Политическое влияние Реджепа Тайипа Эрдогана в Турецкой Республике: опыт количественного анализа

Глава 3. Регрессионная модель и полученные оценки

В начале этой главы необходимо обозначить специфику оцениваемой модели. В исследовании используется динамическая линейная регрессионная модель с поочередным включением контрольных и дамми-переменных. Контекст исследования и характер данных не позволяют нам использовать другую модель: несмотря на изначальные предположения относительно характера данных, исследование проводится в рамках одной страны на одном уровне (то есть нет деления на временные и, например, межстрановые показатели), из-за этого общее число наблюдений невелико. Кроме того, наши данные представляют собой временные ряды, что не позволяет нам использовать простую линейную регрессию, так как в таком случае у нас возникнет автокорреляция остатков, а сами оценки будут неэффективными. Тем не менее, мы предпримем попытку добавить переменную взаимодействия между определенными показателями, чтобы учесть возможную модерацию политического влияния, а также чтобы разрешить ограничения модели, которая была оценена в нашем предыдущем исследовании. Также, мы не можем включить в модель фиксированные или случайные эффекты: они приведут к смещенным оценкам коэффициентов, так как модель будет пытаться учесть различные стартовые условия. Кроме того, наша первоначальная содержательная задача заключается в том, чтобы определить, какие факторы могут являться значимыми для политического влияния турецкого лидера: для решения такой задачи так же лучше всего подходит динамическая линейная модель.

Перейдем к интерпретации модели. Всего было оценено 5 вариантов модели: первые две являются вложенными с добавлением во вторую модель контрольной переменной; три следующих - вариации самой первой модели, но с разными дамми-переменными. Для удобства все модели были обозначены как model.1, model.2, model.3, model.4 и model.5. В ходе анализа было обнаружено значимое ограничение нашего исследования - за счет специфики временного периода нам не хватает данных для оценки модели с одновременным включением дамми и контрольной переменной. Тем не менее, мы можем утверждать, что наши полученные оценки так же являются достоверными.

Ниже представлена таблица (Table 1), в которой выведены все полученные коэффициенты для второй модели; напомним, что в эту модель мы включаем контрольную переменную crimes.

политическое влияние эрдоган

По сравнению с значимыми для гипотез предикторами и константой контрольная переменная обладает меньшей статистической значимостью. Возможно, это можно объяснить за счет того, что эта переменная оказывает эффект на уровень политического влияния Эрдогана опосредованно и скорее воздействует на предикторы, а не на сам отклик.

Текущие результаты не противоречат ни одной из наших первоначальных гипотез. Перед тем, как перейти к описанию коэффициентов, напомним гипотезы исследования:

H1. При повышении угрозы терроризма в Турецкой Республике политическое влияние Эрдогана увеличивается.

H2. При увеличении степени неравенства в распределении доходов среди населения политическое влияние Эрдогана уменьшается.

При увеличении показателя, который означает повышение уровня угрозы терроризма для общества, политическое влияние Эрдогана увеличивается, но по сравнению со стартовым уровнем влияния президента при равенстве всех предикторов нулю эффект показателя терроризма не так велик. Возможно, какие-то отдельные события, которые могут быть отнесены к проявлениям терроризма, будут оказывать больший эффект; в нашем случае идет речь об агрегированном индексе, но, тем не менее, уже сейчас мы получили представление об общей тенденции взаимосвязи этого показателя и политического влияния Эрдогана.

Что касается индекса Джини, который показывает неравенство в распределении доходов в обществе, то здесь мы также можем наблюдать наличие ожидаемого эффекта: при увеличении этого показателя (то есть при росте неравномерного распределения доходов) уровень влияния Эрдогана снижается, так как общество начинает более скептически относиться к власти. Здесь дополнительную интерпретацию может получить показатель предсказуемости действий правительства и представителей государственных органов с точки зрения соответствия законам. Чем больше общество может полагаться на институты, которые гарантируют им справедливое правоприменение и создают хорошие условия жизни, тем меньше у лидера возможность оказывать собственное влияние вне институциональной системы. Также стоит отметить положительный эффект электоральных результатов ПСР на парламентских выборах: при увеличении этого показателя политическое влияние Эрдогана так же растет. По сравнению с нашим прошлым исследованием этот показатель является статистически значимым, но при этом оказывает на зависимую переменную не самый большой эффект по сравнению с константой.

