Размещено на http://www.allbest.ru/

Северо-Кавказский научный центр высшей школы Южного федерального университета

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Процесс индивидуализации и мифологическое мышление в эпоху современности

09.00.13 - религиоведение, философская антропология и философия культуры

Матецкая Анастасия Витальевна

Ростов-на-Дону 2007

Работа выполнена в отделе гуманитарных и социальных наук Северо-Кавказского научного центра высшей школы Южного федерального университета

Научный консультант доктор философских наук, профессор Несмеянов Евгений Ефимович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Драч Геннадий Владимирович

доктор философских наук, профессор Данцев Андрей Андреевич

доктор философских наук, профессор Подопригора Станислав Яковлевич

Ведущая организация Кубанский государственный университет

Защита состоится 2007 г., в 15.00 на заседании диссертационного совета Д.212.208.13 по философским наукам в Южном федеральном университете по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140. Конференц - зал.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Южного федерального университета по адресу: 344006, г.Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148

Автореферат разослан 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Шульман М.М.

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена присущим современной эпохе "кризисом смыслов". На фоне динамичного научно-технического и экономического развития современных обществ все заметнее становится некоторая духовная опустошенность, исчерпанность культурных содержаний, лежащих в основании «проекта модерна». Феномен «кризиса смыслов» проявляется в постмодернистской критике базовых идейных и ценностных установок эпохи Просвещения, в отказе от поисков фундаментальных оснований человеческого бытия, в радикальном сомнении в самой возможности существования подобных оснований. Но постмодернизм - не единственный ответ на идейно-ценностную неопределенность, присущую нынешней эпохе. Все громче заявляет о себе религиозный фактор, как в форме возрождения интереса к традиционным конфессиям, так в религиозном творчестве - попытках создания новых религиозных доктрин и организаций. Нельзя не заметить и активизацию мифологического сознания. Мифы заявляют о себе не только в сфере обыденного сознания и массовой культуры, но и в политической сфере. Учитывая возрастание значения религии и мифа, можно говорить о тенденции иррационализации современной культуры. Подвижки в духовной сфере проявляются также в попытках создания нового целостного мировоззрения, преодолевающего раскол между рациональным и иррациональным, между научными и вненаучными формами знания. Формирующийся интерес к духовным ценностям не всегда имеет форму религиозно-философских исканий. Он проявляется также в растущем стремлении людей к самореализации, творчеству, раскрытию собственного потенциала, нередко отодвигающем на второй план ценности материального благосостояния (об этой тенденции говорят, в частности, такие исследователи, как А. Маслоу, Р. Инглхарт, В. Иноземцев). Именно интерес к раскрытию собственного потенциала и самопознанию часто стимулирует мировоззренческий поиск. Некоторый поворот к духовности, свойственный эпохе высокой современности, разворачивается на фоне углубляющегося процесса индивидуализации личностного бытия. На наш взгляд, процесс индивидуализации теснейшим образом связан с отмеченными выше поисками новых духовных ориентиров. В диссертации мы стараемся обосновать это предположение.

Таким образом, актуальность темы данного диссертационного исследования обусловлена необходимостью анализа, во-первых, сущности и причин присущего эпохе высокой современности смыслового кризиса, порождающего потребность в новых духовных ориентирах, и, во-вторых, обширного сегмента современной культуры, связанного с активизацией мифологического мышления. Этот анализ непосредственно связан с изучением специфики антропологической ситуации, сложившейся в эпоху модерна.

Степень разработанности проблемы

Диссертация затрагивает достаточно широкий круг проблем, что подразумевает обращение к результатам предыдущих исследований. Интересующая нас взаимосвязь процесса индивидуализации и форм существования мифологического мышления в современную эпоху, не является разработанной в достаточной мере. Однако существует обширный корпус исследований собственно мифа, и довольно много работ, посвященных феномену современной индивидуализации.

Исследования мифа и мифологического мышления, начавшиеся еще на заре Нового времени, сегодня стали еще более популярными. При этом до сих пор не выработано единой точки зрения на сущность мифа, что оставляет значительный простор для дальнейшей научной работы. Среди наиболее влиятельных зарубежных и отечественных исследователей мифа и мифологического мышления (работавших в разных областях знания и в рамках принципиально различающихся теоретических подходов) следует назвать, в первую очередь, Б. Малиновского, Л. Леви-Брюля, Э. Кассирера, Э. Дюркгейма, М. Мосса, Р. Кайуа, К. Леви-Стросса, Р. Барта, К. Юнга, К. Кереньи, Дж. Кэмпбелла, М. Элиаде, К. Хюбнера, А.Ф. Лосева, Я. Голосовкера, В.Я. Проппа, Е.М. Мелетинского, С.А. Токарева, С.А. Аверинцева, Ю.М. Лотмана, Вяч. Вс. Иванова, В.Н. Топорова, А.М. Пятигорского, Б. А. Успенского, П.С. Гуревича. Среди недавно вышедших фундаментальных работ по исследованию мифа следует отметить монографию Е. Я. Режабека, исследование различных концепций мифа, предпринятое В.М. Найдышем.

Мы в своем исследовании так или иначе учитываем, фактически, весь корпус основных концепций, анализирующих миф, но опираемся преимущественно на исследования мифа и сакрального, предпринятые М. Элиаде и К.Хюбнером. Следует отметить также большое влияние идей К. Юнга (и его последователей - прежде всего, К. Кереньи). Особенно важным для нас был предпринятый этими авторами анализ существования мифа в современную эпоху. Среди других авторов, чьи идеи нашли применение в данном диссертационном исследовании, следует назвать Ю.М. Лотмана, Р.Кайуа. Опираясь на работы этих исследователей, мы анализируем проблему соотношения процесса секуляризации и рационализации современной культуры с противоположной тенденцией - явной мифологизацией индивидуального сознания личности в эпоху модерна.

