"Мягкие" технологии формирования протестных настроений в контексте проблемы идентичности российской молодежи

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Мягкие» технологии формирования протестных настроений в контексте проблемы идентичности российской молодежи

Франц В.А.

к.полит.н., доцент, Институт государственного управления и предпринимательства Уральского федерального университета

Ключевые слова: soft power, мягкая сила, молодежный протест, протестные настроения, социальный протест, идентичность.

Keywords: soft power, youth protest, protest moods, social protest, identity.

В настоящее время в России отмечается очевидный рост протестных настроений и протестной активности граждан. Согласно социологическим исследованиям, индекс личного протестного потенциала граждан относительно высок. Так, опрос ВЦИОМ показал, что лично готовы принять участие в акциях протеста около 27% респондентов, что несколько выше, чем два года назад (тогда этот показатель составлял 23%) Доклад института региональной экспертизы «Протестное поле в России: форматы и практика (анализ кейсов 2017-2018 гг.)». - С. 5. - https://irex.group/uploads/article/pdf/108/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82__.pdf. Несколько меньший показатель даёт Фонд «Общественное мнение», но и у него он довольно высок - 24% Пресс-выпуск «Протестные настроения», 2018 / Аналитический центр Юрия Левады. - http://www.levada.ru/2018/08/01/protestnye-nastroeniya/ . При этом изучению протестных настроений и потенциала молодежи, а также их ценностей данными организациями в последние годы уделяется достаточно мало внимания. Также можно наблюдать рост политической культуры населения, выражающийся, главным образом, в повышении уровня политической осведомленности и гражданской активности.

Рост политической культуры и активности в России до сих пор происходит в немалой степени под влиянием (намеренным и ненамеренным) примера государств Западной Европы, а также США. В этом смысле можно говорить о воздействии различных ресурсов soft power данных государств на формирование протестных настроений в России. Причем, с нашей точки зрения, так называемая «пассивная мягкая сила» действует в данном случае гораздо более сильно, нежели «активная». Кроме того, и внутри самой России действует ряд локальных акторов, включая официальную власть, оказывающих как целенаправленное («активное»), так и спонтанное («пассивное») «мягкое влияние» на граждан, в том числе молодых. При этом через призму soft power вопросы политического протеста, в целом достаточно глубоко изученные, академической наукой рассматривались до настоящего момента недостаточно.

Значительное число исследователей сходятся во мнении, что групповая идентификация, культивировавшаяся в сознании людей на протяжении многих десятилетий, начинает вытесняться индивидуальной или корпоративной. Идентичности становятся всё менее публичными и более интимны, превращаются, скорее, в дело приватное, нежели общественное См., например, Подвижность структуры. Современные процессы социальной мобильности / Макеев С.А., Прибыткова И.М., Симончук Е.В. и др. - Киев: Институт социологии НАН Украины, 1999.. Поэтому, как утверждает, С.А. Макеев, «сегодня идентичности формируются, особенно в молодёжной среде, вокруг свободного времени, потребительского поведения и самых различных символов и знаков, а не на основе профессии и позиции в публичной сфере, как это было раньше, в советские времена» Там же, с. 6..

Однако набирает силу и противоположный процесс - увеличение значимости глобальной идентичности, в особенности в молодежной среде. Глобальная идентичность характеризуется представлениями о себе как о «гражданине мира» и, соответственно, имеет достаточно расплывчатый характер, выливающийся в фактическую самоидентификацию с разнообразными международными социально-политическими движениями, субкультурами, стилем жизни, трендами и т.п. В связи с этим, хотелось бы отметить особую роль культурной идентификации молодежи, связанной с модой и стилем, музыкой, кинематографом, стилем жизни и т.п.

Выход на первый план одновременно индивидуализации и глобализации идентичности современного человека актуализирует постмодернистский социологический дискурс, проблематизирующий существование феномена (и соответствующего ему понятия) идентификации и указывающий на его мифический и иллюзорный характер. Не углубляясь в философские размышления на данную тему, можно, тем не менее, отметить очевидный факт: идентичность в настоящее время превращается в довольно гибкую, нестабильную и изменяющуюся во времени структуру, что, в частности, означает увеличение подверженности данного конструкта разнообразным внешним воздействиям. Однако в ряде случаев происходит и процесс, противоположный «постмодернизации» идентичности - ее архаизация, когда на передний план выходят такие «примитивные» формы идентификации, как, например, этническая.

Кроме того, в контексте нашего исследования, важно отметить, что общегражданская, или национально-государственная, идентичность как населения России в целом, так и молодежи в частности, находится в настоящее время далеко не на верхнем уровне самоидентификации россиян, что показывают последние исследования. При этом примечательно, что наиболее крупными российскими организациями общегражданский аспект молодежной идентичности не исследовался вот уже несколько лет.

