Политический компромисс в международной политике

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

На протяжении всей истории человечества мы можем отметить, что социально-экономическое развитие общества никогда не проходило гладко, назревали различные противоречия, переходящие в социальные конфликты. Решение конфликтных ситуаций сопряжено с преодолением целого ряда сложностей экономического, политического, культурного и психологического характера. Так что в настоящее время правильной будет постановка вопроса о том или ином урегулировании конкретных социальных конфликтов, а не об их полном искоренении как таковых. Наиболее предпочтительным методом урегулирования является достижение компромисса между конфликтующими сторонами.

Компромисс есть соглашение, достигнутое путем взаимных уступок. Использование компромисса как метода выбора политического действия возможно в том случае, если участники решения не находятся друг с другом в резко отрицательных взаимоотношениях, т.е. когда их интересы частично совпадают и одновременно частично сталкиваются. В таких ситуациях оказывается возможным принять решение, которое не гарантирует ни для одной из сторон полноты выполнения их требований, но зато обеспечивает реализацию общей или высшей цели.

В обществе такой высшей целью, объединяющей его членов, является сохранение целостности и независимости государства, гражданского мира и выполнения общенациональных задач. Для жителей планеты главным фактором, который тормозит противоположные устремления государств, выступает гарантирование мира между народами, поскольку развязывание ядерной войны ставит под вопрос дальнейшее существование человечества. Во имя этих высоких ценностей стороны в определенных условиях предпочитают частично отказаться от своих эгоистичных претензий и прийти к единому решению.

Таким образом, сегодня роль компромисса закономерно возрастает. Действительно, если раньше силой оружия можно было решить самые сложные проблемы, включая территориальные, то теперь военные конфликты все более утрачивают локальный характер, становясь «головной болью» всего мирового сообщества. Прошли времена, когда можно было «не заметить» кровопролития в Югославии или пустить на самотек карабахский конфликт. Взаимозависимость в мире усиливается.

Политический компромисс относится к числу таких инструментов политики, которые имеют универсально-прикладной характер, независимо от господствующей идеологии, риторики, а также отношения к ним субъектов политических решений. Компромисс -- это то, к чему должен, хотя бы изредка, прибегать человек, вступивший в отношения с другими людьми по вопросу о власти.

Современная политическая наука, накопив огромный теоретический материал и обобщив большой практический опыт, все же не содержит стройной концепции политического компромисса. Вероятно, нет необходимости подробно останавливаться на вопросе, почему указанная проблематика отсутствует в отечественной литературе. Научный политический анализ сам по себе чужд тоталитарной идеологии и практике. Могли сосуществовать объективное исследование реальных противоречий политики, поиск и обоснование способов достижения согласия на основе взаимных уступок, с одной стороны, и пропагандируемые тоталитарным государством нетерпимость к инакомыслию, простота и схематизм политической картины мира -- с другой? В советском обществе компромисс оставался действенным инструментом в борьбе за власть, перейдя из области публичной политики в сферу дворцовых интриг, в практику политического обмана и тайной дипломатии.

В начале 90-х годов XX в. не удалось обнаружить значительных работ западных политологов, посвященных политическому компромиссу. И этот факт также поддается объяснению. В обстановке противостояния систем не могло быть и речи о согласии по принципиальным вопросам мировой политики. Ведь процесс достижения компромисса -- это всегда сотрудничество сторон, а в условиях, когда приходится говорить о вынужденном, часто враждебном сосуществовании стран капиталистической и социалистической систем, редкие компромиссы между ними являлись лишь реакцией на острейшие международные кризисы (например, создание антигитлеровской коалиции, заключение Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах) или в значительной степени имели пропагандистский характер (например Договор об ОCB-2). Взаимная отчужденность и непонимание цельности нашего хрупкого мира, общности глобальных проблем преграждали дорогу политике компромиссов. Вместе с тем большое внимание в работах западных политологов уделялось проблематике общественного консенсуса, что также во многом объясняется идеологическими мотивами: объективно консенсус как общее сознательное согласие возможен на базе демократических ценностей, исповедуемых и пропагандируемых Западом.

