Древнегреческие мифы как отражение истории человечества

2.2 Олимпийский период. Ранняя классика

В мифологии этого периода, связанного с переходом к патриархату, появляются герои, которые расправляются с чудовищами и страшилищами, некогда пугавшими воображение человека, задавленного непонятной ему и всемогущей природой. Аполлон убивает пифийского дракона и основывает на этом месте свое святилище; убивает дракона Кадм и на месте битвы основывает город Фивы, Персей убивает Медузу, Мелеагр - калидонского вепря, а Беллерофонт - Химеру.

Вместо мелких богов и демонов появляется один главный, верховный бог - Зевс, которому подчиняются все остальные боги и демоны. Патриархальная община водворяется теперь на небе, или что то же самое, на горе Олимп (отсюда понятия «олимпийские боги», «олимпийцы»). Зевс сам ведет борьбу с разного рода чудовищами, побеждает титанов, циклопов и других гигантов и заключает их в тартар. Появляются боги нового типа. Женские божества, оформившиеся из многогранного древнего образа богини-матери, получили новые функции в эпоху героизма. Гера стала покровительницей брака и моногамной семьи, Деметра - культурного земледелия, Афина Паллада - честной, открытой и организованной войны (в противоположность буйному, анархическому и аморальному Аресу), Афродита - богиней любви и красоты (вместо прежней дикой всепорождающей и все уничтожающей богини), Гестия - богиней домашнего очага. Даже Артемида, сохранившая свои древние охотничьи функции, приобрела красивый и стройный вид и превратилась в образец дружелюбного и сердечного отношения к людям. Ремесла обрели покровителя в лице Гефеста. Богами патриархального уклада стали Афина и Аполлон, которые славятся мудростью, красотой и художественно-конструктивной деятельностью. Гермес из прежнего примитивного божества превратился в покровителя всяческого человеческого предприятия, включая скотоводство, искусства, торговлю, он водит по дорогам земли и сопровождает души в царство мертвых. Не только боги и герои, но и вся жизнь получила в мифах совершенно новое оформление.

Прежде всего преображается природа, которая раньше была наполнена страшными и непонятными для человека силами. Власть человека над природой значительно возросла, он уже умел более уверенно ориентироваться в ней (вместо того, чтобы прятаться), находить в ней красоту, использовать природу для своих надобностей. Если раньше нимфы рек и озер - океаниды или нимфы морей - нереиды, а также нимфы гор, лесов, полей и др. - это воплощения дикости и хаоса, то теперь природа представляется умиротворенной и поэтизированной. Власть над морской стихией принадлежит теперь не только грозному Посейдону, но и мудрому и спокойному Нерею. Рассеянные в природе нимфы становятся предметом поэтического любования.

Всем правил Зевс, и все стихийные силы оказались в его руках. Прежде он сам был и ужасным громом, и ослепительной молнией, не было никакого божества, к кому можно было бы обратиться за помощью против него. Теперь же гром и молния стали не более чем атрибутами Зевса. Греки стали представлять, что от разумной воли Зевса зависит, когда и для каких целей он ими воспользуется. Произошли изменения окружения Зевса на Олимпе. Около него Ника - уже не страшный и непобедимый демон, а прекрасная крылатая богиня, являющая собой символ мощи Зевса. Фемида раньше ничем не отличалась от земли и была страшным законом ее беспорядочных и стихийных действий. Теперь она воспринимается как богиня права и справедливости, богиня правопорядка, находящаяся возле Зевса как символ его благоустроенного царства. Детьми Зевса и Фемиды являются горы - веселые, прелестные, благодетельные, вечно танцующие богини времен года и государственного распорядка, справедливейшим образом ниспосылающие с неба атмосферные осадки путем открывания и закрывания небесных ворот. Рядом с Зевсом - Геба; она является символом вечной юности, и мальчик - виночерпий Ганимед, некогда похищенный орлом Зевса. Даже мойры - страшные и неведомые богини рока и судьбы, управляющие всем мирозданием, трактуются теперь как дочери Зевса и ведут блаженную жизнь на Олимпе. Мудрое, веселое и изящное окружение характерно и для Аполлона с его музами, и для Афродиты с ее Эротом и другими игривыми демонами любви, с ее харитами, с ее вечными танцами, улыбкой и смехом, беззаботностью и непрерывными радостями.

