Особенности самосознания неженатых мужчин

Содержание

Введение

1. Место самосознания в системе психологических феноменов

1.1 Развитие самосознания в филогенезе

1.2 Взгляд философов на проблему самосознания

1.3 Проблема самосознания в психологии

1.3.1 Взгляды зарубежных психологов на проблему самосознания

1.3.2 Взгляды отечественных психологов на проблему самосознания

1.4 Развитие самосознания в онтогенезе

2. Мужчины в современном мире - их сила и слабость

2.1 Мужские исследования и парадигмы маскулинности

2.2 Маскулинность и мужские роли

2.3 "Кризис маскулинности" и мужские движения

2.4 Маскулинность как история

3. Личность современного мужчины как предмет исследования

3.1 Методика «Q-сортировка» В. Стефансона

3.2. Тест-опросник FIRO-B

3.3 Тест по оценке уровня самоактуализации личности “САМОАЛ”

3.4 Анализ полученных результатов и интерпретация данных

Заключение

Список используемых источников

Приложения

«Каждая культура подразумевает необходимость создавать для себя "прогрессивные" формы отношений и насильно принуждать к их принятию склонных к подчинению мужчин».

М. Надиг

Введение

На современном этапе развития психологической науки в нашей стране одной из наиболее актуальных является проблема развития самосознания как важнейшего составного компонента личности. В психологической литературе показано, что, являясь “ядром личности”, самосознание оказывает регулирующее влияние на все стороны жизнедеятельности человека.

В работах Л.И. Божович, Л.С. Выготского, И.С. Кона, А.Н. Леонтьева и ряда других авторов раскрываются различные аспекты становления самосознания, его развития. Было установлено, что на формирование личности и ее самосознание решающее влияние оказывают социальные, психические и физиологические условия и факторы.

Согласно С.Л. Рубинштейну, процесс формирования самосознания протекает “ от наивного неведения в отношении самого себя ко все более глубокому самопознанию, соединяющемуся со все более определенной, а иногда резко колеблющейся самооценкой. В процессе этого развития центр тяжести переносится к ее внутренней стороне, от отражения более или менее случайных черт к характеру в целом” [1, с.235].

Поэтому изучение особенностей самосознания является важным направлением психолого-педагогических исследований.

Для нас особенный интерес представлять будет самосознание сильной половины человечества - наших мужчин. Идет время, изменяется социальная среда, изменяются взаимоотношения между людьми, а это, естественно, накладывает и свой отпечаток на самосознание личности, на ее стремления, особенности поведения и мышления.

В недалеком будущем стиль жизни и взаимоотношений будет формировать мужчин нового типа, чьи чувства и поступки ориентированы более на эмоции и менее -- на представление о власти и стойкости.

То, что принято понимать под мужественностью, есть не более чем болезненная реакция ранимой души мальчика на такое, по своей сути, травмирующее и пагубное воспитание, в процессе которого мальчику внушают, что он только тогда будет любимым, когда без особых волнений преодолеет боль, физическую и душевную. Мужчины обязаны быть героями и творить свою жизнь как борцы-одиночки. Мужчины поставлены перед необходимостью доказывать свою силу, свою стойкость, свою целеустремленность.

Жесткость по отношению к себе и к окружающим мужчины считают добродетелью, а, напротив, свои чувства -- слабостью, которой не следует доверять. Спрятанное глубоко внутри желание чувствовать себя в безопасности оборачивается своей противоположностью.

Выходом из такой ситуации для мужчины является выбор более молодой, подчиненной или зависимой материально партнерши. При таком двояком преимуществе классическая мужская роль может быть сохранена, по крайней мере, частично.

Тем не менее, мужчины утверждают, что они превосходят женщин. Своим главным доводом они считают наличие у них чисто мужского качества -- агрессивности. Очень охотно мужчины забывают, что агрессия есть продукт страха. Забывают они также и о том, что их мнимая сила есть не более чем попытка избежать духовных оценок и изоляции. Оценивая свой внутренний мир, мужчины понимают, что они нерешительны и не уверены в себе, и опасаются, как бы это не обнаружила сильная женщина. Их внутренний мир недоступен женщинам и другим мужчинам, и поэтому они утрачивают способность к реалистическому восприятию других людей. А ведь гармония внутреннего мира человека зависит от внешней среды, от того, насколько окружающие понимают и разделяют стремления и желания личности.

Отсюда, основным объектом нашего исследования явилось самосознание мужчин современного общества.

Предметом данного исследования стали особенности неженатых мужчин 30 лет, их желания и стремления, их мировосприятие и миропонимание.

Цель настоящей работы заключалась в как можно более всестороннем рассмотрении особенностей проявления личности неженатого мужчины в процессе жизнедеятельности, в понимании направленности его личности.

В ходе исследования решались следующие задачи:

1. Изучить генезис самосознания личности по данным научных исследований.

2. Дать анализ основных теоретических подходов к проблеме самосознания личности в зарубежной и отечественной психологии.

3. Исследовать условия и факторы, влияющие на формирование и развитие самосознания.

4. С помощью разнообразного диагностического материала исследовать особенности самосознания неженатых мужчин 30-летнего возраста.

Гипотеза исследования состоит в том, что неженатые мужчины 30 лет обладают высокой способностью к самонаблюдению, рефлексии, самоанализу и самоконтролю, испытывая при этом чувство самодостаточности, уверенности в себе, доверия к людям.

1. Место самосознания в системе психологических феноменов

1.1 Развитие самосознания в филогенезе

Процесс формирования самосознания начинается не с осознания человеком самого себя как разумной личности, противопоставленной природе и родовому коллективу. Этому предшествовал процесс формирования осознания родом самого себя как единого целого, что служило одним из условий и предпосылкой возникновения впоследствии личного самосознания, подобно тому, как формирование общества служило условием и предпосылкой формирования человека как его производной части. Сущность родового самосознания заключалась в том, что человек мысленно не выделял себя из родовой группы, к которой он принадлежал, не рассматривал себя в ней как особый центр интересов и действий, а сливался с ней. Это было обусловлено самим характером общинного способа производства, при котором отдельный человек не становится самостоятельным по отношению к общине.

