История становления социологической мысли в России

Курсовая работа

На тему:

История становления социологической мысли в России

Содержание

Введение

1.Развитие социологической мысли в России

1.1 Социология представлена впервые в России в трудах Чичерина

1.2 Кавелин - второй представитель развития социологии в России

1.3 Направление Градовского в Русской социологии

2. Изменение теоретических принципов социологии

2.1 Новый импульс развития специального научного направления в социологии

2.2 Общество и государство в их историческом развитии

2.3 Философский релятивизм и социология

2.4 Р. Иеринг и его идеи в России

2.5 Формирование социологической концепции М. М. Ковалевского

2.6 Создание современной социологической теории П. А. Сорокина

Заключение

Список использованной литературы

Введение

История социологии в России XIX - начала XX в. - это, несомненно, часть мировой науки, тем более что обмен идеями отечественных и западных ученых осуществлялся тогда беспрепятственно, естественно и органично. В то же время русский исторический процесс определил существование ряда особенностей, оказавших влияние на формирование наиболее существенных направлений и черт развития социологии в России XIX - начала XX в. Она связана с такими своеобразными чертами гуманитарной мысли России, как стремление к целостной философской концепции исторического развития, разработка проблем истории вообще и истории России в частности в сравнении с историей других стран, осознанная потребность сопоставления России и Запада; высокая степень политизации общественной науки, ее тесная связь с политикой и политической деятельностью.

Мыслители России, внесшие существенный вклад в развитие социологии, выступали и как философы, и как политики. Каждая из сторон их деятельности обогащала другие, и потому деятельность русских социологов представляла собой особый, неповторимый синтез. Эти особенности истории социологии в России определили структуру данной книги. В ней прослеживается три характерных направления русской социологии: эволюция ее философских основ; ее связь с другими общественными науками того времени; социология и политика. В русле этих направлений в книге анализируется социологические идеи представителей общественной мысли России второй половины XIX - начала XX в. Философские, научные и политические взгляды в трудах этих ученых составляют единое целое. Особенно характерна связь философских и историко-правовых концепций для первого поколения русских социологов - представителей государственной школы. У представителей последующего поколения русских социологов ярко проявилась связь научных взглядов и политической деятельности. Это определило интерес, прежде всего к такому направлению социологии, как политическая наука, политология.

Целостное представление об истории социологии в России можно получить лишь в том случае, если обратиться к широкому направлению правовой, исторической и политической мысли XIX в., которое традиционно носит название юридической школы. Именно данное научное направление, образовавшее магистральную линию развития русской исторической мысли, представленное капитальными трудами по праву, социологии, истории К. Д. Кавелина, С.М. Соловьева, Б. Н. Чичерина, А. Д. Градовского, В. О. Ключевского, В. И. Сергеевича, П. Н. Милюкова и многих других, составляет тот реальный научный базис, без которого трудно представить себе дальнейшее поступательное развитие исторической науки и социологии.

Причины широкого общественного внимания и интереса к исторической мысли прошлого вообще следует искать прежде всего в сфере социальной и духовной жизни общества.

1. Развитие социологической мысли в России

1.1 Социология представлена впервые в России в трудах Чичерина

Общая система социологии в России впервые представлена в трудах Б.Н. Чичерина, который рассматривал ее как часть курса государственной науки. Данная наука включала в себя, по замыслу Чичерина, философское обоснование изучения общества и государства, собственно социологию как дисциплину, непосредственно изучающую общество, и, наконец, политику, ставящую своей задачей обоснование разумной политической деятельности.

Теоретически отграничив юридическое отличие государства от гражданского общества, согласно философии права Гегеля и учению Лоренца Штейна, с доктриной которого ученый был хорошо знаком, Чичерин определяет государство и общество как два разных союза, «из которых один представляет общество как единое целое, а другой заключает в себе совокупность частных отношений между членами». В состав обоих союзов входят одни и те же лица, но в разных отношениях, и соответственно они управляются разными нормами - публичным и частным правом. Дав такое юридическое определение, Чичерин, однако, подчеркивает, что юридическая сторона не исчерпывает сложных противоречий частных и государственных интересов в соотношении общества и государства. «Совокупность частных отношений между людьми, подчиняющимися общей починяющимися общей политической власти, - говорит он, - и есть то, что называется обществом». В таком подходе прослеживается несомненное влияние Гегеля, с одной стороны, и юристов-практиков - с другой. Ученый отмечает, что совпадение 2-ух путей исследования, «сверху» и «снизу», подтверждает правильность такого подхода. В то же время он считает, что собственно общество и наука о нем - социология - представлены в научной традиции различными подходами. Одни ограничивали его областью экономики, другие - распределением духовных общественных благ (Л. Штейн), 3-тьи понимали под обществом совокупность частных союзов, стоящих как бы посредине между областью частных отношений, управляемых гражданским правом, с одной стороны, и государством - с другой (Р. Моль), 4-тые интерпретировали общество гораздо шире, считая государство одной из его функций. Чичерин отмечал, что «весь современный социализм основан на смешении государства и общества, или лучше - на поглощении последнего первым».

Рассматривая все эти учения, Чичерин подчеркивает необходимость четко различать сферу государства и общества, а предмет социологии видит в изучении собственно общества, но в его многообразных отношения и противоречиях с государством. Задачу науки Чичерин видит в изучении существа, свойств и взаимодействиях этих противоречиях явлений: исследование общества, его составных элементов и влияния на государство составляет предмет науки об обществе или в узлом смысле. Напротив, исследование воздействия государства на общество составляет предмет политики. Все это определяет характер общего подхода к социальным явлениям и последовательность их изучения.

