Главная Коллекция "Otherreferats" Социология и обществознание Личные доходы супругов в структуре бюджетов семей в 1990-2010-е гг.

Личные доходы супругов в структуре бюджетов семей в 1990-2010-е гг.

Анализ структуры доходов российских супружеских домохозяйств. Исследование вклада супругов в формирование семейных бюджетов. Изучение масштабов единоличного финансового лидерства в семье мужчин и женщин. Оценка статуса занятости разных возрастных групп.

Рубрика Социология и обществознание
Вид статья
Язык русский
Дата добавления 27.08.2020
Размер файла 646,1 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Страница:

Рис. 1. Численность супружеских домохозяйств с разным вкладом доходов мужчин и женщин в семейный бюджет, РМЭЗ, в %

В общем, данные РМЭЗ демонстрируют устойчивое типологическое распределение бюджетов супружеских домохозяйств с 2004 г., и начало этого периода совпадает со стабилизацией роста доходов населения, изменением системы социальных трансфертов, увеличением масштабов институциональных денежных займов и другими условиями, так или иначе сказывающимися на доходах домохозяйств.

Более подробный анализ структуры бюджетов супружеских домохозяйств и сравнение характеристик семей с разными бюджетами осуществлены далее на данных 2004-2016 гг

Структура и вклад надындивидуальных и личных доходов в бюджеты супружеских домохозяйств в 2004-2016 гг. В 2004 г. 58,2% супружеских домохозяйств имели в своём бюджете надындивидуальные доходы; через два года, в 2006 г., -- 63,1%, что связано с увеличением получателей государственных трансфертов после изменения системы предоставления льгот и выплат социальных пособий с января 2005 г.

В течение следующего десятилетия два из пяти супружеских домохозяйств получали доходы из категории «государственные трансферты», каждое пятое получало помощь от родственников или друзей (частные трансферты) -- это два самых распространённых вида надындивидуальных доходов (см. табл. 1).

Доля супружеских бюджетов, в которых был доход от использования «активов» (продажа или сдача в аренду имущества, возврат долгов, проценты от вкладов и др.), снизилась с 7,6% в 2004 г. до 4,6% в 2016 г. Такая же тенденция характерна для доходов от продажи сельскохозяйственной продукции, скота, дикоросов, дичи: в 2004 г. семей с таким доходом было 10,5%, в 2016 г. -- 6,4%.

Таблица 1 Численность супружеских домохозяйств, РМЭЗ , имеющих различные надындивидуальные доходы, в % по столбцам

Надындивидуальные доходы

2004 г.

2006 г

2008 г

2010 г

2012 г

2014 г

2004 г

2015 г

2016г

Государственные трансферты

35,9

41,8

41,8

43,0

41,3

37,8

41,1

43,9

42,2

Пособия на детей до 16 лет

24,5

14,9

11,9

13,4

15,9

12,9

9,9

10,7

10,7

Субсидии на оплату жилья и коммунальных услуг

8,2

6,9

5,3

6,2

5,0

5,2

5,1

5,4

4,9

Ежемесячные денежные выплаты взамен натуральных льгот

--

18,6

22,8

23,1

17,9

17,5

13,7

15,1

14,5

Льготы по оплате квартиры и коммунальных услуг в виде денег, которые возвращаются до или после оплаты, не считая субсидии

18,8

18,9

18,9

Дотации на топливо

2,2

2,5

3,3

2,7

2,6

2,0

1,9

1,2

0,8

Другие государственные трансферты

4,1

3,6

3,0

4,1

5,6

4,6

3,9

6,3

6,4

Частные трансферты

25,1

25,2

23,3

22,8

21,3

21,5

23,5

23,7

23,8

От родителей, от дедушек и (или) бабушек

16,8

18,0

15,1

14,9

16,4

15,5

16,4

17,4

18,0

От детей, от внуков

16,3

17,7

14,6

14,8

15,9

14,9

16,1

17,3

17,6

Трансферты от других субъектов

1,7

2,1

1,6

1,6

1,5

1,4

0,5

1,0

1,3

Доход от использования имущества, накоплений

7,6

7,0

5,2

5,1

5,2

5,2

5,6

4,8

4,6

Доход от продажи продукции личных подсобных хозяйств, дикоросов, дичи

10,5

8,5

6,8

7,9

6,8

11,4

6,5

6,4

6,4

Всего супружеских домохозяйств, имеющих надындивидуальные доходы в семейном бюджете

58,2

63,1

59,5

60,9

59,1

56,7

59,6

61,6

61,3

И их вклад в бюджет семей снизился с 36-38% до 30-32% в 2014-2016 гг. (в бюджетах семей, имеющих такой доход). Значение частных трансфертов для бюджетов их получателей также сократилось: в среднем с 20% от суммарных доходов до 16%. Государственные трансферты составляют в семейных доходах получателей 8-9% в течение всего периода, но в 2004 г. -- 6,3%. Если в 2004 г. самым распространённым видом государственных трансфертов были детские пособия -- их получало каждое четвёртое супружеское домохозяйство, то уже после «монетизации льгот» их численность сократилась до 14,9% в 2006 г., а далее -- до 10% среди супружеских домохозяйств. Но включение в государственные трансферты единой денежной выплаты взамен натуральных льгот, других денежных выплат сохраняет стабильной общую численность получателей государственных трансфертов.

Изменения произошли и в составе личных доходов партнёров в супружеских домохозяйствах: увеличилось число получателей пенсий, среди женщин -- в большей степени (см. табл. 2); одновременно стало больше получающих выплаты по основному месту работы (данная тенденция сильнее выражена для доходов мужчин). Меньше и мужчин, и женщин стали подрабатывать, получать доход от какой- либо работы, кроме основной и дополнительной, а дополнительная работа есть только у 2% супругов из супружеских домохозяйств.

Таблица 2 Численность мужчин и женщин из супружеских домохозяйств, имеющих различные личные доходы, РМЭЗ, в % по столбцам

Личные доходы

2004 г.

