Коммунистическая оппозиция в современной России: генезис, противоречивость, перспективы
Рассмотрение генезиса и перспектив коммунистической оппозиции в современной России с учетом анализа изменения характера ее отношений с властью. Исследование противоречивости данного явления как предполагающего взаимодействие между его составляющими.
Рубрика | Политология |
Вид | автореферат |
Язык | русский |
Дата добавления | 27.01.2018 |
Размер файла | 89,6 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Автор исходил из такого понимания оппозиции, которое не тождественно пониманию политического движения и политической партии.
Под партией в данном случае традиционно понималось образование, имеющее устоявшуюся организационную структуру, обладающее идеологией, апеллирующее к поддержке граждан и, что самое главное, борющееся за власть. В более концентрированном виде под политической партией автор понимает организацию для борьбы за власть.
Под движением автор в данном случае понимает не тип образования, имеющий меньшую в сравнении с партией внутреннюю жесткость, а совокупность образований, объединяемых общей ценностно-политической тенденцией.
Под коммунистической оппозицией понимается не структурное образование, оппонирующее власти, а совокупность подобных образований и структур определенного вектора массовых настроений и ожиданий общества, придающих этим образованиям силу, достаточную не только для заявления «отличности» своей позиции, но и позволяющую оказывать на власть существенное давление, заставляющее последнюю корректировать свой курс или прилагать особые усилия для преодоления такого давления.
Коммунистическое движение рассматривается не как обладающее статусом оппозиции по определению, а как политико-ценностная тенденция, первоначально не обладающая качествами реальной, конкурирующей с властью силы, опирающаяся на свое психологическое и ценностно-образное неприятие новой реальности, но приобретающая черты реальной политической оппозиции по мере совпадения ценностно-политических установок с ожиданиями и настроениями значительной части общества.
Автор исходит и из того, что оппозиционная роль коммунистических образований не является однозначной, а меняется в зависимости от своего развития и политической конъюнктуры в отношениях с властью. Соотношение оппозиции и власти, обычно трактуемое в категориях «системность - антисистемность (внесистемность)», при сохранении тех же субъектов противостояния может менять свои черты. Автор исходит из предположения, что внесистемность не тождественна антисистемности, роль оппозиции целесообразно рассматривать в формате триады: «системная - внесистемная - антисистемная». При исполнении системной роли, как известно, оппозиция претендует не на изменение или уничтожение политической системы, в которой она действует, а на установление контроля за ней, получение доступа к ключевым звеньям системы.
Внесистемность, по мнению автора - такое качество оппозиции, когда, являясь по тем или иным основаниям, в частности ценностным и мировоззренческим, особым миром, особой политико-ценностной системой по сравнению с властью, она претендует на ее замещение. Системы в данном случае взаимодействуют только в своем противостоянии, отрицая друг друга в смысле «отрицания-изничтожения». Антисистемность - более жесткое противостояние, где оппозиция не рассматривает себя как самодостаточную систему, а, предлагая обществу альтернативу не только институциональную, но и проектную, предлагает разрушить существующую властную и проектную систему и создать новую. В данном случае оппозиция и власть не взаимодействуют, в прямом смысле, а отрицают друг друга в смысле «отрицания-преодоления». При системной роли оппозиция не ставит вопрос о замене существующей властной системы, при «внесистемных» отношениях - обращается к обществу как к арбитру, роль которого сводится к согласию на ее доминирование, при антисистемных - предлагает обществу вместе создать новую систему.
Оппозиция может в условиях высокой динамичности политического процесса и по мере своего становления менять ролевую функцию, в одной комбинации являясь внесистемной, в иной - системной либо антисистемной.
Это дает возможность по-другому взглянуть на проблемы противостояния коммунистической оппозиции с властью в современной России, глубже осознать как причины быстрого подъема коммунистического движения в начале 90-х гг., так и того, что последнее не сумело в полном объеме использовать открывавшиеся перед ним политические возможности и заметно снизило свое влияние с установлением в стране нового правления. В конечном счете, применение этих подходов служит более эффективному исследованию современной политической реальности, дает возможность глубже понять проблемы современной российской оппозиции, выявить дисфункции во взаимодействии ее частей и ее общую слабость во взаимоотношениях с властью, совершенствовать инструментарий прикладных политических исследований современной российской политики.
Объектом исследования является генезис коммунистической оппозиции в современной России как противоречивого явления, не только противостоящего власти, но и включающего определенное «противостояние», несовпадение собственно организованного коммунистического движения и стихийных социальных ожиданий и настроений поддерживающих его социальных масс.
Предмет исследования: взаимодействие образующих коммунистическую оппозицию начал в его влиянии на ее роль и место в политическом процессе современной России, характер ее отношений с властной системой, эффективность ее деятельности.
Цель и задачи исследования. Целью работы является рассмотрение генезиса и перспектив коммунистической оппозиции в современной России с учетом анализа изменения характера ее отношений с властью и исследование противоречивости данного явления как предполагающего сложное взаимодействие между его политическими и социокультурными составляющими.
В связи с этим в работе ставятся следующие задачи:
-рассмотреть теоретические основы изучения коммунистической оппозиции в современной России;
-исследовать образование коммунистической оппозиции как продукта интеграции расколов, возникших в 90-е годы XX века в стране, характер и особенности борьбы за самоидентификацию;
-проанализировать генезис коммунистической оппозиции в современной России, его характерные черты и этапы;
-проследить изменение типа отношений коммунистической оппозиции с властью в зависимости от избираемого типа самоидентификации в пространстве политических альтернатив;
-выявить характер стихийных социально-экономических ожиданий общества как основы влиятельности коммунистической оппозиции;
-проследить внутренние ограничения избранной самоидентификации и достигнутой интеграции оппозиции на разных этапах ее противостояния с властью;
-проанализировать перспективы политической деятельности коммунистической оппозиции в зависимости от политического самоопределения в новом поле идеологических альтернатив;
-выявить перспективы коммунистической оппозиции в пространстве нарождающегося постиндустриального социума.
