1. В чем состоит широкое и узкое понимание гуманизма?

2. Каково содержание гуманистических основ социальной работы?

3. В чем отличия нравственного регулятивного механизма контроля за поведением человека?

4. Каково содержание моральных регуляторов социальной работы?

ЛИТЕРАТУРА

Начавшийся в XIX в. глобальный процесс, называемый модернизацией, характеризуется ускорением (относительно продолжительности индивидуального жизненного цикла) смены социокультурных событий и усложнением (количественным приращением качественно разнородных культурных феноменов) жизненной среды людей. При таких условиях в модернизирующихся странах происходят закономерные изменения культурных феноменов, из которых для рассматриваемой темы значимы следующие: во-первых, переход от общинной формы социальной жизни к более индивидуализированной, поскольку жесткая структура общинной идентификации не выдерживает давления интенсифицирующейся социокультурной изменчивости;

во-вторых, переход от авторитарного, харизматического лидерства к высокопрофессиональному менеджменту, основанному на демократических принципах, что вызвано плюрализацией групп интересов в обществе, предполагающей необходимость не столько управлять их активностью, сколько искать компромиссы между преследуемыми ими целями;

в-третьих, переход от обычного права как регулятора общинных отношений к юридическому, имеющему в обществе универсальное значение; такое изменение обусловлено возрастанием степени открытости общества, где легитимизация сословных льгот и привилегий сменяется утверждением равенства всех граждан перед законом; в-четвертых, переход от мифологического отношения к окружающей действительности к рациональному, обусловленный существенным усложнением искусственного окружения людей, требующего для его поддержания постоянных целесообразных и эффективных, т.е. рациональных, действий.

Такого рода переходы имеют историческое измерение, в массовом масштабе время их деятельности существенно больше, чем жизнь одного поколения. Как показывают результаты многочисленных научных исследований, в такие периоды в ходе вытеснения устаревших форм культуры новыми образуются области неопределенности взаимных прав и обязанностей людей. Наступает состояние аномии, т.е. временного разрушения нормативных структур, при котором люди со средним и низким уровнем культурной компетентности, привыкшие руководствоваться традиционными нравами и обычаями, уже не могут жить по-старому, но еще не освоили или не выработали новых образцов действий, взаимодействий, поведения. Соответственно увеличивается численность маргинальных, неадаптированных членов общества. И что особенно важно в свете рассматриваемой темы, -- повсеместная неспособность таких людей к самоорганизации, о чем свидетельствуют многочисленные наблюдения и специальные исследования.

В то же время совершенно очевидно, что их социализация в меняющихся условиях необходима как для их собственного выживания, так и для упорядочения более широкого социокультурного контекста. Именно это обусловливает возникновение социальной работы как профессии, связанной с рациональной и целенаправленной помощью плохо адаптированным людям. Причем данная деятельность ориентирована не только и не столько на улучшение материального благосостояния нуждающихся, т.е. не на благотворительность, но в первую очередь на расширение сферы социального участия этих людей, на их активную социализацию и адаптацию к меняющимся жизненным условиям. Таким образом, современную социальную работу в целом можно характеризовать как рациональный альтруизм культурно компетентных граждан в отношении социализации неадаптированных членов общества через вовлечение их в социальное участие.

Для понимания возможностей социальной работы следует рассмотреть ее в более широком социокультурном контексте социальной помощи и поддержки нуждающимся. Здесь можно выделить два основных направления деятельности, различающихся по содержанию и ориентациям.

Во-первых, это социальное обеспечение, т.е. финансовая и материальная помощь нуждающимся членам общества. Она предполагает официальные, в принципе безличные отношения между оказывающими и получающими помощь. Во-вторых, это оказание помощи людям, нуждающимся в ней, при решении проблем социокультурного характера или связанных со здоровьем. Здесь между оказывающими и принимающими помощь с необходимостью складываются межличностные отношения. Каждое из указанных направлений деятельности образует специфический круг структурных и функциональных особенностей позиции, занимаемой в обществе институтами социальной помощи и поддержки. Оценка их социальной эффективности предполагает выделение фундаментальных общих параметров, позволяющих осуществлять диагноз и прогноз содержания и направленности их функционирования. Остановимся на трех важнейших предпосылках такого рода: институциональных, ценностных и поведенческих.

