Психологические факторы возникновения аддиктивного поведения у людей разных возрастов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Республики Казахстан

Кокшетауский государственный университет им. Ш. Уалиханова

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

На тему: Психологические факторы возникновения аддиктивного поведения у людей разных возрастов

План

Введение

1. Теоретическое обоснование психического явления «аддикция» и аддиктивного поведения

2. Аддиктивное поведение

2.1 Концепции и модели аддиктивного поведения

2.2 Распространенность злоупотребления психоактивных веществ

2.3 Типология, формы и условия развития аддикции

3. Факторы формирования аддиктивного поведения

Введение

аддиктивный психоактивный злоупотребление поведение

Каждый из нас ежедневно сталкивается с разнообразными проявлениями социально нежелательного поведения: агрессией, вредными привычками, противозаконными действиями. Специалисты, занимающиеся подобными проблемами, многие годы ищут ответы на ряд вопросов: "Каковы причины такого поведения? Что заставляет человека вновь и вновь причинять вред себе и окружающим? Как избежать этого? Наконец, правомерно ли использование термина "аддиктивное поведение"?"

Эта проблема в стране в последние годы резко обострилась. Аддиктивное поведение вызывает живой интерес у психологов, врачей, педагогов, работников правоохранительных органов. Это серьезная социальная проблема, поскольку в выраженной форме может иметь такие негативные последствия, как утрата работоспособности, конфликты с окружающими, совершение преступлений. Кроме того, это наиболее распространенный вид девиации, так или иначе затрагивающий любого человека. Процесс возникновения аддиктивного поведения требует особого рассмотрения, так как главные формы проявления аддиктивности в последние годы возрастают и эта проблема наиболее актуальна в настоящее время.

Актуальна эта проблема и потому, что алкоголизм и наркомания, по данным ВОЗ, перестали быть сегодня медицинскими или моральными проблемами только отдельных лиц, они затрагивают здоровье, благополучие и безопасность всего населения, более того, влияют на национальное развитие, другими словами, алкоголизм и наркомания - это трагедия не только отдельного человека, но и общества в целом и решать ее необходимо совместными усилиями.

Алкоголизм, наркомания, токсикомания, курение и связанные с ними проблемы, стоят сейчас в одном ряду с такими распространенными заболеваниями, как сердечно-сосудистые и онкологические, а по экономическому и социальному ущербу даже превосходят их.

Таким образом, в последние годы проблема аддиктивности - одна из острейших проблем современного общества.

Актуальность проблемы, ее практическая значимость и недостаточная разработанность обусловили выбор объекта, предмета и гипотезы исследования.

Объект исследования - аддиктивное поведение у людей с аддиктивным поведением.

Предмет исследования - психологические особенности людей с аддиктивным поведением.

Анализ состояния вопроса в теории и практике позволил сформулировать гипотезу исследования - существование общих факторов которые способствуют появлению аддиктивного поведения у человека.

Цель исследования - определить факторы формирования аддиктивного поведения у человека

В соответствии с гипотезой и целью исследования были определены основные задачи:

Изучить состояние проблемы в теории и практике психологии.

Выявить особенности аддиктивного поведения.

Определить условия, способствующие предупреждению аддиктивности.

Экспериментально установить факторы которые способствуют появлению аддиктивного поведения.

Основные источники исследования:

Литература по вопросам возрастной психологии, теории и методики проблемы, медицины.

Литература по математической статистике.

Для проверки выдвинутой гипотезы решения поставленных задач была разработана программа исследования, которая включает следующие методы:

Беседы с пациентами реабилитационного центра.

Изучение состояния проблемы в опыте практикующих психологов в данном направлении.

Анализ обобщения данных по проблеме исследования и выработка гипотезы.

Планирование и проведение опытно-экспериментальных занятий.

Социологические методы (анкетирование, тестирование пациентов).

Сравнительно-сопоставительный анализ полученных экспериментально результатов.

Количественная и качественная оценка итогов эксперимента и ее соотнесение с гипотезой исследования.

Объем и структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка изученной литературы

1. Теоретическое обоснование психического явления «аддикция» и аддиктивного поведения

Каждый человек отличается своеобразием реакций на воздействия окружающей среды. Поведение проявляется в индивидуально-своеобразных формах, не всегда адекватных ситуации. Часто образ поведения, приобретенный в определенных условиях, становится привычным.

Нервная система обладает способностью формировать и закреплять привычки, в том числе вредные, которые, по мере их закрепления, воспринимаются как нормальное явление. То есть то, что в субъективном восприятии подразумевается как положительное, объективно является проявлением отклоняющегося поведения.

Нельзя забывать при этом о мотивации поведения. Л.П. Гримак (1989) считает, что содержание мотива поведения складывается из двух элементов: программы и цели деятельности, находящихся в тесной взаимосвязи. Причем программа уточняет средства, направленные на реализацию цели.

Всестороннее и многоплановое изучение отклоняющегося поведения учеными (педагогами, психологами, социологами, медиками, юристами) свидетельствует о том, что появление той или иной вредной привычки и в целом отклоняющегося поведения можно прогнозировать. Природа отклоняющегося поведения неоднородна, различают поведение девиантное, т.е. отклоняющееся от принятых в обществе норм; делинквентное - преступное, криминальное; аддиктивное - характеризующееся стремлением к употреблению одурманивающих (наркотических) веществ; аномальное, характеризующееся наличием мозговой патологии.

Представителями медицины, психологии, педагогики даются различные определения понятия отклоняющегося от нормы (девиантного) поведения.

В педагогической литературе под девиантным поведением понимается отклонение от принятых в данном обществе, социальной среде, в ближайшем окружении, коллективе социально-нравственных норм и ценностей, нарушение процесса усвоения и воспроизводства социальных норм и культурных ценностей, а также саморазвития и самореализации в том обществе, к которому человек принадлежит (Воспитание трудного ребенка: дети с девиантным поведением, 2003).

В медицинской литературе под девиантным поведением понимается отклонение от принятых в данном обществе норм межличностных взаимоотношений: действий, поступков, высказываний, совершаемых как в рамках психического здоровья, так и в различных формах нервно-психической патологии, особенно пограничного уровня (Воспитание трудного ребенка: дети с девиантным поведением, 2003).

В психологической литературе девиантным называется поведение, отклоняющееся от социально-психологических и нравственных норм (Ковалев В.В., 1995), или им считается ошибочный антиобщественный образец решения конфликта, проявляющийся в нарушении общественно принятых норм, в ущербе, нанесенном общественному благополучию, окружающим и себе.