Определив место социологии в общем подходе к социальным явлениям, Чичерин очень детально и подробно разрабатывает предмет социологии, понятной таким образом. В разделе его «Социологии» об элементах общества мы находим, по существу, структуры. Первоначальной ячейкой общества ученый считает «физическое лицо с его стремлениями и интересами». В свою очередь, человек является существом двойственной природы; в нем сочетаются физическое и духовное начала. Естественную основу общественной жизни составляет, поэтому природа человека как физического существа. В связи с этим необходимо учитывать влияние на него окружающей природы, материальную деятельность, направленную на ее покорение, составной частью этой основы являются и физиологические отношения людей друг к другу, определяющие их положение в таких кровных союзах, как семья, род и племя, составляющие основную ячейку материальной деятельности человека. Свойство труда, обращенные на покорение природы, отражают как физическое, так и разумное естество человека, в соответствии, с чем и труд разделяется на физический и умственный. В этой связи Чичерин оперирует такими основными понятиями, такими основными понятиями, как производство, распространение и потребление, причем выделяет следующие факторы производства: природа, усвоенная человеком; умственный и материальный труд; капитал.

Содержание социологии Чичерина и представляет собой, в соответствии с этой системой, рассмотрение основных сторон или элементов общества. Им посвящены специальные разделы его социологического курса: природа и люди; экономический быт; духовные интересы. Фактически проводится анализ основных сторон общественной жизни в их взаимосвязи между собой.

Предметом специального рассмотрения у Чичерина становится экономика. Здесь вводится понятие человеческой деятельности в экономической области. Ученый останавливается при этом на вопросах производства, оборота, распределения доходов и потребления. Именно в области экономической деятельности он ищет основу возникновения классов. Считая, что общественные классы имеют происхождение не только экономическое, но и юридическое, политическое и даже религиозное, Чичерин в своей «Социологии» прослеживает «отношение юридических форм к экономическим началам».[1, с. 21].

Исходя из того, что экономические воззрения, господствующие в обществе, находятся в зависимости от действующих в нем духовных сил, Чичерин видит задачу общественной науки в исследовании различных факторов социальной жизни. Он не считает, поэтому научно оправданным непосредственной переход из области экономики в сферу права, нравственности и государства. Однако раздел об экономике в его работе включает в себя размышления о формировании общественных классов, которые рассматриваются именно с точки зрения развития экономики, причем в исторической перспективе.

Появление классов он связывает уже с формированием родовой аристократии. Выделение общественных классов происходит при распаде родовых союзов и создании теократических или светских государственных образований. Чичерин пишет о появлении класса свободных земледельцев, а потом его исчезновении и замене классом богатых рабовладельцев, установлении, далее, средневекового сословного порядка и развитии общества экономической своды. В этом, гражданском, обществе в свою очередь также образуется определенная иерархия слоев или групп, которая возникает как результат «свободного движения экономических сил». Высшие классы данного общества, согласно Чичерину, сильны своим экономическим богатством - владением природными ресурсами, промышленными предприятиями, капиталами. Данные классы в наибольшей степени связаны с управлением, вообще публичной деятельностью.

Продолжая анализ общественных структур уже на материале своего времени, Чичерин уделяет большое внимание таким общественным группам, как земельная аристократия, владеющая поземельной собственностью, средние землевладельцы - низшие дворянство, в том числе основная масса уездных русских помещиков, общественное призвание которых усматривается в осуществлении местного управления. От его внимания не ускользают противоречия и борьба среднего дворянства и бюрократии; причем «русский помещичий класс бессилен против натиска бюрократии, не способен стоять за свои права».

Внимание Чичерина привлекает такой новый социальный элемент общественной структуры, как «класс фермеров, который вкладывает свой капитал в арендуемую ими землю»; денежная аристократия или «крупные капиталисты», составляющие необходимый противовес поземельной или родовой аристократии. Отметим, что особое внимание уделяется такому новому общественному слою, как интеллигенция, которую он называет «умственной аристократией». Чичерин отмечает такие ее признаки, как особое экономическое положение интеллигенции, живущей доходами от своего умственного труда, противоречивость ее положения в обществе, где она связана, с одной стороны, с техническим прогрессом и представляющим его промышленным капитализмом («техника»), а с другой - с теми сферами практической деятельности, которые не связаны с экономикой (медики, адвокаты, журналисты, учителя). С этой противоречивой и неоднородной природой интеллигенции Чичерин совершенно справедливо связан и противоречивость идейных позиций и убеждений интеллигенции.

В широких массах населения Чичерин сумел раскрыть наличие таких специфических слоев, как, например, рабочая аристократия, более высокий статус и благосостояние которой связаны с высококвалифицированным техническим трудом. Интересно, что в этом слое ученый усматривает «будущность рабочего класса», по существу, развивая своеобразную теорию конвергенции, которая, по его мнению, происходит с развитием индустриальных отношений и научно-технического прогресса. Здесь несомненно присутствует прообраз современного социологического подхода, смысл которого состоит в выделении прежде всего тех социальных слоев, которые является выражением серьезных социальных конфликтов, угрожающих существованию консенсуса. Именно в сохранении этого социального равновесия видит Чичерин задачу правящих классов, цель политики государства. Идеалом такой организации общества представляется - демократическое государство Запада.