Во внутренней же политике западных стран компромиссы стали естественным средством снятия общественных противоречий и в силу этого не воспринимались как нечто загадочное, достойное пристального внимания, такого, которое уделялось проблемам демократического процесса, легитимации власти, вопросу о тоталитаризме и т.п. Страны Запада двигались по реформистскому пути развития, и соглашения об основах системы выражались одной целью -- достичь максимально возможной в условиях рыночной экономики гармонии между трудом и капиталом. Еще накануне второй мировой войны общественное мнение большинства западных стран пришло к согласию (консенсусу) относительно фундаментальных принципов организации общественно-политической жизни. Поэтому понятие компромисса в западном обществе утрачивает абстрактно-теоретический характер и приобретает характер инструментальный. Показательно, что из последнего издания многотомной американской «Энциклопедии социальных наук» исчезла статья о компромиссе. Между тем в энциклопедии, вышедшей шесть десятилетий назад, содержалась интересная его трактовка. «Компромисс, -- писал видный американский политолог Г. Ласуэлл, -- это способ решения конфликтов, в котором все партии соглашаются отказаться от некоторых своих требований или уменьшить их». Политический компромисс у Ласуэлла -- инструментальное средство достижения практических соглашений между субъектами политической борьбы.

Сходное определение можно найти у В.И. Ленина в статье «О компромиссах». Он называет компромиссом в политике уступку некоторых требований, отказ от части своих требований в силу соглашения с другой партией. Таково понимание компромисса в узком смысле слова. Приведенные выше определения компромисса акцентируют внимание на его субъективной, волевой стороне, сознательном и целенаправленном сближении позиций сторон, сглаживании существующих противоречий.

Компромиссы в широком и узком (инструментальном) понимании идут в политике рядом. Где складывается равновесие сил и между ними возникает компромисс, там организации и институты, выражающие интересы этих сил, как правило, приходят к согласию по вопросам практической политики. И наоборот; если партии и лидеры должны договариваться между собой, то это означает, что в данный конкретно-исторический момент наступило равновесие сил.

Современная политическая практика позволяет прийти к одному пониманию компромисса -- как инструментального способа разрешения глобальных противоречий. Предпосылка такого компромисса -- осознание общей ответственности субъектов политики за мир и стабильность на планете. При этом толковании, интегрирующем приведенные ранее определения, компромисс предстает в качестве способа решения ядерной, национальной, экологической и иных проблем везде, где необходимы совместные усилия партий, групп и лидеров разных стран.

Как известно, любая абстракция упрощает и огрубляет, а реальная политическая жизнь столь богата противоречиями, что не может уместиться в прокрустово ложе даже самых правильных схем. Однако, двигаясь от живой конкретики к научной абстракции, мы, систематизируя и обобщая свои наблюдения, создаем предпосылки для нового витка аналитической мысли, а значит, и для новых практических выводов и рекомендаций.

Признавая, что понятие компромисса не поддается точному определению и носит в значительной мере эмпирический характер, следует иметь в виду и условность критериев выявления типологии компромисса. Бесспорно, однако, что научно оценить значение, целесообразность и искусство заключения компромиссного соглашения можно только по истечении определенного времени посредством анализа его исторических последствий. Руководствуясь этим критерием, можно выделить несколько частных определений политического компромисса -- явления, наблюдаемого на опыте реальной истории.

Компромисс как значительная альтернатива означает решающий прорыв в урегулировании острейших противоречий общественного развития, которые, в противном случае, могли бы разрешиться катастрофически для отдельных стран или всей цивилизации. Классическим примером такого компромисса может служить создание антигитлеровской коалиции. Руководители, основные политические партии и простые граждане стран, разделенные самыми непримиримыми политико-идеологическими противоречиями, оказались в состоянии не только игнорировать их, но и вовсе отложить вопрос о них до лучших времен, как бы загнать их внутрь в качестве ставших второстепенными перед лицом общей для всех опасности, исходящей от фашизма.

В историческом плане компромисс как спасительная альтернатива должен быть однозначно оценен положительно. Какими бы соображениями ни руководствовались его участники, они, как правило, демонстрируют такие качества, как стратегическое видение проблем, политическая воля и решительность, ответственность за судьбу страны (класса, партии и т.п.). Это, во всяком случае, сильные личности, оказывающие огромное влияние на ход истории, даже если в их итоговом политическом портрете преобладают темные тона. Кровавый диктатор, в активе которого компромисс такого рода, не перестает оставаться в наших глазах диктатором, однако сам факт его «нехарактерного», но все-таки явно положительного влияния на ход истории показывает нам как несводимость исторического процесса к простым характеристикам и схемам, так и универсальность политического явления компромисса.

