Национальная лояльность как тип политических отношений и форма общественного капитала

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальная лояльность как тип политических отношений и форма общественного капитала

О.В. Онопко

Аннотации

В статье обоснована необходимость отказа от узкого, государствоцентрического, понимания политической лояльности. Раскрыта сущность национальной лояльности как особого типа политических отношений между нацией и актором, характеризующегося преданностью интересам и целям нации, а также определенной степенью готовности актора их реализовывать и защищать. Автором проанализированы основные формы лояльного и нелояльного отношения к титульной нации. Обосновано, что абсолютная лояльность проявляется преимущественно в иррациональном отношении к нации, имеет символическую природу. Крайними проявлениями нелояльности могут быть этнический сепаратизм, терроризм и ирредентизм. В статье также определены пути формирования и применения государством капитала лояльности титульной нации, раскрыто значение рационального и символического аспектов государственной политики национальной лояльности стран мира.

Ключевые слова: политическая лояльность, национальная лояльность, государственная политика национальной лояльности, государство-нация, капитал лояльности. политический лояльность национальный

Онопко Олег Владимирович - кандидат политических наук; доцент кафедры международного права и государственно-правовых дисциплин, Донбасская юридическая академия

O.V. Onopko

National loyalty as a type of political relations and a form of social capital

The article substantiates that it's necessary to reject a state-centric understanding of political loyalty. The essence of national loyalty as a special type of political relations between actors and nation is revealed. These relations are characterized § by the loyalty to the national interests and goals, as well as a degree of willingness of the actor to implement and protect them. The author has analyzed the main forms of loyal and disloyal relation of actor to the titular nation. It was justified that absolute national loyalty has mostly irrational, symbolic nature. It also was found that ethnic separatism, terrorism and irredentism are the most radical forms of disloyal behavior.

The article also defines the ways of forming and applying of the titular nation's capital of loyalty. The meaning of rational and symbolic aspects of the state policy of national loyalty is revealed.

Key words: political loyalty, national loyalty, nation state, state policy of national loyalty, capital of loyalty.

Onopko Oleg V. - PhD in Political Science; associate professor at the Department of International Law and State-Legal Disciplines, Donbass Law Academy

Современные политические процессы свидетельствуют о глубоком кризисе, в котором находится гражданская политическая культура многих развивающихся государств. Неэффективность государственного аппарата в плане продуцирования консолидирующих политических ценностей, отсутствие действенной государственной политики, направленной на преодоление региональных, экономических, миграционных, религиозных и иных противоречий, расплывчатость и шаткость гражданских идентичностей, - все это закономерные последствия многолетнего применения политическими лидерами практик, целью которых является достижение лишь ситуативных результатов, связанных с обретением и удержанием власти. В итоге, государства постоянно сталкиваются с новыми сложностями социально-экономического и политического развития (бедностью, политической нестабильностью, терроризмом). В этих условиях они обречены искать новые инструменты консолидации своего населения, а также материальные и общественные капиталы, конвертация которых позволит эффективно защищать и реализовывать интересы. Одним из источников таких капиталов может стать национальная лояльность.

Лояльность в политике - полидисциплинарная исследовательская проблема. В своих работах ее различным аспектам уделяли внимание такие ученые, как Дж. Александер, И. Валлерстайн, В. Горбатенко, Р. Деветак, Дж. Деланти, Н. Жабинец, К.-Х. Заурвайн, В. Кларк, М. Лазарев, А. Линклетер, А. Марко, Т. Нагорняк, Д. Нортроп, М.-Е. Поммеролле, С. Поцелуев, М. Уоллер, У. Фогель, В. Ханстантинов. Общественные капиталы были предметом исследовательских интересов П. Бурдьё, Р. Патнема, Ф. Фукуямы, М. Пелдема, П. Пакстона, В. Радаева, В. Римского, А. Колодий, Н. Натальиной.