При этом следует особо оговорить: само по себе политическое пространство современной России, что характерно для переходных периодов, отличается высокой динамикой изменения конфигурации противостояния политических субъектов и институционального дизайна. Неизбежно присутствует и относительно высокая динамика взаимоотношений составных компонентов коммунистической оппозиции, что при анализе данного явления предопределяет необходимость использования политико-исторического подхода как наиболее эффективного в названных условиях.
За неполные пятнадцать лет своего существования коммунистическая оппозиция проходит в своем развитии и взаимоотношениях с властью минимум три этапа, выявление особенностей которых возможно было лишь при активном использовании политико-исторического анализа.
Методология исследования. При написании работы автор учитывал подходы, существующие в многочисленной литературе по проблеме, стремясь соединить системный, исторический и психологический подходы в рамках общего диалектического подхода к проблеме.
Системный подход, в частности положения Т. Парсонса и его AGIL- схема системы политики, были использованы и при определении типа отношений между оппозицией и властью, (автор опирался в этом вопросе на подходы, обоснованные А.Г.Тановой), и при рассмотрении оппозиции как самостоятельной системы отношений между организованной частью оппозиции и ее стихийным компонентом - настроениями общества.
С этой точки зрения мы можем сказать, что рассматриваемая в исследовании коммунистическая оппозиция как самостоятельная система предполагает, что в ней самой должны выполняться описываемые AGIL- схемой функции адаптации системы к условиям окружающей политической среды, постановки целей и их преследования, целеориентации, внутренней интеграции элементов системы, воспроизводства базовых ценностей и нормативных целей, латентного сохранения образца.
Социально-философский подход, выводы герменевтики были использованы при изучении соответствия установок собственно коммунистических структур этим ожиданиям, готовности оппозиционного субъекта понять и осознать эти ожидания как «другого», который должен быть понят при агрегировании и артикуляции его интересов. Основу этого в работе составили подходы П. Рикера, Х.-Г. Гадамера. Речь идет о том, что одной из задач коммунистического организованного начала, собственно коммунистического движения является полноценное «понимание» родственных стихийных ожиданий масс, преодоление соблазна установки на «монологическое отношение» с ними, в котором установки первого начинают доминировать над вторым, замещать их в политической артикуляции, на деле ограничивая объективный потенциал социальной поддержки самого оппозиционного субъекта.
В работе были учтены исследования по системе политической культуры, оппозиционного сознания и поведения, представленные в трудах Г. Алмонда и С. Вербы, С.А. Гроха, А.Д. Морриса, П. Турина, A. Миллера, В. Тэйлор, а также - аналитические подходы А.С. Панарина и М.М. Назарова. При исследовании феномена оппозиции использовались выводы Ф.Бэргхорна, О. Кирхаймера, X. Линца, Дж. Сартори, результаты исследований В.П. Пешкова, А.Г. Тановой и Л.Н. Тимофеевой, в частности идея последней о возрастании роли и значения информационно-коммуникативной составляющей в проблеме оппозиции.
Анализ партийной составляющей оппозиции, ее организованного начала осуществлялся с учетом подходов К. фон Бойме, Ж. Блонделя, Дж. Брайса, М. Вебера, М. Дюверже, С. Липсета, К. Лоусона, Дж. Ла Паломбары, Р. Макридиса, Д. Сартори, С. Эльдерсфельда, Д. Эптера, Д. Юма, а также отечественные исследования В.А. Борисова, В.Д. Виноградова, Б.И. Зеленко, Б.А. Исаева, С.Б. Радкевича, В.Е. Федоринова.
При определении составных оппозиции как продуктов разных расколов была использована генетическая модель, предложенная С.М.Липсетом и Ст. Рокканом.
Применительно к исследованию названного объекта это давало основания рассмотреть его как систему, ведущие компоненты которой образованы разными расколами: собственно коммунистическое движение - расколом «по вере», социальная основа - социально-экономическим расколом общества.
На первое место в исследовании, таким образом, выходит проблема осуществления в рамках оппозиции продуктов разных расколов, что повышало значимость исполнения AGIL-функций и решения герменевтических вопросов.
Автор в принципе исходил из приоритета классового подхода в исследовании политических сил, максимально развитого К. Марксом и В.И. Лениным. Но диалектика рассматриваемого состояния, в понимании которой автор опирался на учения Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса, именно с точки зрения классового подхода не позволяла опереться на него в непосредственном виде. Его применение в полной мере возможно лишь в условиях сложившихся классов с их самоидентификацией. При их отсутствии на первый план выходят психологические, эмоциональные стимулы, происходит как бы снятие классового подхода, обусловленное именно его последовательным применением.
Политическая сила, основывающая свою деятельность на подобных стимулах, с одной стороны, приобретает устойчивость в противостоянии, но, с другой - эмоциональное в ее поведении начинает одерживать верх над рациональным, в результате чего она не может адекватно оценивать сами эмоциональные компоненты общества, на поддержку которого претендует.
Это особо повышает роль герменевтики при исследовании явления.
Сравнительный метод был использован при анализе путей утраты власти и изменения идеологической и политической идентификации «партий-преемниц» в странах Восточной Европы (заметную роль в этом вопросе сыграло исследование Г.В. Голосова), а также при анализе роли коммунистической оппозиции на разных фазах ее развития и при рассмотрении ее результатов в разных избирательных циклах и в разных регионах.
При анализе характеристик общественных ожиданий на разных этапах рассматриваемого процесса использовались социологические методы, конкретный материал для которых образовали данные многочисленных социологических исследований, проведенных в рассматриваемый период ФОМ, ВЦИОМ, РНИСиНП, Левада-Центром и т.д., исследования М.Горшкова, И Клямкина, Ю. Левады, В. Петухова и Л. Бызова.
Исторический анализ был применен при рассмотрении общей динамики развития коммунистической оппозиции, начиная с рубежа 80-90-х гг. XX века, хода политической борьбы в самом коммунистическом движении.
