Диспозитив семейности VS диспозитив сексуальности во властном дискурсе и в реальных практиках: кейс российской молодежи

Третьим фактором, позволяющим изучить дискурсивный контекст, является способ фиксации точек, в которых существует борьба дискурсов. Противостояние дискурсов происходит, когда у нескольких групп различное понимание мироустройства, а соответственно, дискурс является разным. Пример подобного противостояния авторы приводят в своём труде на примере кейса экологов. В исследуемой группе было 2 группы интересов, которые вначале друг другу не противостояли, но в ходе разговора было выявлено несколько дискурсов: дискурс экологии, дискурс потребления, дискурс рыночной экономики. Предложенные дискурсы имеют в своём ядре ключевые различия: в первом случае, охрана природы, во втором потребление ради удовольствия, в третьем, оценка рентабельности экономии. Исследователи выявили, что противоборство дискурсов смогло сформировать принципиально новый контекст, а именно: спасение природы в условиях потребительского отношения к ней.

Завершающий способ фиксации контекста, по мнению исследователей, лежит в либеральной традиции, а именно - уважении всех точек зрения, которые высказывает индивид. Несмотря на простоту данного аспекта, при изучении дискурса нередко упускают, что каждый дискурс имеет под собой аргументацию.

Во время анализа второго блока, который включается в трёхаспектную модель, необходимо изучить текст, который используется респондентами. Для изучения текста через дискурсивную практику, необходимо выявить все дискурсы, присутствующие в речи, также зафиксировать основные коды данных дискурсов. Кодирование информации, то есть выделение блоковых тем, будет производиться в исследовательском гайде. Далее будет происходить процесс кодирования смысловых модусов, а после изучения контекста - декодирование модусов и выявление ядра речевого концепта.

При анализе текста необходимо изучение личностной, а затем и групповой идентификации, которые используют респонденты. Процесс идентификации поможет зафиксировать артикуляцию дискурса и интердискурсивные соединения, которые выстраивают личность респондента. Более того, «Люди строят свою идентичность в различных, противоречивых и часто антагонистичных дискурсах».

Таким образом, в данной главе был проведён анализ теоретико-методологических оснований предложенного исследования, в ходе которого была выработана стратегия проведения дискурс-анализа.

Ограничив понятийный аппарат, мы отталкиваемся о того, что дискурсивные практики респондента имеют властные отношения. В связи с этим, при изучении контекста (первого блока изучения модели Н. Филлипс и С. Харди) будет произведена фокусировка на анализе «фигур» и «мишеней» М. Фуко в российской практике. Представляется необходимым не столько сосредоточиться на поиске «мишеней», сколько зафиксировать дистанции в диспозитивных практиках. Дискурс-анализ будет построен на описании контекста и текста, выявлении противоборствующих дискурсов, с целью фиксации смысловых модусов и понимания того, что в представлениях респондентов есть диспозитив супружества, а что - диспозитив сексуальности. Однако для нас важно не столько, как респонденты обосновывают дискурс, а как он стал возможен для актуализации действительности.

Глава 2. Пилотный проект. Властный дискурс

В данной главе будут описаны предпосылки к исследованию. Вначале мы опишем пилотное исследование, которые было осуществлено по заданной тематике в рамках курса «Качественные методы». Второй частью данной главы станет расширенное описание политического контекста, формирующегося вокруг института семьи.

Пилотное исследование проекта

Подробнее о контексте, который мог влиять на формирование мнения молодёжи, будет описано ниже. Стоит зафиксировать основные факторы, формирующие контекст (на момент прошлого года):

1) Общая тенденция по увеличению числа запретительных практик (законы и подзаконные акты о запрете пропаганды гомосексуализма, инициативы по запрету coming- оut);

2) Патерналистский характер российской власти;

3) Поддержка церкви в общественном дискурсе, как следствие, актуализация традиционных ценностей в отношении института семьи;

4) Традиционно настроенные граждане РФ (по данным социологических опросов);

Анализ дискурсов респондентов. Бинарность идентичностей.

Для написания пилотного проекта было проведено 24 интервью (интервью неформализованное, стандартизированное, вид интервью - problem-centered, структура гайда - прямая воронка). В процессе работы было выделено 4 группы молодёжи: 0-категория гетеронормативной молодежи, молодые женщины - «карьеристки», child-free и ЛГБТ. Молодёжь отбиралась по нескольким причинам: в силу возраста данная группа населения больше склонна к изменению позиций или идентичности; при этом, молодёжь уже сформирована в своих предпочтениях и взглядах. Условно нулевая группа респондентов - группа лиц, которая не принадлежит к описанным выше 3-м группам, то есть это респонденты - гетеросексуальные мужчины и женщины, желающие вступить в брак для последующего рождения детей. Молодые женщины - «карьеристки» выделялись как отдельная группа, поскольку они ещё не идентифицировали себя окончательно в отношении брака и деторождения. Группа респондентов была взята для того, чтобы сравнить диспозитивы двух групп, поскольку была гипотеза об их отличности друг от друга. Группа респондентов child-free интервьюировалась, поскольку феномен child-free достаточно молодой для России, кроме того, гипотеза по данной респондентов, была схожа с гипотезой об ЛГБТ. Представленные группы наиболее полно отображают идею о различной групповой идентичности и непохожести дискурсов, которые воспроизводят индивиды. Более того, представленные группы позволили выявить, какие респонденты относятся к каким из видов диспозитивов. В проекте производился анализ нулевой группы, но будут просмотрены и иные группы для сравнения дискурсов.

Первая гипотеза представленного исследования (респонденты используют смысловые конструкции: например, «духовные скрепы», нормальные и ненормальные сексуальные отношения, здоровые и нездоровые отношения, традиционные и нетрадиционные ценности, принадлежащие к диспозитиву семейности для обоснования собственной идентичности) была подтверждена, однако собранные интервью показали, что респонденты, принадлежащие к диспозитиву сексуальности, используют те же смысловые конструкты и для объяснения своей идентичности. По методу анализа Н. Филлипса и С. Харди - респонденты транслируют различные дискурсы - ниже выдержки, которые подтверждают властный дискурс респондентов для трансляции своей идентичности, в том числе.

