Размещено на http://www.allbest.ru/

Лекция 1. ЯЗЫК КАК ПРЕДМЕТ И ОБЪЕКТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

1. Минимальное определение языка

Минимальным называют определение, необходимое и достаточное для отграничения данного объекта от других, смежных явлений; такое определение называют еще «рабочим». Определение языка, предлагаемое ниже, будем считать рабочим - достаточным для целей нашего курса.

Язык - это важнейшее средство человеческого общения. Рассмотрим предложенное определение по частям.

1) Язык - средство общения. Это значит, что коммуникативная функция, функция общения (от лат. communicare - общаться) является важнейшей функцией языка, определяет его сущность. Общение - это обмен мыслями. Поэтому можно сказать и иначе: важнейшей функцией языка является когнитивная (мыслительная, мыслеформирующая) функция (от лат. cognitio - познание). Не случайно язык определяют еще как орудие мышления. Коммуникативная и когнитивная функция - это не разные функции языка, а две стороны одной функции. Действительно, если общение - это обмен мыслями, «мышление вслух», направленное на других, то можно сказать, что коммуникативная функция - это мыслительная (когнитивная) функция, выплеснутая вовне. С другой стороны, мышление - это «разговор с самим собой», «про себя» (внутренняя речь), автокоммуникация, т. е. это коммуникативная функция, опрокинутая вовнутрь. Александр Афанасьевич Потебня (1835-1891), основатель Харьковской лингвистической школы, назвал эту функцию языка речемыслительной. Тем не менее, в истории языкознания одни языковеды («коммуникативисты») абсолютизировали коммуникативный аспект языка, другие («менталисты») - когнитивный, мыслительный. В зависимости от этого лингвистами разных школ и направлений по-разному определялась сущность языка и предлагались разные определения языка, по-разному решались и все остальные фундаментальные проблемы языкознания. «Менталистов» называют еще «гумбольдтианцами», а «коммуникативистов» - «соссюрианцами», по именам крупнейших языковедов XIXв., представлявших во многом противоположные направления в языкознании, - немецкого языковеда, философа и естествоиспытателя Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835) и швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857-1913).

2) Язык - средство человеческого общения. Языковая способность присуща только человеку; так называемые «языки животных» носят инстинктивный характер и не оплодотворены мыслью. Язык, следовательно, не относится ни к биологическим, ни к психическим явлениям (так как не передается по наследству, не является врожденным свойством человеческого организма, не может развиваться у отдельного человека независимо от влияния окружающих людей, общества). Язык - социальное явление, он возникает и существует только в человеческом обществе. Отдельный индивид овладевает языком в процессе социализации, т. е. в процессе становления личности, обучения и усвоения индивидом ценностей, норм, установок, образцов поведения, присущих данному обществу.

3) Язык - важнейшее средство человеческого общения. Наряду с языком существуют другие средства общения - различные вспомогательные знаковые системы, с помощью которых, как и с помощью языка, можно передавать различную информацию (напр., язык жестов, мимика, сигналы светофора, флажки на корабле и другие сигнальные системы). В отличие от всех этих вспомогательных систем, язык - универсальное средство общения, с помощью языка можно передать любую информацию, тогда как сфера действия других средств общения (других знаковых систем) ограниченна.

2. Знаковый характер языка

Из сказанного следует, что язык можно определить как универсальную знаковую систему, важнейшую из всех знаковых систем, используемых людьми. При таком понимании необходимо определить термин знак. Знаком приято считать любой материальный (чувственно воспринимаемый) объект, способный нести информацию, т. е. использоваться как средство общения, средство передачи информации. Языковой знак - это один из видов знаков.

Такое понимание языка в некоторых учебных пособиях и исследованиях по языкознанию иногда приписывают Ф. де Соссюру. Однако это неверно: на знаковый характер языка философы и лингвисты указывали задолго до Соссюра, начиная с античности. С именем Соссюра следует связывать только то, что в знаковом характере языка он увидел его сущность, т. е. его коренное, важнейшее свойство, изучением которого и должно заниматься языкознание. А поскольку кроме языка люди используют и другие знаковые системы, то лингвистика в понимании Соссюра является разделом более обширной науки - семиологии, науки о знаках. Во времена Соссюра такой науки еще не было, поэтому справедливо считать, что он один из тех, кто стоит у ее истоков. Соссюр, «Курс общей лингвистики»: «Язык есть система знаков, выражающих идеи, а следовательно, его можно сравнить с письмом, с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т. д. Он только важнейшая из этих систем. Можно таким образом мыслить себе науку, изучающую жизнь знаков внутри общества; такая наука явилась бы частью социальной психологии, а следовательно и общей психологии; мы назвали бы ее семиология… Лингвистика - только часть этой общей науки; законы, которые откроет семиология, будут применимы и к лингвистике». Позднее такая наука действительно появилась, ее назвали семиотикой (греч. semeion - знак). Однако лингвистика разделом семиотики не стала, поскольку у языка есть множество других, не менее важных свойств, и его знаковый характер - это только одна из частных характеристик языка, далеко не исчерпывающая его сущности.