Человеческий труд тоже получил свое дальнейшее отражение в мифологии: по повелению богини земледелия - Деметры Триптолем разъезжает по всей земле и учит всех законам земледелия. Звери приручатся человеком - отголосок этого сохранился в мифе о Геракле, усмирившем диких коней Диомеда. Гермес и Пан следят за стадами и не дают их никому в обиду. Появляются мифические образы знаменитых художников (среди них Дедал), которые поражают мир своими открытиями и изобретениями, своим художественно-техническим творчеством. Дедал построил на Крите знаменитый лабиринт минотавра, великолепные здания для спасшего его царя Кокала, площадку для танцев Ариадны, соорудил крылья для полета с сыном Икаром. Посейдон и Аполлон строят стены города Трои. Характерен миф об Амфионе. Своей игрой на лире заставляющем камни складываться в стены города Фивы. Сохранились мифологические предания о таких необыкновенных певцах, как Мусей, Эвмолп, Фамирид, Лин и особенно Орфей, которым приписываются черты, характеризующие их как деятелей восходящей цивилизации.

Подвиги Геракла - вершина героической деятельности. Этот сын Зевса и смертной женщины Алкмены - не только истребитель разного рода чудовищ (немейский лев, лернейская гидра, керинейская лань, эриманфский вепрь и стимфалийские птицы), не только победитель природы в мифе об авгиевых конюшнях и борец против матриархата в мифе о поясе, добытом у предводительницы амазонок - Ипполиты. Если своими победами над марафонским быком, конями Диомеда и стадами Гариона он еще сравним с другими героями, то двумя подвигами, ставшими апофеозом человеческой мощи и героического дерзания, он превзошел всех героев древности: на крайнем западе, дойдя до сада Гесперид, он завладел несколькими яблоками, дарующими вечную молодость; в глубине земли он добрался до самого Цербера и вывел его на поверхность.

Тема победы смертного человека над природой звучит и в других греческих мифах олимпийского периода. Когда Эдип разгадал загадки Сфинкса, она бросилась со скалы; когда Одиссей (или Орфей) не поддался завораживающему пению сирен и невредимо проплыл мимо них, сирены в тот же момент погибли. Когда аргонавты благополучно проплыли между скал Симплегад, которые до тех пор непрестанно сходились и расходились, то Симплегады остановились навсегда. Когда же аргонавты прибыл в сад Гесперид, те рассыпались в пыль, и только потом приняли свой прежний вид.

2.3 Поздний героизм

Процесс разложения родовых отношений, формирования раннеклассовых государств в Греции нашел отражение в греческой мифологии, в частности в гомеровском эпосе. В нем отразилась переходная ступень между старым, суровым героизмом и новым, утонченным. Примеров воинской доблести у Гомера сколько угодно, но у него же много примеров религиозного равнодушия, доходящего даже до критики авторитетнейших из богов. Герои в этой мифологии заметно смелеют, их свободное обращение с богами растет, они осмеливаются даже вступать в состояние с богами. Лидийский царь Тантал, который был сыном Зевса и пользовался всяческим благоволением богов, возгордился своей властью, огромными богатствами и дружбой с богами, похитил с неба амброзию и нектар и стал раздавать божественную пищу обыкновенным людям. Диомед вступил в рукопашный бой с Аресом и Афродитой. Салмоней и вовсе объявил себя Зевсом и стал требовать себе соответствующих божеству почестей. Конечно, все эти неблагочестивые или безбожные герои несут то или иное наказание. Но это уже первые признаки того периода греческой истории, когда мифология станет предметом литературной обработки. Для этой эпохи разложения героической мифологии характерны мифы о родовом проклятии, приводящем к гибели целые поколения. Фиванский царь Лай украл ребенка и был за эо проклят отцом ребенка. Проклятие лежало на всем роде Лая: сам он погиб от руки собственного сына Эдипа. Покончила с собой Иокаста - жена сначала Лая, а потом Эдипа, узнав, что Эдип - ее сын. Вступив в единоборство, погибли два сына Эдипа - Этеокл и Полиник, потом погибли и их сыновья. Проклятие легло и на род Пелопа - сына Тантала. Преступления самого Тантала были приумножены его потомством. Пелоп обманул возницу Миртила, пообещав полцарства за помощь в победе с царем Эномаем, и попал под проклятье Миртила, в результате чего сыновья Пелопа Артей и Фиест находятся во взаимной вражде. Артей по недоразумению убивает собственного сына, подосланного Фиестом; за это он угощает Фиеста зажаренным мясом детей Фиеста. Свою жену Аэропу, способствовавшую козням Фиеста, он бросает в море и посылает сына Фиеста к самому Фиесту, чтобы его убить, но, понявший козни Артея, сын Фиеста убивает Артея. Один из сыновей Артея Агамемнон погибает от руки собственной жены Клитеместры и своего двоюродного брата Эгисфа. Того же убивает сын Агамемнона Орест, за что его преследуют богини-мстительницы эринии. Характерно, что очищение от своего преступления Орест получает не только в святилище Аполлона в Дельфах, но и в Афинах - решением ареопага (светского суда) под председательстве Афины Паллады. Так выход из тупика общинно-родовых отношений возникает уже за пределами первобытного строя, на путях афинской государственности и гражданственности.