Принимая это во внимание, автор преследовал цель выявить специфику национальной лояльности как типа политических отношений и формы общественного капитала. Для достижения поставленной цели были решены следующие задачи: обоснована необходимость отказа от узкого понимания политической лояльности как отношений исключительно между гражданами и государством; раскрыта сущность национальной лояльности как разновидности лояльности политической; проанализированы пути формирования и применения капитала лояльности титульной нации; раскрыта сущность государственной политики национальной лояльности.

В российской политической науке доминирует этатистское восприятие лояльности. В частности, по мнению М. Лазарева, "политическая лояльность отражает своего рода негласный договор между государством и гражданами по поводу поддержания сложившегося социального порядка... в современном понимании политическая лояльность неотделима от государства, власти, закона" [6].

1. Мы убеждены, что более целесообразно трактовать политическую лояльность шире и буквально (англ. loyal - верный) - как "верность", "преданность" какому-либо политическому актору (индивиду, группе интересов, институту). Необходимость такого трактования обуславливается следующими тенденциями.

2. На межиндивидуальном уровне политики (в особенности, в развивающихся странах) - рост недоверия населения к государственным институтам и государствам в целом вынуждает людей все чаще обращаться за поддержкой к друзьям, родственникам, коллегам или конкретным политикам для реализации своих интересов. А потому особое значение приобретает межличностное доверие, рафинированным уровнем которого является лояльность как преданность или верность отдельному человеку. В этом случае она представляет собой наивысший стандарт в отношениях между людьми, в особенности, если речь идет о завоевании, удержании и использовании власти.

Пример эффективного практического применения межличностной политической лояльности - история американского неоконсерватизма.

Исходя из социально-философского учения Л. Штрауса и, в частности, его теории о "бескровной революции" [16], неоконсерваторы смогли выстроить сетевую политическую систему, объединившую ученых, преподавателей, журналистов, общественных активистов, политиков и государственных служащих на основании личной преданности в рамках отношений "учитель-ученик". Конкретным результатом взаимной межличностной политической лояльности американских неоконсерваторов стала их гегемония в высшем образовании и политикуме в период президентств Р. Никсона, Р. Рейгана, Дж. Г.У. Буша-старшего и Дж. У. Буша-младшего.

3. На внутригосударственном уровне - о необходимости более широкого, чем этатистское, восприятия лояльности говорит рост политического влияния территориальных общин. Развитие крупных городов, являющихся экономическими, финансовыми, культурными, технологическими, религиозными и политическими центрами отдельных регионов, приводит к актуализации территориальных идентичностей. В случае если у государства нет эффективной региональной политики, это вызывает рост сепаратистских настроений.

Классическим примером подобного положения дел является динамика политического развития Юго-Восточной Украины. Ввиду деструктивной национальной политики, многолетней слабости центрального правительства и устойчиво возрастающей экономической и политической мощи олигархических кланов, а также в связи с отсутствием у украинской политической элиты сколько-нибудь развитого государ- ственнического мышления, в промышленно-развитых городах и регионах Юго-Востока укрепились местные территориальные идентичности. Это обусловило высокий уровень преданности населения именно своей малой родине, а не украинскому государству. В сочетании с этнической чуждостью данных территорий остальной Украине сильная региональная идентичность привела к активному участию местных жителей в акциях протеста весны 2014 г. и, в итоге, к вооруженному противостоянию.

Даже спустя несколько лет и несмотря на активную информационную кампанию, проводимую украинскими властями, население данных территорий продолжает демонстрировать устойчивую региональную идентичность. По данным Центра Разумкова за 2016 г., именно на Востоке Украины и на подконтрольной киевскому правительству части Донбасса жители меньше всего идентифицируют себя как граждан Украины. В то же время, уровень идентификации себя, главным образом, как жителя своего региона на Донбассе составляет 39%, а в восточных областях - 38%, что значительно выше, чем в целом по стране (30-31%) [4, с. 4].

