Развитие банковской системы в России (XIX – начало XX века)

Основной «упор» предполагалось сделать на вкладную операцию - в силу актуальности проблемы увеличении привлеченных средств Государственного банка, который, не получив по уставу I860 г эмиссионного права, был банком депозитным. Система перекачки денежных ресурсов из провинции в столицы не была порождена силой сложившихся обстоятельств, а являлась явлением смоделированным.

Грандиозный план открытия отделений стал реализовываться довольно быстро. 15 июля 1864 г. они открыли свои двери в 12 городах - губернских центрах (Астрахани, Казани, Пензе, Воронеже, Владимире, Ярославле, Тамбове, Екатеринославе, Кишиневе, Саратове, Самаре, Рязани).

В следующем 1865 г. приступили к учреждению еше 12 отделений, из которых десять к концу года открыли свои операции. 23 июля 1865 г., в виде опыта в Казани и Саратове была введена учетная операция, позднее распространенная и на другие отделения. В городах, где существовали городские общественные банки, отделения могли переучитывать векселя.

В условиях непрекращавшегося истребования вкладов эта проблема недостатка наличных денег стояла остро.

В этой непростой ситуации предлагалось усилить средства банка за счет возврата долга Казначейства по железнодорожным авансам «посредством значительного займа», для чего в 1866 г. была открыта подписка на второй внутренний с выигрышами заем на 100 млн руб. кредитными билетами.

Первое десятилетие существования территориальных учреждений банка не было отмечено единообразием ни в операциях, ни в норме учетно-ссудного процента -- давила традиция отдельных уставов контор Коммерческого банка, но самое главное -- специфика экономики отдельных регионов империи была настолько различной, что заставляла обращать на себя внимание. В силу региональных особенностей и состояния денежного рынка банк дифференцировал нормы по кредитным операциям и дисконту в каждом отдельно взятом случае.

Первое время обороты отделений были скромными и не превышали 2 млн руб. в крупнейших из них. Однако даже эти средства, соизмеримые с суммой кредита всего лишь одному акционерному коммерческому банку в Москве, не только смогли оптимизировать обращение денег, но и способствовали росту торговли и производства.

В первые годы деятельности отделений все результаты были еще очень скромными. Деловая жизнь огромной империи концентрировалась преимущественно в столицах, где оборачивались значительные капиталы. В условиях развития депозитного банка, каким первые три десятилетия оставался Государственный банк, на провинцию возлагалась в том числе надежда на пополнение привлеченных средств через вкладную операцию. Банк служил своеобразным насосом для перекачки ресурсов из провинции в столицы. Этот факт, обозначившийся уже во второй половине 1860-х гг., виден по уменьшению удельного веса вкладной операции в столичных городах (Петербурге и Москве) за счет ее увеличения в провинции. В то же время кредитные операции на периферии увеличивались гораздо медленнее, и то за счет крупных центров типа Одессы или Ростова-на-Дону

Перекачка денег шла в одном направлении -- в Петербург, «который постоянно привлекал капиталы со всех сторон, в том числе и из Москвы»24

В провинции операции развивались в крупных сложившихся центрах, некоторые из которых имели казенные банковские учреждения еще до основания Государственного банка.

После открытия в 1868 г. пяти новых отделений Государственного банка темпы процесса насаждения этих учреждений в провинции заметно снизились, что было обусловлено крупными затратами банка. В последующие годы количество вновь открываемых отделений как правило колебалось от одного до трех.

Практика открытия отделений «по указанию сверху» существовала лишь на начальном этапе деятельности Государственного банка. Уже к 1870-м гг. сложившийся порядок предусматривал предварительное направление в Министерство финансов ходатайства местных губернских властей или местного купечества с просьбой открытия отделения. При этом нужно было обосновать просьбу «действительными потребностями»: ростом торговых оборотов и т.п. Далее вопрос об открытии отделения рассматривался на уровне министра финансов и управляющего Государственным банком. Как правило, следовало положительное решение, после начиналась практическая работа по обустройству отделения: набор штата, выбор помещения, утверждение эскизов печати и штампов, присылка опубликованных нормативных документов банка и т.п.

Отделения открывались в арендуемых небольших зданиях, которые не были специально приспособлены для ведения банковских операций. Унизительное для банка положение арендатора, теснота и неприспособленность помещений для ведения банковских операций заставляли в очень скором времени ставить вопрос о постройке собственных зданий. Интенсивно этот процесс пошел только с конца XIX в. Только в начале XX в. в провинции появляются грандиозные особняки-дворцы учреждений Государственного банка В 1881 г., было открыто 4 отделения. В 1883 г. было открыто 6 отделений, в 1886 г. -- 1 контора и 13 отделений, в 1893 г. -- 6 отделений. Они открывались еще на основаниях указа от 20 декабря 1863 г., копируя устройство и порядок ведения операций в более ранних отделениях, -- за исключением преобразованных учреждений Польского банка. Их передача в ведение Государственного банка в 1886 г., отразившаяся на заметном росте операций по всей системе главного банка империи, была осуществлена по политическим соображениям.

Меры Государственного банка по созданию филиальной сети привели к тому, что к концу XIX в. в провинции работало уже 96 его постоянных учреждений (1894 г.). Существовали временные отделения, но большинство их работало как ярмарочные. Исключение составили лишь Ялтинское и Пятигорское отделения, открываемые «на время лечебного сезона». Они не только выполняли простейшие банковские операции, но и выдавали ссуды под залог государственных и «гарантированных» ценных бумаг.

По-прежнему лидирующее положение по денежному обороту занимали столицы, оставляя провинции лишь треть объемов по операциям системы Государственного банка.

Для развития кредитных операций в провинции имел циркуляр от 29 декабря 1883 г., разрешавший конторам и отделениям открывать кредиты в форме специальных текущих счетов под обеспечение ценными бумагами частным лицам по усмотрению местных учетных комитетов без испрашивания в каждом отдельном случае утверждения Государственного банка, ограничиваясь только уведомлением сего последнего о последовавшем открытии или увеличении кредита. Однако на практике многие учреждения продолжали предоставлять решения учетных и ссудных комитетов на утверждение чиновников Центрального управления Государственного банка.

