Тревога в концепции психоанализа Фрейда, Адлера, Фромма, Хорни и Салливана. Анализ методов воспитания ребенка в семье, формирующих тревожную личность

44

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Тревога в концепции психоанализа

1.1 Тревожность, тревога и страх: соотношение понятий

1.2 Тревога в концепциях представителей психоаналитического направления в психологии

Глава 2. Стили воспитания в семье и их влияние на возникновение тревожности у ребенка

2.1 Причины возникновения детской тревожности

2.2 Характеристика стилей семейного воспитания

Глава 3. Исследование влияния стилей семейного воспитания на формирование у ребенка устойчивой тревожности

3.1 Процедура проведения и методы психодиагностики

3.2 Анализ результатов исследования

ВВЕДЕНИЕ

Проблема тревожности занимает особое место в современном научном знании. Ей посвящено значительное количество исследований не только в психологии, но и в медицине, физиологии, социологии.

В последнее десятилетие интерес отечественных психологов к изучению тревожности существенно усилился в связи с резким изменением жизни общества, порождающими неопределенность и непредсказуемость будущего и, как следствие, переживание эмоционального напряжения, тревоги, тревожности. Именно тревожность, как отмечают ученые, лежит в основе целого ряда психологических трудностей детства, в том числе многих нарушений развития. Тревожность рассматривается как показатель «преневротического» состояния, ее роль чрезвычайно высока и в нарушении поведения.

Тревожность - переживание эмоционального дискомфорта, связанная с ожиданием неблагополучия, с предчувствием грозящей опасности. Различают тревожность как эмоциональное состояние и как устойчивое свойство, черту личности.

На психологическом уровне тревожность прослеживается как напряжение, озабоченность, беспокойство, в виде чувств бессилия, одиночества, грозящей неудачи, невозможности принятия решения и др.

На физиологическом уровне реакции тревожности проявляются в усилении сердцебиения, учащения дыхания, общей возбудимости, снижения порогов чувствительности.

При понимании тревожности как свойства темперамента в качестве основных факторов признаются природные предпосылки - свойства нервной и эндокринной системы, в частности, слабости нервных процессов.

Понимание тревожности как относительно устойчивой характеристики заставляет обратить внимание на ее роль в возникновении и закреплении личностных и социальных особенностей поведения, прежде всего особенностей общения.

Поскольку исследователи единодушны в оценке негативного влияния высокого уровня тревожности, отмечая увеличение количества тревожных детей, отличающихся повышенным беспокойством, неуверенностью, эмоциональной неустойчивостью, то проблема детской тревожности на современном этапе является весьма актуальной.

Современная эпоха, насыщенная социально-экономическими преобразованиями, создала условия для увеличения тревоги и волнений. Как известно, тревогу и волнения на эмоциональном и мыслительном уровне взрослые передают своим детям.

В стране выросло число семей, неблагополучных в экономическом, психологическом, педагогическом аспектах. Сегодня существует тенденция роста неполных семей и семей с одним ребенком. При этом замечено, что наиболее подвержены развитию тревожности единственные дети в семье, которые становятся центром родительских забот и тревог. В семьях, где присутствует эмоциональное напряжение, также создаются условия для развития тревожности у ребенка. Данные, проводимых исследований показывают, что факты неблагополучия, характеризующие особенности так называемого «семейного фона», т.е. детско-родительских отношений, и в первую очередь взаимоотношений «мать-ребенок», - оказывают влияние на возникновение у детей устойчивой тревожности. Эти положения детально рассмотрены в концепциях тревоги представителями психоанализа З. Фрейдом, А. Адлером, Э. Фроммом, Г.С. Салливаном, К.Хорни и др., а также современными исследователями Н.В. Давыдовой, А.И. Захаровым, А.Е. Личко, А.М. Прихожан, Э.Г. Эйдемиллером и др.

Исходя из вышесказанного, мы определили цель и задачи данной работы.

Цель - на основе анализа методов (стилей) семейного воспитания выявить нарушения в отношениях взрослых к ребенку, способствующих формированию у него устойчивой тревожности.

Объект исследования - группа семей, имеющих детей школьного возраста.

Предмет исследования: методы семейного воспитания

Гипотеза: мы предполагаем, что на формирование устойчивой тревожности у детей в большей степени, чем другие методы воспитания, оказывает влияние доминирующая гиперпротекция, включающая в себя мелочный контроль, чрезмерность требований и запретов и неустойчивый стиль воспитания, характеризующийся с одной стороны недостаточностью требований-запретов к ребенку, а с другой - чрезмерностью санкций.

Задачи:

- изучить теоретические подходы представителей психоанализа к понятиям тревоги, тревожности и страха и факторам, способствующим возникновению тревожности у детей;

- охарактеризовать методы семейного воспитания;

- провести эмпирическое исследование соотношения стиля семейного воспитания с наличием тревожности у ребенка.

Организация и методики исследования: базой для исследования является группа семей, созданная методом свободной выборки, имеющих детей младшего и среднего школьного возраста. Инструментами исследования являются: методика «Шкала самооценки личностной тревожности» Ч.Д. Спилбергера и методика «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В.).

Глава 1. ТРЕВОГА В КОНЦЕПЦИИ ПСИХОАНАЛИЗА

В науке различают понятия «тревога» и «тревожность». Понятие «тревога» было введено в психологию З. Фрейдом и в настоящее время рассматривается многими учеными (О.А. Черникова, О. Кондаш, Ф. Перлз и др.), как разновидность страха. Тревога является результатом активности воображения, фантазии будущего. Тревога появляется у человека вследствие наличия незаконченных ситуаций, заблокированной активности, не дающей возможности разрядить возбуждение. В связи с этим, тревога понимается как эмоциональное состояние острого внутреннего мучительного бессодержательного беспокойства, связываемого в сознании индивида с прогнозированием неудачи, опасности или же ожидание чего-то важного, значительного для человека в условиях неопределенности [5;с.142].

