Терроризм в Центральной Азии и Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Терроризм в Центральной Азии и Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики

Константин П. Курылев

Российский университет дружбы народов, Москва,

Мирзет С. Рамич

Российский университет дружбы народов, Москва

Аннотация. В данной работе рассмотрена сложившаяся на настоящий момент террористическая обстановка в Центральной Азии и Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики, а также методы борьбы с терроризмом, используемые Китаем и странами Центральной Азии. Авторы указывают, что Центральноазиатский регион представляет для Китая важнейший элемент инициативы «Один пояс, один путь», в связи с чем безопасность данного региона является непременным условием для успешного претворения в жизнь планов китайских властей. Авторы обращают внимание на то, что Китаю необходимо обеспечить безопасность и собственного, соседствующего с государствами Центральной Азии, пограничья, в первую очередь Синьцзян-Уйгурского автономного района. В статье отмечается, что эффективность борьбы с терроризмом в рассматриваемом регионе во многом зависит от международного трансграничного сотрудничества, в котором задействованы Россия и Китай. Наиболее эффективными форматами взаимодействия являются Шанхайская организация сотрудничества и Организация Договора о коллективной безопасности. Авторы заключают, что терроризм в Центральной Азии и Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики в основном имеет этноконфессиональные основы и связан с движениями, борющимися за независимость тех или иных регионов. В свою очередь основную угрозу составляют террористические организации, действующие в регионе Ферганской долины и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

Ключевые слова: терроризм, Центральная Азия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Китай, Синьцзян-Уйгурский автономный район

Terrorism in Central Asia and the Xinjiang Uygur Autonomous Region of the People's Republic of China

Konstantin P. Kurylev

Peoples' Friendship University of Russia, Moscow,

Mirzet S. Ramich

Peoples' Friendship University of Russia, Moscow,

Abstract. This paper considers the current terrorist situation in Central Asia and the Xinjiang Uygur Autonomous Region of the People's Republic of China, as well as the methods of combating terrorism used by China and the countries of Central Asia. The authors point out that the Central Asian region represents for China the most important element of the “One Belt, One Way” initiative. In this connection, the security of that region is an indispensable condition for the successful implementation of the Chinese authorities plans. The authors draw attention to the fact that China needs to ensure the security of its own borderland adjacent to the Central Asian states. First of all, that relates to the Xinjiang Uygur Autonomous Region. The article notes that the effectiveness of the fight against terrorism in the region under consideration largely depends on international cross-border cooperation, in which Russia and China are involved. The most effective interaction formats are the Shanghai Cooperation Organization and the Collective Security Treaty Organization. The authors conclude that terrorism in Central Asia and the Xinjiang Uygur Autonomous Region of the PRC mainly has ethno-confessional basis and is associated with movements fighting for the independence of certain regions. In turn, the main threat is terrorist organizations operating in the Ferghana Valley region and in the Xinjiang Uyghur Autonomous Region.

Keywords: terrorism, Central Asia, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Uzbekistan, Tajikistan, Turkmenistan, China, Xinjiang Uygur Autonomous Region

Центральная Азия - это сложный по этноконфессиональному составу регион, на развитие которого оказывают влияние различные внутренние и внешние факторы. Для определения региона в данной работе будет использоваться методология Копенгагенской школы, а именно теория региональных комплексов безопасности Б. Бузана и О. Уивера [Buzan, Wжver 2003]. Географические рамки исследования определяются территорией, которую занимают пять бывших советских республик - Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан и Туркмения, а также Синьцзян-Уйгурский автономный район Китайской Народной Республики (сУаР КНР).

Одной из проблем безопасности стран Центральной Азии (ЦА) является терроризм. Высокая террористическая активность в ЦА обусловлена в первую очередь тем, что регион соседствует с Афганистаном, Кавказским регионом и СУАР, где действуют различные террористические организации. В настоящее время основным дестабилизирующим фактором в регионе по-прежнему остается ситуация в Афганистане.