2006 г

2008 г

2010 г

2012 г

2014 г

2004 г

2015 г

2016г

Мужчины, все супружеские домохозяйства

Выплаты на основном месте работы

56,2

58,9

59,9

57,8

64,0

62,9

61,9

60,0

61,8

Выплаты на дополнительном месте работы

2,2

3,2

2,8

2,1

2,0

2,1

2,2

1,6

2,1

Подработки, другие заработки

8,8

6,8

5,1

6,5

5,6

6,1

5,6

5,8

5,1

Пенсии

35,9

34,3

38,7

38,8

33,6

35,9

38,4

39,1

40,0

Женщины, все супружеские домохозяйства

Выплаты на основном месте работы

48,6

51,7

52,6

55,2

54,8

53,2

52,2

51,2

51,6

Выплаты на дополнительном месте работы

1,7

2,8

2,4

2,1

2,1

2,5

2,4

2,5

2,2

Подработки, другие заработки

4,3

4,4

3,9

3,9

3,8

3,6

3,2

4,1

3,7

Пенсии

35,9

37,7

40,5

40,2

35,0

38,3

40,9

41,2

42,5

Мужчины, домохозяйства с супругами в возрасте от 25 до 60 (женщины) и

(или) 65 (мужчины) лет

Выплаты на основном месте работы

70,2

72,5

75,5

72,4

77,2

77,4

77,3

77,0

80,7

Выплаты на дополнительном месте работы

2,6

3,9

3,5

2,5

2,6

2,7

2,7

2,3

2,9

Подработки, другие заработки

11,2

8,2

6,3

7,4

6,6

7,4

6,6

7,4

6,4

Пенсии

16,5

16,6

18,6

19,6

17,2

17,5

18,2

17,1

17,9

Женщины, домохозяйства с супругами в возрасте от 25 до 60 (женщины) и

(или) 65 (мужчины) лет

Выплаты на основном месте работы

62,5

65,4

67,8

69,7

67,7

66,6

67,4

66,6

67,6

Выплаты на дополнительном месте работы

2,1

3,5

3,0

2,9

2,7

3,3

3,2

3,3

2,8

Подработки, другие заработки

4,9

5,3

4,5

4,6

4,3

4,1

3,4

5,2

4,6

Пенсии

15,7

20,9

20,6

20,5

18,5

20,2

20,7

18,9

19,9

В среднем доля надындивидуальных доходов в бюджетах супружеских домохозяйств составляет 10%.

Средняя доля доходов мужчины в общем бюджете: 51-55% или 60-63% от суммарных личных доходов; вклад в бюджет личных доходов женщины: 33-36%, в сумме личных доходов -- 36-40% (см. рис. 2)ВЦИОМ в начале 2018 г. во всероссийском опросе обратился к респондентам с вопросом: «Скажите, пожалуйста, какой вклад Вы вносите в общий бюджет Вашей семьи (пары)? Отметьте процент от 0 до 100, где 0 -- “совсем не обеспечи-ваю семью”, а 100 -- “полностью обеспечиваю семью”». Среднее значение по ответам женатых, проживающих вме-сте, встречающихся и давших ответ на вопрос (в указанной подвыборке затруднились ответить 3,8%, не ведут общий бюджет 1,7%) у мужчин --75%, у женщин -- 44% [ВЦИОМ 2018]. Если принять, что данные РМЭЗ дают более при-ближенное к реальности описание ситуации, усреднённые россияне в опросах общественного мнения переоценивают свой вклад в семейный бюджет, причем мужчины в большей мере завышают значимость своих доходов.. Если ограничиться совокупностью домохозяйств, в которых супруги старше 25 лет, но не перешагнули возрастную границу «пенсионный возраст плюс 5 лет», наблюдается небольшое повышение средних значений вклада доходов мужчины (до 54-56%) при зеркальном снижении вклада доходов женщины (до 33-36%).

Рис. 2. Средняя доля (в % по столбцам) личных и надындивидуального доходов в бюджетах супружеских домохозяйств

В данном исследовании в состав личных доходов включены как оплата труда, так и пенсии. Если ограничиться только первой, возможно приблизительное сравнение со структурой совокупности американских семей (см. рис. 3).

Рис. 3. Доля семей (в %), отличающихся наличием доходов от занятости мужчин и женщин в семейном бюджете, в общей численности супружеских семей в РФ и США

Конечно, эти сравнения должны учитывать более ранний выход на пенсию россиян, что уменьшает общую долю домохозяйств и с получателями заработной платы, и с «двумя зарплатами». Более высокая относительная численность российских семей, в которых зарабатывают только женщины, не означает, что у их партнёра нет доходов (ведь семей только с личными доходами женщин во всей совокупности 3,5%), просто в большинстве таких случаев он представлен пенсиями. Но в целом у 42-46% российских супружеских домохозяйств и у 53-57% американских семейных пар бюджет формируется из двух зарплат; у каждой пятой пары в обеих странах -- только из зарплаты мужчины; из зарплаты женщины -- в каждом десятом российском супружеском домохозяйстве, в США -- у 6-7% пар.

Итак, при изначально небольшой численности бюджетов, формируемых из личных доходов только женщин, их стало с 2004 г. ещё меньше, практически исчезла ситуация отсутствия в семье каких-либо текущих доходов; из-за этого примерно на 5 п. п. стало больше семей с двумя личными доходами, но на усреднённых показателях доли в бюджетах личных доходов мужчин и женщин и надындивидуальных доходов это не сказалось. Ещё одной неярко выраженной, но устойчивой тенденцией в доходах супружеских домохозяйств стала «концентрация доходов»: ненамного, но выросла доля получателей выплат на основном месте работы, пенсий при снижении имеющих подработки. Если в бюджете есть надындивидуальные доходы, то, как правило, одной категории -- либо государственные, либо частные трансферты. Семей, в бюджет которых поступали надындивидуальные доходы двух и более категорий, стало меньше: 20,6% в 2004 г. и 15,7% в 2016 г.

Методические комментарии. В 2004-2016 гг. данные фиксируют относительно стабильную ситуацию с точки зрения численности супружеских домохозяйств с разным соотношением личных доходов супругов. Как изменение можно отметить, во-первых, сокращение доли бюджетов, в которых только один личный доход, обеспечиваемый женщиной, при увеличении доли семей, где женщины вносят больший вклад в бюджет при участии обоих супругов в его формировании, хотя общая численность семей с «финансовым лидерством» женщин не растёт.

Во-вторых, в совокупности супружеских домохозяйств увеличивается доля получателей пенсий как среди мужчин, так и среди женщин. Связано ли это с изменением характеристик выборки супружеских домохозяйств за это же время? По сравнению с совокупностью всех мужчин в возрасте 18 лет и старше среди мужчин из супружеских домохозяйств больше представлены старшие возрастные группы (к примеру, в 2016 г. среди всех мужчин, опрошенных в РМЭЗ, старше 60 лет было 24,2%, в супружеских домохозяйствах -- 32,9%); среди всех женщин старше 18 лет в указанную возрастную группу входили 36,4%, среди женщин из супружеских домохозяйств -- 29,9%.