В социологии Чичерина очень большое место уделяется духовным интересам в общественной жизни. Фактически он рассматривает различные формы общественного сознания, выделяя среди них религию, науку, искусство, нравы и воспитание. Каждая из них является в настоящее время предметом специальных социологических и историко-культурных исследований, что уже само по себе говорит о широте воззрений мыслителя. Собственно методика социологического исследования может быть раскрыта на примере анализа такого явления, как нравы общества. Чичерин рассматривает, в частности, соотношение нравов с юридическими установлениями, законами, а также обычаями, подчеркивая, что моральные нормы подчас действуют сильнее законов, поскольку их исполнение контролируется социальной средой, а не властью.

Чичериным показано, каким образом происходит формирование нравов из определенных общественных отношений, свойств людей, уровня их развития, общественного положения, условий, в которые они поставлены. Затронут и такой вопрос, как различие нравов высших, средних и низших классов общества, связь его с экономическим и социальным порядком, уровнем потребностей и т. п.

Чичерин отмечает и даже характеризует некоторые типичные точки зрения этнографии и социальной психологии черты нравов русской крестьянской среды, с ее пережитками патриархальных порядков, обрядностью, формами поведения. С другой стороны, дается характеристика обычаев аристократической среды, с ее понятиями о светлых приличиях, формах, переживаний сословного строя (правила рыцарской чести, боярского местничества, поединков и т. д. ). Очевидно, что изложение этих вопросов не являлось для Чичерина самоцелью, а отражало его стремление к выработке новых социальных ценностей, как, например, гласность, публичность, формирование более определенного общественного мнения как формы социального контроля.

В связи с этим понятно специальное обращение мыслителя к проблемам воспитания, с помощью которого духовное достояние одного поколения передается другому. В связи с проблемами воспитания затронут ряд конкретных проблем и противоречий - семейного воспитания и другие вопросы, интересующие современную социологию. По - видимому, автор при освещении этих вопросов использовал соответствующие правовые и социологические исследования своего времени. Здесь приведены, в частности, данные, изложенные на Международном съезде по социологии во Франции в 1894 г. Английский ученым Джоном Леббоком о положительных результатах правительственных субсидий частным школам.

Чичерина занимает, в частности, вопрос о соотношении религии и церкви в вопросах воспитания и образования в начальной и средней школе. Еще одна проблема, которая им здесь затронута, состоит в выборе общего направления преподавания. Если переход от средних веков к новому времени характеризовался возрождением классицизма, с его культом памятников древности, то в то время, когда жил Чичерин, возникли новые задачи, связанные со значительным ростом естественных наук и техники. Не отрицая необходимости новых направлений, ученый в то же время твердо стоит на позициях признания необходимости широкий гуманитарной культуры.

Обозначив, ряд социальных слоев, являющихся носителями противоречивых тенденций, прямо поставив некоторые из общественных проблем, возникающих в этой связи, Чичерин не стремится непременно сформулировать окончательный ответ, хотя в принципе его собственное суждение всегда выражено достаточно четко, а иногда даже эмоционально. Однако общий прогресс развития человеческого общества видится ему в духе гегелевской философии, «в неудержимом ходе истории, направляющей человечество к высшей цели его существования, с участием человеческой воли, но по законам, стоящим выше человеческой воли и вытекающим из самой природы духа». [1; с. 24]. Реализация этой идеи и посвящена та часть «Социологии», где излагается учение о развитии человечества и его законах.

Выделяя в истории мысли идею целостного взгляда на мир (в античности), идею эволюции (натурфилософия нового времени), ученый подчеркивает, что последовательный взгляд на историю как на развитие неорганическое, а направляемое законами разума выработан Гегелем и его последователями. Реалистическое (позитивистское) построение истории, упрекавшее метафизику Гегеля в схематизме, с точки зрения Чичерина, имело те же недостатки. С этих позиций он критикует, в частности, попытку Г. Спенсера на чисто фактографической основе свести все явления к общим законам бытия, раскрываемым позитивной наукой. Он справедливо отмечает механичность подхода Спенсера, оперировавшего в своей социологии такими, например, понятиями, как эволюция, сводя ее к интеграции и дифференциации, и т. д. Со своей стороны Чичерин выдвигает два фактора исторического развития - общечеловеческий и народный. Первый фактор определяет единство и целостность процесса, а второй - разнообразие его форм. Взаимное отношение этих двух начал и составляет сущность общественной жизни.

Рассматривая народность как один из существенных факторов общественной и политической жизни, Чичерин далеко не сводит ее к этнографическому элементу, но включает в него и духовный элемент как определенный склад ума, понятий и чувств, выработавшийся в историческом процессе при взаимодействии с окружающими условиями. Здесь важно отметить понятие «народность» как определенную духовную ценность, единицу измерения культуры, являющуюся, с одной стороны, продуктом истории, а с другой - важным самостоятельным фактором исторического процесса. С этой точки зрения представляет интерес обращение Чичерина к некоторым историческим и современным ему проблемам. Смысл новой истории (в отличие от античности, Византии, древнего Востока и пр.) он видит «в живом взаимодействии народов». Возражая Гегелю, Чичерин пишет, что «каждый из них настолько является историческим народом, настолько он участвует в общем процессе и, наоборот, настолько остается на низшей ступени, настолько он уединяется в своей особенности». [1; с. 25].