Выраженная тревога проявляется как тягостное неопределенное ощущение «беспокойства», «дрожания», «кипения», «бурления» в различных частях тела, чаще всего в груди, и нередко сопровождается различными сомато-вегетативными расстройствами (тахикардией, потливостью, кожным зудом и др.).

Хотя тревога близка психологически к эмоции боязни, она все же отличается от страха. Боязнь имеет конкретный источник переживания, связана с определенным объектом, который оценивается, как безусловно опасный. Тревога же не имеет четкого и конкретного повода для своего возникновения [8;c.12].

Тревожность рассматривается как переживание эмоционального дискомфорта, связанное с ожиданием неблагополучия, предчувствия грозящей опасности. То, что тревога, наряду со страхом и надеждой, - особая предвосхищающая эмоция, обеспечивает ее особое положение среди других эмоциональных явлений.

Образно это описал основатель гештальт-терапии В. Перлз: «…формула тревоги очень проста: тревога - это брешь между сейчас и тогда» [13;с.145].

Термин «тревожность» нередко используют и для обозначения более широкого круга переживаний, возникающих независимо от конкретной ситуации. Многогранность и семантическая неопределенность понятий тревоги и тревожности в психологических исследованиях является следствием использования их в разных значениях.

В тоже время полагают, что тревожность, тревога предшествуют страху, который возникает, когда опасность уже осознана и конкретизирована [12;.111].

В психологии различают тревожность как эмоциональное состояние (ситуативная тревожность) и как устойчивую черту, индивидуальную психологическую особенность (личностная тревожность).

Ситуативная тревожность определяется Спилбергером как «эмоциональная реакция», которая характеризуется мрачными предчувствиями, субъективными ощущениями напряженности, нервозности, беспокойства и сопровождается активизацией вегетативной нервной системы [14;65].

Под личностной тревожностью понимается устойчивая индивидуальная характеристика, отражающая предрасположенность субъекта к тревоге и предполагающая наличие у него тенденции воспринимать достаточно широкий «веер» ситуаций как угрожающих, отвечая на каждую из них определенной реакцией. Как предрасположенность, личная тревожность активизируется при восприятии определенных стимулов, расцениваемых человеком, как опасные самооценке самоуважению.

Определенный уровень тревожности - естественная и обязательная особенность активной деятельной личности [7;.47]. У каждого человека существует свой оптимальный, или желательный уровень тревожности. Это так называемая полезная тревожность. Оценка человеком своего состояния в этом отношении является для него существенным компонентом самоконтроля и самовоспитания. Однако, если вдруг, человек или окружающие замечают, что все вроде бы более или менее нормально, а его не покидает чувство тревоги, или реакция на рядовые события чрезмерна, или тревожность возникает по такому поводу, на который ранее человек не обратил бы внимания, то в данном случае ситуативная тревожность имеет дезадаптивный характер.

В большинстве работ, посвященных изучению тревожности, разграничивается нормальная и патологическая тревожность. Принципиальное разделение на нормальную и патологическую привело к выделению многочисленных ее аспектов и разновидностей: нормальной, ситуативной, невротической, психологической и др. В то же время большинство авторов расценивают тревожность, как единое, по сути, явление, которое при неадекватном увеличении интенсивности проявления может приобретать патологический характер.

Анализ патогенной роли тревоги при психопатологических явлениях, дает основания считать тревогу ответственной за большую часть расстройств, в которых проявляются эти нарушения [8;.11]. Такое утверждение основывается на том, что существует тесная взаимосвязь между тревогой и некоторыми физиологическими показателями, которая была обнаружена при исследовании механизмов эмоционального стресса.

Однако, рассматривая взаимосвязь тревожности с некоторыми физиологическими показателями, следует учитывать, что тревожность, - это прежде всего субъективное явление, уровень проявления и характер которого зависит от личностных особенностей индивида. Личности, относимые к категории высокотревожных, склонны воспринимать угрозу своей самооценки и жизнедеятельности в обширном диапазоне ситуаций и реагировать весьма напряженно выраженным состоянием тревожности. Исследователями (Л. Куликовым, М. Долиной, М. Дмитриевой,2000) установлено, что если психологический тест выявляет у испытуемого высокий показатель личностной тревожности, то это дает основание предполагать у него появление состояния тревоги в разнообразных ситуациях.

В русском языке тревожность используется и для обозначения явления в целом.

Значительные проблемы связаны с соотношением понятий тревожность (тревога) и страх. До того времени, как С. Кьеркергор развел понятия конкретного страха и неопределенного безотчетного страха, то, что сегодня мы относим к явлениям тревожности и страха, описывалось и обсуждалось под общим понятием «страх» (что часто встречается и в настоящее время [6;15].

Сегодня более распространена точка зрения, рассматривающая страх как реакцию на конкретную, определенную, реальную опасность, а тревожность - как переживание неопределенной, смутной, безобъектной угрозы преимущественно воображаемого характера. Согласно другой позиции, страх испытывается при угрозе «витальной», когда что-то угрожает целостности или существованию человека как живого существа, человеческому организму, а тревожность при угрозе социальной, личностной. Опасность в этом случае грозит ценностям человека, потребностям Я, его представлению о себе, отношениям с другими людьми, положению в обществе. Подобный подход лежит и в основе определения тревожности, данного в едва ли не в первой работе по психологическому изучению тревожности в СССР - исследовании, проведенном грузинским психологом Н.В. Имедадзе в 1966 году. Тревожность понимается автором как «эмоциональное состояние, возникшее перед возможностью фрустрации социальных потребностей» [6;50].