Ожидаемо меньше (чем в целом в выборке РМЭЗ) среди супругов доли молодых до 30 лет. Но стоит отметить «межволновые» смещения распределения супругов по возрастным группам: в 2004-2009 гг. растёт доля домохозяйств, состоящих только из супружеской пары, в которой женщине больше 45 лет (см. табл. 3). В 2006 г. в большинстве регионов выборка была пополнена новыми домохозяйствами; с 2010 г. РМЭЗ осуществляется НИУ ВШЭ [Kozyreva, Kosolapov, Popkin 2016], и смена патроната мониторинга сопровождалась существенным увеличением выборки: 9578 индивидов из 3727 домохозяйств в 2009 г. и 16 867 индивидов из 6325 домохозяйств в 2010 г. Для супружеских домохозяйств это проявилось «омоложением» совокупности и повышением доли молодых семей в 2006 и 2010 гг. Но уже в дальнейшем наблюдается постепенное «старение» совокупностей супружеских домохозяйств. Полагаю, что в этом проявляется и эффект панели: наиболее стабильной частью панельной выборки мониторинга являются домохозяйства супругов старших возрастов. К примеру, из взрослых пар (женщине больше 45 лет) без детей, опрошенных в 2015 г., выбылиНи один из членов домохозяйства не участвовал в обследовании в следующую волну. из обследования в 2016 г. 7,3%; среди пар с ребёнком до 3-х лет -- 11,0%; среди молодых пар без детей -- 22,2%. Если оценивать устойчивость нахождения в совокупности не всех, а только супружеских домохозяйств, то из молодых бездетных пар через год остались в ней 66,7%, из молодых пар с детьми до 3-х лет -- 74,4%, а из взрослых пар (женщине больше 45 лет) без детей -- 83,6%п. Иными словами, молодые семьи выбывают из панели РМЭЗ и подвыборки супружеских домохозяйств интенсивнее, чем происходит их замещение при компенсации истощения панели.

Ещё один источник смещений связан с формированием совокупности супружеских домохозяйств по принципу воронки: сперва выбираются все домохозяйства, в которых есть супружеская пара; затем отсекаются домохозяйства, в которых есть старшие по отношению к супругам родственники; на третьем шаге отсекаются супружеские домохозяйства, в которых вместе с супругами живут взрослые дети, имеющие самостоятельные доходы; на четвёртом шаге из подвыборки исключаются домохозяйства, в которых кто-либо из супругов не заполнил индивидуальную анкету. Среди семей, где один из супругов отказался от заполнения индивидуальной анкеты, соотношение отказов женщин и мужчин примерно 20 : 80.

При отказах от опроса женщин мужчины представляют преимущественно старшую возрастную группу, а при отказе мужчин женщины из этих семей входят в группы среднего возраста. Учитывая разный масштаб отказов от индивидуального опроса со стороны мужчин и женщин, на последнем шаге формирования выборка сужается за счёт выбытия преимущественно семей средних возрастов.

Таблица 3

Численность супружеских домохозяйств, находящихся на разных этапах жизненного цикла семьи, в % по столбцам

Характеристики домохозяйств и их членов

2004 г.

2006 г

2008 г

2010 г

2012 г

2014 г

2004 г

2015 г

2016г

Молодая пара (женщине до 35 лет) без детей

3,8

5,4

5,2

4,8

6,0

5,4

5,0

4,7

4,4

Пара с (младшим) ребёнком до 3 лет

7,0

8,3

8,9

9,5

11,6

10,1

9,9

9,9

8,3

Пара с (младшим) ребёнком 3-6 лет

11,6

10,0

11,1

8,9

11,5

12,2

13,3

12,1

12,4

Пара с (младшим) ребёнком 7-15 лет

24,2

20,8

18,3

18,7

17,8

17,3

15,4

17,1

17,0

Пара с (младшим) ребёнком 16 лет и старше

11,2

12,0

6,8

10,2

9,9

8,2

7,9

8,1

8,0

Взрослая пара (женщине 36-45 лет), в домохозяйстве нет детей

2,4

2,7

3,4

3,1

3,9

3,5

3,2

2,9

3,1

Взрослая пара (женщине больше 45 лет), в домохозяйстве нет детей

39,9

40,8

46,3

44,7

39,3

43,3

45,3

45,2

46,8

С учётом динамики демографических характеристик супружеских домохозяйств увеличение в 2010 г. получателей доходов в виде оплаты труда (см. табл. 2) и численности семей, в которых только мужчины получают личные доходы (см. рис. 1), связано с «омоложением» выборки. В целом можно предполагать, что выборка супружеских домохозяйств в РМЭЗ смещается в сторону старших возрастных групп. Вариант минимизации такого смещения выборки для динамических сравнений -- ограничить рассматриваемую совокупность верхней возрастной границей (см. табл. 4).

Тогда увеличение в 2004-2016 гг. численности семей, где мужчины и женщины имеют личные доходы, но доходы женщин выше, характерно только для всей совокупности супружеских домохозяйств, но не для тех, в которых супруги не достигли пенсионного возраста.

Иными словами, хотя и слабая, но проявившаяся тенденция обусловлена, скорее, изменением состава супружеских домохозяйств и нарастающим сочетанием трудовой занятости женщин старших возрастов с получением пенсий, чем изменением гендерного соотношения доходов в более молодых возрастных группах. В этом случае семьи, опрошенные в 2015 г., могли выбыть как из панели РМЭЗ, так и из совокупности супружеских домохозяйств из-за смены принадлежности к тому или иному классу домохозяйств.

Таблица 4

Численность супружеских домохозяйств с разным вкладом доходов мужчин и женщин в семейный бюджет, в % по столбцам

Характеристики домохозяйств и их членов

2004 г.

2006 г

2008 г

2010 г

2012 г

2014 г

2004 г

2015 г

2016г

Все супружеские домохозяйства

Из личных доходов есть только доходы мужчины

14,1

13,4

12,9

10,2

14,0

13,2

13,2

13,0

12,9

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклад доходов мужчины выше

48,7

46,9

50,2

50,7

49,0

50,6

49,9

48,7

49,8

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклады доходов мужчины и женщины примерно равны

13,6

13,4

14,5

12,6

12,8

13,4

13,4

13,2

14,8

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклад доходов женщины выше

15,2

16,3

15,6

19,3

16,8

16,9

18,2

19,8

18,3

Из личных доходов есть только доходы женщины

6,0

7,7

5,8

5,8

5,9

4,9

4,7

4,6

3,5

Нет личных доходов

2,4

2,3

1,0

1,5

1,4

0,9

0,6

0,7

0,8

Домохозяйства с супругами в возрасте от 25 до 60 (женщины) и(или) 65 (мужчины) лет

Из личных доходов есть только доходы мужчины

17,9

15,6

16,3

12,8

16,6

16,8

17,2

18,1

17,9

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклад доходов мужчины выше

47,8

45,9

48,7

49,8

48,2

48,7

47,5

46,3

49,4

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклады доходов мужчины и женщины примерно равны

8,6

9,3

10,0

8,9

9,9

10,7

9,8

9,8

10,6

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклад доходов женщины выше

15,0

17,2

16,2

19,3

16,3

16,5

18,7

19,1

16,9

Из личных доходов есть только доходы женщины

8,0

9,7

7,5

7,3

7,4

6,3

6,0

6,0

4,3

Нет личных доходов

2,7

2,3

1,3

1,9

1,5

1,0

0,8

0,8

0,8

Домохозяйства с супругами в возрасте от 25 до 54 (женщины) и (или) 59 (мужчины) лет