Вместе с тем, нельзя не согласиться с мнением Т. Нагорняк, которая убеждена, что при эффективном управлении территориальной идентичностью цепочка доверия и лояльности "к своей семье, улице, городу, региону, стране" может стать активом любого государства [13].

4. На уровне системы международных отношений происходит снижение влияния государственных акторов на мировой политический процесс. Его современное состояние было названо американским политологом И. Бреммером "миром G-Zero". Данный термин был введен в оборот в ходе дискуссий на Мировом экономическом форуме в Давосе в 2011 г. G-Zero - это состояние мировой системы, при "котором ни одна страна или блок стран не имеет политических и экономических рычагов - или воли - по-настоящему управлять международной повесткой дня" [17].

После распада Советского Союза сложившаяся в период "холодной войны" модель "баланса сил" в мире оказалась сломанной. В мире начали доминировать США и другие западные демократии. С использованием технологий "управляемого хаоса", "мягкой силы", "цветных революций" и активной информационной политики данным государствам удалось убедить общественность в удобстве нового состояния мировой политической системы [13]. Более того, лояльность множества политических акторов в государствах Центральной и Восточной Европы, а также Ближнего Востока была замкнута именно на американских институциях, осуществлявших т.н. "помощь" странам на пути к демократии. Однако в ходе трансформации политической культуры в развитых демократических странах (США, Великобритании, Японии, Германии, Франции) избиратели стали все чаще требовать от политических лидеров фокусироваться, главным образом, на внутренних проблемах, а не на международных делах. Это привело к вакууму власти в мире и, соответственно, нарастанию региональных противоречий.

Как следствие, великие державы теряют авторитет в кризисных регионах (Ливия, Афганистан, Ирак, Сомали), население которых обречено рассчитывать, в первую очередь, на поддержку и помощь негосударственных акторов, таких, как религиозные и этнические общности (в т.ч. свои нации, которые являются титульными в других государствах), международные неправительственные организации и даже террористические группировки. Эти акторы сами по себе, а также их образы, становятся новыми главными объектами политической лояльности.

Для поддержания своего влияния на политические процессы государства реактулизируют значение наций. Нация, по Э. Смиту, "человеческое сообщество, живущее в родной стране, имеющее общие мифы, общую историю, общую национальную культуру, единую экономику и единые права и обязанности для всех ее представителей" [18, с. 19], - одновременно и старый, и новый объект политической лояльности. Несмотря на то, что в Европе расцвет государств-наций пришелся на XIX в., а упадок - на вторую половину ХХ в., современный альт-правый поворот в европейской и, главное, в американской политике, свидетельствует о возвращении нации в качестве влиятельного актора как внутригосударственных, так и международных политических процессов. Национальная лояльность выступает как особый тип политических отношений между актором и нацией, характеризующийся преданностью, верностью ее интересам и целям, а также определенной степенью готовности актора их реализовывать и защищать.

Лояльные связи между индивидом и нацией, к которой он принадлежит, формируются в процессе социализации и самоидентификации.

По мере приобщения к национальным политическим ценностям, традициям и нормам поведения (в частности, посредством принятия национальных политических мифов) индивид, в конечном счете, формирует свое отношение к нации, характеризующееся определенной степенью лояльности/нелояльности. Это происходит в результате воздействия разнообразных агентов и агентур социализации и является следствием возникающей этнической комплиментарности.

Для определения форм национальной лояльности различных политических акторов обратимся к маркетологическому подходу, применив и дополнив классификацию лояльности, предложенную А. Цысарем [15].

