Практики репрезентации идентичности в онлайн-сетях

Адаптируя данную методологию для анализа профилей пользователей в онлайн-сетях, целесообразно выделить три основных таких блока: личностный блок, в котором содержится основная информация о пользователе и его интересах (имеет монологовую форму, служит для репрезентации идентичности и привлечения других пользователей, представлен пользовательской анкетой); визуальный блок, внутри которого в рамках данной методологии анализируются не сами опубликованные аватары и фотографии, но сопровождающие их вербальные комментарии; интерактивный блок, включающий в себя опубликованные на «стене» пользователя записи, перечень интересных страниц и другие обусловленные виртуальным контекстом способы репрезентации идентичности, имеющие динамический и (частично) диалоговый характер.

Предположительно, первые два блока в среднем должны оказаться более актуальными в контексте репрезентации идентичности в онлайн-сети, поскольку типичный пользователь онлайн-сети, в отличие от, например, блогера, чаще всего ориентирован на поддержание уже имеющихся у него в реальности социальных связей, а не на привлечение новой, незнакомой аудитории. Кроме того, ожидается тенденция к использованию легких для восприятия аудиторией и кратких вербальных самохарактеристик, одновременно отвечающих как собственным личностным предпочтениям, так и ожиданиям аудитории, представленной по большей части значимыми Другими.

По данным Крылова Е. Ю. (также исследовавшего онлайн-проявления студенческой идентичности), в среде онлайн-сетей могут быть выделены как более, так и менее успешные практики репрезентации идентичности: наиболее успешное представление личности в виртуальном пространстве основано на самопрезентациях, составленных с целью демонстрации собственной привлекательности; менее успешное связано с демонстрацией собственной профессиональной компетентности. Крылов Е. Ю. Формирование тактик целенаправленной самопрезентации у студентов в виртуальной среде. СПб., 2012. С. 12. Подтверждение или опровержение данного положения является одной из дополнительных задач, попытка решить которую будет предпринята в третьей главе данной работы. Для ее выполнения будет осуществлен анализ индикаторов популярности контента (количества лайков, репостов, комментариев), опубликованного на отобранных страницах. Количество индикаторов популярности под записями, репрезентирующими студенческую идентичность, будет сопоставлено с аналогичными показателями под прочими публикациями, на основании чего будет сделан вывод о значимости воспроизводства студенческой идентичности как одного из факторов самопрезентационного поведения.

ГЛАВА 2. ОНЛАЙН-СЕТИ КАК ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ ПОЛЕ: ХАРАКТЕРИСТИКА АКТУАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ

2.1 Онлайн и оффлайн: оппозиция или конвергенция?

Онлайн-сети по своей структуре повторяют традиционный способ общественной организации на основе личных связей. Так, М. Кастельс отмечает, что сети сами по себе -- весьма старые способы материализации человеческой деятельности, обретающие в наши дни новую жизнь в результате трансформации в объединенные интернетом информационные поля. Кастельс М. Галактика Интернет: размышления об Интернете, бизнесе и обществе. Екатеринбург, 2004. 328 с. Становясь частью смысложизненного пространства человека, онлайн-сети импортируют в себя традиционные для повседневности модели организации социального бытия, в том числе и практики репрезентации идентичности. В связи с этим актуальным представляется вопрос о том, как соотносится виртуальная самопрезентация человека с его реальной (оффлайн-) идентичностью, в какой степени они связаны и взаимообуславливают друг друга, что общего и различного между теми образами, которые индивид репрезентирует в пространстве интернета и в пространстве повседневности.

Сформулируем определение онлайн-идентичности, которое в дальнейшем будет использовано нами в качестве операционального в эмпирической части исследования: онлайн-идентичность -- ощущение себя частью онлайн-сообщества на основании атрибутов и символов, тождественных реальному «Я». Пространство онлайн-сетей при этом будет рассматриваться нами как символическое поле, интеграция в которое осуществляется путем воспроизводства определенных практик репрезентации идентичности Кузнецова Ю. М., Чудова Н. В. Психология жителей Интернета. М., 2008. С. 101., не предполагающих, что стоит отметить особенно, существенного отделения «онлайн-Я» от «Я-реального». Turkle S. What Are We Thinking about When We Are Thinking about Computers? NY., 1999. P. 547. В свою очередь, неопределенная или недостаточно обозначенная идентичность может выступать серьезным коммуникативным барьером и приводить к сбоям онлайн-коммуникации. Митина О. В, Войскунский А. Е. Интернет в гендерном измерении // Введение в гендерные исследования. 2005. С. 211-216.

Рассмотрение онлайн-идентичности как находящейся в ситуации прямой взаимобусловленности с другими формами идентичности требует отказа от удобного в качестве объяснительной модели взгляда на виртуальный мир онлайн-сетей как на обособленное пространство, существующее в стороне от «реальной жизни» или находящееся где-то на ее обочине. Такое противопоставление практик репрезентации идентичности в повседневной жизни и в интернете представляется не только искусственным, но и ошибочным, поскольку для значительной части общества присутствие в онлайн-сетях за последние годы успело стать неотъемлемой частью повседневности.

Столь тесное взаимопроникновение оффлайн- и онлайн-сфер, при котором последние начинают стремительно замещать реальную социокультурную жизнь, искажая при этом действительные социальные связи и отношения, позволяет некоторым авторам констатировать возникновение особого пространства виртуальных симуляций (наиболее распространенной формой которых, очевидно, являются онлайн-сети). Бизюкова М. С. Киберсоциализация -- процесс развития личности в условиях информационного общества [Электронный ресурс] // ?????????????????? ??????. URL: http://www.cr-journal.ru/rus/journals/217.html&j_id=15 (дата обращения: 08.01.2017). В данной работе автором также используется понятие «виртуализация социального пространства», под которым понимается перенос форм социального взаимодействия в виртуальную среду интернета, в частности, в пространство онлайн-сетей.

