Динамика коммуникативного пространства власти

Размещено на http://www.allbest.ru//

Введение

Коммуникации играют огромную роль как в жизни любого человека, так и в деятельности государства, поскольку они присущи работе всех государственных учреждений. Анализ коммуникационных процессов, их элементов и типов в настоящее время достаточно актуален не только для управления, но и для науки государственного управления.

Это связано с тем, что коммуникационная подсистема является важнейшим компонентом государственного управления. Это сложная система, состоящая из набора информации, информационных потоков, которые являются средством обеспечения согласованности в управлении; набор отношений, отношений в системе государственного управления и управления отношениями; Пространство, в котором происходит процесс формирования и функционирования органов власти, характеризуется с точки зрения реальных связей и взаимодействий.

Кроме того, коммуникации вместе образуют «систему кровообращения» органов государственной власти, они являются основным переводчиком информации между людьми и государственными учреждениями. На уровне государства, а также на уровне небольшого государственного органа работа всего учреждения зависит от связи между его компонентами.

Изучением этой проблемы активно и много лет занимались такие ученые, как: Атаманчук Г.В., Баглай М.В., Бухман В.Б., Зотов В.Б., Игнатов В.Г., Кашкин В.Б., Гроб Е.О., Лапин В.А., Наумов С.Ю., Обушенков А.Л. , Подзолкова А.А., Радченко А.И., Рой О.М., написанные В.В. Шленовым А.И. и другими авторами.

Однако эта тема остается актуальной и по сей день и требует дальнейшей научной разработки.

Объект исследования курсовой -- местное самоуправление и муниципальное управление, а предмет исследования -- тождественность и различия местного самоуправления и муниципального управления, их соотношение.

Целью настоящей работы является анализ коммуникационных оснований власти.

Для достижения данной цели ставятся следующие взаимосвязанные задачи:

1.раскрыть философские основания феномена коммуникации

2.рассмотреть коммуникативные концепции власти

3.проанализировать динамику коммуникативного пространства власти.

Цели и задачи предопределили логику построения структуры курсовой работы, которая состоит из введения, двух глав, состоящих из четырех параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Глава I. Теоретико-методологические основания проблемы коммуникаций

1.1 Философские основания феномена коммуникации

Объективная ситуация человеческого существования в мире со второй половины XX века определяется, во-первых, революцией электронных коммуникаций в материальном производстве - революцией в хранении, обработке и передаче информации, которую Д. Белл назвал Третьим технологическая революция. Во-вторых, эта ситуация определяется производными технологической революции, значительными изменениями в структуре общества: социальные коммуникации, взаимодействие людей друг с другом становятся доминирующим фактором во всех сферах жизни общества, во многом определяют образ жизни современного человека.

Соответственно, растет поток исследований по различным аспектам социальной коммуникации, институционализируется ряд коммуникационных наук: теория и практика общественных отношений, социология и психология массовой коммуникации, имагология, управление коммуникациями. Очевидно, что прикладные и теоретические исследования социологов, социальных психологов, имиджмейкеров, СПЕЦИАЛИСТОВ ставят задачу выяснения онтологических основ феномена общения и общих методологических принципов таких разнородных исследований. Мы не должны забывать, что общение как предмет исследования не является прерогативой только гуманитарного знания. Образ мышления, принципы исследования, исследовательские традиции естественных и технических наук вносят еще большее разнообразие в теоретическое понимание такого многогранного явления, как общение.

Рассматривать общение как философскую проблему, по нашему мнению, значит уточнить его онтологические основы и сформулировать методологический принцип подхода к изучению разнообразия его феноменального существования. Очевидно, что предлагаемый формат публикации не позволит расширить это намерение, поэтому нашей задачей является лишь постановка задачи.

Как нам кажется, впервые коммуникативная природа реальности была сформулирована софистами. Известное утверждение протагора провозглашает, по сути, антропологическую онтологию: «Мера всех вещей - человека, существующего, того, что они существуют, и несуществующего, что их не существует» [6, с. 203]. В дискурсе создается сама реальность. Реальность не существенна, но процедурна, и этот процесс является коммуникацией. Естественно, что такое прочтение Протагора обусловлено современной ситуацией в философии. В середине XX века Людвиг Витгенштейн сформулировал понятие «языковые игры» [1]. Каждая языковая игра имеет локальные правила формирования и использования значения. Язык - это игра, процесс, «говорение». Локальные правила локальной формы коммуникативных миров. Реальность, следовательно, является калейдоскопом языковых игр, каждый фрагмент этого калейдоскопа образован лингвистическим соглашением. Лингвистический анализ - это технология выяснения фактического использования слов в игре на местном языке. Так называемые философские вопросы являются результатом нарушения и смешения соглашений о фактическом использовании слов в играх на местных языках. Витгенштейн утверждает неприводимость этих соглашений к общему «знаменателю» или принципу формирования значения.