Основой самосознания средневекового человека было чувство непрерывной связи с его общиной, сословием и социальной функцией. Вся жизнь человека от рождения до смерти была регламентирована. Он почти никогда не покидал место своего рождения. Его жизненный мир был ограничен рамками его общины и сословной принадлежности. Для средневекового человека “знать самого себя” значило, прежде всего, ”знать свое место”.

В эпоху Возрождения положение меняется. Самосознание становится предпосылкой и компонентом самоопределения. “Познание себя” есть прежде всего познание своих внутренних, психологических возможностей. Это расширение сферы индивидуального, особенного, только своего.

Таким образом, уже за рамками средневековья возникает психологическая интроспекция, потребность и способность анализировать собственные переживания и чувства.

1.2 Взгляд философов на проблему самосознания

Какие-то формы самосознания и их динамику можно обнаружить в ходе развития любой культуры.

Например, у гомеровского грека понятие “самости” как чего-то внутреннего еще отсутствует. Но уже Гераклит говорит о “поисках себя” и “познании себя” [2, с. 110].

У софиста Георгия появляются выражения “предать самого себя”, “причинить зло себе” [2, с. 119].

Антифон говорит о необходимости “властвовать собой” и “преодолеть себя”, считая самообладание необходимой предпосылкой справедливого отношения к ближнему [3, с. 90].

Сократическая философия уже прямо опирается на внутренний диалог. Среди рефлексивных формул, употребляемых Платоном, встречаются и “самопознание”, и “внутренняя удовлетворенность” и “самоопределение” [3, с.101]. Декарта интересует не конкретное, индивидуальное “Я”, а субъект познания вообще. Декарт прямо приравнивает познающее “Я” к душе. Он считает, что душа в силу своей нематериальности более легко познаваема, чем тело [3, с.114].

А. Локк утверждает, что рефлексивные идеи производны от жизненного опыта: только достигнув зрелого возраста и накопив знания о внешнем мире, люди начинают размышлять серьезно о том, что происходит внутри их [4, с.54].

У Фихте “Я” выступает как универсальный субъект деятельности, который не только познает, но и творит из себя весь окружающий мир, отрицательно определяемый как “не-Я” [2, с.134].

Гегель отвергает фихтеанское определение “Я” как первичной непосредственно данной реальности. Концепция “всемогущего “Я”, считает Гегель, превращает весь мир в голую видимость. Кроме того, она не учитывает, что само “Я” представляет собой живой, деятельный индивид, и его жизнь состоит в созидании своей индивидуальности, как для себя, так и для других, в том, чтобы выражать и проявлять себя [2, с.158].

Фейербах подчеркивает производность самосознания от материальных условий. Он уделяет внимание “телесному началу” [4, с.69].

В результате краткого обзора философской литературы можно сделать вывод, что понятие «самосознание» возникло уже очень давно, и с развитием общественного строя и изменением общественного мировоззрения взгляды на данное понятие менялись. Интерес к своему внутреннему миру, стремление понять себя и найти объяснение своим поступкам и желаниям двигал умами человечества на протяжении многих столетий. Ниже мы рассмотрим понимание данного аспекта не только философами, но и психологами, социологами и писателями, как прошлого века, так и настоящего. Влияние научно-технического прогресса не могло не оставить отпечатков на развитии человеческой личности, ее направленности и понимании как своего внутреннего, так и внешнего окружающего мира, с его противоречиями и несоответствиями, с его строгими правилами и разносторонними требованиями.

1.3 Проблема самосознания в психологии

1.3.1 Взгляды зарубежных психологов на проблему самосознания

Если бросить самый общий взгляд на исследования в области психологии самосознания, то здесь можно выделить несколько наиболее важных линий. Среди главных вопросов, вокруг которых ведутся споры и обсуждения, можно выделить следующие:

- природа самосознания;

- место самосознания среди других психологических феноменов;

- факторы, определяющие развитие самосознание;

- структура самосознания;

- генезис самосознания.

Решение вопроса о природе самосознания всецело зависит от философских позиций тех концепций, в рамках которых он трактуется. Так, интроспекционизм игнорирует роль объективных факторов в возникновении и развитии самосознания. Представители этой концепции отождествляли психическое с сознанием, а сознание с самосознанием.

Сторонники бихевиоризма и необихевиоризма, напротив, старались выявить и подчеркнуть влияние окружающей действительности на психическую деятельность человека, однако впоследствии они пришли к исключению сознания и самосознания из сферы психической жизни, к отрицанию роли сознания в поведении людей. Вся психическая деятельность была сведена ими к механическим реакциям организма на внешние стимулы.

Разные исследователи отводят различное место самосознания в системе психологических феноменов. Расширительный подход к решению этого вопроса состоит в том, что самосознание считается почти синонимом психического.

Одна из первых попыток выделить социальный фактор в осознании личностью самого себя принадлежат У. Джемсу.

В начале XX века социолог Кули сформировал теорию “зеркального Я”, согласно которой представление человека о самом себе, “идея Я”, складывается под влиянием мнений окружающих и включает 3 компонента: представление о том, каким я кажусь другому лицу, представление о том, как этот другой меня оценивает, и связанную с этим самооценку, чувство гордости и унижения [5, с.298].

Формирование человеческого “Я” в процессе реального взаимодействия индивида с другими людьми в рамках определенных социальных групп было исследовано Д.Т. Мидом. Мид утверждал, что самосознание - это процесс, в основе которого лежит практическое взаимодействие индивида с другими людьми. Чтобы успешно взаимодействовать с другими людьми, необходимо предвидеть реакцию партнера на то или иное действие. Рефлексия на себя есть, по сути дела, не что иное, как способность поставить себя на место другого, усвоить отношение других к себе [5, с.302].