Среди рабочих методов исследования можно назвать изучение литературных и документальных источников, политических результатов противостояния власти и оппозиции, в первую очередь отражавшиеся на итогах электоральных кампаний, анализ данных социологических опросов.
Научная новизна. Диссертация представляет самостоятельное теоретическое исследование природы современной коммунистической оппозиции в России. Проведена аналитическая работа, позволившая автору на базе положений политологии обосновать и применить соединение системного анализа и генетической модели образования партий к анализу внутренних проблем и противоречий оппозиционного начала в его взаимоотношениях с властью, при этом особое внимание было уделено именно внутреннему противостоянию образующих это движение начал.
1. Обоснована возможность рассмотрения политической оппозиции с точки зрения AGIL-схемы Парсонса как самостоятельной системы (в отличие от традиционного рассмотрения, при котором оппозиция рассматривается как часть системы в рамках диады «власть-оппозиция»). Оппозиция рассматривается как образуемая двумя главными составными - ее относительно организованной частью и стихийным компонентом в лице существующих настроений и ожиданий общества, которые подлежат интеграции посредством исполнения функций агрегации и артикуляции последних ее организованным началом, выступающим в рамках данной системы как носитель скрытых властных функций.
2. Раскрыто как в теоретически концептуальном плане, так и в конкретно-политическом выражении авторское понимание ситуации образования современной коммунистической оппозиции в России как создаваемой, хотя и родственными, но нетождественными расколами в обществе, обладающими разной генетической природой: мировоззренческого раскола 1991 г., далее именуемого расколом «по вере», и социально-экономического раскола, образованного экономическим курсом, проводимым в стране с 1992 г.
3.Выявлено влияние позднесоветского темперамента, свойственного в первую очередь организованной части коммунистической оппозиции на ее политические, поведенческие качества и осуществляемое ею самоопределение в поле идеологических альтернатив.
4.Показано в динамике самоопределение коммунистической оппозиции в системе оппонирования власти, на разных этапах меняющего ее роль в конфигурации форматов триады «системная - внесистемная - антисистемная».
5.Раскрыта проблема агрегации организованной частью оппозиции, образованной расколом «по вере», интересов начала, образованного социально-экономическим расколом, и их артикуляции коммунистическим движением в его взаимоотношениях с властью как носящих неполный характер, ограниченный и последствиями влияния позднесоветского темперамента, и разным генетическим характером названных расколов.
6.Определены характерные черты поля стихийных ценностных ожиданий и предпочтений, доминирующих в российском обществе в указанный период, лежащих в основе масштабности влияния и существования коммунистической оппозиции.
7.Выявлена неустойчивость социокультурного характера интеграции общественных расколов, образующих системные начала коммунистической оппозиции в современной России, допускающей возможность перехвата властью оппозиционного дискурса и механизмов интеграции ожиданий социально-экономического раскола.
8.Приведены обоснования перспективности коммунистической оппозиции в развитии политического процесса современной России как с точки зрения соответствия ее базовых ценностных и концептуальных установок доминирующим в массовом сознании ценностям и ожиданиям, так и с точки зрения эффективности стратегического самоопределения в поле идеологических альтернатив при рассмотрении его в трех плоскостях:
-отношение политической позиции коммунистов и сознательной идеологической позиции, избираемой различными группами;
-отношение политической позиции коммунистов и готовности общества к тому или иному политическому поведению;
-отношение политической позиции коммунистов и стихийно-идеологических ожиданий общества.
Главное, что представляло интерес в этом отношении, - насколько коммунисты способны соединять свои идеологические цели с целями и интересами общества.
Основные положения, выносимые на защиту. Коммунистическая оппозиция как значимый и соразмерный власти фактор политической жизни в значительной степени может считаться особенностью современной России в сравнении с другими странами, в которых коммунистические партии утратили власть в ходе трансформаций конца 80-х - начала 90-х гг. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о следующих характерных чертах генезиса:
1. Коммунистическая оппозиция в своем описанном качестве образуется как продукт родственных, но нетождественных расколов общества: раскола «по вере» 1991 г. и социально-экономического раскола 1992 г., интегрированных не социально-экономическими, а социокультурными моментами, обусловившими при всей масштабности ее частичный и относительно неустойчивый характер.
2. Исследование показывает, что генезис оппозиции проходит три основные фазы, обусловленные существовавшими на тот или иной момент фокусами противостояния как внутри себя, так и с властью по тем или иным поводам: внесистемного противостояния с властью - до 1996 г., выполнения системной политической роли при декларируемой внесистемной самоидентификации - до 2000 г, исчерпания этих обеих ролей и поиска антисистемной идентификации - по настоящий период.
3. Неполный характер интеграции продуктов названных расколов, вызванный доминированием в ней социокультурных моментов, создал основу для разрушения этой интеграции при принятии властью после 2000 г. нового дискурса и перехвата у оппозиции механизмов смысловой интеграции.
Анализ коммунистической оппозиции в современной России позволяет выделить, как минимум, следующие глубокие противоречия:
4. В основе ее образования изначально было заложено противоречие между ценностной ориентацией организованной части оппозиции, собственно коммунистического движения и социально-экономическими интересами достаточно широких масс, на поддержку которых она опиралась. Данное противоречие во многом выступило ограничением возможностей политического действия оппозиции, ориентируя его на цели, более близкие и понятные организованной части и не в полной мере обеспечивающие мобилизацию потенциальной общественной поддержки ее требований.
5. Это противоречие в значительной степени, на уровне политического действия, выразилось в противоречии между консервативным политическим темпераментом коммунистического актива, сформированным позднесоветской стабильной реальностью, и радикальными ожиданиями широких социальных групп, пострадавших от экономической политики власти и кризисного развития 90-х гг. В своей постановке стратегических и тактических целей коммунистическое движение, с одной стороны, переоценивало готовность общества поддержать его традиционные лозунги, с другой - недооценивало степень левизны общества и радикальности его стихийных требований.
