Цивилизационные, исторические и социально-политические предпосылки феномена самоопределившихся (непризнанных) государств

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Приднестровский государственный университет им. Т.Г. Шевченко

Цивилизационные, исторические и социально-политические предпосылки феномена самоопределившихся (непризнанных) государств

С.А. Осипова, д-р полит. наук, профессор

кафедры политологии и государственного управления

О.А. Короткова, преподаватель кафедры социологии

и социальных технологий

Аннотация

В статье представлен детальный анализ цивилизационных, исторических и социально-политических предпосылок возникновения, развития и функционирования на постсоветском пространстве самоопределившихся (непризнанных) государств как политического феномена. Авторами сделан акцент на роли цивилизационного разлома как основания для реализации права народов на самоопределение и собственную государственность. На основе характеристики исторических форм государственности, существовавших на территории Приднестровья в разные эпохи, ими сделан вывод об исторической обусловленности образования Приднестровской Молдавской Республики.

Ключевые слова: самоопределившиеся (непризнанные) государства, исторические и социальнополитические факторы становления и развития государственности, цивилизационный разлом.

The Civilizational, Historical and Socio-Political Background of the Phenomenon of Self-Determined (Unrecognized) States

S.A Osipova,

doctor of political sciences, professor of the department of political science and public administration

O.A. Korotkova,

lecturer of the department of sociology and social technologies, Pridnestrovian State University named after T.G. Shevchenko

Annotation

The article presents a detailed analysis of the civilizational, historical and socio-political prerequisites for the emergence, development and functioning of self-determined (unrecognized) states in the post-Soviet space as a political phenomenon. The authors as well emphasize the role of the civilizational split as a basis for realization of the of peoples' right to self-determination and forming their own statehood. Basing on the characteristics of historicalforms of statehood that existed on the territory of Pridnestrovie in different epochs, they concluded that the formation of the Pridnestrovian Moldavian Republic had historical reasons.

Key words: self-determined (unrecognized) states, historical and socio-political factors of formation and development of statehood, civilizational split.

Введение

В конце XX века мир столкнулся с принципиально иной политической реальностью: раскол СССР привел к тому, что на обломках ранее огромного, сильного государства возникли правопреемники союзных республик: независимые государства и наряду с этим еще ряд суверенных образований, не получивших международно-правового признания, но обладавших (да и обладающих по настоящее время) основными признаками государственности, позволяющими им три десятка лет благополучно функционировать, доказав, таким образом, свою состоятельность.

Методика

Для выявления причин и предпосылок возникновения новых государств современности нами был применен детерминистический подход, позволивший обнаружить в процессе государствообразования системность, который сделал также возможным сформулировать прогностические выводы. Метод системно-исторического анализа позволил определить цивилизационные, исторические (в незначительной ретроспективе) и политические аспекты возникновения и развития самоопределившихся (непризнанных) государств. Структурно-ценностный метод в совокупности с аксиологическим подходом помог ответить на вопрос о самоидентификации таких государств, об их ценностных приоритетах, о политических целях и задачах.

Результаты

Главными историческими предпосылками возникновения постсоветских самоопределившихся государств являются собственно сам распад СССР и неэффективная и в определенной степени алогичная политика построения административно-территориальных границ, проводимая руководством советского государства в период его существования [14, с. 182]. По мнению Е. Мелешкиной, несовпадение административных, этнолингвистических, экономических и прочих границ служит причиной возникновения «переходных» территорий, наиболее очевидными примерами которых являются Абхазия, Крым, НКР, Приднестровье, Южная Осетия, относительно бесконфликтное существование которых в параметрах административно-территориального устройства советского государства обеспечивалось благодаря накладываемой общей рамке, но в результате распада СССР «переходные» зоны стали очагами ожесточенных вплоть до военных столкновений, территориальных споров, где возникают альтернативные политические проекты [10, с. 83-84].