Иной подход к рассмотрению самосознания характерен для представителей гуманистического направления в психологии. К. Роджерс, говоря о самосознании, оперирует понятием “Я - концепция”, под которой понимает сложную структурированную картину, существующую в сознании индивида как самостоятельная фигура и фон и включающая как собственно Я, так и отношения, в которые оно может вступить, а также позитивные и негативные ценности, связанные с воспринимаемыми качествами и отношениями “Я” в прошлом, настоящем и будущем. “Я - концепция” включает в себя реальное и идеальное “Я” [6, с.85].

Работая в рамках гуманистической психологии Р. Бернс предложил более дифференцированную структуру “Я - концепции”. При этом автор попытался впервые использовать идеи теории и практики гуманистической психологии в процессе обучения и воспитания [6, с.121].

Развитие личности в теории самоактуализации А. Маслоу понимается исключительно как внутренний процесс, связанный с изначальным ее стремлением актуализировать в себе наследственные и генетические предрасположенности в отношении темперамента, характера, интеллекта. Маслоу выделяет самоактуализацию, или самореализацию, как одну из основных человеческих потребностей [6, с.153].

Одной из наиболее распространенных теорий, которые до сих пор оказывают влияние на психологию личности, является фрейдизм и его разновидность - неофрейдизм.

Всю психику З. Фрейд делит на 3 системы различные по законам их функционирования. Прежде всего, это бессознательная система ОНО, в основе которой лежат субъективные потребности биологического или аффективного порядка. Затем, система Я - это центр, реализующий процесс сознательной адаптации. Я является той силой, которая уравновешивает глубинные неосознанные влечения и требования общества. Наконец, Сверх-Я - это своеобразная моральная цензура, содержанием которой являются нормы, запреты, принятые личностью, это его совесть. Между Я и ОНО устанавливаются отношения постоянной напряженности. ОНО оказывает давление на Я, а Я должно сдерживать это давление, учитывая требования общества. В концепции Фрейда “Я”, сознание, самосознание - явления однозначные. В качестве определяющих факторов развития самосознания З. Фрейд выделял врожденные биологические инстинкты, бессознательные силы [4, с.326].

Неофрейдисты признавали зависимость самосознания от существующих условий жизни и межличностных отношений. Они допускали влияние социальной среды на формирование личности, но только до определенного предела, когда вступали в силу внутренние психические факторы, такие, как страх, беспокойство, потребность в нежности [4, с.332].

Таким образом, зарубежная литература имеет богатую историю исследования психологии личности.

1.3.2 Взгляды отечественных психологов на проблему самосознания

В отечественной психологии под самосознанием понимается процесс познания человеком самого себя, в результате которого образуется представление о себе в качестве субъекта действий и переживаний и складывается эмоционально - ценностное отношение.

В психологической литературе особенно много работ, в которых самосознание рассматривается как важнейшая часть личности. При этом нередко подчеркивается, что уровень развития личности пропорционален уровню развития самосознания. Будучи регулятором поведения, самосознание влияет на дальнейшее развитие личности. Исходя из правильного понимания природы и сущности самосознания личности, отечественные психологи внесли ясность и в вопрос о развитии самосознания ребенка. В противоположность психологам - идеалистам, которые придерживаются мнения о врожденности самосознания, наши психологи признают врожденным не самосознание, а лишь предпосылки к его развитию.

Поэтому настоящий источник и движущие силы развития самосознания, как отмечает С.Л. Рубинштейн, следует искать не во врожденных предпосылках, а в возрастающей реальной самостоятельности индивида, выражающийся в изменении его взаимоотношений с окружающими людьми. Регуляция связи ребенка со средой, воспитания тем самым играет ведущую роль и в развитии самосознания личности ребенка [1, с.124].

В отечественной психологии в качестве определяющих факторов развития самосознания берется собственная практическая деятельность человека и его взаимодействие с окружающими людьми, посредством которых он усваивает накопленный человечеством общественный опыт.

Большинство авторов выделяют в самосознании два основных компонента: когнитивный и эмоциональный (М.И. Лисина, В.В. Столин, И.И. Чеснокова).

И.И. Чеснокова представляет самосознание как единство 3-х компонентов: самопознание, эмоционально - ценностное отношение к себе и саморегулирование поведения личности [3, с.317].

И.С. Кон включает в структуру самосознания 4 компонента: сознание своей тождественности, сознание собственного “Я”, осознание своих психических свойств и определенную систему социально - нравственных самооценок [6, с.36].

Л.Д. Олейник говорит о шести компонентах структуры самосознания: самочувствие, самопознание, самооценка, самоконтроль, самокритичность, саморегуляция [4, с.93].

Наиболее последовательная концепция самосознания сформирована В.В. Столиным. В соответствии с тремя видами активности, он выделил три уровня в развитии самосознания: оргазмический, индивидуальный и личностный [8, с.169].

Оригинальную концепцию структурирования самосознания предложила В.С. Мухина. Согласно этой концепции самосознание развивается внутри следующей исторически сложившейся и социально обусловленной структуры: имя собственно плюс личное местоимение (за которыми стоят физический облик и индивидуальная духовная сущность человека); притязание на признание; половая идентификация; психологическое время личности (индивидуальное прошлое, настоящее и будущее); долг и права личности [9, с. 421].

Разные компоненты структуры самосознания изучены неодинаково. На первый план выдвигается проблема самооценки. Вопросы же самосознания остались как бы в стороне от психологических исследований, несмотря на их большую актуальность и значение.

