2.2 Учение Мани

Манихейство - религиозное учение того типа, который принято называть синкретическим. Манихейская религия зародилась в середине III в. н.э. в Иране и названа по имени своего основателя Мани. Принято считать, что слово, в греческих текстах читающееся как МбнйчбЯпт "манихей" (может обозначать не только приверженцев Мани, но и его самого), произошло от сочетания имени Мани с эпитетом "живой": "Мани живой". Существует, впрочем, несколько гипотез о происхождении и этимологии имени "Мани" и термина "манихей". Коптские и турфанские документы имеют отличия в космологии манихейства. Несомненно, учение и на востоке, и на западе претерпело некоторые изменения, если учитывать что манихейство синкретическая религия впитывавшая в себя окружающие учения. К тому же разница в несколько веков не могла не сказаться. Кроме того, у неманихейских авторов доктрина изложена хотя и систематичнее, но гораздо короче. Даже между коптскими книгами есть некоторые расхождения в деталях. Нижеследующая реконструкция основана главным образом на данных "Кефалайа" и коптской книги псалмов.

Далее будет изложена манихейская картина мира

Во вселенной извечно существуют два начала, или две силы, никак между собой не связанные и не имеющие ничего общего - свет имрак. Свет первоначально представлял собой нерасторжимое единство. Его персонификация и активное начало - верховное божество, именуемое Отец величия, или Отец, Бог истины. Мир света разделен надвенадцать эонов - это персонифицированные и в то же время пространственно-временные единства, обители светлых божеств. В области света (стране света) царят единство, гармония, согласие и безмятежность, характеризующиеся понятием "покой". Свет не знает никакого зла и полностью духовен, нематериален; все его творения совершенны, прекрасны и бессмертны.

Противоположная сила - мрак. Мрак в противоположность светуполностью бездуховен, лишен всякого блага и гармонии, его творения безобразны, в его жилищах царит смерть. В противоположность безмятежности света мрак беспокоен и агрессивен: его силы извечно находились в постоянной борьбе между собой. Его активное начало иперсонификация - Материя (в определенных случаях она же именуется Грех или Помысел смерти). У по рождений мрака есть пять жилищ, из которых впоследствии вышли пять темных стихий, а такжемиры сухого и влажного - они же жар и холод, огонь и наслаждение. Свет находится вверху, в "высоте", мрак занимает нижнюю частьвселенной - "бездну".Поначалу свет и мрак существовали отдельно, не соприкасаясь и несмешиваясь: между ними пролегала непреодолимая граница. Но наступил момент (с которого, собственно, и начинается манихейская история мира), когда Материя - активное начало мрака - посмотрелана свет, позавидовала его красоте и пожелала захватить его. Пять жилищ мрака, они же пять миров плоти, открылись, и из них излилисьпять стихий мрака: дым, огонь, ветер, вода и тьма. Из этих пяти стихий, на почве миров сухого и влажного, Материя стала выращиватьпять видов деревьев, своих воплощений.

В это время Отец величия, верховное божество света, узнав о замыслах Материи, произвел (или вызвал) свои божества, первые эманации: Мать жизни, она же Великий дух, и Первочеловека. Материя, вырастив пять видов деревьев, воплотилась затем в их плоды и дала им созреть.

В то же самое время Первочеловек отделил от себя пять своих эманаций - пять сынов, они же светлые стихии: воздух, огонь, вода, ветер и свет. Так как Первочеловек был рожден для битвы, эти пять сынов должны были служить ему одеяниями - защитой от сил соответствующих пяти миров мрака. Есть следы представления о стихии огня как одной из "Дев света". Когда Материя взрастила плоды пяти видов, они упали на почву миров сухого и влажного. Из них вышли пять видов архонтов (властителей) демонов мрака. Архонты мира дыма - двуногие; архонты мира огня - четвероногие; от мира ветра произошли крылатые архон-ты; архонты мира воды - плавающие; наконец, порождения мира тьмы - пресмыкающиеся. Кроме этого разделения, творения пяти миров Мрака имеют еще много внешних различий. (Впоследствии, при сотворении мира, из этих деревьев и демонов произошли животные и растения.) У каждого мира возник один верховный архонт - царь этого мира, в междоусобных битвах одержавший верх над всеми остальными порождениями. Царь мира огня представлен как лев, царь мира ветра - орел, царь мира воды - рыба, царь мира тьмы - дракон. Ими правит сильнейший из пяти - царь мира дыма, пятиликий: у него львиная голова, орлиные крылья, туловище дракона, четыре лапы, как у демонов, и рыбий хвост. Он и повел все силы мрака, поднятые Материей, в наступление на свет.

Материя со своими семью царями (вождями) и двенадцатью слугами во главе всех демонов поднялась войной на свет. Они взошли вверх, к границе мрака, захватили некоторую часть области света и смешались с ним. Тогда Мать жизни и все светлые божества послали Первочеловека на битву. Он облачился в пять светлых стихий - свои одеяния и доспехи, - вышел из страны света, спустился в захваченную мраком область смешения и вступил в битву с силами мрака. Он побеждал силы всех пяти миров мрака, но ему пришлось одно за другим отдать темным стихиям свои одеяния, чтобы они связывали своих противников - стихии мрака и не давали им продвигаться дальше. Воздухом был связан дым, огнем - пожар, ветром - темный ветер, водой - темная вода (или яд), светом - тьма.

Тем временем Отец величия произвел еще одну эманацию - Дух живой (он же Отец жизни). Дух живой воззвал с высоты к Первочеловеку; Первочеловек услышал его в бездне и дал ответ. Эти Зов и Слух (или Ответ) персонифицировались и стали самостоятельным двуединым божеством, которому впоследствии суждено было сыграть важную эсхатологическую роль.

Дух живой спустился на поле битвы, спас безоружного Первочеловека и вознес его обратно в страну света, где божества вновь благословили его и приняли к себе, хотя он и не смог окончательно слиться с ними, потому что познал смешение и соприкасался с мраком.

На границе света и мрака - высоты и бездны - осталась область смешения, где пять светлых стихий были раздроблены, связаны и смешаны с мраком. Плененные стихии пребывали в угнетении (печали). Тогда Дух живой и Мать жизни спустились и стали переделывать область смешения, приводя ее в такой вид, чтобы удобнее было начать выделять частицы Света из смешения и возносить их вверх. Так началось творение материального мира.

