Терроризм в условиях глобализации как фактор политической деструкции: политологический анализ

Теоретическая значимость исследования состоит в приращении политологического знания о причинах и сущности происходящих изменений, связанных с трансформацией терроризма и усиления его деструктивного воздействия на эволюцию современных социально-политических процессов, в выработке системы мер противодействия терроризму на основе разработки положений институционального, конвергентного подходов к исследованию сущностных характеристик политического пространства с выделением места терроризма, особенностей политической глобализационной эволюции, обусловленной процессами становления нового технологического уклада.

В ходе исследования сформулированы теоретические положения, характеризующие деструктивное воздействие терроризма на современные социально-политические процессы, представлены модели, наиболее действенные для практического использования, определены подходы к изучению механизмов террористической деятельности в современной общественно-политической динамике, определены основы антитеррористической стратегии.

Положения и выводы, изложенные в работе, могут использоваться как методологическая основа анализа и прогнозирования динамики эволюции современных социально-политических процессов, изучения террористической деятельности и выработки мер противодействия ей. Они также могут найти применение в ходе проведения политологических исследований, связанных с деятельностью широкого круга субъектов политического взаимодействия.

Практическая значимость исследования заключается в том, что представленные в работе положения, выводы и рекомендации могут быть использованы при разработке мер повышения эффективности контртеррористической деятельности в условиях изменений политических институтов, процессов и технологий в XXI веке; в качестве методологической базы для разработки стратегий, концепций и программ развития и совершенствования внутри- и внешнеполитической деятельности Российской Федерации; для осуществления анализа внешнеполитической деятельности иностранных государств, активности субъектов терроризма с целью выявления угроз безопасности России и ее партнёрам.

Материалы диссертации могут быть использованы в высших учебных заведениях при подготовке специалистов, бакалавров и магистров по государственному и муниципальному управлению, политологии, в ходе подготовки аспирантов, а также для повышения квалификации и переподготовке государственных и муниципальных служащих.

Апробация диссертационного исследования и внедрение результатов.

Основные положения диссертационного исследования представлялись в виде докладов и выступлений. В частности, апробация осуществлялась на IV-ой международной научно-практической конференции «Трансформация международных отношений в XXI веке: вызовы и перспективы», прошедшей в Дипломатической академии МИД России. Положения диссертации также нашли отражение в учебном пособии Дипломатической академии МИД России «Политические проблемы современных международных отношений» в виде главы «Терроризм как фактор дестабилизации современных международных отношений».

Кроме этого, отдельные аспекты диссертационного исследования рассматривались на научно-практических конференциях: «Проблемы формирования стратегии обеспечения национальной безопасности России»; «Проблемы, перспективы и пути обеспечения национальной безопасности России в условиях глобального кризиса», проводимых в Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.

Концептуальные идеи и выводы диссертационной работы изложены в трех монографиях, главе учебного пособия Дипакадемии МИД РФ, 31 публикации в сборниках статей и журналах, в том числе в 25 статьях в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук общим объемом публикаций около 12,15 п.л.

Структура работы. Структура диссертации определяется целью, задачами и логикой проведенного научного исследования, методологической основой работы. Она отражает последовательность решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, пяти глав, содержащих двенадцать параграфов, заключения, библиографического списка использованных источников.

Глава 1. ТЕРРОРИЗМ КАК СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ

1.1 Понятие, типология и сущность терроризма в современных условиях

В XXI веке область распространения терроризма значительно расширилась, достигнув фактически общемирового охвата и став существенной проблемой для многих государств. Следует учитывать то, что терроризм имеет гораздо более длительную историю, чем его юридичесие квалификации, пройдя значительные формальные и содержательные трансформации. Терроризм в сложившихся к началу нового века параметрах приобрел устойчивый, долговременный характер. Динамика терроризма на определенном этапе характеризовалась переходом от более простой формы - индивидуального терроризма, к более сложной - массовому террору. Современный мир как раз и характеризуется все более массовым насилием. В настоящее время терроризм стал сложным, многоаспектным и крайне деструктивным социально-политическим явлением, вышедшим за рамки национальных границ отдельных государств и превратившимся в угрозу для безопасности всего мирового сообщества, но тем не менее обладающим своей историей.

В политическом обиходе понятия «терроризм» и «террорист» возникли относительно недавно. Словарь Французской академии от 1798 г. определяет терроризм в качестве «systeme, regime de la terreur». Само по себе происхождение слова «террор» связано с латинским «terror» - ужас, страх. Аналогичным значением обладают и слова в английском - «terror» и французском - «terreur». Но содержательно терроризм возник раньше возникновения данных терминов. Так, уже в Ветхом Завете указано на события, произошедшие более двух с половиной тысяч лет назад, которые в истории трактуются как «Казни Египетские». Действия, описываемые как террор, были использованы еще Аристотелем, чтобы обозначить особый тип ужаса, овладевавший в греческом театре зрителями трагедии.

Впоследствии активным применением методов террора отличались в борьбе с римлянами зелоты, инквизиция, революционеры во времена Французской буржуазной революции. Так, в период Французской революции с марта 1793 г. по июль 1794 г. понятие «терроризм» стало означать «правление ужаса». Развитие «терроризма снизу» происходило в различных формах, в широком спектре от религиозных движений до социальных восстаний. Якобинцами часто данное понятие использовалось в отношении себя, причем в позитивном ключе. Но уже после 9-го термидора понятие «террорист» приобрело негативный смысл, став фактически синонимом преступника, а понятие «терроризм», получив широкое толкование, стало подразумевать любую основанную на страхе систему политического воздействия.

