Спорные экклезиологические вопросы повестки Всеправославного собора и проблема верховной власти в Православной церкви

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Синодальная библейско-богословская комиссия Русской Православной Церкви

Св. Кирилло-Мефодиевский институт аспирантуры Русской Православной Церкви

Спорные экклезиологические вопросы повестки Всеправославного собора и проблема верховной власти в Православной церкви

Андрей Шишков

Москва, Российская Федерация

Аннотация

В статье рассматриваются экклезиологические вопросы, которые были включены в повестку дня Всеправославного Собора, но не нашли решения в предсоборных дебатах: православная диаспора; провозглашение автокефалии; роль диптихов. Затем автор исследует проблему первенства во Вселенской Церкви. Все эти вопросы можно объединить и связать с вопросом о верховной или суверенной власти в Православной Церкви: ее локализации и механизмах реализации.

Автор исследует содержание и суть каждого вопроса, основные подходы к их решению и пытается согласовать их в рамках предсоборных дискуссий. Анализ раскрывает две экклезиологические модели устройства Православной Церкви и два подхода к пониманию суверенной власти. Эти две модели можно описать формулами: «первый без равных» и «равный без первого».

Первая модель дает высшую власть Вселенскому Патриарху, который является «первым по чести». Второй настаивает на фундаментальном равенстве автокефальных поместных церквей и рассматривает их как церковных государей.

Несовместимость этих моделей является основной причиной провала всех попыток решить спорные вопросы в рамках предсоборного процесса.

Ключевые слова: автокефалия, Вселенский Патриархат, межправославные отношения, Московский Патриархат, Православная Диаспора, Православная Церковь, Всеправославный собор, Диптихи, первенство в Церкви, суверен.

Annotation

Controversial Ecclesiological Issues of the Pan-Orthodox Council Agenda and the Question of Sovereign Power in the Orthodox Church

Andrey Shishkov, Sts. Cyril and Methodius Post-Graduate Institute of the Russian Orthodox Church; Synodal Biblical and Theological Commission of the Russian Orthodox Church (Moscow).

The article discusses ecclesiological issues that were included in the agenda of Pan-Orthodox Council but found no solution in the pre-conciliar debates: the Orthodox Diaspora; proclamation of autocephaly; the role of the Diptychs. The author then examines the issue of primacy in the Universal Church. All these questions can be combined and connected with the issue of the supreme or sovereign power in the Orthodox Church: its localization and mechanics for the implementation. The author examines content and essence of each issue, main approaches to their solution and attempts to reconcile them within the framework of the pre-conciliar discussions. The analysis reveals two ecclesiological models of the Orthodox Church structure and two approaches to understanding the sovereign power. These two models can be described by formulas: “first without equal” and “equal without the first”. The first model confers supreme power on Ecumenical Patriarch who is the “first in honor.” The second one insists on the fundamental equality of the autocephalous local churches and regards them as ecclesial sovereigns. The incompatibility of these models is the main cause of failure of all attempts to solve controversial issues within the pre-conciliar process.

Keywords: autocephaly, Ecumenical Patriarchate, inter-Orthodox relations, Moscow Patriarchate, Orthodox Diaspora, Orthodox Church, pan-Orthodox council, Diptychs, primacy in the Church, sovereign.

Повестка собора и спорные вопросы

В православной экклезиологии общецерковный собор мыслится как носитель верховной власти в Православной церкви, как высшая инстанция, призванная разрешать спорные и конфликтные ситуации, возникающие между поместными церквами по всем возможным вопросам церковной жизни (догматическим, каноническим, литургическим, дисциплинарным и т.д.). Последний собор, статус которого признается всеми церквами как общецерковный, собирался в 787 году в Никее близ Константинополя. Более тысячи лет поместные церкви решали возникавшие между ними проблемы без созыва общецерковного собора, но уже в конце XIX века появились первые предложения возродить эту инстанцию верховной власти в церкви См. статью П. Ермилова «Дискуссии конца XIX - первой половины XX вв. о праве созыва Всеправославного собора» в настоящем номере журнала.. В 1920-1930-е гг. по инициативе Константинопольского патриарха состоялось несколько попыток созвать представительный всеправославный форум, но все они провалились, поскольку их общецерковный статус оспаривался рядом автокефальных поместных церквей. То же самое можно сказать о попытках, предпринятых Русской православной церковью в конце 1940-х годов См. статью А. Гусева «История подготовки Всеправославного собора» в настоящем номере журнала.. Только в 1961 г. - на I Всеправославном совещании на о. Родос (Греция) - представители всех автокефальных церквей договорились начать совместную подготовку к созыву Всеправославного собора.

На совещании был принят каталог, состоящий из более чем сотни, тем См. Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви // Церковь и время. 2002. №2 (19). С. 75. См. также: Ionifa, V. (2014) Towards the Holy and Great Synod of the Orthodox Church. Fribourg: Institute for Ecumenical Studies University of Fribourg, p. 147., которые следовало проработать в ходе предсоборного процесса и вынести на собор в виде согласованных решений, требующих лишь утверждения. В 1976 г. на I Всеправославном предсоборном совещании в Шамбези (Швейцария) этот каталог был сокращен до десяти тем Там же.. Можно предположить, что порядок этих тем в новом каталоге соответствовал степени их важности на тот момент. Первые четыре позиции занимали экклезиологические вопросы: (1) православная диаспора; (2) автокефалия и способ ее провозглашения; (3) автономия и способ ее провозглашения; (4) диптихи. И действительно, к тому времени вопросы управления православной диаспорой, провозглашения автокефалии и автономии вызывали гораздо больше разногласий между церквами, нежели дисциплина поста и даже календарный вопрос Само предсоборное совещание 1976 года прошло без участия представителей Православной церкви в Америке и Японской православной церкви, чьи автокефалия и автономия соответственно, дарованные им Русской православной церковью в 1970 году, не были признаны Константинопольским патриархатом - о чем русская делегация официально выразила сожаление (Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество... С. 142). Константинопольский патриархат не признавал также автокефального статуса Грузинской церкви (автокефалия провозглашена в 1917 г., признана РПЦ - в 1943 г.) и Чехо-Словацкой церкви (автокефалия дарована РПЦ в 1957 г.), а также претендовал на управление всей православной диаспорой..

