Эволюция отношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви на современном этапе

Как отмечает митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), «после того, как на Римский престол взошел папа Бенедикт XVI, наблюдается стабильное улучшение отношений и взаимопонимания между православными и католиками». Автор связывает это с «традиционными взглядами» папы, с тем, что он «симпатизирует Православию и желает сделать реальные шаги навстречу Православной Церкви», поэтому председатель ОВЦС заключает, что РПЦ «поддерживает консервативное крыло Католической Церкви во главе с Бенедиктом XVI, потому что за этим направлением мы видим будущее нашего диалога». Учитывая приведенные положения, следует признать, что одной из причин улучшения отношений между двумя церквями стало избрание Бенедикта XVI.

Спустя несколько лет после смены предстоятеля в РКЦ произошла и смена предстоятеля в РПЦ. Так, в 2009 г., после смерти патриарха Алексия II, новым патриархом Московским и Всея Руси был избран Кирилл (Гундяев).

Можно признать, что он благотворно повлиял на развитие диалога двух церквей. Во-первых, еще до своей интронизации митрополит Кирилл на протяжении 20 лет возглавлял ОВЦС МП, осуществляющий внешнюю политику церкви. Показательно и то, что его церковно-дипломатическая деятельность началась ещё в 1970-е годы, когда он работал во Всемирном совете церквей. Во-вторых, патриарх Кирилл является сторонником, хотя и умеренным, экуменического движения, что сближает его с позицией Римско-католической Церкви. В пользу этого говорят его неоднократные встречи с католическими кардиналами и даже с папой Бенедиктом XVI в 2007 году, а также его связь с католической экуменической монашеской общиной Бозе, поздравление от руководителя которой было включено в официальный перечень поздравлений руководителей инославных церквей по случаю интронизации патриарха Кирилла в 2009 году наряду с посланиями папы римского и архиепископа кентерберийского.

Наконец, патриарх Кирилл, как уже было отмечено, известен своими консервативными взглядами, что сближало его не только с папой Бенедиктом XVI, но и с папой Франциском. Российский религиовед Р.Н. Лункин отмечает, что с папой Франциском патриарха Кирилла объединяет не только «консерватизм», но и «акцент на развитии активности мирян, открытости и повышения мобильности общин на местах, социальной направленности служения и миссии, в конце концов на новый евангелический дух христианства» Лункин Р.Н. Роль христианских церквей Европы в разрешении социально-политических кризисов (диссертация) - М.: 2018. - С. 88..

Третий период (2013- по наст. время)

Новый период начался в 2013 г., когда после добровольной отставки предыдущего предстоятеля РКЦ был избран новый папа Франциск (Хорхе Мария Бергольо). Он продолжил политику своих предшественников в отношении Русской Православной Церкви. Как нам известно, именно на период его понтификата пришлось оживление деятельности Смешанной богословской комиссии, а, самое главное, состоялась эпохальная встреча с патриархом московским Кириллом. Подчеркнем, что до этого предстоятели двух Церквей никогда не встречались друг с другом. Сама личность папы Франциска в определенной степени выгодно отличала его от предыдущих понтификов в вопросе взаимоотношений с Православием. С одной стороны, будучи первым за более чем 1000 лет неевропейским папой, он не был настолько связан конфликтами Старого Света, а потому мог быть более отстраненным и беспристрастным в своих отношениях с Православными Церквями. С другой стороны, акцентом своего понтификата он сделал именно социальное служение Церкви - вопрос, вызывающий менее всего разногласий в отношениях двух Церквей. Если папа Иоанн Павел II был активным экуменическим деятелем и стремился к скорейшему объединению Церквей, что не могло не настораживать консервативную РПЦ, то Франциск, назвавшийся в честь св. Франциска Ассизского - создателя нищенского ордена - сосредотачивается на вопросах миграции, бедности, а также проблемах, порожденных глобализацией, о чем говорит его первая самостоятельно написанная энциклика «Laudato Si», посвященная проблемам экологии. Это также выгодно отличает его от папы Бенедикта XVI, который, несмотря на его консерватизм, импонировавший Русской Церкви, сделал акцент своей пастырской деятельность на богословии: вопросе, вызывавшем наибольшие затруднения в диалоге.