1. Истинная лояльность - отношение между политическим актором и нацией, которое характеризуется абсолютной поддержкой последней. Как правило, природа такого отношения имеет иррациональный характер. Ее базовой основой является символический капитал нации, по словам Бурдьё, ее "капитал чести и престижа" [2, с. 231]. Он имеет два основных измерения:

- нематериальное - политические мифы, стереотипы, символы, оправдывающие и легитимирующие особое положение нации, ее право продуцировать и навязывать массам якобы единственно верные смыслы;

истинная лояльность формируется в результате полного принятия актором данного права нации;

- материальное - конкретные тексты (программы партий и законы, государственные доктрины и стратегии, национальные манифесты и универсалы и пр.), в которых содержится такое оправдание и легитимация; показательными в этом плане являются "Стратегия национальной безопасности Украины", подписанная 26 мая 2015 г. президентом Украины П. Порошенко, и "Национальный манифест", подписанный 16 марта 2017 г. лидерами украинских праворадикалов; несмотря на разный уровень, происхождение, характер и задачи, данные документы обосновывают и провозглашают безальтернативность украинского националистического восприятия мировой политической действительности; с позиций украинского национализма они описывают отношения Украины и России, ситуацию вокруг Крыма и Донбасса, а также оправдывают действия украинского государства на международной арене [11; 14].

Проявления истинной национальной лояльности поливариантны. На институциональном уровне политической практики примером может служить деятельность националистических партий ("Национальный фронт" во Франции, "Право и Справедливость" в Польше, "Баас" в арабских странах) и СМИ ("Breitbart News" и "Fox News" в США, "Telewizja Republika" в Польше, "Спутник и Погром" в России). На уровне групп интересов истинная национальная лояльность может проявляться в активности общественных движений ("Движение чаепития" в США, "Народный Рух" в Польше), а также локальных этнических сообществ (палестинцы в Газе, сербы в Крайне). Ярко демонстрирует истинную национальную лояльность на индивидуальном уровне деятельность русских и курдских добровольцев, участвующих в войнах на Донбассе и в Курдистане, соответственно.

2. Ложная лояльность - тип отношений, при котором актор соблюдает законы, традиции, нормы поведения, принятые в обществе, поддерживает отдельные национальные проекты, однако не испытывает ни эмоциональной привязанности к титульной нации, ни удовлетворения от жизни в государстве, созданным ею. В этом случае акторы лояльны титульной нации из безысходности, за неимением возможности на практике проявлять лояльность к своей собственной нации, на чью сторону они перейдут при первом удобном случае. Примером ложной национальной лояльности может служить опыт территориальной общины Крыма, в целом сохранявшей до политического кризиса 2013-2014 гг. лояльность украинской нации и государству.

3. Латентная лояльность прямо связана с ложной. Она характеризует отношения этнического меньшинства в одном государстве к своей нации, которая является титульной в другом (русские в Казахстане, итальянцы в Австрии, ирландцы-католики в Северной Ирландии).

4. Отсутствие лояльности - отношения, при которых актор не удовлетворен титульной нацией и старается избежать любого взаимодействия с ней. Проявлением отсутствия национальной лояльности может являться этническая самоизоляция (африканеры в ЮАР, армяне и курды в Турции).

5. Нелояльность - отношение, при котором акторы враждебно настроены к нации. В маркетинге данный тип отношений, как правило, не рассматривается, однако в политике нелояльность акторов - неотъемлемое явление. Как отметил Лазарев, "нелояльность не обязательно выходит за рамки правового поля. Это естественный продукт и естественная форма политического поведения для отдельных индивидов и социальных групп в сложившихся социально-политических обстоятельствах" [6].

Основываясь на мировой политической практике, можно выделить следующие проявления нелояльности:

- сознательное уклонение от обязанностей перед титульной нацией и государством (отказ от использования государственного языка, неуважение к национальным символам, игнорирование национальных праздников);

- сознательное несоблюдение законов;

- публичный политический протест, который может проявляться в виде политического хэппенинга, митингов, пикетов, забастовок, демонстраций, показательных самоубийств (самосожжения палестинцев в Израиле и индийцев в Британской Индии);

- этнический сепаратизм; российский ученый А. Коробов определяет данное явление как "стремление представителей одной национальности, компактно проживающих на части государственной территории, обособиться и добиться предоставления максимально широких автономных прав либо полного суверенитета" [5]; примером может служить деятельность Шотландской национальной партии, направленная на обретение Шотландией независимости от Великобритании и исключение шотландцев из состава британской нации;