Обращаясь в нашей работе к анализу феномена сакрального, мы опираемся на идеи Э. Дюркгейма, М. Элиаде, Ж. Батая, Р. Кайуа.

Большое значение для нашей работы имели исследования по социологии религии, главным образом, М. Вебера, П. Бергера, Р. Беллы, посвященные анализу феномена религии, религиозной ситуации в современных обществах, сущности и последствий секуляризации. Мы отталкиваемся от концепции рационализации М. Вебера и стараемся показать, что процесс "расколдовывания мира", свойственный современности, нельзя рассматривать как всеобъемлющий. Рационализация культуры и социальной структуры (в чем, собственно, и выражается "расколдовывание" мира), свойственная модерну, сопровождается, на наш взгляд, его вторичным "заколдованием", обусловленным процессом "стихийного", нерегулируемого культурой индивидуального мифологизирования. Термин "заколдовывание" употребляет и Л.Г.Ионин, характеризуя культурную ситуацию эпохи постмодерна. Однако, на наш взгляд, вторичное "заколдовывание" происходит на протяжении всей эпохи современности, хотя и не осознается как таковое. Мы учитываем также работы П.С. Гуревича, посвященные анализу современного оккультизма и мистицизма, а также - феномена "социальной мифологии".

Современная индивидуализация и порождаемые ею проблемы находятся в фокусе внимания исследователей достаточно давно. Нас интересовал не только собственно философский анализ антропологический проблематики, но и социологический и психологический анализ специфики существования личности в современном обществе, социологический и культурологический анализ современного индивидуализма, особенности конструирования и поддержания идентичности в эпоху современности. Для нашей работы наибольшее значение имели исследования таких зарубежных авторов, как К. Юнг (психологические проблемы современного человека), Э. Фромм (концепция социального характера, феномен "бегства от свободы", анализ феномена отчуждения личности в индустриальных обществах); Н. Элиас (процесс индивидуализации, концепция идентичности, проблема взаимосвязи индивида и общества); З. Бауман (концепция "индивидуализированного общества", анализ проблемы кризиса идентичности, специфика современного индивидуализма), У. Бек (концепция общества риска, анализ индивидуализации социального неравенства и жизненных стилей); Э. Гидденс (концепция рефлексивности, "Я" как "рефлексивного проекта"), Ж. Липовецки (анализ субъективности в потребительском постмодернистском обществе). Среди отечественных исследователей, занимавшихся проблемами современной индивидуализации в интересующем нас аспекте, следует назвать И.С Кона (проблема идентичности), Г.Г. Дилигенского (анализ форм проявления индивидуальности в различном социокультурном контексте), Л.Г. Ионина (индивидуализация стилей жизни), Е.В. Зинченко и В.В. Петренко (их аналитический обзор исследований субъективности был особенно значимым для нашей работы), П.И. Смирнова (эволюция индивидуализма в западных обществах).

Анализ специфики современной культуры и эпохи современности в целом, предпринятый в нашей работе, опирается на достаточно обширную теоретическую базу. Среди ученых, чьи идеи и концепции оказались наиболее востребованными в диссертационном исследовании, следует назвать О. Шпенглера, М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, К. Манхейма (Маннхейма), П. Бергера, Э. Гидденса, У. Бека, Ю. Хабермаса, З. Баумана. В работе учитывается и комплекс исследований постиндустриального общества (в особенности, специфики его культуры, способа бытия человека в нем) предпринятых Д. Беллом, О. Тоффлером, В. Иноземцевым. Определенное влияние на нашу работу оказали и идеи постмодернистских теоретиков - прежде всего, Ж.-Ф. Лиотара и Ж. Бодрийара.

Обширный исследовательский задел по интересующей нас проблематике оставляет значительный простор для дальнейших поисков, поскольку взаимосвязь процесса индивидуализации и стихийной мифологизации индивидуального сознания внимания исследователей пока не привлекала.

Методологические и теоретические основания исследования

Данное диссертационное исследование имеет междисциплинарный характер, находясь на стыке собственно философской, культурологической и социологической проблематики. Оно опирается также на ряд идей и концепций, сформулированных в рамках истории и феноменологии религии, психологии (главным образом, глубинной психологии).

В диссертации используется ряд методологических подходов: феноменологический и герменевтический методы, сравнительно-исторический метод, элементы функционального и структуралистского подхода к анализу культуры, и, наконец, методологический подход, реализуемый в социологии знания П. Бергера и Т. Лукмана.

Теоретической базой диссертационного исследования послужили концепции мифа и мифологического мышления, аналитика сакрального таких авторов, как М. Элиаде, Р. Кайуа, К. Хюбнер; социологические концепции современности (от М. Вебера до У.Бека и Э. Гидденса), концепции постиндустриального общества (Д. Белл, Э. Тоффлер, В. Иноземцев), концепции секуляризации и рационализации (прежде всего, П. Бергера и М. Вебера); философия и социология культуры Г. Зиммеля; структурно-функциональный и символический подходы к анализу культуры; концепции идентичности (Н. Элиас, Э. Гидденс, З. Бауман), структуралистский и поструктуралистский анализ культуры и субъективности; постмодернистская социальная теория (Ж. Бодрийар).

В данном разделе следует определиться с наиболее важными для диссертационного исследования понятиями, тем более что они не имеют общепринятого толкования. Понятия «современный» и «современность» используются в нашей работе для обозначения специфического типа социальной организации, сложившегося в результате развития капиталистической экономики, промышленной революции, секуляризации. Таким образом, понятие «современный» имеет в работе типологический, а не сугубо «хронологический» смысл, распространенный в обыденном словоупотреблении. Понятия «высокая современность» и «постсовременность», широко распространенные сегодня в социологическом, философском и культурологическом теоретизировании, используются в нашей работе для обозначения эпохи, охватывающей последнюю четверть ХХ - начало ХХI века. «Высокой современностью» эту эпоху называют авторы, считающие, что между нею и «классической современностью» существует ярко выраженная преемственность, а «постсовременностью» - авторы, полагающие, что она имеет качественно иной характер. Для нашей работы данная теоретическая дискуссия не значима, и мы используем данные понятия для обозначения очерченного выше исторического периода.

