Персуазивные стратегии и тактики в политическом дискурсе постоянного представителя Российской Федерации, посвященном конфликту между Россией и Украиной 2014 года

Размещено на http: //www. allbest. ru/

МГИМО МИД России

Политология

Персуазивные стратегии и тактики в политическом дискурсе постоянного представителя Российской Федерации, посвященном конфликту между Россией и Украиной 2014 года

Несветайлов Александр Владимирович, магистр, аспирант



Аннотация

персуазия политический украина россия

В статье анализируются лингво-прагматические стратегии персуазивного воздействия в политическом дискурсе Совета Безопасности ООН. Приводится классификация и описание основных тактик, а также речевых приемов персуазии, используемых Постоянным представителем РФ при Организации Объединенных Наций В. Чуркина в Совете Безопасности ООН на материале вступлений, посвященных политическому кризису на Украине.

Ключевые слова: ПЕРСУАЗИВНЫЕ ТАКТИКИ, СТРАТЕГИЯ ПЕРСУАЗИИ, ДИСКУРС ПОСТОЯННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВБЕЗА ООН, ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС



Похожие материалы

· Сравнительный анализ подходов к государственной инновационной политике

· Государственно-частное партнерство как объект публичной политики

· Интегрированная земельная политика как объект политологического исследования

· Послание Президента Российской Федерации как инструмент государственного управления

· О тенденциях международного сотрудничества в борьбе с терроризмом

Не секрет, что значительное место в современной лингвистике занимает изучение механизмов политической коммуникации, что продиктовано попытками проанализировать аспекты практического применения политиками и дипломатами стратегий и тактик речевого воздействия [10, 11]. Одной из платформ, на которых осуществляется подобное речевое воздействие и, в частности, «борьба аргументаций», являются заседания Совета Безопасности ООН (далее - СБ ООН).

Россия и США являются постоянными членами Совета Безопасности, постоянно действующего органа ООН, на который в соответствии со статьей 24 Устава ООН возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности [12, 14]. Условия, в которых проходят заседания СБ ООН, предоставляют уникальную возможность для применения стратегий речевого воздействия в целях донесения до мирового сообщества позиций стран-участников, защиты их интересов, противостояния политическим оппонентам. Принципиально разные позиции, занимаемые постоянными представителями России и США по вопросу политического кризиса на Украине (подробнее см. [8]), позволяют увидеть и проанализировать, как осуществляется воздействие и контрвоздействие в сфере политической коммуникации.

Анализируя политический дискурс (ПД) можно убедиться, что различия в интерпретации одних и тех же фактов создают совершенно разные реальности, что достигается за счет применения коммуникантами особых политических стратегий. Как утверждает Тён А. ван Дейк, ПД в первую очередь зависит не от темы и стиля, но от того, кто говорит, кому, что, в какой ситуации и с какой целью. Иными словами, политический дискурс является, собственно, политическим, поскольку его функции реализуются непосредственно в ходе политического процесса»
[1, с.74]. Характер ПД зависит не только от темы и стиля, но и от того, кем являются отправитель и реципиент, в каких условиях ведется дискурс и какую цель пытаются достигнуть с его помощью. Используя разные коммуникативные стратегии, можно добиться совершенно разного восприятия реципиентами одних и тех же фактов (см. подробнее [1, 2, 4, 6, 7, 9]).

С целевыми установками говорящего в процессе его речетворчества тесно связаны соответствующие тактики и стратегии, к которым он прибегает для успешного достижения своих целей [15, 16]. Выбор конкретных стратегий, к которым прибегает оратор для достижения коммуникативных целей, тесно связан с целевыми установками говорящего. В ПД это имеет решающее значение, так как оратор должен убедить аудиторию, что он представляет единственно правильную точку зрения [13]. Посредством того или иного высказывания говорящий может осуществлять следующие из стратегий (чаще всего несколько сразу):

1. Внушение (языковая суггестия) как ситуация речевого воздействия суггестора на суггрегендов с целью корректировать установку последних путем организации подачи информации таким образом, чтобы ее восприятие осуществлялось без критической оценки, бессознательно;

2. Убеждение (аргументирование) - апелляция к логике слушателя, его сознанию и здравому смыслу с целью доказать истинность, вероятность или приемлемость некоторого положения, выдвигаемого адресантом;

3. Манипуляция сознанием, под которым понимается психологическое воздействие, искусное выполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями;

4. Персуазия как убеждение путем манипуляции сознанием, своего рода «псевдоаргументация», т.е. апеллирование к сознанию реципиента и его убеждение могут происходить посредством подачи фактов, доводов и аргументов в намеренно «искаженном» виде [3, с. 159].

В рамках данной статьи остановимся на стратегиях персуазии. Прагматический анализ дискурса постоянного представителя США позволил выделить следующие стратегии персуазивного воздействия:

1. Создание «круга чужих», направленная на формирование «круга чужих», который оценивается с точки зрения «круга своих». Тактика репрезентируется лексемами общей семантики враждебности и чуждости. Фокусирование образа и создание семантического поля «чуждости» осуществляется за счет прямой номинации агентов с использованием частотных ярлыков с пейоративной семантикой.

В дискурсе выступлений Постоянного представителя РФ «круг чужих» представлен следующими образами: «Запад» - под которым, прежде всего, подразумеваются Великобритания и США; самими США и интегрированным образом «враждебная группировка». Образ «враждебная группировка» составляют три образа: «радикальные партии», принимавшие участие в массовых беспорядках с февраля 2013 г. по апрель 2014 г., Правительство Украины, пришедшее к власти в результате так называемого «Евромайдана», украинские вооруженные формирования, ведущие боевые действия на юго-востоке Украины, так называемые «украинские силовики».

