Размещено на http://www.allbest.ru

ВВЕДЕНИЕ

Проблемы представлений людей об успешности становятся все более актуальными.

В этой связи необходимо изучение таких аспектов социальной психологии, как социальные представления.

В рамках данной темы были проведены следующие исследования. Существенный вклад в исследование психологии больших социальных групп внесен концепцией «социальных представлений», разработанной во французской психологической школе С. Московичи, и индивидуального сознания. Стоит отметить, что социальные представления как феномен социального мышления не были обойдены вниманием отечественных психологов, подобная проблематика еще ранее поднималась авторитетными психологами, такими как Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн. В современной отечественной социальной психологии социальные представления изучаются как одно из функционально образующих социальное мышление процедур такими учеными, как К.А. Абульханова-Славская, Г.М. Андреева, В.Н. Брушлинский.

С точки зрения К.А. Абульхановой именно в социальных представлениях можно увидеть специфику российской ментальности. Социальные представления оказывают регулирующее и направляющее действие, поскольку существующий в сознании индивида образ успешного человека, как некая «модель должного», оказывает влияние на поведение индивида, на построение жизненных стратегий, на профессиональное и личностное самоопределение, на выбор стиля и образа жизни.

Таким образом, представления об успешном человеке в значительной степени детерминируют выбор основного направления самореализации и активность личности в обществе.

Практическая значимость исследования очевидна и востребована

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

1.1 Изучение социальных представлений в школе С. Московичи и его учеников (Дюркгейм, Леви-Брюль, С. Московичи)

Обратимся к основным положениям теории социальных представлений, разработанной С. Московичи и его учениками. Ключевым понятием концепции социальных представлений является социальное представление, заимствованное из социологической доктрины Э. Дюркгейма.

Э. Дюркгейм различает коллективные и индивидуальные представления по аналогии с понятиями и образами. Что же касается понятий, то они универсальны, неизменчивы и безличностны. Если субстратом индивидуальных представлений является сознание отдельных индивидов, то субстратом коллективных представлений - общество в целом. Поэтому коллективные представления выступают в качестве первопричины индивидуальных. Коллективные представления однородны и разделяются всеми членами соответствующей группы так же, как ими разделяется язык. Дюркгейм, описывая коллективные представления, пытался объяснить, каким образом знание, добываемое индивидом, становится коллективным достоянием. По мнению Э. Дюркгейма, у людей существует два типа сознания: индивидуальное, характеризующее каждого субъекта как индивидуальность, и коллективное, являющееся общим для какой-либо социальной группы. И именно последнее выражается в коллективных представлениях. Коллективные представления «исходят не из индивидов, взятых изолировано друг от друга, но из их соединения» [цит.по:9, с.130].

Согласно Э. Дюркгейму, социология должна изучать общество как систему связей индивидов. Внутри этой системы главным объектом являются социальные факты - продукты социального взаимодействия, регуляторы, принуждающие индивида к определенному поведению и независимые от индивидуального произвольного выбора. К социальным фактам относятся нормы, стандарты поведения, оценки. Центральное место занимают среди них коллективные представления, или, иначе, социальные факты. Общество, единый живой организм - это структура, образуемая социальными фактами двух уровней: «морфологический» и «физиологический». К морфологическому уровню относятся факты, характеризующие географические, экономические, демографические аспекты общественного организма. К фактам физиологического уровня относятся факты, образующие его нематериальный, духовный аспект, коллективное сознание. Оно, в свою очередь, существует в двух формах: а) институционализированной, в виде юридических, моральных норм, религиозных догматов, знаковых систем и (язык) б) неинституционализированной, в виде динамики общественного мнения, общественного настроения. Предмет социологии, по Э. Дюркгейму, - это социальные факты «физиологического» уровня: «сознание сознаний», т.е. коллективное сознание, социальная жизнь, которая опредеояется «гипердуховностью» [цит.по:9, с.130].

Леви-Брюль был тесно связан с Дюркгеймовской социологической школой. Леви-Брюль разделял теорию Дюркгейма о «коллективных представлениях», которые существовали независимо от индивидуальных представлений. Ученый также рассматривал идеи о связи «коллективных представлений» с определенным типом социальной структуры. В основании данной концепции лежит мысль единства, солидарности, которые и являются движущей силой развития любого общества П. Леви - Брюль утверждал, что разнообразие представлений в большей степени зависит от типа общества, чем от сферы жизнедеятельности, и существуют различные логико-психологические механизмы, на основе которых можно дифференцировать первобытное и цивилизованное мышление. Он выделил следующие аспекты коллективных представлений. Во-первых, для представлений характерен холизм - это целостность представления, которая означает, что семантическое содержание каждой идеи зависит от их сцеплений с другими идеями. Во-вторых, коллективные представления - это духовные мыслительные конструкции, которые сопровождают коллективные эмоции или которые они порождают. В-третьих, представления - это одновременно и образ, и структура изображаемого предмета. Это не только то, что обнаруживает смысл вещей, существующих в совокупности, но и то, что в вещах отсутствует или представляется незримым. И, наконец, в-четвертых, любые коллективные представления обладают одинаковой связностью и значимостью. Каждое оригинально и существенно по отношению к другим, так что ни одно из них не находится в привилегированном положении и не может быть критерием истинности для других [цит.по:9].