Изучение исторических данных, посвященных России в XIX - начале XX вв., свидетельствует о том, что терроризму был отдан приоритет как значимому инструменту революционной борьбы, в рамках которого анархистской концепции «бомбизма» было отдано значимое место. В течение достаточно долгого периода цареубийство представлялось для многих революционеров единственной возможностью всколыхнуть Россию и спровоцировать революцию Ланцов С.А. Революционный терроризм в России // Террор и террористы: слов. СПб., 2004.. Благодаря этой особенности террористического акта в дореволюционной России терроризм рассматривался исключительно в качестве метода, связанного с использованием физического насилия против тех лиц, которые в качестве политических деятелей или агентов власти могут помешать достижению целей народа или целей определенной группы. Например, эсерами (ПСР - партия социалистов-революционеров) терроризм считался действенным способом самообороны общества от произвола власти. По мнению О.В. Будницкого, анархический терроризм выступает в качестве самостоятельной разновидности данного способа борьбы, «основывается на других принципах, нежели терроризм политический. В основе его лежит идея пропаганды действием» Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX начало XX в.). М.: РОССПЭН, 2000. С. 219.. У народовольцев и анархистов сформировалась позиция, согласно которой террор стал выполнять роль «пропаганды действием». Следовательно, раскрытие сущности российского терроризма в дореволюционный период состоит в применении группой или определенным индивидом некоторой формы насилия касательно неугодных им политических акторов как средство убеждения народных масс в осуществлении успешной революционной борьбы и стимулирования тем самым их протеста Троицкий Н.А. История России. ХIХ в. М., 2001. С. 145, 209..

Вторая половина XIX столетия в мире характеризуется началом систематических террористических акций. Изначально подобные действия в мире сформировались в ряд самостоятельных направлений. Революционерами в России борьба велась в 1878-1881 гг. с самодержавием, что нашло свое продолжение и в начале XX века. Радикальными националистическими группировками: армянами, ирландцами, македонцами, сербами террористические методы стали использоваться в борьбе за национальную независимость или автономию. Впоследствии уже в 90-е годы XIX века анархистами была проведена «пропаганда делом» в Италии, Франции, Соединенных Штатах и Испании. Ряд политических убийств во Франции и Италии вызвали значительный общественный резонанс, несмотря на то, что они не являлись частью общей стратегии радикальных организаций. Относительно террористических акций в Соединенных Штатах и Испании, то им была свойственна определенная специфика в силу оказания поддержки рядом групп населения. Например, в Соединенных Штатах идея терроризма была поддержана представителями рабочего движения, такими как М. Магуайрес и лидерами Западного профсоюза шахтеров. Терроризм в Испании стал оружием как рабочих, так и крестьянских движений. Но при наличии значительного количества различий в деталях и политических целей данные выступления обладали и общим моментом: с одной стороны, взаимосвязью с ростом демократии, а с другой - национализма.

Это во многом было обусловлено тем, что распространение идей просвещения при одновременном росте националистических взглядов, прежде не вызывавших протеста, существовавшие социальные условия стали восприниматься как неприемлемые. Вооруженные протесты могли получить шансы на успех исключительно при изъявлении властью согласия действовать по новым правилам, исключая тем самым возможность преследования инакомыслящих. В данном случае у террористических группировок появлялась возможность одержать победу только над такими правительствами, кто отвергал террористические методы. Именно такая проблема возникала перед террористами того времени, где методы действующих авторитарных режимов, будучи не использованными многими правительствами, принимались на вооружение вновь возникающими тоталитарными государствами.

Терроризм XIX века часто называется революционным, потому что революционные изменения значительной частью радикальных политических сил того времени считались единственным способом достижения политической цели, а терроризм был признан обязательным атрибутом этого пути. Но только в 30-40-х годах XIX века, когда идеи национализма, анархии и социализма стали широко распространяться в мире, терроризм становится самостоятельной формой борьбы радикальных направлений в рамках этих движений. Это подтверждает необходимость привязки теории терроризма к временному пространству и существующим историческим условиям. Поскольку терроризм представляет собой сложную концепцию, отсутствие четкого универсального определения предмета терроризма делает любую концепцию открытой для субъективности и явной предвзятости.

Считается, что в качестве идеологической предпосылки для массового террора в России выступила написанная в 1862 г. прокламация «Молодая Россия». Именно в ней впервые в России «террор» открыто был признан средством достижения политических и социальных преобразований. Некоторыми революционными лидерами, в частности А.И. Герценым, прокламация была подвергнута критике, но широкая революционная среда озвученные в «Молодой России» идеи приняла с воодушевлением Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX - начало XX в.). М.: РОССПЭН, 2000. С. 38, 43.. Так, уже 4 апреля 1866 г. покушение на императора Александра II положило начало длившейся почти полвека в России эпохе революционного террора Будницкий О.В. Кровь по совести: терроризм в России (вторая половина XIX - начало XX века) // Отечественная история. 1994. № 6. С. 203-209.. В 1869 г. появилась первая последовательно террористическая организация, основанная С.Г. Нечаевым, - организация «Народная расправа». Так, С.Г. Нечаевым был составлен список первых «кандидатов» на уничтожение, но уничтожен был только один член его организации, который отказался подчиняться. Раскрытие этого убийства скомпрометировало использование методов террора в революционном движении на достаточно долгий период Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении... С. 38, 43..