Примером такого переноса является транспонирование социального капитала актора из онлайн-сети на его социальный капитал в реальной жизни. Lin N. Social Capital. A Theory of Social Structure and Action. Cambridge, 2002. P. 49. Яркой иллюстрацией здесь может выступить назначение в 2013 году главой Чеченской республики Р. Кадыровым своего подписчика в Instagram региональным министром по организации взаимодействия правительства республики с гражданским обществом. @kadyrov_95: «Сегодня я встретился с Абубакаром Эдельгериевым и новым министром Чеченской Республики. Вы его все помните и знаете по нику @arbi_9595. Арби Тамаев активно отреагировал на мою просьбу собрать инстаграмщиков, проявил инициативу и настойчивость. Теперь эти же качества ему надо будет проявить в должности министра ЧР по организации взаимодействия Правительства ЧР с гражданским обществом. Как видите, все начиналось с одного телефонного номера, а теперь выросло в целое министерство». URL: https://www.instagram.com/p/W4TPJkiRhj/ (дата обращения: 09.03.2017). Также можно отметить влияние возникающих в среде онлайн-сетей инфоповодов на традиционные медиа: инициированная пользователем «Facebook» акция «#яНеБоюсьСказать» актуализировала в традиционном медиаполе острую социальную проблему сексуального насилия, до этого слабо освещаемую там весьма слабо. Я не боюсь сказать: что общего у тысяч постов флешмоба о насилии [Электронный ресурс] // Meduza Project. URL: https://meduza.io/feature/2016/07/08/ya-ne-boyus-skazat-chto-obschego-u-tysyach-postov-fleshmoba-o-nasilii (дата обращения: 09.03.2017).

Отметим также, что встречающийся в литературе тезис о том, что различные формы «виртуальной идентичности» стимулированы неудовлетворенностью человека «реальной идентичностью», что превалирование «виртуальной идентичности» обусловлено проблемами сугубо психологического характера и т.п., представляется весьма спорным. Подобное разделение двух миров -- «реального» и «виртуального» -- и рассмотрение частных случаев их пересечения оказывается искусственным не только потому, что экстраполирует единичные поведенческие сценарии на всю совокупность пользователей онлайн-сетей, но и потому, что подразумеваемой данной дихотомией дистанции между этими двумя реальностями попросту не существует, и изменения, касающиеся практик репрезентации идентичности, проистекающие в одной из них, можно наблюдать и в другой, т.е. они взаимообусловлены и представляют собой части единого процесса социальной трансформации. Все это позволяет прийти к выводу об объединении онлайн- и оффлайн-пространств в единое поле межличностных взаимодействий. Гвоздиков Д. С. Под влиянием сети: антропологический подход к анализу формирования online-связей // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2014. Вып. 2. С. 153-155. Таким образом, уместнее рассматривать выражение идентичности в онлайн-сетях как составную часть, продолжение «общей» идентичности человека, имеющее в своем основании те же самые принципы формирования и целеполагания, способы осуществления и подтверждения (репрезентации), не лишенное, впрочем, некоторых нюансов.

Вместе с тем развитие онлайн-сетей действительно приводит к возникновению новых форм самоидентификации и некоторой девальвации роли традиционных социальных институтов и идентичностей (половой, классовой, этнической, национальной, религиозной и др.), однако характер и степень выраженности данных трансформаций едва ли позволяет рассматривать их как отражение фундаментальных изменений в общественной структуре. Kelly P. Human Identity Part 1: Who are you? [Электронный ресурс] // Netropolitan life. URL: http://www-home.calumet.yorku.ca/pkelly/www/id1.html (дата обращения: 08.01.2017). Скорее, необходимо обратить внимание на изменение самого феномена идентичности современного человека, становящейся более подвижной, размытой, в определенном смысле необязательной, и потому находящей наиболее органичную репрезентацию именно в пространстве онлайн-сетей.

В данном аспекте можно частично принять положение о том, что реальность личности в онлайн-пространстве является лишь реальностью ее самопрезентации. Другими словами, социально необходимой остается лишь инсценировка собственной идентичности, в результате чего личность проявляет себя лишь через «фасад» самой себя, а «Я» как смыслообразующая и регулирующая структура становится избыточной. Белинская Е. П., Жичкина А. Е. Стратегии самопрезентации в Интернет и их связь с реальной идентичностью [Электронный ресурс] // Флогистон. URL: http://flogiston.ru/articles/netpsy/strategy (дата обращения: 08.01.2017). Фиксированная посредством элементов интерфейса, определяемая в процессе онлайн-коммуникации, существующая в ситуации отсутствия границ между публичным и частным идентичность представляет собой нечто более флюидное и контекстуально обусловленное, однако такое положение вещей, в отличие от эриксоновского «кризиса идентичности» является не отклонением, а установившимся нормативным состоянием.

Представленное положение, впрочем, стоит рассматривать как обозначение общей перспективы изменения содержания концепта идентичности в эпоху онлайн-сетей, но не как констатацию существующего положения дел, поскольку, совершенно очевидно, обретение онлайн-идентичности в настоящее время не требует столь радикального отказа индивида от уже имеющегося у него набора «реальных» идентичностей. По большей части пользователи онлайн-сетей все же воспроизводят заимствованные из реальной жизни модели самопрезентации и коммуникации, что в целом может свидетельствовать о незначительном влиянии фактора онлайн-сетей на идентичность. Как справедливо отмечает Гончаров В. П., виртуальная личность, как правило, вовсе не противостоит реальной, а дополняет ее и позволяет ощутить новую форму причастности к миру. Гончаров В. П. Интернет как фактор трансформации культуры и личностной самореализации. Ростов-на-Дону, 2012. С. 20.