Говоря об институциональном статусе социальной работы, можно выделить преимущественно государственный, общественный и смешанный типы. Каждый из них имеет свои достоинства и недостатки. Государственный статус подразумевает возможность централизованного контроля над определением числа членов общества, нуждающихся в помощи, и ресурсов, выделяемых государством на оказание помощи. Социальное обеспечение осуществляется при этом строгим категоризированием и регулярно. Эти аспекты государственного статуса социальной помощи следует оценить как позитивные. Негативные его аспекты связаны прежде всего с тем, что помощь перестает быть непосредственной этической обязанностью членов общества, а социальное положение нуждающихся неподконтрольно общественности. В результате происходит их своеобразная сегрегация: они на государственном уровне выделяются в особую группу, принадлежность к которой гарантирует пусть небольшое, но систематическое содержание, не предполагающее никакой социальной отдачи. Таким образом, государственный институт социального обеспечения не позволяет решить вопрос о социальном участии тех, кому оказывается помощь. В частности, не принимая во внимание возможностей их самообеспечения, он формирует и поддерживает у них иждивенческие привычки.

Общественная организация или самоорганизация помощи нуждающимся представляется значительным явлением с точки зрения качества социокультурной жизни. В этом случае более сильная часть членов общества без побуждения со стороны государства берет на себя ответственность за поддержку более слабой. Реализуется не просто финансовая и материальная помощь, но осуществляется социализация нуждающихся, поиск путей адаптации в имеющихся условиях, организация их социального участия. В отличие от варианта, когда главенствующую роль играют безличные государственные структуры, здесь осуществляется прямой контроль локальных сообществ над находящимися рядом маргинальными группами. И члены этих сообществ сами решают, кого из членов маргинальных групп вовлекать в социальное участие, а кого сегрегировать. Однако и такие формы контроля над социальной помощью и поддержкой имеют негативные аспекты. Прежде всего они обусловлены слабостью побуждений и возможностей большинства людей к самоорганизации в условиях нестабильности социокультурной жизни. Исторические и современные наблюдения, результаты исследований свидетельствуют о том, что и в установившихся, и в проблемных ситуациях организация людей для решения определенной социальной задачи, имеющей к ним прямое отношение, не осуществляется без специального стимулирования. Необходимо лидерство, источник которого чаще всего находится за пределами данного локального образования. Само по себе численное увеличение маргинальных групп, по крайней мере, в России, не побуждает к самоорганизации людей на уровне обыденной культуры с целью не только помочь нуждающимся, но и оградить себя от проявлений отклоняющегося и преступного поведения. Далее, если ответственность за помощь нуждающимся возлагать только на добровольные общественные организации, их работа не будет носить регулярного характера, поскольку первоочередными для людей являются те основные социальные функции, выполнением которых они заняты постоянно. В отношении же маргинальных групп общественность сама по себе не будет осуществлять ни систематической помощи, ни постоянного контроля. Наконец, в современных условиях работа с маргинальными группами настолько сложна, что предполагает наличие специальных знаний и навыков. Неподготовленные члены сообществ, даже таких традиционных, как церковные приходы, могут выполнять лишь неквалифицированную работу в социальной сфере и только под руководством специалистов.

Из сказанного следует, что в условиях России, где государственное регулирование социокультурных процессов доминирует, а уровень общественного самоуправления низок, на первых порах целесообразно отдавать предпочтение смешанным типам организации социальной работы. При этом основной организационный импульс будет исходить от властных структур или при их активном участии. Носители общественной инициативы, не имея материальной базы, времени и опыта для систематической работы с маргинальными группами, при всем их желании не могут сейчас стать основной силой в данной области. Но даже от объединения государственных и общественных усилий в оказании материальной и адаптационной помощи бедным, инвалидам, престарелым, сиротам, людям с отклоняющимся поведением не следует ожидать решающих успехов.

Масштабы маргинализации общества всегда возрастают в периоды повышенной динамики социокультурной жизни. И нежелание значительной части их представителей следовать привычному порядку принятых в локальном сообществе норм и правил ставит сообщество перед выбором: либо подвергаться постоянной угрозе агрессивных вспышек членов маргинальных групп, либо содержать их за счет налогов и благотворительности, воспроизводя в этих группах иждивенческие ценности и привычки.

Социализирующие, адаптирующие функции социальной работы в отношении маргинальных групп предполагают затрату специальных усилий на обучение, просвещение, консультирование плохо адаптированных членов общества с целью помочь им сделать удовлетворительным свой образ жизни в меняющихся условиях. И в этой деятельности также можно выделить государственные и общественные формы.

