Влияние скандинавского элемента на формирование древнерусского государства

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВЛИЯНИЕ СКАНДИНАВСКОГО ЭЛЕМЕНТА НА ФОРМИРОВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

Гл. I. СКАНДИНАВИЯ И РУСЬ В IX веке

1.1 Природные условия и хозяйство

1.2 Общественный строй и социальное устройство

1.3 Культура и религия

Гл. II. РАЗВИТИЕ РУССКО-СКАНДИНАВСКИХ ОТНОШЕНИЙ В IX - XI ВВ.

2.1 Проникновение скандинавов на территорию Руси

2.2 Развитие торговых отношений

2.3 Участие скандинавов в походах русских князей. Наемничество

Гл. III. ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ «ВАРЯЖСКОЙ ПРОБЛЕМЫ»

3.1 Русь: варяги или славяне

3.2 Этническая принадлежность первых русских князей

Гл. IY. ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА В ШКОЛЬНОМ КУРСЕ ИСТОРИИ

4.1 Школьные учебники о проблемах становления Древнерусской государственности

4.2 План-конспект урока в десятом классе по теме «Образование государства у восточных славян»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Теория западного происхождения русской государственности и Русского государства возникла в XVIII веке не где-нибудь на стороне, на Западе, а в самой России, в Санкт-Петербурге, в научном, интеллектуальном центре страны - Академии наук! И ее основатели, академики Готлиб Байер и Герард Миллер возвели ее не на голом месте, а исключительно на фундаменте русских летописей.

Легенда о призвании варягов в тексте «Повести временных лет» (далее по тексту ПВЛ) стала камнем преткновения на долгие годы в отечественной и зарубежной историографии по вопросу о возникновении древнерусского государства.

Вопрос о происхождении государства у восточных славян является спорным и в настоящее время. Решение данной проблемы является одним из ключевых направлений в развитии отечественной и зарубежной исторической науке.

С появлением огромного числа учебной литературы в общеобразовательной и средней школе этот вопрос освещается в ней в зависимости от взглядов авторов, которые порой не считаются с принятыми в науке мнениями. А большое количество теорий об образовании государства у восточных славян, существующих в настоящее время, позволяют это делать с большим размахом.

Последняя четверть XX века ознаменовалась возрастанием интереса к истории русско-скандинавских отношений раннего средневековья. Это вызвано, с одной стороны, резким увеличением количества источников, в первую очередь археологических (на территории бывшего СССР и в Скандинавских странах); усовершенствованием методики анализа письменных и археологических источников, что расширило их историческую информативность; привлечением данных других наук. С другой стороны, в России существенно изменились взгляды историков на процессы образования феодальных государств в Европе, в том числе Древнерусского государства. Все это в сумме позволило значительно пересмотреть взгляды на существующую проблему.

В начале 70 годов прошлого века рассмотрение норманнского вопроса в марксистской историографии было подчинено детальному исследованию различных аспектов экономических отношений, социального строя, культуры восточных славян VIII - XI вв., а также интенсивному изучению и систематизации источников, особенно археологических.

В зарубежной науке по «варяжскому вопросу» также наметились существенные изменения. В частности, в выступлении Г.Рюса на симпозиуме, посвященному этому вопросу, была высказана мысль, революционная для Запада: «Киевское государство возникло в ходе длительных и сложных процессов, в которых участвовали различные факторы». Цит. по: Х.Ловмяньский Русь и норманны. М.,1985, С. 233.

Широкое теоретическое рассмотрение проблем этнокультурных связей вызвало к жизни постановку вопроса об «обратном» влиянии восточноевропейского мира на скандинавский. Сравнение процессов исторического развития Скандинавских стран и России говорит об удивительной одновременности, синхронности этих процессов на ранних этапах эпохи феодализма (что вызвано, конечно, не норманнским влиянием на Русь, а близостью, сходством исторических и природных условий). Существование широких культурных связей Северной, Восточной и Южной Европы отмечали еще в 1920-х годах А.Стендер-Петерсен, Т.Арне, позднее Х.Абман. «…лишь археологические исследования последних двух десятилетий, в первую очередь в важнейших центрах самих Скандинавских стран (Бирке, Хедебю), позволили вначале на археологическом материале, а затем с привлечением данных сравнительной лексикологии и письменных источников поставить вопрос о взаимодействии и взаимовлиянии Древней Руси и Скандинавии». Мельникова Е.А. Петрухин В.Я. Послесловие к книге Х.Ловмяньского Русь и норманны. М., 1985, С. 240.

В последние два десятилетия исследования русско-скандинавских отношений Раннего Средневековья привели к ряду кардинальных изменений, нашедших отражение в российской и в прогрессивной зарубежной науке.

Мы имеем довольно разнообразные и разносторонние источники о первых веках нашей истории. Объективную трудность представляет состояние этих источников, которые, хотя многочисленны и разнообразны, но не являются ни полностью достоверными, ни точными, ни согласующимися друг с другом. Они свидетельствуют о присутствии норманнов в Восточной Европе, но не говорят о формах и масштабах их деятельности на этой территории.

Хронологические рамки исследования охватывают довольно большой временной промежуток - это IX - XI вв. Именно в IX веке по «Повести временных лет» мы отмечаем факт призвания варягов на правление. В этот промежуток времени согласно отечественным и зарубежным летописным источникам, археологическим исследованиям на территории бывшего СССР и стран Скандинавии, наблюдается наибольшая степень взаимодействия норманнских народов и славян, оказывающих взаимное влияние на формирование государственных образований как на Руси, так и в Скандинавии. К концу XI - началу XII веков имеются вполне сформированные государства - Киевская Русь и Норвегия, Швеция и Дания. Именно на этот промежуток времени приходится «Эпоха викингов», связанная с наибольшей военной и торговой активностью народов Скандинавии, их стремлению к освоению и завоеванию новых территорий.