Подтверждением этому может служить тот факт, что в подавляющем большинстве случаев структура дружеских связей, наблюдаемых в онлайн-сети, достаточно точно воспроизводит реальную социальную и пространственную структуру места проживания и места обучения пользователя -- другими словами, существующая социально-географическая сегрегация находит прямое отражение в виртуальном пространстве. При этом неформальный характер онлайн-сети также заставляет пользователей уделять больше внимания предоставлению информации о личных интересах и предпочтениях, а также легкому неформальному общению; репрезентация профессиональной/академической идентичности отходит на второй план. Обжорин А. М. Профессиональная идентичность пользователей социальной сети «Вконтакте» // Метеор-Сити. 2016. №5. С. 39. По мнению автору, это тоже может свидетельствовать о доминировании в онлайне заимствованных из повседневности моделей самопрезентации.

Отмечаемые в работах отличия репрезентации идентичности в онлайне касаются, прежде всего, обусловленных новой коммуникативной средой изменений в структуре взаимодействия человека с информацией. Изменения эти носят двоякий характер: с одной стороны, авторами отмечается феномен непрекращающейся трансгрессии современного человека, связанной с преодолением традиционных социальных регулятивов; с другой -- всевозрастающие аморфность и разбросанность, превращение в ретранслятора сообщений, лишенного целостного видения мира. Гоноцкая Н. В. Самопонимание личности как субъекта коммуникации. М., 2006. 178 с.

Характерный для онлайн-сетей формат потребления информационного контента (в особенности, политической направленности) способен оказать воздействие на некоторые аспекты идентичности пользователей. Вопреки популярному в обывательской среде мнению, данное влияние отнюдь не всегда имеет отрицательный характер: так, многообразие представленных в онлайн-сетях информационных источников, освещающих происходящие в мире события с различных позиций и в разной тональности, вынуждает пользователя более критически относиться к потребляемому медиаконтенту, не принимать на веру полученные из одного источника факты, сопоставлять разрозненные противоречивые данные, выстраивать для самого себя систему приоритетов и фильтров. В результате этого, по мнению Ляшенко Ю. А., в условиях гипертекстовой онлайн-среды происходит становление нового, «дигитального человека», лоскутное мировоззрение которого служит ему спасением от обрушившегося на него лавинообразного потока информации. Ляшенко Ю. А. Феномен отчуждения человека в условиях информатизации общества. Горно-Алтаи?ск, 2007. 177 с.

По мнению автора работы, отмеченные изменения практик потребления контента действительно могут способствовать определенной трансформации (в некоторых случаях -- достаточно глубокой) отдельных компонентов идентичности пользователя, таких как ценностные ориентиры, политические взгляды, мировоззренческие установки. Однако, поскольку достаточных оснований для того, чтобы констатировать целенаправленный характер подобных трансформаций, нет, данный вывод едва ли может служить подтверждением гипотезы об особой конструктивистской природе онлайн-идентичности. Скорее, он выступает иллюстрацией положения о существовании общих для онлайна и повседневности особенностей формирования и закрепления идентичности, напрямую связанных с процессами накопления культурно-информационного капитала и социализации (в широком смысле).

Одним из важнейших факторов, определяющих образ пользователя онлайн-сети и, как следствие, положительное или отрицательное отношение к нему других коммуникантов, является речевое поведение и производные от него стилистические особенности самопрезентации. Вероятно, это связано с тем, что взаимодействие в данной среде происходит не между реальными личностями, а между воображаемыми виртуальными партнерами или виртуальными языковыми личностями Crystal D. Language and the Internet. Cambridge, 2006. P. 40., основной практикой репрезентации идентичности которых является их коммуникативное поведение, т.е. непосредственно созданные сообщения. Синельникова Л. Н. Языковая личность vs. дискурсивная личность: отношения дополнительности или новая категоризация // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе. 2011. Вып. 9. С. 38. При этом репрезентация пользовательской идентичности неотделима от процессов самопознания и самооценки, сопровождающих каждый коммуникативный акт и необходимых для адекватного формирования собственного образа в сознании реципиента. Елькина О. М. Лингво-социокультурные особенности речевой деятельности в сфере компьютерно-опосредованной коммуникации (на материале англоязычных блогов). Пятигорск, 2012. С. 69.

В определенной степени онлайн-сети интенсифицируют межличностное взаимодействие, изменяя сам характер коммуникации, в особенности -- его вербальной составляющей. В частности, одной из лингвистических особенностей онлайн-коммуникации является переплетение устной и письменной форм существования языка: другими словами, для онлайн-общения характерна комбинированная, устно-письменная форма реализации Палкова А. В. «Multimedium» Интернет в контексте развития средств массовой информации и коммуникации // Вестник Тверского государственного университета. 2012. №10. С. 116. с повышенной степенью синхронности, эмоциональности и разговорности; сочетание высокого и низкого регистров общения. Лысенко С. А. Взаимодействие устной и письменной формы существования языка в интернет-коммуникации. Воронеж, 2010. 184 с. При этом технические параметры онлайн-коммуникации также способствуют изменению «канонических» (уже нашедших воплощение в культуре, литературе, лингвистике, сфере рекламы и т.д.) речевых жанров в целом. Селютин А. А. Жанры как форма коммуникативного выражения онлайновой личности // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. Вып. 37. С. 140.

Некоторые вербальные формы репрезентации идентичности, такие как ведение дневниковых записей на стене или в сообществе в онлайн-сети, ряд авторов рассматривает как разновидность и модификацию классического речевого жанра народных мемуаров Необходимо отметить, что термин «жанр» применительно к сфере онлайн-коммуникации не ограничивается исходным лингвистическим толкованием и может быть использован для описания широкого перечня разнородных по своим функциям онлайн-практик., выделяя в качестве ее характерных особенностей субъективность, ретроспективность, номинированность адресата и интимность. Сухотерина Т. П., Лебедева Н. Б., Воронова Н. Г., Дмитриева Е. Ф., Панкрашова О. С. Жанры естественной письменной речи: народные мемуары. Барнаул, 2012. 550 с. Подобные изменившиеся в условиях новой информационной среды традиционные практики самопрезентации становятся своеобразным выражением и проявлением онлайн-идентичности пользователей в коммуникативном аспекте.

