Социальная среда - пространство жизни человека

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА - ПРОСТРАНСТВО ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

ДИАЛЕКТИКА НАТУРЫ И КУЛЬТУРЫ В СОЦИОГЕНЕЗЕ

социальный среда человек общение

Само понятие «социальная среда» может иметь разную трактовку. Начнем с биологических корней. Человечество имело длинную предысторию становления, восходящую истоками в социальные формы поведения животных, как группового способа выживания и развития. Животный мир знает несколько форм социального поведения. Назову для сравнения следующие: стая, стадо, колонии и особые формы социального выживания и адаптации приобрели некоторые насекомые, и в частности, муравьи и пчелы. Все они, наряду со специфическими особенностями, сохраняют общие черты. В этом контексте не будет вульгарным находить аналогии между тем же муравейником или пчелиным ульем и человеческим сообществом. В свете этих идей достаточно обратиться к сатирическому шедевру Б. Мандевиля «Басня о пчелах», чтобы убедиться в справедливости сказанных слов (62). А одна из уникальных книг современного автора В. Дольника «Непослушное дитя биосферы», воочию раскроит каждому пытливому читателю удивительную живучесть природных и стадных механизмов, проступающих в поведении современного цивилизованного человека (32). И к этой монографии мы еще вернемся.

Итак, очевидно, что социальная среда как основа истории и психологии человека возникала не на пустом месте. Многие способы поведения, возникшие внутри групповых форм в животном царстве, унаследованы человеком и сохраняют свои неизменные черты, несмотря на внешний «макияж» и культурную трансформацию их форм и содержания. Известно, что на протяжении веков прослеживается несколько способом получения наиболее важных благ жизни, столь необходимых для каждого индивида в пространстве «Я - другие», как исходной основы любого сообщества: а) присвоение благ за счет более высокого статуса в иерархии; б) ограбление, как способ насильственного присвоения благ других за счет превосходства в физической силе; воровство - тайное присвоение благ других, несмотря на страх быть наказанным; в) попрошайничество, как способ унизительного их получения от того, кто имеет излишки; г) прислужничество, как способ приобщения к благам тех, кто оказался на вершине социальной иерархии; г) эксплуатация, проявляющаяся в разных формах присвоения труда другого: от рабства до задержки заработной платы в современном российском квазирынке; д) конкуренция, как способ противоборства сторон, каждая из которых старается перехватить инициативу и утвердить свое превосходство. Конкуренция может иметь положительный знак, если ведется по законам и правилам открытой борьбы или согласно статусу животных и человека на иерархии видов и групп. И только один способ действий сохраняет в истории человечества, безусловно, положительные черты - это взаимовыгодный обмен. Он определял физиономию простого общества, построенного на натуральном хозяйстве, его черты возвращаются со своими наростами честной или искаженной конкуренции в условиях доминирования механизмов рыночной экономики на современном витке истории сложных сообществ. Причудливое переплетение механизмов зоопсихологии, как истоков социальной системы, можно обнаружить на каждом шагу жизни современного урбанизированного человека.

Справедливо утверждается, что становление человека и общества происходили одновременно, создавая новую среду обитания возникающего вида человека разумного. Эти два процесса носили взаимно обусловливающий характер. Такая точка зрения на ранние этапы становления человечества последовательно проводится в специальной литературе (35). Многие авторы часто используют ключевой тезис диалектики, состоявший в том, что, преобразуя среду обитания, древний человек преобразовывал себя. Действительно, на определенном этапе предыстория становления человека, в которой бесследно исчезли менее удачные линии развития наших человекообразных предков в точках бифуркации или ветвления, произошло два наиболее заметных скачка или качественных взрыва.

Первый скачок состоял в том, что далекий предок перешел от спорадического применения разных природных средств, в качестве орудий труда, к их систематическому искусственному изготовлению в прок, передавая их последующим потомках. По существу, в орудиях труда, теперь мы скажем в технологиях, закладывался новый тип взаимоотношений человека с природой и людей друг с другом в цепи поколений. Значение орудий труда трудно переоценить в процессах становления общества. Об их значении удачно выразился К. Маркс: «Дайте мне орудия труда, и я воспроизведу физиономию любого общества». Орудия труда становятся фактором, который обретает многогранное влияние на человеческую жизнь. Здесь пока отметим, что они переводят взаимодействие человека с природой и людей друг с другом на новый уровень. Во - первых, они опосредуют взаимодействие человека с природой, и в условиях растущей экспансии его во внешнюю среду, ведут к разделению труда, меняя формы обмена и общения людей друг с другом, в разных организациях сложного общества. Именно орудия труда легли в основу адаптивно - преобразующей деятельности человека. А, по мнению Э.С. Маркаряну, такая деятельность становится базисом культуры, как целостного феномена или системы на уровне человека (64). Примечательно, что прямые формы обмена веществом с природой в развивающемся обществе становятся все более опосредованными обменом продуктами труда людей друг с другом. Во - вторых, они становятся предметно фиксированным опытом предшествующих поколений. В них переводятся в «покоящееся свойство» способности создателей и пользователей этих орудий труда. И в этом контексте орудия труда выступают одним из ключевых и зримых факторов исторического НАСЛЕДИЯ ОПЫТА ПОКОЛЕНИЙ, если они сохраняют каналы преемственности от одного к другому.