Давая характеристику письменным источникам по истории рассматриваемого периода, можно условно определить следующие группы источников:

1. Древнерусские летописные источники.

2. Скандинавские письменные источники.

3. Византийские источники.

4. Восточные источники: мусульманские (арабские, персидские, турецкие); армянские, грузинские, сирийские и древнееврейские.

Характеризуя древнерусские летописи, необходимо отметить, что в первую очередь они являлись историко-художественным произведением коллектива авторов. В них заложены определенные идеи. В ПВЛ «Повесть временных лет». Составитель Кузьмин А.Г. Под редакцией Виргинского В.С. М., 1979, С. 7. заложена, например, идея христианизации Руси. Необходимо считаться с репрезентативностью дошедшего материала. От домонгольского периода сохранилось, например, менее одного процента реально имевшейся богослужебной литературы. Там же. Летописные сборники берегли больше, но зато их чаще уничтожали сознательно в ходе политической и идеологической борьбы. Заслуживает внимание и то, что сохранялась ПВЛ преимущественно по княжествам, где правили потомки Владимира Мономаха.

Все это обязывает внимательно относиться ко всем возможным внутренним противоречиям в тексте летописи, а также к данным других летописей или внелетописных памятников, содержащих сведения о тех же сюжетах.

«Повесть временных лет» сохранилась в двух редакциях. Древнейшей считается редакция Лаврентьевской летописи. Этот текст содержится в Лаврентьевском списке 1377 г., а также в Радзивилловском и Московско-Академическом списках XV веках (Радзивилловская летопись). Радзивилловская летопись интересна, тем, что она доведена лишь до 1206 г. И, очевидно, оригинал ее относится к началу XIII столетия. К Лаврентьевской редакции принадлежала также сгоревшая в 1812 г. рукопись Троицкой летописи начала XV века. Поскольку во всех этих летописях после 1110 г. имеется запись выдубицкого игумена и переяславского епископа Сильвестра, Шахматов называл саму редакцию «Сильвестровской». Лаврентьевская летопись до XVIII в. хранилась во Владимирском монастыре. Издана в 1846 году. Там же.

Другая редакция ПВЛ находится в составе Ипатьевской летописи. Эта летопись доведена до 1292 г. И сохраняется в двух списках, имеющих самостоятельное значение: Ипатьевском начала XV века и Хлебниковском XVI столетия. В отличии от первой редакции, здесь нет имени Сильвестра после статьи 1110 г., а в заголовке «Повести» в Хлебниковском списке значится имя Нестора ( в Ипатьевском списке его нет). В текст «Повести» сделаны некоторые добавления, связанные прежде всего с личностью Мстислава Владимировича (редакция иногда называется «Мстиславоввой»). Там же.

Вопрос о процессе создания «Повести временных лет» до настоящего времени вызывает разногласия в ученых кругах. Наиболее популярна схема выдающегося русского филолога А.А. Шахматова (1864 - 1920). По Шахматову, «Повести временных лет» предшествовал «Начальный свод», который он датировал 1095 годом. Ученый считал, что именно этот свод сохранился в начальной части Новгородской I летописи, которая отличается от основных сводов, содержащих ПВЛ. Позднее он пришел к мысли, что и этот свод не был первоначальным. В окончательной схеме таковым считался «Древнейший свод 1039 года», составленный при Софийском соборе и сохранившийся в киево-печерской редакции 1073 года. Этот свод был положен в основу «Начального свода», также составляющегося при Печерском монастыре. В «Начальный свод» было включено также новгородское летописание, представленное, по Шахматову, сводами 1050 и 1079 гг. и построенное в основном на киевском же летописании.

«Начальный свод», по мнению Шахматова, лег в основу «Повести временных лет». Автором «Повести» (не без колебаний) Шахматов признал Печерского монаха Нестора. Летописец завершил свой труд около 1113 года. Его перу, по схеме Шахматова, принадлежало этнографическое введение, рассказывающее о расселении славян, некоторые извлечения из византийской Хроники Георгия Амартола, тексты договоров Руси с греками, месть Ольги и некоторые другие менее значительные добавления. После Нестора летопись около 1116 г. редактировал игумен Вырубицкого монастыря в Киеве, будущий переяславский епископ Сильвестр (умер 1123 г.). Вторично летопись редактировалась два года спустя - в 1118 г. снова в Печерском монастыре летописцем, близким князю Мстиславу Владимировичу (сыну Маномаха). В последующий период, согласно представлению Шахматова, текст летописи оставался практически без изменений. Там же.

Схема Шахматова нашла и сторонников, и противников. Одни шли по пути ее упрощения, другие - усложнения.

Вполне вероятно, что дальнейшие исследования в этой области позволят нам в скором времени приблизиться к истине. Пока же однообразной схемы написания и авторства «Повести временных лет» не существует.

Вторую группу составляют скандинавские источники. Они многочисленны и интересны. Хотя эти источники не дают конкретных ответов на поставленную проблему, мы можем многое узнать о присутствии варягов на Руси, развитии и формировании отношений между этими народами. При этом данные скандинавских источников крайне ограничены, в частности, для освещения нашей проблемы.

Рунические надписи представляют собой источник достоверный, но содержащий информацию лишь о времени, когда создавались сами памятники, т.е. о событиях конца X - XI вв. Изучение русско-скандинавских отношений по данным рунических надписей представлено двумя аспектами: с одной стороны, оно имело в качестве источника надписи на мемориальных стелах из скандинавских стран, в текстах которых упоминаются связи с восточной Европой, с другой стороны - рунические надписи на различных предметах, находимых в самой восточной Европе. Общее число опубликованных к настоящему времени надписей на каменных стелах достигает 4000, Восточная Европа и Византия упоминаются в 120 надписях. Мельникова Е.А. Скандинавские Рунические надписи. М., 2001, С.43.