Известны два мифа, по которым можно проследить, как греческая мифология приходила к самоотрицанию. Прежде всего это был миф, связанный с Дионисом - сыном Зевса и смертной Симелы, который прославился как учредитель оргий и бог неистовых вакханок. Эта оргиастическая религия Диониса распространилась по всей Греции в 7 в. до н.э., объединила в своем служении богу все сословия и потому была глубоко демократической, направленной к тому же против аристократического Олимпа. Экстаз и экзальтация поклонников Диониса создавали иллюзию внутреннего единения с божеством и тем самым как бы уничтожали непроходимую пропасть между богами и людьми. Поэтому культ Диониса, усиливая человеческую самостоятельность, лишал его мифологической направленности. Возникшая из культа Диониса греческая трагедия использовала мифологию только в качестве служебного материала, а развившаяся также из культа Диониса комедия прямо приводила к резкой критике древних богов и к полному их попранию. У греческих драматургов Еврипида и Аристофана боги сами свидетельствуют о своей пустоте и ничтожестве; явно, что мифология и в жизни, и в греческой драме приходит к самоотрицанию. Другой тип мифологического самоотрицания возник в связи с образом Прометея. Сам Прометей - божество, он либо сын титана Иапета, либо сам титан, т.е. он или двоюродный брат Зевса, или даже его дядя. Когда Зевс побеждает титанов и наступает героический век, Прометей за свою помощь людям терпит от Зевса наказание - он прикован к скале в Скифии или на Кавказе. Наказание Прометея понятно, поскольку он противник олимпийского героизма, т.е. мифологии связанной с Зевсом. Поэтому в течении всего героического века Прометей прикован с скале. Но вот героический век подходит к концу, незадолго до Троянской войны - последнего большого деяния героического века - Геракл освобождает Прометея. Между Зевсом и Прометеем происходит великое перемирие, которое означает торжество Прометея, даровавшего людям огонь и зачатки цивилизации, сделавшего человечество независимым от бога. Таким образом, Прометей, будучи сам богом, разрушал веру в божество вообще и в мифологическое восприятие мира. Недаром мифы о Дионисе и Прометее распространились на заре классового общества, в период формирования греческой полисной системы.

Художественная разработка древних оборотнических мифов тоже свидетельствует о самоотрицании мифологи. В эллинистическо-римский период античной литературы выработался даже специальный жанр превращений, или метаморфоза. Обычно имеется ввиду миф, который в результате тех или других перипетий заканчивается превращением фигурирующих в нем героев в какие-нибудь предметы неодушевленного мира, в растения или в животных. Например, Нарцисс, иссохший от любви к собственному отражению в воде, превращается в цветок, получивший его имя. Гиакинф умирает, проливая свою кровь на землю, и из этой крови вырастает цветок гиацинт. Кипарис, убивший оленя, очень сожалел об этом и от тоски превратился в дерево кипарис. Все явления природы одушевлялись, считались живыми существами в далеком прошлом - мифическом времени, но теперь в этот поздний героический век утратили свою мифичность, и только людская память поздней античности сохранила воспоминание о мифическом прошлом, находя в этом уже одну художественную красоту.

III. Образы древнегреческой мифологии в искусстве

Античная греко-римская культура оказала сильнейшее влияние на культурное развитие всех современных европейских народов, и “... без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы...” (Ф. Энгельс) .