6. На доктринальном и проектном уровне указанное противоречие нашло свое выражение в противоречии между в значительной степени понятной, постоянной апелляцией коммунистического движения к образам прошлого общественного устройства, невольно перераставшей в апелляцию к прошлому как таковому и, с одной стороны, авангардным, прорывным характером базовой идеологической доктрины, на преемственность с которой оно претендовало, а с другой - с объективной общественно-исторической и цивилизационной потребностью цивилизационного прорыва и перехода страны к полноценному постиндустриальному развитию.
Вместе с тем, вызванные указанными противоречиями ограничения и внутренние слабости коммунистической оппозиции не исключают возможностей ее будущего усиления и наличия у нее серьезных политических и социальных перспектив. Напротив, данные противоречия потенциально выступают стимулом собственного преодоления. В результате проведенного исследования представляется, что возможные перспективы коммунистической оппозиции обусловлены следующими моментами:
7. На сущностном уровне базовые установки и ориентации современной коммунистической оппозиции в России и общие контуры и стихийно идеологическая ориентация ожиданий значительной части российского общества являются родственными и в большой степени объективно совпадают. Это доказывается данными многочисленных социологических исследований, проведенных в разные годы разными центрами изучения общественного мнения, приведенными в представляемой работе.
8.Хотя в данный момент мы можем говорить о разрушении достигнутой в 90-е годы социокультурной интеграции генетических расколов, лежавших в основе масштабности и значимости коммунистической оппозиции, при преодолении консервативного политического темперамента коммунистического движения и переориентации его на выражение социально-экономических интересов и ожиданий значительных слоев общества, носящих в целом левый характер, возможно достижение нового, более прочного типа интеграции образующих оппозицию расколов, что при широком распространении в обществе идеологически и социально родственных коммунистической ориентации установок может привести к резкому повышению влиятельности коммунистической оппозиции.
9.В настоящий момент исследователи в основном связывают будущие возможности коммунистической оппозиции в России с выбором в рамках дилеммы: «социал-демократизация», подобная осуществленной рядом бывших компартий Восточной Европы (в Болгарии, Польше, Венгрии), либо своего рода «красный голлизм» Данный термин предлагает Г.М. Барашков. (См.: Барашков Г. М.: Эволюция коммунистической идеологии: от государственной к партийной в СССР - Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Саратов, 2005. С. 152.). Представляется, что его можно условно использовать с некоторыми оговорками: он относительно точно характеризует описываемый идеологический вектор, однако следует учитывать, что «голлизм», наряду с соответствующей ценностно-идеологической составляющей, включает в себя ряд вполне определенных политических методов авторитарного толка. , связываемый с окончательным освоением «левонационалистической» ниши. Проведенный анализ позволяет в этом усомниться и дает основания утверждать, что обеспечение новой, на этот раз более полной интеграции с полем социально-экономического протеста, в нынешних условиях перспективно лишь при возврате коммунистической оппозиции к прогрессистско-прорывной самоидентификации, выдвижении альтернативного проекта развития, ориентированного на актуализацию коммунистической доктрины применительно к условиям постиндустриального общества.
На доктринальном уровне это соответствует базовым идеологическим установкам коммунистической идеологии, связанным с превращением науки в непосредственную производительную силу, выведением человека из непосредственного процесса производства и его постановкой над ним в качестве организатора и контролера. На уровне обеспечения национальных интересов страны это соответствует задачам преодоления энтропийного кризиса 90-х гг. и создания экономики, способной в современную эпоху гарантировать реальное обеспечение суверенитета страны. На уровне социальной проблематики это ведет к созданию реального экономического потенциала, способного обеспечить значимое и резкое повышение уровня благосостояния общества и, что более важно, открыть возможности реализации творческого потенциала личности.
Теоретическая значимость исследования. Решение диссертантом круга теоретических и историко-политических задач, связанных с анализом и новым осмыслением генезиса и развития коммунистической оппозиции, ее характерных черт в современных условиях, становления и развития ее противоречивой природы, позволяет глубже рассмотреть как некоторые общие закономерности взаимоотношения власти и оппозиции, имеющие в современных российских условиях определенную новизну, так и значительно прояснить природу данного явления в современной России. Открывается возможность использования предложенных приемов и полученных выводов к другим странам, проходящим схожий процесс трансформации.
Диссертант показал, что использование синтеза системного и генетического подходов способствует лучшему пониманию природы политического процесса современной России. Данное исследование является одним из моментов изучения коммунистического феномена и как мирового и цивилизационного явления.
Это играет роль и в развитии такого важного направления современной политической науки, как оппозитология.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования будут полезны при анализе и прогнозировании политических процессов в России, связанных с деятельностью партий, их взаимодействием с государством, влиянием на развитие гражданских институтов. Могут способствовать работе над комплексным анализом проблем сбалансированного представительства и повышения влияния мало представленных в настоящее время социальных и экономических групп.
Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий по сравнительной политологии, политической социологии, политической истории, курсу «Политические отношения и политический процесс в современной России», в ходе преподавания политологических дисциплин, подготовки лекционных курсов и проведении семинарских занятий, при разработке спецкурсов и спецсеминаров.
Апробация работы. Анализ и выводы, содержащиеся в представленной работе, были в той или иной мере отражены в докладах и выступлениях на семинарах и «круглых столах» Московского Центра Карнеги в рамках исследовательской программы «Российская внутренняя политика и политические институты», исследовательских проектов центра, посвященных избирательным циклам 1999-2000 и 2003-2004 гг., на итоговой конференции Московского Центра Карнеги, посвященной результатам парламентских выборов 1999 г. (январь 2000 г.) г). Также в пленарном докладе на межвузовской научной конференции «Вторая мировая война и современный мир», проведенной Институтом военной истории Министерства обороны РФ и Международным независимым эколого-политологическим университетом в апреле 2005 г., выступлениях автора на многочисленных круглых столах и семинарах, проводимых на протяжении этих лет различными аналитическими центрами и обественно-политическими изданиями, - такими, как Экспериментальный творческий центр (Центр С. Кургиняна), Институт национальной стратегии, Центр «Новая политика», РАУ-Корпорация, Фонд Горбачева, «Альтернативы», «Независимая газета», ПОЛИС, «Политический журнал», «Литературная газета», «Родная газета», выступлениях на Центральном телевидении (программы «Пресс-клуб», «Глас народа»), серии передач Русской службы Би-Би-Си и т.д.