Из личных доходов есть только доходы мужчины

19,0

17,8

19,3

15,5

19,1

19,8

20,8

21,7

21,3

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклад доходов мужчины выше

47,9

45,2

50,0

50,5

49,0

49,6

48,5

47,6

49,8

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклады доходов мужчины и женщины примерно равны

8,0

8,5

8,3

8,3

9,3

9,0

8,8

8,9

10,3

Есть личные доходы и мужчины, и женщины; вклад доходов женщины выше

14,3

15,8

13,1

15,8

13,4

14,1

15,1

14,9

13,4

Из личных доходов есть только доходы женщины

7,9

10,0

7,9

7,7

7,5

6,4

6,1

6,0

4,3

Нет личных доходов

3,0

2,8

1,5

2,3

1,7

1,1

1,0

0,9

0,9

Социальные и экономические характеристики домохозяйств с разным участием супругов в формировании семейных бюджетов

Сравнительное описание домохозяйств, отличающихся структурой семейных бюджетов, будет сделано на данных 2004, 2010 и 2016 гг. Каждая группа домохозяйств, отличающаяся структурой бюджетов с точки зрения вклада в него доходов мужчин и женщин, описывается через следующие индикаторы: этап жизненного цикла семьи (см. рис. 4); занятость мужчин и женщин (см. рис. 5); уровень жизни домохозяйств (см. рис. 6); проживание в городских и (или) сельских населённых пунктах; наличие различных надындивидуальных доходов.

Рис. 4. Численность домохозяйств (в %) на разных этапах жизненного цикла при разной структуре бюджета, 2016 г.

Рис. 5. Численность домохозяйств (в %) с разным статусом занятости мужчин и женщин при разной структуре бюджета, 2016 г.

Источник: расчёты автора на данных РМЭЗ.

Примечание: для переменных «статус занятости мужчин» и «структура бюджета домохозяйства» -- х2 = 768,1 (df = 20; 0,000), VКрамера = 0,342 (0,000); для переменных «статус занятости женщин» и «структура бюджета домохозяйства» -- X2 = 1411,0 (df = 20; 0,000), VКрамера = 0,464 (0,000).

Рис. 6. Численность домохозяйств (в %) с разным душевым доходом при разной структуре бюджета, 2016 г.

Примечание: х2 = 349,5 (df = 20; 0,000), РКрамера = 0,231 (0,000).

Источник: расчёты автора на данных РМЭЗ.

Домохозяйства, в бюджетах которых из личных доходов есть только доходы мужчины. Мужчина может быть единственным получателем личных доходов, если он работает: доля мужчин-пенсионеров, в том числе работающих, в этой группе семей минимальна (к примеру, по 3,3% в 2016 г., тогда как во всей совокупности -- 30,2 и 10,3% соответственно). Большинство женщин в таких семьях не работают (72,3%) либо находятся в декретном отпуске или в отпуске по уходу за ребёнком (17,8%). В 2016 г. в данной группе доля домохозяйств с детьми до 3-х лет в четыре раза выше, чем в совокупности (35,7 и 8,3% соответственно); семей с младшим ребёнком в возрасте 3-6 лет и 7-15 лет -- 21,1 и 19,7 % (во всей совокупности супружеских домохозяйств -- 12,5 и 16,9%). Супружеских домохозяйств без детей, в которых женщины старше 36 лет, -- 14,6% (во всей совокупности -- 50%). Иными словами, в большинстве случаев единоличное финансовое лидерство мужчин в семье связано с уходом женщины из оплачиваемой занятости в связи с рождением и воспитанием детей.

Проживающих в областных центрах таких домохозяйств 44,1%. В этой группе семей наиболее низкая (по сравнению с остальными группами) доля домохозяйств без надындивидуальных доходов: 33,8% в 2016 г. (38,7% во всей совокупности; в 2010 г. -- 30,8 и 40,9% соответственно; в 2004 г. -- 27,0 и 41,8% соответственно), а в надындивидуальных доходах присутствуют в большинстве случаев государственные (у 39,4% семей в 2016 г., 46,1% в 2010 г. и 54,6% в 2004 г.) или частные трансферты (39,4, 36,0 и 31,3% соответственно по годам).

Иначе говоря, за 10 лет получателей государственных трансфертов в данной группе семей стало меньше, но это отчасти компенсировалось увеличением доли получателей частных трансфертов. Сокращение получателей государственных трансфертов произошло за счёт уменьшения числа семей, получающих детские пособия: 42,9% в 2004 г., 31,5% в 2010 г. и 26,9% в 2016 г., при этом численность семей с детьми не изменилась. В этой группе 44,6% домохозяйств в 2016 г. имели душевые доходы ниже величины прожиточного минимумаРассчитанного для каждого домохозяйств с учётом состава и величин прожиточного для отдельных категорий населе-ния в регионе проживания. (в 2004 г. -- 55,7%; в 2010 г. -- 46,7%); душевой доход выше 1,5 ПМ был у 23,9% (25,7% в 2004 г.; 26,6% в 2010 г.).

Домохозяйства, в бюджетах которых есть личные доходы и мужчины, и женщины, вклад доходов мужчины выше. Это самый многочисленный тип бюджетов, поэтому распределение семей, находящихся на разных этапах жизненного цикла, а также по статусу занятости супругов практически не отличается в целом от совокупности супружеских домохозяйств.

В 2016 г. более чем в половине семей мужчины работали (55,6%); среди женщин работающих было 49,3%; 26,5% мужчин -- неработающие пенсионеры, среди женщин таких было 38,8%. На постродительских этапах жизненного цикла (без детей, женщины старше 45 лет) находятся 46,4% домохозяйств. Ещё один распространённый тип -- домохозяйства с (младшим) ребёнком в возрасте 3-15 лет (32,3%).

Домохозяйства, в бюджетах которых есть личные доходы и мужчины, и женщины, их вклады примерно равны. В этой группе стабильно во все сравниваемые раунды РМЭЗ высоки доли семей без детей, в которых женщины старше 45 лет (63,1% при 46,9% во всей совокупности в 2016 г.), мужчин и женщин -- неработающих пенсионеров (53,3 и 52,9%) и работающих мужчин и женщин (36,5 и 36,9% соответственно).

Домохозяйства, в бюджетах которых есть личные доходы и мужчины, и женщины, вклад доходов женщины выше. Такое соотношение личных доходов также характерно для супружеских домохозяйств без детей, в которых женщины старше 45 лет (в 2016 г. -- 61,3%) либо с (младшим) ребёнком старше 3-х лет.

Примерно две пятых мужчин и женщин работают, половина мужчин и примерно 60% женщин -- пенсионеры, но работающих пенсионеров среди мужчин в 2016 г. 5,6%, среди женщин -- 36,8% (близкое соотношение работающих и неработающих пенсионеров среди мужчин и женщин из данной группы домохозяйств наблюдается в 2004 и 2010 гг.).

