Новые религиозные движения в современном Китае

Размещено на http://www.allbest.ru

На правах рукописи

РАБОГОШВИЛИ Артем Анатольевич

НОВЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ КИТАЕ

специальность 07.00.03 - всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Улан-Удэ 2008

Работа выполнена в отделе истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Абаева Любовь Лубсановна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Янгутов Леонид Евграфович

кандидат исторических наук Баяртуева Елена Жаргаловна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Бурятский государственный университет»

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу:

670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Ученый секретарь диссертационного совета Жамсуева Д.С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. На рубеже второго тысячелетия мировое сообщество стало свидетелем значительных изменений, происходящих в Китайской Народной Республике. Стремительное развитие экономики, связанное с переходом к рыночным отношениям, привело к определенной либерализации в китайском обществе, а открытие границ страны вызвало увеличение числа зарубежных контактов. Успехи, достигнутые Китайской Народной Республикой в различных областях, позволяют нам говорить о появлении на мировой арене нового игрока и рассматривать Китай в качестве восходящей супердержавы. Однако феномен «китайского чуда» имеет еще один малоизученный аспект, а именно - как произошедшие реформы отразились на духовном состоянии граждан страны. Какие изменения произошли в сознании китайцев вследствие возникших перемен как в области экономики, так и в сфере идеологии? Наконец, каково значение религии, духовной культуры для Китая на данном этапе? Все эти вопросы важны для понимания особенностей текущего и будущего развития страны, а также могут служить отправной точкой для изучения такого сложного и противоречивого явления, как новые религиозные движения в Китайской Народной Республике.

Проблема новых религиозных движений, безусловно, имеет отношение не только к Китаю: сам термин «новое религиозное движение» (НРД) и тесно связанные с ним понятия «секта» и «культ» зародились, как известно, в рамках европейской и американской социологической мысли, а обозначаемый ими фрагмент действительности характеризует большинство религий мира. В этой связи мы должны обратить внимание на крайне негативное отношение к новым религиозным движениям со стороны многочисленных представителей так называемых ортодоксальных религиозных традиций в современном мире. Известно также, что противостояния между двумя сторонами в исторической перспективе разрешалась зачастую путем религиозных репрессий и военных конфликтов. Этим объясняется и некоторая «закрытость» темы, а также отсутствие должного уровня ее научной разработанности. На обывательском же уровне отсутствие элементарных знаний по истории религии, религиоведению и развитию отдельных сегментов целых религиозных комплексов (сект) способствует формированию предвзятого отношения к рассматриваемому явлению, а также служит источником религиозной нетерпимости в наши дни.

В широком смысле актуальность данного исследования связана с насущной необходимостью восполнить существующий в отечественной науке пробел в области исследования новых религиозных движений (НРД), который все более ощутим на фоне растущего влияния религии на жизнь общества в начале XXI в. Так, религиозный фундаментализм и экстремизм, ответственность за которые в настоящее время неправомерно возлагают лишь на ислам, широко распространены также среди новых религиозных движений, а факты манипулирования сознанием последователей НРД для достижения определенных целей общепризнанны. В связи с этим в работе произведена попытка исследовать и привлечь внимание научной общественности к проблемам личной и государственной безопасности: тем более что с появлением глобальной информационной среды данная угроза возрастает многократно. религиозный движение церковь секта китайский

После окончания «культурной революции» (1966-1976 гг.) и начала периода реформ в КНР (с 1978 г.) страна пережила настоящее возрождение религиозной активности. Наряду с такими институционально и законодательно оформленными религиями, как даосизм, буддизм, ислам, католицизм и протестантизм большая часть населения обратилась к так называемым синкретическим религиям и народным верованиям, официально не признанным властями и потому привлекающим особое внимание.

Однако наибольший общественный резонанс в Китайской Народной Республике вызывают не столько эти достаточно инертные образования, сколько различные религиозные движения, возникшие или же возобновившие деятельность в стране за последнее время. Данные религиозные движения, в целом также обладая синкретической природой, генетически связаны с конкретной религиозной традицией. Пожалуй, наиболее известным из таких движений является Фалуньгун (Фалунь Дафа), основанное в 1992 г. В 1999 г. на пике своей популярности Фалуньгун был запрещен властями, а по всей стране стартовала кампания по борьбе с культовыми организациями. В связи с этим многочисленные правозащитные организации вне Китая не раз ставили вопрос о нарушении прав на свободу совести и вероисповедания в КНР, а сторонники Фалуньгун и других новых религиозных движений, перебравшихся за рубеж, неоднократно выражали пожелания на скорейшее изменение религиозной ситуации в стране. Эти пожелания особенно своевременны на фоне прошедшего в 2007 г. XVII съезда Коммунистической Партии Китая, на котором было объявлено о намерении продолжить начатый ранее курс на построение в стране гармоничного общества. Поэтому данная работа является актуальной также и с более узкой точки зрения, поскольку скорейшее разрешение проблемы новых религиозных движений, на наш взгляд, необходимо Китайской Народной Республике для полноценного функционирования того самого «гармоничного общества», провозглашенного целью развития страны как минимум на ближайшие пять лет.

Степень изученности проблемы. К настоящему времени в мировой науке сложилось несколько направлений в области изучения религии в КНР, включая исследование религиозных движений и их взаимоотношений с государством в истории.