Первые две модели - model.1 и model.2 - являются вложенными. После анализа с помощью таблицы ANOVA мы получаем, что вторая модель включает в себя меньшее число необъясненных остатков (RSS). Значит, мы можем сделать выбор в пользу второй модели, включающей в себя контрольную переменную, и перейти к добавлению в изначальную модель дамми-переменных, задающих дополнительные условия.

Следующие три модели различаются за счет включения в них разных дамми-переменных - coup, referendum и president. Ниже в таблице (Table 2) представлены результаты для этих моделей.

Из значений R² можно увидеть, что вторая модель - с включением переменной referendum - объясняет наибольшее количество дисперсии отклика, что делает наши суждения по коэффициентам других предикторов более однозначными. В контексте этого показателя больше всех предсказательной способностью склонна обладать именно вторая модель, с включением дамми referendum. Тем не менее, все показатели во всех трех моделях, включая дамми, являются статистически незначимыми и не дают нам принять наши гипотезы: это может означать, что политическое влияние Эрдогана зависит не столько от каких-либо факторов, сколько от конкретных событий, которые дали президенту возможность в той или иной степени модерировать политический процесс. Несмотря на статистическую незначимость, кратко рассмотрим основные тренды взаимосвязи отдельных показателей и отклика:

1. результаты ПСР на выборах в Великое Национальное Собрание по-прежнему положительно влияют на политическое влияние президента;

2. показатели уровня угрозы терроризма создает благоприятные условия для расширения политического влияния;

3. увеличение неравенства распределения доходов и числа мигрантов в обществе снижает политическое влияние за счет ухудшения условий жизни населения;

4. из всех трех дамми-показателей наиболее значимо влияет referendum, причем направленность связи - отрицательная. Если учесть, что за влияние как показатель мы взяли уровень общественной поддержки Эрдогана, то этот результат представляется как реакция общества на расширение формальных полномочий президента и сокращение возможностей других органов государственной власти.

В целом можно заметить, что направленности взаимосвязи между предикторами и откликом совпадают с model.2, в которой коэффициент при этом являются статистически значимыми и позволяют принять наши гипотезы. Так как model.2 и рассматриваемые сейчас модели не являются вложенными, мы сравнили каждую из трех последних моделей с базовой model.1, а также посмотрели, насколько эти модели лучше или хуже относительной базовой спецификации по сравнению с model.2. По итогам сравнения мы можем прийти к выводу, что из трех моделей с дамми лучше всех отклик объясняет model.4 с переменной referendum. При этом, сравнивая model.2 и model.4 мы делаем выбор в пользу model.2, так как размер необъясненных остатков (residuals) в этом случае еще меньше, чем у model.4: это означает, что модель выдает верные коэффициенты и может дать нам представление о том, какие факторы могут являться более или менее значимыми для уровня влияния Эрдогана.

Нами была проведена проверка получившейся модели на устойчивость. Для этого мы заменили один из предикторов - gini - на валовый национальный доход на душу населения (gni_capita). Был выбран именно этот показатель, так как он так же, как и коэффициент Джини, дает представление о распределении доход в обществе, но при этом является более общим индикатором экономического состояния и поэтому может быть адаптирован под изначальную переменную. В таблице далее (Table 3) представлены результаты в сравнении с model.2.

По итогам оценивания модели с полной спецификацией и переменной gni_capita мы получили такие же статистические результаты, как и в модели с переменной gini: все результаты статистически значимы и сохранили изначальные характеры взаимосвязи, что означает, что наша модель устойчива.

Таким образом, нами был проведен регрессионный анализ ряда факторов, которые могли объяснить политическое влияние Реджепа Тайипа Эрдогана в Турецкой Республике в период 2011-2018 гг. В заключении мы более детально обсудим получившиеся результаты с содержательной точки зрения, а также еще раз обозначим основные ограничения, которые могли повлиять на результат.

