Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство общего и профессионального образования

Российской Федерации

ИВАНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра английской филологии

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Лингвостатистическое исследование и лексикографическое описание юридической терминологии в неспециальной сфере использования

(На материале произведений Дж. Гришема)

Специальность 10.02.04 - германские языки

Лутцева Мария Владимировна

Научный руководитель:

Доктор филологических наук,

профессор, О.М.Карпова

Иваново, 2008

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ТЕРМИНОЛОГИЯ ПРЕДМЕТНОЙ ОБЛАСТИ ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

§1. Язык юриспруденции - язык для специальных целей

§2. Исследование терминологии предметной области Юриспруденция

§3. Логико-понятийная схема предметной области Юриспруденция

§4. Юридический термин в художественном тексте

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I

ГЛАВА II. ЛИНГВОСТАТИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ АНГЛИЙСКОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ И МОНИТОРИНГ ПЕРСПЕКТИВЫ РУССКОЯЗЫЧНОГО ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ

§1. Грамматические категории юридических терминов и словосочетаний

§2. Лингвостатистическое исследование юридической терминологии

§3. Мониторинг перспективы русскоязычного ползователя

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II

ГЛАВА III. ПРИНЦИПЫ СОСТАВЛЕНИЯ ЧАСТОТНОГО СЛОВАРЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ДЖ. ГРИШЕМА

§1. Классификации словарей языка писателей

§2. Специальные словари языка писателей

2.1 Современное состояние специальной писательской лексикографии

2.2 Лексикографический анализ терминологических словарей языка писателя

2.3 Частотные словари языка писателей

2.4 Частотные учебные словари и частотные терминологические справочники

2.5 Об особенностях учебного частотного словаря языка писателя

§3. О модели частотного словаря юридических терминов из произведений Дж. Гришема

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ 1: Анкета

ПРИЛОЖЕНИЕ 2: Частотный словарь юридических терминов из произведений Дж.Гришема

ПРИЛОЖЕНИЕ 3: Алфавитно-частотный словарь юридических терминов из произведений Дж. Гришема

ВВЕДЕНИЕ

До недавнего времени усилия терминологов и лексикографов были скнценрированны на создании терминологических справочников, призванных раскрывать содержание естественных отраслей знаний: математики, химии, физики, биологии и т.д. В XXI в. в связи с ускоренными темпами развития межкультурных контактов возрос интерес к области гуманитарных знаний, что также нашло отражение в лексикографической продукции: стали появляться словари, описывающие такие подотрасли специальных знаний, как социальная работа, бизнес, экономика, финансы, реклама, юриспруденция и т.д.

В последнее время, по утверждению О.М. Карповой, появляются качественно новые справочники, регистрирующие и обрабатывающие термины различных предметных областей не только в общенациональном языке, но и функционирующие в произведениях известных писателей (Карпова, 2008). Так, наример, в 2005 г. в издательсте Athlone Press вышел лексикографический труд Shakespeare's Legal Language, призванный описать юридические термины из произведений У. Шекспира.

Такой интерес с данной отрасли специальных знаний объясняется тем, что юриспруденция является неотъемлемой частью культуры, наряду с религией, наукой, искусством и философией, поэтому сфера ее употребления не ограничивается юридическим дискурсом, она активно используется и за его пределами. В силу этого, юриспруденция привлекает все большее внимание, как специалистов данной области так лингвистов и терминологов (Бондарева, 2003; Голев, 2004; Зубарев, 1976; Иконникова, 2005; Исаков, 2000; Малюкова, 2005; Милославская, 2000; Морщакова, 1992; Михайловская, 1981; Пиголкин, 1990; Пыж, 2005; Рыженкова, 2001; Хижняк, 1997, 1999; Nielsen, 1994; Pia, 2001; Costa, 2001; Ketola, 2001; Chroma, 2006; Tiersma, 1999, Hiltunen, 1990).

Существует множество исследований посвященных употреблению юридических терминов в области юриспруденции: законах, юридических документах, заседаниях суда и т.д. Однако написано не так уж много работ на тему использования юридического термина в не свойственных ему типах дискурса.

Фрагменты юридического дискурса в художественном тексте служат иным целям, чем в законах, юридических документах, заседаниях суда. Они помогают автору в характеристике персонажей и обстановки действия, выступают в качестве фона, на котором развертываются описываемые события, способствуют образованию сюжета, помогают читателю яснее представить атмосферу судебных заседаний и погрузиться в мир художественного произведения.

На наш взгляд, сфера юриспруденции играет большую роль и занимает особое место в жизни современного общества. Данный факт подтверждается обращением многих американских писателей к проблемам взаимодействия закона и общества. К теме суда и правосудия в своих произведениях обращались такие мастера слова, как Т. Драйзер («Американская трагедия»), Х. Ли («Убить пересмешника») и другие. Эта черта американской действительности отразилась и в произведениях современного американского писателя Дж. Гришема, большая часть которых сосредоточена в области юриспруденции.

Дж. Гришем считается признанным специалистом в области юриспруденции. Американские газеты («The Times», «The New York Times», «Publishers Weekly») называют писателя мастером детективного жанра, опубликовавшим пятнадцать книг, из которых семь наиболее популярных экранизированы. В университете будущий автор детективных романов специализировался по налоговому и уголовному законодательству, а затем занимался уголовной адвокатурой и делами о нарушении личной неприкосновенности, чем и объясняется профессиональное использование юридических терминов в художественном тексте.