Несмотря на некоторые различия, все авторы главным критерием девиаций считают нарушение норм, принятых в данном обществе. Социальная норма - исторически сложившаяся в конкретном обществе мера, предел, интервал допустимого в поведении или деятельности людей, социальных групп или организаций. На сегодняшний день принципиальным критерием, определяющим категорию «социальная норма», служит разрушающее воздействие социальных явлений, представляющих реальную угрозу физическому и социальному выживанию человека. Это и есть та граница, которая отделяет норму от девиации. Естественно, что по обе стороны от границы возникает масса пограничных ситуаций, зачастую затрудняющих идентификацию социального явления.

В значении «социальное явление, выражающееся в относительно массовых и устойчивых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам и ожиданиям» (Гилинский Я.И, Афанасьев В. С. 1993) оно является предметом социологии, права, социальной психологии. В данной работе мы рассматриваем отклоняющееся поведение преимущественно в первом аспекте -- как проявление индивидуальной активности.

Следует заметить, что термин «отклоняющееся поведение» может применяться к детям не моложе 5 лет, а в строгом смысле -- после 9 лет. Ранее 5 лет необходимые представления о социальных нормах в сознании ребенка отсутствуют, самоконтроль осуществляется с помощью взрослых. Способность самостоятельно соблюдать социальные нормы появляется у ребенка к 9-10 годам жизни. Если же поведение ребенка моложе 5 лет существенно отклоняется от возрастной нормы, то его целесообразно рассматривать как одно из проявлений незрелости, невротических реакций как или нарушение психического развития.

Е.В. Змановская приводит следующее определение отклоняющегося (девиантного) поведения : «это устойчивое поведение личности, отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный ущерб обществу или самой личности, а также сопровождающееся ее социальной дезадаптацией» ( Е.В. Змановская, 2003).

Уже само определение понятий в сфере изучения поведения человека представляет собой поле для дискуссий. Согласно И.С. Кону, девиантное поведение - это система поступков, не соответствующих общепринятым и подразумеваемым нормам, будь то нормы психического здоровья, права, культуры или морали (И.С. Кон, 1989). Развивая эту точку зрения, В.Д. Менделевич (2002) определяет девиантное поведение человека как систему поступков или как отдельные поступки, противоречащие принятым в обществе нормам и проявляющиеся в виде несбалансированности психических процессов, неадаптивности, нарушения процесса самоактуализации или в виде уклонения от нравственного и эстетического контроля над собственным поведением. Девиантное поведение делится на делинквентное, аддиктивное, патохарактерологическое, психопатологическое и на базе гиперспособностей. Каждое из них формирует свою мотивацию (В.Д. Менделевич, Б.Д. Менделевич, Л.И. Галинский, 2001).

Делинквентность по словарю Вебстера понимается как психологическая тенденция к правонарушениям. К ним относят незначительные преступления, а также лживость, драчливость ребенка, прогулы занятий в школе, враждебность к родителям и учителям и др. Выделяются следующие типы делинквентности: конформный, неустойчивый, агрессивно-защитный, оппозиционный (A.A. Александров, 1988). сходя из приведенных определений, уже само употребление психоактивных веществ (делее ПАВ) подростками может рассматриваться как форма девиантного поведения. Такой точки зрения придерживаются некоторые ученые (Г.А. Милушева, Н.Г. Найденова, 1992). Однако на практике, даже соглашаясь с таким определением, многие исследователи все же «разводят» эти понятия. Авторы отмечают повышенный риск отклоняющегося поведения у подростков, злоупотребляющих ПАВ. Еще А.Коровин (1929) указывал, что «дурное поведение» у пьющих мальчиков встречается в два раза чаще, чем у трезвенников (5,3% против 2,8%), тогда как у девочек эти различия отсутствуют (1,1%). Частота алкоголизма у подростков- делинквентов составляет 25,0% у юношей и 33,3% у девушек (Д.П. Дербенев, 1997). Из числа подростков - потребителей токсических и наркотических веществ около половины характеризовались девиантным поведением (Резник В.А. 1989) и состояли на учете в ИДН (Иванова Т.В., 1991), имели судимости от 14,1% (Н.Я. Оруджев, O.A. Жигунова, 1999) до 47% почти исключительно за корыстные преступления (И.Н. Коновалов и др., 2001). На высокую частоту различных дисциплинарных нарушений в преморбиде (в детском и подростковом возрасте) у больных наркоманией (73,5%) указывают Д.А.Архаров и Т.В.Клименко (1998). На частое сочетание наркомании и антисоциального поведения обращают внимание W.Feigelman et al. (1990). Наблюдается параллелизм вовлеченности в употребление алкоголя и токсических веществ и девиантного поведения: так, криминальное поведение наблюдалось у 27,3% подростков с аддиктивным поведением и у 38,2%) страдающих начальными стадиями алкоголизма и токсикомании; высока частота аутоагрессивного поведения (более 20% в обеих группах) и сексуальных девиаций (соответственно 9,1% и 20,6%); не работали и не учились соответственно 13,6% и 32,4%, плохой успеваемость в школе была у 20,65 и у 22,3% (H.Д. Лакосина, Д.А. Милушева, 1992). Рост молодежной преступности связывается с ростом потребителей наркотиков (H. Hunnekens, 1986). Б.С.Владимиров (1994) обращает внимание на значительное психологическое сходство девочек- подростков, находивщихся в спецПТУ, и тех, кто наблюдался наркологами. Как правило, девиантное поведение предшествует началу употребления ПАВ, которое в дальнейшем его усиливает (Д.У. Адылов, 1987; Н.Г. Найденова, В.Г. Москвичев, 1988; Е.Д. Дмитриева, 1990; 1992; В.Ф. Матвеев, А.Г. Данилин, Е.Д. Дмитриева, 1990; Т.Н. Дмитриева, 1998). По мнению Т.С.Кошелевой (1996), криминальное поведение связано не с наркотизацией, а с личностью, поскольку оно сохраняется в 70% случаев после прекращения наркотизации. Подростки, употребляющие наркотики, в 8 раз чаще (16%), чем их сверстники из популяции, прибегают к незаконной добыче денежных средств. Б.С.Владимиров и А.Ф.Степанов (1994) считают, что алкоголизация не является причиной девиантного поведения, она выступает атрибутом социально- средовых факторов. Вместе с тем, J.S.Brook et al. (1989) на основании лонгитудного исследования указывают, что с началом курения марихуаны отмечаются нарушения отношений с родителями и снижение успеваемости в школе. Приведенные данные свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения первичности и вторичности нарушенного поведения и взаимоотношений с окружающими при аддиктивном поведении.

