Психология речи и языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Психология речи и языка. Психолингвистика

Предметная область

В заголовке данного раздела объединены разные термины -- психология речи и языка, психолингвистика, -- и это вызывает вопросы: идентичны ли они, различны ли или, возможно, имеют частичное сходство? Попробуем разобраться в этом.

Психология речи -- область психологического знания, возникшая в конце XIX века вместе со становлением психологии как самостоятельной науки. Ее предмет составляет одна из важнейших сторон психики человека -- способность владения словом, языком, речью. С момента возникновения данной области и до настоящего времени вопрос о ее предмете переживал довольно драматичную историю, главным действующим лицом которой, кроме психологии, была лингвистика. Конкретным проявлением этой драмы был вопрос о том, являются ли предметом психологии речь и язык или только речь. При целостном рассмотрении речевой способности человека, которое в той или иной мере сохранялось вплоть до XX века, ученые тесно связывали речь и язык, и тогда мы находим употребление понятий психология речи и психология языка как синонимичные, что выражено в сочинениях старых авторов -- В. Гумбольдта, В. Вундта и др.

Однако в начале XX столетия авторитетный лингвист Ф. де Соссюр противопоставил понятия речь и язык. Он считал, что речь порождается текущими, преходящими состояниями психики, она -- объект психологии; в языке же подчеркивал его устойчивую системную организацию и квалифицировал его как явление социальное, формируемое социумом и подлежащее изучению со стороны лингвистики. Эта точка зрения оказала сильное влияние на позиции многих профессиональных психологов, так же как и на характер самих проводимых исследований. Соответственно интересующая нас область стала строго называться психологией речи. Феномен языка был передан в ведение лингвистики.

При этом лингвистика отгораживалась от психологических подходов. Последние воспринимались как чуждые ей и недостаточно объективные. Вопреки этой общей позиции в истории лингвистики не раз возникали психологически ориентированные направления, а отдельные весьма авторитетные авторы высказывали ценные суждения о природе и сущности речеязыковой способности, о чем мы будем подробнее говорить ниже.

В области психологии речи размежевание с лингвистикой, отказ от языка как объекта психологического изучения продержались недолго. Установленные рамки оказались, безусловно, тесными для сколько-нибудь полного и непредвзятого психологического исследования вербальной способности человека. Дело в том, что речь и язык теснейшим образом связаны в своем функционировании -- человек говорит только на основе языка. При справедливости тезиса, что язык усваивается от окружающих говорящих людей, т.е. как бы социальным путем, после усвоения он принадлежит каждому говорящему субъекту и тем самым становится частью его функционирующей психики. Исследование речи в искусственном отделении от языка становится очевидно неоправданным.

Обратимся теперь к психолингвистике. Это -- молодая область знания. Она возникла в 1953 году, когда группа авторитетных психологов, лингвистов и других специалистов в результате двухмесячной совместной работы на берегу океана в Америке очертила круг проблем и теоретических оснований, которым было дано имя психолингвистика. По результатам этой работы была выпущена в свет книга Psycholinguistics: A survey of theory and research problems под редакцией двух авторов: Ch. Osgood и Т. Sebeok (Baltimore, 1954). С тех пор прошло полвека увлечений и разочарований этой наукой, которая, несомненно, оказала сильнейшее влияние на круг исследований языка и речи. В чем же ее предмет и насколько он отличен от психологии речи? Сам термин психолингвистика составлен из двух частей, одна из которых адресует к психологии, другая -- к лингвистике. Тем самым идея связи речи и языка, оказавшаяся столь трудной и для психологии, и для лингвистики, совершенно ясно постулируется в самом термине и, более того, по сути объявляется объединение указанных областей знания: психолингвистика изучает природу и функционирование языка и речи, используя и соединяя данные и подходы психологии и лингвистики.

Так какими же на сегодняшний день представляются взаимоотношения психологии и лингвистики в исследовании речи и языка? Происходит ли взаимная польза от встречи обеих наук, их взаимная дополнительность? Представляется несомненным положительный ответ на этот вопрос. Заинтересованность психологии в том, что занимаясь сущностью и природой вербальной способности, она нуждается в систематическом и квалифицированном описании языковых фактов, которые находятся в руках лингвиста. Например, психолог, изучающий ход формирования звуковой стороны языка маленького ребенка, должен опираться, хотя бы в минимальной степени, на данные фонологии (раздела лингвистики), где он найдет ответ на то, как выявляются минимальные звуковые единицы, как они описываются в их отношении к месту их образования в артикуляторной системе ребенка, как фиксируются противопоставления фонем, каковы фонологические различия разных языков и др. Аналогичным образом, если психолог занимается исследованием становления грамматики в детском языке, то ему необходимы лингвистические данные о структуре предложения, морфологическом строении слова (причем желательно в разных языках), о выделенных лингвистами классах слов, грамматических категориях. Обнаруживается, что лингвистика дает психолингвистическим исследованиям кругозор, предоставляет факты описания языковых и речевых феноменов, используя материал различных национальных языков.

Психологические данные со своей стороны оказываются полезными лингвистической теории в плане придания ей естественнонаучной и социальной ориентированности. Явления языка и речи рассматриваются в психологии в контексте природных и социальных закономерностей жизни человека, учитываются мозговые механизмы речеязыковых проявлений. Тем самым результаты, которые получит в своем исследовании психолог, могут существенно расширить кругозор лингвистически ориентированного ученого, в чьи интересы входит познание сущности вербальной способности.

В целом соединение, взаимодополнение психологических и лингвистических данных можно рассматривать как форму системного подхода к исследованию речи и языка. В нем реализуется преодоление ограничительных рамок и ведомственных преград, что делает знание об объекте более разносторонним и глубоким, более адекватным действительности. Значимость такого рода подхода для психологической науки неоднократно подчеркивал Б.Ф. Ломов (Ломов, 1999).