Книги писателя во многом популярны именно благодаря их профессионалной информационной насыщенности, чему способствует уместное использование специальной терминологии, поскольку «термины являются наиболее информативными единицами текста, сжатой заменой соответствующего разговорного описания или определения понятий» (Гринев, 1993, 212). В произведениях Дж. Гришема фигурируют как общеправовая терминология (название отраслей права, юридические профессии, реалии, касающиеся сдачи экзаменов на право получения лицензии для работы юристом); термины уголовного, деликтного, семейного, наследственного, вещного и других отраслей американского права.

Следует отметить, что в течение долгого времени произведения Дж. Гришема не переводились на русский язык. На наш взгляд, данный факт объясняется, прежде всего, тем, что переводчики не могли адекватно перевести или найти эквивалент всем использованным в произведении юридическим терминам. Появление новых словарей юридических терминов облегчило бы работу переводчиков и позволило в полной мере передать сюжет произведения.

Поэтому материалом исследования послужили оригинальные тексты романов Дж. Гришема: “The Firm” (1991), “The Client” (1994), “The Partner” (1997), “The Street Lawyer” (1999), “The Runaway Jury” (2003).

Актуальность диссертации, таким образом, заключается в исследовании функций термина в художественном произведении, выявлении различий между употреблением термина в свойственной ему предметной области и литературном дискурсе и составлении частотного словаря юридических терминов из произведений Дж. Гришема.

Предметом настоящего исследования выступят произведения писателя, а объектом станут сами юридические термины, способы определения и лексикографического описания данных единиц области специальных знаний.

Цель диссертации - на основе лингвостатистического анализа произведений Дж. Гришема, а также опроса пользователей предложить авторскую модель частотного словаря юридических терминов из произведений писателя.

Исходя из целей диссертационного исследования, в работе решаются следующие задачи:

1. Рассмотреть основные признаки юридических терминов как единиц специальной номинации.

2. Разработать логико-понятийную схему предметной области юриспруденция применительно к произведениям Дж. Гришема.

3. Исследовать специфику функционирования юридических терминов в художественном произведении.

4. Описать особенности структуры терминологических словосочетаний.

5. Осуществить базовый лингвостатистический анализ юридических терминов из произведений Дж. Гришема с учетом основных грамматических категорий и моделей формирования юридических словосочетаний.

6. Рассмотреть классификации писательских словарей и определить место терминологического словаря и частотного словаря языка писателя в существующей иерархии справочников.

7. Проанализировать принципы построения макро- и микроструктуры существующих терминологических словарей языка писателя.

8. Разработать модель частотного словаря юридических терминов из произведений Дж. Гришема с учетом полученных в процессе лингвостатистического анализа терминологии специальности данных.

Научная новизна диссертационной работы заключается в исследовании юридических терминов в художественном тексте и составлении частотного словаря юридических терминов из произведений Дж. Гришема.

Теоретическая значимость настоящего исследования заключается в том, что в нем предпринимается попытка применить опыт и современные достижения терминоведения и терминографии к описанию юридической терминологии, обобщить и использовать весь исторический опыт терминологической писательской лексикографии с применением статистических методов исследования художественного текста с учетом современных тенденций в лексикографии вообще и в писательской лексикографии, в частности.

Практическая ценность работы состоит в том, что результаты проведенных исследований могут быть использованы в вузовской практике при чтении теоретических курсов по стилистике, лексикографии, терминоведению, практических занятиях по английскому языку, а полученная модель может стать основой для составления частотных терминологических словарей языка писателей.

Основными методами исследования послужили описательный метод; метод структурного анализа; метод лексикографического анализа, выработанный отечественной школой лексикографии (Л.П. Ступин, О.М. Карпова), и получивший распространение в работах Н.В. Счетчиковой (1998), С.А. Маник (2001), Т.А. Тагановой (2003), И.А. Воронцовой (2004), С.В. Лебедевой (2005), Е.В. Щербаковой (2005), Т.Г. Петрашовой (2006), О.В. Коробейниковой (2007) и др., и метод сравнительно-сопоставительного анализа, известного в мировой лексикографической практике как dictionary criticism (Hartmann, 1983, 1993); методы лингвистического моделирования; статистический метод; социологические методы, позволяющие исследовать перспективу пользователя.

Апробация диссертации осуществлялась на итоговых научных конференциях «Молодая наука в классическом университете» (Иваново, 2006-2008), на V Международной конференции «Языки в современном мире» (Москва, 2006), Международной научной конференции «Человек и язык в поликультурном мире» (Владимир, 2006), XIII Международном симпозиуме по лексикографии (Копенгаген, 2007), VII Международной школе-семинаре «Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения» (Иваново, 2007), а также на лекциях и спецкурсах по английской лексикографии на факультете романо-германской филологии в Ивановском государственном университете.

На защиту выносятся следующие положения в соответствии с целями и задачами исследования:

1. Язык для специальных целей или LSP (Language for Special Purposes) относится к языку, используемому в сфере профессионального общения, составляющие единицы которого отличаются от других средств лексического уровня большей информативной насыщенностью. Исследование понятия «подъязыка специальности» как некоторой подструктуры языка, способной полностью определить формальное и семантическое строение конкретного типа речевых произведений, предоставляет возможность полного и глубокого отражения в словаре особого пласта терминологической системы.

2. Элементы юридического языка в составе литературно-художественного произведения выполняют иные функции, нежели в составе правового дискурса (эстетическую, символическую, характеризующую и сюжетоформирующую).

3. Воспроизводимость многоэлементного термина и соответствие структуры термина устойчивой грамматической модели решает вопрос определения его длины, а также является критерием его включения в отраслевые справочники и терминологические словари языка писателя.

4. Этапы составления терминологического словаря языка писателя заключаются в составлении логико-понятийной схемы отрасли специальных знаний применительно к произведениям писателя; определении адресата справочника и источников входных единиц; разработке критериев отбора единиц специальной номинации в корпус словаря.