В 1961г. появляется докторская диссертация С. Московичи «Психоанализ, его образ и публика». 1984 год - публикация первой фундаментальной работы на английском языке книги «Социальные представления». В глубоком анализе теории Э. Дюркгейма С. Московичи убедительно показал, что Дюркгейму, как и многим другим выдающимся мыслителям фактически никогда не удавалось «объяснить социальное социальным», не прибегая к психологии [17, с.3]. Опираясь на идеи Л. Леви-Брюля, Э. Дюркгейма, С. Московичи констатирует, что понятие коллективных представлений имеет смысл по отношению к прежним обществам, так как в современном обществе наблюдается преобладание научных суждений. Согласно его идее, необходимо преобразовать понятие коллективные представления в социальные представления. Развивая положения Э. Дюркгейма, С. Московичи считает, что социальные представления не тождественны коллективным представлениям. Это, скорее, не процедура коллективного, надындивидуального сознания, а «факт индивидуального сознания, психосоциальное явление, включающее в себя единство когнитивного и эмоционального» [17, с.4] . Социальные представления, по мнению С. Московичи, - это «универсальный социально-психологический феномен, включающий все формы познания», объединяющий «идеи, мысли, образы и знание, которыми совместно пользуются члены коллектива (общности)». С. Московичи, объясняя природу социальных представлений, считает их рядом «понятий, высказываний и объяснений, возникающих в повседневной жизни в процессе межличностного общения. В нашем обществе они эквивалентны мифам и системам религиозных убеждений в традиционных обществах: их можно было бы даже назвать современным вариантом здравого смысла» [17, с.5]. Данное определение С. Московичи считается классическим.

Согласно Московичи, «социальные представления - это общественное обыденное сознание, в котором очень сложно взаимодействуют на уровне здравого смысла различные убеждения, идеологические взгляды, знания, собственно наука, раскрывающие и во многом составляющие социальную реальность» [17, с. 4]. Автор исходит из положения, что высказывания, мнения и оценки разнообразных социальных явлений организованы различным образом в различных классах, культурах и группах, а значит, должны рассматриваться как характеристики самих групп, а не отдельных их членов. Эти мнения и представления образуют системы, обладающие особым языком, структура и логика которого детерминирована условиями социальной жизни. социальный представление психология успех

Подводя итог, отметим следующее. Концепция социальных представлений, лидером которой является С. Московичи доказала, что человек при выборе способов действия опирается не на объективную реальность, а на то, как он ее себе представляет. Социальные представления отражают отношение группы к социальным феноменам.

Данные выводы будут нам необходимы при дальнейшем анализе социальных представлений об успехе.

1.2 Изучение социальных представлений в отечественной психологии

Социальные представления как феномен социального мышления, не были обойдены вниманием отечественных специалистов. Основы концепции социального мышления в отечественной научной традиции были заложены С.Л. Рубинштейном, А.Н. Леонтьевым, а в дальнейшем развивались в работах К.А. Абульхановой-Славской, В.Н. Брушлинского, Л.И. Анцыферовой.

С категорией «социальные представления» смыкается категория «житейские понятия», разработанная в отечественной психологической науке Л.С. Выготским. Житейские понятия противопоставлялись им научным понятиям. Первые формируются раньше вторых и образуются на основе собственного опыта, вторые - на основе связей с другими понятиями. Исследуя развитие понятий в детском возрасте, Л. С. Выготский писал о житейских (спонтанных) и научных понятиях в работе «Мышление и речь»[6].

Житейские понятия -- приобретаемые и используемые в быту, в повседневном общении слова вроде «стол», «кошка», «дом». Научные понятия -- это слова, которые ребёнок узнаёт в школе, термины, встроенные в систему знаний, связанные с другими терминами.

При использовании спонтанных понятий ребёнок долгое время (до 11-12 лет) осознаёт только предмет, на который они указывают, но не сами понятия, не их значение. Это выражается в отсутствии способности «к словесному определению понятия, к возможности в других словах дать его словесную формулировку, к произвольному употреблению этого понятия при установлении сложных логических отношений между понятиями». Л. С. Выготский предположил, что развитие спонтанных и научных понятий идёт в противоположных направлениях: спонтанных -- к постепенному осознанию их значения, научных -- в обратном направлении. Анализ спонтанного понятия ребёнка убеждает нас, что ребёнок в гораздо большей степени осознал предмет, чем самоё понятие. Анализ научного понятия убеждает нас, что ребёнок в самом начале гораздо лучше осознаёт самоё понятие, чем представленный в нём предмет» [6, с.288]. Приходящее с возрастом осознание значений глубоко связано с рождающейся систематичностью понятий, то есть с появлением, с проступанием логических отношений между ними. Спонтанное понятие связано лишь с предметом, на который указывает. Напротив, зрелое понятие погружено в иерархическую систему, где логические отношения связывают его (уже как носитель значения) с множеством других понятий разного -- по отношению к данному -- уровня обобщённости. Это совершенно меняет возможности слова как познавательного инструмента. Вне системы в понятиях (в предложениях) могут выражаться лишь эмпирические связи, то есть отношения между предметами. «Вместе с системой, - пишет Л. С. Выготский, возникают отношения понятий к понятиям, опосредствованное отношение понятий к объектам через их отношение к другим понятиям, возникает вообще иное отношение понятий к объекту: в понятиях становятся возможными надэмпирические связи» [6, с.288]. Это находит выражение, в частности, в том, что понятие определяется уже не через связи определяемого предмета с другими предметами («собака охраняет дом»), а через отношение определяемого понятия к другим понятиям («собака -- это животное»). Ну а так как научные понятия, которые ребёнок усваивает в процессе обучения, принципиально отличаются от житейских понятий именно тем, что по самой своей природе они должны быть организованы в систему, то -- полагает Выготский -- их значения и осознаются первыми. Осознанность же значений научных понятий постепенно распространяется и на житейские.