Продуктивность объединения психологических и лингвистических данных в исследовании вербальной способности человека явилась, на наш взгляд, глубинным основанием появления психолингвистики. Анализ современных исследований, проходящих под именем психолингвистики, позволяет обозначить общий принцип, отличающий исследования психолингвистической ориентации: это использование в исследовании (явное или неявное) данных, позиций, подходов и психологии, и лингвистики с целью развития знаний в области природы речи и языка. Если мы будем иметь в виду данный принцип, то сможем легче разобраться в том, когда началась психолингвистика, каковы особенности разных периодов ее существования, какие исследования следует квалифицировать как психолингвистические.

Мы увидим тогда, что фактически психолингвистические по своему характеру исследования велись гораздо раньше XX века, и они связаны со многими блестящими именами и идеями, оставившими не теряющий ценности след в познании удивительной способности человека пользоваться речью и языком. Мы увидим, что существовал большой отрезок времени в истории вопроса, который еще не имел имени психолингвистики, но занимался фактически ее предметом. Его можно назвать «нулевым этапом» развития психолингвистики, и его рассмотрение важно для понимания того, на какой основе возникла наука, принявшая имя психолингвистики. С него мы и начнем наше повествование.

«Нулевой этап» психолингвистики

Вклад древних ученых

Загадка человеческого слова встала перед учеными с давних времен. По дошедшим до нас источникам, уже в эпоху античности обсуждалась проблема природы и происхождения языка. Дискутировались вопросы, как связаны между собой звук и значение, чем слово отличается от обозначаемой вещи, можно ли через имя воздействовать на носителя имени, каким образом говорящий человек выражает себя в речи. Обсуждение этих вопросов нередко имело мистический налет, владение словом рассматривалось как божественный дар.

Божественная сущность языка

Первая известная науке теория происхождения языка говорила о его Божественном начале. Она излагается в Библии как история о том, что Бог наделил Адама правом именовать все творения, созданные на Земле. Адам, давая существам имена, вкладывал в них Божественную душу, вводил в мир Бога. Тогда имя становилось важнейшей составной частью называемого объекта и обожествлялось.

Идея божественности языка проявляется и много позднее времени своего появления. Дух этой идеи выражен в стихотворении Н. Гумилева 1919 года Слово, сокращенный вариант которого приводится ниже.

В оный день, когда над миром новым

Бог склоняя лицо Свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,

Звезды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что слово это Бог.

Представление о высокой значимости речи и языка выражается и в изобразительном искусстве. Известна фреска Боттичелли XV века, где изображена сцена представления Венерой юноши семи свободным искусствам. Эти свободные искусства Грамматика (слово, язык), Риторика, Логика, Арифметика, Астрономия, Геометрия, Музыка. Каждое из искусств в виде аллегорической женской фигуры имеет в своих руках символ своего дела. Примечательно, что в руках у Грамматики лук -- символ посыла, направляемого в цель, а ее фигура возвышается надо всеми другими, символизируя ее власть (Рис. 3.49).

Произошел ли язык естественным путем или на основе соглашения между людьми?

Этот вопрос, сохранивший свое значение вплоть до наших дней, был впервые поставлен древними греками. Рассматривались аргументы по поводу того, является ли язык плодом соглашения между людьми или в нем отражается естественное сходство между словом и называемой им вещью. Сторонники первой позиции стали называться конвенционалистами (их авторитетный представитель -- Аристотель). Натуралисты, напротив, считали форму слова не случайной, а сущностным образом связанной с его функцией, содержанием.

В одном из своих знаменитых диалогов «Кратил» Платон приводит аргументы в пользу существования внутренней связи между звучанием слова и его смыслом.

По Платону, слово -- это орудие обучения и распределения сущностей, подобно тому, как челнок -- орудие распределения нити на прядильном станке. Для каждого дела отыскивается орудие, назначенное ему от природы. Когда же человек сам создает орудие, он должен придать ему не какой угодно вид, но именно такой, какой назначен природой. Такую работу наименования вещей, создания языка, производят особые, редкие люди, лучшие умы среди людей, «законодатели». Они умеют воплощать в звуках то самое имя, какое в каждом случае назначено от природы.

Платон подробно рассматривает вопрос о «естественности» изобретаемых слов. На примерах он показывает, что в словах путем использования подражания звучанию или других сущностных признаков так или иначе воспроизводится обозначаемый предмет.

Поскольку не все слова развитого языка поддаются такого рода «объяснению», то вводится идея ухудшения слов при их хождении среди людей, их испорченность. Испорченность может возникать при заимствовании слов из других языков.

Идея рациональности

XVI1 век принес с собой идею рациональности в понимании природы языка. Эта идея восходила к Рене Декарту (1596-- 1650). В своей работе «Рассуждения о методе для хорошего направления разума и отыскании истины в науках» он утверждал, что в основе нашего мышления лежат рациональные врожденные идеи: числа, фигуры, логические и математические понятия. Из этих идей возникает язык. Хорошо развитое мышление порождает ясный и логичный язык. Логика мысли отражается в логике языка. Каждому акту мысли есть соответствие в языке.

Эти идеи нашли отражение в появившемся в 1660 году исследовании под названием «Грамматика общая и рациональная Пор-Рояля». Ее авторами были два молодых ученых А. Арно, философ, последователь Декарта, и лингвист К. Лансло. Они соединили свои усилия для создания труда по теории языка, поселившись в монастыре Пор-Рояля, недалеко от Парижа. За сравнительно короткое время такой труд был создан, и в нем была последовательно выражена рационалистическая декартова идея. Грамматика, по мысли авторов, исследует универсальные законы выражения мысли в слове, прежде всего -- в предложении. Она изобретается, придумывается людьми, в ней люди проявляют операции своего рассудка. Каждому акту сознания -- созерцанию, суждению, умозаключению соответствует своя грамматическая операция. Грамматика призвана выражать логику. Рассматривая последовательно разные стороны языка: буквы, слоги, слова, включив лексику, синтаксис, авторы стремились проследить эту связь. Поскольку в ряде моментов эта связь не была обнаружена, ученые объяснили это тем, что логика образует высший рациональный слой языка, однако в процессе его использования возникают «испорченные» формы, которые создают низший слой повседневного языка.