К середине 1980-х удалось подготовить согласованные решения по шести темам (№5-10). Только в 2009 г. появилось согласованное решение по теме «автономии» (утверждено V Всеправославным предсоборным совещанием в 2015 г.) и промежуточное решение по теме «православная диаспора», которое, однако, не исчерпывает проблему См. об этом подробнее ниже в разделе «Проблема православной диаспоры»..

В марте 2014 г. на синаксисе (совещании) предстоятелей автокефальных поместных церквей в Стамбуле было принято принципиальное решение о созыве «Святого и Великого Собора Православной Церкви» в 2016 году. Совещание приняло решение не выносить на повестку предстоящего собора те вопросы, по которым не было достигнуто согласованных решений: «автокефалия и способы ее провозглашения» и «диптихи». Они не попали в повестку специальной предсоборной комиссии, призванной за оставшиеся до собора 2014-2015 годы доработать проекты всех имеющихся документов О процессе доработки см. статью А. Гусева в настоящем номере журнала..

Три спорные экклезиологические темы, которые будут рассматриваться в этой статье, - православная диаспора, провозглашение автокефалии и диптихи - можно объединить в один проблемный блок. Все они связаны с вопросом о верховной власти в Православной церкви: ее локализации и механизмах осуществления.

Проблема православной диаспоры

Православной диаспорой называют «совокупность православных общин, находящихся за каноническими границами территорий исторических Поместных Православных Церквей» Диаспора // Православная энциклопедия. Т. 14. С. М.: ЦНЦ ПЭ. 2007. С. 625.. Такое понимание диаспоры отличается от того значения, которое придают этому термину в общественных науках. Церковный термин относится к области церковного права и обозначает одну из территориальных форм устройства Православной церкви.

На протяжении веков устройство церкви формировалось по территориальному принципу. Это означало, что вся Православная церковь делилась на территориальные единицы с одним центром управления и границами, которые запрещалось нарушать. Этими единицами были епархии, которые управлялись епископами. Основные элементы территориального устройства были зафиксированы в каноническом праве. Так, I Вселенский собор определил: «Да не будет двух епископов во граде» 8-е правило I Вселенского собора.. А, например, о границах епархий говорится в 17-м правиле IV Вселенского собора и в 25-м правиле Трулльского собора. Со временем к описанию территориального устройства Православной церкви стала применяться формула «один город - один епископ - одна церковь», которая означает, что на определенной территории может существовать только одна епархия (центром которой является кафедральный город), возглавляемая епископом и принадлежащая к одной из автокефальных поместных церквей.

Прирост территорий поместных церквей осуществлялся за счет миссионерской деятельности. Так, например, Древняя Русь вошла в состав Константинопольского патриархата как миссионерская территория, а Северная Америка долгое время считалась миссионерской территорией Русской церкви, поскольку православие на эту землю принесли именно русские миссионеры. Следует отметить, что после разрыва общения с Римско-католической церковью православные поместные церкви не рассматривали территорию первой в качестве миссионерской По крайней мере в границах 1054 г. и не учреждали на ней своих епархий.

Ситуация изменилась в конце XIX - начале XX в., когда в Новый Свет и Западную Европу стали переселяться мигранты из православных стран. Многие из этих мигрантов не хотели отрываться от своих культурно-религиозных корней и от церкви-матери, которую оставили на исторической родине. Возникла ситуация, когда на одной территории оказались православные христиане, культурно и религиозно принадлежащие к традициям разных поместных православных церквей. В конце концов, эта ситуация разрешилась учреждением на этих территориях епархий православных поместных церквей, юрисдикции которых были параллельными О создании параллельных православных юрисдикций в Западной Европе см., например: Пузович В. Константинопольский патриархат и православная диаспора в ХХ в.: полемика вокруг создания Экзархата православных русских церквей в Западной Европе // Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия. 2014. Вып. 5 (55). С. 26-44., и таким образом в «одном городе» появились два и более епископов. Так возникла проблема православной диаспоры как неканонического, т.е. противоречащего церковным канонам, способа организации церковного управления на территориях, выходящих за границы исторических автокефальных поместных церквей Хотя подавляющее большинство православных канонистов и богословов считает существующую систему управления в православной диаспоре противоречащей церковным канонам, появляются попытки переосмыслить формулу «один город - один епископ - одна церковь» с учетом той практики, которая сложилась в диаспоре за последние сто лет. См., например: Ухтомский АА. Православная диаспора: проблема формирования канонического статуса // Церковь и время. 2009. №3(48). С. 131-168..