Репрезентация узнаваемых и считываемых другими идентичностей предполагает также наличие общего, одинакового для всех участников коммуникации онлайн-контекста Wascul D., Douglas M. Cyberself: the emergence of self in on-line chat // The Information Society. 1997. P. 378., степень соответствия которому и определяет успех или неудачу актов репрезентации. Отметим, впрочем, что специфические особенности онлайн-контекста выступали предметом научного интереса авторов еще на ранних этапах развития интернет-коммуникации, до появления первых онлайн-сетей и их прототипов По этой причине некоторые авторы находят более корректным и предпочтительным использование термина «компьютерный контекст»., и в большей степени отмечались при описании практик репрезентации идентичности в условиях относительной или абсолютной анонимности и в ситуациях использования образных речевых масок. Актуальные тенденции развития интернета, в свою очередь, позволяют нам сделать вывод о значительном снижении роли фактора онлайн-контекста -- самопрезентация и коммуникация в онлайн-сетях в большинстве случаев строится на базовых принципах повседневного неформального общения.

По мнению автора, происходит это в том числе и потому, что среда онлайн-сетей, представляемая как некий внешний коллективный актор, для значительной части нынешних пользователей (в особенности для 16-25-летних, т.е. представителей студенчества и молодежи) являлась одним из важных факторов социализации, т.е. условный онлайн-контекст изначально представлял для них не чужеродную искусственную среду, существующую по своим законам, а являлся неотъемлемой частью повседневности. Поэтому использование практик репрезентации идентичности в онлайне (имеются в виду как самовыражение и самоописание посредством указания персональных данных на странице, так и репрезентация в ходе прямого межличностного онлайн-взаимодействия) хоть и предполагает представление пользователя в символическом, косвенном виде Курчакова Н. А. Формы самопрезентации в блоге // Личность и межличностное взаимодействие в сети Internet. 2007. С. 142., но вовсе не принуждает его к намеренному искажению своего реального образа. В большинстве случаев это вообще происходит непроизвольно -- по причине технологических особенностей онлайн-коммуникации (отсутствия прямого зрительного контакта и в целом утраты невербального компонента) -- и может быть частично компенсировано в зависимости от творческих способностей самого пользователя.

Кроме того, проблема невозможности использования стандартных невербальных средств взаимодействия в онлайн-пространстве находит вполне универсальные и общедоступные решения -- например, использование системы смайликов, с помощью которых достаточно лаконично и точно передается разнообразная гамма испытываемых эмоций. Потапова Р. К. Новые информационные технологии и лингвистика. СПб., 2016. С. 18. Использование подобных символов, призванных компенсировать недостаток эмоционального наполнения отнюдь не ограничивается пространством личной переписки, но и активно применяется пользователями при оформлении своих страниц. Данные практики, направленные на возмещение издержек онлайн-общения, по-видимому, могут свидетельствовать о «реалоцентризме» онлайн-коммуникации как таковой. Пашковская К. Лингвистические аспекты виртуальной коммуникации [Электронный ресурс] // Мир High-Tech. URL: http://www.uzaok.ru/viewtopic.php?f=16&t=367 (дата обращения: 10.03.2017).

Резюмируя, отметим, что формирование и закрепление определенных практик репрезентации в условиях онлайн-среды (особенно, среди молодых людей) происходит естественным путем в процессе постижения собственных жизненных стратегий и целей, а также без какого-либо формального контроля извне. Юдина Е. Н., Захарова С. А. Социальные сети в свете научных парадигм // Труд и социальные отношения. 2015. №3. С. 26. Пространство онлайн-сетей с существующими в нем определенными правилами, референтными группами и нормами сетевой коммуникации (т.н. «сетикета») выступает в этом процессе коллективным актором социализации. Кондрашкин А. В., Хломов К. Д. Девиантное поведение подростков в Интернет: изменение социальной ситуации // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2012. №3. С. 104. При этом некоторыми отечественными исследователями отмечается (правда, пока в качестве одной из интеллектуальных интуиций) феномен изменения локуса формирования и репрезентации идентичности с традиционных социальных институтов и масс-медиа (телевидения, прессы, массовых мероприятия и т.д.) на виртуальное пространство онлайн-сетей. Глухов А. П. Виртуальная этнонациональная идентичность мигранта: отражение в зеркале российских социальных сетей // Научно-периодическое издание «Seteris paribus». 2015. №4. С. 142.

В этих условиях формирующаяся технологическая инфраструктура, включающая в себя в качестве важнейшего компонента онлайн-сети, выступает своего рода механизмом поддержания и воспроизводства имеющихся у интернет-пользователя оффлайн-связей. Глухов А. П. Смена локуса этнического дискурса: социальные сети как «машины воспроизводства» этничности // Science Time. 2015. №10. С. 69. Происходящие в обычном социофизическом пространстве коммуникативные процессы как бы дублируются, обрастая при этом новыми чертами. Таким образом, онлайн-сети в значительной степени устраняют бинарную оппозицию между приватными и публичными коммуникациями в условиях общей диффузии частного и публичного пространства.

2.2 Фактор доверия как основа онлайн-идентичности

Распространение онлайн-сетей привело к существенному возрастанию степени доверия к представляемой пользователями идентичности в виртуальном пространстве. Так, на ранних этапах развития интернета широкой популярностью пользовались IRC-чаты, большинство участников которых не использовали настоящих имен в процессе общения. Кроме того, интернет-сети того времени в силу своей специфики предоставляли значительный простор для свободного конструирования характеристик собственного «Я» пользователя, поскольку чат-программы при регистрации в них (и после) позволяли выбрать для себя любую идентичность, указав ее параметры (возраст, пол, род занятий) в своем профайле.

