Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Теоретическая часть

1.1 Феномен психологической защиты в психологии

1.1.1 Общее представление о психологической защите

1.1.2 Психологическая защита как предмет научного исследования

А). Возникновение и развитие понятия психологической защиты в психоанализе

Б). Понятие психологической защиты в концепции недирективной психотерапии К. Роджерса

В). Проблема психологической защиты в отечественной психологии

1.2 Раскрытие сути явления тревожности

1.2.1 Определение состояния тревожности. Характеристика ее видов и уровней

1.2.2 Тревожность и конфликты - особенности личности

1.2.3 Функциональный подход к изучению состояния тревоги

1.2.4 Теория тревожности в работах З. Фрейда и К. Хорни

А).Теория З. Фрейда

Б). Теория К. Хорни

1.2.5 Природа тревоги и ее отношение к страху. (Обобщение и синтез представлений о тревоге)

1.3 Способы избежать тревогу

1.3.1. Основные защитные стратегии

1.3.2 Способы избежать тревогу по К. Хорни

1.3.3 Способы противодействия тревоге (Р. Мэй)

1.3.4 Защитные процессы (Мак-Вильямс)

2. Эмпирическая часть

2.1 Гипотезы, материал, выборка

2.2 Результаты исследования

2.3 Анализ результатов

Выводы

Заключение

Используемая литература

Приложение 1

Приложение 2

Введение

Ежедневно мы совершаем какие-то поступки, что-то говорим, о чем-то судим и как-то оправдываем свои действия. На первый взгляд, мы все это делаем сознательно, но всегда ли это так в действительности? В большинстве случаев здесь проявляются механизмы психологической защиты, с помощью которых наше «Я» позволяет нам преодолевать конфликты, в определенных ситуациях порождающие тревогу.

Если человек не способен эффективно контролировать некоторые жизненные ситуации, на помощь ему приходят механизмы психологической защиты «Я», обеспечивающие ему бессознательную компенсацию этой неспособности и ослабляющие связанные с ней тревогу и стресс. Такие механизмы дают человеку возможность достичь удовлетворения потребностей - иногда реального, а чаще воображаемого или слишком сильно оторванного от реальности путем отрицания или искажения действительности или же отрицания тех представлений и побуждений, которые порождают тревогу. (24)

В настоящее время психологической защитой считаются любые реакции, которым человек научился и прибегает к их использованию неосознанно, для того чтобы защитить свои внутренние психические структуры, свое «Я» от чувств тревоги, стыда, вины, гнева, а также от конфликта, фрустрации и других ситуаций, переживаемых как опасные.

Данная работа посвящена рассмотрению феномена психологической защиты, ее роли в преодолении тревожности. Механизм психологической защиты - частое явление и поэтому мы попытались изучить его более подробно и широко. Несмотря на то, что по этому вопросу большое количество теоретического материала, проведено много исследований, но все они мало направлены, как это не парадоксально, на исследование роли механизмов защиты в преодолении тревоги. В работе есть как теоретический, так и практический материал по этой теме.

Целью работы является исследование роли защитных механизмов в преодолении тревожности.

Цель конкретизируется в следующих задачах:

Рассмотреть теоретический материал по данной проблеме.

Провести эмпирическое исследование роли защитных механизмов в преодолении тревожности.

1. Теоретическая часть

1.1 Феномен психологической защиты в психологии

1.1.1 Общее представление о психологической защите

Понятие психологической защиты является одним из основополагающих в современной теории личности. Тем не менее широких и систематических исследований, направленных на изучение соотношения различных механизмов психологических защит в норме и патологии проведено немного. Объясняется это, по-видимому, отсутствием до последнего времени психологических методик, позволяющих комплексно и в одном исследовании оценить выраженность основных механизмов защиты, а также большими разногласиями между исследователями относительно общего числа этих механизмов и содержания применяемых терминов.

Психологическая защита описывается как ряд специфических способов переработки переживаний, снижающих неприятное, дискомфортное, а порой даже опасное для здоровья напряжение в эмоциональной жизни субъекта. Психологическая защита - крайнее средство сохранения субъектом душевного равновесия, которое применяется лишь в особых случаях, когда другие меры транквилизации, снятия дезорганизующих психику последствий оказываются бесполезными. Психологическая защита - средство, способствующее устранению конфликтов, возникающих вследствие антагонизма, который существует между сознанием и противостоящим ему бессознательным. Снятие психологической защитой нежелательных напряжений достигается путем своеобразных форм изменения переживаний, при которых происходит замена объектов или мотивов переживаний другими объектами или мотивами.

Психологическая защита является нормальным, повседневно работающим механизмом человеческого сознания.

Основным в психологической защите является перестройка системы установок, направленная на устранение чрезмерного эмоционального напряжения и предотвращая дезорганизацию поведения. Главные факторы, вызывающие эмоциональное напряжение, теряют для субъекта в той или иной степени свою значимость. В результате наступает эффект своеобразной транквилизации, возникновение новых истолкований, оценок, планов деятельности (практически осуществляемых или только фантастических, но тем не менее не приносящих успокоение).

В результате этих процессов противоречия, «беспорядок» в эмоциональной жизни и вызванное ими напряжение замещается новой, реорганизованной упорядоченностью переживаний.