Китай воспринимает ЦА как одно из важных звеньев в реализации проекта «Один пояс, один путь» (ОПОП), который на данный момент является приоритетным направлением внешнеполитической деятельности КНР. Поэтому безопасность Центрально-Азиатского региона - это одно из необходимых условий успешной реализации ОПОП. Кроме того, для Китая важно обеспечить безопасность приграничных регионов, которые соседствуют с центральноазиатскими государствами. В основном это касается Синьцзян-Уйгурского автономного района: после того, как в начале 1990-х гг. произошла суверенизация советских республик Центральной Азии, в СУАР вновь начали набирать популярность сепаратистские идеи и вскоре была создана террористическая организация «Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДВТ). Действия данной организации выносились на рассмотрение в Совете Безопасности ООН, где были сделаны предположения о связи ИДВТ с Аль-Каидой и Талибаном¹.

Одним из явных очагов террористической активности в ЦА является Ферганская долина, где сходятся границы трех государств - Киргизии, Таджикистана и Узбекистана Eastern Turkistan Islamic Movement [Электронный ресурс]. Совет безопасности ООН. 7 апреля 2011. URL: https://www.un.org/security council/ru/sanctions/1267/aq_sanctions_list/summaries/entity/eastern- turkistan-islamic-movement (дата обращения 1 февраля 2020). Исторически данная территория была отдельной административной единицей в составе Российской империи, но после образования СССР она была разделена между республиками Центральной Азии.. Этот регион характеризуется обилием социальных проблем, которые в сочетании со сложным географическим положением делают его наиболее уязвимым для террористических организаций. В таких условиях была создана террористическая организация «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), которая активно выступала за создание на территории Ферганской долины отдельного государства, а также присоединение его к мировому халифату.

ИДУ было создано в ХХ в. и изначально существовало в виде подпольных групп. В 1990-е гг. движение активизировалось и начало активную деятельность в Таджикистане и Узбекистане, а после событий 11 сентября 2001 г. руководство ИДУ наладило взаимодействие с другими террористическими группировками [Мирсайитов 2006, с. 131]. Движение принимало участие в войне в Афганистане и локальных вооруженных столкновениях, было причастно ко многим терактам в Центральной Азии. Существуют данные, что ИДУ сотрудничало с Талибаном и Аль-Каидой. К середине 2010-х гг. Исламское движение Узбекистана, как и многие региональные террористические организации, присоединилось к «Исламскому государству» (ИГ) в целях создания мирового халифата [Федорченко, Крылов 2015, с. 176]. Таким образом после 2015 г. ИДУ действовало уже в составе ИГ.

В это же время усилилась террористическая активность в Афганистане, что стало причиной повышения террористической угрозы на границах центральноазиатских республик.

Очевидно, что странам ЦА сложно справляться с этими угрозами в одиночку, поэтому для них особенно актуальным является сотрудничество с Россией в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), одним из приоритетов которой является сдерживание террористической угрозы со стороны Афганистана [Ионова 2015, с. 71].

Основным регионом деятельности Исламского движения Восточного Туркестана является Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР. Однако представители данной террористической организации были замечены также в Афганистане и Пакистане, где они боролись за независимость Вазиристана, и в Сирии, где вели боевые действия на стороне Джебхат ан-Нусры. Более того, после разгрома боевиков, которому во многом поспособствовало участие Воздушно-космических сил России, возникла угроза возвращения уйгурских боевиков на родину или, как минимум, в Центральную Азию, где они могли бы продолжить свою подрывную деятельность.

В основе деятельности ИДВТ лежит уйгурский сепаратизм, который обусловлен религиозными и этническими различиями между уйгурами и представителями доминантной нации в КНР (ханьцами). В 1990-2010-е гг. ИДВТ провело ряд терактов на территории Китая, после чего китайское правительство начало полномасштабную борьбу с террористической угрозой и сепаратизмом СУАР, прибегнув, в том числе и к силовым методам.

В автономном районе был проведен ряд контртеррористических операций, введены жесткие меры контроля и наблюдения за местным населением. Однако полностью проблема СУАР так и не была решена. Насилие зачастую порождает только новое насилие, и наиболее эффективным способом урегулирования синьцзян- уйгурского вопроса мог бы стать диалог культур, который позволил бы народам автономного района сохранить свою идентичность [Ананьина 2018, с. 7].