Понимание, кодирование, передача смысла, то есть общение, возможны только в рамках игры на местном языке. Способность общаться между различными языковыми играми очень проблематична. Для автора этих строк экзистенциальное чувство «коммуникативной неудачи» было мотивом для нахождения пути, по крайней мере теоретически, его преодоления, поиска возможностей для совместных коммуникативных действий.

Вопрос заключается в том, можно ли уточнить принципы сочетания этих языковых игр, чтобы найти единый горизонт смысла. Другими словами, как возможно общение?

Для формулирования философской проблемы необходимо обратиться к существующим общенаучным определениям понятия коммуникации. Коммуникация - это обмен информацией между сложными динамическими системами и их частями, которые могут получать, хранить, преобразовывать. Гуманитарные науки придают этому определению акцент на символической природе общения. Социальная коммуникация - это передача информации с помощью языка и других семиотических средств. Для гуманитарных наук определение общения не просто одно из многих, оно становится фундаментальным для социальной философии и культурологии. В 1958 году Клод Леви-Стросс в своей работе «Структурная антропология» предвидит будущее общественных наук в их объединении, основанном на интерпретации общества с точки зрения теории коммуникации [4, с. 311]. В 1960-х годах немецкий социолог Никлас Луман разработал версию социальной теории как теории общения. «Элементарный процесс, представляющий социальную как особую реальность, - это процесс общения» [5, с. 194]. Социальные системы - это оперативно замкнутые, самореференциальные коммуникативные процессы. Существование социальной системы обеспечивается непрерывностью потока и смежностью операций, она воспроизводит себя, потому что она способна конструировать смыслы и операционно замкнута. В теории Н. проблема возможности общения и причин ее успеха снята, поскольку как субъекты - участники общения, так и само сознание «поставлены за скобки» теоретической конструкции.

А. С. Кармин предлагает информационно-семиотический подход в теории культуры. «Культура - это социальная информация, которая хранится и накапливается в обществе с помощью символических средств, созданных людьми» [3, с. 24]. Концепция А. С. Кармина предполагает, что общение - это реальный процесс, культура существует как динамичная система инноваций и традиций.

Общность обоих подходов заключается в понимании общества, культуры как динамического процесса в отличие от содержательных подходов классической социальной философии и культурологии. В социологии Н. Лумана процессуально означает конструктивность социальной реальности. Социальная реальность конструируется самостоятельно, она не существует, кроме как в процессах ее понимания, интерпретации и объяснения. Это феноменологический принцип понимания реальности, истоки которого лежат в феноменологии Эдмунда Гуссерля.

Феноменология Эдмунда Гуссерля - это раскрытие ответа на вопрос о том, как сознание составляет мир в целом, существо как таковое и его различные области. В своих более поздних работах Гуссерль пытается обосновать необходимость общего горизонта формирования значения, жизненного мира, так или иначе принятого сознанием при конструировании значения. Как только мы начинаем осознавать мир жизни как необходимое условие и преднамеренно обращаемся к нему, бесконечность новых явлений открывается нам через значение этого самоочевидного горизонта. Каждое явление, встречающееся в мире жизни, несет в себе значение и значение, интерпретация которых затем приводит к новым явлениям и т. Д. [2]. Наличие существующих явлений в мире жизни само по себе позволяет нам обосновать заранее заданный смысловой горизонт и, следовательно, возможность общения между различными сознаниями, составляющими мир. Нельзя, например, отрицать, что научная деятельность осуществляет объективное понимание мира в соответствии с конвенциями, выработанными в процессе понимания мира жизни. Нам кажется, что наука, как и любая другая сфера человеческой деятельности, осуществляется через общение отдельных сознаний, именно это само общение. Однако Гуссерль пессимистично оценивает возможность общения между сознаниями, что неудивительно: дороги европейской культуры уже затоптаны парнями со свастикой (30-е годы двадцатого века), которые не проводят семиотическую деконструкцию рационального дискурса. , «Мы можем быть для других, как они могут быть для нас, только объектами; вместо единства друг с другом, созданного для общих общих теоретических интересов, мы можем знать друг друга только поверхностно (предвидеть), мы можем просто принять к сведению сами акты мышление деяния, переживающие опыт (Akte des Erfahrens), а также иногда другие действия являются объективными фактами, но «бескорыстны», без совместного осуществления, без какого-либо критического соглашения или разногласия »[там же].