В 1920-1930-х гг. Константинопольские патриархи предложили свое решение проблемы православной диаспоры, которое определило ход дискуссии вокруг этого вопроса на многие десятилетия вперед. Решение, которое предлагали Константинопольские патриархи Мелетий IV (1921-1923) и Фотий II (1929-1935), заключалось в том, чтобы подчинить всю православную диаспору, т.е. территорию, находящуюся за границами автокефальных поместных церквей, Константинопольскому первоиерарху Один из главных критиков константинопольской концепции профессор С.В. Троицкий составил список практических применений Константинопольским патриархатом своей «новоизмышленной теории об обязательном и исключительном подчинении Константинопольской Церкви всей православной диаспоры» в 1920-30-х гг. Среди пунктов этого списка: в Чехословакии (на канонической территории Сербской церкви) создана Кирилло-Мефодиевская архиепископия в юрисдикции Константинополя (1923); той же юрисдикции подчинены Финская, Эстонская и Польская церкви (1923); в Будапеште (на канонической территории Сербской церкви) поставлен митрополит Венгерский и Экзарх Центральной Европы (1924); подчинен юрисдикции Константинополя русский епископ в Америке Адам (1928); принят в ту же юрисдикцию русский митрополит в Западной Ев-. Оппоненты этого подхода настаивали на том, что этнические группы эмигрантов должны подчиняться юрисдикции церкви-матери¹⁴. Наличие двух противоположных подходов позволяло церковным общинам в диаспоре в случае необходимости избирать подходящую для них юрисдикцию и аргументировать свою стратегию поведения¹⁵.

Экклезиологическая концепция Константинопольских патриархов опиралась на определенное толкование фрагмента из 28-го правила IV Вселенского собора, в котором, в частности, говорится: «...Посему токмо митрополиты областей, Понтийской, Асийской и Фракийской, и также епископы у иноплеменников выше- реченных областей, поставляются от вышереченнаго святейшаго престола святейшия Константинопольския церкви»¹⁶. Выражение «у варваров» (су 101$ РарРарко1д; в русском переводе - «у иноплеменников») обозначало в интерпретации константинопольских богословов территорию за каноническими границами автокефальных поместных церквей, т.е. православную диаспору. Кроме того, свое право на управление всей православной диаспорой Константинопольские первоиерархи связывали с «первенством чести» своей церкви в священных диптихах¹⁷. Противники константинопольского подхода, которыми были, прежде всего, представители Московского патриархата (митрополит Сергий Страгородский) и Русской православной церкви заграницей (митрополит Антоний Храповицкий), отрицали предлагаемое Константинополем толкование слов «у варваров», под которыми, с их точки зрения, имелись в виду совершенно конкретные племена аланов и россов, жившие в Причерноморье, но никак не православные переселенцы в Западную Европу Подробнее об участниках дискуссии относительно управления диаспорой в 1920-1930-е гг. и аргументах, приводимых сторонами, см.: Пузович В. Константинопольский патриархат и православная диаспора в ХХ в. С. 32-41..

Дискуссия о православной диаспоре возобновилась на новом уровне (в плане проработки аргументов) в конце 1940-х - начале 1950-х годов. В центре продолжал находиться вопрос о том, может ли Константинопольский патриарх управлять всей православной диаспорой. Один из участников этой дискуссии, защищавший точку зрения Московского патриархата, - выдающийся русский канонист профессор С.В. Троицкий - так описал контекст, в котором вопрос об управлении диаспоры был поднят вновь:

Но лишь только закончилась Вторая Великая Война и улучшилось положение Русской Церкви, как начался и обратный процесс отпадения епархий и приходов от Константинопольской Церкви и возвращение их к Церкви-Матери - Русской Патриархии.

В юрисдикцию Московской Патриархии уже возвратился целый ряд православных русских епархий и приходов как в границах СССР, так и вне этих границ.

Поднят вопрос и о возвращении к Церкви-Матери Церквей Финской и Польской. Но ввиду того, что вопрос этот пока не решен окончательно и что в Западной Европе часть русской диаспоры и сейчас считает себя подчиненной юрисдикции Константинополя, а также ввиду того, что греческие церковные круги, по-видимому, не отказываются от своей теории о каноничности подчинения Константинополю всей православной диаспоры, необходимо рассмотреть эту теорию и саму по себе, и в применение ее к Церкви Финской и Польской Троицкий С.В. О границах распространения права власти Константинопольской Патриархии на «диаспору». С. 35-36..

К этому стоит прибавить, что в Московский патриархат в 1945 г. вернулся сам митрополит Евлогий, но - не Экзархат русских церквей в Западной Европе, оставшийся в юрисдикции Константинопольской церкви.

Дискуссия 1940-1950-х гг. важна еще и тем, что именно тогда были отшлифованы основные аргументы полемизирующих сторон, которые используются при обсуждении проблемы православной диаспоры по сей день. Одним из побочных результатов этой дискуссии стало введение в употребление двух терминов, которыми полемизирующие стороны негативно характеризовали друг друга: «неопапизм» и «абсолютный автокефализм». Отметим лишь двух наиболее важных авторов этого периода.

В своей статье «О границах распространения права власти Константинопольской Патриархии на “диаспору”» профессор С.В. Троицкий осуществил подробный и разносторонний анализ церковного словоупотребления слова «варвары» в 28-м правиле IV Вселенского собора. Троицкий, так же, как и митрополит Сергий (Страгород- ский) десятилетием раньше, пришел к выводу, что под «варварами» следует понимать конкретные племена, жившие на границах подчиненных Константинопольской церкви 28-м правилом диоцезов Фракии, Асии и Понта. Но, в отличие от митрополита Сергия, выводы Троицкого были фундированы гораздо сильнее. В своей статье он обращается к толкованию значения этого слова; к объяснению контекста, в котором оно употребляется в упомянутом каноне, а также в других канонах; к мнению авторитетных православных комментаторов канонического права и к историческим данным.

