Катарский дипломатический кризис: взгляд арабских аналитиков

2. Взгляды внешних аналитиков

Как и любой международный конфликт Катарский дипломатический кризис 2017 г. оказал влияние не только на страны ближневосточного региона, но и на другие государства, такие как США, Россия и европейские страны, которые экономически и политически связаны c конфликтующими сторонами. Кризис ССАГПЗ поставил международные субъекты в сложное положение и вызвал острую необходимость срочно оценить и осмыслить происходящие на Ближнем Востоке события.

В большинстве своем, политики и аналитики США и Европы рассматривают конфликт между Эр-Риядом и Дохой как часть противостояния Саудовской Аравии и Ирана за политическое, экономическое и военное господство в регионе. Такая точка зрения очень распространена в исследованиях и имеет колоссальную поддержку в научных и политических кругах западных государств. Вместе с иранским фактором зачастую рассматривается и турецкий: в качестве основной причины непрекращающихся конфликтов и напряжения в регионе выделяются попытки Тегерана и Анкары максимально распространить свое влияние.

Чтобы понять всю важность последствий сложившейся ситуации для глобальных игроков, следует задать два вопроса: какую помощь может оказать внешнее вмешательство со стороны европейских и других государств? И как эти самые страны могут приспособиться к новой международной расстановке сил?

Страны-члены ЕС в экономическом и военном отношении в значительной степени связаны с регионом. В первые недели конфликта европейские политики, в том числе Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини и министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль заявили о своей поддержке быстрого дипломатического урегулирования спора как на региональном уровне, так и на международном Salacanin S. Europe and the Gulf Crisis // Al Jazeera Official Site. URL: https://studies.aljazeera.net/en/reports/2017/09/europe-gulf-crisis-170904124324515.html (date of access: 10.04.2020).. Многие политики европейских стран высказались на тему скорейшего преодоления кризиса для достижения всеобщей безопасности. В частности Великобритания посчитала выдвинутые требования неразумными, а министр иностранных дел Борис Джонсон заявил, что «единство в Персидском заливе может быть восстановлено только тогда, когда все вовлеченные страны будут готовы обсуждать проблему и принимать взвешенные решения» Qatar given 10 days to meet 13 sweeping demands by Saudi Arabia //THEGUARDIAN, 23.06.2017. URL: https://www.theguardian.com/world/2017/jun/23/close-al-jazeera-saudi-arabia-issues-qatar-with-13-demands-to-end-blockade (date of access: 08.04.2020). . Лондон призвал государства Персидского залива найти способ деэскалации ситуации и снятия ограничений, которые могут влиять на повседневную жизнь в регионе Qatar given 10 days to meet 13 sweeping demands by Saudi Arabia //THEGUARDIAN, 23.06.2017. URL: https://www.theguardian.com/world/2017/jun/23/close-al-jazeera-saudi-arabia-issues-qatar-with-13-demands-to-end-blockade (date of access: 15.04.2020).. ЕС считает, что наиболее эффективным способом гарантировать успешную деэскалацию будет посредничество государства ССАГПЗ и отказ от дальнейшей интернационализации кризиса. Отчасти это объясняется уверенностью в том, что только сами страны ССАГПЗ (прежде всего - Кувейт, готовый предоставить площадку для переговоров) по-настоящему знакомы с позициями сторон Salacanin S. Europe and the Gulf Crisis // Al Jazeera Official Site. URL: https://studies.aljazeera.net/en/reports/2017/09/europe-gulf-crisis-170904124324515.html (date of access: 10.04.2020)..

Исходя из заявлений представителей европейских руководств, а именно Бориса Джонсона и Зигмара Габриэля, можно заметить, что с самого начала конфликта Европа пыталась урегулировать конфликт до того, как он станет крупномасштабным. Европейский союз сам по себе разрешить кризис не в состоянии, тем не менее, он может способствовать процессу урегулирования, может помочь другим глобальным игрокам найти общий язык и принять согласованный многосторонний подход к кризису в Персидском заливе.

Несмотря на то, что стабилизация ситуации в регионе, безусловно, оказывается в общих интересах стран ЕС, Америки, России, Турции и Ирана, наше исследование начнется с анализа представителей европейских стран, поскольку они были и остаются главными экономическими партнерами стран ССАГПЗ, по крайне мере, в ближайшей перспективе, что ставит Запад в центральное положение, когда речь идет о переговорах с блоком. Конфликт между Катаром и его соседями может напрямую повлиять на Европейский союз с точки зрения политики безопасности и экономических отношений, поскольку обе противоборствующие стороны имеют высокий уровень инвестиций в бюджет ЕС. Поэтому Запад прилагает все усилия для мониторинга экономической деятельности фондов ССАГПЗ с целью избежать подверженности европейских рынков экономической конкуренции внутри стран Персидского залива. Сами европейские аналитики видят особую роль Запада в конфликте, а именно: Европа может помочь эмирату избежать чрезмерной зависимости от Ирана Mбtй Szalai. Тhe crisis of the GCC and the role of the European union Pp. 7..

ЕС в целом имеет довольно плохую репутацию в успешном выполнении дипломатических обязательств, однако гораздо более важную роль могут играть отдельные европейские государства, такие как Франция, Великобритания и Германия. Несмотря на отсутствие сплоченности в ЕС, отдельные государства-члены будут работать над разрешением конфликта, преследуя свои частные экономические интересы.

Подводя итог, отметим, что ЕС отличается довольно единой политикой в деле продвижении дипломатического диалога между странами ССАГПЗ. Руководства европейских стран призывают к деэскалации.

2.1 Западные исследования

Президент Франции Эммануэль Макрон на совместной пресс-конференции Эрдоган, Макрон и шейх Тамим бин Хамад обсудили ситуацию вокруг Катара // Salam News, 17.07.2017. URL:https://www.salamnews.org/ru/news/read/275986 (дата обращения: 10.04.2020). в июне 2017 г. с катарским эмиром шейхом Тамимом высказался на тему регионального кризиса, напомнив, что он хотел бы увидеть результаты данного заливными странами общения, а именно примирения государств и преодоления всех разногласий для дальнейшего безопасного сосуществования Macron backs Kuwaiti efforts to end blockade of Qatar // Al Jazeera Official Site. 07.12.2017. URL: https://www.aljazeera.com/news/2017/12/macron-backs-kuwaiti-efforts-blockade-qatar-171207123517756.html (date of access: 29.03.2020).. Президент Франции еще в самом начале конфликта поддержал посреднические усилия Кувейта и Омана, направленных на преодоление блокады.