Введение учетной операции в отделениях происходило постепенно и почти всегда после вкладной.

Осуществленная в конце XIX в. под руководством С.Ю.Вита реформа Государственного банка не могла не коснуться его филиальной сети.

Появление в уставе банка 1894 г. статей про «промышленные ссуды» застало врасплох конторы и отделения. Несмотря на то что наказы и правила по промышленным ссудам и ссудам учреждениям мелкого кредита вступали в действие с 1 сентября 1894 г., учреждения не спешили с открытием новых операций, которые многие чиновники, по-видимому, заранее считали убыточными.

Во время проведения денежной реформы 1895--1897 гг. главный банк империи был вынужден свертывать кредитование по промышленным ссудам в силу их слабой ликвидности.

В условиях начала виттевской индустриализации филиальная сеть Государственного банка признавалась маломощной. На очереди стояла задача ее значительного расширения до известных пределов, ограниченных формулой «один город -- одно учреждение Государственного банка». Увеличение числа провинциальных учреждений главного банка империи стало важным фактором проведения в жизнь программы «национального кредита». Зримым ее воплощением стал новый устав Государственного банка 1894 г., где большое внимание было уделено «промышленным ссудам», призванным развивать среднюю промышленность.

Еще в 1892 г. члены комиссии по составлению нового устава считали, что сеть учреждений главного банка империи нужно децентрализовать, чтобы дать «полный простор» местным учреждениям. В рамках этой программы уже в 1894 г. была выделена Петербургская контора Государственного банка, сосредоточившая операции по Петербургскому столичному району33. Государственный банк остался лишь в виде Центрального управления, высшего звена вертикали всей системы государственного кредита.

Члены комиссии высказались и за значительное расширение сети учреждений банка до 800--900 отделений. Предлагалось превратить уездные казначейства в отделения Государственного банка.

Витте предложил идею окружной системы, сущность которой заключалась в создании банковских округов. Центром округа, состоявшего из нескольких банковских отделений, должна была стать крупная контора, из которой шло бы непосредственное управление его деятельностью. Такая структура отвечала потребностям проводившейся реформы Государственного банка. Окружная система восходила к опыту Рейхсбанка: из центра нельзя руководить всеми деталями банковских операций на местах. Конторам, головным органам округов, подчинялось 2--3 отделения, которые вели операции на основании банковского устава. Они находились под полным надзором конторы36. Витте решил «пересадить» этот порядок на русскую почву. Его предложения были утверждены в новом Уставе Государственного банка 1894 г., где вводились понятия окружной системы.

Практически одновременно с изданием устава циркуляр от 24 июня 1894 г. закреплял ранее не известную провинции «окружную систему». Формирование округов предусматривалось на основе «взаимного тяготения в торговом и экономическом отношениях».

Всего в России предполагалось создать 15 округов -- это ограничение объяснялось опасениями «чрезмерного их дробления».

Составленное новое расписание должностей было разослано во все конторы и отделения с требованием представить в скором времени соображения о назначениях и отставках. В Центральном управлении были хорошо осведомлены о положении дел на местах.

Конторы округов становились «посредниками» в общении отделений с Центральным управлением: через них проходили циркулярные распоряжения, утвержденные сметы, а также осуществлялось выделение денежных лимитов на производство операций. При этом «в случае затруднений» при исполнении сметы управляющему отделением было предписано обращаться не в Петербург, а в окружную контору.

Эти же конторы принимали решение о кредитовании того или иного лица, если даже ходатайство о кредитовании было написано на имя руководства отделения. Конечно, в соответствии с новым уставом банка (1894 г.) приоритеты в кредитовании отдавались «промышленным ссудам» и подтоварным кредитам, призванным оживить производство в российской провинции.

Помимо отделений, в округах предполагалось введение низших банковских учреждений агентств, которые должны были располагаться в небольших городах и подчиняться либо окружной конторе, либо одному из отделений. Штат агентств состоял из трех человек. Ими были агент -- банковский служащий , его помощник и «письмоводитель» (делопроизводитель). Агентствам поручали исполнение простейших банковских операций -- наблюдение за употреблением ссуд и сохранностью залогов, а также исполнение различных поручений банковской администрации. В процессе развития агентств в мелких городах их предлагалось «постепенно преобразовать в учреждения банка».

Создание округов тормозилось объективными причинами. Единственным реализовавшимся начинанием в направлении увеличения числа учреждений государственного кредита было введение с 1 января 1897 г. банковских операции в 704 казначействах, до этого занимавшихся преимущественно сбором налогов. Приписанные к конторам и отделениям Государственного банка, они стали выполнять и функции агентств. Для контроля над казначействами в местных учреждениях банка были образованы особые казначейские отделы.

Идея казначейств-агентств, стала претворяться в жизнь с момента издания нового устава. Высочайше утвержденным 6 июня 1894 г. мнением Государственного совета министру финансов было предоставлено право возлагать на казначейства ведение простейших банковских операций с выделением на эти цели средств из прибылей Государственного банка. 29 апреля 1896 г. императором были утверждены временные (на три года) правила по банковским операциям казначейств, согласно которым произошло слияние казначейских касс с кассой Государственного банка.

В городах, где были кредитные учреждения, круг проводимых операций заметно сужался. Казначейства ограничивались только четырьмя банковскими операциями: разменом денег, обменом и продажей билетов Государственного казначейства, оплатой купонов государственных займов, приемом мелких вкладов. С 1 июля 1898 г. в казначействах была введена новая операция -- получение платежей по векселям.

В 1901 г. были введены новые правила, еще более усиливавшие связь казначейств с учреждениями банка. Учреждения Государственного банка снабжали казначейства бланками, печатями, штемпелями, сундуками, заменявшими им банковские сейфы, а также несли расходы по их охране. Из прибылей банка стала ежегодно отчисляться сумма на содержание казначейств, в том числе на персонал, который в 1913 г. состоял из 400 чиновников, которым выплачивалось, хорошее жалование -- в среднем 83 руб. в месяц. Вместе с суммами, выделяемыми на ведение банковских операций, общий расход банка на казначейства в 1913 г. составлял небольшую сумму -- 2,7 млн руб.