Таким образом, если душевное напряжение связано с невозможностью реализовать в своем поведении какую-то ранее сформированную эмоционально напряженную установку, то нейтрализовать это напряжение можно, создав другую, высокозначимую установку, в рамках которой противоречия между первоначальным стремлением и препятствием устраняются. (5)

Все защитные механизмы обладают двумя общими характеристиками. Во-первых, они действуют на неосознанном уровне. Ведь если бы человек полностью осознавал, например, механизм проекции, последний не мог бы выполнять свою защитную функцию. Поэтому защитные механизмы в некотором смысле являются средствами самообмана. Во-вторых, они до известной степени обеспечивают индивиду избавление от тревоги, однако за счет определенного искажения, отрицания или фальсификации реальности. Вследствие этого защитные механизмы часто рассматриваются как дезадаптивные. (20)

Следует также отметить, что люди редко используют какой-либо единственный механизм защиты - обычно они применяют различные защитные механизмы для разрешения конфликта или ослабления тревоги. (38)

1.1.2 Психологическая защита как предмет научного исследования

В широком смысле термин "психологическая защита" употребляется для обозначения любого поведения, устраняющего психологический дискомфорт, в результате которого могут сформироваться такие черты личности, как негативизм, появиться "ложные", замещающие деятельности, измениться система межличностных отношений. Психологическая защита, понимаемая в узком смысле, ведет к специфическому изменению содержания сознания как результату функционирования ряда защитных механизмов: подавления, отрицания, проекции, идентификации, регрессии, изоляции, рационализации, конверсии и др. (25, 24).

Рассмотрим некоторые наиболее распространенные определения психологической защиты. (10) Она определяется так:

психическая деятельность, направленная на спонтанное изживание последствий психической травмы (В.Ф. Бассин, В.Е. Рожнов,1975);

частные случаи отношения личности больного к травматической ситуации или поразившей его болезни (В.М. Банциков, 1974);

способы переработки информации в мозге, блокирующие угрожающую информацию (И.В. Тонконогий, 1978);

механизм адаптивной перестройки восприятия и оценки, выступающей в случаях, когда личность не может адекватно оценить чувство беспокойства, вызванное внутренним или внешним конфликтом, и не может справиться со стрессом (В.А. Ташлыков, 1984);

механизмы, поддерживающие целостность сознания (В.С. Ротенберг, 1984);

механизм компенсации психической недостаточности (В.М. Воловик, В.Д. Вид, 1975);

пассивно-оборонительные формы реагирования в патогенной жизненной ситуации (Р.А. Зачепицкий, 1980);

динамика системы установок личности в случае конфликта установок (Ф.В. Бассин, 1976);

способы репрезентации искаженного смысла (В.Н. Цапкин, 1985).

Можно заметить, что в приведенных определениях психологическая защита всегда является частью каких-либо других психических феноменов: деятельности, установки, отношений личности, компенсации и др. Причем спецификация этой части идет не по объекту, а через задание целей и функции защиты, т.е. извне. Таким образом, психологическая защита не выделяется в самостоятельный процесс и механизм. В результате, если более или менее понятно, когда и зачем функционирует защита, то что это такое, не проясняется.

В то же время можно выделить ряд общих моментов, характерных для всех определений. Общим является ситуация конфликта, травмы, стресса, а также цель - снижение эмоциональной напряженности, связанной с конфликтом, и предотвращение дезорганизации поведения, сознания, психики. Здесь мы можем отметить, что основная смысловая конструкция всех определений почти совпадает с психоаналитическим пониманием психологической защиты. Ведь Фрейд также определял защиту как механизм, действующий в ситуации конфликта и направленный на снижение чувства тревоги, связанного с конфликтом. Разница только в определении того, что стоит за конфликтом.

Ситуация сложна еще в одном отношении. Помимо большого многообразия определений психологической защиты существует большое разнообразие эмпирически выделяемых феноменов психологической защиты - от клинических феноменов бредообразования ( некоторые исследователи склонны рассматривать всю шизофрению как систему реактивных психологических процессов защиты, реализующих закон смысла) до таких развитых форм психологической защиты, как защита подследственного в ситуации допроса. Вопрос: можем ли мы такие разные психические феномены называть защитой?

Или другой: в какой мере понятие психологической защиты адекватно описывает реальные психические процессы, происходящие в человеке?

Возможно, понимая всю сложность вопроса, некоторые исследователи (например, Р.С. Валлерстайн, 1976) рассматривают понятие психологической защиты как способ описания и способ работы с объектом, отказывая в существовании самим механизмам защиты, т.е. рассматривают проблему в психотехническом аспекте. Например, Р.С. Валлерстайн отмечает: «Механизм защиты - это не более чем конструкция, не более чем понятие, указывающее на способ работы сознания… объясняющее как поведение, чувства, идеи тормозят, отводят, замедляют или каким-то иным способом модулируют нежелательные разряды эффектов. «Защиты» же - это непосредственные формы поведения, проявления аффективности, мыслительной деятельности, которые работают в целях защиты». Р.С.Валлерстайн разводит понятие защиты и объект, требуя учесть деятельность исследователя, который может по-разному представлять объект.

Таким образом, в проблеме психологической защиты можно выделить следующую оппозицию: с одной стороны, многие исследователи утверждают, что психологическая защита - естественный механизм, имманентно присущий психике, сознанию, с другой стороны, существует точка зрения, что психологическая защита не более чем один из возможных способов описания некоторых форм поведения, мыслительной деятельности, проявления аффективности. Как разобраться в этой ситуации? Пытаться создать еще одно предметное описание было бы неправильно - это добавление к уже существующему многообразию. Оно, вероятно, будет не лучше других и не опровергнет уже существующие теории. Лучше пойти другим путем: чтобы разобраться во всех вышеизложенных трудностях, необходимо обратиться к анализу самого понятия, следуя известному положению марксизма, что анализ понятия - ключ к анализу содержания.