Средства прагматического фокусирования образов «круга чужих»

Образ «Запад»

В текстах выступлений представителя РФ образ «Запад» актуализируется по следующим моделям:

1. Языковые средства с общей семантикой «безответственность»:

«Конечно, мы обратили внимание на реакцию некоторых наших западных партнеров, которые никак не могут избавиться от своих имперско-колониальных привычек диктовать свою волю другим странам и народам. A теперь нервничают, поскольку их геополитическая авантюра на Украине привела к столь неожиданным для них результатам»(Данный и последующие примеры заимствованы из текстов - протоколов заседаний Совбеза ООН http://www.un.org/en/sc/meetings/records/2014.shtml) ;

«Наши западные коллеги, в первую очередь американские, имеющие беспрецедентное влияние на сегодняшний Киев, не смогли -- или не захотели -- убедить Киев выполнить его обязательства по Женевскому заявлению. Они должны четко понимать меру своей ответственности, если положение на Украине будет продолжать обостряться»;

Выведение в прагматический фокус семантики «безответственность» осуществляется путём лексических конструкций «геополитическая авантюра», «не смогли -- или не захотели» и «мера своей ответственности».

2. Языковые средства, метафоризирующие образ «Запад»:

«Мы неоднократно предупреждали o губительности попыток силового разрешения политического кризиса на Украине, призывали к налаживанию взаимоуважительного инклюзивного диалога между всеми основными политическими силами, между Киевом и регионами. Однако на каждом перекрестке киевские власти выбирали неправильный путь. А их западные поводыри -- в первую очередь я имею в виду, конечно, Соединенные Штаты Америки -- подталкивали их к эскалации кризиса»;

«Псевдодрузьям Украины надо наконец понять, что причина кризиса там -- не в России, a в безответственных действиях отдельных украинских политических сил и их зарубежных кураторов»;

«Последние события на Юго-Востоке, да и на Украине в целом, вызывают самую серьезную обеспокоенность. Киевский режим, подстрекаемый западными «доброжелателями», упорно толкает страну к катастрофе».

В первом и втором примерах использование метафор «поводыри, кураторы» создают постсуппозицию о непосредственной ответственности Великобритании и США за политический кризис на Украине. В третьем примере используется напряжение, созданное между лексемами «доброжелатели» и «катастрофа». Также использованы грамматические средства «киевский режим, подстрекаемый» (пассивная конструкция) + «толкает к катастрофе» (активная конструкция), данный комплекс создаёт постсуппозицию о несамостоятельности и безответственности киевских властей.

3. Языковые средства с общей семантикой «лицемерие/цинизм»:

«Применительно к украинскому кризису международные институты оказались не на высоте положения. Причина -- в наших западных партнерах: шумят много, a делать для урегулирования ситуации ничего не хотят».

«Здесь, в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, российская делегация трижды предлагала серьезно заняться выработкой резолюции, которая помогла бы остановить насилие на Украине. Но западные коллеги реагировали на наши предложения c вызывающим цинизмом. Мол, не можем «поступиться принципами»: правительство вольно делать, что заблагорассудится.»

«14-15 октября в Киеве, Харькове, Одессе и ряде других городов Украины прошли факельные шествия неонацистов с фашистской символикой»;

«На митингах не обошлось без цитирования Гитлера. Звучат призывы к насильственным действиям против представителей иных национальностей»;

«Вот с таким идеологическим багажом Украина намерена «двигаться в Европу». А наши обычно красноречивые западные коллеги молчат -- как будто потеряли чувство обоняния».

В примерах прагматический эффект достигается использованием антитезы «шумят много - делать ничего не хотят», «трижды предлагала … остановить насилие - реагировали с вызывающим цинизмом». В третьем примере действия радикальных политических партий Украины генерализируются в метафоре «идеологический багаж», с помощью лексической конструкции «западные коллеги молчат» создаётся постсуппозиция о поддержке радикальных партий;

4. Создание пресуппозицпии «вмешательство» с использованием вопросного комплекса:

«Возникает вопрос: зачем надо было переводить эту проблему в плоскость уличных манифестаций?

Возникает вопрос: зачем эти уличные манифестации надо было поощрять из-за рубежа, в том числе деятелями Европейского союза? Зачем спикерам некоторых стран Европейского союза надо было выступать на митингах, подстрекавших к продолжению протеста против этого решения руководства Украины? »;

«Зачем продолжать нагнетать ситуацию? Зачем некоторым нашим западным коллегам подталкивать к продолжению этой конфронтации? Зачем выводить на улицы боевиков -- вооруженных боевиков? Зачем этим вооруженным боевикам надо было бросать «коктейли Молотова» и булыжники в полицию? Зачем поджигать полицейских?»;

В первом примере создаются следующие пресуппозиции - «решение политического вопроса было переведено в уличные манифестации», «уличные манифестации поощрялись из-за рубежа, в них принимали участие чиновники ЕС», «было осуществлено грубое вмешательство во внутренние дела Украины».

Во втором примере для создания прагматического эффекта использованы параллельные вопросительные конструкции, которые создают цепь пресуппозиций «нагнетание ситуации - выведение на улицы вооруженных боевиков - нападение на полицию».