Под «процессом индивидуализации» в работе понимается присущая современности автономизация личности, все более полное высвобождение индивида из сети устойчивых социальных связей, сопровождающееся как позитивными (возрастание свободы выбора, социальной мобильности, рефлексивности) так и негативными (отчуждение, дезориентация, кризис идентичности и др.) моментами.

Принципиально важно определить понятие мифа, имеющее огромное количество трактовок, связанных с принципиально различным пониманием сущности этого феномена. Мы понимаем миф как определенный тип мировоззрения, имеющий специфическую логику (реконструируемую в работах таких исследователей, как М.Элиаде, К.Хюбнер, К.Леви-Стросс, Ю.М.Лотман и др.), который не является только лишь наследием прошлого, но присутствует и в эпоху современности, несмотря на секуляризацию. Собственно, анализ противоречия между "живучестью" мифа и секуляризацией является одной из важных задач нашего исследования.

Последнее понятие, на котором следует здесь остановиться - это понятие сакрального. Феномен сакрального до сих пор не поддается четкому определению. Большинство исследователей определяют сакральное, исходя из его противопоставления мирскому, светскому, профанному. Такая позиция характерна, в частности, для Э. Дюркгейма, Р. Кайуа, упомянутого уже М. Элиаде. Сакральное наделено особой силой, оно «онтологически первично» по отношению к профанному. Так сакральное понимается и в нашей работе. Мы можем лишь слегка уточнить эту трактовку и сказать, что феномен сакрального проявляет себя в форме придания особой значимости и эмоционально-смысловой насыщенности тем или иным объектам и состояниям.

Объектом диссертационного исследования является процесс индивидуализации личностного бытия, свойственный модерну

Предметом исследования выступает мифологизация индивидуального сознания в эпоху модерна.

Цель и задачи исследования

Целью исследования является конкретизация и обоснование следующей основной гипотезы.

Секуляризация и рационализация культуры и социальной структуры, являющиеся характерными чертами модерна, не приводят к полной секуляризации индивидуального сознания, но, напротив, сопровождаются устойчивой тенденцией индивидуального сознания к стихийному мифологизированию. Процесс индивидуализации, приводящий к все более отчетливому дистанцированию личности от общества и доминирующих культурных смыслов, стимулирует эту тенденцию.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

проанализировать сущность, особенности и этапы присущего модерну процесса индивидуализации;

выяснить причины все более глубокого отчуждения личности от социокультурной среды;

показать влияние процессов социальной и культурной дифференциации на внутренний мир личности;

выявить причины фрагментации и антиномичности внутреннего мира личности эпохи современности;

рассмотреть и проанализировать формы проявления стихийного мифологизирования в эпоху современности;

показать, что стихийное мифологизирование является реакцией индивида на усложнение социальной среды и «хаотизацию» культурных содержаний;

проанализировать специфику современной культуры, присущего ей специфического способа структурирования мира, определяющего «маргинальный статус» мифологического мышления и длительную недооценку его роли в жизни личности и социокультурных процессах эпохи современности;

проанализировать специфику существования феномена сакрального в современную эпоху; его «индивидуализацию»;

проанализировать «поворот к духовности» на исходе ХХ - в начале ХХ1 вв., специфику «новой духовности» и перспективы ее развития.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

выделены и проанализированы этапы процесса индивидуализации, свойственного модерну;

выявлены последствия современной индивидуализации для внутреннего мира личности;

установлена взаимосвязь процессов индивидуализации личностного бытия и мифологизации индивидуального сознания в эпоху модерна;

проанализирован процесс индивидуального мифологизирования, протекающий на фоне секуляризации и рационализации культуры и социальной структуры в эпоху модерна;

выявлена важнейшая присущая модерну антиномия между процессами секуляризации и рационализации социокультурной среды и мифологизацией индивидуального сознания личности;

определены культурные предпосылки маргинализации мифа и мифологического мышления в эпоху современности;

проанализированы особенности существования мифа и феномена сакрального в эпоху современности, рассмотрена роль мифологического мышления в эпоху модерна;

выделен и проанализирован феномен «альтернативной духовности» - его сущность и проявления;

показаны культурные и социальные основания «поворота к духовности» на исходе ХХ - начале ХХI вв.;

проанализирован процесс духовного поиска на исходе ХХ - ХХI вв. в науке, философском мышлении и массовом сознании, выявлены специфические черты новой духовности, в частности, рассмотрен феномен «New Age»;

проанализированы перспективы поворота к духовности в свете проблемы поиска новых культурных смыслов и духовных ориентиров на рубеже нового тысячелетия.

Тезисы, выносимые на защиту

На защиту выносятся следующие тезисы.

1. Свойственная эпохе модерна индивидуализация личностного бытия, порождаемая социальной и культурной дифференциацией, приводит к усложнению внутреннего мира личности, фрагментации и противоречивости его содержаний.

2. Важнейшим проявлением противоречивости и фрагментации внутреннего мира личности является рассогласование рационального и иррационального аспектов, отражающее антиномию рационального и иррационального, свойственную современной культуре в целом.