Как отмечал митрополит Кирилл еще в 2007 году, возможная встреча папы римского и патриарха московского «должна свидетельствовать о положительных изменениях в отношениях между двумя Церквами», что «возможно при условии разрешения ряда конкретных проблем, существующих в наших отношениях» - унии и прозелитизма. Отдельно руководитель ОВЦС добавил, что «основанием для улучшения взаимосвязей может быть близость позиций наших Церквей по таким актуальным вопросам современности как проблемы нравственности, вопросы биоэтики, необходимость проповеди и защиты традиционных христианских ценностей». Из этого следует, что к 2016 году сложилась именно такая благоприятная ситуация.

Однако, как в том же 2016 году отмечал митрополит Иларион, «уния продолжает оставаться главным камнем преткновения в православно-католическом диалоге». Следовательно, тем фактором, который обусловил улучшение отношений между двумя акторами стало совместное противостояние основным проблемам современности, что, в частности, и отражено в совместном послании предстоятелей.

Фактор изменения численности верующих

В то же время, нельзя утверждать, что лишь личности руководителей церквей повлияли на отношения между этими религиозными структурами. Предполагается, что имели место и некоторые другие изменения внутри обоих акторов. Так следует отметить, что по сравнению с началом 2000-х гг. потерял свою остроту вопрос «католического прозелитизма». Несмотря на то, что РПЦ и РКЦ в лице своих предстоятелей в Гаване заявили, что «миссия объединяющая православных и католиков исключает любые формы прозелитизма», последнее упоминание и осуждение подобной деятельности со стороны католиков на Архиерейских соборах Русской Православной Церкви зафиксировано в 2008 году.

Можно предположить, что причиной тому является стабилизация и даже сокращение числа католиков в России. Согласно официальной статистике Римско-католической Церкви, их число составило 660,900 человек в 2016 году, в то время, как в 2002 году насчитывалось 786,015 человек. Кроме того, уменьшилось, как число священнослужителей (незначительно), так и приходов: с 247 в 2002 до 245 в 2017 году, и с 308 в 2003 году до 227 в 2017 году соответственно. Даже УГКЦ пережила в эти годы сокращение своей паствы: так согласно Annuario Pontificio, численность греко-католиков сократилась с 5,159,633 человек в 2000 году до 4,636,958 человек в 2016 году, что, если не решило проблему унии, то смягчило её.

Таким образом, даже если «католический прозелитизм» и имел место, нельзя сказать, что он достиг значительных успехов. Постепенно проблема уходила с повестки дня двусторонних отношений, что не могло не сказаться на их улучшении.

На этом фоне следует отметить и другой фактор, повлиявший на двусторонние отношения исследуемых церквей: рост РПЦ, особенно, в странах дальнего зарубежья. В первую очередь, это связано с воссоединением РПЦ и РПЦЗ в 2007 году, в результате которого, Русская Церковь получила 8 епархий и более 300 приходов. Учитывая тот факт, что без учета РПЦЗ в 2008 году Русская Православная Церковь включала 316 приходов за рубежом, данный рост следует признать значительным. Рост числа епархий за пределами территории бывшего СССР неизбежно подталкивает РПЦ к сотрудничеству с инославием, в том числе, с католичеством.

Как отмечал митрополит Кирилл на Архиерейском соборе в 2008 году, католики предоставляли Русской Церкви «свои храмы для совершения православных богослужений, часто на длительной и безвозмездной основе, из уважения к нашей пастырской работе с соотечественниками и к древней православной традиции», что повлияло на улучшение взаимоотношений между Римско-католической и Русской Православной Церковью. Это также верно еще и потому, что рост РПЦ за рубежом продолжился и после 2008 года. Так, согласно официальному докладу о внутренней и внешней жизни Русской Православной Церкви с 2009 по 2019 год, «в дальнем зарубежье действуют 19 епархий Русской Православной Церкви3, включающие в общей сложности 977 приходов и 40 монастырей. За десять лет количество стран присутствия Русской Православной Церкви увеличилось на десять государств, тогда как в 2009 году в дальнем зарубежье насчитывалось 356 церковных учреждений».