Начиная с эпохи Возрождения, после столетий забвения, памятники и литературные произведения античной культуры, а вместе с ними и образы древнегреческой мифологии вновь привлекли внимание дворян и буржуазии. Писатели, художники и музыканты различных европейских стран вновь стали брать сюжетами своих произведений эпизоды из древнегреческой мифологии. Изображению мифических сюжетов и божеств посвящены некоторые произведения выдающихся итальянских художников эпохи Возрождения - Леонардо да Винчи (бюст богини Флоры) , Сандро Боттичелли (картины “Рождение Венеры”, “Весна” ) , Тициана (картина “Венера перед зеркалом” ) и др. Из образов древнегреческой мифологии взял сюжет для своей замечательной статуи Персея выдающийся итальянский скульптор Бенвенуто Челлини.

В XVII-XVIII вв. заимствование сюжетов из древнегреческой мифологии деятелями европейского искусства получило широкое распространение. На сюжеты, взятые из древнегреческой мифологии, писали картины выдающиеся фламандские, французские, голландские художники: Рубенс (“Персей и Андромеда” , “Венера и Адонис” ) , Ван-Дейк (“Марс и Венера” ) , Рембрандт (“Даная, “Голова Паллады Афины” ) , Пуссен (“Эхо и Нарцисс” , “Нимфа и сатир” , “Пейзаж с Полифемом” , “Пейзаж с Гераклом” и др.) , Буше (“Аполлон и Дафна” ) - и многие другие.

На сюжеты, заимствованные из греческой мифологии, написана пьеса В. Шекспира “Троил и Крессида” , поэма “Венера и Адонис” . Имена мифологических героев встречаются и во многих других произведениях Шекспира.

На заимствованные из греческой мифологии сюжеты писали произведения и выдающиеся французские драматурги второй половины XVII в. - Корнель и Расин.

На мифологические сюжеты написаны многие оперные произведения XVI-XVII вв. Таковы первые итальянские оперы конца XVI в. -” Дафна” и “Эвридика” ; оперы композиторов XVII в.: Перселла - “Дидона и Эней” , Люлли - “Тезей” , Монтверди - “Орфей” и “Ариадна” . В XVIII в. были созданы оперы Рамо - “Кастор и Поллукс” , Глюка - “Ифигения в Авлиде” , “Орфей” и др., “Идоменей” - гениального Моцарта.

Русские писатели, художники и музыканты VIII-начала XIX в. зачастую также обращались в поисках сюжетов для своих произведений к образам и эпизодам древнегреческой мифологии. Одной из ранних опер, поставленных в России (1755 г.) , была опера “Цефал и Прокрис” (“Кефал и Прокрида” ) . Либретто оперы написал Сумароков, музыку - придворный композитор Арайя. Позднее Сумароков, взяв за фабулу другие мифические эпизоды, создал либретто оперы “Альцеста” (“Алькеста” ) и комедии “Нарцисс” . В конце XVIII в. талантливый русский композитор Фомин создал мелодраму “Орфей” , также заимствовав сюжет из древнегреческой мифологии.

Выдающийся русский скульптор Ф. Толстой создал замечательный бюст греческого божества сна Морфея, а художник К. П. Брюллов написал некоторые из своих картин на сюжеты античной мифологии (“Встреча Аполлона и Дианы” , “Сатурн и Нептун на Олимпе”) .

Отдельные эпизоды древнегреческой мифологии привлекли внимание выдающихся русских художников конца XIX-начала X в. - В. А. Серова (“Похищение Европы” , “Одиссей и Навсикая” ) , М. А. Врубеля (“Пан” ) .

Скульптурными группами, созданными на сюжеты древнегреческой мифологии, украшены многие замечательные здания, построенные в Москве и Петербурге в XVII-XIX вв. Величественный портик колоннады Большого театра в Москве украшен бронзовой скульптурной группой, изображающей древнегреческого бога Аполлона, мчащегося на колеснице, запряженной четверкой коней. Такая же скульптурная группа возвышается и над портиком театра имени А. С. Пушкина в Петербурге. Большое количество скульптурных групп и отдельных статуй, изображающих древнегреческих мифических божеств и героев, украшают здания Адмиралтейства, Государственного Эрмитажа, аллеи Летнего сада в Петербурге, внутренние помещения и великолепные парки Пушкина, Павловска, Петродворца, роскошные дома и сады богатейших подмосковных дворянских усадеб XVIII в. - Кускова, Останкина, Архангельского, превращенных ныне в музеи.

Мифологические персонажи многократно упоминаются в баснях И. А. Крылова, стихотворениях Г. Р. Державина, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева и других.

В современной астрономии названия многих планет солнечной системы, неподвидных звезд и целых созвездий взяты из античной мифологии.