Богатый материал для характеристики русско-скандинавских отношений XI в. даёт лексика рунических текстов. Отчетливо выделяются два рунических пласта, указывающих на два основных вида деятельности скандинавов в Восточной Европе - те же, что и в других странах. По определению, данному в «Саге об Эгиле» они характеризуются как пребывание i viking - « в викинге», т.е. в военном походе, и i kaupferdum - «в торговой поездке». Там же. С. 45.

Термин сага (saga) в древнейшем языке первоначально не служил для определения литературного жанра. Им, в отличии от термина виса (visa), обозначалось прозаическое повествование определенного размера, а также и само событие, о котором рассказывается. «Сагой называется произведение насчитывающее свыше 5000 слов. Более краткие произведения обозначались словом прядь». Там же. С. 7.

Первый грамматический тракт написан около 1150 г. Его автор пытался установить фонологическое соответствие между латынью и древнеисландским языком. Классическим «веком саги» считается период с 900 по 1050 г., о котором повествует большая часть «саг об исландцах». Записываться саги начинают в XII в., после того как латинский алфавит был приспособлен к потребностям древнеисландского языка, хотя существует мнение, что первые записи могли относиться и к более раннему времени.

В современном саговедении выделяется семь видов саг:

- саги об исландцах, или родовые саги;

- королевские саги;

- саги о древних временах;

- епископские саги;

- сага о Стурлунгах;

- рыцарские саги;

- сказочные саги;

Еще две группы произведений - жизнеописание святых и переводные романы - также обычно причисляют к сагам. В основе классификации лежит содержательный принцип, не смотря на ряд недостатков, она является общепринятой. Глазырина Г.В. Исландские Викингские саги о Северной Руси. М., 1996, С. 4

Викингские саги повествуют о странствиях своих героев в чужих странах в поисках богатства и приключений. Время действия в них обычно относится к эпохе викингов. Географический фон, на котором развертываются события - территории, в действительности осуществлявшие тесные контакты с жителями Скандинавии: Британия, Франция, Италия, Византия, Русь и др.

Многие персонажи имеют реальные прототипы, а эпизоды описанные в этих сагах, зачастую могут быть соотнесены с историческими событиями, происходившими в действительности.

В истории развития любой саги следует различать два периода: её устное, долитературное бытование и литературное, письменное существование. По мнению Л.Лённрота, со второй половины XIII в. и особенно в начале XIV в. произошла замена рассказывания саги, при которой была возможна была свободная импровизация, на чтение вслух письменного текста. «По-видимому, устный и письменный тексты одного и того же произведения, если бы их можно было сопоставить, были бы различны». Там же. С.14. Это значительно снижает роль саг как исторического источника (большой временной разрыв между описываемыми событиями и записью текста). Сага о Хальвдане Эйстейнссоне» принадлежит к числу тех немногих древнескандинавских произведений таких как Прядь об Эймунде Хрингссоне, Сага об Ингваре Путешественнике), события в которой разворачиваются почти исключительно на территории Восточной Европы. Здесь это - Приладожье и Бьярмаланд, регионы, традиционно упоминаемые в произведениях древнескандинавской письменности.

Саг о шведских правителях не существует, если не относить к таковым Сагу об Инглинга, в которой излагается история легендарных шведских конунгов - предков конунгов норвежских.

Сводов саг известно всего четыре: Это Обзор саг о норвежских конунгах, Гнилая Кожа, Красивая Кожа и Круг Земной. Они посвящены истории Норвегии с древних времен до 1177 г. Особо следует оговориться, что даты правления конунгов не абсолютны; хронология истории Норвегии до 1000 г. приблизительна.

В саге «Красивая Кожа» имеются сведения о том, что Олав получил воспитание у Вольдемара. Даллее, Олаву дали дружину, он ходил в разные земли, воевал, совершал подвиги, преобретал славу ; его отряд пополняли норманны, гауты и даны. Вероятность службы Олава у Вальдемара велика. Г.Джоунз полагает, что мы можем верить в то, что находясь на Руси, Олав не сидел без дела. Благодаря своему темпераменту, воспитанию, «стремлению к славе», он должен был участвовать в многочисленных войнах Владимира против славян, поляков, булгар и печенегов. С другой стороны из русских источников мы знаем варягов именно в качестве наёмников - норманнских воинов, которые некоторое время служили князьям. В частности, и Владимир Святославович, готовясь к борьбе с Ярополком бежал за море и вернулся оттуда с варягами.

Третью группу составляют многочисленные византийские источники. Это известный трактат Константина Багрянородного «Об управлении империей»; «Аварская война» Георгия Писида, известного византийского светского поэта; хроника Константина Манассия, написанная в XII веке (при ее написании автор опирался на более ранние, не дошедшие до нас источники); труды Патриарха Фотия и Льва Диакона, Михаил Пселл, Георгий Кедрин, Иоанн Зонара, Иоанн Киннам, Анна Комнина, Никита Хониат и другие византийские авторы. В частности известие о нападении руссов на Константинополь в 626 году сохранено в некоторых рукописных византийских материалах: в Типике Большой Константинопольской церкви (церковном уставе IX - XI вв.) по Патмосской рукописи X в. и в хронографе греческого Анонима XYIII в., который, по мнению К. Сафы и А. Кирпичникова, известие об участии русов в осаде Царьграда взял из неизвестных нам древних источников.

К четвертой группе отнесем восточные источники. Они в широком смысле подразумеваются источники мусульманские, армянские, грузинские, сирийские и древнееврейские.