Итак, необходимо развести объект и понятие и провести анализ понятия психологической защиты. Что значит проанализировать понятие? Рассмотреть, как оно создавалось исследователем, в какой познавательной ситуации, в соответствии с какими логикой и соображениями. Выше отмечалось, что основная структура многих определений психологической защиты близка к психоаналитическому пониманию. Поэтому интересно проанализировать возникновение и развитие понятия в психоанализе. В концепции недирективной психотерапии К. Роджерса, являющегося во многих аспектах антиподом психоанализа, также используется понятие психологической защиты. Поэтому имеет смысл сопоставить эти столь разные концепции, использующие одно понятие защиты, но придающие ему различное значение. (10)

А). Возникновение и развитие понятия психологической защиты в психоанализе

Впервые З. Фрейд обратился к понятию психологической защиты в работе «Нейропсихология защиты» (1894). Рассмотрим, в контексте какой практической и научной работы и для решения каких проблем было введено это понятие.

Как известно, исторические и логические истоки психоанализа лежат в совместной работе З. Фрейда и И. Брейера по изучению природы истерии и ее лечению. Оказалось, что истерический симптом ведет свое происхождение не из неизвестных источников анатомической и физиологической природы, как это полагало прежнее научное воззрение, но из имеющих высокую эффективную ценность психических переживаний, которые были амнезированы. На основе этого была создана концепция истерии и разработан метод лечения. К.Г. Юнг следующим образом излагает ее: «…травма создала некоторое раздражение, от которого при нормальных обстоятельствах освобождаются отводной реакцией, в случае же истерии травма переживается не во всей полноте, вследствие чего происходит задержание раздражения или вщемление аффекта». Энергия раздражения, постоянно находящаяся наготове, поддерживает симптомы, причем они при посредстве механизма конверсии переводятся в телесную область. «Терапия имела своей задачей, согласно этому воззрению, разрядить задержанное раздражение, т.е. в известной мере освободить конверсированные суммы аффектов из симптомов. Эта терапия носила поэтому подходящее название «очистительной», или катарсической, и ее целью было вызвать отводную реакцию вщемленных аффектов».

В этой концепции отношение между симптомом и сознанием сводится к тому, что симптом может существовать лишь в том случае, если в сознании замещает некоторые задержанные аффективные переживания. И стоит только бессознательные процессы, замещаемые симптомом, сделать сознательным, как симптом исчезает. Отсюда и вытекает особая процедура лечения. Терапевт, обратившись в гипнозе к состоянию психики клиента, когда у того произошла замена содержания сознания симптомом, должен вернуть в сознание то, что было из него изъято вследствие возможности отреагирования; возвращенное в сознание содержание делает существование симптома невозможным. Важно подчеркнуть, что терапевтическая практика излечения истерии при гипнозе имела определяющей по отношению к теоретическим построениям, дававшим естественнонаучное объяснение полученным феноменам. Затруднения в практике, а именно ненадежность результатов лечения гипнозом, как известно, вынудили Фрейда искать другие пути к достижению катарсиса. В то же время теоретические конструкции вполне удовлетворяли Фрейда и поиск новой практики он вел в рамках старой теоретической модели.

Изыскивая новый метод достижения катарсиса, т.е. перевода травмирующих переживаний из бессознательного в сознание и отреагирования их, З.Фрейд обратился к технике «настаивания» И. Бернгейма. Эта техника «делала возможным в бодрственном состоянии пробудить воспоминание об испытанном сомнамбулизме. Когда он их (пациентов) спрашивал относительно пережитого в сомнамбулическом состоянии, они действительно сначала утверждали, что ничего не знают, но, когда он не успокаивался, настаивал на своем, уверял их, что они все же знают, те забытые воспоминания всякий раз воскресали. Так поступал и я со своими пациентами…. Таким путем, без применения гипноза мне удавалось узнать от больного все то, что было необходимо для установления связи между забытыми патогенными сценами и оставшимися от них симптомами». Ядро этой техники - настроение - стало одним из краеугольных камней психоанализа (врач требует выполнения основного правила психоанализа), что определило директивность и конфликт при взаимодействии психоаналитика и пациента.

Применяя эту технику, З.Фрейд столкнулся с сопротивлением, которое оказывали пациенты попыткам врача «бессознательные воспоминания привести в сознание. Чувствовалась сила, которая поддерживала болезненное состояние, а именно сопротивление больного». Именно на этой идее сопротивления Фрейд построил свое понимание психических процессов при истерии. Он предположил, что для выздоровления необходимо уничтожить сопротивление. На основе феноменов сопротивления З. Фрейд вводит понятие вытеснения: « Те самые силы, которые теперь препятствуют, как сопротивление, забытому войти в сознание, в свое время были причиной забвения и вытеснили из памяти соответствующие патогенные переживания. Я назвал этот предполагаемый мною процесс вытеснением и рассматривал его как доказанный неоспоримым существованием сопротивления». Можно заметить, что введенные Фрейдом представления позволили ему осмыслить и объяснить, апеллируя к устройству психики человека, собственную психотерапевтическую практику. В этом смысле они являлись психотехническими схемами (средствами), которые затем трактовались как теоретические представления о самом объекте - психике человека. Действительно, Фрейд вводит понятие вытесненного бессознательного, которое уже по своему определению находится в конфликте с сознанием. Первоначально вытеснение было единственным выделяемым способом защиты. Дифференциация психологической защиты произошла только в 1923 году в работе З. Фрейда «Страх», в которой опять же на основе дифференциации сопротивлений (сопротивление бессознательного, сопротивление из перенесения, сопротивление, исходящее из выгоды от болезни, сопротивление Супер-Эго) он выделил такие способы защиты, как изоляция, отрицание, проекция и др.

Вводя понятие вытеснения на основе феноменов сопротивления, которые проявляются «здесь» и «теперь» в ситуации взаимодействия врача и пациента, З. Фрейд определил эмпирическую реальность (все, что происходит при психоаналитической коммуникации, включая и аутокоммуникацию случая анализа терапевтом самого себя), на основе которой вводились основные понятия клинического психоанализа (перенос, вытеснение и др.). Однако события в этой реальности понимались таким образом, что все происходящее в общении было представлено как внутрипсихические явления, например, конфликт не между врачом и пациентом, а между сознанием и бессознательным, сопротивление не психоаналитику, а сознанию, не эмоциональный контакт, а перенесение. Все события рассматриваются не в пространстве общения, а в проекции на плоскость психики.