Заключение

В исследовании была продолжена работа над определением основных факторов, которые могут объяснить политическое влияние президента Турецкой Республики Реджепа Тайипа Эрдогана в период с 2011 по 2018 гг. Более глубокое рассмотрение теоретического пласта литературы позволило дополнительно выделить основные тренды, присутствующие в измерении политического влияния. Кроме того, мы смогли расставить более четкие акценты на основных факторах в рамках нашего кейса, что сделало их более релевантными. В ходе исследования были реализованы все задачи, обозначенные нами во введении, и мы можем сделать по ним следующие выводы.

Теоретические работы, которые представлены в рамках данной темы, могут быть условно разделены на две парадигмы: одна из них рассматривает политическое влияние исключительно как психологический феномен, в то время как вторая фокусируется на экономических показателях, которые формируют льготное положение определенного актора по отношению к остальным. Второй подход представляется более релевантным для нашего исследования, так как он делает попытки сформировать какие-либо шкалы измерения, чтобы в дальнейшем получить возможность более четко оценивать степен влияния того или иного игрока, а также чтобы сравнивать различных акторов. После теоретического анализа нами был сформирован и скорректирован на основе прошлого исследования пул факторов, которые могли оказаться наиболее релевантными для измерения политического влияния в контексте Турции. Это доля голосов, полученных Партией справедливости и развития на парламентских выборах, показатель миграционного притока, индекс терроризма, индекс Джини, контрольная переменная в виде показателя уровня преступности в стране, а также три дамми-переменных на важные для карьеры Эрдогана политические события - выборы 2014 года, когда Эрдоган стал президентом страны, попытка военного переворота в 2016 году и конституционный референдум 2017 года. Каждый из этих показателей прямо или более косвенно связан со степенью влияния, которое оказывает президент.

По итогам регрессионного анализа, который представлял собой третью задачу, мы получили следующие выводы. Во-первых, предиктор terrorism оказался статистически значимым и оказывает положительный эффект на уровень политического влияния Эрдогана. Это означает, что при росте угрозы терроризма лидер получает возможность оказывать большее влияние, так как общество более склонно доверять ему. В том числе поэтому в риторике Эрдогана регулярно присутствует пункт с жесткой критикой терроризма, включая обвинения других стран (например, США «США нас очень разочаровали»: почему Эрдоган обвинил Вашингтон в поддержке террористов [Электронный ресурс] // RT. - 2017. - Режим доступа: https://russian.rt.com/world/article/450559-erdogan-ssha-terroristy-siriya. - Загл. с экрана. - Яз. рус. (дата обращения: 12.05.2020)) в пособничестве терроризму. Кроме того, Эрдоган выступает Эрдоган раскрииковал Макрона за слова об исламском терроризме [Электронный ресурс] // РИА Новости. - 2019. - Режим доступа: https://ria.ru/20191209/1562156001.html. - Загл. с экрана. - Яз. рус. (дата обращения: 12.05.2020) против условного объединения понятий ислама и терроризма, тем самым так же укрепляя собственную позицию. Такой вывод в рамках модели подтверждает нашу первую гипотезу и позволяет сделать заключение, что фактор внешней угрозы создает благотворные условия для расширения влияния лидера внутри.

Что касается вопроса о неравенстве распределения доходов - фактора нашей второй гипотезы, - то этот показатель так же оказался статистически значим и соответствует нашим первоначальным предположениям. При увеличении этого неравенства (то есть, развитии ситуации, где разница между максимальным и минимальным доходом в обществе становится больше) политическое влияние президента падает, так как общество уже не настолько склонно доверять представителям власти. Получается, что ухудшение экономических условий напрямую влияет на лидера страны; при этом представляет интерес отдельное рассмотрение взаимодействия экономических факторов и каких-либо внешних (например, опять же, индекса терроризма): в такой модификации внешние события могут перетянуть повестку на себя, тем самым снизив значимость экономических условий для населения. Это суждение отчасти схоже с получившимися в прошлой работе результатами, когда при включении в модель дамми-переменной на попытку военного переворота 2016 года вопрос о вступлении в ЕС потерял значимость для уровня политического влияния Эрдогана, так как общественный фокус сместился на более значимое событие.