Фактор социального учения

Наконец, еще одним фактором внутренней жизни РКЦ и РПЦ, способствовавшему улучшению их отношений в XXI веке, является сходство их социального учения. Учитывая тот факт, что именно идеи определяют политику акторов, мы можем предположить, что, имея подобные социальные доктрины, относящиеся, как к политическому, так и к социально-экономическому развитию современного общества, стороны найдут друг в друге союзников.

Социальное учение Римско-католической Церкви основывается на документах II Ватиканского собора (1962-1965), тогда как закрепленное документально социальное учение Русской Православной Церкви берет свое начало от 2000 года, когда на Юбилейном Архиерейском соборе были приняты Основы социального учения РПЦ. Однако, несмотря на разную историю его формирования, основные моменты этого учения одинаковы для обеих Церквей.

Во-первых, они поддерживают укрепление семьи и брака, что подразумевает защиту традиционных ценностей. Так в пастырской конституции «Gaudium et Spes» утверждается «святость брака и семьи» Gaudium et Spes // Документы Второго Ватиканского Собора. - Ватикан: Паолине, 2004. - С. 497.. В то же время, и Русская Православная Церковь заявляет о важности семьи, отмечая, что в ней, как «в школе благочестия, формируется и крепнет правильное отношение к ближним, а значит, и к своему народу, к обществу в целом. Живая преемственность поколений, начинаясь в семье, обретает свое продолжение в любви к предкам и отечеству, в чувстве сопричастности к истории».

Во-вторых, Церкви одинаково рассматривают экономические отношения в человеческом обществе. С одной стороны, они признают частную собственность, но с другой, как одна сторона, так и другая считают недопустимым «чтобы кто-либо злоупотреблял частной собственностью в
ущерб общему благу», а также ставят вопрос о «о всестороннем контроле за транснациональными корпорациями и за процессами, происходящими в финансовом секторе экономики». Таким образом, они поддерживают риторику о необходимости ответственного хозяйствования выступая равно, как против полного обобществления, так и против ничем не ограниченной предпринимательской деятельности.

В-третьих, РПЦ и РКЦ имеют единую позицию по вопросу политического развития мира. Они поддерживают международные интеграционные процессы. Так РПЦ определяет, что «помня о том, что единство есть благо, а разобщенность -- зло, Церковь приветствует тенденции к объединению стран и народов». В свою очередь Римско-католическая Церковь ставит этот вопрос еще острее, говоря о «международной общественной власти», как желанном развитии международных отношений Компендиум социального учения Церкви. - Ватикан: Паолине, 2006. - С. 243.. Кроме того, они поддерживают проект европейской интеграции, но считают, что Европа «нуждается в верности своим христианским корням».

Наконец, стороны согласны в своем отношении к свободе и правам человека. Согласно Компендиуму социального учения Церкви, «естественный закон, стержень которого стремление к Богу и подчинение ему, выражает достоинство личности и закладывает фундамент основных её прав и обязанностей» Компендиум социального учения Церкви. - Ватикан: Паолине, 2006. - С. 100.. Также и учение Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека утверждает, что «разработку и применение концепции прав человека необходимо согласовывать с нормами морали, с нравственным началом, заложенным Богом в природу человека и опознаваемым в голосе совести». Это показывает, что обе Церкви признают тесную связь прав и обязанностей человека, которые имеют своим основанием и своей главной целью самого Бога.

Таким образом, к факторам способствовавшим улучшению отношений РПЦ и РКЦ в XXI веке следует отнести вклад личностей руководителей этих религиозных структур, спад остроты проблемы прозелитизма и унии для двусторонних отношений, что было вызвано сокращением католической паствы на канонической территории Московского патриархата, рост числа православных общин Русской Церкви за рубежом, что стало катализатором сотрудничества обоих акторов, а также схожесть их социального учения, что обусловило сближение сторон на международной арене.

