Стереотипы о русских

КУРСОВАЯ РАБОТА

СТЕРЕОТИПЫ О РУССКИХ

СОДЕРЖАНИЕ

I. Актуальность исследования

1.1 Объект исследования

1.2 Предмет исследования

1.3 Цели и задачи курсовой работы

1.4 Методы исследования

1.5 Структура работы

Глава 1 Взаимодействие понятий национальный характер и стереотип

Глава 2 Тематическая классификация стереотипов и социокультурное взаимодействие

2.1 Автостереотипы и гетеростереотипы

2.1.1 Русское пьянство

2.1.2 Русская лень

2.1.3 Улыбка

2.1.4 Непунктуальность и необязательность

2.1.5 Нечистоплотность

2.2 Поверхностные и глубинные стереотипы

Глава 3 Гендерный аспект стереотипов. Русская женщина

Глава 4 Стереотипы в художественном тексте. Особенности употребления и восприятия

III Заключение

IV Список использованной литературы

I. Актуальность исследования

У каждого народа, каждой нации есть свои собственные представления об окружающем мире, о людях, о представителях другой культуры. В обществе складываются определенные стереотипы - как относительно самих себя, относительно поведения и традиций в пределах своего культурного пространства, так и относительно представителей другого языкового и культурного пространства. Актуальность проблемы вызвана интересом исследователей к вопросам взаимодействия языка, культуры, психологии народа и интересом к феномену и понятию “стереотип”, привлекающему большое внимание исследователей. Изучением данной проблемы занимаются многие ученые: У. Липпман, И.С.Кон, Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина, А.В. Павловская, Н.В. Уфимцева, В.В. Красных и др.

1.1 Объект исследования

Объектом исследования являются стереотипы о национальности на примере русских.

1.2 Предмет исследования

Предмет данного исследования - различные виды стереотипов, отражающие национальный характер и социокультурное взаимодействие.

В данном исследовании феномен стереотипа будет рассматриваться в широком понимании, т.е. как понятие, включающее в себя представления одной нации о культуре другой нации в целом.

1.3 Цели и задачи работы

Цель работы - исследовать взаимодействие понятий стереотип и национальный характер, выявить особенности отражения национальной культуры в стереотипах.

В процессе работы предстоит решить следующие задачи:

дать определение понятию стереотип;

установить взаимосвязь между понятиями «стереотип» и «национальный характер»;

выявить роль стереотипов в межкультурной коммуникации, изучить влияние стереотипов на процесс социокультурного взаимодействия; установить виды стереотипов, которые могут являются причиной конфликта в межкультурном общении;

рассмотреть основные стереотипы о русских;

1.4 Методы исследования

При написании курсовой использовался описательный метод, применяемый для однородного материала, в данном случае понятия стереотип. Также использовался сопоставительный метод, т.к. в работе сопоставлены различные виды стереотипов внутри их тематической классификации. В ходе исследования проводилось изучение литературы по психологии, лингвистике, посвященной проблемам взаимодействия языка и культуры, анализ художественных текстов с целью установления использования в них национальных стереотипов культуры, изучение статей иностранных обозревателей, отражающих их видение русских людей, а также заметок путешественников и исследователей, писавших о России и русских. Были сопоставлены автостереотипы и гетеростереотипы, глубинные и поверхностные стереотипы.

1.5 Структура работы

Работа состоит из введения, основной части и заключения.

Во введении указываются актуальность исследования, объект и предмет исследования, цели и задачи работы и методы исследования.

Основная часть состоит из четырех глав.

В первой главе рассматривается вопрос о взаимодействии понятий национальный характер и стереотип.

Вторая глава посвящена тематической классификации стереотипов и социокультурному взаимодействию. Глава подразделяется на подглавы, в которых рассматриваются автостереотипы и гетеростереотипы, поверхностные и глубинные стереотипы. Соответственно, первая подглава второй главы включает в себя пункты, раскрывающие такие стереотипы, как русское пьянство, русская лень, улыбка, непунктуальность и необязательность и нечистоплотность.

В третьей главе рассматривается гендерный аспект стереотипов и раскрываются стереотипы о русской женщине.

Четвёртая глава посвящена стереотипам в художественном тексте, особенностям их употребления и восприятия.

В заключении сформулированы выводы о понятии стереотип.

Работа включает в себя список использованной литературы.

Глава 1 ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОНЯТИЙ «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР» И «СТЕРЕОТИП»

В переводе с греческого «характер» - это «чеканка», «примета». Действительно, характер - особые приметы, которые приобретает человек, живя в обществе. Характер - это совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности, складывающаяся и проявляющаяся в деятельности и общении, обуславливая типичные для индивида способы поведения. Таким образом, характер имеет социальную природу, т.е. зависит от мировоззрения человека, содержания и характера его деятельности, от социальной группы, в которой он живет и действует, от активного взаимодействия с другими людьми [12, с.475]. Характер представляет внутренние свойства личности, но это не значит, что они в своем генезисе и существе определяются изнутри, системой внутренних органических или внутриличностных отношений. Напротив, эти внутренние свойства личности, составляющие ее характер, выражаясь в отношении к тому, что значимо для человека в мире, через отношение к миру и определяются [14, с.620 - 621].

Несмотря на индивидуальность характера отдельной личности, рассматривают некоторые общие черты характера некой социальной группы. В этом случае говорят о национальном характере. Что же это такое? Существует ли национальный характер вообще? Насколько правомерно обобщение типичных черт в масштабе целого народа, когда хорошо известно, что все люди - разные? Английская пословица на эту тему гласит: It takes all sorts to make a world [Мир составляют люди разного сорта]. Можно ли сказать, что It takes one sort to make a nation, то есть что народ составляют люди одного сорта? Или под национальным характером подразумевается стереотипный набор качеств, приписанных одному народу другими, часто не вполне дружественными?

Сложность и противоречивость этого понятия подчеркивает терминологический разнобой. Н.А. Ерофеев говорит об этническом представлении как «словесном портрете или образе чужого народа» [7, с.7], С.А. Арутюнян - о психологическом складе нации, представляющем собой «своеобразную совокупность разнопорядковых явлений духовной жизни народа» [3, с.23]. Однако наиболее распространенным термином остается национальный характер.