США как сторона «круга чужих»

Еще одной стороной круга «чужих» частотно приводимой в текстах дискурса Постоянного представителя РФ являются США.

Характеризуя США и их действия в ходе текущего кризиса в прагматических фокус в прагматический фокус были выведены:

1. Семантика «безответственность»:

«Вместо честной совместной работы с целью вывода Украины из кризиса, в который завел её их же политический авантюризм, наши коллеги из США и стран Европейского союза предпочитают распространять злостные инсинуации в отношении российской политики, строить козни против России, выдумывая так называемые санкции-- бессмысленные и контрпродуктивные. Кому-то это, наверное, дает минутную сатисфакцию. Подлинной же ответственности за судьбы Украины, Европы и мира не просматривается».

Прагматический эффект достигается за счет напряжения создаваемого между лексическими конструкциями «Вместо честной совместной работы» и «подлинная ответственность», и конструкцией магнификации «судьбы Украины, Европы и мира». Дополнительными средствами экспрессивности выступают лексические конструкции «политический авантюризм», «злостные инсинуации», «санкции -- бессмысленные и контрпродуктивные»;

«Всему миру известно: где появляются американские военные, там жди беды. Напомню, например, что во время нападения режима Саакашвили на Южную Осетию в Грузии трудилось 127 советников министерства обороны США. Результат -- конфликт, кровь, крах. Только безответственные политики могут не понимать, к чему привел бы такой сценарий на Украине».

При помощи лексической конструкции «Всему миру известно», в примере актуализирован прием «приватизация знания», который заключается в объявлении утверждения оратора общеизвестным фактом и использованием утверждения 2 лица единственного числа - «жди беды». Действия США характеризуются пейоративной лексикой «конфликт», «кровь», «крах», на которые проецируется лексема «безответственные политики» из следующего предложения.

2. Семантика «контрпродуктивность»:

«На днях в Киеве вновь побывал вице-президент США. Выступая в Верховной Раде, он в пропагандистском ключе требовал от России выполнения Минских договоренностей, отлично зная, что Россия не может ни внести изменения в украинскую конституцию, ни принять закон о выборах на Украине, ни объявить амнистию. Вызывает недоумение, что он не воспользовался возможностью, чтобы обратить подобные призывы по прямому адресу -- украинским законодателям и президенту Украины»;

«Мне казалось, что сегодняшнее заседание -- это не место для полемики, но представитель Соединенных Штатов вновь выступила в литературном жанре. Может быть, Вашингтону не известно о тех усилиях, которые предпринимала Россия, в частности в рамках контактной группы, для того, чтобы международные эксперты могли прибыть на место катастрофы как можно скорее. Если это так, тогда американское посольство должно быть лучше информировано. И вообще, не надо превращать обсуждение трагедии в фарс».

В обоих примерах указывается на повторяемость действий «круга чужих» с помощью лексемы «вновь». Этим навязывается пресуппозиция о контрпродуктивности предыдущих действий указанных лиц. Семантика «контрпродуктивность» выводится в прагматический фокус посредством указания на некорректность предъявленных требований в первом примере и предположением о недостаточном информировании во втором. Дополнительными средствами экспрессивности служат лексические конструкции «пропагандистский ключ», «превращать трагедию в фарс».

Еще одной чертой дискурса представителя РФ выступает гиперболизирование аргументов оппонента:

«Доклад навязывает мысль о том, что во всем виноваты ополченцы. Им приписывается чуть ли ни людоедство. Так, например, уже в пункте 5 утверждается, что ополченцы «преднамеренно» наносят удары по критически важной инфраструктуре. То есть они не только стреляют сами по себе, но и делают это преднамеренно»;

«Некоторые, в том числе в этом зале, упорно не желая видеть истинные причины происходящего на Украине, постоянно ищут в событиях на ее юго-востоке «руку Москвы». Хватит это делать! Хватит распространять небылицы о том, что мы скопили армады военных на границе с этой страной, готовых вот за несколько часов дойти чуть ли не до Ла-Манша, что мы заслали полчища агентов, координирующих действия протестующих жителей Украины».

Гиперболизация создаётся посредством лексем «людоедство», «армады военных», «полчища агентов». Вместе с приёмом гиперболизации используется указание на нелогичность «не только стреляют сами по себе, но и делают это преднамеренно» и образной конструкцией «рука Москвы».

Интегративный образ «враждебная группировка»

В дискурсе выступлений представителя РФ наибольшее внимание уделяется интегративному образу «враждебная группировка» который создаётся из трех образов - «радикальные партии, участвовавшие в массовых беспорядках», «новое правительство» и вооруженные формирования ведущие боевые действия на Юго-Востоке Украины - «украинские силовики».

Образ «Радикальные партии Украины»

Отрицательный образ «Радикальные партии Украины» в дискурсе выступлений представителя РФ создаётся:

1. Выведением в прагматический фокус незаконных действий радикальных партий:

«Оспорив абсолютно легитимные действия законной власти, некоторые наши партнеры взяли курс на поддержку антиправительственных выступлений, поощряли их участников, которые перешли к агрессивным силовым действиям. Совершались захваты и поджоги административных зданий, нападения на полицию, разграбления складов с оружием, издевательства над официальными лицами в регионах, грубое вмешательство в дела церкви»;

«Нельзя делать вид, будто на Украине нет (1) политически мотивированных убийств, массовых расправ и пыток. Нельзя делать вид, будто там нет (2) похищений людей, нападений на журналистов и правозащитников, заключений в тюрьму по политическим мотивам. Нельзя делать вид, будто национал-радикалы, подобно талибам в Афганистане, не (3) уничтожают и не оскверняют исторические памятники, что нет (4) холодящих душу инцидентов c явно расистским, в том числе антирусским и антисемитским подтекстом, которые чинятся по приказу или с молчаливого согласия тех, кто захватил власть в Киеве».