Восточные источники стали достаточно широко использоваться для изучения истории древней Руси после выхода в свет работ выдающегося востоковеда академика Х.Д. Френа и прежде всего его классического труда о посольстве Ибн Фадлана к волжским булгарам. Публикация текста, перевода и комментариев к краткому отчету об этом посольстве, сохранившемуся в разных местах «Большого Географического словаря» Йакута (XIII в.) наглядно показала всю важность восточных источников для средневековой истории народов Восточной Европы.

Источники сасанидского времени в подлинниках до нас не дошли. Сасанидские летописи погибли, вероятно, довольно рано, но арабские и особенно персидские историки, писавшие в период возрождения иранской национальной культуры (IX -Xвв.), использовали в своих сочинениях источники времен Сасанидов.

Наиболее крупным трудом, легшим в основу всех позднейших мусульманских «всеобщих историй», явилась «Тарих ар-русул ва-л мулук» («История пророков и царей») Абу Джафара Мухаммед ибн Джарир ат-Табари (838 - 923 гг.). Полная редакция труда ат-Табари до нас не дошла; сохранилась лишь краткая редакция в тринадцати больших томах.

Не менее интересны труды Абу-л-Касим Убайдуллах ибн Абдаллах Ибн Хордадбех. Он происходил из знатной иранской фамилии, получил хорошее образование и стоял близко ко двору халифа. В числе сочинений самого разнообразного содержания Ибн Хордадбех написал труд типа путеводителя «Китаб алмасалик ва-л-мамалик».

Особого внимания заслуживает египетский историк и географ Мухаммед ибн Ахмед ибн Ийас ал-Ханафи (1448-1524 гг.). В 1516 г. он закончил большой географический труд «Нашк ал-азхар фи гара иб ал-актар» («Аромат цветов из диковинок округов»). Для составления его Ибн Ийас изучил много литературы, в том числе использовал ряд сочинений, позднее утраченных. Ибн Ийас привел два любопытных варианта рассказа об «острове русов».

Существует ряд вторичных источников доступа к которым мы не имеем, в связи с отсутствием их в Мурманской научной библиотеке. Но их характеристика присутствует в произведениях рада авторов. Это работы Стефана Ляшсвского «Русь доисторическая» (2003 г.) Ляшевский С. Русь доисторическая:Историко-археологическое исследование.М., 2003. и Дёмина В.Н. «Заветными тропами славянских племен» (2002 г.). Демин В.Н. Заветными тропами славянских племен. М., 2001.

К таким источникам мы можем отнести летопись первого христианского летописца новгородского епископа Иоакима (? - 1030), которая дошла лишь в пересказе Василия Никитича Татищева, пользовался который современными ему в конце XVII столетия источниками, не дошедшими до нашего времени, по-видимому, сгоревшими во время московского пожара 1812 года, когда погибло масса древнейших рукописей. Писать свою летопись Иоаким Новгородский начал за 100 лет до преподобного Нестора. В подлинности этого источника сомневаются до настоящего времени. Приписывают его написание Татищеву. Причина сомнений - отсутствие подлинного текста летописи.

Есть в русских летописях еще одна дата, непризнанная официальной наукой. Речь идет о древнерусском сочинении, известном под названием «Сказание о Словене и Руссе и городе Словенске», включенном во многие хронографы русской редакции начиная с XVII века (всего известно около ста списков данного литературного памятника).

В Сказании называется и точная дата основами Словенска Великого - 2409 год до н.э. (или 3099 год от сотворения мира). Спустя три тысячи лет, после двукратного запустения, на месте первой столицы Словено-Русского государства был построен его градопреемник - Новгород.

Карамзин написание «Сказания о Словене и Руссе», приписывает дьякону Холопьего монастыря, стоящему на реке Мологе, одного из верхних притоков Волги, некому Тимофею Каменевич-Рвовскому. В 1699 году в монастырской келье он завершил работу над четырехтомной исторической рукописью, посвященной древностям Русского государства.

Причина непринятия «Сказания о Словене и Руссе» та же, что и у новгородской летописи - подлинник летописания утерян.

В Иоакимовской летописи мы находим сведения о том что при её написании летописец пользовался другим более древним источником:

По мнению Стефана Ляшевского этим более древним источником является летопись, вырезанная на 45 буковых досках мелким шрифтом. Именно эта рукопись и является тем самым «Великим Летописанием» - более древним источником.

Написано оно приблизительно во времена Аскольда или, может быть, немного раньше языческим волхвом Ягило Гапа в Ладоге, а через 150 примерно лет первым великим русским летописцем епископом Новгородским св. Иоакимом Корсунянином, современником и сподвижником князя Владимира. Правительственная цензура не позволила опубликовать эту дохристианскую, языческую летопись, как враждебную христианству, вполне вероятна осужденную на древних Соборах, возможно не только на Московских XVII века, но и более древних - Киевских. По-видимому, количество буковых дощечек было гораздо больше, часть их могла быть уничтожена еще в более ранние времена принятия христианства.

Нужно учесть тот факт, что весь XIX век, даже начало XX века в Российской историографии господствовала «норманнская теория», и публикация летописи Ягило Гапа была не возможна, так как содержание её полностью опровергает постулаты этой теории.

Стефан Ляшевский отмечает, что Ягило Гапа причисляет себя к племени, которое основало Новгород.

Место начала написания летописи мы можем отнести к Сурожской Руси, где Ягило Гапа овладел грамотой и где, по всей вероятности им были написаны первые дощечки. Манеру писать не на строчке, а по санскритской традиции - под строчкой, он перенял у пакистанских купцов, приезжавших в бывшее Боспорское царство. Продолжает написание в Киеве, но последние записи он делает уже в Ладоге. Вероятно, это 878 год, то есть за год или два до восстания Вадима Храброго в Новгороде против варягов Рюрика, и полнейший разгром Рюриком этого восстания, когда, по всей вероятности и погиб летописец Ягило Гапа.