Три последние группы семей объединяет относительно низкая доля бедных: в 2016 г. душевой доход ниже ПМ был у 10,2% семей, в которых из двух личных доходов выше доход мужчины, у 7,8% семей с примерно равными доходами супругов и у 14,3% семей, в которых доходы женщины превышают доходы мужчины. В 2004 г. эти показатели были 23,2, 20,6 и 41,4% соответственно, в 2010 г. -- 11,7, 12,1 и 15,9%. Параллельно с сокращением бедных среди домохозяйств, где доходы женщин превышают доходы мужчин, в этой группе увеличивалась численность женщин -- работающих пенсионерок: 22,2% в 2004 г., 30,8% в 2010 г. и 36,8% в 2016 г. Мужчин -- работающих пенсионеров было 6,8, 7,0 и 5,6% соответственно. Таким образом, вывод большей части бедных семей этой группы из зоны дефицита доходов обеспечен продолжением занятости женщин после достижения пенсионного возраста.

Большая представленность среди семей с двумя личными доходами супругов старших возрастов обусловливает структуру надындивидуальных доходов, а реформирование системы льгот -- динамику численности их получателей. Получателей государственных трансфертов стало больше: 30-34% в 2004 г., 41-43% в 2010 г., 40-52% в 2016 г. Из трёх сравниваемых раундов в 2010 г. появилась ежемесячная денежная выплата взамен натуральных льгот (она была у 20-28% супружеских домохозяйств с двумя личными доходами в 2010 г. и у 14-23% всех супружеских домохозяйств в 2016 г.), в 2016 г. -- льготы по оплате жилья и коммунальных услуг, получаемые деньгами (были у 20-29% таких домохозяйств). Фактически, возможность получить льготы в денежном выражении для этих семей стала способом увеличения мобильных доходов.

Домохозяйства, в бюджетах которых из личных доходов есть только доходы женщины. Пожалуй, это единственная группа домохозяйств из пяти сравниваемых с выраженным территориальным профилем: 43,1% домохозяйств относится к сельским населённым пунктам. Хотя доминирующий демографический тип семей -- «взрослая пара (женщины старше 45 лет), в домохозяйстве нет детей» (39,7%), в этой группе максимальна доля более молодых пар без детей (женщине 36-45 лет) -- 6,9% (во всей совокупности -- 3,1%); в два раза больше домохозяйств с взрослыми детьми (старше 16 лет) -- 15,5% (8,0% во всей совокупности). Примерно 70% женщин из данной группы работают. Финансовое лидерство женщин может быть ситуативным -- из-за отсутствия выплат по месту работы супруга, смены мужчиной места работы, случившихся в период обследования. Но за десятилетие наблюдений такая ситуативность сократилась: в 2004 г. 48,5% мужчин из данной группы не работали и не были пенсионерами, в 2010 г. -- 60,8%, в 2016 г. -- 70,6%. Душевые доходы ниже прожиточного минимума имеют 67,2% семей (в 2004 г. -- 68,1%, в 2010 г. -- 71,6%). В данной группе максимальна доля семей, получающих доход от продажи продукции личного подсобного хозяйства (ЛПХ), дичи, дикоросов: 17,2% в 2016 г. (во всей совокупности -- 6,4%), 13,8% по сравнению с 6,8% в 2010 г. и 17,1% по сравнению с 10,5% в 2004 г. Мы не можем оценить внутрисемейное распределение времени на производство продукции ЛПХ, промысел дичи, сбор дикоросов. Не исключено, что эти виды доходов обеспечиваются мужчинами, но на имеющихся данных об этом можно говорить только как о предположении.

В целом структура бюджетов супружеских домохозяйств увязана с демографическим циклом: ожидаемо, что бюджеты семей с детьми, требующими ухода, формируются преимущественно за счёт доходов мужчины; чем старше супруги, тем более вероятна ситуация равенства личных доходов. Доходы женщин имеют большее значение для семейных бюджетов при слабых позициях мужчины на рынке труда: он либо не работает, достигнув пенсионного возраста, либо просто не работает. В сравнительно худших позициях с точки зрения уровня жизни оказываются домохозяйства с одним личным доходом с той лишь разницей, что при единоличном финансовом лидерстве мужчины бедных семей 45-50%, при финансовом лидерстве женщин -- около 70%. Семьи старших поколений, в том числе пенсионеров, оказываются в относительно благоприятной экономический ситуации как по причине «измерения», так и в силу социальной политики государства.

В работе уровень жизни домохозяйств определялся через сопоставление с прожиточным минимумом домохозяйства, рассчитанным с учётом его демографического состава. Прожиточный минимум для пенсионеров самый низкий по сравнению с ПМ для лиц трудоспособного возраста и детей, а демографическая нагрузка на доходы в семьях старших возрастов низка, поэтому мы и получаем сравнительно высокий уровень жизни. При этом до последнего времени система текущих социальных трансфертов была ориентирована преимущественно на лиц старших возрастов, а не на детей, что проявилось в бюджетах семей на разных этапах жизненного цикла.

Чтобы оценить значимость совокупности статусных характеристик работающих супругов для реализации домохозяйствами того или иного типа формирования семейного бюджета, рассчитывалась логистическая регрессия, оценивающая вероятность финансового лидерства мужчины (в бюджете домохозяйства присутствуют только его личные доходы или вклад его дохода выше вклада дохода женщины -- событие 1) по сравнению с остальными вариантами комбинаций вкладов личных доходов (событие 0) и вероятность финансового лидерства женщины по сравнению с равенством личных доходов или финансовым лидерством мужчины. В качестве предикторов для первой группы уравнений рассматривались статусные характеристики работающих мужчин (уровень образования, форма собственности предприятия, на котором работает респондент (с выделением тех, кто занят не на предприятии), выполнение руководящих функций (наличие подчинённых), наличие у предприятия задолженности по оплате труда перед респондентом, официальность трудоустройства на основном месте работы, наличие дополнительных доходов от труда), а также статус занятости женщины и этап жизненного цикла семьи. Во второй группе уравнений был зеркальный набор переменных: статусные характеристики женщин комбинировались со статусом занятости мужчины и этапом жизненного цикла семьи. Реализована процедура пошагового включения переменных (критерий -- Wald-статистика), параметры уравнений для 2016 г. представлены в приложении (см. табл. П.1 и П.2).

Объяснительная способность уравнений для оценки факторов финансового лидерства женщины в семье увеличивается с 2004 г. к 2016 г., преимущественно за счёт роста значимости статуса занятости партнёра: отсутствие работы у мужчины -- основная «причина» высокой значимости личных доходов женщины. Вторая по значимости детерминанта -- этап жизненного цикла семьи: чем старше супруги и их дети, живущие в домохозяйстве, тем выше вероятность того, что доходы женщины будут выше доходов мужчины, и эта вероятность увеличивалась за 2004-2016 гг. Стабильно на периферии значимости (но всё же они включаются в состав предикторов) статусные характеристики женщины: выполнение обязанностей руководителя (наличие у неё подчинённых) на основном месте работы и наличие дополнительного дохода от труда (дополнительное место работы или подработка).