Большое место в социологическом учении Чичерина занимает вопрос о религии, прежде всего о христианстве, которому он придает особенно важное значение как общечеловеческой религии. Среди различных форм христианства, рассматриваемых ученым по преимуществу с этической стороны, он выделяет, в частности, протестантизм как одно из проявлений свободы мысли и совести и в этом смысле выражение не народного, а скорее общечеловеческого начала. Отметим, что в дальнейшем именно эта проблема стала предметом специального внимания М. Вебера, рассматривавшего ее в контексте развития капитализма. С другой стороны, диалектику общечеловеческих и народных начал Чичерин затрагивает в связи с развитием политической истории, различных форм правления. Народность, таким образом, не представляет собой ступени или момента в развитии человечества, но является определенной исторической силой, участвующей в общеисторическом процессе, воспринимая и сообщая движение истории в соответствии со своими особенностями. Исходя из этого и рассматривает Чичерин законы развития человечества.

Если ранее он рассматривал составные элементы общества, а затем их историческое развитие, то в завершение он стремится свести все это к единству и синтезировать общие законы. Эти законы рассматриваются целиком в гегелевском духе: это даже не социологические законы, а скорее общефилософские идеи диалектического характера, примененные к анализу общества. Примером может служить представление об историческом развитии человечества как движении от первоначального единства через раздвоение к единству конечному. Смысл формулирования этих законов можно увидеть в стремлении Чичерина понять историческое развитие как часть бытия по диалектическому закону, модифицированному в соответствии с философскими воззрениями ученого.

1.2 Кавелин - второй представитель развития социологии в России

Другой крупнейший представитель развития социологии - К.Д. Кавелин.

Взгляды Кавелина представляют особый интерес, поскольку он более непосредственно, чем другие ученые, принимал участие в идейной борьбе эпохи реформ и в ее проведении. Основу философских взглядов Кавелина, как и Чичерина, составляло учение Гегеля, однако в дальнейшем они претерпели сильную эволюцию в направлении позитивной науки. Это обусловливало определенную противоречивость всего мировоззрения ученого, который стремился сочетать идеализм с эмпирическим познанием явлений. Отказываясь постепенно от абстрактных принципов гегелевской философии и от последующих субъективистских направлений, ученый обращался к конкретным областям знания - праву, политической экономии и истории хозяйства, этнографии. Примером этого может служить переписка Кавелина с французским историком Альфредом Рамбо. Переписка началась в январе 1873 г. По инициативе А. Рамбо, которому Кавелин помогал в изучении русского языка. Кавелин, во время переписки, рассматривает проблемы философии и политической истории России. «Общей характеристикой пробуждающегося интереса к философии, - считает Кавелин, - можно назвать то, что мысль начинает тяготиться крайне материалистическим, реальным, позитивным направлением последнего времени и ищет других путей. Есть потребность в более идеальном воззрении, хотя трудно предвидеть то, какую оно получит форму». [1; с. 27].

Философские искания Кавелина представляют интерес и как обоснование им новых подходов в области права. На протяжении всего творчества его привлекали социологические и сравнительно исторические аспекты права, которое понималось весьма широко. Характерно в этом его отношении его собственное суждение, высказанное в письме к известному публицисту и общественному деятелю, издателю ряда крупнейших журналов В.А Гольцеву. «Посылаю вам,- писал он,- лекции по семейному праву.… В этой работе я старался докопаться до живого источника, который наглухо завален невежеством и рутиной делая попытку проследить развитие семьи от древнейших времен до нашего и указать все открывающиеся перспективы дальнейшего развития». [1; с. 27]. Ученый обращает внимание на отличие своего подхода от традиционного формально-юридического; он стремился использовать право для широких социологических обобщений. Подход к праву как норме, за которой стоят определенные социальные отношения, прослеживается на всем протяжении деятельности Кавелина.

Такое направление исследований содержится в теоретических трудах Кавелина по гражданскому праву, правоведению вообще и наследственному праву, в частности. Мысль о необходимости реформы основ гражданского права как науки сложилась у Кавелина еще в бытность его профессором гражданского права Петербургского университета. Оставив кафедру, в 1864 г. он написал по этому вопросу статью «Что есть гражданское право и где его пределы?» В дальнейшем изучение юридической науки на Западе, практическая деятельность и работа над сводом гражданских законов еще более утвердили его в этой позиции. В непосредственной связи с его общей компетенцией гражданского права находятся размышления Кавелина относительно преобразования существующего в России Свода законов. Он отмечает, что в нем «нет почти вовсе тех общих положений, тех коренным юридических начал, которые вековым опытом и наукой по всей справедливости, бесспорно, признаны за юридические аксиомы и стоят на первом плане во всех европейских кодексах, составляя их существенные их существующие достоинство и лучшие украшение». Говоря о направление кодифицирования права, Кавелин исходит из его воспитательной роли, внедрения в общественное сознание идей законности и правового государства. Анализируя специально свод законов гражданского права, ученый предлагает такую новую систематизацию, которая на первый план выдвигала бы подразделение права по важнейшим социальным принципам - так, выделяются имущественные права, права личные.

Концепция закрепощения и раскрепощения сословий составила социологическую основу интерпретации реформ 60-х годов в трудах всех представителей государственной школы. В сжатом виде эти идеи сформулированы К.Д. Кавелиным уже в известной «записке об освобождении крестьян в России» 1855 г. В новых условиях стало необходимым освобождение крестьян, которое интерпретировалось как важнейший завершающий шаг высвобождения сословий от государственной зависимости и условие создание гражданского общества. При этом Кавелин исходил из того, что крестьянская реформа должна соблюсти три важнейших условия: крепостных следовало, по его мнению, освободить вполне из-под зависимости от господ; освобождение должно непременно осуществляться с землей и не иначе как с вознаграждением владельцев.

