Методологический статус времени в политической науке

Исследования времени как институционального ограничения имеют свое теоретическое обоснование в историческом институционализме, а методология анализа во многом повторяет методологию исторической социологии с построением рядов последовательностей, закрытием результатов и выделением критических точек. Время представлено здесь как институт - кумулятивный результат цепочек принятия решений.

4. Циклическое определение времени

в политической науке

Данный подход берет свое начало в понимании времени как независимой объективной переменной, с помощью которой можно доказать четкую тенденцию к периодичности в экономическом производстве, политическом администрировании и даже войне. В отличие от третьего подхода, большинство исследований в рамках которого проводится на мезоуровне политических институтов, циклическо-временной подход работает на макроуровне как хронологического, так и географического измерения. Стартовым для него является предположение о том, что циклы в политической, экономической и социальной жизни не могут иметь фиксированной периодичности. Это отличается от подхода, в котором время рассматривается как институциональное ограничение, поскольку в данном подходе время анализируется в конкретных единицах: избирательных сроках, электоральных, бюджетных и фискальных циклах. В рамках четвертого подхода длительные циклы устанавливаются посредством концептуального и теоретического объяснения, количественных данных, статистического анализа и позитивистской эпистемологии.

В отличие от экономики в социальных науках переход к исследованиям цикличных процессов в рамках категории длительных протяженностей происходил достаточно долго. В Гарварде П. Сорокин и Р. Мертон еще в 1930-е гг. говорили о том, что представление времени как методологической категории может привести к открытию феномена различных форм периодичности в социальной жизни Sorokin P., Merton R.K. Social time: a methodological and functional analysis // The American Journal of Sociology. 1937. March. Vol. XLII (5). P 615-629.. Также как А. Маршалл, который говорил о существовании длинных и коротких периодов в экономике, они предлагали использовать при анализе социально-политических процессов не астрономическое или хронологическое, а операциональное время.

В 1933 г. французский историк Э. Лабрусс обратился к исследованию социальной истории под общим лозунгом внедрения в нее количественного метода. Это имело своим следствием выделение повторяющихся зависимостей, однако возник вопрос, в насколько длительной временной перспективе их оправданно полагать. Существовавшая до XX в. история, и в частности история политическая, работала с анализом кратковременных событий, и поэтому часто проблема исторической истины почти полностью сводилась к проблеме документальной подлинности. Однако как указывает Ф. Бродель, в каждый момент исторического исследования важно разграничивать долговременные движения и краткосрочные импульсы, движения, возникшие недавно, и движения, идущие из глубины исторического времени Braudel F. Histoire et sciences sociales: la longue duree II Annales: Economies, Sociйtйs, Civilisations. 1958. N 4. P. 725-753.. Из работы Г. Гурвича Gurvitch G. The spectrum of social time. Dordrecht, 1964. он берет понятие множественности времен и указывает на то, что для анализа такого сложного и противоречивого феномена как социальное время необходимы длительные хронологические единицы.

В свою очередь А. Лефевр отмечает, что «везде, где присутствует взаимодействие между местом, временем и расходованием энергии, существует ритм» Lefebvre H. Rhythmanalysis: space, time, and everyday life. L.; N.Y., 2004.. Поэтому социальная организация заявляет себя прежде всего циклическим основанием своих процессов. Все ритмы определяются отношением времени к месту и являются потому локализованным временем либо темпорализованным пространством. По сути они состоят из повторений и их можно определить как движения либо различия в рамках повторения. Он выделяет два типа повторений: циклическое и линейное. Линейное повторение он связывает с рутиной повседневности, тогда как циклическое повторение имеет сложную многофазную структуру. В рамках капиталистической системы происходит манипулирование сущностью времени: капитал никогда ничего не создает, он производит. И тем самым воспроизводит себя, симулируя жизнь. Производство и воспроизводство начинают совпадать в единой временной перспективе. Циклическое повторение и линейное повторение смешиваются.