Особую роль среди большого количества террористических организаций в России сыграло движение «Народная воля», даже несмотря на то, что она действовала только с января 1878 г. по март 1881 г. Начало вооруженной борьбе, осуществляемой данной организацией, было положено одним из ее членов, взявшимся за оружие при его аресте. Далее было убийство генерал-губернатора Петербурга, совершенное Верой Засулич, убийство шефа Третьего отделения генерала Мезенцева в августе 1878 г. Революционный трибунал «Народной воли» в сентябре 1879 г. приговорил к смерти императора Александра II. Но ряд покушений на государя не привели к успеху. И только 1 марта 1881 г. царь был убит. Сложившаяся к этому моменту ситуация была парадоксальна: большинство членов «Народной воли» уже были арестованы. Тем самым данное событие выступило и как апогей, и как финал кампании террора этого периода, после чего наступило определенное затишье.

Начало нового подъема революционного терроризма в начале XX в. связано с условиями политического кризиса, который был вызван отказом российского правительства от реализации назревших реформ. Так, А. Гейфманом выделяется в качестве одной из основных предпосылок для роста терроризма в данный период сосуществование в Российской империи как политической отсталости, так и социально-экономического подъема. Многими представителями новых социальных групп не находилось места в рамках старой социальной структуры, что способствовало появлению разочарования, толкая на путь террора и революционной деятельности. В некоторых крупных промышленных центрах Российской империи инициатива террористических акций исходила от партий социалистов-революционеров («эсеров»), программные документы которой официально включали в себя идеи терроризма. Собственную террористическую тактику данная партия выдвигала как продолжение революционных традиций народовольцев Гейфман А. Революционный террор в России. 1894-1917. М., 1997. .

Возобновление террористической деятельности положено в 1902 г. с убийства министра внутренних дел Сипягина. Эсерами были совершены три громких убийства в 1903 г. и два в 1904 г. В 1905 г. число политических убийств выросло уже до пятидесяти четырех, в 1906 г. произошло восемьдесят два, а в 1907 г. - семьдесят три убийства. После этого количество террористических актов пошло на убыль. Последнее убийство, потрясшее Россию, было совершено в отношении Столыпина в 1911 г. Не беря во внимание отдельные инциденты, уже после 1911 г индивидуальные террористические акты практически прекратились. Относительно небольшой волной терроризма можно считать совершение ряда убийств уже после захвата в 1917 г. власти большевиками. Частично теракты были направлены против руководителей большевиков (убийство Урицкого и Володарского, ранение Ленина), частично совершались против германских военных и дипломатов с целью воспрепятствовать мирным переговорам между Германией и Россией.

Исходя из сказанного, следует констатировать, что усиление террористической активности в России в XIX - начале XX вв. в было вызвано рядом способствовавших этому условий. Формирование факторов социально-политического характера, отсутствие у власти стремления к формированию хотя бы элементов гражданского общества, о развитии которого в западных странах жители Российской империи, особенно ее прогрессивная и социально активная часть, уже знали, использование властью гонений и репрессий в отношении политических и гражданских активистов, противостояние государства нарастающим потребностям общества по его реформированию обеспечили формирование «революционно-настроенной» части российского общества, представители которой в качестве ответа довольно быстро перешли к террористическим акциям как методу ведения вооруженной борьбы.

Именно как война и военные действия с «оккупационным режимом» воспринимались теракты их организаторами и идеологами. Например, в суде террористом И. Каляевым, обвиняемым по делу об убийстве Великого князя Сергея Александровича, было заявлено: «Я - не подсудимый перед вами, я - ваш пленник. Мы - две воюющие стороны. Вы - представители императорского правительства, наемные слуги капитала и насилия. Я - один из народных мстителей, социалист и революционер» О князе Ходынском и обязательствах его [Электронный ресурс] // Критика права. URL: http://kritikaprava.org/library/212/o_knyaze_hodyinskom_i_obstoyatelstvah_egoubijstva_istoricheskaya_spravka_po_sluc (дата обращения: 09.05.2018).. Кроме социально-политических факторов, серьезное влияние на усиление террористической активности оказали успехи естественно-научного характера в дисциплинах, а также возрастание мобильности населения и развитие средств массовой информации, позволявших террористам использовать опыт, в частности, французских анархистов.

В западных странах на рубеже ХIХ и ХХ веков также использовались террористические методы, проявлявшиеся в покушениях на ведущих политиков Америки и Европы. Убийства американских президентов Маккинли и Гарфилда, неудачные покушения на Бисмарка и германского кайзера, убийство президента Франции Карно и премьер-министра Испании Антонио Кановаса являются только небольшим перечнем актов политического терроризма этого времени. Несмотря на то, что часто убийцами выступали анархисты, обычно они действовали в индивидуальном порядке, не санкционируя у соратников собственные планы.

До начала Первой мировой войны терроризму был присущ исключительно левацкий характер, даже несмотря на то, что это достаточно часто плохо вписывалось в общий шаблон революционного движения. Но ни ирландским и македонским борцам за независимость, армянским и бенгальским террористам не были свойственны анархические проявление или приверженность социализму. У российских черносотенцев основным видом деятельности был терроризм, но они боролись с революцией, учиняя еврейские погромы и убивая всех состоявших в самодержавной оппозиции. Черная сотня была на правом фланге политической жизни и была основана при содействии полиции.

