Десталинизация и политические изменения в Польше в документах американских спецслужб и Государственного департамента США

Размещено на http://allbest.ru

Томский государственный университет

Десталинизация и политические изменения в Польше в документах американских спецслужб и Государственного департамента США

Карин Антон Дмитриевич - соискатель кафедры новой и

новейшей истории и международных отношений,

Аннотация

Смерть И.В. Сталина и начало «оттепели» в СССР стали толчком к политическим переменам во многих странах социалистического блока. За короткий период реформ коммунистические режимы, существовавшие в них, совершили эволюцию, отказавшись от сталинской версии социализма в пользу менее тоталитарной модели организации общества. В статье, на основе документов ЦРУ и государственного департамента США, рассматривается специфика протекания реформ в Польской Народной Республике. Основное внимание уделяется рассмотрению позиции США по отношению к польским событиям.

Ключевые слова: Польская Народная Республика, процесс десталинизации в Польше, Государственный департамент США, Владислав Гомулка, польско-американские отношения в 1950-х гг.

Польский вопрос, как известно, играл одну из ключевых ролей в формировании всего послевоенного миропорядка. Достаточно вспомнить, какое большое внимание уделялось его обсуждению на конференциях «Большой тройки» и сколько разногласий он вызвал. Неудивительно, что политическое развитие Польши продолжало вызывать интерес великих держав и в послевоенный период.

Для СССР Польша являлась частью цепи дружественных государств, политические режимы которых зависели от Москвы и фактически являлись ее сателлитами. США, в свою очередь, рассматривали политические режимы в странах Восточной Европы как диктатуры, навязанные народам против их воли. Их падение, по мнению американских политиков, было возможно и желательно, вопрос был только в том, как скоро это произойдет и какую позицию лучше занять США для содействия этому процессу.

Повышенный интерес США к польской внутренней политике хорошо виден уже из того большого объема документов, которые Государственный департамент посвящал ее рассмотрению [5]. Из всех восточноевропейских стран аналогичное внимание в период 1956-1957 гг. было уделено только рассмотрению политической ситуации в Венгрии. Причины такого существенного интереса со стороны Госдепартамента носили различный характер. В первую очередь, сюда следует отнести наличие в странах Запада довольно многочисленной антисоветски настроенной польской диаспоры, с мнением и интересами которой, так или иначе, приходилось считаться. Второй причиной может быть назван «ареол первой жертвы нацизма», который сложился в мировом общественном мнении вокруг Польши. Память о трагических событиях Второй мировой войны была в это время еще свежа. Третьим моментом, приковывающим к себе внимание, было географическое расположение страны между СССР и Германией. Отказ от окончательного признания границ по линии рек Одер и Нейсе со стороны многих стран мира делал общественно-политическую ситуацию в обоих германских государствах (в ФРГ и ГДР) и всей Центральной Европе тесно связанной с политическим климатом в Польше. Четвертой, вероятно, наиболее важной причиной интереса сотрудников Госдепартамента и ЦРУ к польским событиям, являлись масштабы политических перемен, проявившиеся в случае Венгрии и Польши особенно сильно.

Смерть И.В. Сталина дала старт политическим реформам не только в СССР. Надежды на перемены питала также значительная часть политических элит и населения других стран социалистического лагеря. В рапорте Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США от 24 апреля 1953 г., в частности, сообщалось, что весть о смерти «диктатора» нередко воспринималась с воодушевлением, а официальные траурные мероприятия носили формальный характер. «Смерть Сталина вызвала чувство облегчения в Польше. Поляки демонстрировали свою радость публично, и ив (полиция безопасности. -А.Д.) закрывала глаза на подобные проявления. Руководители публичных собраний, организованных в честь Сталина, пытались передать чувство грусти, но их голоса звучали фальшиво, и контрастировали со счастливой атмосферой, царящей в аудитории» [16, с. 1].