5. В XXI в. возникает новый тип справочников языка писателей - терминологические словари языка писателей, которые нацелены на описание отдельных слоев лексики, обычно остающихся за пределами писательских словарей, и направлены на решение художественных задач автора, ставящихся им в художественном произведении.

6. Словарная статья писательского терминологического частотного словаря должна включать следующие информационные категории: порядковый номер в списке; входную единицу (термин); грамматическую помету; ранг и абсолютную частоту.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (195 - на русском языке, 37 - на иностранном), списка использованных словарей (30), списка словарей, доступных в сети Интернет (4), списка источников текстовых примеров (9) и приложений.

Во введении обосновывается актуальность и новизна выбранной темы, определяются цели, задачи исследования, приводятся методы, используемые в работе, излагаются основные положения диссертации, выносимые на защиту, подчеркивается теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

В первой главе рассматриваются теоретические основы понятия языков для специальных целей и особенности языка юриспруденции как языка для специальных целей; изучаются существующие классификации юридических терминов; составляется логико-понятийная схема предметной области юриспруденция применительно к произведениям Дж. Гришема; исследуются особенности функционирования юридичеких терминов в художественном произведении.

Во второй главе диссертации рассматривается вопрос о терминологическом словосочетании; осуществляется лингвостатистическое исследование юридических терминов из произведений Дж. Гришема; изучается перспектива пользователей частотного словаря юридических терминов из произведений писателя.

В третьей главе описываются существующие классификации словарей языка писателей; определяется место терминологического и частотного справочника языка писателя; проводится лексикографический анализ авторских терминологических словарей; доказывается эффективность использования частотного словаря в учебном процессе; предлагается модель частотного словаря юридических терминов из произведений Дж. Гришема.

Каждая глава сопровождается выводами.

В заключении представлены основные теоретические и практические результаты, полученные по итогам проведенного исследования.

В отдельные приложения вынесены: анкета для студентов юридического факультета и факультета РГФ ИвГУ (Приложение 1.), частотный словарь юридических терминов из произведений Дж. Гришема (Приложение 2.) и алфавитно-частотный словарь юридических терминов из произведений Дж. Гришема (Приложение 3.).

Глава I. ТЕРМИНОЛОГИЯ ПРЕДМЕТНОЙ ОБЛАСТИ ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

§1. Язык юриспруденции - язык для специальных целей

В настоящее время исследования терминологической лексики находятся в центре внимания специалистов определенных областей знаний, терминологов и лексикографов (Авербух, 2006, 2007, 2008; Герд, 1986, 2005; Головин, 1970; Карпова, 2004; 2005, 2008; Кияк, 1989; Лейчик, 2005; Суперанская, 1989; Шелов, 2003; Svensen, 1993; Picht, 2005; Bergenholz, Tarp, 1995; Nielsen, 1994).

Интерес к настоящей области специальных знаний обусловлен ускоренными темпами развития науки и техники, что, без сомнения, находит отражение в языке. Увеличение количества терминов имеет двустороннее влияние на язык: с одной стороны, данные термины формируют лексику специалистов определенных областей знаний, с другой стороны, специальная терминология активно проникает в общелитературный язык и оказывает влияние на лексический его состав.

В связи с вышесказанным возникает вопрос о соотношении языка для специальных целей (LSP) и общелитературного языка (LGP).

Как отечественные, так и зарубежные ученые (Даниленко, 1976; Головин, 1987; Авербух, 1988; Суперанская, 1989; Карпова, 1999, 2002; Герд, 1995, 2005; Лейчик,1995, 2006; Ментруп, 1983; Wьster, 1985; Rondeau, 1980; Bergenholz, Tarp, 1995; Nielsen, 1994) полагают, что вся совокупность лексики национального языка может быть разделена на общую лексику и лексику языков для специальных целей.

На основе стратификации LSP и LGP Х. Бергенхольц и С. Тарп (Bergenholz, Tarp, 1995) допускают и обосновывают возможность нескольких вариантов взаимодействия LSP и LGP: от периферийного положения специальной лексики до взаимопроникновения LGP в LSP и наоборот.

Ряд отечественных ученых: Б.Н. Головин, Р.Ю. Кобрин, Ф.П. Филин (Филин, 1981; Головин, Кобрин, 1987), полагают, что в русский национальный язык как в единую систему систем входят все разновидности русской речи: литературный язык, язык науки и техники, разговорно-просторечная и литературно-разговорная формы языка, территориально-социальные диалекты. Терминология, обеспечивающая номинацию профессиональных объектов и понятий в языке науки и техники, неотъемлемым образом принадлежит национальному языку … и должна характеризоваться как отдельная подсистема лексики литературного языка, обеспечивающая выполнение важнейшей социальной функции языка - специальной профессиональной коммуникации (Головин, Кобрин, 1987, 10-11).

Данную точку зрения разделяет В.П. Даниленко, отмечая, что язык науки - это «самостоятельная функциональная разновидность общелитературного языка, стоящая в одном ряду с другими функциональными разновидностями - языком художественной литературы, разговорно-обиходной речью» (Даниленко, 1977, 15). Представленную позицию ученый объясняет фактом формирования на базе естественного национального литературного языка самостоятельной функциональной подсистемы, со своим инвентарем средств выражения специальных понятий, правилами их организации и оценки. Таким образом, по отношению к общелитературному языку язык науки, с одной стороны более узкое понятие, поскольку языку науки не свойственны все функции общелитературного языка. С другой стороны, язык науки - более широкое понятие по сравнению с общелитературным языком, так как язык науки включает в себя специальную терминологию, которой именуются научные понятия, стоящие за пределами обычной непрофессиональной сферы общения (Даниленко, 1977, 10-11).