Наиболее общее направление связано с изучением влияния секуляризации (кит. fit н'{} it shisuhuб) на жизнь общества, а также на дальнейшее существование религии. Так, в рамках данного подхода в последние годы интерес исследователей был связан с изучением вопросов соотношения религии и секуляризации в китайском обществе. Многие научные работы как западных, так и китайских авторов направлены на выяснение причин всевозрастающего значения религиозных культов и движений в КНР с начала периода реформ: К. Белл (1989), Д. Овермайер (1995, 2001), Р. Мэдсен (1993, 2003), Дж. Уайтхед (2001, 2006), Хэ Гуан-ху (1994), Л. Фан (2003а, 20036), Ю. Пэн (2002). Так, китайский исследователь Хэ Гуан-ху полагает, что текущее возрождение религиозности в Китае обусловлено политикой воинствующего атеизма государства в годы «культурной революции» и наступлением состояния аномии в обществе после ее окончания (1994). Тезисы и статьи этого и других авторов по данной теме регулярно публикуются на страницах таких авторитетных журналов, как China Quarterly, Journal of Chinese Religion, Nova Religio, China Study Journal, Inter-Religio - доступных также в электронном виде.

Следующее направление в изучении религиозных традиций КНР связано с рассмотрением современной религиозной ситуации в Китае в непосредственной связи с прошлым этой страны, а религиозных движений - в качестве продолжения традиции сектантских движений средневековья. О сектантских движениях традиционного Китая, специфике китайского религиозного сознания и его отличии от религиозности европейского человека писала целая плеяда авторов. В России это, прежде всего, JI. П. Делюсин (1970), Л.С. Васильев (1970, 1974), В.А. Кривцов (1976, 1982), Е.Б. Поршнева (1972, 1991), Н.В. Абаев (1988, 1989), В.В. Малявин (1987, 1991, 2000), Л.Е. Янгутов (1995), Е.А. Торчинов (1997), М.Е. Ермаков (2003), A.A. Маслов (2005, 2006). Среди зарубежных ученых можно назвать Я. Гроота (1903), X. Баренд (1996, 1999), Д. Овермайера (2001, 2003), Д. Оунби (2000, 2003), Д. Пальмера (2003). Большинство ученых данной группы исходит из признания специфической для Китая оппозиции «церковь» - «государство», а также оппозиции «правильное, ортодоксальное учение» (чжен цзяо) - «еретическое учение» (се цзяо).

Среди новых религиозных движений КНР на основе буддизма и даосизма наибольшее внимание в научных кругах по ряду причин получило религиозное движение Фалуньгун. Причем большинство из известных нам научных работ по данной теме принадлежит американским, канадским, австралийским и европейским ученым. Значительный вклад в изучение Фалуньгун внесли исследователи Дэвид Оунби (2000, 2001, 2003), Дэнни Шечтер (2000, 2001), Бенджамин Пенни (1998, 2002, 2003, 2005), Петси Ран (2000), Эндрю Смарт (2002), Ян Джонсон (2004). Также следует отметить некоторых авторов из Гонконга, занимающихся проблемой Фалуньгун: Вильям Лю (2000), Беатрис Ленг (2002), Мария Чан (2003,2005), С. Чан (2003).

Теоретический анализ вероучения Фалуньгун был проведен австралийским ученым Б. Пенни, в то время как другие авторы - Н. Портер, С. Пальмер и Д. Оунби сделали акцент, прежде всего, на этнографическое исследование данного движения. Различные ученые не раз писали о связи религиозного движения Фалуньгун с духовными традициями Китая - буддизмом, даосизмом и цигун. Так, в своей статье «Фалуньгун, буддизм и буддийский цигун» (2005) исследователь Б. Пенни анализирует содержание буддийский критики в адрес Фалуньгун. В целом, автор исходит из наличия безусловной связи между буддизмом, цигун и Фалуньгун.

Другой исследователь Ян Джонсон в своей книге попытался описать исторический контекст появления в КНР новых религиозных движений на основе цигун (2004). Я. Джонсон полагает, что возникновению подобных движений способствовали идеологические преобразования в стране и дискредитация общепризнанных религий. Канадский ученый Д. Оунби также провел изучение истории цигун в КНР, обращая внимание на предпосылки его трансформации в религиозные движения (2001). Оба автора указывают на популярность религиозных движений среди населения, а также полагают, что интерес к цигун был вызван развитием науки и появлением теории «сверх возможностей» человека.

Что касается отношения данных ученых к Фалуньгун, Джонсон полагает, что его возникновение явилось логичным следствием развития цигун за последние годы. Также он убедительно показывает, что Фалуньгун приобрел все черты религиозного движения, несмотря на заявления Ли Хунчжи об отсутствии связей с религией (2004). Д. Оунби рассматривает Фалуньгун в качестве продолжения сектантской традиции старого Китая и называет его «движением возрожденной культуры» (2000). Однако автор замечает, что вследствие модернизации Китая и его интеграции в мировое сообщество Фалуньгун перерос границы одной страны, обретя множество последователей за рубежом. Об отношении китайских властей к Фалуньгун писал американский исследователь Д. Тун (2003). Он обращает внимание на особенности изображения Фалуньгун в средствах массовой информации КНР, а также подчеркивает, что обвинения властей в адрес Фалуньгун не всегда носили очевидный характер. Похожей позиции придерживается другой исследователь движения Н. Портер (2003).

В отечественной синологии о религиозном движении Фалуньгун писали Ю.М. Галенович (2000, 2002), священник П. Иванов (2000), С.А. Горбунова (2000), Н.В. Кухаренко (2002), Л.А. Кравчук (2004) и некоторые другие авторы. Так, Ю.М. Галенович связывает возрождение буддизма в КНР в форме новых религиозных движений с образовавшимся после смерти Мао Цзэдуна «духовным вакуумом», а успех Фалуньгун в этой стране - с личными достоинствами основателя движения Ли Хунчжи.

Другой исследователь Н.В. Кухаренко в своей статье «Фалуньгун -духовная практика или секта?» отмечает в учении Фалуньгун признаки религиозного мировоззрения, хотя и приходит к выводу, что Фалуньгун нельзя однозначно назвать религиозной сектой (2002).

