Лексикология современного русского языка

После изучения данной темы следует выполнить лабораторную работу № 4 (См.* Методические указания. Лабораторная работа № 4. Словарный состав языка).



Модуль 4. Русская лексика и фразеология в аспекте культуры

4.1 Русская фразеология

4.1.1 Фразеологические единицы языка

Фразеология, ее место в системе языка. Понятие фразеологической единицы (ФЕ). Отличие ФЕ от слова и словосочетания. Основные признаки ФЕ. Семантика ФЕ. Синонимия и антонимия ФЕ. Понятие формы ФЕ. Варианты и факультативные компоненты ФЕ. Трансформации ФЕ в современной речи.

В словарном составе русского языка (как и других языков) существуют устойчивые выражения, которые воспринимаются в качестве готовых лексических единиц. Например: Уступи им, так они готовы на вас хоть воду возить (А. Остр.) -- здесь выражение воду возить значит «взваливать на кого-н. тяжелую, непосильную работу». Или: Немцы хотят уничтожить всех, кто не будет плясать под их дудку (И. Эренб.) -- здесь выражение плясать под чью-н. дудку значит «безоговорочно выполнять чьи-то требования, подчиняться кому-н.». Данные выражения являются не свободными сочетаниями составляющих их слов, а устойчивыми, целостными (семантически слитными) языковыми единицами. В этом убеждает наличие у всего выражения целостного лексического значения. Подобные единицы языка не создаются в процессе общения, а воспринимаются готовыми, сложившимися, как слова, т.е. регулярно воспроизводятся в речи. Такие единицы языка называют фразеологическими единицами (ФЕ), фразеологическими оборотами, или просто фразеологизмами.

Таким образом, фразеологизмы -- это раздельнооформленные устойчивые воспроизводимые единицы языка, обладающие смысловой целостностью (по определению Д.Н. Шмелева). Например: бить баклуши («бездельничать»), наступить на любимую мозоль («затронуть больное место»), белая ворона («необычный, выделяющийся человек, не такой, как другие»), кот наплакал («очень мало») и т.п.

Фразеологизмы изучаются в особом разделе языкознания -- фразеологии (греч. phrasis -- выражение), а так как фразеологизмы как устойчивые воспроизводимые единицы, эквивалентные слову, -- часть словарного состава языка, то традиционно их изучение включается в лексикологию.

Нет единого мнения по поводу того, образуют ли ФЕ самостоятельный языковой уровень. Поэтому большинство сходится во мнении, что ФЕ, скорее всего, носят межуровневый характер (Попов, Жуков, Кодухов и др.): пограничный между лексикологией и синтаксисом. Т.е. ФЕ -- промежуточная между лексемой (единицей лексикологии) и синтаксемой, или словосочетанием (единицей синтаксиса).

В этом убеждают и основные признаки ФЕ, близкие как слову, так и словосочетанию. От слова ФЕ отличает раздельнооформленность (этот же признак сближает ФЕ со словосочетанием). От словосочетания ФЕ отличает семантическая целостность (этот же признак сближает ФЕ со словом). Например: Он в этом деле собаку съел. ФЕ собаку съесть означает «мастер в каком-л. деле», является семантически целостной и эквивалентной слову, но формально фразеологизм эквивалентен словосочетанию (собаку съел), т.к. является раздельнооформленным. Рассмотрим подробнее основные признаки фразеологических единиц.

1) Семантическая цельность. Это внутреннее смысловое единство, обусловленное деактуализацией, десемантизацией компонентов ФЕ. Сравним два предложения:

От сильной тряски я прикусил язык.

Я только хотел назвать его имя, но он так взглянул на меня, что я сразу же прикусил язык.

В первом случае словосочетание прикусить язык состоит из двух слов, каждое из которых имеет собственное ЛЗ: прикусить -- «прихватить, прищемить зубами», язык -- «орган вкуса и речи во рту». Два слова -- два ЛЗ.

Во втором случае выражение является целостным и имеет одно ЛЗ: прикусить язык -- «замолчать, не сказать ничего». Оно отвлечено от буквального (прямого) значения компонентов, хотя переносный смысл выражения мотивирован ими. Это свойство семантики называется идиоматичностью, таким признаком, как мы уже знаем, обладает и слово. Как и слово, ФЕ -- единица номинативная, т.е. является единым (нерасчлененным) актом номинации (называния) предметов и явлений действительности.

2) Воспроизводимость. Благодаря семантической слитности ФЕ являются не свободными, а целостными, устойчивыми сочетаниями слов (т.е. обладают, как и слова, постоянством состава), которые регулярно повторяются, возобновляются, воспроизводятся в речи (извлекаются из памяти как готовые, известные всем единицы языка, словаря). Таким же свойством обладают и слова, компоненты которых (морфемы, звуки) постоянны, и этот устойчивый постоянный состав воспроизводим. Например, можно сказать Он целый день бездельничает, но можно и Он целый день дурака валяет или Он целый день баклуши бьет -- смысл тот же самый, и для его выражения мы извлекаем из памяти либо слово, либо эквивалентные ему фразеологизмы.

3) Лексико-грамматическая отнесенность. Как и слова, ФЕ обладают определенной лексико-грамматической (частеречной) отнесенностью, грамматическим значением и в предложении выполняют определенные синтаксические функции (являются членами предложения). Так, в предложении Сергей Ильич мелким бесом рассыпался перед ним фразеологизм имеет глагольную лексико-грамматическую отнесенность, т.к. обозначает действие, совершаемое в прошедшем времени, а в предложении выполняет функцию сказуемого. По лексико-грамматической отнесенности фразеологизмы образуют следующие разряды:

а) субстантивные, или именные -- называют лицо, предмет (Кто? Что? Тертый калач, стреляный воробей, гусь лапчатый, белая ворона, ахиллесова пята, железная дорога, львиный зев, желтый дом);

б) адъективные, или прилагательные -- называют признак предмета или лица (Какой? Каков? Без царя в голове, из молодых да ранний, кровь с молоком, нечист на руку, мало каши ел, на рыбьем меху, звезд с неба не хватает, седьмая вода на киселе, родная кровь, косая сажень в плечах, верста коломенская, не чета, голова садовая);

в) вербальные, или глагольные -- называют действие (Что делать? Что сделать? Выйти сухим из воды, сойти с ума, смотать удочки, прикусить язык, перемывать косточки, играть на нервах, играть первую скрипку, свить гнездо, пролить кровь, заговаривать зубы, язык распускать, вешать лапшу на уши, молоть языком, намылить шею, стереть в порошок, водить за нос, души не чаять, тянуть за уши, кусать себе локти, пускать пыль в глаза);