Основной значимый предиктор в уравнении, оценивающем финансовое лидерство мужчины, -- статус занятости женщины: если она не работает, доходы мужа будут определяющими для бюджета семьи. Остальной набор предикторов, включаемых в уравнение, не стабилен. В 2010 г. в него были включены переменные «этап жизненного цикла семьи» (наличие в домохозяйстве детей до 15 лет, особенно до 3-х лет, увеличивало вероятность финансового лидерства мужчины) и «наличие подчинённых у мужчины на основном месте работы», но в 2016 г. в уравнении были представлены преимущественно факторы, влияющие на устойчивость финансового лидерства мужчины. Иными словами, предполагается по умолчанию, что доходы мужчины -- определяющие для семейного бюджета, но есть причины, ослабляющие его позицию: задолженность предприятия по оплате его труда, неофициальность трудоустройства, отсутствие дополнительных доходов от труда. Из собственно статусных характеристик в уравнении -- лишь образование: чем оно выше, тем выше вероятность финансового лидерства мужчины Если один из супругов не работает, для финансового лидерства второго уже не важен его профессиональный статус. В исследовательском плане, конечно, интересно сравнение, при каких комбинациях профессиональных характеристик обоих работающих супругов более вероятно финансовое лидерство мужчин или женщин, но размер выборки РМЭЗ не позволяет сделать такие статистически корректные оценки..

Заключение

Левада-Центр трижды спрашивал россиян о причинах наиболее серьёзных ссор в их семьях. По частоте упоминания на первом месте в 2008 и 2016 гг. оказалась «нехватка денег» (34 и 37% респондентов). В 2011 г. нехватку денег немного потеснили «разные взгляды, отсутствие взаимопонимания» (35%, в то время как «нехватка денег» -- 32%, и эта разница укладывается в статистическую погрешность) [Аналитический центр... 2016]. Не всегда, но в большинстве случаев в эти конфликты вовлечены именно супруги, и данные опроса обозначают финансы как одну из основных «зон напряжённости» в семейных отношениях, на которую проецируются как макроэкономические условия, так и ролевые ожидания к каждому из супругов. Для финансового благополучия подавляющего большинства российских семей оптимально, чтобы экономические роли супругов обеспечивали два личных дохода, поскольку при одном существенно увеличиваются риски бедности с той лишь разницей, что при единоличном финансовом лидерстве мужчины бедных семей 45-50%, при финансовом лидерстве женщин -- около 70%. Среди домохозяйств этой последней группы меньше, чем при других моделях формирования семейного бюджета, получателей государственных трансфертов; меньше получателей частных трансфертов, если сравнивать с семьями с мужчиной -- единственным получателем доходов. Фактически система трансфертов слабо страхует семьи, в которых только женщина вносит вклад в семейный бюджет, и семьи с женщиной-кормильцем оказываются в маргинальном положении с точки зрения всех возможных источников доходов.

Получается, что наличие двух личных доходов -- критерий благоприятности условий для формирования семейного бюджета, и в таком случае наихудшая макроэкономическая ситуация была в 1996 г., который в публичных дискурсах не определяется как кризисный; похожая, но с меньшей остротой, ситуация наблюдалась в 1998 г. Снижения реальных доходов населения в 2008-2010 и 2014-2016 гг. хотя и обозначаются как кризисные, на микроуровне практически не отразились на изменении численности семей с разными типами бюджетов. Одного штриха недостаточно для альтернативной историографии постсоветских экономических кризисов, тем не менее взаимное, внутрисемейное «страхование» доходов было самым слабым в первой половине 1990-х гг.

С 2004 г. стабилизируется соотношение численности супружеских домохозяйств, реализующих разные модели формирования семейных бюджетов: до 82-83% увеличивается доля тех, чьи бюджеты включают личные доходы обоих супругов, соответственно сокращаются масштабы единоличного финансового лидерства в семье, и женщин это затрагивает в большей степени: доля бюджетов, в которых только один личный доход, обеспечиваемый женщиной, сократилась с 6-7 до 3,5% (в 1990-е таких семей было 12-14%); семей, где только мужчина имеет личные доходы, 13-14% (в 1990-е их было 18-22%). Однако данные РМЭЗ показывают увеличение с 15 до 19% в 2004-2016 гг. доли семей, в которых из двух личных доходов выше доходы женщины. Происходит это за счёт роста численности сочетающих занятость с получением пенсий: женщины, начало трудовой жизни которых выпало на позднесоветский период с гендерным контрактом «работающей матери», сейчас «переходят» на контракт «работающей пенсионерки», и их доходы из двух источников превышают доход партнёра. Однако совокупность семей более молодых поколений стабильна по составу имеющих разные модели бюджетов: данные не выявляют тенденций вытеснения мужчин с позиций кормильца. Результаты моделирования вероятности финансового лидерства в семье показывают, что как статистически заметная тенденция контракт «жены, ориентированной на карьеру» не проявляется; если и есть для этого предпосылки, то они малозаметны на фоне более явной тенденции вынужденной ответственности женщины за обеспечение семей из нижних слоёв экономической стратификации.

Но стоит обратить внимание на сокращение с 53% в 1994 г. до 45-46% в 2004-2016 гг. доли супружеских домохозяйств с одной брачной парой с детьми или без и без взрослых старшего поколения. В качестве гипотезы для следующих исследований можно предложить сужение пространства «традиционных» экономических отношений партнёров, когда функция финансового обеспечения семьи закрепляется преимущественно за мужчиной, а женщине отводится роль второго получателя доходов. При ориентации на такой нормативный образец ролевая инверсия, не принимаемая мужчиной и (или) женщиной, может приводить к распаду партнёрства. Отказ от брачных отношений в принципе -- это также предпосылка сжатия пространства любых внутрисемейных экономических отношений. Иначе говоря, при обсуждении распределений и тенденций не стоит забывать об изменении эмпирического объекта, в нашем случае -- о его сокращении и увеличении в его составе доли семей старших возрастов.

Литература

1. Аналитический центр Юрия Левады. 2016. Семейные ссоры и насилие. Пресс-выпуск 04.08.2016. URL: http://www.levada.ru/2016/08/04/semejnye-ssory-i-nasilie/

2. Ашвин С. 2000. Влияние советского гендерного порядка на современное поведение в сфере занятости. Социологические исследования. 11: 63-72.

3. Ашвин С. 2006. Гендерная солидарность против экономических трудностей. Влияние советского наследия. Социолог.исследования. 4: 57-68.

4. Балабанова В. С. 1999. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии «негативной» адаптации. Социологические исследования. 4: 46-57.