2. Аддиктивное поведение

2.1 Концепции и модели аддиктивного поведения

В конце восьмидесятых годов в отечественной литературе сформулировано понятие «аддиктивное поведение». Этот термин предложен W. Miller W. (1984) и M. Landry (1987), которые обозначили им период злоупотребления различными веществами, включая алкоголь и никотин, изменяющими психическое состояние, до того как от них сформируется зависимость. Впоследситие смысл этого термина был уточнен С.А. Кулаковым (1998), а широкое распространение наименование получило благодаря работе А.Е. Личко и B.C. Битенского (1991). По определению Ц.П. Короленко и Т.А. Донских (1990), аддиктивное поведение «... начинает управлять жизнью человека, делает его беспомощным, лишает противодействия аддикции». Близким по содержанию, но более узким по смыслу является термин «наркоманическое поведение» (Б.Е. Алексеев, 1992). В качестве синонимов аддиктивного поведения до настоящего времени используются такие термины, как «наркотизм» (B.C. Битенский, В.Г. Херсонский, 1989; Д.Ч. Теммоев, А.Б. Лобжанидзе, 2000). В.Ю. Завьялов (1988) для обозначения донозологических понятий предлагал такие термины, как «потребление алкоголя» (т.е. использование его как напитка в процессе удовлетворения разных потребностей), «злоупотребление алкоголем» или «неумеренное систематическое употребление алкогольных напитков, сопровождающееся асоциальным поведением и наносящее вред самому потребителю и обществу». В.Г. Запорожченко (1992) предложил термины «потребители наркотиков» (употребляющие их четыре раза в год и чаще) и «пробователи наркотиков».

В дальнейшем понятие аддиктивного поведения подверглось уточнению и расширению. Так, оно стало рассматриваться в качестве одной из форм саморазрушающего поведения (А.Г. Амбрумова, Е.Г. Трайнина, 1991; Ю.В. Попов, 1998). По мнению Ц.П. Короленко и Т.А. Донских (1990), Ц.П. Короленко (1991), аддиктивное поведение - это одна из форм девиантного (отклоняющегося) поведения с формированием стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксацией внимания на определенных видах деятельности, что направлено на развитие и поддержание интенсивных эмоций. В связи с этим «трудоголизм» также может быть отнесен к аддиктивному поведению (Ц.П. Короленко, 1991). Соотнесение аддиктивного поведения с критериями МКБ-10 (М.А. Лисняк, 1997) привело к включению в это понятие начальных признаков зависимости.

Аддиктивное поведение рассматривается большинством авторов как группа риска с точки зрения перехода в болезнь. Д.П.Билибин, В.Е.Дворников (1991), основываясь на изучении научной литературы по этому вопросу, считают критерием злоупотребления алкоголем для взрослых прием не менее 80-100 г стопроцентного спирта два раза в неделю, поскольку употребление алкоголя в указанных пределах может приводести к стабильному поражению различных органов человека G. Gmel et а1. (2001) повышают этот порог для мужчин до 150 г в день.

В отношении к подросткам преимущественно применяются критерии частоты употребления. Так, в методических выделены четыре формы (степени) употребления алкоголя: 1- отсутствие проб, 2- единичные пробы, 3- эпизодическое употребление (один раз в месяц в течение последнего года), 4- систематическое употребление (один раз в неделю и чаще). Е.А. Кошкина, В.М. Гурто- венко, И.Д. Паронян, А.З. Шамота (1998) обращают внимание на разночтения в понимании термина «злоупотребление алкоголем» для подростков. Сами авторы под систематическим употреблением понимают выпивку 1 раз в неделю и чаще (Е.А. Кошкина, И.Д. Паронян, и др., 1995). Аналогичной точки зрения придерживаются В.Л.Юлдашев и др. (1999): они относят к признакам аддиктивного поведения однократное употребление наркотиков и прием токсических веществ (ЛОВ и психотропных) один-два раза в месяц.

Ряд авторов (Е.Д. Дмитриева, 1992; Е.С. Скворцова, 1994; С.Г. Резников, В.В. Дробышев, 1990; Е.С. Скворцова, Н.Г. Карлсен, В.А. Уткин, 2000) снижают аддиктивный порог употребления алкоголя до один-три раз в месяц, что обусловлено формированием начальных признаков алкоголизма при такой частоте выпивок. В то же время для Е.А. Дербиной (2000) критерием злоупотребления является регулярное употребление алкоголя до опьяняющих доз, а алкоголизации два-три раза в месяц рассматриваются как «эпизодические».

Согласно А.Е. Личко и B.C. Битенскому (1991), злоупотребление алкоголем подростков включает их знакомство с опьяняющими дозами в возрасте до 16 лет и более или менее регулярное употребление спиртных напитков без признаков зависимости в юношеском возрасте.

Н.Я. Копыт и П.И. Сидоров (1986) к группе риска относят подростков, эпизодически употребляющих алкоголь, задерживающихся милицией в состоянии опьянения и состояли на учете в ИДН. Другие авторы (В.Г. Щедренко, Ю.Т. Жуков, 1992) для определения группы риска использовали специальный Мичиганский тест, адаптированный В.В.Макаровым.

Возможно, что указанные расхождения в понимании связаны с нечеткостью в определении границ детского и подросткового возраста (A.B. Уткин, 1999). Так, по мнению А.Ю. Антропова (2000), при периодизации алкоголизма ранним юношеским периодом следует считать возраст с 13 до 17 (18) лет. М.В. Боткина (1991) к подросткам относит детей с 9 лет и старше. В то же время другие авторы (Н.Е. Буторина, Е.Д. Дедков, 1991; Н.Е. Буторина и др., 2000) считают верхней границей подросткового периода двадцатилетний возраст. Радикальную позицию в возрасте занимает Н.Ю.Максимова (2000), которая любую форму потребления алкоголя лицами, не достигшими 21-22 лет, оценивает как злоупотребление.

Отсутствие единых критериев аддиктивного поведения существенно затрудняет сопоставление результатов исследований. Кроме того, частотно- количественные критерии, по нашему мнению, являются недостаточными для определения группы риска развития химической зависимости.