В обоих примерах можно наблюдать создание интегративного образа «круга чужих».

В первом примере подчеркивается связь стороны «Запад» со стороной «радикальные партии Украины». В прагматический фокус выведены «поддержка, поощрение (Запад)», «агрессивные действия: захваты, поджоги, разграбления, издевательства (радикальные партии Украины)».

Во втором примере в интегративный образ сводятся «радикальные партии Украины» и «Правительство Украины»: «Национал-радикалы уничтожают, оскверняют - по приказу или с молчаливого согласия тех, кто захватил власть в Киеве».

В обоих примерах в прагматический фокус выведены лексические средства с семантикой «экстремизм», «национальная рознь», «антисемитизм».

Во втором примере используется параллельная конструкция «нельзя делать вид, будто». В каждом предложении эта параллельная конструкция предшествует новой пресуппозиции: (1) на Украине совершаются политические убийства, расправы, пытки (общая сема «насилие»); (2) совершаются похищения, нападения, заключения (общая сема «захват»); (3) уничтожение осквернение (общая сема «вандализм»); (4) инциденты с расистским, антирусским, антисемитским подтекстом (общая сема «межнациональная рознь»).

Образ «Правительство Украины»

Образ «Правительство Украины» в дискурсе текстов выступлений представителя РФ характеризуется:

1. Интеграцией образа «Правительство Украины» с образом «Радикальные партии Украины»:

«Настоящей же опорой новых властей является еще более радикальная организация -- так называемый «правый сектор», лидер которой заявил o своих президентских амбициях. Радикалы не разоружились, как этого требует соглашение от 21 февраля. Более того, они пополняют свои арсеналы из ограбленных ими армейских складов.

Кризис, спровоцированный государственным переворотом в Киеве в результате вооруженного захвата власти радикал-экстремистами, продолжает углубляться, порождая самые серьезные риски для будущего этой страны».

В примерах выше интеграция образа «Радикальные партии Украины» и «Правительство Украины» достигается путём использования лексических конструкций: «Настоящая опора властей - радикальная организация»; «вооружённый захват власти радикал-экстремистами» - постсуппозиция «у власти стоят радикал-экстремисты». В обоих примерах в прагматический фокус выедена семантика «вооружённость» (не разоружились, пополняют
арсеналы, вооружённый захват).

2. Языковыми средствами с семантикой «контрпродуктивность»:

«Новые власти не сделали ничего для организации общенационального диалога с целью проведения подлинной конституционной реформы, как это зафиксировано в соглашении от 21 февраля. Но сделали все для того, чтобы антагонизировать восточные и юго-восточные регионы Украины. Первым делом отменили закон o языках, дававший официальный статус русскому языку, a затем отключили русскоязычные версии правительственных сайтов. Вместо диалога Киев направляет в восточные регионы страны своих политкомиссаров, a несогласных арестовывают, как это случилось c «народным губернатором» Донецка Губаревым и заявившим о намерении участвовать в президентских выборах бывшим губернатором Харьковской области Добкиным. Фактически, киевские власти сами «распиливают» свою страну на две части».

Прагматический эффект достигается за счет лексической конструкции: антитезы «не сделали ничего для (общенационального диалога, конституционной реформы) - сделали всё для (антагонизации юго-востока)». Первая часть антитезы характеризуется мелиоративной семантикой, вторая пейоративной. Так же в прагматический фокус выведена неадекватность действий киевских властей, создаётся поступпозиция о «попытке ведения диалога П. Ю. Губаревым» и «попытке участия в выборах М. М. Добкина», как о причине их ареста. Средством экспрессивности выступает метафора нарушения целостности - «распиливают страну» (на когнитивном уровне нарушение целостности ассоциируется с нарушением функциональности).

Украинские силовики

Образ «украинские силовики» включает армию Украины и вооружённые формирования, созданные после прихода к власти нового правительства.

В текстах Постоянного представителя РФ в прагматический фокус выводятся:

1. Причастность радикальных партий к структурам безопасности Украины.

«Среди этой группы, которая дорвалась до власти, мы знаем, есть совершенно радикальные, экстремистски настроенные деятели, которые сейчас уже, по сути дела, руководят политикой в области безопасности Украины».

«В Женеве договорились и о необходимости полного неприятия экстремистов. Однако «Правый сектор» вместо того, чтобы сложить оружие, направился на Восток Украины. Как было заявлено: бандеровская армия пересекла Днепр. Ни марширующий под нацистскими знаменами «Правый сектор», ни другие радикальные организации не разоружаются. Наоборот, эти группировки начали легализовать, из них формируют военизированные батальоны «Днепр», «Слобожанщина» и «Донбасс».

«Киев так и не приступил к разоружению незаконных вооруженных формирований, прежде всего боевиков «Правого сектора», других ультрарадикалов, a также различных региональных боевых структур типа «Днепр», «Азов», сомнительной c точки зрения правовой основы «Национальной гвардии».