Выводы исследования нашли отражение в авторской монографии Черняховский С.Ф. Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. М.: МНЭПУ. 2003. , ряде коллективных монографий Primer on Russia`s 1999 Duma Elections/Kol. mon. Washington.Carnegie endowment for International Peace. Carnegie moscow center. 1999. Edited by Michael mcfaul.Nikolai Petrov. With Elizabeth Reisch; Россия накануне Думских выборов 1999 г. М.: Московский Центр Карнеги. Гендальф, 1999. В соавт. Под ред. М. Макфола, Н. Петрова и А. Рябова; Россия на думских и президентских выборах. М.: Московский Центр Карнеги. 2000. www.carnegie.ru/ru/pubs/books/57972.htm В соавт. Под ред. М.: Макфола, Н. Петрова и А. Рябова; Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М.: Московский Центр Карнеги. Гендальф, 2000. В соавт. Под ред. М.: Макфола, Н. Петрова и А. Рябова. и статей.
Диссертация обсуждена на заседании кафедры мировой и российской политики философского факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова и рекомендована к защите.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
коммунистический оппозиция россия
Во Введении рассматриваются факторы, обусловливающие актуальность избранной темы диссертационного исследования, дается характеристика степени ее научной разработанности в научной литературе, формулируется основная рабочая гипотеза исследования, определяются объект и предмет исследования, его цели и задачи, методология исследования, научная новизна. Формулируются основные положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы, характеризуются формы апробации материалов диссертации.
В первой главе «Теоретические основания исследования коммунистической оппозиции в современной России» рассматриваются основные подходы к исследованию дилеммы «власть - оппозиция», существа и генезиса политических партий, а также в сравнительном плане анализируется проблема «партий-преемниц» в постсоциалистическом пространстве.
В § 1 «Теоретические основания исследования феномена оппозиции» автор, опираясь на классические положения политической науки, рассматривает оппозицию как саму по себе обладающую признаками системности, рассматриваемую на основе известной AGIL-схемы Т.Парсонса, что дает возможность рассмотреть оппозицию с точки зрения взаимодействующих и образующих ее начал.
Анализируя существующие походы к пониманию роли и сущности оппозиции, автор приходит к выводу, что полноценное выполнение оппозицией ее функций как в рамках всей властной системы, так и в качестве системы относительно самостоятельной, требует решения герменевтической проблемы «понимания» организованной частью оппозиции интересов и установок ее стихийного начала, преодоления отношения к нему как «другому» и выстраивания с ним интегративных отношений, что позволяет решить задачу превращения оппозиции в единый субъект, способный последовательно и целостно противостоять власти.
Рассматривая в качестве условия реального противостояния власти относительную соразмерность по отношению к ней оппозиции, автор анализирует вопрос о критериях завершенности оппозиционной субъектности, при которых оппозиция способна предстать как коллективное политическое начало, решающее вопрос собственной идентификации и легитимации. В том числе - проблемы согласия стихийного оппозиционного начала на осуществление организованным началом оппозиции некоторой неформальной власти по отношению к нему.
Осуществление последней предполагает достаточно высокую степень интеграции данных начал оппозиции. Это требует их относительной интеграции на трех уровнях: социальном (представление более или менее крупных социально-экономических интересов); интерпретационном (когда артикуляция агрегированных интересов воспринимается представляемыми социальными образованиями); поведенческом (обладание организованным началом признаваемыми легитимными рычагами воздействия на поведение масс и определенным единством поведенческих алгоритмов с ними).
Разные комбинации интеграции названных уровней определяют степень завершенности или незавершенности оппозиционного субъекта.
На основании этих выводов автор делает заключение, что универсальные характеристики оппозиции, заключающиеся в типе ее системности, определяются комбинацией интеграции тех или иных из названных уровней. Анализируя положения работ Дж. Сартори, О. Кирхаймера, Х. Линца, Ф. Бэргхорна, принимая в качестве базовой для характеристики оппозиции классификационную пару «системная - внесистемная», автор приходит к выводу, что сама по себе характеристика «внесистемности» недостаточна, требует разделения на две: собственно «внесистемную», при которой оппозиция образует некую автономную систему, способную существовать наряду с властной, и «антисистемную», когда ее оформление в систему означает «уничтожение» противостоящей властной системы.
Наличие или отсутствие интеграции на том или ином уровне триады «социальное - интерпретационное - поведенческое», в конечном счете, и определяет тип оппозиции в соответствии с предлагаемой автором классификационной триадой «системная - внесистемная - антисистемная».
В § 2 «Теоретические основания исследования феномена партии», рассматривая партию как основную форму оформления организованной части оппозиции, опираясь на классические партологические положения Дж. Ла Паломбары, С. Липсета, С. Эльдерсфельда, Дж. Брайса, К. фон Бейме, Д. Сартори, К. Лоусона, Д. Эптера, Р. Макридиса, Ж. Блонделя, М. Дюверже, автор отмечает, что хотя основой партийного деления следует считать классовое деление общества, однако это предполагает известные ограничения самого классового подхода, если мы сталкиваемся с социумом, в котором еще не сложилось новое классовое деление, а партии в силу тех или иных причин уже возникли.
Выделяя ситуацию образования партий в условиях политических и экономических метаморфоз в СССР и странах Восточной Европы в конце XX века, автор отмечает, что в этом случае создание партий может опережать возникновение и самоидентификацию соответствующего класса. Партобразование вынуждено как бы повторять прежний исторический генезис и первоначально базироваться на иных, доклассовых основаниях, ранее зафиксированных историей. Делается вывод, что в этих условиях партиям свойственна в известном смысле «неполная роль», заключающаяся в первоначальном отсутствии массовой базы и тяготении к выражению доклассовых расколов. В этом случае агрегация и артикуляция интересов, выполняемые партией, строятся не от исходной социальной матрицы к политическому выразителю, а в противоположном направлении: встает задача найти свою социальную среду, причем возможно, что партия, образованная одним расколом, находит свою поддержку в среде раскола иного, более широкого.
