Также у подростка-юноши прибавляются и новые физиологические проблемы. Гормональный всплеск, неконтролируемость настроения, изменения внешности и пропорций тела, опаздывание развития мальчиков по сравнению с девочками-ровесницами приводят к формированию множества комплексов.

В период 12--14 лет у мальчика возникает острое чувство потребности в отце, ибо половая идентификация у подростков осуществляется в соотнесении себя с родителями своего пола. Кроме того, для подростка очень важна и его общая социальная ситуация, которая формируется, помимо прочего, и составом семьи. Наличие обоих родителей положительно представляет подростка в среде сверстников. Отсутствие отца ослабевает его социальную позицию.

Последствия разводов (или других обстоятельств, разделяющих семью) сильнее сказываются на мальчиках, чем на девочках. Они становятся неуправляемыми, агрессивными, теряют самоконтроль, проявляют несамостоятельность и тревожность. Их поведение как в школе, так и дома более инфантильно, чем у детей из полных семей. Эта особенность поведения проявляется от двух месяцев до одного года со времени развода, но по прошествии этого периода многие трудности сглаживаются.

Распад семьи отрицательно влияет не только на отношения между супругами, но откладывает отпечаток и на взаимоотношения родителей и детей. Их можно разделить на два типа. Первый тип: в связи с разводом нарушается эмоциональное равновесие матери. Ей не хватает душевных сил, чтобы помочь сыну в трудный для него период. Эта ситуация осложняется тем, что, потеряв душевную, доверительную связь с ребенком в подростковом возрасте, для матери есть опасность не восстановить ее еще долгие годы. А поскольку по законодательству многих стран после разводов дети остаются с матерями, то особые последствия имеют ситуации, когда сын остается с матерью.

Второй тип отношений матери и сына приводит Э. Эриксон. Описываются несколько пациентов с патогенетическими тенденциями. Этих не знакомых друг с другом людей объединяло одно -- характеры их матерей («мамочки» -- термин Эриксона). Они очень назойливо и отчаянно любят своих детей. «Они сами настолько изголодались по одобрению и признанию, что изводят своих сыновей», -- пишет Эриксон. Подобных «гиперопекающих» мамочек отличает от обычных неустроенность своей сугубо женской жизни. Часто они доминируют над своими мужьями, стремясь показать свою власть. Эта неустроенность, невезение с мужчинами прямо противоположным образом проецируется на сыновей.

Один пациент, единственный ребенок в семье, однажды очень резко выразился: «Мать наставила мне шишки своей чрезмерной любовью, отчего у меня остались синяки». Необходимость оторвать от себя сыновей является для всех матерей неблагодарной задачей, особенно если они ожидают или требуют за это благодарности. Внутренняя ситуация ребенка в этом случае столь сложна, что он может испытывать ненависть к матери или им овладеет желание избавиться от ее власти. Опасение, что эти чувства могут проявиться, вызывает у него чувство вины. Особенно при перечислении ею тех заслуг и жертв, которые она перенесла ради него.

«Мамочки» с ревностью относятся к своим сыновьям, отдают им всю ту любовь и нежность, которую не растратили в своем общении с мужчинами. В результате у сыновей образуется неразрывная связь, которую даже с годами трудно разрушить. Образ родителя противоположного пола оказывает существенное влияние на выбор партнера в будущем.

Если роль матери в семье положительна, выбор подобной ей партнерши создает предпосылки к супружеской гармонии. Если же отрицательна, то партнерша с подобными характеристиками становится источником негативных реакций. В этом случае, став взрослым, юноша либо ищет себе партнершу с другими характеристиками, либо бессознательно связывает свою жизнь с женщиной, похожей на мать. Основная причина подобного явления в том, что, имея модель отношений с женщиной одного типа, молодому человеку трудно приспособиться к отношениям с женщиной незнакомого типа поведения. Поэтому, желая оградить себя от возможных сложностей, он бессознательно выбирает себе в спутницы так называемый тип «собственной матери».

Многие исследователи считают чрезмерно авторитарную мать виновницей формирования дефектов в эмоциональной сфере. Американские психологи, изучавшие условия семейного воспитания детей с нервно-психическими заболеваниями, пришли к выводу, что для этих семей характерно однотипное поведение матерей. В отношении с детьми они придерживались принципов доминирования и тотального контроля, проповедовали жертвенное отношение к семье и детям.

Э. Эриксон описывает определенный тип, характерный для семей, где есть «мамочки». «Она может быть резкой, крикливой, карающей. Вероятно, она скорее сексуальна, чем фригидна. У нее мужской идеал, унаследованный от семьи, в которой она родилась. Обычно это ее отец, и она дает понять своему сыну, что у него есть шанс приблизиться к нему. Отец же, проявляя необходимую жесткость в делах, робок в близких отношениях и не рассчитывает на слишком уважительное к себе отношение».

Любящие матери, не способные мыслить о ребенке отдельно от самих себя, часто не понимают этого. Но юноша не может повзрослеть, не разорвав «пуповину» эмоциональной зависимости от родителей и не включив свои отношения с ними в новую, гораздо более сложную систему эмоциональных привязанностей. Их центром являются уже не родители, а он сам. Избыток материнской ласки и положение «маменькиного сынка» начинает его раздражать, поскольку вызывает чувство зависимости, с которым подросток борется.

Чувствуя охлаждение, многие родители думают, что дети их разлюбили, жалуются на их черствость и т. д. Но после того, как критический период проходит, эмоциональный контакт обычно восстанавливается, если они сами его не испортили.

Мужской идеал мальчика в подростковом возрасте редко связан с отцом (каким он предстает в повседневной жизни). Обычно это дядя, старший брат или друг семьи, причем такие, какими их преподносит ему (часто неосознанно) его мать.

Процент одиноких отцов, воспитывающих детей, -- приблизительно 10%. В серии исследований мальчиков в возрасте от 6 до 11 лет, которых растили отцы, сравнивали с мальчиками, живущими с матерями, и детей из полных семей. Мальчики, которые жили с отцами, проявляли лучшую адаптацию в различных жизненных ситуациях по сравнению с мальчиками, воспитывающимися только матерями.

Личность подрастающего юноши формируется не в вакууме, не сама по себе, а в окружающей его среде. Последняя имеет решающее значение для его воспитания. По мере важности стоит отметить роль малых групп, в которых юноша взаимодействует с другими людьми: это семья, школьный класс, неформальный круг общения.