По мнению Т.В. Евгеньевой и В.В. Титова, национально-государственная идентичность - это психологическая само-ассоциация личности с геополитическим образом (образами) определенного национально-государственного конструкта, имеющая в своем основании персональные фреймы (мотивы и ценности), закрепляющаяся и проявляющаяся через символические репрезентации Евгеньева Т.В., Титов В.В. Формирование национально-государственной идентичности российской молодежи. // ПОЛИС. - М., 2010. - № 4. - С. 122..

Как показывают исследования данных ученых, две трети молодых респондентов не продемонстрировали этническую (например, «русский») или гражданско-политическую («россиянин») установки среди ключевых паттернов собственной социально-идентификационной матрицы. Примечателен также тот факт, что подавляющее большинство молодых людей с оформленными и доминирующими политико-гражданскими установками положительно оценивают действующую российскую власть и Россию в целом.

Ученые утверждают, что для большинства исследуемых «основанием для самоидентификации служат разнопорядковые представления и символы (территория, природа, культура, нефть, газ, Путин и т.д.), которые не могут быть систематизированы в целостную картину политической реальности и часто базируются на конфликтных политико-психологических основаниях» Там же, с. 132.. В целом же, по их мнению, несмотря на то, что национально-государственная идентификация занимает более значимое место в структуре идентичности молодежи в сравнении с 90-ми годами, ценностно-когнитивный фундамент самоидентификации остается неустойчивым, а символическое пространство - незаполненным и хаотичным. Фундаментом же формирования первичной социальной «самости» остается бытовая и психологическая интеграция в круг «своих»: семью, союз родственников и друзей.

В свете роста значимости индивидуального, культурного и глобального аспектов идентичности российской молодежи в сравнении с остальными, можно утверждать, что эффективность «мягких» технологий влияния на мнение и поведение молодых людей, в частности, на их протестные настроения, резко повышается. Кроме того, протест, в особенности в ситуации смыслового вакуума с одной стороны и множественности альтернативных смыслов - с другой, сам по себе способен быть мощным средством самоидентификации. В этом смысле исследование конкретных источников, инструментов и технологий soft power, катализирующих молодежные протестные настроения, представляется целесообразным.

Концепция soft power была разработана и популяризирована Дж. Наем в начале 1990-х годов. Най рассматривает мягкую силу как способность получить желаемое посредством притяжения, а не принуждения или платежей Nye J. (Jr.) Soft Power // Foreign Policy. 1990. - N 80. - P. 153-171.. По мнению ученого, основными источниками такого притяжения являются привлекательная культура страны, ее политические идеи, внешняя и внутренняя политика Най Дж. Будущее власти. - М.: АСТ, 2014.. Несмотря на наличие ряда внутренних противоречий, данная трехэлементная система по сей день является наиболее распространенной.

Уже сам Дж. Най разделял soft power на активную и пассивную. Активная «мягкая сила» представляет собой целенаправленную стратегию влияния, реализуемую органами государственной власти, институтами гражданского общества или даже отдельными гражданами. Пассивная «мягкая сила» представляет собой естественную, никак и никем не формируемую, привлекательность. В нашем исследовании мы рассматриваем, в первую очередь, активную сторону soft power государств, однако, хотелось бы подчеркнуть и значительную роль пассивной «мягкой привлекательности», которая, в ряде случаев действует даже сильнее. При этом влияние пассивной составляющей soft power на формирование протестных настроений у молодежи, на наш взгляд, недостаточно изучено.

Согласно О.Ф. Русаковой, объем понятия soft power включает «способность государства к политической мобилизации внутри страны и вовне, оказание влияния на других людей при помощи символических ресурсов, воздействие на мир при помощи цивилизационной и гуманитарно-культурной деятельности Soft power: теория, ресурсы, дискурс / Под ред. О.Ф. Русаковой. - Екатеринбург: Издательский Дом «Дискурс-Пи», 2015. . Таким образом, мы можем говорить о существовании как внутригосударственной soft power, так и о «мягком воздействии», осуществляющемся извне. Выявив общие закономерности в использовании технологий «мягкого влияния», а также факторы, делающие их применение эффективным, мы будем иметь возможность сопоставить особенности и степень действия внутренней и внешней soft power в отношении российской молодежи и распространения в ее среде протестных настроений.

В 1967 году Фред Эмери, директор Тавистокского института человеческих отношений, подчеркивал значимость массовой культуры как источника влияния на распространение протестных настроений в среде молодежи. Ученый утверждал: «синергетику подросткового роя на рок-концертах можно будет эффективно использовать для разрушения национального государства уже к концу 90-х годов». При этом потенциал «сердитой молодежи» рассматривался им как «оружие психического поражения» Сундиев И.Ю., Смирнов А.А. Теория и технологии социальной деструкции (на примере «цветных революций»). - М.: Русский биографический институт, Институт экономических стратегий, 2016. - С.17. .