Государственные структуры в современной России обладают значительными возможностями для социализации плохо адаптированных членов общества. Во-первых, на государственном уровне существуют организационные структуры, которые могут выполнять функции основной и дополнительной социализации: государственные учебные и медицинские заведения, средства массовой информации, учреждения культуры, пенитенциарные учреждения. Во-вторых, государственное лицензирование специалистов, работающих в сфере социальной помощи и поддержки, служит, по крайней мере, минимальной гарантией против откровенного шарлатанства. В-третьих, официальная институциализация социальной работы обеспечивает постоянный контроль над ее эффективностью и качеством. Все это обеспечивает сильную базу для подготовки квалифицированных специалистов, для организации систематических процессов социализации и просвещения плохо адаптированных членов общества. Однако такие возможности на государственном уровне используются совершенно недостаточно.

Общественные формы адаптационной помощи нуждающимся в современной России пока не вызывают оптимистических ожиданий. Отсутствие специалистов, способных работать с разными возрастными, тендерными, субкультурными категориями людей более широко, чем в рамках отношений учитель -- ученик или врач -- пациент, тормозит развитие социальной работы на уровне официальных структур. На уровне же общественной самодеятельности попытки неквалифицированной адаптиционной помощи могут оказаться бесполезными, если не вредными. Тем более что сейчас в частные образовательные и консультационные структуры нередко приходят люди, более ориентированные на извлечение прибыли, нежели на выполнение социально значимых функций. Они могут иметь низкую профессиональную подготовку, неудовлетворительные знания о человеке, обществе, культуре. Кроме того, в настоящее время на общественном уровне не существует инфраструктуры, позволяющей осуществлять высококвалифицированную и эффективную работу, связанную с социализацией плохо адаптированных членов общества.

По-видимому, здесь также уместно объединение усилий государства и общественности. Наилучшее направление такого сотрудничества обеспечивается инициативой представителей общественности, в распоряжении которой сегодня находится необходимый объем культурной информации относительно установления и поддержания межличностных связей, модификации поведения людей, вовлечения их в социально полезную деятельность. В этом отношении взаимодействие ассоциаций профессионалов с государственными институтами и органами локальной власти, направленное на улучшение качества жизни нуждающихся, может дать заметные позитивные результаты. Но и в этом случае следует понимать, что так называемая культура бедности воспроизводится из поколения в поколение во всем мире, в том числе вследствие неустранимого стремления ее носителей поддерживать традиционные для нее черты образа жизни.

§2. Ценностные и поведенческие предпосылки становления социальной работы

Важной культурной предпосылкой, определяющей положение социальной работы в обществе, является господствующая концепция социальной справедливости. Со времен Аристотеля существуют две основные идеально-типические концепции справедливости -- уравнительная и распределительная. Концепция уравнительной справедливости подразумевает равномерное распределение социальных благ или возможностей доступа к ним среди всех членов сообщества вне зависимости от их реального вклада в достижение каждого отдельного результата. Распределительный тип справедливости предполагает, что распределение социальных благ в сообществе осуществляется в соответствии со степенью эффективности участия каждого из его членов в достижении общественно полезных результатов. Разумеется, данные типы в реальности в чистом виде не встречаются, но всегда можно определить, к какому из полюсов тяготеют существующие, реализуемые смешанные идеологемы справедливости. Так, принятый в западных демократических культурах принцип обеспечения равенства возможностей при вознаграждении результатов индивидуальных усилий тяготеет к концепции распределительной справедливости. В то же время широко распространенное в России представление о том, что государство должно обеспечить каждому часть общественного богатства независимо от качества его участия в создании такого богатства, -- убедительная демонстрация тяготения к уравнительной трактовке концепции справедливости.

Следует отметить, что в любом обществе, в том числе и в российском, есть приверженцы обеих точек зрения и их взгляды приходят неизбежно в столкновение, когда речь идет о стратегии социальной помощи и поддержки. Сторонники уравнительной концепции справедливости настаивают на онтологическом равенстве и самоценности всех людей. Соответственно в отношении социальной помощи они проповедуют идеологию интеграции маргинальных групп в установившуюся социальную структуру. Сторонники распределительной концепции справедливости склонны исходить из значимости усилий, затрачиваемых людьми на формирование собственного образа жизни и общественно полезную деятельность. В трактовке стратегии социальной помощи они основываются на существовании дифференцированных возможностей социального участия представителей различных групп и признании неизбежности определенного уровня сегрегации по отношению к ним в обществе.