В их распоряжении оказались суша, влага и пять смешанных стихий. Прежде всего божества-творцы связали архонтов и других демонов, поставив их в разные области мира. Из тел архонтов была сотворена земля, поставленная посреди моря (на основе сухого и влажного); над землей были установлены десять твердей, где связаны души архонтов и демонов. Под твердями Дух живой создал Колесо звезд, или Сферу, где связаны и вращаются души архонтов, светящие светом разорванных ими одеяний Первочеловека (стихий). Цари пяти миров мрака, сухого и влажного и другие вожди стали пятью планетами, двумя "Восходящими" (как бы астрологические аналоги Солнца и Луны) и двенадцатью зодиакальными созвездиями. Как цари и вожди сил мрака, они могут оказывать влияние на земные дела, а планеты могут передвигаться по сфере звезд. Дух живой облачился в три одеяния стихий - ветер, воду и свет; затем он снял их и сделал тремя стоками (или сосудами) - ветра, воды и тьмы, - омыл их и спустил в бездну, куда стали спускаться по этим стокам три названные темные стихии. (Воздух и огонь выполняют другие функции: воздух заполняет пространство между землей и твердями, очищаясь по мере восхождения, а огонь окружает мир.) Осадок от омовения стоков был спущен в море, оттого вода в море соленая, горькая и жгучая. Из осадка образовался Гигант моря, который с тех пор плавает в нем, находится под влиянием планет и знаков зодиака, отражая их в себе. Также воздух и ветер поднимаются вверх (а осадок в виде дыма и темного ветра спускается вниз). Также были установлены три Колеса - ветровое, водяное и огненное, посредством которых эти стихии поднимаются вверх. Землю Дух живой окружил стеной воды (т.е. морем), стеной огня и тьмы. Осадок воды содержится в море, осадок огня - в вулканах, осадок тьмы - в высоких горах. После очищения стихий осадок остаток темных стихий - спускается в преисподнюю, или геенну.

Так был сотворен видимый, материальный мир, называемый также Пояс, или "мир Пояса". Дух живой поставил стражами над миром пять своих эманаций - "пять сынов Духа живого": Светодержец стоит над всеми твердями, Царь чести - в седьмой тверди и следит за восхождением Света; Адамант света сторожит архонтов Материи, Царь славы вращает три колеса стихий, Омофор держит землю и тверди. Светодержец, он же великий Строитель, строит новый эон, куда должен вознестись очищенный Свет. У каждого из пяти сынов Духа живого находятся в подчинении ангелы. Затем Отец величия послал вниз еще одну свою эманацию -Третьего посланца, чтобы свет восходил из мира к нему. Третий посланец явился свету, чтобы тот устремился ввысь. Но это явление имело и другие последствия: его образ увидела также Материя и ее силы. Они позавидовали его красоте и пожелали создать такое же существо, чтобы оно стало им богом, светочем и защитой от врага. Материя взлетела вверх, пытаясь настичь Посланца, но не сумела и упала. Из части ее, упавшей на влагу, возникло некое творение, которое затем укротил Адамант света. Из остальной части снова выросло древо и дало плоды; из них вышли архонты мужского и женского пола. Соблазненные красотой образа Посланца, они совокупились, пытаясь породить прекрасное и лучезарное потомство по его образцу, но породили только недоношенные живые плоды - Выкидыши. Те восстали, вместе с архонтами взошли в область, находящуюся под стражей Адаманта света, и остановили восхождение воды, ветра и огня. Сильнейший из Выкидышей, по имени Сакла, собрал светоносное семя, которое ему отдали другие Выкидыши, и вместе со своей подругой сотворил Адама и Еву - первых людей, вложив в них этот свет. Адам и Ева были дики и не знали ничего о своей светлой душе. Сакла, соединившись с Евой, породил Каина и Авеля. Тогда Отец величия произвел Иисуса - Сияние и Деву света. Иисус - Сияние сошел в стражу Адаманта света, смирил мятеж Выкидышей и архонтов и восстановил восхождение трех стихий. Потом он спустился к первым людям, воплотился в Еву и в ее образе просветил Адама, дал ему знание о божественном происхождении его души и пути спасения. После этого Иисус-Сияние вознесся с земли. Были созданы два Корабля света - Солнце и Луна, чтобы очищать и возносить человеческие души: Солнце - из светлой стихии огня, Луна - из воды. На Солнце поселился Дух живой, на Луне - Иисус-Сияние и Дева света, которая является архонтам, чтобы они исторгали из себя свет.

У Адама и Евы родился сын Сиф. Позднее Адам изложил все, что поведал ему Иисус - Сияние, в своем "Откровении" и передал его Сифу. От Сифа пошло поколение праведников, завершающееся самим Мани: каждому из них являлся Двойник - эманация Иисуса-Сияния (или его порождения - Разума света), чтобы просветить его и дать ему божественное знание. Тогда этот праведник становится основателем истинной церкви, излагая все услышанное от Двойника в книгах. После смерти каждого такого основателя церкви - Апостола -церковь некоторое время сохраняет истинную веру, а потом приходит в упадок. Тогда посылается другой Апостол, чтобы восстановить настоящую веру и церковь.

Человек, соблюдающий заповеди истинной веры, должен прежде всего не вредить свету и жизни, связанным во всем материальном мире, и не задерживать их пребывание на земле. При соблюдении этого он спасает свою душу, которая после его смерти идет к свету. Происходит это так. Разум света - эманация Иисуса - Сияния - вселяется в душу праведника, просвещает его и после его смерти (исхода из тела) препровождает на путь восхождения. Сначала душа восходит в воздух, где ее принимает Столп славы, он же Человек совершенный. По Столпу славы душа поднимается к Луне, где окончательно очищается. Лунные фазы существуют благодаря тому, что от новолуния до полнолуния Луна наполняется душами, а при убывании Луны души восходят к Солнцу. Солнце открывает душам путь окончательного восхождения. Другими путями (теми, которые установил Дух живой) поднимается к свету Душа живая - частицы света, содержащиеся во всем остальном материальном мире.

Но Материя борется за душу человека, не желая отпускать ее ввысь и стремясь задержать во мраке. Для этого двенадцать духов заблуждения спускаются из знаков зодиака, вселяются в души людей и влекут их к пяти видам лжеучений - искаженным потомкам истинной веры, порождениям пяти миров мрака. Человек, не имеющий силы освободиться от заблуждения и греха, после смерти не возносится: его душа вновь возрождается в другом теле или в каком-нибудь творении Материи. Души, которые, пройдя несколько перерождений, очистились, в конце концов возносятся; а те, которые окончательно погрязли в грехе, идут в геенну, где и будут пребывать до конца мира.