Отношение к знаковой теории языка различно у коммуникативистов и менталистов. Коммуникативисты безоговорочно признают знаковую природу языка, поскольку сущность языка для них - быть средством коммуникации. Любой знак для них - тоже средство коммуникации (передачи какой-либо информации). Вот почему человеческое слово для них - лишь один из видов знаков, хотя и самый важный. Менталисты, как правило, либо отрицают знаковую природу языка, противопоставляя слово и знак, либо не придают этому свойству решающего значения, поскольку сущность языка для них - в осуществлении процесса мышления, познания; а для знака - это лишь второстепенная функция, далеко не всем знакам присущая (сущность знака - только информировать). Слово, конечно же, информирует, но главное предназначение слова, с точки зрения менталиста, не в этом, а в том, чтобы мыслить с его помощью. Если же видеть главную функцию языка в коммуникации, информировании, то человеческий язык тем самым принципиально не отличается от собачьего тявканья, вороньего карканья и проч. «языков» животных. Сторонник знаковой сущности языка не видит того принципиального, решающего отличия, которое делает человеческий язык языком.

3. Язык и мышление

Из сказанного ясно, что коммуникативисты и менталисты по-разному решают вопрос о соотношении языка и мышления.

1) Коммуникативисты считают, что мышление возможно и без языка (доязыковое и внеязыковое мышление), и если бы у древнейшего человека не возникло потребности передать свою мысль другому, то не возник бы и человеческий язык. Значит, язык возник из коммуникативной потребности. Этой точки зрения придерживались, напр., греч. философ Демокрит, и др. Разделяли ее и некоторые лингвисты: Ф. де Соссюр, Ж. Вандриес, Б. А. Серебренников и др. Ср. высказывание Ж. Вандриеса о том, что язык «возник в тот день, когда люди испытали потребность общения между собой». Сходных взглядов придерживался советский психолог Лев Семенович Выготский (1896-1934), считавший, что мышление и речь - генетически различные явления: «В опытах Кёлера мы имеем совершенно ясное доказательство того, что зачатки интеллекта, т.е. мышления в собственном смысле слова, появляются у животных независимо от развития речи и вовсе не связаны с ее успехами. Изобретение обезьян, выражающееся в изготовлении и употреблении орудий и в применении обходных путей в решении задач, составляет несомненно первичную фазу в развитии мышления, но фазу доречевую». И далее делается вывод: «Отношения мышления и речи можно было бы схематически обозначить двумя пересекающимися окружностями, которые показали бы, что известная часть процессов речи и мышления совпадает. Это - так называемая сфера «речевого мышления». Но это речевое мышление не исчерпывает ни всех форм мысли, ни всех форм речи».

2)Менталисты отрицают возможность мышления без языка: даже когда мы мыслим для себя и «про себя», мы как бы проговариваем мысли. Мышление - это не что иное, как свернутая речь. В таком случае язык возник одновременно с мышлением, как орудие мышления, как средство, помогающее человеку в его мыслительной деятельности. Такое понимание сущности языка характерно для немецких языковедов Августа Шлейхера (1821-1868), Хеймана Штейнталя (1823-1899) и нек. др. Ср. напр., у Шлейхера: «Язык так же необходим для мышления, как тело для духа; только посредством языка можно мыслить». Эта же точка зрения была высказана классиками марксизма. Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» писали о том, что «язык есть непосредственная действительность мысли». Иначе говоря, мыслью можно назвать только то, что существует в языковой форме. И. В. Сталин в работе «Марксизм и вопросы языкознания» (1950) с присущей ему категоричностью формулировал это так: «Говорят, что мысли возникают в голове человека до того, как они будут высказаны в речи, возникают без языкового материала, без языковой оболочки, так сказать, в оголенном виде. Но это совершенно неверно… Оголенных мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной материи» - не существует».

При таком подходе нуждается в объяснении, почему мышление столь тесно связано с общением - с языком, почему возникновение мышления и языка - взаимообусловленные процессы. Объяснение этому необходимо искать в особенностях первобытного мышления. По мнению ряда ученых, занимавшихся проблемами первобытного мышления, первобытное мышление не было индивидуальным, личным процессом, оно было коллективным. Согласно построениям Бориса Федоровича Поршнева, на ранних этапах становления человеку был присущ особый тип мышления -- пралогический. Это мышление, но совсем другого типа, оно еще не носит индивидуального характера, индивид еще не мыслит себя вне своего коллектива, не отделяет себя от него, его мысль еще не подчиняется законам нашей логики, построенной на мышлении отдельного человека. Это мышление было наглядно-действенным и происходило на глазах у всего коллектива. Наши обезьяноподобные предки всем стадом совершали определенные действия над предметами природы: раскалывали камнем орехи, сбивали палкой бананы с пальмы и т. п., обмениваясь при этом примитивными звуковыми сигналами. Первобытные люди всегда мыслили вслух, т. е. они не только коллективно трудились, но и коллективно мыслили, они не умели мыслить «про себя». Мышление и общение, таким образом, были не разными процессами, а одним и тем же процессом. Так в самом зародыше «язык» и «мысль» изначально были неразрывны. Не случайно славянское мысль ученые сближают с греческим мхипт - речь, мхиепмбй - говорю, беседую, обдумываю, персидским moye - жалоба и др. - т. е. мыслить - это одновременно и думать, и говорить. То же следует сказать и о слове сознание (калька греч. ухнейдзуйт и лат. consсientia). Со-знанние - это «совместное знание» (ср.: сочувствие, соболезнование, соотечественник, сокурсник, сообщник и др.). То же происхождение имеет и слово совесть: со- ведание, совместное ведение, знание. И только постепенно, в результате длительной эволюции человечества, мышление, сознание, совесть из коллективных становятся индивидуальными.

