Размещено на http: //www. allbest. ru/

Вольский военный институт материального обеспечения Вольск, Россия

Политические особенности войн и вооруженных конфликтов XX-XXI веков

Тетеря И.А., Абдулмуталинова Т.А.



Annotatіon

POLITICAL PECULIARITIES OF WARS AND ARMED CONFLICTS OF THE XX-XXI CENTURIES

Teteria I.A., Abdulmutalinova T.A.

Volsk military institute of material support

Volsk, Russia



Введение

Среди социальных явлений, известных науке и заполнивших все историческое пространство, наиболее яркими, глубоко влияющими на все сферы и процессы общественной жизни, несомненно, были войны и вооруженные конфликты. В течение 56 веков человеческой цивилизации произошло 14,5 тысячи войн, и только около трех веков можно считать сравнительно мирными.

В начале первой мировой войны выдающийся французский мыслитель Э. Дюркгейм писал: «Со временем историкам еще предстоит исследовать, в результате каких демографических, экологических, этнических условий с некоторых пор, похоже, умножились случаи конфликтов между народами». За истекшие годы многое изменилось в мире, но явление, занимавшее умы виднейших ученых всех времен и народов, - война - не прекратила своего существования. Да это и не удивительно, так как история человечества - это не только и не столько история мирных отношений между государствами и народами, сколько история больших и малых войн и военных конфликтов.

В настоящее время, несмотря на прекращение эпохи блокового противостояния, положение дел с поддержанием международной безопасности остается напряженным. Заявляя о своей приверженности миру, тем не менее, практически все государства продолжают совершенствовать свои военно-силовые структуры, разрабатывают новые военные доктрины, осуществляют многомиллиардные проекты оснащения армий современными видами оружия и боевой техники.

Определяющее значение приобретает задача адекватного ответа на новые вызовы, которые возникают из-за распространения в мире новых типов конфликтов, вызванных ростом политического насилия, агрессивного национализма, международной организованной преступности. Необходимость решения этих задач приобретает также особую актуальность в условиях все большего распространения новейших видов оружия, включая оружие массового уничтожения.

Актуальность исследования определяется той опасностью, которую таят в себе скрытые и явные очаги напряженности в разных точках земного шара. Потенциальные конфликты в XXI веке в той или иной форме почти повсеместно присутствуют в политических, социально-экономических, правовых, внутригосударственных и межгосударственных отношениях. В последние два десятилетия во многих регионах мира актуализировались замороженные ранее этнические, межплеменные, националистические, сепаратистские конфликты; происходят столкновения социальных меньшинств, культурных идентичностей.

Тема является актуальной также в связи с тем, что возникающие в последние годы конфликты затрагивают все большее количество государств. Эти конфликты становятся более опасными в связи с тем, что в них активно используются в качестве средств воздействия на оппонента терроризм и вооруженные нелегальные формирования. Кроме того, конфликты приводят к появлению огромного количества беженцев во многих регионах мира.

Определяющее значение приобретает также задача адекватного ответа на новые вызовы, которые возникают из-за распространения в мире новых типов конфликтов, генерируемых ростом децентрализованного политического насилия, агрессивного национализма, международной организованной преступности. Необходимость решения этих задач приобретает также особую актуальность в условиях все большего распространения новейших видов оружия, включая оружие массового уничтожения. политический война национализм преступность

Объектом исследования являются войны и вооруженные конфликты современности.

Предметом исследования являются политические особенности войн и вооруженных конфликтов XX- XXI веков.

Исходя из научной и общественно-политической актуальности и значимости избранной проблемы автором поставлена цель исследования, которая заключается в комплексном анализе войн и вооруженных конфликтов XX - XXI века и способов их урегулирования.

Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования:

1. Проанализировать основные теоретические подходы к исследованию сущности и природы войн и вооруженных конфликтов.

2. Исследовать существующие типологии современных войн и вооруженных конфликтов.

3. Выявить специфику и особенности войн и вооруженных конфликтов ХХ - начала XXI вв.

4. Рассмотреть классификацию прогнозируемых войн и вооруженных конфликтов первой четверти XXI века.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при чтении лекций, при подготовке курсантов к семинарским занятиям по дисциплинам «Политология. Социология» и «Философия». Кроме того, данная военно- научная работа имеет познавательное значение для автора и создает предпосылки для углубленной исследовательской работы.

Достоверность полученных результатов подтверждена путем сопоставления фактов и событий, их оценки в прошлом и настоящем времени, обеспечивалась как научной методологией, так и полнотой и разнообразием используемых материалов.

Материалы представленной военно-научной работы использованы на кафедре гуманитарных и социально-экономических дисциплин при разработке учебно-методических материалов для проведения занятий по политологии и философии.



1. Война и вооруженные конфликты: сущность, классификация и основные подходы

История свидетельствует, что практически во все времена государства прибегали к войнам и вооруженному насилию для достижения своих политических целей. Не является исключением и современный мир. Так, в настоящее время одна треть государств находится в состоянии войны.

Война и вооруженное насилие всегда были основным средством решения межгосударственных споров, элементарными формами принуждения. Политики прибегали к ним в прошлом, настоящем, порой даже не пытаясь использовать мирные пути и средства их разрешения. На протяжении тысячелетий военная политика большинства государств строилась на основе конфронтации с соседями и часто приводила к вооруженным столкновениям между ними.

Проблема войн и вооруженных конфликтов приобрела особую актуальность в ХХ веке, когда количество общественно значимых конфликтов во много раз превысило показатели всей предыдущей истории, а применяемые в ходе конфронтации вооружённые средства реально стали угрозой для всей цивилизации. Неслучайно английский исследователь конфликтов Нейл Грант назвал прошедший век наиболее воинственным и жестоким.[5; с.9]

К сожалению, эту же формулировку можно применить и к веку нынешнему. Так, в последние два десятилетия во многих регионах мира стали активно проявляться замороженные ранее политические конфликты; все чаще мы становимся свидетелями столкновения национальных и этнических меньшинств, различных культурных идентичностей. Потенциально конфликтные ситуации почти повсеместно присутствуют в политических, социально-экономических, правовых, внутригосударственных и межгосударственных отношениях.