Причина такой реакции понятна. Фигура Сталина была связана в массовом сознании с террором и репрессиями. Смерть «коммуниста № 1» давала людям надежду на смягчение режима и повышение уровня жизни. Недовольство властью чувствовалось даже в привилегированных группах населения. После кратковременного периода замешательства, в котором оказались правительственные круги, руководство Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) начало постепенно «раскручивать гайки». В стране быстро стартовали процессы реабилитации жертв репрессий и переоценки предшествующего периода.

С лета 1953 г. стала набирать силу критика отдельных аспектов сталинизма. В первую очередь, она была направлена против несшего главную ответственность за репрессии Министерства общественной безопасности. В 1954 г. его разделили на Комитет общественной безопасности (КОБ) и Министерство внутренних дел (МВД). Наиболее одиозные сотрудники спецслужб были уволены, а сами КОБ и МВД были поставлены под надзор партийной верхушки. Постепенно из мест заключения стали выходить первые политзаключенные. Среди оказавшихся на свободе был и лидер «националистического уклона» в ПОРП Владислав Гомулка, арестованный в 1951 г. Его имя было связано в массовом сознании с активным участием в антинацистском подполье в годы Второй мировой войны, а также с отстаиванием национального суверенитета страны перед лицом восточного соседа.

ЦРУ США внимательно следило за ситуацией вокруг освобождения пользовавшегося популярностью коммунистического лидера. Еще в марте 1954 г. сотрудниками управления был подготовлен рапорт, в котором анализировался политический потенциал группы Гомулки, а также была дана оценка политических качеств ее лидера. По мнению авторов доклада, группа Гомулки включала в себя «людей, заинтересованных в создании национального «коммунизма», похожего на тито-югославский коммунизм» [4, с. 1]. При этом, несмотря на стремление гомулковцев к отстаиванию национального суверенитета, сворачиванию коллективизации и примирению с церковью, они оставались вполне ортодоксальными марксистами, заинтересованными в сохранении социализма и дружественных отношений с СССР. В документе отмечалась возможность возвращения Гомулки на политическую сцену в случае чрезвычайных обстоятельств, которые заставят Кремль искать поддержку польского населения посредством допуска в руководство ПОРП более харизматичных лидеров, готовых пойти на частичную либерализацию режима. Дальнейшие события показали, что этот прогноз оказался верен.

Перемены затронули также экономику. «На II съезде ПОРП в марте 1954 г. были внесены некоторые изменения в шестилетний план. Если в первые годы реализации план корректировали с целью увеличения капиталовложений в тяжелую и военную промышленность, то теперь, наоборот, инвестиции старались придержать, уделяя больше внимания легкой промышленности и сельскому хозяйству, ослабляя при этом усилия, направленные на коллективизацию села» [3, с. 452]. От коллективизации, однако, не отказались окончательно, отойдя лишь от наиболее непопулярных методов насаждения колхозного строя.

Наблюдая за событиями в странах социалистического лагеря, в т.ч. связанными с восстанием 17 июня 1953 г. в ГДР, в политических кругах США возникали вопросы о том, какую позицию в подобных случаях следует занимать Америке. Для прояснения американской позиции вопрос о политике в отношении советских сателлитов неоднократно рассматривался в Совете национальной безопасности. В рапорте Совета от 11 декабря 1953 г. ситуация в Восточной Европе была подвергнута детальному анализу [17, с. 112].

Цели США, согласно документу, состояли в том, чтобы добиться максимального дистанцирования стран-сателлитов от Москвы и в перспективе подорвать существующие в них политические режимы. Для этого было решено оказывать политическое, экономическое и пропагандистское давление на СССР с целью добиться изменения его политики. При этом нужно было избегать «подстрекательства к преждевременному восстанию» [Там же, с. 115] как не имеющему шансов на успех, а также взятию на себя Соединенными Штатами таких обязательств, которые они не в состоянии будут исполнить. В целом, по мнению авторов документа, необходимо было проводить гибкую прагматическую политику по поощрению демократических антисоветских элементов, сохраняя, тем не менее, готовность оказать всяческую поддержку «национал-коммунистическим» движениям, если их поддержка будет отвечать американским интересам.