В пубертатный период мальчик усваивает основные жизненные роли, которым он учится изо дня в день от своих родителей. Поэтому для него важен образец отца, которому можно следовать. В противном случае у молодого человека может развиться «диффузия идентичности», которая составляет основу специфической патологии юношеского возраста. «Диффузия идентичности» -- термин Э. Эриксона, означающий необъединение подростком всего, что он знает о себе и об окружающем мире, в единое целое, не осмысливание этого и неиспользование этой информации в своей жизни. При благополучных обстоятельствах молодой человек должен избежать этого и приобрести положительное «чувство идентичности. Другими словами, это твердо усвоенный образ и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру, чувство адекватности и стабильного владения личностью собственного «я» независимо от изменений «я» и ситуации; способность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней».

В литературе широко дебатируется вопрос о мере сравнительного влияния на подростков родителей и сверстников. Однако на него не может быть однозначного ответа. Общая закономерность состоит в том, что чем хуже отношения подростка-юноши со взрослыми, тем чаще он будет общаться со сверстниками, эти группы будут более асоциальны, его зависимость от них будет выше, а само общение будет более автономным от взрослых.

Изменения, происходящие с подростком, часто совершаются слишком быстро для родительского глаза. Мальчик вырос, изменился, а любящие родители все еще видят его таким, каким он был несколько лет назад. «Главная беда с родителями -- то, что они знали нас, когда мы были маленькими», -- заметил как-то один пятнадцатилетний юноша.

Многие проблемы родителей и юношей обусловлены возрастным эгоцентризмом. Поглощенные собой, они видят своих родителей только в каких-то определенных ипостасях, разбить которые может только новая информация, высвечивающая привычный образ «предка» с неожиданной стороны.

Особенно трудно приходится отцам. Конфликт поколений неслучайно формулируется как столкновение отца и сына. Не касаясь психоаналитической теории Эдипова комплекса, распространенность таких конфликтов можно объяснить, с одной стороны, социальными причинами (эмансипация от отцовской власти, борьба сына за право самостоятельно выбирать жизненный путь), а с другой -- психологическими (жестокость и инструментальность мужского характера, затрудняющая взаимопонимание и компромиссы).

Дело не в том, что современные мужчины уделяют меньше внимания семье, а в том, что подорвано их традиционное положение и новые роли усваиваются медленно. Кроме того, взаимоотношения отцов с детьми (старшеклассники чаще ощущают близость с матерью и откровеннее с нею больше, чем с отцом) осложнены меньшей экспрессивностью мужчин, их неумением выражать свои чувства и психологические переживания. Эти качества, столь ценимые в наши дни, не входят в традиционный стереотип мужского образа.

Психологи еще долго будут обсуждать вопрос, что хуже сказывается на развитии мальчика: последствия развода или конфликты и ссоры в семье. По наблюдения за детьми к концу второго года после развода показали, что поведение мальчиков из распавшихся семей менее агрессивно, чем детей, чьи родители постоянно конфликтовали и ссорились. Влияние семейных неурядиц особенно очевидно, если родители ссорятся на виду у детей.

Для мальчика важно само присутствие родителей обоего пола. Этот факт доказывает то, что мальчики, живущие с матерями, повторно вышедшими замуж, менее тревожны, более ориентированы на социальное поведение, проявляют больше когнитивных умений, чем сыновья одиноких матерей.

Дети лучше приспосабливаются к повторному браку своих родителей, будучи совсем маленькими или в юношеском возрасте, чем в подростковом. Исследования показали, что наиболее остро переживали изменения в составе семьи дети в возрасте от 9 до 13 лет. Положение осложнялось, если обе стороны, вступавшие в брак, приводили в новую семью собственных детей.

Семейное влияние имеет взаимный характер. Изучая взаимодействие детей и родителей, некоторые исследователи предположили существование верхнего и нижнего порогов, то есть в определенных пределах родители считают поведение детей подходящим, но переходить эту границу родители считают неприемлемым. По достижении мальчиком 12--13 лет родители рисуют определенную картину -- образец того, кем и «чем» они хотят видеть своего сына. Если подросток отступает от намеченного плана, то он рискует «впасть в немилость» к родителям. Но демократичные родители способны изменить свои требования в зависимости от обстоятельств. Таким образом, они показывают свою способность изменяться по воле обстоятельств. Властные же родители, используя авторитарные методы, будут требовать от ребенка подчинения.

Итак, начальный школьный и подростковый возраст являются своеобразным индикатором эмоционального настроя в семье. Если между сыном, отцом и матерью доверительные, партнерские отношения, то в период пубертата особых катаклизмов не будет. Возраст 11--14 лет для мальчика -- определенный фундамент взаимоотношений с родителями. Их основы закладываются в это время, а раскрываются в более поздние кризисные (термин Э. Эриксона, означающий неизбежный поворотный пункт, критический момент, после которого развитие повернет в ту или иную сторону, используя возможности роста, способность к выздоровлению и дальнейшей дифференциации) моменты.

Подводя итог сказанному, можно сделать следующие выводы:

? Роли отца и матери в жизни мальчика на каждом возрастном этапе различны и дифференцированны. Так, в младенчестве главная роль у матери, ребенок зависит от нее и психологически, и физиологически. В раннем дошкольном -- мальчик учится общаться с отцом, подражает ему. Мальчик-подросток по разным проблемам имеет дело то с одним, то с другим родителем: мать отвечает за эмоциональную сферу, а отец -- за реализацию его в жизни. D Многие авторы на основании практического опыта показали в супружестве неосознанные тенденции к повторению модели семьи своих родителей, что может оказывать значительное влияние на отношения между супругами.

? На мальчика в эмоциональном плане большое влияние имеет мать, а в плане самореализации -- отец. Но для развития гармоничной личности, для освоения и мужских, и женских ролей мальчику необходимы родители обоих полов.

? Взаимосвязь и взаимовлияние сына, отца и матери безусловны. Психотерапевты, рассматривая проблемы кого-то одного из этой «тройки», всегда выслушивают точку зрения всех остальных.

Соперничество детей в семье

В психологии семейных отношений много внимания уделяется взаимоотношениям супругов, воспитанию одного ребенка или взаимодействию в многодетных семьях, но исследователи обходят проблему взаимоотношений двух детей в семье, исключение составляют близнецы. Но близнецы не такое уж частое явление, а семей, где есть два ребенка, достаточно много.