Категория общей психологии «представление» не всегда близко категории социальной психологии «социальное представление». Эти две категории зачастую расходятся по заложенному в них содержанию.

Согласно теории сознания С. Л. Рубинштейна, социальные представления - это составляющие индивидуального сознания личности, в котором уже связаны представления о других и о себе. С.Л. Рубинштейн характеризовал представления следующим образом: «представление образно-наглядно… связано более или менее непосредственно с наглядной единичностью, отражает явление в его более или менее непосредственной данности…» [23, с. 329]. К категории «социальное представление» более близки категории «понятие», «суждение». По мнению С.Л. Рубинштейна, «в понятии преодолевается ограниченность явления и раскрываются его существенные стороны в их взаимосвязи [23, с. 329]. Суждения же - «это некоторое действие субъекта, которое исходит из определенных целей и мотивов, побуждающих его высказать или принять. Оно является результатом мыслительной деятельности, приводящей к установлению определенного отношения мыслящего субъекта к предмету его мысли и к суждениям об этом предмете, установившимся в окружении индивида» [23, с. 331]. Категория «суждение», как мы видим, оказывается достаточно близкой по смыслу категории «социальное представление».

Суждения можно условно разделить на простые и сложные. Упоминание об этом можно обнаружить у С.Л. Рубинштейна (23, с. 331), а также сложные суждения можно отличить от простых по следующему основанию: в сложных суждениях, в отличии от простых, используются сложноподчиненные и развернутые формулировки ответов.

Категория «социальные представления» С. Московичи оказывается, в целом, сходной с категориями «житейские понятия» Л.С. Выготского и «суждения» С.Л. Рубинштейна. Однако стоит отметить, что данные категории не являются тождественными друг другу.

Если в зарубежной психологии проблемы обыденного сознания рассматривались, как указывалось, в работах представителей школы С. Московичи, посвященных социальным представлениям, то наиболее активно обыденное сознание изучалось в русле отечественной социальной психологии, где были выделены многие закономерности восприятия человеком других людей и самого себя (А.А. Бодалев, B.C. Агеев, Г.М. Андреева и др.).

К.А. Абульханова - Славская делает акцент на том, что социальные представления личностны, т.е. они принадлежат личности и несут в себе личностную специфику [1] .

Т. П. Емельянова отмечает, что концепция социальных представлений является одним из вариантов западноевропейского социального когнитивизма [9]. Согласно Т. П. Емельяновой, в отличие от строго социально когнитивистского подхода с его метафорой «обработки информации», подход через СП выглядит более адекватным с социально-психологической точки зрения в смысле учета социального контекста и ориентации на коллективного субъекта. Для традиции социального когнитивизма характерно обсуждать вопросы освоения социальным субъектом социальной информации через аттитюды, переработки ее с помощью схем, атрибутивных механизмов, решать проблемы «правильности» отражения информации и решать другие типично когнитивистские вопросы. Между тем, в логике изучения СП ставятся задачи анализа социальной реальности через коммуникацию и практику социальных групп [9].

Подведем итоги. Категория «социальные представления» С. Московичи оказывается, в целом, сходной с категориями «житейские понятия» Л.С. Выготского и «суждения» С.Л. Рубинштейна. Однако стоит отметить, что данные категории не являются тождественными друг другу.

1.3 Понятие, общая характеристика, структура и функции социальных представлений

Концепция социальных представлений - это система социально-психологических взглядов, содержащая теоретические положения и эмпирические разработки относительно закономерностей функционирования структур обыденного сознания в современном обществе. Она разработана С. Московичи при участии Ж. Абрика, В. Дуаза, Д. Жоделе, Ж. Кодола и других исследователей. Ключевым понятием концепции является понятие социального представления, заимствованное из социологической доктрины Э. Дюркгейма.

Концепция социальных представлений относится к числу наиболее влиятельных концепций, возникших в европейской социальной психологии в 60-70-е гг. XX в. В изучении социальных представлений можно выделить два направления: исследование социальных представлений во французской школе (С.Московичи, В.Дуаз, Ж.-К.Абрик, Д.Жоделе, Ж.-П. Кодол и др.); рассмотрение социальных представлений как одной из процедур социального мышления (К.А. Абульханова, М.И. Воловикова, Н.Л. Смирнова и др.).

На необходимость изучения представлений индивидов об окружающей действительности с начала XX в. указывали видные психологи и социологи, но до того, как на эту проблематику обратила внимание французская школа социальных представлений С. Московичи, ее активного развития не наблюдалось. В исследованиях социальных представлений воплотились, указывает П. Шихирев, черты западноевропейской социальной психологии, характерные для 70х.гг. 20в.: ориентация больше на социологию, социальную философию, чем на психологию; стремление выйти за рамки межиндивидуальных отношений, системный анализ [30].

В структуре социальных представлений принято выделять три измерения (структурных компонента): информация, поле представлений и установка.

Под информацией (определенным уровнем информированности) понимается сумма знаний об объекте исследования [1]. С другой стороны, информация рассматривается как необходимое условие их формирования. Последователи концепции социальных представлений считают, что люди познают природу и социальные миры посредством сенсорного опыта. Важным положением в этом выводе является то, что все знания, убеждения и иные когнитивные конструкты имеют свои истоки только во взаимодействии людей и иным способом не образуются.

Поле представлений является оригинальной категорией данной концепции и определяется как более или менее выраженное богатство содержания. Это иерархизированное единство элементов, где имеются образные и смысловые свойства представлений. Содержание поля представлений является характерным для определенных социальных групп. С. Московичи считает, что социальные представления являются своеобразной визитной карточкой социальной группы [17, с.5].