Немецкие лингвисты Р. Пелька и Д. Мен также определяют специальные языки как варианты «общего языка», которые служат познанию, пониманию и профессиональному определению специальных предметов (Мен, Пелька, 1984, 26).

А.В. Суперанская, в свою очередь, подчеркивает, «что терминология представляет собой автономный раздел лексики, поскольку термины каждой отрасли знания формируют свою особую терминологию и значение каждого термина раскрывается полностью лишь в системе последней» (Суперанская, 1989, 18). Автор отмечает, что в отличие от общей лексики, специальная лексика не имеет общего употребления и понятна лишь тем, кто занят в той же области, поскольку она принадлежит не общему языку как средству коммуникации в любых условиях, а отдельным подъязыкам.

Ученый полагает, что истоки многих терминологий, восходя к словам национальных языков, имеют мало общего с литературными языками. «Специальное редактирование научных текстов, а также бережное отношение к нормам специальных научных и производственных подъязыков может создать иллюзию принадлежности терминов к литературному языку. Но это касается лишь произношения и написания специальных слов, а не самой их сущности. Содержание терминов, их системная организация, сочетаемость с другими словами, модели терминообразования - все это лежит за пределами общего употребления, а, следовательно, и за пределами литературного языка» (Суперанская, 1989, 60-61). Но между литературным языком и профессиональными подъязыками нет непроходимой стены, и нередко, по словам ученого, специальная лексика допускается в литературный язык.

Обычным, по мнению исследователя, является наличие нетерминов в LSP, основная функция которых заключается в поддержании коммуникации. «Поскольку любой специальный текст строится на показе отношений понятий в пространстве и времени, он не может не включать слов общей лексики в их общепринятом значении, но тексты по каждой специальности имеют свой особый набор таких слов; количество их ограниченно, семантика - специально направлена» (Суперанская, 1989, 66).

С другой стороны, подъязыки науки и техники «питаются» традициями литературных языков, многое из них копируют, но реализуют по-своему, в частности, вырабатывают свои профессиональные нормы, свои словообразовательные модели (Суперанская, 1989, 61). Таким образом, нормы литературного языка и профессиональных подъязыков сосуществуют параллельно, не влияя друг на друга.

Продолжая данную мысль, А.В. Суперанская отмечает, что подъязык, с одной стороны, богаче общего языка - за счет специальных слов, а с другой - беднее - за счет того, что он использует лишь часть выразительных средств последнего. Ученый приходит к выводу, что подъязык - это особая форма существования языка с ярко выраженной профессиональной направленностью, в которой разрабатываются необходимые профессиональной деятельности элементы (Суперанская, 1989, 56).

Представленную точку зрения разделяет В.М. Лейчик, выделяя следующие особенности рассматриваемых языков:

1. Первичность LGP по отношению к LSP.

2. Неограниченность LGP в сфере использования, при ограниченности LSP своей специальной областью.

3. Стихийность формирования LGP, при существовании доли сознательности в формировании LSP.

4. Естественность LGP, в то время как в LSP имеются элементы искусственности (в лексических и словообразовательных единицах)

(Лейчик, 2006).

В работе мы будем придерживаться теории соотношения LSP и LGP, представленной в работах О.М. Карповой и К.Я. Авербуха (Карпова, 2002; Авербух, 2006). Ученые справедливо отмечают, что в процессе развития языка допускается взаимопроникновение LSP в LGP и наоборот. Область пересечения включает такие слова и выражения, которые традиционно называются общеупотребительными и не сопровождаются функциональными пометами в справочниках LSP. Исследователи считают, что большинство слов в языке для общих целей одновременно используются и в языке для специальных целей, однако в специфических значениях, присущих той или иной предметной области (Karpova, Averboukh, 2001).

По словам К.Я. Авербуха, несмотря на то, что в сфере общечеловеческого общения среди лексических единиц встречаются и термины, это типичные лексические единицы, для раскрытия которых достаточно толкования. В LSP основным носителем наименований предметов и явлений специальной сферы деятельности является «терминология - система единиц специальной номинации данной предметной области» (Авербух 2006, 17). Из этого следует, что ученый различает терминологию, функционирующую в языке профессиональной коммуникации, и терминологическую лексику литературного языка.

Основными параметрами стратификации LSP и LGP, по словам ученого, являются следующие признаки:

Во-первых, в LGP функционируют лексические единицы данного национального языка, в LSP помимо лексических единиц того же национального языка привлекаются единицы специальной номинации (термины конкретных предметных областей).

Во-вторых, между языком общелитературного общения и языком профессиональной коммуникации существуют очевидные стилевые различия, заключающиеся в том, что «семантическим ядром специальных текстов являются термины, причем термины не только данной предметной области, но и смежных, что особенно важно, единицы номинации областей более высокой степени генерализации» (Авербух 2006, 23).

Из вышесказанного следует, что проблема соотношения терминологической лексики с общеупотребительной не имеет однозначного решения. По мнению Н.Г. Михайловской, «данное соотношение определяется, с одной стороны, специальным назначением слов-терминов, имеющих сравнительно узкую сферу применения, а с другой - универсальностью, практической не замкнутостью использования слов общелитературных» (Михайловская, 1981, 123). На сложность данной проблемы указывала и В.П. Даниленко: «при включении терминологии в лексику общелитературного языка теряется ее функциональная и собственно языковая специфика, утрачивается особый критерий ее оценки. Однако и противоположный прием - изъятие терминологии из лексики общелитературного языка и анализ ее вне определенной языковой системы неправилен и также чреват неизбежным искажением фактических процессов, специфических и общих, распространяющихся на терминологию» (Даниленко, 1977, 7).