Внимание к волновым исследованиям в политологии привлекла статья Дж. Голдштейна середины 1980-х гг., которая породила множество последующих дебатов о методологической и теоретической оправданности выделения долгосрочных циклов при анализе политических процессов Goldstein J.S. Kondratieff waves as war cycles // International Studies Quarterly. 1985. Dec. Vol. 29 (4). P. 411-444.. Его главный тезис заключался в том, что кондратьевские волны экономического развития находятся в центре мировой системы, их можно проследить как синхронизированное движение цен по крайней мере с 1495 г. до 1945 г. Эти длинные волны экономического развития совпадают, по его мнению, с циклами войн, имевших место между ключевыми государствами. Экскалационная война случается на этапе подъема и повторяется приблизительно каждых 50 лет. Эти войны между крупными державами играют центральную роль в длинных экономических волнах, особенно в том, что касается инфляционных периодов на фазе подъема. Начиная с 1495 г. можно выделить десять примеров совпадения волн экономического развития с циклами войн, однако после 1945 г. наблюдается расхождение между эпизодами войн, изменением цен и производства.

Как указывает Дж. Голдштейн, дебаты вокруг кондратьевских волн или кондратьевских циклов продолжаются около 60 лет, но так и не было достигнуто согласия в теоретическом объяснении их причинной динамики. Он выделяет четыре основных соревнующихся направления в объяснении природы длинных циклов. Первое направление связано с работами самого Н. Кондратьева и объясняет сущность экономического развития теорией циклического увеличения капитала и инвестирования. Второе направление предполагает, что экономический рост обусловлен появлением кластеров инноваций в определенное время и в определенных секторах экономики. Этот подход был впервые предложен в работах Й. Шумпетера. Третий подход начинается с работ И. Троцкого и объясняет цикличность экономического развития теорией капиталистического кризиса. И последний, четвертый подход - это, собственно, подход, объясняющий цикличность в экономическом развитии цикличностью войн. Он был заложен в работах Силь - берлинга и Экермана. Несмотря на принципиальные расхождения в этих подходах все они согласны в датировке подъемов и упадков волн в период между 1790 и 1922 гг.

Например, для объяснения цикличности войны (цикл равен приблизительно 56 годам) приводится комплексное объяснение фактора времени. Во-первых, это смена поколений, в рамках каждого цикла сменяется два поколения, каждое из которых продолжительностью 25 лет. Во-вторых, требуется время экономическому производству для того, чтобы оправиться от одной войны и подготовиться к следующей. В-третьих, период доминирования какой-либо политической партии в демократических странах колеблется от 40 до 60 лет. Теории политической гегемонии также предлагают циклическое объяснение войн, которые случаются на фазе перехода от одного цикла к другому, когда определяется новый гегемон либо консорция гегемонов. Таковы теории цикла лидерства (А.Дж. Тойнби, Дж. Модельски), мировая системная школа И. Валлерстайна и теория транзита власти А.Ф.К. Органски. В своем анализе Дж. Голдштейн изначально отказывается от определения волн экономического развития как циклов с фиксированной периодичность. Его задачей является установление смены фаз экономического подъема и упадка. Каждая из этих экономических фаз отмечена более или менее параллельными трендами в экономических показателях всех крупных стран. Фактически Дж. Голдштейн в своей работе расширил хронологические рамки анализа. Для периода 1495-1650 гг. он берет статистические данные у Ф. Броделя, для 1670-1790-х гг. - у И. Франка, 1790-1920 гг. - у Н. Кондратьева, а с 1920-х гг. - у Э. Манделя.

Сама статья Н. Кондратьева «Мировое хозяйство и его конъюнктура во время и после войны» была опубликована в 1922 г., доработана автором для немецкого издания в 1926 г. и переведена с немецкого на английский в 1935 Kondratieff N.D., Stolper W.F. The long waves in economic life // The Review of Economics and Statistics. 1935. Nov. Vol. 17 (6). P. 105-115.. Автор в ней не устанавливает точную периодичность циклов, а указывает их среднюю длину от 47 до 60 лет, при этом первая волна - самая длинная. В исследовании рассматриваются последние 140 лет (т.е. период 1780-1920 гг.), что равняется двум с половиной циклам. Несмотря на то что критики указывали на широкое колебание цикла, Н. Кондратьев возражал, что в случае почти единогласно признанных бизнес-циклов уровень флуктуации равен 57%, так как их продолжительность колеблется от 7 до 11 лет. Тогда как продолжительность выделенных им длинных циклов имеет флуктуационный показатель только 25%. Н. Кондратьев указывает также, что если бизнес-циклы обусловлены внутренними экономическими причинами, то длинные циклы обусловлены внешними, как он их называет «экстра-экономическими» условиями и событиями. Это изменения в технических средствах производства, войны и революции, ассимиляция новых стран, а с ними и новых ресурсов в мировую экономику, а также флуктуации в золотодобычах. Что касается войн и революций, то несмотря на то что они берут свое начало в экономических обстоятельствах, таких как увеличение темпа и возросшее напряжение экономической соревновательности, конкуренция за рынки сбыта и доступ к сырью, их все же нельзя назвать причинными силами, формирующими длинные циклы, скорее они сами по себе являются одним из их симптомов. Утверждая существовние длинных циклов и отрицая их обусловленность случайными факторами, автор придерживался мнения, что они сами по себе происходят от причин сущностно свойственных капиталистической экономике, но эти причины им далее не конкретизируются. Более того, в заключении он называет эти длинные циклы «сущностным фактором экономического развития, фактором, действие которого можно проследить во всех основных сферах социальной и экономической жизни» Kondratieff N.D., Stolper W.F. Op. cit. P. 115..