Ситуация, в которой оказалась Франция, является примером того, как взаимовыгодные отношения государств Европы и стран Персидского залива ставят в сложное положение руководства европейских стран. Равно как и иллюстрируют трудности, с которыми они столкнулись при попытках выбрать одну максимально выгодную позицию для себя.

Недавняя сделка «Total», связанная как с Абу-Даби, так и с Дохой Total renforce sa position au Qatar // Qadran, 28.06.2018. URL: http://www.qadran.fr/actualites/total-renforce-sa-position-au-qatar/ (date of access: 29.03.2020)., показала, что Франция (как и многие другие страны ЕС) с интересом рассматривает пути пересмотра своих экономических отношений с Ираном Ibid.. В июле 2017 г. «Total» заключила крупнейший контракт, подписанный в Иране после отмены санкций и ядерного соглашения, на сумму 4,8 миллиарда долларов США на разработку газового месторождения Южный Парс, тем самым усложняя региональную обстановку.

Пока Франция и Великобритания придерживаются постколониального и более экономически ориентированного подхода в отношении Арабского залива, Германия очень неохотно втягивается в данный региональный конфликт. В целом, общественный интерес к кризису ССАГПЗ в Германии довольно низок. Нельзя рассчитывать на то, что из Берлина последует инициатива последовательного и решительного взаимодействия с другими европейскими странами по урегулированию катарского конфликта.

Несмотря на некоторую отстраненность руководства Германии, немецкие ученые и исследователи посвятили кризису ССАГПЗ немало работ. Профессор Хеннер Фюртинг из Немецкого института глобальных и региональных исследований в институте им. Лейбница написал аналитическую статью «Отношения Катара и Ирана: больше тактики, чем стратегии», в которой он рассматривает взаимоотношения Дохи и Тегерана «на поле боя».

Как считает автор, Катар рискует быть раздавленным между Ираном и Саудовской Аравией. Открытое противостояние между гегемонами региона ставит под угрозу эмират, и Германия совместно с ЕС могут предотвратить дальнейшую эскалацию, используя региональное размещение, поддерживая усилия, предпринятые членами ССАГПЗ. Он добавляет, что Катар выигрывает от своего членства в ССАГПЗ. То есть, изучение конфликта идет в рамках борьбы Эр-Рияда и Тегерана, что подтверждает отказ Европы воспринимать его как самостоятельный влиятельный региональный конфликт.

Автор негативно высказывается о политике Катара, говоря, что эмират вызвал раздражение у руководства США и их партнеров, проголосовав против ужесточения режима санкции в отношении Ирана Fьrtig H. Katars Beziehungen zu Iran - eher Taktik als Strategie. -Рр.3.. Таким образом, Катар не только выступил против Вашингтона, но и не прислушался к советам стран ССАГПЗ. Однако, аналитик отдает отчет в том, что и Катар, и Иран связаны друг с другом общим месторождением природного газа, простирающимся между двумя государствами. Поэтому по существенным причинам Катар должен иметь сбалансированные отношения с Ираном.

Исследователь довольно необъективно оценивает ситуацию в регионе, полагая что Катар и страны ССАГПЗ не в состоянии решить свои конфликты без вмешательства извне. Пренебрежительное отношение Хеннера Фюртинга в отношении стран Персидского залива и их способности вести самостоятельную внешнюю политику ставит под сомнение его компетентность, и несмотря на это, его исследовательская работа позволяет нам ознакомиться с ярко проявленным типичным европейским подходом, а в дальнейшем сравнить, насколько арабская и европейская позиции отличаются.

Данный дипломатический кризис волнует не только исследователей и политиков крупных стран Европы, но и аналитиков таких стран, как Нидерланды и Бельгия, традиционно имевших экономические интересы в зоне Персидского залива. Наиболее примечательным анализом конфликта можно назвать работу Эрвина ван Вейна, старшего научного сотрудника Института международных отношений Клинендал в Нидерландах.

Исследователь в своей статье акцентирует внимание на том, что дипломатический кризис не является исключительно «семейным спором в Персидском заливе». Свое мнение он аргументирует тем, что споры между правящими семьями-династиями не характеризуются жесткой риторикой, враждебными мерами и угрозами полного разрыва с самого начала конфликта, и в их рамках едва ли следом за угрозами едва ли может быть предъявлен навязчивый список требований, которые, к счастью, в случае Катара были отклонены. Более того, данный конфликт выходит, по мнению ван Вейна, и за рамки международных принятых норм: аналитик искренне возмущен словами министра иностранных дел Саудовской Аравии Аделя аль-Джубейра о том, что «список требований не подлежит обсуждению» Van Veen E. Qatarsis of the Gulf means more conflict in the region // Clingendael Magazine, 14.07.2017. URL: https://www.clingendael.org/publication/qatarsis-gulf-means-more-conflict-region (date of access: 09.04.2020). . По его мнению, данное высказывание по отношению к другому государству очень самонадеянно и грубо и противоречит всей дипломатической этике.

Эрвин ван Вейн не видит в сложившейся ситуации ни одного посыла к восстановлению коллективной идентичности и ценностей ССАГПЗ, о которых пишут отдельные аналитики. Вообще, само существование организации больше направлено на создание ограниченного общего рынка для стран Залива, но никак не является проявлением общей «арабственности» Ibid.. Скорее, это удобный союз стран Персидского залива, ориентирующихся на Саудовскую Аравию (ОАЭ и Бахрейн) и стран с более независимой внешней политикой (Кувейт, Оман и Катар), созданный для контроля первыми вторых. Такая точка зрения довольно уникальна для европейского исследователя, он видит проблему в натянутых отношениях между странами региона, а не в противостоянии Ирана и Саудовской Аравии, как, например, Хеннер Фюртинг. Другими словами, для Эрвина сложившийся конфликт стоит особняком в арабском регионе, а не представляет собой часть какого-то глобального плана «по захвату власти».