Таким образом, на протяжении всей истории мира свет освобождается от смешения и возносится ввысь. При этом остающийся в душах людей свет все время дробится, потому что род человеческий плодится и размножается. Перед концом мира, когда света в нем останется совсем немного, начнется великая война и грешники на короткое время возьмут верх над праведниками. После этого Зов и Слух, образуя божественное двуединство - Помысел жизни, соберут весь оставшийся в мире свет и сделают из него Последнее изваяние, которое вознесется. После ухода Изваяния будет послан великий огонь, который за 1468 лет сожжет мир. Божества воссядут на престолы, чтобы судить души людей. Праведники воспарят в новый эон, построенный Великим строителем, и будут вечно жить там вместе с божествами. Проведя в новом зоне срок, равный сроку пребывания божеств в смешении, все они забудут страдание и воссоединятся с чистым, не знавшим смешения светом. Души грешников составят Шар, в который будет заключена вся мужская часть мрака; а женская его часть будет сброшена в яму (могилу). Между ними будет положен камень, чтобы они никогда больше не смогли соединиться и восстать против света.

Глава 3. Христианство и учение Мани

3.1 Изучение христианских антиманихейских трудов. Acta Archelaia как памятник борьбы Церкви с манихейством

Ранее рассмотрев гностические корни манихейства, будем учитывать что опасность эта ересь представляла именно отсутсвием религиозно-филосовских критериев. Готовая спекулировать на тему имеющихся у нее тайных знаний, вобрав в себя образы всех крупных религий приспосабливая их к своей мифологии, она привлекала и образованных людей, находящихся в религиозном поиске. Ярким примером является Августин Аврелий в первой половине жизни, был подвержен влиянию манихейства. По отношению к манихеям, Церковь понимая всю опасность исходящую из их учения, вела ожесточенную борьбу с этой ересью. Особое место среди авторов IV в. занимают Августин и Ефрем Сирин, и дело тут не только в незаурядных личных качествах и литературном таланте этих отцов Церкви. Ефрем Сирин (ок. 306-373), очевидно, читал книги манихеев в оригинале; он довольно много полемизировал с этим учением, как и с доктринами более ранних сирийских авторов - Маркиона и Вардесана, которые были признаны еретиками и часто именуются "сирийскими гностиками". Свидетельства Августина (354-430) особенно ценны для нас потому что он в возрасте с 19 до 28 или 29 лет (в 373-382/83 г.) сам был манихеем низшего ранга, читал священные книги и слушал проповеди манихеев. Это делает труды ценными аргументами антиманихейской критики. Нам известны девять собственно антиманихейских книг Августина и целый ряд других, содержащих полемику с манихеями. Следует упомянуть трактаты "О нравах католической церкви и о нравах манихеев" (387-388), "О книге Бытия, против манихеев" (388-389), "Об истинной религии" (390-391), "О пользе веры" (392 г.), "О двух душах" (ок. 392 г.), "Против Фортуната" (392 г.), "Против Адиманта" (394 г.), "Contra Epistulam Fundamenti" (396-397), "Против Фавста" (397-398), "Против Секундина" (398 или 399 г.). Где он доказывает отсутсвие истинности в религиозном учении, их копирование других верований, с привязкой к манихейскому учению, критикует их положение о дуализме добра и зла, рассматривает их учение как докетическое. В "Коммонитории" Августина содержится латинская "формула отречения" - текст, который должен был произнести бывший манихей при обращении в христианство, последовательно перечисляя все основные догматы своего прежнего учения и отрекаясь от них.

"Формула" состоит из 10 тезисов и до носит до нас краткое и связное изложение манихейского учения в том виде, в котором оно бытовало в IV-V вв. в западных областях Римской империи. От IV в. сохранился также антиманихейский трактат "Против манихея Юстина, против двух начал манихеев". Автор, которому приписывается эта книга, - Фабий Марий Викторин, ритор из Северной Африки, в конце жизни обращенный в христианство. Кирилл Иерусалимский посвящает антиманихейской полемике главу VI своего "Катехизиса", написанного, как уже говорилось выше, между 348 и 350 гг. где использован также материал Acta Archelai. Из прочих авторов этого периода следует отметить Серапиона Тмуитского, епископа с 339 г. Его "Книга против манихеев" - единственный труд Серапиона, дошедший до нас полностью. Автор не дает здесь систематического изложения доктрины манихеев, а ограничивается полемикой. До нас дошли три книги "Против манихеев" Тита из Востры. Тит читал каноническую манихейскую "Книгу тайн", что делает его сведения особенно ценными. Он излагает многие положения доктрины (возможно, пересказывая близко к тексту какие-то места из манихейских книг) и перемежает эти пересказы полемикой. Известны труды Иоанна Златоуста, направленные против манихеев или содержащие антиманихейскую полемику. Таковы гомилия на стих из Евангелия от Матфея - Мт 26:39, гомилия "Против маркионитов и манихеев" и др. Книга Дидима Слепца (ок. 313 - 398 г.) "Против манихеев" дошла до нас не полностью. Этот труд содержит сведения о распространении манихейства в Египте в ранний период. То же самое можно сказать о книге Филастрия, епископа Бриксии (совр. Брешия в Северной Италии), написанной между 380 и 391 гг. Об учении манихеев здесь говорится очень кратко; упоминается диспут Мани с Архелаем очевидно, свидетельство Филастрия в конечном счете возводится к Acta Archelai. Севериан, епископ Габалы (Сирия) в конце IV - начале V в., со ставил антиеретический трактат, где большое место занимает полемика с манихеями. От V в. больше всего сведений о манихействе дошло в изложении Феодорита Кирского, чей трактат "Против ересей" написан между 451 и 458 гг. Сведения о манихействе в центральных областях Римской империи в середине V в. содержатся в посланиях и проповедях папы Льва I (440-461), который прилагал много усилий к борьбе с этой ересью. Известна книга Захарии, епископа Митиленского (с 491 г.),

Ересь Манихейства была основана в основном на мифологеме известных религий и их синтезе. Миф в первую очередь был обращен к необразованному народу, этим можно объяснить почему манихейство распространяется с такой скоростью. Для христиан ересь манихейства была очевидно антихристианской, поэтому главной проблемой оставалось ее массовость.

Поэтому остановимся на самом ярком памятнике антиманихейской борьбы. В приведенном ниже мифе были использованы все инструменты для дискредитации Мани в глазах простого населения. Христианские ересиологи дают очень мало достоверного биографического материала: более или менее хорошо им было известно время жизни Мани, названия основных книг манихейского канона и имена некоторых учеников, а также то, что Мани прогневал царя и окончил жизнь в заключении. Только в. Феодор бар Конай в книге XI "Схолий" сообщает в числе прочего некоторые достоверные данные о происхождении и юности Мани. В ересиологических источниках представлена совсем другая версия биографии Мани, явно инвективного характера.

