Центр и периферия в региональном развитии: теории территориальной политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Центр и периферия в региональном развитии: теории территориальной политики

Основными элементами в политико-территориальной структуре выступают объекты и процессы, связанные с осуществлением власти в обществе на всей территории, в том числе отношения «центр - периферия». Исследование сложного процесса развития моделей отношений «центр - периферия» имеет практическую значимость и может использоваться в прогнозировании происходящих изменений в сфере государственного строительства.

В общем виде структура политического пространства включает следующие компоненты: центр (место, в котором принимаются решения, действуют соответствующие институты и элиты), периферия (территориальные сообщества, развитие которых зависит от принятых в центре решений) и способы взаимодействия между ними. Политическое пространство организуется как создаваемая в центре иерархия структур политического контроля, политических и административных юрисдикций [1, с. 23].

История пространственной экспансии, освоения или завоевания определяет структуру системы территориального контроля и существенно влияет на внутреннюю структуру политических систем в целом. Выстраивание целостной зоны территориально-политического контроля - задача сложная. Основная возникающая здесь проблема связана с феноменом социетальной идентичности периферии. Любое сколько-нибудь обширное территориальное сообщество неоднородно. Неоднородность, как правило, означает наличие определенного потенциала для кристаллизации структур автономного развития. Этот потенциал реализуется в создании более или менее самобытных форм культурной жизни и структур социальной, политической и экономической организации. В контексте отношений между центром и периферией эта самобытная организация территориальных сегментов публичного сообщества воспринимается как наличие социетальных (политических, культурных, социальных и экономических) границ. Сообщества и элиты на периферии стремятся контролировать границы, поддерживая максимально возможный уровень социетальной автономии, в то время как центр пытается проникнуть через границы и взломать их.

Цель настоящей статьи - исследование моделей отношений «центр - периферия» в структуре политического пространства, которые основаны на теоретических подходах исследователей региональной науки, разработанных в США и странах Европы.

В рамках исторического подхода влияние центра на характер развития периферии развивалось в типологии центр-периферийных систем, предложенной американским социологом Ш. Эйзенштадтом [2, р. 27]. Типология Ш. Эйзенштадта основана на степени отличия «социетальных и культурных центров» от периферии, их социетальной и культурной исключительности в различных общественно-исторических контекстах. Выделяются два вида центр-периферийных систем: 1) системы, в которых центры радикально отличаются от периферии; 2) системы, в которых такого различия не существует. При этом различие трактуется именно в терминах институциональной, социальной и культурной уникальности, а не в терминах, указывающих на некие внешние характеристики политического доминирования, связанные с концентрацией ресурсов в центре. Ко второму виду относятся системы, очень близкие к классической модели традиционных (преимущественно неевропейских) патримониальных обществ, в которых территориальный контроль осуществляется в рамках децентрализованных союзов-конгломератов. Центр в таких системах заинтересован лишь в извлечении ресурсов на периферии, не проявляя интереса к ее структурному или культурному преобразованию. Первый вид в типологии Эйзенштадта соответствует имперским и имперско-феодальным системам. Их особенностью является не только ярко выраженное отличие центра от периферии, но также и отчетливо демонстрируемое стремление к социетальному и культурному проникновению на периферию, к ее преобразованию, своего рода цивилизационной унификации политического пространства, подлежащего контролю. В этом случае формируются не просто способы ресурсной эксплуатации периферии, но и вырабатываются механизмы ее масштабной социетальной мобилизации в соответствии с цивилизационными образцами, которые продуцируются в центре. Системы этого типа стремятся преодолеть закрытость периферии, выстраивая механизмы коммуникации, поддерживая более или менее обобщенную структуру рынка в рамках имперского пространства и предоставляя периферии определенные каналы доступа к культурным и институциональным образцам в центре.

В имперско-феодальных системах отношения между центром и периферией носят сравнительно симметричный характер. Такие структуры предполагают наличие множественных центров (политических, религиозных), допускают иерархию центров (первичных и вторичных) и наличие региональных центров. В рамках этих систем множественные центры имеют сравнительно независимый доступ к ресурсам, что позволяет им поддерживать автономию соответствующих сообществ и, что особенно важно, создавать культурные и институциональные инновации.