г) адвербиальные, или наречные -- называют признак действия (Как? Когда? Сколько? Где? Куда? Очертя голову, на авось, спустя рукава, как по маслу, галопом по Европам, до потери пульса, высунув язык, как угорелый, во мгновение ока, к шапочному разбору, куры не клюют, кот наплакал, у черта на куличках, куда Макар телят не гонял);

д) эмотивные, или междометные -- выражают различные эмоции : гнев, раздражение, возмущение, удивление и т.п. (Черт побери! Как бы не так! Вот тебе и на! Еще бы! Вот еще! Давно бы так! Боже мой! Черта с два!);

е) модальные -- выражают отношение говорящего к сообщаемому (к слову сказать, вообще говоря, если хотите);

ж) служебные -- служат для связи слов или предложений (несмотря на то что, между тем как, в силу того что, подобно тому как).

Таким образом, все перечисленные основные признаки фразеологизма сближают его со словом (и отличают от словосочетания). Кроме того, все эти признаки носят семантический характер, т.е. относятся к плану содержания (ПС) ФЕ.

4) Многокомпонентность. Этот признак ФЕ свидетельствует о том, что формально ФЕ -- расчлененная, не целостная единица, состоящая из нескольких компонентов-слов (или бывших слов), минимум двух. Указанный признак подтверждается в письменной речи и раздельным написанием компонентов ФЕ, даже если таких слов уже и нет в языке (притча во языцех, турусы на колесах и т.п.), что отличает ФЕ от слова и сближает со словосочетанием. Правда, в отличие от словосочетания, компонентный состав ФЕ устойчив, постоянен, непроницаем, хотя может и варьировать (бить баклуши = баклуши бить), о чем будет сказано позже.

5) Многоударность. Данный признак связан с предыдущим и является также формальным. Поскольку состав ФЕ многокомпонентный, то и ударений во ФЕ тоже больше двух, как в свободном словосочетании. Это также отличает ФЕ от слова, признаком которого является, как мы знаем, одноударность.

6) Раздельнооформленность. Последний признак как бы объединяет два предыдущих, но предполагает и то, что каждый из компонентов ФЕ имеет самостоятельную грамматическую оформленность (по крайней мере внешне). Например, ФЕ бить баклуши состоит из двух компонентов (глагол + сущ.), которые частично сохранили формы словоизменения (бьет баклуши, бил баклуши). Правда, эти свойства компонентов ФЕ представляют собой остаточное явление и не всегда выражены (второй компонент приведенной ФЕ -- застывшая форма В.п.). Как видим, этот признак отличает ФЕ от слова как единицы языка, одним из основных признаков которого, как мы помним, является цельнооформленность.

Таким образом, три последних признака сближают ФЕ с единицами синтаксиса (синтаксемами). Но это сближение только формальное, т.е. существует только в области плана выражения (ПВ).

В результате можно сделать вывод, что формально (в ПВ) ФЕ относится к области синтаксиса, а семантически (в ПС) -- к лексикологии, что и позволяет говорить о ФЕ как о единице межуровневого характера.

Рассмотрим подробнее специфику формы (структуры) и семантики фразеологизма как единицы языка.

С точки ПВ, т.е. структуры, или формы ФЕ, как уже говорилось, представлены рядом компонентов (не менее двух), т.е. это раздельнооформленные единицы, компоненты которых частично сохранили свою грамматическую оформленность и синтаксические связи. По компонентному составу ФЕ представлены словосочетаниями разных моделей (сложа руки, живот подвело; белая ворона, слабый пол; корень зла, яблоко раздора; не в своей тарелке, у черта на куличках; ни рыба ни мясо, и в хвост и в гриву; хоть пруд пруди, как снег на голову; не солоно хлебавши, не от мира сего и др.) и предложениями (кот наплакал, куры не клюют, молоко на губах не обсохло, руки не доходят, дело хозяйское, голод не тетка и др.).

Понятие структуры ФЕ связано с понятием его состава, или формы, т.е. состава компонентов ФЕ. При этом учитывается как состав компонентов ФЕ, так и его границы. Компонентный состав ФЕ постоянен, устойчив, непроницаем (потому и воспроизводим). Однако нередко ФЕ имеют формальные варианты и т.н. факультативные компоненты.

Под вариантами ФЕ подразумевается заменяемость (вариативность) отдельных компонентов ФЕ (душа / сердце в пятки ушло). В связи с эти различают следующие типы вариантов ФЕ:

фонетические -- возникают в результате замены (варьирования) звуков (сесть в галошу/ в калошу);

морфологические -- возникают в результате замены (варьирования) словоформ (сбоку припёка / припёку);

словообразовательные -- возникают в результате замены (варьирования) однокоренных слов-компонентов (после дождика / дождичка в четверг);

лексические -- возникают в результате замены целого слова-компонента (седьмая / десятая вода на киселе; сживать / сгонять со свету; гонять лодыря / собак и др.).

Чем объясняется наличие вариативности компонентов? Либо параллельным переосмыслением близких по форме и смыслу словосочетаний и последующим их наложением друг на друга, либо историческими и стилистическими видоизменениями и заменой некоторых компонентов.

Фразеологизм может иметь несколько вариантов разного типа, например: что есть сил (силы) / во всю силу. В словарях варианты и вариативные компоненты указываются обычно в круглых скобках: закладывать (заложить) за галстук (за воротник).

Вариативность ФЕ проявляется и в том случае, когда ФЕ имеет факультативные (т.е. необязательные) компоненты, которые в речи могут опускаться. Например: разводить турусы <на колесах>; пустить <красного> петуха; унести <с собой> в могилу; вешать нос <на квинту>; зарубить <себе> на носу; наступить на <любимую> мозоль и т.п. В отличие от вариативности, которая может быть свойственна каждому компоненту ФЕ, факультативность охватывает лишь отдельные компоненты. Вариативность не ведет к количественному изменению фразеологизма, а факультативность -- как раз количественное его изменение.

Что касается границ ФЕ, то они определяются его ЛЗ. Например: работать спустя рукава (работать «плохо») -- ЛЗ связано только с выражением спустя рукава (т.е. «плохо»), а слово работать находится за пределами ФЕ, хотя и тесно с ним связано синтагматически: оно является постоянным словесным окружением (контекстом) данного фразеологизма.