В постсоветских самоопределившихся государствах можно наблюдать наличие, как минимум, трех факторов, обеспечивающих адекватное решение проблемы правопреемственности. Первый - это фактор политической воли. Второй - принцип непрерывности (континуитета) государственности. Третий - волеизъявление народа. Исходя из этого тезиса, нельзя не заметить очевидного: с распадом СССР для международного сообщества складывается весьма неоднозначная правовая ситуация [20, с. 9]. С ликвидацией советского государства упраздняется и его правовая база, в соответствии с которой статус субъекта Федерации распространяется исключительно на союзные республики, входившие в его состав, поэтому и международно-правовое признание вне зависимости от всенародного волеизъявления и установления контроля правительств над соответствующими территориями получают только государственные образования, являющиеся правопреемниками союзных республик. По мнению Н. Штански, в 2011-2015 годах главы внешнеполитического ведомства Приднестровской Молдавской Республики (ПМР), в правовом отношении такая позиция представляется «весьма уязвимой для народов, лишенных при распаде Союза приемлемого для них политического статуса или оказавшихся за пределами своих собственных государственных образований» [19, с. 219].

Образование на постсоветском пространстве самоопределившихся государств происходит в условиях некоторого правового вакуума. Возникшая политическая ситуация уже не может быть урегулирована в рамках советского конституционного права, при этом ее разрешение невозможно и в международном правовом поле, поскольку к этому времени полноценной международной правосубъектности союзные республики еще не обрели. К примеру, Приднестровская Молдавская Республика провозглашается 2 сентября 1990 года, практически за год до принятия Декларации о независимости Республики Молдова - 27 августа 1991 года - и более чем за год и 3 месяца до исторических соглашений в Беловежской пуще - 8 декабря 1991 года [9, с. 97]. Это означает, что даже в соответствии с принципом территориальной целостности, на который ссылаются оппоненты приднестровской государственности, к оценке молдово-приднестровского конфликта невозможно применить безусловную квалификацию в силу ее применения исключительно к субъектам международных отношений. Именно факт «непредставления народам Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровья и Южной Осетии конституционной процедуры выхода из СССР наделяет эти республики правом считать существующий юридический статус Азербайджана, Грузии и Молдовы небезупречным, а их территориальный статус - незавершенным» [12, с. 2].

Самоопределившиеся государства являются продуктом распада социалистической федерации, поэтому логично рассматривать некоторые предпосылки распада СССР как предпосылки становления и развития самоопределившихся государств, возникших на его территории. К таковым в той или иной степени относятся следующие:

- создаваемый в 1922 году в качестве федеративного, с течением времени СССР всё более превращается, по сути, в управляемое из центра унитарное государство, в котором различия между союзными республиками, являющимися субъектами федеративных отношений, нивелируются. В свою очередь, союзные республики аналогично относятся к своим автономиям, политический и экономический суверенитет которых является номинальным, а элементы автономной государственности развиваются слабо;

- единый народнохозяйственный комплекс, сложившийся в СССР, обеспечивает экономическую интеграцию республик, однако рост экономических трудностей приводит к разрыву хозяйственных связей, в республиках проявляются тенденции к самоизоляции, а центр оказывается не готовым к такому ходу событий. Анализ экономических систем автономных образований в составе союзных республик и наиболее развитых в экономическом плане неавтономных регионов указывает на их относительную самостоятельность и некоторую локальность, что позволило их населению экономически обеспечить свое право на независимую государственность [6, с. 25];

- реальным носителем жесткой централизации власти в СССР выступает КПСС, кризис которой обусловливает приход на смену партийным комитетам разного уровня институтов зарождающегося гражданского общества, прежде всего советов трудовых коллективов, способных, в том числе, возглавить борьбу за независимость (как это было в Приднестровье);

- в результате кризиса коммунистической идеологии и основанной на ней системы политических ценностей социализма происходит формирование своеобразного духовного вакуума, который очень быстро заполняется националистическими идеями республик-метрополий, что вызывает крайнее недовольство не только национальных меньшинств, но и русскоязычного населения, составляющего большинство интеллектуальной элиты союзных республик [5, с. 135].

Феномен постсоветских самоопределившихся государств, связан с так называемым вопросом советского наследства [4, с. 191]. Очевидно, что на постсоветском пространстве представлены две группы государств: первые - страны Балтии, Украина, Молдова, Азербайджан - демонстрируют идеологический разрыв с советской государственностью, вторые - Россия, Беларусь - рассматривают советский период как неотъемлемую часть своей истории. Ко второй группе относятся и самоопределившиеся государства - Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия. Приднестровские историки и политологи, в частности И. Благодатских, связывают правопреемство Приднестровья не с Молдавской ССР, а с СССР в целом. В международном праве существует понятие «правопреемство государства на определенной территории», исходя из которого можно утверждать, что на постсоветском пространстве в начале 1990-х годов сложились не пятнадцать, как принято считать по количеству союзных республик, а девятнадцать государств. Поэтому относительно постсоветских самоопределившихся государств вопрос их международного признания приобретает характер «перманентного противостояния двух противоборствующих сил, где на одной стороне выступают правительства образовавшихся молодых государств, на другой - руководство уже признанных субъектов международно-правовых правоотношений» [2, с. 50-51].