Среди выдававшихся казначействами кредитов важное место в начале XX в. занимали подтоварные ссуды, а такие операции, как ссуды под процентные бумаги, открытие срочных и бессрочных вкладов, не получили развития.

По объемам проводимых операций казначейства напоминали учреждения мелкого кредита. За 20 лет ни одно из них не было преобразовано в отделение Государственного банка. Переложение на них банковских операций нередко происходило формально, без увеличения штата служащих.

В начале XX в. увеличение числа отделений оставалось одним из приоритетов политики Государственного банка. В связи с этим он проводил жесткую экономию денежных средств.

Однако намеченная в конце XIX в. программа создания 800-- 900 учреждений оставалась нереальной. В 1913 г. существовало лишь 134 постоянно действующих контор и отделений Государственного банка.

По отношению к существовавшим отделениям Государственный банк последовательно проводил политику расширения круга проводимых ими операций, прежде всего трастовых и расчетных. Но увеличение объемов и «ассортимента» проводимых операций не меняло картины в пропорциях по объемам операций между провинцией и столицами.

Начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война остро ставила задачу расширения сети учреждений Государственного банка, которые стали жизненно необходимы для аккумулирования свободных средств населения в целях покрытия военных расходов.

В 1915 г. Совет Государственного банка твердо высказался за расширения сети учреждений банка.

Предлагалось создать новые отделения построенные на современных принципах учета и отчетности, принятых в Государственном банке. Уже в 1916 г. предполагалось создать 32 отделения. Вновь созданные отделения должны были быть приписаны к существующим в этом районе учреждениям Государственного банка.

Было предложено при открытии отделений Государственного банка определять разряд каждого из них в зависимости от суммы собираемого с данной местности налога (чем выше сумма налога, тем выше класс отделения). Новые отделения должны были производить весь объем банковских операций. Главный упор в операциях следовало делать на учет векселей, открытие «промышленных ссуд», ссуд под товары и ценные бумаги, куплю-продажу ценных бумаг. Составляемая отчетность должна была поступать в головное окружное учреждение Государственного банка, а оттуда направляться в Центральное управление.

Новые банковские учреждения должны были содержаться более скромно, чем существующие отделения. Предельной экономии предлагалось придерживаться и при комплектовании личного состава новых отделений.

В сложном военном 1916 г. Государственный банк открыл 8 новых отделений. При этом было признано целесообразным перенести часть работы Центрального управления по администрированию на места, то есть перейти к предусмотренной в 1894 г. окружной системе управления.

В виде опыта в ближайшие годы планировалось сформировать два или три округа. В 1916 г. был образован первый опытный округ, в который вошли 4 отделения в Самарской губернии. Головным банковским учреждением округа стала Самарская контора, преобразованная из одноименного отделения в 1914 г.

Грандиозный проект окружной системы, считавшейся своего рода панацеей, в условиях военного времени и надвигавшихся революций не был реализован. В дефицитном военном бюджете не нашлось средств на столь дорогую затею; не было нужного количества специалистов, а потери и поражения на фронте заставили еще больше мобилизовать ресурсы страны исключительно на военные цели.

Революционные события 1917 г. сковали деятельность Государственного банка и обратили его преимущественное внимание на выживание государственной кредитно-финансовой системы в тяжелейших для страны условиях. 1917 г. стал завершающим годом деятельности Государственного банка Российской империи, который передал своему преемнику и богатый опыт работы, и развитую филиальную сеть: за менее чем 60 лет своего существования он создал около двухсот постоянно действующих контор и отделений (см. Таблицу 1).

Таблица 1

Рост сети учреждений Государственного банка, 1861--1917 гг.(к началу года)

Год	Количество учреждений (постоянных)
1861	7
1870	45
1880	54
1890	91
1900	113
1910	122
1917	191

Важно отметить, что программа «насаждения» учреждений Государственного банка Российской империи разрабатывалась «наверху» и нередко шла впереди уровня экономического развития регионов. Неслучайно отделения и конторы банка часто оказываются первыми банковскими учреждениями во многих городах. Причины их появления могли быть разными: от необходимости содействия торговым оборотам городов до чисто политических, вызванных военным временем. Как правило, деятельность отделений оказывала благотворное влияние на экономическое развитие регионов.

До 60-х годов XIX в. кредит был исключительной прерогативой государства. Развитие частного кредита началось после 1857 г., когда правительство понизило процент до 3% по вкладам и 4% по ссудам. Лишь после этого начали создаваться частные кредитные учреждения.

Ранее в России появлялись иностранные кредитные учреждения. Назвать их банками было бы неверно, это были скорее ломбардные и меняльные конторы, представлявшие иностранные банковские группы -- Штиглиц, Юнкер, Якоби, Гинзбург, представитель Ротшильда -- Кенгер.

В 1863 г. появилась первая российская частная кредитная организация -- "Санкт-Петербургское общество взаимного краткосрочного кредита". В 1864 г. появился Санкт-Петербургский частный Коммерческий банк и Петербургское общество взаимного кредита, а уже к 1877 г. в стране насчитывалось более 30 частных банков, суммарный капитал которых впятеро превышал капитал Госбанка.

Уже в 60-е годы "случился" первый банковский кризис в России, связанный с большим количеством денег в обращении, неразвитостью рынка, дефицитом товаров, а также, в известной степени, с национальной психологией. Огромный приток денег в банки не мог быть эффективно использован из-за слабого рынка и отсутствия промышленного развития: значительные суммы затрачивались не на инвестирование, а на "удовольствия". В этой ситуации банки понизили процент по вкладам, что, естественно, резко сократило приток вкладов и банки стали прогорать.