Проблема взаимодействия двух детей в семье имеет древние корни. В Библии описан пример такого взаимодействия -- Каин и Авель, Каин убивает своего брата Авеля. Мотив прост -- соперничество братьев. Что же такое соперничество? Наиболее общепринятым является такое определение: «Соперничать -- бороться с кем-либо, добиваясь той же цели, и быть равного достоинства и равных свойств» (Ожегов С. И. «Толковый словарь»). Но с кем борются дети в семье? Они борются друг с другом, добиваясь любви и внимания своих родителей. Они имеют разный характер, разный темперамент, они даже внешне не похожи друг на друга, и, наконец, они разновозрастные. А это значит, что один ребенок пришел в семью намного раньше, чем другой, и был какое-то время полновластным ее «хозяином», а другой никогда не был единственным, он появился в семье, где кроме него был брат или сестра.

Большинство психологов не разделяют понятия ревность и соперничество. Тогда как, согласно «Толковому словарю», «ревность -- это мучительное сомнение в чьей-то любви» (Ожегов С. И.). Следуя этому определению, можно предположить, что первый ребенок после появления брата или сестры будет сомневаться, а по-прежнему ли любят его родители, будут ли они о нем заботиться, уделять внимание так же, как раньше. И чтобы избавиться от этого сомнения, ребенок начинает борьбу со своим братом или сестрой, стараясь превзойти его или избавиться от соперника. Желание в чем-то превзойти других -- это одна из первых реакций ребенка на окружающую обстановку. Родители часто заставляют детей соперничать в борьбе за их любовь. Способность бороться за нее определяет интенсивность духа соперничества. Можно сказать, что соперничество -- это, по существу, попытка найти замену родительской любви. Часто родительская любовь оказывается на первом месте в детской конкуренции. От ощущения победы или поражения, которое испытывают дети в подобном соревновании за львиную долю родительской любви, зависит направленность духа соперничества, которую они проявят затем в других сферах.

Наиболее частым спутником соперничества выступает зависть. «Зависть -- это чувство досады, вызванное успехом и благополучием другого» (Ожегов С. И. «Толковый словарь»). Существует несколько видов зависти:

1) Зависть таланту. Один ребенок более талантлив, чем другой. Его больше любят.

2) Зависть физической красоте. Она более красивая, чем ее сестра. Значит, ее больше любят.

3) Зависть младшему. Он меньше. Значит, его больше любят.

4) Зависть уму. Он лучше учится. Значит, его больше любят, и т. д.

Зависть достаточно сложное чувство. Она часто приводит к конфликтам между детьми в семье. Родители могут неосознанно зажечь искру зависти в своих детях, а это приводит к различного рода ссорам.

Таким образом, соперничество -- эгоистическое чувство, мучительное сомнение в родительской любви и борьба с другими детьми за эту любовь, стремление превзойти их. Ревность (соперничество) неизбежна в семье с двумя детьми. Спутником ревности выступает зависть.

Психологические особенности старшего и младшего ребенка.

Рассмотрим подход к данному вопросу таких психологов, как Дж. Джайнот, Б. Спок, Г. Т. Хоментаускас, Р. Ричардсон и др.

В древности, когда общество жило по более суровым законам и бесприкословно подчинялось авторитетам, старший ребенок, в основном сын, пользовался определенными привилегиями в семье уже только потому, что родился первым. Сейчас мы живем в другом обществе, и в семье к первенцу не относятся с большим уважением, чем к другому ребенку. Старшему ребенку характерны определенные психологические особенности.

Начнем с того, что старший ребенок сначала воспитывается как единственный. Он получает громадную любовь со стороны родителей. В некоторых семьях первенцы являются осью, вокруг которой концентрируются все остальные члены семьи. В таких случаях старшие дети занимают позицию: «Я счастлив только тогда, когда другие обращают внимание на меня и заботятся обо мне». Эта позиция делает их зависимыми от других людей, нуждающимися во внимании, требующими гарантий любви и уважения. Поэтому многие исследователи отмечают, что первенцы более агрессивны и эгоистичны. Особенно эти черты проявляются с появлением второго ребенка. Подобную ситуацию А. Адлер назвал «свержение с трона». Ничто не может изменить тот факт, что рождение второго ребенка угрожает спокойствию первого.

Другие исследователи пришли к выводу, что первенцу предъявляют большие требования и многого ожидают от него. В семье обычно у первенца образцом для подражания являются родители. Считается, что первенцы более добросовестны, умеют сотрудничать, не агрессивны, проявляют ответственность, легко оказывают помощь. Практически всегда являются лидерами в коллективе, т. к. в большинстве семей старший ребенок является лидером для младшего.

Появление на свет второго ребенка вызывает гораздо меньше тревоги родителей. Вторые роды в большинстве случаев воспринимаются как более приятный опыт; таким образом, второй ребенок еще до рождения развивается в более спокойной атмосфере. После рождения вокруг второго ребенка родители меньше создают атмосферу эмоционального напряжения, неуверенности. Мать относится ко второму ребенку нежнее и ласковее. Большинство авторов, в частности А. Фромм, считают, что второй ребенок всегда является любимчиком в семье. Для всей семьи он оказывается малышом, часто до такой степени, что большинство их даже в старости продолжают казаться маленькими детьми. Семья также продолжает нянчить младшего, когда детство его давно позади. Ребенок радуется вниманию, которое окружает его, и любая крайность пробуждает в нем желание зависеть от кого-то. Такой ребенок, вырастая и сталкиваясь с жизнью, делается мнительным и беспокойным. Другие исследователи, в частности Г. Т. Хоментаускас, считают, что второй ребенок более уравновешен, чем старший, т. к. он никогда не сталкивается с ситуацией «свержения с трона». Можно сказать, что второй ребенок имеет лучшую стартовую площадку, чем первенец.

Существует третья точка зрения. Ричардсон Р. считает, что родители, независимо от мотивации, ожидают от младшего ребенка гораздо меньше, чем от старшего, поэтому он меньшего достигает. Он обычно предъявляет к жизни меньше требований и может оказаться последним, кто будет соблюдать традиции семьи, даже если старшие откажутся от них. Если он сам решает свою судьбу, то обычно склоняется к художественному творчеству.