В примерах выше в прагматический фокус выведено присутствие в силовых структурах Украины радикальных партий - «руководят политикой в области безопасности Украины» / «группировки начали легализовать» / «региональные боевые структуры». Дополнительным средством создания прагматического эффекта служат указания на экстремистские убеждения вооружённых формирований - «экстремистски настроенные», «бандеровская армия», «марширующий под нацистскими знаменами», «ультрарадикалы»;

2. Совершение преступлений вооруженными формированиями:

«Не прекращаются задержания, запугивание и избиения журналистов. К случаям, отраженным в докладе, добавилось задержание 14 июня двух корреспондентов канала «Звезда», которых украинские силовики жестоко избивали, добиваясь неких признательных показаний, а представители украинских властей потом похвалялись, что они, мол, извинились за свои репортажи. Продолжают поступать сообщения о преследованиях журналистов за выполнение ими служебных обязанностей, а также об их выдворении из страны».

«Очевидно, и это подтверждено в докладе, что силовики, включая Службу безопасности Украины, имеют сейчас беспрецедентную власть и действуют с нарушением фундаментальных прав человека: хватают людей без суда и следствия, применяют силу к задержанным, используют тактику запугивания и угроз для выбивания показаний».

В прагматический фокус выведены языковые средства с семантикой «применение силы» («задержания», «запугивание», «избиения», «выбивание показаний»), «захват» («хватают людей без суда и следствия»); «обладание властью и её использование» («имеют беспрецедентную власть - нарушают фундаментальные права человека»). Так же создаётся поступпозиция о «неадекватных действиях украинских силовиков», - «журналистов преследуют за выполнение служебных обязанностей»;

3. Нанесение ударов по гражданским объектам и ущерба мирному населению:

«Месяцами украинские силовики вели обстрел Донецка, и никто не сокрушался по этому поводу. Там же много городов и поселков просто сровнены с землей в результате действий украинских силовиков».

«В ход в Донецке и Луганске пошли и штурмовая авиация, и тяжелая артиллерия, и танки, и реактивные системы залпового огня, работающие, между прочим, «по квадратам» и имеющие неизбирательное действие. Карательная операция приобретает все более разрушительные масштабы для населения и гражданской инфраструктуры».

В прагматический фокус выведены масштабы и длительность обстрела «месяцами вели обстрел», «много городов и посёлков просто сровнены с землёй», типы применяемого вооружения: «штурмовая авиация»; «тяжелая артиллерия»; «танки»; «реактивные системы залпового огня»; характер использования применяемого вооружения: «по квадратам»; «неизбирательное действие».

Поляризация «круга своих» и «круга чужих»

В дискурсе выступлений представителя РФ тактика поляризации используется для противопоставления взглядов России и Запада на внутриполитический кризис на Украине:

«Не Россия раскрутила спираль дестабилизации и насилия, которые в последние месяцы определяют развитие Украины. Некоторые выступавшие сегодня коллеги рисовали чуть ли не идиллическую картину ситуации на Украине. Утверждали, что если бы не козни России, все на Украине жили бы долго и счастливо. А некоторые просто пытались закричать свою роль в усугублении кризиса. Для них это игра, для нас -- вопрос жизни и фундаментальных норм международного права».

В первом предложении создаётся пресуппозиция «в Украине была раскручена спираль дестабилизации и насилия», которая посредством лексической конструкции «пытались закричать свою роль» проецируется на «некоторых коллег» (США и Великобританию, исходя из текстов выступлений их представителей). Усиление прагматического эффекта обеспечивается лексическими средствами, выходящими за регистр политического дискурса: «если бы не козни - все бы жили долго и счастливо». Прагматический фокус содержится в антитезе «Для них это игра, для нас -- вопрос жизни и фундаментальных норм международного права», создающей постсуппозицию «Запад не придаёт значения возможным последствиям кризиса».

Аналогичную антитезу можно увидеть еще в одном примере:

«Российская позиция была и остается последовательной и открытой. Если для отдельных западных политиков Украина -- лишь территория геополитической игры, то для нас она братская страна, с которой мы связаны общей многовековой историей».

Противопоставление «территория геополитической игры - братская страна» создаёт постсуппозицию о «циничном отношении» Запада к событиям на Украине.

На данном этапе исследования можно сделать выводы.

В дискурсе выступлений Постоянного представителя РФ стратегия создания круга «чужих» представлена созданием образа «Запад», в котором объединены США, и Великобритания, что достигается путем использования генерализированных номинаций «западные партнёры», «западные коллеги» и др., США как стороны «круга чужих», а так же интегративного образа «Враждебная группировка» состоящего из сторон «Радикальные партии Украины», «Правительство Украины» и «Украинские силовики». В отличие от дискурса выступлений представителя США, где прагматическое фокусирование образов сторон «круга чужих» и их интегрирование осуществляется отдельно, в выступлениях Постоянного представителя РФ интегрирование осуществляется одновременно с созданием образа «круг чужих». Интегративные образы создаются путем выведения в прагматический фокус поддержки «Западом» «Враждебной группировки» и присутствием представителей стороны «Радикальные партии Украины» во властных структурах и вооружённых формированиях Украины.

Актуализация образа «Запад» осуществляется через прямые номинации с использованием ярлыков «западные поводыри», «псевдодрузья Украины», «западные доброжелатели», «зарубежные кураторы». Действия образа «Запад» характеризуются с помощью прагматически заряженных лексем «геополитическая авантюра», «безответственные действия», «цинизм».