Ниже приводиться легенда:

Этот Манес был выходец из персидской земли, сперва назывался Кубрик, но назвал себя именем Манес; я думаю, он по Божьему промыслу присвоил себе это безумное имя. А сам он думал, что назвался именем, которое на вавилонском языке означает "сосуд", ибо имя "Манес" в переводе с вавилонского означает "сосуд". На самом же деле это название происходит от безумия, из-за которого несчастный стал рассеивать по миру дурное учение. Этот Кубрик был рабом некоей вдовы, которая умерла бездетной и оставила ему несметное множество добра, золота, серебра, благовоний и прочего. А она получила наследство от некоего Тервинфа, который ранее тоже был рабом и переменил имя на Будду, на ассирийском языке, и также когда-то был рабом у некоего Скифиана, выходца из Сарацинии, выросшего в пределах Палестины, то есть в Аравии. Этот Скифиан в вышеназванных местах обучился языку и наукам греков и поднаторел в суетных мирских помыслах. Он постоянно путешествовал в индийскую землю по делам и совершал много торговых сделок. (...) Автор связывает имя МЬнзт с греч. мбнЯб "безумие". Итак, сначала этот Скифиан, возгордясь от великого богатства и нажитого добра, пряностей и других товаров из Индии, прибыл в Фиваиду, в город, называемый Гипсела, и там нашел самую пропащую бабенку, видной наружности и поразительного сумасбродства. Он забрал ее из заведения (ведь она была публичной девкой), привязался к этой бабенке, отпустил ее на свободу и женился на ней. По прошествии долгого времени от избытка роскоши этому мерзостному стало невтерпеж, и он, праздный и пристрастившийся к злу от чрезмерной спеси, вызванной роскошью, замыслил наконец внести в жизнь нечто новое и составил некие сочинения, которые выдумал сам, вещая не от божественного Писания и не от гласа Святого Духа, но от жалких умствований людской природы. Какой причиной (дескать) вызвано неравенство в каждом определенном виде творения - черное и белое, красное и зеленое, влажное и сухое, небо и земля, ночь и день, душа и тело, доброе и злое, праведное и неправедное? Потому, что все это все цело состоит из каких-то двух (частей). А дьявол, особенно яро ополчившийся против человеческой природы, вселил в его разум ужасные помышления, так что он предполагал несуществующее и не признавал существующего - чтобы развязать некую войну в разуме обманутых людей, полагающих, будто есть нечто помимо сущего и все происходит, так сказать, из двух корней, или двух на чал, а это нечестивее и порочнее всего. Но об этом я скажу потом. Итак, вышеназванный Скифиан в помрачении ума измыслил это, позаимствовав основы у Пифагора, и сам сочинил четыре книги: одну он назвал "(Книга) Таинств", вторую "(Книга) Глав", третью "Евангелие", четвертую "(Книга) Сокровищ", в которых всё обосновывал сочетанием парных и равноценных обликов двух начал (...).(...) он пожелал (...) направить путь в Иерусалим приблизительно в апостольские времена, чтобы там переговорить с теми, кто возвещал единоначалие и творение Бога. Прибыв туда, этот несчастный начал спорить с тамошними пресвитерами, живущими по Божьему законодательству, которое дано было Моисею, и по учению всех пророков: "Как же, дескать, вы говорите, что один Бог сотворил ночь и день, плоть и душу, сухое и влажное, небо и землю, тьму и свет?" (...) Он ничего не смог добиться, удалился скорее побежденным и занялся колдовскими книгами, которые у него были (ведь он был еще и колдун, почерпнувший из премудрости индийцев, египтян и язычников 8 ужасное и гибельное искусство колдовства), взобрался на кровлю и устроил какое-то представление, однако ничего не смог сделать, упал с кровли и скончался. Он провел там достаточно много лет, и при нем был один-единственный ученик, вышеназванный Тервинф, которому он доверил свое имущество как самому верному, доброжелательному и услужливому человеку. А тот, когда Скифиан погиб, похоронил его самым заботливым образом и после погребения решил не возвращаться к той бабенке, которая из блудилища или плена сразу перешла в руки Скифиана. Но, захватив все, что у него было, золото, серебро и прочее, он сбежал в землю персов, а чтобы его не уличили, переменил имя, как я упоминал выше, с Тервинфа на Будду. Он, в свою очередь, завладел этим скверным наследством - четырьмя книгами Скифиана и колдовскими искусствами. Ведь он тоже был превосходно обучен наукам. Он также дискутировал в Персии о двух началах со служителями храма Митры и жрецами идола, неким пророком Парком и Лабдаком, и не смог выдержать спор даже с верховными идолопоклонниками, но был изобличен ими и навлек на себя позор и задумал то же самое, что и вышеупомянутый Скифиан, - взобрался на крышу дома и стал устраивать там некое колдовство, что бы никто впредь ему не противоречил, но ангел сбросил его вниз, он упал оттуда и таким образом умер из-за той самой колдовской силы, которой хотел воспользоваться. А старуха похоронила его тело и стала владелицей его имущества. У нее не было детей и никаких близких, и так она прожила долгое время. Потом она купила еще и Кубрика, он же Манес, себе в услужение; а после смерти оставила ему это дурное наследство, как яд, оставшийся от аспида, на пагубу и гибель многим. Опять же, Кубрик, назвавший себя Манес, жил у них и стал дискутировать с ними. И так как он никого не убедил, но они, слушая учение Манихея, все негодовали и дивились этим выдумкам, чудовищным сказкам и пустопорожней лжи, а он, видя, что его коварные словесные хитросплетения проходят впустую, и окончательно помрачившись умом, измыслил способ подкрепить свои чудовищные выдумки. Когда разнеслась молва, что сын персидского царя слег от какой-то болезни и лежит больной в столице Персии (ведь Манес пребывал не там, а где-то в другом месте, вдали от царя), он, ослепленный собственным злом, полагая, что в найденных книгах своего хозяина Тервинфа-Будды, преемника Скифиана, может изыскать какие-нибудь средства для исцеления царского сына, покинул свое местопребывание, отправился туда и осмелился объявить о себе, обещая помощь. Но пустая надежда колдуна не оправдалась. Он обманулся в своих ожиданиях, когда предложил больному царскому дитяти некие лекарственные средства. В конце концов отрок умер у него на руках, и, таким образом, все его пустые и лживые посулы были изобличены. После такого исхода он по царскому указу был брошен в узилище (...) Когда Манес, он же Кубрик, пребывал в темнице, к нему приходили его ученики. Ибо к тому времени этот шарлатан собрал себе, так сказать, войско, тех, которых называл учениками, числом около двадцати двух. Из них он выбрал трех, некоего по имени Фома, Герму и Адду, и затеял нечто, наслышавшись о книгах, священных у иудеев и во всем мире, то есть христианских, - о Законе и пророках, Евангелиях и апостольских писаниях. Он дал вышеназванным ученикам золота и послал их в пределы Иерусалима. Это он сделал прежде, чем его заключили в тюрьму, когда дискутировал со многими и не мог отстоять собственное учение. Наслышавшись об имени Христа и рабов его, то есть христиан, он решил с помощью имени основ учения Христова обмануть заблудших. Ученики пошли и купили (книги), ибо не задерживались. Возвратясь назад, они обнаружили, что он все еще не на воле, а в узилище, пробрались туда и показали ему книги. Он взял их, изучил и поступил с ними бесчестным образом: приплел к истине собственную ложь, где только ни находил внешнюю форму речи или название, которое могло бы служить подобием его измышлению. И этими средствами он подкрепил свой причудливый вымысел. Между тем он заплатил много серебра и настойчивыми просьбами уговорил тюремщика, спасся бегством, оставил Персию и направился в Рим. В несколько более кратком виде "антиманихейская легенда" излагается в латинских Acta Archelai. По словам Гегемония, епископ Архелай слышал этот рассказ от одного из учеников Мани. LXII. (...) Он (Мани) - не первый создатель подобного учения и не единственный; но создателем и главой этой секты был в апостольское время некто по имени Скифиан. Итак, этот Скифиан ввел понятие о двойственности, которая противоположна сама себе, а сам он заимствовал это у Пифагора, как и все прочие