Младший ребенок также может оказаться бунтарем, если о нем слишком много заботятся или руководят им, и в итоге придти к защите слабых людей в обществе. Он занят ниспровержением общественных установлений и будет враждовать с иерархией, но без прямой конфронтации. Обычно младший ребенок имеет «приключенческий подход к жизни» и легко берется за новое.

Поскольку он привык быть в семье маленьким, он знает, что быть агрессивным бесполезно, и вырабатывает манипуля-тивный путь достижения желаемого, либо демонстративно обижаясь, либо пытаясь очаровать.

Обычно он тем или иным способом старается догнать старших, но это ему не удается, если только он не изберет абсолютно другое поле деятельности и жизненный стиль, в котором может преуспеть благодаря своим собственным способностям. Несмотря на свою склонность к бунту против авторитетов, младший скорее будет последователем, чем лидером, и сможет с легкостью угождать лидеру, который ему понравится.

Итак, анализ литературы рассматриваемого направления позволяет выделить две точки зрения. Последователи одной из них пришли к выводу, что старшие дети более агрессивны, эгоистичны и тревожны и что у старшего ребенка вероятность появления эмоционального нарушения несколько больше, чем у второго. Наиболее важными здесь являются два факта. Во-первых, при рождении первого ребенка родители еще недостаточно опытны и слишком тревожны, поэтому они с меньшей уверенностью и умением ухаживают за первенцем, чем за вторым ребенком. Во-вторых, у старшего ребенка возникает проблема адаптации к появлению второго, а у младшего таких переживаний нет. Младший же ребенок более спокойный и менее агрессивный, чем первый.

Сторонники второй точки зрения, наоборот, считают, что старшие дети более ответственны, дружелюбны, больше мотивированы на достижение успеха, не агрессивны. Младшие дети более зависимы от других и эгоистичны, чем первенцы.

Влияние родителей на конкурентные отношения детей. Конкурентные отношения между детьми в одной семье, как правило, имеют прямое или косвенное поощрение со стороны родителей. Одним из механизмов такой поддержки является повышенное внимание и любовь родителей к ребенку, преимущественно в качестве награды за какие-либо достижения. Например, когда ребенок хорошо учится в школе или слушается старших. Соперничество между детьми особенно взвинчивается при этом, если родители начинают сравнивать своих детей. Вот три наиболее болезненных для детей сравнения. Во-первых, дети становятся чрезвычайно чувствительными, когда дело касается их физической привлекательности и вообще особенностей фигуры. Когда хвалят достоинства одного ребенка в ущерб другому, то возникает крайне взрывоопасная ситуация. Например: «Наташа у нас такая красавица, не то что Надя». Ясно, что подобная фраза превратит девочек в соперниц. Надя тут же придет к заключению, что она уродина. Когда окажется, что ее страхи подтверждают мнение родителей, это вызовет в ней недоверие, негодование, обиду. Ее самооценка резко упадет. А Наташа будет чувствовать себя королевой, ее все любят, ею восхищаются. Поэтому возможно, что такая девочка вырастет эгоистичной, самолюбивой, недоброй.

Ощущение своей привлекательности является наиболее важным фактором в формировании самооценки детей. Родители должны тщательно следить за тем, что они говорят по этому поводу, если их слышат дети. Неосторожное высказывание может заставить братьев и сестер возненавидеть друг друга.

Во-вторых, дети также чувствительны к вопросу об умственных способностях. Нередко можно услышать такое высказывание: «Наш старший гораздо лучше учится, чем младший» или «Саша опять получил пятерку, бери с него пример». В такой ситуации ребенок, которому все время ставят в пример его брата или сестру, рано или поздно возненавидит его, этот образец для подражания. Оказывается, что родители с трудом могут представить себе, какое сложное воздействие может произвести на ребенка подобная оценка. Даже в тех случаях, когда подобные высказывания не произносятся намеренно и срываются случайно, они несут для ребенка информацию о том, как он оценивается в семье. Свидетельство такого отношения к нему не может оставить ребенка равнодушным.

В-третьих, между детьми, особенно между мальчиками, существует острое соперничество в связи с их спортивными способностями и успехами. Тем, кто медленнее, слабее физически, менее ловок, чем их братья, редко удается получить хорошую оценку, вызывающую уважение и признание у остальных.

Еще одной причиной возникновения соперничества может быть ситуация, когда родители считают одного ребенка более талантливым, чем другого. Например, один из детей занимается музыкой или танцами. Родители в таких ситуациях больше времени проводят со своими талантливыми детьми. Они постоянно озабочены здоровьем и аппетитом такого ребенка. А второй ребенок часто чувствует себя ненужным. У него появляется обида на родителей, на брата или сестру и на себя самого.

Причиной конфликта часто бывает ситуация, когда появляется любимчик, часто это младший ребенок. Ему многое прощают, стараются получше одеть, покупают различные игрушки и сладости. А другого ребенка часто незаслуженно обижают, упрекают. Старший ребенок часто слышит: «Не обижай Аню, она маленькая», «Уступи Саше, он же младше». В результате старший ребенок будет если не открыто, то завуалированно обижать младшего. А у младшего -- любимчика могут развиться -- и это происходит довольно часто -- такие качества, как вседозволенность, безнаказанность, чрезмерный эгоизм. Частое систематическое унижение одного из детей приводит к тяжелым последствиям в будущем.

Пример из дневниковой записи:

«... А дома тоже был ад. Ее не любили, одевали в старые, поношенные вещи, в то время как младшему сыну, брату И. (он младше ее на 2 года), покупали дорогие вещи: лисью шапку, кожаную куртку, джинсы и другие дорогие и фирменные вещи. Причем он не ходил в одной куртке или шапке 2 сезона. И. проходила в одном пальто 3 года или даже четыре. В семье ее называли неполноценной, сильно били. Отец брал С. (брата) за руку, и он тоже бил сестру. А потом брат с отцом уходили: шли на базар или просто куда-нибудь тратить деньги. От побоев и унижения И. стала страдать страшной для девочки, девушки болезнью -- недержанием мочи...»

Другой причиной конфликтов может быть ситуация, когда один из детей «мнимо» или действительно болен. В семьях, где одного из детей считают слишком слабым или болезненным («мнимый больной»), ситуация развивается так же, как с любимчиком. Таких детей так же балуют, окружают большей любовью и заботой. Такие дети вырастают избалованными, заласканными, эгоистичными или, наоборот, неуверенными в себе, застенчивыми.