С историко-правовой точки зрения Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье и Южная Осетия - такой же продукт распада СССР, как и Азербайджан, Грузия и Молдова. Поэтому от определенности в вопросе правопреемства во многом зависят их отношения с другими государствами постсоветского пространства. «Следует обратить внимание на то, что из всех возможных и бытующих в исследовательской, публицистической литературе терминов наиболее "прижился" термин "постсоветский". Таким образом, язык решает за нас, подсказывая наиболее адекватный термин» [3, с. 46]. Так, относительно ПМР «наиболее приемлемой и обоснованной является формула, в соответствии с которой Приднестровье признается в качестве "правопреемника Союза на данной территории в соответствии с волеизъявлением народа"». Приднестровскому государству «именно от СССР переходят важные составляющие правопреемства - территория, население, собственность, ресурсы» [9, с. 304].

В число знаковых предпосылок возникновения в конце ХХ - начале XXI века самоопределившихся государственных образований следует включить существование на их территориях исторических форм государственности. В этом случае самоопределение можно рассматривать в качестве возрождения и политических действий по восстановления исторической справедливости.

В отличие от самоопределившихся государств, расположенных на Кавказе, которые на момент распада СССР в статусе автономий входили в состав Азербайджана и Грузии, приднестровское государство к началу 1990-х годов самостоятельной административно-территориальной единицей не являлось и было представлено горсоветами и районами в составе Молдавской ССР.

Одним из главных противоречий в подходах к оценке социально-политических обоснований самостоятельной приднестровской государственности является интерпретация исторических условий вхождения Молдовы и Приднестровья в единое государство. Представители кишиневского научного сообщества характеризуют левобережные районы Днестра как неотъемлемую часть Республики Молдова; в свою очередь, приднестровские эксперты отмечают, что до 1940 года Молдова и Приднестровье никогда не составляли единого молдавского государства - образование же Молдавской ССР следует оценивать в качестве искусственного политического шага, вызванного политической конъюнктурой того времени. При этом неоспоримым фактом является существование на территории Приднестровья в 19241940 годах самостоятельной государственности, правда, автономной и в составе Украинской ССР. Площадь Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики - 8,1 тыс. км² (11 районов), население - 545,5 тыс. человек, столица - г. Балта, а с 1929 года - г. Тирасполь [16, с. 34].

В 1918 году правобережные районы Днестра - Бессарабия - входят в состав королевской Румынии. Советское правительство факта присоединения Бессарабии к Румынии не признает и продолжает считать ее своей территорией. В советских школьных учебниках упоминается интересный факт: «в процессе работы над первой картой советского государства В. Ленин предлагает заштриховать территорию Бессарабии на ней красными линиями как аннексированную буржуазно-помещичьей Румынией часть страны, границей МАССР считать линию по рекам Прут и Дунай, а реальную границу по Днестру признать в качестве временной демаркационной линии» [8, с. 285]. Идея по созданию молдавской автономии коррелируется с желаемой перспективой советского руководства под флагом воссоединения молдавского народа вернуть в состав СССР территорию Бессарабии. Однако если в Молдавской АССР молдаване действительно выступают в качестве титульной этнической группы, то Приднестровская Молдавская Республика демонстрирует альтернативную государственность по отношению к Республике Молдова, подчеркивая паритет трех основных этнических групп (молдаване, русские, украинцы), характеризующих ее население, несмотря на то что в названии де-факто независимого государства значится определение «молдавская». Общественным сознанием современных приднестровцев образование, становление и развитие МАССР воспринимается в качестве неотъемлемого элемента приднестровского опыта построения государства [15, с. 9].