Для защиты прав и свобод уйгуров был создан Всемирный Уйгурский Конгресс со штаб-квартирой в Мюнхене. Отношение китайского правительства к этой организации можно охарактеризовать как негативное: несмотря на то, что Конгресс официально отвергает свои связи с террористами и экстремистами, в Китае считают, что между данной организацией и радикальными движениями возможна связь.

СУАР играет важную роль в реализации китайского проекта ОПОП. В последние годы значительно увеличилось финансирование местных инфраструктурных проектов. Неблагополучие автономного района с точки зрения противодействия терроризму и сепаратизму является прямой угрозой как глобальным интересам Китая, так и проектам экономической интеграции в Евразии, что позволяет некоторым исследователям говорить о финансировании уйгурских террористов из-за рубежа и даже называть в качестве выгодоприобретателей конкретные страны - например, США [Бибикова 2018, с. 74]. Надежных доказательств вмешательства США в уйгурскую проблему нет, но известен ряд случаев, когда

Вашингтон действительно использовал подобную политику для реализации своих внешнеполитических интересов (в частности в Афганистане).

Важно принимать во внимание и тот факт, что ИДУ и ИДВТ были связаны и сотрудничали с запрещенными террористическими группировками: Аль-Каидой, Талибаном, ИГ и др. Таким образом, можно говорить о формировании сложной региональной структуры взаимосвязанных террористических сепаратистских группировок, которые угрожают безопасности всех государств Центральной Азии и для борьбы с которыми необходимы объединенные усилия. Подчеркнем, что усилия эти не должны сводиться к силовым мерам борьбы с терроризмом. Помня о том, что неблагополучные в социальном плане регионы зачастую становятся местом вербовки новых членов террористических организаций, превращаясь в очаги нестабильности, нужно задуматься также о более обширном использовании социальных мер в таких регионах.

Меры по борьбе с терроризмом в Центральной Азии можно разделить на две категории: внутренние - те, которые государства применяют индивидуально в отношении своих внутренних проблем, и международные - те, которые принимаются совместно для улучшения ситуации в регионе. Так как проблема терроризма в ЦА носит транснациональный характер, наиболее эффективным средством в области противодействия терроризму становится трансграничное международное сотрудничество, и одной из эффективных платформ для такого сотрудничества является Шанхайская организация сотрудничества (ШОС).

Для эффективного взаимодействия в области противодействия терроризму в Центрально-Азиатском регионе была создана Региональная антитеррористическая структура (РАТС) ШОС. Данный орган является автономным и имеет статус юридического лица, что позволяет ему более эффективно работать в правовом поле. Кроме того, РАТС может создавать локальные отделения для решения конкретных задач.

Для отработки практических навыков взаимодействия в области противодействия терроризму страны ШОС на регулярной основе проводят военные учения «Мирная миссия», в рамках которых военнослужащие всех стран-членов организации отрабатывают тактику ведения боевых действий против террористических группировок. Учения проводятся на территориях стран-участниц, в условиях, максимально приближенных к реальным, что позволяет наладить координацию, как между командным составом, так и между военнослужащими на поле боя. В августе 2020 г. планировалось провести самые масштабные учения стран ШОС на территории России. Однако из-за распространения коронавирусной инфекции они, скорее всего, будут перенесены (хотя официальных заявлений представителей стран ШОС еще не было).

Особое значение «Мирная миссия» приобрела в связи с присоединением к ШОС Индии и Пакистана. На территории Пакистана присутствуют ИДУ и ИДВТ, активны террористические группировки, борющиеся за независимость Вазиристана, и опыт борьбы с ними может быть очень полезен для нескольких государств одновременно.

Еще одной международной организацией, участвующей в контртеррористической деятельности в Центральной Азии, является ОДКБ. Членами Организации являются четыре центральноазиатских государства из пяти: Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Киргизия. Лидирующую роль в организации играет Российская Федерация, она же обслуживает большинство военных объектов ОДКБ, в том числе и в ЦА. Поскольку Центрально-Азиатский регион является «буферной зоной» между Афганистаном и Россией, для последней стабильность в ЦА особенно важна. Именно через этот регион большинство криминальных элементов может попасть на территорию РФ. На территории Киргизии и Таджикистана находятся военные базы России, на которых реализуется программа Сил быстрого развертывания ОДКБ, направленная на оперативное решение вопросов безопасности.