- «Естественно, ребенок должен воспитываться в традиционной семье. Но если жизнь так сложится, то что я останусь при своем выборе, то есть»- представительница ЛГБТ;

- «Я воспитывался в среде традиционных ценностей. Но вот у меня есть брат, он правда не подозревает, может только догадывается, не знаю, но я считаю совершенно нормальным говорить ему, что это нормально» - представитель ЛГБТ;

- «у нас все сообщества запрещены, все это очень трудно. Вся наша система еще советская, по крайней мере, система образования. А семейные ценности как шли, так они оттуда и передаются. Даже ведущие ВУЗы преподают нам какое-то стремление завести традиционную семью и так далее» - представительница child-free;

- «Мне кажется, что нормальными считаются отношения, которые строятся между партнёрами разного пола» - представитель нулевой группы;

- «Помимо воспитания - картинка нормальной семьи: есть мама, папа, я - то есть воспитание» - представитель нулевой группы.

Респонденты, которые маркировали группы по смысловым конструктам: нормальные/ненормальные, традиционные/нетрадиционные, себя идентифицировали через биполярный смысловой конструкт: «Ну я сторонник традиционных отношений, эти нетрадиционники…Они же отличаются» - респондент нулевой группы.

Стоит особо выделить мнение нескольких ответов респондентов на вопрос о том, почему негетеросексуальные граждане маркируются как нездоровые: - «В таких парах чаще встречаются зараженные пары (ВИЧ болезни), половые связи хаотичны, больше риска подцепить венерическое заболевание. Ненормальные, потому что природой так не предусмотрено»; - «На уровне государства - это психическая болезнь. Но государство не должно лезть в наше пространство, так как это уже личная сфера», -представитель нулевой группы, 20 лет.

Вторая гипотеза представленного исследования (респонденты нулевой группы не видят проявления властных практик семейной политики государства в отношении их) также подтвердилась всеми, кроме одного респондента. Однако оказалось, что респонденты остальных групп так же не видят проявления властных практик.

- «Тут даже дело не в государстве, тут дело в человеческих стандартах, то что у человека в голове. Это формируют родители и тд. Нам всем показывают, что стандартно - это мама, папа, ребенок. То есть, где такое видано, что есть две мамы, два папы», - представитель нулевой группы, 20 лет.

- «Ну, за этим я не очень слежу, но…Я не могу об этом (о влиянии государства) думать», - нулевая группа, 24 года

- «В этом смысле мне повезло, я не чувствовал этого влияния настолько сильно, насколько влияют на нетрадиционные ориентации, поскольку наше государство имеет строго традиционную направленность» - нулевая группа

- «Государственные институты… (долгая пауза), думаю - да, но в неявной форме. Сходу сложно отследить в каком виде это проявлялось», - нулевая группа, 22 года

- «я не могу сказать, что это именно целевая программа государственная задавить все эти зачатки свободной любви. То есть, я не могу сказать, что оно проводит политику против ЛГБТ или за ЛГБТ» - негетеросексуальный респондент, 24 года.

Одна из причин, по которой респонденты не воспринимают властный дискурс, касается того, что для респондентов: власть заключена и существует только в Кремле или в Государственной Думе. Более того, чаще понятие власти, исходя из интервью с респондентами, носит персоналистский характер, а не власть должности. Так: большинством власти обладает Путин, а не сам пост президента.

Сами респонденты не воспринимают, что воспроизводят властный дискурс, более того, апеллируют такими же смысловыми конструктами для идентификации и дальнейшей легитимации себя, как и государство.

В результате исследования удалось выявить, что все группы респондентов, кроме child-free и ЛГБТ, придерживаются диспозитива семейности, который активно транслируется государством (изучение контекста это подтвердило), поэтому можно считать, что государство справляется успешно со своей задачей по «скреплению» всех граждан одной идентификацией.

В ходе пилотного проекта удалось выявить базовое изучение контекста, первичный анализ диспозитивов.

Говоря о контексте, который сложился в России, можно выявить несколько тенденций: 1) диспозитив сексуальности не нуждался в как таковом вытеснении из дискурса, поскольку в Советском Союзе диспозитива сексуальности не было, а книги и фильмы поддерживали диспозитив семейности; 2) М. Фуко считал, что в постмодерне государство не демонстрирует свои властные практики открыто, а нивелирует их социальные институты, однако пример России показал, что диспозитив сексуальности вытесняется с помощью властных практик, которые дополняются порицанием диспозитива со стороны государственных и социальных институтов; 3) Российский политический дискурс маркирует смысловые конструкты, вкладывая в него положительную или отрицательную коннотацию; 4) Российский политический дискурс позволяет производить идентификацию по диспозитиву семейности (свои = хорошие) и деспозитиву сексуальности (чужие = плохие).

Данные, полученные в ходе пилотного проекта, стоит дополнить расширенной выборкой, а также полноценным дискурс-анализом по Мишелю Фуко, Н. Филлипс С. Харди. В рамках эссе не были выявлены основные речевые коды, а также не был показан процесс дискурсивной борьбы, что во многом свидетельствует о неполноте проведённого исследования. Однако, задача пилотного исследования была в том, чтобы зафиксировать фактор властного контекста, в то время как в данном исследовании, властный дискурс станет отправной точкой для выявления иных дискурсов, если подобные присутствуют.