Представление о природе зависимого поведения развивалось параллельно с развитием культуры и до сих пор не может считаться исчерпывающим. Ряд исследователей (П. Кутер, 1997; М. Кинг, 1998; У. Коэн, 1998; С.А. Кулаков, 2001; Е.В. Змановская, 2003) выделяют концептуальные модели аддиктивного поведения.

Вероятно, первой сформировалась моральная модель, объясняющая аддиктивное поведение как следствие бездуховности и морального несовершенства. Эта модель восходит к религиозным воззрениям, в соответствии с которыми пагубные привычки считается одним из проявлений греховности человека.

Другой концептуальной парадигмой аддиктивного поведения является модель болезни. Данная модель получила широкое общественное признание. Так, П. Кутер (1997) указывает на то, что зависимость представляет собой заболевание, требующее получения специальной помощи. При этом аддикт частично освобождается от ответственности за появлением своей болезни. Аддикты рассматриваются как люди с имманентной предрасположенностью к зависимости от экзогенных веществ. Поскольку зависимость признается трудноизлечимой, человек, страдающий ею, должен сопротивляться болезненному влечению всю жизнь. И именно за это он несет личную ответственность.

Другая, симптоматическая модель, предполагает изучение аддиктивного поведения как отдельных поведенческих «симптомов» или привычек. Например, курение может быть просто привычкой, не связанной ни с серьезными личностными проблемами, ни с болезненным расстройством. М. Кинг, У. Ко- эн, Ч. Цитренбаум (1998) указывают на то, что такое поведение формируется по законам научения так же, как и любые другие (в том числе полезные) поведенческие стереотипы. Например, подросток может приобщиться к курению в значимой для него компании, получая одобрение сверстников и ощущение взрослости.

Меньшее распространение в научных кругах получила психоаналитическая модель зависимого поведения. Вероятно, это связано с тем, что психоаналитическая терапия аддиктивных расстройств пока еще недостаточно эффективна. Однако психодинамические механизмы формирования зависимого поведения, П. Кутеру (1997) признаются важными для понимания его природы. В соответствии с психоаналитической моделью аддиктивное поведение понимается как одно из проявлений нарушенния личностной динамики. Индивидуальная склонность к зависимому поведению определяется в первые годы жизни. Далее она поддерживается как бессознательными мотивами, так и особенностями характера человека (например, оральным характером).

В рамках системно-личностной модели зависимое поведение рассматривается как дисфункциональное, связанное со сбоем в жизненно важных функциях и в системе значимых отношений личности. Системно-личностная модель, предлагаемая С.А. Кулаковым (1998), наиболее полно реализуется в рамках семейного консультирования и психотерапии. Также ей отдается приоритет в некоторых реабилитационных системах.

2.2 Распространенность злоупотребления психоактивных веществ

Сведения о распространенности употребления алкоголя и других ПАВ представлены в большом числе научных работ. Одним из первых наиболее полных исследований, проведенных в послереволюционное время, является работа А.И. Исхаковой (1929), получившей 6598 анонимных анкет от учащихся 16 школ Казани. Оказалось, что знакомы со вкусом спиртного в возрасте 10-14 лет 44,4% учащихся, в возрасте 14-17 лет - 55,6%, при этом девочки «отставали» от мальчиков. Цитируемые в указанной работе исследования авторов из Москвы, Ленинграда, Баку и Иваново-Вознесенска указывают на еще большую вовлеченность подростков в употребление алкоголя (87,5%); при этом пьющие ежедневно составили до 9,3%. Такое расхождение, возможно, обусловлено не только региональными различиями, но и методикой сбора информации (анонимное анкетирование проводили учителя). На особую роль влияния анонимности на результаты и корректность обследования указывают М.Г.Гулямов, Н.С. Сочивко (1988).

Представляет также сложность сопоставление данных о частоте злоупотребления алкоголем из-за нечеткости понятия «злоупотребление» (Е.А. Кошкина и др., 1990). Так, в приведенной выше работе А.И. Исхаковой (1929) имеются, в частности, такие критерии: «пьют в гостях» - 0,5%, «редко» - 4,8%, «по поводу чего неизвестно» - 65,5.

В 30-е годы XX века исследования, посвященные подростковому алкоголизму, были свернуты, и до 80-х годов минувшего столетия крупных работ на эту тему в открытой печати не появлялось. К числу первых монографий, вернувшихся к этой теме, следует отнести работу Б.С. Братуся и ГШ. Сидорова (1984), содержащую подробный анализ распространенности потребления алкоголя среди молодежи в разных странах. С этого периода число исследований о подростковом алкоголизме существенно пополнилось.

В.В. Макаров (1990, 1991) сообщает результаты массового (более 8000 анкет) обследования старшеклассников школ, ПТУ, студентов и молодых рабочих в 1977-1989 г.г. Автор указывает на динамику расслоения подростков по степени вовлеченности в употребление алкоголя: рост крайних групп - злоупотребляющих и трезвенников, а также уменьшение пьющих эпизодически. В наибольшей степени эта картина ясна в группе школьников старших классов Новосибирска: в 1977 г. не употребляли алкоголь 12%, в 1988 г. - 38,7%; высокий риск алкоголизма и его симптомы отмечены соответственно у 8,4% и 21,7%. В Оренбурге («Зона трезвости») в 1989 г. трезвенники составляли 23,3%, злоупотребляющие - 21,6%. Вовлеченность девушек в алкоголизацию в обоих городах была ниже, чем у юношей.

По данным М.К. Горшкова, Ф.Э. Шереги (1986), число молодежи в возрасте до 20 лет, не употребляющей алкоголь совсем, составляет 50,8%, пьют редко - 23,8%, пьют часто - 20,9%. Однако достоверность существования такого большого количества трезвенников вызывает сомнение.