Возможность продуктивного подхода к проблеме разграничения тревоги и страха для возрастной психологии изложена Ф.Б. Березиным в веденном им понятии «явления тревожного ряда», позволяющем провести различия между страхом как реакцией на конкретную, объективную, однозначно понимаемую угрозу и иррациональным страхом, возникающем при нарастании тревоги и проявляющемся в опредмечивании, конкретизации неопределенной опасности. При этом объекты, с которыми связывается страх, не обязательно отражают реальную причину тревоги, действительную угрозу. В этом плане тревога и страх представляют собой разные уровни явлений тревожного ряда, причем тревога предшествует иррациональному страху.

1.2 Тревога в концепциях представителей психоаналитического направления в психологии

Работы Зигмунда Фрейда имеют первостепенное значение для понимания феномена тревоги, поскольку Фрейд не только первым ввел эту проблему в контекст науки и создал свой подход к этой проблеме, но и изобрел различные техники, с помощью которых ее можно исследовать.

Фрейд считал, что тревога является фундаментальной проблемой, без понимания которой невозможно понять эмоциональные и другие психологические нарушения.

Прежде всего, Фрейд отличал страх от тревоги. По мнению Фрейда, при страхе внимание направлено на объект, тревога же относится к состоянию человека и «игнорирует объект». Наибольший интерес для Фрейда представляло отличие объективной тревоги (“нормальной”) от тревоги невротической. Первая, “настоящая”, тревога является реакцией на внешнюю опасность, например, на смерть. По мнению Фрейда, эта тревога естественна, разумна и выполняет ценную функцию. Объективная тревога есть проявление “инстинкта самосохранения”. “То, в каких случаях человек испытывает тревогу - по отношению к каким объектам и в каких ситуациях, - без сомнения, зависит от интеллекта человека и ощущения своей силы по отношению к внешнему миру” [23]. “Тревожная готовность” (так Фрейд называл объективную тревогу) выполняет полезную функцию, поскольку защищает человека от столкновения с неожиданной угрозой, к которой он не подготовлен. Сама по себе объективная тревога не является клинической проблемой.

Но как только тревога выходит за рамки первоначального побуждения, которое заставляет исследовать опасность и готовит человека к бегству, она становится непродуктивной и парализует действие. Появление тревоги, непропорционально высокой по отношению к существующей опасности или возникающей в ситуации, где никакой внешней опасности нет вообще, - признак тревоги невротической.

Какая же логическая связь, спрашивает Фрейд в своих ранних работах, существует между невротической тревогой и тревогой объективной? Пытаясь ответить на этот вопрос, он ссылается на свои наблюдения над пациентами. Фрейд обратил внимание на то, что при выраженном подавлении чувств или при наличии различных симптомов тревога у пациента явно снижается. Так, например, при фобии вся тревога сконцентрирована в одной точке окружающей среды - на объекте фобии, но пациент не испытывает тревоги во всех остальных сферах своей жизни. Подобным же образом, пациент, выполняющий навязчивые действия, не испытывает тревоги, когда ему не мешают выполнять эти действия, но как только возникает какая-либо помеха, у него появляется сильная тревога.

Позже, вспоминая о тех наблюдениях, на которых была построена его теория, Фрейд писал: “Я обратил внимание на тот факт, что некоторые формы сексуального поведения (например, прерванный половой акт, сдерживание возбуждения, вынужденное воздержание) ведут к приступам тревоги и создают общую предрасположенность к тревоге; эта тревога появляется тогда, когда сексуальное возбуждение сдерживается, подвергается фрустрации или не находит прямого удовлетворения. Поскольку сексуальное возбуждение выражает либидинозные инстинктивные импульсы, было логично предположить, что либидо, на пути которого стоят препятствия, трансформируется и превращается в тревогу” [23].

Согласно положениям первой теории, когда либидо вытесняется, оно трансформируется в тревогу. В результате возникает “свободно плавающая” тревога или эквивалент тревоги (симптом). “Таким образом, тревога является универсальной разменной монетой, на которую можно обменять любой аффективный импульс, когда его содержание подвергается вытеснению”9. Когда аффект подвергается вытеснению, он неизбежно “превращается в тревогу, независимо от того, какими качествами он обладал бы при нормальном ходе событий” [24]. Ребенок испытывает тревогу, когда его покидает мать или когда рядом появляется незнакомец (что то же самое, поскольку присутствие незнакомого человека тождественно отсутствию матери), потому что в подобной ситуации ребенок не может направить свое либидо на мать, и тогда либидо “выражается в виде тревоги” [24]. Напоминая о том, что объективная тревога - это стремление избежать опасности во внешнем мире, Фрейд задает такой вопрос: чего же боится человек, когда испытывает невротическую тревогу? Последняя форма тревоги, говорит он, есть попытка спастись от требований своего либидо.

При невротической тревоге Эго пытается уклониться от требований либидо, воспринимая эту внутреннюю опасность наподобие внешней.

Вытеснение соответствует стремлению Эго уклониться от требований либидо, которые воспринимаются как опасность. Фобию можно сравнить с готовностью обороняться от внешней опасности, которую представляет пугающее либидо. Первую концепцию тревоги Фрейда вкратце можно сформулировать таким образом: человек воспринимает свои либидинозные импульсы как нечто опасное и вытесняет их из сознания, в результате они автоматически превращаются в тревогу и выражаются в форме “свободно плавающей” тревоги или в виде симптомов, которые можно считать эквивалентами тревоги.

Работая над созданием первой концепции тревоги, Фрейд опирался на свой клинический опыт. Всем известно: когда сильные и постоянные желания сдерживаются или вытесняются, возникает постоянное беспокойство или различные формы тревоги. Но это всего лишь феноменологическое описание, оно резко отличается от объяснения причины тревоги. Сам Фрейд признал это позже. Кроме того, вытеснение сексуальности отнюдь не всегда порождает тревогу: человек, вовсе не склонный сдерживать сексуальные желания, может страдать от тревоги, а многие люди, ясно понимающие свои желания, могут сознательно воздерживаться от сексуальных отношений, и это не порождает тревоги.