Реальность существования других людей или моей собственной телесности только подразумевается, то есть явление жизненного мира, но тем не менее каким-то странным образом определяет способы не только воздействия, но и способы моего мышления, принципы смысла формирование и понимание. «В семантических системах в принципе все доступно, но только в форме смысла» [5, с. 102]. Давайте назовем реальность семантических систем семиотической реальностью или семиотической сферой существования. Онтологическая проблема представлена ??как проблема соотношения семиотической и несемотической сфер жизни. «Мир жизни» в феноменологии Гуссерля является потенциально семиотической сферой, «третьим миром», стоящим между сознанием, составляющим семиотическую сферу, и не семиотической реальностью. Для антропологической онтологии связь между семиотической и несемотической сферами существования немыслима, поскольку «язык - дом бытия» (М. Хайдеггер). Но это не значит неэффективно. Например, уровень никотина в моей крови определяет все способы моего мышления и аффекта, последовательность и артикуляцию смыслообразовательных операций. В семиотической сфере, в сфере моего сознания это утверждение вполне законно: оно вписывается в систему представлений нейрофизиологии и эмпирически подтверждается в этих предлагаемых концептуальных рамках. Предположим, то же самое, что я должен иметь смысл, «войти в полусферу», я живу в XVIII веке. Мне, вероятно, пришлось бы думать о «дурном глазу», «гексе» или других мистических интерпретациях.

Сфера фактического онтологии (neosemioticist) вторгается во вселенную разума и преобразуется в нем, находя смысл, кодирует захват, хранение и передачу. Фактически, в семиотической трансформации несемотической сущности складывается «объективный мир», с которым мы связываем наши интересы и формируем мотивы действия. Таким образом, «объективный мир» - это семиосфера, существующая как процессы трансформации и передачи смысла, процессы общения. Индивидуальная Самость - автопоэтическая, оперативно замкнутая система коммуникаций (диалогов) существует из-за влияния этого «окружающего мира».

1.2 Коммуникативные концепции власти

Отсутствие массовой уличной политики в России за последние 20 лет неожиданно прорвали «квартал ралли» декабрь 2011 - май 2012 года, предвосхищая оценку этого явления, можно вспомнить, что такие надежды в истории новой России вспыхнули и угасли еще чем один раз. Рост общественного сознания ожидался в 1990-х годах (в начале десятилетия - в связи с растущими демократическими надеждами, в конце - как следствие экономического кризиса). Его приветствовали посреди «нуля»: «Появление новых форм социальной самоорганизации в России с 2005 года было совершенно неожиданным с точки зрения нефтегазового обилия и полной стабилизации политической жизни», - пишет Татьяна Ворожейкина в 2008 в журнале "RGO & Sopta". После того, как волна протеста в 2011-2012 годах утихла, массовые акции внезапно стали важным политическим фактом в 2014 году, что проявилось в двух противоположных тенденциях в оценке ситуации в Украине: с одной стороны, в осуждении вмешательства в дела иностранного государства с другой - в поддержку соотечественников.

Однако простое перечисление событий не обеспечивает эффективного инструмента для их оценки. Важные вопросы остаются без ответа, такие как: есть ли демократические изменения в обществе за массовыми протестами; имеют ли они институциональный потенциал; и какие, вообще, могут быть реальные цели политических действий в современной России? В попытке ответить на эти вопросы мы тестируем концепцию коммуникативной демократии Юргена Хабермаса, которая связывает поведение людей (прежде всего речь) и нормативное содержание политической сферы, включая институциональные характеристики. Эмпирические данные проверки наличия этих параметров взяты из качественных исследований митингов Москвы в 2011-2013 гг.

Чтобы показать перспективы использования концепции коммуникативной силы в России, напомним наиболее дискурсивно загруженное событие раллийного квартала (московский лагерь «Оккупай Абай») и, сравнив его с оценкой аналогичных событий в разных странах Покажем, что разгон власти московского лагеря, хотя это был экстремальный сценарий, не был уникальным и сам по себе не может служить поводом для оценки российской политической сферы как неразвитой. Далее мы сосредоточимся на концепции коммуникативной власти Юргена ха-Бермаса, демонстрируя, как можно применить его теорию к противоречивым реалиям современного демократического общества, включая противостояние интересов демократической политики, административной (государственной) власти, привилегированных занятия и т. д. Наконец, использование этой теоретической модели позволит нам выделить параметры общества, ориентированные на диалог в политической сфере, подходящие для сравнения с данными, характеризующими российских активистов, участников массового политического процесса.