приверженцы этого учения, которые все отстаивают двойственность, отлоняясь от прямого пути Писания. Он ввел понятие вражды между двумя нерожденными и всё то, что следует за подобным утверждением. Ибо этот Скифиан сам был родом сарацин и взял себе в жены некую пленницу из Верхней Фиваиды, и она убедила его предпочесть жить в Египте, а не в пустыне. И лучше бы никогда не приняла его та провинция, в которой он, когда жил там, изучил египетскую мудрость; ибо он был, скажем правду, весьма богат дарованиями и средствами, как свидетельствуют нам через предание те, кто знали его. И был у него некий ученик, который написал ему четыре книги, причем одну из них назвал "(Книга) Тайн", другую - "(Книга) Глав", третью - "Евангелие", а самую позднюю из всех назвал "Сокровище"; и было у него, у этого человека, четыре книги и один ученик по имени Теревинф. Через некоторое время оба они решили быть одни, и Скифиан пожелал один направиться в Иудею, чтобы там общаться со всеми, кто считался там учителями; и случилось так, что он сразу умер и не сумел более ничего сделать. LXIII. А тот ученик собрал все, что было, обратился в бегство и дошел до Вавилонии, провинции, которая ныне населена персами и отстоит от наших мест примерно на шесть дней и ночей пути; а когда прибыл туда, такую молву сам о себе распространил Теревинф, говоря, что он исполнен всей мудрости египтян и зовут его уже не Теревинф, но дано ему имя Будда; он также рассказывал, что якобы рожден от некой девы и вскормлен в горах ангелом. Некий пророк Парк и Лабдак, сын Митры, обличали его во лжи, и был у них ежедневно довольно ожесточенный спор о подобном деле. Но чего более? Пусть его чаще всего бранили, однако он возвещал им, что было прежде века, и о сфере и двух светилах; а также (о том,) куда и каким образом уходят души и как они снова возвращаются в тела, и многое другое подобного рода и еще более вздорное, то есть что в началах завязалась война против Бога, - чтобы самому считаться пророком. Пока его обличали за это, он ушел к некоей вдове со своими четырьмя книгами, не приобретя и там ни одного ученика, кроме старухи, которая стала его сторонницей. Затем он рано утром поднялся на некую высокую кровлю, где принялся призывать некие имена, которые, как нам сказал Турбон, ведомы были только семи избранным. Итак, когда он взошел, ради не знаю какого обряда или хитрости, взошел один, чтобы его никто не мог изобличить, если бы он чем-нибудь пренебрег или ни во что не ставил, и думал, что он должен подвергнуться каре от князей (principibus) воздуха; так он думал, а справедливейший Бог повелел, чтобы его ветром сбросило на землю, и он немедленно свалился с высоты, и безжизненное тело низверглось вниз, а та старуха подобрала его, оплакала и погребла в обычном месте. Тогда все то, что он привез из Египта, осталось ей, и она весьма обрадовалась его смерти по двойной причине - во-первых, потому, что без охоты взирала на его хитрости, во-вторых, благодаря тому, что получила по наследству; ибо она была очень прозорлива. А поскольку она была одна, то захотела иметь кого-нибудь для услужения и купила себе маленького мальчика, лет примерно семи, по имени Корбикий, сразу сделала его свободным и обучила грамоте. Когда ему исполнилось двенадцать лет, та старуха скончалась и оставила ему все свое добро, в числе прочего также и те четыре книжки, которые написал Скифиан, и в каждой было малое число строк. И тогда Корбикий, после того как госпожа была погребена, стал пользоваться всем оставленным ему добром и переселился в центр государства, где пребывал царь персов, и, переменив имя, стал называть себя не Корбикием, а Манен - не Манен, а Манес; ибо таково склонение в персидском языке. Итак, тот мальчик, дожив почти до шестидесяти лет, обучившись тому, чему учат в тех местах, причем едва ли не лучше всякого другого, тем не менее особенно прилежно изучил содержание тех четырех книжек; он даже сам приобрел трех учеников, вот их имена: Фома, Адда и Герма. Тогда он присвоил те книжки и переписал их, прибавив к ним от себя многое другое, подобное старушечьим сказкам. Итак, были у него эти три ученика, соучастники его злых дел; он, конечно, подписал книжки своим именем и стер имя предшественника, как будто написал их сам от себя. Тогда ему вздумалось послать своих учеников с тем, что он написал в книжках, в дальние места собственной провинции, по разным городам и селениям, чтобы приобрести себе каких-нибудь последователей; и Фома пожелал обойти области Египта, Адда - Скифии, и только Герма предпочел остаться с ним. Итак, когда они отправились, сын царя был сражен какой-то болезнью, и царь, желая его вылечить, издал указ, приглашая, что бы тот, кто может его излечить, пришел, и предлагая большую награду. Тогда этот Манес, как те, кто имеет обыкновение играть в кубик (так называется жребий), явился перед царем, говоря, что вылечит мальчика; царь, когда услышал это, встретил его ласково и обходился с ним благосклонно. Но чтобы не рассказывать много и не надоесть слушателям, скажу: мальчик умер у него на руках или, вернее, был убит. Тогда царь велел бросить Манеса в темницу и надеть на него железные оковы весом в талант. А тех двух учеников, посланных учить в разные города, разыскивали для наказания, но они, хоть и спасались бегством, никогда не переставали насаждать в разных местах это несуразное и внушенное Антихристом учение. После этого они возвратились к учителю и рассказали, что с ними происходило; они услышали также, какие беды собрались над ним самим. Итак, его люди, придя к нему как подобало и вдобавок рассказывая ему о тех бедах, которые они претерпевали в разных местах, убеждали его, что следует обратиться к спасению; ведь они были перепуганы, боясь, как бы с ними самими не случилось чего-нибудь из тех бед, которые причинены ему. А он уговаривал их ничего не бояться и принялся за речь. Тогда, находясь в темнице, он велит, чтобы приобрели книги христианского закона; ибо те, кого он посылал по разным городам, были весьма проклинаемы всеми людьми, у которых имя христиан пользовалось величайшим уважением. Итак, потратив малую толику золота, они пришли в те места, где писались книги христиан, притворились новообращенными христианами и попросили предоставить им книги для приобретения. Короче говоря, они приобрели полностью все книги наших писаний и принесли ему, содержащемуся в темнице, а он, хитрец, получив их, принялся выискивать в наших книгах подходящие места для своего двойственного учения, даже не своего, а (учения) Скифиана, который уже давным-давно высказывался об этом, и выводить из наших книг, как он делал и при споре со мной, свое утверждение, что-то вних обличая, что-то изменяя, с прибавлением только имени Христова; его сторонником он при творился затем, чтобы по разным городам люди, слыша святое и Божественное имя Христово, поменьше проклинали их и не гнали его собственных учеников. Он даже разыскал в Писании слова о Параклете и стал выдавать себя за него, поскольку там не говорилось ясно, что Параклет явился уже тогда, когда апостолы еще были на земле. Итак, после всех этих столь преступных измышлений он послал также и учеников, чтобы они бестрепетно провозглашали вымышленный и притворный обман и возвещали также новые лживые слова в разных краях. Когда об этом прознал царь персидский, то вознамерился предать его заслуженной казни. Манес узнал об этом, получив предупреждение во сне, удрал из темницы и обратился в бегство, подкупив стражей большим количеством золота, и поселился в крепости Арабиона. Оттуда он прислал через Турбона нашему Марцеллу письменное послание, в котором сообщил, что придет. (...) А некий страж тюрьмы, который его отпустил, был казнен; царь же велел отыскать его (Манеса) и, где бы тот ни оказался, схватить. Но он теми же путями, какими пришел, перейдя реку, вернулся к крепости Арабиона, где был схвачен и доставлен к царю; а тот, побуждаемый чрезвычайным негодованием против него, желая отомстить ему за две смерти - одну сына, другую тюремщика, - приказал содрать с него кожу и повесить его перед воротами, кожу пропитать зельями и сжечь, а тело отдать хищным птицам.