Исследования того периода были посвящены множественности и неустойчивости существовавшей онлайн-идентичности Turkle S. Life on the Screen: Identity in the Age of the Internet. NY., 1995. P. 178. и констатировали преимущественно компенсаторную функцию анонимности чатов: человек мог попробовать себя в различных социальных ролях без каких-либо возможных негативных последствий в реальной жизни. Вполне закономерно, что такой опыт использования интернета укреплял его восприятие как бездонного и хаотичного информационного хранилища и, возможно, одного из альтернативных способов коммуникации, но никак не пространства для репрезентации своей идентичности. Эволюция интернет-коммуникации (связанная, главным образом, с увеличением скорости и стабильности доступа пользователей к сети) и утверждение современного нам стандарта Web 2.0 повлекли за собой изменение системы отношений в виртуальном пространстве.

Прежде всего, интернет стал значительно более иерархизированным местом, основным капиталом в котором стала достоверная информация. Бард А., Зодерквист Я. Netократия. СПб., 2004. 252 с. Результатом этого стало снижение репрезентируемой пользователями сети нестабильной идентичности -- виртуальные «Я», ставшие теперь полноценными агентами информационного обмена, с необходимостью должны были стать заслуживающими доверия. Одним из критериев качества контента (тексты, фотографии, видеоролики и др.), производимого самими пользователями, стала его аутентичность и подлинность. Долгин А. Б. Рунет: игра на опережение. Что такое Web 3.0? [Электронный ресурс] // Полит.ру. URL: http://polit.ru/article/2008/04/02/web3/ (дата обращения: 02.02.2017).

Принцип достоверности предоставляемой пользователем информации был положен в основу самых первых онлайн-сетей, главной особенностью которых стало представление человеком своей реальной идентичности. Соблюдение данного принципа объяснялось объективными пользовательскими потребностями: создавая аккаунт в онлайн-сети, человек, как правило, намеревается воспроизвести в ней систему контактов, близкую той, что он имеет в реальной жизни, -- естественно, для этого необходимо указать некоторое количество достоверной личной информации, по которой другие пользователи, в т.ч. его реальные друзья и знакомые, смогут выполнить поиск.

Современные исследования различных онлайн-сетей («Facebook», «Вконтакте», «LinkedIn» и др.) показывают, что в подавляющем большинстве случаев пользователи склонны указывать правдивую или близкую к актуальной информацию о себе и вообще довольны честны в репрезентации своих идентичностей. Can You Trust a Facebook Profile? [Электронный ресурс] // PsyBlog. URL: http://www.spring.org.uk/2010/02/can-you-trust-a-facebook-profile.php (дата обращения: 09.03.2017). Данный факт, впрочем, отнюдь в противоречит встречающемуся в работах тезису об инсценировочном характере репрезентации онлайн-идентичности: личная информация, предоставляемая пользователями на своих страницах в онлайн-сети, обычно действительно нацелена на эффектную самопрезентацию и, при всей своей стандартизованности, выступает внешней приукрашенной «оболочкой» реальной идентичности.

Отмечаемые тенденции развития онлайн-сетей ведут не только к уменьшению возможности анонимного пребывания в них, но и к росту чувства ответственности пользователей за свои действия в онлайн-пространстве. А настройки приватности страниц неуклонно изменяются в направлении увеличения публичности пользователей. Тихонов О. В. Социальные сети как пространство самопрезентации индивида // Вестник Казанского технологического университета. 2012. №22. С. 198.

В связи с этим одним из наиболее важных атрибутов идентичности пользователя онлайн-сети является список его друзей (френдлист), присутствие в котором общих знакомых выступает для других участников взаимодействия своего рода верификацией идентичности и репутации владельца страницы. Вероятно, особой значимостью именно этого атрибута пользовательской идентичности может быть обусловлен текущий вектор развития большинства крупных онлайн-сетей, связанного с перманентным движением от анонимности (пусть и первоначально весьма относительной) к открытости социальных контактов. Так, например, «Вконтакте» на ранних этапах позволяла полностью скрывать свой френдлист от других пользователей; затем количество возможных «скрытых» друзей было ограничено и сокращено до тридцати. Кроме того, пункт 5.6. Правил пользования сайтом «Вконтакте» сообщает: «Пользователь приобретает полные права пользования Услугами Сайта при условии заполнения персональной страницы более чем на тридцать процентов». URL: http://vk.com/terms (дата обращения: 20.03.2017).

Также происходит постепенное ужесточение официальных правил использования онлайн-сетей -- как представляется, с целью увеличения достоверности указываемых пользователями данных и подавления таких неизбежных для формата онлайн-коммуникации феноменов как кибербуллинг Aftab P. Cyberbullying: An Interview with Parry Aftab [Электронный ресурс] // ETC Journal. URL: https://etcjournal.com/2011/02/17/7299/ (дата обращения: 20.03.2017). (а также различных его разновидностей, эксплуатирующих значимость референтного для жертвы онлайн-сообщества: кибер харассмента Kowalski R. M., Limber S. P. Cyberbullying: Bullying in the digital age. New Jersey, 2007. P. 131. и киберсталкинга, online slam-books Online slam-books -- созданные с развлекательной целью сайты или сообщества в онлайн-сетях, ориентированные на студентов и школьников, где публикуются различные рейтинги, а также грубые и неприятные комментарии об одноклассниках или сокурсниках («самая некрасивая девочка в классе», «худшая парочка на факультете» и т.д.)., impersonation Impersonation -- выдача себя за другого пользователя. и др). Одной из наиболее действенных мер подобного рода можно считать обязательную привязку учетной записи к номеру мобильного телефона. Данное требование было установлено в онлайн-сети «Вконтакте» в ноябре 2012 года Вконтакте закрылся для пользователей без мобильного телефона [Электронный ресурс] // Сайт «Хабрахабр.ру». URL: http://habrahabr.ru/post/159565/ (дата обращения: 04.02.2017). и существенно снизило распространенность таких онлайн-практик, как выстраивание идеальной и альтернативной идентичностей, а также иных форм экспериментирования с собственной идентичностью.