Второй скачок был связан с тем, что частично преобразованная руками бесчисленных поколений социальная среда, спроецированная на историческое время цикла каждого из них, диалектически преодолевает доминирующую роль биологических законов развития и вторгается в стадии онтогенеза каждого человека. Этот скачок знаменуется тем, что социальная среда все больше выступает определяющим фактором формирования его сознания и личности в целом, переплетая в единый клубок формы внешних действий человека и внутренние смыслообразующие мотивы, лежащие в основе ментальности и даже инициирует процесс «обратного развития» организма во внутриутробный период. (Тезис, требующий последующих пояснений). Собственно ментальность людей и есть клубок смыслов, определяющий их внутреннее отношения со средой обитания. Разверну шире это важное понятие. Этническая ментальность вбирает все стадии социального развития той или иной группы людей, она наиболее сложный сгусток линий отношения людей к разным сторонам своей экологии: от мира и биосферы до социального характера и Я - установок в самосознании отдельных индивидов. В процессе формирования новой среды, которая становится условием жизни последующих поколений, каждая относительно большая этническая группа создает свою смысловую картину мира своеобразно, расширяя амплитуду осознания ее земных и космических детерминаций, или заведомо ограничивая себя набором мифологем и догматов о мироустройстве и своем месте в нем.

Однако понятие ментальность, по мнению И.В. Кондакова, шире и глубже рефлексивных способностей ее носителей. Вот как он трактует ментальность, рассматривая ее, как глубинные корни культуры: «Это - совокупность констант, включающих жизненные установки, принципы, модели поведения, эмоции и настроения, опирающихся на глубинные (во многом дорефлексивные) зоны смысла (которые присущи данному обществу, его социальному наследию и культурной традиции), а потому имеющих системообразующий характер для национальной культуры и ее истории» (43, с.40). Адаптивно - преобразующая деятельность человека, выступая базисом культуры, расширяла эффект своего воздействия на многие стороны его внешней и внутренней жизни, да и сама изменялась под влиянием того, что человек вносил в арсенал действий новые формы и способы обмена с природой, обогащая понятие труд новыми смыслами, возникающими в недрах его культуры. Обращу внимание читателя на тезис о системообразующей роли корней культуры! Возникновение культуры и социума, как относительно самостоятельных систем, ставило вопрос о границах каждой из них, несмотря на их подвижность, взаимные переходы и условность понятий. Так, с точки зрения И.В. Кондакова, социум - это «область социально - практических отношений и действий, направленных на достижение материально ощутимых результатов, общественных изменений, преобразований» (там же, с.14). А под культурой «понимается вся ценностно - смысловая сфера общества - независимо от того, каковы происхождение, социальная ориентация и практическая направленность этих ценностей и смыслов» (там же). Логика поиска интегрирующих факторов в развитии общества приводит многих исследователей к системному подходу.

Так, понятие «система координат действия» рассматривается Т. Парсонсом как ключевое в понимании основ социальной системы. Он пишет: «В функциональных терминах нашей парадигмы социальная система является интегративной подсистемой действия в целом» (75, с.96). Немногим ранее он указывает, что мы «предпочитаем использовать термин «действие», а не «поведение», поскольку нас интересует не физическая событийность поведения сама по себе, но его образец, смыслосодержащие продукты действия (физические, культурные и др.), от простых орудий до произведений искусства, а также механизмы и процессы, контролирующие этот процесс» (там же, с.92). Весьма показательно, что система культуры, вырастая из недр практических действий древнего человека, согласно автору, занимает высшее место среди других систем. Вот что об этой эволюции можно прочитать у Т. Парсонса: «Культурная система структурирует обязательства перед высшей реальностью в значимые ориентации и отношения к остальному окружению и системе действий, физическому миру, организмам, личностям и социальным системам. В кибернетическом плане она занимает высшее место в системе действия, затем располагается социальная система, ниже соответственно - личность и организм» (там же, с.98). Однако необходимо еще раз подчеркнуть, что соотношения и переходы между социумом и культурой сложны и асимметричны. На это обстоятельство указывает И.В. Кондаков, по существу, констатируя один из ранее рассмотренных мною признаков саморазвивающейся системы. Он противопоставляет динамические и статические явления, характерные для русской социальной историй и культурной истории. С точки зрения автора, для социальной истории характерна выраженная динамичность и темпоральность, а культура переживается субъектом как «относительно неизменная, застывшая структура, которая организуется не столько во времени, сколько в ценностно - смысловом пространстве» (43, с.21). Собственно ценностно - смысловой срез живого пространства людей образует внутреннюю «архитектонику значений», для которой системность и преемственность или разрыв «значит гораздо больше, нежели простая сменяемость во времени идей, образов, норм и традиций или последовательность поступков и событий…» (там же). Таким образом, по мнению И.В.Кондакова, каждый «социокультурный феномен оказывается сопряженным из последовательно динамичного (собственно социального) смыслового компонента и столь же последовательно статичного, относительно устойчивого и стабильного смыслового компонента (собственно культурного). Складывающееся между ними семантическое напряжение в каждом случае составляет движущий механизм социокультурной динамики» (там же). Понятие «архитектоника значений» полностью перекликается с идей А.Моля, который один из первых в исследовании динамики культуры ввел термин «экран понятий», и я воспользуюсь ими в последующих рассуждениях (69). Относительная стабильность компонентов культуры и их смысловая системность, считает И.В.Кондаков, «периодически ломается, разрушается; на ее месте более или мене постепенно формируется новая система значений и смыслов, отличная от прежней как своей структурой (в том числе и иерархией), так и смысловым наполнением (включая идеи, образы, символы, ассоциации, мотивы, эмоциональный тон, мистические предчувствия и т.п.» (43, с. 21).