Уже после окончания Первой мировой войны террористическим организациям стала оказываться поддержка, прежде всего, правыми и сепаратистски настроенными группами, в частности, хорватскими усташами, получавшими поддержку от фашистской Италии и Венгрии. Требованиями хорватов являлось предоставление независимости, и они стремились получить помощь из любых источников. Так же, как и в Ирландии, их борьба была впоследствии продолжена и после Второй мировой войны. 20-е годы можно охарактеризовать систематическим культивированием терроризма на перифериях идеологами многочисленных фашистских движений. Но в целом террористическая активность находилась в узких рамках. Возникали массовые политические партии, приверженцы как левого, так и правового пути развития, в результате чего анархизм вырос из стадии индивидуального террора.

Среди произошедших в это время политических убийств особое внимание было приковано к убийствам в 1934 г. югославского царя Александра и французского премьера Барту. Учитывая значение этого события, Лигой наций было вынесено несколько резолюций с формированием нескольких комиссий, целью которых стала организация борьбы с актами терроризма. Но данные стремления не имели особого эффекта в силу существовавших противоречий в подходах государств к разрешению данной проблемы. С аналогичными противоречиями впоследствии пришлось столкнуться и Организации Объединенных Наций.

После революции и Гражданской войны терроризм в СССР практически прекратился, так как в условиях авторитарного государства с развитыми специальными службами и произошедшим вытеснением «классовых врагов», за редкими исключениями, не было широких социальных условий для массового распространения терроризма (политическая борьба, оппозиция, свободомыслящие сегменты населения). Террористическая активность в СССР была относительно слабой. Большинство терактов совершались сторонниками местных сепаратистских движений или связывались с попытками бегства из СССР. Случались и активные действия террористов-одиночек, страдающих фобиями и психическими заболеваниями.

Формирование и дальнейшее укрепление организованной преступности в период после Второй мировой войны, ее выход за рамки национальных границ на определенном этапе привели к использованию криминальными структурами террористических методов для противодействия государственным программам и мероприятиям по борьбе с наркобизнесом, незаконным оборотом оружия, для проведения своих ставленников в органы власти и т.д. Появление в лице организованной преступности новой разновидности субъектов терроризма привносит новую мотивацию в террористическую деятельность и существенным образом повышает опасность последней в силу наличия у этих структур достаточно стабильной финансовой и материально-технической базы, высокопрофессиональных боевых подразделений.

Так, к основным особенностям развития терроризма как социально-политического явления, процесс которого начался в 60-70-е годы ХХ в. и наиболее ярко стал проявляться в конце ХХ столетия, следует отнести динамичное распространение терроризма в мире, беспрецедентное расширение этого негативного явления в различных странах. Терроризм стал приобретать глобальный характер. Это было следствием ряда социально-политических процессов, стимулировавших формирование у его основных субъектов интересов глобального масштаба: стремление левацкого терроризма уничтожить мировой империализм; у исламистского терроризма - это стремление к уничтожению «сатанинского зла», носителем которого являлись, по их мнению, западные державы и, прежде всего, США и т.п.

Устойчивый характер как явление терроризм приобрел с 1970-гг., трансформировавшись из частных проявлений в перманентный фактор международной жизни, затронув большинство регионов планеты. В этой связи следует признать в качестве ключевых событий убийство израильских спортсменов на Мюнхенской олимпиаде 1972 г., совершенное палестинскими террористами, а также и убийство в 1978 г. «красными бригадами» экс-премьер-министра Италии А. Моро.

В этот период формируется точка зрения о том, что главной причиной развития терроризма выступило мировое противоборство коммунистического и капиталистического мира. Фактически он выступал аналогом партизанских акций. Каждой из противоположных сторон при активном осуждении «чужих» террористов гласно или негласно поддерживались «свои». Но уже в 1980-е гг. начинается активное формирование внеидеологического «исламского» терроризма, что тогда считалось исключением из правил. Серьезным фактом, поколебавшим такой подход и позволившим говорить о зарождении новой формы «самостоятельного», явилось убийство «Братьями-мусульманами» 6 октября 1981 г. президента Египта А. Садата.

В качестве показательного примера стратегического использования терроризма может служить практика многолетнего рекрутирования за рубежом и направления в Афганистан для борьбы с советскими войсками в 1983-1989 гг. террористических формирований, так называемых «афганских арабов». По некоторым сообщениям печати, их численность достигала 30 тыс. человек, а объем финансовой помощи от западных и арабских источников составлял порядка 2 млрд. долл. Huband M., Willman J. Holy war on the world // Financial times. 28. Nov. 2001.. Аналогичную, т.е. стратегическую, роль играет также террористическая деятельность исламистских террористических организаций во взаимодействии с чеченскими сепаратистами в недавних и нынешних событиях на Северном Кавказе: в создании очага терроризма в Чечне, в организации вторжения в Дагестан, в ведении террористической войны на территории Чеченской Республики.

Таким образом, широкое идейно-политическое многообразие террористических организаций, действовавших в этот период на международной сцене после распада СССР сменилось в 90-е годы резким свертыванием всего левацкого фланга терроризма. Как справедливо отмечает ряд специалистов, значительно возрос удельный вес крайне правых и религиозно-экстремистских (прежде всего, исламистских и тоталитарно-сектантских) структур, в той или иной мере ориентирующихся на использование террористических методов политической борьбы и руководствующихся не относительно четкими идеологическими установками, а в значительной мере достаточно аморфными расовыми, антизападными, антиамериканскими, апокалиптическими мотивами.