В связи с историей обсуждения крестьянского вопроса накануне проведения реформы несомненный интерес представляет письмо К. Д. Кавелина известному историку общины барону Августу Гекстгаузену 14/23 августа 1857 г., черновик которого на французском языке сохранился в фонде историка: в нем выражается удовлетворение тем обстоятельством, что оба ученых работают в одном направлении, изучая, как говорит Кавелин, «один из величайших вопросов моей родины, которую я люблю больше всего на свете». [1; с. 30].

В трактовке вопроса о сельской общине в России Кавелин занимал весьма специфическую позицию, в которой сочетались идеи государственной школы ( представляющей общину как институт, созданный государством в фискальных целях) и славянофильских верований в великую роль общины как реальной альтернативы развитию капитализма в России. Кавелин исходил, по-видимому, из того, что с течением времени наиболее богатая часть населения будет выходить из общины и переселяться в города, а беднейшая, неимущая, останется в общине, которая оградит ее от бродяжничества и нищеты, даст работу. Обращаясь к истории общины, в частности в связи с разбором книги немецкого ученого Кейсслера об общине в России, Кавелин подчеркивал постепенность ее возникновения, органический характер развития, а также внутренний демократизм. Он отмечал хозяйственное и тягловое значение общины в русском государстве, но при этом подчеркивал, что она не является в принципе чисто славянским институтом, а представляет собой известную стадию развития всех народов, как древних, так и новых. Прикрепление к земле и введение подушной подати придали древнерусскому общинному владению его теперешний вид и имели своим последствием введение общинного владения даже в тех общинах, где прежде земля находилась в личном владении и пользовании крестьян. Кавелин придает большое значение общинному устройству крестьянства, но в то же время он далек от той идеализации общины, которая была свойственна славянофилам и Герцену.

Участие Кавелина в реформах 60-х годов не ограничивалось научной и публицистической деятельностью. Он участвовал в разработке ряда законодательных проектов, вел практическую деятельность в своем имени, а также имел обширную переписку по этим проблемам с широким кругом общественных деятелей и ученых. Кавелин собирал различный, главным образом законодательный, материал о положении таких категорий крестьянского населения, как казенные и удельные, обязанные, вольные хлебопашцы, о различных сторонах экономического положения городского и сельского населения, в том числе об организации акциза, доходах и расходах крестьян в городах, о вопросах местного и центрального управления, в том числе о правах волостных и сельских управлений ведомств государственных имуществ, земстве, подготовке законодательных изменений и их положений.

В произведениях публицистике Кавелина, который был, особенно на 1-ом этапе своей деятельности, довольно близок к правительственным сферам, мы находим оригинальный взгляд на роль бюрократии в русском обществе, ее место в проведении реформ и последующих контрреформ. Уже в письмах дореформенного периода обозначался вопрос о противодействии администрации реформам, в принципе одобренным высшей властью. Осознание этого обстоятельства становится особенно отчетливым непосредственно в ходе проведения самих реформ, когда, по выражению Кавелина, от них остался не дух, а только буква закона, а затем в период контрреформ. К этому времени относится ряд суждений ученого о социальной природе бюрократии и ее позиции. Бюрократия в России всесильна и централизованна, констатирует он, но ей не противовеса, а потому с ней необходимо считаться. С развитием общества она будет цивилизоваться, но вовсе не отмечает, так как выполняет важные социальные функции. Говоря о политических иллюзиях, которые развеялись в период контрреформ, Кавелин подчеркивает объективные основы существования бюрократии и ее противодействия реформам.

Преодоление административного произвола Кавелин связывает с прогрессом вообще, с подъемом культуры и просвещения, а в качестве непосредственной меры - реформой государственных учреждений, преобразованием центральных и особенно местных учреждений, судопроизводства, освобождением печати от цензуры.

Отношения сословий и государства в России эпохи реформ интерпретируются Кавелиным в связи с обсуждением конституционного вопроса. Возражая тем либеральным мыслителям, которое выдели в конституции и парламенте оптимальный вариант социально-политического строя, Кавелин утверждал, что в России это нереально. Согласно его мнению, всякая конституция во время проведения реформы неизбежно передала бы власть в руки дворянства, а это, при отсутствии среднего класса и полной политической незрелости народной массы, привело бы к освобождению крестьян без земли. Этот выход из положения, как уже было показано, Кавелин считал совершенно неприемлемым, ибо он вел к обезземеливанию и пролетаризации крестьянства. Исходя из этого, для периода реформ он считал необходимым не конституцию, а развитие местного земского самоуправления, предназначенного явиться той школой политической зрелости, которая создаст предпосылки будущего правового государства.

1.3 Направление Градовского в Русской социологии

Первый теоретический труд Градовского - «Вступительная лекция по государственному праву», прочитанный в Петербургском университете в 1866г., где рассматриваются такие проблемы, как государство и его сущность, власть, отношения собственности и государства. Определение сущности государства, данное в современной ученому правовой литературе, представляется ему недостаточно обоснованным, прежде всего из-за отсутствия историзма в подходе к этому социальному явлению. Историчен и подход самого ученого к этим определениям. Мыслители древности, считает он не могли, дать правильного понимания проблемы государства, прежде всего потому, что жили в обществе, где личность еще не противопоставляла себя государству, а следовательно, они не имели возможности теоретически осмыслить природу государства, различные формы которого эмпирически наблюдали. Основным и наиболее существенным признаком государства являются власть, могущество, и, что важно отметить, могущество это Градовский связывает с отношениями собственности; власть и собственность составляют для него тот стержень, через понимание которого становится возможным понимание и исследование конкретно-исторических форм социальных институтов, учреждений, сословий, различных сфер общественной жизни.