Актуализация образа «Радикальные партии Украины» осуществляется на указание частотных видов деятельности («захваты и поджоги зданий», «нападения на полицию», «разграбления складов с оружием») и ассоциируемых с ними явлений («убийства», «пытки», «похищения»).

Образ «Правительство Украины» актуализируется посредством указания на его связь с «радикальными партиями» («настоящая опора - «Правый сектор»), характеристикой его деятельности, как контрпродуктивной - «ничего не сделали для диалога/конституционной реформы» - «сделали все, чтобы антагонизировать юго-восток».

Образ «Украинские силовики» актуализируется в ткани текста с указанием на их связь со стороной «Радикальные партии Украины» (группа, которая «дорвалась» до власти, руководит политикой в области безопасности страны), дисфемистическим описанием деятельности («тактика запугивания и угроз», «города и посёлки сровнены с землёй», «используются авиация, танки, тяжёлая артиллерия»).

В качестве вспомогательных средств при актуализации образов используются метафоризация, гиперболизация, навязывание пресуппозиций и постсуппозиций.

2. Стратегия создания фантомной угрозы моделирует угрозу, исходящую от «круга чужих» для «круга своих». Данная стратегия актуализируется тактиками:

В дискурсе выступлений Постоянного представителя РФ угроза, исходящая от «круга чужих», используется для обоснования действий России в ходе политического кризиса на Украине.

Средства прагматического фокусирования угрозы в текстах

В текстах выступлений представителя РФ при создании образа угрозы используется прямое цитирование политических лидеров для аргументации реакции России.

1-го марта на первом заседании СБ ООН по кризису на Украине представитель РФ процитировал обращение Президента Владимира Владимировича Путина к Федеральному Собранию Российской Федерации:

«В связи с экстраординарной ситуацией, сложившейся на Украине, угрозой жизни граждан Российской Федерации -- наших соотечественников -- личного состава воинского контингента Вооруженных сил Российской Федерации, дислоцирующегося в соответствии с международным договором на территории Украины, Автономная Республика Крым, на основании пункта «г» части I статьи 102 Конституции Российской Федерации, вношу в Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации обращение об использовании Вооруженных сил Российской Федерации на территории Украины до нормализации общественно-политической обстановки в этой стране».

В обращении в прагматический фокус выведена сема угрозы жизни гражданам и военнослужащим России, дополнительным средством экспрессивности служит конструкция «наших соотечественников».

Также было приведено обращение бывшего Президента Украины
В. Ф. Януковича.

«Как законно избранный Президент Украины, заявляю: события на Майдане, незаконный захват власти в Киеве привели к тому, что Украина оказалась на пороге гражданской войны. В стране царят хаос и анархия. Жизнь, безопасность и права людей, особенно на Юго-востоке и в Крыму, под угрозой. Под воздействием западных стран осуществляется открытый террор и насилие. Люди преследуются по политическим и языковым признакам.

В этой связи обращаюсь к Президенту России Владимиру Владимировичу Путину с просьбой использовать вооруженные силы Российской Федерации для восстановления законности, мира, правопорядка, стабильности и защиты населения Украины».

В приведенном выше письме бывшего Президента Украины
В. Ф. Януковича в прагматический фокус выведены:

1. политическая ситуация в стране - «хаос и анархия»;

2. языковые средства с семантикой «опасность» («жизнь», «безопасность и права людей», «открытый террор и насилие», «преследование по политическим и языковым признакам»);

3. факт обращения к Президенту России Владимиру Владимировичу Путину об использовании Вооруженных сил России для обеспечения безопасности населения Украины.

После цитирования В. Ф. Януковича текст выступления был подытожен:

«В сложившейся не по нашей вине экстраординарной обстановке, когда жизнь и безопасность жителей Крыма и юго-восточных регионов подвергаются реальной угрозе из-за безответственных и провокационных действий бандеровцев и прочих ультранационалистических элементов, хотели бы еще раз подчеркнуть, что действия России полностью адекватны и легитимны».

Таким образом, в прагматический фокус выведены:

1. чрезвычайность обстановки;

2. факт угрозы мирным жителям и его причины;

3. обоснование действий России фактом угрозы.

Тактика конкретизации

В дискурсе выступлений Постоянного представителя РФ применение точных данных для подтверждения собственных аргументов существенно отличается от дискурса представителя США, который оперировал, прежде всего, количественными данными о поставленной ополченцам боевой техники и указанием её типа, а так же называл конкретные подразделения российских Вооружённых сил, которые якобы ведут боевые действия на юго-востоке Украины.

В выступлениях Постоянного представителя РФ наибольшее внимание уделено данным о потерях гражданского населения и ущербе гражданской инфраструктуре.

«Неизбирательно обстреливаются жилые кварталы и объекты критической гражданской инфраструктуры. Во многих небольших населенных пунктах уничтожено до 80% домов. Всего же, по минимальным оценкам, разрушено свыше 600 зданий. Сегодня ракетный удар был нанесен по Шахтерску. 2 августа в результате обстрела украинской артиллерией города Первомайск в Луганской области разрушены жилые дома, две электроподстанции, больница, повреждены поликлиника и ясли».

«С начала января Вооруженные силы Украины ведут практически беспрерывный огонь по крупнейшему городу Донбасса -- Донецку. Только за последнюю неделю погибли, по крайней мере, 27 мирных жителей, 71 человек получил ранения, разрушены 105 жилых домов, три больницы, два детских сада и три школы. Всего же в городе разрушено 2 367 жилых домов».