Тем не менее, как показывают данные опроса ВЦИОМ, значительная часть российских пользователей (как минимум половина) с различной степенью интенсивности искажает данные о себе в онлайн-сетях. Социальные сети - территория обмана? [Электронный ресурс] // ВЦИОМ.ру. URL: http://wciom.ru/index.php?uid=111361 (дата обращения: 04.02.2017). Согласно статистике, в наибольшей степени подвергаются искажению данные об имени, возрасте, внешности, семейном положении и хобби; почти не подвергаются -- сведения о политических предпочтениях и религиозных взглядах. Причем в большей степени информацию о себе склонны корректировать представители мужского пола. Погонцева Д. В. Самопрезентация в киберпространстве // Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2013. №1. С. 68.

Интересно также и то, что указание ложной информации о себе в онлайн-сетях, как показывают опросы, не вызывает значительного общественного неприятия и является в гораздо большей степени социально приемлемым явлением, чем в ложь в процессе оффлайн-коммуникации. Войскунский А. Е., Евдокименко А. С., Федунина Н. Ю. Альтернативная идентичность в социальных сетях // Вестник Московского университета. 2013. №1. С. 69. И действительно, само использование онлайн-сетей в качестве имплицитной нормы предполагает активную демонстрацию позитивных личностных черт, социально приемлемых жизненных взглядов и принципов (свидетельством социальной легитимности производимого владельцем страницы впечатления здесь выступают лайки, репосты и одобрительные комментарии).

По мнению автора работы, это может выступать косвенным подтверждением гипотезы о том, что среда онлайн-сетей, в отличие от реальной жизни, является пространством, в котором определяющую роль играют именно «слабые» связи -- по крайней мере, большая часть дружеских контактов в онлайн-сетях может быть с высокой долей уверенности отнесена к данной категории. Таким образом, практики, искажающие репрезентацию идентичности пользователя в онлайн-сети, обыкновенно направлены на круг малознакомых или вовсе незнакомых ему лиц -- использование подобных тактик в отношении близких друзей, родственников и коллег не может быть эффективным по понятным причинам.

Описанные выше практики репрезентации «искаженной» идентичности могут быть интерпретированы как неизбежный эффект характерной для пространства онлайна «кумулятивной коммуникации», связанной с постоянным увеличением числа дружеских контактов. Subrahmanyama K. Online and Offline Social Networks: Use of Social Networking Sites by Emerging Adults // Journal of Applied Developmental Psychology. 2008. Vol. 29. P. 424. Содержание понятия «друг» в контексте онлайн-сетей, впрочем, не эквивалентно повседневному значению данного слова и наполнено лишенным интимности, а также несколько формализованным смыслом. Институционально подобная «дружба», в отличие от «традиционной», едва ли может быть определена и как некая сеть поддержки, в пределах которой происходит обмен психологическими (моральными) ресурсами Штейнберг И. Е. Процесс институционализации сетей социальной поддержки в межсемейных и дружеских обменах // Экономическая социология. 2009. №2. С. 74.: так, средний пользователь онлайн-сетей хотя бы раз в месяц общается не более чем с 20% своих онлайн-друзей. Chen W. Internet Use, Online Communication, and Ties in Americans Networks // Social Science Computer Review. 2013. Vol. 31. P. 404-423. Тем не менее, (и опыт антропологических исследований, посвященных феномену виртуальной дружбы, это подтверждает), большая часть дружеских контактов в онлайн-сетях все же опосредована личными социальными связями пользователей в реальном мире; установление дружеских контактов с незнакомыми людьми в онлайн-пространстве происходит значительно реже.

Интерпретация взаимоотношений пользователей онлайн-сетей в соответствии с концепцией сильных и слабых связей М. Грановеттера встречается в зарубежных исследованиях с применением методологии дигитальной антропологии: при таком анализе отношения «дружбы» (или подписки) рассматриваются как пример слабых связей; взаимные лайки и комментирование записей друг друга -- как проявление сильных связей. В соответствии с иной интерпретацией, те 20% онлайн-друзей, с которыми пользователь коммуницирует наиболее активно и часто, Pollet T. V. Use of social networking sites and instant messaging does not lead to increased offline social network size, or to emotionally closer relationships with offline network members // Cyberpsychology. 2011. Vol. 14. P. 254. могут быть определены в терминологии П. Штомпки как «круг доверия» или «радиус доверия» Штомпка П. Доверие -- основа общества. М., 2015. 448 с. (т.е. та часть общей совокупности социальных контактов, которой данный индивид доверяет в наибольшей степени).

Интересно, что размер френдлиста усредненного онлайн-пользователя в целом соответствует предложенной британским антропологом Робином Данбаром оптимальной оценке объема социальных контактов, которые человек способен поддерживать в повседневной коммуникации Если количество контактов превышает верхнее значение, то коммуникации формализуются для ускорения обмена, а уровень доверия и взаимности внутри каждой связи снижается. Р. Данбар обосновал свое правило, исходя из ограниченных возможностей неокортекса и прямой зависимости между степенью развитости коры головного мозга и способностью поддержания установленного числа контактов. (в среднем составляет 150 человек, варьируется в диапазоне от 100 до 230). Dunbar R. I. M. Coevolution of neocortical size, group size and language in humans // Current Anthropology. 1993. Vol. 16. P. 691.