Анализируя эти концепции, можно обнаружить внутреннюю противоречивость первой и отход от этики альтруизма во второй. Действительно, утверждаемые сторонниками уравнительной концепции справедливости принципы равенства возможностей и прав обнаруживают противоречивость, когда рассматривается положение маргинальных групп в обществе. Обеспечение им равных возможностей для интеграции в социокультурные нормативные рамки требует от остальных членов общества дополнительных затрат и специальных усилий по сравнению с необходимыми в отношении социально стандартных индивидов: создание институтов и выполнение социальных ролей, связанных с дополнительной социализацией и ресоциализацией, специальным образованием, обслуживанием, контролем поведения членов маргинальных групп; «обустройство» для них, хотя и не их руками, специальной жизненной среды.

Таким образом, оказывается, что члены общества, исправно выполняющие свои социальные функции, обслуживают членов общества, не способных, а иногда и не желающих следовать установленным нормам и правилам. Следовательно, негласно предполагается, что такие люди имеют больше прав на время и усилия членов общества, адекватно выполняющих свои социальные функции. И любые дополнительные ресурсы, затрачиваемые на лиц из маргинальных групп, предполагают лишение остальных членов общества части созданных ими благ. В конечном счете равенство возможностей не достигается, поскольку интеграция членов маргинальных групп в полноценную социокультурную жизнь требует предоставления больших возможностей. Не соблюдается и принцип равноправия, поскольку члены маргинальных групп наделяются льготами и привилегиями, законодательно не предусмотренными для других категорий граждан. И за внешне уравнительной концепцией справедливости обнаруживается идея перераспределения общественных благ в пользу менее дееспособной части общества.

Концепция распределительной справедливости не имеет указанных выше недостатков. В ее рамках определенное неравенство членов общества признается изначально. Ответственность за преодоление маргинальное™ возлагается на самих ее носителей. Считается, что в современных обществах есть все необходимые условия для нормального существования, для исключения угрозы дефектного потомства. С подобной точки зрения, каждый может найти себе в обществе достойное место, прилагая собственные усилия в пределах обычной социальной взаимопомощи, и не быть вытесненным в маргинальные слои. Однако, как упоминалось, эта концепция минимально альтруистична, и всякое обращение человека за помощью расценивается с ее позиций как слабость, ставящая личность в зависимость от других, т.е. в неравное с ними социальное положение.

В отличие от решения вопроса о соотношении в обществе государственной и общественной форм социальной помощи и поддержки, которое можно осуществить путем институциализации и правовых установлений, оптимальное соотношение представлений членов общества о справедливости не поддается прямому политическому регулированию. В обществе всегда будут богатые и бедные, слабые и сильные, эгоисты и альтруисты. Поэтому следует примириться с тем, что единая концепция справедливости недостижима.

Наконец, группа поведенческих предпосылок, значимых для определения позиции в обществе социальной помощи и поддержки, социальной работы определяется полюсами патернализм -- культурный релятивизм. Когда в данном контексте идет речь о патернализме, предполагается, что помогающие берут под покровительство представителей социально слабых групп, оказывают им благодеяние, становятся в позицию добровольных благотворителей. Совершенно очевидно, что при подобном отношении те, кому оказывается помощь, оказываются в уязвимом положении независимо от того, подчеркивают помогающие свою роль благодетелей, требуют благодарности или нет. Патерналистская позиция может быть либеральной или строгой. Либеральный патернализм наиболее полно представлен благотворительностью. Бесплатные обеды и распределение ношеной одежды и обуви среди бедных; концерты, праздничные вечера для детей-сирот, инвалидов, заключенных и прочие подобные нерегулярные мероприятия направлены на то, чтобы иногда создавать для нуждающихся ситуацию «как у всех». Разумеется, подобная несистематизированная активность не способствует кардинальному решению ни материальных, ни психологических проблем представителей социально уязвимых слоев населения.

При строгом патернализме помогающие занимают авторитарную позицию по отношению к маргиналам. В подобном случае их функции могут в основном сводиться к карательным, а ключевым требованием к подопечным становится послушание. Понятно, что стремление благодетелей добиться безоговорочного подчинения от облагодетельствованных также минимизирует возможности для членов маргинальных групп интегрироваться в нормальную социокультурную жизнь.