Среди диссертационных исследований по данной теме особое место занимает работа Л.А. Кравчук, посвященная изучению вероучения и практики Фалуньгун (2004). В первой главе работы ученый вслед за иностранными авторами исходит из наличия преемственности сектантской традиции в вероучении Фалуньгун. Во второй главе диссертации Л.А. Кравчук характеризует причины популярности и деятельность Фалуньгун в КНР, а в третьей главе раскрывает нормативную политику властей КНР в отношении данного движения и описывает основные направления деятельности сторонников Фалуньгун за пределами Китая.

Еще одно направление в исследовании религиозных явлений КНР связано с изучением особенностей взаимодействия автохтонной и заимствованной религиозных традиций на территории Китая. В частности, исследователей интересует проблема возникновения в КНР независимых религиозных движений на основе христианства, а также проблема распространения в стране религиозных организаций иностранного происхождения.

Что касается исследования религиозных движений на основе христианства, среди европейских специалистов по данной теме следует, прежде всего, назвать немецкого ученого К. Купфера (Трирский университет, Германия), которым всесторонне были описаны подпольные протестантские организации, распространенные до последнего времени на территории Китая. В первой главе своей работы (2001) автор останавливается на биографии основателей некоторых христианских религиозных движений, определяет состав их последователей и систему вербовки новых членов. Далее исследователь анализирует структуру религиозной организации «Церковь Высшего Божества», раскрывает особенности вероучения этой и подобных ей религиозных организаций. Во второй главе К. Купфер предлагает классификацию независимых христианских церквей, причем в качестве критериев классификации у него выступают такие характеристики, как степень привязанности верующего к своей общине, отношение общины к окружающему миру и ортодоксальному христианскому вероучению. Наконец, в третьей главе своей работы автор касается проблемы отношения государственной власти КНР к религиозным движениям на основе христианства: им рассматриваются основные запретительные документы, принятые правительством КНР в рамках кампании по борьбе с культами.

К числу китайских исследователей христианских религиозных движений относится Дэн Чжаомин. В своей статье «Милленаристские движения на материковом Китае» (1998) он рассматривает историю возникновения и распространения трех христианских организаций на территории КНР: «Церковь Духа», «Церковь Провозглашенного Короля», «Церковь Линь Сяньгао». Автор подробно описывает вероучение данных религиозных организаций, а также указывает на его тесную связь с народными верованиями. По мнению Д. Чжаомина, популярность независимых христианских церквей среди сельских жителей продиктована социально-экономическими причинами и связана с отставанием в развитии деревни от города, а также усилившимся социальным неравенством (1998).

Среди российских исследователей христианских движений в КНР необходимо отметить П. М. Кожина (1989), A.B. Ломанова (1999), Так, A.B. Ломанов в своей работе, посвященной истории христианства в КНР, останавливается на развитии христианских сект китайского происхождения (1999). Автор указывает на фундаменталистский и эсхатологический характер их теологии, а также близость к народной культуре.

Объектом исследования являются новые религиозные движения (НРД), возникшие или возобновившие деятельность на территории Китайской Народной Республики в период от начала реформ и по настоящее время.

Предметом исследования являются историко-культурные предпосылки и факторы, способствовавшие появлению и распространению новых религиозных движений на территории Китайской Народной Республики, а также определившие модель сложившихся отношений между ними и государством в КНР.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1978 г. по настоящее время. Начальная временная граница связана с началом политики реформ («гайгэ кайфан») и открытости («дуйвай кайфан») в Китайской Народной Республике. Конечной временной гранью может считаться XVII съезд Коммунистической партии Китая, прошедший в конце 2007 г.

Территориальные рамки исследования включают границы современной Китайской Народной Республики (КНР) за исключением острова Тайвань. Также в связи с рассмотрением новых религиозных движений КНР иностранного происхождения рамки данного исследования охватывают территорию особого административного района Сянган (Гонконг).

Цель диссертационного исследования заключается во всестороннем изучении новых религиозных движений (НРД), действовавших на территории Китайской Народной Республики в обозначенный нами период. Данная цель конкретизируется в решении следующих задач:

- исследовать содержание терминов «новое религиозное движение», «церковь», «секта», «культ» в контексте исторического развития Китая, а также уточнить место новых религиозных движений на общем фоне религиозного подъема в стране;

- изучить некоторые новые религиозные движения КНР на основе буддизма и даосизма (цигун), новые религиозные движения КНР на основе христианства, новые религиозные движения КНР иностранного происхождения, а также выявить предпосылки их возникновения и распространения по стране;

- раскрыть эволюцию официальной позиции властей КНР по отношению к религии, а также проанализировать содержание базовых документов, принятых в отношении новых религиозных движений в Китайской Народной Республике за последние годы;

- рассмотреть основные вопросы критики и полемики в отношении новых религиозных движений на примере религиозного движения Фа-луньгун и спрогнозировать будущее развитие ситуации с новыми религиозными движениями в Китае на основе текущих событий в стране.

Гипотеза исследования. При изучении новых религиозных движений в КНР необходимо учитывать историко-культурные особенности развития Китая, а именно взаимодействие традиционной и современной (модернизированной) культуры этой страны. В то время как на Западе процесс секуляризации сопровождался обращением религии из общественной в личную сферу человеческой жизни, то китайский вариант «модернизма» нашел выражение в привычной для этой страны модели отношений государства с религией. Поддержка зарегистрированных религий («чжэн цзяо») и запрещение независимых от государства религиозных движений («се цзяо») как раз является выражением традиционалистского подхода со стороны властей КНР.