Он также упоминает политический ислам, поскольку разные взгляды Эр-Рияда и Дохи на данный процесс стал еще одним «камнем преткновения».

Взгляд Саудовской Аравии и ее союзников на регион отражает особое понимание политического ислама, при котором религия узаконивает политику, а политика позволяет религии управлять социальным взаимодействием. Это тонкий баланс, в котором нет места для альтернативных моделей управления, которые также вдохновлены религией, например, «Братья-мусульмане» в Египте. Это помогает объяснить требования Королевства о том, что Катар разрывает связи с ХАМАС, «Братьями-мусульманами» и «Хезболлой». Страна должна была бы выдать отдельных лиц и заморозить активы тех, кого Саудовская Аравия и ее союзники считают террористами. Как считает аналитик, первые предлагают альтернативу, которая может поставить под сомнение симбиотическое отношение религии и монархии в Саудовской Аравии, а последние считают его вырожденным. Наконец, политический взгляд Саудовской Аравии и ее союзников на регион является строго антииранским и, похоже, основан на логике «если вы не с нами, вы против нас». Тем не менее, Катар делает то, что делают Кувейт и Оман: он стремится к хорошим отношениям как с Саудовской Аравией, так и Ираном, и с другими странами. По причине такого подхода, Эр-Рияд требует от Дохи разрыва связей с Ираном и прекращения военного сотрудничества с Турцией.

Голландский исследователь не видит положительного исхода блокады ни для одной из стран-участниц. Если альянс под руководством Саудовской Аравии сможет навязать свою волю Катару, ирано-саудовское противостояние неизбежно усугубится, что приведет к еще более глубоким длительным противоречиям. Что касается реализация идеи «единства ССАГПЗ», оно кажется маловероятным из-за характера выдвинутых требований и потому, что и Кувейт, и Оман, вероятно, будут осторожно дистанцироваться от проекта. В качестве альтернативы, если возглавляемый Саудовской Аравией союз будет подорван, или Катар решит его просто проигнорировать, в Персидском заливе, вероятно, начнется постоянная холодная война, что при любом раскладе ставит в затруднительное положение как Европу, так и США. Не исключено, что будет найден компромисс, который разрядит нынешний кризис. Тем не менее, назначение Мухаммада бен Салмана наследным принцем Саудовской Аравии, по мнению Вейна, не обнадеживает, учитывая его «послужной список» в Йемене Van Veen E. Qatarsis of the Gulf means more conflict in the region URL: https://www.clingendael.org/publication/qatarsis-gulf-means-more-conflict-region (date of access: 09.04.2020). . В любом случае, с международной точки зрения, менее важно, достигли ли Саудовская Аравия и ее союзники реальных или пирровых побед, и более важно, что любой из этих результатов может повторно разжечь пламя уже существующих конфликтов. Это то, о чем Белый Дом и Европейский Союз должны думать в первую очередь.

Великобритания традиционно согласовывала собственный курс с целями внешней политики США. В середине июля сообщалось, что Великобритания и США предложили «дорожную карту», которая поможет разрешить противостояние между альянсом под руководством Саудовской Аравии и Катаром, во время поездки госсекретаря Рекса Тиллерсона в регион. Согласно докладу Bloomberg MacDonald F. U.S., U.K. Propose Roadmap to Resolve Qatar Crisis, Official Says // BLOOMBERG, 20.07.2017. URL: https://www.bloomberg.com/news/articles/2017-07-19/u-s-u-k-are-said-to-propose-roadmap-to-resolve-qatar-crisis (date of access: 08.04.2020)., эти предложения включают в себя формирование базы для проведения прямых переговоров, основанных на соглашении, которое разрешило бы давний спор между странами Персидского залива, а также меры по борьбе с терроризмом. Но до сих пор не было никаких ощутимых результатов этой инициативы.

Тем не менее, кризис ССАГПЗ произошел в худший возможный момент для Великобритании, которая сталкивается с огромной неопределенностью после «Brexit», поскольку страна отчаянно ищет новых торговых и инвестиционных партнеров за пределами Европы. ССАГПЗ рассматривается как один из ключевых будущих торговых союзников, и нынешняя ситуация потребует много осторожных дипломатических шагов в сторону обеих направлений в споре в Персидском заливе. Кроме того, Катар является третьим по величине экспортным рынком Великобритании в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Главная забота Лондона заключается в том, что Катару необходимо будет ликвидировать часть британских активов, или их все, большинство из которых связаны со сферой развития собственности, для поддержки катарской валюты и поддержания внутренней экономики страны.

Так, британский аналитик, Питер Солсбери, старший консультант программы по Ближнему Востоку и Северной Африке, посвящает свою статью сложному выбору Запада между Саудовской Аравией и Катаром. «Дипломатический раскол между крошечной богатой газом нацией и ее соседями угрожает разоблачить мрачную сторону британских и американских отношений с государствами Персидского залива» Salisbury P. In Qatar v Saudi Arabia, the West Can't Afford to Pick a Side L.: Chatham House, 07.06.2017.. С самого начала своего анализа Солсбери задается вопросом, как Британия оказалась на периферии ближневосточного кризиса. Вероятно, это связано с тем, что Лондон пытался решить вопросы внутренней политики, а именно «Brexit». Именно по этой причине, руководство страны сконцентрировалось на урегулировании своих проблем, а внешняя сторона политики оказалась второстепенна.