Почему З. Фрейд представил конфликт и в целом взаимодействие пациента с врачом как взаимодействие разных сил внутри самой психики пациента? Вероятно потому, что он был не только врачом, но и ученым, ориентированным естественнонаучно, который стремится понять природу изучаемого объекта (психики). Но еще и потому, что он хотел действовать не традиционно, а как «инженер», т.е. строить свои действия, опираясь на научные знания о психике человека. Именно поэтому все знания, полученные в психикотерапевтической практике на психотехнической схеме, З. Фрейд начинает трактовать как знания о самой психике, ее природе и устройстве. В результате психотехническая схема постепенно стала рассматриваться как представление самой психики, как ее теоретическая модель. Критерием правильности такой схемы становится не эффективность в плане лечения, а истинность теоретического построения (теории психики), внутренняя согласованность описания объекта, возможность понять процессы и механизмы, действующие в психике, и т.д.

Поскольку психику Фрейд изначально рассматривал в аспекте взаимодействия сознания и бессознательного, то понятие вытеснения, объясняющего феномены сопротивления, в устройстве психики отражает пространственное отношение двух различных сфер психики. На основе понятия вытеснения он выделяет особую сферу в бессознательном - вытесненное бессознательное. Таким образом, на основе психотехнической схемы была сформирована первая модель психики - топографическая, состоящая из трех систем: сознательное, бессознательное, предсознательное.

В ней бессознательное и сознательное, по определению, находятся в конфликте. Защита реализует взаимоотношения в этом конфликте. Сознательное воздействует на бессознательное посредством вытеснения, что является защитой сознания от неприемлемых инстинктивных влечений. Бессознательное воздействует на сознание посредством механизмов защиты, трансформирующих вытесненные влечения в формы, приемлемые для реализации в поведении и сознании (рационализация, проекция, изоляция и др.). Чтобы эта модель была прогностической (предсказывала поведение и реакции пациента), необходимо было, следуя логике научно-инженерного мышления, жестко зафиксировать бессознательное, т.е. представить психику как работающий механизм.

Таким образом, в теоретической конструкции понятие защиты обозначает определенную функцию в структуре психики. С объективацией теоретической конструкции защита начинает пониматься и как естественный (реально работающий в психике) механизм. Но необходимо учитывать, что эти механизмы имеют право на существование только в рамках породившей их психоаналитической практики и теоретической конструкции.

Большое значение изучению защитных механизмов уделяла А. Фрейд и другие представители Эго-психологии, которые приписывают Эго более важную и независимую роль, чем полагал З. Фрейд. Соответственно и взгляд на защитные механизмы несколько иной: они уже не обязательно «приводят к неврозу», они есть не что иное, как «глобальные, закономерные, здоровые, адаптивные способы переживания мира», они «появляются как здоровая, творческая адаптация и продолжают действовать на протяжении всей жизни». И в основной функции защитных механизмов избежать или овладеть неким мощным угрожающим чувством (тревогой, иногда сильнейшим горем или другими дезорганизующими эмоциональными переживаниями) выделяется новый аспект - сохранение самоуважения, поддержание сильного, непротиворечивого, позитивного чувства собственного «Я». (20)

Представители психоанализа (К. Хорни, Г. Салливен, Э. Фромм) сместили акцент с внутрипсихических процессов на межличностные отношения. В качестве источников тревоги и, соответственно, защиты они рассматривают уже социокультурные факторы, такие, как чувство одиночества, беспомощности, недостаток любви родителей и окружающих людей, конфликтующие требования сложных межличностных связей. (20)

Идея психологической защиты быстро вышла за рамки исключительно психоаналитической теории. Основным результатом многочисленных экспериментов в рамках «Нового взгляда» явилось обнаружение селективности восприятия в отношении эмоционально-значимых объектов. Селективность выступала в виде перцептивной защиты и перцептивной сенсибилизации (Дж. Бруннер, 1948; С. Эриксен и Р. Лазарус, 1951, 1968; Н. Диксон, 1971; М. Эрдели, 1974). Согласно точке зрения одних исследователей, обнаруженные перцептивные феномены представляют собой частный случай действия механизмов психологической защиты, ранее описанных клиническим психоанализом. В то же время другие рассматривали их как артефакты неудачной методологии. (20)

Б). Понятие психологической защиты в концепции недирективной психотерапии К. Роджерса

По типу формирования концепция К. Роджерса аналогична психоанализу З. Фрейда. Оба начинали практикующими психотерапевтами, решали проблемы, возникающие не в науке, а в практике. Эти проблемы привели к формированию оригинальных терапевтических практик, которые вскрыли целые пласты эмпирических фактов и знаний. Для объяснения наблюдаемых феноменов в психотерапии оба построили оригинальные терапевтические концепции.

Если по типу формирования концепция К.Роджерса аналогична концепции З. Фрейда, то по содержанию они во многих аспектах противоположны. К. Роджерс как ученый формировался в рамках гуманитарной парадигмы под влиянием американского философа Дж. Дьюи. Это определило его ценностную ориентацию в практике психотерапии, выражающуюся в том, что « врач входит в тесный личностный контакт со своим пациентом, отнесясь к нему не как ученый к объекту исследования, не как врач, устанавливающий диагноз и назначающий лечение, а как человек к человеку». К. Роджерс - создатель недирективной, или центрированной на клиенте психотерапии, при которой врач, вступающий в глубоко личностный контакт с пациентом, видит в нем не больного, а «клиента», берущего на себя отвественность за решение собственных проблем путем активизации творческого начала своего Я. В психотерапии К.Роджерса отвергается позиция психотерапевта как абсолютного авторитета, единственно активной стороны во взаимодействии, каковой она является в психоанализе. Различия в ценностных позициях З.Фрейда и К.Роджерса привели к различным схемам построения практики психотерапии.