В нашей психологии существует множество работ, посвященных изучению самооценки. Большинство из них анализируют самооценку в качестве уже сложившегося образования. Эти работы затрагивают в основном школьный возраст и рассматривают, с одной стороны, функции самооценки на разных этапах этого возраста, а с другой стороны, - роль различных факторов в ее развитии и совершенствовании. Исследования, специально посвященные изучению условий развития представлений о себе, встречаются очень редко.

Таким образом, можно сделать вывод, что самосознание представляет собой сложное психическое образование, состоящее из структурных составляющих, однако относительно их содержания и функций мнения исследователей не всегда совпадают.

1.4 Развитие самосознания в онтогенезе

Большинство зарубежных и отечественных психологов признают врожденным не самосознание, а лишь предпосылки к его развитию.

Проявление самосознания можно проследить у ребенка в начале раннего возраста. Примерно в 2 года ребенок начинает узнавать себя в зеркале. Американские психологи провели такой эксперимент: детей подводили к зеркалу, затем незаметно касались носа каждого ребенка, оставляя на нем пятнышко красной краски. Снова посмотрев в зеркало, дети до 2 лет никак не реагировали на свои испачканные носы, не относя к себе красные пятна, увиденные в зеркале. А большинство двухлетних детей, увидев свое отражение, дотрагивались пальцами до носа, - следовательно, узнавали себя. Узнавание себя - простейшая, первичная форма самосознания.

Новый этап в развитии самосознания начинается, когда ребенок называет себя - сначала по имени, в третьем лице: “Тата”, “Саша”. Потом, к трем годам, появляется местоимение “я”. Более того, у ребенка появляется и первичная самооценка - осознание не только своего “я”, но того, что “я хороший”, “я очень хороший”.

В раннем возрасте можно было наблюдать всего лишь истоки самосознания ребенка.

У дошкольника в ролевой игре формируется стремление к общественно значимой и общественно оцениваемой деятельности, развивается социальная активность, самосознание. Осознавая свое “Я”, дошкольник стремиться проявить себя, свою активность, подражая взрослым. Он видит себя глазами взрослых, его воспитывающих.

Еще одна линия развития самосознания - осознание своих переживаний - “я рад”, “я огорчен”. Для этого периода характерна половая идентификация: ребенок осознает себя как мальчика или девочку. Дети приобретают представления о соответствующих стилях поведения. Начинается осознание себя во времени. В 6-7 лет ребенок помнит себя в прошлом, осознает в настоящем и представляет себя в будущем: “когда я был маленьким”, “когда я вырасту большой”.

В начале младшего школьного возраста ребенок приходит к осознанию своего места в мире общественных отношений. Он открывает для себя значение новой социальной позиции - позиции школьника, связанной с выполнением высоко ценимой взрослыми учебной работы. И пусть желание занять это новое место в жизни появилось у ребенка не в самом начале обучения, а на год позже, все равно формирование соответствующей внутренней позиции коренным образом меняет его самосознание. Условно этот период можно обозначить периодом рождения социального “Я”.

До подросткового возраста развитие самосознания происходит стихийно, преимущественно без участия субъекта в его формировании. Наряду с сохранением стихийной линии развития самосознания, появляется еще одна основная линия его, предполагающая активность самого субъекта в этом процессе. У подростков возникает потребность обернуться на самого себя, познать себя как личность, отличную от других людей. Это, в свою очередь вызывает у него стремление к самоутверждению, самореализации и самовоспитанию.

На каждом возрастном этапе онтогенеза - в годы младенчества, раннего и дошкольного детства, в младшем школьном, подростковом и старшем школьном возрастах, в ходе становления и развития личности ребенка происходит формирование и развитие его активности, самосознания.

В период от рождения до 1-го года у детей закладывается основные потребности и способности к общению. «В своей основе потребность субъекта в общении с другим человеком, пишет Лисина,- есть потребность в оценке, которую субъект от него получает и которую сам дает. Такая взаимная оценка обеспечивает наиболее эффективную саморегуляцию индивида...»[5, с.168].

По замечанию Л.И Божович, процесс формирования ребенка раннего возраста завершается возникновением центрального личностного образования в виде “системы “Я” [10, с.94]. В эту систему входит не только некоторое знание, но и отношение к себе.

В дошкольный период рост активности и желание действовать, пробовать себя в различных начинаниях проявляется особенно ярко. Ребенок испытывает настоятельную потребность в применении и развитии своих новых возможностей. Ему нравится достигать какой-нибудь цели, получать ожидаемые результаты, благодаря собственным усилиям, справляться с определенными требованиями и при том общаться, вызывать к себе внимание, встречать одобрение.

Осознавая свое “Я”, дошкольник стремиться проявить себя, свою активность, подражая взрослым.

В ролевой игре у дошкольника формируется стремление к общественно значимой и общественно оцениваемой деятельности, развивается социальная активность, самосознание.

Младший школьный возраст - начало школьной жизни. Учебная деятельность становится для него ведущей. В этом периоде у ребенка возникает сознание себя как существа социального и своего места в системе доступных ему общественных отношений. Условно этот период можно обозначить периодом рождения социального “Я”. Именно в это время у ребенка формируется “внутренняя позиция”, порождающая потребность занять новое место в жизни.

Таким образом, формирование личности теснейшим образом связано с развитием самосознания, имеющего на каждом возрастном этапе онтогенетического развития личности свои специфические особенности.

Мы узнали, как развивается самосознание в филогенезе, взгляд философов и психологов на проблему самосознания, структуру самосознания, которая состоит из двух компонентов: когнитивного и эмоционального; самооценка ребенка, развитие самосознания в онтогенезе. До определенного возраста развитие самосознания происходит стихийно, преимущественно без участия субъекта в его формировании. Наряду с сохранением стихийной линии развития самосознания, появляется еще одна основная линия его, предполагающая активность самого субъекта в этом процессе. Возникает потребность обернуться на самого себя, познать себя как личность, отличную от других людей и в соответствии с избранным образцом. Это, в свою очередь вызывает у человека стремление к самоутверждению, самореализации и самовоспитанию.