О проблеме смысла написано много работ. Важным событием научной и религиозной жизни последних лет прошлого столетия в России стало издание групповой монографии «Смысл жизни», где представлены лучшие идеи ряда выдающихся мыслителей отечества (85). Наличие связи между чувствами, состояния и смыслом пытался передать Ф. Ницше. Он пишет: «Мысль в образе, в котором она проявляется, - знак, обладающий, множеством смыслов, который нуждается в истолковании, пока не станет однозначным. Происхождение мысли остается скрытым; велика вероятность того, что она - лишь симптом некоего более богатого состояния… в них всех выражается нечто из нашего целостного состояния. Так же обстоит со всяким чувством - оно не обозначает чего - то в себе: оно, когда возникает, интерпретируется нами, и зачастую столь причудливо интерпретируется» (72, с. 230). Весьма любопытную трактовку философии смысла в освоении мира дает один из ярких исследователей В.М.Пивоев. Ему принадлежит восемь определений разновидностей смысла. В контексте темы моей книги я хотел бы выделить такую его интерпретацию, в которой «осмысление создает системно - целостное видение мира (симптомом бессмысленности являются бессистемность и бессвязность мысли и речи), и смысл образуется из системы ценностей картины мира. Потребность в систематизации и упорядоченности организации является в немалой степени врожденной» (77, с.8). Мой подход к культуротворческой активности человека при формировании образа мира и себя в истории общества принципиально совпадает с данным определением категории смысла.

Носителем же и конденсатом всех этих сугубо психологических феноменов культуры выступает речь, как динамическая комбинация знаков - главного канала наследия и связи поколений. Так, если на уровне организма и природной натуры каждого из нас носителями наследственной памяти является комбинация генов, то на уровне социальной памяти и наследия поколений становятся понятия, выраженные в словах. Все книги мира состоят из комбинации слов. А..М. Горький устами своего героя сказал, что человек состоит из фраз и, как мне кажется, имел основание к такому обобщению. Любая культура включает в себя непреходящие и преходящие, инвариантные и вариативные компоненты, указывает А.Я. Гуревич, и дает исторически меняющееся значение ряда базовых категорий культуры на примере эпохи средневековья (26). Собственно речь в процессах становления человека и общества зарождалась как орудие общения и обобщения или мышления, о чем много написано у ряда российских ученых. В этих ипостасях мы будем в дальнейшем рассматривать механизмы речи, как один из ключевых факторов онтогенеза, уходящего земными истоками в пространство взаимодействия и общения людей.

Получается, что как социальная система, так и культурная системы располагают орудиями, только на уровне первой - это орудия труда, на уровне второй - это орудия взаимодействия и мышления. Разницу между ними обозначал ряд российских психологов. Так, Б.С. Братусь, развивая идею П.И.Зинченко о двух пластах человеческого сознания бытийном и смысловом, выделяет две основные сферы психической активности человека: одна из них связана с производством материальных ценностей или вещей, другая сфера наполнена поиском смысла бытия в мире (15). Смыслообразующая активность восходит в мир «идей» или обобщений, формирующих идеальные ценности. Между этими сферами или системами не может быть полного разделения, скорее наоборот, они постоянно проникают друг в друга, создавая подвижную ткань живого поведения другой системы, интегрирующей факторы каждой из них - личности человека. Таким образом, логика моих рассуждений привела нас к еще одному ключевому понятию наук о человеке понятию «ценности», которое отражает внутреннюю смыслообразующую активность человека в пространстве его среды обитания и саморазвития. Однако это понятие, в силу того, что его рассматривают в двух аспектах одновременно: материальном и духовном, часто употребляется для определения особенностей, как социума, так и культуры, объединенных понятием «общество». А применительно к отдельным динамических аспектам жизни людей широкое применение нашло понятие «социокультурный контекст», предполагающий некоторое сочетание факторов социума и культуры, взятых, как отдельный фрагмент, единого целого. Вместе с тем надо заметить, что в современной социологии разделяют методологический тезис о том, что общество следует рассматривать в координатах динамической саморазвивающейся системы, включающей в себя четыре подсистемы: экономическую, политическую, духовную (куда входит культура, наука, образование и религия) и социальную (47).

2. КРИТЕРИИ АНАЛИЗА ОБЩЕСТВА И ЕГО КОМПОНЕНТЫ

Из авторитетной плеяды социологов заметно выделяется Т. Парсонс тем, что он последовательно применил системный подход к изучению общества. Его грандиозная социологическая концепция социальной системы заслуживает особого внимания. И мне придется обратиться к ряду теоретических построений, представленному в объемной монографии автора (75). Прежде всего, я разделяю его тезис о том, что системный подход должен интегрировать в одно целое следующие факторы: социальную среду, культуру, личность человека и его организм. Вот как сам Т. Парсонс оценивает одну из своих фундаментальных монографий: «Данная работа стоит особняком, она рассматривает наиболее всеобъемлющую единицу, которую обычно изучает социология - общество как целое» (там же, с.786). В качестве главной точки отсчета своей теоретической схемы автор выбрал несколько единиц социальной системы. Формулировку единиц анализа Т. Парсонс предваряет следующим определением социальной системы - это система «процессов взаимодействия акторов, она представляет собой структуру отношений между акторами, включенными в процессы взаимодействия, которая по существу и есть структура социальной системы» (там же, с.97). Участие людей - акторов в процессах взаимодействия определяется их статусно - ролевыми параметрами, включающими соответственно позиционный и процессуальный аспекты. «Нужно совершенно ясно осознать, что статусы и роли или узел статус - роль это не неизменные атрибуты актора, но единицы социальной системы» - подчеркивает автор (там же). Чуть другими словами, любой человек в обществе - это сложный узел статусов и ролей, наполняющих его активность в пространстве общества многообразными нормативами и стандартами. Выявляя функциональные единицы анализа социальной системы для построения своей теории Т. Парсонс, предлагает три их различные разновидности. Первая - это социальный акт, ориентированный на одного или нескольких акторов как объектов, «вторая - это статус - роль, организованная как субсистема актов актора или акторов, занимающих определенные взаимодополняющие статусы и действующими по отношению друг к другу в соответствии с определенными взаимными ориентациями» (там же, с.98). Третью социальную единицу, по мнению автора, составляет сам актор, как организованная система всех статусов и ролей в качестве «автора системы ролей и действий» (там же). Т. Парсонс вводит еще одну единицу, лежащую на пересечении акторов одной организации, а, следовательно, выступающей как система действий единого актора - коллектива.