В работах многих исследователей национальный характер предстает как специфическая совокупность реальных черт нации. Отмечая национальную специфику каждого народа, в нее включают: самосознание, привычки, вкусы, традиции, связанные с национальными чувствами, национальную культуру, быт, национальную гордость и национальные стереотипы в отношении к другим народностям. Выяснилось, что у большинства людей существуют весьма устойчивые стереотипы по отношению к определенному национальному характеру, т. е. убежденность, что представители одних наций демонстрируют достаточно стойкие представления о существовании у других наций конкретных комплексов черт. Важно, что часто эти стереотипы зависят от того, как эта нация «себя ведет» в данный временной период.

Рассмотрим некоторые определения понятия национальный характер, приводимые различными исследователями. По мнению Д.Б. Парыгина, «не вызывает сомнения факт существования психологических особенностей у различных социальных групп, слоев и классов общества, а также наций и народов». Из аналогичного взгляда исходит и Н. Джандильдин, который определяет национальный характер как «совокупность специфических психологических черт, ставших в большей или меньшей степени свойственными той или иной социально-этнической общности в конкретных экономических, культурных и природных условиях ее развития». С.М Арутюнян, который также признает существование национального характера, или «психологического склада нации», определяет его как своеобразный национальный колорит чувств и эмоций, образа мыслей и действий, устойчивые и национальные черты привычек и традиций, формирующихся под влиянием условий материальной жизни, особенностей исторического развития данной нации и проявляющихся в специфике ее национальной культуры [7, c.19].

Довольно распространенным является мнение о национальном характере, согласно которому это не совокупность специфических, своеобразных данному народу черт, но своеобразный набор универсальных общечеловеческих черт.

Детальную разработку проблемы нации, этногенеза, национального духа и характера мы находим в работах выдающихся отечественных мыслителей: Н. Бердяева, Л. Гумилева, П. Сорокина, И. Ильина, А. Потебни, Г. Шпета и многих других. Подчеркивая духовный смысл понятия нации, Бердяев ставит вопрос о характере русской души и выдвигает идею о зависимости ее специфики от географического положения России. Сам ландшафт страны, ее равнины и бескрайние просторы оказывают влияние на психический склад народа и определяют, по мнению философа, такие черты русского характера, как «склонность к странствованию», апокалипсическую настроенность, мистическую одержимость и религиозность [4, c.177]. В работах выдающегося мыслителя Л. Гумилева мы находим оригинальную и всесторонне разработанную концепцию происхождения и развития «этносферы Земли». Согласно Л. Гумилеву, «этнос - это природный коллектив людей с общим стереотипом поведения и своеобразной внутренней структурой, противопоставляющий себя («мы») всем другим коллективам («не мы») [5, c. 49].

Между понятием «национальный характер» и «стереотип» существует определённая связь. Они очень близки друг другу. Различие между ними заключается в том, что понятие «национальный характер» является родовым, а понятие «стереотип» - видовым, то есть частью национального характера [3, c.54].

Глава 2 КЛАССИФИКАЦИЯ СТЕРЕОТИПОВ И СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

2.1 Автостереотипы и гетеростереотипы

Само понятие «стереотип» рассматривается не только в работах лингвистов, но и социологов, этнографов, когнитологов, психологов, этнопсихолингвистов. Представители каждой из вышеназванных наук имеет свое собственное представление о стереотипе, свою классификацию данного понятия. Например, выделяются социальные стереотипы, которые проявляют себя как стереотипы мышления и поведения личности, или этнокультурные стереотипы -- это обобщенное представление о типичных чертах, характеризующих какой-либо народ. Немецкая аккуратность, русский «авось», китайские церемонии, африканский темперамент, вспыльчивость итальянцев, упрямство финнов, медлительность эстонцев, польская галантность - стереотипные представления о целом народе, которые распространяются на каждого его представителя.

Т.к. целью данной курсовой работы является не только описать основные стереотипы о русских, но и классифицировать их, рассмотрим тематическую классификацию стереотипов.

Существуют автостереотипы, отражающие то, что люди думают сами о себе, и гетеростереотипы, относящиеся к другому народу, и как раз они более критичны. Например, то, что у своего народа считается проявлением расчетливости, у другого народа - проявлением жадности. В качестве примера приведем стереотипные представления европейцев в отношении русских (соответственно вышеупомянутой классификации они являются гетеростереотипами). Мы перечислим основные стереотипы европейцев в отношении русских, которые существовали в различные времена, и проанализируем их с точки зрения действительности. Также мы рассмотрим и автостереотипы и постараемся выявить их отношение с гетеростереотипами.

2.1.1 Русское пьянство

Чрезмерное употребление алкогольных напитков в России является общеизвестным фактом.

Американец Н. Смит в своей книге «Русские» рассказывает: «Запад не может иметь ничего похожего на водку и на то, как пьют её русские. Так же как и коррупция-водка в жизни русских неизбежная смазка человеческих отношений и механизма ухода от действительности. При одном только упоминании о ней у русского человека начинается слюноотделение. Откупоренная бутылка должна быть опустошена. Поставить её недопитой на стол- идея, которая смешит русских. Гостю, который медлит или пьёт маленькими глотками, вместо того, чтобы переворачивать стопку «вверх дном», говорят, что он обижает хозяина. Иностранец не может прожить в России сколько-нибудь долгое время без угрозы получить из-за водки болезнь печени. За три года пребывания в России я выпил больше алкоголя, чем за всю остальную жизнь» [15, c.68].

Данный взгляд американца -- критический, но имеющий под собой основания. Другое дело, что американец и не попытался сознать этот феномен или хотя бы не говорить обо всех рус-ских в одинаково оскорбительном тоне как о горьких пьяницах. Из конкретного эпизода, произошедшего именно с ним, он де-лает слишком широкие обобщения.