Для эффективного противодействия террористической угрозе страны-члены ОДКБ активно взаимодействуют на различных уровнях. В Центральной Азии регулярно проводятся учения «Юг-Антитеррор», которые направлены на развитие сотрудничества между органами государственной безопасности стран ОДКБ. Также было оформлено сотрудничество между РАТС ШОС и ОДКБ. Главной особенностью и отличием ОДКБ от ШОС является то, что это на данный момент единственная организация в регионе, в рамках которой реализуется сотрудничество в военной сфере [Баршатьян 2012, с. 22].

Основой контингента ОДКБ в регионе являются Коллективные силы оперативного реагирования, Коллективные силы быстрого развертывания и Миротворческие силы. Каждое из подразделений занимается решением отдельных задач, в итоге формируя эффективную базу для обеспечения безопасности в ЦА. Так как на данный момент основными проблемами региона являются терроризм и наркотрафик, которые в свою очередь тесно взаимосвязаны, сотрудничество в рамках данной организации направленно именно на устранение данных угроз и на обеспечение безопасности на границе с Афганистаном.

Китай не является членом ОДКБ, поэтому принимает участие только в проектах, которые осуществляются в рамках сотрудничества ОДКБ-ШОС. Однако в 2016 г. Китай объединился с Таджикистаном, Пакистаном и Афганистаном для совместного обеспечения безопасности в Центральной Азии Холзода Н. Китай создает антитеррористический альянс с тремя мусульманскими странами [Электронный ресурс]. Радио Озоди. 11 ав-густа 2016. URL: https://rus.ozodi.org/a/27914356.html (дата обращения 7 февраля 2020)..

После успешных действий против боевиков в Сирии появилась опасность возвращения обратно в регион террористов-выходцев из Центральной Азии. Значимость этой угрозы обусловлена тем, что они получили в Сирии практический опыт ведения боевых действий и, соответственно, стали еще опаснее.

По состоянию на 2018 г., среди членов оппозиционной группировки «Хаят Тахрир Аш-Шам», действовавшей на территории Сирии, большинство иностранных боевиков составляли уйгуры [Бибикова 2018, с. 74]. Идентифицировать их удавалось за счет того, что они не скрывали свои лица, показывая этим, что не намерены возвращаться обратно. Однако после поражения ситуация скорее всего изменилась. Кроме того, американские журналисты предположили, что уйгурские боевики воевали в Сирии для отработки практических навыков, чтобы вернуться в Китай и там продолжить свою борьбу против правительства Муханнад Аль-Хадж Али. Взгляд уйгуров в Сирии обращен в сторону Китая. [Электронный ресурс]. Сетевое издание «ИноСМИ^и». 27 дека-бря 2017. URL: https://inosmi.ru/politic/20171227/241098276.html (дата обращения 7 февраля 2020).. Предполагая такой исход событий, китайское правительство всеми способами пытается не допустить возвращения боевиков в СУАР и активно взаимодействует с другими странами, чтобы решить эту проблему вне китайских границ [Бибикова 2018, с. 74].

В это же время победа над боевиками в Сирии может означать крупную психологическую победу, так как некоторые из террористических организаций аффилировали себя с запрещенной в РФ террористической организацией ИГ. Вместе с этим Китай, пытаясь решить проблему СУАР, достиг значительных успехов в области использования современных технологий борьбы с преступностью. Так, для выявления и оперативного поиска криминальных элементов на всей территории Китая используется сеть камер слежения с функцией распознавания лиц. В Интернете используются автоматизированные алгоритмы для поиска запрещенного контента, в том числе это касается и информации, связанной с террористическими и экстремистскими организациями. Китай реализует инициативу «Цифровой Шелковый путь» в рамках ОПОП, что позволяет другим странам получать китайские технологии и совместно создавать единое евразийское сетевое пространство, в рамках которого будет возможно общими усилиями противостоять кибертерроризму.

