Размещено на http://www.allbest.ru/

Политический аспект российской модернизации в начале ХХ века

Карнишин Валерий Юрьевич

В статье рассмотрены особенности политического аспекта модернизационного процесса в позднеимперской России. Особое внимание обращено на современные подходы и оценки специфики политического процесса в контексте попыток реформирования страны.

Ключевые слова и фразы: модернизация; Николай II; П. А. Столыпин; финансы; правительство; реформы; дворянство; предприниматели; Государственная дума; исполнительная власть.

Осмысление феномена модернизационного процесса достаточно очевидно с учётом фундаментальных глобализационных изменений, столь ярко изменивших облик мира в конце XX - начале XXI в. Экспертным

сообществом проявлен особый интерес к изучению модернизационной парадигмы не без влияния необходимости принятия институциональных решений во внутренней политике современной России. В этой связи правомерно обращение к исследованию исторической ретроспективы модернизации с учетом постижения уроков взаимодействия государства и общества в условиях переходного этапа развития позднеимперской России.

Прежде всего, напомним о том, что подходы к концептуализации понятия «модернизация» отличаются достаточно широким многообразием. Исторические определения ориентированы на описание процессов, посредством которых осуществляется модернизация. Дихотомические определения трактуют модернизацию как переход от традиционного состояния общества к индустриальному (современному). Индустриальнотехнические определения акцентируют внимание на трансформации инструментов и способов освоения и контроля над окружающей средой, технологическим процессом. Культурологические определения ориентируют на необходимость изучения особой социокультурной ориентации, присущей процессу модернизации. Достаточно широкую известность в течение последних десятилетий получили интерпретации модернизации как распространения особой цивилизации - modernity, что, в конечном итоге, обусловило формирование всеобщих, мировых институциональных и символических рамок [6, с. 11-14].

Означает ли трансформация традиционного общества в современное отказ от базовых ценностей, соединяющих социальные страты? Следует ли понимать модернизации под углом зрения исключительно европоцентризма? Эти и другие вопросы представляют собой важные составляющие полемики, ведущейся на страницах научных изданий и на конференциях различного формата. Отметим, что теоретикометодологические основы модернизационной перспективы включают в себя такие её характеристики как комплексность, системность, глобальность, революционность, протяжённость, гомогенность, необратимость, прогрессивность [Там же, с. 28-30]. политический модернизационный реформирование

Динамика реформаторского процесса в начале XX в. определялась важной составляющей модернизационного процесса - его политическим фактором. Опыт изучения российской модернизации позднеимперского периода позволяет сделать вывод о том, что для неё было характерно игнорирование императором Николаем II необходимости изменений в политической системе. Возникновение на рубеже XIX-XX вв. первых нелегальных партий - РСДРП и ПСР, забастовочная активность рабочих в условиях экономического кризиса, аграрное движение, начавшееся в 1905 г., первая революция с калейдоскопом событий свидетельствовали о резком возрастании роли политики в общественной жизни. В этой связи, на наш взгляд, нуждаются в осмыслении такие проблемы как перспективы реформирования в условиях политической стабильности (нестабильности), создание институциональных условий для обеспечения преобразований, взаимоотношение государства и общества в переходный период.

Программа реформ, выдвинутая П. А. Столыпиным, представляла собой совокупность системных мер, призванных обеспечить стабильное развитие страны на основе сочетания (сохранения) монархических традиций, особой роли государства и системных реформ, адекватных новым реалиям мирового развития. Подобный синтез обусловил определение типа модернизации в позднеимперской России как консервативнолиберального [7, с. 232-233].

Указанный синтез определил судьбу реформ и судьбу самого реформатора. В монографии американского юриста С. Уильямса, посвященной аграрной реформе П. А. Столыпина и названной «Либеральные реформы при нелиберальном режиме», содержится небезынтересное резюме: «Хотя либеральные режимы редко, а может и никогда, не идут на добровольный отказ от власти, они добровольно идут на меры, ведущие к либерализации. Естественно, что шансы на это больше всего там, где перспектива ослабления власти существующей элиты весьма сомнительна. Столыпинские реформы стали возможны именно потому, что не обещали непосредственного ущемления власти тех, кто стоял во главе государства» [10, с. 272-273].

Каково было отношение к реформам Николая I? Думается, ответ на этот вопрос, на который было нанесено нагромождение мифов, апокрифов, должен быть дан на основе тщательного изучения мировоззрения и содержания принятых решений в конкретной политической реальности на основе рационального подхода, лишенного политизации и создания новых мифов. В этой связи обратим внимание на выводы петербургского историка С. В. Куликова: «Последний самодержец проводил реформы не под давлением оппозиционного и реформационного движения, а параллельно и, подчас, вопреки им. Модернизации препятствовали не взгляды Николая II, а оппозиция и революция, борьба с которыми отвлекала власть от исполнения реформаторских планов, на что обращал внимание и сам император» [3, с. 56]. Безусловно, недооценка роли императора в принятии политических решений возвращает нас к оценкам, данным в работах нескольких поколений советских историков, работавших в русле официальной идеологии. Но не стоит недооценивать и мнение Николая II, зафиксированное в записи 16 октября 1905 г., после ознакомления с текстом проекта манифеста, подписанного днем позже: «Да, России даруется конституция. Немного нас было, которые боролись против нее. Но поддержки в этой борьбе ниоткуда не пришло, всякий день от нас отворачивалось все большее количество людей, и, в конце концов, случилось неизбежное. Тем не менее, по совести я предпочитаю давать все сразу, нежели быть вынужденным в ближайшем будущем уступать по мелочам, и все-таки прийти к тому же» [11, с. 227].