2.1 Политический контекст исследования

Для данного исследования изучение контекста, присущему институту семьи и брака необходим по нескольким причинам: во-первых, изучение контекста является первой частью изучения дискурсивной модели, во-вторых, политический дискурс ограничивает поле дискуссии, демонстрируя одобряемое и неодобряемое поведение. Кроме того, бинарность дискурсов может рассматриваться с точки зрения определения общественных запросов на ту или иную проблему. Несмотря на то, что представляется крайне затруднительно доказать, каким образом формируется дискурс: влияет ли властный дискурс на настроения граждан или нет, в данном исследовании будут проанализированы настроения граждан и дискурс, с помощью которого отделялось «разрешённое» от «запрещённого».

Советское прошлое во многом отразилось на современной российской политике: частично номенклатурная система, деление на АТД, несамостоятельность некоторых политических институтов, но помимо всего этого, советская система определилась и в отношении диспозитивов: превалировал семейный диспозитив. Более того, девиации от гетеросексуальных отношений уголовно преследовались: статья за мужеложество в Советском Уголовном Кодексе, отсутствие специальной литературы, создание стереотипов о представителях негетеросексуальной ориентации. Стоит сказать, что вопрос о представителях негетеросексуальной ориентации затрагивается, поскольку именно у данной группы населения присутствуют намерения разделять сексуальные и семейные отношения (данная позиция присуща диспозитиву сексуальности). При этом, государство активно поддерживало традиционное понимание семьи (брак, заключённый между мужчиной и женщиной), которая было «ячейкой общества». Политика по увеличению рождаемости, семейные праздники, кинематограф и другие составляющие культуры способствовали тому, что официальный дискурс в отношение диспозитивов был один - то есть наличие диспозитива семейности. Российская социальная наука только в 90-е годы стала изучать вопросы гендера, проблему определения идентичности, изучение феномена child-free, ранее данные проблемы нивелировались, поскольку гуманитарная наука обладала меньшей приоритетностью, нежели технические направления. Важным показателем является то, что современная Россия переняла практики СССР в отношении негеторесексуальных индивидов: они либо исключены из общественного поля (вплоть до того, что население о них не знает), либо подвержены стигматизации.

Российская политика делится на несколько этапов в попытке поиска негласного определения государства среди 2-х диспозитивов. Ранние 2000-е отличались тем, что диспозитив сексуальности хоть открыто и не поддерживался, но не подвергался вытеснению. Так: проводились парады ЛГБТ-представителей в Санкт-Петербурге. Однако можно сказать, что отсутствие явного угнетения диспозитива сексуальности было вызвано волной демократизации 90-х, то есть политическим аспектом, а не социальным спросом. Важным представляется то, что 90-е годы показали наличие таких индивидов, которые скрывали свою сексуальную ориентацию, чтобы не подвергаться насилию или уголовным преследованиям.

В середине 2000-х политический дискурс меняется, вместе с ним диспозитив сексуальности начинает вытесняться диспозитивом семейности. Диспозитив семейности поддерживался государством по нескольким причинам: была финансовая возможность поддерживать семьи; электорат, выбирающий власть, характеризовался консервативностью. С 1 января 2007 года вступил ФЗ о Материнском капитале, который действует и в наши дни. Целью материнского капитала стало увеличение рождаемости, государство предлагает первоначальный взнос на образование или улучшение жилищных условий. Вместе с тем, в 2014 году появилась постановление от Правительства о расширении рынка доступного жилья. Государство предлагает молодым семьям оформить ипотеку на льготных условиях. В это же время активно пролонгировалась социальная политика, включая увеличение строительства детских садов, школ и других учреждений, для детей. В 2008 году был подписан указ о введение государственного праздника: «День семьи, любви и верности», цель которого была в популяризации брака у городского населения, а 2008-й год был объявлен годом семьи.

Однако, положительно маркируя диспозитив семейности, в отношении диспозитива сексуальности в российском политическом дискурсе появляются запретительные практики. Первая подобная практика: запрет на проведение парадов ЛГБТ-представителей в Москве и Санкт-Петербурге. В 2013 году ФЗ под номером N-135 ФЗ «"О внесении изменений в статью 5 Федерального закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей". Несмотря на то, что данные поправки к федеральному закону не определяют поле пропаганды негетеросексуальных отношений, законом вводится бинарность: «Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации <…> искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений». Тем самым, в федеральном законе исключается возможность и, тем более равнозначность, гетеросекусальных и гомосексуальных отношений. Более того, федеральный закон несёт в себе семейный дискурс, маркируя традиционные и нетрадиционные отношения.

В последующем в закон вносились поправки, которые запрещали пропагандировать отрицательное отношение к традиционной семье (официальная терминология). За нарушение данного закона было введено административное наказание (штрафы в денежном эквиваленте в зависимости от степени нарушения ФЗ). В 2015 году на законодательном уровне была предложена инициатива, касающаяся запрета на coming-out, однако большинства одобрения она не получила, поскольку сочли, что ФЗ о запрете пропаганды нетрадиционных отношений в достаточной степени отвечает запретительным практикам. Стоит сказать, что нормативного запрета на заключение брака между однополыми гражданами нет, но официально такой брак не регистрируется (усыновление детей, так же невозможно). Однако, проанализировав Семейный кодекс РФ, становится очевидным, что брак в принципе возможен только между мужчиной и женщиной. «Регулирование семейных отношений осуществляется в соответствии с принципами добровольности брачного союза мужчины и женщины, равенства прав супругов в семье, разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию, приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи». Примечательно, что брак не может запрещаться по религиозным, расовым или иным признакам, вопрос об однополых браках не рассматривается. Кроме того, в семейном кодексе значится: «Права граждан в семье могут быть ограничены только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других членов семьи и иных граждан».

В 2012 году президент России В.Путин подписал указ о «Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы». Целью данного указа была разработка Национальной стратегии в отношении института детства. Данный указ содержал анализ и статистику по проблемам детского насилия, неблагополучных семей. Целью данной стратегии стало снижение уровня бедных семей, в следствие чего, институт детства станет развиваться благополучнее. Однако, помимо описанной цели, задачей данной стратегии стало внедрение каналов по защите материнства и детства.