Идеи «Грамматики», в частности представление о существовании двух языков, имели своих более ранних предшественников, а также и поздних последователей вплоть до наших дней (Ю.С. Степанов, 1998, с. 271).

Внешние воздействия и язык

Идея первенства внешних воздействий в усвоении языка выражена английским ученым Джоном Локком (1632--1704). Локк принадлежал к плеяде философов, получивших имя сенсуалистов. Их основная позиция -- постараться понять человеческую психику как имеющую естественное происхождение через посредство поступающих через органы чувств впечатлений. Знаменитая формула Лок-ка гласит: «Нет ничего в интеллекте, чего не было бы в чувствах».

В трактате «Опыт о человеческом разуме» Локк помещает главу «О словах». Здесь он выступает как конвенционалист. Слова -- произвольно выбранные обозначения идей. Они вовсе не отражают естественных связей между специфическими звуками и определенными идеями. Назначение слов -- быть понятными символами для выражения идей. Слова являются символами идей, а идеи -- «подлинное и непосредственное наполнение» знака. В то же время с помощью слов создаются общие и абстрактные идеи. Это дает возможность человеку развиться в особое, высшее существо на земле.

Внутренние психологические способности и язык

Готфрид Лейбниц (1646--1716), немецкий философ, математик, лингвист, энциклопедист с широким кругом интересов, поднял на щит тему внутренних способностей, определяющих возникновение и функционирование языка. К формуле Локка «Нет ничего в интеллекте, чего не было бы в чувствах» остроумно добавил: «...кроме самого интеллекта». В своей работе «Новые опыты о человеческом разуме» (1704) непосредственно полемизировал со своим именитым оппонентом. По мысли Лейбница, душа изначально содержит в себе основания различных понятий, которые только пробуждаются внешними объектами. Врожденные идеи заключены в разуме, как прожилки камня в глыбе мрамора.

Слова -- не конвенциональные знаки. Они «вовсе не так произвольны и случайны, как это представляется некоторым, поскольку вообще нет ничего случайного в мире, и только наше незнание не позволяет иногда выяснить скрытую от нас причину». Естественная природа языков, по мнению Лейбница, основана на звуках. Поэтому он активно занимался этимологическим анализом, прослеживал исторические пути происхождения словесных форм, полагая, что в их основе лежит нечто примитивное, первоначальное. В этой связи он изучал этимологию языков Азии, Исландии, Африки, составлял обширные списки семейств слов, работал как современный лингвист. Лейбниц до конца жизни искал в природе «некий философский язык», который бы «помог в анализе нашего мышления». Он также изобретал его сам с опорой на математическую символику и логику.

Отметим попутно высокое нравственное начало в действиях Лейбница. Оппонируя позиции своего старшего и авторитетного современника Локка, он настойчиво, но безуспешно, искал с ним прямого контакта (что было в то время не так просто: Локк -- житель Англии, Лейбниц-- Германии). Когда же в 1704 году Локк умер, Лейбниц не стал публиковать свою уже законченную полемическую книгу «Новые опыты»; книга была издана лишь после смерти самого Лейбница.

Язык и дух

На смену рационализма XIX век принес романтическую идею: язык -- проявление человеческого духа. Сущность языка в том, как дух обнаруживает себя в нем. Крупнейшим представителем этой позиции стал немецкий ученый Вильгельм Гумбольдт (1767--1835). Знаток многих языков, он исследовал, какими путями языки разных типов образуют слова, каковы способы обозначения их родства, как слова связываются в предложении и каким образом обозначается эта связь. Он пришел к мысли, что эти операции необходимы человеческому духу для самовыражения, и они представляют собой «чисто умственную» сторону языка, его внутреннюю форму. Внутренняя форма языка тесно связана со сферой понятий человека, его видением мира. Даже при, казалось бы, простом наименовании предметов человек выражает не сам предмет, а свой взгляд на него. Давая имя, человек относит предмет к системе, затрагивает общие отношения и логические понятия.

По мысли Гумбольдта, язык выражает дух не только отдельного человека, но и целого народа. Существуют языки peaлистические (например, греческий) и субъективные (например, немецкий). Первый больше соответствует практическим делам, второй -- поэзии, философии. Национальный характер языка проявляется в словосочинении, речевых периодах. Богатство понятий увеличивает их сложность. Народы с сильным поэтическим и философским духом имеют развитой и сложный язык.

Гумбольдта принято считать языковедом, лингвистом. Однако его глубокое проникновение во внутреннюю структуру языка, в ее связи с человеческим духом дает все основания рассматривать его работы как психологические или, быть может, психолингвистические. Не удивительно, что многие его последователи развивали именно психологическую сторону его учения.

Язык и мысль

Среди последователей Гумбольдта видное место принадлежит нашему соотечественнику А.А. Потебне (1835--1891). Он, как и Гумбольдт, опирался в своем исследовании на знание многих языков. Главная тема его труда -- вопрос о соотношении языка и мысли. Эта тема, по его мнению, исчерпывает все языковедение. Основная идея Потебни состояла в том, что язык формирует мысль, является порождающим мысль механизмом. Отсюда возникает возможность увидеть в языкознании материал для изучения развития мысли. Так, грамматические категории дают возможность развиться основным категориям мысли. Построение предложений можно рассматривать как взаимодействие понятийных категорий. Рост предикативности в языке связан с эволюцией сознания, когда идея процесса, динамики становится ведущей. В этих общих воззрениях Потебни на природу языка можно видеть развитие той линии, которая связана с идеей «промежуточного мира» (мира, создаваемого языком) Вайсгер-бера, гипотезой лингвистической относительности Сепира-Уорфа.