Положения, выносимые на защиту:

1. В настоящее время в Китайской Народной Республике все еще остается актуальной исторически сложившаяся оппозиция «правильное учение» (чжэн цзяо) - «еретическое учение» (се цзяо), которая выражается в противопоставлении зарегистрированных религий и независимых от государства религиозных организаций.

В современном китайском обществе термин «се цзяо» по существу употребляется для обозначения достаточно разнородных групп, обвиняемых в антиобщественной деятельности и пропаганде «религиозных предрассудков». Данный термин получил официальное определение в рамках западной исторической модели религии, а также был обозначен во многих правительственных документах и научных работах китайских авторов. В этом новом для себя значении термин «се цзяо» стал во многом идентичен западному понятию «культ».

2. Классификация новых религиозных движений Китайской Народной Республики возможна на основе нескольких критериев. Во-первых, необходимо учитывать место происхождения и общую ориентацию религиозного движения. В этой связи можно выделить религиозные движения, возникшие на территории Китая и тесно связанные с китайской культурой. Для них, как правило, характерен синкретизм вероучения и харизматическое руководство внутри страны (новые религиозные движения на основе буддизма и даосизма, новые религиозные движения на основе христианства). Им можно противопоставить новые религиозные движения иностранного происхождения («цзинвай сец-зяо»), для которых характерно отсутствие связей с китайской культурой. Во-вторых, классифицировать новые религиозные движения КНР возможно исходя из степени инновационности религиозного движения, под которой понимается время его возникновения в КНР и наличие прямой линии преемственности.

3. В связи с оформлением первоначальной законодательной базы в середине 1990-х гг. правительство КНР получило возможность на легитимных основаниях принимать санкции в отношении культовых организаций. После апрельских событий 1999 г. правительством КНР был последовательно принят целый ряд постановлений. Принятые в это время документы по степени своего охвата можно условно разделить на те, что касаются только Фалуньгун, а также те, что относятся ко всем религиозным объединениям, обозначенным как «культы».

Негативный образ новых религиозных движений в китайском обществе продолжал складываться на протяжении нескольких лет после запрещения Фалуньгун. Благодаря средствам массовой информации КНР в общественном сознании произошло превращение Фалуньгун из некогда популярной школы цигун, а также техники физического и духовного самосовершенствования в культовую организацию.

Методология исследования. К основным методологическим принципам данного исследования относятся принцип историзма и принцип объективности. Исходя из принципа историзма, мы попытались рассмотреть процесс возникновения и развития новых религиозных движений в КНР, а также создать на основе конкретного исторического фактологического материала единую картину происходящего. Опираясь на принцип объективности, автор попытался произвести оценку развития этноконфессиональной ситуации в Китайской Народной Республике.

В основу данного научного исследования легли методологические разработки и подходы отечественных и зарубежных исследователей, в частности: Е.Б. Поршневой, Л.С. Васильева, В.В. Малявина, Е.А. Тор-чинова, A.A. Маслова, а также Д. ОвермаЙера, В. Гуссерта, Д. Оунби, К. Ян, С. Нань.

В данной работе мы стремились использовать комплексную методологию, включающую сочетание различных подходов. В рамках социологического подхода (Э. Дюркгейм, М. Вебер, Р. Нибур, Р. Старк, Г. Бекер, У.С. Бейнбридж, X. Касанова) был определен основной терминологический аппарат исследования («новое религиозное движение», «секта», «культ»). В рамках цивилизационного подхода были сравнительно сопоставлены современная европейская, американская и китайская религиозные культуры, а также выделены некоторые характерные особенности развития последней. При этом при интерпретации исторических событий автор настоящей работы опирается на теорию «множества современностей» (Ч. Тейлор, Б. Ли, С.Н. Эйзенштадт). Кроме того, в работе применяются элементы социокультурного, герменевтического, аксиологического подходов. Также при проведении исследования была использована совокупность различных методов: интеркультурный, контент-анализ, метод экспертных оценок и другие.

Источниковая база исследования: Основу источниковедческой базы данного диссертационного исследования составили различные материалы, которые можно объединить в следующие группы:

1. Фактологический материал, отобранный автором в средствах массовой информации на английском и китайском языках. В ходе исследования использовались сводки новостей информационных агентств и телевизионных каналов как китайских (государственное информационное агентство «Синьхуа» и Центральное Китайское Телевидение), так и международных «ВВС news», «Newsweek International», «Worldwide Religious News», а также газетные статьи (прежде всего, газета «Женьминь Жибао»). Данная группа материалов была доступна нам как в печатном виде (газета «Женьминь Жибао» за 1998-2007 гг.), так и в сети интернет (www.xinhuanet.com, www.bbc.com, MSNBC_com.htm и др.). Особенно денным источником информации для нас явился сайт «Мировые Новости Религии» (www.wwrn.org), на котором периодически размещается свежий фактологический материал о событиях в области религии в КНР.

2. Различные документы на английском и китайском языках, носящие индоктринационный характер. К их числу относятся, например, «Восемь достоинств и восемь недостатков» Ху Цзиньтао, материалы XVII съезда Коммунистической Партии Китая, «Девять критик Коммунистической партии» журнала «Великая Эпоха», фрагменты выступлений политических деятелей КНР. Кроме того, в ходе исследования в качестве источников нами привлекались труды некоторых лидеров китайских религиозных организаций, в частности, произведение «Чжу-ань Фалунь» Ли Хунчжи и ряд его лекций, а также материалы официальных сайтов данных организаций.

Большинство перечисленных документов оказались доступными с помощью новых электронных видов источников. В настоящее время многие материалы опубликованы на сайтах интернета, благодаря чему с ними может ознакомиться широкий круг заинтересованных лиц. Помимо этого, некоторые материалы оказались доступны нам в печатном виде, в частности, опубликованные на китайском и английском языке произведения Ли Хунчжи, а также российские издания газеты «Великая Эпоха».