В 2014 году была разработана «Концепция государственной семейной политики в РФ до 2025 года». В документе содержится анализ института семьи, выявлены основные проблемы. Авторы приходят к выводу, что необходимо разработать меры по борьбе с неполноценными семьями (один родитель), сократить число абортов. Концепция призвана увеличить число многодетных семей, который будут важной частью «российской государственности».

На фоне законов, стоит поговорить и о консервативных поворотах российской политике в образовании. В 2010-м году началась полемика об уроках сексуального воспитания в школах, но данная идея не была поддержана, поскольку такие уроки воспринимались как растление несовершеннолетних детей. Взамен урокам полового воспитания в РФ был введён обязательный предмет: основы православной культуры, включающий в себя изучение православия с упором на «традиционность» семейных ценностей. Уроки православной культуры взамен урокам сексуального воспитания свидетельствует о том, что государственное образование видит необходимость в укреплении «нравственной составляющей подрастающего поколения». Официальная позиция Русской Православной церкви в отношении гомосексуальных отношений: «Дискуссии о положении так называемых сексуальных меньшинств в современном обществе клонятся к признанию гомосексуализма не половым извращением, но лишь одной из «сексуальных ориентаций», имеющих равное право на публичное проявление и уважение. Утверждается также, что гомосексуальное влечение обусловлено индивидуальной природной предрасположенностью. Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности. Она считает гомосексуализм греховным повреждением человеческой природы, которое преодолевается в духовном усилии, ведущем к исцелению и личностному возрастанию человека». Концепция РПЦ включает в себя позицию РПЦ в отношении уроков сексуального воспитания: «Церковь не может поддержать тех программ «полового просвещения», которые признают нормой добрачные связи, а тем более различные извращения. Совершенно неприемлемо навязывание таких программ учащимся. Школа призвана противостоять пороку, разрушающему целостность личности, воспитывать целомудрие, готовить юношество к созданию крепкой семьи, основанной на верности и чистоте».

В 2014 году впервые в публичном политическом дискурсе В.Путин озвучил концепт «духовных скреп», который подразумевает под собой общее видение развития России на основе сплочённости и общей идентификации, которая включает в себя: исторические традиции, институт семьи, уважение к государственным институтам.

Стоит упомянуть и отношение населения к негетеросексуальным отношениям и институту семьи. Опросы Левады-центра демонстрируют негативное отношение респондентов к негетеросексуальным проявлениям ориентации. Так, на вопрос: «как вы считаете, должно ли государство обеспечить гомосексуалистам и лесбиянкам возможность жить в соответствии с их складом и убеждениям - так же, как и другим гражданам России?» 24% участвующих в опросе заявляют, что однозначно нет (27% менее категоричны и считают, что скорее не стоит), положительный ответ на данный вопрос дали только 4% (колеблются в положительном отношении 27%). На вопрос о том, должно ли государство блокировать публичные проявления оправдания гомосексуализма, 48% считает, что определённо да, в то время, как только 8% считают, что не должно. Вопрос о том, что такое гомосексуализм, получает достаточно однозначные результаты с двумя превалирующими позициями: в 2013 году 35% респондентов считают, что это заболевание (33% в 1998 году), 43% относят негеторексуальную ориентацию к распущенности и вредной привычке (35% в 1998 году), в то время как только 12% респондентов считают, что это сексуальная, имеющая право на существование (18% в 1998 году). Примечательно, что негетеросексуальная ориентация воспринимается как заболевание: на вопрос о том, что должно делать государство с такими гражданами 38% отвечает, что таких индивидов необходимо лечить, 13% считает, что преследовать по закону (1/3 считает, что нужно оставить в покое).

Более того, опрос 2015 года показал следующие результаты: «пропагандой гомосексуализма россияне считают не только «гей-парады» (87%) или «митинги в защиту прав секс-меньшинств» (84%). Три четверти респондентов сочли пропагандой информацию, а именно «ток-шоу, телепередачи, статьи о жизни сексуальных меньшинств», а также «художественную литературу и кино, в которых раскрываются однополые отношения». Две трети относят к пропаганде и «образовательные передачи, рассказывающие о природе гомосексуализма».

Социальные опросы, проводящиеся по теме гомосексуальности свидетельствуют о том, что знания касательно данной проблематике у большинства респондентов отсутствуют. Негетеросексуальные индивиды «больны», но их можно «перевоспитать», тем самым респонденты исключают, что ориентация - область биологической составляющей. Стоит отметить, что уровень терпимости был выше в 90-е и до середины 2005 годов, после чего негетеросексуальные отношения приобретали негативную коннотацию, апофеоз которой был достигнут в 2012 году, когда проблема сексуальных меньшинств стала широко обсуждаться в обществе в связи с федеральным законом о запрете гей-пропаганды.

В заключение обзора дискурса, который присущ российскому политическому контексту, можно сделать несколько выводов: российский политический дискурс поддерживает диспозитив семейности; в российском политическом дискурсе на законодательном уровне используется терминология с бинарностью и негативной коннотацией: традиционность/нетрадиционность сексуальных отношений, здоровые/нездоровые отношения, нормальные/ненормальные сексуальные отношения, «духовные скрепы»; российский политический дискурс влияет на определение сексуальной идентичности, отрицательно и положительно маркируя население, исходя из сексуальной ориентации (или же поддержкой свободы проявления сексуальной ориентации).

Глава 3. Дискурсивный анализ собранного материала

Третья глава является наиболее крупной по причине описания эмпирического материала. Повествование исследования начнётся с описания выборки. Вторым шагом дискурс-анализа станет кодировка информации. Завершающим этапом исследование будет являться дискурсивная модель Н.Фэркло и разграниченность диспозитивов.

Описание выборки

Исследование является продолжением прошлогоднего пилотного проекта во время которого, тестировался исследовательский гайд.