В недирективной психотерапии усилия терапевта направлены на установление эмпатического взаимодействия, которое полностью исключает возможность конфликта между клиентом и терапевтом. «Основная функция терапевта - обеспечить ситуацию, в которой клиент может снизить свою защищенность и посмотреть объективно на свои реальные мысли, чувства и конфликты. Таким образом, терапевт пытается создать атмосферу, в которой клиент чувствует себя безусловно принятым, понятым и оцененным как личность». Это говорит об отсутствии конфликта между терапевтом и клиентом.

По теории Роджерса, при эмпатическом контакте клиенту становится доступным так называемый несимволизируемый опыт его внутренней жизни. С помощью терапевта и чувства эмпатии к самому себе клиент получает возможность сознательно действовать с этим опытом, принять его. При этом предполагается отсутствие всякого сопротивления со стороны клиента, что достигается отношением эмпатии. Наличие сопротивления при контакте говорило бы о недостаточной степени чувства эмпатии и служило бы препятствием началу процесса психотерапии.

Таким образом, в недирективной психотерапии терапевт стремится так изменить смысловую структуру ситуации, чтобы клиент имел возможность символизации и проработки своего опыта. На встрече с психологами в МГУ осенью 1986 г. К. Роджерс акцентировал внимание на том, что воздействие терапевта должно быть направлено не непосредственно на клиента, как в психоанализе, а только на ситуацию, в которой находится клиент, чтобы она соответствовала возможности актуализации «здесь и теперь» опыта клиента, который является для него угрожающим. В контексте взаимодействия с терапевтом эмпирически наблюдаемое сопротивление клиента, по Роджерсу, является способом изменения угрожающей ситуации, в которой он находится, а вовсе не защитой в процессе осознания.

На основе психотехнической схемы недирективной психотерапии К. Роджерс строит теоретическую концепцию личности человека, основными концептуальными составляющими которой являются:

организм;

феноменальное поле, которое есть все количество жизненного опыта;

Самость, которая является дифференцированной частью феноменального поля и состоит из модели сознательных ощущений и оценок Я или «мое».

Принципиальным в теории К. Роджерса является также понятие конгруэнтности (соответствия) Самости и Опыта, которое задает функциональный аспект в модели личности.

Для анализа понятия защиты в модели личности К. Роджерса мы используем упрощенный ее вариант, фиксирующий соотношение Самости и Опыта.

Неконгруэнтность Самости и Опыта приводит к тому, что «опыт, не совместимый с представлением индивида к себе, имеет тенденцию не допускать к сознанию, каков бы ни был ее социальный статус». В ситуации, «когда существует несогласованность, но индивид не осознает этого, он потенциально уязвим тревожностью, угрозой, дезорганизацией. Если значимый новый опыт демонстрирует противоречие столь ясно, что оно должно быть сознательно воспринято индивид будет под угрозой и его Самость дезорганизуется этим противоречием. В этом случае с целью сохранения структуры Самости вступает в действие защита: «Защита есть поведенческий ответ организма на угрозу, цель которого поддержать нынешнюю структуру Самости».

Как было показано выше, психотерапевтическая практика К. Роджерса ориентируется не на выявление и анализ конфликтов личности, а на создание условий для принятия себя и самоактуализации личности клиента. В теоретическую конструкцию К. Роджерс вводит понятие конфликта, а эмпирический факт существования конфликта тревожности интерпретирует иначе: как неконгруэнтность Самости и Опыта. Психологическая защита выполняет функцию поддержания целостности Самости и является источником неконгруэнтоности. Понятие Опыта превращает конфликтную позицию в материал для работы человека с самим собой. Встав на точку зрения человека, К. Роджерс помогает ему справиться с угрозой, переосмыслить ситуацию, уйдя от конфликта и связанных с ним проблем.

Итак, теоретическая объяснительная конструкция К. Роджерса акцентирует не конфликт, а работу клиента над ситуацией или самим собой. В недирективной психотерапии психотерапевт создает ситуацию полной безопасности, безусловного принятия личности клиента, что приводит к снятию защиты и ассимиляции опыта в структуре Самости.

Необходимо признать, что реальный конфликт в сознании человека в этой теории объясняется достаточно формально. По сути, в теоретической конструкции К. Роджерса, и это естественно, нет средств для анализа конфликтов и связанных с ними различных форм защитного поведения. Напротив, у З. Фрейда объяснительная конструкция предоставляет широкие возможности для описания конфликтов, так как она проецирует внешний конфликт на внутреннее строение психики. Различие в этих теоретических конструкциях сказывается на психотерапевтических стратегиях З. Фрейда и К. Роджерса. З. Фрейд предлагает человеку справляться со своими конфликтами в «мире конфликта», а К. Роджерс - в «мире эмпатии». В обоих случаях у человека возникает новое понимание ситуации и он может иначе действовать. Однако в первом случае другой человек выступает для клиента как актуальный или потенциальный противник, а во втором - как друг и союзник.

Подведем итог. В основе понятия психологической защиты лежит особым образом осмысленная психотерапевтическая практика. Ее особенность в том, что внешний конфликт человека с другими, а также конфликт пациента и врача служат основанием для полагания в психике сил, находящихся в конфликте друг с другом, и соответствующих механизмов психологической защиты. В тех случаях, когда исходят из противоположных установок (эмпатия и др.), понятие защиты становится эпифеноменом. В лучшем случае можно говорить о поведении личности, имеющем внешние черты психологической защиты. Все вышесказанное позволяет утверждать, что деятельность самого исследователя не может быть исключена из описания феноменов психологической защиты.