В связи с этим возникают вопросы: «Если войны и вооруженные конфликты были постоянными спутниками жизни человечества, а мир, причем не абсолютный, был лишь передышкой между ними, подготовкой к новым войнам, то не является ли такое поведение людей естественным состоянием их жизнедеятельности, первородной данностью?»; «А если это не так, то какие силы и почему заинтересованы в развязывании войн и имеют возможность втягивать народы в процесс взаимного уничтожения?»

Рассмотреть причины зарождения войн и вооруженных конфликтов, основные концепции и направления, как классические, так и современные мы и попытались в первой главе исследования.

Начиная с глубокой древности, война и вооруженные конфликты являлись постоянным спутником развития человечества, что изначально предопределило особую роль знаний об этих явлениях. Предметом научных исследований являлись вопросы генезиса, места и роли войн и вооруженных конфликтов в формировании государственности; глубинных закономерностей и тенденций проявления и развития; проблемы предотвращения и минимизации последствий.

Первые упоминания о войне содержатся в древневавилонских хрониках XVIII в. до н.э. о деятельности царя Хаммурапи, в догматах брахманизма «Законы Ману» (IV в. до н.э.), сочинениях древнекитайского военного теоретика и полководца Сунь-цзы (около V в. до н.э.), философскополитологических трактатах Древней Греции и Рима, а также других научных и литературных памятниках Античности. Особого внимания заслуживает позиция Фукидида (V - IV вв. до н.э.), отмечавшего тесную связь войны с состоянием жизни народов и государственными деяниями. Отрицая влияние на ход исторического процесса всего сверхъестественного, Фукидид видел движущие силы этого процесса ? войны ? в переплетении естественных причин, которые должны быть истолкованы сами по себе, в их закономерном развитии, в связи с общими условиями политической жизни и теми принципами, которыми определяется образ действий ее отдельных лидеров. Среди мыслителей древнеримского периода следует выделить взгляды Цицерона, определявшего войну как вынужденный акт, допустимый лишь в случае безуспешности мирных переговоров.

Последующий период развития человечества, известный как Средневековье, характеризовался засильем библейских канонических воззрений, что нашло отражение и в работах мыслителей по проблемам войны. Так, в частности в философско-исторических концепциях А. Августина, Ф. Аквинского, Тейяра де Шардена и других религиозных мыслителей представления о войне формировались под воздействием теологических догматов, определявших ее как непрекращающуюся борьбу сил добра и зла. Длительное время данный подход был доминирующим в восприятии войны.

В период Ренессанса началось освобождение от чрезмерно идеологизированного восприятия данного явления. Особую роль в этом сыграли труды выдающегося мыслителя того периода Н. Макиавелли, который по своему убеждению был реалистом и воспринимал события так, как они происходят, а не как должны были бы происходить, исходя их чьих-либо желаний и представлений. В частности, касаясь военной проблематики, Н. Макиавелли отмечал, что «цель всех тех, кто когда-либо начинал войну, всегда состояла в том, ? и это вполне разумно, ? чтобы обогатиться самим и сделать врага беднее».[18,с.18] Современные политические реалии, связанные с вооруженными конфликтами последних десятилетий, подтверждают актуальность взглядов и выводов Н.Макиавелли.

Традицию реализма в осмыслении войны развил К. Клаузевиц, абсолютизировавший политическую природу войны, трактуя ее как продолжение политики иными (насильственными) средствами. Обращает на себя внимание выделение К. Клаузевицем такой категории, как источник войны, под которым он понимал волю, интересы целых народов, а также их разум. При этом сам источник войны, по его мнению, неустраним, он существует постоянно, ибо заложен в самой природе человека, но его действие, механизм развязывания войн, зависит от практической деятельности людей, их интересов. Безусловно, К. Клаузевиц, являвшийся одновременно крупнейшим военным теоретиком и историком, внес значительный вклад в осмысление природы и сущности войны. Об этом свидетельствует то, что практически на протяжении двух столетий его подход к определению сущности войны является предметом исследований, апологетики и критики. Важнейшим историческим, научным и практическим значением идей, изложенных К. Клаузевицем в классическом труде «О войне», является то, что они придали мощный импульс научной мысли, которая стала развиваться в направлении исследования причин и сущности войны, отражая их непосредственную связь с политикой.

Значительный вклад в изучение войны как социально-политического феномена внесли представители талантливой плеяды отечественных военных теоретиков: А.И. Астафьев, И.С. Блиох, К.И. Дружинин, Н.А. Корф, Г. А. Леер, Н.П. Михневич, Д.А. Милютин и другие. Наиболее ценный вклад в разработку теоретической концепции войны и мира внесли И.С. Блиох, Н.Н. Головин и выдающийся русский ученый П.А. Сорокин.

Таким образом, в процессе осмысления войн и вооруженных конфликтов, имевших место в истории цивилизации, происходило становление, и развитие военно-теоретической мысли, трансформировавшейся в конечном итоге в целый ряд научных теорий и концепций.

В современной научной литературе сформулирована взаимосвязь войны и политики, которая берет начало еще от прусского военного теоретика Карла фон Клаузевица.