В исследовании Н. Бека, опубликованном в «Американском журнале политической науки» за февраль 1987 г., рассматривался вопрос, возможно ли существование политического валютного цикла на примере американской Федеральной резервной системы Beck N. Elections and the Fed: is there a political monetary cycle? // American Journal of Political Science. 1987. Febr. Vol. 31 (1). P. 194-216.. В работе, опубликованной четырьмя годами позже, он рассматривает возможность выделения уже долгосрочных циклов в международных отношениях Beck N. The illusion of cycles in international relations // International Studies Quarterly. 1991. Dec. Vol. 35 (4). P. 455-476.. Его главное убеждение заключается в том, что только модели, основанные на циклах с фиксированной периодичностью, являются единственно приемлемыми для социальной науки и только они могут объяснить цикличные феномены. Иными словами, он фактически исходит из дословной интерпретации слова цикл - «круглый», «круговой» (греч. kiklos). Спектральный анализ, по его мнению, является стандартным методом для выявления циклической зависимости в сериях фактов, однако по причине недостаточности данных он может оказаться неэффективным. Одной из причин этого является то, что часто процессы, которые генерируют различные наблюдения, могут быть идентичными. Такие процессы называют стационарными. Большинство временных серий, с которыми работают социальные науки, стационарными не являются. Многие временные серии измеряют также уровень того, насколько аккумулируются все предыдущие изменения в серии. Тогда такие серии будут называться интегративными, а поскольку вариантность серий увеличивается во времени, интегративные серии не могут быть стационарными. Если циклы понимать только как чередование подъемов и упадков, то любая стационарная серия в той или иной степени будет проявлять некоторое циклическое поведение. Отсюда так называемые «длинные циклы» и тот факт, что в экономике они «могут быть результатом математической собственности стационарных серий» Beck N. The illusion... P. 460.. Любая стационарная серия в свою очередь также может быть разложена на набор подциклов, каждый из которых имеет фиксированную периодичность. Важно также учитывать, что существует прямая зависимость между анализом домена времени и домена частоты (собственно спектра). Частота является антитезой периодичности. На практике это обозначает, что в анализе длинных циклов два цикла близких или почти совпадающих в частотности могут быть значительно отдалены друг от друга в периодичности. Спектральный метод поэтому может выявить короткие циклы в стационарных сериях, но не сможет доказать существование каких-либо длинных циклов.

В анализе войн Дж. Голдштейна рассматривается также степень тяжести войны и ее последствий. Эти данные уже нельзя рассматривать как стационарные серии. У Дж. Голдштейна стандартный метод автокорреляции выявляет существование 50-летнего цикла войн в период 1495-1975 гг. Однако Н. Бек говорит о том, что частичные автокорреляции помогли бы проверить, соответствует ли авторегрессивный процесс более низкого порядка данным, либо же только высоко организованные промежутки должны быть включены в модель. Поэтому Н. Бек делает вывод, что периодичные длинные циклы невозможно выделить в интегративных сериях, каковыми являются данные по ожесточенности войн.