3. Современная культура в силу доминирующих в ней ценностных и идейных ориентиров не справляется с функцией приспособления индивида к его внутреннему миру и препятствует осознанию значимости этой проблемы, что приводит к негативным последствиям как для личности, так и для общества

4. Реакцией индивида на усложнение социальной среды, «хаотизацию» культурных содержаний, отчуждение, обессмысливание личностного существования и фрагментацию внутреннего мира нередко является стихийное мифологизирование, которое развивается параллельно процессу рационализации на протяжении всей эпохи модерна и находит свое выражение в феноменах кризисного сознания, "альтернативной духовности", оккультизме и мистицизме, приверженности политическим идеологиям, зачастую выступающим в качестве суррогатов мифа, новых религиозных движениях, распространенных сюжетах массовой культуры и др.

5. Несмотря на явное присутствие мифа в духовном пространстве современности и его несомненное влияние на социально-политические процессы, доминирующая культура в течение долгого времени подвергает миф маргинализации, что приводит к неадекватному пониманию многих масштабных феноменов современности - в частности, феномена тоталитаризма.

6. «Игнорирование» мифа и лежащего в его основе феномена сакрального связано с присущим культуре модерна способом восприятия реальности. Оппозиция «сакрального и мирского», структурирующая мир в мифологическом мировоззрении, теряет значение в современной культуре, для которой базовыми являются оппозиции «духовного - материального» и «рационального - иррационального».

7. Феномен сакрального в форме придания особой значимости и эмоционально-смысловой насыщенности тем или иным объектам или состояниям существует в эпоху современности, проявляясь прежде всего в пространстве внутреннего опыта личности (что опровергает гипотезы о социальных корнях сакрального) и не находя адекватного выражения в символике современной культуры и сфере легитимной социальной практики.

8. Устойчивость мифологического мышления и его сохранение (зафиксированное многими исследователями) на фоне присущих современности рационализации и секуляризации доминирующей культуры и социальной структуры свидетельствует о его глубокой укорененности в человеческой психике, тех её аспектах, которые в эпоху модерна маркируются как «иррациональные» и либо подавляются, либо игнорируются. В результате внутренний мир человека оказывается понятым неадекватно и не «освоенным» современной культурой в достаточной степени.

9. «Бытие» мифа в эпоху современности отличается от форм его существования в традиционных обществах тем, что не имеет легитимного характера, не связано непосредственно с институционализированными социальными практиками (за некоторыми исключениями) и проявляет себя, главным образом, в маргинальных культурных феноменах и во внутреннем опыте личности, который не находит адекватного выражения в доминирующей культурной символике современности.

10. Парадоксальность и антиномичность современной эпохи заключается в одновременном протекании противоположных процессов: рационализации и секуляризации культуры и общественной жизни - с одной стороны, и стихийной мифологизации индивидуального сознания - с другой.

11. По мере интенсификации процесса индивидуализации, нарастания отчуждения личности от социокультурной среды, противоречие между секуляризацией этой среды и мифологизацией индивидуального мышления углублялось и к концу ХХ века породило феномен «поворота к духовности"

12. В эпоху высокой современности (или постсовременности) - в конце ХХ - начале XXI века, обозначилась тенденция к осознанию значимости и частичной реабилитации мифологического мышления, что отразилось и в отмеченном некоторыми исследователями феномене «десекуляризации», растущем интересе к проблемам духовности. В области научного и философского знания эта тенденция проявляется в возникновении концепций, стремящихся преодолеть упрощенный «материализм» мировоззрения классического модерна, учитывать «духовный» аспект реальности, вернуть мировоззрению целостность, утраченную в результате глубокой культурной дифференциации. На уровне массового сознания тенденция к воссозданию целостного мировоззрения выражается в появлении интереса к внутреннему миру личности, «духовному росту», поиске путей для реализации этой цели ( в современной культуре фактически отсутствующих), в возникновении движения «New Age» и др.

13. Поворот к духовности находит свое выражение и в формировании нового типа религиозности, для которого характерны индивидуализация религиозного опыта; отсутствие четкой религиозной доктрины и некоторая архаизация верований ( магизм, вера в множество мифических существ, ослабление нравственной проблематики и др.). Новая религиозность существует наряду с традиционными формами религий.

14. «Повороту к духовности» способствовало отчасти, как это не парадоксально звучит, становление потребительского общества, которое культивирует индивидуалистические настроения, создает новые индивидуализированные стили потребления и превращает «духовность» в массовый товар, что стимулирует спрос и интерес. Соответственно, «новая духовность» общества потребления нередко несет на себе «родовые черты» этого общества (гедонизм, гипертрофированный индивидуализм и др.).

Научно-практическая значимость результатов исследования Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для дальнейшей исследовательской работы, а также в преподавании философии, культурологии, социологии и религиоведения.

Результаты исследования нашли отражение в опубликованных статьях и монографии, тезисах, представленных на научных конференциях. Результаты исследования применялись также при разработке и чтении автором учебных курсов по социологии личности и социологии религии, опубликованном пособии по социологии культуры.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения и списка литературы, включающего 205 названий. Объем диссертации - 256 страниц.

Основное содержание диссертационного исследования

1. Современная культура и феномен индивидуализации

Предметом анализа в первой главе является воздействие структурных и культурных изменений, сопровождающих процесс модернизации, на внутренний мир личности.

1.1 Введение в проблему: специфика эпохи современности, индивидуализм и мифологическое мышление

Первый параграф имеет вводный характер. Анализируется специфика эпохи современности, структурные и культурные изменения, сопровождающие процесс модернизации. Рассматривается специфика описания современности в рамках социологии и философии, отмечается симптоматичность возникновения психологической науки в эпоху современности и связь этого факта с повышением значимости внутреннего мира личности и осознанием присущей ему внутренней конфликтности. При этом кризисы, переживаемые индивидом, во многом обусловлены именно преобразованиями социокультурной среды в ходе модернизации.