«Советская военная энциклопедия» достаточно строго использует трактовку К. Клаузевица и определяет, что «война - общественно-политическое явление, продолжение политики насильственными средствами».[21, с.305]

«Философский энциклопедический словарь» определяет войну несколько иначе, а именно как «…организованную вооруженную борьбу между государствами (группами государств), классами или нациями (народами)».[24, с.88]

Все многообразие научных теорий и концепций позволяет, тем не менее, выделить основные группы, отражающие подходы наиболее известных разработчиков военно-теоретических взглядов на войну и вооруженные конфликты. В своем исследовании мы выделим лишь некоторые.

Эволюционная школа, основоположником которой считается Конрад Лоренц. Сторонники эволюционной школы склонны утверждать, что человеческие войны - это аналог поведения животных, которые сражаются за территорию или конкурируют за еду или партнера. Животные агрессивны по своей природе, а в человеческой среде подобная агрессивность выливается в войны. Однако с развитием технологии человеческая агрессивность достигла такого предела, что начала угрожать выживанию всего вида.

Влиятельные позиции в традиции исследования феномена войны занимает психологическая школа. Длительное время доминировало убеждение греческого философа Фукидида, что «война есть следствие дурной человеческой природы, врожденной склонности к «деланию» хаоса и зла».

Другие психологи трактуют агрессивность не как неотъемлемую черту человеческой психики, а как результат ее нарушения, приводя в пример Наполеона, Гитлера, Муссолини, одержимых манией войны. По их мнению, для наступления эпохи всеобщего мира достаточно эффективной системы гражданского контроля, закрывающей безумцам доступ к власти.

Антропологическая школа. Представитель данного направления Э.Монтегю решительно отвергает психологический подход. Социальные антропологи доказывают, что склонность к агрессии передается не по наследству, а формируется в процессе воспитания, то есть отражает культурный опыт конкретной социальной среды, ее религиозные и идеологические установки. С их точки зрения, не существует никакой связи между различными историческими формами насилия, ибо каждая из них порождалась своим специфическим социальным контекстом.

Политический подход отталкивается от уже приводившейся выше формулы К. Клаузевица, который определил войну как «продолжение политики другими средствами».[12, с.34-35]

Его многочисленные приверженцы выводят происхождение войн из международных споров и дипломатической игры.

Наиболее востребованным при трактовке феномена войны остается в настоящее время социологический подход. Его сторонники - Э. Кер и Х. У. Велер считают войну продуктом внутренних социальных условий и социальной структуры воюющих стран. Многие социологи пытаются разработать универсальную типологию войн, формализовать их с учетом всех влияющих на них факторов (экономических, демографических и пр.), смоделировать безотказные механизмы их предотвращения. Активно используется социостатистический анализ войн, предложенный еще в 1920-х гг. Л. Ф. Ричардсоном.[9, с.102]

Мальтузианские теории. Согласно мальтузианским теориям причины войн кроются в росте населения и нехватке ресурсов. Так, папа Урбан II в 1095 году, накануне первого крестового похода, писал: «Земля, которую вы унаследовали, со всех сторон окружена морем и горами, и она слишком мала для вас; она едва дает пропитание людям. Вот почему вы убиваете и мучаете, друг друга, ведете войны, вот почему столь многие из вас гибнут в гражданских раздорах. Уймите свою ненависть, пусть вражда закончится. Вступите на дорогу к Гробу Господню; отвоюйте эту землю у нечестивой расы и заберите ее себе».

Это одно из первых описаний того, что впоследствии было названо Мальтузианской теорией войны. Томас Мальтус (1766--1834) писал, что население всегда увеличивается до тех пор, пока его рост не ограничивается войной, смертью (людскими потерями), болезнью или голодом.

Экономические теории. Данная школа придерживается теории, согласно которой войну можно рассматривать как рост экономической конкуренции между странами. Войны начинаются, как попытка овладеть рынками и природными ресурсами и - как следствие - богатством. Представители ультраправых политических кругов, например, утверждают, что у сильного есть естественное право на все то, что слабый не в состоянии удержать.

Популярная среди специалистов по международным отношениям информационная теория объясняет возникновение войн недостатком информации. По мнению ее приверженцев, война есть результат взаимного решения - решения одной стороны о нападении и решения другой об оказании сопротивления; проигрывающей стороной всегда оказывается та, которая необъективно оценивает свои возможности и возможности другой стороны - в противном случае она или отказалась бы от агрессии, или капитулировала бы, чтобы избежать напрасных человеческих и материальных потерь. Следовательно, решающее значение приобретает знание намерений врага и его способности вести войну (эффективная разведка).

Следует отметить, что арсенал теоретической концепции войны как социального феномена общественного развития человечества обогащается с каждым новым этапом развития мира и политологического знания.

На сегодняшний день политическая обстановка в мире характеризуется сохранением множества неурегулированных и возникающих новых вооруженных конфликтов, что диктует необходимость классифицировать их в зависимости от происхождения, характера, типологии, способам разрешения. Правильная классификация помогает устанавливать их место, роль и значение в социальном процессе. В основу классификации войн и вооруженных конфликтов кладутся самые разные критерии.[22,с.57]

Исходя из целей, их делят на грабительские - это войны с целью наживы и обогащения за счёт захватываемого. Колониальные - это войны с целью создания марионеточного государства и обогащения за счёт такового, торговые, национально-освободительные, патриотические, революционные.

По масштабу военных действий и количеству задействованных сил и средств войны делятся на локальные - военные действия между двумя и более государствами, ограниченные по политическим целям интересами участвующих в военных (боевых) действиях государств, и крупномасштабные.

Кроме того, войны различают по способам ведения - наступательные и оборонительные, регулярные и партизанские (герилья).

Существует классификация и по месту ведения: сухопутные, морские, воздушные, береговые, крепостные и полевые, к которым порой добавляют также арктические, горные, городские, войны в пустыне, войны в джунглях.[22, с.59]

В качестве принципа классификации берется и моральный критерий - справедливые и несправедливые войны.