Связь государства с отношениями собственности Градовский прослеживает исторически: в Риме, в частности, он находит твердые, прочные отношения собственности, закрепленные в римском праве, и, как их следствие, существование сильного государства. Другим примером противоположного характера являются отношения собственности кочевников (собственность на стада) и, как следствие этого, отсутствие прочных государственных образований на Востоке. Развивая далее эту мысль, Градовский связывает воедино государство, экономическую собственность и ее идеологическое выражение: «Так, два авторитета, авторитет религии - церковь и авторитет экономический - собственность с самого начала исторической жизни человечества составляют существенные элементы всякой государственности».

Важно отметить, что Градовскому, в отличие от многих других современников, вовсе не свойственно было представление государства вечным и неизменным в истории институтом. Об этом свидетельствует ряд положений, в которых государство предстает как определенный этап развития социальных отношений. Для него семья и собственность - это институты, возникающие до образования государства, которое, в свою очередь, возникает на их основе. Постепенно, считает он, из понятий собственности, церкви, семьи, общины возникает понятие государственной власти. Дальнейшая эволюция связывается им с определенным состоянием общественного сознания, когда возникает идея государственности вообще. Идея власти тем самым переносится в более высокую идейную сферу, а вместе с тем расширяется и самый круг человеческих отношений. В этом смысле государство есть национальность, дошедшая до самосознания, заключает Градовский. Очевидно при этом влияние гегелевской философии на концепцию Градовского, которое, как мы видели, сменяется впоследствии тенденцией к позитивной науке.

Изучение государств прошлого есть, поэтому исследование, прежде всего их права и законодательства. В этом праве формализуются нормы, определяющие существенно общие отношения, прежде всего «отношения управляющих к управляемым». Отсюда - идея правового государства, в котором закон, выражая отношения власти, вместе с тем является последним выражением народного создания, опытом выработанных убеждений и общественных представлений о социальной справедливости. Данная идея является одной из главных для Градовского и проходит через все его творчество.

Социологический в основе своей подход к праву и государству сделал возможным рассмотрение им социальных институтов, учреждений, истории управления как конкретно-исторических проявлений отношений собственности, власти и личности. Этот подход прослеживается в ряде монографических исследований Градовского, посвященных конкретным проблемам истории центрального и местного управления. Рассматривая в духе государственной школы государство, а точнее, правое государство как орудие социального прогресса, как силу, регулирующую отношения в обществе, Градовский в то же время вводит особый и очень важный момент в учение о государстве. Он пишет, что для органического учения о государстве и сходит с ним организациях « необходимо понятие интереса». Иначе говоря, из области идеального воззрения на государство он делает важный шаг в понимании реальной природы социальных отношений, т. е. социальных интересов. Градовский следовал здесь, вероятно, за крупным австро-германским юристом Лоренцом Штейном, который, исходя из гегелевской философии права, именно таким образом подходил к интерпретации истории социалистических доктрин и классовых противоречий эпохи французских революций.

Центральной проблемой социологической и историко-юридической концепции А.Д. Градовского являются общество и государство в их взаимном отношении, их изменения в ходе исторического процесса. «Отношение государства и общества есть отношение единства к разнообразию, принуждения к свободе».

Основной функцией государства признается организация управления. Учение Градовского о государственном управлении рассматривает осуществление верховных прав, принадлежащих государственной власти и тех целей государство, к достижению которых оно стремится. Важнейшим инструментом управления является «государственная служба», «администрация» или «бюрократия». Известные представления современной западной социологической теории о рациональной организации общества и бюрократии, которое сложилось в предшествующей, главным образом правовой, литературе. В ней присутствуют сам термин «бюрократия» и анализ нормативно-правового положения этого социалистического слоя в различных странах. В этой связи представляет значительный интерес концепция государственной школы, которая к тому же не оставалась неизменной, а эволюционировала в сторону большей социологичности трактовки данного социального слоя. Так, у Кавелина или Чичерина тема бюрократии появляется лишь спорадически. Градовский дает ряд определений, более соответствующих социологическим представлениям. Государственная администрация, согласно его точке зрения, есть средство для обеспечения господства данной государственной власти над всеми слоями и элементами народа и поддержания данного государственного порядка, т. е. определенной формы правления. Здесь администрация связывается уже с отношениями господства, политическим строем государства. Исходящее отсюда понятия бюрократии не осталось неизменным. Согласно одному (более раннему) определению, «бюрократия есть система лиц, между которыми распределены отдельные части управления и которые расположены таким порядком, что низшие поглощаются высшими, не оставляя никакого следа своей деятельности». Согласно другому (более позднему) определению, бюрократия есть «особый организм должностей, даже особый класс лиц, резко выделенный из остального общества и связанный исключительно с центральной властью». [1;с.37]. Хотя оба эти определения правовые, налицо тенденция к их социологизации.