Если же в семье действительно ребенок серьезно болен, то тут ситуация несколько иная. Здесь может быть два варианта отношения родителей к больным детям. Один вариант наиболее распространенный. Мать больше любит того ребенка, который «хуже». Этот вариант похож на случай с «мнимым больным». Отличается он тем, что больной ребенок действительно нуждается в большем внимании и заботе родителей. Болезнь ребенка не на день, не на неделю, а на годы, может, даже на всю жизнь, и, конечно, это тяжелое испытание для родителей.

Можно поддаться болезни, подчинить ей всех и вся, и тогда жизнь проходит в гнетущей обстановке, постоянной мрачности и страданиях. В такой обстановке тяжело жить как больному, так и здоровому человеку. Больной чувствует себя страдальцем, а здоровый рвется из такого мрачного дома. Какая уж тут дружба между детьми. В лучшем случае жалость, сострадание, в худшем -- раздражение. Часто здоровый ребенок начинает сторониться больного, стесняться его.

Поэтому в семье, где растет такой ребенок, необходимо создать нормальную атмосферу, чтобы и радости были, и праздники, словно нет беды в доме.

Бывают и такие случаи, когда в семье растут дети от первого брака и от второго. В таких семьях также случаются конфликты.

Часто родители принимают только своего ребенка и отталкивают падчерицу или пасынка. Такой сюжет схож со сказкой о Золушке. Но продолжение и окончание такой сказки могут быть другими. Например, приемный ребенок будет ревновать своего родителя к мачехе и ее ребенку и будет делать все, чтобы избавиться от них, даже если мачеха искренне старается полюбить свою падчерицу. Или же сюжет может совпасть со сказочным. Тогда такой ребенок будет чувствовать себя одиноким, потерянным, ненужным. Он будет конфликтовать со своим братом или сестрой, стараясь отвоевать любовь отчима или мачехи. Хотя ясно, что такие конфликты будут еще больше отдалять их.

Большинство психологов считают, что во избежание более сильных конфликтов не следует сравнивать детей друг с другом (особенно в физическом, умственном плане), т. к. это вызывает чувство неполноценности одного из детей. Не рекомендуется стараться примирять детей, быть третейским судьей. Не следует также выделять любимчиков. Надо позволять детям выражать свои чувства. Можно позволить детям не любить друг друга, это еще не приводило к каким-либо серьезным последствиям. Многие дети, у которых были тенденции к ссорам, в конце концов вырастали из этого состояния. Конечно, есть семьи, в которых дети продолжают ссориться, так и не примирившись друг с другом. Но если дети ссорятся, надо искать изъян в семейных отношениях, так как поведение ребенка следует оценивать, исходя из методов воспитания, господствующих в семье.

Агрессия как причина вмешательства родителей во взаимоотношения детей. Соперничество также является формой влияния на поведение родителей. Ссоры и драки дают возможность детям захватить внимание родителей. Родители влияют на отношения между детьми своим поведением. Если они ведут себя таким образом, что не дают детям получить удовольствие от своих ссор, то они помогают улучшить характер детских отношений. Часто родители вмешиваются в ссоры детей в качестве судьи, стараясь помирить или рассудить детей. Изучая последствия родительского вмешательства в драки между детьми в семье, Фельсон обнаружил, что дети проявляют больше физической или вербальной агрессии против единственного брата или сестры, чем против всех остальных детей, с которыми они общаются. Очевидно, взаимоотношения ребенка с братом или сестрой являются основополагающими для научения агрессивному поведению. Исследователи подчеркивают важность взаимоотношений между братьями и сестрами для развития агрессии. Было отмечено, что наличие насилия во взаимоотношениях между детьми в одной семье оказывает большее, чем все остальные семейные взаимоотношения, влияние на социализацию индивида, результатом которой становится усвоение силовых моделей поведения. Паттерсон сообщает, что братья и сестры -- это учителя в том самом процессе, который разрушает им жизнь.

Некоторые исследователи (Фельсон, Руссо) изучали эффект от вмешательства родителей при агрессии между братьями и сестрами. Они утверждают, что подобный шаг со стороны родителей может на самом деле потворствовать развитию агрессии. Поскольку младшие дети на правах более слабых могут ожидать, что родители примут их сторону, они, не колеблясь, вступают в конфликт с более сильным противником. Подобное вмешательство родителей приводит к тому, что младшие дети первыми выходят на тропу войны и в течение длительного времени держат осаду старших братьев и сестер. Отсюда вывод -- без родительского вмешательства агрессивные взаимоотношения между детьми редки по причине неравенства сил, обусловленного разницей в возрасте.

Таким образом, своеобразной микросредой персонального развития и влияния является семья. С одной стороны, семья воспитывает: здесь ребенок получает азы человеческой культуры -- физической, интеллектуальной, экономической, нравственной, эстетической... Однако, с другой, воспитание -- процесс целенаправленного воздействия на развитие личности человека согласно идеалам и задачам, сложившимся в обществе. Вот почему однозначно: гражданин общества начинается в семье. «Мы познаем свои общественные связи прежде всего в рамках своего семейного очага, -- сказал американский писатель П. П. Рид, -- счастливая семья -- залог того, что она подарит обществу жизнестойких гармоничных членов его».

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ:

Перечислите типы и детерминанты родительского отношения.

Назовите известные вам методы диагностики детско-родительских отношений.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА:

Абраменкова В. В. Игра формирует душу ребенка.//Мир психологии. 1998. №4. С. 74-81.

Адлер А. Воспитание детей. Взаимодействие полов. Ростов-на-Дону, 1998.

Азаров Ю. П. Семейная педагогика. М., 1985.

Александрова Т. А. Родительский дом. М., 1987.

Андреев И. Л. Игры, которых не знает Европа.// Мир психологии.1998. №4. С. 194-211.

Бардиан А. М. Воспитание детей в семье. М., 1972.

БатуевА. С., Кащавцев А. Г., Соболева М. В. Зрительное предпочтение как проявление привязанности у детей первого года жизни.//Вопросы психологии. 1996. №4. С. 127--133.

Беличева С. А. Основы превентивной психологии. М., 1993.

Белкина В. Н., Васильева Н. Н., Елкина Н. В. и др. Дошкольник: обучение и развитие. Воспитателям и родителям. Ярославль, 1998.

Берн Э. Игры, в которые играют люди: психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры: психология человеческой судьбы. М., 1997.