Использованные в работе материалы по религиозному движению Фалуньгун базируются на информации сайтов данной организации, информации некоторых нейтральных сайтов исследовательского характера (www.religionfacts.com, www.factnet.org), а также работах Ли Хунчжи (www.falundafa.org/book/eng).

3. Нормативно-правовые акты исполнительной власти КНР (Госсовет КНР, министерство общественной безопасности, министерство кадров и др.); изданные документы законодательной власти КНР (Всекитайское собрание народных представителей); документы судебной власти КНР (Высший народный суд КНР, Высшая народная прокуратура КНР), а также органов Коммунистической Партии Китая (Центральный комитет партии). Источником для изучения антикультового законодательства Китайской Народной Республики явилась также действующая Конституция КНР, Уголовный Кодекс КНР, а также ряд принятых законов в данной сфере. К данной группе можно отнести также материалы Конгресса США (отчеты, резолюции, записи, стенографические записи слушаний), в которых описывается и дается своя оценка ситуации в КНР.

Ознакомление с данной группой материалов стало возможным благодаря службе юридической помощи на сайтах www.novexcn.com и http://www.kaiwind.com. Тексты некоторых постановлений и законов приведены на английском языке на некоторых специализированных сайтах в интернете: персональной страничке Рик Росса (www.rickross.com), а также сайте «Мировые Новости Религии» (www.wwrn.org).

Помимо официально приведенных в интернете документов внимание уделено также материалам, представленным в мировой сети различными диссидентскими и правозащитными группами, действующим вне КНР. В частности, нами использовались материалы сайтов www.reiigiousfreedomforchina.org и www.humanrightswatch.org.

Наконец, весьма информативными оказались материалы доклада по состоянию религиозных прав в мире Госдепартамента США (http://www.state.gOv/g/drl/rls/irf/2004/35396.htm) и стенографические записи заседания комиссии по Китаю Конгресса США (buik.resource.org).

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

- рассмотрена история новых религиозных движений Китайской Народной Республики с учетом внутреннего развития этой страны, а также дан прогноз будущего развития ситуации с новыми религиозными движениями в зависимости от социально-экономического развития Китайской Народной Республики;

- проведено исследование новых религиозных движений Китайской Народной Республики как целостного явления. Предложено авторское определение и классификация новых религиозных движений с учетом историко-культурных особенностей Китая;

- использованы некоторые новейшие и, вследствие этого до сих пор не введенные в научный оборот, источники по данной теме на английском и китайском языках. На основе изученного материала автором работы составлена хронологическая таблица основных событий в истории новых религиозных движений в КНР (Приложение I) и впервые осуществлен перевод на русский язык Постановления Постоянного Комитета ВСНП от 30 октября 1999 г. «О запрещении еретических организаций, предотвращении и наказании за участие в сектантской деятельности» (Приложение II);

- проанализированы самые различные и в некоторых случаях противоположные и взаимоисключающие точки зрения по теме исследования.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при проведении дальнейших исследований в данной области, а также при разработке лекций и курсов по таким дисциплинам, как «Религиоведение», «Сек-товедение», «История Китая», «Культура Китая» и т.д. Результаты исследования могут быть полезны также для госучреждений и общественных организаций, связанных с разработкой концепций прогнозирования и осуществления религиозной политики.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации содержатся в статьях и тезисах, опубликованных автором. Результаты исследования были изложены автором на различных международных научных конференциях и круглых столах: «Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий» (Улан-Удэ, 14-15 июня 2007 г.), «Чингисхан и судьбы народов Евразии-2» (Улан-Удэ, 11-12 октября 2007 г.), «Диаспоры в современном мире» (Улан-Удэ, 15 октября 2007 г.), «Проблемы геополитики, геоэкономики и международных отноше-ний-2» (Санкт-Петербург, 20-21 ноября 2007 г.), «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы» (Москва, 22-24 октября 2008 г.), ежегодных научно-практических конференциях БГУ (2001 г., 2002 г., 2003 г., 2005 г., 2006 г.), а также обсуждены на заседании отдела истории, этнологии и социологии ИМБТ СО РАН.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, двух приложений (хронологическая таблица основных событий в истории новых религиозных движений КНР и текст Постановления Постоянного Комитета ВСНП от 30 октября 1999 г. «О запрещении еретических организаций, предотвращении и наказании за участие в сектантской деятельности»), списка источников и списка использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, научная новизна, устанавливается объект и предмет изучения, определяется методология диссертационного исследования, рассматривается степень научной изученности проблемы, формулируются цели и задачи работы, дается характеристика источников, а также указание на хронологические и территориальные рамки, принятые в данной работе.

Первая глава «Историко-теоретические предпосылки возникновения новых религиозных движений в современном Китае» состоит из трех параграфов.

В параграфе 1.1. «Церковь, секта, кулып в Китае и их взаимодействие с государством в истории» автор анализирует содержание терминов «новое религиозное движение», «церковь», «секта», «культ» с точки зрения исторического развития Китая, а также предлагает наиболее

подходящее для данной работы определение новых религиозных движений и их классификацию.

Прежде всего, автор рассматривает основные типологии понятий «церковь», «секта», «культ», предложенные западной исторической наукой в рамках социологического подхода (М. Вебер, Р. Нибур, Р. Старк, У. Бейнбридж) и делает вывод о невозможности применения существующих моделей по отношению к историческим параметрам китайской культуры.