Установка определяется как отношение субъекта к объекту представления. Считается, что установка - первична, так как она может существовать при недостаточной информированности и нечеткости поля представлений.

В ходе жизненного пути личности, ее социализации структура социальных представлений пополняется. Информация поступает в обыденное сознание через разные источники. Поле представления формируется непосредственно в группе: в ней новая информация помещается и происходит ее толкование. Установка есть интериоризация того, что уже почерпнуто и из полученной информации, и от «поля», созданного в группе, и из собственного опыта.

В социальных представлениях можно выделить центральные и периферические элементы. Выделение центрального ядра основывается на гипотезе С. Московичи о наличии в каждом представлении ригидных, архаичных элементов - "тем". Это базовые идеи, которые направляют и ограничивают когнитивный поиск подобно схемам. Это достаточно стабильное центральное ядро организует другие элементы, определяет смысл социальных представлений и возможности его изменения, то есть выполняет организующую и генерирующую функции. Содержание ядра обусловлено историческими, социальными и идеологическими условиями существования группы. Оно состоит из знаний особого свойства - нормативных, основанных не на фактах, а на ценностях, и поэтому не может быть изменено без угрозы существованию социальных представлений. Выделение центрального ядра репрезентации основывается на следующих количественных критериях:

1) уровне согласия мнений членов группы о важности данной характеристики объекта представления,

2) оценке необходимости характеристик для определения объекта. Элементы центрального ядра активируются в различной степени в зависимости от ситуации. Изменчивость в активации центральных элементов в процессе функционирования социальных репрезентаций во многом определяется типом механизма "зацепления", используемого группой [7].

Большое значение в концепции социальных представлений уделяется выделению социальных функций последних. Важнейшей из функций является то, что они служат инструментом познания. Согласно точке зрения представителей концепции, социальные представления сначала описывают, затем классифицируют и, наконец, объясняют объекты представлений. С другой стороны, подчеркивается, что социальные представления представляют собой не только сетку, с помощью которой люди перерабатывают ту или иную информацию, а являются фильтром, парциально и селективно трансформирующим информацию из внешнего мира [7]. С. Московичи говорит о том, что именно социальные представления подчиняют психический аппарат внешним воздействиям, побуждают людей формировать привычки или, наоборот, не воспринимать события внешнего мира. Иначе говоря, человек видит окружающий мир не таким, каков он есть на самом деле, а «сквозь призму собственных желаний, интересов и представлений» [17, с.5].

Второй важной функцией социальных представлений является функция опосредования поведения. Социальные представления кристаллизуются в специфических социальных структурах (кланы, церкви, социальные движения, семья, клубы и т.д.) и оказывают принудительное воздействие, распространяющееся на всех членов данного сообщества. Эта функция проявляется как во внешне наблюдаемом поведении, так и в эмоциональных проявлениях.

Третьей функцией социальных представлений является адаптационная, выступающая в двух планах: во-первых, социальные представления адаптируют новые социальные факты, явления научной и политической жизни к уже сформировавшимся и ранее существовавшим взглядам, мнениям и оценкам; во-вторых, они выполняют функцию адаптации индивида в социуме. Р. Харре указывает на то, что люди своим поведением постоянно транслируют собственные знания и умения по прочтению социального контекста, социальной семантики, что необходимо для адаптации человека в той или иной социальной общности [цит.по:7, с.208]. Из данного положения можно предположить, что социальные представления являются важным фактором социализации

Реализацию всех функций социальных представлений обеспечивает особый механизм возникновения социального представления. Он включает в себя три этапа: «зацепление», объектификация и натурализация.

Сущность «зацепления» состоит в том, что «сначала всякий новый объект (как правило, незнакомый) нужно как-то «зацепить», сконцентрировать на нем внимание, зафиксировать в нем что-то такое, что позволит вписать его в ранее существующую рамку понятий. «Зацепление» за новый встреченный объект уже означает помещение его в некую привычную рамку, какое - то его обозначение, а значит, возможность сравнивать его с чем-то известным..» [2, с.219].

Вторым процессом является объектификация, через посредство которой абстрактные понятия и образы преобразуются в конкретные повседневные реалии и образы. По С. Московичи, «объектифицировать, - означает раскрыть знакомое качество в туманной идее или сущности, перевести понятие в образ» [цит.по:2, с. 219].

Объектификация чаще всего осуществляется в форме персонализации, т.е. попытки привязать понятие к какой-нибудь личности, более или менее знакомой. Новое, неизвестное сводится к боле известному конкретному имени, конкретной личности, персоне. Объектификация в форме фигурации осуществляется тогда, когда «содержание понятия, обозначающего для обыденного человека нечто новое, незнакомое привязывается не просто к имени кого-либо, а к некоторой формуле, связанной с этим именем» [цит.по: 2, с.219].

Третий этап формирования социальных представлений - натурализация - характеризуется принятием полученного в ходе предыдущих этапов «знания» как объективной реальности и включением его в собственную когнитивную структуру в соответствии со сложившейся картиной мира индивида.

Также стала исследоваться стереотипизация социальных представлений. Основателем концепции стереотипного мышления и поведения стал американский ученый Уолтер Липпман. В своей работе «Общественное мнение» (1922г.) У. Липпман утверждал, что это упорядоченные, схематичные детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценности, позиции и права [цит.по:34].