3.3 Фактор Поместных Православных Церквей в эволюции отношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви на современном этапе

Несмотря на то, что еще в первой главе мы определили, что собираемся рассматривать Церкви только в контексте их взаимоотношений, в то время, как все события международной жизни, а также внешнее окружение акторов будет рассматриваться нами как фон, следует все же обратиться к фактору других Поместных Православных Церквей в отношениях Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви. На это есть несколько причин. Во-первых, РПЦ, как одна из 14 поместных Православных Церквей не может не учитывать мнение своих Церквей-сестер, особенно, во взаимоотношениях с инославием. Как известно, основной задачей диалога с инославием, согласно принятому в Шамбези в 2016 году на Всеправославном совещании документу «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» является достижение «единства в вере и восстановление общения в таинствах». Однако, вне зависимости от того, к чему пришли Церкви в своих двусторонних отношениях с одной из неправославных конфессий, решение о восстановлении единства, в соответствии с тем же документом, который подписала и РПЦ, принимаются «консенсусом Православных Церквей». Стоит отметить, что эта практика существовала и ранее и основывается на отсутствии на православном Востоке аналога папы, или иного непререкаемого авторитета, чьи решения носили бы обязательный характер для всех Поместных Церквей. Православные Церкви отличает отсутствие какого-либо центра власти, а потому сохранение единства Православия требует от каждой из автокефальных Церквей единогласия. Как следствие, прогресс в богословском диалоге между Русской Православной Церковью и Римско-католической Церковью зависит еще и от прочих Православных Церквей. Учитывая тот факт, что, как минимум, одна из них в настоящий момент не участвует в данном диалоге - Болгарская Православная Церковь - перспективы развития отношений в этом направлении представляются сомнительными.

Во-вторых, несмотря на отсутствие единого центра, особую роль в Православии отводят патриарху Константинополя. Исторически он считается «первым среди равных», проявлением чего в настоящее время, в частности, является его председательство (а также его представителей) на собраниях Православных Церквей, в том числе в Смешанной богословской комиссии с РКЦ. Однако, существует и такая трактовка статуса Константинопольского патриарха, которая, в частности, проявилась в связи с религиозным кризисом на Украине в 2018 году, согласно которой, Константинопольский патриарх обладает особой властью среди других Православных Церквей. Как отмечает профессор Московской духовной академии А.К. Светозарский, в настоящий момент в Константинопольской Церкви получила распространение та идея, что «Вселенский патриарх в силу своей кафедры, своего титула имеет некое право на определенную часть православного мира». Кроме того, как отвечает преподаватель исторического факультета МГУ П.В. Кузенков, «Вселенский патриархат… желает расширения своих полномочий до общеправославного уровня с перспективой превращения в некое подобие “православного Рима”». Русская Православная Церковь признает «первенство чести» Вселенского патриархата, но не признает его претензий на особую власть в Церкви. Учитывая тот факт, что председательство Константинополя на общеправославных совещаниях не оспаривается Московским патриархатом, а также то, что часть Православных Церквей являются греческими (кроме Константинополя - Александрия, Антиохия, Иерусалим, Кипр и Эллада), а потому склонны поддерживать Вселенского патриарха, проблема приобретает особую остроту. Это также связано с тем, что Московский патриархат объединяет больше половины всех православных христиан мира, в связи с чем конфликт Третьего и Второго Рима, периодически разгорающийся с 1920-х гг., лишь усиливается Pew Research Center, Nov. 8, 2017, “Orthodox Christianity in the 21st Century”- p. 10..

Таким образом, учитывая зависимость Русской Православной Церкви в отношениях с католиками от прочих Православных Церквей, а также существующий конфликт между Москвой и Константинополем, можно сказать, что фактор Поместных Православных Церквей представляет значительную важность для отношений между Русской Православной Церковью и Римско-католической Церковью.