Имеют место и другие критерии для классификации войн и вооруженных конфликтов. В частности, в западной политической конфликтологии ещё в годы «холодной войны» была принята так называемая система «спектр конфликтов», которая включала в себя конфликты высокой, средней и низкой интенсивности.

К конфликтам «высокой интенсивности» относились все широкомасштабные войны между крупными державами мира и их коалициями. В момент создания этой системы к таковым относились возможные войны между США и СССР, НАТО и ОВД. То есть это войны, которые мы можем отнести к разряду «мировых», в том числе и ядерных войн.

К конфликтам «средней интенсивности» относились внешние локальные операции против государств-противников, которые не попадают под разряды конфликтов «высокой» и «низкой» интенсивности. То есть это вооружённые межгосударственные столкновения регионального и локального характера.

К конфликтам же «низкой интенсивности» относятся все вооружённые акции «внутреннего типа», то есть партизанские и противопартизанские действия, антитеррористические действия, миротворческие операции и т.п. К этому разряду относятся и внешние конфликты с заранее более слабым противником, вооружённое столкновение с которым будет кратковременным и без особой интенсивности применения оружия и боевой техники.[8, с.171-182]

Следует отметить, что данный «спектр конфликтов» основан в большей степени на их территориально-масштабных характеристиках. В связи с этим критической оценке и дальнейшей доработке была подвергнута, прежде всего, концепция конфликтов «средней интенсивности». Взамен неё с 1993 г. была принята концепция «крупного регионального конфликта». Согласно этой концепции к крупному региональному конфликту относятся внешние боевые действия международно-принятых государств, имеющих в своём составе определённую концепцией численность личного состава вооружённых сил и определённую техническую оснащённость. Но опять-таки, численным показателям концепции «крупного регионального конфликта» может соответствовать техническая оснащенность и состав не более десятка стран мира, включая США и Россию. А в соответствии с этим, практически все, происходящие на сегодняшний день вооружённые конфликты и реально прогнозируемые в будущем, относятся к разряду «низкой интенсивности».

Современная российская политическая наука выработала свои подходы к классификации вооружённых конфликтов, которые аккумулировали опыт как марксистско-ленинского подхода, так и современных западных концепций. Согласно наиболее распространённому в России мнению, все вооружённые конфликты делятся по трём основаниям: 1) социально-политическому; 2) правовому; 3) стратегическому.[11, с.34] По первому основанию они различаются:

а) по отношению к национальным интересам - соответствующие национальным интересам и несоответствующие им;

б) по типу противоречий - политические, экономические, территориальные, национально-этнические и религиозные;

в) по социально-политическому составу сторон - межгосударственные, национально-освободительные и гражданские;

г) по характеру политических целей - преследующие захватнические цели, с целью восстановления (поддержания) международного мира и в защиту суверенитета и территориальной целостности. По второму основанию они различаются на два вида войн и вооруженных конфликтов: нарушающие международное право и ведущиеся в соответствии с международным правом. И по третьему основанию войны и вооруженные конфликты различаются: а) по масштабу - военные акции, локальные, мировые, скоротечные, затяжные, коалиционные и двусторонние войны;

б) по способу ведения боевых действий: наступательные, оборонительные, маневренные, позиционные;

в) по применяемым средствам - ядерные и с применением обычных средств поражения;

г) по напряжённости - высокой, средней и низкой интенсивности.

Данная классификация более универсальна. Вместе с тем, и она не в полной мере учитывает специфику внутриполитических вооружённых конфликтов, число которых в современных условиях имеет тенденцию к увеличению. Так, если за период с 1480 по 1941 гг. из 278 больших войн 200 (72%) были межгосударственными и только 78 (28%) - внутренними, гражданскими, то из 147 крупных вооружённых конфликтов, произошедших за период с 1945 по 1989 гг. только 22 (менее 15%) имели исключительно международный характер, а 95 (более 64%) - преимущественно внутриполитический.[19, №4]

Более того, несмотря на то, что вооружённый политический конфликт, независимо от причинных основ, масштабов развёртывания и интенсивности развития имеет одну и ту же сущность, внутриполитический конфликт с непосредственным применением оружия необходимо выделить особо, так как он имеет целый ряд специфических черт.

Какие же специфические черты внутриполитического вооружённого конфликта можно выделить?

Прежде всего, это то, что в большинстве случаев доходящий до применения оружия внутриполитический конфликт носит социально-классовый, национально-этнический или религиозный характер. Как правило, все эти виды политического конфликта носят антагонистический, непримиримый характер. И, как это трактует «теория игр», победа одного обязательно оборачивается поражением другого, то есть такой конфликт предполагает применение наиболее крайних форм применения насилия. Вместе с тем, вооружённая борьба внутри одной страны значительно ограничивает применение современных средств вооружённого насилия. Во всяком случае, можно фактически однозначно утверждать то, что ракетно-ядерное оружие применяться не будет.

Антагонизм протекания вооружённого внутриполитического конфликта зачастую определяет его затяжной характер. Более того, трудно привести какой-то однозначный не только в отечественной, но и во всемирной истории пример окончательного разрешения подобных конфликтов. Как показывает практика, даже быстрая победа одной из сторон не приводит к окончательному примирению и дальнейшему сотрудничеству. Проигравшая сторона, как правило, уходит в подполье для накопления сил и возобновления борьбы, то есть практически конфликт лишь переходит в первую стадию своего развития.

Внутриполитический вооружённый конфликт, особенно на социально-классовой основе, носит массовый характер, затрагивает, в той или иной мере, всё население страны. Во время гражданской войны по разные стороны баррикад оказываются нередко родственники, бывшие друзья, соратники. Это, в свою очередь, придаёт особую нравственную жестокость внутриполитическим вооружённым конфликтам. Определённую жестокость протекания этих конфликтов определяет также то, что они не регулируются международными правилами ведения боевых действий. В соответствии с этим, нет реального разделения на комбатантов и некомбатантов, практически все оказываются втянутыми в конфронтационные события.