Полемика вокруг утверждения, согласно которому русским присуща неудержимая страсть к алкоголю, обычно основывается на двух источниках данных: с одной стороны, статистика потребления спиртных напитков, а с другой - рассказы очевидцев-современников и путешественников-иностранцев (как в случае с Н. Смитом), которые не обязательно совпадают с тем, что говорит статистика. В то время как последняя демонстрирует достаточно низкий уровень ежегодного потребления алкоголя на душу населения, в рассказах путешественников мы находим описания массового пьянства.

Если судить по этим описаниям, среди всех европейских народов больше всего склонны потреблять алкоголь именно русские. По мнению чужеземцев, пьянство испокон веков было характерной особенностью этого народа. Еще в 17 веке Петр Петрей де-Эрлезунда (Petr Petrej de Erlezunda), посланник шведского короля, писал: « . . . тому, кто не пьет без удержи, не место среди русских. Поэтому-то они и говоря о тех, кто не ест и не пьет на празднестве: ты не пьешь, ты не ешь, значит, ты не хочешь оказать мне честь. И русские сильно не довольны теми, кто пьет менее, чем им бы хотелось. Зато если человек пьет столько, сколько ему наливают, они принимают его радушно и относятся, как к лучшему другу» [9, c.86]. По мнению цивилизованного и образованного европейца алкоголь для некоторых был единственным развлечением, вернее средством расслабиться, «ибо низшим слоям населения этой страны чужда животворная и побуждающая движущая сила, коей является самолюбие, они не желают возвыситься и разбогатеть, дабы множить свои удовольствия, их жизнь как нигде однообразна, потребности - скудные, привычки - закоснелые» [9, c.87].

В 1839 году Астольф де Кюстин (Astolphe de Custine) писал: «Самое большое удовольствие этому народу доставляет пьянство, иначе говоря - забвение. Бедные люди! Им нужно мечтать, чтобы познать счастье» [10, c.191].

Итак, иностранцы с незапамятных времен считали, что тяга к спиртному заложена в характере русских людей, и их единственным удовольствием является алкоголь.

На самом деле идея, что русские чрезмерно любят водку, была принята ими, и укоренилась в самосознании этого народа. Пьянство в России считалось одновременно и грехом, и особенной формой добродетели, проистекающей из философских и эстетических особенностей русского характера, о которых к середине 19 века были общепризнанными: широта души, доброта и неизбывная тоска по идеалу. Федор Михайлович Достоевский писал: «В России пьяные люди у нас самые добрые. Самые добрые люди у нас и самые пьяные».

Объяснение причин потребления алкоголя в обществе может быть намного глубже, чем просто тяга к «забвению и потребность в мечтах». Как культурное и социальное явление потребление алкоголя может рассматриваться и оцениваться по-разному в зависимости от традиций общества. Поэтому не вызывает удивления, что в России пословицы, осуждающие пьянство (Много пить - добру не быть. Со хмелиной спознаться - с честью расстаться. Не упиваясь вином, будешь покрепче умом. И т.д.) соседствуют с теми, где пьянство является синонимом удовольствия и самой жизни. Многие русские поговорки гласят, что, если пьешь до дна, тебе обеспечены процветание и долгая жизнь. «Пей до дна - жизнь будет счастья полна» [24, c.171]. «Выпьем полную чашу за долгую жизнь» [24, c.33] и т.д.

Потребление алкоголя, являющееся безусловной частью культуры определенной эпохи, может восприниматься - в зависимости от превалирующего в обществе мнения - или как анти-культурное явление, или как допустимый социальный феномен.

2.1.2 Русская лень

Сами русские порой готовы приписать себе лень, считая ее одним из национальных качеств. Да и иностранцы не прочь воспользоваться удобной формулой-стереотипом в своем отзыве о «русском» отношении к работе или «русской» манере ведения дел.

У мифов есть источники. Обратимся к воспоминаниям Якоба Маржерета. Этот французский офицер-наемник с 1600 по 1606 год командовал отрядом иностранцев - телохранителей царя Бориса Годунова, а позже служил у Лжедмитрия. Вот что он пишет в своей книге «Состояние Русской Державы и великого княжества Московского»: «Невзирая на изобилие и дешевизну съестных припасов простой народ довольствуется очень немногим: иначе он не мог бы удовлетворить издержкам, ибо не знает никакой промышленности, весьма ленив, работы не любит и так предан пьянству, как нельзя боле». Вышедшая в Париже в 1607 году небольшая книжка французского капитана была признана современниками ценнейшим источником сведений о Московии. Ее читали при дворе Генриха IV, цитировали в парижских академических кругах. Часто именно Я.Маржерета называют европейцем, который первым уловил, что русские не умеют работать. Но это неверно даже фактологически, - за полвека до Я.Маржерета о русских лентяях писывал Герберштейн, за 30 лет - Штаден.

Труд Маржерета в России хорошо известен и переведен на русский язык еще в 1830 году. Книга в русском переводе издавалась в 1831-1834, 1837, 1859, 1913 годах. В России, кстати говоря, записки Маржерета считали достаточно ценным, но поверхностным источником исторических сведений. Профессор Петербургского университета, известный историк Н. Г. Устрялов довольно верно подметил слабые стороны книги. Он писал, что « судя по слогу, можно думать, что автор никогда не беседовал с музами». Судя по биографии, Маржерет больше «беседовал» с лошадьми и оружием, что и понятно, учитывая его своеобразную профессию. Обратите внимание: никто в России не воспринимает любительские записки вояки-наемника как величайшее откровение в изучении русского характера. Но никто и не находит в мемуарах ничего обидного или оскорбительного! А почему? Да потому, что не было ни оскорблений, ни насмешек, ни порицаний. Тем удивительнее, что именно творение Маржерета так часто цитируется для «доказательства» русской лености. Маржерет указывает, что в России в продаже чрезвычайно много хлеба, меда. Отмечает крайнюю дешевизну мяса, благодаря большому поголовью рогатого скота и овец, обилие и разнообразие превосходной рыбы - стерляди, белуги, осетров, белорыбицы, семги, форели. «Подобного богатства нет в Евpoпe» - заключает автор. Вопросы о том, откуда все это изобилие берется, чьими трудами появляется «…в продаже чрезвычайно много хлеба, меда», автор не исследует. Но цитируют не это место, а особенно популярное высказывание: « Невзирая на изобилие и дешевизну съестных припасов, простой народ довольствуется очень немногим: иначе он не мог бы удовлетворить издержкам, ибо не знает никакой промышленности, весьма ленив, работы не любит и так предан пьянству, как нельзя более» [13, c.73].