Первоначальный вопрос при анализе характера возникновения оппозиционного движения в России может быть следующим: есть ли какая-то специфика в развитых формах российской протестной деятельности, что можно объяснить тем, что они носили разовый характер? а не стала ли воспроизводящая модель политического поведения? В острой форме вопрос можно поставить следующим образом: российское протестное движение подвергается давлению режима и общественному равнодушию или оно имеет потенциал, включая широкую общественную поддержку?

Пик российского протеста, его наиболее близкий подход с точки зрения целей и форм работы к мировым моделям, характеризующим развитые демократии, называется русским «Оккупируй» - «Оккупируй Абая». Действительно, по ряду характеристик российский оппозиционный палаточный лагерь можно рассматривать как выражение глобальной тенденции середины-конца 2011 года. Однако различия были. Российское оккупационное движение возникло, когда мировое движение в активной форме уже было прекращено, и, несмотря на то, что конкретные цели недовольства определялись местной политикой в ??большей степени, чем экономика.

Движение лагерей протеста оппозиционных оккупантов было заметным событием в глобальной политике в 2011 году, происходящим из разных стран. Тактика развертывания уличных лагерей в знак протеста против США в сентябре 2011 года была принята активистами как в Европе, так и в Азии. Хронологически в большинстве стран, где проходили акции «Оккупируй», они происходили с середины сентября до конца 2011 года. Судьба движения в активной фазе была примерно одинаковой: лагеря протестующих были ликвидированы. из мест, которые они занимали добровольно, по решениям соответствующих органов с участием правоохранительных органов. Наблюдатели за событиями «Оккупации» в разных странах отмечали, что массовый характер движения определяется не только текущими проблемами.

Начав с признания того факта, что во всем мире видимые и зрелые проявления политической коммуникации как выражения гражданской активности носят ситуационный характер, мы можем уменьшить идеологический пафос дискуссии и пойти дальше, чем заявить, что митинг не стал платформой для стабильный процесс гражданского вмешательства во внутреннюю политику. Учитывая возможность рассматривать «Оккупируй Абая» как часть глобальной тенденции, мы не можем не задаться вопросом, удалось ли протестному движению оставить результаты, достаточные для того, чтобы говорить о его влиянии на политический процесс в нашей стране в настоящем и будущем , Но мы также можем поднять более общий вопрос исследования о том, существует ли в России общая среда для политического общения, которая могла бы сделать ее ситуационные проявления более яркими. В этом причина наших шансов на появление в будущем стабильных форм демократического процесса.

Фактические доказательства «за» и «против» каждого из вариантов легко дать. Так, в июне 2013 года начало судебного процесса над организаторами и участниками беспорядков в мае 2012 года после расследования «дела Болотного» не вызвало массовой реакции, а накануне судебного разбирательства прошло не более 30- 40 человек пошли на одиночные пикеты в Москве. Напротив, объявление о приговоре суда с приговором в виде восьми приговоров к тюремному заключению получило более широкий отклик: около 500 человек пришли на Манежную площадь, 426 из них, по данным АТС-инфо Москвы, были задержаны; еще около 200 человек были задержаны перед Замоскворецким судом Москвы, где проходила встреча; большинство задержанных были освобождены в тот же день, за исключением лидеров протестов, которые провели ночь в полиции

Глава II. Динамика коммуникативного пространства власти

2.1 Модели политической коммуникации современного общества

В политологии существуют два типа политического общения:

1) горизонтальный, когда общение осуществляется между относительно рядом положенных институциональных компонентов или социальных субъектов (между различными элитными группами или взаимодействующими в массовых действиях простыми гражданами);

2) вертикаль, когда устанавливаются отношения между различными иерархическими уровнями макрополитической структуры, как, например, в случае требований различных групп избирателей к правительству путем декларации политических партий об исправлении курс социальной политики.

При изучении эволюции методов политического общения основной упор делается на анализ отношений между руководителями и управляемыми в коммуникативном плане. Французский ученый Дж. М. Коттр предложил рассмотреть их в следующей парадигме:

- отношения идентичности: контроль идентичен управляемому;

- отношения включения: все руководители являются членами политического общества, но не все управляемые являются членами руководящего круга.

Эти отношения включают взаимопроникновение и взаимное влияние менеджеров и управляемых; в условиях расширения политического общества отношения между управляющими и управляемыми становятся отношениями пересечения. Класс управления частично отделен от управляемого класса.