Важной специфической чертой внутриполитических вооружённых конфликтов, особенно проявившейся в последние десятилетия, стала зависимость их зарождения и протекания от международной политической и особенно экономической жизни. Это связано с постоянно нарастающей тенденцией, прежде всего экономической, взаимосвязи и взаимозависимости современного мирового сообщества. Нарушение международных хозяйственно-экономических связей, неизбежно наступающих с началом боевых действий, вызывают острую реакцию со стороны других государств, транснациональных корпораций. Поэтому практически ни один внутриполитический вооружённый конфликт не остаётся без внимания со стороны международного сообщества. Причём последствия этого «внимания» могут быть двоякими: вмешательство внешних сил может стать началом крупного международного конфликта (американо-вьетнамская, советско-афганская войны и др.) или привести к временному урегулированию конфликта (миротворческие операции).

Специфика анализируемых конфликтов определила и особенности их классификации. Так, основанием для определения основных разновидностей внутриполитических вооруженных конфликтов, прежде всего, являются: тип противоречий, лежащих в основе конфликта; содержание форм и методов применяемого вооружённого насилия.

Тип противоречий, лежащих в основе конфликта, как правило, отражает социально-политический состав участников конфликта:

а) конфликты, возникающие на основе противоречий, возникающих в процессе борьбы за государственную власть и её удержание; б) конфликты, возникающие на основе национально-этнических противоречий; в) конфликты, возникающие на основе религиозных противоречий; г) конфликты, возникающие на основе территориальных противоречий.

Исходя из современных политико-теоретических представлений необходимо рассмотреть следующую классификация внутриполитических вооружённых конфликтов на основе данного критерия.

1. В сфере государственно-властных отношений:

а) «социально-классовый переворот» - вооружённые действия, в результате которых государственная власть переходит к противоположному по своим политико-идеологическим убеждениям классу, влекущие за собой коренные изменения во всех сферах жизни общества;

б) «государственный переворот» - вооружённые действия, способствующие переходу государственной власти к политическим силам, не преследующим целей коренных социально-экономических и политических изменений во всём обществе;

в) «вооружённая акция» - применение вооружённого насилия государственными или оппозиционными политическими структурами, преследующими тактические цели изменения, но не влекущими за собой коренных изменений во властных отношениях и в обществе в целом.

Перечисленные виды внутриполитических вооружённых конфликтов подразумевают опосредованное и непосредственное применение вооружённого насилия. Фактически любой политический конфликт опирается на силовые, в том числе и вооружённые средства, поэтому на практике зачастую сложно определить «мирную» или «немирную» форму протекания конфликта. В соответствии с этим, представленная классификация в большей степени отражает метод непосредственного применения оружия. Этот метод имеет свои формы проявления:

а) восстание - массовое вооружённое выступление против существующей государственной власти. Классическим примером восстания являются вооружённые события октября 1917г. в России. В качестве разновидности восстания выступает «правительственный, дворцовый, военный перевороты». Такие перевороты очень часты в мировой политической истории - только в Чили, например, за период с 1894 по 1924 гг. в результате государственных переворотов произошло более 100 смен правительства.[5, с.136] Особенно распространены такие перевороты в странах Азии, Африки и Латинской Америки;

б) террор - форма вооружённого насилия, применяемая наиболее экстремистскими группами с целью запугивания, дестабилизации и разрушения существующего государственного строя. Террористические акции совершаются и государственными структурами: массовые репрессии и физическая расправа с целью запугивания, дестабилизации и уничтожения существующей оппозиции. Основные методы этой формы вооружённого насилия (со стороны негосударственных структур) - покушения и убийства государственных, партийных и общественных деятелей, угон самолётов и кораблей, захват заложников, организация взрывов, поджогов, провоцирование вооружённых беспорядков и т.п.[13]

в) гражданская война - наиболее длительная, широкомасштабная и острая форма применения вооружённого насилия в государственно-властных отношениях, затрагивающая основные массы населения страны и включающая в себя совокупное применение различных методов и форм вооружённого насилия: партизанскую борьбу, повстанческую деятельность, фронтальные регулярные боевые действия, террористические акты, восстания и др. Длительные и кровопролитные гражданские войны велись в Алжире, Вьетнаме, Греции, Испании, Китае, Конго, Никарагуа, Сальвадоре, Советской России и многих других странах.

2. В сфере национально-этнических отношений:

а) сепаратистские вооружённые конфликты - форма вооружённого насилия, применяемая с целью суверенизации национальных новообразований, выхода из-под контроля центра. Предполагают применение различных методов и форм вооружённого насилия, носят характер широкомасштабности и длительности протекания. Примерами таких конфликтов являются: борьба Ирландии за отделение от Великобритании, российско-чеченский конфликт, грузино-абхазский конфликт, сербско-албанский конфликт в Югославии и др.

б) расовые вооружённые конфликты - наиболее жестокая форма применения вооружённого насилия в рамках национально-этнических конфликтов. В основные цели этих конфликтов входят ограничение гражданских, политических и социально-экономических прав, а порой и полное уничтожение той или иной расы, нации, этнической группы. Лишение всех прав и массовое уничтожение евреев в фашистской Германии, деятельность массовой расистской организации Ку-Клукс-Клан в США, ЮАР, геноцид Пол Пота и Йенг Сари в Кампучии - вот только некоторые яркие примеры расовых вооружённых конфликтов ХХ века.

в) межэтнические вооружённые конфликты - в отличие от сепаратистских вооружённых конфликтов, которые часто в литературе называют «войнами», носят относительно кратковременный, ограниченный и низкоинтенсивный характер.