Позитивной стороной первой теории является признание того факта, что невротическая тревога носит интрапсихический характер. Но гипотеза об автоматическом превращении либидо - удобная и привлекательная, поскольку тут легко подобрать аналогии из области химических или физических наук, - вызывает сомнение. Позднее это понял и сам Фрейд.

Работая с пациентами, у которых были фобии и другие симптомы тревоги, Фрейд обнаружил некоторые процессы, которые противоречили первой теории. Кроме того, новая теория была необходима еще и потому, что Фрейд стал придавать сравнительно большее значение Эго. В первой же концепции тревоги Эго играло лишь периферическую роль. “Разделение психики на Супер-Эго, Эго и Ид, - пишет Фрейд, - заставило нас по-новому взглянуть на проблему тревоги” [23].

Он описывает аналитический случай, который помог ему создать новую теорию. Это случай маленького Ганса, пятилетнего мальчика, который отказывался выходить на улицу (сдерживание), потому что у него была фобия лошадей (симптом).

Отношение Ганса к отцу носило ярко амбивалентный характер, Фрейд приписывает это обычному эдипову комплексу. Другими словами, мальчик испытывает сильную потребность в любви матери, и потому ощущает ревность и ненависть по отношению к отцу. Но одновременно он настолько предан отцу, что роль матери в этом конфликте остается в тени. Поскольку отец обладает силой, импульсы ревности и ненависти или вражды порождают у Ганса тревогу: фобия лошадей является симптомом, который выражает страх Ганса перед своим отцом. Важнейшим пунктом этого размышления Фрейда является тот факт, что Эго воспринимает опасность. Восприятие опасности порождает тревогу (Фрейд говорит о тревоге, вызванной Эго), и, стремясь избежать опасности, Эго вытесняет импульсы и желания, которые несут в себе опасность. “Не вытеснение породило тревогу, - говорит Фрейд, опровергая свою прежнюю теорию, - тревога появилась раньше, и она-то и породила вытеснение” [23].

То же самое можно сказать и о других симптомах или о подавлении импульса: Эго воспринимает сигнал опасности, а затем появляются симптомы или подавление импульса, поскольку Эго стремится избежать тревоги.

Согласно нашим новым представлениям, говорит Фрейд, “средоточием тревоги является именно Эго, так что стоит отбросить прежнюю гипотезу, согласно которой энергия вытесненного импульса автоматически превращается в тревогу”[23].

Многие исследователи, изучавшие проблему тревоги, полагают, что вторая теория, в которой более значительную роль играют функции Эго, лучше соответствует другим подходам психологов к этой проблеме. Так, Хорни считала, что в отличие от первой, скорее “физико-химической” теории, вторая является “в большей мере психологической”. Как бы там ни было, вторая гипотеза отмечает некоторые направления, по которым развивались представления Фрейда о тревоге.

По мнению Фрейда, организм обладает врожденной способностью испытывать тревогу, эта способность является частью инстинкта самосохранения, появившегося в процессе эволюции. Но эта склонность не проявляется во всей полноте сразу после рождения, она реализуется позднее в процессе психического развития ребенка и сохраняется на протяжении определенного периода жизни.

Фрейд, много размышлял о травме рождения и стал делать больший акцент на ее символическом понимании. Вопрос о том, насколько реальные переживания при рождении влияют на тревогу, остается открытым для исследований в сфере экспериментальной и клинической психологии и сегодня. Но даже если реальный опыт рождения не следует считать источником тревоги в буквальном смысле слова, нельзя не согласиться с тем, что взаимоотношения младенца с матерью, которые определяют его биологическое и психологическое развитие, имеет огромное значение для развития характерных особенностей реакции тревоги. Можно выделить один важный аспект в размышлениях Фрейда: источником тревоги, - поскольку при невротической тревоге реактивируется ее первичный источник, - является страх перед потерей матери или страх отделения от матери (или от материнской любви), следовательно, это страх потери ценностей. Подобное понимание, появившееся в процессе развития теории Фрейда и при попытках использовать ее в клинической работе, достаточно широко распространено, нередко его выражением служит концепция, согласно которой первичным источником тревоги является отвержение ребенка матерью [24].

Отметим некоторые тенденции и направления его мыслей, менявшихся на протяжении всей его жизни. Как отмечает Р. Мэй, его концепции представляли собой как бы зерно, из которого многое должно вырасти позже. Всякое догматическое отношение к его взглядам должно вызывать сомнение, кроме того, изменения его представлений порождают двусмысленность некоторых его работ. Так, например, иногда может показаться, что Фрейд полностью отбросил свои прежние представления, но в другом месте создается впечатление, что он верит в то, что первая теория входит во вторую как частный случай [10;с.70].

Первая тенденция вытекает из того, что: теория либидо, игравшая первостепенную роль в первоначальных представлениях о тревоге, отходит на второй план. Первая теория тревоги в основном описывала превращения либидо (это была, по словам Фрейда, “чисто экономическая теория”), в своих поздних работах он говорит, что теперь либидо его сравнительно мало интересует. Но и вторая теория также использует концепцию либидо: энергия, превращающаяся в тревогу, есть, как и прежде, либидо, изъятое из катексиса вытесненного либидо. Во второй теории Эго осуществляет функцию вытеснения с помощью “десексуализированного” либидо, а опасность (реакцией на которую является тревога) заключается в “нарушении экономики, которое вызвано усилением стимулов, требующих какого-то определенного ответа” [24]. Хотя концепция либидо сохраняется во всех поздних работах Фрейда, можно заметить смещение акцента: ранее тревога представлялась как автоматическое превращение либидо, теперь она описывается как реакция на воспринимаемую опасность, в которой либидо (энергия) используется ради того, чтобы справиться с опасностью. Благодаря этому вторая теория Фрейда адекватнее описывает механизм тревоги.