Фразеологизм может быть в речи разорван, т.е. распространяющие его компоненты могут включаться в его состав: Например: кишка у него тонка сделать это.

Нередко в речи ФЕ подвергаются индивидуально-авторским трансформациям, нарушающим его форму с определенной стилистической целью. Это может быть замена компонента, перестановка компонентов или вставка нового компонента и т.п. Например: не тащите его на своем трудовом горбу (ср.: сидеть на чужом горбу). Подобные трансформации нередки в СМИ как проявление языковой игры, особенно в газетных заголовках (см. практические задания № 6, упр. 9).

Семантика ФЕ аналогична семантике слова: она также складывается из ЛЗ и ГЗ (некоторые авторы, например В.П. Жуков, значение ФЕ предлагают называть не лексическим, а фразеологическим). ГЗ фразеологизма представляют собой некую смысловую абстракцию, т.е. обозначение предметов, действий, признаков и др. явлений окружающей действительности. ЛЗ фразеологизма номинативно, а часто и экспрессивно.

Как и слова, ФЕ входят в определенные смысловые связи друг с другом и объединяются в лексические группы (ЛСГ и ТГ) и категории: полисемию, омонимию, синонимию и антонимию. Однако данные явления у ФЕ специфичны.

Так, полисемия (многозначность) ФЕ почти не свойственна. Но если она и имеет место, то характер ее другой. Многозначность ФЕ -- не результат семантической деривации, а результат вторичного переосмысления свободных словосочетаний с близким смыслом. Например:

РАЗДЕЛАТЬ ПОД ОРЕХ 1) ругать, поносить, критиковать; 2) одержать победу в драке.

ВАЛЯТЬ ДУРАКА 1) дурачиться; 2) делать глупости; 3) притворяться глупым; 4) бездельничать.

Редко у вторичного значения ФЕ можно заметить генетическую производность от первичного (ГОЛОВА ИДЕТ КРУГОМ. 1) кружится голова; 2) кто-н. теряет способность соображать) -- в таком случае значения ФЕ воспринимаются как прямое и переносное. Чаще эта генетическая связь не выявляется, потому что ее никогда и не было: значения многозначного фразеологизма возникают всякий раз на основе повторного переосмысления одного и того же свободного словосочетания. Поэтому говорить об исходных и производных, прямых и переносных значениях ФЕ не приходятся -- ведь сами они -- результат переосмысления свободных словосочетаний, часто образные. Ср.: Рыбак закинул удочку и стал ждать улова (свободное словосочетание, прямой смысл) и Надо бы закинуть удочку насчет повышения гонорара (фразеологизм, переносный смысл).

Очень редко встречается среди ФЕ и омонимия. Примеры фразеологических омонимов: дарить на память и выучить на память; говорить за глаза («заочно») и мне этого за глаза («хватит»); пустить петуха («взять фальшивую ноту») и пустить <красного> петуха («устроить пожар»).

Синонимия, напротив, во фразеологии чрезвычайно распространена -- это ФЕ с тождественным или очень близким значением (стреляный воробей = тертый калач -- «бывалый человек»; заметать следы = прятать концы в воду -- «скрывать»; баклуши бить = лодыря гонять = лежать на боку = плевать в потолок = валять дурака -- «бездельничать»). ФЕ, как видно из примеров, могут быть синонимичны словам (бить баклуши = бездельничать). Существует даже специальный Словарь фразеологических синонимов русского языка (В.П. Жуков и др., 1987), включающий 730 синонимических рядов. Вот некоторые примеры из него:

КАПЛЯ В МОРЕ, КОТ НАПЛАКАЛ, В ОБРЕЗ, РАЗ ДВА И ОБЧЕЛСЯ, ПО ПАЛЬЦАМ МОЖНО ПЕРЕСЧИТАТЬ -- «мало».

И СЛЕД ПРОСТЫЛ, ПОМИНАЙ КАК ЗВАЛИ, ИЩИ-СВИЩИ, ИЩИ ВЕТРА В ПОЛЕ -- о том, кто исчез.

ОТ ГОРШКА ДВА ВЕРШКА, ОТ ЗЕМЛИ НЕ ВИДАТЬ, ПОД СТОЛ ПЕШКОМ ХОДИТ, АРШИН (МЕТР) С КЕПКОЙ (ШАПКОЙ) -- о том, кто мал ростом.

Антонимия фразеологизмов имеет особенность в том, что противоположный смысл ФЕ зачастую задается одним из компонентов, ср.: заварить кашу -- расхлебать кашу, войти в колею -- выйти из колеи, хотя это и не обязательно (выйти из себя -- взять себя в руки).

Фразеологизмы, как и слова, обладают не только парадигматическими, но и синтагматическими связями, т.к. употребляются в речи, в контексте, в сочетании с другими словами. Эти связи их зачастую бывают довольно ограниченными (мы уже говорили об обязательном, устойчивом контексте ФЕ), т.е. ЛЗ ФЕ, как и у слова, может быть лексически или грамматически обусловленным. Рассмотрим на примерах.

а) Конструктивно обусловленные ФЕ:

бросаться в глаза кому, припасть к стопам кого; хмель вылетел из головы у кого и т.п. Данные ФЕ употребляются обычно с управляемыми словами, т.е. в определенной грамматической конструкции.

б) Синтаксически обусловленные ФЕ:

учить уроки для него -- нож острый; лицо ее -- кровь с молоком, он среди нас -- белая ворона, Иван -- тертый калач и т.п. Данные ФЕ употребляются обычно в функции сказуемого (предиката) и являются предикативно-характеризующими (по терминологии В.В. Виноградова).

в) Лексически связанные ФЕ:

писать как курица лапой, орать благим матом, беречь как зеницу ока, держать в ежовых рукавицах, денег куры не клюют и т.п. Подчеркнутые слова являются единственным (или почти единственным) контекстом приведенных фразеологизмов.

Таким образом, фразеологизмы, или фразеологические единицы (ФЕ) языка -- это радельнооформленные многокомпонентные и многоударные (с формальной точки зрения) единицы, семантически целостные и неделимые, эквивалентные слову.

Однако состав ФЕ довольно разнообразен и пестр, что позволяет говорить о различных классификациях ФЕ.

4.1.2 Типы фразеологических единиц

Основные параметры типологии ФЕ. Типы ФЕ с точки зрения лексико-грамматической отнесенности. Типы ФЕ с т.з. степени семантической слитности. Типы ФЕ с т.з. лексического состава. Другие классификации. Вопрос о включении паремий в состав ФЕ. Типы паремий. Пословицы, поговорки и крылатые слова. Национально-культурная специфика ФЕ. Эквивалентные и безэквивалентные ФЕ.

В мировом языкознании первая развернутая классификация Фразеологизмов была сделана Шарлем Болли в книге «Французская стилистика» (1921). Он выделил два типа словосочетаний: переменные словосочетания (т.е. свободные) и неразложимые единства (т.е. фразеологизмы, или идиомы), между которыми, по его словам, сколько угодно промежуточных разновидностей. В качестве критериев неразложимых единств выдвигались следующие: возможность замены одним словом, забвение значения составляющих слов, неизменность порядка, незаменимость компонентов. Промежуточные типы были охарактеризованы им нечетко и описан всего один («стереотипный оборот речи») с четырьмя подвидами.

Однако именно эта классификация проливала свет на само понятие ФЕ и свидетельствовала о переходном характере фразеологизмов от словосочетания к слову (лексикализованному обороту). К тому же она отражала стадии перехода словосочетания в слово и учитывала связь значения ФЕ со значением входящих в него компонентов. Поэтому данная классификация получила название семантической, или классификацией по степени семантической слитности компонентов.

Позднее появились и другие классификации: по лексико-грамматической отнесенности и по структуре (которые мы уже рассмотрели), по происхождению и употреблению, по системным связям и многие другие, которые будут рассмотрены позднее. Остановимся подробнее на типах ФЕ по степени семантической слитности в отечественной лексикологии и фразеологии.

В 1946 г. В.В. Виноградов опубликовал статью «Об основных типах фразеологических единиц в русском языке», в которой была предложена более обстоятельная, чем у Ш. Балли, и богато иллюстрированная классификация фразеологизмов. Именно она стала классической и эталонной, хотя и подвергалась дополнениям (См.*: Приложение 1. Хрестоматия. Текст № 7).

В.В. Виноградов (и вслед за ним другие исследователи ФЕ) выделяют три типа фразеологических единиц: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания. Рассмотрим каждый из предложенных типов ФЕ.

1) Фразеологические сращения -- это семантически неделимые и немотивированные (т.е. не выводимые из значений составляющих компонентов) ФЕ. Данный тип ФЕ называют еще идиомы. Примеры: собаку съесть («быть знатоком в чем-л.»), бить баклуши («бездельничать»), очертя голову («стремительно»), комар носу не подточит («никто не узнает»), гол как сокол («беден»), ни в зуб ногой («ничего не знать») и мн. др.

Семантическая слитность и немотивированность идиом нередко объясняется архаизацией одного из компонентов (баклуши, сокол, подточит) забвением внутренней формы, случая, факта, положенного в основу номинации таким оборотом и т.п. История таких ФЕ описывается в специальных словарях, например «Кратком этимологическом словаре русской фразеологии» или специальной, часто популярной литературе (например, книге Вартаньяна «Из жизни слов» и др.). Например, ФЕ бить в набат означает «поднимать тревогу», т.к. на Руси для оповещения народа о каком-то тревожном событии били в большой барабан или колокол (набат).

2) Фразеологические единства -- это тоже семантически целостные и неделимые ФЕ, но их значение мотивированно, т.е. оно вытекает из значения компонентов. Неразложимость же возникает за счет образного переосмысления целого оборота, его обобщенно-переносной, метафорической семантики. В.В. Виноградов по этому поводу писал: «Во фразеологическом единстве слова подчинены слитности общего образа или внутренней цельности общего значения… Значение целого здесь абсолютно неразложимо на отдельные лексические значения компонентов. Оно как бы разлито в них -- и вместе с тем оно как бы вырастает из их семантического слияния». В.В. Виноградов выделяет, таким образом, четыре признака фразеологических единств: образность (переносное значение); экспрессивность; невозможность синонимической замены одного из компонентов; замена всего выражения равнозначным словом или выражением. Примеры: тянуть лямку («заниматься тяжелым или однообразным трудом», белая ворона («человек, резко выделяющийся среди других»), закинуть удочку («намекнуть, разведать, разузнать»), из пальца высосать («вывести из ничего») и т.п.

К фразеологическим единствам В.В. Виноградов относит также пословицы и поговорки с иносказательным смыслом: смелость города берет, в тихом омуте черти водятся, а ларчик просто открывался, Федот да не тот и т.п. (хотя пословицы не всеми рассматриваются как единицы фразеологии, о чем будет сказано позже).

Именно эти два типа ФЕ обладают всеми указанными выше признаками фразеологизмов: цельностью номинации и устойчивостью компонентов, воспроизводимостью и неразложимостью. Поэтому некоторые исследователи только их относят к собственно фразеологизмам (например, Б.А. Ларин в «Очерках по фразеологии» выделяет три типа словосочетаний: переменные -- вслед за Ш. Балли, т.е. свободные, метафорические, соответствующие единствам В.В. Виноградова, и идиомы = сращениям). Однако В.В. Виноградов выделяет еще и третий тип ФЕ -- фразеологические сочетания.

3) Фразеологические сочетания -- это устойчивые фразеологизированные сочетания слов, в которых значения слов-компонентов обособлены, но все-таки не свободны, а фразеологически связаны. Компоненты фразеологических сочетаний осознаются как отдельные слова, имеющие самостоятельное значение, но один из компонентов обладает фразеологически связанным значением (вспомним типологию связанных значений по В.В. Виноградову). Примеры: чревато последствиями, заклятый враг, закадычный друг, щекотливый вопрос, обдать презрением, расквасить нос, кромешная тьма, проливной дождь и т.п. Выделенный компонент ФЕ обладает фразеологической связанностью, т.е. употребляется только с данным словом, и это способствует устойчивости и воспроизводимостью всего выражения.

Отличие фразеологических сочетаний от единств видно на таком примере омонимичных ФЕ:

отвести глаза кому-н. («обмануть») -- единство

отвести глаза в сторону («направить взгляд») -- сочетание.

Таким образом, фразеологические сочетания семантически делимы, мотивированны, имеют обычно прямой смысл. Они ближе всего к свободным словосочетаниям (переменным -- по Ш. Балли), однако фразеологическая связанность одного из компонентов делает их устойчивыми и воспроизводимыми, что позволяет В.В. Виноградову и его последователям включать их в состав ФЕ. Тем не менее, очевидно, что фразеологические сочетания -- промежуточное звено между свободными словосочетаниями и фразеологизмами (идиомами). Поэтому некоторые авторы, как уже говорилось, их к ФЕ не относят и не включают во фразеологические словари (например, их нет во «Фразеологическом словаре русского языка» А.И. Молоткова, который против того, чтобы считать сочетания фразеологизмами даже переходного типа).

Напротив, другие авторы расширяют типологию фразеологизмов и относят к ним некоторые промежуточные типы устойчивых оборотов. Так, Н.М. Шанский выделяет еще один тип ФЕ:

4) Фразеологические выражения -- это сочетания слов, получившие устойчивость и воспроизводимость, но целиком состоящие из слов со свободным значением. Это составные неметафорические наименования (дом отдыха, читательский билет, читальный зал, высшее учебное заведение), описательные обороты (одержать победу, наносить вред, завести знакомство, водить дружбу), неметафорические пословицы, поговорки, крылатые фразы и т.п. (любви все возрасты покорны, в здоровом теле здоровый дух, старость не радость).

Однако включение пословиц и поговорок в состав ФЕ значительно расширяет понимание фразеологии и фразеологической единицы. Фразеологизмы -- единицы, как уже говорилось, номинативные (называющие определенное понятие действительности), они функционируют в речи как слово и в составе предложения выполняют роль какого-либо члена предложения (независимо от структуры). Пословицы и поговорки -- единицы коммуникативные, называющие не понятие, а суждение и представляют собой законченное предложение. Поэтому пословицы и поговорки относят к области паремий и паремиологии. Тем не менее, многие рассматривают пословицы и поговорки как фразеологический фонд языка и в классификации ФЕ приводят их в качестве единств (кашу маслом не испортишь, быть бычку на веревочке) или выражений (знание -- сила; ученье свет, а неученье тьма).

Таким образом, в широком смысле к ФЕ относят и паремии, и крылатые слова, и речевые клише и штампы, и прецедентные тексты (хотя и осознают собственно фразеологизмы как классические). Так, В.Н. Телия («Русская фразеология», 1996) и Ю.Н. Караулов («Ассоциативный фразеологический словарь», 1994) выделяют следующие типы ФЕ:

Идиомы, т.е. классические ФЕ, соответствующие сращениям и единствам по В.В. Виноградову, которые составляют ядро фразеологии: из-под палки, ходить по струнке, шито белыми нитками.

Аналитические лексические коллокации -- устойчивые словосочетания, один из компонентов которого самостоятелен и выполняет роль ключевого и мотивирующего весь фразеологизм. К ним, таким образом, относятся фразеологические сочетания (по В.В. Виноградову) и примыкают фразеологические выражения (по Н.М. Шанскому): взять под контроль, коротко и ясно, слово в слово, зло берет, оказать помощь, сфера деятельности, иметь терпение, заклятый враг.

Речевые клише и штампы -- речевые формулы разговорной речи, в том числе и ритуальные: битва за урожай, пусть земля будет пухом, добро пожаловать, прошу извинения.

Прецедентные тексты (крылатые слова) -- цитаты из художественных произведений или высказываний известных лиц, названия произведений: процесс пошел, голый король, быть или не быть, охота к перемене мест.

Паремии -- пословицы и поговорки, присказки, приметы, шуточные речения: в ногах правды нет, прокурор добавит, выше головы не прыгнешь, свистеть -- к покойнику. Иногда именно они пополняют фонд классических ФЕ. Например, два фразеологизма -- стреляный воробей и на мякине (кого_н.) не проведешь -- родились как части одной пословицы стреляного воробья на мякине не проведешь. То же самое можно сказать о ФЕ заварить кашу и расхлебать кашу (ср. пословицу: сам кашу заварил, сам ее и расхлебывай).

Есть и другие классификации ФЕ, в чем-то уточняющие типологию В.В. Виноградова. Например, В.П. Жуков в основу семантической классификации кладет принцип аппликации (наложения на эквивалентное свободное словосочетание) и выделяет единства апплицируемые: архаизированные (козел отпущения, точить лясы, баклуши бить), идиоматические (собаку съесть, заварить кашу, посыпать голову пеплом), метафорические (кожа да кости, стреляный воробей, мелко плавает) и неапплицируемые (под пьяную руку, поднять голос, находить общий язык).

Д.Н. Шмелев предлагает классификацию ФЕ, в основе которой -- парадигматическая (подъемный кран, читальный зал), синтагматическая (закадычный друг, проливной дождь) и деривационная (глубокий старик, медвежья услуга) связанность компонентов.

В.Н. Телия рассматривает типы ФЕ с точки зрения семантико-прагматической классификации (по тематическим полям): например, ФЕ «характеристика лица» -- по социальному положению (гол как сокол, голь перекатная, ни кола ни двора, мелкая сошка), по свойствам характера (не робкого десятка, стреляный воробей, как сонная муха), по физическим признакам (от горшка два вершка, верста коломенская, косая сажень в плечах) и т.п.

Некоторые исследователи (например, Н.М. Шанский) предлагают классифицировать ФЕ по их происхождению и употреблению. Эта классификация, однако, по сути дела ничем не отличается от стратификации лексики вообще (см. 3). Многие ФЕ, как и слова, являются исконно русскими, они сложились как устойчивая воспроизводимая единица в русском языке в результате переосмысления свободных словосочетаний. В основе таких ФЕ какой-либо случай, своя история, о чем уже говорилось (в час по чайной ложке, во сто крат, бить челом, сломя голову). Многие ФЕ восходят к литературным источникам (живой труп, человек в футляре, у разбитого корыта, как белка в колесе). Много в русском языке и заимствованных ФЕ, являющихся либо варваризмами (alma mater, alter ego), либо кальками (человек разумный < homo sapiens), в том числе старославянизмов, библеизмов (притча во языцех, земля обетованная, тьма кромешная, каинова печать и др.).

Фразеологизмы -- это национальное богатство языка, отражающее его специфику и самобытность. В них запечатлен богатый исторический опыт народа, представления, связанные с трудом и бытом, культурой и искусством людей.

Цельность семантики делает фразеологизм непереводимым на другой язык, т.к. буквальный перевод лишает ФЕ, а значит и все высказывание смысла. Так, если мы дословно переведем на другой язык фразу Он в архитектуре собаку съел, не поймут, какое отношение имеет собака к грамматике, если не будут знать, что выражение собаку съесть означает «быть знатоком». Поэтому при переводе на другой язык надо подбирать соответствующий эквивалентный фразеологизм (если он есть), который, будучи переведенным на русский язык, тоже потеряет смысл. Например, русскому фразеологизму после дождичка в четверг соответствует во французском языке ФЕ, переводимая дословно как подождите меня под вязом. Полных эквивалентов ФЕ (когда они совпадают и по смыслу, и по образности) в различных языках не так много, чаще всего это кальки (переводы). В большинстве же случаев существуют лишь приблизительные эквиваленты (аналоги), например русской ФЕ капля в море соответствует английская ФЕ a drop in the basket (капля в ведре).

Фразеологизмы описываются в общих толковых словарях, при слове -- ключевом компоненте, обычно в конце словарной статьи или после описания соответствующего мотивирующего значения (если слово многозначное), после соответствующей пометы (обычно ромба). Например, в словарной статье слова ДОМ нового «Толкового словаря русского языка» под ред. Д.В. Дмитриева (2003) приводятся следующие фразеологизмы (в основном при значении «учреждение», с толкованием их значений):

ДОМ ОТДЫХА -- учреждение, которое обеспечивает людей всем необходимым для отдыха и обычно располагается в курортной зоне;

РОДИЛЬНЫЙ ДОМ -- специальная больница, где женщинам оказывают помощь при родах;

ДЕТСКИЙ ДОМ -- учреждение, в котором живут и учатся дети, которые лишились родителей;

НОЧЛЕЖНЫЙ ДОМ -- помещение, где разрешают ночевать или проживать некоторое время бездомным людям;

СУМАСШЕДШИЙ ДОМ -- больница, в которой содержат психически больных людей;

ЖЕЛТЫЙ ДОМ -- это устаревающее название психиатрической больницы;

ДОМ БЫТА -- предприятие, где оказывают различные бытовые услуги, где, например, можно отремонтировать вещи, почистить одежду и т.п.;

МОДНЫЙ ДОМ -- фирма, которая создает модели одежды, организует зрелищные показы новых коллекций и продает очень дорогую модную одежду;

ИГОРНЫЙ ДОМ -- заведение, где играют в азартные игры на деньги, = казино;

БЕЛЫЙ ДОМ -- резиденция президента США, а также сама администрация президента. БЕЛЫМ ДОМОМ называют здание правительства Российской Федерации, а также само правительство России.

Однако наиболее полно и систематично ФЕ представлены в специальных фразеологических словарях. Иногда выделяют даже специальную науку фразеографию, предмет которой -- систематизация ФЕ и описание их в специальных фразеологических словарях. В широком смысле к фразеографии можно отнести не только словари «классических» ФЕ, но и других устойчивых воспроизводимых выражений (паремий, крылатых фраз и т.п.), о которых говорилось выше.

Первым опытом описания русской фразеологии (в широком смысле) стал словарь М.И. Михельсона «Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний» (1902-1903, переиздан в 1997). Фразеологический материал содержится в замечательном труде В.И. Даля «Пословицы русского народа» (1861-1862), неоднократно переиздававшемся. Крылатые слова наиболее полно были описаны в сборнике С.В. Максимова «Крылатые слова» (1890, переиздан в 1996). В середине ХХ века вышел сборник Н.С. и М.Г. Ашукиных «Крылатые слова», тоже несколько раз переиздававшийся. Конечно, эти сборники нельзя рассматривать как настоящие фразеологические словари: в них представлен самый разнородный материал, однако он до сих вызывает живой интерес, является неоценимым источником знаний о русской культуре, а также представляет богатый материал для последующих фразеологических словарей. С этой точки зрения представляет большой интерес и книга замечательного этнографа И. Снегирева «Словарь русских пословиц и поговорок. Русские в своих пословицах» (1832), переизданная в 1996 году. Эти и другие, новые материалы легли в основу многих современных словарей пословиц и поговорок (например, популярного и неоднократно преиздававшегося «Словаря русских пословиц и поговорок» В.П. Жукова) и крылатых слов (самым значительным из них является «Большой словарь крылатых слов русского языка» В.И. Беркова и В.М. Мокиенко, 2000). Новым словом в этой области фразеографии явился «Словарь крылатых слов (русский кинематограф)» В.С. Елистратова (1999), представляющий собой первую попытку описания крылатых слов и выражений отечественного кинематографа и мультипликации.

Первым и до сих пор лучшим словарем классических ФЕ является «Фразеологический словарь русского языка» под ред. А.И. Молоткова (1967), выдержавший несколько переизданий. В нем более 4000 словарных статей, фразеологизмы в которых представлены по алфавиту главных компонентов и их словоформ. Например, компонент СОБАКА возглавляет целую серию ФЕ: СОБАК (вешать собак на кого-н.; вешать собак на шею кому-н.; как собак нерезаных); СОБАКА (вот где собака зарыта; каждая собака; как собака; собака на сене; ни одна собака); СОБАКЕ (как собаке пятая нога; собаке под хвост); СОБАКОЙ (как кошка с собакой); СОБАКУ (собаку съел).

Вышедший в нескольких вариациях в 90-е годы ХХ века «Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII-XX веков» А.И. Федорова (1991, 1994, 1995, 1997) в чем-то дополняет предшествующий словарь А.И. Молоткова и даже несколько выходит за пределы литературного языка.

Адресованы учащимся (как отечественным, так и иностранным) «Школьный фразеологический словарь» В.П. Жукова (1980), в котором ФЕ расположены по алфавиту первого компонента (например, на Б: бабушкины сказки, бабье лето, баклуши бить, барашек в бумажке, баш на баш и т.д.) и «Учебный фразеологический словарь русского языка» А.Н. Тихонова и Н.А. Ковалева (2001). Как учебный представляет интерес оригинальный «Словарь-справочник по русской фразеологии» Р.И. Яранцева (1981, переиздан в 1995), в котором ФЕ расположены по смысловым (тематическим) группам («Эмоции», «Свойства и качества человека» и др.; например, в разделе «Эмоции» группа «Добрые пожелания» включает 10 ФЕ: добро пожаловать, милости просим, в добрый час, счастливо оставаться, ни пуха ни пера, будь добр, до свадьбы заживет, не велика беда, что за беда, давно бы так). Имеются также и некоторые другие учебные фразеологические словари, в том числе и двуязычные (русско-английские, русско-немецкие), а также лингвострановедческие, в которых ФЕ (или пословицы и поговорки) описываются с точки зрения национально-культурной семантики компонентов. О них будет рассказано позже, в следующей теме.

Расскажем о некоторых новых фразеологических словарях.

«Словарь русской фразеологии» (А.К. Бирих, В.М. Мокиенко и Л.И. Степанова, 1999) представляет собой историко-этимологический справочник по русской фразеологии. Раскрывая исходный образ каждого устойчивого выражения, авторы связывают его с различными реалиями русского быта, фактами истории, народными верованиями, обычаями и обрядами. Например, к ФЕ держать камень за пазухой приводится семь версий ее происхождения (со ссылками на различные источники) и делается вывод, что этот оборот является фольклорным, метафорическим и восходит к глубокой древности.

Представляет интерес «Словарь устойчивых сравнений русского языка» В.М. Огольцова (1994, 2001), в котором собраны наиболее употребительные всенародно воспроизводимые образные сравнения типа как из-под земли (вырос), как земля (черный), как сквозь землю провалился и т.п., представляющие собой значительную часть русской фразеологии.

Новым словом фразеографии является и словарь А.М. Мелерович и В.М. Мокиенко «Фразеологизмы в русской речи» (1997, 2001), представляющий собой первый в мировой практике опыт описания идиом и паремий в их вариантном разнообразии и речевой динамике. Каждая словарная статья отражает реальную жизнь ФЕ в литературе и публицистике, своеобразие употребления (и трансформации) разными авторами. Например, ФЕ изобретать велосипед представлен следующими вариациями: второй раз не изобретать велосипед; велосипед изобретать заново; заново создавать велосипед; изобрести изобретенное; изобретать вновь деревянный велосипед и др.

Широкому кругу читателей адресован «Словарь образных выражений русского языка» (ред. В.Н. Телия, 1995), в котором ФЕ расположены по тематическому принципу. Словарь показывает отраженную в образных выражениях русскую национально-культурную картину мира, т.е. словарь имеет не только лингвистическую, но и культурологическую направленность, о которой мы и будем говорить в следующей теме.

Все сведения по теме обобщены в опорной схеме № 6 (См.* Приложение 2. Опорные схемы. Схема № 6).

4.2 Лингвокультурологический аспект русской лексики и фразеологии

4.2.1 Русская языковая картина мира

Язык как культурный код нации. Антропоцентрическая парадигма языка. Язык и личность. Когнитология и лингвокультурология. Языковая картина (модель) мира. Типы картин мира. Понятие концепта. Ключевые концепты русской культуры. Лексический состав русского языка как зеркало ЯКМ.

До сих пор мы говорили о слове и ФЕ как о единицах языка.

В последнее время все активнее разрабатывается направление, в котором язык (и его единицы) рассматриваются как культурный код нации, а не просто как орудие коммуникации (общения) и познания. Язык рассматривается как путь, по которому мы проникаем в современную ментальность нации и в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя, отголоски которых живут в языке, словах (в первую очередь в их этимологии), значениях, метафорах, символах культуры, фразеологизмах, пословицах и поговорках. Большая часть информации о мире приходит к человеку через язык и с помощью языка, через СЛОВО, поэтому человек живет более в мире слов и понятий (концептов), чем в мире вещей. Философы даже говорят, что успех человека в обществе зависит от того, насколько хорошо он владеет словом, т.е. понимает его, те глубинные культурные смыслы, которые вложили в него (слово) предки. Необходимость изучения базовых компонентов того культурного ядра, которое является достоянием всех членов лингвокультурного сообщества, объясняется и тем, что без знания этих компонентов адекватная коммуникация невозможна (как внутри сообщества, так и за его пределами, в инокультурной среде).

Язык и культура находятся в тесном взаимодействии (взаимовлиянии, взаимозависимости). Несмотря на универсальность некоторых когнитивных (мыслительных) и языковых процессов и понятий (концептов), общечеловеческой культуры нет, как нет и общечеловеческого языка (если он не искусственно придуман), т.к. существуют различия в восприятии, членении и категоризации окружающего мира представителями разных народов (этносов), что находит свое выражение в языке. (Основополагающими в этом направлении были идеи немецкого философа Вильгельма фон Гумбольдта, а затем американского ученого Э.Сэпира, который так определил соотношение языка и культуры: «Культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают». Эти идеи пронизывали и многие работы русских ученых начала и середины ХХ века: В.В.Виноградова, А.А. Потебни, Л.В. Щербы и др.)

Проблема соотношения языка и культуры является сейчас центральной для многих наук гуманитарного цикла, в том числе лингвистики (психолингвистики, социолингвистики, этнолингвистики, лингвокультурологии, когнитивной лингвистики и др.). В этом видна ярко проявляющаяся тенденция лингвистов к антропоцентризму, т.е. человеку как точке отсчета. Эта новая антропоцентрическая модель (или парадигма, т.е. идея, метод, аспект) изучения языка (по сравнению с предыдущими: сравнительно-исторической XIX века и системно-структурной ХХ века), ключевая для лингвистики конца ХХ -- начала XXI века, представляет собой переключение интересов с объекта исследования (и познания) на субъект, т.е. в сторону человека в языке и его места в культуре и языка в человеке. Таким образом, в центре внимания оказался человек как носитель языка и культуры, или языковая личность.

Языковая личность -- это человек говорящий (homo loguens), т.е., по определению Ю.Н. Караулова, «совокупность (набор) языковых способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и воспроизведение им речевых поступков и произведений (дискурса)». В структуре языковой личности выделяются три составляющих уровня:

вербально-семантический (владение словарем и грамматикой, т.е. системой языка);

когнитивный (лингвокультурная компетенция о языковой и концептуальной картинах мира, когнитивное пространство личности);

прагматический (наличие оценок, коннотаций, мотивов и установок речи).

О первом и третьем уровнях мы уже говорили в связи с изучением слова как единицы языка. Здесь речь пойдет о второй составляющей языковой личности -- когнитивной базе и языковой картине мира.

Таким образом, можно говорить об общерусской языковой личности (которой осознает себя каждый русский) и индивидуальной языковой личности, ее идиолекте.

Изучение языковой личности опирается на анализ его дискурса (текста, речи). Полное описание языковой личности в целях ее анализа предполагает: 1) характеристику семантико-строевого уровня ее организации; 2) реконструкцию языковой картины мира данной языковой личности, ее когнитивного пространства, ключевых концептов; 3) выявление ее жизненных установок, приоритетов и т.п. Таким образом может быть составлен языковой портрет личности.

Продуктом антропоцентрической парадигмы в языкознании стало появление таких направлений в лингвистике, как когнитивная лингвистика и лингвокультурология.

Когнитивная лингвистика изучает процесс обработки информации человеческим сознанием, т.е. отвечает на вопрос: как человек познает мир, как создаются ментальные пространства.

Лингвокультурология изучает соотношение языка и культуры, язык как феномен культуры, т.е. отвечает на вопрос: каким человек видит мир и как это видение выражается в языке (в слове, метафоре, символе, фразеологизме). Лингвокультурология, по определению В.А. Масловой, -- «это направление лингвистики, которое изучает определенное видение мира сквозь призму национального языка, когда язык выступает как носитель определенной ментальности». Лингвокультурология, таким образом, -- дисциплина смежная между языкознанием и культурологией и имеет свои единицы изучения -- лингвокультурема и лингвокультурологическое поле, представляющие собой (в отличие, например, от лексемы и семантического поля) единство лингвистического и экстралингвистического (внеязыкового) содержания («культурные смыслы»).

Так, лингвокультурема СНЕГУРОЧКА, например, не только слово, образованное от СНЕГ и входящее в семантическое поле слов СНЕГОВИК, СНЕЖКИ и т.п., но и понятие русской культуры -- персонаж русской народной сказки, символ смены времен года, связанный с древними обрядами и поверьями (например, днем Ивана Купалы) и т.п. Этот образ воссоздан и в литературе (пьеса А.Н. Островского), и в живописи (картина В.М. Васнецова). Она же -- постоянный атрибут новогоднего праздника, внучка Деда Мороза.

Объектом изучения в лингвокультурологии является языковая картина мира, предметом -- слова и выражения, в которых она проявляется (ключевые слова и концепты русской культуры). Многие знакомые нам в курсе лексикологии понятия приобретают в данном аспекте новую интерпретацию:

культурные семы -- семантические множители, характеризующие национальную культуру (национально-культурный компоненты, национально-культурные коннотации);

культурный фон (лексический фон) -- фоновые знания социально-исторического характера (социально-исторические коннотации);

культурные концепты -- понятия национальной культуры;

ключевые концепты культуры -- базовые единицы картины мира, наиболее значимые для данной этнокультурной общности и т.п. (подробнее об этом можно посмотреть в учебнике В.С. Масловой «Лингвокультурология»).

Остановимся на понятии -- языковая картина мира (ЯКМ).

Вот несколько ее определений: ЯКМ -- это

«специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке» (В.А. Маслова);

«зафиксированная в языке и специфическая для данного языкового коллектива схема восприятия действительности» (Е.С. Яковлева);

«отображение в формах языка устройства экстралингвистической действительности» (В.Г. Гак);

«образ мира, запечатленный в языке» (В.И. Постовалова) и др.

Итак, в определении ЯКМ все выделяют две главных составляющих: внеязыковая действительность, т.е. окружающий мир, вернее -- его образ, и -- язык (его формы, единицы), отражающий ее, т.к. «в каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира» (Ю.Д. Апресян), который и был назван языковой картиной мира. Это относительно новое понятие уже осознавалось в работах семасиологов, в частности в известной статье В.В. Виноградова «Основные типы лексических значений», где он писал о ЯКМ несколько другими словами -- как о понимании «кусочка действительности» и его «отношений к другим элементам той же действительности, как они осознаются обществом, народом в известную эпоху». Очень точно выразил эту мысль замечательный русский поэт Борис Пастернак: «образ мира, в слове явленный» -- вот краткое и образное, поэтическое определение ЯКМ.

В.А. Маслова считает, что ЯКМ выражает реальность через концептуальную картину мира (ККМ) и предлагает следующую классификацию картин мира:

картина мира (КМ) = реальная КМ -- знания о мире, логическое отражение мира в сознании людей;

концептуальная картина мира -- это отражение реальной КМ через призму понятий (концептов), сформированных в определенной социокультурной сообщности. (Она специфична у разных народов, т.е. каждый народ видит мир немного по-своему. Таким образом, отдельные фрагменты КМ могут быть универсальными или национальными)

языковая картина мира -- это отражение реальной КМ через призму культурной (концептуальной) КМ и выражение ее в формах национального языка, его единиц (слов, словосочетаний, фразеологизмов и их значений). Она тоже специфична, национальна, как национален каждый язык.

Таким образом, ЯКМ в целом совпадает с реальной картиной мира, но преломляется (в отдельных ее участках) через призму национальной культуры и национального языка: его лексики, грамматики, фразеологии. Например, ФЕ у него (меня) душа (сердце) в пятки ушла (о сильном испуге) // душа (сердце) в пятках в английском языке соответствует ФЕ his heart in his boots (сердце в ботинках, сапогах). Как видим, образ «падения» души (сердца) как «органа чувств» является универсальным, а место падения -- национально окрашенным: очевидно, для русского перемещение души осознается возможным лишь в пределах тела, для англичанина же эта возможность расширена -- местом «падения» может быть и обувь.

ЯКМ, кроме того, наивна (наивная КМ), т.е. это стихийный (донаучный), традиционный взгляд на мир (в отличие от научной КМ, основанной на научных знаниях). Это различие мы видели в разнице обиходных и терминологических значениях слов, вспомним пример со словом ВОДА). Еще Л.В. Щерба («Опыт общей теории лексикографии», 1940) отмечал, что ЛЗ слова есть такая сущность, которая представляет собой закрепленное в сознании носителей языка «наивное», «обывательское» понятие о некоторой вещи или явлении. При этом следует иметь в виду, что оно «наивно» лишь в том смысле, что существенно отличается от научного понятия. Наивные понятия не примитивны и во многих отношениях не менее сложны, чем научные. Они проявляются в таких словах и выражениях, как ГОРИЗОНТ («воображаемая и, как нам кажется, видимая линия соединения земли и неба и часть пространства над ней»; ср. выражения: из-за горизонта, на горизонте, за горизонтом -- в научной картине мира такого понятия нет), НЕБО (в древности -- воображаемый купол над замлей, к которому как бы прикреплены светила: отсюда и выражение «звезды на небе зажглись»), позднее -- воздушное пространство над землей, которое можно увидеть, посмотрев на улице вверх (в небе летают ласточки и самолеты); сочетания солнце встало, взошло, закатилось за горизонт (в научной КМ не солнце, а земля вращается вокруг солнца, но видим-то мы иначе, вспомним, как говорил об этом доктору Ватсону Шерлок Холмс: «мои глаза говорят мне другое») и т.п.