Национальная идентичность и внешняя политика государства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальная идентичность и внешняя политика государства

В современной политологии доминирующим является подход, рассматривающий формирование национальной идентичности какого-либо общества как внутренний для данного мульти-этнического сообщества социально-политический процесс. Национальная идентичность поэтому рассматривается как результат деятельности государства и национальных элит, включающей в себя, в частности, поиск и разработку национальной идеи. Национальная идентичность понимается, прежде всего, как результат воздействия политической системы на население страны с целью выработать у индивидов чувство своей принадлежности обществу и государству. Кроме того, национальная идентичность формируется в результате взаимодействия этнических групп, составляющих мульти-этническое сообщество данного общества.

В течение длительного времени подобное понимание национальной идентичности, и подход к ее исследованию был доминирующим в литературе по проблемам нации и национализма. Однако со временем выявилась недостаточность подобного подхода к исследованию национальной идентичности. Теоретики и практики пришли к заключению, что национальная идентичность не определяется исключительно внутренними социально-политическими процессами в обществе. В ее формировании большую роль играют и внешние для государства процессы, то есть процессы взаимодействия государства с другими государствами в системе международных отношений.

В терминах теории политических систем национальную идентичность следует рассматривать как результат взаимодействия политической системы общества не только с его внутренним, или, как принято говорить в этой теории, интро-социетальным окружением, но и с его внешним, то есть экстра-социетальным окружением. Взаимодействие политической системы общества с ее экстра-социетальным окружением выражается, как правило, через внешнюю политику государства как субъекта международных отношений. Внешняя политика государства направлена на обеспечение национальной безопасности, национальных интересов государства в его взаимоотношениях с другими государствами.

В исследованиях внешней политики государства в современной политологии доминирует подход, согласно которому данный вид политики определяется рациональным поведением государства, опирающимся на четко выработанные национальные интересы. Вследствие этого внешняя политика рассматривается как рациональная политика, исходящая из рационального поведения и рационального выбора государства как политического субъекта. Кроме того, на восприятие внешней политики государства как рациональной по своим целям и характеру ее осуществления большое воздействие оказывает учет в анализе этой политики таких объективных по своему содержанию факторов, как геостратегическое положение, география, экономика государства. Поэтому указанный подход можно охарактеризовать как объективистский по своему содержанию и направленности теоретического анализа.

В реальной практике внешней политики любого современного государства, однако, приходится иметь дело не только с объективными, но и субъективными факторами. Даже в рамках западной цивилизации, на развитие которой ощутимое воздействие оказала рациональность восемнадцатого века, субъективные факторы определяют многие аспекты внешней политики государства.

К субъективным факторам можно отнести моральные и культурные ценности, национальную идентичность, и ряд других. Как считает американский политолог И. Прицел, для понимания динамики формирования внешней политики государства жизненно большое значение имеет оценка эволюции его идентичности, а также оценка того, какие новые интеллектуальные параметры были восприняты политической системой общества [1].

События и тенденции развития современного мира говорят о том, что национализм есть и на предстоящий, достаточно длительный, период человеческой истории останется самой мощной политической силой в глобальном масштабе. Этому явлению в политологической литературе уделяется огромное внимание, что видно из наличия большого количества книг и статей по различным аспектам национализма. В то же время литература, посвященная изучению влияния национальной идентичности на внешнюю политику государства, находится, по словам И. Прицела, в своем зачаточном состоянии [2].

Принято считать, что изучение национальной идентичности под углом зрения ее влияния на внешнюю политику серьезно затрудняется тем, что не существует единого универсального источника национальной идентичности и, по этой причине, какой-либо закономерности в ее влиянии на внешнюю политику государства. Эти трудности в значительной мере усугубляются тем, что национализм и национальная идентичность, как и всякие иные социально-политические и культурные феномены, подвержены постоянному переопределению и переосмыслению. В силу этих и других укоренившихся в политологической литературе причин принято исследовать влияние национальной идентичности на внешнюю политику для каждого государства отдельно, безо всяких попыток обобщения и выведения каких-либо общих закономерностей.

По нашему мнению, определенные выводы общего характера по поводу взаимоотношения национальной идентичности и внешней политики государства вполне возможно сделать. Можно даже утверждать об определенном диалектическом взаимоотношении между национальной идентичностью, как краеугольным камнем национализма, и проведением внешней политики государства.

Эта диалектика основана на понимании национальной идентичности в контексте ее взаимоотношения и взаимодействия с тем, что в литературе получило название «другой». Аналогично, внешняя политика государства представляет ее взаимоотношение и взаимодействие с «другим», включая сюда другие государства, организации, народы и т.д. Иначе говоря, «другой» есть часть внешнего, экстра-социетального окружения государства, с которым ему приходится вступать в те или иные взаимоотношения и взаимодействия.

Все нации в той или иной мере обладают национальной идентичностью и на этой основе выделяют себя среди других наций мира. В то же время национальные идентичности могут различаться между собой по своей интенсивности и происхождению. Нация может выводить чувство своей идентичности из общего для входящих в нее индивидов языка, религии, географического расположения, коллективной памяти, культурных практик или мифа об общем происхождении.

Тем не менее, при наличии указанных предпосылок для формирования нации, нельзя переоценить той огромной роли, которую в формировании национальной идентичности, в частности, чувства национальной уникальности, играет взаимодействие нации с «другим». Речь идет о принятии нацией или отрицании ею «другого», то есть соседнего государства, другого народа, этноса и т.д.