Таким образом, обе гипотезы исследования, которые были выдвинуты в начале, оказались подтверждены. Одним из возможных путей дальнейшего исследования по данной теме может стать дальнейшее уточнение факторов, а также подбор данных по более широкому временному периоду, что может улучшить качество предсказания модели. Также представляет интерес дальнейший подбор других показателей, которые могут были включены в модель в качестве отклика (то есть, самого политического влияния Реджепа Тайипа Эрдогана). Дополнительно мы получили результат по двум другим переменным, которые включали в модель. Так, рост числа мигрантов в стране оказывает негативный эффект на уровень политического влияния Эрдогана, и здесь логика воздействия схожа с эффектом индекса Джини: при ухудшении уровня жизни власть пользуется меньшей популярностью среди общества. Такой вывод в целом представляется достаточно логичным, и в ходе исследования у нас получилось доказать это в количественных показателях. Обратная логика присутствует в механизме влияния уровня преступности: при увеличении этого показателя уровень политического влияния увеличивается, так как общество, несмотря на ухудшение условий жизни, ориентируется на власть как на решение проблемы. Также мы включали в модель долю голосов, полученных ПСР на парламентских выборах: этот показатель обладает положительным эффектом и встраивается в общую систему взаимосвязи турецкого президента и партии, основателем и неформальным лидером которой он на данный момент является.

По итогам можно сделать вывод, что между откликом и различным факторами существует два основных характера взаимосвязи. Первый из них уменьшает политическое влияние Эрдогана за счет того, что уровень жизни населения (это касается экономических, социальных и демографических сфер) так же падает и население уже не способно оказывать ту же поддержку лидеру, что и раньше. Второй механизм касается наличия угрозы: если какая-либо угроза есть (в частности, идет речь о внешней), то общество будет больше ориентироваться на лидера, тем самым расширяя его влияние. На настоящий момент главным ограничением исследования выступает отсутствие ряда данных за период 2002-2011 годы: это накладывает отпечаток на выбор переменных и баз данных и потенциально сужает фокус работы. Также такое ограничение лимитирует нас с технической точки зрения, так как не на все спецификации и модификации модели нам может хватить наблюдений. Оба этих ограничения могут быть преодолены, тем самым способствуя активной работе в изучаемой сфере. Тем не менее, нам удалось уменьшить другое ограничение, которое особенно явно влияло на прошлогоднее исследование: ранее проблема заключалась в том, что за счет небольшого числа релевантных кейсу работ подбор потенциально наиболее влиятельных факторов был затруднителен. На настоящий момент, на основе опыта построения схожей модели, подбор факторов уже был более целевым.

Подводя итог, стоит отметить, что это исследование представляет собой продолжение работы над выработкой количественного подхода к измерению политического влияния. Измерение такого типа влияния только через экономические или психологические факторы может оказаться недостаточным излишне сфокусированным, поэтому для полноценной оценки нужно продолжить создавать систему факторов, которые в совокупности смогли бы объяснить влияние, в дальнейшем выходя за пределы рассматриваемого кейса Турецкой Республики. Обозначенные в гипотезах факторы и их последующее принятие дают нам маркеры о том, в каких сферах можно продолжать поиски более частных показателей.

Список используемых источников

1. Banfield E. Political Influence. - New York: Routledge, 2003. - 354 p.

2. Bayram F. Ideology and Political Discourse: A Critical Discourse Analysis of Erdogan's Political Speech // Annual Review of Education, Communication & Language Sciences. - 2010. - Т. 7. - P. 23-40.

3. Becker S. G. A Theory of Competition Among Pressure Groups for Political Influence // The Quarterly Journal of Economics - 1983. - Vol. 98, No. 3. - P. 371-400.

4. Cagaptay S. The new sultan: Erdogan and the crisis of modern Turkey. - Bloomsbury Publishing, 2020. - 236 p.

5. Campos F.N., Giovannoni F. Lobbying, Corruption and Political Influence // IZA Discussion Papers. - Bonn, 2006. - No. 2312. - 34 p.

6. Dagi I.D. Transformation of Islamic Political Identity in Turkey: Rethinking the West and Westernization // Turkish Studies. - 2005. - Vol., No. 1. - 16 p.

7. Dal Bу E., Dal Bу P., Di Tella R. “Plata o Plomo?”: bribe and punishment in a theory of political influence // American Political Science Review. - 2006. - Т. 100. - №. 1. - С. 41-53.