Подобные структуры, в отличие от так называемых идеологических террористов, которые в известной мере придерживались определенной осторожности в выборе и использовании способов и средств террористического насилия, расчетов на сохранение своего авторитета после совершения террористических акций с целью достижения на каком-то этапе противоборства политических соглашений со своими противниками, в значительно меньшей степени озабочены реакцией общественности на способы и методы своей деятельности, возможной угрозой сурового наказания за нее и более склонны к особо жестоким, с большими человеческими жертвами террористическим акциям Benjamen D., Simon S. The New Face of Terrorism // New York times. 4 Jan. 2000.. Завершение в начале 1990-х гг. «холодной» войны, по мнению многих политиков, предполагало спад активности терроризма как метода политической борьбы.

Подобные ожидания оправдались не в полной мере. Так, в ряде развитых стран террористическая активность значительно снизилась: в Германии, Италии и Японии - леворадикальный терроризм, в Испании и Ирландии - националистический терроризм. В этих странах они перестали восприниматься в качестве реальной угрозы национальной безопасности. Но при этом произошел резкий рост террористической активности боевиков из стран Ближнего Востока, Колумбии и Шри-Ланки, основу идеологии которых стали составлять националистические и религиозные ценности.

Но основную опасность стали составлять действия терроризма глобального характера, в основе которых лежали устойчивые образования, долговременные очаги террористической активности в основных конфликтных регионах мира: Западной Европе, Латинской Америке, на Ближнем Востоке, в Южной Азии, Северной Африке и др. Глобализация террористической активности стала формироваться одновременно на всей совокупности идейно-политических, боевых и информационных связей, существующих между различными субъектами терроризма по «родственному» признаку: среди левацких, националистических, неофашистских, религиозно-экстремистских структур, с учетом создания развитой инфраструктуры во всем мире. Террористическая инфраструктура стала обладать широким, многофункциональным характером, способностью к надлежащему обеспечению притока новых боевиков в террористические организации, обеспечению их обучения и вооружения, финансовой и материально-технической поддержке извне, быстрого перемещения, как отдельных групп террористов, так и целых формирований в различные регионы планируемой террористической деятельности.

Так «Аль-Каида», которая была учреждена в 1988 г. и уже к концу 90-х годов имела свои структуры в 60 странах, инспирировала создание для более устойчивого сотрудничества с другими международными и национальными террористическими организациями сверхорганизации под названием «Исламский фронт Джихада против евреев и крестоносцев». Имеются весьма впечатляющие данные о масштабах инфраструктуры «Аль-Каиды». Они свидетельствуют о том, что под ее покровительством в 80-90-х годах было создано несколько десятков лагерей по подготовке террористов в различных странах Европы, Ближнего Востока, Южной Азии и др. Глава немецкого Федерального криминального ведомства У. Керстен отмечает, что число проходивших подготовку в этих лагерях достигало около 70 тыс. человек в таких странах, как Афганистан, Пакистан, Сомали, Судан, Босния и др. Hubanil M. Bin Laden's martirs for the cause // Financial Times. 2001. Nov. 28..

В последние десятилетие ХХ века терроризм обрел особенность, которая играет едва ли не главную роль в его превращении в одну из главных угроз человечеству. Речь идет о качественном усилении разрушительного потенциала терроризма за счет, прежде всего, овладения в той или иной степени высокими технологиями массового уничтожения людей. Оно не носит, конечно, завершенного характера с точки зрения освоения терроризмом основных объективно существующих технологий такого порядка.

Однако процесс качественного усиления насильственного потенциала терроризма в этом направлении уже начался. Во-первых, определенные установки относительно приобретения и использования средств массового поражения у ряда террористических организаций или, по крайней мере, мотивации на массовые убийства уже имеются. Во-вторых, даже при отсутствии известных установок подобного рода, в частности на приобретение и использование химических, биологических и ядерных средств поражения, факты применения отдельных из них или попыток применения за истекшие несколько десятилетий достигают значительного числа.

Эта тенденция касается химических и биологических технологий и соответствующих средств, что можно объяснить меньшими финансовыми и режимными трудностями приобретения соответствующих материалов по сравнению с ядерными, а также большей доступностью, как отмечает ряд специалистов, соответствующих знаний и простейших методик в этой области Авдеев Ю.И. Современный терроризм: Новые угрозы и актуальные вопросы противодействия… С. 14.. Например, в конце ХХ столетия японская «Аум-Синрике» активно действовала на территории США и России. Имеются данные о связях неонацистских организаций некоторых стран Европы между собой. Заслуживают также внимания с точки зрения своевременного предупреждения формирования новых экстремистских, в том числе террористических, угроз факты радикализации отдельных групп участников антиглобалистского движения и использования его в своих целях хорошо организованными экстремистами различных направлений (например, европейскими анархистами из так называемого «Черного блока») Вебер А. Что стоит за так называемым антиглобализмом? // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 12. С. 51-52..

Само по себе насилие, как социальная необходимость, которое делегирует себе, как правило, государство с целью поддержания социального порядка, насилие, как форма социально-политического процесса, как способ решения каких-либо задач, насилие, как абстрактный политический феномен, насилие, как война и т.д. и т.п., есть одна из важнейших тем в общем знании об обществе и человеке. Понятие «насилие» является обобщающим и часто включает в себя такие его флуктуации и ипостаси, как война, репрессии, мятеж, революция, террор, принуждение и т.д.