Вслед за специалистами-китаеведами автор исходит из того постулата, что в духовной культуре Китая оппозиция возникла не между понятиями «церковь» и «секта», как в европейской культуре, а по линии «правильное учение» (чжэн цзяо) и «еретическое учение» (се цзяо). Данную оппозицию можно также представить как оппозицию «высокой» и «низкой» культур, «большой» и «малой» традиций. Позиции «высокой» культуры занимали официально признанные этико-духовные учения - конфуцианство, даосизм, буддизм (сань цзяо). «Высокой» культуре традиционно противостояла народная, «низкая» культура, в недрах которой на протяжении истории возникали различные сектантские движения. Таким образом, аналог западного понятия «церковь» может быть лишь весьма условно принят среди реалий китайской культуры и перспективы его использования связаны, прежде всего, с наименованием институционально оформленных религий Китая.

Используемый западными и отечественными синологами термин «секта» по отношению к традиционному Китаю обозначает вполне самостоятельную религиозную традицию, тесно связанную с народной культурой и синкретизмом. Неслучайно некоторые исследователи для наименования данного явления предпочитают использовать термин «синкретическая религия» (В.В. Малявин, K.M. Тертицкий). Так, синкретические религии инкорпорировали в себя некоторые черты конфуцианства, даосизма и буддизма, а также народных верований и культов. В различные периоды истории Китая деятельность сектантских движений приводила к крупным народным восстаниям, приводившим к смене династий. В ответ властные структуры не раз проводили карательную политику в отношении «се цзяо».

Говоря о понятии «культ», необходимо подчеркнуть, что его использование носит подчеркнутый эмоционально-отрицательный характер, тогда как в научно-деловой среде при обращении к данному понятию обыкновенно основываются на четко выработанных критериях. По нашему мнению, в традиционном китайском обществе аналог западного понятия «культ» отсутствовал, однако в ходе модернизации Китая аналогичное значение приобрел уже упомянутый нами термин «се цзяо». В современном китайском обществе термин «се цзяо» употребляется для обозначения достаточно разнородных групп, пропагандируемых, с точки зрения обывателя, «религиозные предрассудки», а также якобы представляющих некоторую угрозу как для отдельной личности, так и для целого государства. За последние годы данный термин получил официальное определение в правительственных документах, а также научных работах китайских авторов.

Очевидно, что резко негативное отношение властей к новым религиозным движениям в КНР во многом продиктовано деятельностью самих религиозных организаций: для них, как правило, характерна высокая социальная активность, зачастую направленная против ограничения свободы вероисповедания. В этой связи огромное значение в жизни этих общин играет их лидер как духовный наставник, организующий конгломерат верующих в единое управляемое им двшсение

Несмотря на то, что с легкой руки китайского законодательства большинство данных групп были объявлены «культами», важно обратить внимание на их исключительное разнообразие и вариативность.

Во-первых, к их числу относятся движения, возникшие на основе традиционной китайской гимнастики цигун. Пожалуй, самое известное среди них в настоящее время - религиозное движение Фалуньгун (Фалунь Дафа), менее известны - Чжунгун, Сянгун, Цыбэйгун, Гогун и другие.

Во-вторых, это целая мириада религиозных объединений, связанных с христианством и, в частности, с протестантизмом. Данная группа своими корнями тесно связана с так называемыми протестантскими «домашними церквями» Китая, представляющими собой уникальный пример взаимодействия автохтонной и заимствованной культур. Учитывая локальный и крайне законспирированный характер «домашних церквей», на сегодняшний день представляется затруднительным даже приблизительно оценить их количество. Однако здесь можно назвать наиболее известные и популярные религиозные движения, сформировавшиеся из протестантских «домашних церквей»: движения «Плачущие», «Кричащие», «Церковь Учеников», «Церковь Духа», «Восточная Молния» и другие.

Наконец, в особую группу можно отнести те религиозные движения, которые, не являясь достоянием собственно китайской культуры, приобрели определенное число поклонников как на территории материкового Китая, так и на Тайване. Что касается материкового Китая, было бы упущением с нашей стороны проигнорировать некоторые отдаленные провинции страны, населенные, в основном, национальными меньшинствами. Речь в данном случае идет об исповедующих ислам народностях, таких как уйгуры и хуэй, среди которых активно распространяются религиозные движения мусульманского типа.

Говоря о влиянии на Китай иностранной культуры, необходимо остановиться и на деятельности религиозных организаций, возникших в западных странах, а также в Японии и Корее в пределах XX в. и распространившихся впоследствии по всему миру. Многие из данных религиозных организаций не являются достоянием большинства населения обозначенных стран, напротив, их функционирование там весьма ограничено или находится под запретом, поэтому в данной работе они будут обозначены как «маргинальные». Среди таких движений можно назвать, например, «Церковь унификации Муна», Сукьо Махикари, Сока Гаккай и другие.

Под «новыми религиозными движениями» (НРД) в данной работе понимаются религиозные или религиозно-прагматические группы, возникшие или возобновившие деятельность на территории Китайской Народной Республики после 1978 г., обладающие при этом ограниченным числом адептов, единым харизматическим лидером, а также не входящие в состав зарегистрированных религиозных организаций КНР.

В связи с многообразием новых религиозных движений в современном Китае весьма актуальной представляется нам необходимость создания их классификации или типологии, поскольку до сих пор данная задача, на наш взгляд, не была реализована. В данной работе, опираясь на модель М. Муллинса, мы попытались разработать соответствующую классификацию новых религиозных движений в Китайской Народной Республике, принимающую во внимание «ориентацию» религиозного движения, т.е. степень его включенности в контекст китайской традиционной культуры1.

К числу «внутренне ориентированных» НРД можно отнести, на наш взгляд, религиозные движения, возникшие преимущественно на территории Китайской Народной Республики и распространившиеся, в основном, среди ханьского этноса. Напротив, к числу «внешне ориентированных» НРД можно отнести религиозные движения, возникшие за пределами Китайской Народной Республики или же в некоторых отдаленных провинциях страны, населенных национальными меньшинствами.