3. В сфере конфессиональных отношений:

а) «религиозные войны»;

б) межконфессиональные вооружённые конфликты.

Следует отметить, что религиозные разногласия, доходящие до конфликтов с применением оружия, зачастую носят чисто идеологический характер, затрагивая группы людей, исповедующих различные религии. В то же время, идеологические религиозные конфликты нередко перерастают в политические. Примером тому - деятельность святой инквизиции в средневековье, борьба за власть в современных теократических странах и др.

Отметим, что классификационный спектр не отражает всей полноты возможных вариантов применения вооружённого насилия, так как все отмеченные выше виды и формы вооружённого политического конфликта зарождаются и функционируют в конкретно-исторических условиях, которые и определяют специфику и неповторимость каждого отдельного конфликта. В связи с этим, выбор формы вооружённого насилия во многом зависит от причин, приведших к конфликту.

Именно это обстоятельство определяет необходимость обратить особое внимание на условия и причины возникновения вооруженных политических конфликтов, ход их протекания и завершения, роль и место вооруженных сил, органов государственного и военного управления в процессе предотвращения и урегулирования вооруженного конфликта.

2. Специфика и особенности войн и вооруженных конфликтов XX - начала XXI вв.

Каждая эпоха в военной истории человечества имеет свою технологическую и политическую специфику. Войны ХХ века были, по сути, вооруженными конфликтами глобальных масштабов. В этих конфликтах участвовали практически все крупные индустриальные державы. Не менее важно, что обе мировые войны и сорокалетняя холодная война отражали противоречия внутри западной цивилизации, породившей наряду с либерализмом и демократией такие крайности, как фашизм и коммунизм. Даже японский милитаризм и само японское государство были сконструированы по западным лекалам. В ХХ веке войны, которые страны расколотого на две группировки Запада вели против незападных противников, воспринимались как второстепенные. Так, началом Второй мировой войны официально считается нападение Германии на Польшу, а не вторжение Японии в Китай. Страны, не принадлежащие к европейской цивилизации, были преимущественно политически неразвитыми, технически отсталыми и слабыми в военном отношении. Со второй половины ХХ века страны Запада начали терпеть поражения в отдаленных регионах (Суэц, Алжир, Вьетнам, Афганистан), но третий мир, хотя и превратился в основное поле «свободной охоты» сверхдержав, оставался военно-политической периферией.

ХХ столетие открылось войной между «столпами» тогдашнего мирового порядка, а завершилось серией этнических конфликтов, вспыхнувших в результате распада СССР и Югославии. Начало «военно-политического» XXI века ознаменовалось террористической атакой на США 11 сентября 2001 года.

Новое столетие началось под знаком глобализации всех сфер жизни, в том числе и сферы безопасности. Зона стабильного мира, которая включает Северную Америку, страны Европейского союза и НАТО, Японию, Австралию, большую часть Латинской Америки, Россию, Китай, Индию, Украину, Казахстан, Белоруссию, ЮАР и некоторые другие страны, расширилась. Но на нее все сильнее воздействует зона дефицита безопасности (Ближний и Средний Восток, Средняя Азия, большая часть Африки и Юго-Восточная Азия, Кавказ и Балканы); эта зона теперь еще менее стабильна. По мнению военных политологов, войны первой четверти XXI столетия - это межцивилизационные войны. Речь идет о столкновении западной цивилизации с ее непримиримыми врагами, отвергающими все ее ценности и достижения. США в Ираке и Афганистане, Россия на Северном Кавказе, Израиль в своем противостоянии с палестинскими экстремистами ведут войны с противником, который не опирается на государство, не располагает определенной территорией и населением и который думает и действует иначе, чем современные государства. Наступила эпоха асимметричных войн. Гражданская война внутри мусульманских обществ является специфической частью этих войн.[23, с.21]

В первой четверти XXI столетия главной причиной войн и конфликтов в мире по-прежнему остаются противоречия, порождаемые модернизацией стран Ближнего и Среднего Востока. Деятельность Усамы бен Ладена, Аль-Каиды, талибов, Исламского движения Туркестана и пр. - это, прежде всего, реакция на растущую вовлеченность Ближнего и Среднего Востока в глобальные процессы. Сознавая экономическую неконкурентоспособность арабомусульманского мира и, в то же время, зависимость Запада от ближневосточной нефти, реакционеры стремятся дискредитировать правящие режимы стран региона, объявив их пособниками Запада, свергнуть их под исламистскими лозунгами и, захватив власть, установить новый порядок. Наряду с угрозой, исходящей от исламистов-экстремистов, опасность представляют попытки некоторых режимов данного региона получить доступ к ядерному оружию. Эти две политические тенденции и определяют основное содержание проблемы военной безопасности в сегодняшнем мире и в обозримом будущем (ближайшие 15-20 лет).[2]

По прогнозам военных политологов, картина сценарий вероятных военных конфликтов, как ядерных, так и с применением обычного оружия в первой четверти XXI века будет следующей:

Прогнозируемые конфликты с применением ядерного оружия

Широкомасштабная ядерная война между США и Россией уже невозможна. После Карибского кризиса 1962 года ядерное оружие перестало рассматриваться как средство достижения победы в войне. С тех пор Москва и Вашингтон практикуют политику ядерного сдерживания, основанную на принципе гарантированного взаимного уничтожения. После того как в начале 1990-х годов исчезла политическая и идеологическая основа глобального противоборства, российско-американское сдерживание сделалось в большей степени технической проблемой. Преодолев откровенный антагонизм, Россия и США не превратились ни в союзников, ни даже в полноценных партнеров. Москва и Вашингтон по-прежнему не доверяют друг другу, соперничество ослабело, но не прекратилось. Соединенные Штаты считают, что главная проблема российского ракетно-ядерного потенциала - его безопасность, т. е. техническая исправность и исключение несанкционированного доступа к «кнопке запуска». С точки зрения России, ядерное оружие является «статусным символом», позволяющим российскому руководству претендовать на роль великой державы. В условиях, когда международное влияние России существенно снизилось, а ощущение собственной уязвимости резко возросло, оно играет роль «психологической поддержки».[4, с.22]