Богомолова Н. Н. Ситуационно-ролевая игра как активный метод социально-психологической подготовки./Сб. Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.

Бодяжина В. И. Акушерство. М., 1985.

Брутман В. И., Варга А. Я., Сидорова В. Ю., Хамитова И. Ю. Семейные факторы девиантного материнства.//Семейная психология и семейная терапия. 1999. №3. С. 14--35.

Брутман В. И., Панкратова М. Г., Енинополов С. Н. Некоторые результаты обследования женщин, отказавшихся от своих новорожденных детей.//Вопросы психологии. 1994. №5. С. 31-36.

Брутман В. И., Радионова М. С. Формирование привязанности матери к ребенку в период беременности.//Вопросы психологии. 1997. №6. С. 38--47.

Буянов М. И. Ребенок из неблагополучной семьи. М., 1988.

Варга А. Я. О двух подходах к изучению родительского поведения. / Психолого-педагогические проблемы деятельности и общения школьников. М., 1985.

Вейнингер О. Пол и характер. М., 1992.

Винникот Д. В. Маленькие дети и их матери. М., 1998.

Винникотт Д. В. Разговор с родителями. М., 1994.

Витакер К., Бамбери В. Танцы с семьей: Семейная терапия: символический подход, основанный на личностном опыте. М., 1997.

Владиславский В. Все начинается с детства. Минск, 1989.

Возрастная и педагогическая психология: Учебное пособие для студентов./М. В. Матюхина, Т. С. Михальчик, Н. Ф. Прокина и др.; под ред. М. В. Гамезо и др. М., 1984.

Воспитание с любовью и логикой. М., 1995.

Гиппенрейтер Ю. Б. Общаться с ребенком. Как? М., 1996.

Годфруа Ж. Что такое психология: В 2 т. М., 1992.

Гроф С. Холотропное сознание. М., 1996.

Грэхэм Дж. Как стать родителем самому себе. М., 1993.

Дальто Ф. На стороне ребенка. СПб., 1997.

Дальто Ф. На стороне подростка. СПб., 1997.

Джайнотт X. Родители и дети. М., 1986.

Дрейкурс Р., Золц В. Счастье вашего ребенка. М., 1986.

Дружинин В. Н. Психология семьи. М., 1996.

Ершова Г. Г. Игра как способ развития моделирующего мышлениям/Мир психологии. 1998. №4. С. 132--158.

Захаров А. И. Как предупредить отклонения в поведении ребенка. М., 1986.

Захаров А. И. Ребенок до рождения и психотерапия последствий психических травм. СПб., 1998.

Зверева О. Л., Ганичева А. Н. Семейная педагогика и домашнее воспитание. М., 1999.

Кавтарадзе Д. Н. Человек в мире игры.// Мир психологии, 1998. №4. С. 33-49.

Ковалев С. В. Психология современной семьи. М., 1988.

Колпакова М. Ю. Особенности психологической работы с матерями-«отказницами» //Московский психотерапевтический журнал. 1999. №1. С. 127-154.

Кон И. С. Психология ранней юности: книга для учителя. М., 1989.

Кон И. С. Ребенок и общество. М.,1988.

Копыл О. А., Баз Л. Л., Баженова О. В. Готовность к материнству: выделение факторов, условий психологического риска для будущего развития ребенка.//Синапс. 1993. №4. С. 35-42.

Корчак Я. Как любить ребенка: книга о воспитании. М., 1990.

Кратохвил С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгормоний. М., 1991.

Курило Л. Ф. Право родиться //Человек. 1995. №4.

Кэмпбелл Р. Как на самом деле любить детей. М., 1990.

Лисина М. И. Изучение общения с окружающими людьми у детей дошкольного возраста. М., 1980.

Лосева В., Луньков А. По обе стороны запрета. //Психологическая консультация. 1998. №1. С. 4--12.

Лосева В., Луньков А. Страхи вокруг беременности //Психологическая консультация. 1998. №1. С. 21--34.

Макаренко А. С. О воспитании молодежи. М., 1951.

Маленкова Л. И. Педагоги, родители, дети. М., 1994.

Марконе М. Д. Девятимесячный сон. Сны в период беременности.М., 1993.

Мид М. Культура и мир детства. М., 1989.

Мудрость воспитания: книга для родителей. М., 1987.

Мухамедрахимов Р. Ж. Взаимодействие и привязанность матерей и младенцев групп риска. // Вопросы психологии. 1998. №2. С. 18-33.

Мухина В. С. Возрастная психология. М., 1997.

Навайтис Г. Семья и психолог. Калининград, 1995.

Нартова-Бочавер С. К. и др. Чей я -- мамин или папин? М., 1995.

Нефедов В. И., Щербань Ю. Ю. Искусство воспитания в семье. Минск, 1971.

Обухова Л. Ф. Детская (возрастная) психология: Учебник. -- М., 1996.

Обухова Л. Ф. Детская психология: теории, факты, проблемы. -- М., 1998.

Популярная психология для родителей./ Под ред. А. С. Спиваковской. СПб., 1997.

Принц В. Беременность и роды. М., 1997.

Развитие личности ребенка./ Общ. ред. А. М. Фонарева. М., 1987.

Раттер М. Помощь трудным детям. М., 1987.

Риман Ф. Основные формы страха. М., 1998.

Розин В. М. Что такое игра? //Мир психологии. 1998. №4. С. 23--33.

Сатир В. Как строить себя и свою семью. М., 1992.

Семья в психологической консультации./ Под ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина М, 1989.

Семья: Книга для чтения: В 2 кн. М., 1991.

Скиннер Р., Клииз Д. Семья и как в ней уцелеть. М., 1995.

Скобло Г. В., Дубовик О. Ю. Система «мать -- дитя» в раннем возрасте как объект психопрофилактики. // Социальная и клиническая психиатрия. 1992. № 2. С. 75--78.

Сорок недель из жизни женщины. //Альманах. Журналистский фонд, ассоциация «Новый стиль». 1992.

Спиваковская А. С. Как быть родителями. М., 1986.

Спок Б. Разговор с матерью: книга о воспитании. М., 1990.

Степанов В. Г. Психология трудных школьников. М., 1996.

Столин В. В. Психологические основы семейной терапии. // Вопросы психологии.1982 № 4.

Сухомлинский В. А. Рождение гражданина. М., 1979.