Достаточно категоричным, на наш взгляд, является суждение о наличии у императора реформаторского проекта консервативно-либерального характера [3, с. 45]. Неподготовленность царя к управлению стала притчей во языцех в суждениях многих его современников, в том числе, и дворян, у которых в сознании образ последнего царя претерпел основательную трансформацию, обретая негативные характеристики на фоне растущего раздражения и недовольства проводимой внутренней и внешней политики [11, с. 227]. Саратовский дворянин Н. А. Павлов достаточно резко обвинял правительство в том, что «во всем прохождении политического процесса реформ наблюдается отсутствие сколь-либо законченного плана… Власть, занятая разработкой прав возникающих, допускает затрагивать и умалять права уже существующие» [1, с. 1]. Будучи тесно связаны с личностью последнего российского императора, дворяне-консерваторы были ограничены в маневрировании своей политической деятельностью. Нельзя не согласиться с выводом о том, что власть так и не смогла в должной мере использовать интеллектуальный и политический потенциал своих защитников, выдвигавших предложения, способные скорректировать проведение имперской внешней и внутренней политики [8, с. 495-496].

Реализация политического курса была тесно связана с деятельностью исполнительной власти. Вспоминая о своей государственной деятельности, В. Н. Коковцов отмечал: «…В ту пору никакого единения среди министров не было, и каждое министерство представляло собою замкнутое, самодовлеющее целое, которое само ведало делами своего ведомства, внося в высшие органы - Государственный Совет и Кабинет Министров - свои предложения по заключению лишь тех ведомств, которые были в них заинтересованы. Никаких предварительных совещаний или обсуждений не было, за исключением случаев, когда между отдельными министрами существовали личные близкие отношения, которые и использовались, главным образом, для того чтобы провести ведомственную точку зрения или одолеть несговорчивого министра, возражавшего против той или другой меры» [2, с. 44].

Осознание необходимости проведения системных реформ разделялось все большим количеством чиновников министерств в условиях революции 1905-1907 гг. В этих условиях Николаем II был востребован П. А. Столыпин. Обилие монографических исследований, изданных сборников документов, публицистических статей, а также аналитических материалов в рамках подготовки энциклопедии Фондом изучения наследия П. А. Столыпина избавляют нас от необходимости скрупулезного анализа государственной деятельности одного из ведущих реформаторов страны. Ограничимся небольшими характеристиками политической линии главы правительства. Полагаем важным обратить внимание на высказывание одного из современников: «Столыпин был консерватор по всему своему мироощущению, либерал - по своей политической программе, революционер - по месту действий» [4, с. 60].

Деятельность Государственной думы, новые возможности, открывавшиеся перед периодической печатью, потребовали нового стиля деятельности политиков. Помимо выступлений в стенах Таврического дворца, вызывавших неизменный общественный резонанс, П. А. Столыпин приложил большие усилия для налаживания связей и постоянного взаимодействия между законодательной и исполнительной властью, благодаря чему депутаты Государственной Думы и члены Государственного совета были инкорпорированы во властвующую элиту империи [9, с. 74].

Наличие противоречий среди представителей политической элиты, интриги окружения императора, сохранявшаяся опасность радикализма требовали от П. А. Столыпина учета корпоративных, сословных интересов вовлеченных в политику общественных деятелей. Особенно ярко это проявилось во взаимоотношениях главы правительства с местной элитой (представителями дворянской корпорации и местного самоуправления). С одной стороны, взаимодействие правительства с Советом по делам местного хозяйства позволяло достигать позитивных результатов с оппонирующими ей выборными представителями. С другой, - власть могла маневрировать в отношениях с поместным дворянством, представители которого, в свою очередь, вступали в конфронтацию с либеральными политиками [5, с. 305].

Гибель П. А. Столыпина и дальнейшее развитие страны привели к политической стагнации. В дальнейшем ее усиление было связано с отчуждением от участия в активной политической жизни большей части населения, растущей конфронтацией Николая II как с либералами, так и с консерваторами.

Таким образом, была очевидна неустойчивость достигнутых успехов в реализации реформ в условиях сохранения конфронтационности в общественной среде. Сохранялась проблема трансляции либеральных проектов тем социальным стратам, которые были отчуждены от участия в общественно-политической жизни. Наконец, успехи, достигнутые за несколько лет начала XX в., так и не были закреплены в последующем развитии страны, шедшей к общенациональной катастрофе.

Список литературы

1. Доклад уполномоченного Саратовского дворянства и члена Союза Н. А. Павлова. СПб., 1906.

2. Коковцов В. Н. Из моего прошлого (1903-1919). Воспоминания. Мемуары. Минск, 2004.

3. Куликов С. В. Император Николай II как реформатор: к постановке проблемы // Отечественная история. 2009. № 9.

4. Любимов Д. Н. «Он своей личностью… вернул правительству нравственный авторитет» // П. А. Столыпин глазами современников / под общ. ред. П. А. Пожигайло. М., 2008.

5. Могилевский К. И. Столыпинские реформы и местная элита. Совет по делам местного хозяйства (1908-1910). М., 2008.

6. Опыт российских модернизаций XVIII-XX века / отв. ред. академик В. В. Алексеев. М., 2000.

7. Пожигайло П. А. Столыпинская программа преобразования России (1906-1911). М., 2007.

8. Репников А. В. Консервативные концепции переустройства России. М., 2007.

9. Соловьев К. А. Механизмы взаимодействия исполнительной и представительной ветвей власти, 1906-1914 годы // Российская история. 2009. № 9.

10. Уильямс С. Либеральные реформы при нелиберальном режиме: создание частной собственности в России в

1906-1915 гг. М., 2009.

Фирсов С. Л. Николай II: пленник самодержавия. М., 2010. Размещено на Allbest.ru