До 2011 г. мало кто на Западе знал о таком государстве как Катар, крошечном арабском эмирате в Персидском заливе. Когда Арабская весна начала бушевать на улицах, «появился маленький революционер и его служба новостей на арабском и английском языках». В таком ключе исследователь высказывается об эмирате Катар и его новостном портале «Аль-Джазира». Активизация эмирата в регионе, участие в политических процессах, субъективное освещение событий Арабской весны и попытки заявить о себе как о равном региональном партнере устраивало не всех. По мнению президента Йемена Али Абдалла Салеха, «у эмирата слишком много денег», а вообще такое негативное высказывание основывается на личной неприязни йеменского руководства и больших амбициях стать крупным игроком в регионе Salisbury P. In Qatar v Saudi Arabia, the West Can't Afford to Pick a Side L.: Chatham House, 07.06.2017. .

Британский аналитик принимает тот факт, что Саудовская Аравия считает себя региональным гегемоном и устала от отказа Дохи придерживаться внешней политики, которую одобряет Эр-Рияд Ibid.. Это ставит западных политиков в затруднительное положение.

Катар является крупным направлением для инвестиций энергетических компаний Великобритании, США и Франции. Они вкладывают миллиарды долларов в объекты экспорта газа, которые, в свою очередь, играют важную роль на европейских и американских энергетических рынках. Барака Обаму беспокоили противоречия в отношениях США с государствами Персидского залива, а его преемник, Дональд Трамп, совершил визит в Саудовскую Аравию во время своей первой зарубежной поездки в рамках обновления отношений с монархиями Залива - шаг, который подтолкнул его к разрыву связей с Дохой. Теперь президент имеет дело с дипломатическим кризисом, который угрожает «поднять крышку» на темной стороне этих отношений.

В заключении, исследователь пишет, что кризис в регионе будет набирать обороты, поскольку сами страны залива справиться с ним не в состоянии, а европейские государства не хотят вмешиваться в ущерб себе. «Вишенкой на торте» Солсбери считает противоречивые отношения Хамада и Трампа, а также поддержку последним изоляции и обвинений эмирата в пособничестве экстремистам Ibid. .

Исходя из этого анализа, можно сделать вывод, что британский автор не видит возможностей преодоления кризиса без западного содействия, что обесценивает все прилагаемые усилия Эр-Рияда и Дохи. Более того, Солсбери не упоминает Иран и Турцию, возможно, по причине нежелания признавать приоритетную роль Тегерана и Анкары в регионе, потому что сама Британия стоит на задворках конфликта.

Его коллега, Джейн Киннинмонт, также высказывалась на тему дипломатического кризиса. Основная идея ее аналитической статьи «Один год спустя. Раскол в Заливе здесь, чтобы остаться» Kinninmont J. One Year On, Gulf Split Is Here to Stay. L.: Chatham House, 05.06. 2018. заключается в том, что ни одно государство, задействованное в конфликте, не понесло достаточных потерь, чтобы пойти на компромисс. То есть, отсутствие сдвигов в поиске решений нет не потому, что проблема слишком сложная, а потому что страны чувствуют себя спокойно, им нет необходимости идти на сближение. Но это не значит, что застой вечен и приведет с саморазрешению.

Западные страны делают катастрофически мало, по сравнению с тем, что обещают. США с самого начала не могут определиться со своей позицией, а внутренний конфликт между Госдепом и президентом приносит свои плоды. Непоследовательная политика в их положении недопустима, поскольку Штаты являются ключевым игроком в поддержании регионального баланса. Европейские страны сетуют на еще один региональный разрыв, но в основном заинтересованы в поддержании деловых и энергетических отношений с обеими сторонами Ibid. . Они видят, что лидеры как Дохи, так и Эр-Рияда не склонны к компромиссу, но и сами не спешат учувствовать.

Исследователь пишет, что Катар почувствовал «экономический шок» после потери возможности торговать с странами-соседями, но довольно быстро нашел альтернативные рынки сбыта: Иран, Турцию и Оман. То есть, экономика эмирата выстояла Ibid. , а раз экономика преодолела блокаду, нет сомнений, что остальные сферы понесут еще меньшие потери.

По экономическим причинам большинство стран продолжают вести дела с обеими сторонами конфликта, даже сами бойкотирующие государства не прервали связи в сфере торговли. ОАЭ продолжают импортировать катарский газ, потому что это необходимо, Египет, входящий в состав участников бойкотирующего лагеря, не стал напоминать Катару о 300 000 египетских экспатриантов Sakr T. Fate of 300,000 Egyptian expats in Qatar still unknown // Egypt Independent, 05.06.2017. URL: https://egyptindependent.com/qatar-egyptian-expats/ (date of access: 28.04.2020)., которые базируются на территории эмирата.

В качестве вывода, британский ученый пишет, что вместо того, чтобы представлять пример нового тяжелого регионального раскола, спор продемонстрировал способность государств региона найти способы справиться с внешним давлением и застраховать свои ставки перед лицом конкурирующих интересов более богатых держав.

Следующая статья Kinninmont J. The Gulf divided. The impact of the Gulf crisis. L: Chatham House, 30.05.2019. этого исследователя посвящена результатам дипломатического кризиса и его влиянию на регион. Джейн Киннинмонт пишет, что в Персидском заливе образовался новый политический ландшафт, который показал два важных момента: во-первых, страны ССАГПЗ, по мнению исследователя, являются образцами политической стабильности в неспокойном регионе, во-вторых, кризис продемонстрировал агрессивный стиль внешней политики новых монархов Саудовской Аравии и Абу-Даби Ibid -C. 4. , являющихся основными драйверами региональных изменений.

Спор, образовавшийся в регионе, является одним из новейших конфликтов на Ближнем Востоке, и уже зашел в тупик, но в такой, в котором государство может спокойно существовать и даже извлекать из него выгоду. Интересная точка зрения, позволяющая думать, что аналитик признает всю безвыходность положения и бездействие правительств, но отдающий отчет в некой приспособленности к сложившимся условиям.

Вражда между лидерами государств стала очень личной, а СМИ и социальные сети свели дискуссии до уровня оскорблений Kinninmont J. The Gulf divided. The impact of the Gulf crisis.-P. 6.. И несмотря на это, исследователь видит решение, которое зависит от нескольких высокопоставленных руководителей, чьи взгляды должны поменяться ради общего блага. Такой исход событий принесет всем странам Персидского залива пользу и найдет отклик у народа, кто страдает больше всех в данной ситуации. Любое сближение может также иметь компонент экономического сотрудничества, включая возобновление торговых и транспортных связей, взаимных инвестиций, совместных энергетических проектов и совместный туризм Ibid. P.7. .