Исследование Е.С. Скворцовой, проведенное в 1989 г. (опрос 2000 старшеклассников 8,9,10 классов промышленного района города), показало, что пробовали хотя бы раз спиртные напитки 68% мальчиков и 74% девочек. Доля употребляющих спиртное чаще одного раза в месяц составила в 8-9 классе около 5%, а в 10 классе 11%. Повторное массовое анкетирование в 1990-1992гг. 30 тысяч подростков в 11 регионах России (Е.С. Скворцова, 1992, 1994) показало, что уровень алкоголизации среди мальчиков-выпускников составил 72-92%, среди девочек - 80-94%. В то же время число подростков-мальчиков, употреблявших алкоголь 2 раза в месяц и чаще (группа риска), составил от 11,3% в Ижевске до 37,7% в Ставрополе, а в среднем - 25%. Среди девочек этот показатель - 17%. Устойчивую тенденцию к преобладанию алкоголизирующихся девочек авторы связывают с их маскулинизацией, в частности с тем, что многие из них занимаются «мужскими» видами спорта. С такими выводами согласны также Ю.С. Бородкин и Т.И. Грекова (1987). Вместе с тем, в изученной нами литературе нет прямых указаний на влияние занятий силовыми видами спорта на склонность к алкоголизации, тем более что аналогичная тенденция отмечается и в других регионах с иными культурными традициями - в приграничных районах России и Финляндии (М.М. Буркин, 2000).

Н.М. Глаздовский (1989) утверждает, что девочки приобщаются к алкоголю позднее, чем мальчики. Е.А. Кошкина и др. (1998) при обследовании учащихся старших классов и студентов сузов выявили, что употребляют спиртные напитки 80,75% мальчиков и 71,6% девочек, при этом группа риска составила соответственно 33,3% и 12,4%.опрошенных. Б.М. Гузиков и A.A. Мейроян (1988) на основании анализа более 30 исследовательских работ отечественных и зарубежных авторов делают вывод о том, что в детско-подростковом возрасте алкоголизация более характерна для мужчин, чем для женщин. В 1999 году еженедельные выпивки были характерны для 34% подростков в возрасте 15-16 лет (Е.А. Кошкина, К.В. Вышинский, 2000). Близкие данные получены и другими авторами (Р. Муст, J1. Граф, J1. Мехилане, 1989; В.Е. Пелипас, J1.H. Рыбакова, М.Г. Цетлин, 2000): около 40% юношей и более 10% девушек употребляли спиртное не реже одного раза в неделю. Еще шире представлена группа риска среди учащихся ПТУ: не менее 40% юношей и 30% девушек (Е.С. Скворцова, J1.C. Кутина, Г.И. Ушакова, 1995). На большую вовлеченность в употребление алкоголя учащихся ПТУ и техникумов в сравнении со школьниками указывают Б.М.Левин, М.Б.Левин (1991). Отмечается широкий разрыв в числе наблюдаемых наркологами подростков между территориями (Е.А. Кошкина и др., 1998).

Вовлеченность в употребление алкоголя студентов вузов заметно ниже, чем учащихся сузов и школ. Последнее подтверждается работой Г.Б. Ткаченко (1998) о приобщенности студентов к употреблению алкоголя. В 1985-89 годах в Московском энергетическом институте употребляли алкоголь 46,6% юношей и 42,2% девушек, а в Латвийском госуниверситете соответственно 66,7% и 27,6%. Среди студентов-выпускников педвуза в Казахстане 36,6% не употребляли спиртные напитки, 62,5% выпивали в знаменательные дни и только 0,2% - систематически (Р.Х. Хафизов, 1992). Вероятно, учащихся старших классов относятся к тому возрасту, когда формируются алкогольные предпочтения, поскольку опрос студентов-медиков показал, что среди второкурсников выпивают 1 -3 раза в месяц 23%, еженедельно - 6%, среди пятикурсников соответственно 18% и 8% (Е.Б. Иванова, 1993).

Исследования, проведенные за рубежом, показывают высокую степень вовлеченности подростков в употребление алкоголя - до 90% старшеклассников в США, по данным опроса 1990 г. (А.К. Демин, И.А. Демина, 2000). Группа риска в средней школе составляет 54% (J. Guo, L.M. Collins, К. Hill, J.D. Hawkins, 2000). Аналогичные данные получены и при опросе старшеклассников в Монреале (A.M. Гадириан, 2000.), при этом 20% опрошенных подростков признались, что пьют от 2 до 10 раз в неделю, в т.ч. 6,3% - более 10 раз. Выявлена достаточно высокая распространенность алкогольной зависимости среди 18-летних подростков - от 4,8% (Н. Proudfoot, М. Teesson, 2002) до 9,9% (D.A. Dawson, 1999) - к общему числу употребляющих алкоголь. Среди учащихся колледжей злоупотребление алкоголем с вредными последствиями диагностировано у 31%, а зависимость у 6% опрошенных (J.R. Knight et al., 2002).

Впервые о проблеме детско-подростковой наркомании и токсикомании в отечественной научной литературе заговорили в начале восьмидесятых годов в связи с распространением употребления ЛОВ (Н.Д. Узлов, 1984). С середины восьмидесятых годов, после снятия запрета на открытые публикации в некоторых науках, их число как в научной, так и в массовой печати, существенно увеличилось. По времени это совпало с первыми оценками антиалкогольной кампании 1985 года. Если ранние оценки введенных запретов были обнадеживающими (Ц.П. Короленко, В.Ю. Завьялов, 1988), то последующие - более критическими (В.В. Макаров, 1990; В.Г. Запорожченко, 1992), хотя и не всегда объективными. Так, утверждалось, что антиалкогольная кампания лишила людей «... привычного способа «снимать стресс» и заставила их искать другой способ расслабиться». Однако эти утверждения не объясняют рост наркомании и токсикомании среди детей и подростков. Проведенные отечественными учеными (A.B. Худяков, С.И. Банных, 1987; М.И. Воробьев, A.B. Худяков, 1988; A.B. Худяков и др., 1989) в тот период эпидемиологические исследования показали, что отмечавшееся снижение числа алкогольных психозов и госпитализаций в соматические стационары в связи с алкогольными интоксикациями происходило преимущественно за счет относительно сохранных в медицинском и социальном отношении лиц. В то же время увеличилось число госпитализаций, связанных с отравлениями неалкогольными токсическими веществами за счет наиболее неблагополучного контингента, в частности, за счет страдающих алкоголизмом. При этом существенной возрастной динамики отмечено не было. В.В. Иванов (1989) также отрицает прямую связь роста выявления наркомании и токсикомании с ограничением продажи алкоголя.