Ловлю себя на мысли, что довольно сложными фразами, принципиально взятыми из текста самого автора, я затуманил сознание читателя. Оправдаюсь тем, что несколько затяжное обращение к первоисточнику одного из корифеев социологии, обусловлено тем, что мне импонирует сама идея идентификации исходных единиц, с помощью которых автор предпринял грандиозную попытку выстроить целостную архитектонику общества. И не отрицая многие удачные построения этой концепции, я все же решился предложить в качестве взаимного дополнения несколько другую общую функциональную единицу или матрицу, представленную ранее на рис. 1. И на основе принципа матрешки, смоделировать взаимодействия тех же систем в психологическом развитии человека на разных стадиях онтогенеза.

В этой связи в пространство общество, создающего новую среду обитания, вернем понятие приобретенного опыта многих поколений людей, ведь социальная среда аккумулирует и тиражирует его в ряду каждого из них. Что же составляет содержание опыта? Прежде всего - это ЗНАНИЯ, УМЕНИЯ И НАВЫКИ, их условно объединяют в понятие с начальными буквами каждого слова «ЗУНы». (Далее я позволю себе пользоваться этим сокращением). С психологической точки зрения всякий новый опыт, который приобретает индивид в процессе онтогенеза, - это определенные изменения в формах внутренней психической активности и ее содержании. Этот умножаемый опыт захватывает все механизмы психики человека. Их обнимает единство познавательных или ориентировочных, оценивающих и двигательных компонентов, лежащих в основе живого действия. Ведь психика изначально возникла как аппарат отражения мира в виде идеальных образов вещей этого мира и регуляции поведения в процессе адаптации к той части окружения, которая и стала органической средой обитания определенного вида живых организмов. С зарождением культуры, как системы более высокого уровня, социальное пространство жизни предков обретает новое качество, в котором Т.Парсонс выделяет три момента: «во - первых, культура передается, она составляет наследие или социальную традицию; во - вторых, это то, чему обучаются, что не является проявлением генетической природы человека; в третьих, она является общепринятой. Таким образом, культура, с одной стороны, является продуктом, с другой стороны - детерминантой системы человеческого взаимодействия» (там же, с. 87). Умножаемый опыт в лице ЗУНов, охватывает принципиально все сферы общества. И мы не найдем в социокультурной среде почти ничего, что не представляло бы собой опредмеченный сплав этой триады носителей опыта: от орудий труда и материальных продуктов до символов мышления и высших ценностей, трудно передаваемых с помощью словесных знаков.

О двуединстве социального опыта метко заметил П. Флоренский, сказавший, что весь многообразный мир создаваемый человеком распадается на производство вещей, смысл которых ненагляден, и производство смыслов, реальность которых неочевидна. Проницательному взору исследователя становится доступно, что история цивилизации - это нарастающее влияние смыслообразующей активности людей многих слоев общества. Каждое поколение людей продвинутых стран современного мира все острее ставит для себя вечные вопросы о смыслах существования и предназначения человека на Земле и Космосе. Но вопрос о том, что же обусловливало генезис смыслообразующей активности нашего далекого пращура, вряд ли может найти адекватное объяснение, если мы будем отрицать вертикальные корни человеческой природы. Пока же, опираясь на антропоцентрическую модель мира, созданную усилиями однобокого рационализма, мы, с упорством достойного лучшего применения, отказываем Вселенной в наличии Духа. А массовое сознание, притупляя в себе высшие вибрации духа, слепо следует взаимно отрицающим церковным догматам, внешним ритуалам и поклонению культам. Пожалуй, очень тонко метания нашей раздвоенной души между Землей и Небом передал великий Гете:

Ах, две души живут в груди моей…

Из них одной мила земля.

Другой - небесные поля.

Где духи носятся в эфире.

Многие поколения людей, воспитанные на материальном прогрессе, и сбитые с толку достижениями современного этапа цивилизации, уповают на то, что рано или поздно мы откроет физические тайны Космоса с помощью традиционной научной мысли. И это, несмотря на то, что рядом с физикой плодотворно веками трудилась метафизика, сфокусированная на проблемах высшей духовности человека и ее связи с Вселенной. И я еще вернусь к этим затянувшимся противостояниям физики и метафизики, эзотерическое крыло которой уже начинает активно влиять на такую академическую дисциплину как валеология (61).

Возвращая наши рассуждения в общие координаты социокультурных феноменов, мы может констатировать, что становление каждого человека или его социализация происходит в процессе усвоения социального опыта людей, которое активно наследует его поколение. Каким же образом ЗУНы становятся факторами этого процесса? Чтобы приблизиться к ответу, соберем вместе те факторы, благодаря которым ЗУНы функционируют в социальном пространстве как источники и механизмы онтогенеза. Но первоначально дадим им развернутое определение, несмотря на то, что они уже были объектом внимания в общей ткани рассуждений, а затем рассмотрим их место в психическом развитии отдельного человеческого дитя.