По мере развития политических событий в Польше перед упомянутыми выше «национал-коммунистическими» группами открывались определенные перспективы. К 1955 г. внутри ПОРП окончательно сформировались два течения. Первое направление (пулавяне Название происходит от Пулавской улицы в Варшаве, где проживали некоторые наи-более видные ее представители.) выступало в качестве либерального крыла партии. Опираясь, прежде всего, на молодежь и интеллигенцию, оно стремилось к реформированию социализма, введению рабочего самоуправления и демократизации внутрипартийной жизни. Именно в этой среде пользовался поддержкой Гомулка и отстаиваемая им концепция «польского пути к социализму». Консервативное крыло, получившее название натолинцы Название происходит от небольшого дворцового комплекса на южной окраине Вар-шавы, где собирались ее члены., отличалось большей лояльностью к Москве и желанием избежать «слишком радикальных реформ», которые могли привести, по мнению представителей данного течения, к подрыву основ социалистического строя. Оформление двух противоборствующих политических группировок приводило к регулярным дискуссиям о будущем страны, а это, в свою очередь, способствовало частичному ослаблению цензуры [1, с. 325].

Многие до этого запретные темы стали теперь свободно обсуждаться на страницах газет и журналов. Большой резонанс вызвала «Поэма для взрослых» известного поэта-коммуниста Адама Важика (Вагма- на), напечатанная в августе 1955 г. в еженедельнике «Новая культура» («Nowa КиДига»).

В ней автор показал тяготы жизни простых рабочих, обманутых сталинским режимом. Представителями большей части партийной номенклатуры произведение было воспринято как клевета на «народный строй». Популярность поэмы, однако, свидетельствовала о понимании читательской аудиторией тех проблем, которые поднял автор [2, с. 628]. С каждым годом подобного рода критических произведений становилось все больше.

Реабилитация и пересмотр ранее вынесенных судебных приговоров позволили выйти на свободу многим людям, разделявшим оппозиционные настроения. «Пересмотр таких дел происходил в 1954-1956 гг. На свободу выходили известные военные деятели, участники обороны Польши в сентябре 1939 г., офицеры Армии Крайовой и те, кто служил в польских воинских частях на Западе, а также генералы-коммунисты, участвовавшие в Гражданской войне в Испании», - пишет А.Ф. Носкова [Там же, с. 629]. Роль Армии Крайовой (АК) во Второй мировой войне стала оцениваться в более положительном ключе. Отныне ее перестали считать однозначно реакционной организацией, а роль АК в борьбе с нацизмом получила признание.

Несмотря на происходившие политические изменения и формирование внутри ПОРП двух противоборствующих групп, вплоть до начала 1956 г. реформы находились под партийным контролем и носили в целом дозированный характер. Более того, по оценке американских дипломатов (по состоянию на сентябрь 1955 г.), режим окреп благодаря умелому использованию «Духа Женевы» Временное «потепление» в международных отношениях, связанное с популяризаци-ей концепции мирного сосуществования социалистической и капиталистической систем, получившей распространение после Женевской конференции 1954 г. [9, с. 83]. Коммунистическая пропаганда эффективно использовала деэскалацию международной обстановки и постепенный переход к мирному сосуществованию двух систем для деморализации внутрипольских антикоммунистических элементов, возлагавших надежды на американскую помощь [9, с. 84].

Тем не менее, кажущаяся стабильность режима оказалась эфемерной. Доклад Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС имел эффект разорвавшейся бомбы. Несмотря на то, что секретный доклад Хрущева предназначался для ограниченного круга лиц, его текст очень быстро получил широкое распространение в Польше. «...Вскоре текст доклада продавали даже на книжных лотках» [3, с. 454]. После окончания работы съезда первый секретарь ПОРП Болеслав Берут остался в Москве, где и умер 12 марта 1956 г. Пост первого секретаря партии занял Эдвард Охаб, считавшийся компромиссной фигурой между пулавянами и натолинцами.