Свидетельства ангажированных иностранцев - своего рода литературные сказки. Но любопытно, что источником мифа о русской лени стали и сами русские народные сказки, героями которых являются Иван-дурак или Емеля. Обличители русского народа до сих пор любят приводить Емелю в пример, как образец уникального национального типа, как носителя национальной идеи.

В XX веке миф о генетической лени и народной тупости обрел «методологическое обоснование» в работе Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». В этой книге проводится ценностный водораздел между западной - протестантской и восточной - славянской православной этиками. Суть различий, по М.Веберу, заключается в следующем: трудолюбие и получение выгоды - одобряемая протестантская ценность, а потому западные народы - трудолюбивы и ориентированы на обогащение, а христианская ортодоксальная (православная) ценность - страдание и бесперспективный труд, за который вознаграждение христианин получит в следующей, загробной жизни [2, c.112]. От безысходности - отсутствие мотивации, следовательно - пожизненное безделье как приговор. Естественно, что в таких условиях нелепо думать о развитии и движениях, воскрешающих идеи и требования времен Реформации, буржуазных революций в период «поздне-буржуазного развития» Западной Европы и Соединенных Штатов Америки, задающих миру свои стандарты экономической деятельности и политического поведения.

Такая с виду очень «научная» концепция, а ведь она легко становится обоснованием самых страшных и непривлекательных идей «германизма» XIX века. Идей неполноценности русских, «неисторического» характера русского народа. Ведь что получается: не оказалось у русского народа исторических задатков к развитию.

Тема лени вновь возродилась в «России вне России», т. е. в эмиграции. На Западе русским беженцам пришлось столкнуться с распространенным стереотипом о лени русского работника и даже любого русского как национальной чертой. То, что не замечалось или мимо чего «проходили» дома, в дореволюционной России, то больно задевало и заставляло задуматься русских интеллектуалов там, в изгнании. Тема лени зазвучала у Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, Г.В. Федотова, Б. Башилова, И. Солоневича. Кто мы, русские, и чем отличаемся от Запада? - таков ключевой, центральный вопрос русской зарубежной философии. Да, лень - это, видимо, наше, национальное, русское, на протестантско-лютеранско-пуританском капиталистическом Западе «такой» лени нет, рефреном звучит ответ многих философов. Но откуда она берется? Н.А. Бердяев отвечает: «Широк русский человек, широк как русская земля, как русские поля. Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности, - он расплывался в пространстве. Русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слаборазвитое чувство ответственности с этим связаны» [4, c.311]. Итак, для Н.А. Бердяева многие качества русских происходят от такой ключевого параметра России, как «огромность пространств». В пределах тесной (по сравнению с бескрайней Россией) Европы такой вывод напрашивается сам собой. Логика Н.А. Бердяева следующая: нет границ, нет воли покорить эту землю (желания здесь оказывается мало, нужна именно воля), нет уверенности в своих силах, рождается лень… Потому мы и ленивы, что земли много!

Однако неисчерпаема и тема о трудолюбии русского человека. Труд издревле был славен и почитаем в среде крестьян и ремесленников, книжников и торговых людей, воинов и иноков. «Землю солнце красит, а человека труд» [24, c.79], - говорится в пословице. Крестьяне работали и на полях помещика и в личном хозяйстве. Их усилия способствовали развитию производства и совершенствованию орудий, техники. Это нашло широкое отражение в литературе. Уважением к крестьянскому труду проникнуто произведение Ермолая-Еразма (ХУI в) «Правительница и землемерие»: «Вельможи тоже нужны в государстве, но никто из них не кормится своим трудом. Поэтому прежде всего необходимы землепашцы - ратаи, их труд дает хлеб - вершину всех благ». И заметим это говорилось в обстановке феодального общества! Ремесленники, строители являясь подчас подневольными людьми, проявляли необыкновенное рвение и усердие, создавали уникальные изделия и сооружения, которые и сейчас восхищают нас своим совершенством.

В условиях оскудения Руси, разоренной и ограбленной монголо-татарским нашествием, упорный труд русских людей создал необходимые предпосылки для возрождения и объединения различных земель перед решающими битвами с иноземными захватчиками. Эту работу можно смело сопоставить с подвигом тружеников тыла в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. В русской общине и артели, при всей противоречивости этих социальных институтов, труд котировался высоко. Более того, организация общественно-экономических отношений в России выставлялась некоторыми известными иностранными учеными в качестве образца для других государств. Так, барон А.Гакстгаузен обращал внимание на то, что «С первобытных времен, во многих губерниях России, существуют ремесленные производства, которые, опираясь на русскую общину, образуют нечто вроде фабричных артелей. Они в действительности представляют то, что сенсимонистские теории выставляли за образец для Европы» [13, 94]. Задолго до октябрьской революции Россия снабжала различные страны (Англию, Францию и др.) качественным металлом. Еще в период наполеоновских войн наша страна стала превращаться в житницу Европы, особенно Англии. В 1802-1804 гг. стоимость хлебного экспорта России составила 8,2 млн.рублей, а в 1847 г. превысила 70 млн.

Многие изобретения и изделия, сделанные отечественными инженерами и умельцами удостаивались высших наград на международных выставках в Х1Х-ХХ вв. Так продукция Трехгорной мануфактуры получала золотые медали на выставках в Париже (1886, 1900 гг.), Антверпене (1987 г.), Чикаго (1893 г.), продукция фарфорового завода Кузнецовых - на Всемирной выставке в Париже (1889 г.) и т.д.

Итак, попытки приписать русским людям или их большинству, неумение работать не верны, они бестактны в смысле соблюдения этики и не корректны с точки зрения новейших концепций научного управления.

2.1.3 Улыбка

Одна из странных особенностей представителей русской культуры в глазах Запада -- это мрачность, неприветливость, отсутствие улыбки. В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными (обе стороны наверстывают упущенное за десятилетия изоляции), проблема улыбки неожиданно встала особенно остро.