Дж. Най также высоко оценивает потенциал воздействия массовой культуры, смотря на него даже шире. По утверждению Ная, «именно воздействие поп-культуры на общественное сознание европейцев помогло Соединенным Штатам в достижении двух важных целей - демократической реконструкции Европы и создании НАТО. Массовая культура оказала США большую услугу в поддержании экономического военного лидерства» Най Дж. «Мягкая» сила и американо-европейские отношения // Свободная мысль - ХХI. - М., 2004. - № 10. - С. 36.. Таким образом, согласно мнению исследователя, средствами культуры и искусства (разумеется, в совокупности с иными средствами) можно воздействовать даже на изменения политического режима в государстве.

Не будучи столь категоричными, можно однако утверждать, что культура и искусство, действительно, обладают значимым потенциалом «мягкого влияния», в особенности на молодежь. С этим связана, в частности, популярность у современной молодежи таких форм протеста, как протестный арт-активизм. протестный российский молодежь гражданин

Также Дж. Най подчеркивает роль отдельных социально-политических ценностей государства в осуществлении «мягкого влияния». Так, например, «мягкую силу» Европы, по мнению мыслителя, «укрепляют ее позиции по вопросу о смертной казни, по контролю за оружием, по изменению климата, по соблюдению прав человека, включая права секс-меньшинств. Кроме того, в Европе мощнее, чем в США, система социального обеспечения и профсоюзы, рынок труда более регламентирован» Там же, с. 38-39.. Одной из гипотез нашего исследования является утверждение о том, что в действительности ряд социально-политических ценностей, в особенности ставших основой соответствующих общественных движений или деятельности популярных активистов, является мощным источником формирования молодежных протестных настроений. Причем очень часто «мягкое влияние» таких ценностей и движений является пассивным, т.е. естественным, а не управляемым.

Кроме того, Дж. Най отмечает существенную роль средств массовой коммуникации как источника soft power: «В большом почете становятся толкователи информации, в этом тоже оказался источник силы для тех, кто может сказать нам, на что следует обращать внимание. Доверие к издателям и толкователям является решающим ресурсом и важным источником мягкой силы» Най Дж. Будущее власти. - М.: АСТ, 2014. - С. 183.. Иными словами, высоким потенциалом soft power обладают разнообразные технологии влияния на повестку дня, включая новейшие технологии коммуникаций посредством социальных медиа.

Помимо классификации источников мягкой силы, созданной Дж. Наем (недостаточно структурированный характер, а также изменчивость во времени которой хотелось бы подчеркнуть), мы опираемся и на более современные классификации. Так, представляется достаточно обоснованной классификация экспертами агентства «Portland», представленная в ежегодно составляемом отчете «Soft Power 30: A Global Ranking of Soft Power» и выделяющая такие компоненты «мягкой силы», как: государственное управление, дипломатия, бизнес и инновации, культура, система высшего образования, цифровизация, внешняя политика, качество жизни McClory J. The new persuaders: An international ranking of soft power. - London: Institute for Government, 2010. - https://www.instituteforgovernment.org.uk/sites/default/files/ publications/The%20new%20persuaders_0.pdf .

В рамках оценки «мягкой силы» мы опираемся на классификацию, предложенную О.Ф. Русаковой, которая делит подходы к ней на оценку с точки зрения ресурсов, образа действия и результата. В данной статье мы фокусируем внимание на формировании такой методологии оценки, тогда как перспективой исследования является эмпирическое социологическое измерение всех трех аспектов. Также в контексте данного исследования значительную роль играет понятие общественной дипломатии и ее видов, поскольку, на наш взгляд, данный ресурс soft power, в особенности культурная и медиа дипломатия, также обладает весомым потенциалом влияния на распространение молодежного протеста. Так, общественную дипломатию можно разделить на три вида: культурная дипломатия (обмены в области культуры, науки и искусства, образовательные программы, языковые курсы, спортивные события); дипломатия помощи (кризисная дипломатия; гуманитарная, медицинская, образовательная, экономическая, технологическая и т.п. помощь); медиа- и кибер-дипломатия Soft power: теория, ресурсы, дискурс / Под ред. О.Ф. Русаковой. - Екатеринбург: Издательский Дом «Дискурс-Пи», 2015. - С. 29..

Протестные настроения представляют собой разновидность социальных настроений. Социальное же настроение, в свою очередь, может быть охарактеризовано как целостная форма восприятия людьми их общественной и частной жизни, предвосхищающая реальное поведение и складывающаяся под влиянием как объективных, так и субъективных факторов социальной деятельности. Субъектом социальных настроений может быть индивид, социальная группа или общество в целом Габа И.О. Основные подходы к изучению протестного настроения // Научные труды Московского гуманитарного университета. Социология. 2014. - № 11. - С. 70..