Исследуя представления Фрейда о возникновении симптомов тревоги, можно найти еще одну тенденцию в развитии его мыслей. Ярче всего, она проявилась в том, что в поздней теории, причина и следствие поменялись местами: раньше он говорил, что вытеснение порождает тревогу, потом стал думать, что тревога порождает вытеснение. Такое изменение представлений предполагает, что тревога и ее симптомы не есть просто проявление интрапсихического процесса, но они возникают из стремления человека избежать опасных ситуаций в мире взаимоотношений.

Третье изменение, где мысль Фрейда движется в том же направлении, выразилось в попытке Фрейда преодолеть дихотомию между “внутренними” и “внешними” факторами, которые связаны с тревогой. Если раньше Фрейд утверждал, что невротическая тревога порождена страхом перед либидинозными импульсами, позднее он понял, что эти импульсы опасны лишь по той причине, что их выражение приводит к возникновению опасности во внешнем мире. В первой теории опасность во внешнем мире играла незначительную роль, поскольку тревога представлялась как следствие автоматической трансформации либидо. Но эти гипотезы пришлось поставить под сомнение, когда в поздний период, работая с пациентами, Фрейд мог увидеть, что “внутренняя опасность”, то есть опасность, связанная с импульсами человека, возникает из-за того, что человек пытается справиться с “внешними и реальными опасными ситуациями”.

Та же тенденция рассматривать тревогу как отражение попытки человека справиться с окружающей средой (в прошлом или в настоящим) выразилась в том, что Фрейд в своих поздних работах все чаще использует выражение “опасная ситуация”, а не просто “опасность”. В ранних работах он говорит, что симптом помогает защитить человека от требований его собственного либидо. Но, развивая свою вторую теорию, он пишет: “Можно было бы сказать, что симптомы появляются потому, что они помогают избежать тревоги, но это представление остается поверхностным. Точнее будет звучать такая формулировка: симптомы появляются потому, что они помогают избежать опасной ситуации, о которой предупреждает тревога”[23].

Далее в той же статье он пишет: “Мы также пришли к выводу, что требования инстинктов часто представляют собой (внутреннюю) опасность лишь потому, что их удовлетворение привело бы к возникновению внешней опасности, таким образом, внутренняя опасность представляет собой опасность внешнюю”[23].

Согласно второму представлению, интрапсихические процессы - это реакция на сложности в межличностном мире или попытка решить возникающие в этой сфере проблемы. Фрейд переходит к иному взгляду, в центре его внимания теперь стоит организм, то есть человек в контексте своих взаимоотношений. Но известно также, что Фрейд не довел эту линию мысли до логического завершения, то есть не пришел к последовательному взгляду на человека как на организм в культурном контексте.

Можно выделить еще одно, четвертое направление, по которому развивались представления Фрейда о тревоге: все больше места в его теории занимает топографическая структура психики, связанная с разделением личности на Супер-Эго, Эго и Ид. Это позволило ему рассматривать тревогу как функцию личности, которая с помощью Эго воспринимает и интерпретирует опасную ситуацию. Фрейд замечает, что выражение, которым он пользовался раньше, - “тревога Ид”, - было неудачным, поскольку нельзя сказать, что Ид или Супер-Эго воспринимают тревогу.

Эти изменения в представлениях Фрейда привели к созданию более адекватной и психологически понятной теории тревоги.

Мы не будем рассматривать все теоретические достижения Фрейда, которые помогают лучше понять проблему тревоги. Нам достаточно выделить главное: Фрейд с различных сторон осветил вопрос о возникновении симптома, указал на первичный источник тревоги, то есть на отделение ребенка от матери, и, кроме того, подчеркивал субъективный и интрапсихический аспекты невротической тревоги.

Фрейд останется в истории как величайшая фигура современной психологии, поскольку именно он правильно понял все значение психологии.

Среди последователей Фрейда, критически настроенных к его учению, был венский врач и психолог Альфред Адлер. В своих работах он стремился преодолеть идею Фрейда о сексуальной обусловленности поведения человека и показать значение факторов иного рода, а именно личностных и социальных.

Адлер выделил "чувство неполноценности" и механизмы его компенсации как главные причины развития и становления человека. Человек рождается слабым и беспомощным, он наделен природой физиологическими недостатками. Окружающий мир сигнализирует ему о его несовершенствах, и это приводит к расщеплению его сознания, к разного рода конфликтным ситуациям.

Однако, под влиянием этого чувства - чувства своей неполноценности, человек вырабатывает механизмы компенсации, в ходе их "включения" осуществляется бессознательное развертывание жизнедеятельности индивида.

Побудительными мотивами при этом выступают стремление к власти (здесь заметно влияние идей Ф. Ницше). Позже Адлер говорил о стремлении к превосходству и стремлении к совершенству. Сами эти мотивы имеют смысл только тогда, когда человек находится в социальной среде, т.е. среди других людей, что и побуждает его стремиться к превосходству и к совершенству по отношению к себе подобным [1;19]. Социализация индивида - важная часть концепции Адлера, ибо здесь человек имеет возможность видеть себя как бы со стороны, т.е. глазами другого человека. Человек рождается слабым и беспомощным, он наделен природой физиологическими недостатками. Окружающий мир сигнализирует ему о его несовершенствах, и это приводит к расщеплению его сознания, к разного рода конфликтным ситуациям.

Если Фрейд видел в "сверх-Я" (культуре) подавляющую функцию по отношению к "Оно", то Адлер усмотрел в культуре и социальных нормах позитивный фактор, запускающий механизм компенсации и таким образом помогающий индивиду преодолеть свое несовершенство. Кроме того, бессознательное у Адлера не противостоит сознанию, как в учении Фрейда, а дополняет его. Концепция Адлера привлекает внимание философов, психологов и культурологов к исследованию культурных и социальных факторов человеческого бытия [10;с.69].