Русские не улыбаются (а отсюда уже -- «мрачные дикари», агрессивные от природы и тому подобный вздор), и поэтому нужно быть с ними настороже: от этих мрачных типов можно ожидать чего угодно. Как это ни смешно для русских, но фурор, произведенный М. С. Горбачевым в Англии в декабре 1984 года, с которого началось его «триумфальное шествие» в западном мире, был вызван, в частности, приятным сюрпризом -- улыбающимся советским правителем высокого ранга.

В американском научном труде «Red Star Rising: The Coverage of Mikhail Gorbachev by U.S. network television, 1984-86» раздел об освещении визита Горбачева в Англию западными средствами массовой информации имеет весьма многозначитель-ное название: «Entera Bear Smiling [Явление Медведя улыбающегося]». Форма сценической ремарки, не изменившаяся со времен У. Шекспира, подчеркивает, что на международной арене появляется новое лицо. A Bear -- стереотипный образ России на Западе: медведь. «Русский Медведь улыбающийся» -- это почти оксюморон, сочетание взаимоисключающих понятий. Инверсия (Bear Smiling) -- нарочитая аналогия с научными терминами, обозначающими биологический вид. Журналисты и политики западного мира были потрясены и захлебывались от восторга: новый стиль, новый тип советского политического лидера, радикальные перемены в руководстве СССР [17, c.187].

Действительно, Отношение к улыбке в России слишком серьезное на взгляд европейца. Считается, что русские мало улыбаются, их лица в толпе сосредоточенны, хмуры, замкнуты. Это пугает тех, кто привык к легкой и ничему не обязывающей улыбке при любом контакте даже с незнакомым человеком. Особенно страдают от этого французы, даже больше, чем испанцы, американцы или немцы, что связано с их собственными национальными стереотипами поведения, правилами этикета [15, c.92].

Улыбка для русского человека выполняет иные функции, чем в других странах. Она обязательно должна быть осмысленной и иметь эмоциональные причины, она обязательно должна выражать чувства: сердечность, доверие, дружелюбие и гораздо реже -- благодарность. К этикету русская улыбка не имеет никакого отношения. Иностранцы же воспринимают русские лица «сквозь очки своей культуры», в тесной связи с правилами этикета своей страны, причем не всегда благожелательно, наблюдая только форму -- внешнее проявление человеческой мимики, но не задумываясь о ее смысле.

В западном мире улыбка одновременно и формальный знак культуры, не имеющий ничего общего с искренним расположением к тому, кому ты улыбаешься, и, разумеется, как и у всего человечества, биологическая реакция на положительные эмоции; у русских -- только последнее. У русских знаменитая американс-кая улыбка вызывает разную реакцию у русских: одни восхищаются при-ветливостью (принимая ее за естественную положительную реакцию), другие недоумевают, третьи не одобряют и относятся подозрительно. Свидетельство русского языка: словосочетания дежурная улыбка, вежливая улыбка имеют отрицательные коннотации: дежурная -- значит, по обязанности, вежливая -- значит, не от души. Сатирик Михаил Задорнов назвал американскую улыбку хронической. Комментарии излишни: хронической в русском языке бывает только болезнь.

Русские не просто скупы на улыбки, но более того: у них не принято улыбаться на улице незнакомым людям. Это может рассматриваться как нарушение правил приличного поведения, как вызов, или как насмешка над тем, что у вас какой-то непорядок в одежде, или даже как откровенный сексуальный призыв, что не очень-то приветствуется в России. Если вы хотите как-то выразить свою приветливость и расположение, то для этого в русском этикете предусмотрены другие средства: выражение лица и глаз, особые интонации, слова и выражения.

Конечно, такой стереотип поведения идет вразрез с традициями многих стран, и сами русские это тоже понимают. Говорят, что теперь в России на курсах по менеджменту молодых людей специально учат «американской улыбке» -- широкой, открытой и оптимистичной. ( А В западной культуре улыбка -- обязательный компонент обслуживания. В Чейз Манхэттен бэнк висит объявление: если наш оператор Вам не улыбнулся, заявите об этом швейцару, он Вам выдаст доллар [16, c.53].

Но такое обучение ощущается неко-торыми как насилие над своей природой, потому что улыбка «из вежливости» для них что-то искусственное, а стало быть фальшивое. Для русского сознания «Лицемерие и ложь-- одно и то ж» [24, c.120], и более того: «Что лживо-- то гнило» [24, c.243].

Итак, серьезное, сосредоточенное выражение лица русских на улице -- не признак их особой мрачности, а лишь традиция, считающая улыбку чем-то сокровенным и предназначенным близкому и приятному человеку. Причем традиция эта имеет глубокие корни. Мудрое слово Древней Руси учит:

Сын мой, среди людей находясь, к ним подходя -- не смейся: ибо в смехе рождается глупость, из глупости -- ссора, а в ссоре -- свара и драка, в драке же смерть, а в убийстве и грехи свершаются («Повесть об Акире Премудром», XII в.);

Светлой улыбкой легко показать душевную радость... Ибо когда веселится сердце, расцветает лицо (Св. Василий);

Кто хочет смеяться вместе с детьми, укоризну и поношение на себя навлечет («Мудрость Менандра Мудрого», XIV в.);

Смехи да хихи вводят в грехи;

Велик смех, не мал и грех (из пословиц XVIII в., Мосхион) .

В словаре В. И. Даля глагол улыбаться определяется как 'ухмыляться', 'смеяться молча, про себя', 'показывать выражением уст и лица расположение ко смеху' [6, c.703]. В качестве иллюстративной фразеологии приводятся примеры: Где грех, там и смех; Набьет и улыбка оскомину; Смехом сыт не будешь; Смех до добра не доводит.

Возможно, в дворянских и интеллигентских кругах дореволюционной России существовала и формальная улыбка, улыбка вежливости европейской культуры. Этот вопрос должен быть отдельно исследован. В неопубликован-ных мемуарах Любови Дмитриевны Менделеевой-Блок, дочери великого ученого и жены великого поэта, отмечено в качестве черты нового, нарождающегося советского общества: «ушла улыбка». Если ушла, значит, раньше существовала. Можно предположить, что ушла именно та формальная, светская улыбка, которая живет в западных культурах [17, 193].