На основании показателя количества друзей в профиле и общей активности пользователя исследователями выделяются три характерных типа личности, представленных в онлайн-сетях: социально-ориентированный тип (наличие социальный связей и контента, способность к репрезентации идентичности); социально-дезориентированный тип (частичное наличие контента, способность к репрезентации идентичности); скрытый тип (отсутствие контента, малое количество социальных связей или их полное отсутствие, неспособность к репрезентации идентичности). Francis L. J. The Personality Characteristics of Students Churchgoers // Personality and Individual Differences. 1993. Vol. 15. P. 377. При этом отмечается следующая закономерность: отсутствие визуальной репрезентации в профиле или использование вместо своей фотографии стороннего изображения (например, фото знаменитости или персонажа художественного фильма) в большей степени характерно для социально-дезориентированного и скрытого типов личности, т.е. для пользователей с малым количеством контактов.

Как показывают результаты отечественных исследований онлайн-идентичности, в описании результатов которых применялась похожая типология владельцев аккаунтов Ушкин С. Г. Отношения дружбы в виртуальных социальных сетях (на примере социальной сети «Вконтакте») // Социум и власть. 2015. №6. С. 74., среди российских пользователей онлайн-сетей преобладает, как ни парадоксально, скрытый тип личности. Представленная информация, впрочем, едва ли должна рассматриваться как опровержение теоретического постулата о кумулятивном характере онлайн-коммуникации, интенсифицирующей повседневное общение среднестатистического пользователя. Sigman A. Well Connected? The Biological Implications of «Social Networking» // Biologist. 2009. Vol. 56. P. 18. Скорее, она подтверждает предположение о преобладании в самом российском социуме малого радиуса доверия, т.е. доверия, обусловленного родственными и прочими личными связями, либо набором различного рода идентичностей Гужавина Т. А., Силина Т. А. Доверие в сетевом взаимодействии // Проблемы развития территории. 2016. №6. С. 150., поскольку пространство онлайн-сетей в целом предполагает воспроизводство эталонов и моделей, существующих в повседневной жизни.

Парадоксальным при этом выглядит то, что онлайн-сети, традиционно определяемые как новая среда для возникновения и воспроизводства симулятивных практик, на деле оказываются местом, где значительная часть общества принципиально отказывается от репрезентации идентичности в искаженном или игровом варианте). Другими словами, для множества пользователей онлайн-сети напротив становятся пространством преодоления симулятивности, порождаемой «обыденной коммуникацией» и «вербализованной повседневностью». Таратута Е. Е. Философия виртуальной реальности: монография. СПб., 2007. С. 19.

В антропологических и лингвистических исследованиях онлайн-идентичности довольно прочно устоялся предложенный В. В. Виноградовым термин «речевая маска», используемый в данном контексте для обозначения образа (или совокупности образов), к которому обращается коммуникант в различных ситуациях онлайн-самопрезентации или общения. Марьянчик В.А. Речевая маска в структуре образа автора публицистического текста [Электронный ресурс] // Электронный архив НГУ. URL: http://www.nsu.ru:8080/xmlui/handle/nsu/6837 (дата обращения: 21.02.2017). Предлагается также разделение «речевых масок» на естественные и образные на основании фактора анонимности коммуникации.

Присутствие в онлайн-сетях, очевидно, требует использования естественной речевой маски, поскольку подразумевает открытость коммуниканта, указание достоверных пользовательских данных и т.д. -- в контексте онлайн-сетей анонимность напротив приводит к коммуникативной неудаче. Капанадзе Л. А. Структура и тенденции развития электронных жанров // Русский язык. 2002. №21. С. 15. Практики репрезентации идентичности здесь скорее предполагают непосредственное обращение к мультимедийным возможностям самого сайта (публикацию и распространение контента, в том числе заимствованного у других пользователей) а также высокую частоту его посещения.

Таким образом, можно заключить, что формат онлайн-сетей, в большей степени ориентированных на контактоустанавливающую цель, прямое общение и обмен информацией, требует использования естественной речевой маски, в то время как развлекательные, игровые и прочие узкопрофильные платформы допускают использование образной. С этой точки зрения, именно онлайн-сети, где маркеры идентичности выступают не просто «знаковыми средствами самовыражения» В терминологии И. Гофмана., но и инструментом установления контактов, позволяют элиминировать возникающие в процессе коммуникации препятствия. Федорищенко П. А., Серикова И. Б. Амбивалентная природа виртуальной реальности // Гуманитарий Юга России. 2016. №2. С. 266. Несмотря на объективную ограниченность возможностей межличностного восприятия при онлайн-взаимодействии, утрачивает значение целый ряд барьеров, связанных с традиционными формами идентичности (пол, возраст, социальный статус и др.), что дает пользователю, уже не столь связанному своим физическим и социальным обликом, ощущение новых возможностей.

Контактоустанавливающая роль онлайн-сетей находит также выражение в описанном И. Дацкевичем феномене «comment-культуры». Комментирующая культура представляет собой распространенный в сетевом пространстве тип массовой культуры, для которого характерно взаимодействие с информацией в двух основных формах: «remark» (высказывание, не являющееся в полной мере самостоятельным; замечание, postscriptum к чужому высказыванию) и «remix» (передача информации в форме «информационного вируса», транслируемого из сознания в сознание с угрозой лишения возможности рефлексивного восприятия). Дацкевич И. Феномен массовой культуры [Электронный ресурс] // Полутона.ру. URL: http://polutona.ru/books/datskevich-fenomen-p1.pdf (дата обращения: 02.02.2017). Особое значение при этом имеет то, что в ситуации неопределенной физической реальности, разновидностью которой несомненно являются онлайн-сети, индивиды в большей степени склонны полагаться на мнение других Festinger L. Informal social communication // Psychological Review. 1950. Vol. 5. P. 274. -- таким образом, публичное комментирование может выступать инструментом верификации различных аспектов пользовательской идентичности.

Это позволяет некоторым исследователям говорить об установившейся в онлайн-сетях «альтернативной экономике сообщений» Сафонова Т. Порядок интеракции в сетевых дневниках: альтернативная экономика сообщений // Личность и межличностное взаимодействие в сети Internet. 2006. С. 58., при которой репрезентация идентичности происходит не в процессе поддерживаемой обеими сторонами беседы, а в результате самого факта отправки сообщения или комментария. В этой ситуации необходимость отслеживать невербальные реакции собеседника и контролировать свои, соблюдая очередность разговора, попросту отсутствует.