Ш. Эйзенштадт полагает, что имперско-феодальные системы являются частью уникального исторического опыта Западной Европы. Они возникают в условиях, характеризуемых особыми «политикоэкологическими чертами», которые присущи только этой исторической традиции. Ключевой особенностью здесь является социальный и культурный плюрализм. Он предполагает наличие множественных и взаимосвязанных ориентаций и образцов, описывающих содержание фундаментальных культурных практик, высокий уровень активности широкого круга групп в осуществлении этих практик и высокий уровень доступности этих практик для большого числа групп. Результатом становится формирование плюралистической структуры культурных и политических элит, высокий уровень автономии социальных групп и периферийных сообществ, а также инновационный характер социокультурной и институциональной эволюции не только отдельных сегментов периферии, но и сообщества в целом. В таких условиях сегменты периферии способны создавать эффективные системы контроля социетальных границ, что обусловливает большую подвижность режимов территориального контроля.

Имперские структуры, в свою очередь, крайне централизованы и носят монолитный характер. Социетальная мобилизация пространства здесь распространяется из единого центра и подавляющим образом пронизывает периферию. Доступ к институциональным, культурным образцам и моделям стратификации (статусным позициям) в центре не означает, что периферия получает доступ к материальным или политическим ресурсам, которые дали бы ей возможность повысить уровень своей автономии и усилить контроль над границами соответствующих сообществ (или групп). Примером монолитных имперских систем служат Китай, Византия и Россия.

В рамках инновационного подхода изучение структуры политического пространства в значительной мере базируется на современных представлениях о закономерностях пространственной организации общества, территориальной концентрации и поляризации, где особое место занимает группа так называемых динамических теорий и концепций. Динамические теории подразумевают существование некоторой вполне универсальной цикличности событий, движущих возникновением, усилением и нивелированием неравномерности социально-экономического развития стран и районов разного масштаба. Как правило, они основываются на эволюционном подходе к анализу причин возникновения и воспроизводства территориального неравенства, что позволяет в той или иной степени оценить роль объективных закономерностей регионального развития и управляющих воздействий на него со стороны определенных политических систем, выявить взаимодействие между региональным развитием, региональной и другой социально-экономической политикой государства.

Американский географ Р. Хартшорн считал, что ядро географии заключается в изучении мест и в анализе существенных различий, которые отличают различные районы мира друг от друга. По Хартшорну, основная цель любого государства привести разные регионы (области) государства в единое организованное целое. Во всех случаях государство пытается установить полный и исключительный контроль во внутренних политических отношениях для создания и поддержания закона и порядка. Основная проблема каждого государства в том, как связать воедино более или менее самостоятельные области в эффективное целое.

Р. Хартшорн выделяет три типа регионов: регионы, которые более или менее разделены друг от друга с точки зрения физического барьера; регионы, которые в большей или меньшей степени расходятся в своих отношениях с внешними государствами, и регионы, которые различаются между собой по характеру населения, экономических интересов и политических взглядов. Местные политические институты должны следовать концепциям центральных институтов. Во многих социальных аспектах классовая структура, организация семьи, религии, образования в государстве могут содержать значительные различия в разных его регионах. Каждое государство должно стремиться обеспечить преданность людей во всех его регионах, провинции должны проявлять лояльность к центру [4, р. 163].

Термин «регион» Р. Хартшорн использует для обозначения только области, которая отличается от соседних областей, но отнюдь не означает, что регион - это единица. Государство требует взаимодействия управленческих центральных точек каждого периферийного региона. Расстояние в пределах государства зависит от его размера и формы [5, р. 98]. Размер и форма являются значимыми для государства в других, совершенно разных аспектах. Единицы политической организации - провинции, ведомства, районы, поселки городского типа - обычно создаются государством для выполнения политических функций, заданных государством [Ibidem, р. 96].

