Теория социальной работы

В последние три десятилетия в западной теоретической традиции как относительно самостоятельная ветвь сформировалась гуманистическая теория социальной работы, которую нередко называют экзистенциально-гуманистической. Данное направление сформировалось под влиянием К. Роджерса, А. Маслоу, развивших гуманистическую психологию, А. Камю, Ж.П. Сартра, В. Франкла, работавших над экзистенциальной проблематикой в философии и психологии, Ф. Перла, поддерживавшего традиции гештальт-терапии.

Основные положения гуманистических моделей социальной работы связаны с пониманием человека как целостной личности, находящейся в постоянном взаимодействии со своим окружением. Эта целостность обеспечивается декларацией веры в человека как высшую ценность, высшее существо, способное воспринимать и конструировать мир, принимать решения и формировать свои жизненные стратегии, изменяться под влиянием обстоятельств. Гуманистический подход к теоретическому оформлению знаний о социальной работе исходит из такого важнейшего понятия, как интенциональность, которая трактуется как необходимость для нормального существования человека самостоятельно думать и действовать, возможности свободы, обеспечения гуманитарных отношений, выбора, конструктивного сотрудничества. Только на ее основе могут пробуждаться самодвижущие силы развития личности, формироваться личностная индивидуальная и социальная субъективность. При этом огромная роль отводится представлениям человека о самом себе, Я-концепции, центральным звеном которой видится понятие «самоценности».

Постигая человека, гуманистические модели теории социальной работы видят в нем прежде всего именно это. На этой же основе выстраивается и стратегия действий человека уже как субъекта социальной работы. При этом обычно внимание акцентируется на партнерских отношениях клиента и социального работника, приоритетной рассматривается самопомощь нуждающихся, их активная роль в решении своих проблем.

Становление социолого-ориентированных моделей теории социальной работы испытало влияние классического позитивизма (О. Конт, Дж. Милль, Т. Спенсер), трактовавшего социологию как «социальную физику». В этой связи спекулятивному теоретизированию и основанной на нем социальной философии, любой социальной теории классический позитивизм пытался противопоставить методы наблюдения, сравнительный историко-социологический метод анализа общественных процессов, математические методы.

Характерными чертами социологического позитивизма, особенно раннего, были натурализм, эволюционизм, феноменализм. Моделью научного познания здесь выступала биология, анатомия и физиология человека, отчасти механика. Позитивизм в социологии и теории социальной работы постулировал наличие неизменных законов функционирования и развития общества и человека, которые рассматривались как часть или продолжение природных процессов. В этой связи субъектная роль человека в социальной работе ориентируется на учет естественных потребностей воспроизводства индивидуально-личностной и социальной жизни, объективных закономерностей эволюции человека и общества. Существенное значение придается решению конкретных задач социальной помощи.

Заметное влияние на развитие теории социальной работы оказал и оказывает социологический функционализм и близкие ему структурно-функциональный анализ и системное социологическое знание. В этой связи социальная работа рассматривается, во-первых, как часть более широкой социальной системы, где она имеет свою роль, ряд функций, влияние которых обеспечивает целостность и жизнестойкость общества. Во-вторых, сама социальная работа представляется как система деятельности ряда учреждений, совокупность социальных действий, идей, общественных связей и отношений, социальный институт, имеющий не только разнообразные связи с обществом, но и свою внутреннюю относительно самостоятельную логику развития. В-третьих, деятельность социального работника представляется также в виде совокупности функций, взаимосвязанных ролей, как система, имеющая характерную внутреннюю структуру. Наконец, в-четвертых, клиент, нуждающийся в помощи, также рассматривается функционально, в системе его функций как психобиосоциальное существо, удовлетворяющее свои потребности поддержания жизнеобеспечения и деятельности. Такая позиция в интерпретации человека как объекта познания и субъекта социальной работы достаточно специфична и характерна для целого направления социолого-ориентированных моделей теории развития социальной помощи.