Проанализировав динамику употребления наркотиков 16-летними учащимися школ и ПТУ, В.Г. Запорожченко (1992) отмечает рост потребления наркотиков среди учащихся ПТУ с 1,4% в 1985 г. до 7%, а среди школьников - с 0,7% до 3,2%, что автор связывает с «массовой антинаркотической пропагандой», которая только подхлестывала интерес. Обращает на себя внимание рост интереса молодежи к наркотикам: около 10% школьников и 17% учащихся ПТУ, не знакомых с ними, хотели бы их попробовать. Автор предрекал широкое распространение наркотиков в России. Т.В. Чернобровкина, М.В. Ибрагимова (1994) оценивали размеры наркотизации населения как достигшие критической черты и угрожающие генофонду.

В противовес этому мнению, H.H. Иванец (1995) считает, что «... в России колоссальных размеров эта проблема никогда не достигнет. Этот прогноз строится на том, что русский народ имеет другие стойкие, глубокие традиции, свои социально-психологические и биологические особенности». К аналогичным выводам пришли И.В.Макшанцева, Г.Я.Лукачер, В.А.Чудновский (1989), обследовавшие 380 подростков, состоявших на профилактическом учете в наркологическом диспансере, и не выявившие ни у одного из них наркотической зависимости. Авторы объясняли это тем, что использовались «легкие» ПАВ, злоупотребление или имело длительные перерывы, не представляло для молодых людей самостоятельного интереса и являлось звеном в цепи формирования и закрепления девиантного поведения.

Массовое обследование (Е.А. Кошкина и др., 1994; 1995) показало, что 12% населения в возрасте до 16 лет однократно пробовали наркотики (с учетом токсических веществ этот показатель возрастает до 18,9%), а около 0,9% принимали их регулярно, т.е. реальное число граждан России, страдавших наркоманией в начале девяностых годов прошлолго века, достигало 1 млн. человек. Установлено преимущество употребления конопли - 65%; 10,1% мальчиков вдыхали пары бензина, а 15,4% девочек - клей, ацетон и аэрозоли. Автор проводит сравнение с изменением структуры потребления ПАВ в период антиалкогольной кампании и ссылается на мнение педагогов о том, что из-за дефицита денег подростки курят дешевые сигареты и вместо дорогого алкоголя употребляют ЛОВ.

Анонимный опрос учащихся 15-16 лет Москвы показал, что пробовали наркотики 24% опрошенных, в основном препараты конопли (22,4%). Ингалян- ты употребляли хотя бы раз в жизни 9% (В.М. Гуртовенко, Е.А. Кошкина, Н.Я. Константинова, 2000; С.Г. Коновалов, Е.А. Кошкина, К.В. Вышинский, 2000). Близкие данные получены при анкетировании молодежи С.-Петербурга (Е.С. Скворцова, Л.С. Кутина, 1995; A.A. Давыдова и др., 1997) и Уфы (В.Л. Юлдашев и др., 2000): до 1/4 учащихся старших классов и училищ имели опыт употребления наркотиков и токсических веществ (преимущественно каннабис), в том числе 3% молодых людей употребляли их регулярно. Соотношение мужчин и женщин составило 1,5:1. В этот период происходило постепенное «замещение» ненаркотических веществ наркотиками (Е.А. Кошкина, Г.А. Корчагина, 1996). Достаточно распространенным употребление наркотиков оказалось даже среди курсантов Института права и экономики в Вологде (В.А. Толстиков, 2001): 14% признались, что употребляли их до поступления в институт, при этом 2% регулярно. Почти половина опрошенных не отказалась бы их попробовать.

Вызывает сомнения низкий уровень выявленного потребления наркотиков старшеклассниками (всего 5,2% - 5,5%) в регионах с традиционным их распространением - в г. Ашхабаде и в Казахстане (Б.М. Левин, М.Б. Левин, 1991; Н.Б. Керими, A.A. Непесова, В.А. Мухамедов, 1993), в то время как в России в большинстве регионов массовое анкетирование, проведенное в те же годы (Е.С. Скворцова, 1992, 1994; И.А. Голубенко, А.Г. Дунаев, O.A. Кабатченко, 1994), показало более высокий уровень вовлеченности подростков в употребление наркотических и токсических веществ: число «пробователей» составило от 9,3% до 25% среди мальчиков и от 1,3% до 14% среди девочек. Исследователями отмечено, что вовлеченность в употребление наркотиков имеет не только региональные различия, но и волнообразные колебания во времени (Е.С. Скворцова и др., 2000). Массовый опрос молодежи Санкт-Петербурга в возрасте до 20 лет (средний возраст - 16,5 лет) показал, что 36,6% хотя бы однократно употребляли наркотические вещества (П.Д. Шабанов, 2002). Данные о распространенности употребления наркотиков зависят от опрашиваемого контингента: при опросе в школе в их употреблении признались 14%, а при опросе на улице - 46% (И.А. Койкова, В.В. Колесников, Е.А. Кошкина, 2000).

В последнее десятилетие увеличивается распространение «тяжелых» наркотиков: среди детей и подростков, госпитализированных в наркологическую больницу, страдали опийной наркоманией 63,9%, 8,3% злоупотребляли каннабиоидами, 12,3% употребляли токсические вещества, 16,4% - злоупотребляли алкоголем (A.M. Селедцов и др., 2000). В Краснодарском крае в 1985-1990 гг. в структуре употребления наркотиков был отмечен рост потребления препаратов опийной группы (В.В. Колесников, И.А. Койкова, 1992), в дальнейшем наблюдался рост потребления героина (Подростки и наркотики, 1997; И.Н. Коновалов и др., 2001).

Уже достаточно давно по различным оценкам на одного зарегистрированного больного наркоманией приходится от 7 (Е.А. Кошкина, К.В. Вышинский, 2000) до 9-10 незарегистрированных потребителей (А.К. Демин, И.А. Демина, 2000).

Наиболее грозная картина распространенности потребления ПАВ нарисована A.B. Ларионов (1997). По мнению автора, более половины молодых людей 12-25 лет, живущих в крупных городах, имеют опыт употребления наркотических препаратов, а около 10% этих людей употребляют наркотики регулярно. Анкетирование учебных заведений, якобы, показало, что "злоупотребление ПАВ достигает 100% у юношей и не менее 50% у девушек". A.A. Северный (1997), ссылаясь на неуточненные экспертные оценки, говорит о распространенности зависимости от ПАВ в подростковой популяции на уровне 20% - 40%. Последнее вызывает сомнение, особенно в связи с тем, что не указываются регион, методика и число обследованных.