Хотя американское посольство в Варшаве регулярно отчитывалось перед Госдепартаментом о ситуации в стране, массовые выступления рабочих, случившиеся в Познани 28 июня 1956 г., стали большой неожиданностью для Вашингтона. На следующий день сотрудники Госдепартамента провели совещание, в ходе которого было высказано убеждение в необходимости использовать трагические события, случившиеся в Познани, в целях антикоммунистической пропаганды, в первую очередь, по линии Информационного агентства США. Правда, от официального заявления со стороны Госдепартамента решено было отказаться [14, с. 183].

В первые дни после начала беспорядков достоверная информация о случившемся отсутствовала, было известно только, что выступления рабочих вызваны низким уровнем жизни, а также повышением цен на продукты первой необходимости. Из этого сделали вывод о тяжелом продовольственном положении страны. Поэтому было принято решение обратиться к польскому правительству с предложением об оказании со стороны США срочной продовольственной помощи через Международный Комитет Красного Креста. Эту идею в целом подержал также директор ЦРУ Ален Даллес [12, с. 184].

Официальное предложение было сделано в письме заместителя государственного секретаря Чарльза Гувера Гарольду Старру, генеральному консультанту Американского Красного Креста. После получения письма Старр связался с Международной федерацией обществ Красного Креста в Женеве. Федерация согласилась всячески содействовать организации продовольственной помощи, однако польский Красный Крест отказался от получения помощи. Пропаганда ПНР возложила ответственность за познаньские события на подрывную деятельность США, соответственно, принятие американской помощи было неприемлемо из-за соображений престижа. Официальный Вашингтон, в свою очередь, с негодованием отвергал любые обвинения в американском вмешательстве [24, с. 354]. Помимо этого, как выяснилось впоследствии, потребность в помощи не была такой острой, как поначалу полагала американская сторона.

Картина трагических событий в Познани стала проясняться только в начале июля, когда в Вашингтоне были получены телеграммы от 2 и 3 июля 1956 г. из посольства в Варшаве с подробным описанием событий. В первой телеграмме, в частности, сообщалось, что выступления рабочих начались с чисто экономических требований. Очень быстро к митингующей толпе рабочих присоединилась также учащаяся молодежь, в результате чего на главной площади города собралось около 20 тыс. человек. Стянутые в центр города подразделения милиции и армии поначалу не предпринимали никаких действий, однако впоследствии между митингующими и военными завязалась перестрелка, в результате которой десятки человек были убиты и ранены. В документе также отмечалось наличие в толпе большого количества антисоветских лозунгов, направленных против политики существующего режима [19, с. 188].

Вторая телеграмма сообщала о низком уровне жизни большинства рабочих и их болезненной реакции на случившееся накануне демонстрации повышение цен на товары народного потребления. При этом угрозы голода в стране не было. «Дефицит хлеба, упоминавшийся среди лозунгов во время демонстрации, посольство считает просто символизирующим неспособность рабочих с низким уровнем заработной платы приобрести все необходимое для жизни при сложившихся высоких ценах. Прочие продукты питания, такие как фрукты, овощи, молочные продукты, в настоящее время являются дефицитом и дорого стоят... Высокие цены на одежду, обувь также часто вызывают недовольство» [20, с. 188]. Ощущение социальной несправедливости и негодование жителей города было усилено тем фактом, что на проходившей в городе международной промышленной выставке были представлены предназначенные для экспорта польские товары, недоступные для подавляющего большинства жителей страны. Версия некоторых дипломатов о том, что беспорядки были спровоцированы частью партийной номенклатуры для сворачивания процесса либерализации, скорее всего, не соответствует действительности [Там же, с. 189].