В). Проблема психологической защиты в отечественной психологии

Развитие темы психологической защиты в отечественной психологии начинается со статьи Ф.В. Бассина «О силе Я и психологической защите» (1969). Налицо многообразие подходов, представлений, теоретических и эмпирических построений. В то же время можно выделить ряд общих моментов, характерных для всех подходов и определений. Общим является ситуация конфликта, травмы, стресса, а также цель - снижение эмоциональной напряженности, связанной с конфликтом, и предотвращение дезорганизации поведения, сознания, психики. Таким образом, основная смысловая конструкция всех определений почти совпадает с психоаналитическим пониманием психологической защиты. (20)

В отечественной психологии явление психологической защиты рассматривается как с общепсихологических позиций, так и в прикладном значении.

Некоторые исследователи отмечают, что концепция защитных механизмов, разрабатываемая в психоанализе, привлекает тем, что «в нее хорошо вписываются житейские факты». Другие считают, что явление защитных механизмов может и должно быть предметом действительно научного исследования. Третьи даже сетуют на то, что использование психологической защиты в конфликтных, травмирующих ситуациях здоровыми людьми редко становится объектом изучения в научной психологии. Наконец, четвертые начинают вводить категориальный аппарат психологической защиты в исследования и практику психотерапии и психокоррекции.

Приоритет в постановке проблемы психозащиты в отечественной литературе принадлежит Ф.В. Бассину. Заслуга этого ученого в том, что он отнесся к явлению защиты не как к научному артефакту психоанализа, а как к реально существующему психическому феномену, имеющему право и операциональные возможности научного исследования. (3, 4)

Сам Бассин Ф.В. не ограничивает значение психозащиты только специфическими эксквизитными ситуациями, как это, например, делают такие исследователи, как Ю.С. Савенко и Ф.Е. Василюк, которые считают, что защитные механизмы возникают в процессе самоактуализации в ситуациях, осложняющих этот процесс, или в так называемых «ситуациях невозможности». Для Бассина и ряда других психологов и медиков психологическая защита представляет собой нормальный, широко обнаруживаемый механизм, направленный на предотвращение расстройств поведения и физиологических процессов не только при конфликтах сознания и бессознательного, но и при столкновении вполне осознаваемых, но аффективно насыщенных установок. Бассин причисляет к психозащитным механизмам создание более широкой в смысловом отношении установки, которая направлена на нейтрализацию нереализуемой по каким-либо причинам аффективно насыщенной установки.

В поле действия новой установки снимается противоречие между первоначальными стремлениями и препятствием, при этом первоначальное стремление как мотив преобразуется и обезвреживается. При таком определении психологической защиты снимаются отрицательные моменты в психозащитной регуляции поведения, игнорируется тот важный для оценки личностный факт, что психозащита есть свидетельство слабого «Я», что она, хотя определенным образом и мобилизует поведение, но подчинясь инфантильной установке, «пытается бороться против сложности не преодолением и разрешением, а иллюзорным упрощением», в определенной степени нечувствительна к целостной психологической ситуации.

В парадигме медико-психологических исследований использование психозащитных техник рассматривается в определенной мере как патологическая, неплодотворная форма разрешения противоречий.

В.К. Мягер предлагает делать различие между патологической защитой (или неадекватными формами адаптации) и нормальной защитой, профилактической, постоянно присутствующей в нашей повседневной жизни. Очень часто, когда медики и психотерапевты говорят о психологической защите у больных неврозами, то понимают под защитой процесс адаптации, который направлен на снижение эмоциональной напряженности (тревоги) в условиях противоречивых отношений и позиций личности; защита ослабляет в сознании больного остроту выраженности чувства несостоятельности, унижения, страха. утрат и т.д. В профессиональной среде психологов это часто приводит к недоразумениям. Когда психолог-консультант говорит о том, что и как он делает для того, чтобы снять психологическую защиту и начать настоящую работу по преодолению проблемы, медик-психотерапевт его не понимает, он как раз пытается сохранить защиту у больного неврозом для того, чтобы купировать остроту болезненных переживаний. И лишь при длительном неврозе допускается появление так называемых вторичных защитных механизмов, которые закрепляют невротическое поведение; например, возникает рационализация с целью оправдания болезнью своей несостоятельности, уход в болезнь, освобождающий от ответственности за решение проблемы. (3, 14)

Неоднозначное отношение к психологической защите не только у медиков, но и у психологов.

Р.М. Грановская и И.Я. Березня отмечают, что психологическая защита тормозит полет творческой фантазии, работу интуиции, она выступает в качестве барьера, который сужает, заслоняет и / или искажает полноценное восприятие и переживание мира. Эти авторы описывают защиту как организацию ловушек и преобразователей опасной и тревожной для личности информации. Наиболее опасная информация не воспринимается уже на уровне восприятия, менее опасная воспринимается, но затем искажается, трансформируется в удобоваримую для личности. Одновременно авторы отмечают и другую, положительную роль защиты. Защита ограждает сознание от информации, которая может разрушить целенаправленное мышление, которое настроено на решение проблемы в соответствии с отображаемой картиной ситуации. В этом смысле защитные техники рассматриваются как система стабилизации личности, которая направлена на устранение или минимизацию отрицательных эмоций, тревоги, которая возникает при рассогласовании имеющейся картины мира и ситуации с новой и неожиданной информацией.