2. Мужчины в современном мире - их сила и слабость

2.1 Мужские исследования и парадигмы маскулинности

До середины 1980-х годов мужским проблемам посвящались преимущественно популярные книги и исследования медико-биологического характера. Затем количество публикаций стало расти в геометрической прогрессии, захватывая все новые темы и отрасли знания. Появились многочисленные серийные публикации, некоторые хрестоматии стали бестселлерами. Например, хрестоматия Майкла Киммеля и Майкла Месснера "Мужские жизни" (Men's Lives) с 1989 по 1998 гг. переиздавалась массовым тиражом четыре раза [12, с.34]. Наиболее полная библиография литературы о мужчинах и маскулинности, составленная и регулярно переиздающаяся Майклом Футом (Австралия) состоит из 50 разделов и насчитывает больше 3000 названий.

Американская Ассоциация по изучению мужчин (The American Men's Studies Association - AMSA) объединяет мужчин и женщин, занятых преподаванием, исследованиями и клинической практикой в сфере мужских исследований и работы с мужчинами. Ее цель - путем изучения мужских жизненных опытов как "социо-историко-культурных конструктов" "способствовать критическому обсуждению вопросов, касающихся мужчин и распространять знания о мужских жизнях среди широкой публики" [13, с.157].

Печатные издания средств массовой информации содержат большой объем новой интересной информации о разных сторонах и аспектах мужского бытия.

Под "мужскими исследованиями" обычно понимают предметную область знания, охватывающую все то, что касается мужчин, включая биологию мужского тела, мужское здоровье и т.п. Этот мужской аналог феминологии можно было бы назвать социальной андрологией.

Как и другие гендерные категории, "маскулинность" не имеет однозначного определения и имеет, по крайней мере, три разных значения.

Маскулинность как описательная категория обозначает совокупность поведенческих и психических черт, свойств и особенностей, объективно присущих мужчинам, в отличие от женщин [14, с.213].

Маскулинность как аскриптивная категория обозначает один из элементов символической культуры общества, совокупность социальных представлений, установок и верований о том, чем является мужчина, какие качества ему приписываются [14, с.215].

Маскулинность как прескриптивная категория это система предписаний, имеющих в виду не среднестатистического, а идеального "настоящего" мужчину, это нормативный эталон мужчинности [14, с.235].

Но индивидуальные свойства, стереотипы массового сознания и социальные нормы, как и наши представления о реальном, желательном и должном, никогда не совпадают. Поэтому существуют не только разные каноны маскулинности, но и разные парадигмы ее изучения, которые кажутся взаимоисключающими, но фактически являются взаимодополнительными. Тем более, что они реализуются разными научными дисциплинами. Далее мы попробуем разобраться, кто же все-таки такие мужчины, в чем их особенности, достоинства и недостатки.

2.2 Маскулинность и мужские роли

В отличие от эволюционной биологии и психоанализа, склонных рассматривать маскулинность как нечто единое и объективно данное, психология, социология и антропология чаще видят в ней продукт истории и культуры, считая "мужские свойства" производными главным образом, а то и исключительно, от существующей в обществе системы половых/гендерных ролей, которые ребенок усваивает в процессе социализации.

Разные науки приходили к этой парадигме каждая своим собственным путем.

Психология Х1Х - начала ХХ в. была сексисткой и эссенциалистской. В 1910-20-хх гг. все немногочисленные исследования психологических особенностей мужчин и женщин подводились под рубрику "психологии пола", причем пол зачастую отождествлялся с сексуальностью. В 1930-60е гг. "психологию пола" сменила "психологией половых различий", которые уже не сводились к сексуальности, но большей частью считались заданными природой. В конце 1970-х годов, по мере того, как круг исследуемых психических явлений расширялся, а биологический детерминизм ослабевал, этот термин сменился более мягким - "различия, связанные с полом". В 1980-х годах их стали называть "гендерными различиями", которые могут вообще не иметь биологической подосновы [13, с.176].

Соответственно менялись и представления о маскулинности. В Х1Х в. "мужские" (маскулинные) и "женские" (фемининные) черты и свойства считались строго дихотомическими, взаимоисключающими, всякое отступление от них воспринималось как патология или шаг в этом направлении. Затем жесткий нормативизм уступил место идее соединенности маскулинно-фемининных свойств.

Разработанные в 1930-60-х годах многочисленные тесты маскулинности/фемининности (М-Ф) предполагали, что хотя сами свойства М и Ф полярны и альтернативны, конкретные индивиды отличаются друг от друга лишь по степени их выраженности. При этом разные шкалы М - Ф (интеллекта, эмоций, интересов и т.д.) принципиально не совпадают друг с другом. Это значит, что маскулинность не является унитарной чертой, мужчина с высоким показателем М по одной шкале может иметь низкий показатель по другой шкале и т.д. И зависит это не от его имманентных природных характеристик, а от конкретной сферы его деятельности, рода занятий, общественного положения и т.п.[15, с.393]

Иными словами, маскулинность и связанные с нею социальные ожидания производны не от свойств индивида, а от особенностей мужской социальной роли. Отсюда - перенос внимания с индивидуальных черт на социокультурные стереотипы и нормы, стили социализации и т.д.

Параллельные сдвиги происходили в антропологии и в социологии. Историко-этнографическое изучение маскулинности связывают, прежде всего, с работами Маргарет Мид, которая обнаружила, что даже близкие по уровню социально-экономического развития первобытные племена могут иметь разные каноны маскулинности, например, рядом с воинственными, агрессивными мундугуморами живут спокойные и миролюбивые арапеши. На первый план выходит не биология, а культура и воспитание [16, с.142].