Ряд моделей политического общения привлекают внимание к роли элиты, которая осуществляет свою власть над остальным обществом не напрямую, а через промежуточные связи - бюрократию и средства массовой информации. Для риса. 2 мы даем модель К. Сэйна, согласно которой между такими элементами политической системы, как элита, бюрократия и массы, происходит непрерывный обмен информацией, а элиты всегда создают и передают «вниз» информацию, которая помогает укрепить свою легитимность.

Чем демократичнее общество, тем важнее горизонтальный уровень обмена политическими информационными потоками, взаимодействие доминирующего коммуникационного потока, инициируемого государством, с информационными потребностями и приоритетами гражданского общества, сформированными на более широкой ценностной основе.

Следует учитывать влияние новых электронных средств связи, которые составляют обычный набор услуг телекоммуникационной сети, позволяя ее пользователям более свободно отправлять и получать информацию как личного, так и публичного характера. Таким образом, имея персональный компьютер, связанный с телефонной сетью с помощью специальных устройств, физические лица могут получать, в зависимости от их желания или потребностей, необходимую информацию из банка данных. Наряду с этим, использование электронной почты, факса, мобильных телефонов и других новых инструментов способствуют укреплению межличностного взаимодействия.

Суть изменений в области политической коммуникации, позволяющих преодолеть господство и жесткий контроль отправителя информации над адресатом, наглядно иллюстрируется моделями альтернативных видов информационного движения.

Модель вещания предполагает одновременное распространение информации из центра среди множества абонентов на периферии. Такая ситуация возникает довольно часто, например, во время лекции или официального доклада, когда слушатели сосредоточены в аудитории, а также в случае телевизионной или радиопрограммы, когда сообщение одновременно принимается достаточно большим количеством люди в разных местах. Характерными особенностями этой модели как типичной односторонней связи являются относительно небольшая возможность личной обратной связи, особенно когда речь идет о средствах массовой информации, а также тот факт, что время и место общения определяются отправителем.

Диалоговая модель относится к случаю распространения информации в реальной коммуникационной сети: люди общаются напрямую друг с другом, игнорируя центр или посредников, самостоятельно выбирая время, место и тему обмена информацией. Эта модель также имеет широкий спектр применения: от простой личной переписки и телефонных разговоров до использования Интернета и электронной почты. Характерным отличием диалоговой модели является то, что она предполагает своего рода «горизонтальное равенство» участников информационного обмена в отличие от «вертикального» принципа лидерства - подчинения, присущего модели вещания.

Консалтинговая модель также относится к большому количеству ситуаций, в которых индивидуум, расположенный на периферии линии связи, ищет необходимую информацию в центральном информационном хранилище. В отличие от модели вещания, место и время консультации, а также тема сообщения определяются не центром, а периферийным пользователем с максимальной свободой.

Модель регистрации движения информации противоположна модели консалтинга. Здесь центр запрашивает и получает информацию из периферийного источника. Эта модель применяется, например, в случае, когда физическому лицу отказано в доступе к Центральному банку данных, а также в случае автоматической записи телефонных сообщений во все электронные системы сигнализации и наблюдения. В этом случае концентрация информации в центре часто происходит в дополнение к желанию человека или без согласования с ним. Хотя эта схема не является исторически новой, ее возможности значительно расширились из-за компьютеризации и расширения телекоммуникационных сетей. Типичным для модели регистрации является тот факт, что центр имеет больший контроль над определением направления информационного потока, чем индивидуум, расположенный на периферии сети связи.

Таким образом, в глобальном выражении наметилась тенденция к смене моделей политического общения, переход от «вещания» к действительно демократическому диалогу между «менеджерами» и «управляемыми» предполагает равный обмен точной, полной, полной и проверяемой информацией о политических явлениях и процессах, связанных с основными цивилизационными и культурными ценностями общества, основными правами и свободами личности. Особое значение имеет свобода открыто выражать свое мнение, искать, получать и распространять всевозможную информацию и идеи, если они не противоречат гуманистическим принципам.

Все вышеперечисленные модели политического общения развиваются на территории Российской Федерации. Однако они находятся на стадии формирования, что зачастую не позволяет нам говорить о развитом политическом общении в нашей стране на современном историческом этапе.

2.2 Власть коммуникаций и коммуникации власти: рискогенный аспект

Процессы модернизации, лежащие в основе социальных изменений, определяются принципами власти и коммуникации. Импульсы модернизации генерируются политическими элитами, отдельными лидерами и включают участников социального процесса в орбиту перемен. Энергетические ресурсы становятся ресурсами модернизационных преобразований. Таким образом, власть определяется как общий социальный институт, который определяет социальные отношения, изменения и с помощью таких ресурсов, как власть, насилие, идеология, право, конструирует отношения управления, которые объединяют подчинение, влияние, веру.