Основные составляющие специфики современности описываются, в основном, на основе концепции П. Бергера Бергер П. Понимание современности // Социологические исследования. 1990, № 7., подводящей итоги предшествующего анализа этой эпохи. Концепция Бергера выделяет пять составляющих модернизации. Во-первых, формирование специфического "абстрактного" типа социальных связей. (Данный момент выделяли, используя разные термины, такие исследователи, как К. Маркс, Ф.Теннис, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Н. Элиас). В результате формирования мощных безличных социальных структур, разрушения первичных социальных общностей (общинных, родственных, племенных, соседских и др.) индивид оказывается в ситуации противостояния обществу и прогрессирующего отчуждения. Абстрактный характер социальных связей и отношений, продуцирует, по выражению П. Бергера специфический «когнитивный стиль», во многом ущербный и враждебный по отношению к экзистенциальным потребностям личности. Бергер называет этот стиль «квантифицирующим и атомизирующим», Зиммель говорил о том же, используя термин «калькулируемость», а М. Вебер, имея виду тот же феномен, создал знаменитую метафору современных обществ как «железной клетки рациональности». Во-вторых, важнейшей характеристикой современности, по Бергеру, является изменение ориентации во времени, «глубокое изменение темпоральной структуры человеческого восприятия» Бергер П. Указ.Соч. С.129.. Модерн обращен в будущее, в то время как все предыдущие общества ориентировались на прошлое и воспроизводство традиции. Даже средневековая европейская цивилизация, в целом, статична, несмотря на историчность христианства. Эпоха модерна, по замечанию Бергера, не просто ориентируется на будущее, но стремится на него воздействовать, сделать его подконтрольным человеку, "подчинить" время. Планирование будущего имеет не только социальный, и индивидуальный аспект - индивид видит свою жизнь как проект. С этим связан целый комплекс специфических психологических трудностей и проблем, одолевающих современного человека. В-третьих, модернизация сопровождается индивидуализацией. По мере формирования абстрактных социальных «мегаструктур» и распадения традиционных сообществ, «индивид стал воспринимать себя в качестве сложной и уникальной личности, испытывающей огромную потребность в личном участии, которое вряд ли возможно в абстрактных институтах» Там же. С.130.. (Та же проблема осмысливается в философской мысли как проблема отчуждения). По словам другого исследователя современной индивидуализации, Н. Элиаса Элиас Н. Общество индивидов. М., 2001. С.178., человек осознает наличие собственного «внутреннего мира», как бы отгороженного от мира внешнего, от социального окружения, и противостоящего ему. Индивидуализация сопровождается нарастающим противоречием между индивидом и обществом. Общество воспринимается как враждебная, обезличивающая среда. С другой стороны, растущая индивидуализация часто сопровождается тоской по утраченной групповой общности, коллективности. В-четвертых, Бергер выделяет такой момент модернизации, как «освобождение». Он тесно связан с предыдущими и характеризует специфику существования личности в современных обществах. "Существенный элемент модернизации заключается в том, что многие сферы человеческой жизни, ранее считавшиеся предопределенными судьбой, теперь воспринимаются как зависящие от выбора <…>. Этот <…> прометеевский элемент современности, который всегда рассматривался выразителями традиционного религиозного мировоззрения как бунт против установленного Богом человеческого порядка. Модернизация означает умножение выборов" Берге П. Указ.Соч. С.131.. Однако выбор - далеко не всегда благо. Следует отметить, что даже если индивид стремится делать самостоятельные выборы и брать на себя личную ответственность, это не всегда возможно. На этапе поздней современности "мегаструктуры" принимают такой масштаб, что индивид, фактически, лишен возможности реально на них воздействовать, в то время как его судьба фактически полностью ими и определяется. Логика их функционирования зачастую ускользает от индивида, что заставляет его воспринимать их как некую стихию, неподвластную контролю. Современный отечественный исследователь Л.Г. Ионин Ионин Л.Г. Новая магическая эпоха. - http://www.sociology.kharkov.ua/docs/Esse.htm видит в этом один из факторов нового "заколдовывания мира". К этой идее мы еще вернемся в дальнейшем.

И, наконец, последний важнейший элемент модернизации - секуляризация. Бергер констатирует, что современность "враждебна по отношению к трансцендентому измерению человеческого бытия". Секуляризация не означает уничтожения религиозной веры. Но повседневная жизнь человека, фактически, не зависит от факта её наличия или отсутствия. Религия становится автономной по отношению к другим социальным институтом и никак их не затрагивает. Повседневная жизнь человека и его мораль в весьма малой степени определяются религией, даже если он является "верующим". (Секуляризация имела особенности в разных обществах. Но в обществах "классической" модернизации секуляризация привела именно к этим последствиям). Анализируя последствия модернизации, Бергер отмечает, что главный результат секуляризации, который должны признать и верующие, и агностики, и атеисты, заключается в том, что "секуляризация делает тщетными человеческие устремления, наиболее важным среди которых является стремление жить в осмысленном и предельно надежном космосе" Бергер П. Указ.Соч. С.133.

Иными словами, секуляризация ведет к радикальному обессмысливанию человеческого существования. Секуляризация означала также масштабный кризис легитимации социальных структур, в досовременную эпоху всегда опиравшихся на сакральный авторитет. С другой стороны, секуляризация была одним из важнейших факторов, способствовавших дифференциации и фрагментации культурных содержаний. Падения влияние религии как предельно общей мировоззренческой парадигмы привело к тому, что различные сферы культурной деятельности стали не просто дифференцированными (это возможно и в несекулярных обществах), но, фактически, самодостаточными в ценностно-нормативном смысле. Вытекающая из этого релятивизация культурных значений - один из факторов, порождающих глобальный смысловой кризис, свойственный современности.