Хотя выводы Мид часто цитируются в учебниках как установленные научные факты, ее полевые исследования были методологически несовершенны. Современным антропологам мужские роли в доиндустриальных обществах кажутся не столь пластичными, как виделось Мид, которая сильно преувеличила миролюбие самоанских мужчин. Тем не менее, нормативные каноны маскулинности у первобытных народов неодинаковы, а психические свойства индивидуальных мужчин - тем более. Хотя большинство человеческих обществ ждет от своих мужчин воинственности и высоких достижений, из этого правила есть исключения (ласковые таитяне и робкие семаи).

В социологии 1950-х - 1960-х годов важную роль сыграла теория Талкота Парсонса и Роберта Бейлза, рассмотревших дифференциацию мужских и женских ролей в структурно-функциональном плане [17, с.462]. Оказалось, что и на макросоциальном (в рамках больших социальных систем) и на микросоциальном (в малых группах) уровне половые роли чаще всего взаимодополнительны: мужской стиль жизни является преимущественно "инструментальным", направленным на решение предметных задач, а женский - эмоционально-экспрессивным. Эта теория способствовала интеграции в единую схему социально-антропологических и психологических данных. Однако феминистская критика показала, что в основе дихотомии инструментальности и экспрессивности, при всей ее эмпирической и житейской убедительности, лежат не столько природные половые различия, сколько социальные нормы, следование которым стесняет индивидуальное саморазвитие и самовыражение, как женщин, так и мужчин.

Сходным образом развивается и теория гендерной социализации. В свете психоанализа маскулинное самосознание и поведение рисуются продуктами подражания и идентификации с конкретным мужчиной - отцом или его символическим образом. Социологи и социальные психологи дополнили этот подход изучением внедряемых в сознание ребенка родителями и воспитателями обобщенных соционормативных правил и представлений. "Полоролевая типизация" по этой схеме идет как бы сверху вниз: взрослые сознательно прививают детям, особенно мальчикам, нормы и представления, на которые они должны ориентироваться [17, с.479].

Однако эмпирические данные показывают, что роль родителей в этом деле не так велика, как принято думать. В большинстве случаев родители не навязывают ребенку ни выбор игр, ни однополых товарищей, они и вмешиваются в детские взаимоотношения лишь в тех случаях, когда им кажется, что сын ведет себя не так, как "надо". По заключению Маккоби, домашняя социализация играет лишь небольшую роль в сегрегации полов [18, с.211]. Хотя в некоторых аспектах родители действительно по-разному относятся к сыновьям и дочерям, дифференцируя в зависимости от этого поощрения и наказания, индивидуальные детские предпочтения в качестве товарищей по играм однополых сверстников, от этого не зависят. Характерный стиль взаимодействия в мальчишеских группах, включая проявления агрессии и дистанцирование от взрослых, создается и поддерживается в значительной степени, помимо и независимо от влияния взрослых. Таковы же и кросс культурные антропологические данные (Б. Уайтинг и К. Эдвардс, 1988) [19, с.328].

Само слово "социализация" надо понимать cum grano salis: мальчики становятся тем, что они есть, не столько в результате прямого научения со стороны взрослых, сколько в результате взаимодействия с себе подобными, в рамках однополых мальчиковых групп, тут неизбежно множество индивидуальных и межгрупповых вариаций.

Таким образом, мы убедились, что понятие о мужчине, его особенностях и стремлениях не такое уж и простое. Это заставляет ученых трактовать маскулинность не как единое и стабильное целое, а как подвижную и изменчивую множественность.

2.3 "Кризис маскулинности" и мужские движения

Начиная с 1970-х годов, сначала на Западе, а затем и в СССР, стали много говорить и писать о том, что традиционный мужской стиль жизни, а, возможно, и сами психологические свойства мужчины не соответствуют современным социальным условиям и что мужчинам приходится платить за свое господствующее положение слишком большую цену. Однако причины этого "кризиса маскулинности" и возможные пути его преодоления трактуются по-разному и даже противоположно.

Одни авторы усматривали проблему в том, что мужчины как гендерный класс или социальная группа отстают от требований времени, их установки, деятельность и особенно групповое самосознание, представления о том, каким может и должен быть мужчина, не соответствуют изменившимся социальным условиям и подлежат радикальному изменению и перестройке. То есть мужчины должны смотреть и двигаться вперед.

Другие авторы, наоборот, видели в социальных процессах, расшатывающих мужскую гегемонию, угрозу вековечным "естественным" устоям человеческой цивилизации и призывали мужчин, как традиционных защитников стабильности и порядка, положить конец этой деградации и вернуть общество назад, в спокойное и надежное прошлое.

Сами по себе эти споры не уникальны. Поскольку мужчины были господствующей силой общества, по крайней мере - его публичной сферы, нормативный канон маскулинности и образ "настоящего мужчины", как и все прочие фундаментальные ценности - "настоящая дружба", "вечная любовь" и т.п., всегда идеализировались и проецировались в прошлое.

В последней трети ХХ века исторический кризис привычного гендерного порядка стал вызывать растущую озабоченность и недовольство, как мужчин, так и женщин. Если в Х1Х в. в европейском общественном сознании появился так называемый женский вопрос, то теперь можно говорить о появлении особого "мужского вопроса".

Появление организованного и идеологически оформленного женского движения воспринимается мужчинами одновременно как угроза, интеллектуальный вызов и пример для подражания, порождая потребность защищать свои собственные групповые интересы. Но каковы эти интересы и от кого их нужно защищать? Состоит ли проблема в том, что женщины присваивают традиционные мужские социальные привилегии? Или в том, что они становятся похожими на мужчин и начинают успешно конкурировать с ними? Или в том, что сами мужчины потеряли или боятся потерять какие-то ценные качества? Или что мужчинам стало тесно и неуютно в привычной исторической коже? Формулировка вопроса во многом предопределяет варианты ответа.

По словам американского социолога Майкла Месснера, существуют три специфических фактора мужской общественной жизни [20, с.164].