Начав статью с того, что Константинопольские патриархи превратили свое «первенство чести» в «первенство власти», в заключение Троицкий охарактеризовал константинопольскую концепцию управления диаспорой как «папистическую и анти- каноническую ересь» Троицкий С.В. О границах распространения права власти Константинопольской Патриархии на «диаспору». С. 45. С критикой С.В. Троицкого в константинопольском богословском журнале «Orthodoksia» (1948, №7-8-9. С. 210-240) выступил Эммануил Фотиадис - будущий ректор Халкинской богословской школы Константинопольского патриархата (1950-1951) и член делегаций Константинопольского патриархата на всеправославных предсоборных совещаниях (1961, 1968, 1976, 1986). В ответ Фотиадису Троицкий написал статью, в которой развил ряд тезисов из своей первой работы: Троицкий С.В. По поводу неудачной защиты ложной теории // Журнал Московской Патриархии. 1949. №12. С. 29-53. Дискуссию между Троицким и Фотиадисом анализировал прот. Иоанн Мейендорф (Мейендорф И., прот. Константинополь и Москва // Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского Экзархата. 1949. №16. С. 5-9).. Аргументы Троицкого и, в частности, его разбор 28-го правила IV Вселенского собора стали на десятилетия вперед основой для позиции Московского патриархата в полемике о правах Константинопольского патриарха на православную диаспору Критику С.В. Троицким константинопольской позиции см. в: Троицкий С.В. Каноны и восточный папизм // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1955. №22. С. 124-135; Троицкий С.В. Экклезиология парижского раскола // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. 1951. №7/8. С. 10-33..

Примечательно, что, сосредоточившись на критике «неканоничных» притязаний Константинопольских патриархов на управление всей православной диаспорой, Троицкий обошел вопрос о «неканоничности» существующих в диаспоре параллельных юрисдикций. Именно на это «слабое место» обратил внимание клирик Экзархата русских церквей в Западной Европе священник Александр Шмеман. В своей статье «О “неопапизме”», защищающей, в частности, право Константинопольских патриархов управлять всей православной диаспорой, Шмеман ушел от толкования канонов IV Вселенского собора и сосредоточился на вопросе о каноничности параллельных юрисдикций, тем самым задав дискуссии иное направление.

Шмеман отталкивался от утверждения, что в православной диаспоре нарушался принцип «поместного единства церкви», который требовал «поместного единоначалия», то есть наличия только одной юрисдикции на любой церковной территории. Он предлагал, «чтобы в местах православного рассеяния, где не существует местной Православной Церкви (т.е. автокефальной церкви. - А.Ш.), необходимое поместное единство было осуществлено через юрисдикцию Вселенского Патриарха, как первого по чести епископа в Православной Церкви» Шмеман А., прот. О «неопапизме» // Собрание статей (1947-1983). М., 2009. С. 351.. По его словам, для доказательства того, что его мысль правильна и православна, ему не требовалось «ни особой канонической экзегезы, ни исторической казуистики» (этот явный выпад в адрес аргументов С.В. Троицкого сопровождается в тексте ссылкой на вышеупомянутую статью последнего). Он писал:

Даже если не было бы 28-го правила Халкидонского собора (и действительно этот канон можно толковать по-разному, и в данном случае его можно вообще не употреблять) и других прецедентов, просто тот факт, что Вселенский Патриарх есть первый епископ, дает все основания, чтобы именно он, а не кто иной, имел попечение о новых церковных образованиях, не достигших еще возраста «автокефалии»... Какой же из автокефальных Церквей, как не первой, естественно обеспечивать эту юрисдикцию и тем самым ограждать поместное единство в местах рассеяния?.. Это не означает вечности этой юрисдикции, ибо вполне мыслимо создание в будущем новых автокефальных Церквей... Всякое иное решение либо несовместимо с поместным принципом (плюрализм юрисдикций, если признать «право» каждой автокефалии на диаспору), либо же вносит в церковную жизнь произвол и субъективизм... Шмеман А., прот. О «неопапизме». С. 351..

В своих предложениях Шмеман стремился последовательно отстаивать территориальный (поместный) принцип церковного устройства. С одной стороны, он признавал право Константинопольских патриархов на управление православной диаспорой. С другой - не исключал образования в диаспоре новых автокефальных церквей, что выводило бы эти территории из-под юрисдикции Вселенского престола. Позднее - в 1970 г. - Шмеман с сожалением отмечал, что его усилия по разрешению канонических проблем диаспоры встретили «со стороны греческих и фа- нарских кругов полное безразличие» Шмеман А., прот. Знаменательная буря // Собрание статей (1947-1983). М. 2009. С. 564.. Впрочем, вряд ли можно утверждать, что константинопольские богословы были безразличны к аргументации, предложенной Шмеманом. Один из главных защитников первенства и особых прав Константинопольских патриархов, митрополит Сардский Максим (Цаусис), в своем фундаментальном труде «Вселенский Патриархат и Православная Церковь» Maximos, Metropolitan of Sardes (1976). The Oecumenical Patriarchate in the Orthodox Church. Thessaloniki: Patriarchal institute for patristic studies. активно использовал его аргументы, касающиеся прав Константинополя на диаспору.

Учитывая актуальность и остроту дискуссий, проблема православной диаспоры не могла не стать одной из основных тем всеправославного предсоборного процесса. Косвенно она была затронута уже на Межправославной подготовительной конференции на Афоне (1930) В пункте 4 «афонского каталога» тем для будущего Всеправославного предсобо- ра говорилось: «Изучение настоящего положения в Православной Церкви Америки и средств ее уврачевания и улучшения» (Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви. С. 67).. В перечне тем предстоящего предсо- бора, одобренных I Всеправославным совещанием на о. Родос (1961), эта проблема была сформулирована как «Православие и диаспора. Настоящее положение и каноническое оформление православной диаспоры» Там же. С. 78.. Однако позже она не попала в перечень тем, отобранных IV Всеправославным совещанием (1968) из родосского каталога Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви. С. 85 и распределенных между церквами для их проработки.

Русская церковь заранее подготовила материалы по всему «родосскому каталогу». Подготовкой занималась богословская комиссия, созданная в 1963 г. Священным синодом Русской православной церкви специально для разработки вопросов, включенных в повестку предсоборного процесса. Комиссия завершила свои труды в 1968 г., и результатом ее деятельности стала совокупность документов, в которых излагалась позиция Русской православной церкви по всем темам каталога всеправославного предсобора.