3)Есть, наконец, точка зрения, разграничивающая сознание и мышление и на основании такого разграничения иначе интерпретирующая связь языка с сознанием и с мышлением. Сознание - это высшая форма отражения действительности в идеальных образах; это свойство, присущее только человеку, его мозгу; Мышление - это процесс, деятельность, направленная на познание действительности; мышление может быть свойственно не только человеку, но и высшим животным. При таком подходе сознание может быть только языковым, мышление же возможно и без языка - так называемое наглядно-действенное мышление и др. его разновидности. Такое мышление могло быть присуще и нашим обезьяноподобным предкам (антропоидам) - его называют доязыковым мышлением. Так, А. А. Потебня в работе «Мысль и язык» (1862) говорит о том, что «слово возможно только тогда, когда мысль достигла совершенства уже и без него»; и в то же время Потебня утверждает, что если принять «дух» в смысле «сознательной умственной деятельности, предполагающей понятия, которые образуются только посредством слова, мы увидим, что дух без языка невозможен, потому что сам образуется при помощи языка, и язык в нем есть первое по времени событие». Языковое мышление - это новая, качественно более высокая форма мышления; это осознанное мышление с помощью понятий, суждений, умозаключений; такое мышление присуще только человеку. Сознание и язык возникают тогда, когда доязыкового мышления антропоидам оказалось почему-то недостаточно для их жизнедеятельности. В известном смысле третья точка зрения не противоречит второй: вся суть разногласий сводится к тому, можно ли называть «доязыковое мышление» «мышлением», или же перед нами явление более низкого условно-рефлекторного порядка. При таком подходе между мышлением и языком существует диалектическое противоречие: с одной стороны, мысль, подлинно человеческое мышление не может развиться без языка; с другой стороны, язык является «оковами» для мысли, и мышление, постоянно совершенствуясь, движет вперед развитие языка, потому что наличных языковых средств постоянно оказывается недостаточно для выражения всё новых и новых, более сложных мыслей.

4.Язык и речь

Проблема языка и речи является одной из самых запутанных и спорных в языкознании. Основной вопрос, который был и остается камнем преткновения: язык и речь - это разные явления, или это разные стороны одного явления? Разные ученые отвечают на него по-разному: язык и речь либо противопоставляются как разные явления, либо не разграничиваются вообще, либо рассматриваются как разные стороны одного явления.

1)История вопроса. В учебных пособиях встречается утверждение, что впервые последовательное и четкое разграничение языка и речи было произведено в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра. Однако это неточно: язык и речь достаточно четко и последовательно разграничивались в русском и европейском языкознании и до Соссюра: в работах Вильгельма фон Гумбольдта (Германия), Людвига-Генриха Якоба, Ф. И. Буслаева, А. А. Потебни (Россия) и др. Достаточно распространенными были утверждения, что изучением языка занимается грамматика, а изучением речи - риторика, стилистика, теория словесности и т. п. Другое дело, что в дососсюровском языкознании этому разграничению не придавали столь принципиального и абсолютного значения, которое ему придал Соссюр. С именем Соссюра следует связывать только идею противопоставления языка и речи как разных объектов, и даже объектов разных наук. Язык существует идеально в сознании (в головах людей), речь существует материально в виде текстов. Отсюда и противопоставление двух лингвистик - лингвистики языка и лингвистики речи. Однако эта идея - как раз наиболее уязвимая часть учения Соссюра. В отечественном языкознании ХХ в. проблема языка и речи более глубоко, чем у Соссюра, была разработана в статьях Л. В. Щербы, А. И. Смирницкого, Г. О. Винокура, Т. П. Ломтева и др.

2)Определение речи. Разные ученые определяют термин «речь» по-разному. В качестве рабочего примем следующее определение: речь - это употребление языка, использование языка, создание текстов на данном языке и сами эти тексты; это язык в действии. Текст - это устное или письменное речевое произведение. Речь, таким образом, может быть устной и письменной. Иногда, правда, под текстами понимают только письменные речевые произведения, но такое понимание не является общепризнанным. Можно сказать, что язык - это совокупность слов и др. языковых единиц, а также правила их использования, а речь - это то, что получилось в результате использования языка или сам процесс использования языка.

Таким образом, слово речь многозначно. Его можно понимать, по крайней мере, двояко: а) как сам процесс говорения и писания, т. е. процесс создания текстов на данном языке (его речь текла плавно); б) как результат этого процесса - тексты (т. е. само сказанное или написанное); тогда речь - совокупность всех текстов, созданных на данном языке. Многозначность вообще-то является недостатком термина, так как может привести к различному его пониманию, что и случилось с «речью». Иногда, когда употребляют этот термин, имеют в виду сразу оба значения. Многозначность термина «речь» привела к тому, что в ряде случаев возникла необходимость введения еще одной категории - «речевая деятельность». Речевая деятельность - это процессы порождения речи (говорение и писание) и восприятия речи (понимания). Впрочем, и термин «речевая деятельность» понимается учеными разных школ и направлений неодинаково.

3)Диалектическое единство языка и речи. Из сказанного ясно, что речь непосредственно связана с языком; поэтому следует рассмотреть, по каким основаниям язык и речь противопоставляются друг другу и в чем их единство.

а) Язык и речь противопоставляются как общее и единичное. Речь - это конкретные тексты, созданные на данном языке; каждый такой текст единичен, индивидуален. Язык - то общее, что имеется во всех текстах, на нем созданных; благодаря этому общему мы и понимаем тексты (в разных текстах, созданных на одном и том же языке, встречаются одинаковые слова и грамматические формы, применяются общие правила их использования; если бы это было не так и каждый текст представлял бы собой только индивидуальное явление, то взаимопонимание между носителями одного языка было бы невозможно).

б) Язык и речь противопоставляются как код и текст. Что такое текст, мы уже определили: это отдельное речевое произведение; а код - это система знаков, комбинируя которые можно создать текст. В этом смысле процесс порождения текста иногда называют кодированием, а процесс его восприятия, понимания - декодированием.