Кризис легитимации социальных структур, утрата целостного восприятия мира и утрата смысла человеческой жизни - вот важнейшие экзистенциальные характеристики эпохи современности. При этом индивидуализация существования личности в эпоху модерна делает поиск смысла жизни как никогда актуальным. В эпоху современности индивид утрачивает как предписанную коллективную идентичность, так и четкое представление о смысле личного существования. Утрата онтологических оснований человеческого существования порождают рефлексию на тему "что есть человек", отраженную, в частности, философской антропологией. Утрата онтологических оснований социокультурного порядка порождают мотивы критики культуры (или критики цивилизации) - лейтмотив современного философствования. На уровне массового, обыденного сознания те же феномены порождают другие последствия - иррационализацию и мифологизацию восприятия реальности. На фоне секуляризации социокультурной среды эпохи модерна развивается процесс "стихийного мифологизирования".

Изучение этого процесса предполагает анализ мифологического мышления, феномена мифа и религии. На основе сравнительного анализа концепций мифа и мифологического мышления таких авторов, как М. Элиаде, К. Хюбнер, Э. Кассирер, Ю.М. Лотман, А.Ф. Лосев, К. Юнг, в работе реконструируется специфическая "логика" мифологического мышления, его психологические основания и функции. Проводится анализ понятий мифа, мифологии и религии, формулируются различия между ними, что позволяет в дальнейшем поставить проблему соотношения секуляризации и "демифологизации", "расколдовывания" внешнего мира на фоне явной активности индивидуального мифологизирования.

1.2 Специфика современной культуры и внутренний мир человека

В данном параграфе рассматривается воздействие структурных и культурных изменений, сопровождающих процесс модернизации, на внутренний мир человека. Социокультурная среда становится все более сложной и дифференцированной. Культура также характеризуется растущей дифференциацией своих содержаний и внутренней антиномичностью. Пространство внутреннего мира личности расширяется, но при этом сам внутренний мир утрачивает качество целостности, чему способствует, в первую очередь, культурная дифференциация. Способ жизни индивида в обществе современного типа, подразумевающий автономию и самостоятельное принятие решений, свободу выбора, ослабление регуляции со стороны традиций. Фрагментированная культура не предоставляет четкой системы идейных и ценностно-нормативных ориентиров. Распад первичных социальных связей и формирование нового типа социальных связей, в значительной мере абстрактного и формального, порождает феномен отчуждения, утрату чувства общности. Социальная среда лишается для индивида экзистенциальной значимости - это больше не община в теннисовском смсыле. Приспособление к ней не означает чувства причастности. Антиномичность секулярной культуры лишает социальные институции устойчивой легитимации. Предоставленный самому себе и лишенный четких смысловых ориентиров индивид невольно вынужден развивать свое самосознание, его жизнь сопровождается постоянной рефлексией (и нередко возникающим стремлением уклониться от этой задачи, переложить бремя принятия решений на внешние инстанции, например, политических лидеров).

В современных обществах, организованных, как показал М.Вебер, на основе принципа формальной рациональности, мышление и поведение индивида также рационализируется под воздействием производства и управления, развития технологий и научной картины мира. О рациональности и рефлексивности применительно уже к обществам эпохи поздней современности или постсовременности говорят многие авторы, в частности, Э.Гидденс и З.Бауман. Рациональная регуляция поведения "извне" подразумевает необходимость рациональной саморегуляции. Эту проблему рассматривали, например, Н.Элиас и М.Фуко. Однако рационализация поведения и мышления современного индивида не имеет всеобъемлющего и последовательного характера. Напротив, условия жизни в современных обществах зачастую провоцирует иррационализм. Дезориентированный "человек массы", не владеющий необходимым для принятия рациональных решений "культурным капиталом", нередко руководствуется в своем поведении веяниями моды, мифами и стереотипами, верой в вождя и т.д. Однако иррационализм проявляется не только в негативных проявлениях, характерных для массового сознания. Устойчивая иррационалистическая тенденция обозначает себя в философском мышлении, искусстве и литературе. Таким образом, речь идет не просто о недостатке образованности определенных слоев, но о культурной специфике, заключающейся в противопоставлении рационального и иррационального аспектов не только психики личности, но и культурно обусловленного восприятия мира в эпоху современности.

В качестве концепций, отразивших рост значимости иррационального можно рассмотреть психоанализ З. Фрейда, фрейдовскую конепцию культуры и "психологию толп" Г. Лебона. Фрейдовская концепция "недовольства культурой" анализируется в качестве некоего зеркала, отразившего не столько сущность культуры как таковой, сколько сущность именно современной западной культуры, порождаемых ею проблем отсутствия смысла, невротизации личности, отчуждения личности от общества, эгоцентризма, односторонней рационализации жизни и забвения глубинных, иррациональных составляющих психики. "Психология толп" Лебона наглядно демонстрирует значимость иррациональной составляющей стихийного массового поведения. Обе концепции демонстрируют тенденцию противопоставлять рациональное и иррациональное, воспринимать иррациональное, прежде всего, как некую угрозу, как деструктивное начало, для которого в современном обществе нет "законного" места. Это свидетельствует о фиксации раскола внутреннего мира современного индивида на две противоположные инстанции, ценность и значимость которых совершенно различна.

Рационализация мышления и поведения, сопровождавшая становление современного общества, подразумевала культурную "делегитимацию" иррационального. В этой делегитимации большую роль сыграла секуляризация, "расколдование" мира и человека, элиминация тех составляющих его внутреннего мира, которые не востребуются обществом, превратившемся в "железную клетку" рациональных структур. Религии же представляют собой культурный механизм регуляции именно иррациональных аспектов человеческой жизни. Их упадок немало способствовал процессу "стихийного мифологизирования", стихийным проявлениям игнорируемой иррациональности. Лишаясь в современном обществе регулятивных культурных механизмов, "иррациональное" функционирует стихийно, приобретая, зачастую, разрушительные формы. Не случайно психология открывает иррациональное, прежде всего, в деструктивной ипостаси. С другой стороны, в современных обществах не прекращаются попытки выработать символический язык, позволяющий выразить опыт иррационального. Но эти попытки имеют маргинальный характер, так как не укладываются в рамки доминирующего мировоззрения.