Основу коренного отличия лексики общелитературной и специальной, по мнению ученого, исследователи видят в особенностях системной организации той и другой (Даниленко, 1977).

Специфика языка юриспруденции как языка для специальных целей исследовалась как лингвистами, так и юристами, что обусловлено сферой их употребления. С.П. Хижняк, А.С. Пиголкин, Н.Д. Голев, Д.И. Милославская, Т.В. Морщакова, Т.В. Рыженкова, Н.А. Бондарева, В.А. Иконникова, А.М. Пыж, С. Нильсен, Л. Пиа, М. Коста, Дж. Кетола, М. Хрома, П. Тирсма, Р. Хилтунен - вот далеко не полный перечень специалистов, занимающихся вопросами юридической терминологии (Хижняк, 1997, 1999; Пиголкин, 1990; Голев, 2004; Милославская, 2000; Морщакова, 1992; Рыженкова, 2001; Бондарева, 2003; Иконникова, 2005; Пыж, 2005; Nielsen, 1994; Pia, 2001; Costa, 2001; Ketola, 2001; Chroma, 2006; Tiersma, 1999, Hiltunen, 1990).

Одна из важнейших функций права, по утверждению ученых, - регулирование взаимоотношений и поведения людей в обществе (Хижняк, 1996; Пиголкин, 1990; Голев, 2004; Милославская, 2000). Юридические нормы не могут существовать иначе, как в определенных языковых формах, а значит, язык и право находятся в тесном взаимодействии друг с другом. Одним из самых распространенных мнений в лингвистике считается положение о том, что юридический язык является одной из подсистем литературного языка (Суперанская, 1989; Хижняк, 1997; Nielsen, 1994). Существует и иной подход, который «предполагает наличие у юридического языка, как и у других феноменов языко-правовой зоны, специфического качества, невыводимого в полной мере из литературного субстрата» (Голев, 2004, 39).

Так, А.С. Пиголкин отмечает, что при изложении законодательной мысли в форме нормативного акта используются языковые средства, выработанные специально для сферы правотворчества, то есть употребляемые преимущественно в данной области. По словам ученого, это дает основание выделить язык законодательства как самостоятельный стиль литературного языка, который обусловлен особыми социальными задачами, стоящими перед правом, специфичным способом отображения предмета и характеризуется специальными композиционными и стилистическими средствами, особым словарным составом языка для выражения мысли законодателя (Пиголкин, 1990, 14).

Изложенную точку зрения разделяет В.Б.Исаков (Исаков, 2000), отмечая, что при всех особенностях субстилей, связанных со спецификой предметной сферы, юридический язык как единое целое обладает рядом чрезвычайно важных и ценных качеств.

Как любому специальному языку, ему свойственны точность, ясность, использование слов и терминов в строго определенном смысле. Тем самым правовой язык резко отличается, например, от языка художественных литературных произведений, где «размытость» общелитературных слов и их толкований - одно из допустимых средств художественной выразительности.

Характерной чертой юридического языка является простота и надежность грамматических конструкций, исключающих двусмысленность.

Одним из важных качеств юридического языка, как языка специальной коммуникации, является его эмоциональная нейтральность. Даже самые неординарные с моральной точки зрения события и факты, по мнению В.Б.Исакова, юрист должен описать в нейтральных выражениях, не оказывая эмоционального давления и не раскрывая своей юридической оценки.

Продолжая мысль, ученый отмечает, что при анализе категории юридического языка («лицо», «деяние», «состав преступления», «правоотношение», «юридический факт» и другие) становится очевидной высокая степень абстрактности. Вместе с тем, юридические категории конкретны: как правило, каждой из них можно противопоставить конкретные действия и обстоятельства, составляющих содержание данной категории.

Во взаимосвязи и взаимодействии категории юридического языка описывают определенную область реальности, и в этом смысле, по мнению В.Б. Исакова, им присуща системность.

Такого же мнения придерживается П. Тирсма, полагая, что для языка юриспруденции, как любого подъязыка характерны: употребление слов в строго определенном смысле, использование определенных грамматических конструкций, наличие лексических, синтаксических и семантических ограничений, а также отклонений от норм грамматики, что является неприемлемым для общелитературного языка (P. Tiersma, 1999). Наряду с этим, ученый отмечает отличие общелитературного языка от языка юриспруденции за счет существования в последнем клишированных фраз и выражений.

Нормативность языка юриспруденции подчеркивается и в работах других зарубежных исследователей (M. Costa, 2001; J. Ketola, 2001; K. Rasmussen, 2001; M. Chroma, 2006). Ученые обращают внимание на то, что юриспруденция рассматривает язык как средство нормативного содержания всех юридических выражений.

С другой стороны, по словам А.С. Пиголкина, существуют определенные отличия языка юриспруденции от языков для специальных целей, поскольку он распространяется на разнообразные сферы человеческой деятельности (Пиголкин, 1990). Любой специальный язык чрезвычайно увеличивает плотность информации, максимально сокращает языковое оформление, так как он включает в себя необходимые специалистам обобщенные, максимально абстрагированные понятия. «Степень специализации языка зависит от степени абстрактности понятий и отражающих их терминов. Чем более узкую и специальную область науки, техники, общественной жизни отражает специальный знак, тем большая в нем степень специализации, тем дальше его терминология уходит от общераспространенного языка» (Пиголкин, 1990, 15).

Продолжая мысль, ученый отмечает, что степень специализации языка законодательства сравнительно невелика, поскольку право регулирует обширные области общественных отношений, с нормативными актами сталкиваются как узкий круг специалистов, так и все граждане.