Что касается настоящего времени, нам кажется, что вежливая улыбка пока еще не стала привычной для россиян.

2.1.4 Непунктуальность и необязательность

Стереотипы часто сказываются на деловых отношениях с зарубежными партнёрами. Среди европейцев бытует мнение о непунктуальности и необязательности русских, что определённым образом отражается на сотрудничестве.

Действительно, в отличие от европейцев время для русских связано не с поставленными целями, а скорее, с людьми и событиями. Причем активные натуры предпочитают заниматься сразу несколькими делами, и именно такая жизнь представляется им интересной и насыщенной. Распределяя свои дела по порядку, русские прежде всего учитывают не их практическую пользу, а то, какое эмо-циональное и личное значение будут иметь такие встречи в их жизни. Лучшая форма инвестирования времени для них -- межличностное взаимодействие. Таким образом, распределение вре-мени у русских подчинено скорее не делу, а эмоциям [15, c.136].

Поэтому для них не представляют чрезвычайной ценности, такие деловые качества людей, как пунктуальность, педантичность, точность выполнения расписания и планов. Вернее, они иногда могут делать вид, что соблюдают расписание и планы, но в душе они убеждены, что реальная жизнь, ее постоянно меняющиеся обстоятельства гораздо важнее любых договоренностей и расписаний. Они уважают чужую пунктуальность, но не приходят от нее в восторг. Такой тип людей вызывает у них ассоциации с роботом, т.е. человеком «без души», что расценивается ими только как недостаток, как «занудство».

Особенности русских следует учитывать во время ведения деловых переговоров. Поскольку они более ориентированы не на само дело, а на людей, их задевает, когда партнер обрывает беседу на полуслове только на том основании, что «время-- деньги» и он боится опоздать на следующее свидание. Для них наилучшая форма инвестирования времени -- достойно закончить процесс общения, пусть даже без материальной выгоды для себя. При этом общение может быть посвящено как деловому вопросу, так и не деловому, а личному.

Своеобразное отношение русских ко времени влияет и на их отношение к труду. Сталкиваясь с русскими, зарубежные партнеры часто раздражаются и от их необязательности, но гораздо больше -- от их неточности в следовании инструкции, приблизительности исполнения, когда работа выполнена кое-как, спустя рукава, со скрытыми изъянами, которые не видны сразу, а обнаруживаются, как правило, впоследствии [15, c.137].

Часто подобные «особенности русского менталитета» зарубежные партнеры воспринимают как незаинтересованность в результатах сотрудничества, как отсутствие истинного профессионализма. Русским необходимо постоянно напоминать об их обязанностях, о работе, которую они должны выполнить. Русских можно и нужно упрекать в том, что они не умеют сосредоточиться на главном, что они недисциплинированны и могут подвести партнера. Во всяком случае в сотрудничестве их нужно контролировать, проверяя каждый этап проделанной работы.

Таким образом данные стереотипы вполне оправданы. Но если русские относительно безболезненно относятся к таким своим недостаткам как непунктуальность, необязательность, забывчивость, то иностранных коллег подобный подход к делам сильно удивляет и раздражает, и это может напрямую и не лучшим образом отразиться на деловых отношениях.

2.1.5 Нечистоплотность

Справедлив ли стереотип о традиционной русской нечистоплотности? Существует мнение, что на Руси люди ходили в грязной, нестираной одежде, а привычка мыться пришла к нам из так называемой цивилизованной Европы. Стереотип о неопрятности русских существует и по сей день.

Одной из особенностей советского здравоохранения, можно, видимо назвать медицинскую пропаганду предупреждения инфекционных болезней в виде пропаганды чистоты и гигиены. А поскольку такой пропагандой занимались государственные учреждения, то дело было поставлено исключительно серьезно. В каждой поликлинике, в школе, пионерских лагерях и детских садах, в продуктовых магазинах, аптеках, столовых и других местах на видном месте висели яркие плакаты с лозунгами: «Мойте чисто руки!», «Мойте руки перед едой», «Чистота -- залог здоровья» и т.п.

Следы активной пропаганды не могли не сказаться на привычках русских. Каждому с детства вбито в голову стремление к чистоте, ощущение удовольствия от нее. У каждого человека с детства воспитана бессознательная привычки как можно чаще мыть руки. Где бы русские ни находились, вернувшись с улицы, из магазина или общественного транспорта, перед тем как сесть за стол они автоматически идут в ванную и моют руки. Есть даже такое выражение «помыть руки с дороги». А вот манера французов садиться за стол, не вымыв рук, часто удивляет русских, создает у них впечатление о французах, как о не очень чистоп-лотных людях [15, c 47].

Если обратиться к временам намного более ранним, чем советское, то конечно необходимо упомянуть бани. Бани в России были известны в самой глубокой древности. Летописец Нестор относит их к первому веку по Р.X., когда Святой апостол Андрей путешествовал по Днепру, проповедуя Евангельское слово, и дошел значительно севернее его, «туда, где теперь Новгород», где он увидел чудо -- парившихся в бане. Такие же свидетельства можно найти и у Геродота. Он отмечал, что жители древнерусских степей всегда имели среди своих поселений специальные хижины с вечно горящим огнем, где раскаляли камни докрасна и на них поливали воду, рассыпали конопляное семя и в жарких парах омывали свои телеса.[19, c.55] Личная гигиена населения в средневековой Европе практически не существовала, так как телу и заботам о нем по религиозным причинам не уделялось никакого внимания. В XI веке папа Климент III издал указ, в силу которого было запрещено по воскресеньям купаться и даже мыть лицо. У славян даже рожать было принято не в доме, а в хорошо истопленной бане, так как они верили, что рождение, как и смерть, нарушает границу невидимых миров. Именно поэтому роженицы удалялись подальше от людей, чтобы никому не навредить. Появление ребенка на свет у древних славян сопровождалось мытьем и даже парением в бане.