Также в поле внимания основателей концепции социальных представлений находится проблема динамики социальных представлений. В частности, выделяется несколько динамических тенденций. Прежде всего изменения и преобразования совершаются между представлениями здравого смысла и научными представлениями. Так, С. Московичи пишет, что научные представления ежедневно и спонтанно становятся представлениями здравого смысла, а последние превращаются в научные.

Резюмируя сказанное, отметим следующее. Концепция социальных представлений была первоначально разработана С. Московичи, в настоящее время она находит все большее применение для объяснения социально-психологических явлений. Новым направлением в изучении социальных представлений является их изучение в связи с социальными стереотипами в массовом сознании.

ГЛАВА 2. ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ УСПЕХА И НЕУСПЕХА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ПСИХОЛОГИИ.

2.1 Успех и неуспех: подходы зарубежных и отечественных психологов

Понятие «успех» прочно вошло в нашу культуру, а категории «успеха» и «успешности» сегодня становятся очень популярными для анализа в социальных, социально-психологических, психологических исследованиях. Несмотря на то, что отдельные аспекты успешности, успешной деятельности, мотивации достижения уже являлись предметом изучения в психологии, тем не менее, проблема успеха и успешности, в том числе в профессиональной деятельности, недостаточно изучена. Отсутствуют комплексные исследования образов успеха и успешности, в том числе в профессиональной деятельности, не создана четкая терминологическая база.

Теоретическим изучением вопросов мотивации достижения успеха, избегания неудач занималась мотивационная школа (представлена зарубежными учеными: Х. Хекхаузен, Д.Макклелланд, У. Макдауголл, Г. Мюррей).

Мотив достижения как устойчивая характеристика личности впервые был выделен Г. Мюрреем и понимался как устойчивое стремление сделать что-либо хорошо, быстро, достичь определенного уровня в какой - либо деятельности.

В зарубежной психологии одним из первых исследований, посвященных проблеме мотивации достижения и ее развитию, стало проведение курсов мотивационного тренинга для укрепления мотива достижения успеха у коммерсантов Д. МакКеландом. Мотивы рассматривались как аффективно окрашенная сеть ассоциаций, подчиненных иерархическому отношению доминирования. Чтобы сделать доминирующим слабо выраженный мотив, в сети нужно увеличить число его аффективных ассоциативных связей и усилить доминантность мотива, связав элементы ситуации с предвосхищаемыми аффектами в воображении. В ходе тренинга Д. МакКеланд акцентировал внимание на следующих этапах, необходимых для развития мотивации достижения: изучение и отработка синдрома достижения [цт.по:30]. Д. Макклелланд начал изучать «мотив достижения» в 40х гг. 20 в. и выявил два вида мотива достижения: стремление к успеху и стремление избежать неудачи. Согласно полученным данным, выявлено следующее. У человека есть два разных мотива, функционально связанных с деятельностью, направленной на достижение успеха. Это--мотив достижения успеха и мотив избегания неудач. Поведение людей, мотивированных на достижение успеха и на избегание неудачи, различается следующим образом. Человек, мотивированный на успех, обычно ставит перед собой в деятельности определенную измеримую положительную цель, и ее достижение однозначно расценивается и человеком, и окружающими как успех. Такие люди отчетливо проявляют стремление во что бы то ни стало добиваться только успехов в деятельности, ищут такую деятельность, активно в нее включаются, выбирают средства и предпочитают именно те действия, которые ведут к достижению успеха. У таких людей в их когнитивной сфере обычно уже имеется ожидание успеха, то есть, берясь за какую-либо работу, они обязательно рассчитывают на то, что добьются успеха. Они уверены в этом. Также они рассчитывают получить одобрение за действия, направленные на достижение поставленной цели и своя работа вызывает у них положительные эмоции. Для людей, мотивированных на успех, а не на избегание неудач, характерна мобилизация всех своих сил, ресурсов на достижение цели [цит.по:30]. Вывод психолога, поддержанный Х. Хекхаузеном, был следующий: чтобы изменение мотивации достижения охранялось в поведении, длительное время необходимы внешние возможности реализации этого мотива: в случае деятельности, лишенной самостоятельности, такие возможности ничтожны [32].

Совершенно иначе, как показали наблюдения Х. Хекхаузена, Д. Макклелланда, ведут себя люди, мотивированные на избегание неудачи. Их явно выраженная цель в деятельности заключается не в том, чтобы добиться успеха, а в том, чтобы избежать неудачи; все их мысли и действия в первую очередь подчинены именно этой цели. Было замечено, что человек, изначально мотивированный на неудачу, проявляет неуверенность в себе, не верит в возможность добиться успеха, боится критики. С работой, особенно той, которая чревата возможностью неудачи, у него обычно связаны отрицательные эмоциональные переживания, он не испытывает удовольствия от своей деятельности, тяготится ею Мотив избегания неудачи понимается данными авторами как склонность отвечать переживанием стыда и унижения на неудачу. Субъекты со склонностью к избеганию неудачи ищут информацию о возможности неудачи при достижении результата. Они берутся за решение как очень легких задач, где им гарантирован стопроцентный успех, так и очень трудных (где неуспех не воспринимается как личный неуспех).