Данный гайд по типу принадлежит к полуформализованному, нестандартизированному типу интервью, так как для данного дипломного исследования важно понять, транслирует ли респондент властный дискурс. Поскольку, скорее всего, респондент транслирует властный дискурс, важно выяснить, согласен ли он или нет с транслируемым властным дискурсом. Неформализованный тип интервью релевантен для заданной темы, поскольку для дискурс-анализа важна реконструкция смыслов у респондентов. Кроме того, в заданном интервью будут использоваться дискуссионные вопросы, которые помогут не просто получить однотипную информацию, но и заставить респондента задуматься, возможно, примерить роль групп, к которым он не относится.

По видам интервью: гайд относится к целевой выборке - purposeful sample, поскольку важно отобразить разносторонне восприятие и понимание респондентов. К интервью респонденты привлекались по политическому признаку, образованию, возрасту, семейного положения, религии. Для данного интервью стоит выбирать партнёрский стиль беседы и не использовать конфронтационный, так как респонденты начнут обороняться и злиться, что приведёт к искажению информации. В данном интервью будут использоваться преимущественно открытые вопросы, так же в данном интервью будут присутствовать уточняющие вопросы. Структура данного гайда - прямая воронка: в начале интервью будут идти общие вопросы, которые затем будут детализироваться.

Выборка:

• Группа - молодёжь (18-30 лет);

• Количество глубинных интервью - 30 штук. Среднее время беседы - 49 минут (самое маленькое интервью - 27 минут, самое длинное - 1,17 минут);

• Средний возраст респондентов - 24 года

Выборка из 30 респондентов: 17 мужчин, 13 женщин;

• Высшее образование - 27/30;

• Поддержка Путина - 24/30;

• Семейное положение - 2 респондента в браке, 1 разведён, 27 не вступали в брак;

• Негетеросексуальные (т.к. девушка - бисексуальна) представители - 2/30 (мужчина и женщина), 1/30 представитель child-free;

• Религия - 12 не верят ни в одну из признанных мировых религий, 16 православные (из них воцерквлённые 8), 1 мусульманин, 1 буддист.

Во время поиска и отбора респондентов мы стремились учитывать вышеописанные социально-демографические характеристики, поскольку нередко они могли оказывать значительное влияние на позицию респондента. Единственный фактор, который не учитывался при входе в исследовательское поле: фактор сексуальной ориентации. Нами были намеренно нивелированы негетеросескуальные индивиды и child-free. Несмотря на это, в нашей выборке оказалось 2 респондента негетеросексуальной ориентации и одна представительница child-free.

3.1 Групповая идентификация

Исследователи Н. Филлипс и С. Харди придавали большое значение социальной идентификации респондентов, по мнению исследователей, именно причисление себя к группе, демонстрирует схожесть взглядов респондентов, поэтому дискурсивный анализ стоит начать с групповой идентификации.

Опрашиваемые начали деление по признаку ориентации и отношению к деторождению. Респонденты, используя наречия и личные местоимения первого лица, объясняют свои действия с помощью принадлежности группы. «Мы негативно относимся к ним», «любой нормальный человек так сделает». В данном случае респондент демонстрирует группу, к которой он принадлежит. Допустим, принадлежность «я - гетересексуал», хотя данная группа уже была задана в интервью (гетеросексуальные, гомосексуальные, бисексуальные, асексуальные), нужна респонденту для обозначения группы я/мы/свои. Группа оппонентов, которые выделили 30 из 30 респондентов, обозначалась словами - они/чужие/те. Примечательно, что подобным образом разграничения групп поступали и гетеросексуальные и негетеросексуальные респонденты, то есть принцип идентификации в групповости не зависит от сексуальной ориентации.

Когда респонденты объясняли свои взгляды, особенно, если они были негативными по отношению к группе, то нередко использовалась апелляция к групповому принципу: «у нас гомофобное население», «многие против них», «все с этим согласны». Негативизм к группе описывался с помощью причисления стереотипа, который обязательно экстраполировался на всю группу в любом пространственном континууме. Таких стереотипов было несколько. Первый касался того, что негетеросексуальные индивиды чаще подвержены венерическими заболеваниям: «В таких парах чаще встречаются зараженные пары (ВИЧ болезни), половые связи хаотичны, больше риска подцепить венерическое заболевание. Ненормальные, потому что природой так не предусмотрено (студент, 20 лет)». Используемые смысловые конструкты, такие как: «они всегда заражаются болезнями», «Да, болезни для них характерны» свидетельствуют о попытки переноса знаний об отдельном индивиде для выстраивания групповой идентификации. Второй стереотип касался того, что единственная причина позиции child-free заключается в эгоизме респондентов, а решение не заводить детей воспринималось не как позиция, а черта характера, которая присуща эгоистам.

Групповая идентификация выстраивалась не только по признаку сексуальной ориентации, но и по признаку политических предпочтений. Из 30-ти представителей выборки 20 поддерживают властный режим, остальные представители придерживались либеральных ценностей. Первая группа идентифицировала себя в противовесе к другим: «они выступают за пропаганду однополых отношений, российская история и политика далеки от этого», - студент, 22 года.

- «Я не поддерживаю либеральные ценности, все эти Навальные меня не волнуют! Я за стабильность!», - студентка, 23 года.

Респонденты либеральных ценностей также обособляют себя от всех. Групповая идентификация выстраивается по принципу следующих ценностей: свобода, демократия, взаимное уважение. Однако, все эти ценности применимы только к группе «своих», к «ватникам» уважение респонденты используют в меньшей степени.

Таким образом, при выстраивании идентификации обе группы используют стереотипизацию и дальнейшую стигматизацию по отношению к группе «других».

В данной части исследования будет показан первый шаг выявления дискурса, а, именно, выделение смысловых конструктов и коннотаций, которыми наделяют модусы респонденты. Поскольку исследование подразумевает поиск властного дискурса в речи респондентов, то выделение смысловых конструктов было произведено самостоятельно, индуктивным способом.