Летопись представляет собой или записи по памяти выступлений верховного жреца на собраниях, вечах, о которых они часто упоминают, либо подготовленный материал к выступлению, так как почти все тексты содержат восхваления богов или призывы к их почитанию и почти всегда призывы к сопротивлению варягам, захватившим власть над руссами. Очень часто они приводят исторические примеры прошлого, передаваемые из поколения в поколение в языческом жреческом сословии кудесников или Волхов.

Это не последовательно, хронологически изложенная предыстория древнейшей Руси, а отдельные эпизоды, события, часто повторяющиеся, так как уровень жреца не так высок.

В летописи две разные части повествования: легендарная и историческая. Легендарная - короткая, отрывочная, малодостоверная и к тому же малоинтересная по мнению С. Ляшевского.

Историческая часть охватывает время с IV века по конец IX века. Упоминаются последовательно имена киевских князей, которые все заботились об укреплении «Змиевых» валов с IV по VI век против возможных нашествий азиатских кочевников.

Много места в летописи уделяется второй великой ветви Руксолани, пошедшей после готского нашествия в Тавриду и основавшей там Суренжскую Русь. Не мало всяких патриотических рассуждений и призывов к свержению ига варягов, описанию языческих праздников и обычаев.

Все эти факты позволяют по-новому взглянуть на древнейшую историю Руси. Несомненно требуется проведение дополнительных исследований самих источников, их подлинности - в первую очередь. Достижения современной науки, современные средства и методы исследований вполне способны ответить на поставленный вопрос. Не вполне понятна позиция ученых, не желающих принимать к изучению данные источники. Следовать устоявшимся в науке направлениям конечно гораздо проще и привычнее, чем идти наперекор стандартным установкам, но отечественная история изучаемого периода, не настолько богата письменными источниками, чтобы можно было игнорировать любую возможность к появлению новых фактов.

В своей работе мы проанализируем и обобщим данные последних исследований по вопросу русско-скандинавских отношений раннего средневековья. Особое внимание следует обратить на работы отечественных историков, занимающихся проблемой образования государства у восточных славян - это В.Я.Петрухин «Начало Этнокультурной истории Руси IX - XI веков». М. 1995 г. Петрухин В.Я. Начало Этнокультурной истории Руси IX - XI веков. М., 1995. Пристальное внимание уделено подробному анализу основного письменного источника «Повести временных лет» с учетом материалов археологии. Ученый использовал наряду с опубликованными материалами данные археологических раскопок, прежде всего, из Гнездова, археологические памятники и материалы Скандинавских стран, Болгарии, Чехии, Словакии. При написании работы В.Я. Петрухин постоянно сотрудничал с отечественными археологами - Д.А. Авдусиным, Т.А. Пушкиной, скандинавскими - И.Янсон, У.Несман и др. Русско-скандинавские связи исследовались совместно с Е.М.Мельниковой, византийские источники анализировались совместно с М.В. Бибиковым, Ф.В.Шеловым-Коведяевым.

Большое значение для изучения данного вопроса играют работы ученых, занимающихся подробным разбором и анализом древнерусских, древнескандинавских и др. письменных источников по освещению проблемы формирования и образования государственности на Руси. Это такие работы как: Исландские Викингские саги о Северной Руси. 1996 г. Г.В.Глазыриной; Исландские королевские саги о Восточной Европе. (1993 г.) Т.Н.Джаксон; Скандинавские Рунические надписи. (2001 г.) Е.А.Мельниковой, а так же другие работы этих авторов.

Труды отечественных ученых В.В.Седова «Восточные славяне в VI - XIII вв.»(1982г.), «Происхождение и ранняя история славян» (1993 г.), Б.Д Грекова. Киевская Русь ( издание 2004г.), М.Б Свердлова. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси опираясь на археологические, письменные и др. источники характеризуют развитие древнерусского общества на рубеже IX - XI веков, дают подробный анализ природных условий, развития хозяйственных, общественных и социальных отношений. К работе, дающей полное представление о природных условиях, хозяйстве и социальном устройстве общества Скандинавских стран, Древней Руси можно отнести работу группы авторов: отв. редактор З.В. Удальцов, Ю.Л. Бессмертный, А.Я. Гуревич и др. « История крестьянства в Европе» (1985г.).

Необходимо отметить, что в работах Б.Д Грекова, В.В.Седова использован марксиский подход в изучении и освещении материала. Это не мешает нам в использовании данных трудов для изучения проблемы формирования российской государственности.

Мы широко используем труды иностранных авторов, как по проблеме образования Древнерусского государства, так и характеризующие развитие Скандинавских стран в IX - XI вв. Давая характеристику древнескандинавскому обществу они рассматривают проблему влияния на процесс формирования государственности на Руси русско-скандинавских отношений. Это известные труды Х.Ловмяньского «Русь и норманны» (1985г.), в которой подробно изложена проблема развития и формирования русско-скандинавских отношений рассматриваемого периода, А.Я Гуревича. «Походы викингов» (1966г.), А.Я.Гуревича, А.С.Канна «История Норвегии» (1980г.) и Йоахима Херрмана «Славяне и норманны в ранней истории балтийского региона» в сборнике работ скандинавских авторов «Славяне и скандинавы» (1986г.), «Славянские древности» Л. Нидерле.

Ряд работ 60-70 х годов XX века зарубежных авторов в России переведены и изданы в последние годы. К ним можно отнести «Викинги. Потомки Одина и Тора». Гвина Джонса (издана 2004г.). Сведения, содержащиеся в таких работах за последние десятилетия устарели. Новые археологические открытия, как в России, так и в Скандинавских странах позволяют сомневаться в истине утверждений, встречающихся в таких работах. Однако часть информации касаемо искусства, религии, хозяйства скандинавов эпохи викингов актуальна и в настоящее время.