Два первых десятилетия частные банки и другие кредитные учреждения были заняты спекулятивными финансовыми операциями с обычно сопутствующими этому созданием дутых схем, злоупотреблениями и обманом клиентов, разорениями и банкротствами и только с 1885 г., когда внутренняя кредитная система достаточно окрепла, акционерные банки начали кредитовать промышленное производство. Экономический подъем 1890-х гг. подтолкнул российские, банки к финансированию промышленности, что положило начало процессу сращивания банковского и промышленного капитала. Процесс сращивания банковского и промышленного капиталов затронул главным образом отрасли тяжелой индустрии. На основе внедрения в эти отрасли банков, прежде всего петербургских, и шел процесс формирования финансового капитала, складывалась российская финансовая олигархия.

1890-е гг. стали важнейшим этапом в развитии акционерных коммерческих банков и складывании банковской системы в России. За десятилетие капиталы и все пассивы коммерческих банков увеличились более чем в два раза. Особенно заметно возросла финансовая мощь петербургских банков, которые приобрели действительно всероссийское значение.

Наиболее развитой формой банков в то время были Акционерные Коммерческие Банки, которые появились в России с 60-х гг. XIX века.

Все существующие тогда банки делились на государственные, общественные и частные. И можно привести следующую их классификацию.

Государственные:

1. "Государственная Комиссия Погашения Долгов";

2. "Государственный Банк", его конторы и временные отделения;

3. "Государственный Дворянский Земельный Банк";

4. "Крестьянский Поземельный Банк";

5. "Сохранные Казны";

6. "Ссудные Казны".

Общественные:

1. Городские Общественные Банки;

2. Общественные банки и ссудо-сберегательные кассы волостных и сельских обществ;

3. Сословные банки.

Частные:

1. Акционерные Коммерческие Банки;

2. Общества взаимного кредита

3. Акционерные земельные банки;

4. Общества взаимного поземельного кредита и городские кредитные общества;

5. Ссудо-Сберегательные Товарищества.

Дворянский и крестьянский поземельные банки

В 1882 г. для нужд казны и ипотечных операций были созданы два специализированных банка -- Дворянский земельный банк, который на льготных условиях давал помещикам ссуды под залог земли, и Крестьянский поземельный банк, принимавший на комиссию землю помещиков для продажи крестьянам и, благодаря своей монополии, поддерживавший высокий уровень цен на земельные участки.

Для активизации сбережений населения в 1862 г. был принят Устав городских сберегательных касс, общее управление которыми возлагалось на Госбанк.

Крестьянский поземельный (ипотечный) банк, которому вменялось в обязанность: скупать помещичьи имения (этим больше занимался Дворянский поземельный банк); продавать крестьянам земельные участки по льготной цене; предоставлять им для этого многолетний кредит. Банку передавалось большинство удельных земель и степных угодий.

Банк предоставлял кредиты при условии внесения не менее 20% суммы сразу. При этом банк платил большие проценты по своим обязательствам, чем платили ему крестьяне.

Проводя кредитную политику, банк активно воздействовал на формы землевладения: для крестьян, приобретавших землю в единоличную собственность, платежи снижались. В итоге, если до 1906 г. основную массу покупателей земли составляли крестьянские коллективы, то к 1913 г. 79,7% покупателей были единоличными крестьянами.

Закон 5 июня 1912 г. разрешил выдачу ссуды под залог любой приобретаемой крестьянами надельной земли. Развитие различных форм кредита -- ипотечного, мелиоративного, агрокультурного, землеустроительного -- способствовало интенсификации рыночных отношений в деревне.

Ссуды Крестьянского банка не могли полностью удовлетворить спрос крестьянина на денежные кредиты. Поэтому значительное распространение получила кредитная кооперация, прошедшая в своем развитии два этапа.

1. Сначала, ассигнуя значительные кредиты через государственные банки на первоначальные и последующие займы кредитным товариществам и подготавливая квалифицированные кадры инспекторов мелкого кредита, правительство стимулировало кооперативное движение.

2. На втором этапе сельские кредитные товарищества, накапливая собственный капитал, развивались самостоятельно. В результате была создана широкая сеть институтов мелкого крестьянского кредита, ссудо- сберегательных банков и кредитных товариществ, наладился денежный оборот крестьянских хозяйств.

Еще со времени С.Ю. Витте большой размах получили в России сберегательные кассы. Система вкладов устанавливалась не только в интересах вкладчиков (как правило, людей малого достатка), но и в интересах правительства - в целях возможно более широкого распространения среди публики долговых обязательств казны. Логика российского министра финансов была проста: коль скоро государство гарантирует сохранность вкладов сберегательных касс, оно должно иметь и преимущественное право ими распоряжаться. По существу сберегательные кассы выступали "насосами" для перекачки внутренних накоплений в распоряжение казны. С 1895 г. они стали официально именоваться "государственными".

К концу 1913 г. количество таких учреждений превысило 13 тысяч, что, конечно же, недостаточно для огромной страны; но это движение было на подъеме. К 1914 г. сеть сберегательных учреждений состояла из 1026 центральных касс с 1286 отделениями (при учреждениях Госбанка, казначействах, управлениях железных дорог), 5964 почтово- телеграфных, 111 фабрично-заводских и 166 волостных. Городским вкладчикам принадлежало около 56% суммы взносов, а сельским -- остальные 46%; причем на селе средний размер вклада был выше -- 190 руб., а в городе -- 173 руб.

Кредитные отношения дали сильный импульс развитию производственных, потребительных и сбытовых кооперативов. Крестьяне на кооперативных началах создавали молочные и масленные артели, сельскохозяйственные общества, потребительские лавки и даже крестьянские артельные молочные заводы.

После революции 1905 г. кооперацией были охвачены десятки миллионов сельских семей, в ряде районов -- до 70--80% всех сельских жителей. Кооперативы объединялись в районные и межрайонные союзы с многомиллионными оборотами. Особенно усилилось кооперативное движение в годы войны. В конце 1916 г. в России было 35 тыс. потребительских кооперативов с 11,5 млн. членов, 16 тыс. кредитных с 10,5 млн., 5,7 тыс. производственных артелей и товариществ с 1,8 млн. членов и 2,5 тыс. молочных с 0,5 млн. членов. Кооперация значительно снизила цены на рынках, оказывала помощь различным слоям деревни. На 1 января 1917 г. в стране насчитывалось до 63 тыс. различных кооперативов, объединявших 24 млн. ч. (в среднем -- 381 ч. на кооператив).