Среди представителей неофрейдизма значительное место занимает американский социальный философ Эрих Фромм. В отличие от Фрейда, он уходит от крайностей биологизации в понимании природы человека, равно как и от социализации этой природы, в чем он усматривает ошибку Адлера, относительно последнего Фромм полагает нервным представить индивида как некое подобие марионетки в руках общества.

Позиция Фромма формулируется им в экзистенциальном ключе, он фиксирует внимание на бессознательных противоречиях человеческого духа, которые возникают сами собой в ходе реальной жизни, но разрешаются индивидом на протяжении всей его жизни. По Фромму «сущность человека представляет собой противоречие между бытием "брошенного в мир не по своей воле" человека и тем, что он выходит за пределы своей биологической природы благодаря способности "осознания себя, других, прошлого и настоящего" [25;с.100].

Выделение человека из животного мира приводит к возникновению "экзистенциальных дихотомий", они и обусловливают особенности человеческого бытия. Например, одна из них заключается в одновременной силе и слабости человека, являющегося и частью природы, следовательно подчиняющегося ее законам, и субъектам, наделенным разумом и способностью осознавать свою беспомощность. Ясно, что человек силой обстоятельств поставлен в такие условия, когда он должен сам принимать решения, осмысливая альтернативные варианты, он далеко не всегда уверен в своей правоте и способностях. Это неизбежно порождает у него тревогу и беспокойство, что говорит о наличии еще одной "экзистенциальной дихотомии". Будучи брошенным в этот мир в "случайном месте и времени" и "изымаемым" из него опять же случайно, человек осознает неизбежность своей смерти, и это осознание сильно влияет на его духовную жизнь, порождая "экзистенциальную дихотомию", которая, как видно, коренится в самой сущности человека [25;с.112].

Иная сфера сложности человеческого бытия - исторические противоречия, которые возникают в процессе жизнедеятельности людей, их исторического развития. Примером таких противоречий может служить противоречие между достижениями научно-технического прогресса и неспособностью людей использовать их на благо себе и другим.

Фромм полагает, что эти противоречия могут быть разрешены, но для этого человеку надо измениться самому, проделав в своем сознании большую духовную работу. В своей книге "Иметь или быть?" он ставит эту проблему и призывает нас сделать акцент на "быть", отказавшись от непомерных притязаний на блага и свободы "иметь" [21;с.234].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что человек рассматривается Фроммом как "незавершенное существо", но такое, которое находится в постоянном и активном поиске своего оптимального развития, даже несмотря на то, что этот поиск может оказаться безуспешным, поскольку внешние условия часто бывают неблагоприятными.

Как видно, "концепция человека" Фромма подчеркивает значимость внутренних духовных потенций человека и его ответственность за свою судьбу и высокое предназначение. В силу этого она может рассматриваться как гуманистическая и оптимистическая.

Одним из первых, кто ввел положение о тревожности как межличностном феномене в научный обиход, был известный психолог и психиатр Г.С. Салливан. Его идеи о природе человеческой личности явились отражением его собственного жизненного опыта и пережитого в детстве одиночества, которое собственно и помогло создать теорию, подчеркивающую важность межличностных отношений. Несмотря на то, что язык и формулировки Салливана довольно сложны, он обладал исключительной проницательностью и способностью понимать людей. Эти качества позволили ему ярко и выразительно описать тревогу, межличностные отношения и этапы психологического развития человека.

В своей концепции Г.С. Салливан исходит из энергетической концепции, вводя два «абсолюта, или идеальных конструкта»:

1) абсолютную эйфорию, крайним выражением которой является глубокий сон младенца;

2) абсолютное напряжение, его предельная форма - скоротечный ужас.

По мнению автора, напряжения могут быть вызваны неудовлетворением потребностей, вызывающим нарушение биологического равновесия, а также нарушение межличностной надежности, которое и порождает тревожность.

Понятие тревожности Г.С. Салливан считал фундаментальным для своей теории. Описывая возникновение тревожности и сравнивая этот процесс с появлением чувства нежности, он отмечал, что напряжение младенца, вызванное неудовлетворением потребностей, индуцируется матери и переживается ею как нежность. Напротив, переживание межличностной ненадежности связано с тем, что имеющиеся у матери напряжение тревоги индуцирует тревогу младенца. Последнее положение он обозначает как «теорему тревоги №1», а сам процесс передачи напряжения как «эмпатию» [18]. Лишь редукция обоих типов напряжений - как идущего от биологических потребностей, так и связанного с потребностью в межличностной безопасности, может привести к определенному уровню эйфории.

Проводя различия между тревожностью и страхом, Г.С. Салливан отмечал, что хотя при достаточной силе того и другого они переживаются одинаково, но в жизни человека это альтернативные процессы: «…тревожность возникает от эмпатической связи со значимым, более старшим человеком, а страх обнаруживается тогда, когда удовлетворение общих потребностей откладывается до тех пор, пока они приобретают исключительную силу» [18; 123].

Другими словами, единственный источник тревожности - значимый человек, в то время, как страх связан с возможностью депривации общих потребностей. « Тревожность начинается в раннем опыте и проходит через всю жизнь, как уникальное, значимое эмоциональное переживание. Тревожность связана с другими людьми. Она порождает в нас чувство ненадежности, когда мы портим отношения с другими людьми» [18;128].

При этом Салливан отмечал, что если у ребенка с самого начала будет создано чувство межличностной надежности, то оно не даст развиться тревожности и что дети существенно отличаются друг от друга по уровню ее проявления. Однако, по его мнению, тревожность аналогичная «первичной тревоге» (заимствованная от матери), может возникать и позже у некоторых людей при условиях, которые он образно называет «шизофреническими расстройствами жизни». Таковы, по его мнению, условия жизни в период подростничества.

Основной источник тревоги, согласно Салливану, - неодобрение значимых людей. В процессе развития у младенца возникают три персонификации:

1) «хорошее Я», обобщающее переживания, связанные с одобрением младенца матерью, и тот способ, которым младенец организует опыт ее нежности по отношению к нему;

2) «плохое Я»;

3) «не Я».

В столкновении этих трех персонификаций возникает Я-система. В достаточно раннем возрасте опыт, связанный с переживанием тревоги, персонифицируется в «плохом Я». Однако и в этом случае тревога оказывается решающим фактором, поскольку потребность быть «хорошим Я» реально оказывается оборотной стороной нежелания переживать тревожность. Я-система, таким образом, - это организация обучающего опыта, вызванная потребностью предотвратить тревожность или ослабить ее. Функциональная активность Я-системы прежде всего направлена на предотвращение или ослабление напряжения тревожности и косвенно - на защиту младенца от злой случайности в связи с удовлетворением потребностей.

В дальнейшем Я-система сама начинает оказывать значительное влияние на возникновение тревоги. Например, в подростковом возрасте, когда Я-система быстро развивается и возникает сильное чувство собственной ценности, у многих подростков тревожность существенно усиливается, что связано с новой мотивацией и переживанием собственной сексуальной активности [10;с.72].

Таким образом, согласно концепции Г.С. Салливана, тревога оказывает огромное влияние на межличностные отношения и является главной причиной большей части психологических страданий. Межличностные отношения также могут рождать тревогу или же вести к психологическому росту, который понижает ее уровень.

Карен Хорни, на основе наблюдения за пациентами, которых она лечила в Европе и США, сделала вывод, что социокультурные условия оказывают сильное влияние на развитие и функционирование человека и что, функционирование личности обусловлено уникальными стилями межличностных отношений.

Рассматривая в качестве главной цели развития человека стремление к самореализации, К.Хорни оценивает тревогу как основное противодействие этой тенденции. Существуют различия между пониманием тревожности в ранних и боле поздних работах К. Хорни. Неизменным, однако, оставалось подчеркивание роли среды в возникновении тревожности ребенка.

Хорни доказывала, что решающими в развитии ребенка являются социальные отношения между ним и родителями. Для детства характерны две потребности - в удовлетворении и безопасности. Первая охватывает все биологические нужды: в пище, сне и т.д. Вторая главная - в развитии ребенка. Это стремление быть любимым, желанным и защищенным от опасности враждебного мира. В удовлетворении данной потребности ребенок полностью зависит от родителей. Если они проявляют истинную любовь и тепло, его потребность в безопасности будет удовлетворена и, вероятнее всего, сформируется здоровая личность. Если же многие моменты в поведении родителей не отвечают потребностям ребенка в безопасности (неустойчивое, сумасбродное поведение, насмешки, невыполнение обещаний, чрезмерная опека, оказание явного предпочтения его братьям и сестрам) то весьма вероятно патологическое развитие личности.

Хорни дает очень яркую картину искаженного отношения к ребенку: «Они могут быть доминирующими, гиперопекающими, запугивающими, тревожными, чрезмерно требовательными, чрезмерно снисходительными, колеблющимися, по разному относиться к разным детям, некритичными, безразличными и т.п.». Никогда, отмечает автор, не существует какого-либо одного фактора, но всегда - полная констелляция факторов, препятствующих развитию ребенка. В результате у ребенка развивается не чувство «мы», а переживание глубокой ненадежности и смутной озабоченности, для которой используется понятие «базисная тревожность». Это чувство изолированности и беспомощности в мире, который ребенок воспринимает как потенциально враждебный себе [22].

Ребенок растет в климате тревоги, он плохо приспособлен к окружающему, что существенно ограничивает возможности его развития. Три основных тенденции, связанные с сохранением чувства безопасности, - движение к людям, против них и от них, которые в обычных условиях человек способен гибко менять в зависимости от ситуации, становятся несовместимыми, возможности выбора (который у К. Хорни, как и экзистенционалистов, является одним из важнейших условий развития на пути самореализации) резко сужаются. У человека оказывается зафиксированным лишь один тип реакции на трудную ситуацию, но актуализация этого типа мгновенно активизирует и противоположную тенденцию, что проявляется в «основном конфликте», что еще более усиливает тревожность. Как следствие этого формируются компульсивные невротические потребности, которые будучи противоречивыми по своей сути, порождают «вторичную тревожность и собственно, «вторичный конфликт». Это полностью блокирует возможность самореализации. Происходит отчуждение от реального Я, его место занимает потребность в совершенстве и стремлении к славе, создающее идеализированное Я, в действительности являющееся компенсацией неуверенности в себе.

Стремление к реализации идеализированного Я, создавая эгоцентрическую установку, углубляет и обостряет внутренний конфликт, что по закону «замкнутого психологического круга», еще более увеличивает тревожность, и тем самым усиливает невротические потребности, возникшие первоначально как способы редукции тревожности [22].

Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что представители психоанализа внесли чрезвычайно большой вклад в психологическое исследование тревожности. Они достаточно четко описывают процесс ее возникновения и закрепления, а также процесс формирования тревожного типа личности. Наиболее значимыми в концепциях психоанализа относительно тревоги, представляется выделение неудовлетворения потребности в межличностной безопасности, надежности, как основного источника тревожности, прежде всего для детей.

Глава 2. СТИЛИ ВОСПИТАНИЯ В СЕМЬЕ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ ТРЕВОЖНОСТИ У РЕБЕНКА

2.1 Причины возникновения детской тревожности

А.И. Захаров считает, что тревога зарождается уже в раннем детском возрасте и отражает «...тревогу, основанную на угрозе потери принадлежности к группе (вначале это мать, затем - другие взрослые и сверстники)». Развивая мысль о генезе тревожности, он пишет, что «беспокойство, испытываемое нормально развивающимися детьми в период от 7 месяцев до 1 года 2 месяцев может явиться предпосылкой для последующего развития тревоги. При неблагоприятном стечении обстоятельств (тревога и страхи у взрослых, окружающих ребенка, травмирующий жизненный опыт) тревога перерастает в тревожность, превращаясь тем самым в устойчивые черты характера. Но происходит это не раньше старшего дошкольного возраста». «Ближе к 7 и особенно к 8 годам, можно уже говорить о развитии тревожности как о черте личности, как об определенном эмоциональном настрое с преобладанием чувства беспокойства и боязни сделать что-либо не то, не так, опоздать, не соответствовать общепринятым требованиям и нормам» [3;23].

В ряде работ главной причиной возникновения тревожности у дошкольников считаются неправильное воспитание и неблагоприятные отношения ребенка с родителями, особенно с матерью. «Отвержение, неприятие матерью ребенка вызывает у него тревогу из-за невозможности удовлетворения потребности в любви, в ласке и защите». В этом случае возникает страх: ребенок ощущает условность материнской любви.

Неудовлетворение потребности ребенка в любви будет побуждать его добиваться ее удовлетворения любыми способами. Высокую вероятность возникновения тревожности у ребенка видят в воспитании «по типу гиперпротекции (чрезмерная забота, мелочный контроль, большое количество ограничений и запретов, постоянное одергивание)».

Н.Д. Левитов пишет, что тревога у детей может порождаться отсрочкой подкрепления. Когда ребенку обещают что-либо для него приятное, например какой-нибудь подарок, и откладывают исполнение обещания, то ребенок обычно томится в ожидании, беспокоясь, получит ли он обещанное. «Отсрочка подкрепления вызвала у большинства детей состояние неуверенности, беспокойства». Тревога возникает чаще при отсрочке чего-либо приятного, значительного. Ожидание неприятного может сопровождаться не столько тревогой, сколько надеждой на то, что все-таки неприятности не будет. Ребенок, ожидающий выговора от родителей или воспитателей, надеется, что наказания не последует [9;26].

Смена социальных отношений, часто представляющая для ребенка значительные трудности, также может стать причиной развития тревожности. Так, многие дети с приходом в дошкольное учреждение становятся беспокойными, плаксивыми, замкнутыми. «Тревожное состояние, эмоциональная напряженность связаны главным образом с отсутствием близких для ребенка людей, с изменением окружающей обстановки, привычных условий и ритма жизни».

Детская тревожность может быть следствием личностной тревожности матери, имеющей симбиотические отношения с ребенком. При этом мать, ощущая себя единым целым с ребенком, пытается оградить его от трудностей и жизненных неприятностей, тем самым «привязывая» к себе ребенка, предохраняя от несуществующих, но воображаемых, соответственно ее тревожности, опасностей. В результате ребенок испытывает беспокойство, когда остается без матери, легко теряется, волнуется и боится. Вместо активности и самостоятельности развиваются пассивность и зависимость. Кроме того, тревожный характер привязанности часто провоцируется как самой матерью, чрезмерно опекающей ребенка, так и другими взрослыми, заменяющими ему сверстников и всегда ограничивающими в чем-то его активность и самостоятельность. Каналом передачи беспокойства служит такая забота матери о ребенке, которая состоит из одних предчувствий, опасений и тревог. Здесь не обязательно речь идет о чрезмерном уровне заботы, обозначаемом как гиперопека. Это может быть и средний уровень заботы, которая носит несколько формальный, излишне правильный и обезличенный характер. А. И. Захаров отмечает также, это то, что если отец не принимает участие в воспитании ребенка, то ребенок в большей степени привязывается к матери, и в том случае, если мать личностно тревожна, он легче перенимает ее беспокойство. Выражено это и тогда, когда ребенок боится отца из-за его грубого, вспыльчивого характера [3;с.98].

Еще один момент, связанный с характером взаимоотношений ребенка с родителями определяется тем, что дети в возрасте 5 - 7 лет стараются идентифицировать себя с родителем того же, что и он, пола. Благодаря этому либо мать, либо отец оказывают особенно сильное влияние на формирование характера детей в дошкольном возрасте. Таким образом, идентификация с полом родителей представляет собой одно из выражений процесса социализации - приобретения навыков групповых отношений как определенной стадии формирования личности. При воспитании в неполной семье или в семье с негармоничными взаимоотношениями, когда традиционно мужские роли исполняет мать, у ребенка может быть искаженным образ пола, что, в свою очередь, провоцирует развитие тревожности.

Воспитание, основанное на завышенных требованиях, с которыми ребенок не в силах справиться или справляется с трудом, также отмечается как одна из причин возникновения тревожности. Нередко родители культивируют «правильность» поведения: отношение к ребенку может включать в себя жесткий контроль, строгую систему норм и правил, отступление от которых влечет за собой порицание и наказание. В данном случае «тревожность ребенка может порождаться страхом отступления от норм и правил, установленных взрослыми».

Н.В. Имедадзе отмечает следующие причины тревожности у детей дошкольного возраста, вызванные характером внутрисемейных отношений.

1. Излишний протекционизм родителей, опека.

2. Условия, создавшиеся в семье после появления второго ребенка.

3. Плохая приспособленность ребенка - тревожность возникает из-за неумения одеваться, самостоятельно есть, укладываться спать и т. д.[6].

При посещении ребенком детских учреждений тревожность провоцируется особенностями взаимодействия воспитателя с ребенком при превалировании авторитарного стиля общения и непоследовательности предъявляемых требований и оценок. Непоследовательность воспитателя вызывает тревожность ребенка тем, что не дает ему возможность прогнозировать собственное поведение. Е. Савина и Н. Шанина отмечают, что постоянная изменчивость требований воспитателя, зависимость его поведения от настроения, эмоциональная лабильность влекут за собой растерянность у ребенка, который не может решить, как ему следует поступать в том или ином случае. Если при этом ребенок чрезвычайно зависим от состояния матери и к нему не найден индивидуальный подход в дошкольном учреждении, то возникший стойкий аффект на разлуку с матерью приводит к началу невроза.