Итак, ключевыми факторами общества являются ЦЕННОСТИ, НОРМЫ, ЗНАКИ И ЛЮДИ. На основе этих компонентов происходят сопряженные процессы социализации - индивидуализации каждой человеческого индивида и становление ее личности. Понятие «личность» находит разнообразную трактовку. В координатах психологии под личностью будем подразумевать интегральный механизм саморегуляции поведения и действий человека в пространстве социума, возникающий как продукт его развития в этой среде. Однако я хорошо осознаю, что понятие «личность» сохраняет свою неопределенность в традиционной психологии до сегодняшнего дня. И можно даже поставить вопрос, а чем же личность отличается от интеллекта или сознания в целом? В этой связи я приведу рассуждения одного из самых глубоких психологов советской эпохи Л.М. Веккера, обращенных к этой проблеме: «Каждый зрелый человек на соответствующем этапе своего онтогенетического психического развития ощущает и интуитивно осознает себя двояко. Эта двойственная отнесенность состоит в том, что в качестве носителя своих действий, свойств, переживаний, мыслей, способностей и т.д.человек ощущает, чувствует и интуитивно осмысливает не только свое физическое тело, материальную, воспринимающую внешними чувствами телесную «оболочку», но и находящуюся, так сказать, внутри, за или под этой физической телесной формой некое переживаемое им, чувственно отличаемое от прямых телесных проявлений внутреннее единство, которое он обозначает словами «душа», «я» или, в несколько более теоретическом варианте словом «личность» - словами, значение которых до сих пор сохраняет очень высокую степень теоретической концептуальной, смысловой неопределенности» (17, т. 3. с.17). И мне бы хотелось добавить, что вразумительный ответ, поставленный Л.М, Веккером в координатах объясняющего сциентизма, нам действительно найти трудно, ибо мы упорно отвергает очень важный пласт исследований, признающих наличие творящего духа, проявляющего внутри нас, как энергетический вектор восходящего развития и переходов от одной самости к другой. Но этот тезис нам предстоит еще обсуждать впереди. А пока вернемся к определению основных компонентов социума.

ЦЕННОСТИ - это любой продукт материальной и духовной деятельности человека, который может стать объектом потребности или мотивом ориентационных отношений. Вот что по этому поводу пишет Т.Парсонс: «В самом общем смысле система потребностей - установок индивидуально действующего лица, по - видимому, состоит из двух первичных или элементарных аспектов, которые можно назвать аспектами удовлетворения и аспектами ориентаций. Первый из них относится к содержанию взаимообмена действующего лица с миром объектов. Второй аспект относится к тому, каково его отношение к миру объектов» (75, с.78). Первый аспект связан с поддержанием баланса по шкале удовлетворение - неудовлетворение. Второй аспект выражает категория ориентации, считает автор. Трактовка ценностей обязательно ассоциируется тем, что в мире значимо для индивида или общности, ментальность которой становится для него внутренним источников освоения мира идей и вещей. От ценностей пролегает генетическая ниточка социума к иерархии потребностей, смыслу и стилю жизни личности, по Адлеру, или в контексте известного в психологии соотношения потребностей «нужды» и «роста», а так же к типологии потребностей для себя и для других. Каждая культура и субкультура в истории поколений, расставляет свои акценты в антиномии человеческого бытия: есть для того, чтобы жить или жить для того, чтобы есть. И если в первую эпоху жизни каждый человек впитывает с «молоком матери» потребности и ценностные ориентации своей микросреды, то в последующем, он самостоятельно решает многие задачи на смысл своего бытия, формируя философский сгусток смыслов жизни в целом. Именно в этих глубинах первичного единства пространства: «мать - дитя» оседают истоки ментальности людей различных культур.

Истинная философия смыслов воплощает взгляды, убеждения, верования и мировоззрение. Единую картину линий отношений человека к разным сторонам бытия нам предстоит составить, и в ней обязательно найдет место отношение человека к самому себе. Но ведь рефлексировать и противопоставлять себя миру человек начал в истории отнюдь не сразу, и как субъект общества, и как отдельная личность в нем. Вопросы о смыслах, как и культуротворческая активность духа лучшей части людей каждого общества, исторически меняли степень напряжения в асимметричном соотношении их с бытийным сознанием, нацеленным решать проблемы материального обмена веществ человека с окружающей средой и людей друг с другом. Каждый виток материального прогресса в создании новых орудий труда порождал новые ценности и формы удовлетворения непреходящих циклических потребностей. В равной степени положительные изменения в статусе духовных ценностей, инициированные поиском своей идентичности и смыслов жизни тех или иных поколений, смещали ударения от самоцели потребностей тела к условиям для устремлений человеческого духа, вплоть до принятия материальной аскезы. Это смещение происходило обязательно, когда развитие общества и культуры, как нерасторжимых систем, находилось на восходящей кривой их цикла, и люди с особой остротой возвращались к вечной философии. Однако случалось и наоборот, когда потребности тела переживали свою однобокую гипертрофию в ущерб духовных ценностям целых поколений, и тогда поляризация общества приводила к извращенному гедонизму одних и обнищанию других. Закон вертикальной мобильности людей, по Сорокину, с поразительной ритмичностью действует на протяжении многих столетий (86). А не действует ли закон колебаний между полюсами тела и духа?

НОРМЫ - это исторически сложившиеся типичные способы или стандарты поведения, действий и мышления. Что здесь главное? Прежде всего, речь идет о типичных способам или нормативно закрепленных стандартах, которые укрепляют разнообразные формы картины живого поведения людей в пространстве общества. Поэтому нормы - это еще требования, ожидания и контроль. Весь континуум активности человека в обществе можно разделить на три вида стандартов. Давайте разберемся последовательно с каждым из них.