В XVII-XX вв. многие военные суда различных европейских стран назывались именами божеств и героев античной мифологии. Русский героический шлюп “Меркурий” , фрегат “Паллада” в XIX в., крейсеры эпохи первой мировой войны - “Аврора” , “Паллада” , “Диана” , английский корабль начала XIX века “Беллерофонт” , доставивший Наполеона на остров святой Елены, многие корабли английского флота начала XX в. (эскадренные миноносцы “Нестор” и “Мельпомена” , крейсер “Аретуза” , броненосцы “Аякс” , “Агамемнон” и т.д.) . В германском флоте крейсер “Ариадна” , во французском - “Минерва” также носили названия, заимствованные из древнегреческой мифологии.

IV. Архетипы скрывающиеся в мифах

Содержащуюся в рекламе информацию должно быть легко усваивать, иначе она не будет эффективной. А наиболее легко усваиваются архаические образы, которые зачастую реклама и использует. Архаические, архетипические образы одинаковы для разных народов, но в некоторых случаях характерны и некоторые различия.

Практически любое рекламное сообщение апеллирует к архетипическим мифологемам, и можно попытаться их выделить. Автор может обращаться к этим образам сознательно или же невольно, так как находится в культурном поле, где данная мифологема существует. Архаические пласты есть в сознании любого человека и являются практически идентичными у разных народов мира. Проявляющиеся в культуре - в мифах, эпосе, сказках и т. п., - эти образы считаются мифологемами. Вся наша культура состоит из данных образов; автор может их использовать невольно и добиться большей или меньшей эффективности рекламного обращения, это будет зависеть от уместности использования конкретной мифологемы в рекламе данного продукта и насколько удачно мифологема будет обыграна. Е. М. Мелетинский выделил несколько школ с разными взглядами на мифологемы. Так, основатель аналитической психологии К.-Г. Юнг ввел в науку понятие архетип и различал в качестве важнейших мифологических архетипов или архетипических мифологем архетипы “матери”, “тени”, “анимуса”, “анимы”, “мудрого старика” (“мудрой старухи”). Они выражают ступени того, что Юнг называет процессом индивидуации, т. е. постепенного выделения индивидуального сознания из коллективно-бессознательного в человеческой личности вплоть до их окончательной гармонизации в конце жизни. Архетипы описывают бессознательные душевные события в образах внешнего мира, т. е. истоки мифологических сюжетов сводятся к внутренней жизни души. Согласно ритуализму (основатель - Д. Д. Фрэзер), основа мифов и мифологических сюжетов - это ритуалы, в частности, исследованная в “Золотой ветви” Фрэзера мифологема периодически умерщвляемого и замещаемого царя-колдуна, магически ответственного за урожай и за семейное благополучие. Ритуально-мифологическая школа (Н. Фрай, М. Бодкин) сводит истоки сюжетов к обрядам или природным циклам. Структурализм (характерный представитель - Леви-Стросс) делает акцент на цельности мифического сюжета, который имеет некий общий смысл, неразложимый на отдельные звенья. Основоположник cтруктурной фольклористики В. Я. Пропп, опираясь на миф, создал модель метасюжета волшебной сказки в виде линейной последовательности функций действующих лиц; в качестве общей основы структуры волшебной сказки им рассматривается обряд инициации. Е. М. Мелетинскому принадлежит описание классических форм мифа (архаические мифы творения, героические мифы и т. п.), перехода от мифа к эпосу и волшебной сказке, анализ видов мифологических образов в литературе Возрождения, современном романе и т. п.; при этом он вводит и использует понятие мифологемы.

4.1 Архетипы и реклама

Понятие «архетип» ввел в современную науку основатель аналитической психологии К.-Г. Юнг. Сходные представления имелись у Платона и Августина, аналогию с архетипами можно найти у «коллективных представлений» Дюркгейма, у «априорных идей» Канта. Под архетипом Юнг понимал некие структурные схемы, структурные предпосылки образов (существующих в сфере коллективно-бессознательного и, возможно, биологически наследуемых) как концентрированное выражение психической энергии, актуализированной объектом. Архетипы, по Юнгу, выражают главным образом ступени того, что Юнг называет процессом индивидуации, т. е. постепенного выделения индивидуального сознания из коллективно-бессознательного, от “персоны” (“маски”) к “самости”. Рассмотрим важнейшие архетипические мифологемы Юнга применительно к рекламе.