Ситуация, сложившаяся в социалистическом лагере, неоднократно обсуждалась в Совете национальной безопасности США. На заседаниях Совета отмечалось повсеместное снижение роли тайной полиции, требование соблюдения «социалистической законности» и признания прошлых ошибок. Был сделан вывод о том, что рост националистических тенденции может сыграть роль разрушительной силы для всего советского блока и его следует поддерживать [13, с. 220]. 20 июля 1956 г. помощник госсекретаря Роберт Мерфи обсудил с несколькими видными представителями польской диаспоры политическую обстановку, сложившуюся в их стране. На встрече присутствовали лидер Крестьянской партии Станислав Миколайчик и глава Христианской рабочей партии Кароль Попель. Миколайчик высказал твердое убеждение в том, что точка зрения, будто отказ от вмешательства в польские события позволит избежать усиления репрессивности коммунистического режима, неверна. Напротив, широкий интерес со стороны демократических стран к познаньским выступлениям и их подавлению заставит коммунистов вести себя осторожнее, опасаясь негативной международной реакции. Мерфи высказал свое полное согласие с Миколайчи- ком в данном вопросе. Собравшиеся также сошлись во мнении, что необходимо создать специальный комитет при ООН по расследованию событий в Познани, а также поднять в ООН вопрос о выборах в Польше [11, с. 229].

Тем временем, после познаньских событий варшавский режим вошел в стадию тяжелого кризиса. Доверие населения к партии и правительству было подорвано. Многие были особенно недовольны присутствием большого количества советских советников на должностях в армии и спецслужбах. Особую ненависть вызывал министр обороны, по совместительству заместитель председателя Совета министров ПНР, маршал К.К. Рокоссовский. Для выхода из кризиса ПОРП предпринимала различные шаги. В срочном порядке были повышены зарплаты рабочих, стали улучшаться жилищные условия, набирала обороты амнистия и реабилитация политзаключенных. В августе в партии был восстановлен популярный Гомулка, все более громко стали звучать предложения ввести его в состав ЦК. Американские дипломаты отнеслись к возвращению Гомулки критически, рассматривая его, в первую очередь, как тактический ход ПОРП с целью выйти из кризиса. По их оценке, даже если бывший лидер «националистического уклона» займет в дальнейшем какой-либо значительный пост, то это будет носить показной характер и вряд ли сможет привести к существенным политическим переменам [21, с. 231].

Октябрьские события в Польше и Венгрии 1956 г. застали американских политиков и дипломатов врасплох. Практически никто не предвидел их заранее либо считал вероятность развития политической ситуации в сторону существенной либерализации (в первом случае) и революции (во втором случае) очень небольшой. Еще в конце сентября посольство в Варшаве заявляло, что либерализация носит ограниченный характер и служит исключительно для сохранения режима [22, с. 245], а уже спустя несколько недель случился «польский октябрь», был воспринят в Вашингтоне как событие, способствующее достижению американских внешнеполитических интересов. Там с большим беспокойством наблюдали за тем, как 19 октября 1956 г. во время работы VIII пленума ЦК ПОРП в Варшаву приехала советская делегация во главе с Хрущёвым. В США решили воздерживаться от любого вмешательства в советско-польские переговоры. Подобное вмешательство в любой форме могло привести к дискредитации умеренных польских лидеров, и без того подозреваемых советскими коллегами в проамериканских взглядах. Только 20 октября, когда ситуация прояснилась, президент США Д. Эйзенхауэр сделал заявление, в котором высказал симпатию к стремлению поляков к свободе и независимости. На следующий день госсекретарь Джон Фостер Даллес в своем выступлении по радио исключил возможность оказания Польше военной помощи [24, с. 357]. Кровавые события в Будапеште таили в себе угрозу возврата к более жестким формам диктатуры, не только в Венгрии, но и в других странах. По оценке сотрудников американской разведки, антикоммунистическое восстание венгров могло вынудить советское руководство отказаться от поддержки умеренных коммунистических режимов и в том числе пойти на резкий пересмотр своей политики в отношении режима Гомулки, вплоть до военного вмешательства. Последнее неизбежно влекло за собой резкую дестабилизацию международной обстановки [6, с. 1]. политический демократический польский гомулка