В эпоху современности упорядочивание и гармонизация внутреннего мира человека превращается в индивидуальную проблему. Культурно-легитимными являются лишь практики становления рациональности. "Культивирование", воспитание человека понимается, с одной стороны, как овладение знаниями, с другой - как дисциплинирование, призванное превратить индивида в эффективного работника, исполнителя специализированных функций. Все элементы субъективности, выходящие "за рамки" этих культурно-обусловленных задач, игнорируются как незначимые. Иррациональный аспект психики выпадает из сферы культурной регуляции и проявляет себя стихийно. Личность эпохи модерна оказалась перед проблемой самостоятельного восстановления целостности собственного внутреннего мира, раскол которого лишь отражает "расколотое", обусловленное социокультурной дифференциацией состояние мира внешнего. Стихийные способы преодоления этих "расколов" на различных этапах присущего модерну процесса индивидуализации, рассматриваются нами в дальнейшем.

1.3 Этапы современной индивидуализации и их смысловое содержание

Зарождение индивидуализма связано, как известно, с эпохой Возрождения, Реформации и раннего капитализма. Однако в этот период индивидуализм был уделом меньшинства. Нас же интересует более поздняя эпоха, когда индивидуализм стал массовым, превратился в обычную форму существования личности в обществе. Первый этап массовой индивидуализации связан с индустриализацией и урбанизацией 19 - начала 20 вв. При этом образ жизни большинства индивидуализировался, фактически, насильственно, следуя логике экономических процессов. Большое влияние для формирования индивидуализированного образа жизни имели крупные города. Жизнь в большом городе, как отмечали уже Г.Зиммель и О.Шпенглер, стимулировали как "интеллектуализм", так и противоположную тенденцию. 19 - 20 вв. - время формирования специфической "мифологии большого города" (об этом писал, в частности, Р.Кайуа), отразившейся как в массовом сознании, так и в искусстве. Первый этап массовой индивидуализации - время формирования т.н. "массового общества". Собственно, индивидуализм и массовость - две стороны одного и того же феномена. На данном этапе индивидуализация образа жизни воспринимается людьми, скорее, негативно - как утрата прочных социальных связей, отчуждение и дезориентация, неуверенность в завтрашнем дне. Как стихийный протест против негативной индивидуализации можно рассматривать тоталитарные социально-политические движения и возникшие на их основе тоталитарные режимы. Поиск прочной групповой идентичности, попытки обрести её, почувствовав себя частицей партии, расы, нации, класса, попытки облегчить бремя принятия решений, идентифицируясь с вождем - все эти проявления "бегства от свободы" стали следствием неготовности людей к новым социокультурным условиям современности, в том числе, индивидуализированному существованию, лишенному групповой поддержки и четких духовных ориентиров. Тоталитарные движения и партии вдохновлялись идеологическими доктринами, мифическая составляющая которых отмечалась неоднократно самыми разными исследователями, начиная, наверное, с Ж. Сореля. Тяготение к определенным идеологиям, таким образом, может быть рассмотрено в контексте "стихийного мифологизирования".

Крах нацистского и большинства фашистских режимов в результате катастрофы Второй мировой войны, показал пагубность попыток создать новую общность на базе псевдомифических построений, ксенофобии и насильственно насаждаемого коллективизма, необратимость процесса индивидуализации. Однако проблемы, присущие современному индивидуализированному существованию, не исчезли. Но их решение люди начинают искать на иных путях, не предпринимая попыток насильственного восстановления "целостности" социокультурного порядка.

Второй этап индивидуализации приходится на 60-70е гг. 20 века. К этому времени индивидуализм стал привычным для западных обществ образом жизни, а не вынужденным состоянием "выбитых из колеи" людей. Рост уровня жизни и социальные гарантии, связанные с формированием государства всеобщего благосостояния, сделали индивидуальное существование стабильным и комфортным. Развитие экономики обеспечило большей части общества уверенность в завтрашнем дне. Однако эпоха относительной гармонии индивида и общества завершилась контркультурной молодежной революцией, выразившей духовную неудовлетворенность молодого поколения той жизненной программой, которую предлагало ему развитое индустриальное общество. Благодаря молодежным волнениям, была осознана актуальность проблемы самореализации личности, духовных исканий в обществе, где базовые потребности большинства были удовлетворены. Протест молодежи против потребительских идеалов выразил определенную духовную исчерпанность современной культуры именно в её антропологическом измерении. В поисках "духовности" молодежь обращалась к восточным религиям, экспериментам с собственной психикой (так называемая "психоделическая революция"), что показывало стремление к освоению и познанию внутреннего мира, получению новых "духовных" переживаний и опыта. Стремление к самореализации личности на данном этапе совершенно не соотносится с обществом в тех его аспектах, которые связаны с повседневными рутинными обязанностями - семьей, карьерой, участием в политике. Общество уже не предоставляет индивиду смысложизненных целей, индивид не стремится искать их в общественной жизни. Человек обращается к себе, и в своем внутреннем опыте, личной жизни пытается найти новые смыслы, способные сделать его жизнь экзистенциально насыщенной. Индивидуализм замыкается сам на себя или находит свое преодоление в создании "альтернативных сообществ", не связанных с институциональной структурой и официальной культурой. Базой для этих сообществ является поиск самовыражения, борьба за реализацию неких новых форм жизни. Однако это борьба имеет характер не политический, а культурный и предполагает отстаивание права на инаковость, право быть собой, быть признанным в любом, но "своем" качестве. Общество и официальная культура не служат поставщиками экзистенциальных смыслов и целей. Они превращаются в привычный фон, на котором разворачивается "авантюра саморазвития", сопряженная нередко с духовным поиском и "стихийным мифологизированием".