в) Язык и речь противопоставляются как сущность и явление. Явление - это то, что явлено, явно, наяву; это вещь, объект, доступный непосредственному наблюдению. Сущность - это внутренняя сторона явления; это закон, которому подчиняется данное явление. Речь - это явление языка, то, в чем непосредственно проявляется язык, что мы непосредственно наблюдаем: слышим (если речь устная), видим (если речь письменная). Язык - сущность речи; он не дан нам в непосредственном наблюдении; однако только благодаря языку (знанию языка) возможно понимание речи и порождение речи (создание новых текстов). В этом смысле речь невозможна без языка. Однако и язык не существует где-то сам по себе, в отрыве от речи: он как бы растворен в речи, в конкретных текстах. В наших головах язык существует как обобщение конкретных текстов, как результат абстрагирующей работы сознания. В этом смысле язык невозможен без речи.

Таким образом, язык и речь, с одной стороны, противостоят друг другу, с другой стороны - образуют неразрывное единство (их невозможно оторвать друг от друга, представить одно без другого). Такое единство противоположностей в философии приято называть диалектическим единством (противоречивым единством). По справедливому мнению советского исследователя Т. П. Ломтева, язык и речь - не разные явления, а разные стороны одного явления.

Закономерно возникает вопрос: что должно изучать языкознание - язык или речь? В отечественной лингвистической традиции принято разграничивать предмет и объект исследования. Объект - вещь, явление окружающей действительности, данные нам в непосредственном наблюдении; происходит от лат. objectum - что значит «отброшенный», т. е. это некий предмет или явление, на которые я, исследователь, могу посмотреть как бы со стороны, с разных сторон, объективно, могу наблюдать, изучать его с разных сторон. Предмет - понятие более частное, в отличие от объекта: это та или иная сторона объекта, которая исследуется данной наукой. Если объект мы можем непосредственно или с помощью приборов наблюдать, то предмет не дан нам в непосредственном наблюдении: это стороны и свойства объекта, открываемые и описываемые в результате исследования объекта. Поэтому говорят еще, что объект - это явление, а предмет - это сущность. Объект - это то, что изучает исследователь, а предмет - это то, о чем он пишет, рассуждает - это его тема (ср. предмет спора, дискуссии - это существо, сущность спора, дискуссии). Предмет - слово славянское; оно является калькой («дословным», «буквальным» переводом) лат. objectum, но понимать его в традиции русской науки принято иначе, чем латинское объект: предмет - это то, что предстало перед нами, когда мы изучили объект.

Применительно к языкознанию можно сказать, что объектом языкознания являются все тексты, устные и письменные, созданные на том или ином языке (или на всех вообще известных языках), т. е. речь, а предметом языкознания является язык, т. е. некая общая сущность, извлекаемая нами из этих текстов. Благодаря знанию языка (кода) мы понимаем тексты, созданные на данном языке, и сами можем создавать тексты. Само же знание языка и сам язык мы извлекаем из текстов. Ребенок научается языку, слушая речь взрослых (устные тексты), точно так же, через тексты, мы изучаем иностранные языки, и точно так же, через тексты, языковед исследует тот или иной язык.

5. Функции языка

Понимание функций языка в разных направлениях языкознания различно. Под функцией языка обычно имеют в виду назначение языка в целом; говорят также о функциях языка и функциях речи, о функциях отдельных языковых единиц. Ниже речь будет идти о функциях языка в целом.

1)Речемыслительная функция. Используем этот термин А. А. Потебни для условного обозначения двуединой функции языка - коммуникативно-когнитивной. Суть этой функции в том, что с помощью языка оформляется и транслируется (передается) мысль, т. е. осуществляются процессы мышления и общения. При этом мыслительная функция (когнитивная) здесь ведущая сторона, так как человеческое общение - это обмен мыслями, а не просто информацией (как у животных). В. В. Колесов, «Философия русского слова»: «Речемыслительная функция языка важнее поверхностно коммуникативной, смысл важнее формы, смысл порождает форму».

2)Апеллятивная (лат. appello - обращаюсь, призываю) - функция воздействия, побуждения к действию; эту функцию называют также регулятивной, волюнтативной (лат. voluntas - воля, желание, хотение), конативной (англ. conation - способность к волевому движению).

3)Экспрессивная (лат. expressio - выразительность) - функция выражения эмоций, чувств и эмоционального воздействия на собеседника;

4)Магическая (заклинательная) - частный случай апеллятивной и экспрессивной функций, с той разницей, что в случае словесной магии адресат речи - не человек, а высшие силы.

5)Фатическая (лат. fateri - выказывать себя, показывать, обнаруживать), или контактоустанавливающая функция, функция подготовки к общению, обеспечения коммуникативного комфорта, создания доверительных отношений между собеседниками - проявляется преимущественно в приветствиях, поздравлениях, комплиментах и также в «светских» разговорах «ни о чем» (о погоде, еде и т. п.), цель которых подготовить почву для дальнейшего, более содержательного общения.

6)Эстетическая (художественная) - функция эстетического воздействия на слушателя или читателя, т. е. воздействия красотой слова. Эстетическая функция заметнее всего проявляется в художественных текстах, однако область ее проявления гораздо шире: она возможна и в обычной разговорной речи, в дружеских письмах, в ораторской речи, в публицистике, в научно-популярной речи - всегда, когда для говорящего или пишущего речь перестает быть только формой, только оболочкой содержания, но получает самостоятельную эстетическую ценность.

7)Аккумулятивная функция (лат. accumulatio - накопление) - способность языка накапливать и хранить знания, информацию.