Проблему православной диаспоры комиссия предлагала решать следующим образом. В диаспоре клирики и миряне сохраняют каноническое подчинение церкви-матери, то есть каждая автокефальная церковь управляет учрежденными ею или принятыми ею в свою юрисдикцию епархиями и приходами. Но при этом говорится, что все православные поместные церкви должны стремиться к тому, чтобы на территориях диаспоры организовывались новые автокефалии.

На I Всеправославном предсоборном совещании в Шамбези (1976) было принято решение о пересмотре и сокращении родосского каталога до десяти пунктов. Рассматриваемая нами тема, получившая теперь название «Православная диаспора», не только сохранилась в новом каталоге, но и была помещена в первую строчку обновленного перечня Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви. С. 144.. Однако обсуждение этой темы в рамках всеправославного предсоборного процесса началось только с 1986 года. Участники III Всеправославного предсоборного совещания (1986), обсуждая процедуру и повестку следующего совещания, на которое были вынесены темы «православная диаспора», «автокефалия и порядок ее провозглашения», «автономия и порядок ее провозглашения», «диптихи», отметили, что все четыре темы «тесно связаны между собой», что они «уходят корнями в долгую каноническую традицию и церковную практику Православной Церкви и имеют непосредственное или опосредованное отношение к ее нынешним каноническим проблемам». Последнее, по мнению участников совещания, «требует исключительной деликатности в подходе к каждой из этих тем» Там же. С. 179. И действительно, учитывая остроту полемики вокруг статуса православной диаспоры и прав Константинопольских патриархов на управление ею, трудно было себе представить какой-то прямой путь к достижению согласия.

Мнения поместных церквей были представлены в виде докладов, направленных в секретариат по подготовке собора, располагавшийся в Шамбези. По теме диаспоры свои доклады прислали семь автокефальных поместных церквей: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Русская, Румынская, Элладская Доклад Элладской церкви был составлен профессором Власием Фидасом, который на I-111 Всеправославных предсоборных совещаниях входил в делегацию Иерусалимской церкви, а на IV Всеправославном совещании (2009) - Константинопольской церкви (см. Ionisa, V. Towards the Holy and Great Synod of the Orthodox Church, p. 207-210). В настоящее время он возглавляет Православный центр Константинопольского патриархата в Шамбези, на базе которого действует секретариат по подготовке собора. и Польская. Русская церковь прислала замечания к докладу Александрийской церкви, Румынская представила дополнительный текст. Сопоставление позиций обнажило существующий кризис в попытках решить проблему диаспоры, о чем засвидетельствовал в своем докладе, содержащем сравнительный анализ мнений автокефальных поместных церквей, митрополит Швейцарский Дамаскин (Папандреу), секретарь Межправославной подготовительной комиссии, собравшейся для обсуждения этого вопроса 10-17 ноября 1990 года в Шамбези Дамаскин (Папандреу), митр. Православная диаспора. Доклад на Межправославной подготовительной комиссии (1990 г.) // Дамаскин (Папандреу), митр. Православие и мир. Афины: Ливани Нэа Синора. С. 213-238..

Все церкви, представившие доклады, заявляли о крайней проблематичности и серьезности вопроса о диаспоре Там же. С. 213-214.. Анализ митрополита Дамаскина показывает, что к решению проблемы диаспоры существовало два подхода: первый предполагал подчинение диаспоры Вселенскому первоиерарху, второй оставлял за церковью-матерью право окормлять свою паству в диаспоре. Аргументы, приводимые в защиту того или иного подхода, он разделил на три критерия, или принципа.

Первый - канонический - критерий предполагает, что «единственное правильное и жизнеспособное решение проблемы административной организации православной диаспоры может и должно основываться на соответствующих священных канонах Вселенских соборов, которые можно правильно истолковывать только на основе их многовекового применения в непрерывной церковной практике» Дамаскин (Папандреу), митр. Православная диаспора. С. 218.. Речь шла о 2-м и 3-м правилах II Вселенского собора; 9, 17, 28-м правилах IV Вселенского собора и 36-м правиле Трулльского собора. Согласно позиции Константинопольской, Александрийской и Элладской церквей, упомянутые каноны предоставляют Вселенскому патриарху право осуществлять свою юрисдикцию в православной диаспоре, то есть за четко определенными границами автокефальных церквей. В докладах этих церквей фактически повторялась аргументация, которая еще в 1920-е гг. была предложена патриархом Мелети- ем IV и была развита в трудах греческих богословов, таких как митрополит Максим (Цаусис). В докладах Русской церкви - основном и дополнительном - сполна приводилась контраргументация С.В. Троицкого и других авторитетных русских богословов, занимавших схожую позицию. В докладе Румынской церкви также говорилось, что 28-е правило «не является вселенским и не распространяется на диаспоры» Там же. С. 221. Представители Русской церкви даже поднимали вопрос о действенности упомянутых канонов в наше время, когда Константинополь - больше не столица Римской империи и не центр восточного христианства В 28-м правиле IV Вселенского собора говорится, в частности: «Следуя тому же побуждению и сто пятьдесят боголюбезных епископов представили равные преимущества святейшему престолу новаго Рима, праведно рассудив, да град, получивший честь быть градом царя и синклита (выделено мной. - А.Ш.), и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем». В докладе Русской церкви отмечается, что «те причины, которые привели к возвышению столичного епископа, уже полностью отсутствуют: нет империи ромеев, нет императора, Константинополь не столица, не центр Восточного христианства» (Дамаскин (Папандреу), митр. Православная диаспора. С. 220).. В противоположность праву управлять диаспорой на основании расширительного понимания слов «у варваров» в докладе утверждалось право на подчинение новообращенных народов юрисдикции церкви-матери Дамаскин (Папандреу), митр. Православная диаспора. С. 221.. Русская церковь обвиняла Константинополь в антиканонических действиях на территории Северной Америки, которую она считала своей канонической территорией В 1922 г. Константинопольская церковь основала в Северной Америке архиепископию, в подчинение которой вошли греческие приходы. Ранее разные в этническом отношении приходы (русские, сербские, арабские, греческие и т.д.) входили в юрисдикцию епископа, управлявшего Американской митрополией Русской церкви. Подробнее см., например: Tarasar, C.J., Erickson, J.H. (ed.) (1975) Orthodox.