Язык и природа

Крупнейшим ученым рубежа XIX и XX веков, разрабатывавшим вопросы психологии языка и речи в связи с природными основаниями, стал В. Вундт (1832--1920). С его именем вообще нередко связывают начало психологии как самостоятельной науки, имеющей свои экспериментальные основания. Среди многих изученных им психологических проблем была проблема языка и речи, рассмотренная не только в психологическом, но и естественнонаучном аспекте. Он интересовался вопросом происхождения человеческого языка и объяснял его общей присущей людям способностью выражать свои чувства и аффекты. Язык, по мнению Вундта, имеет то же происхождение, что и жесты, крики радости или горя, являясь средством выражения психологических состояний и эмоциональной сферы. В связи с этой точкой зрения Вундт анализировал язык жестов маленьких детей и глухонемых, сравнивал жесты первобытных народов и европейцев. Большое значение он придавал использованию в речи природных звуков, считая, что звукоподражание и звуковые жесты составляют натуральную основу человеческого языка. Наблюдаемую в ходе времени изменчивость языков он объяснял сдвигами в звуковой структуре, которые вызваны причинами физиологического и психологического характера: затруднениями в произнесении, смешением звуков, заимствованиями из одного языка в другой, влиянием социального окружения, культуры.

Основная работа Вундта по теме языка и речи издана давно, в 1900 году, и не переведена на русский язык, что жаль, поскольку, кроме многих ценных мыслей и наблюдений, она выражает актуальный в наши дни естественно ориентированный подход к рассматриваемой проблеме.

Язык - это система

Идея системности языка была введена в научный обиход швейцарским лингвистом Ф. де Соссюром (1857--1913). Его подход положил начало новому направлению -- структурализму, позднее глубоко проникшему в разные науки: лингвистику, литературоведение, социологию. На психологию разработки Соссюра также оказали сильное влияние. Он провел строгое различие между языком и речью. Язык -- это надиндивидуальное, общее явление, социальное по своей природе. Речь состоит в использовании языка, она текуча, неустойчива, переменчива. Язык -- предмет изучения лингвистики, речь -- психологии.

Соссюр предложил свой угол зрения на язык. Если до него лингвисты изучали более всего историю изменения языков (историческое языкознание), то он привлек внимание к тому, что каждый язык имеет свою внутреннюю организацию -- структуру, образуемую отношениями входящих в нее элементов. Элементами языковой структуры являются знаки. Каждый знак содержит в себе две стороны: означающее (например, звучание слова) и означаемое (мыслительное содержание, связанное с данным звучанием). Означающее и означаемое входят в языковую систему, подчиняясь одному общему принципу: каждый знак имеет свой набор «дифференциальных признаков» отличающих его от любого другого знака данного языка, и тем самым занимает свое уникальное место в общей системе. Так, слова сел и сель, имея общие фонетические элементы, различаются одним дифференциальным признаком -- мягкостью конечной согласной. Фонетические дифференциальные признаки образуют специфичность означающего.

Означаемые отличаются одно от другого набором дифференциальных семантических признаков и тем самым занимают каждое свое уникальное место в понятийной сети субъекта. В результате этого устройства каждого знака создается целостная система языка. Она обладает определенной устойчивостью, но при изменении какого-либо ее компонента, например заимствовании из другого языка фонетического или семантического элемента, вся система переходит в другое состояние.

Развитие эмпирического аспекта

Вплоть до XX века исследования по интересующей нас тематике носили преимущественно глобальный характер, ставились и обсуждались вопросы наиболее общего свойства: происхождения языка, его природы, связи с рациональной или эмоциональной стороной психики. Такого рода подход был естественен на современном ему уровне развития естественных и гуманитарных наук. В то же время для дальнейшего развития области было необходимо накопление конкретных фактических данных, проверка и уточнение гипотез, порой сужение сферы исследования для достижения более точных результатов.

Именно это и произошло в начале XX века, когда в науке активно развивался эксперимент, возникали подходы к формированию психологии как позитивной науки, опирающейся на объективные факты. В области исследования речи появились темы конкретно-эмпирического характера. Поначалу исследователи пользовались первым доступным объективным методом -- наблюдением. Стали накапливаться описания развития детской речи (ее онтогенеза). Привлекли внимание факты речевых ошибок типа оговорок, собирались и издавались словари такого рода форм речевых проявлений. Объектом исследований стали речевые нарушения, патологии речи, наблюдаемые при недоразвитиях, мозговых травмах. Несколько позднее появились темы взаимоотношения речи и мышления, речевой памяти, внутренней и эгоцентрической речи, биологического и социального в языке и речи. Возник поток исследований по отдельным, порой частным проблемам. Здесь следует констатировать этап эмпирической многоаспектности исследований (как это квалифицируется Я.А. Пономаревым).

Стремление к конкретности исследований в это время ясно выражено в лингвистике. Бодуэн де Куртене, основоположник Казанской школы в языкознании, развивал идеи эксперимента в лингвистике. Один из его учеников, Богородицкий, организовал первую в России фонетическую лабораторию; другой не менее известный ученик, Щерба,создал фонетическую лабораторию в Петербурге. Работа последнего «О трояком аспкте языковых явлений и эксперименте в языкознании» оказала большое влияние на развитие конкретных языковедческих исследований.