В ответ на критику циклического подхода в объяснении международных отношений в 1993 г. появляется статья Л. Сайерса, в которой он применяет метод спецификации по А.А. Маркову и специфицирует и тестирует циклы войн Дж. Голдштейна как сегментированные во времени тренды Sayrs L.W. The long cycle in international relations: a Markov specification // International Studies Quarterly. 1993. June. Vol. 37 (2). P. 215-237.. Он пишет, что, как правило, эмпирические исследования полагались на два основных метода диагностики: функции спектральной плотности и функции автокорреляции ARIMA. Однако очевидно, что эти техники будут отрицать гипотезу цикличности из-за своего очень строгого определения формы цикла. Л. Сайерс специфицирует определение войны и использует нелинейные методы для ее анализа. По его мнению, следует исходить из понимания войны как нелинейного процесса с циклами без фиксированной амплитуды и продолженности. Он использует модель двух состояний, которая сегментирует временные серии на фазы подъема и упадка. Сама модель у него представлена в виде процесса А.А. Маркова. Он тестирует свою спецификацию относительно нулевой гипотезы, которая предполагает, что война носит случайный характер во времени.

Большим вопросом, говорит он, остается то, является ли ожидаемая волна циклом в войнах per se или ее следует рассматривать как более широко определяемый цикл некоего макрополитического и экономического процесса. Ряд исследователей, к которым он относит Дж. Модельски, И. Валлерстайна и Дж. Голдштейна, признают войну со-временной с, но в то же время, вытекающей из сути гегемонист - ского цикла. В этой логике, война может быть цикличной только потому, что цикличны процессы, ее вызывающие. Нулевая гипотеза Л. Сайерса исходит из подхода Е. Слуцкого, который доказывает в своей работе 1927 г. (английский перевод появился в 1937) Slutzky E. The summation of random causes as the source of cyclic processes // Econometrica. 1937. April. Vol. 5 (2). P. 105-146., что циклы являются результатом аккумуляции случайных погрешностей. Даже в ситуации невозможности доказать позитивным путем существование длительных политических циклов, модель сегментированных трендов больше подходит для работы со статистическими данными, чем ее линейная альтернатива.

В рамках механизма эндогенной каузальности результат последнего события влияет на возможности результатов последующего. В эмпирических тестах для измерения войн использовался целый ряд методов, однако данными для абсолютного большинства их служили данные Дж. Леви Levy J.S. War in the modern great power system, 1495-1975. Lexington, 1983., поэтому нередко в этих исследованиях подменялись понятия причинности войны и ее жестокости. В одновариантном анализе Л. Сайерс разводит такие категории, как категория интенсивности и категория жестокости войны. Его анализ призван ответить на два вопроса. Во-первых, соответствуют ли война и инфляция, каждая по отдельности либо совместно, кондратьевскому циклу равному приблизительно 50 годам? Во-вторых, в случае, если эти данные не соответствуют кондратьевскому циклу, не будут ли они удачнее подходить нулевой гипотезе - модели, основанной на принципе аккумуляции случайных ошибок?

В одновариантном анализе Л. Сайерс делает вывод, что цикл войн ограничивается только войнами между крупными державами, а не всеми войнами вообще, имевшими место в рассматриваемый период. В результатах мультивариантного анализа было получено заключение, что показатели войны и инфляции ведут себя по-разному. Если на данных, касающихся войны, можно четко проследить фазы подъема и упадка, то инфляция имеет небольшой подъем и вторую фазу практически без изменений. Эти две тенденции показывают очень четкое расхождение особенно после 1815 г. Л. Сайерс делает вывод о том, что несмотря на то что война имеет циклический характер, форма и характер циклов не совпадают с волнами Кондратьева. Фазы подъема случаются нерегулярно и длятся, как правило, 14 лет, фаза спада продолжается только 9 лет. В бивариантном анализе доказывается гипотеза, широко распространенная в работах, касающихся длинных циклов, о том, что на фазе подъема война может служить стимулятором инфляционных процессов. Л. Сайерс не исключает возможности того, что цикл войн может быть процессом с двумя отдельными фазами, на каждую из которых действуют свои макрополитические процессы. Не исключено, что это может быть зависимость также и от более коротких экономических циклов, выделенных в предыдущих исследованиях, таких как бизнес-цикл Й. Шумпетера, производственный цикл С.С. Кузнеца или аграрный цикл В. Тимошенко.

В бивариантном анализе, связывающем показатели войны и по-казатели цен, было выделено 19 фаз подъема с 1500 г. и только 5 фаз с периода, последовавшего после 1815 г. Главный вывод Л. Сайерса состоит в том, что война является повторяющимся процессом, но этот процесс сложно назвать периодичным. Фокус последующего анализа должен быть обращен к совокупной множественности эффектов, которые удлиняют или укорачивают интервалы времени между этими циклическими эпизодами, заключает он.