Однако на этот счет имеются и другие мнения. Так, абхазские ученые из исследовательской группы, возглавляемой Н. Багапш, считают, что «сам факт существования в 1920-1930е годы Молдавской АССР на территории Приднестровья с сегодняшним приднестровским сепаратизмом никак не соотносится и последний с задачами, решаемыми советским руководством при выделении в составе Украины молдавской автономии, не имеет ничего общего. В зародившемся к началу 1990-х годов в Приднестровье сецессионном движении какой- либо умозрительной этноисторической связи с молдавской автономией 1924-1940 годов не прослеживается, самоопределившееся приднестровское государство, имеющее в своем составе более чем наполовину славянское население, противопоставляет себя новому молдавскому (вернее - румынскому) этническому проекту» [1, с. 81].

Еще больше оснований для признания права приднестровцев на самостоятельную государственность дает анализ дореволюционной истории молдавского государства и приднестровских земель, показывающий, что признаваемая большинством историков формула «один народ - два государства» относительно Приднестровья и Молдовы не работает. Летописными источниками образование Молдавского княжества датировано 1359 годом, и в грамоте господаря Романа Мушата от 1392 года указано, что он является обладателем Молдавской земли от Карпатских гор до Черного моря с восточной границей по Днестру [18, с. 24]. В первой половине XVI века над Молдавией устанавливается османское иго, но в отличие от других государств Юго-Восточной Европы, чьи земли были турками завоеваны и включены в состав Османской империи, Молдавское княжество не ликвидировало собственное государство, осуществляя управление внутренними делами. С начала XVIII века, по версии советской историографии, против Османской империи начинается совместная вооруженная борьба Молдавии и России [16, с. 99]. В связи с этим необходимо упомянуть о Прутском походе Петра I и Луцком договоре от 13 апреля 1711 года, провозгласившем военно-политический союз двух государств. Однако русско-турецкая война 1711 года военного успеха России и освобождения от турецкого владычества молдавскому народу не принесла. Политический статус молдавского государства изменяется в начале XIX века, когда в соответствии с условиями Бухарестского мирного договора по итогам русско-турецкой войны 1806-1812 годов в состав Российской империи с названием Бессарабия входит территория Молдавского княжества.

Политическая судьба приднестровских земель с конца I тысячелетия переплетается с судьбами разных государств, многие из которых известны своим влиянием на европейскую политику в те или иные исторические эпохи. В X веке Приднестровье, населенное славянскими племенами тиверцев и уличей, становится юго-западной окраиной Киевской Руси. В период феодальной раздробленности днестровские земли были охвачены сферой влияния Галицко-Волынского княжества [16, с. 18]. Монголо-татарское нашествие приводит часть приднестровских земель в состав Золотой Орды, в конце XIII века они становятся родовым юртом темника Ногая [16, с. 20]. В 1362 году Великий князь литовский Ольгерд захватывает Подолию - галицко-волынские земли в Левобережье Днестра [16, с. 20].

Начиная с середины XV века приднестровские земли в разные периоды частично входят в состав и Речи Посполитой (на наш взгляд, не очень удачной конфедерации Королевства Польского и Великого княжества Литовского 1569 г.), и России (в 1654 г. в соответствии с решением Переяславской Рады Приднестровье вместе со всей Украиной присоединено к Российскому государству. Правда, по Андрусовскому перемирию 1667 г. Приднестровье возвращено Польше), и Крымского ханства (в 1506 г. хан объявляет все южнорусские земли своим родовым улусом), и Османской империи (которая пытается сохранить «мировое господство»).

Во второй половине XVIII века в борьбу за Северное Причерноморье активно включается Россия. По Ясскому мирному договору, закрепившему итоги русско-турецкой войны 1787-1791 годов, земли между Южным Бугом и Днестром от р. Ягорлык и до Черного моря входят в состав Российской империи [16, с. 26]. Таким образом, южные районы Приднестровья становятся частью России, а уже в 1792 году закладывается г. Тирасполь - будущая столица ПМР. В 1773 году в результате второго раздела Речи Посполитой и северные районы Приднестровья входят в состав Российского государства.

С 1812 года Приднестровье и Бессарабия по прошествии вековой независимой друг от друга политической истории становятся частями одного государства, не молдавского, российского, и остаются таковыми до революционного 1917 года. Вывод о несовместимости политической истории Республики Молдова и самоопределившегося приднестровского государства, на наш взгляд, очевиден.