Власть выступает как механизм общения, она формируется и реализуется в пространстве коммуникативного взаимодействия. Можно утверждать, что власть, понимаемая, например, как власть государства, формирует в обществе общественно-политический порядок, выступая в первую очередь как коммуникативный порядок. В политическом пространстве коммуникация приобретает не только оперативно-функциональный, идеологический, но и онтологический статус. Он основан на средствах массовой информации, коммуникативных кодов власти. Коды власти - это мифы, архетипы, символы, социальные стереотипы; К медиа-кодам относятся те явления, которые выполняют функцию кодекса власти и средств политической коммуникации, «обобщенные средства коммуникации»: авторитет, доверие, престиж. В отсутствие обобщенного кодекса публичной власти легитимация власти в пространстве политической коммуникации в сложном обществе будет проблематичной и рискованной одновременно. Другими словами, эффективность политических решений, включая модернизацию, зависит от качества коммуникативной и символической продукции. В процессе реализации коммуникационных стратегий проявляются субъективное восприятие и оценка политики, используются оценочные средства духовного мира личности. Действия властей должны приниматься на личном уровне, это залог его легитимности.

Политическое пространство рассматривается с точки зрения несогласованности его содержания, где личные приоритеты соотносятся с нормативными системами ценностей политических субъектов (партий, движений, групп, кланов и т. Д.), Взаимодействует консенсус и конфликтная ситуативность, строятся отношения для право владеть жизненно важными ресурсами общества и государства. В этом контексте основное значение уделяется информационным и коммуникационным аспектам, которые позволяют сосредоточиться на сфере взаимодействия политических субъектов. Это на самом деле проявляется в условиях современного общества, коммуникативный характер которого определяет построение локальной и глобальной дискурсивной политики. Циркуляция политической информации, которая определяет взаимодействие всех компонентов политического пространства - отдельных лиц и политических групп, власти и общества, межсубъектных отношений, зависит как от уровня развития системы массовой коммуникации, так и от состояния общества. само политическое пространство. Политика, понимаемая через призму коммуникации, представляется «как особый тип коммуникаций и контактных связей, возникающих в специализированных действиях политического деятеля». В современном глобализирующемся обществе, в котором существуют факторы риска, сила построения коммуникационных стратегий это общая задача и функция. Модернизация - это разговор о модернизации, который требует участия и взаимной заинтересованности участников. Принятие или отказ от модернизации на уровне сознания как индивида, так и в формате группового сознания подразумевает первичный акт интерпретации, который, по мнению А. Ахиезера, выступает в качестве «инструмента интеграции».

Природа коммуникативного действия носит ценностный характер, в то время как модернизация - это процесс, в котором социальные субъекты ориентированы на новые ценности, и именно коммуникация открывает модернизирующемуся обществу идею новых путей и стилей жизни. Отдельные характеристики модернизации ориентированы, в первую очередь, на социальную и культурную составляющую модернизации, вне которой изменение невозможно. Участниками процесса модернизации являются социальные группы - носители различных социокультурных ценностей и традиций. Социокультурное измерение невозможно без коммуникационных механизмов, суть которых заключается в общении и обмене ключевыми ценностями (Ю. Хабермас). Во-вторых, модернизация - это процесс, который объединяет различные части социальной системы, объединяет социальные силы - агентов, противников, наблюдателей. Учитывая раздробленность и поливариантность современного общества, актуализируются проблемы достижения договоренностей, согласования разнообразных социальных интересов с учетом общей цели модернизации, успеха. В-третьих, власть, представляемая государством, является ядром политической системы и одновременно «центром управления модернизацией» (особенно в России), который определяет стратегию и корректирует усилия по модернизации общества.

Модернизирующееся общество характеризуется ростом неопределенности, нестабильности государства. Агенты социального пространства, осознавая себя мотивированными модернизацией силами, усиливают социальную динамику, пытаясь воспользоваться предпочтениями процесса, чтобы занять более выгодные социальные позиции. Это государство раскрывает амбивалентную природу института государственной власти и его противоречивые проявления, например, государство, направленное на сохранение существующего порядка, выступает в качестве источника и агента изменений; Будучи основным «минимизатором» социального риска, он инициирует рискованные процессы, что приводит к изменению дислокации участников социального процесса.