Титаренко В. Я. Семья и формирование личности. М., 1987.

Теории личности в западно-европейской и американской психологии. Хрестоматия по психологии личности. / Райгородский Д. Я. (редактор-составитель) Самара, 1996.

Торохтий В. С. Психология социальной работы с семьей. М., 1996.

Фанти С. Микропсихоанализ. М., 1993.

Филиппова Г. Г. Психология материнства и ранний онтогенез. Учебное пособие. М., 1999.

Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии. М., 1991.

Флэйк-Хобсон К., Робинсон Б. Е., Скин П. Развитие ребенка и его отношений с окружающими. М., 1993.

Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. М., 1991.

Фрейд З. Психология бессознательного. М., 1989.

Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (основные положения, исследования, применение). СПб., 1997.

Хямяляйнен Ю. Воспитание родителей: Концепции, направления и перспективы. М., 1993.

Шмурак Ю. И. Пренатальная общность. // Человек. 1993. №6. С. 22-37.

Эриксон Э. Г. Идентичность: юность и кризис. М., 1996.

Эриксон Э. Г. Детство и общество. СПб., 1996.

Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. В. Семейная психотерапия. Л., 1990.

Юнг К. Г. Конфликты детской души. М., 1995.

Юзефович Г. Я., Соколова В. Н. Отцы и дети в меняющемся мире. М., 1991.

ПСИХОЛОГИЯ СЕКСУАЛЬНОСТИ

Сексуальная символика русского фольклора. Проблема отношения полов. Гендерные исследования. Стадии психосексуального развития ребенка. Сексуальные расстройства.

Сексуальная символика русского фольклора

Проблема отношения полов всегда была актуальна в сфере супружеских взаимоотношений. Разные авторы, размышляя на эту тему, акцентировались на разных ее сторонах: полоролевые стереотипы, половой диморфизм, психология половых различий, психология сексуальности, понятие-представление о маскулинности и феминности.

В обыденной жизни люди, взаимодействуя друг с другом, накапливают богатый психологический опыт. Таким образом, первоначально знания житейской психологии существуют неотрывно от деятельности и поведения человека, в последующем и способы практического действия, и субъективные состояния получают свое отражение, начинают существовать в человеческой речи, фиксируются в языке. В слове субъективные переживания как бы отделяются от их носителя и становятся доступными анализу и осмыслению. Многие слова используются и в житейской, и в научной психологии, но содержание терминов может существенно расходиться. Опыт житейской психологии воплощается в народных обрядах, традициях, в устном народном творчестве: сказках, пословицах, поговорках, притчах и т. п.

Становлению половой идентичности придавалось большое значение в народной культуре, свидетельством чего является сексуальная символика фольклора. Приведем это подробнее, используя анализ известной исследовательницы фольклора, калининградского психолога М. П. Зыковой.

Мифологическое (синкретическое) мышление предков уравнивало реальность с ее символическим выражением. Обряды и ритуальные действа либо в символическом виде создавали желаемую реальность, либо таким же образом уничтожали нежелательную.

С течением времени человек перестал отождествлять символ с реальностью. Тем не менее, на уровне коллективного бессознательного символы широко представлены знаками реальности. Известно, что произведения фольклора насыщены символами. Значительная часть этих символов относится к сексуальной сфере человека. Анализ текстов произведений русского фольклора показывает, что определенная их часть иллюстрирует образцы сексуального поведения через символы. Разумеется, значение символов вряд ли до конца понятно человеку. Тем не менее, сексуальная символика фольклора как содержание коллективного бессознательного оказывает влияние на формирование психики человека. Кроме того, часть символов вполне может быть разъяснена самым доступным образом. Особенно явно это можно увидеть, анализируя произведения фольклора.

Материалом для анализа послужат обрядовые песни весеннего цикла -- веснянки («заклички»), весенние хороводные песни, песни троицко-семицкого цикла.

Закликание весны открывало цикл весенне-летних праздников, связанных с плодородием, рождением, совокуплением, пробуждением земли, и человека как ее части.

Часть веснянок имеет, условно говоря, один смысл. Общая тема таких веснянок -- побуждение и просьба к весне «прилететь», просьба к жаворонкам «принести весну».

В цитируемой далее веснянке действие строится вокруг одного из культовых предметов -- зеленого венка. В русской языческой культуре зеленый веночек был символом девичества, невинности, но и пробуждающейся сексуальности.

В системе символов венок (фактически -- круг с отверстием) означает женские половые органы, цвет указывает на невинность, возможно, незрелость, и в то же время -- жизнеспособность.

Далее обратимся к тексту веснянки.

Выйди, выйди, Иванку,

Заспивай нам веснянку!

Зимовали, не спивали,

Весну дожидали.

Весна, весна, наша весна,

Да и что ты нам принесла?

Да и бабам по кийочку (по палке)

Младым девкам -- по веночку.

Я брала веночек вчора,

Вчора -- вчора со вечора.

В мене мати отбирала,

Тай нелюбому отдала.

В мене мати отбирала

Тай нелюбому отдала.

Лучше б я его розирвала,

Ниж нелюбому отдала.

Очевидно, что речь идет не только и не столько о зеленом веночке, сколько о сложившейся системе сексуальных отношений.

Для молодых (девственных) девушек приход весны обозначал возможность начала сексуальных контактов (весна принесла им по веночку, то есть ее приход означает готовность к началу половой жизни).

Как явствует из текста веснянки, именно мать принимает решение о начале сексуальной жизни дочери (мать отбирает веночек, то есть отдает «невинность» девушки тому половому партнеру, которого выбрала сама).

Здесь же декларируется и принцип свободы выбора: лучше потерять невинность, чем отдать ее нелюбимому.

В российских обрядовых песнях часто используется образ воды как символ женского начала. Известно, что знаменитый купальский обряд символически означал совокупление Воды и Солнца. Солнце представало в образе мужского, активного, действующего начала (Ярило), а вода -- женского, подчиненного, более пассивного. На самом деле название праздника не имеет отношения к купанию, поскольку Купо -- божество зрелой природы, а не воды. Тем не менее, смысл обряда заключался в совокуплении Воды и Солнца как мужского и женского начал, а название праздник получил по времени его проведения, когда символически «царствовал» Купо.

Образ воды как женского начала объясняет простую, казалось бы, весеннюю обрядовую песню:

На горе-горе

Петухи поют,

Ой, ладо-ладо,

Петухи поют!