21 апреля 1885 г., в день празднования столетней годовщины «Жалованной грамоты», был опубликован рескрипт «Благородному Российскому дворянству», в котором говорилось об учреждении Дворянского земельного банка, главная идеей которого было восстановление «первенствующего места» дворянства в экономической и политической жизни России. Государственный ипотечный кредит должен был сыграть в этом важную роль. Ипотека в России была тесно увязана с решением кардинальных внутренних проблем. В данном случае с учреждением государственного ипотечного банка для потомственного дворянства связывалась судьба самодержавной монархии в России. Государство и дворянство тесно связаны. Поэтому с упадком дворянства поколебалось положение и самой власти. Учреждение дворянского банка оценивалось как «политическая мера великой важности, если только она будет проведена и исполнена действительно в смысле поддержания дворянского землевладения». Эта мера представлялась дворянским идеологам как возможность «освобождения» дворянского поместного землевладения от долгов частным банкам и частным лицам и предоставление ему льготного благотворительного кредитования у государства.

Банк подчинялся непосредственно министру финансов. Общее управление возлагалось на Совет банка, управляющего банком (который одновременно являлся управляющим Крестьянского поземельного банка) и товарища (заместителя) управляющего банка.

Производство операций Государственного Дворянского земельного банка на местах возлагалось на отделения, учреждаемые как совместно с Крестьянским поземельным банком, так и самостоятельно.

Отделения занимались приемом и рассмотрением заявлений о выдаче ссуд, о разделе и отчуждении заложенных имуществ, рассматривали произведенные оценки закладываемых имений, выдавали разрешенные ссуды, наблюдали за исполнением заемщиками принятых ими на себя перед банкам обязательств, осуществляли хозяйственное заведование имениями, перешедшими к банку.

Банк постоянно находился под контролем со стороны правительства.

Средства для производства операций Государственный Дворянский земельный банк получал, во-первых, за счет сумм от реализации ипотечных облигаций (закладных листов Государственного Дворянского земельного банка), во-вторых, за счет запасного капитала, образованного путем проведения единовременного выпуска закладных, с выигрышами листов, а также путем отчислений из доходов банка (за вычетом расходов на управление и содержание банка).

Закладные листы выпускались на предъявителя, но по желанию владельцев могли быть обращены в именные. Эти ипотечные облигации пользовались спросом на рынке ценных бумаг, так как обеспечивались как имениями, заложенными в банке, так и всеми средствами, состоящими в распоряжении правительства. Продажей закладных листов занимался Государственный банк Российской империи. Погашение ипотечных облигаций производилось путем ежегодных тиражей на сумму, равную срочным и досрочным погасительным взносам заемщиков.

Закладные листы Дворянского земельного банка принимались по нарицательной цене в зачет по ссудам, выданным из дореформенных кредитных учреждений. Ипотечные облигации принимались в залоги по подрядам и поставкам в казну на том же основании, что и 5% билеты Государственного банка.

Ссуды из Государственного Дворянского земельного банка выдавались под залог земельной собственности только потомственным дворянам, имевших земельные владения вне городов. Ссуды выдавались под имения оценочная стоимость которых была выше 500 руб. (до 1890 свыше 1000 руб.). С 1885 по 1890 гг. и с 1906 по 1917 гг. ссуды выдавались закладными листами, а с 1890 по 1906 гг. выдача ссуд производилась наличными деньгами.

При этом накладываемое имение должно было быть:

1) либо свободно от долгов;

2) либо имеющиеся долги могли быть погашены из назначенной к выдаче ссуды.

Дворянскому банку предоставлялось «право преимущественного удовлетворения» на принимаемое в залог имение.

По Положению 31 июля 1885 г. предусматривалось Два срока погашения ссуд: 48 лет и 8 месяцев и 36 лет и 7 месяцев, но через некоторое время были введены 9 сроков ногашения ссуды, причем максимальный срок достигал 66 лет и 6 месяцев, а минимальный равнялся 11 годам.

Стоимость закладываемого имения определялась по нормальной (т.е. на основе существовавших арендных и продажных цен на землю) или по специальной оценке (т.е. с учетом доходности имения). Размер ссуды, выдаваемой по нормальной оценке, составлял 60% от общей стоимости имения и до 75% по специальной, чего не могли себе позволить акционерные земельные банки. Ссуды выдавались из 5,5% годовых.

Заемщик мог просить Дворянский банк о пересрочке долга с целью уменьшения размера срочных платежей банку без увеличения суммы долга. Пересрочка долга разрешалась по прошествии не менее пяти лет со времени выдачи ссуды, причем остающийся на имении долг записывался на имение ссудой на новый срок; лежащие же на имении запрещения оставались в силе.

С 1890 г. возможен был и другой вариант продления срока ссуды, который со временем становился все более популярным -заемщики могли просить о перезалоге имения с пересрочкой остающегося долга и выдачей на тот же срок новой ссуды. Если при этом совокупность прежнего долга с новою ссудой не превышала 60% первоначально установленной оценки, то перезалог по решению Совета банка допускался без новой оценки, после осмотра имения, или даже без осмотра; если же долг с испрашиваемой ссудой был более 60% первоначально установленной оценки, то обязательно производилась новая оценка. В обоих случаях перезалог оформлялся на основании правил, по которым выдавались первоначальные ссуды.

Заемщик, мог погасить долг досрочными платежами в любое время наличными деньгами или закладными листами по их нарицательной цене.

Заложенное имение (или часть его) могли перейти к новым владельцам, в том числе недворянам. Пути перехода были разные: по наследству, по духовному завещанию, разделительному акту, передаточной записи, путем купчей сделки. При переходе заложенного в Государственном дворянском земельном банке имения на нового владельца переводился долг прежнего владельца и переходили все вообще обязательства последнего в отношении к банку.