Серьезное влияние на эволюцию теорий социальной работы в XX в. оказала и оказывает марксистская социология. Она также формирует известную традицию целостного познания человека и его роли как субъекта социальной работы. Здесь принципиальное значение для теории социальной работы имеет ориентация марксистской социологии на изучение условий коллективного бытия людей, коллективистских ориентации личности. Именно это во многом обусловливает целостность постижения человека как объекта познания в марксистски-ориентированных моделях социальной работы. Не случайно сущность личности здесь, вслед за марксистской социологией, видится в концентрированном отражении (выражении) совокупности общественных отношений.

Радикальные марксистские модели теории социальной работы представляют человека как объект изучения и организации социальной помощи с учетом прежде всего его личностных социальных качеств, устойчивых связей, принадлежности к той или иной социально-классовой группе. На этой основе преимущественно и дифференцируется социальная помощь населению, формируются стратегия и программы деятельности социального работника как профессионала, субъекта социальной работы.

Помимо марксистских подобные идеи широко распространены в тех видах социальной работы, которые развиваются на базе системной социологии. За рубежом наиболее активно и широко системные идеи в теории социальной работы стали применяться в 70-80-е годы. Главный аргумент в пользу такого подхода заключается в том, что жизнь человека зависит от различных окружающих его систем. При этом человек представляется и исследуется как часть общества, большой системы, представляя собой в свою очередь систему, состоящую из подсистем кровообращения, нервной системы, системы пищеварения, а также клеток, состоящих из атомов, включающих еще более мелкие частицы. Кроме того, для человека характерны системы тех или иных взглядов, умений и навыков, связей со средой обитания. Целостное видение человека и общества, ориентирующее на понимание самостоятельного значения системного осмысления проблем человека и как объекта познания, и как субъекта социального действия, включая социальную работу как деятельность, определяет значимость этих теорий.

Целостность видения человека в социально-психологических моделях теория социальной работы чаще связывается с особенностями психологического облика, обыденного сознания представителей различных социальных групп. Именно это обычно становится специальным предметом рассмотрения при анализе проблем клиентов, с которыми работают социальные работники, применяющие социально-психологические модели. Соответственно определяются и акценты в деятельности социальных работников. Специалист в области социальной работы во взаимодействии с клиентом прежде всего учитывает его социально-психологические особенности (и проблемы), обусловленные принадлежностью к той или иной социальной группе.

Еще одним вариантом рассмотрения человека в его целостности является виталистский подход, опирающийся на социологическую концепцию жизненных сил человека. Это один из перспективных вариантов анализа, потому что он позволяет использовать специфически акцентированные теории социальной работы и генетический подход к решению проблем жизнеосуществления человека как биопсихосоциального существа, эволюция, поддержка жизненных сил которого составляют предмет забот социального работника.

Целостность осмысления проблем человека в виталистски ориентированных моделях теории социальной работы обеспечивается прежде всего тем, что они учитывают характер взаимодействия жизненных сил и жизненного пространства бытия человека, воспроизводства и совершенствования его деятельности как психобиосоциального существа. При этом жизненные силы человека характеризуются как единство индивидуальной и социальной субъектности личности во всех сферах, как совокупность биофизиологических, психических и социальных возможностей индивида, реализуемых в условиях конкретно-исторической взаимозависимости (социальных отношений). Такое понимание человека задает и логику его поведения, содержания деятельности как социального работника, субъекта осуществления помощи людям, имеющим проблемы. Эта деятельность ориентируется не только непосредственно на поддержку, реабилитацию жизненных сил человека, но и на «благоустройство» жизненного пространства его бытия.

Наконец, важно учитывать возможности и такого аспекта теории социальной работы, как культурологический, возникшего во многом благодаря социологической теории П. Сорокина, создавшего учение о социокультурной динамике современного общества, развивавшего идеи так называемой интегральной социологии. Социальная действительность и жизнь человека, система его социальной защиты рассматриваются в этой связи в духе социального реализма, провозглашающего наличие в мире сверхиндивидуальной социокультурной реальности, которая не сводится к материальной реальности, наделена системой значений. Она характеризуется «беспокойным» многообразием социокультурных проявлений, представляющих истины рационального интеллекта, чувств, сверхрациональной интуиции, что требует соответствующих методов познания, их сопряжения с постижением тайн природы, общества и человека.