Опираясь на «генетическую» модель С. Липсета и Ст. Роккана, описывающую четыре раскола, образующих современную партийную конфигурацию, автор предлагает рассматривать в качестве пятой критической точки расколов кризис социализма в конце XX века. Ему свойствен «раскол по вере», который с учетом роли идеологии можно считать подобием раскола между церковью и государством. Причем реакция «верующего» сегмента опередила реакцию социальных образований на проводимые трансформации.
Возникает проблема интеграции двух разных, хотя и родственных расколов: раскола «по вере» и социально-экономического, которая в первую очередь осуществляется на социокультурной основе и реализуется в оформлении не «политической», а «социокультурной партии». Рассматривая разницу исполнения функций этими двумя видами партий, автор отмечает различие в трех отношениях: 1. по принимаемой роли действия, которое для «социокультурной» партии оказывается ритуальным; 2. по отношению к результату, который для нее вторичен по отношению к процессу как исполнению ритуала; 3. по исходной конструкции действия, которое партия такого типа выстраивает не в соответствии с его эффективностью, а в соответствии со своими символическими началами. Все вместе это резко снижает эффективность осуществляемой интеграции.
Рассматривая ситуацию, когда образующие партию и ее возможную базу расколы родственны, но первый из них в снятом виде опережает второй, автор приходит к выводу, что в ней интеграция расколов, осуществляемая на социокультурных основаниях, оказывается не полной. Идеология не вырастает из интереса, а интегрируется с ним внешними обстоятельствами.
При отсутствии полноценной интеграции расколов оформляются три уровня оппозиционности: «веры» (параметры «раскола по вере), стихийных установок массы (отражающей собственно социально-экономический раскол) и уровень интегрированного данной партией политического поведения (выражающегося в нем достигнутой степени интеграции названных расколов), проявления которых анализируются автором.
Специфически интегрированный «социокультурной партией» оппозиционный субъект обладает относительно малой устойчивостью и приобретает черты, описанные А. Вятром применительно к движению, несет в себе предрасположенность к затуханию, подвержен разрушению интеграции образующих его расколов в случае перехвата властью рычагов социокультурной интеграции и достигнутой легитимности оппозиции.
В § 3 «Проблема партий-преемниц в постсоциалистическом пространстве» анализируется, в сравнении с проблемой утраты власти правящими партиями в странах Восточной Европы и СССР, определение их преемниками места в пространстве политических альтернатив и на основе этого - специфические черты этого процесса в СССР (России).
С известной условностью можно выделить три варианта утраты компартиями власти: 1. дезорганизация партийного руководства, отказ от жесткого противостояния оппонентам, утрата монопольной легитимности и самой власти (Польша, ГДР, Венгрия, Чехословакия); - 2. изменение самоидентификации, проведение несвойственного им курса в экономике, утрата легитимности - и утрата власти в ходе последующего кризиса (Болгария, Югославия); - 3. попытка сохранения самоидентификации, жесткое противостояние с противниками и свержение (Румыния).
Представляется обоснованным, что наиболее типичными из всех вариантов можно считать Россию, Венгрию, Чехословакию и Болгарию.
При этом в них соединялись те или иные элементы разных вариантов, а Россия отчасти продемонстрировала синтез всех трех.
Однако на смену этим партиям во всех случаях пришли «партии-преемницы», играющие заметную роль в политической жизни. В работе отмечается, что ситуации поражения компартий и образования их преемниц могут быть различены по следующим основаниям.
Первое. Конфигурация идеологических альтернатив, в которой преемница определяла свое новое позиционирование. Второе. Момент проведения «учредительных выборов». Третье. Конфигурация селективных и коллективных стимулов. Четвертое. Варианты легитимации преемственности.
Четыре названные страны представили четыре варианта судьбы «партий-преемниц». В двух случаях партии пошли по пути изменения самоидентификации, выразившейся в формальной социал-демократизации. В Венгрии это не помогло партии сохранить власть, в Болгарии власть на некоторое время была сохранена, но позднее утрачена. В обоих случаях партиям удавалось возвращаться к руководству, но уже ничем в своей политике не напоминая старые правящие партии.
В двух случаях партии сохранили прежнее коммунистическое название. В Чехословакии компартии удалось, хотя и на вторых ролях, но сохранить политическое влияние. В России - вплотную подойти к возврату власти в середине 90-х гг. и остаться ведущей оппозиционной силой. Попытка создания в России «партии-преемницы» под некоммунистическим названием (Социалистическая партия трудящихся) оказалась неэффективной.
В работе делается вывод, что ситуация в России оказалась обладающей особой спецификой, выразившейся, в частности, в образовании феномена мощной коммунистической оппозиции, не только подошедшей в середине 90-х. гг. к взятию власти в стране, но и поставившей в национальную повестку дня вопрос о восстановлении прежнего социального устройства.
В работе показывается ряд особенностей становления современного коммунистического движения в России. Первая: в отличие от стран Восточной Европы здесь еще до утраты власти КПСС образовался ряд структур, объединявших ее левое крыло и ставших центрами образования «партий-преемниц». Вторая: доминирование в КПСС коллективных стимулов над селективными, определившее массовость «верующего» компонента. Третья: запрет КПСС в 1991 г., который в массовом сознании членов партии актуализировал образ коммуниста как способного противостоять враждебным внешним условиям. Четвертая: восприятие запрета, в результате, как покушения на ядро внутреннего сознания, придавшее сопротивлению во многом экзистенциальный характер. Пятая: оформление, в результате существования нескольких влиятельных центров консолидации коммунистов, нового сочетания коллективных и селективных стимулов. Шестая: последовавший за запретом шок экономических реформ, который наложился на существование организующихся центров сопротивления власти.