Поскольку современная наука позволяет ясно предвидеть некоторые последствия человеческой деятельности, постольку становятся очевидными для нас и компромиссы как спасительные альтернативы неумолимо надвигающимся глобальным угрозам. Так, например, неизбежность потенциального компромисса ощущается все отчетливее в связи с настоятельной необходимостью решать экологическую проблему. Он должен быть многоуровневым: во-первых, между ускоряющимся научно-техническим прогрессом и факторами его отрицательного воздействия на природу; во-вторых, между утилитарно-экономическими интересами как транснациональных корпораций, так и развивающихся государств и ответственностью за благополучие грядущих поколений, да и это касается близкого будущего ныне живущего поколения; в-третьих, в области проявления особенностей человеческой психики -- между осознанием человеком собственного господства над природой и пониманием им же своей ничтожности как одного из триллионов обитателей нашей планеты.

Определение компромисса как политического оптимума отличается от предыдущей дефиниции в основном тем, что здесь компромисс выступает не как единственная из стоящих перед обществом альтернатив, но как лучшая, наиболее подходящая в данных условиях. Обычно в обществе отсутствует консенсус по поводу того, какой из предлагаемых политических курсов является наилучшим, и всегда непросто доказать, что таковым может оказаться компромиссное соглашение и его реализация. Политик, убежденный в политической необходимости компромисса, должен, тем не менее, постоянно взвешивать все «за» и «против» и одновременно всеми находящимися в его распоряжении средствами, а если нужно -- и силой убеждать своих партнеров пойти на компромисс. Здесь особенно важно активное начало; политик не подлаживается к спонтанно складывающейся ситуации, а, скорее, формирует ее так, чтобы компромисс стал для политических сил как можно более добровольным, желанным и потому стабильным. Компромисс как политический оптимум -- это всегда результат инициативы, проявления политической воли для достижения соглашения и единства в главном в сложных обстоятельствах, не перешедших еще в стадию острейшего кризиса, т.е. в такой политической ситуации, когда еще остается возможность принять наиболее безболезненное для общества решение, не доводя дальнейшим противостоянием дело до выбора «лучшего из двух зол».

Политическим оптимумом был исторический компромисс, приведший к созданию Соединенных Штатов Америки и принятию Американской Конституции. Он не решил, да и не мог решить все существовавшие тогда проблемы (такие, например, как рабство), но заложил надежные основы стабильности и будущего процветания американского общества. Это было четкое восприятие времени, передовых социальных идей восемнадцатого столетия, но также и сохранение преемственности в накопленном историей политическом опыте.

Примером событий недавнего времени служит процесс перехода Испании от авторитаризма к демократии. К компромиссу пришли, с одной стороны, демократическая оппозиция, а с другой -- так называемые «цивилизованные правые», наиболее трезвомыслящая часть правящих классов, осознавшая неотвратимость грядущих перемен. В рамках этого широкого компромисса были достигнуты и компромиссы в узком смысле слова, т.е. конкретные политические соглашения, наиболее важное из которых -- пакт Монклоа, заключенный между правительствами А. Суареса и основными политическими партиями, в том числе КПИ. Пакт содержал совместную программу экономических и политических реформ, необходимых для перехода от франкизма к представительной демократии.

Политическая жизнь общества, как правило, не требует постоянного принятия «судьбоносных» решений, способных детерминировать его будущее. В стабильно развивающемся обществе политический компромисс служит одним из средств урегулирования естественным образом возникающих внутренних противоречий его развития. Справедливо поэтому определить компромисс как возможную альтернативу. Например, в двух похожих политических ситуациях проблема может быть разрешена как посредством компромисса, так и путем достижения превосходства одной из сторон. Так, известное наступление «консервативной волны» на рубеже 80-х годов XX в. по-разному воплотилось в политических структурах таких стран, как ФРГ и Великобритания. В ФРГ был достигнут частный компромисс между правоконсервативным блоком ХДС/ХСС и либеральной СвДП, в Англии же реформы М. Тэтчер пошли по пути решительной ликвидации основ послевоенного «социал-демократического консенсуса».