Все эти способы познания должны быть использованы при систематическом целостном разностороннем изучении социокультурных феноменов. Важно и то, что человек рассматривается здесь как неотъемлемая часть той культурной среды, социокультурной традиции, что обусловливает его развитие и характерные для него проблемы. Региональный, поселенческий, национально-культурный контекст жизни человека в данном плане приобретает весьма существенное значение.

Учет этих особенностей во многом определяет задачи и характер деятельности социального работника, его субъектную роль, специфику профессиональной деятельности, ее вариативность и цельность. В современных условиях такая теоретическая база и соответствующая ей стратегия практической деятельности социального работника, управления социальной сферы становятся одними из наиболее эффективных и перспективных.

Такого рода тенденции усиливаются при комбинировании, сопряжении различных моделей социальной работы, комплексном совершенствовании технологий социальной помощи людям, имеющим проблемы, при сочетании профессиональной социальной работы и волонтерства, развитии самопомощи, партнерских отношений клиента и социального работника на фоне исторической смены и сосуществования различных картин мира и способов его познания современным человеком.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

Третичные отношения обусловлены гражданскими ролями клиентов и их возможностями по реализации своей субъектности. Применительно к этому американские исследователи рассматривают влияние социальных отношений на характер проблем клиентов. Они подчеркивают, что основу социальной работы составляет учет особенностей различных типов отношений. Так, проблема, возникающая при первичных отношениях, требует часто клинико-терапевтического вмешательства, при вторичных -- организационных изменений, при третичных -- формирования новых ценностей и новой социальной политики. Поэтому с целью формирования социальной работы как целостной системы важно рассматривать эти отношения комплексно, выявлять более четко контекст, который определяет тот или иной уровень организации социальной работы Social Work in Contemporary Society. University of Michigan. Coul, 1984.

В практике социальной работы следует учитывать, что личностные изменения клиента могут быть эффективны только при условии решения основных социальных проблем: гарантий социальной безопасности, минимальных средств существования и т.п. Осмысление стратегических особенностей социальной политики в России начала 90-х гг. и тенденций социального развития общества позволяет сделать ряд выводов, которые важны для понимания тенденций становления практики социальной работы в России. В настоящее время необходим комплексный, междисциплинарный подход к анализу социальных процессов, происходящих в современном российском обществе, характера изменения социальных отношений и в связи с этим выявление основных тенденций изменения и развития социальной работы в других странах.

Система социальной работы в России приобретает свой специфический облик. Она, опираясь на международный опыт, в значительной степени использует новую социальную политику государства и те тенденции развития социальных отношений, которые ею определяются. Поэтому в настоящее время для российского общества в его экономическом, политическом и социально-психологическом состоянии существенна интеграция всех форм и направлений как профессиональной, так и непрофессиональной социальной работы в единую систему, способствующую гибким и эффективным изменениям, соответствующим прогрессивному развитию общества и формированию благоприятных для личности общественных ситуаций в целом. Итак, можно констатировать, что социальные отношения -- это и основа, и предпосылка развертывания социальной работы. Их взаимосвязь носит диалектический характер. Тип социальных отношений определяет культуру социальной жизни, так как именно социальные отношения прежде всего влияют на характер взаимозависимости субъектов социальной жизни по поводу средств ее обеспечения. Социальная культура, формы совместного бытия людей в свою очередь обусловливают выбор технологий осуществления социальной работы. Именно в этом смысле социальные отношения и выступают сутью социальной работы. В свою очередь оптимизация социальной работы способствует повышению культуры социальной жизни, что, несомненно, влечет изменения социальных отношений.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

Гуманизмом в узком, конкретно-историческом смысле слова называется масштабное литературно-философское движение, которое развернулось в Европе в XIV--XVI вв., в период Возрождения. Исследования сущности земного человека, не скованного религиозными догматами (от выражения studiorum humanitatis, т.е. исследования, касающиеся человека, и произошел сам термин), отстаивающего свое право на счастье на земле и при жизни, а не только на загробное блаженство по смерти, регулирующего свое поведение свободным разумом, а не запретительной церковной моралью, были серьезным шагом вперед в развитии социального знания. Интересно, что, будучи отвергнуты как крайности в последующие несколько веков, ряд положений возрожденческой морали впоследствии нашел свое подтверждение в достижениях гуманистической психологии.