5. Беккер Г. 2003. Эволюция семьи. В кн.: Беккер Г. Человеческое поведение: экономический подход. Избр. труды по экономической теории. Пер. с англ. под ред. Р. И. Капелюшникова. М.: Изд. дом ВШЭ; 413-436.

6. Вовк Е. 2006. Гендерная асимметрия и женские роли в современной России. Социальная реальность. 3: 61-73.

7. ВЦИОМ. 2018. Равенство в семье: от деклараций -- к реальности? Пресс-выпуск № 3597. URL: https:// wciom.ru/index.php?id=236&uid=116735

8. Давыдова Н. М. 2000. Глава семьи: распределение ролей и способ выживания. Общественные науки и современность. 4: 51-57.

9. Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств. 2018. Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/ catalog/doc_1140096812812

10. Ибрагимова Д. Х. 2012. Кто управляет деньгами в российских семьях? Экономическая социология. 13 (3): 22-56. URL: https://ecsoc.hse.ru

11. Лежнина Ю. П. 2016. Институт семьи в России: на пути трансформации. Социологическая наука и социальная практика. 2: 70-90. URL: http://www.isras.ru/snsp.html

12. Лыткина Т. С. 2004. Домашний труд и гендерное разделение власти в семье. Социологические исследования. 7: 85-90.

13. Мезенцева Е. Б., Космарская Н. П. 1998. Бег по замкнутому кругу: уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России. Мир России. 3: 141-188.

14. Методологические положения по формированию агрегированных показателей доходов, расходов и потребления домашних хозяйств на основе программы Выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств. 2017. Утверждены Приказом Федеральной службы государственной статистики (Росстат) № 226 от 5 апреля 2017 г. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/ statistics/population/level/

15. Объем и структура денежных доходов населения по источникам поступления. Динамические ряды. 2019. Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/ rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/level/#

16. Показатели деятельности кредитных организаций. 2018. Центральный Банк Российской Федерации. URL: http://www.cbr.ru/statistics/?PrtId=pdko_sub

17. Римашевская Н. М., Оников Л. А. (отв. ред.). 1991. Народное благосостояние: Тенденции и перспективы. М.: Наука.

18. Российский статистический ежегодник. 2001. Стат. сб. М.: Госкомстат России.

19. Тёмкина А. А., Роткирх А. 2002. Советские гендерные контракты и их трансформация в современной России. Социологические исследования. 11: 4-15.

20. Труд и занятость в России. 2018. Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www. gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1139916801766

21. Цены в России. 2018. Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/ wcm/connect/rosstat_main/ rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1138717314156

22. Черкашина Т. Ю. 2005. Экономические статусы супругов: внутрисемейная иерархия. Под ред. Т. Ю. Богомоловой. Новосибирск: Изд-во ИЭОПП СО РАН.

23. Ярошенко С. С. 2013. «Женская работа» и личное благополучие: технологии исключения в постсоветской России. Экономическая социология. 14 (5): 23-57. URL: https://ecsoc.hse.ru

24. Atkinson M. P., Boles J. 1984. WASP (Wivesas Senior Partners). Journal of Marriage and Family. 46 (4): 861-870.

25. Bennett F. 2013. Researching Within-Household Distribution: Overview, Developments, Debates, and Methodological Challenges. Journal of Marriage and Family. 75 (June): 582-597.

26. Berk S. F. 1985. The Gender Factory: The Apportionment of Work in American Households. New York, NY: Plenum.

27. Burgoyne C. B. et al. 2006. «All My Worldly Goods I Share with You»? Managing Money at the Transition to Heterosexual Marriage. The Sociological Review. 54: 619-637.

28. Cantillon S. 2013. Measuring Differences in Living Standards Within Households. Journal of Marriage and Family. 75 (June): 598-610.

29. Charles N., James E. 2003. Gender and Work Orientation in Conditions of Job Insecurity. British Journal of Sociology. 54 (2): 239-257.

30. Duflo E., Udry C. 2004. Intrahousehold Resource Allocation in Cфte d'Ivoire: Social Norms, Separate Accounts and Consumption Choices. National Bureau of Economic Research Working Paper 10498. URL: http:// www.nber.org/papers/w10498

31. Hakim C. 2003a. Models of the Family in Modern Societies: Ideals and Realities. Aldershot, UK: Ashgate.

32. Hakim C. 2003b.Public morality versus personal choice: the failure of social attitude surveys. British Journal of Sociology. 54 (3): 339-345.

33. Hodge S. A., Lundeen A. 2013. America Has Become a Nation of Dual-Income Working Couples. The Tax Foundation. URL: https://taxfoundation.org/america-has-become-nation-dual-income-working-couples/

34. Kozyreva P., Kosolapov M., Popkin B. M. 2016. Data Resource Profile: The Russia Longitudinal Monitoring Survey-Higher School of Economics (RLMS-HSE) Phase II: Monitoring the Economic and Health Situation in Russia, 1994-2013. International Journal of Epidemiology. 45 (2): 395-401. URL: https:// www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5007614/

35. Laurie H., Rose D. 1994. Divisions and allocations within households. In: Buck N. et al.. (eds). Changing Households: The British Household Panel Survey 1990-1992. Colchester. UK: University of Essex; 220242.

36. Lundberg S., Pollak R. A., Wales T. J. 1997. Do Husband and Wives Poll Their Resources? Evidence from the U.K. Child Benefit. Journal of Human Resources. 32 (Summer): 463-480.

37. Lyssens-Danneboom V., Mortelmans D. 2014. Living Apart Together and Money: New Partnerships, Traditional Gender Roles. Journal of Marriage and Family. 76 (5): 949-966.

38. McRae S. 2003. Constraints and Choices in Mothers' Employment Careers: A Consideration of Hakim's Preference Theory. British Journal of Sociology. 54 (3): 317-338.

39. Nesvetailova A. 2015. The Offshore Nexus, Sanctions and the Russian Crisis. IAI Working Papers 15. URL: http://www.iai.it/en/pubblicazioni/offshore-nexus-sanctions-and-russian-crisis

40. Nock S. L. 2001. The Marriages of Equally Dependent Spouses. Journal of Family Issues. 22 (6): 755-775.

41. OECD. 2016. Dare to Share: Germany 's Experience Promoting Equal Partnership in Families. Paris: OECD Publishing. URL: http://dx.doi.org/10.1787/9789264259157-en

42. Pahl J. 1989. Money and Marriage. Houndmills, UK: Macmillan Education.

43. Pahl J. 1995. His Money, Her Money: Recent Research on Financial Organization in Marriage. Journal of Economic Psychology. 16 (3): 361-376.

44. Pollak R. A. 2002. Gary Becker 's Contributions to Family and Household Economics Choices. National Bureau of Economic Research Working Paper 9232. URL: http://www.nber.org/papers/w9232

45. Raley S. B., Mattingly M. J., Bianchi S. M. 2006. How Dual Are Dual-Income Couples? Documenting Change from 1970 to 2001. Journal of Marriage and Family. 68 (1): 11-28.