Подходя с позиций социологии к объяснению русского исторического процесса, Градовский постоянно стремится найти объективные основы его развития. Для Градовского, как и для других представителей государственной школы, характерен интерес к экономическим условиям истории, прежде всего географическому фактору. Он подчеркивает огромное значение колонизации - освоения новых земель на Востоке и Севере, а позднее в Поволжье и Сибири, говорит даже о «страсти к передвижению». Примечательно, что в развитии этого положения, которое стало уже достаточно традиционным принятым в науке, у Градовского мы находим некоторые новые черты. К их числу принадлежит, несомненно, выраженный интерес к исследованию взаимодействия территории и хозяйства. Суть проблемы сводится Градовским к вопросу о землевладении и землепользовании, о положении сословий, прежде всего класса земледельцев и крестьян. К этому трудному и неясному в то время еще вопросу Градовский подходит сравнительно-исторически, обратившись, прежде всего к рассмотрению феодального землевладения на Западе. В сравнении с западным феодализмом историк выявляет специфику социально-экономических отношений на Руси, что само по себе интересно и предвещает в какой-то мере исследования Павлова-Сильванского по этой проблеме. Однако, четко сформулировав проблему, Градовский в то же время решает ее в русле общей компетенции государственной школы, исходящей при этом из противопоставления России и Европы. К числу интересных поворотов этой темы принадлежат положения об особом отношении государственной власти, никто не оспаривал ее верховных прав. Жалованные грамоты, по мнению ученого, не могли создать в России феодального баронства, ни его замков, ни феодального права. Он считает поэтому, что верховная власть России не должна была бороться против местных привилегий, основанных на факте частной собственности. Поэтому интерес Градовского обращается преимущественно к вопросам закрепощения крестьянского сословия, с одной стороны, и ограничения земельных стран собственников (прежде всего помещиков) - с другой. Иначе говоря, специфику русского исторического процесса по сравнению с Западом и особенности различных этапов русской истории, а по существу, действительно решающим социальными отношениями собственности и положением сословий. В связи с этим представляет интерес обращений ученого к более специальным вопросом, в частности - в проблеме поместной системе и политике государства в отношении сословий.

Рассматривая сословный строй России и, прежде всего положение служилого класса, Градовский в качестве одной из основных проблем постоянно имеет в виду отношения земельной собственности. Особенно его интересует (и в вполне обоснованно) условный характер землевладения, его несвободность, установленная государством. Природа условного поместного владения рассматривается как существенная отличительная черта, определяющая всю систему управления Московского государства. Оседлость дворянства, не выработавшаяся под слиянием свободной формы собственности (как это было на Западе), достигается Московским правительством с помощью поместной системы.

В соответствии с этим подходом преимущественное внимание Градовский обращает на правой статус поместного владения, ограничивавшего права владельца - служилого человека. Поместное владение не могло быть наследственным, в принципе оно должно было возвращаться в казну независимо от наличия наследников владельца, хотя, с другой стороны, обеспечение преемственности службы далеко целесообразным передачу этого владения по наследству. С этой же точки зрения Градовский рассматривает правовой статус вотчины, попытки ограничения прав распоряжения которой со стороны правительства также объяснялись стремлением использовать их в интересах службы. Таким образом, процесс слияния правового статуса поместья и вотчины ученым объясняется весьма своеобразно - заинтересованностью государства в обеспечении служилых функций владельцев обеих указанных категорий, как помещиков, так и вотчинников.

Исходя из анализа правовых норм Уложения 1649 г. , он отмечает, что вотчина, ранее являвшаяся частным владельцем, постепенно была приурочена к интересам службы. Противоречивый и переходный характер данного этапа развития сословного строя и форм землевладения находит, с точки зрения историка, свое наиболее последовательное выражение в самом Уложении, в котором зафиксированы разнородные даже противоречивые нормы, развития которых в тот момент еще не завершилось. Как известно, во второй половине XVII в. процесс правового сближения статуса поместья и вотчины стал быстро развиваться, найдя свое окончательное завершение к началу XVIII в. Анализируя направленность этого процесса, Градовский считает, что тот факт, что поместья и вотчины были поставлены почти в одно и то же положение по отношению к государству, отвечал его главной цели - подчинению землевладения интересам службы, прежде всего военной. В связи с этим обращается внимание на различные смешанные формы землевладения, когда начала вотчинного права, распространяются на поместную систему и, наоборот, начала поместного владения проникают в вотчину. Сближение поместья с вотчиной рассматривается главным образом с точки зрения того, как этот процесс влияет на усиление служилых обязанностей вотчинников. С этой же точки зрения интерпретируется статус Государева дворца, а также московского дворянства. Его представители безвыездно находятся в столице, и из их среды в случае необходимости набираются руководящие кадры центральной и местной администрации и войска.

Общая концепция сословного строя России у Градовского явилась логическим завершением и развитием взглядов государственников предшествующего периода. Им была взята за основу и теория закрепощения и раскрепощения сословий государством в интересах сбора налогов и организации войска. В соответствии с этим в центре внимания историка находился вопрос о социальном периоде сословий в России, а также проблема крепостного права. В отличие от сословий на Западе, как полагал вслед за Чичериным Градовский, русские сословия представляли собой не результат органического развития, а результат политики правительства, направленной на обеспечение тяглых функций населения. Из этой потребности обеспечить выполнение государственных податей и повинностей, с одной стороны, и службы - с другой, возникло, согласно концепции Градовского, крепостное право. Поскольку для государственной школы проблема крепостного права вообще являлась главным вопросом времени, каждый крупный представитель этого научного направления стремился обосновать свою точку зрения. Чичерин, Кавелин исходили при этом из зависимости закрепощения крестьянства главным образом от географических условий: в крепостном праве видели средство предотвратить безудержный процесс рассредоточения населения, собрать его воедино и подчинить интересам служилого государства. Градовский, принимая в целом эту концепцию, вносит в нее существенное дополнение. Он видит в крепостном праве инструмент, средство предотвращения обезземеливания крестьянства. Согласно его концепции, процесс обезземеливания крестьянства был в XVI - XVII вв. в полном разгаре и вел в перспективе к превращению крестьян в холопов. Процесс этот носил объективный характер (поскольку земли представляли все большую ценность для владельцев) и не мог, поэтому быть остановлен законодательными мерами. Такие попытки предпринимались в Судебниках, однако «что может сделать законодательство, когда все условия экономической жизни противятся ему?»[1; с.40]. Единственной возможной мерой для предотвращения окончательного обезземеливания крестьян в этих условиях являлось, согласно Градовскому, прикрепление их к земле. Данное решение он считает исторически оправданным и единственно возможным.