Интересно замечание антрополога А. Джелла о том, что ошибочно называть понятием «циклическое время» темпоральность примитивных обществ даже несмотря на наличие в их практике повторяющейся последовательности событий. По причине отсутствия в их практике кумулятивной повторяемости он предлагает называть темпоральность примитивных обществ все-таки линейным типом темпоральности Gell A. The anthropology of time. Cultural constructions of temporal maps and images. Oxford, 1996. P. 34.. Циклическое время предполагает возможность проиндексировать повторяемость событий в едином линейном измерении. Только историческое время всегда имеет кумулятивный эффект, заключает он. С методологической точки зрения это замечание интересно тем, что на практическом уровне работы со статистическими данными оно помогает четко развести стационарные серии и интегративные серии.

Даже оппоненты циклично-временного подхода согласны с тем, что несмотря на то, что модели, основанные на циклах с фиксированной периодичностью, являются единственно возможными для объяснения циклических феноменов, а неудачи в поиске длительных циклов с фиксированной периодичностью в спектральном анализе происходят в основном из-за недостаточности данных, а не из-за сути самого подхода. Данный подход требует стационарности, которая в свою очередь требует выделения процесса, образующего временной инвариант. Здесь сама цикличность принимается за этот временной инвариант. Однако из-за такой потери информации становится практически невозможно выделить так называемые переходные циклы и объяснить те структурные перемены, которые обусловливают переход от одного доминантного цикла к другому.

Данная статья является попыткой произвести систематизацию тех исследований в политической науке, в которых время представлено как значимый фактор политического процесса. Было выделено четыре подхода на основании анализа их теоретического обоснования, методологии и практического инструментария. Предложенная последовательность подходов исходит из степени интенциональности субъектов политического интереса в их обращении со временем: от наиболее к наименее осознанному порядку. Время как нарратив предполагает наиболее высокую степень сознания темпоральных горизонтов политическими акторами. В психологическом подходе в центре анализа находятся темпоральные перцепции акторов (осознанные и нет) и манипулирование ими с целью достижения своих политических интересов. В институциональном подходе уже анализируются так называемые эффекты времени (последовательности принятия решений, закрепление их в институты, институциональные изменения). И, наконец, в циклическо-временном подходе время представлено как некий фатум, несущий изменения в силу действия целого комплекса причин самого общего ряда. Предложенные выводы являются приглашением к дискуссии и основанием для дальнейшего анализа методологического статуса времени в политической науке.

Список литературы / References

политология интенциональность институциональный

1. Aminzade R. Historical sociology and time // Sociological Methods & Research. 1992. May. Vol. 20 (4). P. 456-480.

2. Ancona D.G., Okhuysen G.A., Perlow L.A. Taking time to integrate temporal research // The Academy of Management Review. 2001. Oct. Vol. 26 (4). P. 512-529.

3. Bachelard G. The dialectic of duration. Manchester, 2000.

4. Barkin J.S. Time horizons and multilateral enforcement in international cooperation // International Studies Quarterly. 2004. Vol. 48. P. 363-382.

5. Beck N. Elections and the Fed: is there a political monetary cycle? // American Journal of Political Science. 1987. Febr. Vol. 31 (1). P. 194-216.

6. Beck N. The illusion of cycles in international relations // International Studies Quarterly. 1991. Dec. Vol. 35 (4). P. 455-476.

7. Bergson H. Time and free will. Sydney, 1913.

8. Braudel F. Histoire et sciences sociales: la longue duree // Annales: Economies, Societes, Civilisations. 1958. №4. P. 725-753.

9. Crossan M., Pina e Cunha M., Vera D., Cunha J. Time and organizational improvisation // The Academy of Management Review. 2005. Jan. Vol. 30 (1). P. 129-145.

10. Elias N. Time: an essay. Oxford, 1992.

11. Ekengren M. The time of European governance. Manchester, 2002.

12. Ferrarotti F. Time, memory, and society // Contributions in Sociology. 1990. №91. Gell A. The anthropology of time. Cultural constructions of temporal maps and images. Oxford, 1996.

13. Goetz K. The EU timescape: an emergent temporal order. Ch. 8 // Institutional Dynamics and the Transformation of Executive Politics in Europe / Ed. by M. Egeberg. Mannheim, 2007. P. 263-290.