Архетип “Самости” в варианте рекламы - это та внешность, которую адресат хотел бы иметь. Это красивые волосы, ресницы…(“Все без ума от тебя…А ты от Maybelline»). Правда, если судить по фразам из рекламы, косметический препарат - способ стать другим человеком. В действительности, здесь используется скорее архетип «Маски», того, каким человека видят окружающие. Архетип «Самости» использует и телереклама соков «Я» (во-первых, само название сока, во-вторых, слоган «Жизнь в твоем вкусе»).

По Юнгу, «персона», или «маска» - это «более или менее произвольно выбранный фрагмент коллективной психики». Они являются «личностными» и принадлежат определенному лицу. Но в своей основе они не индивидуальны и не являются «самостью».

Архетип “Тень” - это оставшаяся за порогом сознания бессознательная часть личности, которая может выглядеть и как демонический двойник. В рекламе к архетипу Тени я бы отнесла “кариозных монстров” или бактерий, вызывающих неприятный запах, из телерекламы нового поколения дезодорантов “Rexona”.

Архетип “Мать” выражает вечную и бессмертную бессознательную стихию. Этот архетип имеет множество аспектов, но нас интересует его смысл как “богиня, особенно, мать бога, дева (как помолодевшая мать, например, Деметра и Кора)”. Как пишет Е. М. Мелетинский, тип Коры (Персефоны) как мифологической “дочери” Юнг анализирует вместе с образом Деметры как своеобразную пару мать-дочь, играющую особую роль в женских культах. Мать и дочь здесь мыслятся как выражение смены поколений. На мой взгляд, проявлением этого архетипа можно назвать телевизионную рекламу, в которой молодая женщина советует свекрови Инессе Михайловне, каким стиральным порошком следует пользоваться. Также вариант использования архетипа матери - реклама кофе “Ruscafe” («Сделано с любовью»), в которой сын радуется приходу матери и они вместе пьют кофе. “Архетип "Анима"” для мужчин и “Анимус” для женщин воплощают бессознательное начало личности, выраженное в образе противоположного пола. Анима - архетип, суммирующий все высказывания бессознательного. Он связывает человеческое “Я” с его внутренним миром; Юнг также увязывает Анима с “двуполостью” в первобытных мифах, с китайскими янь и инь и т. д. Анима - это душа.

По Юнгу, персона - “идеальный образ мужчины, каким он должен быть”. Но внутри его анима противостоит персоне и проецируется на женщин. Мужчина выбирает именно ту женщину, которая бы соответствовала бессознательной части его души. И наоборот. Именно поэтому, на мой взгляд, в рекламе наиболее ярко проявляются гендерные стереотипы. Мужской образ в рекламе - это набор черт, связанных с социально не ограничивающим стилем поведения, рациональными способностями, авторитетностью и активностью. Типично женский образ в рекламе, напротив, включает ряд черт, связанных с пассивностью, излишней эмоциональностью; женщины занимают дополнительные и зависимые роли. В рекламе автомобиля мужчину интересует объем двигателя, расход бензина; женщину - дизайн, эмоциональные ассоциации. Еще один пример - реклама дезодорантов: женский дезодорант «Nivea Deo» («эффективность плюс мягкий уход») и мужской «Mennen Speed Steek» («заряжен энергией стихии»); еще примеры - реклама бритвы «Cleven» («наши мужские традиции»), а также хрестоматийный образ ковбоя «Мальборо». Реклама транслирует узнаваемую модель патриархальных семейных отношений: доминирующее поведение мужчины; женщины и дети милы и беспомощны и подчиняются ему. Пример - реклама продуктов быстрого приготовления “Дарья”, в которой женщина готовит царю пельмени (“Я услужить вам рада”) по старинному рецепту. Если на Западе ситуация изменяется и женщина показана такой же независимой, активной, как и мужчина, то в России ситуация остается традиционной, и к этому апеллирует реклама. В рекламных сообщениях часто используется фигура женщины, она привлекает внимание мужчин к рекламе и товару; женщины ассоциируют себя с ней и также обращают внимание на рекламируемый товар. Как один их примеров можно привести рекламу нового холодильника “Аристон”. Мужчины обращают внимание на красивую женскую ножку, а женщины - на не менее яркую и бросающуюся в глаза босоножку. Однако эти предметы выступают в данной рекламе как “образы-вампиры”, и на их фоне сам холодильник выглядит блекло и не запоминается.