8)Метаязыковая (греч. meta - вслед за, после, пере-) - функция истолкования языковых фактов средствами того же языка (напр., объяснение непонятного слова); реализацией метаязыковой функции можно считать тексты всех лингвистических работ, всех устных или письменных высказываний о языке, напр., лекции по языкознанию, т. к. в них язык используется для объяснения языка. В прошлом метаязыковую функцию часто выполнял другой язык; напр., многие грамматики европейских языков были написаны на латыни.

9)Этноидентифицирующая (греч. ethnos - народ) - функция индикатора (показателя) этнической принадлежности носителя языка, т. е. его принадлежности к определенной этнической группе (нации, народности, племени); частью (или разновидностью) ее является и социоиндентифицирующая - функция индикатора социально-классовой или профессиональной принадлежности носителя языка.

10)Этноконсолидирующая функция - функция национального сплочения, объединения. Можно говорить и о социоконсолидирующей функции как о частном случае этноконсолидирующей функции.

Литература

Реформатский А. А. Введение в языковедение. М., 2007. Глава 1. §§1-4.

Маслов Ю. С. Введение в языкознание. М., 2004. Глава 1. §§3-10, 27-28.

ЛЭС. Статьи: «Язык», «Речь», «Знак языковой».

Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // Звегинцев В. А. История языкознания XIX и ХХ веков в очерках и извлечениях. Часть I. М., 1960.

Потебня А. А. Мысль и язык // Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

Щерба Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // История советского языкознания. Хрестоматия / Сост. Ф. М. Березин. М., 1988.

Смирницкий А. И. Объективность существования языка // Там же.

Ломтев Т. П. Язык и речь // Там же.

Выготский Л. С. Мышление и речь. М., 1934.

Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974.

Лекция 2. ЯЗЫКОЗНАНИЕ КАК НАУКА

1.Языкознание и филология

Языкознание, языковедение или лингвистика (лат. lingua - язык) - наука, изучающая языки. Языкознание может быть частным (изучать конкретный язык или группу языков) и общим (изучать человеческий язык вообще), теоретическим и прикладным. В нашем курсе мы занимаемся общим теоретическим языкознанием.

Языкознание - отрасль филологии (греч. philio - люблю; logos - слово); ЛЭС определяет филологию как «содружество гуманитарных дисциплин, изучающих историю и выясняющих сущность духовной культуры человечества через языковой и стилистический анализ письменных текстов». Это традиционное определение ограничивает область филологии только письменными текстами, но устные тексты также могут быть объектом филологического изучения (напр., произведения устного народного творчества являются объектом фольклористики, которая, несомненно, входит в число филологических дисциплин; да и обыденная устная речь может стать объектом филологического изучения). Правда, чтобы стать объектом филологического изучения, устные тексты все равно должны быть записаны и соответствующим образом филологически «обработаны».

Не все исследователи безоговорочно включают языкознание в состав филологических дисциплин; в истории языкознания были школы и направления, противопоставлявшие лингвистику филологии, был период довольно сложных взаимоотношений между лингвистикой и филологией. Но как бы ни рассматривались отношения между ними сегодня, исторически языкознание выросло из филологии (см.: Винокур Г. О. Введение в изучение филологических наук. М., 2000).

Наряду с языкознанием в состав филологии принято включать: а) литературоведение - науку изучающую тексты, преимущественно художественные как единство идейного содержания и художественной формы; б) палеографию - науку о древнем письме, почерках, писчих материалах; в) текстологию - науку, изучающую историю того или иного текста: историю его создания, переписывания (если это рукопись), соотношение его списков, редакций, изданий; г)библиографию - науку о принципах предварительного описания книг и рукописей; д)источниковедение - науку, устанавливающую эвристическую (познавательную) ценность филологических источников; е) риторику - теорию красноречия и нек. др.

Итак, языкознание является отраслью филологии. Все филологические дисциплины объединяет то, что они имеют общий объект изучения - тексты. Предмет же у каждой филологической дисциплины свой, особенный. Предметом языкознания является язык, однако, поскольку язык дан нам как объект наблюдения и изучения только в текстах, устных и письменных, то языкознание неизбежно входит в круг филологических дисциплин, использует данные, получаемые другими филологическими дисциплинами, и само, в свою очередь, помогает другим филологическим дисциплинам в изучении текстов.

2.Этапы развития языкознания

В своем развитии языкознание прошло два этапа: а) донаучный (примерно с IV в. до н.э. по XVIII в.), когда языкознание не осознавалось еще как самостоятельная наука и существовало в рамках филологии; б) научный этап, начавшийся с XIX в., когда языкознание выделилось в самостоятельную науку, с собственным предметом, отличным от предметов других наук.

1)Становление и развитие филологии. Филологические знания как обособленный вид деятельности и профессиональных занятий сложились в эллинистическую эпоху, к концу IV в. до н. э. К этому времени высшая точка подъема греческой культуры (V в. до н.э., так называемое «греческое чудо», «золотой век» древнегреческой литературы, философии, искусства) была уже позади, и новые поколения принуждены были жить преимущественно великим культурным наследством прошлого. Одним из наиболее влиятельных центров, сосредоточивших в себе собирание и изучение памятников древней греческой письменности, стала Александрия египетская. Здесь образовалась одна из громаднейших библиотек древнего мира, насчитывавшая до полумиллиона книг и рукописей.