В качестве второго критерия для выделения групп новых религиозных движений в данной работе мы хотели бы предложить степень инновационное™ религиозного движения, под которой понимается первоначальное время появления того или иного религиозного движения на территории Китайской Народной Республики.

' Mullins, Mark R Christianity as a New Religion // Journal of Alternative Religion and Culture 1993 (2) C 258-265.

В параграфе 1.2. «Феномен возрождения религиозности в современном Китае» мы попытались выявить основные предпосылки и причины возросшего интереса к религии в КНР, а также уточнить место новых религиозных движений на общем фоне религиозного подъема в стране. Для этого, во-первых, нами на основе данных государственных отчетов и статистики, рассматриваются ситуация с возрождением зарегистрированных религий КНР. До сих пор у этих пяти религиозных традиций (даосизм, буддизм, католицизм, протестантство, ислам) в КНР насчитывалось более 144 миллионов верующих. Однако на сегодняшний момент, вероятно, эти данные можно считать устаревшими, т.к. они не учитывают независимые от государства религиозные организации (движения)2. По данным китайских ученых, количество наиболее крупных независимых религиозных организаций в КНР увеличилось с 12 единиц в 1986 г. до 29 в середине 1990-х и достигло 31 единицы к 1999 г.

В результате кампании по борьбе с культовыми организациями в период с 2000 г. до 2005 г. их количество сократилось до 24 единиц3. В отношении общей численности верующих, входящих в состав независимых религиозных организаций, также возможна только приблизительная оценка, принимающая во внимание количество последователей наиболее крупных новых религиозных движений.

Говоря о причинах возрождения религиозности среди населения КНР, необходимо указать на наличие устойчивой связи между материальным развитием общества и его духовным состоянием. Вероятно, повышение интереса к духовной культуре связано с возникшими в обществе потребностями, удовлетворить которые в состоянии оказалась именно религия. По мнению некоторых исследователей, речь в данном случае может идти об ответной реакции людей на внезапную дискредитацию тех или иных общественных идеалов, стремительное изменение привычного образа жизни, а также о потребности людей в мировоззренческих ориентирах, заполнении духовного «вакуума», компенсации за «расколдование мира» (М. Вебер, П. Рикер, П. Бергер).

Начиная со второй половины 70-х гг. XX в. с приходом к власти в КНР прогрессивного крыла Коммунистической Партии во главе с Дэн Сяопином в стране начинается новый виток модернизации, культ Мао

2 www.wwrn org/article php?idd=24158&sec=74&cont=4 - 17k - («Poll shows almost one-third of Chinese consider themselves religious» ot 07.02.07)

3 Astro temple edu/~bstavis/courses/236-mounting-chaIlenges pdf Jae Ho Chung, Hongyi Lai, Ming Xia. Mounting Challenges to Governance in China. Surveying Collective Protestors, Religious Sects and Criminal Organizations // The China Journal. 2006(56) C. 11.

подвергается критике, а идеи марксизма пересматриваются с учетом изменившейся ситуации. В условиях рыночной экономики, обострившейся конкуренции и усилившегося социального расслоения многие граждане страны, вероятно, оказываются финансово несостоятельными и испытывают разочарование от реформ. Вследствие перехода КНР к политике «открытости» в 1980-х гг. XX в. возрастает число контактов между гражданами страны и прибывающими в КНР представителями иностранных государств. Вместе с тем в это же время в Китай начинают проникать некоторые заграничные религиозные идеи и учения. Вероятно, религиозные учения иностранного происхождения обладали некоторым престижем среди населения: этим, вероятно, объясняется распространение в КНР таких религиозных организаций, как «Свидетели Иеговы» или «Церковь Иисуса Христа Святых Последних дней» (мормоны). И все же большую популярность в КНР получили новые религиозные движения, связанные с традиционной культурой самого Китая, например, религиозные движения на основе цигун (Фалуньгун, Чжунгун и другие), а также возникшие или проповедуемые выходцами с Тайваня или представителями китайской диаспоры, например, движение «Кричащие» или «Церковь Нового Завета».

Распространению новых религиозных движений в КНР помимо названных политических причин способствуют определенные социально-экономические причины. В частности, можно отметить низкий образовательный уровень и неграмотность сельского населения страны, отсталость китайской деревни и отсутствие информационных потоков, на чем, безусловно, спекулируют потенциальные лидеры религиозных движений.

В параграфе 1.3. «Состояние религиозной политики в Китайской Народной Республике в настоящее время» автор раскрыл эволюцию официальной позиции властей КНР по отношению к религии и религиозным культам, осветил состояние религиозной политики в данной стране.

Прежде всего мы упоминаем некоторые особенности провозглашенного курса в отношении религии и религиозных культов. Известно, что в начале 1990-х гг. правительство КНР объявило курс на взаимную адаптацию религии и китайского социализма. Взаимная адаптация предполагала в основном то, что изменения должны были коснуться религиозной сферы, которая должна была приспособиться к китайскому социализму. Интересно, что в своем докладе на XVI съезде Коммунистической Партии Китая (2002 г.) Цзян Цзэминь, ссылаясь на различные авторитетные научные работы по религии, отметил важную роль религии в качестве средства «объединения всех сил, которые можно объединить», для того чтобы усилить «спаянность китайской нации»4.

Ие Сяовэнь, директор Государственного Бюро по делам религии КНР, также отмечал, что одна из важнейших задач для Китая в XXI веке будет заключаться в том, чтобы построить отношения между религией и социализмом. Он лично желал бы «построения в Китае социализма с социалистическим лицом» - социализма, который бы «стал истинной религией и духовной целью большинства людей»5.