Третий этап индивидуализации начинается в 80-90е гг. 20 века. Этот этап отмечен проблематикой "кризиса идентичности". Общество утрачивает свою исконную функцию производства личностных идентичностей. Само понятие устойчивой личной идентичности теряет смысл. Личность на этом этапе полностью "отвечает" за формирование собственного "Я", которое превращается в "рефлексивный проект" (Э. Гидденса). Фактически, еще до середины ХХ века, общество сохраняло определяющую роль в формировании идентичностей. Пусть классовая принадлежность не так жестко предписана, как сословная, тем не менее, она - непреложная реальность. Социальная принадлежность, профессия, специфическая групповая культура - все это определяло идентичность личности более или менее четко. Но в эпоху поздней современности (или постсовременности) ситуация меняется. В динамичном глобализирующемся мире, как отмечает З. Бауман Бауман З. Индивидуализированное общество. М., 2005., в движение приходит сама система социальных позиций, в которой невозможно зафиксироваться надолго. Размываются культурные идентичности, теряют оформленность социальные группы, их границы становятся проницаемыми, как никогда. Возникают и исчезают новые сообщества, в том числе виртуальные. Индивид вовлечен в постоянный процесс социальной мобильности, связанный с переменой места жительства, места работы, вида профессиональной деятельности. З.Бауман отмечает, что обессмысливается понятие "биографии" как предполагающего определенную логику жизненного пути личности. Жизнь все больше превращается в серию эпизодов, между которыми нет необходимой связи. В динамичном мире устойчивая идентичность становится "обузой", ограничивающей "свободу маневра". Культура эпохи постсовременности - это многомерное, фрагментированное пространство, сквозь которое индивид пробирается наугад, произвольно комбинируя различные значения, трактуя их по своему усмотрению и не испытывая стойкой приверженности ни к одному из них. Внутренний мир личности все более хаотизируется под воздействием хаотизации культурных содержаний. В эпоху постсовременности тенденция к "стихийному мифологизированию" усиливается. Л.Г.Ионин, например, говорит о "новой магической эпохе", о "заколдовывании" мира под воздействием все большего усложнения социальных и технологических систем, логика функционирования которых нередко недоступна индивиду. В результате он воспринимает их "магически". По мнению Ионина Илнин Л.Г. Новая магическая эпоха - http://www.sociology.kharkov.ua/docs/Esse.htm, "заколдовыванию" мира способствует и глобализация, которая провоцирует оживление архаических элементов культур (как реакцию на вестернизацию). Постсовременная эпоха становится эпохой расцвета мифов, активизации религиозных исканий, попыток реанимации язычества, массового интереса к оккультизму и мистицизму, появления так называемой "лженауки" (не совсем удачный, но распространенный термин), размывания границы между научным и вненаучным знанием. Все это можно рассматривать как закономерная реакция индивидуального сознания на "хаотизацию" внешней социокультурной среды. В кризисные эпохи мифологическое мышление активизируется, его функция - превратить "хаос" в "космос". На нынешнем этапе индивид решает эту задачу самостоятельно, "мифологизирование" является индивидуализированным. В эпоху постсовременности это стихийное мифологизирование перестает однозначно репрессироваться доминирующей культурой. Напротив, все перечисленные выше явления находятся, на наш взгляд, в русле общей тенденции "поворота к духовности". Многие исследователи (в частности, Р. Инглхарт и В.Иноземцев) отмечают поворот к постматериалистическим ценностям, массовый интерес к проблемам самореализации и смысла жизни. Поиски смысла жизни нередко сопряжены со стихийным мифологизированием, поиском духовных оснований бытия. На характер этих духовных исканий парадоксальным образом воздействует идеология потребления, присущая развитым обществам. На исходе ХХ века характер потребления изменился (если сравнивать его с эпохой массового стандартизированного потребления середины ХХ века). В постсовременную эпоху потребление становится все более индивидуализированным. Оно превращается в способ проявления личностной уникальности, ориентируется на конструирование индивидуализированных жизненных стилей и повышение качества жизни. Ж. Липовецки Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб., 2001. отмечает, что потребление способствует "персонализации". Индивид в процессе потребления утверждает свое "Я". Но что представляет собой это "Я"? Липовецки характеризует современного индивида как "Нарцисса", замкнутого на себя и собственные желания. При этом "Нарцисс" испытывает не радость жизни, а вялость и апатию. Те же качества (а наряду с ними - цинизм и меланхолию) отмечают другие исследователи (П.Слотердайк, Дж.Батлер). Ж. Бодрийар Бодрийар Ж. Прозрачность зла // Ясперс К., Бодрийар Ж. Призрак толпы. М., 2007. характеризует нынешнее состояние общества и индивида как состояние "после оргии" - падения запретов, осуществления желаний и опустошенности. Способом заполнить внутреннюю пустоту становится потребление - потребление в том числе и "духовных товаров". Рынок общества потребления реагирует на "духовный голод" и потребность в мифе. Однако потребление духовных товаров способно отвлечь и развлечь, но не преодолеть внутреннюю пустоту, т.к. это возможно не на путях потребления, но в результате работы над собой. Т.о. общество потребления реагирует на духовные потребности, "реабилитирует" их (т.к. в секулярной культуре в целом "духовные потребности" - это нечто избыточное и вторичное по отношению к материальным), но реабилитирует лишь в качестве "товара". Навыки же работы над собой ни современная, ни постсовременная культура не вырабатывает, отсюда - интерес к "духовным практикам", выработанным другими культурами, индивидуальные попытки творчества в этой области.