Значимость этого фактора не раз проявлялась в XXI веке. Во-первых, он ярко проявился во время двух заседаний Смешанной комиссии по богословскому диалогу в Белграде (2006) и в Равенне (2007). В первом случае причиной протеста Московского патриархата стала фраза итогового документа, посвященного авторитетам Вселенских соборов (которую в измененной формулировке приняли голосованием по предложению кардинала В. Каспера), в которой говорилось, что «общение с Константинопольским престолом» являлось критерием соборности Православной Церкви. Решение этого вопроса, ставшего камнем преткновения для Смешанной комиссии, перенесли на заседание в Равенне, однако, делегация Московского патриархата покинула заседание Комиссии в связи с включением в состав православной делегации представителей Эстонской Апостольской Церкви - структуры, созданной Константинопольской Церковью в 1996 году на канонической территории РПЦ и не получившей признание Москвы. Очевидно, что Вселенский патриархат понимал, что такой шаг вызовет неприятие в Москве, однако, пошел на него, что вызвало новое обострение отношений между двумя престолами.

Мы можем предположить, что именно это стало причиной того, что на Архиерейском соборе РПЦ 2008 года доклад председателя Отдела внешних церковных связей был в большей степени посвящен межправославным отношениям. Признавая зависимость РПЦ от других Поместных Церквей и, в частности, «позиции Константинополя», он настаивал на том, что Русская Церковь является «главным свидетелем и выразителем традиционных христианских ценностей в христианской среде», и что, несмотря на «попытки вытеснить её из межхристианского диалога», она «обладает всеми необходимыми ресурсами для отстаивания своей позиции, несмотря на кажущееся одиночество». Из этого мы можем сделать несколько выводов. Во-первых, РПЦ признает важность фактора межправославных отношений в своих дальнейших контактах с инославием. Во-вторых, позиция Русской Православной Церкви не находит поддержки в большинстве Поместных Церквей. Напомним, что в 2006 году ни одна Церковь не поддержала протест РПЦ.

Стоит отметить, что Константинопольский патриархат рассматривает себя в качестве основного выразителя интересов Православия, в частности, в отношениях с инославием. Это отчетливо заметно на примере его отношений с Ватиканом, периодическим встречам предстоятелей двух Церквей. В то же время, несмотря на активную экуменическую позицию Вселенского патриархата, его ресурсы и влияние ограничены. Так согласно отчету Pew Research Center, патриарх Кирилл более влиятелен в странах православного большинства, нежели Вселенский патриарх Pew Research Center, Nov. 8, 2017, “Orthodox Christianity in the 21st Century”- P. 34.. Кроме того, в самой Турции численность греков-христиан неуклонно сокращается, что сказывается на перспективах существования самого патриархата. Исходя из этого разумно предположить, что Константинополь будет идти на конфликт с РПЦ, что касается также и области межхристианских отношений. В целом, события 2006-2007 гг. можно рассматривать как провокации Вселенского патриархата с целью укрепления собственного положения в экуменическом движении. В пользу этого говорят и слова одного из виднейших иерархов Константинополя - митрополита Иоанна Пергамского (Зизиуласа), который в интервью Vatican Insider отметил, что несогласие Московского патриархата с позицией Константинополя «угрожает процессу экуменического диалога Православных Церквей с Римом».

Однако, последовавшая за этим подготовка Всеправославного собора, смена темы Смешанной богословской комиссии, а также смена предстоятеля в Москве на некоторое время отодвинули существующие противоречия в межправославных отношениях на второй план. Основным среди этих факторов видится подготовка Всеправославного собора, которая началась еще с середины XX века. В условиях, когда Константинополю необходимо было добиться консенсуса всех Православных Церквей, сложилась благоприятная ситуация для налаживания двусторонних отношений между Московским патриархатом и РКЦ. Кроме того, не представляется возможным полагать, что не существовало никакой связи между встречей папы и патриарха в Гаване 12 февраля 2016 года и проводившегося в начале того же месяца в Шамбези межправославного совещания, на котором, в частности, рассматривались отношения с инославием. Признание всеми Поместными Церквами важности диалога с инославием, а также того, что в настоящее время «основополагающее значение имеют взаимопонимание, сотрудничество и общие усилия по достижению христианского единства», создали благоприятный фон для последовавшей затем встречи.