Итак, первый вид норм - это стандарты поведения Они обнимают поступки и действия людей, обращенных друг к другу. Это самые вариативные стандарты, но их особенность в том, что они могут найти моральное измерение и укладываются на шкалу «хорошо - плохо». Другими словами, стандарты поведения все те формы и акты проявления наших отношений друг к другу и к разным ценностям в мире, которые мы оцениваем в категориях нравственности и ее механизмов: страха и вины, стыда и совести. Эту шкалу оценок каждый ребенок усваивает главным образом в главном институте общества - семье, а в последующем осуществляет коррекцию или порой радикально меняет ее в процессе саморазвития, если условия жизни и стадии личностного роста инициируют такую необходимость. Случается, что человека отлучается от родной среды, и с годами интегрируясь в другую культуру, становится другим человеком. Кто из нас не сжигал на новом витке развития то, чему раньше поклонялся в своем нравственном сознании и самосознании. Но, если в понятие норматив или стандарт еще внести эстетические ценности и их оценки, то мы должны будем дополнить координаты измерения человеческих пристрастий и вкусов шкалой «красиво - безобразно», не забывая, что даже наши моральные поступки могут найти оценку или окраску в категориях этой формы человеческого сознания.

Сложность понимания всего многообразия жизни людей состоит в том, что каждый народ создает свою систему ценностей и норм, переходящих друг в друга. Да и в рамках одной культуры наблюдается пестрая картина субкультур, создаваемых порой на основе противопоставления групп людей по тем или иным признакам от возрастных до национальных и т.д. Более того, у каждого народа складывается свой набор типичных экспрессий, с помощью которых они обмениваются чувствами и мнениями. Известно, что японцы в горе обозначают улыбку. Есть народы, у которых плевок в сторону гостя - знак высшего расположения. У одних народов покойников хоронят в белом и гроб несут бегом, у других - в черном и медленным движением процессии. У В.Вересаева в «Записках для себя» можно прочитать: «Древние эллины сжигали труппы умерших. Геродот рассказывает: персидский царь Дарий позвал к себе эллинов, состоявших при нем на службе, и спросил: за какую плату они согласились бы съесть умерших родителей? Те ответили, что ни за какую не сделают этого. Затем Дарий позвал индусов, которые поедают своих родителей, и спросил их, за какую плату согласились бы они предать огню умерших родителей. … В ответ он услышал восклицания и требования, чтобы он не богохульствовал…» (18, с.357) Таким образом, нормы поведения - это стандарты наших поступков и оценок, в которых мы выражаем свое нравственное и эстетическое отношение друг к другу, к миру, вещей и ценностей.

Второй вид стандартов - это действия, которые менее вариативны и сравнительно устойчивы в жизни одного поколения. Они формируются в сфере материального и духовного производства людей, и многие из них совсем не меняются в течение столетий, выступая важным условием выживания последующих поколений. Здесь мы имеем дело с уровнем профессиональной подготовки каждого поколения и функционирования социальных институтов, призванных воспроизводить навыки и умения или компетентность людей, по существу, во всех сферах жизни и трудовой деятельности людей, сохраняя преемственность и передачу опыта, нередко на основе принципа подражания или «делай как Я». Благодаря многопрофильной выучке, люди создают продукты труда, идущие на удовлетворение всего спектра потребностей общества. Опять же повторюсь, новые технологии формируют новые потребности. Новые продукты обмена, вторгаясь в сферу потребления, стимулирует поиск новых технологий. В сложном обществе происходит постоянное обновление технологий и наблюдается расширение и усложнение работ большинства специалистов, что происходит особенно интенсивно в условиях массового потребления многообразных и однотипных товаров. Социально - экономическая модернизация общества в условиях третьей волны перемен, по Тоффлеру, ставит людей перед необходимостью постоянного переобучения и приобретения более сложных навыков и умений для того, чтобы состояться полноценным субъектом труда и исполнителем определенного веера ролей в столь динамичной среде современных мегаполисов и даже на их периферии. Таким образом, нормы действий - это стандарты наших профессиональных навыков и умений, которые лежат в дифференцированном наборе видов деятельности людей. Они определяют уровень профессиональной компетентности каждого из нас в сфере труда: от няни и учителя до мастера цеха и министра отдельной отрасли экономики.

Третий вид норм - это стандарты знаний и мышления. Все образовательные учреждения общества тиражируют в учебных процессах из года в год примерно одни и те же программы знаний, осуществляя свою главную миссию по социализации людей нового поколения. Каждая академическая наука создает свой предмет на основе определенной методологии, системы категории и понятий. Ее цель передать накопленный запас общих и частных знаний всем выпускникам и с их помощью заложить у будущих специалистов основы обобщенного мышления, соответствующего определенным стандартам, как в области гуманитарных знаний, так и в отдельных сферах социальной - экономической деятельности людей. Традиционные дипломы и свидетельства нормативно фиксируют то, что данный человек или группа людей, как обладатели одинакового документа, по уровню базовых знаний, образу мышления и арсеналу первичных навыков и умений, отвечает требованиям той или иной специальности и готовы взять на себя ее ролевые функции в организации.

На память приходит одна ироническая шутка: нестандартность и креативность мышления, столь востребованная сегодня в обществе, - это крохи того, что остается у каждого учащегося после преодоления стандартов садика, школы и вуза. Таким образом, стандарты знаний и мышлений - это наши дипломы, как социальные знаки, отражающие уровень общей готовности к профессии в виде стартового капитала нового поколения специалистов в цепи их преемственности и неотвратимой смены одного другим. Эти стандарты знаний и мышления находят свое воплощение даже в профессиональном сленге, где переплетаются эмпирические и теоретические знания людей, занимающихся одним делом в обществе. Фактор преемственности стандартов жизни может стать консервативным факторов, если культура и образование теряют связь с глубинными корнями и соками духовности. Поясню данное положение словами В.Д. Губина. Сложившаяся форма культуры - «не продукт техники или образования, - это атмосфера духовности данной эпохи. Можно сказать, что форма - это сгущенный разум эпохи». А сама тенденция развития культуры становится как бы силовыми линиями, по которым движется творец» (25, с.102). Однако негативный аспект преемственности заключается в том, что «любая культура для своего успешного функционирования стремится выработать готовые правила и рецепты, для любых действий разработать очевидную и легко усваиваемую технику, ясную и более или менее логичную картину мира, которая объяснила бы все видимые и невидимые сферы действительности. Такая картина рано или поздно начинает становиться консервативной и поневоле препятствовать всяким новшествам, ее подрывающим. Медики, воспитанные в традициях средневековой медицины в духе учения о жизненных силах, отказывались признавать теорию кровообращения Гарвея, несмотря на очевидные факты» (там же, с.102).