К особой группе литературы можно отнести, опубликованные в периодической печати статьи Кузьмина А.Г. «Варяги и Русь на Балтийском море» (1970г.); Горского А.А. «Государство или конгломерат конунгов? Русь в первой половине X века»; Анохина Г.И. «Новая гипотеза происхождения государства на Руси»(2000г.); Васильева Н.И. в работе «Русь и варяги»(1999г.). Авторы рассматривают вопросы о происхождении «руси» и «варягов», ассоциируя эти названия не с принятым в официальной науке мнением об их скандинавском происхождении, а со славянскими группами племен, осевшими на Балтийском Поморье или озере Ильмень.

Позволю себе отойти от традиционно принятых письменных источников в изучении древнейшего периода Российской истории рассмотрев работы Демина В.Н. «Заветными тропами славянских племен» (2002г.), С.Ляшевского «Русь доисторическая» (2003г.), вводящие новые письменные источники для изучения проблемы - дохристианскую летопись IX века и «Сказание о Словене и Руссе и городе Словенске», включенном во многие хронографы русской редакции начиная с XVII века.

В процессе работы будет использовано большое количество статей в периодическом издании «Вопросы истории» и «Родина».

Объектом исследования в работе являются ранние государственные образования в Восточной Европе и на Скандинавском полуострове.

Предметом исследования - развитие и формирование отношений между народами, населяющими указанные территории, степень взаимовлияния на процессы, способствующие образованию первых государств в Скандинавии и в Восточной Европе.

Целью данной работы является изучение степени влияния скандинавского элемента на образование древнерусского государства на рубеже IX - XI веков в различных его аспектах.

Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:

- проследить формирования социальных и общественных отношений, хозяйственного развития Скандинавии и Руси в IX - XI вв.;

- выявить уровень культурного развития народов этих государств в рассматриваемый период, появление новых тенденций, оказавших сильнейшее влияние на формирование и становление их менталитета;

- на основе конкретного источникового материала выявить основные этапы развития русско-скандинавских отношений в Раннем Средневековье, провести исследование объективных и субъективных предпосылок и условий формирования этих отношений;

- исследовать основные проблемные вопросы, рассматриваемые в современной отечественной историографии по данной проблеме.

В источниковедении норманнской проблемы важнейшим результатом последнего периода стал комплексный и системный подход, сочетающий использование и исследования как разноязычных письменных источников, так и археологических и нумизматических данных, материалов сравнительной лексикологии, ономастики, терминологии и т. д. Такое расширение круга источников позволило поставить ряд новых вопросов (об отражении русско-скандинавских связей в топонимике Восточной Европы, об участии скандинавов в распределении арабского серебра в Восточной и Северной Европе и др.), сопоставить и скорректировать выводы, полученные при анализе различных групп источников.

Решение поставленных задач возможно при использовании комплекса методов исследования, как общенаучных - диалектического, аналитического, метода обобщения и индукции, дедуктивного, так и исторических - историко-сравнительного, историко-системного, историко-типологического.

????? I. ??????????? ? ???? ? IX ????

1.1 Природные условия и хозяйство

Прежде чем говорить о влиянии норманнов на формирование Русской государственности в рассматриваемую эпоху, важно разобраться, а что же собой представляли эти ранние Скандинавские государства и Древняя Русь, да и можно ли было их назвать государствами.

Природные условия Скандинавии трудно назвать благоприятными и мягкими. Если посмотреть на карту, Скандинавский полуостров протянулся с юго-запада на северо-восток, но в сознании людей традиционно существовало противопоставление «север-юг». Земли Дании и Швеции - к Югу от Упсалы, Бронхольма, Эланда и Готланда - приветливы и изобильны. Гор там практически нет, и такие же плодородные равнины растянулись по обе стороны от Ослофьорда и на норвежских побережьях до Трёндалёнга. Северная часть полуострова гориста, холодна и угрюма. Расстояния огромны. От Мальмё ближе по прямой до Турции, чем до Нордкапа, а из Осло проще добраться до Рима, чем до Киркенеса. Протяженность береговой линии Норвегии, без учета фьордов и заливов, составляет более 2500 километров. Крайняя южная точка Дании расположена на 55 градусе, а самая северная точка Норвегии на 71 градусе северной широты. Большие расстояния, как и бросающаяся в глаза разница ландшафтов, климатических зон, растительности и животного мира, не создают ощущения единства, скорее наоборот.

Еще севернее лежат Лапландия и Финнмарк - не столь мрачные и неприглядные, как мы привыкли думать, но все же слишком угрюмые, чтобы норвежцы и шведы эпохи викингов отважились там поселиться. Все земли, лежащие севернее воображаемой линии, соединяющей на карте Осло и Стокгольм, находятся в широтном поясе Гренландии, Баффиновой Земли и Берингова пролива. Большая часть Скандинавского полуострова расположена в более высоких широтах, чем Камчатка. Но его западные побережья омывает Гольфстрим: море там никогда не замерзает и судоходно круглый год. На берегах Балтики также зимы не столь суровы, как в Гренландии, на севере Канады или в Сибири. Природа здесь, можно сказать, проявила милосердие. Примерно 150 000 островов, разбросанных вдоль берегов Норвегии (то же самое можно сказать и о балтийских побережьях Швеции и Богуслена), надежно защищают странствующие там суда от своевольных атлантических ветров и непогоды: видимо, Природа, сделав корабли практически единственным доступным средством сообщения, все же позаботилась о том, чтобы судоходство было возможным. Кроме того, она создала в этих водах настоящие рыболовецкие угодья; на юге бонды могли сеять хлеб, севернее разводили скот, на далеких северных плоскогорьях саамам оставалось только пасти оленьи стада и добывать пушнину, но рыбы в море всегда хватало на всех.