В России, в отличие от других постсоциалистических стран, образовался феномен, который по имени его организационного начала можно обозначить как «феномен коммунистической оппозиции». Под ним в данном случае имеется в виду не движение за коммунизм как таковой, а приобретшее политические формы оппозиционное субъективирование, имеющее социокультурную природу и черты.
Во второй главе «Формирование коммунистической оппозиции и обретение ею завершенных черт в период 1991-1995 гг.» проводится анализ ее ценностных и темпераментных черт, развитие ее от уровня ценностного протеста до субъекта, вступающего в политическое противостояние с властью при неоднозначном позиционировании по отношению к доминирующим общественным предпочтениям.
В § 1 «Ценностные и темпераментные основы коммунистической оппозиции» проводится анализ стартовых условий формирования исследуемого явления, воспроизведение черт позднесоветской социокультурной реальности как его отличительной характеристики, доминирующая ориентация на выражение установок «раскола по вере».
Анализируя стартовые условия возникновения коммунистической оппозиции и опираясь на работы ряда современных исследователей, автор делает вывод, что первоначально она зарождается как эмоционально-психологическая реакция партийной массы на запрет КПСС. Она не столько была сориентирована на собственно политическую деятельность, сколько преследовала цели самоидентификации и самоактуализации «верующего» компонента, утверждения в собственных глазах (и в глазах общества) факта своего существования.
Характер политической оппозиции ей придает добавление к этой психологической реакции уже и реакции широких масс на экономический поворот начала 1992 г. При определенном совпадении они изначально были разнородны и противоречивы. Устранение этой разнородности требовало от коммунистов: 1. представить доктрину, объединявшую интересы обоих произошедших расколов и способную выступить альтернативной доктриной развития страны; 2. интегрироваться в единую оппозиционную систему; 3. предстать перед обществом в качестве дееспособного альтернативного целостного политического начала.
Автор показывает, что компоненты формирующегося коммунистического движения (его элита, актив и массы), выступившие относительно организованной частью, в своих темпераментных и ценностных установках воспроизводили достаточно инертные черты позднесоветской реальности. Последняя сформировала у них характер не субъекта-преобразователя, а субъекта-подданного. Его элита в массе своей была лишена навыков исполнения функции целеполагания, актив - сориентирован на инструктивную деятельность, в массе доминировала установка не столько на изменение социальных условий, хотя они ее и не устраивали, сколько на отрицание новых слов и суждений.
При этом и элита, и актив комдвижения, сформированные в условиях аппаратно-бюрократической деятельности, воспроизвели ее характерные черты, в первую очередь - пассивно инструктивный настрой и ориентацию на минимизацию ошибок, минимизацию творческой деятельности.
По мнению автора, организованная часть формирующейся оппозиции, обладая чертами высокой информационной устойчивости и политической обороноспособности, несла в себе высокую инертность, снижавшую способность к новаторскому действию и политическому наступлению.
Парадокс заключался в том, что на роль непримиримой оппозиции претендовало начало, обладавшее чертами субъекта-подданного.
Опираясь на данные социологии, автор отмечает, что раскол в отношении к проводимой с 1992 г. политике существовал внутри всех социальных групп.
Коммунисты в этих условиях являлись, в первую очередь, носителями «раскола по вере», движением «ценностей», защищавшим свои ценности, символы и язык в большей степени, нежели социально-экономические требования пострадавшей от социальной трансформации массы.
Между коммунистами и широкой массой, при известном совпадении настроений, определился ряд барьеров, вытекавших из 1. разницы языка и социокультурного типа; - 2. восприятия их социально родственной частью общества как отстраненного и назидательного начала, претендующего на духовную власть ней; - 3. отсутствия у них зримого интеллектуального превосходства над властью; - 4. отсутствия в них притягательности силы.
В преодолении этих барьеров коммунистическое движение сталкивалось с рядом сложностей, вытекающих из противоречия между его консервативным политическим темпераментом и изначально радикальными установками исповедуемой доктрины, из ориентации на ценностную защиту образов прежней жизни, а не на формирующиеся в новых условиях интересы. Хотя в полной мере эта противоречивость могла проявиться лишь при относительно высокой степени развития субъекта и первоначально не воспринималась как очевидная.
В § 2 «Становление коммунистической оппозиции. Первые проявления противоречивости» анализируется проблема самоидентификации центров коммунистического движения и борьба между ними за преемственность в ходе восстановления партийных структур, приобретение им черт завершенной оппозиции и переход от противостояния «в себе» к противостоянию с властью.
Автор отмечает, что ни один из существовавших к моменту запрета КПСС внутрипартийных центров не ставил задачу актуализации коммунистической доктрины применительно к новой технологической эпохе, ведя полемику друг с другом в основном по вопросам истории.
Однако наличие этих центров позволило после запрета оперативно начать работу по восстановлению партийных структур, когда между ними развернулась конкуренция по поводу преемственности. Был образован ряд новых компартий (РКРП, Союз коммунистов, РПК, ВКПБ), но основная борьба развернулась между сторонниками: 1. восстановления собственно КПСС, 2. оформления только российской партийной структуры на базе КП РСФСР и 3. объединения коммунистов в рамках новых компартий. После Июньского (1992 г.) Пленума ЦК КПСС и последовавшей в октябре 20-й Всесоюзной партконференции развернулось массовое движение явочного восстановления структур КПСС.
Автор отмечает, что в центр вышло противостояние между Оргкомитетами 29-ого Съезда КПСС и 2-ого Съезда КП РСФСР, вылившееся в оформление КП РФ на ее 2-м съезде и преобразование КПСС в Союз коммунистических партий - КПСС на ее 29-м съезде. Преимущество оказалось у сторонников КПСС, чья установка на игнорирование негативной позиции власти к партии в большей степени соответствовала эмоционально-психологическому протесту партийной массы.
Завершив этап самоидентификации, коммунистическое движение вступило в самостоятельное противостояние с властью, хотя пока еще по поводу не ее замещения, а определения правил игры, что наиболее полно выразилось в отношении к «учредительным выборам» 12 декабря 1993 г.