Сравнительные исследования, проведенные по одной программе в 19911994 годах, показали, что по вовлеченности в употребление алкоголя и наркотиков российские подростки все еще "отстают" от американских сверстников (Е.А. Кошкина, И.Д. Паронян, Т.Б. Гренчаная, А.П. Чиапелла, 1995). Известно, что в популяции потребление наркотиков имеет тенденцию к волнообразному изменению. В США за период 1975-1990 гг. прошло три «эпидемии» наркомании. В послании президента США Конгрессу от 2 августа 1977 г. отмечено, что более 45 млн. американцев пробовали марихуану, а 11 млн. являются ее потребителями (Д.П. Билибин, В.Е. Дворников, 1991). В последующие годы в развитых странах потребление наркотиков молодежью стабилизировалось (Р. Zickler, 1999).

Наиболее распространенным наркотиком среди подростков является кан- набис, что характерно как для Гамбии (F.S. Baldeh, J. Binka, 1988), так и для США (G.A. Dakof et al., 2001) и Канады, где его употребляли хотя бы один раз до половины учащихся старших классов г. Монреаля (A.M. Гадириан, 2000). В сравнении с другими странами распространенность употребления наркотиков среди молодежи 14-20 лет в Испании расценивается I.Hidalgo et al.(2000) как "очень низкая" при том, что 20% опрошенных пробовали гашиш и около 5% - кокаин и героин. В Республике Македония опрос 16-летних подростков показал, что 10% из них употребляют наркотики и токсические вещества, в том числе 0,4% делали внутривенные инъекции героина более 40 раз (S. Onceva, D. Donov, I. Grigorov, 2001).

В восьмидесятые годы в США получило распространение употребление ЛОВ (E.R. Oetting et al., 1988). L. Johson и соавт. (цит. по А.Е. Личко, B.C. Би- тенский, 1991.), показали, что в 1973-1983 г.г. в штате Мериленд к окончанию школы 90% подростков испытали алкогольное опьянение, 57% употребляли марихуану, 27% - стимуляторы, 19%) - ингалянты, 16% - кокаин, 15% - галлюциногены, 10%) - опиаты (в т.ч. 1% - героин). По данным М. Choquet, S.Ledoux, H.Menke (1988), распространенность употребления наркотиков значительно меньше: к 18 годам их пробовали 26% юношей и 16% девушек, в том числе неоднократно - соответственно 10%) и 8%. Близкие данные получены Ф.Хаворт (1989) в Замбии. В Чехословакии в период с 1971 по 1981 годы произошло почти двукратное увеличение числа госпитализаций в связи с употреблением наркотиков, преимущественно за счет молодых контингентов (Я. Гебхард, Е. Вен- цовский, 1986). Массовое обследование учащихся в возрасте 10-19 лет в Южной Бразилии в 1998 году (B.F. Tavares, J.U. Beria, М. Silva-de-Lima, 2001) показало, что 41% из них употребляли токсические или наркотические вещества, в том числе курили марихуану - 13,9%), вдыхали ЛОВ - 11,6%.

Одной из причин глобального увеличения уровня наркотизации отечественные авторы видят в приобщении досуга российской молодежи к распространенным в мире модным культуральным течениям, включающим в качестве системного элемента потребление наркотиков. Другими факторами являются стрессогенность социальной, экономической и психологической ситуации в стране, влекущие за собой аномию и маргинализацию, а также ухудшение состояния здоровья учащихся. Так, у большинства учащихся (от 2/3 до 3/4) школ нового типа отмечается повышенная невротизация (Т.Б. Дмитриева, Н.В. Вострокнутов, Т.Н. Дудко, А.А. Гериш, A.M. Басов, 2000). В такой ситуации ПАВ выступают социальными адаптогенами (Ю.В. Валентик и др., 1997). Ряд авторов объясняет это явление проблемой аномии, характерной в последние годы для нашего общества (В.П. Вальковская, 1998; В.Е. Пелипас, JI.H. Рыбакова, М.Г. Цетлин, 2000), а также проявлением гедонистического мировоззрения молодежи (Н.С. Курек, 1997). По мнению И.И. Дудина и Н.В. Радомской (2000), «определенные структуры, заинтересованные в этом, оказывают давление на различные круги власти, с целью не допустить принятия мер, противодействующих незаконному обороту наркотиков». Играют роль также миграционные процессы, ведущие к отрыву от традиционной культуры и родного языка, в частности (J.A. Epstein, G.J. Botvin, Т. Diaz, 2001).

Увеличение распространенности наркомании наблюдается с начала 90-ых годов. Максимальный его прирост был выявлен в 1995-1998 г.г. и составил более 30% в год (Е.А. Кошкина, В.В. Крижанова, В.М. Гуртовенко, 2002).

Данные государственной статистики свидетельствуют о стабильно высоком уровне учтенной распространенности злоупотребления ПАВ среди детско- подросткового населения (0-17 лет включительно). В 2005 году в России зарегистрировано 21776 больных с наркологическими расстройствами в возрасте от 0 до 14 лет (что составило 260,9больных на 100 тыс. детей) 126466 больных от 15 до 17 лет (что составляет 177,96 больных в расчете на 100 тыс. подростков) (Состояние наркологической помощи детям и подросткам в 2005 г., 2006). Таким образом, данные государственной статистики свидетельствуют о стабильно высоком уровне распространенности и злоупотреблении психоактивных веществ среди детско-подросткового населения.

2.3 Типология, формы и условия развития аддикции

Виды аддиктивного поведения имеют свои специфические особенности и проявления, они не равнозначны и по своим последствиям. При вовлеченности в какую-то деятельность развивается психологическая зависимость, более мягкая по своему характеру. Но все эти виды объединяют общие аддиктивные механизмы. Рассмотрим немного подробней отдельные формы аддиктивного поведения.

Виды аддиктивной реализации:

Алкоголизм. "По данным Всемирной организации здравоохранения, алкогольная проблема, рассматриваемая только в медицинском аспекте, занимает третье место после сердечно - сосудистых и опухолевых заболеваний. Роль злоупотребления алкоголем в современном обществе особенно возрастает с учетом связанных с этим явлением психологических и социально - экономических последствий".