Также аналитик пишет, что даже если кризис будет решен, глубокие разногласия и недоверие между странами ССАГПЗ останется. В будущем это станет еще одним препятствием на пути консолидации усилий в регионе. Напряженность между Ираном и Саудовской Аравией не спадет, а нынешний кризис станет катализатором для укрепления двустороннего альянса между Саудовской Аравией и ОАЭ с одной стороны, и Турцией и Катаром с другой Ibid. P.30. . Если говорить об уже ставших ясными последствиях кризиса, то сейчас многие арабские государства разочарованы Катаром. Его внешняя политика и поддержка террористических групп подверглась широкой критике. Кроме того, «Аль-Джазира» стала еще одним фактором недовольства Ibid. P.32. .

Большинство наблюдателей предполагают, что наиболее вероятным сценарием станет схема удержания конфликта. Такое возможно, поскольку ни одно государство не идет на компромисс. Как ни парадоксально, но две страны в регионе, которые, кажется, имеют наибольшие шансы на политическую стабильность - Катар и ОАЭ - будут активно подрывать друг друга. Тем не менее, динамика может быстро измениться, так как текущее противостояние настолько персонализировано в рамках горстки высших руководителей, что их взгляды могут измениться перед лицом потрясений или неожиданностей, влияющих на региональную политику Kinninmont J. The Gulf divided. The impact of the Gulf crisis. -P.36 .

Автор исследования видит несколько факторов, которые могут помочь ослаблению напряженности в регионе. Во-первых, влияние Вашингтона, как основного союзника. Амбиции США в плане создания антииранского альянса может объединить все арабские государства и собрать за столом переговоров. В рамках этих усилий США может настаивать на отмене эмбарго и прекращении укрепления связей с Ираном. Во-вторых, экономическая необходимость. Экономическая недостаточность может привести к восстановлению торговых и транспортных связей, так как кризис нарушил деловую и финансовую активность в Персидском заливе и вне. Правда, такое возможно при условии, что встанет острая необходимость, но как показывает ситуация, Катар и «арабская четверка» справляются. В-третьих, внешние конфликты. Мировые потрясения могут заставить страны ССАГПЗ объединиться перед лицом общей опасности, как было в 2014 г. с ИГИЛ. Однако, такой расклад маловероятен, поскольку противоречия настолько серьезны, что надеяться на объединение не приходится.

Подводя итог, надо отметить, что Джейн Киннинмонт видит всю сложность ситуации в арабском мире, но настаивает на том, что весь кризис можно разрешить, если руководители государств немного отойдут от своих принципов. Удивительно, что автор рассматривает конфликт как отдельно стоящий процесс, в котором арабские страны в состоянии справиться сами, с оговоркой, что не стоит преуменьшать роль США, но и увеличивать тоже не стоит. Америка, по мнению исследователя, идет как внешний фактор, который, в общем, не так важен, как желание договориться в среде руководств заливных стран, хотя и остается необходимым фактором для достижения компромисса.

Подводя итог рассмотрению европейских исследований можно отметить, что всем работам присущ европоцентризм. Ни один исследователь не видит возможность самостоятельного разрешения конфликта. И даже тот факт, что Европа в каком-то смысле избегает лишней ответственности и медлит с серьезными мерами не уменьшает важности присутствия Великобритании, и Европы в целом, на ближневосточном регионе.

США являясь ключевым игроком в конфликте, ведет непоследовательную политику на Ближнем Востоке. После избрания президентом Дональда Трампа в январе 2017 г., действия американского руководства приняли запутанный, а местами чересчур резкий характер. Чего стоит активная деятельность Трампа в Твиттере, где он высказал свою решительную поддержку «арабскому квартету» и добавил, что предпринятые действия против Дохи могут стать началом конца терроризма Kinninmont J. The Gulf divided. The impact of the Gulf crisis. -P.37. .

США, как и европейские государства, опасаются, что кризис в Персидском заливе может негативно сказаться на экономических и военных операциях со странами региона, также увеличит региональное влияние Ирана. На данный момент перед администрацией Трампа стоят две основные задачи: во-первых, окончательное уничтожение ИГИЛ, а во-вторых, сдерживание Ирана. Разногласия в регионе между странами мешают Вашингтону осуществлять свои планы, поэтому в интересах США преодолеть кризис Басисини А., Кошкин П. Трамп на выезде: почему президент США начал с Саудовской Аравии // РБК, 21.05.2017. URL: https://www.rbc.ru/politics/21/05/2017/5921892d9a79476dcf9d1117 (дата обращения: 12.04.2020).. Существует ряд причин, по которым Вашингтон обязан помочь разрешить региональный спор, а именно: наличие базы США в Катара, играющая ключевую роль в борьбе с ИГИЛ, кроме этого, тот факт, что ограничения, введенные ОАЭ и Саудовской Аравией, значительно усложняют логистический сектор базы и доступ к ней.

Вопросы, которые рождаются в головах американских ученых, и попытки найти решения преодоления дипломатического кризиса с минимальными потерями для своей страны приводят к написанию большого количества работ. Американские исследователи не остались в стороне от обсуждения Дипломатического кризиса 2017 г., что представляется логичным ввиду того, что Америка, как ни одно другое государство, вовлечена в конфликт на Ближневосточном регионе.

Основными темами обсуждения являются влияние сложившейся ситуации на регион, как Катар справляется с эмбарго и можно ли сказать, что кризис вызван информационным вмешательством извне. Безусловно, очень сложно пытаться прогнозировать дальнейшее протекание кризиса, но многие аналитики попытались примерно описать ход событий и факторы, оказывающие влияние.