Однако, в дальнейшем отношения между Православными Церквями претерпели определенный кризис. Во-первых, 4 Поместные Церкви не отправили свои делегации на «Всеправославный собор» на Крите летом 2016 года (Антиохия, Москва, Грузия, Болгария), причем объявили об этом менее чем за месяц до самого мероприятия, что не могло не ударить по отношениям Москвы и Константинополя. Во-вторых, произошло вмешательство Вселенского патриархата в церковный кризис на Украине в 2018 году, последствием чего стало создание подконтрольной Фанару церковной структуры (ПЦУ), состоящей из бывших раскольников; эскалация религиозного конфликта в стране, а также разрыв общения между Константинополем и Москвой, которая посчитала неприемлемым вмешательство Константинополя в дела, имеющие отношения к «канонической территории» РПЦ.

Это имело непосредственное влияние на отношения между Русской Православной Церковью и Римско-католической Церковью. Учитывая тот факт, что еще в середине сентября Русская Церковь отказалась от участия в тех органах, где председательствует или сопредседательствует представитель Константинополя, в настоящий момент РПЦ приостановила свое участие в Совместной богословской комиссии с католиками. Об этом, в частности, заявил митрополит Иларион (Алфеев) на встрече с папой римским осенью 2018 года, но вместе с тем подчеркнул, что «двусторонние отношения между Московским Патриархатом и Римско-Католической Церковью будут и дальше развиваться».

Можно предположить, что данный конфликт следующим образом отразится на отношениях РПЦ и РКЦ. Во-первых, стороны в меньшей степени будут заниматься богословскими вопросами в своих взаимоотношениях. Это связано, как с тем, что РПЦ не сможет согласовать свою позицию со всеми остальными Православными Церквами, так и с тем, что одним из основных обвинений Москвы в адрес Константинополя является «папизм». Это в очередной раз обостряет данный вопрос богословского диалога, что не будет способствовать его решению, поэтому стороны предпочтут не поднимать его в ближайшее время. Однако, учитывая тот факт, что как раз к началу этого кризиса Комиссия приступила к теме «первенства» во втором тысячелетии, весь диалог двух конфессий может быть приостановлен. Во-вторых, стороны будут компенсировать этот пробел наращиванием или, как минимум, сохранением сотрудничества в областях защиты традиционных ценностей, культурной, образовательной и гуманитарной сфере.

Таким образом, помимо таких факторов, как сотрудничество и внутреннее развитие обеих Церквей важную роль во взаимоотношениях РПЦ и РКЦ играет и фактор Поместных Православных Церквей. Это связано, как с конфликтом Константинополя и Москвы, так и со спецификой принятия общих решений в Православии, для которых требуется консенсус всех Поместных Церквей. Учитывая современное развитие событий, можно предположить, что этот фактор затормозит развитие богословского диалога исследуемых акторов, однако, не отразится на их сотрудничестве в других сферах, что определенным образом изменяет сам формат отношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви.

Заключение

1. Изучение отношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви на современном этапе в рамках науки о международных отношениях вызвало необходимость применить инструменты теории международных отношений к акторам, к которым они обычно не применялись. Ввиду специфики исследуемых акторов автор обратился к либеральной теории международных отношений, поскольку она акцентирует свое внимание на факторах сотрудничества, внутреннем развитии акторов международных отношений, личностях лиц, принимающих решения, а также роли идей и доктрин в формировании соответствующей политики. Более того, либеральная теория позволяла включить в анализ столь значимый для понимания жизни Церквей и их взаимоотношений фактор, как вероучительные доктрины и церковные документы, которые напрямую определяют их политику на международной арене.

2. Как Русская Православная Церковь, так и Римско-католическая Церковь рассматривают друг друга как «Церкви», являющиеся частями «Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви», что автоматически делает их союзниками, несмотря на сохраняющийся раскол. Это также обуславливает близость их интересов и взгляда на международные отношения и прочие социальные процессы. Следует отметить, что подобные оценки обязаны также и работе Смешанной богословской комиссии по диалогу между Православием и Католицизмом. Однако, было зафиксировано, что мнение Русской Православной Церкви относительно «церковности» РКЦ не является официальным, так как по этому вопросу не существует консенсуса в среде всех Православных Церквей.