Характер возможного компромисса и шансы на его достижение весьма различны в разных странах и политических ситуациях. В демократической политической системе компромисс -- естественное оружие мира. Он внутренне присущ демократии прежде всего потому, что в ней сформировались политические институты, в рамках которых возможно публичное согласование интересов (органы народного представительства) и благоприятное общественное мнение, в большинстве своем настроенное на мирное урегулирование конфликтов, выработавшее стойкий иммунитет к силовым, чрезмерно радикальным решениям. Развитие компромиссной идеологии зависит от уровня экономического благосостояния, национального характера народа, роли страны в мировом разделении труда, геополитических и многих других факторов.

Упомянутые выше определения компромисса как спасительной альтернативы, политического оптимума и возможной альтернативы объединяет идея конструктивного, созидательного характера политического, компромисса. Он предстает как эффективное средство разрешения реальных противоречий в ситуациях, когда любой иной подход оказывается недопустимым. Однако политический компромисс уместен далеко не всегда и не во всякой сложной политической ситуации. Деструктивный характер свойствен компромиссу как способу ухода от реальности. В этом определении имеется в виду искусственность причин (вернее, поводов к компромиссу) и противоречий, которые подлежали бы урегулированию на основе компромисса. Иначе говоря, здесь вольно или невольно поиски компромисса предпринимаются там, где ему нет места, где не существует в нем объективной потребности, либо тогда, когда возможность компромисса уже упущена и создалась новая, бескомпромиссная ситуация или когда компромисс может быть найден на качественно ином уровне согласия, к чему не готовы конфликтующие стороны, или, наконец, когда ни одна из сторон не заинтересована в действительном компромиссном урегулировании и каждая из сторон заявляет о своем стремлении к соглашению главным образом в пропагандистских целях.

В сущности, всякий переговорный процесс есть динамическая последовательность приближений к реальности и уходов от нее. Если бы конфликтующие стороны всегда стояли на позициях реализма, конфликтов как таковых не было бы. Когда же конфликтующая сторона, руководствуясь сиюминутными интересами, идеологическими установками и т.п., отказывается воспринимать ситуацию такой, какая она есть, тогда заключаемые компромиссы оказываются непрочными, способными подтолкнуть конфликт к дальнейшему обострению. Если же подобным компромиссам несть числа (например, бесконечно заключаемые и бесконечно нарушаемые соглашения о прекращении огня в «горячих точках»), они подрывают доверие к мирным средствам разрешения конфликтов вообще, как бы свидетельствуя о бесперспективности переговорного процесса. Политики, злоупотребляющие компромиссами, рискуют приобрести репутацию слабых, не способных контролировать политические процессы и прогнозировать последствия своих решений.

Ситуация усугубляется, если политик, не имея к тому достаточных оснований, с той или иной степенью искренности воспринимает заключаемый им компромисс как свое крупное достижение. Такой компромисс следует определить как самообман, неосознанную капитуляцию, крупную политическую ошибку. Классическим примером самообмана английских и французских политиков остался в истории мюнхенский компромисс 1938 г. Они проявили не только непонимание сложившейся к тому времени обстановки, стратегическую близорукость, но и презрительное отношение к моральным ценностям своего общества, интересам которого никак не отвечало соглашение со стремящимся к мировому господству тоталитарным режимом. Компромисс как самообман -- это всегда плод ложной инициативы, основанной не на стремлении политиков к реализации своих жизненных интересов с учетом интересов оппонента, а на политическом малодушии.

Мюнхенский сговор может служить и образцом компромисса иного рода -- компромисса как тактической уловки. Понятно, что таковым он воспринимается с позиций гитлеровского режима, который, не прибегая пока к вооруженной конфронтации с Западом, сумел-таки удовлетворить свои все возрастающие политические и территориальные запросы.

Компромисс как тактическая уловка может иметь и позитивный характер. Так, чем более сложна и запутанна политическая ситуация, чем проблематичнее выглядит рациональное разрешение кризиса, тем уместнее тактические компромиссы со стороны конструктивных сил. Тактической уловкой Наполеона был, например, его компромисс с Э. Сиейесом и некоторыми другими представителями режима Директории накануне переворота 18-19 брюмера 1799 г. Участников этого союза объединило стремление к сильной авторитарной власти, однако у каждой стороны были свои резоны добиваться ее. Бонапарт, представляющий в своем лице нарождающийся буржуазный авторитаризм -- явление прогрессивное по тем временам -- и обладавший выдающимися качествами государственного деятеля, так необходимыми политику в разоренной десятилетней смутой стране, успешно использовал этот союз для достижения формальной власти (режим трех консулов). Когда же цели, поставленные Наполеоном при заключении компромисса, были достигнуты, этот союз был отброшен.