В этой связи следует сказать, что, несмотря на естественный консерватизм (новое должно себя доказать), именно высшая школа, как и семья, имеют наибольшее значение в усвоении и развитии многих смыслообразующих мотивов культуры. В цикле гуманитарных наук молодые люди, крепнущие телом и умом, постигают глубинные пласты человеческого бытия. Осмысление и усвоение духовного уровня ментальности, как незримых корней культуры, предполагает прямой или заочный диалог субъектов, где, в силу изначальной асимметрии, один из них стимулирует напряженную работу духа личности другого, переходящей на стадию индивидуализации и внутреннего роста. Непреходящие пласты высших ценностей культуры и ее смыслоразвивающие инновации воплощены в духовной активности элитных групп вузовской молодежи и близких к ней интеллектуалов каждой эпохи. Именно в этих стратах общества, чаще всего набирает критическую массу дух творческого поиска, наделенного способностью ставить под сомнение традиции и идеалы своего времени и способствовать обновлению «архитектоники значений» отдельных сторон жизни общества, а на поворотных этапах в точках застоя и вилках развития - формированию радикально новой парадигмы развития. Весьма точно об этих точках бифуркации написал Н. Трубецкой: «Эпоха резких противоречий, свидетельствующих о глубинном потрясении духовной жизни нации, создает духовную атмосферу, благоприятную для выковывания нового национального типа, и является предвестником начала новой эры в истории нации» (92, с.224). Совершенно очевидно, что зарождение слагаемых новой ментальности происходит неравномерно и с разной скоростью для отдельных категорий людей, что отчасти обусловлено их стратой и статусом, а еще и силой духа.

Статус - это место человека в системе производства, распределения и потребления благ общества. Статус измеряется такими параметрами, как престиж, образование, уровень дохода, мера власти и др. Динамический аспект статуса или его функциональные основы составляет социальная роль. Социальная роль - это нормативно одобряемые способы или стандарты поведения, действий и мышления человека, которые диктуют ему требования - ожидания других людей, когда он становится субъектом того или иного статуса.

Само рабочее определение двух базовых понятий социологии имплицитно позволяет утверждать, что полная интеграция всех нормативов происходит в статустно - ролевых узлах структуры общества. Этот подход в определении структуры общества для нас представляет наибольший интерес, который желательно бы дополнить совокупностью социальных институтов. Социальный институт определяется «совокупностью ролей и статусов, предназначенных для удовлетворения определенной социальной потребности» (47, с.73). Как считает С.С.Фролов, «социальные институты - это организационная система связей и социальных норм, которая объединяет значимые общественные ценности и процедуры, удовлетворяющие основные потребности общества» (см. 47, с.185). Другой исследователь М.С.Комаров считает, что социальные институты представляют собой «ценностно - нормативные комплексы, посредством которых направляется и контролируются действия людей в жизненно важных сферах - экономике, политике, культуре, семье и др.». (там же). Значение социальных институтов для жизни общества сравнивают с биологическими инстинктами в природе. Они, как «мощные инструменты , выкованные тысячелетней культурной эволюцией, помогают бороться за существование и успешно выживать, но не отдельному индивиду, а всему сообществу» - пишет А. И.Кравченко ( там же, с.186). И я воспользуюсь этим сравнением далее.

Особое значение в укреплении и развитии социальных институтов имеет механизм социального контроля, представляющего собой также одно из базовых понятий социологии. Социальный контроль (далее просто контроль) выполняет ряд важных функций: а) он охраняет устоявшиеся виды нормативов; б) стабилизирует пределы возможных вариаций поведения людей и блокирует их отклоняющиеся формы. Все нормативы, лежащие в сфере влияния контроля можно классифицировать в зависимости от того, насколько строго соблюдение их исполнения. Конкретными механизмами контроля являются разнообразные санкции. Подобно тому, как нормативы бывают формальные и неформальные или жесткие или мягкие, санкции можно разделить на жесткие и мягкие, сильные и слабые, а также на формальные и неформальные. Увязывая нарушение некоторых норм и меру наказания между собой, А.И. Кравченко выстроил следующий нарастающий континуум жесткости последней: обычай, манеры, этикет, традиции, групповые привычки, нравы, законы, табу. Наибольшей силой запрета обладают закон и табу, за их нарушение может последовать самое суровая мера наказания. К механизмам санкций относятся не только наказания, но и поощрения, способствующие соблюдению социальных норм и стимулирующие инициативу людей. Вообще замечу, что физиономия общества, культивирующего больше наказания и запреты, разительно отличается от общества, утверждающего примат поощрения и свободы или самостоятельности. Забегая вперед, скажу с настойчивой категоричностью: в первом случае, в людях будет умножаться мотивация страха перед неудачей и стремление избежать ошибки, во втором, - мотивация к достижению и стремление достичь успеха, преодолевая ошибки. Какое общество имеет перспективу роста конкуренции и процветания, читатель?