Протестные настроения представляют собой разновидность социальных настроений, главной чертой которых является неудовлетворенность индивидов или социальных групп сложившимся положением вещей и, одновременно, готовность предпринять конкретные действия с целью изменения субъективно воспринимаемой неблагоприятной ситуации (иными словами, протестным потенциалом) Там же, с. 71..

С точки зрения Р. Тернера и Л. Киллиана, протестному поведению предшествует формирование системы норм, оправдывающих «нетрадиционное» политическое поведение Социология: учебник / Под ред. Ю.Г. Волкова. - М.: Гардарики, 2003. - С. 456.. Иными словами, при изучении протестных настроений, предшествующих соответствующему поведению, имеет смысл выявление новых нормативных структур в массовом сознании.

Для выявления таких структур, по нашему мнению, эффективно прибегнуть к подходу конструктивистского структурализма, в частности, концепции «когнитивного кода», через призму которой мы намерены рассматривать технологии «мягкого влияния» и результаты их применения. Согласно конструктивистскому структурализму (П. Бурдье, Э. Гидденс, Н. Луман и др.), за объективированными социальными практиками скрываются исторически изменчивые символические структуры, имеющие в себе механизм трансформации символического содержания на язык повседневности и наоборот. Ядром таких символических структур являются схемы, действующие на практике корпоративные диспозиции, принципы деления и т.п. Из вышесказанного следует, что в конструктивистском структурализме индивидуальная или групповая политическая позиция определяется, прежде всего, когнитивно-оценочными кодами (схемами классификаций), формирующими понимание смысла политических действий. Посредством таких схем акторы классифицируют сами себя и позволяют квалифицировать Бурдье П. Начала. Choses dites. - М.: Socio-Logos, 1994..

В данном контексте особую актуальность приобретает изучение формирования повестки дня (в первую очередь, через технологии прайминга, медиафрейминга и т.п.) как одного из источников и одной из технологий soft power. Однако в рамках иных элементов soft power, таких как образование, культура, бизнес и т.п. также формируются собственные коды (которые транслируются не только посредством масс-медиа), требующие исследования. Таким образом, мы ставим своей задачей исследование когнитивных кодов, транслируемых в рамках основных источников «мягкой силы» при осуществлении активного и пассивного влияния одного государства на другое, либо внутреннего влияния государства на общественность. Идентичность во многом также является продуктом подобного «кодирования».

Преобладающие на сегодняшний день типы протеста также дают некоторое представление как об особенностях идентичности протестующих, так и о наиболее влиятельных источниках «мягкой силы». Так, сотрудники Института региональной экспертизы выделяют следующие виды протеста: социально-экономический, контекстный (этот вид протеста наименее предсказуем, так как инициируется внезапно возникшей кризисной ситуацией, с другой стороны, подобного рода протесты, как правило, не имеют долговременного характера), этнокультурный, этнотерриториальный, протест, спровоцированный действиями крупных субъектов бизнеса, экологический, трудовой, кумулятивный. При этом, по мнению исследователей, в России среди всех типов протеста начинает преобладать кумулятивный протест, характеризующийся сочетанием различных видов протестной повестки. Наблюдается также тенденция роста числа трудовых, экологических и контекстных протестов Доклад института региональной экспертизы «Протестное поле в России: форматы и практика (анализ кейсов 2017-2018 гг.)». - С. 11-14. https://irex.group/uploads/article/pdf/108/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82__pdf. Преобладание данных типов протеста, на наш взгляд, говорит в пользу гипотезы о росте значения индивидуальной и глобальной идентичности граждан страны. Индивидуальное самосознание гражданина в качестве обладателя различных прав, в том числе трудовых и политических, а также субъекта гражданской ответственности, ведет к росту контекстных и трудовых протестов. Ощущение же собственной сопричастности мировому сообществу с присущими ему глобальными проблемами вызывает к жизни такие протесты, как, например, экологический и, в ряде случаев, культурный.

В связи с вышесказанным при изучении влияния soft power на формирование протестных настроений мы считаем необходимым фокусироваться, в первую очередь, на тех ее источниках, которые актуализируют индивидуальный и глобальный слои идентичности молодежи. Это такие элементы или источники soft power, как культура, привлекательные политические, и более широко - общезначимые ценности, среди которых на сегодняшний день особую роль играет экология, образование, бизнес, общественная дипломатия, деятельность средств массовой коммуникации. При этом в рамках нашего исследовательского подхода мы делаем акцент на формировании и усвоении «когнитивных кодов» при воздействии «мягкой силы» на индивидов и группы.