Суровые долгие зимы высоких широт, огромные расстояния, сложный рельеф - все это существенно тормозило развитие северных стран. В Дании то одному, то другому конунгу, добившемуся главенства в море, удавалось подчинить Ютландию с островами, Зеландию и Сконе, а иногда и Вестфольд. То же самое, хотя и в ограниченных пределах, проделывали потомки Ингви на западных и южных берегах Норвегии. В Швеции правитель, распространивший власть на Упсалу и водные пути озера Меларен, мог без особого труда утвердиться на балтийских побережьях и островах. Но по большей части эти возможности оставались не использованными. Дания на ранних этапах становления представляла собой в лучшем случае конгломерат разобщенных мелких королевств. Труднодоступные внутренние области Норвегии ни экономически, ни политически не были связаны с более развитыми районами - Трёндалёгом, Рогаландом и Виком; а в Швеции Вестеръётланд, Эстеръётланд и Упсалу разделяли непроходимые леса. Проявление сепаратизма в этих районах прослеживается до конца эпохи викингов. Обитатели хуторов и отдаленных поселений и во времена Харальда Сурового или Энунда Якоба интересовались исключительно своими собственными делами и соблюдали заведенный порядок жизни, да и какого-нибудь старого викинга с его обширными владениями не так просто было прибрать к рукам. Власть любого северного конунга держалась на военной силе. «По отношению к Готфреду, Олаву сыну Трюггви, Свейну Вилобородому или Эйрику Победоносному сравнение с вожаком волчьей стаи выглядит довольно цинично, но в нем есть большая доля правды. У их приближенных была волчья хватка. Такова суть северных королевств». Гвин Д. Викинги. Потомки Одина и Тора. М., 2004, с. 56.

Викингские народы, населявшие земли от Ютландского перешейка до Лофотенских островов, Согна и упсалы, принадлежали, разумеется, к разным типами. Но во многих отношениях даны, шведы и норвежцы были очень близки. Они говорили на одном языке, исповедовали одну религию, соблюдали одни законы и имели сходные общественные институты. У них были общие культура и искусство, героические песни и исторические предания.

Доказательством того, что во всей Скандинавии в древности использовался один язык, служат древнейшие рунические надписи. Там же. С. 62.

В эпоху викингов северные народы продолжали говорить практически на одном языке. Западноскандинавский диалект, который использовался в Норвегии (в западной ее части), Исландии и других краях, куда приплыли выходцы из этой земли, и восточноскандинавский, на котором говорили даны и шведы, более-менее сформировались к 1000 году. Далее они начали расходиться как диалекты, а потом как отдельные языки, впоследствии и развитие каждого из них шло своим путем.

Скандинавский полуостров мало располагал к широкому и повсеместному развитию земледелия. Горный и моренный ландшафт служил препятствием для внутренней колонизации ряда областей. Доля территории Норвегии и Швеции, на которой можно вести земледельческое хозяйство очень невелика (в Норвегии она и ныне не превышает 3 % площади страны, в Швеции - 9 %, в Исландии обрабатываемые земли занимают менее 1 % площади полуострова). Наиболее густо заселенными были приморские и приозерные районы, но и в них земледельческое хозяйство развивалось на небольших площадях.

Эти природные условия определили преобладающую роль скотоводства в хозяйстве (скотоводства, сочетавшегося тем не менее с земледелием), а так же значительный удельный вес охоты, рыболовства и других морских промыслов.

Скандинавский регион остался на периферии «великого переселения народов» IV - VI вв. Мнение средневековых авторов, будто Скандинавия служила исходным пунктом варварских переселений, давно оставлено наукой. Бесспорно, однако, созвучия целого ряда названий в Скандинавии, начиная с острова Готланд, и германских племен - готов, вандалов, бургундов. С материковой части нынешней Дании прибыли на Британские острова англы и юты. В Западную Норвегию прибыли из-за моря хорды и руги. Прослеживаются культурное родство и взаимные связи готов из Швеции, с острова Готланд, Польши и Причерноморья.

Данные раскопок в сочетании с топонимикой указывают на заметный рост населения и расширения лесных расчисток - внутреннюю колонизацию Скандинавии как раз во времена «великого переселения народов». История крестьянства в Европе. М., 1985, С. 301. Появился колесный плуг с отвалом для вспашки тяжелых почв, разительны успехи металлургии и художественных ремесел с нею связанных. Внедрение культуры железа имело принципиально важные последствия для общества Скандинавии. Главные из них - окончательное становление оседлого земледелия (подсечное земледелие сменяется пашенным) и расселение основной массы отдельными сельскохозяйственными дворами. Сколь не важны были скотоводство и - для населения прибрежных районов, а это были наиболее заселенные части стран, - морские промыслы, все же структурообразующим фактором в дальнейшей истории социального строя явилось именно земледелие на небольших участках, которым занимались семьи, обитавшие в обособленных усадьбах. Этим фактором определялся весь образ жизни на протяжении позднего железного века. Им определялись и более тесные социальные связи, которые выходили за рамки узких семейных мирков, - связи соседства, отношения между жителями одного округа и области, их право и характер самоуправления.

Однако процесс освоения новых земель протекал крайне медленно: плодородных и легко возделываемых почв было мало, а орудия труда (соха, легкий плуг, кирка, лопата) оставались весьма примитивными, и обработка участков сплошь и рядом совершалась вручную. Применялся обычно легкий безотвальный плуг. Несовершенство обработки почвы компенсировалось до известной степени ее интенсивным удобрением навозом - при небольших размерах поля и наличии значительного количества скота земля удобрялась настолько обильно, что необходимость оставлять ее под пар возникала не столь часто: раз в четыре, пять и даже шесть лет. Там же. С. 302.