В таких условиях решающую роль играют коммуникационные стратегии, разработанные Институтом власти. Коммуникационная стратегия - реализация концептуально-теоретического элемента мировоззрения в технологиях социального взаимодействия. Построение коммуникационных стратегий - это целенаправленный процесс, который в нашем случае генерируется или координируется институтом власти. Мы исходим из идеи управляемости процесса модернизации, вовлекающего различные ресурсы: ценности, социокультурные традиции, нормы. Миссия коммуникационных стратегий как инструмента модернизации заключается не только в создании благоприятной законной среды, которая разрешает социальные действия, но и в формировании важности и ценности модернизации как ключевого процесса улучшения жизни. Модернизация, осваиваемая внутренним духовным миром личности, становится осмысленным процессом, индивид понимает необходимость, важность и неизбежность социальных преобразований. Важную роль играет государство - «центр управления изменениями», а общение является ключевым «инструментом модернизации».

Рассмотрим модель общения и консенсуса. Директива подразумевает недоговорную основу, когда инициативы по модернизации разрабатываются и реализуются властями. Ключевым институтом, который принимает решения о модернизации, является государство, которое формулирует идеи и пути их реализации, настойчиво и категорично включая социальных и политических субъектов в политику трансформации. Для этого типа коммуникационного взаимодействия характерен выбор общей линии, «вертикальный» характер мобилизации ресурсов. Эта модель успешна в однородных средах. Эта стратегия не предполагает публичного обсуждения, учреждения вовлечены в процесс, подчиняются логике власти, отсутствует мотивация и понимание преимуществ модернизации. Модель Директивы характеризуется локализацией во времени и полным расширением пространства, где проводится модернизация. Процесс модернизации «догоняет» по своей природе, где призыв правительства к «гонке модернизации» является монологом в отсутствие возможности говорить с другими субъектами, и если последние будут говорить, они не будут слушать. Профили риска очевидны: временные ограничения, большое количество задач, большое количество трансформаций поддерживаются, с одной стороны, силовыми методами, которые имеют репрессивный характер и санкции, а с другой - мощной идеологией, распространяемой государственная пропагандистская машина с включением образа «внешнего врага», задач исторического руководства. Человек здесь не является активным участником модернизации, но, говоря словами американского политолога Р. Даля, «аполитичная глина, из которой что-то лепят политики». При реализации такой стратегии духовные ресурсы участников модернизации - это не капитал, который эффективно используется, а, в лучшем случае, ценный фон, на котором разворачиваются образы и идеалы прошлого. коммуникативный власть политический

Государственный институт формирует пространство перемен, в котором доминируют вертикальные связи, позволяющие объективно в критических условиях выполнять соответствующие задачи. В рамках такой «вертикализации» можно говорить об институциональном отборе, когда акцент делается на ключевой институт, который является генератором глобальных изменений. Итак, для России, по словам академика Ю.А. С. Пивоварова, системные изменения, в том числе модернизационный характер, начались с реформирования института армии, впоследствии определяющего историческую эпоху: во времена Ивана III была создана мобильная кавалерия дворянства, или дворянства, Военно-морской флот и армия - цель Петра Великого и др.

Задача консенсусной стратегии - обеспечить эффективную коммуникацию между различными сегментами общественно-политического пространства через систему мотивации участников. Участник процесса модернизации должен стать агентом модернизации, не только проводником идей, но и генератором действий. Результатом является Конвенция, договор, который воплощает решения по модернизации, основанные на понимании участниками преимуществ и рисков. Пространство общения - это пространство формирования соглашений, а консенсус становится основным идеологическим продуктом модернизации. Действия властей направлены на мотивацию субъектов модернизации, и это отношение основано на понимании социокультурных основ, традиций, духовного опыта - вовлеченных в процесс участников - небольшой социальной группы, нации. В этом случае правительство слушает и слышит социальный субъект. Консенсусная модель включает в себя реализацию интерактивной модели, обратную связь, обсуждение процесса модернизации, контроль качества эффектов модернизации. Одним из ключевых принципов, которые могут быть воплощены в рамках этой стратегии, является общественный контроль, в который входят различные участники модернизации, ключевую роль играют институты гражданского общества. Пространство модели консенсуса структурировано горизонтальными связями, где существует не только общая линия модернизации, инициируемая элитой, но и действуют, в том числе на принципах самоорганизации, другие участники, мотивированные изменениями, они включены в процесс, превращающий их статус из объекта в активный субъект преобразований. Участники имеют право, а главное - способность предлагать свои решения и опираться на свои стратегии поведения. Эта модель эффективна и уместна в многонациональном полисубъектном обществе. Таким образом, федеративное устройство нашей страны, уникальная история, культура, национальные традиции разных народов, наций и этнических групп должны, прежде всего, учитываться при определении тактических моделей модернизации.