Г. Мюррей включает потребность в избегании неудач в систему других психогенных потребностей, таких как потребность в агрессии, доминировании, защите, избегании вреда, избегании обвинений, независимости, понимании, уважении, унижении Г. Мюррей предложил, наряду с перечнем органических потребностей, список вторичных (психогенных) потребностей, возникающих на базе инстинктоподобных влечений в результате воспитания и обучения. Это потребности достижения успехов, аффилиация, агрессия, потребности независимости, противодействия, уважения, унижения, защиты, доминирования, привлечения внимания, избегания вредных воздействий, избегания неудач, покровительства, порядка, игры, неприятия, осмысления, сексуальных отношений, помощи, взаимопонимания. Помимо этих потребностей Г.Мюррей приписал человеку и потребности приобретения, отклонения обвинений, познания, созидания, объяснения, признания и бережливости. О существовании потребности, согласно Г.Мюррею, можно заключить на основе:

1) эффекта или результата поведения;

2) способа осуществления поведения;

3) избирательного внимания или реагирования на определенный вид стимульных объектов;

4) выражения конкретной эмоции или аффекта [30].

Согласно Х. Хекхаузену, мотивация достижения может быть определена как попытка увеличить или сохранить максимально высокими способности человека ко всем видам деятельности, к которым могут быть применены критерии успешности и где выполнение подобной деятельности может, следовательно, привести или к успеху, или к неудаче [32]. Мотивация достижения направлена на определенный конечный результат, получаемый благодаря собственным особенностям человека, а именно: на достижение успеха или избегание неудачи. Она подталкивает человека к «естественному» результату ряда связанных друг с другом действий. Предполагается четкая последовательность серии действий, производимых одно за другим. Для мотивации достижения характерен постоянный пересмотр целей. Поведение людей, настроенных на успешность и неуспешность в деятельности, различно. Успешность деятельности определяется силой мотивации (стремлением к успеху), наличием в ценностной системе личности ценностей успешности и достижения, а также освоения определенных умений и навыков. Люди, ориентированные на успех, ставят перед собой в деятельности позитивную цель, достижение которой считается успехом. У них имеется установка на успех и личностные особенности, способствующие успешности (раскроем далее).

Мотив достижения показывает, насколько человек стремится к успешности, к повышению уровня своих возможностей. Успешность достижения определяется силой мотивации (стремлением к успеху), наличием в ценностной системе личности ценностей успешности и достижения, а также освоения определенных умений и навыков. Люди, ориентированные на успех, ставят перед собой в деятельности позитивную цель, достижение которой считается успехом. У них имеется установка на успех и личностные качества, способствующие успеху (ответственность, оптимизм, самостоятельность, настойчивость). Поведение людей, настроенных на успешность и неуспешность в деятельности, различно. В мотивации неуспешности человек ставит цель - избежать неудачи.

Замечательный вклад в проблему изучения неуспеха внесла теория «выученной беспомощности» М. Селигмана.

В той или иной степени чувство беспомощности (как и ощущение неуверенности) знакомо каждому. Мартин Селигман будучи молодым выпускником университета, он сумел сделать наблюдение, которое заложило основу одной из самых известных психологических теорий, дающих объяснение неуверенности в себе и беспомощности. Выводы, которые привели к возникновению теории, детальным образом обоснованы и проверены в многочисленных экспериментах. Идея эксперимента состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона. Для этого их, вслед за громким звуком, подвергали несильным, но чувствительным ударам электрического тока. Предполагалось, что спустя некоторое время собаки будут реагировать на звук также, как они раньше реагировали на электрошок - будут выскакивать из ящика и убегать. Но собаки этого не делали. Они не совершали элементарных действий, на которые способна буквально любая собака. Вместо того, чтобы выпрыгнуть из ящика, собаки ложились на пол и скулили, не совершая никаких попыток избежать неприятностей. Селигман предположил, что причина может состоять в том, что в ходе самого эксперимента собаки не имели физической возможности избежать электрошока - и привыкли к его неизбежности. Собаки научились беспомощности. Селигман решил использовать павловскую схему для того, чтобы экспериментально изучить природу беспомощности, понять причины ее возникновения, и таким образом найти пути ее преодоления. Вместе с другим молодым аспирантом - Стивеном Майером - он разработал схему эксперимента, названного им триадным, предполагавшим участие трех групп животных.

«…Первой группе предоставлялась возможность избежать болевого воздействия. Нажав на панель носом, собака этой группы могла отключить питание системы, вызывающей шок. Таким образом, она была в состоянии контролировать ситуацию, ее реакция имела значение. Шоковое устройство второй группы было «завязано» на систему первой группы. Эти собаки получали тот же шок, что и собаки первой группы, но их собственная реакция не влияла на результат. Болевое воздействие на собаку второй группы прекращалось только тогда, когда на отключающую панель нажимала «завязанная» с ней собака первой группы. Третья группа шока вообще не получала» [25, с.134].

Таким образом, две группы собак подвергались действию электрошока равной интесивности в равной степени, и абсолютно одинаковое время. Единственное различие состояло в том, что одни из них могли легко прекратить неприятное воздействие, другие же имели возможность убедиться в безрезультативности своих попыток как-то влиять на неприятности.

С третьей группой собак ничего не делали. Это была контрольная группа. После такого рода «тренировки» все три группы собак были помещены в ящик с перегородкой, через которую любая из них могла легко перепрыгнуть, и таким образом избавиться от электрошока. Именно так и поступали собаки из группы, имевшей возможность контролировать шок. Легко перепрыгивали барьер собаки контрольной группы. Собаки же с опытом неконтролируемости неприятностей жалобно скулили, метались по ящику, затем ложились на дно и поскуливая переносили удары током все большей и большей силы.

Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя [18]. Последующие эксперименты Хирото доказали две важные вещи. Было установлено, что люди, имевшие возможность отключать неприятный звук, выключали его и во второй серии экспериментов. Они не соглашались с ним мириться, и быстро обнаруживали способ прекратить неприятные ощущения. Так же поступали люди из группы, не участвовавшие в первой серии. Те же, кто в первой серии испытал беспомощность, переносили эту приобретенную беспомощность в новую ситуацию. Они даже не пытались выключить звук - просто сидели и ждали, когда все кончится. Мартин Селигман определил беспомощность как состояние, возникающее в ситуации, когда нам кажется, что внешние события от нас не зависят, и мы ничего не можем сделать, чтобы их предотвратить или видоизменить. Если это состояние и связанные с ним особенности мотивации и атрибуции переносятся на другие ситуации, то значит - налицо «выученная беспомощность».

Очень непродолжительной истории неконтролируемости окружающего мира достаточно для того, чтобы выученная беспомощность начала жить как бы своей собственной жизнью, стала сама управлять нашим поведением. Опыт неконтролируемых последствий у животных и людей закономерно приводит к пессимизму и депрессии, к снижению стремления предотвратить трудные ситуации или активно овладевать ими [25].

Перейдем к исследованиям в отечественной психологии. С. Л. Рубинштейн считал, что специфическая особенность человеческой деятельности заключается в том, что она сознательна и целенаправленна. Через неё человек реализует свои цели, замыслы и идеи в преобразуемой им действительности. Термин "мотивация", взятый в широком смысле, используется во всех областях психологии, исследующих причины и механизмы целенаправленного поведения человека [22, с.210]. С. Л. Рубинштейн считал, что специфическая особенность человеческой деятельности заключается в том, что она сознательна и целенаправленна. Через неё человек реализует свои цели, замыслы и идеи в преобразуемой им действительности [22, с.436]. Цели, которые люди ставят перед собой, в значительной степени выбираются индивидуально. В постоянном стремлении к совершенству люди способны планировать свои действия и определять свою судьбу.

А.Н. Леонтьевым предложена теория деятельностного происхождения мотивационной сферы человека А. Н. Леонтьев утверждает, что мотивационная сфера человека, как и другие психологические образования, имеет своим источником практическую деятельность. В самой деятельности можно обнаружить те составляющие, которые соответствуют элементам мотивационной сферы, функционально и генетически связаны с ними. Поведению, в целом, например, соответствуют потребности человека; системе деятельностей, из которых оно складывается разнообразие мотивов; множеству действий, формирующих деятельность упорядоченный набор целей. Таким образом, между структурой деятельности и строением мотивационной сферы человека существуют отношения изоморфизма [цит.по:2]. Данная концепция объясняет происхождение и динамику мотивационной сферы человека.

Представители субъектного подхода говорят об активности личности как субъекта своей жизни и активной жизненной стратегии, в которой ориентация идет на активную жизненную позицию и достижение успеха и целей деятельности [1]. К. А. Альбуханова - Славская исследует активность личности как субъекта своего жизненного пути и деятельности. «Активность, - пишет она, - это присущий личности способ организации жизни, основанный на интеграции потребностей, способностей, отношений личности и жизни и требований общества и обстоятельств - с другой» [1, с.39].

Исследования А.К. Маркова, Ю.М. Орлова, М.Ш. Магомед-Эминова говорят о том, что мотивация достижения успеха и мотивация избегания неудач являются важными видами человеческой мотивации.

В тоже время влияние успеха и неуспеха на познавательные процессы еще в начальном состоянии. Из новейших исследований отметим монографию Н. А. Батурина «Психология успеха и неудачи» [4], в которой автор раскрывает как исследованные, так и малоисследованные аспекты психологии успеха и неудачи. В его экспериментах изучались успехи и неудачи различной интенсивности. Исследовалось влияние успеха и неуспеха на познавательные процессы. Отметим наиболее существенные моменты исследования.

Результативность деятельности зависит от успеха или неудачи, они, их интенсивность оказывает влияние на результативность деятельности [4].

Успех средней и низкой интенсивности снижает мотивацию достижения [4].

Суть различий следует искать в самой природе успеха и неудачи как сложных когнитивных, аффективных, оценочных комплексов, влияющих на саморегуляцию [4].

Изучая спортсменов, автор с коллегами выявил, что успех влияет положительно на восприятие, память и внимание, на все познавательные процессы, на мотивацию и целеполагание. После успеха повышается скорость мыслительных процессов, а после неудачи уменьшается.

На наш взгляд, эксперименты автора позволяют более глубоко, чем в зарубежной мотивационной школе, подойти к пониманию влияния успеха и неуспеха на результативность деятельности, общую регуляцию, активность и пассивность, беспомощность индивида в целом.

Подводя итог, отметим, что успех, мотивация достижения успеха в деятельности хорошо изучена в зарубежной мотивационной школе, а неуспех можно изучить через теорию «выученной беспомощности» М. Селигмана. Современные отечественные исследовании полагают, то успех зависит от активности субъекта. Слабая субъектность, как мы считаем, характеризует неуспешных людей.

2.2 Изучение профессионального успеха в отечественной и зарубежной психологии

О возрастании интереса исследователей к проблеме профессионального успеха свидетельствует возрастающее количество исследований, зарубежных, а в последние годы и отечественных, посвященных этой проблеме. И зарубежные, и отечественные авторы пользуются понятиями «карьера», «профессиональный успех». Я. Хаммер считает, что понятие «профессиональный успех» более продуктивно, чем «карьера» [26, с.47].