По мнению автора, именно эта ситуация привела к кардинальному изменению баланса сил внутри коммунистической оппозиции.
Заняв позицию бойкота, левое крыло коммунистов (СКП-КПСС, РКРП, РПК и т.д.) не учло особенности настроения масс, видевших в выборах возможность оказать воздействие на власть. КП РФ, напротив, действуя в рамках политического темперамента, ориентированного на минимизированное действие, приняла участие в выборах, что совпало с этими настроениями.
В результате: 1. КП РФ, приняв участие в выборах без конкурентов на коммунистическом поле, подтвердила претензию на статус «партии-преемницы»; 2. Получив фракцию в парламенте, КП РФ сфокусировала на себе внимание протестных настроений; 3. В руководстве СКП-КПСС одержали внутрипартийную победу ее сторонники, что привело к утрате самостоятельного партийного значения СКП-КПСС в России.
В итоге, включившись в зримое публичное противостояние с властью, КП РФ все больше стала восприниматься обществом как единственная реальная альтернатива существующей власти и проводимой ею политике.
Анализируя социологические данные, характеризующие общественные настроения середины 90-х гг., автор делает вывод, что в обществе в этот период начинают доминировать стихийно оппозиционные настроения, по своему вектору все более актуализирующиеся в левом поле.
Данные опросов показывают, что в 1993-1995 гг. происходит резкое падение поддержки как курса правительства, так и президента Ельцина. Заметно растет число представителей групп, определяемых исследователями как «социалисты», при их явном доминировании над «капиталистами».
Анализ существующих в обществе ориентаций на уровне устойчивой аксиологии дает основание отметить доминирование ценностей, в принципе родственных внутренним установкам коммунистического движения. Однако в избранных коммунистами пропагандистских установках преобладал акцент не на ценности, интегрирующие представителей «раскола по вере» и социально-экономического, а на самоидентифицирующие их идеологические установки, в известной мере разделяющие оппозицию с обществом.
КП РФ, выступившей на первый план в комдвижении, не удалось осознать всю степень «просоциалистичности» общественных ожиданий. Сделав акцент на национал-патриотические установки, принятые в абсолютизированном и не наполненном проектным и социально-экономическим содержанием виде, ей не удалось интегрировать весь объем стихийной оппозиционности общества.
В § 3 «Контуры общественных ожиданий и позиционирование коммунистической оппозиции в их поле в середине 90-х гг.» на основании приводимых социологических данных анализируются контуры доминирующих ожиданий общественного устройства, самоопределение коммунистической оппозиции в поле идеологических альтернатив в ходе электорального цикла 1995-1996 гг., кризис внесистемной роли оппозиции.
На основе данных социологических исследований автор показывает, что в оценках общества существовала поддержка демократизации общественной жизни, но при желании сохранения сильного СССР и ведущих позиций государства в экономике, негативное отношение к крупной частной собственности и избранию Б. Ельцина президентом РСФСР, отрицательное отношение к приватизации. Доминировало представление о желательности социалистических целей общественного развития.
Однако, рисуя вполне социалистическую картину своих ожиданий, большинство общества не стремилось голосовать ни за левых коммунистов, ни за КП РФ, которые не олицетворялись ею с этими ожиданиями.
Подобные документы
Вопросы дальнейшего взаимодействия власти и оппозиции. Содержание политической оппозиции в рамках политической науки, в особенности в контексте моделей демократии. Эволюция политической оппозиции и ее роль в политическом процессе современной России.
дипломная работа [120,2 K], добавлен 07.03.2009Теоретические и методологические подходы к изучению современной политической оппозиции как социального института и политического явления. Проблемы, с которым сталкивается современная российская политическая оппозиция, выработка пути решения этих проблем.
дипломная работа [118,9 K], добавлен 01.10.2014Результаты выборов в Государственную Думу 1999 года. Структура и идеология "Единой России", причины успеха "Единой России" и провала оппозиции. Оппозиционные политические партии в современной России. Анализ деятельности и будущее оппозиции в России.
курсовая работа [222,7 K], добавлен 24.09.2011Устройство государственной власти. Понятие "оппозиция". Изучение политической оппозиции. Политическая оппозиция в России. Концептуальная карта политической оппозиции. Динамика оппозиции в России в 1989–2004 годах. Коммунисты. Либералы. Демократы.
реферат [35,4 K], добавлен 16.11.2008Роль института церкви в формировании института политической оппозиции в России, ее типология и функции. Оппозиционные партии и протестное движение в современной России. Роль и значение социальных сетей в формировании протестного настроения россиян.
дипломная работа [7,9 M], добавлен 18.06.2017Основные закономерности, тенденции становления и функционирования политической оппозиции и ее деятельности в парламенте. Проправительственная, нейтральная и непримиримая формы оппозиции. Становление и развитие политической оппозиции в современной России.
курсовая работа [53,0 K], добавлен 15.11.2013Описание происходивших политических процессов в современной истории Российской Федерации с 2011 года по настоящее время. Общая характеристика либеральных движений и партий, националистов, партии лидерского типа. Функции системной оппозиции государства.
реферат [24,6 K], добавлен 10.03.2016Политическая система – основные определения и подходы к изучению. Категория системности, применимая к политической системе. Определение сущности феномена системной оппозиции - части общества, ведущей политику противостояния господствующему положению.
дипломная работа [61,4 K], добавлен 17.06.2011Ознакомление с теоретико-методологическими основами существования политической оппозиции в России. Характеристика особенностей деятельности либеральных политических партий и лидеров. Исследование влияния оппозиции на политическую безопасность страны.
дипломная работа [1,5 M], добавлен 25.07.2017Специфика социокультурного развития России и развитие политической мысли в России: портреты мыслителей XIX - начала XX веков (Бердяев, Градовский, Ильин, Плеханов, Новгородцев, Кавелин, Чичерин). Диалог между учеными-политологами и политиками, властью.
реферат [35,3 K], добавлен 26.07.2010