Если заложенное в Государственном Дворянском земельном банке имение переходило к лицу, не принадлежавшему к потомственному дворянству, новый его собственник, «правопреемник недворянского сословия» обязан был погасить весь долг банку в определенный срок. По положению о Дворянском банке 1886 г. этот срок определен в 5 лет, а с 1897 г. был продлен до 10 лет.

По выданным из Государственного дворянского земельного банка ссудам заемщики обязаны были уплачивать в течение всего срока займа за каждое полугодие вперед (не позже 1 мая и 1 ноября):

1) проценты на расходы по управлению Банком и на составление запасного капитала;

2) проценты роста и погашения, в соответствии со сроком ссуды.

Невнесенные заемщиками в установленные сроки платежи считались в «недоимке» и с таких платежей изыскивалась пеня. Если недоимка в течение полугодия, следующего за сроком платежа, не оплачивалась, то банк выставлял имение неисправных заемщиков на продажу с публичных торгов Проскурякова Н.А. Россия сельская XIX - начало XX века [сборник] / Рос. акад. наук, Ин-т рос. истории ; отв. ред. А. П. Корелин. - М. : РОССПЭН, 2004..

В начале 1900 г. банку было предоставлено право приобретать за свой счет части таких имений, на которых накопились значительные недоимки, для уменьшения долга неисправных заемщиков.

Неисправные заемщики проходили через неприятную процедуру публикации объявления о продаже заложенного имения в правительственных периодических изданиях. Публикация производилась за счет заемщиков. Однако даже после двух публикаций для неплательщиков еще не все было потеряно. Владелец имения, назначенного для торга, имел возможность до его начала внести в местные отделения Государственного Дворянского земельного банка или Государственного банка за день до торга сумму, за неуплату которой имение было назначено в продажу. Если же этого не случалось, то имение поступало на банковские торги.

Торги на продажу заложенных имуществ назначались: первые -- не менее чем через шесть недель после публикации в «Правительственном вестнике», вторые -- через две недели после первых. Имение объявлялось в продажу в полном его составе со всеми находящимися в нем пашенными угодьями, лесами, садами, постройками, скотом, сельскохозяйственными орудиями и прочим.

Торг производился публично, при открытых дверях.

Если первый торг не состоялся, то назначался второй торг. Если имение не продавалось и во время второго торга, то по постановлению Совета банка оно оставалось за банком. В течение двух лет со дня этого постановления банк обязан был принять меры к продаже оставшегося за ним имения в полном составе или по частям, по рыночной цене или во время банковских торгов. При этом покупатель мог стать заемщиком банка или полностью оплатить стоимость имения.

В 1889--1890 гг. правительство предоставило заемщикам Дворянского банка крупные льготы: выдачу ссуд стали производить наличными деньгами, а не закладными листами, удлинили сроки ссуд, уменьшили проценты роста до 4,5%, облегчили условия перезалога и пересрочки старых ссуд.

С самого начала своей деятельности Дворянский банк стал претендовать на центральное место в системе поземельного кредита. Однако массовые перезалоги имений из частных ипотечных банков в Дворянский резко снизили скорость уже в конце 80-х гг. Несмотря на пульсирующий ритм объема его ежегодных операций с недвижимостью, сумма ссуд, выданных Дворянским банком, к 1 января 1895 г. составляла 354,6 млн руб. (30,2% от общего объема выданных всеми ипотечных учреждений ссуд), то есть Дворянский банк догнал акционерные земельные банки все вместе взятые.

В целом успешное развитие деятельности Дворянского банка по выдаче ссуд продолжалось до 1904 г.

Вследствие финансовых трудностей, связанных с русско-японской войной, в 1904 г, были введены некоторые ограничительные меры в отношении ссуд, выдававших из государственных земельных банков. Результатом этих ограничений стало значительное сокращение ссудных операций

В 1909-1914 гг. произошел подъем ипотечного кредита в Дворянском банке. Причинами, повлиявшими на оживление операций по выдаче ссуд в этот период. стало продолжавшееся повышение курсов его закладных листов (у 5% листов курс вырос с 96% до 100%), дальнейшее сокращение деятельности Крестьянского банка по покупке земель за собственный счет и рост цен на землю, увеличивающий размеры ссуды.

Пережив сильное сокращение суммы ссуд в 1906--1908 гг. и замедленный прирост в 1909--1911 гг., Дворянский банк так и не смог догнать акционерные земельные банки. К 1915 г. по площади заложенной земли он намного уступал акционерным земельным банкам. По оценке и сумме выданных ссуд разрыв между Дворянским и акционерными банками был меньше. Он занимал лишь третье место среди ведущих ипотечных учреждений по площади заложенных земель и по сумме выданных ссуд (после Крестьянского банка и акционерных земельных банков).

В результате движения земельной собственности внутри банка он заметно потерял чистоту своей дворянской природы. Все усилия властей сохранить строго сословный принцип в кредитном деле оказались безуспешными. К 1 января 1917 г. только три пятых общего числа заемщиков Дворянского банка являлись потомственными дворянами, и им принадлежало уже 84% от всей площади находившейся в залоге земли. Удельный вес численности заемщиков-недворян увеличился по сравнению с 1897 г. в 6,5 раза, а по сравнению с 1907 г. в 1,5 раза. (таблица 2)

Таблица 2

Переход земли, заложенной в Дворянском банке, к новым владельцам в 1895--1915 гг. (тыс. дес.)

К потомственным дворянам	К крестьянам	К купцам	К мещанам	К лицам других сословий	К юридическим лицам	Всего (тыс. дес.)
9199,7	3907,6	1422,1	331,2	1782,9	2404,8	19048,3
48,3%	20,5%	7,5%	1,7%	9,4%	12,6%	100,0%

Удельный вес площади принадлежавших недворянам земельных имуществ увеличился соответственно в 2,6 и 1,2 раза (Табл. 3).