В современных зарубежных исследованиях под профессиональным успехом понимается совокупность позитивных результатов, накопленных в течение всей карьеры, как в объективном аспекте (профессиональные достижения), так и субъективном (психологическое благополучие), начало исследованиям положили работы Э. Хьюг и Дж. Ван Маанена [цит.по: 26]. В своей специальной статье [26] Я. Хаммер показал, что развитие представлений о профессиональном успехе за рубежом шло от интенсивного изучения объективного, деятельностного аспекта успеха к собственно психологическому, субъективному успеху, причем была обнаружена взаимосвязь и взаимозависимость обеих составляющих профессионального успеха [26].

Под объективным успехом в зарубежных исследованиях понимается «положительный результат в карьере, который может быть оценен окружающими людьми» [26, с.47]. Объективный успех обычно измеряется такими показателями, как размер заработной платы, количество продвижений по службе, уровень занимаемой должности в организационной иерархии. Поскольку, как поясняет Я. Хаммер, признание только одного типа успеха считается недостаточным, то обязательно надо рассматривать и в том числе субъективный успех, субъективным успехом называется «совокупность суждений человека о его профессиональных достижениях и результатах» [26, с.47]. Он измеряется показателями удовлетворенности (работой,карьерой).

В модели профессионального успеха Т. Холла, Д. Чендлера раскрыта взаимосвязь обоих его составляющих. Так, концентрация сотрудника на карьерных целях и задачах приводит к определенной концентрации усилий, результатом которых становится объективный, измеряемый успех; он способствует субъективной удовлетворенности, то есть субъективному успеху. Возможно, показано в модели, и движение от субъективного фактора к объективному: объективный успех обеспечивает удовлетворение потребности в признании своих достижений окружающими, что, в свою очередь, приводит к повышению самооценки, уверенности в себе и новому витку достижений, то есть объективному успеху. Доказывается, таким образом непосредственная и опосредованная связь между двумя составляющими профессионального успеха [26].

Р. Тернером и Дж. Гринхаусом описаны, исходя из страновых различий, факторы (детерминанты) профессионального успеха. Так, по мнению Р. Тернера, в США это личные усилия работника, в то время как в Великобритании ими являются отношения с окружающими Дж. Гринхаус выделил 7 групп факторов, влияющих на профессиональный успех: стратегии карьеры [цит.по:26].

Отечественные исследователи также приходят к пониманию того, что профессиональный успех имеет субъективный и объективный компоненты. Так, Е.А. Климов, рассматривая понятия успех-неуспех применительно к профессиональной деятельности, также выделяет субъективный и объективный компоненты данных феноменов. Субъективный компонент заключается в самостоятельной оценке работающим человеком своей успешности-неуспешности в профессиональной деятельности, тогда как объективная оценка складывается из оценок коллег по работе, менеджеров разного уровня, а также потребителей продуктов деятельности данного работника. Объективную оценку успешности-неуспешности профессиональной деятельности дают различные проверяющие комиссии (аттестационные, аккредитационные, инспекторские и т.д.), которые учитывают в первую очередь внешние показатели успешности-неуспешности и на основе данных показателей дают официальную оценку эффективности и успешности деятельности конкретной личности [цит.по:11].

Ценность современных отечественных исследований профессионального успеха в том, что сопоставляются более широкие категории, о именно: успех - неуспех. Изучение профессионального успеха в данном ключе продуктивно, поскольку, как отмечено выше, исследователи изучают характеристики профессионального успеха исходя также из страновых различий. Россия как раз, как мы считаем, является страной «контрастов», на примере которой можно построить модели успеха-неуспеха.

Неуспех, точки зрения О. П. Нечепоренко можно рассматривать «как недостижение результата поставленных целей, а также негативные переживания и состояние неопределенности, сопровождающие этот процесс» [20]. Ссылаясь на С. Л. Рубинштейна, О. П. Нечепоренко считает, что объективная неуспешность отражает неэффективность действий данной личности в определенном виде деятельности, тогда неуспех, являясь субъективным моментом, переживается как личностный [20]. Внешне неуспех легко увидеть как невыполнение целей, недостижение результатов.

Рассматривая объективную и субъективную стороны успеха - неуспеха, О. П. Нечепоренко рассматривает объективные показатели успеха и неуспеха и считает, что не проработана проблема субъективной оценки успеха. По мнению данного автора, социальный неуспех личности «оценивается, исходя из наличия объективного результата (недостижение цели) и значимости выполненной деятельности в соответствии с системой общественных ценностей» [20, с.3]. Проведенное эмпирическое исследование О. П. Нечепоренко подтвердило его гипотезу о наличии объективных показателей неуспешности [20]. Выборку исследования составили 183 человека, 61 человек - представители ранней взрослости, 61 человек - представители средней взрослости, 61 человек - представители поздней взрослости. Автор пришел к выводу, что оценка неуспеха представителями средней и поздней взрослости практически не отличается [20].

Подводя итог, отметим, что профессиональный успех в зарубежной и вслед за ней отечественной психологии рассматривается как взаимосвязь и взаимозависимость двух элементов: объективный и субъективный успех. Ценность современных отечественных исследований профессионального успеха в том, что сопоставляются более широкие категории успеха - неуспеха.

2.3 Проблема успеха и неуспеха: гендерный аспект

Проблема успеха и успешности, в свете гендерных различий, связана с рядом сложившихся в обществе социальных представлений, стереотипов. Устойчивые представления и стереотипы особенно выражены в профессиональной сфере (представления о том, какая профессиональная деятельность является «мужской», а какая - «женской». Е. П. Ильин отмечает, что результаты деятельности мужчин оцениваются выше, чем такие же результаты, достигнутые женщинами. Он пишет: «Существуют значимые стереотипы в обществе, содержание которых наделяет мужчин умением быстро принимать решения и управлять людьми» [11, с.49].