8. Ferris R. G., Judge T. A. Personnel/Human Resources Management: A Political Influence Perspective // Journal of Management. - 1991. - Vol. 17, Issue 2. - P. 447-488.

9. Fischhoff B. Psychology and public policy: tool or toolmaker? // American Psychologist. - 1990. - Т. 45. - №. 5. - P. 647-653.

10. Gцrener S. A., Ucal S. M. The Personality and Leadership Style of Recep Tayyip Erdoрan: Implications for Turkish Foreign Policy // Turkish Studies. - 2011. - Vol. 12, No. 3. - P. 357-381.

11. Hay С. Constructivist Institutionalism. // The Oxford Handbook of Political Institutions. - Oxford University Press, 2014. - P. 57-73.

12. Heper M., Toktas S. Islam, Modernity, and Democracy in Contemporary Turkey: The Case of Recep Tayyip Erdogan // The Muslim World. - 2003. - Vol. 93. - P. 157-185.

13. Judge T. A., Bretz Jr R. D. Political influence behavior and career success // Journal of management. - 1994. - Т. 20. - №. 1. - С. 43-65.

14. Lukes S. Power: A Radical View (Second Edition). - Palgrave Macmillan, 2005. - 240 p.

15. Raven B. H. Political applications of the psychology of interpersonal influence and social power // Political Psychology. - 1990. - С. 493-520.

16. Wagner H. R. Economic interdependence, bargaining power, and political influence // International Organization. - 1988. - No. 42. - P. 461-483.

17. Yeюilada B. A. The Future of Erdoрan and the AKP // Turkish Studies. - 2016. - Т. 17. - №. 1. - P. 19-30.

18. Yesilkagit K., van Thiel S. Political Influence and Bureaucratic Autonomy // Public Organization Review. - 2008. - Vol. 8, Issue 2. - P. 137-153.

19. Бирюков С. В., Рябова Е. Л. «Турецкий гамбит» Тайипа Эрдогана // Этносоциум и межнациональная культура. - М., 2015. - № 9 (87). - С. 94-99.

20. Борисенков А.А. Политическое влияние как способ осуществления назначения политики // Социум и власть. - 2010. - №3 (27). - С. 23-28.

21. Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. - М, 1996. - Т. 6. - 304 с.

22. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. - М.: РОССПЭН, 2001. - С. 25-47.

23. Лобанов К. Неоосманизм как турецкий вариант имперской модели модернизации и развития // Гуманитарные и юридические исследования, 2016. - С. 87-94.

24. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. - 180 с.

25. Шлыков П. В. Динамика процесса демократизации в Турции: Роль международных организаций и гражданского общества // Актуальные проблемы Европы. - 2015. - С. 107-147.

26. Шлыков П. В. Куда идет Турция? // Современная Европа. - М., 2013. - № 1 (53). - С. 58-75.

27. Шлыков П. В. Турция после выборов 2011 г.: парадоксы политического развития. - М.: Вестник московского университета, 2012. - С. 3-28.

28. Constitution of the Republic of Turkey [Electronic resource] URL: https://global.tbmm.gov.tr/docs/constitution_en.pdf/.

29. Freedom House [Electronic resource] URL: https://freedomhouse.org/

30. MetroPOLL [Electronic resource] URL: http://www.metropoll.com.tr/

31. Numbeo [Electronic resource] URL: https://www.numbeo.com/cost-of-living/

32. The World Bank [Electronic resource] URL: https://freedomhouse.org/.

33. Trading Economics [Electronic resource] URL: https://tradingeconomics.com/

34. Turkey Purge [Electronic resource] URL: https://turkeypurge.com/.

35. Turkish Statistical Institute [Electronic resource] URL: http://www.turkstat.gov.tr/Start.do

36. Конституции государств (стран) мира: интернет-библиотека конституций Романа Пашкова [Электронный ресурс] URL: http://worldconstitutions.ru/

37. РБК [Электронный ресурс] URL: https://www.rbc.ru/

38. РИА Новости [Электронный ресурс] URL: https://ria.ru/

39. RT на русском [Электронный ресурс] URL: https://russian.rt.com/

Размещено на Allbest.ru