Можно выделить несколько вероятных сценариев развития террористической ситуации в Центрально-Азиатском регионе.

Негативный сценарий: после возвращения части боевиков из Сирии в Центральную Азию может повыситься уровень террористической угрозы в регионе. В частности, это касается региона Ферганской долины, СУАР КНР и регионов на границе государств Центральной Азии и Афганистана. Избежать негативного сценария можно за счет слаженных коллективных действий и сотрудничества в рамках ШОС и ОДКБ, а также многоформатного взаимодействия с другими странами и организациями.

Позитивный сценарий: победа над боевиками в Сирии будет иметь положительный эффект, поскольку она окажет психологическое давление на боевиков в других регионах. Кроме того, у стран Центральной Азии было достаточно времени на подготовку к «возвращению» боевиков с территории Ближнего Востока, за счет чего удастся предотвратить новую волну распространения террористической угрозы.

Статус-кво: террористическая обстановка в ближайшее время не изменится, сохранится определенный уровень террористической угрозы, но повышаться он не будет. Такой сценарий позволит постепенно выработать эффективную стратегию противодействия терроризму, что в конечном итоге рано или поздно приведет к реализации позитивного сценария.

Наиболее вероятным видится именно последний сценарий, так как в настоящее время еще нет определенных данных о последствиях изменения ситуации в Сирии, не изменилась и обстановка в Афганистане. Правда, позитивные изменения наблюдаются в СУАР, где последнее время ситуация стабилизировалась.

* * *

Терроризм в ЦА и СУАР в основном имеет этноконфессиональные основы и связан с движениями, борющимися за независимость тех или иных исторических регионов. Основную угрозу составляют террористические организации, действующие в регионе Ферганской долины и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Наиболее показательными являются примеры Исламского движения Узбекистана и Исламского движения Восточного Туркестана, так как эти организации объединили под своим началом большое количество единомышленников, принадлежащих к одной этноконфессиональной группе.

Эффективность борьбы с терроризмом в регионе во многом зависит от международного трансграничного сотрудничества, в котором задействованы Россия и Китай. Кроме того, необходимы более решительные действия на национальном уровне (примером в данном случае может служить политика Китая в СУАР). Наиболее эффективными форматами взаимодействия являются ШОС и ОДКБ. Так как от безопасности в Центральной Азии зависит успех евразийской экономической интеграции и реализации ОПОП, участие в борьбе с терроризмом принимает большое число заинтересованных государств, в том числе Россия и Китай.

Вероятнее всего в ближайшие годы террористическая обстановка в регионе не изменится, так как не наблюдаются тенденции ни к улучшению, ни к ухудшению ситуации. Однако новые технологии и активное трансграничное сотрудничество позволяют все эффективнее противодействовать террористической угрозе, что дает основания для надежды на позитивные изменения.

центральная азия китай борьба терроризм

Литература

Ананьина 2018 - Ананьина Д.А. Межэтнический конфликт на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР // Гуманитарный вектор. 2018. № 3. С. 6-11.

Баршатьян 2012 - Баршатьян М.М. Военно-политическая безопасность Центральной Азии и роль ОДКБ в ее обеспечении // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 12. C. 15-23.

Бибикова 2018 - Бибикова О.П. Уйгурский джихад в Китае и Сирии // Россия и мусульманский мир. 2018. № 4 (310). С. 67-77.

Ионова 2015 - Ионова Е. Об угрозе терроризма в Центральной Азии // Россия и новые государства Евразии, 2015. № 4. С. 60-71

Мирсайитов 2006 - Мирсайитов И. Исламское движение Узбекистана: этапы развития и современное состояние // Центральная Азия и Кавказ. 2006. № 6 (48). С. 130-134.

Федорченко, Крылов 2015 - Федорченко А.В., Крылов А.В. Феномен «Исламского государства» // Вестник МГИМО. 2015. № 2 (41). С. 174-183.

Buzan, Wжver 2003 - Buzan, B. and Wжver O. Regions and Powers: The Structure of International Security. Regions and Powers, Cambridge University Press, Cambridge, UK.

Размещено на Allbest.ru