Первый смысловой модус властного дискурса - В.Путин. Личность президента рассматривается, прежде всего, потому, что база респондентов отбиралась по принципу поддержки или не поддержки властного режима. В связи с этим, поддержка первого лица в патерналистской стране, продемонстрирует смысловой модус и коннотативное свойство, наделённое дискурсами.

Президент для респондентов, прежде всего, сильный лидер, который необходим стране после 90-х годов. В.Путин - гарант стабильности, надёжности.

«То, что происходит при его правлении (В.Путине), мне нравится ситуация с Сирией, нас просили помочь и мы помогли, хотя у нас там есть свои интересы, их президент нас поддерживает. Нашим от этого есть выгода, верно, что мы отобрали Крым. Как сказать, правильно, для нас это выгодно, хотя и не очень гуманно по отношению к Украине», (гетеросексуальная ориентация, девушка, 19 лет).

«Конечно, Путин - лидер, сильный, смелый. Но важно и то, что он как - гарант стабильности, ценностей. Ведь если посмотреть, то что было в 90-е и что сейчас? Конечно сейчас стабильнее, лучше», - женщина, 19 лет, гетеросексуальная ориентация.

«Меня немного интересует политика, но Путину альтернатив нет. Навальный? Он западник, культуры не знает. Путин очень русский человек, в этом его успех», - женщина, 22 года, гетеросексуальная.

«Я смотрю на европейских лидеров и не пониманию, почему они такие невнятные лидеры. Путин - яркий игрок, умеющий гнуть свою линию. Мы же вечно как рабы были, а теперь вот сила и мощь», - мужчина, 20 лет, гетеросексуальный.

«Россия сегодня нуждается в изменениях, но, допустим, сфера традиций в России сильна. Мы перенимаем идею семьи. Детишки, большая семья, дом, это важно. Не знаю, есть ли тут заслуга Путина, но очевидно, что он влияет, дотации и т.д. Ему важно, чтобы мы были сильными, нас было много», - мужчина, 21 год, гетеросексуальный.

Кодирование информации демонстрирует, что в понимании респондентов, роль В.Путина проявляется не только в качестве президента, но и гаранта стабильности. Стоит выделить, что для респондентов и экономическая стабильность включает в себя ценностную стабильность. Следование истории и сохранение ценностей выступает фактором социальной стабильности, с которой президент успешно справляется. Примечательно, что, выступив гарантом ценностей, респондентов не смущает, что В.Путин в разводе. «Не вижу в этом проблемы, он такой же человек, как и все: развёлся, женился», - девушка, 19 лет. Дискурсивное смешение, которое обнаружилось в данном коде, демонстрирует два фактора: во-первых, отсутствие разделения личных и профессиональных качеств президента; во-вторых, нивелирование информации о роли статуса президента. Первый фактор свидетельствует о понимании личного через призму общественной сферы, далее будет построена наглядная модель. Второй фактор примечателен, поскольку демонстрирует, что знания респондента обусловлены покрытием дискурса. То есть отчасти, осведомлённость респондента обуславливается публичным дискурсом, если отсутствует личная заинтересованность.

Выявив патерналистский характер российской власти ранее, респонденты неслучайно сравнивают его с лидером, которому важно «чтобы мы были сильными», хотя респонденты не называют В.Путина - отцом, но причисление забот о всей нации, остаётся.

- «Путин стал вторым Иосифом Виссарионовичем, когда не станет его, будет такая же истерика. У нас очень закрытая власть, преемника нет», -(гетеросексуальная ориентация, мужчина, 26 лет).

Код - семья

Второй код, который позволит выявить диспозитив семейности - код семьи. Изучив российский контекст относительно института семьи, было выявлено, что значение слова семья обусловлено строгими рамками. В Семейном кодексе определение семьи отсутствует, поскольку семейные отношения понимаются через институт брака, который регламентирует: «брачный союз мужчины и женщины, равенство прав супругов в семье, разрешение внутрисемейных вопросов по взаимному согласию, приоритет семейного воспитания детей, забота об их благосостоянии и развитии, обеспечение приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи». Первое ограничение заключается в том, что семейный кодекс признаёт только гетеросексуальный брак, преимущественная роль в котором, отведена детям. Понимание семьи в подобном ключе формирует образ «правильной» и «легитимной» семьи в российском обществе.

Понимание респондентов относительно термина семья редко соотносилось с термином брака. Почти все респонденты отметили, что семья может существовать без штампа. Было выявлено, что код семьи для респондентов понимается через следующие смысловые конструкты: дети, связь поколений, традиционные ценности. Суммируя определения респондентов, семья - традиционный союз между мужчиной и женщиной, в котором есть дети (родились или только планируются), связи между старшими и младшими поколениями. Традиционный союз, по мнению респондентов, однозначно понимает не только гендерной принадлежности вступающих в брак, но и гендерные роли мужчины или женщины в семьи.

- «Вот брак зачем создаётся? Чтобы создать семью, продолжить свой род, у однополых родителей ребёнок не получится, а усыновлять или донорство, то это превратится не в мама-папа, в маму-1, маму-2», - 18 лет, студентка.

Роль детей в институте семьи стала определяющей, поскольку на вопрос о том, является ли полноценной семьёй пара child-free, большинство ответов были отрицательные. Оценочное слово - полноценный, было выбрано нами неслучайно, поскольку словосочетание неполноценная семья фигурирует в нормативных документах. Неполноценность понимается авторами семейного кодекса как отсутствие одного из родителей.

- «Вот зачем создаются семьи? Для продолжения рода, а если просто вступаешь в брак для своего удовольствия, не оставив потомство, род, то это бессмысленно. Хотя бы один ребёнок должен быть, чтобы оставить что-то после себя», - студент, 22 года.