Полюс культурного релятивизма в отношении представителей маргинальных групп базируется на идеологии демократии. Признание прав меньшинств при такой позиции имеет два основных идеологических выражения: постмодернистское и протестантское. В первом случае идет речь о попустительстве маргинализму, идеологически оправдываемому рассуждениями о правах человека и поликультурализме. Правда, декларируя права человека, забывают о том, что для поддержания совместной жизни и деятельности людям необходимы не только права, но и обязанности в отношении друг друга. А концепция поликультурализма упускает из виду, что представители маргинальных культур существуют исключительно за счет нормальных членов общества -- их времени, усилий, налогов.

Другое направление характеризуется возложением на самих нуждающихся ответственности за качество использования предоставленных им обществом возможностей. Разумеется, в этом случае необходимым условием является наличие институциональных структур, предназначенных для оказания помощи при социализации и ресоциализации таких людей. Но функционально эти институты ориентированы не на пассивное приспособление представителей маргинальных групп к имеющейся у них социальной позиции, а на активное освоение и использование ими культурных навыков.

В настоящее время широко распространена идеологема полной интеграции представителей маргинальных групп в обычную социокультурную жизнь, которая трактуется как максимальная степень реализации демократических принципов. Однако для некоторых маргинальных групп подобное положение дел недостижимо в силу либо врожденных психических или физических нарушений, либо глубокой укорененности в субкультуре бедности, либо необратимых органических или поведенческих личностных изменений. Поэтому скорее всего целесообразно находить необходимую пропорцию интеграции и сегрегации при решении вопросов о позиции в обществе социальной помощи и поддержки в отношении маргинальных групп. При этом важно дифференцировать их собственные возможности с точки зрения этой пропорции.

Итак, выделены и рассмотрены три социально значимые группы предпосылок, создающих возможность для достоверных суждений о положении в обществе различных форм социальной помощи и специалистов в этой области.

Дихотомия государственная -- общественная форма такой деятельности позволяет установить наиболее распространенные и легитимизированные в обществе институты и способы ее реализации. Таким образом можно выявить инфраструктуру социальной помощи и поддержки. Дихотомия уравнительная -- распределительная справедливость дает возможность определить доминирующие ценности позиции членов общества в отношении маргинальных групп. На этой основе можно прогнозировать содержание соответствующей социокультурной политики и массовую реакцию на определенные нововведения в области социальной работы. Наконец, дихотомия патернализм -- культурный релятивизм указывает на распространенные в обществе стереотипы поведения, сложившиеся в структуре отношений между представителями маргинальных групп и теми, кто специально занимается их социализацией и ресоциализацией, контролирует их поведение. Соответственно становится возможным предсказать, какие типы поведения с высокой степенью вероятности будут воспроизводиться, а какие поддаваться изменению.

Предлагаемые предпосылки составляют совокупность параметров для диагностики и оценки положения в обществе и активности специалистов, связанных с социальной помощью и поддержкой. В этом отношении данную совокупность можно считать необходимой (ни один из параметров нельзя игнорировать) и достаточной (любое добавление к перечисленным измерениям становится избыточным). Их необходимость обусловлена тем, что каждый показатель указывает на специфичный фундаментальный уровень социокультурной жизни. Государственный или общественный статус форм социальной помощи и поддержки указывает на институциональную их организацию; уравнительная или распределительная концепция справедливости -- на ценностные приоритеты в обществе; патернализм или культурный релятивизм -- на сложившиеся культурные способы поведения и взаимодействия. Их достаточность связана с тем, что выделенные уровни позволяют с нужной полнотой описать существующее положение дел: формы социальной организации; культурные типы социального взаимодействия внутри них; оценочные критерии, применяемые к такому взаимодействию. Соотнесение значений выделенных параметров позволяет вынести обоснованное суждение об их соответствии или расхождениях. Таким образом, становится возможным объяснять существующие напряжения в рассматриваемой области и прогнозировать будущее.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гумилев Л.Н. Биография этноса в исторический период, М„ 1993.

2. Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия. М., 1989.

3. Лосев А.Ф. Дерзание духа. М., 1989.

4. Социокультурные проблемы социальной работы. М., 1996.

5. Франки В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

6. Фромм Э. Искусство любить. М., 1991.

социальный работа правовой медицинский нравственный

РАЗДЕЛ IV. ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