В вопросе об общине и ее роли Градовский, несмотря на то, что одно время находился под определенным вниманием славянофильства, стоит в основном на позициях государственной школы. Признавая древность общины, он рассматривает ее эволюцию как постепенное превращение в инструмент государства, средство обеспечения тяглых функций крестьянства. При этом, отмечает он, черные общины постепенно исчезали в центре государства и оставались только на его окраинах, в тех местах, где государственная власть не успела еще проникнуть во все сферы общественной жизни. По мнению Градовского, различие типов общин несущественно, качественное различие шло по другому признаку - между свободными и несвободными крестьянами.

По этим основным направлениям проводится сопоставление России с Западом. Ключевая проблема феодализма раскрывается Градовским как диалектика раздробленности и централизации. Запад, полагает он, начинает сосредоточение общественных сил по отдельным областям, основу которых составляют феодальные землевладения. Падение феодализма и всех сословных различий явилось там средством объединения государства, а централизация была продуктом революции, уничтожившей экономические и сословные основания провинциальной самостоятельности. В России, напротив, сословия явились продуктом государственной деятельности по обеспечению служилых функций населения. В свою очередь, централизация явилась результатом закрепления сословий государством.

Как и у других государственников, реформа 1861 г. выступает у Градовского как завершающий этап освобождения сословий от служилых функций, как важнейший переломный момент в создании современного гражданского общества. Россия, подчеркивает Градовский, не знала феодализма, следовательно, и вотчинного государства средних веков. Таким образом, государственная школа в лице таких ее ведущих представителей, как Чичерин, Кавелин и Градовский, дала целостную концепцию отношений сословий и государства в русском историческом процессе, причем в центре их внимания находилась реформа 1861 г., объяснение которой основывалось на представлении об объективном, закономерном развитии русского общества, важнейших его особенностях и специфических чертах.

2. Изменение теоретических принципов социологии

2.1 Новый импульс развития специального научного направления в социологии

Демократические реформы 1860-х годов создали объективные предпосылки для теоретического и исторического анализа права и правовых отношений в истории. Реформы, стимулируя интерес к изучению права и институтов, дали новый импульс развитию специального научного направления. Оно было представлено именами таких выдающихся ученых, как А. Д. Градовский, С. А. Муромцев, Н.М. Коркунов, В. И. Сергеевич, В. Н. Латкин, А.Н. Филиппов, М. Ф. Владимирский-Буданов, Б.Э Нольде и др. Центральной фигурой в этом ряду является А. Д. Градовский, заложивший основы так называемой юридической школы, представляющей собой определенную модификацию основных положений, свойственной государственной школе в целом.

Переход от традиционной (метафизической) теории права к новому социологическому пониманию произвел большое впечатление на современников, вызвал ожесточенные споры и отразился в целом ряде свидетельств. Чрезвычайно интересны суждения по этому вопросу Градовского, Муромцева, Коркунова, в частности, в переписке других архивных документах. Градовский видел основной недостаток старого подхода в том, что, выдвигая на первый план субъективные факторы, он не создал для «изучения реальных законов истории и возможности предвидения». [1; с.48]. Истинно научным он считает такой подход, при котором отдельный факт «выводится из целого состояния, строя; научна только система, где каждый факт является необходимостью и неразрывной частью целого и где, наоборот, зная характер целого, можно предвидеть целый ряд фактов». [1; с.48]. По мнению Коркунова, предшествующая доктрина исходила из абсолютного права, вечности и неизменности его норм. Новый же подход противопоставил этому метафизическому представлению учение об относительности права «как особой группы явлений общественности», изменяющейся в ходе истории. По свидетельству Муромцева, прежняя история права была логическим сцеплением понятий, а не отражением взаимодействия реальных фактов: «…она мало знала о процессе прогрессивного развития человеческих обществ, применяла один и тот же масштаб к объяснению и оценке явлений различных времен и народов и придерживалась такого воззрения на происхождения права, согласно которому человечество уже в начале своего существования оказывается одаренным всеми основными правовыми идеями». [1; с.49].

Обращение к реальному правому материалу, в свою очередь, поставило исследователей перед проблемой познаваемости социального факта и критериев достоверности этого познания. В этом контексте должна рассматриваться дискуссия о «скрытом факте», в которой активное участие приняли как юристы, так и историки. Скрытый факт - это факт, не отраженный в источниках или отраженный в них косвенно. Для установления скрытого факта, считает Муромцев, необходим внимательный анализ исторических источников, а также разработка определенных критериев оценки исторических фактов. Проводится различие между этого рода фактами и «мнимо-достоверными фактами», которые устраняются критическим анализом свидетельств. В свою очередь, и недостоверные факты не просто отбрасываются, но анализируются с точки зрения их реальной связи с действительностью. С целью выявить познавательную ценность исторических фактов применяется их классификация «соответственно степени их достоверности»: первую группу образуют вполне достоверные свидетельства, вторую - свидетельства о скрытом факте, третью - остальные свидетельства, относительно которых невозможно установить никакой определенной связи с явлениями, о которых они говорят. Новый подход требовал учета возможности применения сравнительно-исторического метода в правоведении. Он открывал возможности стадиального изучения правовых институтов и, с другой стороны, позволял также путем представления об известном.