В чисто практической обстановке работы над рукописями александрийской библиотеки на протяжении нескольких поколений в среде александрийских библиотекарей создалась богатая, блестящая филологическая традиция. Многие ее представители успели широко прославиться еще при жизни своей громадной ученостью, искусством обращаться с рукописями, авторитетностью комментария. Таковы имена деятелей III -- II вв. до н. э. Каллимаха, Зенодота, Эратосфена Филолога (так он сам величал себя, желая подчеркнуть этим свою славу, как необыкновенного эрудита), Аристофана Византийца, Аристарха Самофракийского, деятельность которого (222 -- 150 гг. до н. э.) составляет время высшего расцвета александрийской филологии, и др.

Александрийцы никогда не называли свою деятельность именем науки, ерйуфЮмз, они называли ее искусством, фЭчнз, а именно Ю гсбммбфйкЮ фЭчнз, то есть «грамматическим искусством», а самих себя соответственно -- «грамматиками». Александрийцы понимали грамматику в очень широком смысле как искусство, относящееся ко всему написанному и составляющему известный итог, свод всего известного людям. ТЬ гсЬммбфб в буквальном латинском переводе -- litterae, означает буквы, а отсюда -- написанное, письменность, литература. Одно из дошедших до нас и, по-видимому, широко в свое время известных определений грамматики, принадлежит Дионисию Фракийцу (ок. 170 -- 90 гг. до н. э.); он понимает под «грамматическим искусством» «осведомленность в большей части того, о чем говорится у поэтов и прозаиков». Самое содержание грамматического искусства по тому же определению, складывалось из четырех частей или «умений»: а) бнбгнщуфйкьн, recitatia, прочтение -- умение прочесть произведение в соответствии с правилами просодии, выразительности; б) дЯпс ию фйкьн, recensio, исправление--умение исправить погрешности в тексте произведения; в) еозгзфйкьн, interpretatio, истолкование -- умение объяснить в нем все требующее комментария; г) ксйфйкьн, judicium, суждение -- умение дать ему надлежащую эстетическую оценку, разумеется, по канонам того времени. Для выполнения этих обязанностей грамматик располагал соответствующими орудиями -- opyavos: a) знанием языка, б) метрики и в) реалий (т.е. самих вещей, соответствующих употребленным в рукописи словам). Как видим, это еще очень широкое понимание грамматики, но постепенно в его рамках складывается и более узкое, толкующее грамматику как «искусство правильно читать и писать». В первых александрийских «грамматиках» уже отчетливо выделяются три отдела: а) учение о «буквах», или о звуках (поскольку «звук» и «буква» еще четко не различались, это были правила «чтения» рукописей); б) учение о словах, или о «частях речи»; в) учение о «сочинении слов». Эти три части соответствуют фонетике, морфологии и синтаксису в современных грамматиках.

Эти идеи из Александрии и других эллинистических центров были перенесены в Рим (первоначальным насадителем филологии в Риме был Кратес из Маллоса); она подспудно продолжала жить в течение Средних веков в очагах монастырской культуры, зажила новой жизнью после Возрождения и в конце концов была передана новому времени в виде мощной традиции классической филологии, то есть филологии, обращенной к памятникам Греции и Рима.

2)В эпоху Возрождения начинается процесс разложения филологии. Связано это было с целым рядом обстоятельств. Во-первых, с развитием торговли и мореплавания, с великими географическими открытиями, в поле зрения европейцев попадает множество новых языков, существенно отличающихся от языков классических (греческого и латыни); необходимость изучения этих новых языков потребовала других приемов и навыков, отличающихся от тех, которые сформировались в рамках классической филологии; это способствовало постепенному обособлению грамматики от других отраслей филологического знания. Во-вторых, с завершением эпохи феодальной раздробленности и обособленности, с созданием централизованных государств, у европейцев формируется национальное самосознание, растет интерес к собственным национальным языкам и культурам. В результате возникают «национальные филологии», в чем-то отличающиеся от классической (греко-римской) филологии и по задачам, отчасти и по методам. Многие европейские языки (напр., германские, славянские) существенно отличались от латыни, и поэтому требовали иных подходов к их изучению. В-третьих, запас всевозможных материалов и сведений, накоплявшихся по мере успехов филологии, становился настолько большим, что неизбежно вызывал дифференциацию труда. Все более трудной должна была становиться задача объяснения памятника во всех отношениях сразу, и при том -- памятника любого характера. На этой почве возникало расчленение прежнего типа образованности, то есть образованности общего энциклопедического характера, на отдельные специальные области. Так, одни филологи имели преимущественно дело с текстами поэтическими, другие -- с текстами прозаическими, одни -- с рукописными, другие -- с нанесенными на твердую поверхность -- с надписями; одни филологи специализировались на обработке памятников со стороны языка или метрики, другие -- со стороны реалий, и т. д. А так как филология всегда имела дело с памятниками прошлого, т.е. с материалом исторического характера, то рядом с филологией возникла наука истории, обращенная уже не столько к памятникам, сколько непосредственно к самой действительности: для историка памятник становится не целью, а средством, источником познания прошлого. Всё вместе взятое явилось причиной глубокого кризиса старинной филологической традиции, особенно сильно сказавшегося в первой половине XIX в., но исподволь назревавшего уже и ранее.

3)Выделение языкознания в самостоятельную науку. Однако подлинный переворот в языкознании был вызван открытием санскрита (древнеиндийского языка) в конце XVIII в. Английский исследователь Вильям Джоунз (1746-1794), изучив древнеиндийские рукописи, пришел к выводу о родстве санскрита с греческим, латинским и др. европейскими языками. Он сделал предположение, что все эти языки восходят к одному общему несохранившемуся языку-предку, который позднее получил название праиндоевропейский язык. Труды Расмуса Раска (Дания), Франца Боппа, Якоба Гимма (Германия), А. Х. Востокова (Россия) и др. положили основание первому научному методу языкознания - сравнительно-историческому методу. Оказалось, что греческий и латинский языки -- это, в сущности, лишь два отдельные острова в громадном архипелаге индоевропейского языкового мира, притом значительно уступающие санскриту по своему значению для целей реконструкции индоевропейского языка, которая стала основной целью новой науки.