Пограничность и неоднозначность компромисса как тактической уловки требуют от политика ясного осознания своих истинных целей и путей их достижения, ибо существует опасность увязнуть в политических играх.

Обоюдный характер имеет и компромисс как средство консервации противоречий. В условиях, когда новые тенденции политической жизни разрастаются и усиливаются, угрожая нарушить существующий баланс власти, общественные силы, заинтересованные в его сохранении, на самом деле не являясь таковыми, стремятся любой ценой предохранить основы своего господствующего существования от ликвидации или даже реформирования. Задача же оппозиции заключается в выдвижении требований; наиболее предпочтительным при этом является, конечно же, заключение компромиссов, обеспечивающих разрешение, а не консервацию реальных противоречий.

Оценивая политические компромиссы в их исторических последствиях, невозможно обойти молчанием самую их большую группу -- компромиссы незаключенные, т.е. компромиссы как нереализованную возможность. Конечно, история, как говорят, не имеет сослагательного наклонения, но поиск истины в истории как раз и предполагает анализ всех возможных альтернатив и тщательное выяснение, почему развитие событий пошло именно этим, а не каким-либо иным путем. В качестве основных причин, мешающих достижению компромиссных соглашений, можно выделить следующие: отрицание компромисса как средства разрешения кризиса; убеждение в нереальности достижения согласия в конкретной политической ситуации; неопределенность существа желаемого компромисса и его политических ориентиров; оценка своих сил как достаточных для достижения одностороннего превосходства; нежелание или неспособность смирить амбиции и забыть взаимные обиды; опасение потерять контроль над ситуацией в будущем; невозможность (или представление о такой невозможности) склонить к компромиссу участников своего собственного лагеря.

Предложенная выше типология политического компромисса, критерием которой служат его исторические последствия, в высшей степени условна и уязвима с разных точек зрения. Так, может показаться искусственным разделение самообмана и ухода от реальности, возможной альтернативы и средства консервации противоречий и т.п. Еще сложнее усмотреть в реальном политическом соглашении признаки компромисса какого-то одного типа. К примеру, столь интересный политический компромисс, как создание Содружества Независимых Государств -- и как способ ухода от реальности, требующей федеративного единства, и самообман политиков, желавших сохранить в какой-то форме общность населявших Союз народов. Его можно воспринимать и как средство консервации противоречий: СНГ, декларируя формальное единство его участников, оказалось не в состоянии разрешить нарастающие противоречия между ними; оно не сводит эти противоречия на нет, а, скорее, камуфлирует их. Создание СНГ может быть представлено и как тактическая уловка со стороны сил, стремящихся во что бы то ни стало «разойтись по национальным квартирам», но заявляющих о необходимости союза «на качественно новой основе». Наконец, это и нереализованная возможность исторического компромисса, который мог стать спасительной альтернативой наблюдаемому ныне на просторах бывшего СССР общественно-политическому катаклизму.

С момента возникновения международного спора и в течение всего периода его развития и существования должен действовать принцип мирного разрешения международных споров -- как общепризнанный императивный принцип международного права. Понятие «международный спор» обычно используется для обозначения взаимных претензий между государствами. Во всяком случае, несомненно то, что принцип мирного разрешения международных споров распространяется на все международные споры и ситуации, независимо от того, угрожают они или нет международному миру и безопасности.

Международные споры классифицируются по различным основаниям: по объекту или предмету спора, по степени опасности для международного мира, по географии распространения (локальные, региональные или глобальные), по числу субъектов (двусторонние или многосторонние). Особое место среди всего их разнообразия занимают территориальные споры, т.е. споры о принадлежности определенного участка территории, которые часто сопровождаются опасными политическими кризисами и вооруженными конфликтами.

Стороны должны воздерживаться от действий, способных обострить возникший между ними спор. Речь идет прежде всего о действиях, которые могут затруднить урегулирование спора, создать угрозу для поддержания международного мира и безопасности, а также о действиях, которые могут изменить сложившееся положение в пользу одной из сторон и нанести тем самым ущерб интересам другой стороны. Государства обязаны урегулировать свои споры на основе международного права и справедливости. Данное требование предполагает применение в процессе разрешения споров основных принципов международного права.