Второй - критерий (или, точнее, критерии) национального или миссионерского материнства - отстаивался Русской, Румынской и Польской церквами. Папандреу оговаривается, что этот прицнип присутствует также и в докладах всех других церквей, но в них он «не возводится до уровня абсолютного канонического критерия в административной организации православной диаспоры»⁴⁰. Согласно миссионерскому критерию, «Церковь, предпринимавшая миссионерскую деятельность, обретала канонические права и осуществляла юрисдикцию над новорожденной церковью»⁴¹. Национальный критерий предполагал, что церковь-мать должна окормлять свою паству в диаспоре по причине пастырской ответственности за нее. Именно национальным (этническим) фактором и пастырской ответственностью Румынская церковь объясняла возможность нарушения принципа «один город - один епископ» в диаспоре⁴². Константинопольская и Элладская церкви решительно отвергали национальный принцип, ссылаясь на то, что введение национализма и расизма в православную экклезиологию было соборно осуждено⁴³.

Наконец, третий критерий, который выделил Папандреу, - критерий преимущества чести. Этот критерий предлагался в докладе Элладской церкви как «единственная возможность на канонической основе выйти из тупика, в который зашла проблема юрисдикций в православной диаспоре»⁴⁴. Суть этого предложения заключалась в том, чтобы подчинить православную диаспору Константинопольскому патриарху не на основании канонов (вокруг которых ведутся нескончаемые академические споры), а в силу его первенства чести, которое он занимает в священных диптихах. В докладе отмечалось, что первенство чести «не является просто почетным титулом, а предполагает канонически обоснованное церковное служение, которое всегда присутствовало в жизни Православной церкви»⁴⁵. В противоположность этому подходу Русская и Румынская церкви заявляли в своих докладах о равночестности и равноправности всех автокефальных поместных церквей.

В заключительной части своего доклада митрополит Дама- скин констатировал, что составление общего проекта документа по проблеме православной диаспоры возможно при нескольких условиях:

Первое, не затрагивать, во всяком случае временно, вопроса канонических притязаний Вселенской патриархии на исключительную и немедленную юрисдикцию над всей православной диаспорой...

Второе, преодолеть критерий национального или миссионерского материнства в качестве абсолютного и независимого критерия как для организации православной диаспоры, так и для ее отношений с церковью-матерью...

Третье, избегать обязательства относительно времени, когда будет постепенно предоставлено самоуправление, или автономия, или даже автокефалия некоторым из православных церквей диаспоры, и приступить к этой процедуре, скорее всего, после того, как будет найдено приемлемое каноническое решение всей проблемы... Дамаскин (Папандреу), митр. Православная диаспора. С. 235..

Таким образом, митрополит Дамаскин предложил просто снять все проблемные моменты при обсуждении вопроса о диаспоре. Комиссия, председателем которой был митрополит Халкидон- ский Варфоломей (ставший через несколько месяцев Вселенским патриархом), пришла к заключению, что «на современном этапе невозможен немедленный переход к строгому каноническому порядку Церкви по этому вопросу по историческим и пастырским причинам» Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви. С. 182.. Комиссией было принято решение о переходном периоде, в ходе которого была бы подготовлена «почва для строго канонического решения проблемы». На этой, переходной, стадии предлагалось создать в различных регионах диаспоры епископские собрания «всех канонически признанных епископов тех регионов» под председательством «первого из подчиняемых Константинопольской церкви архиереев, а в случае отсутствия оного - согласно порядку диптихов» Скобей Г.Н. Межправославное сотрудничество в подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви. С. 182..

Решение об организации епископских конференций было компромиссом, на который пошли церкви, чтобы продвинуться в решении вопроса. Следует отметить, что найденный компромисс устроил многих еще и потому, что каждый мог толковать это решение по-своему, не изменяя своей позиции. Константинополь мог рассматривать факт председательства своих архиереев на епископских собраниях как шаг к их подчинению своей юрисдикции Например, А. Гусев в своей статье приводит свидетельство о том, что в 2009 г. архимандрит Элпидофор (Ламбриниадис) - ныне митрополит Прусский, а тогда генеральный секретарь Синода Константинопольской церкви, - «комментируя роль епископских конференций, отметил, что они являются временной мерой на пути к подчинению диаспоры Вселенскому патриархату» (см. статью А. Гусева в настоящем номере журнала.. Москва видела в епископских конференциях основу для организации автокефальных церквей в различных регионах диаспоры. Бухарест был удовлетворен тем, что сохранялась юрисдикция церкви-матери в диаспоре.