Представителями классической филологии новое направление в изучении языка, так называемое сравнительное (или сравнительно-историческое) языкознание было встречено большей частью или враждебно, или с недоумением. В свою очередь и для сравнительно-исторического языковедения было характерно стремление резко оттолкнуться от старинной филологической традиции изучения языка, совершенно с ней порвать, что было вполне естественно, так как эта традиция мешала новой науке завоевать самостоятельное положение. Показательны в этом отношении рассуждения о соотношении языкознания и филологии крупнейшего представителя сравнительно-исторического языкознания XIX в. Августа Шлейхера. Объектом филологии, по Шлейхеру, является духовная жизнь народов, как она представлена в текстах, а объектом языкознания является только язык. Для языкознания безразлично, насколько значителен по своему духу народ, говорящий на данном языке, имеется ли у народа история, литература или он никогда не имел письменности. Литература для языкознания имеет значение лишь как удобный вспомогательный материал для понимания языков и прежде всего потому, что из нее можно извлечь сведения о минувших языковых эпохах, о прежних языковых формах. В языкознании язык - самоцель, в филологии же язык служит средством. Языковед - естествоиспытатель. Он относится к языкам так же, как, например, ботаник к растениям. Ботаник должен рассматривать все растительные организмы, он должен изучать законы их строения, законы развития. Что же касается использования растительности, представляют ли эти растения ценность с практической и эстетической точки зрения или лишены ее, - это для ботаника безразлично. Самая красивая роза так же привлекает внимание ботаника, как какой-нибудь невзрачный сорняк. Филолог же подобен садовнику. Он разводит только определенные растения, имеющие значения для человека. Для него существеннее всего практическая ценность растения, красота его формы, окраски, аромат и т. п. Растение, которое ни на что не годится, не привлечет внимания садовника, а такие растения, как сорняки, вызывают даже его неприязнь, независимо от того, являются ли они важными представителями растительных форм или нет.

Но новая наука появилась не вместо старой, поскольку традиционные филологические занятия по языку и стилю отдельных авторов, жанров письменности и т.п. с ее развитием не прекратились, и практическая потребность в таких занятиях не перестала существовать. Однако с течением времени и «классики» принуждены были принять участие в новом научном движении своими, уже собственно лингвистическими, трудами по греческому и латинскому языкам. Лингвистика здесь многим была обязана Георгу Курциусу (1820 --1885), который одним из первых представителей классической филологии признал сравнительное языковедение и дал основополагающие образцы собственно лингвистической работы по греческому языку (ср. его речь «Philologie und Sprachwissenschaft», 1861). Тем самым и успехи сравнительного языковедения были с большой пользой применены к филологической работе над текстами.

4)Соссюрианство и структурализм. На рубеже XIX-XX вв. в языкознании появляется целый ряд научных школ, общей особенностью которых становится воинствующий антифилологизм. Особенно характерны в этом отношении лингвистические взгляды Фердинанда де Соссюра (1857-1913), основателя Женевской школы. В своем «Курсе общей лингвистики» он формулирует задачу языкознания: «Единственным и истинным предметом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя». Соссюр принижает значение сравнительно-исторического языкознания, так как оно, по его мнению, изучает не язык как систему, а лишь разрозненные изменения. Далее, он утверждает, что для языковеда нет никакой необходимости изучать историю народа, говорящего на языке, его литературу, культуру: «Вообще говоря, нет никакой необходимости знать условия, в которых развивался тот или иной язык. В отношении некоторых наречий, каковы, например, авестийский язык (зенд) и старославянский, в точности даже не известно, какие народы на них говорили, но неведение это нисколько не мешает нам изучать их изнутри». «Языковед» при этом опять противопоставляется «филологу». Соссюр стал предтечей и духовным отцом мощного направления в языкознании ХХ в. - структурализма, провозгласившего основной целью лингвистики изучение языка как имманентной (самодостаточной, независимой) системы знаков. В конечном итоге такой подход к языку вел к дегуманизации языкознания.

5)Предпосылки нового синтеза языкознания и филологии. С середины и второй половины ХХ в. и языковеды, и литературоведы активно заговорили о необходимости новой интеграции наук. Стало ясно, что язык нельзя изучать в изоляции от других культурных и общественных явлений: такое изучение неизбежно будет неполным и исказит наши представления о языке. Язык можно и должно изучать не только вообще, строго грамматически, но также и в конкретных условиях его исторического бытия и развития. А как только ставится этот вопрос о конкретных исторических условиях жизни языка, так непременно возникает и вопрос о связи языка с ближайшими к нему областями культуры. Язык тогда предстает взору исследователя уже не только как имманентная система знаков, обслуживающая потребности мышления и социального общения, а как та или иная совокупность речевых актов, текстов разных жанров и стилей, то есть практических применений данной системы, возникающих в определенной человеческой среде, в определенное время, ради конкретных практических интересов -- бытовых, литературных, художественных и т. д. Возникает необходимость изучать язык в конкретных культурно-исторических условиях его роста и развития. Между тем такой подход к изучению языка был характерен именно для традиционной филологии. Языкознание, обогатившись новыми методами, должно вновь вернуться в круг филологических дисциплин. В свою очередь, и другие филологические дисциплины (в особенности литературоведение) обогатились, позаимствовав у языкознания новые (структурные) методы анализа.