Основанное на разуме понимание природы человека и сущности соединения индивидов в общество, безусловное признание естественных, т.е. прирожденных и неотъемлемых, прав человека, лежащее в основе мощной традиции рационализма эпохи Просвещения и последующих периодов, послужили фундаментом для формирования системы гуманистических представлений и традиции гуманистического мышления и чувствования в широком смысле слова.

Гуманизм как мировоззрение, основная направленность рационально-эмоциональной сферы индивида и общества -- это исторически подвижная система идей и представлений, признающая самоценность человеческой личности, ее право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей.

Различные основания выбирались теоретиками прошлого для того, чтобы быть названными центральным элементом жизнеустройства. Религиозные модели переносили этот центр в сферу потустороннего. Идеологи централизованного государства с точки зрения этатизма полагали, что предназначение всех живущих -- служить государству, которое могло быть воплощено в личности какого-либо правителя, но столь же подавляло всех в безликой, имперсональной форме. Даже представления о приоритете общественных интересов также пренебрегали благом и счастьем людей и были в этом смысле негуманными. Социальные практики -- от монархов до социальных реформаторов -- применяли к действительности эти теоретические концепции, произвольно решая, какую цену индивиды, группы, человечество в целом должно заплатить за то, что эти правители считали благим и полезным делом.

В предельно острой форме вопрос о цене социального изменения сформулировал Ф.М. Достоевский: можно ли для возведения фундамента здания всеобщего блага и счастья пожертвовать жизнью одного ребенка? С позиций современности, благо человека -- это высшая ценность, критерий оценки всех социальных изменений действительности, индикатор определения цены прогресса. Сам же человек может быть для другого человека только целью, а не средством, не предметом для манипуляции или подавления.

Вообще навязывание другому собственных представлений о счастье, принуждение, даже из лучших побуждений, к такому поведению, которое принуждающий считает оптимальным, а принуждаемый с ним не согласен, всегда будет непродуктивно. Если в традиционном обществе внешний контроль мог, с некоторыми оговорками, обеспечивать социально приемлемое поведение индивидов, то в современном обществе, признающем право личности на суверенность, индивидуализм, внешнее насилие приведет к противоположным результатам.

Гуманистическое мировоззрение рассматривает социальную действительность в значительной степени с точки зрения должного, а не сущего, предъявляя обществу и отдельным индивидам высокие требования, соответствовать которым нелегко и в социальном смысле, и в личностной практике. Бескорыстные отношения между индивидами и группами не без трудностей утверждаются в обществе, где преследование своей выгоды -- весьма распространенное явление. Гуманность встречается не так часто, как жестокость и равнодушие. Но сознание здорового большинства членов общества констатирует именно отношения бескорыстной поддержки, доброты, взаимопомощи в качестве должных, похвальных, достойных подражания. И только морально и психически девиантное меньшинство может прокламировать в качестве нормативных, достойных подражания стереотипы взаимной вражды, бездушного стяжательства, нечестной наживы.

Гуманистическое мировоззрение основано на признании неотъемлемых прав человека, в том числе права на достойную, полноценную и счастливую жизнь для каждого, независимо от его национальных, расовых, религиозных, возрастных, половых, индивидуальных или социальных особенностей. Именно поэтому социальная работа является практической реализацией гуманистического менталитета. Право на счастье от рождения принадлежит мужчинам и женщинам, детям, взрослым и пожилым, интеллектуально и физически полноценным людям и инвалидам. Конечно, в действительности существует множество ограничителей для реального пользования этими правами, но все международные правовые документы, принятые сообществом наций в послевоенные годы, подчеркивают приверженность человечества их соблюдению.

Из этого основного гуманистического тезиса вытекают два следствия, важных в мировоззренческом и практическом плане. Во-первых, принцип социальной справедливости является одним из оснований гуманизма, гармонизирующим регулятором взаимоотношений в обществе. Его сущность заключается не в призыве ко всеобщему уравнению, а в обязательствах государства и общества обеспечить каждому индивиду максимально равные возможности для успешного социального старта. Впоследствии социальный статус и престиж индивида, его жизненные успехи и финансовая состоятельность будут зависеть в первую очередь от него самого, его настойчивости, целеустремленности, трудолюбия и других похвальных качеств. Однако начальное, стартовое равенство обеспечить всем было бы справедливо.