Вторая сигнальная система

Вместе с накоплением эмпирических данных в первые десятилетия XX века в рассматриваемой области были сделаны важные теоретические предложения. Среди них следует отметить идею И.П. Павлова о второй сигнальной системе как сложного физиологического механизма, осуществляющего речеязыковую деятельность.

Концепция второй сигнальной системы была выдвинута в конце жизни ученого и не получила серьезного развития при его участии. Однако она способствовала укреплению естественнонаучной позиции и ориентации на изучение механизмов речи. Поэтому павловский подход подготовил почву для появления когнитивного направления в психолингвистике нашего времени, который как раз и направлен на точное описание скрытых механизмов речеязыковых процессов.

Главная направленность идеи второй сигнальной системы состояла в том, чтобы выявить в сложнейшей речеязыковой деятельности человека некоторые простые основания, сопоставимые с высшей нервной (условно-рефлекторной) деятельностью животных. Павлов обратился к феномену слова, предположив, что оно несет на себе функцию особого рода сигнала, действующего в сфере высшей нервной деятельности человека. Слово, по мысли Павлова, это сигнал непосредственных сигналов, которые оно обобщает, создавая возможность отвлечения и абстрагирования от непосредственной действительности. Тем самым вся высшая нервная деятельность человека преобразуется, поскольку возникает основа для отвлеченного мышления, а в конечном счете и для науки.

Некоторые из ближайших последователей Павлова пытались неоправданно прямолинейно реализовать в экспериментах идею второй сигнальной системы, разрабатывая так называемую методику речевого подкрепления (см. труды А.Г. Иванова-Смоленского). Другая линия исследований, инициированная Н.И. Красногорским, оказалась значительно более адекватной и успешной. В работе этого ученого был впервые экспериментально выявлен факт существования физиологической связанности слов человеческого лексикона. В экспериментах Н.И. Красногорского и его сотрудника А.Я. Федорова (1935 г.) такого рода связи были обнаружены между одновидовыми и однородовыми словами (названиями птиц). Опыт состоял в том, что детям для заучивания давался ряд слов, обозначающих птиц (воробей, грач и др.). После установления между словами ассоциативной связи на одно слово (воробей) путем подкрепления безусловным раздражителем вырабатывался условный рефлекс. После закрепления рефлекса каждое слово из ассоциативного ряда стало вызывать ту же реакцию, что и слово воробей. Введение пробы на обобщающее слово птица также «с места» вызвало условную реакцию. Данные факты свидетельствовали о возможности устанавливать в опыте межсловесные временные связи, а также выявлять те, что сложились в прежнем опыте человека.

В последующих исследованиях отечественных и зарубежных авторов (Г. Разрана, Б. Риса, Л.А. Шварц, О.С. Виноградовой, А.Р. Лурии, Т.Н. Ушаковой и др.) выявлен условно-рефлекторный характер межсловесных связей и показано, что они являются физиологическим основанием так называемых вербальных сетей, или семантических полей (см. Рис. 3.50). Накоплены свидетельства тому, что межсловесные связи вырабатываются в жизненном опыте и оказываются достаточно стабильными. Все слова человеческого лексикона хранятся «внедренными» в материю вербальной сети, и этой материи принадлежит важная роль в общем речеязыковом механизме. Эти данные составляют физиологическое основание современных представлений об организации вербальной памяти человека. В форме вербальных ассоциаций такого рода связи описываются и активно исследуются в настоящее время в психолингвистике.

Речь - это поведение

Данная идея разрабатывалась в русле направления, получившего название бихевиоризма (bihaviour -- поведение). Возможность описания речи с помощью тех же понятий и представлений, что другие формы поведения человека, обстоятельно аргументирована в книге Б.Ф. Скиннера Verbal behaviour (1957). Люди приучаются употреблять определенную речевую форму в некоторых повторяющихся ситуациях. Это есть, по сути, обусловленная вербальная реакция. Она подкрепляется взаимным пониманием людей и их адекватными действиями. Повторное возникновение данной ситуации автоматически вызывает выработанную вербальную реакцию в скрытой или явной форме. Словесная реакция может служить побудительным стимулом для другой словесной реакции. Возникает цепь рефлекторных актов, используемых людьми в общении между собой. Эта цепь образует «вербальное поведение».

Бихевиористский подход к речи направлен на выявление в сложных процессах речевого общения людей некоторых повторяющихся стереотипных форм, поддающихся относительно простому описанию. Это направление в известном смысле сохраняет свое значение в наши дни. Однако современные исследования в значительно большей степени ориентируются на нестереотипные, продуктивные и творческие возможности речи. Внимание скорее привлекает то, что область речи предоставляет обширное поле для человеческого творчества.

Кратко рассмотренная выше история идей и подходов к выяснению природы феномена языка и речи демонстрирует, с нашей точки зрения, два момента: с одной стороны, блеск и изобретательность человеческого ума, обратившегося к познанию самого себя, возможно, -- своей вершинной сущности; с другой стороны, -- огромную, быть может, непостижимую сложность рассматриваемого объекта. И то, и другое -- впечатляет, расширяет горизонт нашего предмета.

А теперь попробуем выяснить, что нового в психолингвистическое поле проблем принес последующий период, который стал называться собственно психолингвистическим.

Этап современной психолингвистики

Начало

Возникновение современной психолингвистики датируют 1953 годом, когда на семинар в Блумингтоне собрался цвет психологического и лингвистического сообщества, возглавлявшийся такими известными учеными, как Ч. Осгуд, Дж. Кэролл, Ш. Себеок. В результате двухмесячной работы группы на берегу океана появилась книга: Psycholinguistics. A survey of theory and research problems. Ed. by Ch. Osgood and T.Sebeoc. Baltimore, 1954. Она заложила основу большого и динамичного научного направления, продолжающего сейчас свое активное развитие. Она дала ему имя и утвердила идею соединения подходов и знаний двух к той поре разделенных областей психологии и лингвистики. Важно, что такое соединение было осуществлено на основе теоретической модели поведения, предложенной Ч. Осгудом.