- ирредентизм, который в современном мире активно проявляется у русской и курдской наций, стремящихся к внутреннему воссоединению в рамках единых государств; в частности, классическим ирредентистским политическим проектом можно считать приостановленныйплан создания "Большой Новороссии", включающей в себя территории Юго-Восточной Украины, населенные преимущественно этническими русскими и т.н. "русскоязычными украинцами";

- этнически мотивированный терроризм - крайняя форма национальной нелояльности, предполагающая прямое физическое уничтожение или запугивание представителей господствующей нации (деятельность "Ирландской республиканской армии", "Тигров освобождения Тамил-Илама", "ЭТА", "Фронта национального освобождения Корсики" и др.).

Как и любой другой политический актор, нация способна аккумулировать разноуровневые лояльные связи, возникающие у нее с другими участниками политического процесса. Их совокупность представляет собой капитал лояльности. Данный термин был введен в оборот политической науки Т. Нагорняк, которая определяет его как рафинированный уровень социального капитала, который воспроизводится через систему качественных общественно-политических интеракций на основании высокой степени доверия, преданности и надежности взаимоотношений [8].

Капитал лояльности титульной нации является частью ее совокупного капитала как политического актора. Одновременно он входит в состав капитала лояльности и метакапитала государства (совокупности всех капиталов, которыми оно обладает). При этом капитал лояльности государства не всегда включает в себя капиталы лояльности других наций, проживающих на его территории (каталонцы и баски в Испании, шотландцы в Великобритании, уйгуры в Китае). Капитал лояльности этнического меньшинства может быть частью метакапитала другого государства.

Мировая политическая практика свидетельствует о том, что титульная нация может обрести капитал лояльности двумя способами.

1. Наследование - это ситуация, при которой нация получает свой капитал лояльности от другой нации или иной общности. Классическим примером может служить опыт Советского Союза и Югославии. В обоих государствах властвующие элиты проводили систематическую политику по созданию искусственных наднациональных общностей ("советский народ" и "югославы", соответственно). Их появление должно было способствовать снижению межэтнической напряженности и повышению эффективности государственного управления. В качестве символического основания для данных общностей государствами конструировалась массовая культура, политическая мифология, идеология, символика, навязывалась новая историческая память, которая должна была объединить различные этнические группы. После распада СССР и СФРЮ значительная часть их бывшего населения сохранила "советское" и "югославское" мировоззрение, а также лояльность символическим атрибутам уже неактуальных наднациональных общностей. Официально провозгласив себя преемницами распавшихся государств, Россия и Сербия попытались экстраполировать данную лояльность на российскую и сербскую нации.

В этом ключе примечателен российский опыт оперирования исторической памятью о символических событиях прошлого. В частности, речь идет о политическом использовании символа Великой Отечественной войны как составной части символического "стержня" российской нации. Как отмечает О. Малинова, коммеморация войны "опиралась на солидную "инфраструктуру" коллективной памяти, созданную отчасти в хрущевский, но, главным образом, в брежневский период. Данное обстоятельство сыграло свою роль в том, что после распада советского нарратива Великая Отечественная война оказалась элементом коллективного прошлого, наиболее удобным для политического использования" [7, с. 88-89]. Начиная с 2000-х гг., российские власти пытаются реактуализировать унаследованную от СССР символику войны, стремясь сконструировать новую наднациональную идентичность, способную объединить все этнические группы, проживающие на территории РФ, т.е. создать российскую нацию.

По мнению Е. Арслановой, апеллирование к советскому символическому наследию, в частности, его сегменту, посвященному Великой Отечественной войне, оказалось эффективным лишь в краткосрочной перспективе, в условиях политической стабильности [1]. В кризисный период добиться эффективного наследования национальной лояльности оказалось значительно сложнее. Об этом свидетельствует неудача одной из последних инициатив - предложенной в октябре 2016 г. заведующим кафедрой Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС), бывшим министром по делам национальностей,

В.А. Михайловым идеи создания федерального закона "О российской нации и управлении межэтническими отношениями" [3].