Во-первых, мужчины как группа пользуются институциональными привилегиями за счет женщин как группы. Во-вторых, за узкие определения маскулинности, обещающие им высокий статус и привилегии, мужчины расплачиваются поверхностными межличностными отношениями, плохим здоровьем и преждевременной смертью. В-третьих, неравенство в распределении плодов патриархата распространяется не только на женщин, но и на мужчин: гегемонистская маскулинность белых гетеросексуальных мужчин среднего и высшего класса конструируется в противовес не только фемининностям, но и подчиненным (расовым, сексуальным и классовым) маскулинностям.

Осознание взаимосвязи этих факторов пришло не сразу. Первое "Мужское освободительное движение" (The Men's Liberation) зародилось в США в 1970 г. в русле либеральной идеологии. Его организационным центром в 1970-80-х годах была "Национальная Организация для меняющихся мужчин", которую в 1991 г. сменила "Национальная организация мужчин против сексизма" (The National Organization for Men Against Sexism - NOMAS). Главный источник всех мужских проблем и трудностей идеологи движения усматривали в ограниченности мужской половой роли и соответствующей ей психологии, доказывая, что от сексистских стереотипов страдают не только женщины, но и сами мужчины. "Мужское освобождение, - писал в 1970 г. Джек Сойер, - стремится помочь разрушить полоролевые стереотипы, рассматривающие "мужское бытие" и "женское бытие" как статусы, которые должны быть достигнуты с помощью соответствующего поведения… Мужчины не могут ни свободно играть, ни свободно плакать, ни быть нежными, ни проявлять слабость, потому что эти свойства "фемининные, а не "маскулинные". Более полное понятие о человеке признает всех мужчин и женщин потенциально сильными и слабыми, активными и пассивными, эти человеческие свойства не принадлежат исключительно одному полу" [13, с.352].

Авторы мужских бестселлеров 1970-х годов Уоррен Фаррелл, Марк Фейген Фасто, Роберт Брэннон и другие доказывали, что для устранения мужских трудностей необходимо, прежде всего, изменить социализацию мальчиков, образно говоря - позволить им плакать. Поскольку большинство этих людей были психологами и выходцами из среднего класса, социальная структура и связанное с ней гендерное неравенство и особенно неравенство в положении разных категорий мужчин оставалось в тени, а призывы к "изменению маскулинности" сводились к аргументации в пользу более широкого выбора стилей жизни, расширения круга приемлемых эмоциональных проявлений и возможностей большей самоактуализация для мужчин. Исключением был социальный психолог Джозеф Плек, который связывал мужские психологические качества с борьбой за власть и ее удержание [19, с.297].

Акцент на индивидуальных качествах, а не на социальной стратификации и гендерном порядке, означал отрицание или недооценку реальных мужских привилегий и сведение всей проблемы к такому воспитанию, которое позволило бы мужчинам гармоничнее сочетать в себе инструментальные и экспрессивные роли, как они были описаны Талкоттом Парсонсом [12, с.273].

Социальное освобождение и самоизменение мужчин возможны только совместно с женщинами. Гендерная стратификация - это система мужского верховенства, когда мужчины как группа угнетают женщин; изнасилование и другие формы сексуального насилия - лишь крайние формы выражения этого угнетения. Речь идет не просто о защите мужчин, а о борьбе против социального неравенства и гендерных привилегий во всех сферах жизни, включая сексуальность.

Среди обычных мужчин интерес к проблемам маскулинности невысок. В некоторых университетах США уже больше десяти лет преподается курс "Мужчины и маскулинность". Казалось бы, он должен интересовать юношей. Но 80 - 90% его слушателей - женщины, а среди немногих мужчин преобладают представители этнических и / или сексуальных меньшинств. Причина этого не в том, что молодые мужчины не имеют проблем (книги на эти темы хорошо раскупаются), а в том, что они стесняются признаться в этом.

При всех своих различиях, мужские движения не представляют реальной и организованной политической силы. В спорах о кризисе маскулинности больше эмоций и идеологии, чем спокойной рефлексии. Социально активные мужчины находят себе другие каналы самореализации, а остальным эти вопросы безразличны. Тем более, что прикладные аспекты темы - мужское здоровье, сексуальность, педагогика отцовства и т.п. - широко освещаются в коммерческих изданиях и средствах массовой информации.

Таким образом, можно отметить, что мужские движения способствовали вычленению ряда специфических мужских проблем и уточнению категориального аппарата гендерных исследований.

Поэтому теперь главная задача современности - направить мужчин на путь духовного поиска, чтобы помочь им восстановить утерянные ими базовые мужские ценности. Городское индустриальное общество разорвало связи между разными поколениями мужчин, заменив их отчужденными, соревновательными, бюрократическими отношениями, и тем самым оторвало мужчин друг от друга и от их собственной мужской сущности.

2.4 Маскулинность как история

Коль скоро "кризис маскулинности" связан с изменением социальных условий, признаки и причины перемен нужно искать не столько в индивидуальной психологии, сколько в социально-экономических процессах и отношениях. Глобальные фрейдистские модели, при всей их увлекательности, - почти каждый мужчина узнает в них себя и свои проблемы, - для объяснения социальных изменений непригодны.

Исходя из того, что сначала меняется социальное положение и характер деятельности мужчин и женщин, затем - их базовые установки и ценности и только после этого - более тонкие психологические свойства, которые, в свою очередь, влияют на социальную структуру, начинать нужно не с психологии и культурологии, а с гендерной стратификации. Такова общая логика, как социологии, так и современной психологии, включая популярную в России теорию деятельности Л.С. Выготского и его последователей.

Таким образом, необходимо разграничить более или менее объективные и поддающиеся измерению социально-структурные сдвиги, их преломление в культуре и массовом сознании, связанные с этим индивидуально-психологические различия.