Под горой-горой

Озеро с водой.

Ой, ладо-ладо,

Озеро с водой.

Озеро с водой

Всколыхнулося.

Ой, ладо-ладо,

Всколыхнулося.

Красны девицы

Разыгралися.

Ой, ладо-ладо,

Разыгралися.

Казалось бы, смысл песни сводится к простому описанию природы, представляет собой «картинку», пейзаж. Но, учитывая то, что древнейшие жанры фольклора всегда насыщены символикой, можно попытаться «расшифровать» внешне простой смысл.

Итак, петух практически во всех народных культурах предстает как символ мужского начала. Поющий петух -- символ активной, призывной мужской сексуальности. Она является доминирующей, подчиняющей по отношению к женской -- озеру (обратите внимание: петухи поют «на горе», а озеро с водой находится «под горой»).

Логическим следствием мужского сексуального призыва становится пробуждение женской сексуальности («озеро с водой Всколыхнулося»).

Из этого контекста становится понятным и логичным продолжение -- «Красны девицы разыгралися». Таким образом, эта песня дает представление о нормах сексуального поведения наших предков, об их представлениях о мужском и женском сексуальных началах.

Еще одна песня представляется весьма интересной для анализа. В ней разрабатывается образ полового акта как символического убийства.

Вспомним, мужское начало в фольклоре -- это охотник, совокупление -- убийство жертвы.

Знание уже перечисленных выше символов (воды как символа женского начала; птицы, часто хищной, -- как мужского; птицы женского рода как женского начала) поможет восстановить сакральный смысл этой обрядовой свадебной песни, игравшейся и как весенний хоровод:

Вдоль по морю,

Вдоль по морю -- морю синему.

Плыла лебедь,

Плыла лебедь -- лебедь белая.

Откуль взялся,

Откуль взялся сизый селезень?

Он бил -- убил,

Он бил лебедь сналетаючи.

Он пух пустил,

Он пух пустил по сине море.

А перышки,

А перышки вдоль по бережку.

Сбирала пух,

Сбирала пух красна девица-душа.

Милу дружку,

Милу дружку на подушечку.

Итак, ориентируясь на образно-символический строй этой обрядовой песни, можно восстановить ее содержание. Очевидно, речь идет о ритуальном совокуплении (свадебном) жениха и невесты; жених предстает в образе «сизого селезня», само совокупление предстает в виде охоты или убийства («он бил -- убил лебедь сналетаючи»).

По поводу текста «он пух пустил» могут быть различные толкования: это может означать лишение девственности (пух как символ лона).

Вероятно, последние строки песни появились сравнительно позже, хотя и они являются иллюстрацией грядущих сексуальных отношений (сбирание пуха на «подушечку милу дружку» явно предвещает сексуальные отношения).

Схожий смысл можно выделить в другой весенней песне, относящейся и к календарным весенним, и к свадебным:

Что на нашей улице

Широкое озеро.

Рано, рано

Широкое озеро.

Что но тому озеру

Серы гуси плавали.

Рано, рано

Серы гуси плавали.

Налетел, налетел

Сиз орел на речку.

Рано, рано

Сиз орел на речку.

Ухапил, ухапил

Гусочку за крыльце.

Рано, рано

Гусочку за крыльце.

Гусочку за крыльце,

За белые перья.

Рано, рано

За белые перья.

Интересно отметить, что даже в песнях, которые по своему содержанию могут быть отнесены к трудовым, очень часто присутствуют образы, связанные с сексуальностью. Объясняется это тем, что языческая обрядность построена на началах аграрной магии, где переплетены процессы и действия, происходящие в природе, с процессами, происходящими между людьми. Так, например, в Духов день полагалось петь «Посеяли девки лен»; «играние» этой песни было обязательным, так как от этого, по мнению предков, зависел урожай льна.

Посеяли девки лен,

Ладо-ладо, девки лен.

Посеяли, пололи,

Ладо-ладо, пололи.

Белы ручки кололи,

Ладо-ладо, кололи.

Повадился во ленок,

Ладо-ладо, во ленок

Бел-кудрявый паренек,

Ладо-ладо, паренек.

Весь леночек испримял,

Ладо-ладо, испримял.

В Дунай-речку побросал,

Ладо-ладо, побросал.

Дунай-речка не приймай,

Ладо-ладо, не приймай.

Ко бережку прибивай,

Ладо-ладо, прибивай.

Ко зелену ко лужку,

Ладо-ладо, ко лужку,

Ко боярскому двору,

Ладо-ладо, ко двору.

На боярском на дворе

Разыгрался сивый конь.

Он бьет землю копытом

До желтого до песка,

До белого камешка.

Песня, начинаясь как трудовая, и играется соответственно: участники хоровода показывают, как посеяли, пололи лен, кололи руки. Далее, однако, содержание песни, если его воспринимать без учета значений символов, становится малопонятным. Расшифровка же символов позволяет восстановить сакральное содержание и смысл песни.

Лен (ленок) как символ всегда связан с женским (девичьим) началом. Испримять (в вариантах -- истоптать, истрепать) ленок -- возможный символ совокупления.

Дунай-речка -- символ женского начала. Конь, бьющий землю копытом, -- также возможный символ совокупления (конь -- активное мужское начало, земля, которую пробивают копытом «до желтого песка и белого камешка», -- женское начало).

Учитывая то, что песня относится к троицко-купальскому циклу, необходимо знать, что в это время женщинам и девушкам позволялось и даже предписывалось свободное «разгульное» сексуальное поведение, а сам праздник заканчивался массовыми совокуплениями оргиастического характера. Совокупления носили ритуальный характер, в качестве основного смысла выступал побудительный: разбудить к совокуплению силы природы, что в будущем обеспечит хороший урожай (символически воссоздать желаемую реальность).

Следовательно, рассматриваемое произведение фольклора повествует о ритуальном совокуплении со «случайным» «бел-кудрявым пареньком»; тем не менее, оно как бы не является настоящим, не принимается в качестве реального: «Дунай-речка, не приймай». Учитывая то, что в символике брачных отношений жених (муж) обычно назывался боярином, можно предположить, что в последнем разделе песни повествуется о грядущем замужестве и грядущих совокуплениях, ограниченных, однако, рамками брака («леночек» «прибивается» к «боярскому двору», где уже ждет «конь», бьющий землю копытом).