Обозначенные исторические факты подтверждают, что на протяжении веков приднестровские и молдавские земли развивались в разных цивилизационных полях. Постсоветская политическая история Приднестровья и Молдовы не только не меняет сложившееся положение, но и приводит к росту цивилизационного разлома между левым и правым берегами Днестра [7, с. 72]:

- цивилизационно Приднестровье всегда было и остается ориентированным на Россию, а объективно существующая тенденция интеграционного притяжения постсоветской Молдовы к сфере влияния Румынии для приднестровского населения абсолютно неприемлема [13, с. 125];

- перспективу примирения народов обоих берегов Днестра с их последующим воссоединением затрудняет факт вооруженной агрессии Республики Молдова против Приднестровья, имевший место в 1992 году;

- наконец, отвергнув в 2003 году «план Козака», проект федерализации Молдовы и двух автономных республик - Приднестровья и Гагаузии, молдавским руководством фактически продемонстрирован отказ от справедливой модели молдово-приднестровского урегулирования.

Объективно говоря, в конфликте Тирасполя и Кишинева на стороне приднестровцев - «историческая правда», поэтому противники самоопределения Приднестровья апеллируют не к истории, а к принципам международного права, однако с учетом того, что международные нормы не кодифицированы, такое апеллирование выглядит, на наш взгляд, не вполне обоснованным.

Обсуждение. Давая оценку цивилизационным, историческим и социально-политическим предпосылкам становления самоопределившихся государств постсоветского пространства, следует учитывать, что зарождение, становление и развитие самостоятельной государственности имело место в сложных политических условиях непризнанности, политического, экономического, идеологического, а в отдельные моменты насильственного давления, как со стороны государств-метрополий, так и со стороны международного сообщества.

Тридцатилетняя история развития государственности является основанием считать Абхазию, Нагорный Карабах, Приднестровье и Южную Осетию состоявшимися государствами. Сегодня на повестку дня необходимо ставить вопрос о выработке механизма признания новых самоопределившихся государств, тем более что проблема признания государственных образований актуальна не только для постсоветского пространства, но и для Европы и мира в целом.

Будущее исследуемых нами государств лежит в плоскости признания всеми заинтересованными сторонами реалий современного изменившегося мира. Одной из популярных теорий политической транзитологии является теория путей, которая акцентирует внимание на том, как возникновение демократии зависит от исторических путей, по которым следуют отдельные страны. С. Ларсен считает, что «существуют, по крайней мере, два противоположных направления в путях развития стран и народов: "путь исторических траекторий", представленный долгой исторической эволюцией, для которой характерна историческая предопределенность, и "стратегия разрыва" - своего рода демократический прорыв, - изменчивый путь, детерминированный многообразием причин и предпосылок». Эти противоположные направления объединяет основная идея, заложенная в теории путей: «приняв какое-либо решение, его нельзя отменить или пойти на попятную, развитие начинает продвижение по заданному "пути", обусловленному принятым решением» [цит. по: 11, с. 498]. Именно она может служить лозунгом активной деятельности самоопределившихся государств на пути государственного строительства и залогом достижения ими международно-правового признания.

самоопределившееся непризнанное государство

Заключение

Имеются ли у самоопределившихся (непризнанных) постсоветских государств необходимые и достаточные основания для провозглашения независимости и оправдана ли их борьба за международно-правовое признание своего суверенитета? Дать ответы на эти вопросы позволяет анализ исторических предпосылок и политических обоснований образования и развития самоопределившихся республик, возникших вследствие распада СССР.

Признанными экспертным сообществом основаниями для начала процесса образования новых государств в большинстве случаев служат право на самоопределение, дискриминация по национальному (этническому, расовому) признаку и историческая справедливость. На постсоветском пространстве, как нам видится, феномен самоопределившихся государств представлен именно в силу исторической обусловленности, подготовленной всем ходом политической истории.

Список литературы

1. Багапш Н.В. Модели этнодемографического развития непризнанных международным сообществом государств на территории постсоветского пространства // Бюллетень Владикавказского института управления. 2010. № 32. С. 81-127.

2. Благодатских И.М. Государственная правопреемственность Приднестровья: сущность и значение проблемы // Социогуманитарные и естественнонаучные проблемы устойчивого развития: Приднестровье: сб. науч. тр. Тирасполь: Изд-во Приднестровск. ун-та, 2008. С. 49-56.