Конечно, такая упрощенная социальная модель не отражает всей сложности современных общественных отношений, но она иллюстрирует всеобщую распространенность идеи социальной справедливости, хотя бы в такой форме, в современном постиндустриальном обществе. Поддержание социальной справедливости повышает устойчивость, жизнеспособность и гибкость социальной системы, а отклонение от нее, перейдя грань некоторой меры, делает социальную систему уязвимой, нестабильной и даже нежизнеспособной.

Во-вторых, гуманистические принципы требуют осуществления всех прав индивида, ибо ущемление его в каком-то одном праве, пусть даже при достаточном развитии остальных, неизбежно ограничивает и все другие, и всю сферу человеческой свободы в целом. Конечно, в обществе, в группе, в семье и т.д. имеют место ограничения и самоотказ индивида от абсолютной свободы в пользу общества, другого человека и других людей, которые в свою очередь также самоограничиваются в своих правах. Однако насильственное ограничение индивидов в их законных правах и интересах в пользу даже самых благородных абстрактных принципов с гуманистической точки зрения недопустимо и практически влечет за собой рано или поздно посягательство на основные права личности и отказ от гуманистических идеалов.

Понятие гуманизма близко по своему содержанию и происхождению к понятию гуманитарных проблем или интересов общества, т.е. того, что касается межличностных взаимоотношений, семейных связей, человеческих контактов. Социальное развитие в XX в. с очевидностью продемонстрировало, что у человечества есть иные связи, кроме экономических и политических, и эти иные, поднятые над прагматизмом экономики или политики, незримые нити, объединяющие людей в человечество, заставляют их группироваться для защиты общих интересов поверх барьеров национальных границ или политических систем. Можно с уверенностью утверждать, что в основе решения всех гуманитарных проблем лежат именно гуманистические принципы.

Уровень гуманизма в межличностных и межгрупповых отношениях в целом исторически повышается, что является объективной закономерностью социального развития. Помимо социальных предпосылок гуманизма можно говорить об определенных социобиологических, личностных основах, на которых строится приятие или неприятие гуманистического мировоззрения. Конечно, качества и личностная направленность, выраженная понятиями эгоизма и альтруизма, вполне социальны и воспитуемы и представляют собой результат длительного развития общества и каждого индивида, однако можно предположить, что некоторые биологические механизмы, на которых они формировались, являются инстинктивными и прирожденными, воплощая эволюционно в первом случае врожденные предпосылки для выживания индивида, во втором -- врожденные предпосылки для выживания рода. На этой достаточно узкой основе постепенно выстраивается континуум проявлений направленности личности, который в значительной степени определяет собой приятие или неприятие гуманистических представлений.

Альтруизм -- принцип жизненной ориентации личности, основанной на заботе о благе другого человека и других людей, которые для альтруиста более важны, чем его собственные. Принципы и нравственно-поведенческая практика альтруизма, всегда высоко оцениваемые религиозными и моральными заповедями, никогда не были слишком широко распространены в человеческой истории, но и никогда не исчезали, не уничтожались полностью.

С другой стороны, эгоизм -- принцип жизненной ориентации личности, направленный на заботу о своем Я, об удовлетворении своих интересов и потребностей даже ценой нарушения интересов и потребностей других. Эгоизм индивидуальный, групповой, классовый, национальный и т.д. служит мощным стимулом развития общества, но в конечном итоге, ничем не сдерживаемый, может стать источником гибели человечества в результате экологической, экономической, военной или какой-либо другой катастрофы.

Характерно, что эгоистическое мировоззрение никогда не было всеобъемлющим в истории человечества, всегда ограничиваясь долей альтруизма в самые разные эпохи.

Разумеется, между полюсами абсолютного проявления этих качеств и личностных ориентации существует множество вариантов присутствия и того, и другого в одном индивиде, причем в этих промежуточных вариантах особенно большую роль играют воспитание, общественная оценка, моральное суждение, применяемые к мировоззрению и поведению личности.