Эту модель в наши дни нередко называют бихевиористской, вкладывая в это определение упрек в упрощенчестве. При этом забывается, что известное упрощение нередко бывает компенсировано при теперешнем уровне наших знаний конкретностью и определенностью, и его вряд ли можно считать большим грехом, чем расплывчатость и неопределенность понятий, нередко бытующих в психолингвистике.

Центром теории Ч. Осгуда является уровневая модель поведения. Эти уровни следующие: Мотивационный (его единицы -- предложения), Семантический (единицы -- словесные элементы предложения), Уровень последовательностей (единицы -- фонетически оформленные слова), Интеграционный (единицы -- слоги). Модель, таким образом, охватывает общим каркасом основные этапы речевого процесса у человека, начиная с восприятия речи, включая внутреннюю переработку речевого материала и кончая произнесением речи.

Названная работа стимулировала множество исследований и публикаций, трактующих психолингвистические проблемы. В различных странах мира возник живой интерес к новой науке, к психолингвистическим исследованиям обратились многие психологи и лингвисты. Психолингвистика нашла отражение в энциклопедических изданиях; появились специализированные журналы, публикующие результаты проводимых экспериментальных исследований.

Примерно через 10 лет начался новый этап психолингвистики, связанный с именем Н. Хомского и обращением к так называемой трансформационной, или генеративной грамматике. Согласно представлениям Хомского, при формировании всякого высказывания (предложения) в мышлении человека складывается система суждений, выражающих значение предложения, и эта система образует глубинную структуру предложения. Она состоит из системы категорий абстрактного характера. При посредстве специальных операций -- грамматических трансформаций -- глубинная структура преобразуется в поверхностную структуру, также состоящую из системы категорий и элементов теперь уже конкретного характера. В частности, расположение и взаимосвязь слов в поверхностной структуре такие, какие мы слышим в производимой речи. На следующем шаге языковых операций к поверхностной структуре применяются трансформации фонетического характера, в результате чего образуется звучащая речь.

Названные компоненты образуют, по мысли Хомского, универсальную грамматику языка, используемую каждым говорящим человеком. Природа грамматики включает, таким образом, способность приписывать глубинную и поверхностную структуры бесконечному множеству предложений, соотносить эти структуры соответствующим образом, приписывать семантическую интерпретацию глубинным структурам и фонетическую интерпретацию поверхностным структурам [Хомский, 1972, с. 41]. Такого рода система создает возможность для свободного, творческого использования языка. Хомский подчеркивает, что новаторский характер, свобода от воздействия внешних стимулов, бесконечное разнообразие и тесная связь с человеческим интеллектом составляют характерную черту языка. В связи с этим науку о языке, лингвистику, он считает составной частью психологии. Интересно отметить, что общие представления Хомского о протекании рече-производящего процесса оказываются психологическими по своему характеру.

Другое дело его разработки тех конкретных операций, которые требуются для характеристики глубинных и поверхностных структур и перехода от одних к другим. Эти операции представляют собой формальные трансформации элементов синтаксических структур. Поясним это с помощью примера, используемого в публикации Хомского [1972, с. 40].

Так, предложение A wise man is honest (Мудрый человек честен) в описании его поверхностной структуры может быть разложено на составляющие его субъект a wise man (мудрый человек) и предикат is honest (честен), и эта структура представляется в виде дерева:

Глубинная структура этого предложения будет несколько иной. В ней следует отразить, кроме того суждения, которое показано в поверхностной структуре, еще одно суждение с субъектом man (человек) и предикатом be wise (быть мудрым), то есть она содержит в себе не одно, а два суждения. Это показано на нижеследующей схеме.

Поверхностные и глубинные структуры, согласно трансформационной грамматике, соотносятся между собой строгим образом. Существует однозначный алгоритм с фиксированными операциями, чтобы вычислительная машина произвела этот перевод. Владение человека каким-либо языком представляет собой владение грамматикой, которая порождает бесконечное множество глубинных структур, отображает их на поверхностных структурах, выражает семантические отношения и задает фонетическую интерпретацию. «Грамматика этого типа, -- пишет Хомский, -- задает, следовательно, определенную бесконечную корреляцию звука и значения» [там же, с. 42].

На основе такого рода рассуждений лингвистическая модель была перенесена на функционирование психики, и на ее основе построены экспериментальные исследования с целью показать «психологическую реальность» грамматических трансформаций в речевой деятельности человека. Проводились измерения микроинтервалов времени, в течение которого испытуемые производили в эксперименте трансформационные операции: переводили активные утвердительные предложения в пассивную, отрицательную, вопросительную и др. формы (Дж. Миллер и К. Мак Кин, 1964). Изучалось запоминание предложений разной трансформационной сложности (Ж. Мелер, 1963; А. Сэвин и С. Перчонок, 1965). Исследовался процесс сопоставления наглядно воспринимаемого материала (картинок) и описывающих их предложений разной трансформационной структуры (Д. Слобин, 1966; Д. Го, 1965, 1966).

Результаты проведенных экспериментов первоначально, казалось бы, свидетельствовали в пользу трансформационной грамматики, однако со временем стали накапливаться расхождения с ней. Трансформационная гипотеза подтверждалась лишь при искусственных условиях оперирования языком. Когда же человек использует язык в естественной функции, с полноценным включением семантических отношений, соответствие исчезает.

Такой результат исследований привел к отходу от трансформационной грамматики и повороту в сторону собственно психологических проблем, связанных с речевой деятельностью.