В странах же Западной Европы в то время бань не было, так как церковь, посчитав древнеримские термы источником разврата, запретила их. И вообще, рекомендовала мыться как можно реже, чтобы не отвлекаться от работы и служения церкви.

Мало кому известно, как уличили Лжедмитрия в том, что он не русский, а стало быть, самозванец? Очень просто -- он не ходил в баню. А так в то время мог поступать только европеец...

Пока Россия регулярно мылась, «немытая» Европа изобретала всё более сильные духи, о чем рассказывает знаменитая книга Патрика Зюскинда «Парфюмер». Дамы при дворе Людовика-Солнце (современника Петра Великого) непрерывно чесались. Изящные блохоловки и чесалки из слоновой кости сегодня можно увидеть во многих французских музеях. В эдикте французского короля Людовика XIV говорилось, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежды [19, c.59].

Русские бани стали распространяться во всем мире после войны 1812 года. Наполеоновская армия состояла из солдат разных стран, таким образом, отогревавшиеся во время морозов в бане, они привезли обычай париться в свои страны. В 1812 году первая русская баня открывается в Берлине, позже в Париже, Берне и Праге.

Вот таким долгим был путь Европы к осознанию необходимости личной гигиены. Огромную роль в прививании европейцам любви к чистоте сыграли именно русские. А сегодня культивируется миф о немытой, нецивилизованной России, которая и научила европейцев личной гигиене. Как мы видим, и этот миф опровергает история нашей страны.

Еще одна специфическая гигиеническая привычка русских -- традиция умываться, мыться, бриться, мыть посуду и даже стирать небольшую вещь только под струей текущей воды. Русских изумляет, когда, например, англичанин затыкает раковину, наливает в нее воду и начинает, например, бриться, или умываться, или мыть посуду.

Такие бытовые навыки, привычка лить воду, отличали сла-вян от всех других соседних племен еще с IV века Именно поэтому признаку славян никогда не путали с другими племенами даже древние историки Вот варяги, например, умывались еще тогда перед обедам в общем тазу Эта бытовая привычка -- умываться, бриться, мыть посуду или даже стирать в какой-то по-суде или в раковине со специальной затычкой, т е не в протонной воде, сохранилась до сих пор у многих европейских народов французов, англичан, а также американцев [15, c.48].

Для русских же такая традиция кажется не совсем гигиеничной и оттого неприятной И никакие доводы об экономии воды или энергии не в силах преодолеть старую привычку они должны лить воду струей, и желательно побольше Кстати, эта привычка, свойственная «русским женам», крайне раздражает иностранцев-мужей в смешанных браках, особенно при жизни не в России, а там, где приняты в обиходе специальные счетчики и дозиметры по расходованию воды, что весьма дисциплинирует ее потребление

Экономить воду у русских просто не принято, а правила бытовой жизни в других странах, заставляющие думать об экономии воды, вызывают неприязнь и даже осуждение «жадности» европейцев, которые экономят на всем, даже на воде. Возможно, что экологические и экономические резоны заставят россиян поменять свои бытовые стереотипы, но это дело очень далекого будущего

2.2 Поверхностные и глубинные стереотипы

Исследователи выделяют ещё две категории стереотипов: поверхностные и глубинные [1, c.17].

Поверхностные стереотипы - это те представления о том или ином народе, которые обусловлены исторической, международной, внутриполитической ситуацией или другими временными факторами. Эти стереотипы меняются в зависимости от ситуации в мире и обществе. Продолжительность их бытования зависит от общей стабильности общества. Это, как правило, образы-представления, связанные с конкретными историческими реалиями. Поверхностные стереотипы представляют несомненный интерес прежде всего для историков, а также всех, кто интересуется социально-политическими процессами, происходящими в обществе.

В послевоенный период мировой истории, 1945-1991 годы, Россия предстала в новом качестве. До Второй мировой войны СССР был одной из десятка «великих держав». После - в мире противостояли друг другу только две сверхдержавы: США и СССР.

В годы Второй мировой войны СССР был для США и Британии ценным союзником. Но грянула «холодная война», и появились новые черные мифы о России, а также новые стереотипы о русском народе.

В формировании стереотипов особенно велика роль американского кинематографа. С 1930-х годов Голливуд отличается зрелищностью, спецэффектами и примитивизацией сценических характеров. Это позволяет максимально распространять свои идеи и широко охватить аудиторию, доносить свои представления до всего населения.

Образ России в кинематографе США с 1950-х годов активно демонизировался, а в 1960-е годы миф о России как тюрьме народов приобрел новые, мировые масштабы: «сработал» Карибский кризис 1963 года. Образ врага в лице России культивировался на Западе во времена «холодной войны» и провоцировал страх. Много их, этих русских… Непонятные… Страшные… В любую секунду могут напасть… Подобное восприятие врага означает признание его силы и могущества.

На помощь политическому мифу приходят бытовые мифы - они позволяют представить врага не только опасным и жестоким, но и нелепым и смешным. Враг страшен - но вместе с тем и отвратителен, да еще и смешон. Смешное не так сильно пугает.В 1960-1970-е годы вырабатывались два стереотипных образа: тупого, неправдоподобно огромного Ивана, увешанного оружием, и вставшего на дыбы, оскаленного медведя, тоже с карабином за плечами и со всевозможными топориками-ножами и пистолетами за поясом.

В отличие от поверхностных глубинные стереотипы неизменны. Среди глубинных стереотипов в особую группу выделяются внешние, связанные с атрибутами жизни и быта народа, в русском языке их часто именуют словом “клюква”. Несмотря на постоянные перемены в быте народов, подобные стереотипы меняются очень незначительно. Меха, самовары, огромные шали, матрешки считаются неотъемлемой частью русской жизни вот уже несколько веков. Некоторые из этих атрибутов действительно сохраняются до сих пор. Некоторые атрибуты русской жизни ушли в небытие естественным путем, однако культивируются в нашей стране или из коммерческих соображений, так как хорошо покупаются иностранцами, или чисто обрядово.