В рамках социально-экономического подхода центрами территории считаются наиболее развитые и современные, с экономической точки зрения, регионы (области). Теория Дж. Фридмана базируется на экономических исследованиях. Дж. Фридман считается классиком концепции «центр - периферия» на Западе. В его книге «Политика регионального развития», изданной в середине 60-х годов, была предпринята попытка интегрировать районное и городское направления в региональных исследованиях и построить общую теорию регионального развития на базе модели «центр - периферия» [3, р. 17].

Согласно этой концепции, неравномерность экономического роста и процесс пространственной поляризации неизбежно порождают диспропорции между ядром и периферией. Периферия не является неким однородным полем, она подразделяется на так называемую внутреннюю, или ближнюю, тесно связанную с ядром и непосредственно получающую от него импульсы к развитию, и внешнюю, или дальнюю, на которую ядро практически не оказывает мобилизующего влияния. Центр и периферия на любом пространственном уровне связаны между собой потоками информации, капитала, товаров, рабочей силы и т.д., причем именно направления этих потоков определяют характер взаимодействия между центральными и периферийными структурами, превращая пространство в подобие силового поля. Движущей силой или своего рода мотором, обеспечивающим постоянное развитие и воспроизводство системы отношений «центр - периферия», является, по мнению Дж. Фридмана и других исследователей, постоянная качественная трансформация ядра за счет генерирования, внедрения и диффузии новшеств.

В рамках инновационного подхода изучение структуры политического пространства в значительной мере базируется на современных представлениях о закономерностях пространственной организации общества, территориальной концентрации и поляризации, где особое место занимает группа так называемых динамических теорий и концепций. Динамические теории подразумевают существование некоторой вполне универсальной цикличности событий, движущих возникновением, усилением и нивелированием неравномерности социально-экономического развития стран и районов разного масштаба. Как правило, они основываются на эволюционном подходе к анализу причин возникновения и воспроизводства территориального неравенства, что позволяет в той или иной степени оценить роль объективных закономерностей регионального развития и управляющих воздействий на него со стороны определенных политических систем, выявить взаимодействие между региональным развитием, региональной и другой социально-экономической политикой государства.

Итак, в региональной системе различаются центры, которые характеризуются зоной роста и влияния, центры второго порядка (полупериферия) и периферия разных уровней.

Региональные пространственные системы, несмотря на известную инерционность, довольно подвижны как на микроуровне (городская система), так и на макроуровне. Система «центр - периферия» отдельного региона также мобильна и весьма чувствительна к изменениям социально-экономической ситуации, складывающейся как во внутренней, так и во внешней среде региона, которая объединяет территории одного или нескольких регионов более высокого уровня иерархии. Процесс развития системы «центр - периферия» имеет ряд закономерностей, включая закономерность определяющей роли полупериферии как наименее стабильного звена. Его развитие стимулирует развитие центра, в том числе посредством конкурентных вызовов, и приводит к развитию структуры и функций периферии, для которой полупериферия служит посредником в этом процессе.

В настоящее время в России и за рубежом применяется множество различных подходов к формированию региональной политики, основанных на понятиях центра (часто города), полупериферии (пригорода) и периферии (территории, отдаленной от большого города, или сельской). В основном исследования сводятся к диагностике конкретных городов и районов как проблемных территорий, нуждающихся в государственном регулировании экономики, не предусматривая при этом детального анализа структурных характеристик системы «центр - периферия» региона и совокупной деятельности ее элементов.

политический региональный имперский

Список литературы

1.Грицай О. В., Иоффе Г. А., Трейвиш А. И. Центр и периферия в региональном развитии. М.: Наука, 1991. 168 с.

2.Eisenstadt S. Cultural Orientations and Center-Periphery in Europe in a Comparative Perspective // Mobilization, CenterPeriphery Structures and Nation-Building: a Volume in Commemoration of Stein Rokkan / ed. by P. Torsvik. Bergen.

3.Friedmann J. Regional Development Policy. Boston, 1966.

4.Hartshorne R. A Survey of the Boundary Problems of Europe, Geographical Aspects of International Relations / ed. by C. C. Colby. Chicago: University of Chicago Press, 1938.

5.Hartshorne R. The Functional Approach in Political Geography // Annals of the Association of American Geographers. 1950. № 40. P. 95-130.

Размещено на Allbest.ru