Таблица 3

Год	Число заложенного имущества	количество земли (тыс. дес.)	Оценка (млн руб.)	Ссуда(млн руб.)	Остаток долга (млн руб.)
1897	14916	12904,8	нет данных	449,9	нет данных
	982	345,9		12,2
	15898	13250,8		462,1
1907	18387	13758,8	1045,0	597,2	573,6
	6853	205,5	153,4	89,4	85,1
	25240	15814,4	1198,4	686,6	658,7
1916	17121	11764,2	1307,7	751,8	724,5
	12116	2622,6	235,7	137,3	129,5
	29237	14386,8	1543,4	889,1	854,0

Мещане очень редко становились заемщиками Дворянского банка. На их долю в общей площади земель, перешедших к недворянским сословиям, приходилось всего 6%. Большая часть земель переходила к новым владельцам путем покупки. Четвертая часть всех имений, заложенных в Дворянском банке, а затем проданных (9 тыс. из 36 тыс.), была перезаложена в акционерные земельные банки. Межбанковские перезалоги были одной из форм кредитных операций, сопровождавших процесс мобилизации земельной собственности.

В конце XIX в. главными районами деятельности Дворянского банка были те, которые характеризовались низким уровнем развития аграрного капитализма -- Центрально-черноземные и Средневолжские губернии.

В начале XX в. Дворянский банк, сократив операции в своем базовом регионе, стал более активно действовать в тех губерниях, где преобладала капиталистическая система ведении хозяйства. В 1915 на эти губернии приходилась половина из всех выданных этим банком ссуд и 43% всей площади заложенных земель

Дворянский банк, как и акционерные банки, кредитовал и средних и крупных землевладельцев. Крупные имения преобладали по площади заложенной земли, однако, по числу имений «лидировали» средние землевладельцы.

Многие заемщики искали способы получить дополнительный ипотечный кредит помимо Дворянского банка -- под вторые (по терминологии банка -- последующие) закладные в других банках или у частных лиц. Это практиковалось так часто, что число заемщиков, совершавших повторный залог у частных лиц, намного превышало число тех, кто обращался в Дворянский банк за первоначальными ссудами. Однако такая операция могла быть осуществлена только с ведома Дворянского банка, при этом за Дворянским банком сохранялось право преимущественного взыскания долга перед всеми другими кредиторами заемщика. В итоге многие заемщики не справлялись с уплатой платежей по ссудам.

В конце XIX в. число имений, попавших в публикации, не превышало 9% от всего числа заложенных, что в среднем составляло 5% всех частновладельческих земель. Владельцев, допустивших имения до публикации, действительно разорившихся или приближавшихся к разорению, обременившие себя второй и третьей закладными и частными долгами, было не больше 10%.

В 1900--1910 гг. было выставлено на торги 568 имений. Из них было продана 431 имение, т.е. 76%. Остальные «по безуспешности торгов» остались за банком. Число имений, находившихся в собственности банка, вплоть до 1910 г. возрастало (с 80 в 1900 г. до 158 в 1910 г.). В дальнейшем их число уменьшалось, но ненамного (129 в 1915 г.). Значительную часть имений, оставшихся за банком, составляли поместья, в которых владельцы не вели собственного хозяйства. Но все же подавляющее большинство заемщиков Дворянского банка справлялось с платежами, и массового разорения помещиков ипотечными платежами не было.

Дворянский банк, как и акционерные земельные банки, выдавал ссуды посредством закладных листов, выпускаемых для того, чтобы на уплату процентов по ним были обращены срочные платежи заемщиков. Удешевление кредита достигнуто тем, что авторитет государства поддерживал цену закладных листов на высоком уровне. Государственному земельному банку не нужны были средства для уплаты дивидендов, а средства для развертывания операций помогло «достать» государство, которое и в дальнейшем оказывала ему регулярную финансовую поддержку.

Со всеми многочисленными льготами в пользу дворянства был создан организованный по обычному типу ипотечный кредитный институт. Из льготного характера кредита вовсе не следует, что Дворянский банк являлся чуть ли не «благотворительным» учреждением. Если в акционерных земельных банках около 80% чистой прибыли шло на уплату дивидендов акционерам, а отчисления в запасной капитал имели фрагментарный характер и были незначительными, в Дворянском банке чистая прибыль была источником пополнения запасного капитала, за счет которого и предоставлялись льготы заемщикам.

Государственный Дворянский земельный банк являлся важнейшим звеном системы ипотечного кредита, наряду с акционерными земельными и Крестьянским поземельным банками, хотя его роль в ней падала. Учреждая банк, правительство стремилось усилить свое воздействие на развитие поземельных отношений в направлении консервации сословных элементов, привилегий, структур.

Дворянский банк «доставил» в провинцию относительно дешевый кредит, благодаря которому масса землевладельцев, изнывавших под тяжестью ипотечных частных долгов и готовых уже к вынужденной ликвидации своих имений по дешевым ценам, сохранила их в своих руках. Приток ипотечных капиталов в помещичье хозяйство при неразвитости других форм сельскохозяйственного кредита спас его от быстрого «обвального» краха в условиях пореформенной перестройки. Это имело бы катастрофические последствия для всей экономической системы в целом.

Получив мощную поддержку Госбанка на начальном этапе, Дворянский банк в дальнейшем действовал на коммерческих началах. Соблюдая в пределах Устава льготы для потомственных дворян, банк тем не менее не стал «благотворительным» учреждением для увядающих «дворянских гнезд». Администрация банка была чрезвычайно осторожна при оценке имений и определении размера ссуд, педантична и скрупулезна при подсчете недоимочности по платежам заемщиков в пользу банка, последовательна при осуществлении публикаций и торгов неисправных заемщиков. Все это, с одной стороны, обеспечивало Дворянскому банку стабильную прибыль, с другой стороны, -- так и не сделало его эффективным тормозом процесса разорения значительной части потомственного дворянства, как это было задумано правительством. Дворянский банк позволил сравнительно безболезненно «уйти» из числа землевладельцев всем тем, кто не умел и не мог приспособиться к новой экономической ситуации. Продажа земли через Дворянский банк явилась одним из важных факторов формирования земельного рынка. Большинству заемщиков удавалось справляться с ипотечными платежами Дворянскому банку, хотя число тех заемщиков, кто смог улучшить свои доходы благодаря ипотеке уменьшалось.