В китайско-американских отношениях идеологическая составляющая отсутствует, а геополитическое соперничество носит ограниченный характер. При этом налицо огромная, постоянно растущая экономическая взаимозависимость. Холодная война между Китаем и США вовсе не является неизбежностью. В свое время китайское руководство, в отличие от советского, не пошло по пути резкого наращивания ядерного потенциала, не стало соревноваться с Америкой в гонке ракетно-ядерных вооружений. Сейчас КНР по-прежнему реализует стратегию «минимального ядерного сдерживания» США. По-видимому, Китай и США склонны избегать обострения отношений, способного спровоцировать ядерный конфликт. В ближайшие два десятилетия вероятность такого конфликта очень мала, даже, несмотря на тайваньскую проблему, которую и Вашингтон, и Пекин не выпускают из поля зрения.[4, с.45]

Поскольку оба крупных соседних государства, Россия и Китай, обладают ядерным оружием, взаимное ядерное сдерживание неизбежно. С точки зрения России, ядерное оружие - единственный действенный военный инструмент в политике сдерживания Китая. Следует отметить, что в настоящее время едва ли можно ожидать серьезного политического кризиса, угрожающего вооруженным столкновением РФ и КНР.

Из отношений Москвы с Лондоном и Парижем «ядерный аспект» исчез полностью. Что же касается перспективы создания единых ядерных вооруженных сил Европейского союза, то с большей степенью вероятности можно утверждать, что в первой четверти XXI века этого не произойдет.

В условиях «ползучего» распространения ядерного оружия повышается вероятность ограниченных ядерных войн. Появление ядерного оружия у Индии и Пакистана в 1998 году обозначило возможность такой войны в Индостане. Не исключено, однако, что последовавший вслед за этим Каргильский инцидент - первый в истории вооруженный конфликт между государствами, обладающими ядерным оружием, сыграл в индо-пакистанских отношениях примерно такую же роль, как Карибский кризис в советско-американском противостоянии. В военной политике Дели и Исламабада формируются элементы взаимного сдерживания. В последние годы, по мнению экспертов, реальную угрозу представляет не столько ядерное оружие обеих стран, сколько возможность острого внутриполитического кризиса в Пакистане, распада государственности и захвата ядерного оружия исламистскими экстремистами.[23, с.40]

Если Северная Корея обладает несколькими единицами ядерного оружия, то Корейский полуостров также является потенциальным театром ядерной войны. Однако анализ политики Пхеньяна показывает, что северокорейское руководство использует ядерное оружие как гарантию сохранения существующего режима и как инструмент экономического шантажа в отношении США, Южной Кореи и Японии. Ядерная проблема предстанет совсем в ином виде в случае объединения Кореи. Сеул, унаследовав ядерные наработки Пхеньяна, может пожелать сохранить их. Реакция Токио легко предсказуема: Япония примет решение обзавестись собственным ядерным оружием. Затем последуют соответствующий ответ Пекина, вмешательство Вашингтона и т. п. - с неясным конечным результатом.[2]

Израиль уже давно прибегает к ядерному сдерживанию в отношении арабских соседей, политика которых угрожает самому существованию еврейского государства. Процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке, начавшийся вскоре после окончания войны 1973 года, привел к установлению стабильных отношений Израиля с Египтом и Иорданией. Тем не менее, полная нормализация отношений Израиля с арабским миром -- дело отдаленного будущего, а до тех пор ядерный фактор сохраняет свое значение в арабо-израильских отношениях.[14]

Если ядерное оружие появится у Ирана, то последствия могут быть многообразными: это и превентивная война США и (или) Израиля против Ирана, и дальнейшее распространение ядерного оружия (возможные кандидаты: Саудовская Аравия, Египет и Сирия), и оформление взаимного сдерживания США в союзе с Израилем, с одной стороны, и Ирана - с другой. Любой из этих сценариев сопряжен с серьезным риском для региональной и всеобщей безопасности. Очевидно, что назрела необходимость в международном контроле над ядерной программой Тегерана и реинтеграции Ирана в мировое сообщество. По-иному решить иранскую ядерную проблему невозможно.[3, с.19]

Развитие науки и техники сделало возможными и оправданными с военной точки зрения «точечные» ядерные удары. Допустимость превентивного применения ядерного оружия для уничтожения баз террористов и укрепленных объектов на территории государств, стремящихся к обладанию ядерным оружием, - важная инновация американской военной доктрины. В принципе, по этому же пути может пойти и военно-политическое руководство России. Однако, даже такое «хирургическое вмешательство» будет иметь огромные политические последствия, так как оно снимет запрет на боевое применение ядерного оружия.

Все более вероятным становится использование ядерного оружия (или ядерных материалов) террористами. Объектами их атак могут оказаться США, Россия, Израиль, европейские страны, Австралия и многие другие государства.

Велика и опасность применения террористами других видов оружия массового уничтожения, прежде всего биологического.

Таким образом, возможный масштаб конфликтов с применением ядерного оружия резко сократился, но вероятность их возникновения существенно возросла.