Государства обладают правом свободного выбора по обоюдному согласию конкретных средств мирного урегулирования возникающих конкретных между ними споров и конфликтов. Такое право вытекает из принципов суверенного равенства государств и невмешательства в их внутренние и внешние дела. Это не исключает для государств возможности заблаговременно выражать свое согласие на обязательное применение тех или иных процедур урегулирования возникающих между ними разногласий.

Содержание принципа мирного разрешения международных споров нуждается в дальнейшем развитии через выработку и принятие, как на универсальном, так и региональном уровне, юридических норм, конкретизирующих соответствующий комплекс прав и обязанностей государства. компромисс политический международный переговорный

Рассмотрим подробней некоторые из главных средств разрешения международных споров:

а) переговоры -- наиболее доступное, гибкое; и эффективное средство мирного разрешения споров, играющее ведущую роль среди других мирных средств. Это обусловлено тем, что конкретные цели, состав участников, уровень представительства на переговорах, их организационные формы и прочие процедурные вопросы согласовываются самими спорящими сторонами. В соответствии с основными принципами и нормами современного международного права переговоры должны вестись на равноправной основе, исключающей нарушение суверенной воли заинтересованных сторон. Независимо от предмета переговоров они должны начинаться и протекать без каких-либо предварительных ультимативных условий, принуждения, диктата и угроз;

б) консультации сторон -- как средство мирного урегулирования споров стали применяться после второй мировой войны, получив международно-правовое закрепление в большом числе двусторонних и многосторонних соглашений. Консультирующиеся стороны могут заранее устанавливать периодичность встреч, создавать консультативные комиссии. Указанные особенности консультаций способствуют поиску компромиссных решений спорящими сторонами, непрерывности контактов между ними, а также реализации достигнутых договоренностей в целях предупреждения возникновения новых споров и кризисных ситуаций. Можно считать, что консультации являются разновидностью переговоров;

в) обследование -- средство мирного урегулирования, к которому прибегают в тех случаях, когда спорящие стороны расходятся в оценке фактических обстоятельств, вызывающих спор или приведших к спору. Для осуществления процедуры обследования стороны создают на паритетных началах международную следственную комиссию, иногда во главе с представителем третьего государства или международной организации. Следственная комиссия должна учреждаться на основании специального соглашения между спорящими сторонами. В соглашении определяются подлежащие расследованию факты, порядок и срок образования комиссии, объем полномочий ее членов, а также место пребывания комиссии, ее право перемещаться, срок, за который каждая спорящая сторона должна будет представить свое изложение фактов, и т.д. Результаты работы комиссии фиксируются в докладе, который должен ограничиваться лишь установлением фактов. За сторонами сохраняется полная свобода воспользоваться выводами следственной комиссии по своему усмотрению;

г) примирение (согласительная процедура) -- как средство мирного урегулирования споров, в отличие от обследования включает не только выяснение фактических обстоятельств, но и выработку конкретных рекомендаций для сторон. При применении согласительной процедуры стороны, как и в случае с обследованием, образуют на паритетных началах международную согласительную комиссию, которая и вырабатывает свои рекомендации. Выводы согласительной комиссии носят факультативный характер, т.е. не являются юридически обязательными для сторон, участвующих в споре;

д) добрые услуги -- действия неучаствующей в споре стороны (государства, международной организации, известного общественного или политического деятеля), направленные на установление контактов между спорящими сторонами. Добрые услуги могут оказываться как в ответ на соответствующую просьбу одной или обеих сторон, так и по инициативе самой третьей стороны. Предложение добрых услуг не должно рассматриваться в качестве недружественного акта по отношению к спорящим сторонам. Оказывающий добрые услуги в самих переговорах по разрешению спора непосредственного участия не принимает. Добрые услуги нередко перерастают в посредничество;

е) посредничество -- предполагает непосредственное, участие третьей стороны в мирном разрешении спора. Участвуя в переговорах спорящих сторон, посредник призван всемерно содействовать выработке приемлемого для этих сторон решения спора. Он вправе предлагать свои варианты такого разрешения, хотя предложения посредника не носят для спорящих сторон обязательного характера. Регламентация порядка осуществления посредничества содержится в Гаагских конвенциях о мирном решении международных столкновений 1899 и 1907 гг.;

ж) международный арбитраж -- представляет собой добровольно выраженное согласие спорящих передать свой спор на рассмотрение третьей стороны (третейское разбирательство), решение которой является обязательным для сторон в споре. Обязательность признания и исполнения решения есть то главное, что отличает арбитражную процедуру от приведенных выше средств мирного урегулирования споров.