46. Statistics Canada. 2016. The Rise of the Dual-Earner Family with Children. Release date: May 30, 2016. URL: http://www.statcan.gc.ca/pub/11-630-x/11-630-x2016005-eng.htm

47. Statistics Canada. 2018. Characteristics of Families, Single-Earner and Dual-Earner Census Families. URL: https://www150.statcan.gc.ca/t1/tbl1/en/tv.action?pid=1110002801

48. Stier H., Mandel H. 2009. Inequality in the Family: The Institutional Aspects of Women's Earning Contribution. Social Science Research. 38 (3): 594-608.

49. U.S. Bureau of Labor Statistics. 2014. Working Wives in Married-Couple Families, 1967-2011. Release date: June 02, 2014. URL: https://www.bls.gov/opub/ted/2014/ted_20140602.htm

50. U.S. Bureau of Labor Statistics. 2017. Employment Characteristics of Families. Summary. Economic News Release, April 20, 2017. USDL-17-0444. URL: https://www.bls.gov/news.release/famee.nr0.htm

51. Vogler C. 1994. Money in the Household. In: Anderson M., Bechhofer F., Gershuny J. (eds.). The Social and Political Economy of the Household. Oxford: Oxford University Press; 225-266.

52. Waite L. J., Nielsen M. 2001. The Rise of the Dual-Worker Family, 1963-1997. In: Hertz R., Marshall N. L. (eds). Working Families. The Transformation of American Home. Oakland, CA: University of California Press; 23-41.

References

1. Ashvin S. (2000) Vliyanie sovetskogo gendernogo poryadka na sovremennoe povedenie v sfere zanyatosti [The Influence of the Soviet Gender Order on Modern Behavior in Employment]. Sociologicheskie issle- dovaniya = Sociological Studies, no 11, pp. 63-72 (in Russian).

2. Ashvin S. (2006) Gendernaya solidarnost' protiv ekonomicheskikh trudnostey. Vliyanie sovetskogo naslediya [Gender Solidarity Against Economic Hardship. The Influence of the Soviet Heritage]. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, no 4, pp. 57-68 (in Russian).

3. Atkinson M. P., Boles J. (1984) WASP (Wives as Senior Partners). Journal of Marriage and Family, vol. 46, no 4, pp. 861-870.

4. Balabanova V. S. (1999) Sotsial'no-ekonomicheskaya zavisimost' i sotsial'nyy parazitizm: strategii “nega- tivnoy” adaptatsii [Socio-Economic Dependence and Social Parasitism: Strategies of “Negative” Adaptation]. Soysiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, no 4, pp. 46-57 (in Russian).

5. Bank of Russia. (2018) Pokazateli deyatel'nosti kreditnykh organizatsiy [Credit Institutions Performance]. Available at: https://www.cbr.ru/eng/statistics/default.aspx?PrtId=pdko_sub (accessed 14 November 2018) (in Russian).

6. Becker G. (2003) Evolyuciya sem'I [Evolution of the Family]. Chelovecheskoe povedenie: ekonomicheskiy podkhod. Izbrannye trudy po ekonomicheskoy teorii [Human Behavior: An Economic Approach. Selected Works on Economic Theory] (trans. from English, ed. R. I. Kapelyushnikov), Moscow: HSE Publishing House, pp. 413-436 (in Russian).

7. Bennett F. (2013) Researching Within-Household Distribution: Overview, Developments, Debates, and Methodological Challenges. Journal of Marriage and Family, vol. 75, June, pp. 582-597.

8. Berk S. F. (1985) The Gender Factory: The Apportionment of Work in American Households, New York, NY: Plenum.

9. Burgoyne C. B., Clarke V., Reibstein J., Edmunds A. (2006) “All My Worldly Goods I Share with You”? Managing Money at the Transition to Heterosexual Marriage. The Sociological Review, vol. 54, pp. 619-637.

10. Cantillon S. (2013) Measuring Differences in Living Standards Within Households. Journal of Marriage and Family, vol. 75, June, pp. 598-610.

11. Charles N., James E. (2003) Gender and Work Orientation in Conditions of Job Insecurity. British Journal of Sociology, vol. 54, no 2, pp. 239-257.

12. Cherkashina T. Yu. (2005) Ekonomicheskie statusy suprugov: vnutrisemeynaya ierarkhiya [Economic Status of Spouses: Intrafamily Hierarchy], Novosibirsk: IEIE SB RAS (in Russian).

13. Davydova N. M. (2000) Glava sem'i: raspredelenie roley i sposob vyzhivaniya [Head of the Family: Distribution of Roles and a Way to Survive]. Obshchestvennye nauki i sovremennost ' = Social Sciences and Contemporary World, no 4, pp. 51-57 (in Russian).

14. Duflo E., Udry C. (2004) Intrahousehold Resource Allocation in Cфte d'Ivoire: Social Norms, Separate Accounts and Consumption Choices. National Bureau of Economic Research Working Paper 10498. Available at: http://www.nber.org/papers/w10498 (accessed 14 November 2018).

15. Hakim C. (2003a) Models of the Family in Modern Societies: Ideals and Realities, Aldershot, UK: Ashgate.

16. Hakim C. (2003b) Public Morality Versus Personal Choice: The Failure of Social Attitude Surveys. British Journal of Sociology, vol. 54, no 3, pp. 339-345.

17. Hodge S. A., Lundeen A. (2013) America Has Become a Nation of Dual-Income Working Couples. The Tax Foundation. Available at: https://taxfoundation.org/america-has-become-nation-dual-income-working- couples/ (accessed 14 November 2018).

18. Ibragimova D. (2012) Kto upravlyaet den'gami v rossiyskikh sem'yakh? [Who Manages Money in Russian Households?]. Ekonomicheskaya sotsiologiya = Journal of Economic Sociology, vol. 13, no 3. pp. 22-56. Available at: https://ecsoc.hse.ru/en/ (accessed 12 September 2018) (in Russian).

19. Kozyreva P., Kosolapov M., Popkin B. M. (2016) Data Resource Profile: The Russia Longitudinal Monitoring Survey-Higher School of Economics (RLMS-HSE) Phase II: Monitoring the economic and health situation in Russia, 1994-2013. International Journal of Epidemiology, vol. 45, no 2, pp. 395-401. Available at: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5007614/ (accessed 22 September 2018).

20. Laurie H., Rose D. (1994) Divisions and Allocations within Households. Changing Households: The British Household Panel Survey 1990-1992 (eds. N. Buck, J. Gershuny, D. Rose, J. Scott), Colchester, UK: University of Essex, pp. 220-242.

Страница:


Подобные документы

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.

© 2000 — 2023, ООО «Олбест» Все права защищены