2. Накопление - путь формирования капитала лояльности нации, при котором государство целенаправленно способствует преумножению лояльных связей между титульной нацией и принадлежащими к ней людьми. Данный процесс воплощается в государственной политике национальной лояльности. Она представляет собой совокупность политических решений и целенаправленных практических действий органов государственной власти и местного самоуправления, направленных на формирование и поддержание лояльного отношения представителей титульной нации (вне зависимости от их места проживания, гражданства, социально-экономического статуса и пр.) к ней самой и образованному ей государству.

Анализ опыта стран, где существует государственная политика национальной лояльности (формализованная или неформализованная), | в особенности Венгрии, Румынии, Израиля, Польши, Греции, Турции, США, а также непризнанной в России Китайской Республики (Тайвань) свидетельствует о том, что она апеллирует в равной степени к рациональным и символическим способам обеспечения лояльного отношения.

В рациональном плане государства в обмен на лояльность, как правило, предлагают представителям титульной нации конкретные социально-экономические, правовые и политические привилегии и бонусы. В особенности это касается соотечественников, проживающих за рубежом. В этом ключе особо показателен опыт Израиля, где накопление капитала лояльности титульной нацией на мировом и внутреннем политических полях осуществляется институциональными акторами, такими, как Еврейское агентство. В задачи данных институтов входит "укрепление еврейского национального самосознания молодых евреев в Израиле и во всем мире" [12], осуществление национально-патриотического воспитания, помощь евреям в репатриации.

Кроме того, в отдельных случаях принадлежность к титульной нации также может служить неформальной гарантией личной безопасности, а также основанием для бесплатной юридической и политической поддержки со стороны национальных внешнеполитических ведомств в спорах соотечественников с органами власти других государств, гражданами которых они являются.

В символическом плане государственная политика национальной лояльности призвана охватить весь процесс политической социализации и самоидентификации индивидов. Государство-нация предстает не просто как система властных институтов, но как политический бренд, представления о необходимости лояльности которому распространяются посредством национальных ценностей, политических мифов и стереотипов, символов и образов. В частности, главными ценностями, к которым обращается государство для накопления капитала лояльности титульной нации, являются: национальная солидарность; общность видения прошлого (историческая память), настоящего и будущего своей родины и нации; безопасность; национальный язык и культура.

Независимо от того, как титульная нация обретает свой капитал лояльности, в статичном состоянии - без целенаправленного использования - он представляет собой лишь ее потенциальный ресурс. Только конвертация - возможность трансформироваться в другие формы - придает капиталу ценность, а его наследованию/накоплению - смысл. Для анализа практического применения различных общественных капиталов в политическом поле существует категория "конвертационная стратегия", введенная в политологический оборот Н. Натальиной, которая подразумевает под ней комплекс акций и интеракций акторов по накоплению и конвертации капиталов, полученных в результате телеологического выбора и воплощаемых на практике [10]. До последнего времени считалось, что стратегии конвертации капиталов могут быть исключительно у индивидуальных и групповых акторов, институциональные субъекты практически не рассматривались. Однако в случае с титульной нацией, агрегатором и артикулятором ее интересов, а также администратором ее капиталов, в т.ч. капитала лояльности, является супер-институт организации власти - государство-нация. Классическим примером реализующейся конвертационной стратегии, в которой государство осуществляет управление капиталом лояльности титульной нации, является современная политика Израиля, направленная на конвертацию символического капитала сионизма и еврейской нации в капитал национальной лояльности, а его, в свою очередь, - в политический капитал международной поддержки.