Можно выделить три основных способа передачи дела на международное арбитражное разбирательство: специальное соглашение (компромисс), передающее существующий спор на арбитраж; специальное положение (арбитражная оговорка) в различных договорах, предусматривающее передачу в арбитраж споров, которые могут возникнуть из толкования или применения договора; общие арбитражные договоры, предусматривающие передачу на арбитражное разбирательство любых споров, которые могут возникнуть между спорящими сторонами (обязательный арбитраж). Стороны нередко оговаривают, что арбитражу не подлежат споры, затрагивающие жизненные интересы, независимость или честь сторон. В состав арбитражей входят арбитры от спорящих сторон и от беспристрастной третьей стороны. Спорящие стороны сами определяют компетенцию арбитража, ограничивая ее рамками предмета своего спора;

з) судебное разбирательство -- в основе своей сходно с третейским. К наиболее существенным факторам, обусловливающим сходство между судом и арбитражем, следует отнести окончательность выносимого решения. Различие между арбитражем и международным судом заключается главным образом в порядке их образования и касается преимущественно способа формирования численного и персонального состава, функционирования и т.д.

В настоящее время принцип мирного урегулирования международных споров находит широкое признание в рамках превентивной дипломатии, а именно использования ее в целях ослабления или предотвращения напряженности до того, как такая напряженность перерастет в конфликт. Превентивная дипломатия может осуществляться генеральным секретарем ООН либо через старших должностных лиц, либо специализированными учреждениями и программами, а также Советом Безопасности или Генеральной Ассамблеей и региональными организациями в сотрудничестве с ООН.

События последних лет не дают оснований утверждать, что мирное урегулирование вытеснило военно-политическое давление с авансцены мировой политики. Реформы, потрясшие некогда могущественную коммунистическую империю, разрушили и привычный, сложившийся после второй мировой войны баланс сил в мире. Этот бесспорный факт до недавних пор не вызывал сколь-нибудь значительного беспокойства у мирового сообщества; эйфория от блестящей экономической и идеологической победы над коммунизмом стала на исходе 80-х годов XX в. главным фактором интеллектуального поведения Запада.

Между тем сегодня вряд ли можно утверждать, что современная политическая погода приветлива и стабильна, скорее наоборот. Полная военная, политическая, экономическая и моральная гегемония «свободного мира» не может заслонить от нас новые угрозы спокойствию цивилизации. Мир разделен как никогда ранее. На безбрежных просторах Евразии правит бал подзабытый за последние десятилетия демон национализма. Национальное возрождение народов, яростные групповые схватки за власть, всеобщая фрустрация ценностей -- все это смешалось на территории бывшего Союза в клубок ненависти, деструкции, самонепонимания и взаимоотчужденности. Сходные процессы бурно развиваются (они никогда и не затихали) в Юго-Восточной Азии, Африке, на исламском Востоке. Более того, исчерпываются последние способы бывших метрополий насадить на политическом Юге если не демократию, то хотя бы нечто такое, что не угрожало бы миру.

Обретая относительную политическую независимость от бывших метрополий, постколониальные страны сегодня стремятся утвердить независимость своей особой ролью в мире. Это стремление еще более подогревается чувствами, вызванными осознанием своей экономической и, особенно, национальной и религиозной униженности. В сущности, мы видим здесь тот же самый принцип, ту же самую тенденцию ненависти коренного населения к «чужакам», бедных -- к богатым, зависимых -- к более сильным, что постоянно обнаруживает себя с древнейших времен. Четко усвоив известные также с древних времен способы обмана своих народов, популистские лидеры Юга добивались небывалого сплочения людей под национальными лозунгами. Одним из лидеров, бросивших вызов мировому порядку, стал Саддам Хуссейн. Беспрецедентное компромиссное единство мирового сообщества не убедило иракского диктатора, пока не заговорили американские пушки.

Признанию новой универсальной роли и значения мирного урегулирования должны предшествовать всеобщее понимание реальности конца XX в., что остается, увы, весьма проблематичным.

Размещено на Allbest.ru