Интересным представляется то, что, несмотря на все ограничения такого общения, фактор доверия как составляющей социального капитала в онлайн-сетях имеет значение даже большее, нежели в повседневности. Данное положение удобно проиллюстрировать примером из медиасферы: как показали результаты онлайн-исследований, опубликованная «друзьями» в «Facebook» информация представляется пользователям более верифицированной, чем та, что публикуется на сайтах традиционных медиа. Браславец Л. А. Социальные сети как средство массовой информации: к постановке проблемы // Вестник ВГУ. 2009. №1. С. 127. В этих условиях современные СМИ вынуждены адаптировать публикуемые материалы для своей целевой аудитории, что находит отражение в наблюдаемой практике персонификации медиаконтента. Машкова С. Г. Интернет-журналистика: учеб. пособие. Тамбов, 2006. С. 11.

Представленная в главе системная характеристика актуального состояния пространства онлайн-сетей как исследовательского поля позволяет подтвердить сформулированную во введении гипотезу о всевозрастающем пересечении и взаимообусловленности практик репрезентации идентичности в повседневной среде и в пространстве онлайн-сетей. Рассмотренные в главе типологии практик репрезентации идентичности свидетельствуют о необходимости тщательного анализа степени вовлеченности пользователя в онлайн-жизнь, а также его пользовательской активности

ГЛАВА 3. ПРАКТИКИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ИДЕНТИЧНОСТИ В ОНЛАЙН-СЕТЯХ

3.1 Специфика репрезентации идентичности в онлайн-сетях

Пожалуй, главной особенностью репрезентации идентичности в интернете (в особенности -- в рассматриваемых онлайн-сетях) является ее упрощенный, неглубокий характер, фактически сводимый к небольшому перечню индикаторов. И, если иные способы присутствия в интернете способны «рассказать» о конкретном человеке относительно много (к примеру, ведение собственного (standalone) блога предполагает полный контроль владельца за его «судьбой» -- от выбора содержимого до технологический особенностей и дизайна), то аккаунт в онлайн-сети в силу самой ее специфики строго унифицирован и дает достаточно небольшие и формально определенные возможности для репрезентации идентичности. В этой связи тезис о том, что возможности онлайн-сетей позволяют пользователям свободно проводить эксперименты с собственной идентичностью и «свободно проектировать себя» Young K. S. Internet addiction: The emergence of a new clinical disorder // CyberPsychology and Behavior. 1996. Vol. 1. P. 69. (что приводит к виртуализации человеческой личности) Соколова Д. М. Основные тенденции виртуализации социального в информационную эпоху // Известия Саратовского университета. Новая серия. Сер. Философия. Психология. Педагогика. 2013. №2. С. 63., представляется автору исследования спорным. Популярная на ранних этапах развития интернета как коммуникативного пространства идея о том, что мир виртуального накладывает на человека меньше ограничений в процессе его самоидентификации, в настоящее время опровергается объективными закономерностями развития онлайн-сетей, которые все реже воспринимаются в качестве условной игровой среды и все более выступают неотъемлемой частью жизненного мира современного человека.

Современный социум характеризуется тем, что вся система коммуникации в нем перешла от синтаксически сложной языковой структуры к вопросно-ответной системе непрекращающегося тестирования -- бинарно-сигналетической системе, где средства массовой коммуникации представляют все в виде гаммы решений, выбор которых помещает воспринимающих индивидов в рамку. Данный теоретический концепт позволяет весьма удачно и метко обозначить положение рядового пользователя онлайн-сети, сталкивающегося с заготовленным набором образцов для репрезентации идентичности уже на этапе заполнения анкеты на сайте (несмотря на возможность создания личной «пользовательской» зоны и индивидуальных настроек сайта). Пользователь как бы самостоятельно производит отбор репрезентирующей его информации в анкете, однако, в большинстве случаев, на деле совершает выбор из готовых и ограниченных шаблонов ответа. Таким образом, в условиях онлайн-самопрезентации особенно актуализируется проблема паттернализации и связанная с ней необходимость дополнительной корректировки собственного образа.

Как отмечает в связи с этим Рахилина Е. В., ни один образ напрямую не соотносится с конкретным объектом действительности, а представляет искусственное соединение набора представлений об этом объекте. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М., 2010. С. 21. Таким образом, процесс репрезентации идентичности в онлайн-сети актуализирует в сознании пользователя представление о своем «Я» как о микроконцепте, совокупности самооценок и ассоциированных с ними эмотивных смыслов. В качестве основных мотивов обращения к подобным практикам исследователи, как правило, называют желание пользователей воздействовать на социально-перцептивные процессы (речь идет о банальном «приукрашивании» собственного образа) или стремление обеспечить собственную безопасность. Whitty M. T. Liar, liar! An examination of how open, supportive and honest people are in Chat rooms // Computers in Human Behavior. 2002. Vol. 18. P. 349. Также, поскольку важной составляющей репрезентации онлайн-идентичности являются некоторые характерные элементы культурных кодов, такие как сведения о музыкальных и литературных предпочтениях, соответствующие поля учетной записи могут быть заполнены ложными сведениями, призванными работать на выстраиваемый пользователем онлайн-образ. Более того, даже полное отсутствие информации в соответствующих разделах может выступать элементом идентификационной стратегии пользователя. Однако степень успешности формирования желаемого образа зависит еще и от множества второстепенных, менее очевидных факторов, таких как характер привычного взаимодействия с друзьями/подписчиками, уровень общего культурного бэкграунда и грамотности продуцируемых текстовых сообщений, дата регистрации в онлайн-сети, количество ежесуточно проводимого онлайн времени, наличие и количество фотоальбомов и др.