Р.М. Грановская указывала на то, что с помощью психологической защиты регулируется поведение «в ситуациях, когда интенсивность потребности нарастает, а условия ее удовлетворения отсутствуют». Та же Грановская оправдывает применение защитных механизмов психики личностями с жесткой и косной системой принципов поведения; у этих лиц защитные механизмы якобы оберегают психику. Однако автор исключает из сферы своего рассмотрения то, что, во-первых, защитные механизмы еще сильнее закрепляют ригидные способы поведения, и, во-вторых, эта ригидная система принципов поведения как раз и может быть обусловлена использованием психологической защиты в эксквизитных ситуациях. Впрочем, Р.М. Грановская непоследовательна и противоречива в своем определении функционального назначения защиты, когда тут же пишет: «Действие механизмов психологической защиты направлено на сохранение внутреннего равновесия путем вытеснения из сознания всего того, что серьезно угрожает системе ценностей человека и вместе с тем его внутреннему миру. В то же время не упустим из виду, что исключение из сознания подобной информации мешает самоусовершенствованию человека. В данном контексте можно сконцентрировать внимание на том, что защитные механизмы поддерживают внутренний мир человека в некоторой гармонии с внешним миром не за счет активного изменения и преобразования недостатков окружающего мира или собственного характера, а за счет внутренних перестроек, приводящих к устранению из восприятия и памяти конфликтной и травмирующей информации».(8, 3)

Представления о психологической защите не только привлекаются для объяснения эмпирически выделяемых феноменов в практике психотерапии (В.М. Воловик, В.Д. Вид), но и теоретически вводятся в контекст общепсихологических концепций установки (Ф.В. Бассин), отношений личности (В. А. Ташлыков), самооценки (В.В. Столин).(20)

Заканчивая экскурс в литературу по психологической защите, мы можем подвести некоторые предварительные итоги в понимании психологической защиты.

Во-первых, психологическая защита - это реальное психическое явление, открытое и описанное впервые в парадигме психоанализа. Но в развитии этого научного конструкта заинтересованы не только представители глубинной психологии и психотерапии. Идея психологической защиты относится к числу тех эвристических представлений, отказ от которых лишь только обеднит психологическую теорию и практику.

Во-вторых, содержательные и оценочные характеристики механизмов психологической защиты, причины ее порождения и функционально-целевые особенности определены неоднозначно и неоднородно в зависимости от тех парадигм областей научного знания, в которых работают те или иные исследователи. Анализ литературы показал, что возникновение механизмов психологической защиты способствует ситуации, которая представляет собой серьезное испытание для человека, которая в некоторой степени превышает его внутренние ресурсы, выходит за рамки его актуального развития. Психологическая защита определяется при этом не объективным событием как таковым, а субъективной значимостью этого события для человека. Как здесь не вспомнить С.Л. Рубинштейна: «Внешние причины действуют через внутренние условия… Внешнее воздействие дает тот или иной психический эффект, лишь преломляясь через психическое состояние субъекта, через сложившийся у него строй мыслей и чувств».

Главная задача психологической защиты - это устранение психологического дискомфорта, а не реальное решение эксквизитной ситуации. В этом смысле защита действует только в рамках актуальной ситуации, можно сказать, что она идет на поводу этой актуальной ситуации.(3)

1.2 Раскрытие сути явления тревожности

1.2.1 Определение состояния тревожности. Характеристика ее видов и уровней

В психологической литературе имеются различные определения тревожности. Большинство исследователей сходятся в том, что нужно рассматривать это понятие дифференцированно - как ситуативное явление и как личностную характеристику с учетом динамики его переходного состояния. А.М. Прихожан пишет, что тревожность - это «переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием неблагополучия… Различают тревожность как эмоциональное состояние и как устойчивое свойство, черту личности или темперамента». По определению Р.С. Немова, «тревожность - постоянно или ситуативно проявляемое свойство человека приходить в состояние повышенного беспокойства, испытывать страх и тревогу в специфических ситуациях». Л.А. Китаев-Смык отмечает, что «широкое распространение получило… использование в психологических исследованиях дифференцированного определения двух видов тревожности: «тревожности характера» и «ситуативной тревожности». Таким образом, необходимо дифференцировать два вида тревожности: свойство личности и состояние в какой-либо определенный момент, связанное с конкретной ситуацией. Первую можно определить как личностную тревожность, а вторую - как ситуативную. Под личностной тревожностью понимается относительно устойчивая индивидуальная характеристика - склонность или тенденция воспринимать достаточно широкий круг ситуаций как угрожающие и реагировать на эти ситуации появлением состояния тревожности различного уровня. Как реактивная диспозиция, личностная тревожность «активизируется» при восприятии определенных «угрожающих» стимулов, связанных со специфическими ситуациями: потерей престижа, снижением самооценки, утратой самоуважения индивида и другими. Ситуативная (или реактивная) тревожность характеризуется субъективно переживаемыми эмоциями напряжения, беспокойства, озабоченности, нервозности, вызванными конкретной ситуацией и сопровождаемыми активизацией вегетативной нервной системы, учащением сердцебиений, повышенным потоотделением и т.д. (6, 7, 15)

Очень высокая реактивная тревожность вызывает нарушения внимания, иногда нарушение тонкой координации. Очень высокая личностная тревожность прямо коррелирует с наличием невротического конфликта, с эмоциональными невротическими срывами и психосоматическими заболеваниями. Вообще значительные отклонения от уровня умеренной тревожности требуют особого внимания. Высокая тревожность предполагает склонность к появлению состояния тревоги у человека в ситуациях оценки его компетентности.

Поведение повышенно тревожных людей в деятельности, направленной на достижение успехов, имеет следующие особенности:

Высокотревожные индивиды эмоционально острее реагируют на сообщения неудачи;

Эти люди хуже, чем низкотревожные, работают в стрессовых ситуациях или в условиях дефицита времени, отведенного на решения задачи;

Боязнь неудачи - характерная черта высокотревожных людей. Эта боязнь у них доминирует над стремлением к достижению успеха;

Мотивация достижения успехов преобладает у низкотревожных людей. Обычно она перевешивает опасение возможной неудачи;

Для высокотревожных людей большей стимулирующей силой обладает сообщение об успехе, чем о неудаче;

Низкотревожных людей больше стимулирует сообщение о неудаче. (15)

Как уже говорилось, проявление тревожности в различных ситуациях не одинаковы. В одних случаях люди склонны вести себя тревожно всегда и везде, в других они обнаруживают свою тревожность время от времени, в зависимости от складывающихся обстоятельств. Часто человек, попадая в такие жизненные ситуации, где он в состоянии справиться с неожиданно возникшей проблемой, тем не менее оказывается практически беспомощным.