3. Анализ официальных документов позволяет заключить, что обе стороны стремятся к восстановлению единства, то есть к преодолению раскола посредством диалога; они видят друг в друге союзников в социальных вопросах, а также в общем противостоянию секуляризму. Кроме того, будучи, в действительности, «вселенскими» структурами по числу стран, в которых существует их паства, РПЦ и РКЦ заинтересованы в сотрудничестве в странах с католическим и православным большинством, соответственно.

4. Несмотря на объективную общность интересов, существуют и серьезные проблемы в отношениях сторон. Помимо традиционных богословских вопросов к ним относятся проблемы унии и прозелитизма. Они обрели особую остроту к началу XXI века, что связано со специфической ситуацией в Восточной Европе после распада социалистического лагеря. Были проанализированы причины данных проблем, их место в двусторонних отношениях акторов, а также попытки их решения в конце XX века.

5. В эволюции отношений РПЦ и РКЦ на современном этапе можно выделить три основных этапа, на протяжении которых происходил постепенный переход от конфронтации к сотрудничеству. Их условно можно обозначить как конфронтационный, переходный и дружественный. Эти этапы во многом определяются личностями предстоятелей РПЦ и РКЦ.

6. Можно выделить три основные группы факторов, в большей степени повлиявших на эволюцию отношений Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви на современном этапе. К ним относятся фактор сотрудничества (как на уровне церковных институций, так и низовых связей), внутренние факторы развития обеих Церквей, прежде всего смена предстоятелей Церквей (римских пап и московских патриархов), а также фактор Поместных Православных Церквей.

7. Фактор сотрудничества связан, прежде всего, с поступательным развитием институционализации отношений. Контакты сторон становились все чаще, росло число совместных проектов. Кульминацией этого стала встреча папы Франциска и патриарха Кирилла в Гаване 12 февраля 2016 года. Кроме того, определенного успеха добилась и Смешанная богословская комиссия, которая начала рассматривать вопрос о первенстве в Церкви.

8. Сотрудничеству Церквей, в определенном смысле, способствовало и развитие международных отношений. Так конфликты в Сирии и на Украине создали ряд вопросов, по которым стало возможным сотрудничество РПЦ и РКЦ, чем оба этих актора и воспользовались. Все это подтвердило тезис либеральной теории о том, что наращивание сотрудничества акторов сопутствует улучшению их отношений.

9. Обращаясь к факторам внутреннего развития Церквей, мы определили влияние предстоятелей Церквей на межцерковные отношения, рассмотрели роль социального учения, а также численности католиков и православных на территориях католического и православного большинства, соответственно. Так экуменический настрой папы Иоанна Павла II и патриарха Алексия II способствовал развитию отношений, однако, тот факт, что на предстоятельства этих людей выпал сложный период в истории Восточной Европы, обострившей, в частности, вопрос унии, ограничил успехи в развитии отношений двух Церквей в период их руководства. Затем папы Бенедикт XVI и Франциск, сохраняя верность экуменическому направлению своего предшественника, но придерживаясь более консервативных взглядов, а также постепенно смещая акцент отношений с РПЦ на небогословское сотрудничество (при сохранении богословского диалога) способствовали улучшению отношений между сторонами, так как избегали спорных вопросов и продвигали общие интересы акторов. Также и сменивший патриарха Алексия патриарх Кирилл, будучи опытным церковным дипломатом, настроенным на сотрудничество с инославием, положительно повлиял на развитие отношений с Ватиканом.

10. В начале XXI века также параллельно происходили процессы, способствовавшие улучшению отношений Москвы и Рима: уменьшение католической паствы на канонической территории Московского патриархата и увеличение паствы РПЦ в странах католического большинства. Во-первых, это снизило остроту проблем унии и прозелитизма (но не сняло их), так как, в отличие от Московского патриархата, РКЦ не выдвигает подобных обвинений в адрес православных. Во-вторых, укрепилась определенная зависимость РПЦ от Ватикана, что сказалось на смягчении риторики и росте двусторонних контактов.

11. Немалую роль сыграло оформление социального учения Русской Православной Церкви в начале XXI века, которое во многом совпадало с социальным учением Католической Церкви. Как следствие, стороны имели схожие позиции по гуманитарным, экономическим и политическим вопросам, что способствовало закреплению их представления друг о друге, как о союзниках.