3. Благодатских И.М. К вопросу о государственной правопреемственности Приднестровья // От самоопределения к международному признанию: Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия: сб. науч. тр. Тирасполь: Изд-во Приднестровск. ун-та, 2008. С. 41-49.

4. Бобкова Е.М., Олейников С.В. Приднестровье как цивилизационно-политический феномен. Тирасполь: Изд-во Приднестровск. ун-та, 2015. 236 с.

5. Бомешко Б.Г. Создание первой приднестровской государственности (20-30-е гг. ХХ в.) // Приднестровье в геополитической системе координат XXI века. Тирасполь, 2002. С. 135-137.

6. Брюно П., Верник О., Шансе В.Ф. Международное право и независимость Приднестровья. Бендеры: Полиграфист, 2007. 176 с.

7. Дрвески Б. Есть жизнь на берегах Днестра, или Почему существует Приднестровская Молдавская Республика / пер. с фр. Бендеры: Полиграфист, 2008. 72 с.

8. Журавлев В.Е. Легитимация приднестровского государства: структурно-функциональный подход. Тирасполь: РИО ПГУ, 2005. 164 с.

9. История Приднестровской Молдавской Республики: в 2 т., 3 кн. / Н.В. Бабилунга [и др.]. Тирасполь: РИО ПГУ, 2001. Т. 2. Кн. 2. 512 с.

10. Мелешкина Е.Ю. Формирование государств и наций на постсоветском пространстве: непризнанные государства // Мировая политика: взгляд из будущего: матер. V Конвента

РАМИ (г. Москва, 26-27 сентября 2008 г.) / под ред. А.В. Торкунова. Т. 18. М.: РАМИ, 2009. С. 79-88.

11. Мухаев Р.Т. Теория политики. М.: Юнити-Дана, 2005. 623 с.

12. Нарочницкая Н.А. Размораживание статуса «непризнанных» // Приднестровье. 2006. № 226.

13. Осипова С.А. Непризнанные государства как политико-правовой феномен: теоретико-методологический аспект // Вісник СевНТУ: зб. наук. пр. Серїя: Політологія. Севастополь, 2011. Вип. 123. С. 124-127.

14. Осипова С.А. Непризнанные государства постсоветского пространства: политические предпосылки возникновения и перспективы развития // Актуальні проблеми політики: зб. наук. пр. Одеса: Юридична література, 2014. Вип. 51. С. 177-185.

15. Основы политической власти Приднестровской Молдавской Республики / И.Н. Галинский [и др.]. Тирасполь: Литера, 2016. 160 с.

16. Приднестровская Молдавская Республика. История. Атлас / редкол.: А.З. Волкова [и др.]. Бендеры: Полиграфист, 2005. 64 с.

17. Степанов В.П. Этнополитическое конструирование гражданской идентичности на двух берегах Днестра, 1989-2014 гг. Тирасполь: Изд-во Приднестровск. ун-та, 2015. 224 с.

18. Степанюк В. Государственность молдавского народа: исторические, политические и правовые аспекты. Кишинев: Tipografia Central, 2008. 632 с.

19. Штански Н.В. Постсоветские непризнанные государства в современной системе регулирования международных отношений: подходы и оценки // От самоопределения к международному признанию: Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия: сб. науч. тр. Тирасполь: Изд-во Приднестровск. ун-та, 2008. С. 217-229.

20. Цвятков Н.В. Голос Приднестровья: эхо великой страны. Кишинев: Intellect Group, 2016. 100 с.

References

1. Bagapsh N.V. Modell etnodemograficheskogo razvitiya nepriznannykh mezhdunarodnym soobshchestvom gosudarstv na territorii postsovetskogo prostranstva // Byulleten' Vladikavkazskogo instituta upravleniya. 2010. № 32. S. 81-127.

2. Blagodatskikh I.M. Gosudarstvennaya pravopreemstvennost' Pridnestrov'ya: sushchnost i znachenie problemy // Sociogumanitarnye i estestvennonauchnye problemy ustojchivogo razvitiya: Pridnestrov'e: sb. nauch. tr. Tiraspol': Izd-vo Pridnestrovsk. un-ta, 2008. S. 49-56.

3. Blagodatskikh I.M. K voprosu o gosudarstvennoj pravopreemstvennosti Pridnestrov'ya // Ot samoopredeleniya k mezhdunarodnomu priznaniyu: Abkhaziya, Nagornyj Karabakh, Pridnestrov'e, Yuzhnaya Osetiya: sb. nauch. tr. Tiraspol': Izd-vo Pridnestrovsk. un-ta, 2008. S. 41-49.