Вопрос о диаспоре рассматривался снова на Межправославной подготовительной комиссии 1993 г. и на специальной конференции православных канонистов, состоявшейся в Шамбези в 1995 г. в рамках всеправославного предсоборного процесса. Тексты, подготовленные в 1990, 1993, 1995 гг., были рассмотрены на IV Всеправославном предсоборном совещании в 2009 году Ionisa, V. Towards the Holy and Great Synod of the Orthodox Church, pp. 93-98.. На их основании совещание составило и одобрило два документа: «Православная диаспора» Русскую версию документа см.: Православная диаспора // Официальный сайт Московской патриархии. 30.01.2016 [http://www.patriarchia.ru/db/text/4362795.html, доступ от 10.02.2016]. и «Регламент работы Епископских собраний в православной диаспоре» Русскую версию документа см.: Регламент работы Епископских собраний в православной диаспоре // Официальный сайт Московской патриархии. 30.01.2016 [http://www.patriarchia.ru/db/text/4362819.html, доступ от 10.02.2016].. Эти документы без изменений были одобрены синаксисом предстоятелей автокефальных православных церквей в январе 2016 г. и включены в повестку предстоящего Всеправославного собора. В первом документе зафиксированы те компромиссные решения, которые предлагались еще в 1990 г.: переходный период, епископские собрания и т.д.

В документе подчеркивается, что епископские собрания «не лишают епископов, их членов, полномочий административного и канонического характера и не ограничивают их прав в диаспоре». Также утверждается, что целью организации епископских собраний является «формирование общей позиции Православной церкви по различным вопросам, что ни в коем случае не является препятствием для епископов - членов, которые остаются подотчетными своим Церквам, выражать мнение своих Церквей перед внешним миром» Православная диаспора, 5.. В последнем пункте документа утверждается:

Православные Церкви обязуются не предпринимать действия, которые могут нанести вред вышеописанному процессу канонического решения вопроса диаспоры, и будут делать все возможное для облегчения работы Епископских собраний и восстановления нормального канонического порядка в диаспоре Там же, 7..

Вместе с тем в рассматриваемом документе не говорится ни о том, как именно епископские собрания должны способствовать восстановлению нормального канонического порядка (по умолчанию подразумевающего принцип «один город - один епископ - одна церковь»), ни о том, как надо понимать этот порядок в современной ситуации. Напротив, в нем подчеркивается промежуточный характер принятого решения. В частности, документ начинается со слов: «Констатировано, что общей волей всех Святейших Православных Церквей является по возможности скорейшее решение проблемы диаспоры и ее устройства согласно православной экклезиологии, канонической традиции и практике Православной Церкви» Там же, 1а..

Также в нем говорится о том, что подготовка канонического решения проблемы «не должна затягиваться до Святого и Великого Собора, который будет созван в будущем, дабы Собор смог достигнуть канонического решения данной проблемы» Там же, 1б.. Это утверждение внутренне противоречиво, потому что на собор вынесен именно этот документ, который не предлагает никакого «канонического решения».

Это обстоятельство стало причиной разногласий по вопросу о степени проработанности проблемы православной диаспоры в период между двумя синаксисами предстоятелей автокефальных поместных церквей - 2014 г., на котором было принято решение о созыве Всеправославного собора, и 2016 г., на котором документ был одобрен. Осенью 2015 г. Священный синод Русской православной церкви выразил «глубокую озабоченность в связи с отсутствием проекта соборного решения по теме «Православная диаспора»» Журнал №71 заседания Священного синода РПЦ от 22.10.2015 // Официальный сайт Московской патриархии. 22.10.2015 [http://www.patriarchia.ru/db/ texV4250904.html, доступ от 10.02.2016]. Заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата и постоянный участник всеправославного предсоборного процесса протоиерей Николай Балашов так прокомментировал это заявление:

Священный Синод отметил, что православная диаспора - один из важнейших вопросов повестки дня Собора, но по нему до сих пор не существует проработанного и согласованного проекта соборного решения... Опыт деятельности епископских собраний, даже наиболее успешных из них, показывает, что в настоящее время общая основа для нового канонического решения еще не выработана. Вместе с тем вопрос диаспоры значится в соборной повестке дня. Отсюда с неизбежностью следует, что для плодотворного проведения Собора необходима выработка проекта нового определения по данному вопросу, которое не может быть просто тождественным уже действующему решению Всеправославного совещания 2009 года Балашов Н., прот. Предсоборные встречи: Поместные церкви готовятся к Все- православному Собору // Журнал Московской патриархии. 2016. №1. С. 28-30..

Разногласия были сняты в ходе обсуждения проекта этого документа на синаксисе в январе 2016 года. Предстоятель Русской православной церкви патриарх Кирилл так прокомментировал результаты этой дискуссии в своем докладе на Архиерейском соборе Русской православной церкви 2 февраля 2016 г.:

В 2009 году предполагалось, что данное положение будет действовать временно, пока Всеправославный Собор не примет иное, уже постоянное решение. Однако объективный, трезвый взгляд на проблему диаспоры, а главное, уже накопленный опыт работы Епископских собраний, которые, с одной стороны, видимым образом свидетельствуют о единстве Православной Церкви, а с другой - подтверждают естественное право каждой из Поместных

Церквей окормлять свою паству в диаспоре, показали, что никаких новых соборных решений по этой теме не требуется, действующая сегодня практика Епископских собраний должна сохраниться и на будущее Доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2 февраля 2016 года // Официальный сайт Московской патриархии. 02.02.2016 [http://www.patriarchia.ru/db/ 1ех1/43б6о6з.Ыт1, доступ от 10.02.2016]..

Слова патриарха Кирилла можно понять двояко: как стремление предстоятелей либо «заморозить» проблему, либо легитимировать нынешнее положение диаспоры (множественность юрисдикций на одной территории), то есть считать это положение каноническим. Последнее все-таки потребует нового соборного решения помимо того, которое содержится в документе «Православная диаспора», поскольку в нем подчеркивается неканонический статус нынешнего положения диаспоры и временный характер данного постановления.

экклезиологический вселенский православный суверенный

Провозглашение автокефалии

Автокефальной считается «поместная церковь, вполне самостоятельная, не зависящая ни от какой иной поместной церкви... [она] имеет самостоятельный источник власти. Ее первый епископ, ее глава, поставляется своими архиереями» Автокефалия // Православная энциклопедия. Т. 1. М.: ЦНЦ ПЭ. 2000. С. 200..