Эти «лики насилия» наиболее часто рассматриваются как проявления всевозможных социальных конфликтов и противоречий внутри отдельных сообществ (классов, социальных групп, профессиональных групп, государств, религиозных конфессий и т.д.), так и между сообществами. Сюда можно отнести конфликты межгосударственные политические, религиозно-конфессиональные, этнические, конфликты между крупными политическими блоками (объединениями) государств и т.д. Терроризм в общем перечне актуальных и перманентно существующих форм насилия является одним из наиболее прогрессирующих в настоящее время социокультурных и политических феноменов. Так, предваряя события начала ХХI века Ж. Бодрийяр высказал идею, во многом определившую культурную картину будущего. Он, в частности, писал: «Терроризм порожден не стремлением к насилию, а характерен для нормального состояния социального - в той мере, в какой это нормальное состояние в любой момент может превратиться в нечто прямо противоположное, абсурдное, неконтролируемое» Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург, 2000. C. 67-68.. Терроризм, таким образом, стал не только выделенной проблемой, делом кучки маргиналов-революционеров, но и особым состоянием современной культуры, социума, способного к неконтролируемой агрессии.

Общепризнано, что в качестве главной цели терроризма в целом и лиц, которыми осуществляется террористическая деятельность, выступает не просто стремление к оказанию давления на государственную власть посредством реализации актов устрашения для принятия определенных решений, а стремление к безоговорочному подчинению власти. Таким образом, к объектам терроризма следует отнести важнейшие сегменты жизнедеятельности общества, среди которых можно выделить вопросы его безопасности и безопасность самих государств и в целом международного сообщества.

Современному терроризму свойственны самодостаточность и самопроизвольность. Как указано Д.В. Ольшанским, «специальные исследования показывают наличие особой "кольцевой схемы террора". Ее общий принцип таков: насилие порождает насилие, ужас рождает ужас, терроризм порождает терроризм. Достаточно однажды ввести в то или иное сообщество людей фактор насилия, как в течение долгих десятилетий это будет "аукаться" сильным раскручиванием уже не кольцевой, а спиральной схемы террора, активно захватывающей все новые поколения террористов и умножающей число их жертв» Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. С. 155. .

В современном мире государства являются особыми субъектами в построении миропорядка, но политическая практика показала, что они уже не единственные игроки в сфере международных политических отношений. Более того, отсутствует и консенсус в отношении привилегированной роли определенного государства. Поэтому следует признать способность террористических сетей нарушить суверенное положение государств, тем самым распространяя свое влияние и идеологию в их границах, что облегчает исполнение ими и террористических актов. Ярким примером служит распространение ИГИЛ не только в ближневосточном регионе, но и во всем мире. Такие террористические группы не признают глобальных норм и международных правил в отношении применения силы. Рядом исследователей указывается, что существует паразитное взаимодействие между слабыми государствами и негосударственными субъектами террора. Это предположение подчеркивается идеей о том, что террористические сети процветают в условиях, когда верховенство закона отсутствует или плохо реализовано.

Часто принимающие государства разделяют взаимные стратегические и политические интересы с такими структурами, которые помогают правительству угрожать иностранным субъектам или даже устранить их, снизить потенциал соперничающей страны или обеспечить им оборону в ходе локальных конфликтов. Следовательно, можно согласиться с тем, что террористические организации не изолированы в полной мере от подобных государств, поскольку большинство их действуют в слабых странах, которые обеспечивают им безопасные возможности для обучения, доступа к оружию и оборудованию, ресурсам, промежуточным базам, транспортным артериям и тренировочным лагерям для новобранцев.

Военной силе по-прежнему предоставлена значительная роль в международных отношениях, а безопасность все еще является доминирующей проблемой по сравнению с иными вопросами внешней политики. Во многих областях прагматичные подходы относительно доминирования военной силы и вопросов безопасности остаются актуальными. Это исходит из того, что возникновение терроризма часто обусловлено национальными и субнациональными конфликтами. Некоторым из террористических групп удается создать множество последователей в более широком спектре, выходящем за пределы национальных границ одного государства. Поэтому, можно сказать, что терроризм является результатом противоречивых политических идеологий, а также реакцией в отношении непопулярной внешнеполитической практики.

До 1990-х годов большинство террористических актов совершалось локальными террористическими группами. Однако в контексте глобализации различие между международной и внутренней безопасностью стало размытым. Сегодня повестка дня международной безопасности сосредоточена на террористических группах, которые являются вооруженной негосударственной сетью, обладающей глобальным охватом. Это связано с тем, что терроризм в основном нацелен на гражданское население, создавая тем самым высокий уровень общественной обеспокоенности и определяя актуальность обеспечения безопасности человека. Даже при том, что подходы к пониманию терроризма применительно к сущности террористической угрозы разнятся, важность страха и беспокойства в современной террористической активности не оспаривается никем. Однако важно отметить, что возникающий страх и беспокойство не могут быть существенной переменной при определении террористической атаки.