Дальнейшее наблюдение за развитием событий убедило ЦРУ в хороших перспективах польского режима, сделавшего ставку на сохранение дружбы с СССР при более самостоятельной внутренней и отчасти внешней политике. Гомулка сумел укрепить свою популярность за счет повышения уровня жизни населения, отказа от коллективизации и роспуска колхозов, компромисса с церковью, удаления с руководящих должностей советских советников. Военная интервенция СССР в те страны, где нет угрозы вооруженных выступлений против социалистического строя, оставалась маловероятной. Приоритетом в политике Москвы становилось сохранение коммунистических режимов в Восточной Европе за счет предоставления им большей самостоятельности, в первую очередь, во внутренней политике [15, с. 1-2].

Естественно, видя на примере Венгрии бесперспективность попыток свержения коммунизма, Вашингтон рассматривал поддержку национал-коммунистических режимов как наиболее эффективный способ борьбы за ослабление советского влияния в Европе. С октября 1956 г. в США началось интенсивное обсуждение необходимости оказания экономической поддержки Польше. Поначалу речь шла о поставках продовольствия, что потенциально должно было снизить цены на продукты питания, повысив, таким образом, уровень жизни населения. В дальнейшем, помимо продовольствия, стали рассматривать также возможность поставок необходимого для модернизации промышленности оборудования и предоставления кредитов. Все эти меры в совокупности должны были привести к снижению зависимости режима Гомулки от СССР и, в целом, способствовать укреплению его позиций. По подсчетам Вашингтона, реформы Гомулки могли оказаться «заразительными» и привести к укреплению националистических устремлений в других странах социалистического блока. Хотя поначалу в Госдепартаменте существовало опасение, что американские средства могу быть использованы во вред американским интересам, верх взяла точка зрения сторонников оказания экономической поддержки варшавскому режиму.

По дипломатическим каналам польское руководство было информировано о готовности США пойти на активизацию двустороннего сотрудничества. 13 ноября 1956 г. польский посол Юзеф Виневич сообщил о реакции Варшавы на американское предложение. Посол проинформировал о готовности его правительства принять предложение Вашингтона только в том случае, если оно не связано со взятием на себя каких-либо политических обязательств. По словам Виневича, его страна испытывала нехватку зерна, жиров и масел и была заинтересована в американском хлопке и удобрениях, а также приобретении современного оборудования для добычи угля [23, с. 443]. Информация, полученная от посла, была воспринята с большим интересом. Совет по внешней экономической политике принял ее к сведению при разработке дальнейшей стратегии США в отношении советских сателлитов. В Совете стали слышны голоса за возобновление режима наибольшего благоприятствования в торговле для Польши и Венгрии.

Новые выступления в ряде польских городов, случившиеся в ноябре 1956 г., поставили реализацию этих амбициозных планов под вопрос. 18 ноября вспыхнули беспорядки в г. Быдгощ. Толпа ворвалась в здание штаб-квартиры Воеводского полицейского управления гражданской милиции и стала уничтожать устройства, глушившие зарубежные радиопередачи. 10 декабря демонстранты в Щецине атаковали здания прокуратуры, тюрьму, гражданскую милицию, а также дважды входили в консульство СССР, уничтожая там оборудование [7, с. 71].