«Энергоснабжение Донбасса нестабильно, нет движения в решении вопроса о ремонте водоснабжения. В Луганской области в результате артобстрелов поврежден 300-километровый участок водопровода, снабжавшего 400 тысяч человек».

Во всех трех примерах в прагматический фокус выведены применение вооруженными формированиями тяжелого вооружения по гражданским объектам и потери гражданского населения с нанесенным ущербом.

Есть примеры использования тактики конкретизации аналогично Постоянному представителю США, с указанием точных данных о количестве и типах боевой техники, как дополнительного аргумента и создания представления о точной осведомлённости о событиях.

«Мы с сожалением вынуждены признать, что нас обескураживает практически полное отсутствие реакции со стороны миссии ОБСЕ на передвижение и укрепление позиций вооруженных сил Украины и других ее силовых подразделений.

8 ноября в район Луганска были подтянуты ракетные системы залпового огня «Град», «Ураган», ракетные установки «Скад <…>».

В примере указаны дата подхода войск и боевой техники, место расположения, а так же количество персонала и типы техники. Фактически данная цитата может рассматриваться как контраргумент на примененную в том же заседании Постоянным представителем США тактику конкретизации.

3. Стратегия демонизации круга «чужих», которая осуществляет наиболее радикальную дискредитацию политического оппонента. Сводится к созданию отталкивающего образа актуализацией таких качеств «чужих», как жестокость, отсутствие сострадания, вероломность.

Стратегия демонизации направлена на создание отталкивающего, пугающего образа сторон «круга чужих».

Средства прагматического фокусирования жестокости «круга чужих»

Прагматическое фокусирование жестокости осуществляется по следующим моделям.

«Жестокие действия против безобидных жертв»:

1. «Российское телевидение, которое присутствует на месте, передает, что сегодня в Донецке 8 мирных граждан убито, 30 ранено, среди пострадавших есть дети. Украинская газета «Корреспондент» сообщает, что сегодня в Донецке погиби 5 мирных граждан, 29 получили ранения различной степени тяжести. И украинские и ополченские сайты говорят примерно одно и то же. В городе Стаханов Луганской области сегодня в результате обстрелов из «ураганов» погибли до десяти жителей. Однако никто в Киеве не проводит по этому поводу траурных маршей и как будто даже не замечает этих жертв»;

2. «Вопиющим примером разгула вооруженных национал-радикалов стал подрыв опор линий электропередач, поставлявших электроэнергию в Крым, в результате которых на полуострове оказались, в частности, обесточены социальные объекты, школы и медучреждения. Под угрозой смерти оказались пациенты, подключенные к системам жизнеобеспечения, что является прямым нарушением права на жизнь. Киевские власти демонстрировали полное бездействие и даже не нашли в себе сил осудить такие акции».

Все два примера имеют одинаковую структуру.

В первой группе примеров в прагматический фокус выводится:

1. потери гражданского населения;

2. нанесение вреда мирному населению;

В следующей группе во всех примерах в прагматический фокус выводится попустительство Киева.

«Карательные действия по отношению к гражданам собственной страны»:

1. «Кольцо экономической блокады Донецка и Луганска сжимается все сильнее. То, что эти ограничительные меры являются чисто карательными, киевские функционеры не скрывают, говоря, что население ДНР и ЛНР «наказано» за поддержку ополчения. Люди отрезаны от социальных выплат, затруднен доступ к продовольствию и медикаментам, не пропускается коммерческий транспорт. Никакие увещевания международных гуманитарщиков и правозащитников о том, что от этого страдают самые незащищенные слои населения, дети и старики, на Киев не действуют»;

2. «Украинское руководство так и не смогло -- или не захотело -- перевести под свой контроль все карательные батальоны во исполнение пункта 10 минского документа. Они продолжают бесчинствовать. Например, бойцы «Айдара» во время перемирия переключились в Луганской области на поборы и издевательства над мирными жителями, в том числе пожилыми, пытающимися пешком перейти линию соприкосновения для того, чтобы получить свои деньги или купить продукты».

В первом примере для создания экспрессивности используется прагматически заряженная метафора «кольцо блокады сжимается». Она используется в настоящем времени, что создаёт постсуппозицию о продолжающемся ухудшении положения населения. Действия Киевских властей характеризуются лексической конструкцией «карательные меры», а сами власти лексемой «функционеры» с пейоративным семантическим полем. В конце примера в прагматический фокус выводится «лишение мирных граждан предметов первой необходимости».

Во втором примере в прагматический фокус выведены противоправные действия в отношении «беззащитных» жертв. Постсуппозиция «беззащитность» создаётся путем указания возраста - «пожилые», и действий - «пытающиеся купить продукты».

Тактика приписывания мнения

Данная тактика используется для приписывания стороне «круга чужих» определённого мнения. В текстах выступлений Постоянного представителя РФ она актуализируется посредством выведения в прагматический фокус элементов «неонацизма», внедряемых новым Правительством Украины.

«Следуя печально известным из истории примерам, в Киеве публично сжигают неугодную литературу. Иначе как кощунственным не назовешь решение киевских властей провозгласить Днем защитника отечества 14 октября -- дату образования так называемой Украинской повстанческой армии, запятнавшей себя преступным сотрудничеством с нацистами в годы Второй мировой войны и причастной к уничтожению десятков и сотен тысяч ни в чем не повинных людей -- евреев, поляков, русских, да и самих украинцев, отказывавшихся им пособничать. Особенно невыносимо наблюдать такие действия накануне 70-летия исторической победы во Второй мировой войне. Это решение грубо нарушает девятикратно принятую по инициативе России резолюцию Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций 67/154, осуждающую героизацию нацизма. Более того, речь идет о явлении, представляющем серьезную опасность для послевоенного миропорядка, о формирующейся угрозе международному миру и безопасности».