Итак, языкознание является отраслью филологии. Все филологические дисциплины объединяет то, что они имеют общий объект изучения - тексты. Предмет же у каждой филологической дисциплины свой, особенный. Предметом языкознания является язык, однако, поскольку язык дан нам как объект наблюдения и изучения только в текстах, устных и письменных, то языкознание неизбежно входит в круг филологических дисциплин, использует данные, получаемые другими филологическими дисциплинами, и само, в свою очередь, помогает другим филологическим дисциплинам в изучении текстов.

3.Разделы языкознания

Разделы выделяются в рамках одной науки в зависимости от той или иной стороны изучаемого объекта, оказавшейся в зоне исследовательского внимания. Язык - сложный, многоаспектный объект, и разные разделы языкознания изучают разные аспекты языка:

1) Прежде всего, различают внутреннюю и внешнюю лингвистику. Внешняя лингвистика рассматривает связи языка с др. общественными явлениями - культурой, социальной структурой общества, историей народа, мышлением человека (и шире - с психикой) и т. п. Внутренняя лингвистика изучает внутреннее устройство языка.

2) Общая и частная лингвистика. Частная лингвистика изучает какой-либо конкретный язык или группу, семью языков. Общая лингвистика занимается выработкой общей теории языка, ее интересует человеческий язык вообще; конечно, общая лингвистика использует при этом данные частных лингвистик, данные конкретных языков.

3) Синхронная и диахроническая лингвистика - разделы частных лингвистик. Синхронная лингвистика (греч. syn- co, khronos - время) изучает тот или иной язык в его современном состоянии или определенный период, этап развития этого языка, определенный синхронный срез (напр., русский язык 16 в., русский язык 20 в.). Диахроническая лингвистика (греч. dia- через, сквозь; khronos- время) изучает тот или иной язык (или группу родственных языков) в историческом развитии.

4) Сравнительная и сопоставительная лингвистика изучают несколько языков, сравнивая их друг с другом. Сравнительное языкознание, или компаративистика (лат. comparativus - сравнительный) занимается сравнением родственных языков (напр., славянских). Одна из целей сравнительного языкознания - реконструкция праязыка. Другая цель - объяснение фактов современных родственных языков через сравнение и восстановление линий развития этих языков. Поэтому сравнительное языкознание называют еще сравнительно-историческим. Сопоставительное, или типологическое языкознание занимается сравнительным изучением неродственных языков (напр., русского и китайского). Одна из целей такого изучения - выявление общих закономерностей развития человеческого языка, а также установление лингвистических универсалий (т.е. свойств, присущих всем языкам или большинству из них).

5) Теоретическая и прикладная лингвистика различаются тем, что прикладная лингвистика имеет непосредственную практическую направленность: ее цели, напр., а) разработка системы письма для того или иного языка (графика, орфография, пунктуация); б) установление правил построения устных и письменных текстов на данном языке (культура речи, риторика); в) решение проблем машинного перевода, обучения иностранным языкам и т. п. Теоретическая лингвистика исследует законы функционирования и развития языка; прикладных задач она перед собою не ставит, однако без изучения этих законов невозможно решение практических задач. Поэтому теоретическая лингвистика является теоретической базой прикладной лингвистики.

4.Внутренняя лингвистика и внешняя лингвистика

Подразделение лингвистики на «внутреннюю» и «внешнюю» восходит к идее Ф. де Соссюра о том, что язык можно изучать «изнутри», как замкнутую систему, вне связи с другими общественными явлениями, и можно изучать «внешние связи» языка с другими явлениями. Однако следует учитывать, что подразделение лингвистики на внутреннюю и внешнюю достаточно условно, и изучение внутреннего устройства языка не может быть полным без рассмотрения его «внешних связей».

1)Разделы внутренней лингвистики. Г. О. Винокур в статье «О задачах истории языка» (1941) отмечал, что изучение языка может вестись с двух основных точек зрения: а) изучение языкового строя (системы языка) и б) изучение языкового употребления (т. е. того, как язык употребляется, функционирует). Строй языка изучает грамматика (в широком понимании этого термина), а языковым употреблением занимается стилистика. Если учесть, что «язык есть только тогда, когда он употребляется» (Г. О. Винокур), то именно текст представляет собой ту реальность, которая дана исследователю в непосредственном наблюдении. Следовательно, текст является главным и непосредственным объектом и грамматики (изучающей строй языка), и стилистики (изучающей употребление языка), и филологии вообще. Но исследуют они этот объект по-разному: если стилистику интересует текст как целое (она изучает, какие языковые единицы и как использованы том или ином тексте, к какому типу, стилю, жанру речи относится текст и т. п.), то при грамматическом изучении из текста извлекаются и рассматриваются в отвлечении от его содержания те или иные языковые единицы (фонемы, морфемы, слова, предложения).

Грамматика, следовательно, объединяет такие дисциплины, которые изучают языковые единицы и отношения между ними (фонетика, морфемика, словообразование, морфология, синтаксис); стилистика же изучает правила употребления языковых единиц, или правила построения текстов на данном языке. Грамматика и стилистика, в свою очередь, служат теоретической базой для прикладных дисциплин (орфоэпии, графики, орфографии, пунктуации, культуры речи). Сказанное можно обобщить в таблице (см. таблицу 1).

Таблица 1.

2)Разделы внешней лингвистики. Внешняя лингвистика, в отличие от внутренней, изучает связь языка с другими общественными явлениями: мышлением и сознанием (шире - психикой человека), культурой, этнической ментальностью, социальным устройством и др. В зависимости от аспекта выделяют множество разделов внешней лингвистики (множество «лингвистик»). Назовем некоторые из них: