Классический психоанализ и неофрейдизм

РЕФЕРАТ

КЛАССИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ И НЕОФРЕЙДИЗМ

Одним из распространенных и влиятельных направлений в современной буржуазной философской мысли является неофрейдизм, который в своих различных вариантах и модификациях воспроизводит идеи психоаналитического учения австрийского врача-невропатолога и психиатра Зигмунда Фрейда (1856--1939). Возникнув в рамках психиатрии, как своеобразный подход к лечению неврозов методами "катарсиса" или самоочищения, психоанализ первоначально не претендовал на роль философского учения, раскрывающего и объясняющего наряду с механизмами функционирования человеческой психики и закономерности общественного развития. Однако постепенно он завоевал популярность не только в медицинских кругах, и его теоретические положения и установки стали применяться в философии как способ объяснения личностных, культурных и социальных феноменов. Несмотря на то что сам Фрейд в своих работах стремился отмежеваться от какой-либо философии, заявляя, что психоанализ не может быть рассмотрен как философское учение, тем не менее тенденция к философским обобщениям не только отчетливо просматривается у основоположника психоанализа, но и составляет скрытую сущность его теоретических воззрений. Еще большую философскую направленность приобретает психоанализ в работах современных неофрейдистов, постепенно принимая характер универсального философского направления в рамках буржуазной философии, претендующего на раскрытие, осмысление и философское обобщение не только фактов индивидуально-личностного поведения человека, но и социальных, политических, исторических, культурных аспектов жизни современного буржуазного общества.

Неофрейдизм не принял на вооружение те концепции, которые, будучи первоначально сформулированными основоположником психоанализа, со временем обнаружили свой явно ненаучный и иллюзорный характер. Более того, многие теоретические положения классического психоанализа были не только взяты под сомнение, но и подверглись принципиальной критике со стороны отдельных представителей неофрейдизма. Однако их критические соображения в адрес психоанализа Фрейда касались лишь частностей, которые относились к процедуре психоаналитического исследования, к ошибочным теоретическим выводам, к толкованию природы различных психических процессов, обусловливающих деятельность индивида. Общие же принципы и установки классического психоанализа ("психология бессознательного", представления об иррациональных моментах деятельности человека, конфликт-ности и расщепленности внутреннего мира личности, "репрессивности" культуры и общества) легли в-основу учения современных неофрейдистов.

Психоаналитические идеи получили широкое признание не только в среде леворадикальной молодежи и "бунтующей" интеллигенции на Западе, но и в академических кругах критически мыслящих ученых, которые с либерально-реформистских позиций критикуют современное буржуазное общество. Об этом свидетельствует распространение этих идей как в различных жанрах художественного творчества, включая буржуазную литературу "потока сознания", театр абсурда, сюрреализм, поэзию рока и какофоническую музыку, так и во многих исследованиях, носящих философский и социологический характер.

Тем не менее не следует переоценивать идейное влияние психоанализа, поскольку сами буржуазные теоретики подвергают его критике как "извне", так и "изнутри". Даже ведущие неофрейдисты порой не могут скрыть разочарования, что современный психоанализ не оправдал надежд, которые на него возлагались.

Чем же объясняется столь широкое распространение идей фрейдизма среди интеллигенции Запада? Каковы те "сильные" и "слабые" стороны психоанализа, которые одновременно привлекают и отталкивают критически мыслящих буржуазных ученых? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо бросить ретроспективный взгляд на всю историю развития и распространения психоаналитического движения.

Психоанализ в его классической форме был основан 3. Фрейдом на рубеже XIX и XX вв., когда намечалась ломка традиционных представлений о психической жизни человека. В этот период новые открытия и достижения в естественных науках рельефно обнажили неудовлетворительность механистических и натуралистических толкований природы человека. Для многих мыслителей становится очевидным, что сведение человека к природным характеристикам не позволяет проникнуть в тайну человеческого бытия, в область "внутренней" жизни человека, которая не поддается натуралистическим интерпретациям и не выявляется посредством эмпирического наблюдения. "Внутренний" мир человека можно лишь описать, наблюдая за различными проявлениями жизнедеятельности индивида и раскрывая смысл и значение последних. В связи с этим, особенно в области отвлеченного мышления, не связанного с традиционным эмпиризмом, начинает складываться антирациональное восприятие мира и человека.

Фрейдовский психоанализ в известной степени был попыткой синтезирования двух плоскостей исследования человеческой природы: не ограничиваясь исследованием природных элементов человеческого существа, он направлен и на раскрытие психических влечений человека, его внутреннего мира, смысла человеческого поведения и значения культурных и социальных образований для формирования психической жизни человека и его психологических реакций. Это в свою очередь предполагало более глубинное изучение структуры личности, поскольку при анализе и оценке человеческой деятельности исследователь постоянно сталкивался с такими поведенческими характеристиками, которые не покрывались областью сознательного и рационального в человеке.

Дофрейдовская психология в качестве объекта исследования имела нормального, физически и психически здорового человека и исследовала феномен сознания, Фрейд же как психопатолог, исследуя характер и причины возникновения неврозов, натолкнулся на ту область человеческой психики, которая оставалась вне поля зрения предшествующей психологии. Он оказался перед необходимостью исследования природы психического, рнутреннего мира "Я" и тех структур, которые не вписываяись в собственно "сознательное" в человеке, и пришел к заключению, что человеческая психика представляет собой некий конгломерат, состоящий из различных компонентов, которые по своему характеру являются не только сознательными, но и бессознательными и предсознательными.

В общем плане психика человека представляется Фрей-ду расщепленной на две противостоящие друг другу сферы сознательного и бессознательного, которые представляют собой существенные характеристики личности. Но во фрейдовской структуре личности обе эти сферы представлены не равнозначно: бессознательное он считал центральным компонентом, составляющим суть человеческой психики, а сознательное -- лишь особой инстанцией, надстраивающейся над бессознательным. Своим происхождением сознательное, по Фрейду, обязано бессознательному и выкристаллизовывается из него в процессе развития психики. Поэтому, согласно Фрейду, сознательное не есть суть психики, а лишь такое ее качество, которое "может присоединяться или не присоединяться к другим его качествам" '.

Окончательная дифференциация различных инстанций в психике человека была осуществлена Фрейдом в работах "По ту сторону принципа удовольствия" (1920), "Массовая психология и анализ человеческого "Я"" (1921), "Я и Оно" (1923). Созданная Фрейдом модель личности предстает как комбинация трех элементов: "Оно" (Id) -- глубинный слой бессознательных влечений, психическая "самость", основа деятельного индивида, которая руководствуется только "принципом удовольствия" безотносительно к социальной реальности, а порой и вопреки ей; "Я" (Ego) -- сфера сознательного, посредник между "Оно" и внешним миром, в том числе природными и социальными институтами, соизмеряющий деятельность "Оно" с "принципом реальности", целесообразностью и внешнеполагае-мой необходимостью; "Сверх-Я" (Super-Ego) -- внутри-личностная совесть, своего рода цензура, критическая инстанция, которая возникает как посредник между "Оно" и "Я" в силу неразрешимости конфликта между ними, неспособности "Я" обуздать бессознательные порывы и подчинить их требованиям "принципа реальности".

3. Фрейд. Я и Оно. Л., 1924, стр. 7. 185

Пытаясь проникнуть в механизмы работы человеческой психики, Фрейд исходит из того, что глубинный, природный ее слой ("Оно") функционирует по произвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. Но поскольку в удовлетворении своих страстей индивид сталкивается с внешней реальностью, которая противостоит "Оно", в нем выделяется "Я", стремящееся обуздать бессознательные влечения и направить их в русло социально одобренного поведения. "Оно" исподволь, но властно диктует свои условия "Я".

Как покорный слуга бессознательных влечений, "Я" пытается сохранить свое доброе согласие с "Оно" и внешним миром. Это ему не всегда удается, поэтому в нем самом образуется новая инстанция -- "Сверх-Я" или "Идеал-Я", которая царит над "Я" как совесть или бессознательное чувство вины. "Сверх-Я" как бы является высшим существом в человеке, отражающим заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. По своему положению и функциям в психике человека "Сверх-Я" призвано осуществлять сублимацию бессознательных влечений и в этом смысле как бы солидаризируется с "Я". Но по своему содержанию "Сверх-Я" ближе к "Оно" и даже противостоит "Я", как поверенный внутреннего мира "Оно", что может привести к конфликтной ситуации, ведущей к нарушениям в психике человека. Таким образом, фрейдовское "Я" предстает в. виде "несчастного сознания", которое, подобно локатору, вынуждено поворачиваться то в одну, то в другую сторону, чтобы оказаться в дружеском согласии как с "Оно", так и со "Сверх-Я".

Хотя Фрейд признавал "наследственность" и "природ-ность" бессознательного, вряд ли правильно утверждать, что он абсолютизирует силу и власть бессознательного и всецело исходит из необузданных влечений человека. Задача психоанализа, в том виде, как ее сформулировал Фрейд, заключается в том, чтобы бессознательный материал человеческой психики перевести в область сознания и подчинить его своим целям. В этом смысле Фрейд был оптимистом, так как верил в способность осознания бессознательного, что наиболее рельефно было им выражено в формуле: "Там где было "Оно", должно быть "Я"". Вся его аналитическая деятельность была направлена па то, чтобы по мере раскрытия природы бессознательного человек мог овладеть своими страстями и сознательно управлять ими в реальной жизни.

Фрейд сознавал трудности, которые вставали на пути овладения бессознательным, долго бился над решением этой проблемы, постоянно внося коррективы в понимание природы бессознательного и составляющих его ядро так называемых "первичных влечений".

Проблема "первичных влечений" оказалась камнем преткновения всего психоанализа, и именно в этом пункте обнаружилось серьезное расхождение между Фрейдом и такими приверженцами фрейдизма, как К. Юнг, А. Адлер, В. Рейх, К. Хорни, Э. Фромм. В качестве основы "первичных влечений", движущей силы бессознательного Фрейд ошибочно принял сексуальные влечения. За подтверждением своей гипотезы он обратился к мифологическим сюжетам, художественным и литературным памятникам истории. В древнегреческом мифе о царе Эдипе, по мнению Фрейда, содержатся не только доказательства того, что сексуальные влечения являются основой деятельности человека, но и обнаруживаются те сексуальные комплексы, которые с детства заложены в человеке. Согласно фрейдовскому "эдипову комплексу", мальчик постоянно испытывает влечение к своей матери и видит в отце реального соперника. С позиций описания детских сексуальных переживаний Фрейд пытается анализировать все творчество таких великих мастеров кисти и пера, Как Леонардо да Винчи, Шекспир, Гете, Достоевский.

Разумеется, подобная интерпретация сексуальных влечений не имела ничего общего с научным подходом к проблеме. И если фрейдовская "психология искусства", основывающаяся на установлении внутренних связей между содержанием произведений, их выразительностью, мастерством и личностными переживаниями автора, получила признание у многих художников на Западе (в том числе у Т. Манна, С. Цвейга, А. Цвейга, С. Дали, Р. Роллана) и в известных пределах импонировала последователям Фрейда, то гипертрофирование сексуальных влечений не могло не вызвать негативной реакции у тех, кто критически относился к любым фантастическим и мифологическим конструкциям, используемым в качестве критерия истинности научного знания.

В более поздних работах Фрейда понятие "сексуальные-влечения" заменяется понятием "либидо", которое охватывает уже всю сферу человеческой любви, включая любовь родителей, дружбу, общечеловеческую любовь и т. д. В конечном счете он выдвигает гипотезу, что деятельность человека обусловлена наличием как биологических, так и социальных "влечений", где доминирующую роль играют так называемые "инстинкт жизни" (Эрос) и "инстинкт смерти" (Танатос).

Коррективы, вносимые Фрейдом в понимание природы "первичных влечений", неудовлетворенность первоначальными своими гипотезами о сексуальных инстинктах как движущей силе человеческого поведения объяснялись, пожалуй, не столько тем, что психоанализ еще при жизни Фрейда был подвергнут резкой критике за "пансексуа-лизм", сколько тем, что при исследовании неврозов Фрейд был вынужден выйти за рамки чисто "природного" толкования психических процессов. Он обращается к социальным и культурным аспектам жизни человека в буржуазном обществе и ставит вопрос о социальной обусловленности неврозов.

Обращаясь к исследованию социальной и культурной жизни общества, Фрейд отталкивается от созданной им модели личности. Поэтому принцип психологизации, используемый при рассмотрении природы человека, неправомерно переносится им и на общественные явления. Человек, подчеркивает Фрейд, не существует изолированно от других людей; в его психической жизни всегда присутствует "другой", с которым он вступает в контакт. В этом смысле психология личности, по мнению Фрейда, является одновременно и психологией социальной. Психоанализ может быть использован не только в исследовании чисто личностных, но и социальных проблем, поскольку механизмы психического взаимодействия между различными инстанциями в личности якобы находят свой аналог в социальных и культурных процессах в обществе. Причем, анализируя эти процессы, Фрбйд прибегал к неоправданно широким обобщениям: антагонизмы между индивидом и обществом, которые наблюдались им в буржуазной культуре, он сччтал неотъемлемой частью развития культуры вообще. Разумеется, перенесение закономерностей развития буржуазного общества на другие общественные системы было неправомерным, тем более что анализ культуры и общества ограничивался у Фрейда лишь выявлением тех "культурных и социальных лишений", которые налагались буржуазным

обществом на человека, вызывая у него душевные переживания. Однако критические замечания Фрейда в адрес буржуазной культуры сохраняют актуальность и в наши дни. Именно эта критическая направленность мышления Фрейда привлекает сегодня внимание той части "бунтующей" интеллигенции и леворадикальной молодежи Запада, которая отвергает культурные и социальные ценности современного буржуазного общества.

Критическая тенденция по отношению к буржуазной культуре была характерна для ряда мыслителей конца XIX -- начала XX в. Она прослеживается, например, в работах А. Бебера, Г. Зиммеля, Ф. Тенниса, О. Шпенглера. В известном смысле и Фрейд примыкает к этой плеяде теоретиков "кризиса культуры": он отмечает негативные стороны развития культуры и цивилизации, уделяя особое внимание рассмотрению последствий их воздействия на человека. Фрейд подмечает конформистскую "ориентацию мыслей и чувств", преобладание аффективности и опустошенности личности, проявление в обществе "корпоративного духа". Люди, подчеркивает он, постоянно находятся в состоянии страха и беспокойства от достижений цивилизации, поскольку таковые могут быть использованы против человека. Чувства страха и беспокойства усиливаются от того, что социальные институты, регулирующие отношения между людьми в семье, обществе и государстве, противостоят им как чуждая и непонятная сила. Правильно подмечая несовершенство социальных институтов в буржуазном обществе и искаженный характер отношений между людьми в "корпоративном" мире, Фрейд, однако, при объяснении этих явлений сосредоточивает свое внимание не на социальной организации данного общества, а на отдельном индивиде: он считает, что все проистекает от природной склонности человека к агрессии и деструктивности.

Этот вывод Фрейда во многом основывался на эмпирических наблюдениях, связанных с первой мировой войной. Потрясенный жестокостью людей, он безоговорочно включает в свою психоаналитическую теорию понятие об агрессивности человека и с точки зрения обуздания этого инстинкта рассматривает теперь развитие культуры. Достижения культуры призваны, по Фрейду, способствовать приглушению агрессивных человеческих инстинктов. Но в тех случаях, когда культуре это удается, агрессия, как полагает Фрейд, может стать частью внутреннего мира человека, что с неизбежностью ведет к неврозам. Поскольку культура является достоянием не одного человека, а всей массы людей, то возникает проблема "коллективных неврозов". В этой связи Фрейд ставит вопрос о том, не являются ли многие культуры, или даже культурные эпохи, "невротическими", не становится ли все человечество иод влиянием культурных устремлений "невротическим"? Говоря о "психоанализе социального невроза" как донустимом средстве лечения социальных болезней общества, Фрейд оставил свои вопросы без ответа. Он лишь проводит аналогию между развитием культуры и развитием отдельного индивида, между природой социального и индивидуального невроза, высказывая надежду, что "в один прекрасный день кто-то отважится на изучение такой патологии культурных коллективов" ^

Потрясенный крушением культурных ценностей и гибелью десятков тысяч людей в период первой мировой войны, Фрейд в последние годы жизни ставит под сомнение многие завоевания цивилизации. Подчеркивая трагичность существования человека в буржуазном обществе, он как бы предупреждает о возможности возникновения катастрофических ситуаций в развитии человечества. "Мне кажется,-- пишет он в одной из последиих работ,-- что вопрос о судьбе человеческого рода будет зависеть от того, удастся ли культурному процессу, и в какой мере, предотвратить психические расстройства общественной жизни, обусловленные человеческим инстинктом агрессии и самоуничтожения. В этом отношении, быть может, как рая современная "поха заслуживает особого интереса. Люди располагают такой властью в своем господстве над силами природы, что, польауяеь ею, легко могут уничтожить друг друга вплоть до последнего человека. Они это энают -- отсюда возникает значительная доля их тенерешиего бес-пс)койетва, их уныиия, их мрачного предчувствия" ^

Но в этих своих размышлениях и предостережениях Фрейд предстает не как пессимист, а скорее как скептик. Скептические настроения Фрейда и связанная с ними критика буржуазной культуры были в дальнейшем восприняты многими западными теоретиками. В конечном счете

' S. Freud. Civilization and Its Discontents. "The Major Works of Sigmmid Freud". Chicago, 1952, p. 801. " Ibid., p. 802.

критическая направленность мышления Фрейда, попытки соотнесения абстрактных философских понятий о сущности человека и его внутреннем мире с эмпирическими данными психоаналитического исследования и наблюдения, рассмотрение художественных произведений иод углом зрения психологии художника и писателя, выявление причин и специфических условий возникновения неврозов, выделение в особый объект исследования той сферы человеческой деятельности, которая не покрывается областью сознательного в человеке,-- все это составляет сильные стороны его психоаналитического учения. Вместе с тем психоанализ Фрейда содержал в себе столько явных и скрытых противоречий, методологически неверных установок и научно не обоснованных утверждений, граничащих с мифологическим вымыслом, иллюзорностью и утопизмом, что многие его теоретические положения (*признание врожденности и наследственности "первичных влечений человека, теория сексуального развития ребенка, мифологическое объяснение "сексуальных комплексов", антиисторический подход к анализу культурных и социальных процессов общества, экстраполяция выводов, сделанных на основе частного наблюдения, на более общие закономерности развития природы и общества) не только были поставлены под сомнение теми мыслителями, кто не разделял общефилософских рассуждений Фрейда, но подверглись критике даже приверженцами фрейдизма. Дальнейшая реконструкция классического психоанализа наглядно свидетельствует о тех просчетах и методологически неверных установках, которые имели место у основателя психоанализа.

В качестве критиков теоретических постулатов Фрейда одним из первых выступил швейцарский психиатр Карл Густав Юнг (1875--196Г), вплоть до 1913 г. разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений Юнга с Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. Юнг считал, что Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют не биологическую, а всецело символическую природу. Он предположил, что символика является составной частью самой психики и что бессознательное вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти формы не имеют внутреннего содержания, а являются, по мнению Юнга, формальными элементами, способными оформиться в конкретное представление только тогда, когда они проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам психики Юнг дает особое название "архетипы", которые как бы имманентно присущи всему человеческому роду.

"Архетипы", согласно Юнгу, представляют формальные образцы поведения или символические образы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, соответствующие в реальной жизни стереотипам сознательной деятельности человека.

В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как основной элемент психики отдельного человека, Юнг проводит четкую дифференциацию между "индивидуальным" и "коллективным бессознательным". "Индивидуальное бессознательное" (или, как Юнг его еще называет, "личное, персональное бессознательное") отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления.

Одно из центральных понятий юнговской "аналитической психологии", "коллективное бессознательное", представляет скрытые следы памяти человеческого прошлого: расовую и национальную историю, а также дочеловеческое животное существование. Это -- общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народностей. Именно "коллективное бессознательное" является тем резервуаром, где сконцентрированы все "архетипы".

Юнг ввел понятия "архетип" и "коллективное бессознательное", чтобы рассмотреть природу бессознательного не в биологическом плане, а с точки зрения символического обозначения и схематического оформления структурных представлений человека. Однако Юнгу не удалось избавиться от биологического подхода к бессознательному, против чего он, собственно, и выступал в своей полемике с Фрейдом. Как "архетипы", так и "коллективное бессознательное" в конечном счете оказываются внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что наследственным, а следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга -- формы, идеи, типичные способы поведения. Механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики.

Одним из элементов "аналитической психологии" Юнга является теория "комплексов", т. е. психических сил индивида, которые, находясь в бессознательной форме, постоянно дают знать о себе^ В бессознательном, по мнению Юнга, всегда находятся наготове "комплексы" воспоминаний индивидуального прошлого, и прежде всего родительские, детские "комплексы", "комплекс власти" и др. "Комплексы" -- это своего рода "психологические демоны", свидетельствующие о силе и власти бессознательного над сознательными процессами.

Отталкиваясь от теории "комплексов", Юнг попытался глубже проникнуть в механизм бессознательного, выявить сложные взаимоотношения между бессознательными и сознательными процессами психики, роль бессознательных влечений в формировании поведения человека. Однако, по сути дела, концепция "комплексов" Юнга мало чем отличалась от теории вытеснения бессознательного, разработанной Фрейдом.

Как у Фрейда, так и у Юнга бессознательное составляет то внутреннее и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими инстанциями, как "Я", "индивидуальное бессознательное" и "коллективное бессознательное", ой выделяет "Персону" (Persona), "Аниму" (Anima), "Анимус" (Animus), "Тень" (der Schatten) и "Самость" (der Selbst).

"Персона" -- это своеобразная маска, которую надевает личность в ответ на требования социального окружения. Если "Я" тождественно "Персоне", то личность предстает в виде отчужденного существа, играющего определенную социальную роль, навязанную обществом. "Анима" и "Анимус" -- это абстрактные образы, представляющие женский "архетип" в мужчине и мужской "архетип" в женщине. Посредством их достигается взаимопонимание между обоими полами. "Тень" -- "архетип", состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием тейййх, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления "Тени" могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской "Персоны" или вытесняются в "индивидуальное бессознательное". "Самость" -- центральный "архетип" личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера "Самости" -- нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности.

Юнговская структура личности, таким образом, отличается от фрейдовской прежде всего тем, что Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского "Оно". У Фрейда "Оно" является всецело биологическим, природно данным, у Юнга же бессознательное включает и социальные моменты. Но в отличие от многих неофрейдистов, которые постулируют тезис о "социальном бессознательном", "архетипы" юнговского бессознательного носят наследственный характер. "Архетипы" от "Тени" до "Ани-мы", от "индивидуального" до "коллективного бессознательного" остаются непосредственными данностями человеческой психики, которые имеют право на существование лишь в лоне "природности" и "естественности" человеческого организма. Не случайно поэтому Юнг принижает значение сознательной деятельности человека и в большей мере обращается к анализу бессознательных "архетипов", чем к сознательному "Я".

Юнгу, как и Фрейду, присуща психологизация культурных и социальных процессов. Впрочем, такой подход к исследованию закономерностей общественного развития характерен не только для "новаторов" типа К. Юнга, но и для многих других неофрейдистов, включая К. Хорни, Г. Салливэна, Э. Фромма.

Как и Юнг, разошелся с Фрейдом по вопросу сексуальной обусловленности человеческого поведения другой критик классического психоанализа -- Альфред Адлер (1870-- 1937). Он пересмотрел фрейдовские положения о биологической детерминации человеческой психики и сформулировал теорию "индивидуальной психологии", согласно которой человек рассматривался не как биологическое, а как социальное существо. В противовес фрейдовскому постулату о "первичных влечениях" и юнговскому постулату о "Комплексах" и "архетипах", которые, по их убеждению, мотивируют человеческое поведение, Адлер выдвигает на передний план социальные побуждения человека.

Казалось бы, это должно свидетельствовать о кардинально новых установках адлеровской "индивидуальной психологии". Но Адлер не совершает революционного переворота в психоанализе, ибо его понимание "социального" не выходит за рамки бессознательных влечений человека. Рассмотрение отношений между индивидами замыкается у Адлера на раскрытии якобы присущих каждому человеку бессознательных "стремлений к власти". Поэтому изучение социальных побуждений личности сводится, по сути дела, к расшифровке вытесненных желаний властвования, преобладания, превосходства над другими См. А. Адлер. Роль бессознательного в неврозе. «Психотерапия», 1913, № 1, стр. 5.

'.

Отвергая биологизм Фрейда и Юнга, Адлер в то же время наделяет личность такими побуждениями, которые, будучи социальными, носят все же врожденный характер. Подобная трактовка социального имеет место и у других буржуазных философов, отвергающих отдельные теоретические положения классического психоанализа, но разделяющих общие идеи Фрейда. В данном случае адлеровское понимание социальных побуждений, и в частности "стремлений к власти", как изначально присущих человеческой природе,-- одно из заимствований из философских идей Ф. Ницше и А. Шопенгауэра о "воли к власти" -- воспроизводит центральную идею Фрейда о врожденности бессознательных инстинктов человека. На место биологических бессознательных инстинктов подставляются социальные побуждения, которые также оказываются врожденными. В этом отношении адлеровское понятие "социальных стремлений" сродни фрейдовским представлениям о "первичных влечениях" и юнговским -- об "архетипах".

Само по себе признание наличия социальных побуждений еще не объясняет, почему личность в определенной социальной ситуации действует так, а не иначе. Если Фрейд в поисках мотивационного поведения личности сосредоточил внимание на выявлении причины действий человека, то для Адлера причинность играет незначительную роль, ибо, как он полагает, не может дать удовлетворительного объяснения человеческой деятельности. Для объяснения действий индивида необходимо знать конечную цель его устремлений; только она может объяснить поведение человека, "бессознательный жизненный план, при помощи которого он старается преодолеть напряжение жизни и свою неуверенность" ' А. Адлер. Сны и их толкования. «Психотерапия», 1914, № 1, стр. 27..

Адлер не считает причинный фактор совершенно бесполезным при анализе деятельности человека. Этот фактор не имеет значения, по его мнению, лишь в плане объяснения поведения личности. При выявлении же механизмов развития и социализации индивида причинность играет определенную роль. Согласно Адлеру, причина развития индивида заключается в том, что он стремится преодолеть чувства "неполноценности" и "малоценности", которые постоянно испытывает в силу несовершенства человеческой природы. Человек может преодолеть их благодаря тому, что в психике каждого индивида формируются специальные механизмы для возведения "компенсирующей душевной надстройки" А. Адлер. Индивидуально-психологическое лечение неврозов. «Психотерапия», 1913, Я? 4, стр. 3.

^ Эти механизмы -- так называемая "компенсация" или "сверхкомпенсация" -- являются, согласно Адлеру, причиной развертывания деятельности человека, но не конечной целью, объясняющей его поведение.

Выявление соотношения между причиной поступков человека и целью его деятельности с необходимостью выводит за рамки психоаналитического исследования и заставляет вторгнуться в сферу философии. Эта проблема вставала перед многими мыслителями прошлого. В самом общем плане попытки ее решения в истории философии предпринимались в двух направлениях: в виде телеологического учения, постулирующего "объективную цель бытия", и учения о "свободе воли" как специфической цели человеческого существования. Адлер примыкает в этом отношении к философской традиции, идущей от Аристотеля, который считал, что любая вещь может быть понята только тогда, когда известен не только источник ее движения, но и ее сущность, определяемая конечной целью.

Пытаясь ответить на вопрос, в чем же конечная цель, предопределяющая деятельность человека, Адлер долго не мог прийти к однозначному решению. Вначале конечной целью человеческой деятельности он объявил "стремление к власти", затем -- "стремление к превосходству", которое уже не связывалось с престижем, главенством и другими социальными атрибутами могущества человека, а относилось к сфере завершенности, целостности и тотальности личности. Понять человека, т. е. раскрыть смысл его жизни, значение его психических актов, по убеждению Адлера, возможно лишь в том случае, если индивид будет рассматриваться как стремящийся к "личному идеалу", к "совершенству". Конечной целью развития человека, по Адлеру, является, таким образом, "стремление к совершенству", стремление к саморазвертыванию своей сущности, к достижению "Самости". В этом смысле Адлер постулирует активный принцип человеческой жизни, акцентируя внимание не только на деятельности, но и на самодеятельности человека.

Рассмотрение личности как продукта ее собственного творчества открывало дорогу к пониманию деятельной стороны субъекта, который не пассивно воспринимает мир, а. творит его. Однако, оставляя без внимания взаимоотношения между личностью и обществом, Адлер лишь констатирует, что человек от природы является социальным существом. Разумеется, одного этого недостаточно для понимания подлинных связей и отношений в общественной жизни. Поскольку раскрытие социальных детерминант человеческого поведения проводится Адлером на бессознательном моти-вационном уровне развития человеческой психики, то и результаты такого рассмотрения страдают психологической ограниченностью. Тем не менее именно от Адлера, который обратил внимание на социальные детерминанты человеческого поведения, начинается оформление и развитие "со-циологизированного психоанализа". * Поворот в психоаналитическом движении от биологической обусловленности человеческого поведения к его социальной и культурной детерминации объясняется прежде всего тем бурным развитием антропологии и социологии, которое имело место в 20--30-е годы XX в. Антропологические и социологические исследования этого периода способствовали формированию критического отношения к биологическому детерминизму Фрейда, так как обратили внимание психоаналитиков на роль социальных и культурных факторов в мотивационной структуре человеческого поведения, что оказало значительное влияние на характер дальнейшего развития психоаналитического движения в целом.

Выдвинутая в эти годы Вильгельмом Рейхом (189%-- 1957) "сексуально-экономическая" теория уже не замыкалась на исследовании отдельного человека, а распространялась на социально-политические сферы общества, включая анализ авторитарных институтов, социально-экономических отношений между людьми, идеологических движений, в том числе фашизма. Но в силу психологизации общественных процессов его книга "Психология масс фашизма" (1933) содержала много ошибочных толкований и абсурдных утверждений, как, впрочем, и другие его книги (а их он написал более 20 и свыше сотни статей). Наиболее полно его взгляды по вопросам, связанным с пониманием природы человека, детерминации человеческого поведения, взаимоотношения между личностью и социальным окружением, выражены в работах "Диалектический материализм и психоанализ" (1924), "Функция оргазма" (1927), "Сексуальная революция" (1936).

Рейх подверг критике положения Фрейда об "инстинкте смерти", пересмотрел психоаналитические методы лечения неврозов, основываясь на эмпирических данных Б. Малиновского, отверг фрейдовский "эдипов комплекс" и его одностороннее представление о биологической обусловленности человеческого поведения. Однако, как и Фрейд, Рейх признает, что вне сознания имеется такая психическая реальность, как бессознательное. Будучи "подобно кантов-ской "вещи в себе",-- утверждает Рейх,-- оно не может быть понято само по себе, оно может быть осознанно только в своих проявлениях" ' W. Reich. The Function of the Orgasm. Sex-Econom^Pro^ems of Biological Energy. N. Y., 1964, p. 20.. Это и подобные ему утверждения близки постулатам Фрейда о врожденности и наследственности бессознательных инстинктов.

Рейх предложил новый вариант интерпретации структуры личности. "Биопсихическая структура характера", по Рейху, состоит из трех автономно функционирующих слоев: "поверхностный слой" -- слой "социальной кооперации", "фальшивый, притворно-социальный слой", где подлинное лицо человека скрыто под маской любезности, вежливости и учтивости; "промежуточный слой" -- антисоциальный. слой (фрейдовское бессознательное) -- представляет сумму "вторичных импульсов" -- грубые, садистские, сладострастные порывы; глубинный слой, или "биологическое ядро", состоит из "природно-социальных импульсов", излучая которые, человек предстает честным, трудолюбивым существом, способным на искреннюю любовь. Но, проходя вторичный, промежуточный слой, "природно-социальные импульсы" преломляются и искажаются.

Предложенная Рейхом модель структуры характера отличалась от фрейдовской модели тем, что здесь фрейдовское "Я" и "Оно" как бы поменялись местами. Если фрейдовское бессознательное являлось глубинным слоем человеческой личности, над которым надстраивался слой сознательного "Я", то в рейховской модели человека глубинный слой представлен "природной социальностью", которая становилась бессознательной лишь на промежуточном уровне, где природно-социальные инстинкты к труду, любви и познанию подавлялись идеологическими и культурными санкциообразованиями.

Рейх не отрицал наличия в структуре человека фрейдовских сил "либидо" как побудительных мотивов деятельности индивида. Он даже пошел дальше, утверждая, что

^ источник неврозов лежит в "оргазмной импотенции" и связанных с ней психических и физиологических нарушениях. Основной проблемой выявления и лечения неврозов становится, по Рейху, раскрытие феномена оргазма, который якобы является "центральной точкой проблем, возникающих как в области психологии, так и в области физиологии, биологии и социологии".

В своей клинической работе Рейх на практике столкнулся с тем, что неврозы в значительной степени зависели от социальных условий жизни людей. В связи с этим Рейх обратился к экономической теории К. Маркса. Однако, несмотря на то что его "сексуально-экономическая" теория, как он неоднократно подчеркивал, "родилась из попыток привести в гармонию глубинную психологию Фрейда с экономической теорией Маркса", рейховские рассуждения об экономических процессах не имели ничего общего с анализом экономической жизни общества и тем более с экономическим учением Маркса. Термин "экономия" используется Рейхом для исчисления энергетического источника неврозов, для определения "оргазмной энергии". При этом энергетический источник сводится к биологическому потен циалу. Таким образом, если при изучении человека у

Фрейда наблюдается сочетание натуралистического и 'феноменологического подходов, то Рейх, пытаясь выявить внутренние механизмы деятельности человека, придерживается натуралистической ориентации, сводящей все психические процессы к физическим и биологическим закономерностям развития человеческого организма.

Свой взгляд на структуру человека Рейх экстраполирует на социальную и политическую сферу общественной жизни, полагая, что различные политические и идеологические группировки в обществе соответствуют различным уровням в структуре характера человека. Так, этические и социальные идеалы либерализма соответствуют, по Рейху, "поверхностному слою" структуры характера. Они служат подавлению "вторичных импульсов", но "природная социальность" остается чуждой для них. Политически организованным выражением промежуточного уровня структуры характера, по мнению Рейха, является фашизм как нечто иррациональное и бессознательное. Все подлинно революционные движения Рейх соотносит с глубинным слоем структуры характера человека, его "природным, биологическим ядром" W. Reich. The Mass Psychology of Fascism. N. Y., 1946, p. IX--XI.

Такая вульгаризаторская интерпретация политических и идеологических группировок в обществе искажала реальную картину социальных отношений до неузнаваемости.

Сексуальный вопрос стал для него ядром революционной и культурной политики. Написанная и опубликованная в 1936 г. в Германии книга "Сексуальная революция", впоследствии переработанная и неоднократно переизданная в США^ провозглашала "сексуальную революцию" той основой, на которой может быть осуществлена "подлинно человеческая революция", освобождающая индивида от моральных, социальных и экономических пут.

Таким образом, освобождение человека рассматривалось Рейхом только в плане "сексуальной свободы", которая, по его мнению, должна была служить предпосылкой для установления подлинно человеческих отношений, так называемой "демократии труда". Научная несостоятельность концепции Рейха совершенно очевидна. И не случайно, что развиваемая им "сексуально-экономическая" теория в конечном счете привела его к мистицизму.

Рейховские идеи о "сексуальной революции" шокировали респектабельные круги буржуазного общества, поскольку они вторгались в область интимнейших отношений между людьми. Но эти же идеи находили легко восприимчивую аудиторию в лице той бунтующей молодежи (прежде всего из среды интеллигенции), которая стремилась обрести свое "Я" хотя бы путем свободы в сексуальных отношениях, поскольку не видела путей для самоутверждения в других сферах жизни буржуазного общества. Вопросы "сексуальной революции" стали широко обсуждаться на страницах буржуазной прессы, что еще более способствовало распространению среди "бунтующей" интеллигенции идей фрейдизма и неофрейдизма. Так, влияние идей В. Рейха на молодежь обнаружилось со всей очевидностью во время студенческих выступлений во многих европейских университетах весной 1968 г. Символы Рейха об общественной репрессии сексуальности, изображенные им в своих книгах, были нарисованы на стенах Сорбоннского университета в Париже. В Западном Берлине во время студенческих демонстраций молодежь размахивала книгами Рейха, цитируя выдержки из его труда "Психология масс фашизма".

Говоря о "сексуальной революции", Рейх имел в виду сексуальное образование молодежи, психологическую подготовку молодых людей, вступающих в половые отношения, а не ослабление семейных связей и сексуальную анархию, что нередко понимается сейчас на Западе под "сексуальной революцией". Он хотел, чтобы в обществе, построенном на "демократии труда", процветали не проституция, порнография и сексуальный хаос, а естественное счастье в любви. "The New York Times Magazine", April. 18, 1971, p. 25. ' W. Reich. The Function of the Orgasm, p. XXV.

Но его идеи, преломившись через сознание экзальтированной части западной молодежи, на практике вылились в совершенно противоположное тому, к чему он призывал,

В дальнейшем критическое отношение к догмам классического психоанализа привело к тому, что в лоне психоаналитического движения образовался ряд теоретических направлений. Часть теоретиков психоанализа, подобно Адлеру и Рейху, сосредоточила внимание на социальных и культурных процессах, обусловливающих мотивационноб поведение личности. К этому направлению относятся К. Хорни, Г. Салливэи, Э. Фромм. Другие теоретики (А. Фрейд, Г. Гартман, Р. Левенштейн, Э. Криз, Д. Раппо-порт) сделали акцент на анализе строения самой личности и выявлении "механизмов защиты Я". Их идеи были положены в основу развития так называемой "эгопсихологии". Отдельные теоретики, не примкнувшие ни к первому, ни ко второму направлению, исходя из постулатов классического психоанализа, стремились создать свои собственные концепции. Так, Г. Маркузе попытался дать философское обоснование психоаналитической теории Фрейда и развить "философию психоанализа", а интерпретация психоанализа Н. Брауна сводилась скорее к экзистендиональному осмыслению фрейдовских идей.

Мы ограничимся здесь рассмотрением идей тех представителей современного психоанализа, которые оказали наибольшее влияние на формирование мировоззрения молодежи и "бунтующей" интеллигенции Запада.

Среди тех, кто обратил особое внимание на культурные детерминанты человеческого поведения, была Карен Хорни (1885--1953), поставившая под сомнение исходные посылки классического психоанализа. Переехав в 1932 г. из Германии в Америку и столкнувшись в психиатрической практике с новым характером неврозов, отличных от тех, которые она наблюдала у пациентов в Европе, Хорни пришла к заключению, что разгадку этого феномена следует искать в различии культур и что "неврозы вызываются культурными факторами". С этих позиций она подвергла критике "инстинктивную психологию" 3. Фрейда. Все работы Хорни (в том числе "Невротическая личность нашего времени", 1937; "Новые пути в психоанализе", 1939; "Самоанализ", 1942; "Наши внутренние конфликты", 1945;. "Неврозы и развитие человека", 1950) пронизаны критическим отношением к методологическим установкам и теоретическим выводам основоположника психоанализа и нацелены на переосмысление фрейдовских теорий, с тем чтобы, отказавшись от биологического детерминизма, открыть перспективы для развития "социологически ориентированного психоанализа"

Признавая значение бессоанательных процессов в психической жизни человека, основными побудительными мотивами его деятельности Хорни считает "стремления к безопасности", постоянно рождающиеся из состояния страха и боязни индивида. Их, по мнению Хорни, можно отнести скорее к "эмоциональным потребностям", чем к врожденным инстинктам человека. Чувство тревоги и беспокойства, испытываемое человеком с детских дет, может быть вызвано недостатком уважения, внимания, заботы со стороны родителей или враждебной атмосферой и насильственным подавлением желаний посредством власти или авторитета. Все это может породить чувство неполноценности, на основе которого возникают всевозможные конфликты в "Я", ведущие подчас к неврозам.

Хорни считает, что существенное влияние на протекание внутренних психических процессов оказывают противоречия в культурной жизни современного буржуазного общества. Особое внимание она обращает на противоречия между потребностями отдельного человека и возможностями удовлетворения этих потребностей, считая, что все конфликтные ситуации, приводящие нередко к неврозу, возникают из-за этих противоречий. В книге "Наши внутренние конфликты" Хорни выдвигает три группы потребностей, объединенных в зависимости от отношения личности к окружающим ее людям: потребности, направленные к людям, от людей и против людей. Ориентация личности в повседневной жизни зависит, по мнению Хорни, от этих потребностей; они предопределяют поведение человека в обществе.

Хорни лишь упоминает о культурных и социальных силах, воздействующих на индивидуальное и общественное сознание, но не раскрывает механизма этого воздействия. Анализ влияния буржуазной культуры на человека выливается у нее в исследование внутренней психики индивида, а общественные отношения и материальные условия жизни человека в буржуазном обществе при этом выпадают из ее поля зрения. Внимание концентрируется не па противоречиях антагонистического общества, а на конфликтных ситуациях, внутренних драмах, разыгрывающихся в личной жизни отдельного человека. Внутриличностные конфликты воспринимаются Хорни не только как результат поляризации личности и буржуазного общества, но и как потенциальная возможность разрыва связей и отношений в самой личности. В этом смысле ее теоретические рассуждения идут в русле традиции классического психоанализа.

Таким образом, несмотря на все расхождения с теоретическими постулатами Фрейда, концепция Хорни в целом воспроизводит основные идеи классического психоанализа.

Как видим, учет культурных и социальных влияний на мотивацию поведения человека не представляет собой принципиально нового, в корне отличного от фрейдовского взгляда на структуру личности и мотивов ее поведения. Это в равной степени относится к дополнениям и изменениям, внесенным в классический психоанализ Г. Салливэ-ном и Э. Фроммом.

Гарри Стэк Салливэн (1892--1949) в отличие от Хорни, которая сосредоточила внимание на выяснении культурной обусловленности неврозов, развивает "межличную теорию психиатрии". Согласно этой теории, жизнь человека проходит в межличных ситуациях и поэтому для понимания всего комплекса проблем, связанных как с внутренними процессами психической жизни индивида, так и внешними процессами социального общения и общественного существования, необходимо выявить смысл и значение межличного поведения.

Основные свои идеи Салливэн изложил в единственной опубликованной при жизни книге "Концепции современной психиатрии" (1947). Представления о его теоретических взглядах дают также книги "Межличнаяятеория психиатрии" и "Психиатрическое интервью" ', опубликованные после его смерти и представляющие изложение курса лекций, прочитанного им в Вашингтонской школе психиатрии. Салливэн выработал свою собственную терминологию, отличную от терминологии классического психоанализа и основанную на изучении явлений шизофрении. Однако, несмотря на терминологические расхождения и неприятие отдельных теоретических постулатов Фрейда, "межличная теория психиатрии" может рассматриваться как видоизмененный вариант классического психоанализа, основные идеи которого воспроизводятся и в теории Сал-ливэна.

Рассматривая вопрос о механизмах мотивационного поведения человека, Салливэн отвергает инстинктивную теорию Фрейда и его гипотетические представления о силах "либидо". Но он не игнорирует полностью биологические факторы, признает наличие в человеке сферы бессознательного, хотя особое значение придает социальным детерминантам психического развития, считая, что подлинная личность проявляется только при взаимодействии с другими индивидами. Эти межличные отношения, поясняет Салливэн, не всегда зримо присутствуют в жизни человека; они могут носить воображаемый характер, когда, например, личность имеет дело с литературными героями или мифологическими образами. Но в той или иной форме межличные отношения присутствуют в деятельности человека всегда. В этом смысле все психические процессы являются по своему характеру межличными-.