В сокращенном виде этот рассказ повторяют многие христианские авторы - в частности, Феодор бар Конай в конце VIII в. Эту же историю пересказывает Сократ Схоластик в своей "Церковной истории". Как можно заметить, подобная версия почти ни в чем не соприкасается с манихейским жизнеописанием. Есть только несколько совпадений: персидское происхождение Мани, страны, в которых он побывал, имена некоторых его учеников, царский гнев и тюремное заключение в конце жизни, возраст, до которого он дожил (около 60 лет). Каково же происхождение "антиманихейской легенды"? Создается впечатление, что эта "биография" имеет какой-то совсем другой источник, не связанный с манихейским преданием о жизни Мани. О некоторых деталях можно сказать сразу, что это инвективы, имеющие целью скомпрометировать не только учение, но и личность ересиарха. Это такие подробности, как рабское происхождение Курбика-Мани, женитьба одного из персонажей на блуднице, последовательное "выкрадывание" религиозно-философских идей сначала у Пифагора, потом друг у друга, а под конец и у Христа, самозванство, шарлатанство и колдовство, неудачные проповеди и поражение в религиозных спорах. Исследователи с самого начала сомневались в достоверности "антиманихейской легенды" и пытались вывести происхождение различных ее деталей из каких-то достоверных исторических данных. Одно из главных явлений композиции "антиманихейской легенды" - повторяемость и преемственность. Три ересиарха совершают схожие поступки, странствуют, используют одни и те же книги и пользуются покровительством тех же самых женщин, терпят одинаковые неудачи, двое из них даже умирают похожей смертью. Среди манихейских мифов есть один характеризующийся теми же признаками. Это учение о реинкарнации Апостолов - основателей мировых религий, периодически возрождающих "истинную церковь". Оно строится по следующей схеме. В мире постоянно существует одна истинная церковь, основанная единственным истинным вероучителем - Апостолом. Когда он возносится, истинная церковь через не которое время приходит в упадок, и свыше ниспосылается новый Апостол - он рождается в смертном теле, возрождает истинную религию, учреждает церковь и тоже возносится. Это повторяется на протяжении всей земной истории, написано в "Кефалайа" - "О приходе Апостола". Подробнее об этом. В частности, эта глава трактата, а также "Шапуракан" (тот фрагмент, который дошел до нас в передаче Бируни) приводят краткий перечень Апостолов.

В этом списке представлены "Кефалайа" только четыре главных вероучителя.

Надобно вам знать, возлюбленные мои: когда Иисус явился, он пошел в землю Запада, выбрал учеников и проповедовал свою надежду на Западе; но он не написал книг, а его ученики, которые пошли за ним, вспомнили каждое слово мудрое, которое возгласил Иисус, и записали за ним, и составили святое Писание, записав все его речения, его притчи, толкова ния, которые он возглашал им, знамения и чудеса, которые он явил им; они написали книгу по его мудрости. Когда Заратуштра, Свет, Светоч сияющий, явился на землю и пришел в Персию к царю Гистаспу, сначала он избрал учеников праведных и истинных, говорил с ними, проповедовал свою надежду в Персии; но только не Заратуштра написал книги, аего ученики, что пошли за ним; они вспомнили, записали и составили по его словам книги, которые читают теперь повсеместно, как он делал. Также, когда Будда пришел в Индию, известно о нем, что он тоже проповедовал свою надежду в мудрости многой, избрал свои церкви и сделал свои церкви совершенными, открыл им свою надежду; он только не записал свою мудрость в книгах. Его ученики, которые пошли за ним, вспомнили всякую мудрость, которую слышали от Будды, и записали писание.