4. Bobkova E.M., Olejnikov S.V. Pridnestrov'e kak civilizacionno-politicheskij fenomen. Tiraspol': Izd-vo Pridnestrovsk. un-ta, 2015. 236 s.

5. Bomeshko B.G. Sozdanie pervoj pridnestrovskoj gosudarstvennosti (20-30-e gg. XX v.) // Pridnestrov'e v geopoliticheskoj sisteme koordinat XXI veka. Tiraspol', 2002. S. 135-137.

6. Bryuno P., Vernik O., Shanse V.F. Mezhdunarodnoe pravo i nezavisimost' Pridnestrov'ya. Bendery: Poligrafist, 2007. 176 s.

7. Drveski B. Est' zhizn' na beregakh Dnestra, ili Pochemu sushchestvuet Pridnestrovskaya Moldavskaya Respublika / per. s fr. Bendery: Poligrafist, 2008. 72 s.

8. Zhuravlev V.E. Legitimaciya pridnestrovskogo gosudarstva: strukturno-funkcional'nyj podkhod. Tiraspol': RIO PGU, 2005. 164 s.

9. Istoriya Pridnestrovskoj Moldavskoj Respubliki: v 2 t., 3 kn. / N.V. Babilunga [i dr.]. Tiraspol': RIO PGU, 2001. T. 2. Kn. 2. 512 s.

10. Meleshkina E.Yu. Formirovanie gosudarstv i nacij na postsovetskom prostranstve: nepriznannye gosudarstva // Mirovaya politika: vzglyad iz budushchego: mater. V Konventa RAMI (g. Moskva, 26-27 sentyabrya 2008 g.) / pod red. A.V. Torkunova. T. 18. M.: RAMI, 2009. S. 79-88.

11. Mukhaev R.T. Teoriya politiki. M.: Yuniti-Dana, 2005. 623 s.

12. Narochnickaya N.A. Razmorazhivanie statusa «nepriznannykh» // Pridnestrov'e. 2006. № 226.

13. Osipova S.A. Nepriznannye gosudarstva kak politiko-pravovoj fenomen: teoretiko- metodologicheskij aspekt // Visnik SevNTU: zb. nauk. pr. Seriya: Politologiya. Sevastopol', 2011. Vip. 123. S. 124-127.

14. Osipova S.A. Nepriznannye gosudarstva postsovetskogo prostranstva: poMticheskie predposyLki vozniknoveniya i perspektivy razvitiya // AktuaL'ni probLemi poLitiki: zb. nauk. pr. Odesa: Yuridichna Literatura, 2014. Vip. 51. S. 177-185.

15. Osnovy poLiticheskoj vLasti Pridnestrovskoj MoLdavskoj RespubLiki / I.N. GaLinskij [i dr.]. Tiraspol': Litera, 2016. 160 s.

16. Pridnestrovskaya MoLdavskaya RespubLika. Istoriya. AtLas / redkoL.: A.Z. VoLkova [i dr.]. Bendery: PoLigrafist, 2005. 64 s.

17. Stepanov V.P. EtnopoLiticheskoe konstruirovanie grazhdanskoj identichnosti na dvukh beregakh Dnestra, 1989-2014 gg. TiraspoL': Izd-vo Pridnestrovsk. un-ta, 2015. - 224 s.

18. Stepanyuk V. Gosudarstvennost' moLdavskogo naroda: istoricheskie, poLiticheskie i pravovye aspekty. Kishinev: Tipografia CentraL, 2008. 632 s.

19. Shtanski N.V. Postsovetskie nepriznannye gosudarstva v sovremennoj sisteme reguLirovaniya mezhdunarodnykh otnoshenij: podkhody i ocenki // Ot samoopredeLeniya k mezhdunarodnomu priznaniyu: Abkhaziya, Nagornyj Karabakh, Pridnestrov'e, Yuzhnaya Osetiya: sb. nauch. tr. TiraspoL': Izd-vo Pridnestrovsk. un-ta, 2008. S. 217-229.

20. Cvyatkov N.V. GoLos Pridnestrov'ya: ekho veLikoj strany. Kishinev: InteLLect Group, 2016. 100 s.

Размещено на Allbest.ru