Современное понимание автокефалии отлично от древнецерковного и средневекового и сформировалось в эпоху Нового времени под влиянием процессов становления национальных суверенных государств. В этом смысле современная автокефальная система, характерная для устройства Православной церкви в наше время, является модерной по своему историческому происхождению. Можно сказать, что «то, что называется автокефалией в церкви, соответствует тому, что в политической межгосударственной сфере понимается под суверенитетом» Шишков А. Церковная автокефалия через призму теории суверенитета Карла Шмитта // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2013. №3. С. 201.. Принцип автокефалии предполагает невмешательство во внутренние дела автокефальной церкви со стороны других автокефальных церквей; неприкосновенность границ ее канонической территории; равноправие автокефальных церквей как субъектов межцерковных отношений О принципе автокефалии см. также мою статью: Shishkov, A. (2015) “Einige Besonderheiten der Position der Russischen Orthodoxen Kirche im panorthodoxen vorkonziliaren Prozess”, Una Sancta 2(70): 119-129. Также см. статью А. Кырлежева в настоящем номере журнала..

Провозглашение автокефалий в Новое время шло рука об руку с созданием суверенных национальных государств, что придавало самому процессу ее обретения оттенок борьбы за независимость в рамках национально-освободительного движения. Первой стала автокефалия Элладской церкви, провозглашенная в 1833 г. на территории Греции, которая в 1822 г. обрела независимость от Османской империи. Ранее епархии, вошедшие в состав Элладской церкви, принадлежали Константинопольскому патриархату, глава которого пребывал в османском Стамбуле и имел дарованный ему султанами особый статус главы всех православных христиан империи - миллет-баши. За провозглашением автокефалии последовал разрыв общения между церковными Константинополем и Афинами. Автокефалия Элладской церкви была признана церковью-матерью только в 1850 году.

Медленный распад Османской империи повлек за собой создание национальных государств на Балканах и в западном Причерноморье - на территориях, где проживало по преимуществу православное население. Вместе с образованием национальных государств последовало провозглашение автокефалий поместных церквей этих стран. В 1865 г. автокефалию провозгласила Румынская церковь (признана Константинополем в 1885 г.), в 1872 году - Болгарская церковь (признана в 1945 г.), в 1922 г. - Албанская церковь (признана в 1937 г.). Все эти церкви вышли из состава Константинопольского патриархата, поэтому никто не оспаривал за патриархом приоритетного права на их признание и предоставление им Томоса об автокефалии.

Ситуация усложнилась, когда перестала существовать Российская империя и начался ее постепенный распад. Первой о своей автокефалии заявила Грузинская церковь (1917 г.; признана Москвой в 1943 г.). В 1923 г. собор епископов Польской православной церкви, находившейся в юрисдикции Русской церкви, избрал предстоятеля, которого утвердил в должности Константинопольский патриарх Мелетий IV, а не московские церковные власти Патриарх Мелетий IV аргументировал свои действия тем, что в 1688 г. Киевская митрополия, в которую входили и епархии, принадлежащие теперь Польской церкви, была незаконно присоединена к Русской церкви..

В 1924 г. Константинопольский патриарх Григорий VII подписал томос о даровании Польской церкви автокефалии, а в 1925 г. патриарх Василий III торжественно ее провозгласил Польская православная церковь в 1948 г. вернулась в юрисдикцию Русской церкви и в том же году получила от нее автокефалию.. Помимо предоставления автокефалии, Константинопольские патриархи приняли в одностороннем порядке в свою юрисдикцию епархии Русской церкви в Финляндии (1923), Эстонии (1923) и Латвии (1935), причем первым двум была предоставлена автономия.

Современный русский канонист протоиерей Владислав Цыпин считает, что эти деяния тесно связаны с концепцией патриарха Мелетия IV об особых правах Константинопольских патриархов на православную диаспору. Церкви в странах, получивших в результате событий 1917 г. независимость от России, стали считаться константинопольскими первоиерархами диаспорой Цыпин В., прот. Курс церковного права. М. 2002. С. 284-285..

Проблема провозглашения/упразднения церковной автокефалии заключается в том, что она никак не регламентируется каноническим правом Православной церкви: нет ни единой канонически установленной процедуры провозглашения/упразднения автокефалии, ни четких критериев, которым должна соответствовать поместная церковь, чтобы претендовать на автокефальный статус Американский православный канонист и церковный историк протоиерей Джон Эриксон отмечает, что «сами каноны, будучи продуктом империи и будучи обусловлены самим существованием христианской империи, не смогли дать последовательных и однозначных ответов на злободневную проблему [автокефалии]» (Erickson, J.H. (1991) The Challenge of Our Past: Studies in Orthodox Canon Law and Church History, pp. 109-110. Crestwood, NY: St. Vladimir's Seminary Press).. Фактически каждое провозглашение/упразднение автокефалии было событием чрезвычайного характера Как отмечает председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Иларион (Алфеев), «в истории чаще всего бывало так, что та или иная церковь в одностороннем порядке объявляла о своем автокефальном статусе и лишь потом, спустя годы, ее автокефалия признавалась прочими церквами»: Иларион (Алфеев), митр. Межправославное сотрудничество в рамках подготовки к Святому и Великому Собору Православной Церкви // Официальный сайт ОВЦС МП. 03.11.2011 [https: //mospat.ru / ru / 2011 / 11 / 03 / news50 923 /, доступ от 04.06.2014].. Как правило, провозглашение автокефалии поместной церковью сопровождалось разрывом общения с церковью-матерью, который мог продолжаться от нескольких лет до столетия и более. Соответственно, положение такой церкви становилось неканоничным.