А.С. Пиголкин особо подчеркивает, что в юриспруденции сравнительно немного специальных терминов, обозначающих особые юридические понятия. В основном законодательство использует общераспространенную терминологию и строится на основе обычного словаря языка.

Данную точку зрения поддерживает и Я. Воленьский, по мнению которого, язык законодательства является фрагментом обыденного языка, отличающимся от других фрагментов специфичностью словаря, то есть терминологией (Цит. по Пиголкину, 1990, 17).

Разделяя представленные выше взгляды, С.П. Хижняк обращает особое внимание на специфику юридической терминосистемы, которая заключается в терминологизации общеупотребительных слов на основе метонимических переносов. Такая особенность процесса терминологизации, по словам ученого, «обусловлена тем, что юридическая терминология создается не только для лиц, осуществляющих правоприменение, она должна быть понятна и ясна каждому члену общества». Продолжая мысль, ученый подчеркивает, что терминологическое значение очень часто близко общеязыковому, поскольку нередко в основе значений терминов и нетерминов лежит одно и тоже понятие (Хижняк, 1998, 7).

В других работах, посвященных языку юриспруденции, в целом, и законодательства, в частности, также подчеркивается, что юридическая терминология почти полностью опирается на общеупотребительные слова, однако, по утверждению ученых (Милославская, 2000; Хижняк, 1999), приведенный принцип является вполне приемлемым, поскольку существует достаточно много расхождений в дифференциальных признаках, составляющих значение слов-омонимов.

Так, при сопоставлении определений терминов в LSP и LGP, по мнению К.Я. Авербуха, можно отметить: 1) большую развернутость и детализированность определений специальной сферы использования; 2) энциклопедичность определений профессиональной сферы и филологичность определений в LGP; 3) тяготение в терминологических словарях системного типа (особенно терминологических стандартов) к определениям через ближайший род и видовое отличие, а в более объемных словарях - к энциклопедизму; 4) разнообразную технику формулирования толкований в общеязыковых словарях с произвольным выбором характеристик и ограничительных критериев (Авербух, 2006, 57).

Исследования показали, что такие слова, как беженец и безработный как единицы общеупотребительного языка толкуются шире, чем эти же буквенные и звуковые комплексы, являющиеся юридическими терминами.

Наряду с этим языку юриспруденции присущи термины, образованные из нескольких самостоятельных слов (например, судоустройство, отказополучателъ и т.д.) и специальные юридические термины, заимствованные из римского права или иных развитых правовых систем (акцепт, вердикт, контрабанда и др.).

Еще одним существенным фактором, который отличает юридическую терминосистему от системы лексики общего языка, можно считать то, что терминологические поля структурируются только в письменных документах (кодексах, законах). Это еще больше «подтверждает связь терминологичности номинативных единиц в юридической терминологии с письменным текстом, который определяет не только развитие в ней парадигматических отношений, но и характер синтагматических отношений, на основе которых образуются сверхсловные термины» (Хижняк, 1997).

В качестве сходного признака юридической терминологии и общеупотребительной лексики необходимо отметить, что для них характерны все факторы формирования связи слов: лексический, синтаксический и словесно-грамматический. Что касается сочетаемости термина с другими словами, то, по мнению Н.О. Плотникова, она намного ниже, чем у слов общего употребления. Отсюда следует вывод о том, что признаком терминологичности в данном случае является значительно меньшее число синтагматических отношений (Плотников, 1984). Как отмечает С.П. Хижняк, данное замечание применимо к юридической терминологии. Однако необходимо отметить, что термин развивает и новые связи в терминосистеме, что проявляется на словесно-грамматическом, а также и на лексическом уровнях.

Наряду с этим, рассмотрение лингвистических характеристик юридической терминологии показало, что существует определенная специфика в системной организации юридической терминологии и лексики общего употребления. По утверждению С.П. Хижняка она заключается в: 1) ослаблении закона асимметрии языкового знака (это является общетерминологической тенденцией); 2) отсутствии ряда системных оппозиций, что также обусловлено спецификой терминосистем вообще и юридической в частности (нет оппозиций стилистически маркированных номинативных единиц, стилистических и идеографических синонимов); 3) различных синтагматических связях терминов и слов (Хижняк, 1999, 5-6).

В связи с тем, что язык юриспруденции является типичным языком для специальных целей, он отвечает требованиям, предъявляемым к языкам для специальных целей. Подтверждением данного утверждения являются следующие его черты, свойственные всем LSP:

1. Общелитературный язык является базой для создания специальных юридических терминов. Эта тенденция наблюдается и в остальных сферах LSP.

2. Юридические термины имеют более определенное и узкое значение, чем схожие понятия в общелитературном языке.

3. В языке юриспруденции присутствуют как специальные юридические термины, так и нетермины, выполняющие связующую роль при коммуникации.

4. Языку юриспруденции, как и остальным LSP, характерно наличие специальных понятий, обозначаемых терминами.

5. Эмоциональная нейтральность и определенные стилевые особенности, характерные для языков для специальных целей, являются отличительной чертой языка юриспруденции.

6. При изучении терминов юридического языка на первый план выходит их системность, что также является основанием для отнесения языка юриспруденции к сфере языков для специальных целей.

Вглядываясь в историческую ретроспективу, нельзя не отметить, что многовековая практика создания, толкования и применения юридических норм привела к формированию юридического языка - особого языкового стиля, в максимальной степени отвечающего задаче нормативного регулирования человеческого поведения.

§2. Исследование терминологии предметной области Юриспруденция

Особое место среди специальных языков всегда занимал язык права. Его появление связывают, прежде всего, с огромным значением правовой системы в целом.