С самого начала возникновения современной психолингвистики большое значение имели работы Ч. Осгуда. Кроме той общей модели речевого процесса, о которой говорилось выше, важными оказались его разработки семантического аспекта. С его именем связано возникновение направления, получившего имя психосемантики, и приобретшего многих последователей. В 1957 году им предложен путь количественного измерения субъективной семантики слов, так называемый метод семантического дифференциала. В основу метода положен прием субъективного шкалирования испытуемым предъявляемых слов по выявленным автором шкалам. По экспериментальным данным этими шкалами оказались: оценка («хороший-плохой»), сила («сильный--слабый»), активность («активный-пассивный»). Предъявляя испытуемым разные слова с задачей определить выраженность изучаемого признака на соответствующей шкале (значения от +3 до --3), исследователь выявляет семантические различия (семантическую дифференцированность) предлагаемых слов. Область современной психосемантики существенно расширилась, в нее входят исследования структур сознания человека, социологические исследования массового сознания, массовой коммуникации, психология рекламы, исследование содержания текстов и мн. др. (В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемьева, А.Г. Шмелев и др.).

В более поздней работе 1980-го года Ч. Осгуд разрабатывает понятие глубинной когнитивной системы, обеспечивающей переработку семантической информации. По его мнению, система грамматики языка является вторичной по отношению к общей семантической системе психики человека. Последняя обрабатывает как языковой, так и перцептивный материал, включает сферу отвлеченных понятий. Многие элементы семантической системы складываются в раннем детском возрасте, еще в доязыковом познании. Понимание и создание речевой продукции в большой мере зависит от общей базы знаний человека, контекста речи и понимания действительности говорящим и слушающим. (Здесь мы видим большое сходство тезисов Осгуда с идеей Н.И. Жинкина об универсальном предметном коде внутренней речи (см. ниже), предложенной существенно раньше по времени.) Построение речи, по Осгуду, направляется не столько логическими основаниями, сколько семантическими медиационными признаками элементов лексикона, словами. Здесь автор фактически реализует свои ранние психосемантические представления: дифференциально-семантические признаки, выразители эмоционально-оценочного отношения, по его мысли, представляют собой наиболее обобщенную форму знаний о мире. Они и являются теми медиаторами, которые объединяют мир и язык.

Проблемы семантики речи составляют содержание многих современных работ. Характеризуя же в самом общем плане направление текущих психолингвистических исследований, следует отметить их когнитивистскую направленность. Это значит, что, с одной стороны, к психолингвистическим исследованиям по стилю их проведения предъявляются высокие современные требования точности, выверенное™ и доказательности; с другой стороны, -- речевые феномены рассматриваются в контексте других когнитивных явлений, как общие по своей природе. Отметим также разнообразие проводимых разработок, присутствие многих векторов в ведущихся поисках. Проводимые исследования имеют достаточно свободный и разнообразный характер. Предлагаемые теоретические модели обычно относятся к когнитивистскому типу.

Психолингвистика в нашей стране

Психолингвистические направления, развившиеся в нашей стране, указывают на различных своих идейных предшественников. Чаще других в этом контексте называются имена психологов Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна и некоторые другие. Названные авторы, хотя и не были в прямом смысле психолингвистами, однако оказали несомненное влияние на последующие психолингвистические разработки.

Одной из наиболее ранних фундаментальных разработок, проведенных непосредственно в области психологии языка и речи, стали у нас исследования Н.И. Жинкина. В 1958 г. вышла его книга «Механизмы речи», привлекшая к этой теме многих специалистов. Основной фактический материал, представленный в книге, строился на кинорентгенографической съемке артикуляторных органов во время произнесения испытуемыми заданных фраз. Направленность же всего исследования состояла в том, чтобы на основе этой модели выявить общие правила и закономерности функционирования механизмов речи. В работе были выделены два принципиальных механизма, действующие при произнесении: один из них управляет дискретными структурами (артикуляторными), другой -- образует непрерывность, плавность говорения (слогообразование). Переходя от этого случая к общему механизму, Н.И. Жинкин показал, что и язык является системой дискретных элементов пяти уровней (начиная с дифференциальных признаков и кончая алфавитом сочетаемости слов) [Жинкин, 1998, с. 81]. В противопоставлении с этим речь осуществляет непрерывное регулирование в форме отбора звуков для составления слов и отбора слов для составления предложений.

Изучение артикуляторных, внешнерегистрируемых, проявлений привело автора к представлению о внутренней речи как важнейшему элементу речемыслительного механизма. В этом звене, полагал он, происходит перевод воспринимаемого текста на внутренний код, причем этот код является универсальным и предметным (УПК). С его помощью принимающий речь человек преобразует ее в модель отрезка действительности. «Понимать надо не речь, а действительность», -- остроумно отметил автор [Жинкин, 1982, с. 92]. Идея образного кода внутренней речи имеет много сторонников.

В более поздних своих работах, Н.И. Жинкин рассматривал широкий спектр проблем функционирования речи и языка в контексте проблем передачи информации [Жинкин, 1998, с. 8--36; Жинкин, 1982]. В то же время он подчеркивал необходимость разработки общих проблем распознавания и синтезирования речи с опорой на конкретные экспериментальные и психофизиологические данные.

Н.И. Жинкин имел многочисленных последователей (И.А. Зимняя, Т.М. Дридзе, В.И. Тункель, Г.Д. Чистякова и др.), развивших и продолживших его начинания. В исследовании И.А. Зимней разработана модель формирования и формулирования мысли посредством языка (1985). Ею подчеркнута роль мотивации при говорении, разграничен предмет говорения (мысль), средство говорения (язык) и способ (речь).

В развитии отечественной психолингвистики основополагающую роль как в научном, так и организационном плане сыграла Московская психолингвистическая школа, возглавляемая А.А. Леонтьевым. Уже с 1960-х годов стали выпускаться книги, дающие информацию об основных позициях зарубежной психолингвистики [Леонтьев, 1965; 1967], организовывались постоянно действующие семинары, активизировались научные силы, предложена собственная теоретическая позиция в области психолингвистических исследований [Леонтьев, 1969].