Рассмотрим статью американского профессора в сфере политологии и международным отношениям в Университете Джорджа Вашингтона Марка Линча, где он открыто говорит о том, что кризис достиг своего апогея после того, как Трамп посетил регион в мае 2017 г. Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет и Бахрейн, по мнению автора объявили блокаду Катару без видимой причины Lynch M. Three big lessons of the Qatar crisis // The Qatar Crisis. The Project on Middle East Political Science (POMEPS). Washington, DC, 2017. Pp. 14-18.. Марк Линч с самого начала ставит под сомнение серьезность всех аргументов, по которым были выдвинуты обвинения и наложено дальнейшее эмбарго. И несмотря на активную дипломатию Тиллерсона, размолвка, кажется, не близится к разрешению.

Американский профессор утверждает, что несмотря на изоляцию Катара, в экономическом плане страна несет минимальные убытки, чему способствует стабильность в экономике и большие денежные активы Ibid.Р. 15.. Кроме этого, находящаяся на территории государства американская база позволяет чувствовать себя уверенно в регионе. Требование закрыть «Аль-Джазиру», к несчастью Эр-Рияда, привлекло широкое массовое осуждение как нападение на свободу слова и СМИ.

Примечательно, что Саудовская Аравия и ОАЭ потерпели неудачу, пытаясь расширить антикатарскую коалицию. Ни Оман, ни Кувейт не захотели вмешиваться в конфликт, в результате которого можно остаться без ничего Lynch M. Three big lessons of the Qatar crisis. -Pp. 14. . Автор разделяет такую точку зрения, поскольку конца затяжного регионального кризиса не видно в ближайшем будущем, а экономическое и политическое положение у большинства арабских государств не позволяет проводить независимую политику. ССАГПЗ был разделен, не все страны поддерживают антикатарскую программу, развернутую Эр-Риядом. Такие страны как Оман и Кувейт стремятся играть роль посредников, а другие государства Машрика и Магриба изо всех сил стараются сохранять нейтралитет, не желая брать на себя ответственность за последствия и находиться между двух огней.

Марк Линч, пусть и уделяет большое внимание Катару как региональному игроку, рассматривает дипломатический кризис 2017 г. как часть хитроумного плана против влияния Ирана в регионе. Иначе говоря, вся изоляция Дохи и усложнение отношений между странами Персидского залива ни что иное, как лоббирование интересов Вашингтона. После анализа исследовательских работ других американских авторов, можно заметить, что аналогичную точку зрения поддерживают большинство ученых.

Иран воспользовался моментом ослабления влияние США в регионе и приступил к налаживанию отношений не только с Катаром, но и с Оманом и Кувейтом Ibid. . Эр-Рияд, несмотря на свою роль главного оппонента Тегерана, боится распространения его влияние и потери своей власти. Основной задачей Королевства было прекращение активной совместной деятельности Тегерана и Дохи, но на деле оказалось в точности до наоборот. Политическая конкуренция между шиитами и суннитами, а также сложное историческое прошлое усугубляет все положение. Автор статьи видит шаткое положение Королевства, и этому способствует непоследовательная политика США в регионе. Интересно, что в нестабильной внешней политике Саудовской Аравии виновником выступает Вашингтон. Складывается впечатление, что руководство Эр-Рияд в полном подчинении у США и не в состоянии вести страну. Именно в таком ключе рассуждает автор.

Действия Вашингтона, а конкретно Трампа, в отношении кризиса никто не в состоянии понять. И если изначально американский президент положительно высказывается на тему экономической и политической блокады, то Пентагон дает понять, что не собирается переносить свою военную базу из Катара, таким образом оказывая поддержку Дохе. Ни одно государство региона не уверено в действиях Америки и в поддержке, которое страна якобы оказывает, и по этой причине они мобилизуются и ищут союзников из вне Lynch M. Three big lessons of the Qatar crisis. Pp. 15. .

Многие в саудовском руководстве надеялись на возвращение к тесному партнерству с Вашингтоном. Королевство, как известно, традиционный союзник в Персидском заливе. Однако возникший конфликт внутри альянса предполагает, что возвращения к былому сотрудничеству уже не будет, и дело даже не в личности президента и его непоследовательных действиях Ibid. .

Линч пишет, что катарский кризис доказал, что конфликты между «суннитскими» государствами продолжают быть такими же интенсивными, как и региональная борьба с Ираном, однако и религиозные различия, такие как у Ирана и Катара, отходят на задний план, когда дело касается регионального влияния и безопасности. Кроме этого, автор пишет, что сообщения Трампа и противоречащие ему официальные заявления Пентагона и других государственных структур в отношении Ближнего Востока очень опасны.

Другую точку зрения поддерживает профессор из Техасского университета Ф. Грегори Гауз III Gregory Gause III F. What the Qatar crisis shows about the Middle East// The Qatar Crisis. The Project on Middle East Political Science (POMEPS). Washington, DC, 2017. Pp. 10-11.. Основную роль в сложившемся конфликте он отдает религиозному фактору и политическому исламу. Рассматривать конфликты на Ближнем Востоке с религиозной точки зрения довольно сложно, учитывая всю конфессиональную сложность и нестабильность положения.

Автор статьи видит разрешение конфликта в ближайшем будущем, но такое возможно только при совместном сотрудничестве Кувейта и США в качестве посредников, а также принятии Дохи части тринадцати требований. Тем не менее, даже если это вопрос будет исчерпан, глубоко принципиальные различия между СА и Катаром преодолеть невозможно Gregory Gause III F. What the Qatar crisis shows about the Middle East. P. 10..

Подлинный конфликт связан не с Тегераном, а с абсолютно разным пониманием того, как политический ислам должен взаимодействовать с государством среди суннитских стран Ближнего Востока. Такие государства как Катар, ОАЭ, Саудовская Аравия, несмотря на то, что исповедуют ислам суннитского толка и являются монархиями, имеют совершенно разные взгляды на этот счет. Турция и Египет, такие же две крупнейшие суннитские республики, аналогично находятся по разные стороны баррикад Ibid. .

В своей более ранней статье американский профессор уделяет внимание вопросу неспособности суннитских ближневосточных государств создать эффективный альянс против Ирана, что происходит из-за глубоких разногласий между ними. Катарский кризис-самое последнее и очевидное проявление внутрисуннитского конфликта Ibid. Pp.11. .