§2. Нравственные регуляторы социальной работы

Элемент морального суждения, оценки действительности с точки зрения добра и зла, т.е. с моральной точки зрения, всегда присутствует в каждом человеческом поведенческом или эмоциональном акте. Понятия нравственности, морали и этики близки по своему происхождению и содержанию, обозначая соответственно русский, латинский или греческий корень исходного слова «нравы», обычаи поведения, из описания и оценки которых и сложилась со временем эта форма общественного сознания и отрасль социального знания.

Поведение индивидов в обществе регулируется взаимопересекающейся совокупностью регулирующих нормативных систем, каждая из которых имеет свою специфику применения. Неверно говорить, что у каждой из них свой предмет регулирования -- и у права, и у морали таковой составляет вся совокупность отношений и поведения. Скорее можно сказать, что они отличаются по инструментарию оценки и способу бытия своих норм. Так, правовые нормы фиксируются в единообразно трактуемых, обязательных к исполнению законах, кодексах и т.д. Соблюдение этих норм, охрану общества от их нарушения обеспечивает внушительный аппарат принуждения; тот, кто их преступил, подвергается санкциям, вплоть до лишения жизни в исключительных случаях. Нормы морали существуют в невещественной форме общественного сознания (в качестве того, что «все знают»). К их исполнению индивидов побуждают, а иногда и принуждают, внутренние механизмы -- долг, совесть. Наконец, за нарушение нравственных норм индивидов, как правило, не наказывают -- если не считать угрызений совести.

Общественная мораль, индивидуальный нравственный контроль -- могучие факторы регуляции человеческого поведения. Они не имеют писаных, зафиксированных в законе норм, но заветы нравственности могут быть более непреложными, чем юридические положения. Конечно, на страже этих норм не стоит система разветвленных государственных институтов, надзирающих за их исполнением и наказывающих за нарушение, но нечувствительные, на первый взгляд, механизмы долга, совести, общественного мнения удерживают поведение индивидов в нужных рамках более надежно, чем страх наказания.

Социальная работа более других профессий располагается в границах нравственного выбора и этического поведения. Социальный работник должен стремиться к благу и избегать зла. Его личностное вознаграждение в значительной степени заключается в чувстве морального удовлетворения от сознания выполненного долга, а не в материальном поощрении. Сама мотивация его деятельности объясняется в первую очередь принятием на себя социального долженствования как индивидуального долга, личностной обязанности, которую за него не может выполнить никто.

Моральное содержание социальной работы влечет за собой определенные нравственные коллизии, которые постоянно приходится разрешать каждому специалисту в своей практике. Это прежде всего неприменимость абсолютных, метафизических, одномерных трактовок добра и зла как совершенно противоположных социальной действительности в целом и социальной ситуации каждого конкретного клиента. Так, всякая помощь связана со скрытой опасностью воспитания иждивенчества или угрозой посягательства на свободу личности. В то же время воспитание самостоятельности, опоры на собственные силы чревато переоценкой этих собственных сил, надломом клиента, его неблагоприятным социальным самочувствием.

Добро и зло могут взаимосближаться, переходить друг в друга, менять свои полюсы при разных точках зрения и на разных этапах развития социальной ситуации. Поэтому социальный работник, оказывая содействие клиенту, должен полно и всесторонне анализировать его социальную проблему и особенности его личности, чтобы принести пользу и избежать вреда.

К сожалению, индивидуальные представления о добре и зле всегда неизбежно ограничены, глубина нашей моральной оценки и обоснованность морального суждения лимитируются множеством факторов, среди которых и недостаточность индивидуальных знаний, и непривычка к этическим рефлексиям, и групповые, национальные и прочие предрассудки. Социальный работник как социальный менеджер, как лицо, изменяющее ситуацию и жизнь клиента, всегда стоит перед искушением считать свои моральные суждения, свое представление о должном и нормальном абсолютными и единственно правильными. Между тем, даже если не учитывать возможность ошибки в этом вопросе, вся социальная практика человечества показывает, что нельзя заставить человека быть счастливым на чужой лад, нельзя навязать ему судьбу и жизнь. Поэтому попытки интервенции в жизнь клиента, в его взаимоотношения с близкими и представления о действительности всегда должны быть результатом длительного размышления, анализа всех сторон действительности.