Взаимоотношение нации с «другим» представляет собой, как правило, достаточно длительный исторический процесс. Поэтому национальная идентичность, возникающая в процессе взаимодействия нации с «другим», в значительной мере является результатом интерпретации ее истории. Национальная история включает в себя аккумулированные во времени представления и воспоминания о прошлом нации, составляющие в своей совокупности коллективное прошлое сообщества.

Поскольку воспоминания обществ, так же как воспоминания отдельных людей, очень непоследовательны и избирательны, идентичность нации как результат ее истории во многом определяется тем, какая социальная группа или социальный слой общества является хранителем коллективной памяти. Мировой опыт свидетельствует, что, как правило, смена хранителя коллективной памяти ведет к фундаментальному переопределению национальной идеи и вместе с ней основных параметров национального интереса.

В современной теории международных отношений доминирующей концепцией, определяющей, какие факторы воздействуют на выбор государством того или иного курса внешней политики, является реализм. Основатель школы реализма Ханс Моргентау указывал, что поведение человека в политической сфере определяется интересами. Интерес, отмечал он, есть неизменный стандарт, посредством которого политическое действие оценивается и направляется [3]. Конкретизируя эту идею применительно к деятельности государства на международной арене, Моргентау обосновывает ее национальными интересами, говоря, что цели внешней политики должны быть определены в терминах национальных интересов [4].

Школа реализма по своим методологическим ориентациям относится к объективистскому направлению, то есть в своем анализе международных отношений она опирается на объективные критерии и факторы, к которым можно отнести геополитическое положение, географию, экономику, военную мощь и другие. В частности, национальный интерес тесно связан с мощью государства - экономической, военной, морально-идеологической и другой. По Моргентау, имеющаяся в распоряжении нации мощь относительна к мощи других наций и в то же время представляет собой объективную реальность для этой нации. В этом качестве мощь служит основанием для определения того, что есть истинный интерес и каким он должен быть.

Мощь государства и его национальный интерес могут быть определены в его взаимоотношениях с «другим». Эти взаимоотношения позволяют также определить национальную идентичность государства. Нации, как более старые, так и новые определили и определяют свою идентичность через отношения с «другими». Эти контакты могут быть короткими и представлять по своей природе социальные катаклизмы. Например, поляки относят начало своей национальной идентичности к принятию христианства в 966 году, получившей свое укрепление в 1410 году битвой при Грюнвальде. Венгры считают рождением своей идентичности битву при Мохаче 1526 года. Австралийцы так же относят начало своей идентичности к битве при Галлиполи 1917 года.

Следует, однако, отметить, что хотя рождение национальной идентичности предполагает контакт с «другим», далеко не всегда подобный контакт является коротким по времени и социальным катаклизмом по своему характеру, как в приведенных выше случаях. Национальная идентичность может зарождаться медленно, иногда даже в течение столетий. Например, зарождению национальной идентичности Ирландии предшествовало длительное культурное, экономическое и политическое взаимодействие с более мощным во всех этих отношениях соседом - Британией. Нередко историки и представители других видов научной и творческой интеллигенции осмысливают влияние длительного взаимодействия с другими государствами и народами в категориях «другого». Их труды затем способствуют формированию национальной идентичности.

Другим важным фактором формирования национальной идентичности в контексте взаимодействия с «другим» является введение или даже внесение одной культуры в другую. Как правило, такое явление возникает в результате модернизации какой-либо страны, когда правящая элита стремится ликвидировать отставание своей страны посредством внедрения культурных, экономических, политических и иных образцов и институтов Запада. Однако, такое перенесение институтов и моделей с одной культурной и социальной почвы на другую вызывает сопротивление местной культурной и социальной среды.

Во многих работах по проблемам модернизации указывается, что внедрение западных моделей и институтов способствует становлению в странах, являющихся объектами модернизации, культурной однородности западного типа. Практика, однако, показывает, что модернизация, как правило, вызывает прямо противоположный эффект. Как указывает С. Хантингтон, модернизация и экономическое развитие не требуют и не вызывают культурную вестернизацию. Напротив, они способствуют возрождению обновленной и усиливающейся приверженности родной культуре [5].

Обобщая, можно сказать, что национальная идентичность служит в качестве прямой связи между индивидом и обществом и в то же время между национальным государством и мировым сообществом. Внешняя политика, выполняющая функцию защиты и основы национальной идентичности, представляет вместе с тем готовое оружие в руках элиты для массовой мобилизации и политической консолидации общества. Консолидация, основанная на национальной идентичности, имеет, как указывалось выше, важное значение для функционирования всех обществ.

Немалое число политологов указывает, что рутинное использование внешней политики для укрепления легитимности характерно для стран, где позиции политической элиты не очень прочны и национальная идентичность основана не на институтах, но на этнических и национальных движениях. Нам думается, что здесь допускается неточность. Как свидетельствует мировой опыт, все страны часто используют национальную идентичность для артикуляции своей внешней политики и в то же время обращаются к внешней политике как основания своей легитимности.

Литература

национальный политика идентичность общество

1. Prizel, Ilya. National Identity and Foreign Policy. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. P.1.

2. Prizel, Ilya. National Identity and Foreign Policy. P.

3. Morgenthau, Hans J. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace. New York: Knopf, T^d ed., 1954, p. 9. Ibid, p. 528.

4. Huntington, Samuel. 'The West and the World', Foreign Affairs 75, 6 (November/December 1997), p. 37.

Размещено на Allbest.ru