14. Goetz K. How does EU tick? Five propositions on political time // Journal of European Public Policy. 2009. March. Vol. 16 (2). P. 202-220.

15. Goldstein J.S. Kondratieff waves as war cycles // International Studies Quarterly. 1985. Dec. Vol. 29 (4). P. 411-444.

16. Gurvitch G. The spectrum of social time. Dordrecht, 1964.

17. Halliday T Time and temporality in global governance // Regulatory Theory: Foundations and Applications / Ed. by P. Drahos. 2017. Canberra, P. 303-321.

18. Halliday T., Carruthers B.G. Foiling the hegemons: limits to the globalization of corporate insolvency regimes in Indonesia, Korea and China // Globalization and Resistance: Law Reform in Asia since the Crisis / Ed. by C. Anton, V. Gessner. Oxford, P. 255-301.

19. Kahn P.W. Political time: sovereignty and the transtemporal community // Cardozo Law Review. 2006. Vol. 28 (1). P. 259-276.

20. Kondratieff N.D., Stolper W.F. The long waves in economic life // The Review of Economics and Statistics. 1935. Nov. Vol. 17 (6). P. 105-115.

21. Koselleck R. Futures past: on the semantics of historical time. Cambridge, 1985. Kovats L. Do elections set the pace? A quantitative assessment of the timing of European legislation // Journal of the European Public Policy. 2009. March. P. 239-255. Lefebvre H. Rhythmanalysis: space, time, and everyday life. L.; N.Y., 2004.

22. Levy J.S. War in the modern great power system, 1495-1975. Lexington, 1983. Linz J.J. Democracy's time constraints // International Political Science Review. 1998. Vol. 19 (1). P. 19-37.

23. Luhmann N. The future cannot begin: temporal structures in modern society // Social Research. Vol. 43 (1). P. 130-152.

24. Mahoney J. Path dependence in historical sociology // Theory and Society. 2000. Vol. 29. P. 507-548.

25. Osborne P. The politics of time: modernity and avant-garde. L.; N.Y., 1995. Ornstein R.E. On the experience of time. L., 1969.

26. Pierson P. Politics in time. History, institutions and social analysis. Princeton,

27. 2004.

28. Pinfari M. Peace negotiations and time: deadline diplomacy in territorial disputes. L., 2013.

29. Pinfari M. Time to agree: is time pressure good for peace negotiations? // The Journal of Conflict Resolution. 2011. Oct. Vol. 55 (5). P. 683-709.

30. Portella E. Future without a future // Time in the making and possible futures / Ed. by E.R. Larreta. L., 2000.

31. Riescher G. Zeit and Politik. Baden-Baden, 1994.

32. Sayrs L.W The long cycle in international relations: a Markov specification // International Studies Quarterly. 1993. June. Vol. 37 (2). P. 215-237.

33. Schedler A., Santiso J. Democracy and time: an invitation // International Political Science Review. 1998. Vol. 19 (1). P. 5-18.

34. Schuman H., Corning A., Schwartz B. Framing variations and collective memory. «Honest Abe» versus «the great emancipator» // Social Science History. 2012. Winter. Vol. 36 (4). P. 451-472.

35. Schwartz B. Rethinking the concept of collective memory // Routledge International Handbook of Memory Studies / Ed. by A.L. Tota, T. Hagen. N.Y., 2016. P. 27-39.

36. Schwartz B., Schuman H. History, commemoration, and belief: Abraham Lincoln in American memory, 1945-2001 // American Sociological Review. 2005. Vol. 70 (2). P. 183-203.

37. Schwartz B., Zerubavel Ya., Barnett B. Recovery of Masada: a study in collective memory // Sociological Quaterly. 1986. №27. P. 147-164.

38. Sorokin P., Merton R.K. Social time: a methodological and functional analysis // The American Journal of Sociology. 1937. March. Vol. XLII (5). P. 615-629.

39. Slutzky E. The summation of random causes as the source of cyclic processes // Econometrica. 1937. Apr. Vol. 5 (2). P. 105-146.

40. Tucker H.J. It's about time: the use of time in cross-sectional state policy research // American Journal of Political Science. 1982. Febr. Vol. 26 (1). P. 176-196.

41. Zerubavel E. Time maps: collective memory and the social shape of the past. Chicago, 2003.

Размещено на Allbest.ru