Сравним содержание этого краткого списка Апостолов (по "Кефалайа") с "антиманихейской легендой". При сопоставлении двух антиманихейская легенда есть основание предположить, что это переоценка манихейских мифов - учение о реинкарнации Апостолов. Получилась своего рода пародия. Вместо сына праведного отца, каким показан Мани в манихейских жизнеописаниях, в "пародии" фигурирует безродный раб, вместо преемственности - плагиат, вместо чудес и знамений - чернокнижие, вместо чудесных исцелений (например, эпизод исцеления дочери одного из верующих в Кельнском кодексе - неудачная попытка исцеления, вместо истинной веры - гнусная ересь, вместо чудесного вознесения на небеса - попытка колдовской левитации и падение с крыши, вместо четырех истинных пророков - три шарлатана. Параллели между двумя сюжетами можно представить в виде следующей таблицы. Учение Мани об Апостолах Антиманихейская легендаю Сначала Будда пришел в Индию, дал праведникам полученное от Бога знание истины, учредил истинную церковь, потом вознесся. Когда церковь пришла в упадок, явился Заратуштра в Персии, укрепил восстановил ее, потом тоже вознесся. Ученики записали за ними их откровения в книгах заимствовав основные положения у Пифагора. Теревинф унаследовал книги и выдал их за свои. Потом Иисус пришел в землю Запада, проповедовал там и основал истинную церковь. Ученики записали книги, "извратив речения Христовы". Затем пришел Мани - преемник Курбик, ходил по разным странам, распространяя свою ересь, и имел трех учеников истинную веру, и написал книги включая трактат "Кефалайа", не входивший в первоначальный канон Мани. Возможно существует реальная историческая основа даже для эпизода с неудачным лечением царского сына. О. Клима, сопоставляя турфанский текст и коптскую гомилию, делает предположение, что в промежутке между первой и второй аудиенцией у Бахрама Мани лечил заболевшую сестру царя, "царицу саков", но не смог вылечить: во время второй аудиенции царь представлен уже в трауре. Особый вопрос представляют собой женские персонажи в "антиманихейской легенде". Они играют в повествовании немалую роль. Скифиан женится на блуднице, и жена убеждает его переселиться из пустыни, т.е. по существу делается инициатором его деятельности; старуха вдова становится ученицей Теревинфа, наследует его книги, покупает и освобождает Корбикия-Мани, передает ему в наследство книги, когда ему исполняется 12 лет (что совпадает с возрастом первого откровения Мани в других источниках). Вспомним, что дух-руководитель, избирающий манихейского Апостола и дающий ему откровение (у арабских авторов ат-Таум, в копт ских текстах с а.1 ф "двойник, чета"), в Кельнском кодексе называет ся Уэжхо (Уэжхгпт) - словом, которое может переводиться как "супруга)"). Может быть, именно этот персонаж, чье имя истолковано в самом расхожем значении - "супруга", послужил пародисту оригиналом для женских образов в "антиманихейской легенде". Одна цитата из книги Мани в Кельнском кодексе (69.17-18) указывает даже на возможный источник того эпизода, где вдова покупает Курбика-Мани себе в услужение. Мани говорит, что божественный Двойник должен был "выкупить и спасти" его от элхасаитов, приверженцев лжеучения. Версия казни через сдирание кожи, по словам Пюэша, могла укорениться в неманихейских жизнеописаниях Мани благодаря тому, что действие происходило в Иране и подобный способ казни представлялся западному воображению "чисто персидским". Но в коптских документах встречается выражение, которое позволяет сделать несколько другой вывод. По отношению к телесной смерти манихеи употребляют формулу "снять с себя тело (плоть)", т.е. освободиться от плоти. Собственно, идея плоти как "одежды", оболочки души - не специфически манихейская, но особенное развитие она получила именно в данном учении, с его резко проведенной дихотомией души и тела, духа и плоти. Вот как говорят о смерти Мани коптские "Псалмы Бемы": Чтобы я снял с себя образ плоти, обнажился от образа или одеяния - учЮмб людского [ManiPs, 19.27-28]. Подобным же образом говорится о мученичестве святых в другом цикле - "Псалмах Гераклида": "Они сняли с себя свои тела" [ibid., 195.20]. В первой "Гомилии" о смерти праведников сказано: "Они совлекут с себя свое тело". Пародирование как способ религиозной дискуссии - явление не новое в литературе этой эпохи. Вспомним хотя бы, как в II в. Ириней Лионский в своем антиеретическом труде довел до абсурда идеи валентиниан, пародируя их религиозно-философские построения: названия гностических небесных сил он заменяет названиями овощей - "Тыква, Огурец и Дыня". Это, в свою очередь, заставляет нас вспомнить еще более ранний римский политический памфлет "Отыквление", где подобным же образом вышучивается апофеоз императора Клавдия. Если предположить, что "антиманихейская легенда" сложилась примерно таким же образом, встает на свое место даже утверждение, что Архелай будто бы слышал подобное повествование из уст ученика Мани. Вполне возможно, что автор текста действительно услышал от самих манихеев историю о реинкарнации Апостолов, а за тем попытался привести ее в соответствие с истиной (как он ее сам понимал) и в результате получил этот пародийный рассказ. Попутно возникает еще один вопрос. Случайно ли Ириней использует для пародирования именно названия огурцов и дынь - тех плодов, которые считались у манихеев особенно чистой пищей. Ириней жил во II в. и, разумеется, не мог иметь в виду манихейство, которое тогда еще не существовало, но это вполне может быть намеком на какую-то секту, подобную элхасаитам.