Началом развития алкогольной аддикции может стать первая встреча с алкоголем, когда опьянение сопровождают интенсивные эмоциональные переживания. Они фиксируются в памяти и провоцируют повторное употребление алкоголя. Символический характер приема спиртного утрачивается, и человек начинает ощущать необходимость приема алкоголя с целью достичь определенного желаемого состояния. На каком-то этапе, благодаря действию алкоголя, происходит подъем активности, повышается творческий потенциал, улучшается настроение, работоспособность, но эти ощущения, как правило, кратковременны. Они могут смениться понижением настроения, апатией и психологическим дискомфортом. "Появление такого состояния является одним из вариантов развития алкогольного аддиктивного поведения, так как человек начинает стремиться к его "воспроизведению", для чего усиленно прибегает к алкоголю". "Особенно опасно возникновение механизмов аддиктивного поведения, связанное с допинг-эффектом в случаях, если последний выражается в возникновении психического состояния, субъективно облегчающего творческий процесс у лиц, занимающихся живописью, писателей, поэтов, музыкантов и др.". Нередко аддикты навязывают свой стиль поведения друзьям и близким, что происходит без всякого опасения перед возможностью возникновения стойкой алкогольной зависимости. Традиционная антиалкогольная пропаганда неэффективна, т. к. она может только закрепить уверенность аддикта в безопасности выбранного средства аддиктивной реализации, потому что собственный опыт приема алкоголя противоречит содержанию пропагандистских деклараций. В последнее время растет сеть учреждений, призывающих избавиться от алкогольной или никотиновой зависимости с помощью кодирования или других методов, не имеющих в своей основе серьезной психологической работы с причинными механизмами аддикции, адекватной личностной коррекции и поддержки. Рекламирование таких служб довольно интенсивное, но, во-первых, носит навязчивый характер, чем может спровоцировать реакцию неприятия, а, во-вторых, способствует упрочению иллюзии, что избавиться от губительной зависимости можно в любое время и без особых усилий.

Длительный прием алкоголя ведет за собой физическую зависимость. Ее характеризуют следующие признаки: явления алкогольной абстиненции ("похмельный синдром"), потеря ситуационного и количественного контроля, повышение толерантности к алкоголю в 8-10 раз по сравнению с изначальной (потребность в большей дозе для достижения прежнего эффекта). Постепенно нарушаются мнестические процессы, снижается круг интересов, наблюдаются частые перепады настроения, ригидность мышления, сексуальная расторможенность. Снижаются критика к своему поведению, чувство такта, проявляется склонность винить в своих бедах неудачный брак, работу, ситуацию в стране и т. д. Происходит социальная деградация (распад семьи, потеря работы, асоциальное поведение). По мере прогрессирования алкогольной аддикции у людей с таким стилем поведения наблюдаются сходства в мотивах деятельности, интересах, привычках, во всем образе жизни.

Наркомания. В большинстве случаев прием наркотических веществ связан со стремлением к новым ощущениям, к расширению их спектра. Ищутся новые способы введения, новые вещества и разные сочетания этих веществ в целях достижения максимального эффекта. Наиболее распространены мягкие наркотики (марихуановый ряд). Они быстро вызывают психологическую зависимость: ощущение кайфа, усиление воображения, физической активности, философствование. С мягких наркотиков происходит довольно быстрый переход на более сильные вещества в виде ингалянтов (кокаин, экстази) и в виде внутривенных инъекций (героин), почти сразу же вызывающих физическую зависимость. Но не всегда путь "от марихуаны к героину и так далее вовсе не обязательное явление, часто дело начинается с алкоголя, сразу с героина или других наркотиков или марихуана так и остается "наркотиком на всю жизнь". Длительный приём марихуаны и многих других веществ (мескалин, ЛСД и др.) провоцируют психические заболевания. Наркотическая зависимость носит более выраженный характер по сравнению с алкогольной. Очень быстро вытесняется все, не относящееся к аддикции, быстрее наступает опустошенность. Возрастает интровертированность. Круг общения охватывает в основном тех, кого объединяет наркотическое пристрастие. Лица, злоупотребляющие наркотиками стараются вовлечь в свой круг большее количество людей, препятствуют выходу из этой среды. Параллельно с личностным распадом развиваются серьезные нарушения на органном и психическом уровнях. Возрастающая потребность в увеличении дозы может повлечь за собой потерю контроля и смерть от передозировки. Наркотическая зависимость часто сопряжена с криминальной деятельностью, т. к. всегда актуальна проблема наличия средств для приобретения наркотиков.

Прием лекарственных средств в дозах, превышающих терапевтические . Приём транквилизаторов (элениум, реланиум и др.) приводит к определённой релаксации, создаётся впечатление, что повышается сообразительность, способность контролировать своё состояние. Риск возникновения аддикции наступает тогда, эти препараты начинают использоваться регулярно в качестве снотворных. Появляются симптомы физической зависимости (частые случаи употребления, попытки прекратить приём и срывы). Малейший психологический дискомфорт становится поводом для приема транквилизаторов. Появляется ряд нарушений состояния: сонливость, трудности с концентрацией внимания, рассеянность (в связи с этим существует риск оказаться жертвой несчастного случая), подёргивание мышц рук и лица. Состояния такого рода иногда неправильно диагностируются. Злоупотребление снотворными (барбитуратами) вызывает психоорганический синдром: головные боли, нарушение памяти, плохая переносимость жары и душных помещений, головокружения, нарушения сна, явления потери контроля над дозой приёма, вследствие чего человек может погибнуть.

Психотропные препараты (психоделики) привлекают тем, что резко усиливается восприятие, особенно зрительное. Эти препараты быстро вызывают длительные изменения: иллюзии, галлюцинации, чувство того, что долго тянется время, повышенное настроение, резкая смена настроения.

Приём препаратов бытовой химии. Стремление к приёму высокотоксичных веществ возникает обычно в подростковом возрасте из любопытства и носит коллективный характер. Нередко эти ингалянты употребляются и детьми. Эффект заключается в том, что развивается состояние "напоминающее опьянение, головокружение "взлёта", повышенное настроение, беспечность. Могут возникать видения (галлюцинации) типа быстро движущихся кадров мультипликаций". Вдыхание паров органических растворителей (бензин, аэрозоли, растворители, эфир, хлороформ, клеи и т. д.) вызывает "необратимые тяжелые поражения внутренних органов, головного и костного мозга, приводит к смертельным исходам". Возможны случаи смерти во время вдыхания в результате паралича дыхательного центра, асфиксии. Регулярные употребления приводят к стойким психическим нарушениям: ухудшение памяти, нарушения эмоционально-волевой сферы, снижение сообразительности, задержка развития умственных способностей. Употребление ингалянтов сопровождается низкой успеваемостью, нарушением дисциплинарных норм, агрессией, противоправными действиями.