12. Особая роль в эволюции отношений РПЦ и РКЦ принадлежит Поместным Православным Церквям. Они имеют значительное влияние на позицию Московского патриархата, что, в частности, связано с особенностями православной традиции. Так РПЦ зависима от мнения других Православных Церквей в вопросе богословского диалога с католиками. В то же время разногласия Москвы и Константинополя лишь мешают этому богословскому диалогу, что в частности проявилось в 2006 и 2007 гг. Развернувшийся кризис в межправославных отношениях в 2018 году даже привел к приостановке участия РПЦ в Смешанной богословской комиссии. Обвинения Константинополя со стороны Московского патриархата в «восточном папизме» также не способствуют богословскому диалогу с католиками, который, однако, является основой отношений между РПЦ и РКЦ. Однако, представляется возможным предположить, что фактор Поместных Православных Церквей будет способствовать перемещению акцента двусторонних отношений Ватикана и Московского патриархата в сторону большей концентрации на социальных, гуманитарных, экономических и политических вопросах, по которым у акторов есть все предпосылки развивать сотрудничество. Также можно предположить, что именно конфликты 2006-2007 гг. вызвали тот постепенный поворот к небогословскому взаимодействию Русской Церкви и Католической Церкви, который увенчался таким заметным улучшением отношений.

Таким образом, подтвердилась гипотеза исследования о том, что несмотря на существующие проблемы и противоречия, можно констатировать улучшение отношений между Русской Православной Церковью и Римско-католической Церковью на современном этапе, причинами чего стали рост взаимозависимости, расширение областей международного сотрудничества двух акторов, в особенности, противостояние секуляризму и совместная защита традиционных ценностей, снижение остроты нерешенных вопросов, а также взаимное стремление к диалогу и примирению, заложенные в их социальных доктринах, что уже проявилось в разрешении ряда конфликтов.

Учитывая тот факт, что отношения Русской Православной Церкви и Римско-католической Церкви продолжают развиваться, исследование этого феномена международных отношений представляется перспективным и в будущем. В данной работе мы в большей степени сконцентрировались на высшем уровне отношений между двумя Церквями, а потому полезным для изучения этих межцерковных отношений было бы исследование влияния низовых связей на улучшение отношений между двумя акторами. Кроме того, не исключена возможность использования других инструментов теории международных отношений, помимо либеральной теории, для исследования эволюции отношений РПЦ и РКЦ для определения иных значимых для этого взаимодействия факторов.

Список источников и литературы

Источники:

1. Катехизис католической Церкви - М.: Духовная Библиотека, 2001. - С. 191.

2. Кодекс канонического права - М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2007. - 624 с.

3. Компендиум социального учения Церкви. - Ватикан: Паолине, 2006. - 623 с.

4. Общие принципы и экуменические обязательства Католической Церкви в России и других странах СНГ // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 501-511 с.

5. О выражении «Церкви-сестры» // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 551-557 с.

6. Послание «Anno ineunte» Патриарху Афинагору I // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 260-262 с.

7. Правило по применению принципов и норм экуменизма // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - С. 537-551.

8. Разъяснение о невозбранном допущении к Святым Таинствам Православной Церкви старообрядцев и католиков // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 318-319 с.

9. Униатство как способ объединения в прошлом и поиски полного единства в настоящем // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 309-317 с.

Литература:

10. Быкова Г.И., Шпаковская М.А. Защита традиционных ценностей во внешнеполитической деятельности Римско-католической и Русской Православной Церквей // Вестник РУДН, серия История России, 2016, №3. - 75-83 с.

11. Каспер В. Православие и Католическая Церковь: 40 лет после обнародования Декрета II Ватиканского Собора об экуменизме «Unitatis Redintegratio» // Православие и Католичество: От конфронтации к диалогу / Под ред. Юдина А. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. - 575-590 с.

12. Красиков А.А. Ватикан 2000 спустя: Римо-католичество между прошлым и будущим - М.: Институт Европы РАН, 2012. - 104 с.

13. Лункин Р.Н. Роль христианских церквей Европы в разрешении социально-политических кризисов (диссертация) - М.: 2018. - 431 с.

Размещено на Allbest.ru