Еще до Арабской весны 2011 г. Катар оказывал поддержку «Братьям-мусульманам», предоставляя платформы для популистских суннитских исламистских взглядов на новостном портале «Аль-Джазира», а также предоставляя убежище. Такая популистская суннитская исламистская позиция не является либерально-демократическим течением, но при таком стечении обстоятельств власть может осуществляться электоральным путем.

Аналогичный взгляд разделяет президент Турции Эрдоган, который видел успех «Братьев-мусульман» после Арабской весны. Теоретически, после Асада, по мнению техасского профессора, Сирия станет членом блока, который намеревается создать Эрдоган. По этой причине президент Турции первым призвал президента Сирии уйти в отставку.

Саудовская Аравия представляет собой антитезу популистского суннитского ислама. Монархия давно базируется на салафитском учении, известное как ваххабизм. Саудовские религиозные деятели в настоящее время, как утверждает Гауз, являются государственными бюрократами, выступающие за пуританскую и ксенофобскую социальную интерпретацию ислама, где основная идея - распространение этой мысли по всему мусульманскому миру, лояльно поддерживая монархию и советуя подчиняться правителям. Такой политический силам осуществляется сверху-вниз, а не снизу-вверх.

Объединенные Арабские Эмираты, будучи союзниками Саудовской Аравии, представляют третье течение в политическом исламе. Официальная религия в Эмиратах связана и подчинена государственной власти. ОАЭ, в отличии от Эр-Рияда, не стремятся распространить ислам за пределами своего государства. Как раз наоборот - они стараются поддерживать антиисламистские силы в Ливии, Египте и других странах. Такой ислам идет сверху вниз, но в рамках одного государства. Gregory Gause III F. What the Qatar crisis shows about the Middle East. P. 11..

В этом к ним присоединился Египет, который когда-то был арабским политическим центром, однако в настоящее время, под натиском внутренних экономических и политических проблем, превратился из ведущего в ведомого. Всемирно известный центр суннитского исламского образования в Каире - Аль-Азхар - имеет амбиции за пределами Египта Ibid.. Тем не менее, финансовое положение не позволяет бросить вызов финансируемым Саудовской Аравией институтам салафитского ислама.

Автор статьи утверждает, что суннитские государства не могут действовать сообща Gregory Gause III F. What the Qatar crisis shows about the Middle East. P. 11., поскольку, несмотря на то, что они беспокоятся о влиянии Ирана, друг в друге государства видят потенциальных врагов. Египет и Эмираты считают «Братьев-мусульман» своей главной внутренней угрозой, и по этой причине видят в Катаре и Турции союзников своих внутренних врагов. Вот почему Каир и Абу-Даби настаивают на том, чтобы Катар закрыл «Аль-Джазиру». Саудовцы обеспокоены тем, что Катар, который официально разделяет исламское течение салафитов-ваххабитов, может сыграть на своей внутренней политике, мобилизуя оппозицию своему режиму.

В конце своего анализа Ф. Грегори Гауз III пишет, что объединение суннитского мира с Соединенными Штатами против Ирана и терроризма маловероятно, поскольку суннитские режимы на Ближнем Востоке придерживаются таких разных взглядов касательно политического ислама. Такой подход можно назвать абсолютно новым. Вникание в религиозные проблемы Ближнего Востока, изучение под призмой религии свеж для ближневосточного сектора Америки, однако, Гауз упрощает моменты, связанные с исторических ходом развития государств в регионе. Несмотря на некоторую упрощенность, данная статья позволяет читателю посмотреть на дипломатический кризис 2017 г. не только как на часть крупномасштабной операции против Ирана, но и как самостоятельный процесс.

Продолжая тему вовлеченности стран арабского региона в конфликт, обратимся к статье Лоуренса Рубина Rubin L. Jordan and Qatar restore diplomatic ties, but why now? L.: International Institute for Strategic Studies (IISS), 31.07.2019., доцента Школы международных отношений Сэма Нанна в Технологическом институте Джорджии. Его статья написана в 2019 г, спустя два года после объявления блокады. «Иордания и Катар восстанавливают дипломатические отношения, но почему именно сейчас?». Как мы помним, Иордания воздержалась от дальнейшего сотрудничества с Дохой в рамках раскола в ССАГПЗ под руководством Эр-Рияда. И сейчас, попытка наладить отношения с Дохой говорит о реакции Иордании на меняющуюся региональную обстановку и ее стремление к налаживанию экономических связей. Мотивация Иордании является экономической и тесно связана с ее национальной безопасностью Rubin L. Jordan and Qatar restore diplomatic ties, but why now?.

На сегодняшний момент, Иордания в значительной степени зависит от своего регионального покровителя - Саудовской Аравии - в отношении экономической и энергетической помощи. Учитывая важность Королевства для Иордании, действия Аммана вызывают недоумение. Страна оспаривает политические интересы своего главного регионального покровителя. Тем не менее, этот шаг, как представляется, является частью утверждения независимости внешней политики Иордании, мотивированные экономическими потребностями Ibid. .

Лоуренс Рубин пишет, что одной из причин отхода от политики Эр-Рияда можно назвать расхождение во взглядах. Иордания не рассматривает ни «Братьев-мусульман», ни Иран, ни отношения Катара с этими субъектами в качестве угрозы своей безопасности, как это делает большая часть антикатарского блока. В то время как Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет криминализировали «Братьев-мусульман», Иордания имела симбиотические отношения с ним, что позволило ей действовать открыто Ibid. .

Конечно, публичная демонстрация разрядки между Катаром и Иордании рискует нарушить спокойствие Саудовской Аравии, но также, по мнению автора, может привести к преодолению конфликта в Персидском заливе. Восстановление связей свидетельствует о важной динамике в отношении Иордании и региона Ibid. . Малые государства с ограниченными возможностями, такие как Иордания, могут лишь реагировать на региональные кризисы, а не формировать их. Они должны тщательно уравновешивать конкурирующие региональные интересы и давление в стремлении к своей собственной стабильности, но они также могут быть сигналом других региональных тенденций.