В условиях, когда ключевую роль в политических процессах начинают играть межличностное доверие, территориальная идентичность и использующие их негосударственные акторы, государство и государственная власть сами по себе перестают быть главными объектами политической лояльности. В данной ситуации государства обречены реактуализировать значение нации (в этносимволическом понимании данной категории), формировать и поддерживать национальную лояльность как господствующий тип политических отношений в обществе, предполагающий безоговорочную преданность, верность титульной нации, основанные на принятии ее ценностей, символов и мифов. Способность нации аккумулировать и мобилизовать в нужный момент лояльные связи - создавать и использовать капитал лояльности - преумножает метакапитал государства, увеличивает его потенциальную мощь на международной арене, повышая шансы на выживание.

Библиографический список

1. Арсланова Е.Б. Великая Победа 1945 г. как основополагающий ритуал России // Известия Уральского федерального университета. Серия 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2011. Т. 86. № 1. С. 13-25.

2. Бурдьё П. Практический смысл / Пер. с фр. А.Т. Бикбов. СПб.-М., 2001.

3. Заседание Совета по межнациональным отношениям // Президент России. иБВ: http://kremlin.ru/events/president/news/53173 (дата обращения: 14.04.2017).

4. Консолідація українського суспільства: шляхи, виклики, перспективи Інформаційно-аналітичні матеріали до Фахової дискусії // Центр Разумко- ва. URL: http://old.razumkov.org.ua/upload/Identi-2016.pdf (дата обращения: 14.04.2017).

5. Коробов А.А. Миграционный фактор этнического сепаратизма // Власть. 2013. № 9. C. 45-47.

6. Лазарев М.В. Политическая лояльность как фактор стабильности государства: Дис. ... д-ра полит. наук. М., 2004.

7. Малинова О.Ю. Актуальное прошлое: Символическая политика властвующей элиты и дилеммы российской идентичности. М., 2015.

8. Нагорняк Т.Л. Брендинг територій у сучасній політиці: Автореф. дис. ... д-ра політ. наук. Кієв, 2013.

9. Нагорняк Т.Л. Громада в умовах відкритого суспільства: аналіз трансформаційних процесів України на прикладі брендингу міст // Науковий часопис НПУ імені М.П. Драгоманова. Серія 22: Політичні науки та методика викладання соціально-політичних дисциплін. 2014. Вип. 15. С. 51-60.

10. Наталіна Н.О. Стратегії політичної конвертації суспільних капіталів у пострадянських державах: Автореф. дис. ... канд. політ. наук. Кіев, 2009.

11. Національний маніфест // Національний корпус. URL: http://nationalcorps. org/page/nacionalnyj-manifest (дата обращения: 14.04.2017).

12. Наша цель - обеспечить еврейскому народу в Израиле и в мире достойное национальное будущее // Jewish Agency. URL: http://www.jewishagency. org/ru/about_us (дата обращения: 14.04.2017).

13. Орлов А.А., Сопленков С.В., Альбертина В.А. Идеи справедливого миропорядка: исторический опыт Западной, Центрально-Восточной Европы и России (середина XV - начало XXI вв.) // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2016. № 4. С. 63-76.

14. Указ Президента України № 287/2015. Про рішення Ради національної безпеки і оборони України від 6 травня 2015 року "Про Стратегію національної безпеки України" // Президент України. URL: http://www.president.gov. ua/documents/2872015-19070 (дата обращения: 14.04.2017).

15. Цысарь А.В. Лояльность покупателей: основные определения, методы измерения, способы управления // Маркетинг и маркетинговые исследования. 2002. № 5. C. 57.

16. Штраус Л. Введение в политическую философию / Пер. с нем. М., 2000.

17. Bremmer I., Roubini N. A G-Zero World // Foreign Affairs. 2011. Vol. 90. Issue 2. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/2011-01-31/g-zero-world (дата обращения: 14.04.2017).

18. Smith A.D. Ethno-symbolism and Nationalism: A Cultural Approach. NY., 2009.

Размещено на Allbest.ru