При определении места терроризма и его влияния на политические отношения следует учитывать то, что различные террористические проявления зачастую являются основанием для принятия решений общегосударственного и поистине геополитического значения. Ярким примером этого явились теракты 11 сентября в США и их последствия. Субъективность использования обвинений в терроризме в геополитических целях характеризует то, что в последние годы экспансионная политика США развивается под флагом борьбы с терроризмом, в то время как президенты Ирана, Боливии и т.д. также квалифицируют американскую конкурентную активность как «терроризм». Многие правительства и в собственном восприятии начинают осуществлять понятийные подмены. Этому способствует реальная агрессивная деятельность соперников. США активно используют антитеррористическую риторику. Однако и противники этой страны также находят обоснованные доводы для схожих обвинений. Нередко терроризм, используемый на международном уровне, предназначен для того, чтобы убедить основные мировые силы в том, что есть серьезная и срочная необходимость корректирования условий, вызывающих его применение, и другие меры желаемого результата не принесут.

Одной из реальных геостратегических функций современного терроризма является влияние на политико-экономические вопросы мировых ресурсов. Причем речь идет не только о природных, но и о человеческих ресурсах. Так, хрестоматийной стала цитата бывшего руководителя Латиноамериканского отделения Демографического отдела Госдепа США Т. Фергюсона, являющегося одним из известных экологистов США: «Когда численность населения выходит из-под контроля, ее сокращение требует авторитарного правительства, даже фашизма. В Сальвадоре уничтожается слишком малое число особей, чтобы решить проблему... Если оборвать пути транспортировки продовольствия, можно будет создать быструю тенденцию снижения показателя рождаемости».

Однако, оценивать терроризм лишь как искусственный инструмент манипулирования западного сообщества, элементы стратегии «исламского мира», как сфабрикованную угрозу, тоже было бы неверным. Проблема лишь в том, что ряд стран даже собственные беды, являющиеся следствием террористических атак, стал использовать не столько для того, чтобы предотвращать эти атаки и бороться с их причинами, сколько для решения совершенно иных, более масштабных геополитических и внутриполитических целей.

Терроризм стал основной проблемой для безопасности, даже несмотря на то, что в своей гипер- или суперформе он все еще является незначительной проблемой с точки зрения глобальной безопасности человека по сравнению с последствиями войн или недоеданием, жертвы которых могут исчисляться миллионами. Но, наряду с технологической революцией, продолжает возрастать и опасность терроризма, где осуществление контроля над ним становится все более сложной задачей.

В основе террористической угрозы лежит конкретная цель. Эта цель как в политическом, так и в экономическом контексте является антисоциальной, направленной против конкретного политического деятеля, страны, расы, религии или группировки. Терроризм не существует в вакууме. Для возникновения и развития террористических организаций должны существовать определенные условия, среди которых выделяются наличие намерений или мотивов террористической деятельности, включая желание насильственных действий против определенного субъекта. Кроме того, должен существовать и лидер, который инициирует и управляет всей организацией, либо сеть взаимосвязанных общей идеологией лидеров.

В отличие от многих форм коллективных действий, используемых социальными движениями, терроризм является крайней и жестокой мерой, предпринимаемой ориентированными на использование насилия группами. Многими подобными общественными движениями и связанными с ними организациями используется террористическая тактика, что в их интерпретации является асимметричным ответом на глобальные раздражители. При этом существенное значение для организованной силы имеют членство, стимулы для участия, сети и лидерство. Существующие подходы к подбору кадров и мобилизации ресурсов, как правило, подчеркивают косвенно особенно роль финансирования терроризма, определяя тем самым процессы создания террористических организаций. Однако ключевым аспектом организационной силы является прямое влияние финансовой поддержки, которая может помочь террористическим движениям с предоставлением специальных баз, укомплектования персоналом, технологий коммуникаций и политическим влиянием.

Террористические организации непосредственно оказывают влияние на отдельные государства посредством проведения террористических акций. Даже просто угроза применения силы различными странами способна дестабилизировать внутреннюю систему управления государства, например, как в случае с Сирией. Кроме того, эти группы создают в рамках международной системы угрозу безопасности для других стран. Практика свидетельствует, что террористические группы в большей степени нацелены на развитые страны и крупные державы, что подчеркивает основную причину участия ведущих государств, включая Россию, в антитеррористической войне. Хотя существует и другая крайность, когда слабая центральная государственная власть провоцирует террористические группы к попыткам ее перехвата либо отторжения определенных территорий с использованием террористических методов и распространением террористической идеологии.

В настоящее время также существует точка зрения, согласно которой терроризм представляется современной формой несимметричной войны, где негосударственные акторы борются с государством, которое относительно является более сильным субъектом с точки зрения его военных, экономических и интеллектуальных возможностей. Однако, вопреки традиционному стилю конфронтации, равновесие сил между двумя этими участниками не обязательно будет в пользу государства. Но государство часто не может использовать свое относительное преимущество, применяя определенные военные, технологические и экономические ресурсы, поскольку борьба против террористических групп не обязательно реализуется в форме определенных силовых акций. В результате устанавливается форма обратной асимметрии: действия государства оказываются ограниченными, в то время как антигосударственные акторы свободны от всех моральных или юридических ограничений.

Современное государство во многом существует благодаря системе собственных убеждений и ценностей, подорвать которую и стремится террористическая организация. Существующие демократические ценности современного государства существенно ограничивают его способности использовать все доступные меры для пресечения актов терроризма. Однако терроризм приобретает не меньшую опасность и для авторитарных режимов, если начинает умело использоваться как фактор политического давления со стороны других государств, коалиций или глобальных политических акторов.