В примере в прагматический фокус выведена аналогия событий в Киеве с действиями Национал-социалистической партии Германии и попытки героизировать немецких пособников. Обращает на себя внимания почти единственный случай тактики магнификации - представления действий «круга чужих», как опасности, угрожающей не только населению Украины и Крыма, но и всему миру.

Еще одним приемом является ссылка на идеологию героизируемых личностей.

«Вовсю идет прославление украинских пособников нацистов и человеконенавистников Бандеры и Шухевича, на руках которых кровь десятков тысяч советских и польских граждан.

Бандера без разбора отдавал приказы o массовом уничтожении своих противников, причем по национальному признаку. Чего стоит только одно его заявление: «Убью каждого поляка от 16 до 60 лет»! Шухевич так наставлял своих сторонников: «Не запугивать, a истреблять! Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов украинского населения останется половина -- ничего ужасного в этом нет». Теперь факельные шествия «a-ля Ваффен СС» c портретами этих так называемых «героев Украины» проводятся совершенно открыто c одобрения киевских властей. Ей Богу: украинский народ заслуживает других героев! Жителями Востока Украины это воспринимается так же, как если бы в Америке национальным праздником объявили день создания Ку-клукс-клана, a в Вашингтоне регулярно маршировали его адепты c горящими крестами и формировали отряды для отправки в другие регионы страны для «наведения порядка». Однако просвещенная Европа как будто воды в рот набрала».

Для аргументации в примере было проведено прямое цитирование лиц героизируемых «кругом чужих», также в прагматический фокус выведено одобрение киевскими властями массовых мероприятий радикальной направленности.

Также в данном примере присутствует единственный в дискурсе представителя РФ приём трансформации угрозы, когда угроза представляется в виде знакомого образа для иностранного реципиента.

В качестве дополнительного средства экспрессивности используются лексические конструкции, выбивающиеся из регистра политической речи: «Ей, Богу»; «Однако просвещенная Европа как будто воды в рот набрала».

Таким образом, в ходе исследования был произведен анализ лингво-прагматических стратегий (с учетом актуализирующих тактик), который показал попытку постоянного представителя РФ в СБ ООН создать впечатление радикализации Украины, ее враждебности (стратегия «круг чужих»), впечатление опасности, исходящей от позиции, занимаемой Украиной и США (стратегия «фантомная угроза»), и изображение агрессивных действий по отношению к беззащитным жертвам внутри страны (стратегия «демонизация»).

На основе полученных результатов можно сделать вывод о том, что дискурс Постпреда РФ был нацелен на дискредитацию политического оппонента и оказание влияния на решения по урегулированию кризиса.



Список литературы

1. Dijk Teun A. Discourse and manipulation // Discourse & Society. - London., Thousand Oaks, CA and New Delhi. SAGE, 2006. 383 pp.

2. Дейк Тён А. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. М., Книжный дом ЛИБРОКОМ. 2013. 344 с.

3. Дружинин А. С. Параметры прагматического анализа предвыборного дискурса // Электронный научный журнал. № 9. C. 158-163.

4. Дружинин А.С. Моделирование «псевдореальности» в американском предвыборном дискурсе посредством контрафактивных конструкций английского языка // Научное мнение: научный журнал. 2014. №1. С. 41-45.

5. Дружинин А. С. Знаковая сущность грамматической конструкции // Вестник МГИМО-Университета. 2012. № 5. С. 210-214.

6. Иссерс О. С. Речевое воздействие. Учебное пособие. 2-е изд. М., Изд. Флинта: Наука. 2011. 224 с.

7. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М., ИТДГК Гнозис. 2003.с.

8. Маслова Е. А. Позиция Италии и кризис вокруг Украины // Доклады института Европы РАН. 2014. С. 88-91.

9. Молодыченко Е. Н. Создание образа врага как персуазивная стратегия американского политического дискурса, когнитивный и лингвопрагматический анализ (на материале публичных речей политических деятелей 1960-2008 гг.). Дис. ... канд. филол. наук. Архангельск, 2010. 218 с.

10. Новиков Д. Н. Когнитивно-прагматические аспекты современной англистики и общего языкознания. М.: МГИМО, 2007. 134 С.

11. Песина С.А., Дружинин А.С. Когнитивный и антропоцентрический подход к процессу коммуникации // Вестник Брянского госуниверситета. 2016. № 3. С. 161-166.

12. Резолюция 2202 (2015), принятая Советом Безопасности на его 7384-м заседании 17 февраля 2015 г. URL: http://www.un.org/ru/sc/documen. Резолюции. 25.05.2016.

13. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. Дис. ... д-ра филол. наук. М., 2005. 391 с.

14. Устав Организации Объединенных Наций (Принят в г. Сан-Франциско 26.06.1945). Система КонсультантПлюс: Российское законодательство (Версия Проф). 25.05.2016.

15. Юданова Е. Т. Суггестивная функция языковых средств англоязычного политического дискурса. Дис. … канд. филол. наук. - СПб.,. 2003. 153 с.

16. Юдина Т. В. Теория общественно-политической речи. М., Изд. Московского Университета. 2001. 158 с.

Размещено на Allbest.ru