3.2 Докетизм в учении Мани

Известно, что вопрос о сочетании божественного и человеческого начал в Иисусе гностики решали самым радикальным образом: вместо двуединого Христа они представляют "двух Христов", или "Христа и Иисуса", божество и человекавероучителя. Различение горнего и земного Христа - характерный признак гностической христологии. Так, по учению гностика Валентина, горний Спаситель соединяется с дольним Христом только при крещении. Примерно то же постулируется в учении гностика Марка 2и в доктрине офитов, по которой небесный Христос снизошел в земного Иисуса; сравним учение валентиниан, где небесный Христос отождествляется со светом. В гностическом документе из Наг Хаммади, так называемом "Трактате без названия", говорится, что вместе с церковью Саваоф (В ереси Манихейства имя низшего демиурга, творца материального мира) создал "Иисуса Христа, подобного Спасителю, который вверху, в огдоаде"3. Иначе говоря, земной Иисус здесь представляет собой лишь подобие небесного Спасителя, так же как земной человек, согласно гностикам, есть лишь подобие своего небесного прообраза. Особенно четко это проявляется в таких текстах, как найденная также в Наг Хаммади гностическая книга "Трехликая Протэннойя". С одной стороны, Христос предстает здесь как божество: "Они благословили совершенного Сына, Христа, бога, того, что возник один". С другой стороны, здесь говорится о земном Иисусе как вероучителе, в которого воплотилась одна из небесных сил. Манихейство, как религия гностического типа со строгой дихотомией материального и духовного начал, довело эту тенденцию до крайности. Здесь различаются божество Иисус, который во многих источниках именуется Иисус-Сияние, и земной Иисус, входящий в ряд Апостолов - проповедников изначальной, периодически возрождающейся в мире истинной религии. Вследствие явления образа Третьего посланца архонты небес и подземелий взбунтовались; для их усмирения был призван Иисус-Сияние. Он восстановил восхождение ввысь трех светлых стихий, которым мятежные силы Мрака преградили путь, смирил архонтов в небесах и в основании земли. После этого он воплотился в Еву, пришел к только что сотворенному Адаму, пребывающему в незнании, и заставил его вкусить от древа познания, открыл ему тайну происхождения его души и путь к спасению. Иисус-Сияние имеет три эманации: Разум света, одухотворяющий истинную церковь, Христа-Младенца и эсхатологического Судью. До конца мира он пребывает на Корабле вод, т.е. на Луне. Вместе с Разумом света и Девой света Иисус-Сияние составляет прообраз истинной церкви. Он посылает Разум света к Апостолу для создания истинной церкви, когда прежняя церковь деградирует и становится лжеучением; поэтому он называется "отец всех Апостолов" (иногда так называется Разум света). В конце мира он призовет великий Помысел для сотворения Последнего Изваяния. Итак, главная функция Иисуса-Сияния - основатель истинной церкви. Он сыграл роль просветителя при Адаме и периодически посылает свои эманации к истинной церкви, просвещая ее основателя - Апостола. Кроме того, на основании анализа источников исследователи делают вывод, что у этого божества есть еще и эсхатологическая функция судьи: в конце мира Иисус-Сияние воссядет на престол-Бему и будет судить души. Источники (во всяком случае, коптские) показывают, что обычно эта роль принадлежит скорее одной из эманаций Иисуса-Сияния, божеству, именуемому Судия. Есть, впрочем, и свидетельства, где роль Cудии отводится именно Иисусу. Вот как говорят об этом коптские "Псалмы Бемы": "Ибо грядет суд, и установлена будет Бема. Ибо Иисус - мой Судия, что восседает на ней и судит людей…". Есть другой псалом из того же цикла, где вообще не очень ясно, кто именно предназначен на роль Судии - сам Иисус-Сияние или его эманация, занимающая место сына в гностической триаде. Во всяком случае, Иисус и Судия здесь не одно и то же: "Это Бема Иисуса, и Девы света, и Судии церкви. Это знак Бемы Судии, что в воздухе". Этим двум разным свидетельствам в пределах одного и того же цикла псалмов можно найти, пожалуй, только одно логическое объяснение: функции эсхатологического Судии возлагаются и на Иисуса, и на его эманацию.

Анализируя три титула Иисуса в коптских документах ("Свет", "Спаситель" и "Судия"), выделяют три традиционные ипостаси Иисуса в манихействе: небесную, космическую и историческую. Помимо прочего, Рийс в этих работах делает попытку сблизить манихейского Иисуса с Буддой. А.И. Сидоров справедливо отмечает, что у Августина ("О ересях") выделены только две ипостаси манихейского Иисуса: Иисус-Сияние и исторический Иисус. К этому, впрочем, следует прибавить, что в других антиманихейских трудах Августина есть определение Jesus patibilis "Иисус страдающий", означающее третью, несколько иную ипостась.

По поводу всех этих классификаций можно сказать следующее. Функции космического, "апостольского", небесного и эсхатологического Иисуса не противоречат друг другу, и нет оснований выделять их, приписывая отдельным ипостасям: это разные функции одного и того же божества (по существу, почти у всех божеств манихейской системы имеется несколько функций). Что касается "Иисуса страдающего" (Jesus patibilis Августина), то это скорее всего просто аллегория светлого начала, связанного в материи. Такое название принято далеко не во всех источниках: например, в коптских текстах ему соответствует определение "Крест света". Ни к какой ипостаси Иисуса - Сияния аллегорический "Иисус страдающий" реального отношения, по всей видимости, не имеет. Возможно, это вариант названия "Крест света" в позднейших манихейских текстах - точнее, в латинских документах эпохи Августина. Следует заметить, что "Иисусом-Сиянием" в коптских текстах именуется только небесный Иисус. Исключение составляет одно место в изданной В.-П. Функом рукописи второй части трактата "Кефалайа": Иисус - Сияние - тот, который пришел и явился в мире, и был распят врагом, который восстал против него. Можно было бы предположить, что имеется в виду небесный Иисус, а "распятие" означает космическое пленение Креста света в материи. Но тогда эти строки противоречат тому, что мы знаем о манихейской доктрине из других источников: божественный Иисус-Сияние не изображается как "распятый" ни в прямом, ни в аллегорическом смысле. Вероятнее всего, речь здесь идет об "историческом Иисусе" и слова о распятии следует понимать в прямом смысле. Таким образом, различаются две ипостаси: божественная (Иисус-Сияние) и "апостольская" (исторический Иисус). Они, хотя и связаны друг с другом (через "небесную Церковь" и последовательность эманаций), должны рассматриваться отдельно. Такая дихотомия заставляет вспомнить христологические воззрения гностиков. Определение "Сияние" применяется к Иисусу как к "светочу" - посреднику между божественным и земным миром. Может быть, в конечном счете представление о преображении вероучителя восходит именно к этой традиции, а Мани со свойственным ему радикальным дуализмом окончательно разобщил эти два состояния. Отдельные функции Иисуса-Сияния также можно возвести к соответствующим положениям гностических учений. Эпитет "сияющий, сияние" у мандеев, например, применяется к реинкарнирующему носителю гносиса Авелю, который в мандейских книгах называется "Авель-Сияние". В роли просветителя Адама и основателя истинной церкви Иисус выступает во многих гностических текстах. Об эсхатологическом призвании Иисусом Помысла жизни - сравнить учение валентиниан: в конце времен Помысел и Иисус должны составить четусизигию. Исторический Иисус - Христос Нового Завета. По манихейскому учению, это предпоследний (или один из последних) в череде Апостолов, основателей истинной церкви. В кратком варианте списка Апостолов (Будда-Заратуштра-Иисус-Мани) Иисус оказывается предшественником самого Мани.