Реализация коммуникационных стратегий в контексте модернизации влечет за собой развитие рисков, представляющих угрозу для общества. Как отмечалось выше, однонаправленность коммуникативных импульсов, выявленных в модели Директивы, не способна образовывать пространство для координации действий субъектов модернизации. Общество не видит смысла в модернизации, потому что ему каждый свой член не приносит информации о своих выгодах. Как правило, это происходит потому, что правительство в лице государства не имеет четкого плана, стратегии развития модернизации. Такое пренебрежение общественными интересами не только не создаст социальной основы для модернизации, но и сделает усилия самого правительства неудачными даже в условиях выбранной им модели политики.

Построение коммуникационных стратегий предполагает активное использование ресурсов интернет-среды. Общение в современном мире интенсифицируется прежде всего через интернет-факторы. Социальные сети могут выступать в качестве виртуальной платформы для общения по ключевым проблемам модернизирующегося общества. Речь также может идти о развитии блогосферы, продвижении ценностей и преимуществ модернизации. Лидеры сетевого сообщества могут стать агентами модернизационных изменений. Интернет лоялен к различным формам приписывания модернистских интересов.

Заключение

Коммуникация в системе государственного управления - это обмен информацией с помощью существующей системы символов социального взаимодействия, которая имеет ряд свойств и особенностей и направлена ??на регулирование поведения людей, работу государственных учреждений для достижения общей Цель.

Говоря о разных видах коммуникации в системе государственного управления, мы говорим о горизонтальном (на одном уровне, например, Республика Беларусь - Российская Федерация) и вертикальном (на разных уровнях премьер-министр - министр труд и социальная защита) связь. Функционирование вертикальной коммуникации невозможно без восходящих и нисходящих потоков информации, от самого высокого уровня до самого низкого и наоборот. Все это свидетельствует о грамотном подходе к управлению, четком и сбалансированном обмене информацией в качестве руководства к действию в государстве.

Механизм связей с общественностью, или «Связи с общественностью», является ключом к взаимодействию демократической государственной власти с гражданским обществом.

Участие общественных отношений в государственном управлении можно охарактеризовать как помощь государству в разрешении объективных противоречий между плюрализмом политической сферы общества и целостностью государственной власти. В то же время приоритетом является установление прямых и обратных связей с гражданами.

Для решения проблем, возникающих при установлении связи между государством и обществом, необходимо:

- устанавливать, поддерживать и расширять контакты с гражданами и организациями;

- информировать общественность о решениях, принятых государственными органами;

- изучать и анализировать общественное мнение;

- проанализировать общественную реакцию на действия чиновников и власти в целом.

- прогнозировать общественно-политические процессы;

- сформировать благоприятный имидж единого государственного органа, который повысит авторитет правительства в целом.

Таким образом, коммуникация является важным объектом управления, являясь не только процессом обмена информацией, задачами, ценностями, но и своеобразным зеркалом происходящего в государстве. Управляя коммуникацией, активно воздействуя на ее составляющие, государство осознает свои сильные стороны и нейтрализует слабые стороны. Только своевременно установленное общение позволяет вам ориентироваться и влиять на публичные процессы.

Список литературы

1. Глазунова Н. И. Система государственного и муниципального управления: Учебник / Н. И. Глазунова, Гос. ун-т управления. -- М.: Проспект, 2016.

2. Горелов О. И. Организационное поведение. -- М.: Московский институт экономики, менеджмента и права, 2016.

3. Грачев М. Н. Политика: коммуникационное изменение. Тула: Издательство Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого, 2014

4. Громова Т. Н. Государственная коммуникация: теоретическая модель и региональная практик. // сборник статей «Теория коммуникации & прикладная коммуникация», 2016 г. №?3

5. Григорьева Н. Н. Коммуникационный менеджмент: учебный курс. М.: МИЭМП, 2017.

6 Дениева А. К. GR-среда современной Российской Федерации: основные характеристики и проблемы формирования. // Всероссийская научно-практическая конференция «Социокультурное пространство современной России: вызовы XXI века». М. 2015.

7. Зимин В. GR в России: горизонтальная «вертикаль власти». / Пресс-служба -- №?11. -- 2019.

8. Марков А. А. Связи с общественностью в органах власти. Учебник. -- М.: ИНФРА -- М, 2014.

9. Менеджмент: учебное пособие / Н. Ю. Чаусов, О. А. Калугин, Л. А. Чаусова и др.; под ред. Н. Ю. Чаусова, О. А. Калугина (учебное пособие) -- Калуга: Издательство АНО «КЦДО», 2018

10. Менеджмент. Виханский О. С., Наумов А. И. 5-е изд., перераб. и доп. -- М.: Экономистъ, 2016.

Размещено на Allbest.ru