Подводя итог американской научной мысли можно сказать, что изученные нами работы отличаются подачей материала и позициями исследователей относительно будущего конфликта от работ европейских аналитиков. Тем не менее, вся дипломатическая блокада рассматривается частью одного широкомасштабного процесса противостояния Ирана и США, что не совсем верно.

2.2 Юго-Восточная Азия и Индия

Мы ознакомились с точками зрения аналитиков из основных стран, которые заинтересованы в конфликте. Однако, кроме стран ЕС и США, за конфликтом в Заливе наблюдают другие государства.

Как видят другие мусульманские государства конфликт в Персидском заливе? Обратимся к работе малазийского аналитика Надин Фриск, написанной в мае 2019 года и посвященной развитию ССАГПЗ и разразившемуся кризису в заливе.

Как известно, в списке требований для Катара были пункты, которые по итогу приведут к ухудшению дипломатических отношений между Дохой и Тегераном. Это было основной целью выдвинутых требований, пусть и завуалированной. Однако, если бы отношения Катара и Ирана были основной причиной блокады, напрашивается вопрос, почему такие же меры не были предприняты против других стран ССАГПЗ, которые также имеют аналогичные позитивные отношения с Ираном, например, Оман и Кувейт Frisk N. Qatar and the 2017 Gulf Cooperation Council Diplomatic Crisis. P.45..

Рассматриваемый труд ценен тем, что автор подходит к описанию конфликта иначе. На данный момент много работ посвящены кризису 2017 г., но все они однобоки, конфликт рассматривается как часть коварного плана Эр-Рияда и Тегерана (или Эр-Рияда и Вашингтона против Тегерана), и не воспринимается как отдельный сложный процесс, с участием государств, ведущих свою независимую политику. Вернемся к вопросу предвзятого отношения Саудовской Аравии и стран ССАГПЗ к Катару.

Оман славится тем, что, являясь членом ССАГПЗ, также имеет близкие отношения с Ираном. Эти дружеские отношения уходят корнями в историю, когда Тегеран помог подавить восстание в Дофаре в 1970 г., а чуть позже отношения укрепились после иранской революции в 1979 г., в отличии от отношений Тегерана и Дохи. В ирано-иракской войне позиция Омана оставалась нейтральной, государство не оказывало поддержку ни одной из сторон Frisk N. Qatar and the 2017 Gulf Cooperation Council Diplomatic Crisis. P.46. . На протяжении своей истории, Оман часто занимает позицию невмешательства в государственные дела других стран и региональные войны, что позволяет снизить риск вовлечения в конфликтные ситуации. До сих пор Оман и Иран проводят совместные военные учения в Ормузском проливе начиная с 2014 г., Маскат имеет многочисленные торговые соглашения с Тегераном и занимается поставкой нефти и газа в Иран Aboudi S. Iran says seals gas export deal with Oman //REUTERS, 13.03.2014. URL: https://www.reuters.com/article/us-iran-oman-gas-idUSBREA2B24K20140312 (date of access: 15.02.2020)..

Кувейт - еще одно государство в регионе, с которым Тегеран имеет вполне дружеские связи, однако кувейтско-иранские отношения испытывали колебания. Во время ирано-иракской войны 1980-х гг. Кувейт встал на сторону Ирака, однако, во время иракского вторжения на территорию Кувейта в 1990 г., Иран предложил свои посреднические услуги, а Эль-Кувейт не отказался. В целом, заливное государство пыталось найти баланс между Саудовской Аравией, Ираном и США и сосуществовать на максимально выгодных условиях.

Иначе говоря, несмотря на то, что кроме Катара другие страны-участницы ССАГПЗ имели экономические и военные связи с Ираном, обвинения и требования прекратить отношения с Тегераном выдвинули только Дохе. Безусловно, свою роль играет спонсирование террористов, вмешательство в политику других государств, однако, автор правильно задается вопросом, почему блокада коснулась только Катар? Исследователь ставит под сомнением «непорочность» других государств, особенно это касается спонсирования терроризма. Известно, что сама Саудовская Аравия в свое время оказывала поддержку «Братьям-мусульманам».

Автор видит уникальность отношений Дохи и Тегерана в независимости катарской внешней политики. Это подтверждает тот факт, что несмотря на то, что даже ОАЭ также имеют обширные экономические и исторические отношения с Ираном, страна неизменно демонстрировала свою полную поддержку режиму Саудовской Аравии и инициатив против Ирана в регионе. То есть, в работе автор не стесняется осуждать внешний курс эмиратов, прямым текстом указывая на полное отсутствие своего курса. Кувейт, Оман и Катар в свою очередь используют внешнюю политику хеджирования, которая объясняет их связь с Тегераном. Однако, взаимоотношения Кувейта не так обширны, как у Катара. Оман наоборот, построил отношения с Тегераном намного крепче, чем это смог сделать Катар, но султанат всегда отличался от других членов ССАГПЗ, поскольку экономически и политически слаб для проведения активной региональной политики как Доха Frisk N. Qatar and the 2017 Gulf Cooperation Council Diplomatic Crisis. P.47., и лучшим для Маската является вести неконфликтную политику. В какой-то мере это связано с религиозным фактором.

Очень интересно то, что успех Дохи во внешней политики в регионе объясняется финансовым благосостоянием страны. Действия Катара во время Арабской весны 2011 г. продемонстрировали степень их возможности влиять на настроения в регионе. Кроме того, катарское руководство показало сильный интерес к укреплению своего влияния и готовности принимать независимые решения. Именно в этом автор видит основное отличие Катара от Кувейта и Омана Ibid.. Саудиты видят прямую угрозу своей гегемонии в регионе, а тандем Тегерана и Дохи воспринимается как посягательство на однополярное управление в Персидском заливе.

Ознакомившись с выводами работы, можно с уверенностью заявить, что основная причина дипломатического кризиса 2017 г., по мнению малазийского эксперта, является независимая политика Дохи. В значительной степени внешний курс принес пользу государству. До 2017 г. Катар находился под защитой Америки и имел не самые плохие отношения с Саудовской Аравией.