В юридическом энциклопедическом словаре юридическими терминами называются «словесные обозначения государственно-правовых понятий, с помощью которых выражается и закрепляется содержание нормативно-правовых предписаний государства» (БЮЭС, 2004). Также отмечается, что данные термины должны обладать следующими признаками: однозначность (точность), общедоступность, общеупотребительность и устойчивость. Сложно согласиться с подобной формулировкой, так как часто, в силу специфики языкового сознания носители языка не могут отличить юридический термин от общеупотребительного слова. В итоге это приводит к тому, что представления и понятия искажаются, что, по сути, является недопустимым для языка права.

Существует ряд работ, посвященных исследованию юридической терминологии (Иконникова, 2005; Исаков, 2000; Малюкова, 2005; Милославская, 2000; Михайловская, 1981; Пиголкин, 1990; Пыж, 2005; Хижняк, 1997, 1999; Chroma, 2006; Nielsen, 1994 и т.д.).

Д.И. Милославская отмечает, что юридическая терминология стала одной из самых важных областей, испытывающих влияние социальных изменений в обществе: «многие правовые понятия, сложившиеся последние десятилетия (народная дружина, товарищеский суд) устаревают, многие - приобретают новый дополнительный оттенок (фонд, налог), появляются новые понятия, чаще всего иностранные заимствования (лизинг, грант)» (Милославская, 2000, 25).

Автор делает, на наш взгляд, методологически важный вывод о том, что давно назрела потребность в упорядочении, унификации и разъяснении правовых терминов и терминологических сочетаний, особенно тех: 1) значение которых не отличается от значений общеупотребительных слов; 2) которые имеют высокую частотность и социальную значимость.

«Употребление лексических единиц, преимущественно характерных для определенных функциональных разновидностей, в многообразных подсистемах литературного и, шире, национального языка неизбежно связано с различной реализацией их семантического потенциала» (Михайловская, 1981, 11). Данное явление принципиально отличается от явления многозначности терминов, широко наблюдаемого в терминосферах, так как разграничение значений в них связано с конкретной научно-производственной областью и рассматривается в общем русле лексической омонимии как языковое явление.

По мнению Н.Г. Михайловской, сравнительно с такими терминами особую сложность и специфику имеет круг лексики, используемый в общелитературном языке, но принадлежащий подсистеме, которая обслуживает отдельную практическую область.

Исходя из изложенного выше, особый интерес представляет изучение лексики, свойственной юридической сфере, поскольку в ней, по словам ученого, обнаруживается семантическая и терминологическая «двойственность» лексической единицы, которая, по определению Т.С. Коготковой, может быть отнесена к «межфункционально-стилевой омонимии». Также важно отметить, что названное свойство юридической лексики особо оговаривается в практических рекомендациях юристам, например: «Часто в качестве терминов используются не специально образованные слова, а слова и выражения, принадлежащие литературному языку, но получившие профессиональное значение. Это значение, как правило, не совпадает с тем, которое существует в непрофессиональном употреблении. Например, слова показать, показание, эпизод, привод, задержание, мера пресечения и др. имеют в юридических текстах вполне определенные значения, отличающиеся от значений и употребления этих слов в других сферах» (Зубарев, 1976, 24).

Как справедливо отмечает С.П. Хижняк, юридическая терминология относится к общественно-политической терминологии и является неоднородной, поскольку в ней можно выделить «терминологию права (закона) и терминологию правоведения (юриспруденции). Такое деление, в свою очередь, связано с различными сферами функционирования юридической терминологии: официально-деловой и научной» (Хижняк, 1997, 6).

Далее автор уточняет: терминология права - это терминология правоприменительной практики, а терминология правоведения - это терминология правовой доктрины (науки о праве). Основной состав терминов правоведения и права является общим, различие, по мнению С.П. Хижняка, их в том, что, терминология правоведения сложней, чем терминология права, так как в ней употребляются термины, которые обозначают теоретические понятия, не встречающиеся в текстах законов (например, гипотеза, диспозиция и т.д.).

Также следует отметить то, что юридическая терминология возникла в Х в. именно как терминология права и была закреплена в древних законодательных актах, а терминология правоведения возникла лишь тогда, когда началось теоретическое осмысление правовой науки, а именно в 18 веке. «Такое соотношение терминологии права и терминологии правоведения еще в большей степени затрудняет определение юридического термина и характера терминологичности различных номинативных единиц, используемых в юридической терминологии» (Хижняк, 1997, 7).

В текстах законов еще с древнейших времен были отмечены слова, относящиеся и к общему языку, при этом некоторые из них употреблялись как термины, а другие как связующие элементы.

Юристы определяют термин как «слово или словосочетание, которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл, и отличающееся смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью» (Пиголкин, 1990, 65).

Однако на практике юридический термин не обладает большинством из свойств, перечисленных выше. Но главное то, что юридическим термином можно считать только тот, который официально закреплен в законодательном акте. В таком случае возникает вопрос: можно ли считать номинативные единицы, не закрепленные в законе, но использующиеся в научной юридической литературе, юридическими терминами. Ответ заключается именно в разграничении юридических терминов и терминов права, так как отмечалось выше, они обладают как определенным сходством, так и некоторыми отличиями.

Терминология правоведения включает в себя все термины права, хотя терминов правоведения больше. Терминам права присуща «формальная и семантическая вариативность», которая «отражает процесс терминотворчества». Часть номинативных единиц правоведения находится на периферии юридической терминологии и является одним из источников пополнения терминологии права (Хижняк, 1997).

Поскольку объектом исследования в нашей работе выступает юридический термин, мы под термином, вслед за С.П. Хижняком, понимаем слово, соотнесенное с определенным понятием в системе понятий науки, отражающей явления надстроечного порядка и функционирующей в сфере законодательства, судопроизводства и т.д., то есть в официально-деловой сфере (Хижняк, 1997, 13).