В настоящее время в качестве стратегической задачи на будущее правительство КНР руководствуется концепцией построения социалистического гармоничного общества («хэ се шо хуэй»), выдвинутой Ху Цзиньтао и утвержденной на 6-м пленуме ЦК КПК (октябрь 2006 г.). На XVII съезде Коммунистической Партии осенью 2007 г. концепция гармоничного общества была инкорпорирована в базовую теорию процесса строительства социализма «с китайской спецификой» и взята за основу государственного курса на ближайший период.

При этом отныне на религию возлагается ответственная задача -содействовать построению гармонического общества в КНР, а также способствовать единству народа и укреплять его моральный дух6.

За последнее время отношения между государством и религией в Китае стали в большей степени определяться законодательными актами и постановлениями. Начиная с 1980-х гг. правительством был ратифицирован ряд законов, которые в различной степени устанавливают параметры религиозной деятельности. Положения, конкретизирующие политику КПК в отношении религии, вошли в «Документ 19: Основные положения воззрения и курса в отношении религиозных вопросов в социалистическую эру в нашей стране» (1982 г.); «Документ 6: Разъяснение по различным вопросам относительно улучшения работы с религией» (1991 г.); и «Документ 3: Решение по усилению работы с религией» (2002 г.)

К государственным постановлениям по религии относятся указы под номерами 144 и 145, изданные Госсоветом в 1994 г: первый указ касается иностранных граждан, которые проводят на территории КНР религиозные мероприятия, а второй - относительно мест для проведения религиозных мероприятий с указанием существующих к ним требований и описанием процедуры их регистрации. Кроме того, существует целый ряд региональных законов по религии, принятых, в основном, Народными Собраниями провинций, муниципалитетов и автономных округов КНР по различным религиозным вопросам и действующих сугубо на территории данного региона.

4 Jiang Zemin, Fully establish a well-off society, create a new situation in the enterprise of socialism with Chinese characteristics // Report to the Sixteenth Party Congress of the Chinese Communist Party, Beijing: People's Publishing House, 2002, C 9

Ye Xiaowen. Advancing with the times' on religion II Religion in China 2001. no 6 C.7

6 http //www 17thcongress org cn.

В рассматриваемый период взаимодействие между властями КНР и различными религиозными организациями осуществлялось через специальные административные органы по делам религии, а также через некоторые другие каналы. В рамках правительственной структуры государственным органом, ответственным за управление делами религии, является Государственное Бюро по делам религии, подотчетное Госсовету КНР и образующее особое административное подразделение по отношению к религиозным организациям.

Наряду с установлением специальных органов по делам религий, государство обладает также правом назначать на руководящие должности ведущих представителей религиозного мира. В частности, на заседаниях Собрания Всенародных Представителей КНР существует практика избрания лиц, представляющих религиозный мир. Также политизация в сфере религии выражается в движении за создание новой теологии.

При этом под построением теологического мышления имеется в виду стремление приспособить или обновить традиционную теологию и, прежде всего, учение об эсхатологии некоторых распространенных в Китае религий. В этой связи неприемлемыми в КНР остаются религиозные движения милленаристской и эсхатологической ориентации.

Вторая глава «Особенности исторического развития новых религиозных движений в Китайской Народной Республике» состоит из трех параграфов.

В параграфе 2.1. «Новыерелигиозные движения на основе буддизма и даосизма (цигун)» рассматриваются особенности происхождения и распространения в КНР религиозных движений на основе буддизма и даосизма (цигун). Для этого, прежде всего, мы попытались раскрыть роль государства (государственной идеологии, массового сознания, а также науки) в процессе трансформации цигун из системы дыхательных упражнений, лишенных религиозного компонента, в особую систему мировоззрения, характеризуемую религиозным синкретизмом. Начиная с середины 1980-х гг. XX в. цигун стал тесно ассоциироваться с так называемым культом «особых способностей» человека. Несмотря на некоторые разногласия в научном сообществе, наибольший интерес у ученых вызвали случаи выздоровления людей от неизлечимых болезней, а также приобретения некоторыми из них необычных способностей в связи с занятиями цигун. Как и следовало ожидать, под влиянием научных открытий в те годы миллионы людей по всему Китаю стали посещать занятия цигун, выбирая для себя ту или иную школу или направление. Вскоре после пережитого кризиса, начиная с середины 1990-х гг. XX в. цигун начал восстанавливать утраченные позиции. На данном этапе в стране восстанавливаются старые, а также возникают новые школы цигун.

Важной вехой в развитии цигун на современном этапе стало включение в его состав определенного религиозного мировоззрения. Современные школы цигун соединили в своем учении элементы даосизма, буддизма, народных верований и культов, а также христианства, т.е. явились синкретичными по своей природе. Далее мы рассматриваем наиболее крупные религиозные движения, включившие в свое вероучение элементы названных духовных традиций и опирающихся в своей практике на цигун.

Религиозное учение Фалуньгун, или Фалунь Дафа, было основано неким Ли Хунчжи в мае 1992 г. в городе Чанчунь. По словам Ли, его учение - это особая система самосовершенствования человека, разработанная во времена Будды и переданная им наиболее преданным ученикам, от которых требовалось развитие в себе особых духовных свойств. Сам Ли проповедовал свое учение в течение трех лет, после чего его ученики продолжили дело по распространению Фалунь Дафа. Фалунь Дафа быстро приобрел популярность в Китае, а в 1995 г. Ли Хунчжи раскрыл суть своего учения в других странах. В 1999 г. в связи с массовыми демонстрациями последователей Фалуньгун в Тяньцзине и Пекине данное религиозное движение было запрещено на территории Китайской Народной Республики. После запрета Фалуньгун в КНР репрессиям подверглись также многие другие школы цигун, такие как Чжунгун, Сянгун, Гогун, Бодхигун и некоторые другие.