Среди сельскохозяйственных культур Норвегии и Швеции преобладали быстро созревающие сорта ячменя и овса, а рожь и пшеницу сеяли лишь кое-где, прежде всего на более плодородных землях в Дании и Сконе, и то в небольшом количестве. Хлеба в Скандинавии в раннее средневековье сплошь и рядом не хватало, и зерно ввозили из-за заграницы, в первую очередь из Англии. И все же, повсеместное распространение ржи в качестве основной сельскохозяйственной культуры, заметно потеснившей ячмень и пшеницу у славян и скандинавов в VII - IX в.в., вело к стабилизации и росту продуктивности земледелия. В климатических условиях Балтики рожь оказалась продуктивнее пшеницы. Это способствовало увеличению площади запашки, возникновению новых поселений и преобразованию системы общинного землепользования. Вместе с тем в некоторых областях, таких, как Лифляндия, подсечное земледелие сохранялось до рубежа I первого тысячелетия, и распространение ржи в качестве основной земледельческой культуры относится уже первым столетиям II тысячелетия н. э.

Впоследствии торговля и военные походы (в первую очередь совершавшиеся по морю) способствовали развитию высокого уровня мореходства (с VIII века скандинавы сооружали уже многовесельные парусные корабли по 20 и более метров в длину, маневренные и грузоподъемные, с острым внешним килем и искусно сшитыми из гибких планок бортами), военной организации, включая инженерное искусство при сооружении воинских лагерей, накопления денег от торговли (со странами Востока) или от собранной дани (например, из Англии).

Торговля занимала одно из самых значительных мест в хозяйственной жизни скандинавов. Она была основой движущей силой в развитии и формировании отношений со славянскими землями. Этот вопрос будет подробно разобран в следующей главе.

Большую роль в жизни скандинавов стали играть ремесла. Норманны были хорошими кузнецами и ювелирами: оружие, сделанное их руками, неплохо, украшения - красивы. Хотя в работе с металлом они едва ли превзошли континентальных и англосаксонских мастеров. То немногое, что дошло до нас, говорит о скандинавах как об отличных ткачах, портных и создателей гобеленов. Северные строители могли прекрасно работать с камнем, торфом и особенно деревом. Они были отличными строителями. Письменные источники и археологические данные подтверждают, что их постройки - палаты конунга или большие усадьбы были столь же величественны, столь же совершенны по форме и так же богато украшенные, как викингские корабли. Увы, ни одно из них не сохранилось до наших дней.

Но более всего викинги преуспели в резьбе по дереву и камню. Если судить по имеющимся у нас образцам, лучшими резчиками по дереву были норвежцы, резьба по камню процветала на Готланде. Дерева и камня в Скандинавии хватало с избытком, и нет ничего удивительного, что в этих ремеслах мастера не знали себе равных.

Со второй четверти I тысячелетия заметно возросла добыча железа из болотных руд, имеющихся во всех странах Балтики, а также из горных руд Швеции. Этот подъем в производстве и обработке железа проявился в повсеместном распространении железных сельскохозяйственных орудий.

Развитие торговли способствовало появлению крупных торговых поселений на побережье. Время норманнских походов и транзитной торговли через Скандинавию - это пора рождения скандинавских городов Мелин Ян Юханссонт Альф В., Жденборг Сюзана История Швеции. М., 2002, С. 37..

Давая характеристику природным условиям Восточной Европы, на которой происходило формирование Древнерусского государства, необходимо отметить обширность территории. По подсчетам Б.П. Урланиса, площадь Киевской Руси ко времени образования государства равнялась примерно 1,33 млн. км /кв., а включая северные районы, - 1,8 млн. км./кв., численность населения составляла от 4,5 до 5,3 млн. человек. А.И.Яковлев считает территорию Киевской Руси равной примерно 1,5 млн. км./кв., а численность населения определяет в 7,9 млн. человек. История крестьянства в Европе. М.,1985, С. 314. Конечно, подсчеты эти условны. Точное определение границ Древнерусского государства неосуществимо, да и не о какой статистике того времени говорить не приходится. Плотность населения была неоднородна для различных районов, хотя в целом весьма не велика. А громадные пространства открывали огромные пространства для колонизации.

Природные условия, в которых протекала историческая жизнь восточных славян, отличались разнообразием. Территорию Восточной Европы условно делят на три зоны: на юге - степную; севернее линии, пересекающей среднее течение Прута, Днестра, Южного Буга, Днепра, Дона - лесостепную; на север от Киева, Брянска, Калуги - лесную. Исследователи приходят к мысли, что в старину лесов было больше, чем теперь. Из возвышенностей в ПВЛ отмечены лишь Карпаты, из рек перечислены все главнейшие ( Дунай, Днестр, Днепр, десна, Припять, Двина, Волхов, Волга). Там же. С. 314.

Географические и природные условия оказывали воздействие на размещение населения, на его занятия. Пестрым был этнический состав населения. Основное этническое ядро Древнерусского государства IX - X вв. образовывала древнерусская народность, складывавшаяся на основе объединения ряда восточнославянских племен. В даннической зависимости от Киевской Руси находилось 22 разноязычных народа. Там же. С. 315.

Характер хозяйственной жизни и уровень социально-экономического развития отдельных народов были неодинаковы - так же как и степень их подчинения Руси. Среди них можно назвать земледельцев (например жители Прибалтики), и скотоводов (кочевники южных степей), народы, для которых главными занятиями являлись рыболовство, охота (саамы, коми, югра), население, сочетавшее земледелие с лесными промыслами (мордва, мари и другие обитатели Поволжья). Это влияло и на различия в общественном строе. Если одни народы долгое время оставались на стадии первобытно-общинных отношений (некоторые обитатели Севера и Северо-востока), то у других народов процесс формирования феодальных отношений начался раньше и происходил быстрее.