Дворянский земельный и Крестьянский поземельный государственные банки способствовали укреплению капиталистических отношений в сельском хозяйстве. Вместе с тем своей кредитной политикой они поддерживали помещичье землевладение.

Заметную роль играла система акционерных коммерческих банков, принимавших активное участие в развитии кредитной системы. В России шла концентрация и централизация капитала крупными акционерными банками (Русско-Азиатской, Петербургский международный, Российский для внешней торговли, Азовско-Донской и др.). Они объединяли 47% всех активов. На их основе сложилась финансовая олигархия, тесно связанная с бюрократией и крупным дворянством. Она проникла во все сферы экономики, оказывала сильное влияние на социально-политическую жизнь страны.

Отечественные коммерческие банки, бывшие изначально всего лишь скромными посредниками в платежах, со временем превратились в важнейшие составные части денежно-кредитной системы, от которых зависело экономическое развитие страны. Десятку крупнейших коммерческих банков России возглавлял Русско-Азиатский банк (его баланс к 1914 г. составил 834,9 млн. руб.), за ним шли еще 6 петербургских банков (Русский банк для внешней торговли 628,4 млн. руб., Международный банк 617,5 млн. руб., Азовско-Донской банк 543,5 млн. руб., Русский торгово-промышленный банк 496,2 млн. руб., Волжско-Камский банк 424,7 млн. руб., Сибирский Торговый банк 289,5 млн. руб.), 2 московских (Соединенный банк 338,8 млн. руб., Купеческий банк 279,5 млн. руб.), а также Коммерческий банк в Варшаве (217,4 млн. руб.).

Крупнейшие банки активно кредитовали производственный сектор российской экономики.

Ведущие российские банки отличала тесная взаимосвязь с европейскими банкирами, основанная как на деловом сотрудничестве, так и на участии в акционерных капиталах друг друга. Поскольку иностранным банкам законодательно запрещалось открывать свои представительства в России (исключение было сделано только для французского банка Лионский кредит), свои интересы они реализовывали, участвуя в акционерном капитале российских банков. Привлечение иностранных инвестиций, стимулировавшее расширение операций отечественных банков, не приводило, однако, к их порабощению, поскольку российские директора сохраняли за собой основные властные полномочия. Отечественные банки начинали и самостоятельно выходить на международный денежный рынок: к 1914 г. они имели 17 заграничных филиалов, в том числе 5 в Париже, по 3 в Лондоне и Берлине5.

Основой активов коммерческих банков России были кредитование торгово-промышленного оборота и финансирование производства по счетам учета векселей, кредитов на определенный срок и бессрочных, или онкольных (от английского on call погашение по требованию), ссуд под залог векселей, ценных бумаг и товаров. К 1914 г. влияние российских акционерных коммерческих банков было особенно сильным в металлургии, машиностроении, нефтяной, цементной, сахарной, текстильной и табачной промышленности, в железнодорожном строительстве и водном транспорте, хлебной торговле.

В предвоенный период конкуренция между банками на рынке капиталов резко обострилась в условиях высокой экономической активности и благоприятной конъюнктуры. В связи с этим в 1910 г. между ведущими банками было заключено «соглашение по пассивам» -, согласно которому они обязались не поднимать процент по пассивам выше 3-4% (в зависимости от условий вклада). Соглашение действовало до Первой мировой войны и способствовало притоку денежных средств населения в коммерческие банки, поскольку их пониженный уровень процента по вкладам был выше, чем в других кредитных учреждениях.

Еще более динамично росли основные активы коммерческих банков, сумма которых за 1899-1913 гг. увеличилась в 5 с лишним раз. Ведущую роль играли в этом вексельно-подтоварные кредиты, прежде всего учет векселей. Учетная операция, отмечали банкиры того времени, составляет такую важную отрасль деятельности банков коммерческого кредита, что на эту операцию затрачивается главная часть средств, собираемых посредством вкладной операции.

В России вексель, являвшийся наиболее распространенной формой отношений производителя-промышленника и торговца, превратился в своего рода бумажную тень товарообмена. Средний срок векселя в России колебался в пределах 6-9 месяцев, средняя валюта векселя составляла 1-1,5 тыс. руб.. Из опытных экспертов авторитетных предпринимателей банки создавали особые учетные комитеты, призванные оценить реальную кредитоспособность клиента и, соответственно, качество вексельного портфеля банка.

Весьма важную роль в деятельности коммерческих банков играли также ссудные операции под залог товаров и товарных документов. Обычно банки выдавали ссуды под залог товаров массового потребления, однородных и нескоропортящихся. В России к таким товарам относились прежде всего хлеб в зерне и муке, сахар, хлопок, очищенный спирт, керосин и т.д. Продавец товара, заложив его в банке, мог не торопиться с реализацией и дождаться выгодных для себя изменений рыночной конъюнктуры. Такого рода ссуды имели большое значение для мелких и средних коммерсантов, которые благодаря банковскому кредиту могли приобрести новые партии товара. Ссуды предоставлялись в размере 50-90% оценочной стоимости залога. Заложенный товар оставался собственностью владельца, но передавался банку на хранение в особые склады, где находился до окончания расчетов. Банками принимались и документы, подтверждавшие, что товар находится в пути или на складах. Операции с товарами приносили банкам прибыль на уровне 18-20% благодаря тому, что при заключении кредитной сделки банк оговаривал право комиссионной продажи заложенных товаров.

Развитие товарно-комиссионных операций отразило поворот российских банков от простого посредничества к прямому участию в товарообмене. В результате отечественная торговля становилась более цивилизованной уменьшалось число посредников, строились оборудованные по последнему слову техники банковские склады и т.д. Вслед за промышленностью банки ставили под фактический контроль и оптовую торговлю, в особенности экспортную, главной статьей которой являлся хлеб, а также внутреннюю (хлопок и сахар).