Институт семьи был нами намеренно разделён от института брака в гайде, поскольку было необходимо выявить отношение респондентов касательно политической власти в семье. Роль государства носит экономический характер в отношении института семьи, то есть: дотации, материнский капитал, декретный отпуск, детские пособия, ипотека. Однако, по мнению интервьюируемых, семья остаётся частной сферой только для гетеросексуальных индивидов, в то время, как для негетеросексуальных индивидов, понятие частной сферы нивелируется. Хотя респонденты разделяют понятия семьи и брака для группы «своих», для негетеросексуальных индивидов, семья становится равнозначной браку для группы «чужих». Запрет однополых браков в России поощряется респондентами, поэтому понятия семьи у гомосексуальных индивидов также отсутствует.

«Семья - это что? Брак - между мужчиной и женщиной! Понимаете? Я не понимаю, что такое семья у геев, ну какая у них семья? В семье должны быть дети», - студент, 21 год.

«Я считаю, что в нормальном обществе семья состоит из мужчины и женщины», - студентка, 22 года.

«Ладно ещё брак, любишь, фиг с тобой, но чтобы семья, дети?! Мне кажется, нужно спросить у ребёнка хочет ли он жить в семье, где первоначально не всё в норме. Возьмёт русского ребёнка нетрадиционная семья, да он с ума сойдёт, у него сразу будет стресс», - работница SMM сферы, 26 лет

Несмотря на то, что на прямой вопрос о влияния государства в институте семьи, респонденты упоминают экономический фактор, роль частных границ индивида остаётся весьма подвижной, не только у группы «других», но и «своих». Респонденты не против того, чтобы государство занималось вопросами планирования семейной политики, ограничивало количество детей у индивидов, злоупотребляющих алкоголем, занималось вопросами абортов.

«Ещё было здорово, если бы государство не разрешало бы беременеть семье алкоголиков или наркоманов. Стоит сначала заняться их здоровьем, а потом уже детей им», - студентка, 19 лет.

То же интервью. «По-твоему, кто должен определять право рождения ребёнка?

- Право семьи, это не право государства. Ребёнок получается в семье, никто же может лезть в сферу личного. Хотя в каких-то вещах это хорошо, а в каких-то нет».

Роль традиции является одной из частей строительства семьи. Традиции, по мнению респондентов, история, гетеросексуальные отношения, дети, ментальность. Примечательно, но модус традиции связан с гетеросексуальностью, однако и традиционность в качестве нетерпимости к группе «других» объясняется через ментальность. Таким образом, негетеросексуальные отношение вне понятийного ядра семьи, поскольку традиция исключает подобную трактовку семейных отношений. Отношение к данному вопросу негеторосексуальных индивидов, опрошенных в ходе исследования (2 человека), показало, что представители ощущают на себе «нетрадицинность».

- «Я рассматриваю мысль о семье, но не традиционной, а однополой», - студентка, 21 год.

Ментальность, о которой говорят респонденты, связана с патриотизмом. В связи с этим, появляется дискурс «наших» ценностей и «западных ценностей». Отсылка к дискурсу традиции, демонстрирует, что негетеросексуальные индивиды таковы, поскольку придерживаются «западных» ценностей. Западные ценности, суммарное понятие по всей эмпирической базе, проявляется в child-freе, гомосексуальности, распущенности и пропаганде «других» ценностей. Круг для групп «иных» замыкается: традиционность связана с гетеросексуальностью, гетеросексуальность с модусом ментальности, а та, в свою очередь, с патриотизмом и дискурсом нации.

Данный код был выбран нами по причине того, что юридическое оформление брака институционально закреплено для гетеросексуальных индивидов, негетеросексуальные индивиды остаются вне дискурса. Согласно эмпирической базе было выявлено, что код брака содержит следующие коннотации для респондентов: юридическая защита, психологический фактор, церемониал, праздник, трата денег. Примечательно, что модус детей был в коде семьи, а не брака.

«Штамп как защита законом, браком. С Советских времён пошло: без брака никуда, иначе позор на семью. Я так, конечно, не считаю, мы живём в современном мире, но для меня это важно с точки зрения юридической составляющей, чтобы ребёнок был как-то защищён», работница SMM сферы, 26 лет.

«Это официальная церемония, после которой уже официально считаются мужем и женой. Это необходимо, я считаю. Всё после неё меняется, после этой традиции, всё меняется на до и после», - студент, 22 года.

«Считаю, что штамп в паспорте нужная вещь, потому что, если появляется ребёнок проблем меньше. Нужен так же и брачный договор, - студентка, 19 лет.

Впрочем, традиция брака вновь очерчивает только гетеросексуальные пары. Институционально брак понимается только в модели мужчины и женщины, дискурс респондентов по этому вопросу так же однозначен.

«Я абсолютно не понимаю глупой борьбы за ненужные вещи. Грамм чернил в паспорте ни на что не влияет, имущество переписать итак можно. У нас страна большая и разная, но лучше не трогать традиционные ценности, живёте вместе и ладно», - работник банка, 25 лет.

«Скорее против, чем за. Если дать слабину. Он пойдёт дальше, им понадобятся дети, всё это будет развиваться. Зачем им нужен штамп в паспорте?

«А по какой причине гетеросексуальные индивиды готовы ставить штамп в паспорте? Раз они пошли по иному пути, то у них должны быть жертвы, они ведь другие», - студентка, 22 года.

«У нас люди не любят таких людей, у нас все очень негативно к этому относятся, возможно, люди правы, потому что, если однополые семьи будут увеличиваться, может это хорошо, потому что усыновляют, но с другой стороны, дети могут становится такими. Что тогда будет? Много однополых семей», - студент, 22 года.

Примечательно, что для респондентов невозможность заключения брака не является дискриминацией, поскольку на вопрос о дискриминируемых группах в России почти никто не выделяет негетеросексуалов, как дискриминируемую группу. Сами негетеросексуальные индивиды выделяют себя в группе дискриминируемых. Дискурс дискриминации относят к другим национальностям. В следующей части дискурсивной модели будет проведена попытка понимания, почему неравенство прав не равно дискриминации.