Было установлено, что чувство беспомощности чаще всего возникает у человека тогда, когда многочисленные неудачи ассоциируются в его сознании с отсутствием у него способностей, необходимых для успешной деятельности. В этом случае у человека пропадает желание предпринимать попытки и прилагать усилия дальше, ибо вследствие многочисленных и неконтролируемых неудач, они теряют смысл. Наряду со снижением мотивации в этих случаях обычно ощущается нехватка знаний, а также эмоционально - положительной стимуляции деятельности. Подобные психологические явления чаще всего наблюдаются при выполнении задач средней степени сложности, а не особо трудных (при последних неудачу можно объяснить трудностью самой задачи, а не отсутствием необходимых способностей у субъекта). Выявлены способности людей, способствующие и препятствующие появлению у них чувства беспомощности. Оказалось, что при сильно выраженной мотивации достижения успехов и уверенности в том, что многое зависит от самого действующего лица, чувство беспомощности, его отрицательные следствия возникают реже, чем при наличии мотивации избегания неудач и неуверенности. Более всего такому чувству поддаются люди, которые слишком поспешно и неоправданно часто объясняют свои неудачи отсутствием у них необходимых способностей и имеют заниженную самооценку. (15)

Низкая тревожность, наоборот, требует повышения чувства ответственности. Но иногда очень низкая тревожность является результатом вытеснения личностью высокой тревоги с целью показать себя в «лучшем свете».

Таким образом, состояние тревожности как индивидуальная эмоциональная реакция на стрессовую ситуацию может быть различной интенсивности и достаточно динамично и изменчиво во времени. Поэтому тревожность измеряется как состояние, черта личности, характеризующаяся склонностью в той или иной степени в большинстве ситуаций испытывать опасения, страх. Тревожность непосредственно связана с риском возникновения неврозов и является также одним из факторов риска, оказывающих неблагоприятное влияние на адаптационные возможности организма в стрессовых ситуациях. (40, 15)

1.2.2 Тревожность и конфликты - особенности личности

Поскольку наш интерес сосредоточен на том, каким образом тревожность оказывает воздействие на личность, сфера нашего исследования в данном случае ограничивается двумя областями. Во-первых, существует тревожность, которая может возникать у индивидов, чья личность в иных отношениях сохранена и не искажена. Такой тип тревожности возникает как реакция на внешнюю ситуацию, насыщенную конфликтами. Она представляет собой кратковременное отсутствие адаптации в данной сложной ситуации. Говоря о личностной тревожности, можно предположить, что ее результатом являются деформации характера. А они - результат скрытого хронического процесса, начинающегося, как правило, в детстве и охватывающего большие или меньшие части структуры личности в той или иной степени. На первый взгляд, личностная тревожность также может возникать в результате реального ситуативного конфликта, но тщательно воссозданная история развития человека может показать, что данное временное затруднение само в большей степени обусловлено ранее существовавшими личностными затруднениями. Данная ситуация всего лишь обнаруживает ту тревожность, которая уже до этого могла иметь место. Выражаясь образным языком, высокий уровень тревожности - это не сам вулкан, а скорее его извержение, в то время как его причина спрятана глубоко внутри человека и неведома ему. (15)

Опыт, накопленный учеными в процессе психоаналитической практики, был подтвержден наблюдениями лиц вне этой практики и персонажами из произведений современной литературы. Этот опыт позволяет связать тревожность и невротичность не только с их глубокими инфантильными корнями, но и реально действующими бессознательными тенденциями, такими как влечение, страхи и защитные механизмы.

Если постоянно возобновляющиеся проблемы высокотревожных людей лишить той трудной для понимания формы, которую они имеют, то легко заметить, что от проблем, волнующих нормального человека в нашей культуре, они отличаются лишь по степени. Огромному большинству людей приходится бороться с проблемами соперничества, эмоциональной изоляции, недоверия со стороны других и страхах перед неудачами.

Так как большинству людей в данной культуре приходится сталкиваться с теми же самыми проблемами, то, возможно, что эти проблемы порождены специфическими жизненными условиями, существующими в этой культуре.(6)

Наблюдаемое отношение высокотревожных и невротичных личностей с другими людьми можно классифицировать следующим образом: во-первых, отношение любви, привязанности и расположения человека (как к другим людям, так и с их стороны); во-вторых, отношения, связанные с оценкой «Я»; в-третьих, отношения, связанные с самоутверждением; в-четвертых, с агрессией; в-пятых, с сексуальностью.

Что касается первой группы, то одной из доминирующих черт подобного рода людей является их чрезмерная зависимость от одобрения или расположения других людей. Все люди хотят, чтобы их любили и ценили, но у высокотревожных людей из зависимость к привязанности или одобрению несоразмерна тому значению, какое другие люди имеют в своей жизни. У таких людей имеет место «неразборчивый голод» на благорасположение или высокую оценку, безотносительно к тому, любят ли они сами данного человека или имеет ли для них какое-либо значение суждение этого лица. Чаще они не осознают этого стремления, но выдают его наличие своей чувствительностью, когда не получают того внимания, какого хотят. Кроме того, имеется заметное противоречие между их желаниями получить любовь от других и их собственной способностью питать это чувство. Чрезмерные требования относительно заботливого отношения к их желаниям могут соседствовать с таким же полным отсутствием заботы о других.