Некоторые из этих сдвигов являются долгосрочными и глобальными, характерными, в большей или меньшей степени, для всех индустриально развитых и развивающихся стран.

В сфере производственных отношений происходит постепенное и ускоряющееся разрушение традиционной системы гендерного разделения труда, ослабление поляризации мужских и женских социально-производственных функций, ролей, занятий и сфер деятельности. Ведущей, динамической силой этого процесса являются женщины, которые быстро осваивают мужские профессии, сравниваются с мужчинами по уровню образования и т.д.

В политической сфере параллельно этому, хотя с некоторым отставанием, меняются гендерные отношения власти. Мужчины постепенно утрачивают былую монополию на публичную власть. Всеобщее избирательное право, принцип гражданского равноправия полов, увеличение номинального и реального представительства женщин во властных структурах - общие тенденции нашего времени. Это не может не изменять социальных представлений мужчин и женщин друг о друге и о самих себе.

Нормативные представления и психология сильной половины человечества перестраиваются, особенно среди более молодых, образованных и городских мужчин. В ХХ в. существенно изменился характер социализации мальчиков. Более раннее и всеобщее школьное обучение повышает степень влияния общества сверстников по сравнению с влиянием родителей. А поскольку школьное обучение большей частью является совместным, это уменьшает половую сегрегацию и облегчает взаимопонимание мальчиков и девочек, создавая психологические предпосылки для более равных и широких кооперативных отношений между взрослыми мужчинами и женщинами в разных сферах общественной и личной жизни.

Изменения в структуре гендерных ролей преломляются в социокультурных стереотипах маскулинности. Хотя в массовом сознании нормативные мужские и женские свойства по-прежнему выглядят альтернативными и взаимодополнительными, принцип "или / или" уже не является безраздельно господствующим. Многие социально-значимые черты личности считаются гендерно-нейтральными или допускающими существенные социально-групповые и индивидуальные вариации. Идеальный тип "настоящего мужчины", который всегда был условным и часто проецировался в прошлое, теперь окончательно утратил свою монолитность, а некоторые его компоненты, например, агрессивность, ранее считавшиеся положительными, стали проблематичными и дисфункциональными, уместными только в определенных, строго ограниченных условиях (война, соревновательный спорт и т.п.).

Социокультурные перемены распространяются на социальные представления о специфике мужского тела, критериях мужской красоты и границах мужской эмоциональной чувствительности.

Хотя правила этикета и хорошего тона на первый взгляд кажутся внешними, их усвоение меняет не только мужское поведение, но и психику. Это происходит не автоматически. Социально эмансипированные и образованные женщины предъявляют к мужчинам повышенные требования психологического характера, которые многим мужчинам трудно удовлетворить. Это способствует развитию у мужчин более сложных и тонких форм саморефлексии, расшатывая образ монолитного мужского "Я".

Усложняются и взаимоотношения между мужчинами. Мужские отношения всегда были и остаются соревновательными и иерархическими. Однако в первобытном стаде социальный статус и репродуктивный успех самца определялся одними и теми же свойствами. По мере того как элементарный биологический отбор, обеспечивающий выживание наиболее приспособленных особей, был дополнен и отчасти заменен социокультурным отбором, преимущество получили не столько самые физически сильные и агрессивные, сколько наиболее умные и креативные самцы, социальные достижения которых обеспечивают более высокий статус им самим и их потомству, что, естественно, привлекает к ним и самок. В человеческом обществе мужские иерархические системы строятся не по одному, а по нескольким не совпадающим друг с другом принципам. Однако в разных средах и на разных стадиях жизненного пути критерии успеха могут быть разными. "Настоящий мужчина" всегда должен быть "сверху", но значение этого понятия неодинаково. Отсюда опять-таки вытекает многомерность нормативных канонов мужского идеала.

Меняется характер мужской сексуальности. Сексуальная революция ХХ века была прежде всего женской революцией. Идея равенства прав и обязанностей полов в постели - плоть от плоти общего принципа социального равенства. Сравнительно-исторический анализ динамики сексуального поведения, установок и ценностей за последние полстолетия показывает повсеместное резкое уменьшение поведенческих и мотивационных различий между мужчинами и женщинами в возрасте сексуального дебюта, числе сексуальных партнеров, проявлении сексуальной инициативы, отношении к эротике и т.д. При этом женщины лучше рефлексируют и вербализуют свои сексуальные потребности, что создает для мужчин дополнительные проблемы, включая так называемую исполнительскую тревожность. Массовое распространение таких ранее запретных сексуальных позиций как "женщина сверху" и куннилингус, повышая сексуальное удовольствие обоих партнеров, есть одновременно символический удар по гегемонной маскулинности. Современные молодые женщины ожидают от своих партнеров не только высокой потенции, но и понимания, ласки и нежности, которые в прежний джентльменский набор не входили. Многие мужчины стараются соответствовать этим требованиям, в результате чего понятие секса как завоевания и достижения сменяется ценностями партнерского секса, основанного на взаимном согласии.

Перечисленные сдвиги и тенденции являются более или менее глобальными, всеобщими и закономерными. Но процесс этот сложен, неравномерен и противоречив.

Помимо национально-культурных особенностей, нормативные каноны мужского идеала и ориентированное на них поведение варьируют в зависимости от социального положения и образовательного уровня людей. Более образованные мужчины стесняются примитивной, грубой маскулинности, их ценностные ориентации и стили жизни выглядят более цивилизованными, они охотнее, хотя и не во всем, принимают идею женского равноправия и готовы идти ей навстречу. В рабоче-крестьянской среде традиционный канон маскулинности сильнее и его не стесняются декларировать публично. Психологически, на индивидуальном уровне анализа, соответствующие установки зависят не столько от личного социального статуса взрослого мужчины, сколько от той среды, в которой он провел свое детство и юность, эти ранние влияния, как правило, не изглаживаются последующим личным опытом.