На горизонте вновь появилась угроза советского вторжения. В случае если режим Гомулки стал бы оказывать сопротивление советской интервенции и обратился за помощью в ООН и другие международные организации, Америка планировала оказать поддержку мероприятиям ООН. Однако, по мнению аналитиков из спецслужб, ООН, как и в случае с Венгрией, ограничилась бы осуждающей резолюцией, не пойдя на более решительные шаги, тем более, на санкционирование применения силы против СССР. Фактически, США оказывались неспособны оказать в случае советской интервенции сколько-нибудь существенную помощь Польше, не провоцируя глобальный конфликт. Оставалось надеяться только на стабилизацию политической ситуации в стране и опасения СССР по поводу негативных последствий для своего имиджа в глазах мирового сообщества в случае вторичного применения силы. Интересно, что авторы документа утверждали, что геополитическое положение Польши делает ее ключевой точкой всего восточного блока. «Советские лидеры, вероятно, считают Польшу в свете интересов своей военной безопасности самым важным из государств-сателлитов» [18, с. 2-3].

Опасения сотрудников ЦРУ оказались беспочвенными. Гомулка в первые годы после прихода к власти пользовался огромной популярностью, никакой существенной угрозы власти ПОРП не было, а выступления в отдельных городах быстро утихли. Работа по достижению польско-американского соглашения была продолжена. В конце декабря 1956 г. Госдепартамент известил часть конгрессменов и ряд сенатских комитетов о том, что Польша является «дружественной нацией», не находящийся под контролем СССР. Не все конгрессмены и сенаторы восприняли данный тезис положительно, однако он все же стал постепенно завоевывать поддержку парламентариев. В феврале 1957 г. после прибытия в Вашингтон польской делегации во главе с генеральным директором Министерства финансов Генрихом Котлицким переговоры о сотрудничестве резко активизировалась. Польская сторона запросила кредиты для покупки американских товаров на сумму 300 млн долларов. США поначалу предлагали от 30 до 50 млн долларов кредита, однако соглашались предоставить дополнительные кредиты в последующие годы. В апреле 1957 г. Конгресс поддержал предоставление Польше крупной экономической помощи. Большую роль в решении парламентариев сыграла позиция польской диаспоры, выступившей за программу помощи [8, с. 59].

Из-за разногласий и долгого согласования деталей переговоры затянулись на месяцы. Многие американские политики высказывали опасение по поводу эволюции гомулковского режима в сторону консервации и сворачивания реформ. Для того чтобы развеять эти опасения, дипломатами был составлен ряд отчетов, призванных успокоить их. Консервативные шаги режима трактовались как тактические, а само его существование рассматривалось как успех американской политики. «Гомулковский режим представляет собой важнейшее изменение в советском блоке в направлении национальных интересов США со времен изгнания Тито (т.е. выхода Югославии из советского блока. - А.К.) ^ в 1948 г.» [10, с. 555.]

Экономическое соглашение между странами было подписано 7 июня 1957 г. Польша получила кредит в размере 46 млн долларов, предназначенный, в основном, для закупок сельскохозяйственных товаров. Всего в течение 1957-1961 гг. для приобретения американских товаров Польшей было получено кредитов на сумму более чем 420 млн долларов, что стало существенным вкладом в ее развитие. Также по итогам соглашения было принято решение о начале переговоров об урегулировании американских имущественных претензий к Польше и размораживании польских активов в США.

Экономическое соглашение 1957 г. стало настоящим прорывом в двусторонних отношениях после долгого периода конфронтации. Хотя надежды Вашингтона на то, что приход к власти Гомулки и его более независимая и реформаторская политика станет примером для других восточноевропейских стран, по большей части не оправдались. А сам Гомулка в период 1957-1958 гг. стал постепенно сворачивать реформы. Американские кредиты и товары способствовали модернизации экономики ПНР и снижению ее зависимости от СССР. Впоследствии прочные экономические связи Польши с капиталистическими странами, развивавшиеся в период холодной войны, ускорили евроатлантическую интеграцию этой страны после падения коммунистического режима в 1989 г.

Библиографический список

1. Дыбковская А., Жырын М., Жырын Я. История Польши. Варшава, 1995.