Глубинные стереотипы не меняются в течение времени. Глубинные стереотипы обладают удивительной устойчивостью, и именно они представляют наибольший интерес для исследователя особенностей национального характера: сами стереотипы дают материал для изучения того народа, который является объектом стереотипизации, а оценки характеризуют особенности той группы, в которой они распространены.

Глава 3 ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ СТЕРЕОТИПОВ.РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

«Разные народы дали разные образцы человеческих идеалов, - писал в сочинении «Европа и душа Востока» (1938) немецкий мыслитель В. Шубарт. У китайцев это мудрец, у индусов - аскет, у римлян - властитель, у англичан и испанцев - аристократ, у немцев - солдат, Россия же предстает идеалом своей женщины [20, c.118]. Высшим достижением русскости женщина объявляется и в сочинениях отечественных авторов. Так, П.А. Бакунину принадлежат следующие слова: «И если мы, русские, чем и можем хвалиться в нашей убогой жизненной среде, то только образом русской женщины» ; «…нигде никогда не бывало, да нигде и не может быть женского образа чище, проще, задушевнее, величавее и прекраснее» [21, c.163].

Что позволяет этим и многим другим авторам объявлять женщину фактически олицетворением русскости? Какова структура образа русской женщины? Как он связан с образом самой России и в каком контексте функционирует? Попробуем ответить на эти вопросы, привлекая в качестве источников историософские тексты отечественных и зарубежных авторов.

Итак, столь высокая оценка русской женщины строится вокруг тезиса об ее особом влиянии на бытие России. Г.Д. Гачев считает возможным именно женщину назвать «субъектом русской жизни». В сочинениях отечественных мыслителей подобная мысль появляется не раз , даже И.Л. Солоневич, взгляды которого на «детерминанту русского характера» отнюдь не традиционны, подчеркивает, что роль русской женщины для России является решающей. Аналогичные оценки включаются и в тот образ России, который существует на Западе; Россию символизирует женщина, так как именно ей принадлежит исключительная роль в жизни нашей страны. Так, англичанин С. Грэхем, описывая место женщины в российском космосе, заключает: «Россия сильна женщинами» [22, c.31].

Иной раз подобные настроения находят выражение в вере в некую миссию русской женщины, в идее женского мессианизма. Женщина становится символом национального спасения: «Россию спасет Женщина», «Россию спасет Мать». О спасительной миссии женского начала для России в ее борьбе против тоталитаризма писали, например, Ильин и Андреев. Свидетельство популярности этой идеи - строки из работы Шубарта: коммунизм противоречит женственной природе русской сущности; женщина смертельный враг большевизма, и она его победит; в этом мировое предназначение русской женщины. «У нас есть серьезные основания для надежды, что русский народ спасет именно русская женщина» [20, c.167].

Среди качеств, которые наиболее часто атрибутируются русской женщине, в первую очередь следует назвать ее силу: физическую («коня на скаку остановит»), психологическую, нравственную. Один германский автор замечает, что называть женщин «слабым полом» в России несправедливо, как нигде более . «Superwoman» - таким термином современную русскую женщину характеризует К. Мэтьюз .

Такая сила позволяет женщине выступить в роли ангела-хранителя мужчины, проявлять о нем заботу. Подобные отношения во многом связаны с тем, что ее сущности отвечает скорее «любовь-жаление», нежели «любовь желание»: «любить» в России означает «жалеть». Красота русской женщины это не столько сексуальная привлекательность, сколько «красота сострадания» . В ее отношении к мужчине «преобладает материнское чувство: пригреть горемыку, непутевого. Русская женщина уступает мужчине не столько по огненному влечению полов, сколько из гуманности, по состраданию души…»

В этой связи упоминается о ее чистоте, непорочности, скромности, целомудрии,

Таким образом, женщина обнаруживает некую не телесность, не материальность. Этот идеализм находит выражение в нередко атрибутируемой русской женщине какой-то легкости, воздушности, не погруженности в каждодневную мелочную заботу о быте. Она постоянно вовлечена в духовную жизнь общества; она объявляется «надежной хранительницей веры, носительницей молитвенного духа и любви к Отечеству» - мир русской женщины отнюдь не ограничивается кухней и детской. Наконец, среди составляющих традиционного образа русской женщины - бескорыстное, самоотверженное служение идее. Эти качества готовность пренебречь материальными интересами, самопожертвование, нравственная стойкость - фокусируется в такой грани образа, как верность супружескому долгу. Особое значение для становления подобного идеала женщины имели образы декабристок и Татьяны Лариной [23, c.18]. Кстати, одно из первых произведений отечественной литературы, в названии которого акцентируется внимание на национальной специфике женщины - «Русские женщины» Н.А. Некрасова, - было посвящено М.Н. Волконской и Е.И. Трубецкой. Поэт подчеркивает, что в основе решения княгини Трубецкой следовать за мужем в Сибирь лежит отнюдь не рабская покорность и не только чувство долга и супружеской верности, но и умение понять и принять его патриотические убеждения. С тех пор упоминание о подвижничестве жен декабристок становится едва ли не обязательным в медитациях о национальной специфике женщины как в отечественной , так и в западной историософии. Схожая судьба у образа Татьяны Лариной. «Русская идеальная женщина», «апофеоза русской женщины» - эти оценки достаточно типичны для текстов о России. Образ пушкинской героини включается в историософскую проблематику у Ф.М. Достоевского. Сравнивая Татьяну с главным героем, Достоевский подчеркивает, что, в отличие от беспочвенного Онегина (вестернизированной «пародии»), это тип твердый, стоящий твердо на своей почве. «Соприкосновение с родиной, с родным народом, с его святынею» и есть то твердое и незыблемое, на что опирается ее душа, - в отличие от Онегина. Особое значение писатель придает выбору Татьяны; ее обращенные к Онегину слова: «Но я другому отдана / И буду век ему верна», по мнению мыслителя, и выражают «правду поэмы». Высказала она это именно как русская женщина, в этом ее апофеоза. Правду поэмы Достоевский формулирует при помощи риторического, на его взгляд, вопроса: «А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого?». По существу здесь сформулированы своеобразный символ веры, понимание национальной русской идеи, которая основана на любви, противостоящей эгоизму и гордыне. Символом русскости избрана Татьяна.