В качестве одной из основных особенностей функционирования современной мировой системы выступает увеличение и многообразие выходящих за пределы правового регулирования акторов, но при этом способных оказать существенное влияние на процессы международных отношений, чем не отличалась ранее ни одна из существовавших миросистем. Поэтому наличие неупорядоченной, неконтролируемой системы субъектов террористической деятельности может негативно сказаться на стабильности всей системы мировых отношений.

Идеологи террористических организаций понимают, что обеспечение высокой эффективности борьбы с терроризмом во многих случаях противоречит большинству ценностей современного государства. Задача противодействия терроризму сталкивается с необходимостью обеспечения таких мер, которые не должны наносить ущерб ни в чем не повинным гражданским лицам, могут подрывать устойчивость прав и свобод граждан, а также ограничивать свободу передвижения или свободу слова. Все эти основания современного общества, по сути, способны ограничить меры, которые государства могут использовать в борьбе с терроризмом. В частности, А. Шмид резюмирует эту дилемму следующим образом: «Мы должны принять трудное решение: хотим ли мы пожертвовать некоторыми из наших демократических ценностей для того, чтобы быть более эффективными против терроризма или мы должны принять определенный уровень терроризма в целях сохранения гражданских прав, которыми мы дорожим?». Поэтому в дополнение к опасности, которую создает современный терроризм применительно к жизнедеятельности людей, террористические атаки могут также нанести значительный ущерб существующей системе принятых в обществе устоев и ценностей.

Существующая сегодня глобализация мировых рынков, рост транснациональных сетей и неправительственных организаций, стремительное развитие глобальных коммуникационных систем во многом подрывают реальную власть современных государств, отвлекая их внимание от военно-политической безопасности. Но в современном мире феномен терроризма стал легитимированным, поскольку он решает задачи открытой войны, которая когда-то была средством ключевых перемен в международном обществе. Сегодня вместо обычных видов войны на практике все чаще используются нетрадиционные меры, включая терроризм. Терроризм для достижения своих целей полагается на глобальную транспортную систему, а также на имеющие глобальный охват средства массовой информации, способные обеспечить гласность в выдвижении политических требований. В этой связи актуальным становится необходимость рассмотрения того, что глобализация предоставляет терроризму не только средства, но и материальные условия для развития террористической активности.

Поэтому и увеличение сферы действия терроризма связано с тем, что общая геостратегическая ситуация благоприятствует нетрадиционной войне во всех ее «гибридных» формах. Баланс террора и того факта, что все основные государства хотят избежать эскалации насилия, которое может привести к возможному ядерному конфликту, является важным фактором сдерживания. Чаще всего государства опасаются затяжных и дорогостоящих обычных конфликтов. Поэтому и нетрадиционная война становится более привлекательной, в большинстве случаев возводя терроризм в ранг государственного.

При этом угрозы, возникавшие для человечества в XX в., не потеряли своей актуальности и в новом столетии, приобретя еще более серьезный характер, трансформировавшись в новые формы терроризма, увеличив число и интенсивность межэтнических конфликтов, породив новые типы войн, а также растущую виртуализацию среды жизнедеятельности человека. На этом фоне вызывает вопросы проблема низкого уровня управления существующей мировой системой и его качество. Так, например, развитие терроризма затрагивает вопросы монополистического положения государств, когда дело доходит до изменения баланса политических сил. Это вызвано тем, что в существующей системе самопомощи создание большей безопасности для одного государства неизбежно создает дополнительную неуверенность для других государств, в результате этой ситуации возникает разбалансировка власти.

Следует принимать во внимание существующие глобальные тенденции, такие как массовая миграция людей, наличие развитых трансграничных потоков капиталов и, помимо этого, возрастание угроз распространения оружия массового поражения, терроризма, экологических и продовольственных проблем. Разрешению указанных глобальных вызовов должны способствовать исследования, строящиеся на многостороннем подходе, с опорой на сотрудничество существующих участников политических процессов, а также разработка единого подхода, в том числе предполагающего частичный отход от существующих интересов отдельного государства.

Терроризм - это динамическое явление, которое развивается со временем, постепенно меняясь по форме и деятельности. Он осуществляется разнообразными террористическими организациями, использующими разные идеологии. Экономический кризис 2008 г. повлиял почти на весь мир. Соответственно, политические и экономические интересы породили новые центры конфликтов.

Современные радикальные исламские террористические организации и радикальные исламские сети и их ячейки на Западе считают себя проповедниками единой божественной миссии, в рамках которой они и распространяют свои радикальные убеждения во всем мире. Стремясь реализовать эту миссию, они считают, что для достижения ее целей допустимо и необходимо по определению применение насилия и терроризма, и что они ведут «оборонительную войну», которая позволяет им применять решительные меры. Однако сущность таких действий, по мнению ряда исследователей, заключается в том, что эта оборонительная война на самом деле не ведется против американского или западного империализма, поскольку радикальные организации не преследуют таких целей.

Так, квазиреволюционная смена власти в Египте и Тунисе, инспирированная гражданская война в Ливане, «арабская весна» и внутренние государственные конфликты в Сирии, смена власти в нескольких африканских странах оказали сильное влияние на рост терроризма в общем масштабе и способствовали дальнейшему обострению его конфликтогенности. Во многом это обусловлено тем, что в современном мире основной причиной терроризма считается религиозная конфронтация. Особая опасность, порожденная современным терроризмом, - это исламский фундаментализм, который подразумевает распространение силой принципов Корана в мире.