Прогнозируемые конфликты с применением обычных вооружений

Крупномасштабная обычная война («Третья мировая»), которой опасались и к которой готовились в годы холодной войны, сегодня практически невероятна. Хотя отношения между НАТО и Россией не превратились в союзнические, обе стороны постепенно демонтируют инфраструктуру полувекового противостояния. Отношения РФ с ведущими европейскими странами НАТО уже сегодня можно считать демилитаризованными: война между Россией и Германией столь же немыслима, как война между Германией и Францией. Что касается Польши и стран Балтии, то, хотя сейчас едва ли можно говорить о дружбе России с этими странами, применение военной силы здесь практически исключено. На Востоке отношения России с Японией и Южной Кореей - союзниками США по холодной войне, аналогичны российско-германским или российско-итальянским.

Маловероятны в XXI столетии и региональные войны. Характер взаимодействия любой пары крупных государств можно условно назвать мирным и сравнительно устойчивым. Российско-китайские и китайско-индийские отношения характеризует долгосрочная тенденция к укреплению партнерства. Шанхайская организация сотрудничества и Организация Договора о коллективной безопасности в целом способствуют укреплению мира в регионе, прежде всего, в Центральной Азии. Российско-индийское партнерство не представляет проблем в стратегическом отношении -- случай почти уникальный для крупных государств, формально не являющихся союзниками. Китайско-японские отношения имеют тенденцию к ухудшению, но ее сдерживает сильная экономическая взаимозависимость.

Реальную угрозу создают две ситуации: на Корейском полуострове, где достигнут самый высокий в мире уровень военного противостояния, и в Тайваньском проливе. Оба потенциальных конфликта, начавшись как локальные, могут быстро выйти на региональный уровень в случае вмешательства США. С другой стороны, и США, и Китай заинтересованы в том, чтобы не допускать резкого обострения ситуации, держать ее под контролем.

Вероятность войны на Ближнем Востоке между Израилем и арабскими странами постепенно снижается. Решение палестинской проблемы может создать условия для постепенного (в течение нескольких десятилетий) превращения Восточного Средиземноморья в зону условного мира. В то же время серьезными факторами неопределенности являются развитие внутриполитической ситуации в Египте (особенно после ухода с политической арены президента Х. Мубарака) и в Палестинской автономии.[14]

Конфликт между Индией и Пакистаном по поводу Кашмира в значительной степени сдерживается ядерным противостоянием. Но если в Пакистане к власти придут радикалы, то поиск путей урегулирования индопакистанской проблемы может прерваться.

Самыми распространенными конфликтами в XXI столетии, видимо, станут локальные войны, порождаемые межэтническими противоречиями. Для России особенно опасным было бы возобновление армяно-азербайджанской войны. Вооруженная борьба за Нагорный Карабах будет носить характер как традиционного межгосударственного, так и межэтнического столкновения. Региональной дестабилизацией грозят и «замороженные» этнические конфликты в Закавказье (Абхазия, Южная Осетия) и на Балканах (Косово, «албанский вопрос» в Македонии и др.), если только их не удастся разрешить. На Ближнем Востоке международное «землетрясение» может вызвать актуализация курдского вопроса.[20, с.27-46]

Как считают эксперты в области этнополитических конфликтов, главным «полем» столкновений и войн такого рода станет Африка.[10, с.168-176]

Для Запада, как и для России, наибольшую угрозу представляет активность исламских экстремистов. Принципиально важно, смогут ли Ирак, Афганистан и Палестина создать жизнеспособные светские режимы, стремящиеся к модернизации своих обществ. Независимо от того, как будут развиваться события в Ираке и Афганистане, степень военно-политической вовлеченности Соединенных Штатов в ближневосточную ситуацию останется высокой. Американские войска и стратегические объекты в этом регионе, который еще долго сохранит ключевое значение для стратегии национальной безопасности США, чрезвычайно уязвимы и, в отличие от хорошо защищенной национальной территории США, являются удобной мишенью для террористов. В дальнейшем основные стратегические интересы США могут переместиться в Восточную Азию.

В Центральной Азии Россия и страны НАТО тратят время и усилия на традиционное геополитическое соперничество, которое по аналогии с XIX веком можно было бы назвать «малой игрой». Между тем в Ферганской долине вызревают межэтнические конфликты, способные «взорвать» хрупкую стабильность не только в Узбекистане, но и в соседних странах. Однако ни Москва, которая только что «выдавила» американцев из Узбекистана, ни Вашингтон, сохраняющий военное присутствие в соседней Киргизии, ни Пекин, который благодаря действиям Ташкента, поддержанным Москвой, испытывает теперь несколько меньшее давление на свои западные рубежи, все еще не определили приемы и средства предупреждения столкновений и противодействия им, не выработали соответствующую стратегию.

Развитие событий в Центральной Азии и на Среднем Востоке (Ирак, Иран и Афганистан) определит и характер будущих военно-политических отношений между основными державами -- США, Россией, Китаем и Индией. Возможно, им удастся найти путь прагматичного сотрудничества, соединив усилия в противостоянии общим угрозам, и тогда отношения между некоторыми из этих стран могут перерасти в долгосрочное партнерство. Если же державы-лидеры пойдут по пути соперничества, то он уведет их от решения реальных проблем безопасности. Мир вернется к традиционной политике «баланса сил» с непременными периодическими «пробами сил». И тогда ситуация, сложившаяся на рубеже ХХ и XXI веков, когда все основные участники системы международной безопасности не рассматривают друг друга в качестве вероятных противников, уйдет в историю. Уникальный шанс будет упущен.



Заключение

На основании проведенного исследования можно утверждать, что войны и вооруженные конфликты в эпоху все большего возрастания взаимосвязанности и неразделённости мира, осознания приоритетности общечеловеческих ценностей и интересов над национальными и классовыми являются нецелесообразным, неразумным, неприемлемым средством достижения политических целей. Если мысленно представить себе весы, на одну чашу которых поместить пользу, а на другую ущерб от всех пережитых человечеством войн, то груз второй будет многократно большим, чем первой.