Что касается терминологичности, то вслед за С.П. Хижняком, мы считаем, что терминологичным является любое слово или словосочетание, которое выступает в номинативной функции, а также обозначает понятие элемента правовой нормы (гипотезы, диспозиции, санкции).

Терминология права представляет собой специфическую систему, которая предопределяется использованием слова для обозначения ключевых элементов нормы права и развитием родовидовых отношений с другими терминами. Также необходимо отметить, что данная система характеризуется стремлением к однозначному употреблению, отсутствием эмоционально-экспрессивных и стилистических синонимов, проявлением оценочного фактора и не обязательным наличием у терминов дефиниций, что является для юридической терминологии характерным явлением.

Под терминами юристы и лингвисты понимают не одно и то же, хотя выдвигают и некоторые сходные критерии, которым должен соответствовать термин. Так, С.П. Хижняк (Хижняк, 1997) представляет классификацию признаков, предъявляемых к термину юристами.

По мнению юристов, термин должен быть:

единым, т.е. употребляться в данном законе или ином нормативном акте в одном и том же смысле (быть однозначным в пределах одного макрополя, вычленяемом областью применения права);

общепризнанным, а не изобретенным законодателем только для данного конкретного закона или использоваться в нем в каком-то особом смысле;

стабильным, его смысл (значение) не должен изменяться с каждым новым законом;

доступным, способным давать правильное представление о содержании норм (Алексеев, 1993, 127);

логически связанным с другими терминами данной терминосистемы;

соотнесенным с профессиональной сферой употребления (Язык закона, 1990, 60).

Из изложенного выше можно сделать вывод о том, что юристы относят к терминам как слова терминологически переосмысленные, так и те, которые в текстах законов употребляются в своем основном общеязыковом значении.

Необходимо отметить, что ряд лингвистов не согласен с таким подходом, поскольку, по мнению А.В. Суперанской, представитель профессионального знания не всегда задумывается о системности таких единиц и наличии достаточных оснований для терминирования тех или иных понятий. Такой подход считается недостаточно строгим для определения специфики термина (Суперанская, 1989, 11).

Для решения данного вопроса С.П. Хижняк предлагает совместить лингвистический и юридический подходы. Это на наш взгляд, является достаточно правомерным, «так как нельзя не принимать во внимание отношение самих, представителей профессионального знания к определению термина, хотя учет их мнения не исключает критического к нему отношения» (Хижняк, 1997, 9).

В.П. Даниленко, в свою очередь, отмечает факт формирования «естественных» систем наряду с идеальными терминосистемами (Даниленко, 1977). С.П. Хижняк, развивая суждение В.П. Даниленко, также указывает на то, что терминология может возникать как в результате научной абстракции, так и вследствие обретения человеком практических навыков.

С.П. Хижняк утверждает, что для терминологии права сфера фиксации - это словари юридических терминов. Сфера функционирования терминов права - это устная речь юристов, а сфера функционирования и фиксации терминов правоведения - это научная литература, «в которой могут меняться концептуальные характеристики терминов, модифицироваться дефиниции, возникать явления полисемии и т.д.» (Хижняк, 1997, 12). Как показывает практика, юридические словари отражают лишь небольшую часть терминов права и правоведения.

На наш взгляд, при описании особенностей юридической терминологии следует особо остановиться на рассмотрении существующих классификаций терминов данной отрасли специальных знаний.

Классификация, представленная А.С. Пиголкиным (1990), проводится по вертикальному и горизонтальному принципам. На вершине вертикальной терминологии будет находиться терминология, закрепленная в Конституции, Основах законодательства. В сущности, это общеправовая терминология, которая системно объединяет термины, так или иначе функционирующие во всех отраслях законодательства, выражая и обозначая понятия высокого уровня обобщенного значения.

Горизонтальная терминология охватывает различные виды межотраслевой и отраслевой терминологии. Межотраслевая терминология - это терминология, используемая в нескольких отраслях законодательства (материальная ответственность, значительный ущерб, проступок и т.д.).

Как показали исследования, проводившиеся в НЦПИ по подсчету частотных характеристик различных терминов во всей совокупности актов общесоюзного законодательства, одним из важных проявлений системности действующего законодательства является наличие в его актах различных отраслей в основном межотраслевой терминологии и сравнительно небольшого количества терминов сугубо отраслевых, не пересекающихся с терминологией иных отраслей.

Несколько иная классификация разработана Д.И. Милославской (2000), которая различает следующие виды терминов:

1) общеупотребимые (находка, массовое отравление, заседание);

2) общеупотребимые, имеющие в нормативном акте более узкое, специальное значение (потерпевший, третье лицо, взыскание, возмещение);

3) сугубо юридические (истец, судимость, дознание, акцепт, виндикация);

4) технические (диапозитив, микрофарада, фонограмма).

С.С. Алексеев, в свою очередь, предлагает считать терминами слова, которые встречаются в текстах законов, выделяя среди них:

1) общеупотребляемые (заявление, дело, порядок);

2) специальные технические (идентичные терминам в других отраслях);

3) специальные юридические (законодательство, приговор, прокурор, юридическое лицо).

Предложенные классификации (Д.И. Милославской, А.А. Алексеева) были созданы путем сопоставления юридического словаря с текстами законов.

Анализ юридических терминов, произведенный Е.В. Малюковой (Малюкова, 2005) на основе сопоставления словарей позволил выделить следующие типы терминов:

термины, зафиксированные в толковом словаре, с тем же значением, что и в юридическом (акция, алименты, петиция);