2. Носкова А.Ф. Польша в XX в. Очерки политической истории. М., 2012.

3. Тымовский М., Коневич Я., Хольцер Е. История Польши. М., 2004.

4. An evaluation of the potential of the Gomulka croup and Poland's political future. 1954. 5 March. URL: https://www.cia.gov/ library/readingroom/document/cia- rdp80-00809a000500420097-6 (дата обращения: 15.12.2017).

5. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990.

6. Implications of developments in Poland and Hungary. 1956. 25 October. URL: https://www.cia.gov/library/readingroom/document/cia-rdp79r00890a 000700100024-3 (дата обращения: 15.12.2017).

7. Machcewicz P. Czerwiec i pazdiemik ruchy masowe w Polsce w 1956 roku. Dzieje najnowsze. 1992. Rocznik XXIV. S. 67-77.

8. Machcewicz P. Stany zjednoczone wobec polskiego pazdzierika 1956 roku. Studia iMateriafy. 1997. № III. S. 45-61.

9. Memorandum from George Т. Lister of the office of Eastern European Affairs to the Director of the Office (Beam). Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 83-84.^

10. Memorandum from the Deputy Assistant Secretary of State for European Affairsq (Beam) to the Secretary of State. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.).Washington, 1990. Pp. 554-555.

11. Memorandum of a Conversation, Department of State, Washington, July 20, 1956. Eastern Europe. Vol. XxV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 228-230.

12. Memorandum of Telephone Conversations by the Secretary of State, Washington, June 29, 1956. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 184-185.

13. National Security Council Report. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 217-222.

14. Notes of the Secretary of State's Staff Meeting, Department of State, Washington, June 29, 1956, 9:15 a.m. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 183-184.

15. Prospects Hungary and Poland. 31 October 1956. URL: https://www.cia.gov/ libraiy/readingroom/document/cia-rdp79r00890a000700100032-4 (дата обращения: 15.12.2017).

16. Reactions of the Polish population to the death of Joseph Stalin. 24 April 1953. URL:https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/CIA-RDP80-00810A001000340005-8.pdf (дата обращения: 15.12.2017).

17. Report to the National Security Council by the National Security Council Planning Board. Eastern Europe; Soviet Union; Eastern Mediterranean.Vol. VII. W.Z. Slany (ed.). Washington, 1988. Pp. 111-127.

18. Some Memorandum No. 92-56. 4 December 1956. URL: https://www.cia.gov/ library/readingroom/document/cia-rdp79t00937a000500020006-0 (дата обращения: 15.12.2017).

19. Telegram from the Embassy in Poland to the Department of State. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 187-188.

20. Telegram from the Embassy in Poland to the Department of State. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 188-189.

21. Telegram from the Embassy in Poland to the Department of State. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 231-232.

22. Telegram from the Embassy in Poland to the Department of State. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 245-248.

23. Telegram from the Embassy in Poland to the Department of State. Eastern Europe. Vol. XXV. J.P. Glennon (ed.). Washington, 1990. Pp. 442-444.

24. Wandcz P.S. The United States and Poland. Cambridge, 1980.

Abstract

De-Stalinization and political changes in Poland in the documents of the American special services and the USA State Department

Karin Anton D. - applicant at the Department of New and Modern History and International Relations, Tomsk State University

The death of Stalin and the beginning of the “Thaw” in the USSR became tithe impetus for political changes in many countries of the socialist bloc. In a short period of reforms, the communist regimes that existed in them have evolved, abandoning the Stalinist version of socialism in favor of a less totalitarian model of social organization. The article, based on the documents of the CIA and the US State Department, examines the specifics of the course of reforms in the Polish People's Republic. The main attention is paid to the consideration of the US position in relation to the Polish events.

Key words: The Polish People's Republic, the process of de-Stalinization in Poland, the US State Department, Vladislav Gomulka, Polish-American relations in the 1950s.

Размещено на Allbest.ru