Таким образом, можно заключить, что социальный узел человека завязывается на пересечении статусов и ролей, которые берет на себя личность в обществе. Каждая роль нормативно задает определенный стандарт активности ее исполнителю. Функции социального контроля сводятся к тому, что он с помощью широкого спектра санкций, либо поощряет личность, поднимая ее самооценку и чувство значимости, либо блокирует или купирует формы нарушения сложившихся нормативов. С точки зрения жизнеспособности общества преимущество имеют позитивные санкции по сравнению с отрицательными механизмами контроля.

ЗНАКИ - это главные носители и ретрансляторы опыта. Их делят на две категории: знаки - орудия, с помощью которых человек адаптируется и преобразует мир вокруг себя, и знаки - символы или слова, с помощью которых человек формирует себя и других, сохраняет главную генетическую линию культуры связи между поколениями. С помощью первых человек в процессе истории совершенствовал формы материального обмена веществ с окружающей природой. Добиваясь все большей власти над ней в угоду своим непомерным притязаниям на комфорт, он уперся в проблему экологической защиты от своего небрежного и варварского пользования ее недрами. С помощью второй системы знаков или семиосферы, как назвал язык Ю. Лотман по аналогии с биосферой, и лежащей в основе культуры, человек творит себя и обменивается в системе «Я - другие» всем богатством накопленного опыта.

Здесь позволю себе несколько рассуждений о функциональной сущности слов в жизни людей, ибо с точки зрения психологии, его значение в становлении человека трудно переоценить. Один из великих ученых Украины и России А.А. Потебня, обращаясь к мыслям М.В.Ломоносова о сущности языка, приводит следующую фразу: «Люди без слова были бы похожи на разбросанные части одной машины» (79, с.37). А тонкий мастер слова, И А.. Бунин написал следующий стихотворный гимн человеческой речи:

Молчат гробницы, мумии и кости,-

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте,

Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья!

Умейте же беречь

Хоть в меру сил в дни злобы и страданья,

Наш дар бессмертный - речь.

Академическая наука рассматривает возникновение речи в нерасторжимом единстве с развитием совместной материальной деятельности людей. Язык изначально вплетен в практику взаимоотношений животных и людей. В животном мире существует множество разнообразных способов коммуникации и обмена информацией. Многие стороны языка человек унаследовал из своей предыстории, и сохраняет некоторые черты генетической общности по настоящее время. К ним мы должны отнести, в частности, язык поз, глаз, язык эмоций и чувств, проявляющийся в мимике лица и телодвижениях не обходя вниманием то, что все эти «языки» представляют предтечу вербальных и обобщенных знаков речи человека. «Люди на планете говорят на разных языках, а плачут и смеются одинаково» - написал Ю Бондарев. Однако в свете ряда гипотез, (см. ниже идеи Хомского, в частности) признающих врожденную глубинную структуру языка одинаковую у всех людей, как и наличие общих стадий формирования мышления у людей, по Пиаже (в частности, дооперациональных и операциональных уровней), мы вправе предполагать так же определенную общность речемыслительных процессов у всех людей. Именно с помощью этих общих механизмов мы формируем и сходную в значениях картину мира, несмотря на индивидуальные вариации глубины и размах горизонта мышления (см. 95, с.46).

Конечно же, это не скажешь о ценностях и нормах поведения, они разительно отличаются как в рамках одной культуры, так и при сравнении разных культур. С точки зрения семиотики, знак - это реальный объект, но употребляемый особым образом как заместитель других объектов. Знаковый способ приобретает определенные преимущества в отражении многообразной реальности. Поскольку знак-символ становится замещением определенных объектов и отношений между ними, поэтому операции со знаками могут в известной степени предварять операции с реальными объектами. Так, скажем, интеллектуальная активность животных ограничена оперированием образами вещей во внутреннем плане в пределах наличной ситуации или «здесь и теперь». Интеллектуальная же деятельность человека выходит на более высокий уровень отражения сути вещей и связи между ними, поскольку он оперирует более обобщенными знаками - символами в речемыслительных процессах, с помощью которых и находит решение самых разнообразных проблемных ситуаций, курсируя по шкале времени в прошлое и будущее за пределы настоящего. Выступая заместителем вещей и явлений, слова как знаки фиксирует в себе те или иные значения предметной реальности. «Значением слова является все знания, переживания, опыт и поведение, связанные у человека с денотатом этого слова, т.е. объектами, которые они обозначают» - пишет один из ярких отечественных психологов Л.Б.Ительсон. (37, с. 340). Определенные связи и последовательности в системе знаков приобретают дополнительные значения, которых нет у знаков, взятых в отдельности. Эти значения, приобретаемые в разных комбинациях языковых знаков, получили название лингвистических значений. И отношения связи между знаками, образующие систему данного языка, отражают наиболее общие отношения к окружающей реальности носителей этого языка. Наш язык помогает нам создавать мир, а границы моего языка определяют границы моего мира, так говорил один из ярких и оригинальных умом Л. Виттгенштейн. Таким образом, появление речи во многом определило становление современного общества, а зарождение науки семиотики вызвало лингвистический поворот и привело к переходу от современности к пост - современности, полагает К. Уилбер (96).

И как справедливо указывает Л.Б. Ительсон: «Через язык опыт, накопленный человечеством, его знания о мире, его картина реальности и представления о ее структуре не просто передаются каждому человеку, а формируют саму его психику, его восприятия и представления действительности» (37, с.359). В рамках нашей темы здесь пока нечего не добавишь, ибо онтогенез вплетается в ткань родного языка с первых минут жизни и лепета ребенка. Но вопрос для брожения мысли читателя, я поставлю: а насколько язык влияет на развитие психики, а развитие психики на усвоение языка?