Код негетеросексуальных отношений

Данный код является для нас одним из самых значимых, поскольку гомосексуальный индивид, по мнению М.Фуко, - конструируемая «мишень». Гомосескуальность выводилась из модуса семьи, то есть из диспозитива семейности, делая подобные сексуальные отношения запретными. Запрет выражался в том, что негетеросексуальные отношения были либо вне дискурса, либо дискурс приобретал негативные коннотации. Собранная эмпирика демонстрирует обе части вывода, более того, смысловой модус негетеросексуальности близок по значению с модусом ненормальности, отклонения.

- «В лицо нет, но в душе, конечно, считаю ненормальными. Как сказать, можно назвать человека с психическими отклонениями, а я считаю это таким отклонением, так что почему бы мне их так не назвать. Я не знаю, подходит им слово ненормальный, они тоже ведь люди, развиваются. Хотя вот сколько бы я не смотрела на таких людей, я бы не назвали обоих членов семьи нормальными, адекватными людьми», - студентка, 21 год.

- Кто-то же всё равно из них клонит больше в сторону женщин, если это мужчины. Получается, что человек отказывается от своей сущности, может и можно назвать - ненормальными», - студентка, 19 лет

Однако, если факт того, что для респондентов негетеросексуальные отношения предстают в качестве ненормальных, был очевиден в рамках пилотного проекта, то факторы формирования подобной позиции были неочевидны.

В рамках интервью задавался вопрос о том, что, по мнению респондента, может формировать сексуальную ориентацию. Нередко встречающийся ответ на данный вопрос - природа или общество.

- «Природа создала их убогими. Или они сами создали себя убогими. Или общество создало их убогими. Одним словом, они убогие. Как не жалеть убогих?», - студент, 19 лет.

- «Как общество воздействует на человека, так и приобретают (об ориентации). Если вспомнить Евгения Онегина, почему он так поступил, потому что влияние общества», - студент, 22 года.

- «Общество же накладывает своё отпечаток, то есть воспитание в детстве, различные факторы, которые происходят в подростковом возрасте и почти все в юношестве, годам к 18-19, определяются с ориентацией окончательно», - работник банковской сферы, 26 лет.

- «Семья оказывает влияние. Допустим, будут молодые родители, которые принадлежат к какой-то субкультуре, не удивительно, если ребёнок насмотрится чего-то и придумает, что он такой же. На втором месте - социальное окружение, непосредственно те, кто рядом, с кем есть контакт, общение, с кем ходишь куда-то. В-третьих, можно включить в целом общество, не знаю фильмы, книги, сериалы, просто путешествия, то есть более дальние связи. Сюда можно включить интернет. Мне кажется, что природа не при чём», - работник завода, 30 лет.

«У него, например, недостаток воспитания, то у него начинаются какие-то отклонения, может быть люди, люди нетрадиционной ориентации ищут партнёров, союзников для поддержки. Природой так точно не заложено, у котят есть мамы и папы, у людей так же, поэтому я думаю, что это больше от общества идёт».

Респонденты считают, что ориентация формируется благодаря социальному окружению. Однако каждый респондент придерживается позиции того, что в России присутствуют меры по продвижению и защите традиционных ценностей. В качестве охранительных мер выступают: поправки к закону о «Запрете пропаганды гомосексуализма», запреты гей-парадов, инициатива о введение административного нарушения за coming-out, закрытие интернет-сайта «Дети-404». В связи с этим на стадии проведения исследования возник вопрос: что такое общество для респондентов?

«Общество - это мы с вами. Все люди в целом», - курьер, 22 года.

«Вы такой вопрос странный задаёте, общество - граждане, россияне». Далее задавался вопрос о том, кто же тогда «навязывает» негетеросексуальную ориентацию, если большинство населения придерживается традиционных ценностей?

- «Вы знаете, сейчас немало врагов, да и потом, общества же разные», - курьер, 22 года.

- «Нет! Я отношусь к ним очень плохо, очень прискорбно, я считаю это совершенно неправильно. Толерантность к ним? Нет! В России очень правильная политика, это запрещено на корню. Если дальше так пойдёт, то населения просто не останется, кто будет рожать? Особенно то, как этому учат в Европе, это ненормально, у меня это отвращение вызывает. Если бы не было такой политики, как в Европе, когда это всё поддерживается, то такой поддержки у них просто бы не было!», - студентка, 20 лет.

Примечательно, что респонденты относят ориентацию к государственному формированию, следовательно, к области политического. «Нетрадиционная» ориентация формируется «намеренно», в пределах другой страны. Однако и «традиционная» ориентация формируется обществом, которое понимается респондентами, прежде всего, через модус политики, а, следовательно, власти. Более того, респонденты не воспринимают ориентацию как область частной, личной жизни. В связи с этим, область личного имеет крайне мало проявлений, но отмечают данный факт только негетеросексуальные индивиды, поскольку они испытывают давление, неудобство. Гетеросексуальные респонденты не фокусируют внимание на области частного, а вмешательство ощущается только в случае того, если об этом говорится в публичном дискурсе.

- «Да, последний пакетик очень не к месту. Я про «Пакет Яровой», могут читать наши переписки, слушать наши разговоры. Мне ребята рассказывали, что это нарушение Конституции», - студент, 22 года.

Код child-free

Данный код пересекается сразу с двумя конструируемыми «мишенями» М.Фуко: «пара, использующая контрацептивы и «женщина-мать». Группа child-free выделялась в исследовании как отдельная группа. Стоит отметить, что среди выборки исследования был только один представитель child-free. Темы данной группы индивидов почти не поднимаются в публичном дискурсе, то есть негативизма к группе публично наблюдается мало. Однако данный факт свидетельствует, скорее не о том, что к представителям child-free лучше относятся, а тот факт, что, в отличие от негетеросексуальных индивидов, child-free почти нелегитимированны как отдельная группа, да и сами респонденты (судя по пилотному исследованию) не идентифицируют себя с отдельной группой.