В рамках указанной школы разработана теория речевой деятельности, реализующая деятельностиый подход, представленный в психологии А.Н. Леонтьевым. Центральной частью теории речевой деятельности стала принципиальная схема порождения речи, «реализующаяся независимо от выбора конкретной порождающей модели» [Леонтьев, с. 113]. Порождение, согласно теории, проходит несколько этапов. Первым из них является внутреннее программирование высказывания, включающее «содержательное ядро» будущего высказывания и иерархию пропозиций, лежащих в основании программы. На следующем этапе происходит грамматико-семантическая реализация внутренней программы, включающая несколько подэтапов: перевод программы на объективный код, введение линейного принципа, синтаксическое прогнозирование, действие механизма синтаксического контроля. На основе внутреннего семантико-грамматического программирования высказывания осуществляется его моторное программирование, в результате которого человек произносит осмысленную и грамматически оформленную речь. А.А. Леонтьев подчеркивает, что описанные операции являются не реальными действиями говорящего, а «скорее своего рода граничными условиями», оставляющими простор для применения различных эвристических приемов [Там же, с. 120].

Во многом сходную последовательность этапов порождения высказывания описывает Т.В. Ахутина (1989), используя как основание своей модели данные афазических расстройств.

Линия когнитивно и механизменно ориентированных психолингвистических исследований развита коллективом Лаборатории психологии речи и психолингвистики в составе Института психологии РАН (Т.Н. Ушакова, Н.Д. Павлова, Н.А. Алмаев, ИА. Зачесова, В.В. Латынов, Н.Б. Михайлова, А.А. Павлова, В.А. Цепцов, Л.А. Шустова и др.). Выработано целостное представление о речеязыковом механизме говорящего человека, реализующего основные речеязыковые функции. На основе цикла экспериментальных работ лаборатории построена обобщающая теоретическая модель, в главных чертах описывающая процессы, происходящие при порождении и восприятии речи (Ушакова, 1991) (модель будет представлена позднее). В качестве важнейшего элемента выделено звено внутренней речи как механизма переработки в нервной системе говорящего субъекта информации, связанной с подготовкой будущего высказывания и пониманием воспринятой речи. С опорой на экспериментальные факты показано, что внутренняя речь имеет сложную иерархическую организацию и включает специализированные функциональные структуры, вырабатываемые в онтогенезе человека и закрепляющие языковые знания говорящего. Важное место среди них занимают ассоциативные поля, «вербальные сети», обеспечивающие связь употребляемых в речи слов.

Поскольку текст в широком смысле является главной формой речевого продукта, Лаборатория осуществила большой круг исследований психологического аспекта текста. Развито представление о системообразующей роли интенции, намерения, в речепорождении [Ушакова, Павлова и др, 2000]. Разработан метод интент-анализа текста.

Большое место в разработках заняли исследования речевого онтогенеза [Ушакова, 1979, 1999; Ушакова, Бартенева, Шустова, 2000]. Получены новые данные о раннем, предречевом развитии, дающие возможность выявить природные корни речевой способности младенца. Подчеркнут аспект саморазвития языковой системы у маленького ребенка, что проявляется, в частности, в детском словотворчестве.

Психофизиологическая ориентация сотрудников Лаборатории способствует фундированности проводимых исследований и надежности развиваемой теории. Немалое место в коллективе заняли работы прикладного характера: исследование конфликтных выступлений, анализ и квалификация современных политических дискуссий, проведение экспертизных заказов, анализ переговоров, речевая диагностика и консультирование, речевое управление техникой и др. (Т.Н. Ушакова, В.В. Латынов, А.А. Павлова, Н.Д. Павлова, В.А. Цепцов, Л.А. Шустова и др.).

Значительное место в отечественных психолингвистических разработках заняла тема организации и функционирования ментального лексикона. Основным предметом исследований стали вербальные ассоциации человека, изучаемые на материале разных языков (А.А. Залевская, 1977, 1990; Ю.Н. Караулов, 1976, 1994; Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В.Уфимцева, 1993, 1998 и др.). На основе экспериментальные фактов разработаны теоретические представления об организации ассоциативных полей, видах вербальных связей, их функционировании как средства доступа к информационному тезаурусу человеческого сознания, о возможности кодирования значения в словах. В других работ (О.С. Виноградова, 1959; А.Р. Лурия и О.С. Виноградова, 1971, Т.Н. Ушакова, 1976, 1979, 1991) представлены экспериментальные данные, проливающие свет на физиологический механизм связанности слов в нервной системе человека.

Крупной психолингвистической темой явилась проблема языка и сознания, образа мира говорящего человека, языковой личности (В.П. Белянин, 1996; Ю.Н. Караулов, 1987; Е.Ф. Тарасов, 1996; Н.В. Уфимцева, 1993; Т.Н.Ушакова и др., 1995). Немало оригинальных разработок проведено в направлении психологического исследования текста (Н.И. Жинкин, Т.М. Дридзе, Н.Д. Павлова, Ю.А. Сорокин, Т.Н. Ушакова и др.).

Основные положения современной психолингвистики

Общий контур речевого взаимодействия

Изучаемая психологией речи и психолингвистикой человеческая способность владеть словом многогранна и включает ряд необходимых компонентов. В соответствии с этими компонентами описывается общий контур речевого взаимодействия (рис. 3.51). Полная форма речевого процесса предполагает участие в нем не менее двух партнеров -- коммуникантов. Они связаны направляемыми и принимаемыми сообщениями, образующими контур речевого взаимодействия. Каждый из участников общения может становиться то говорящим, то слушающим.