Политические партии в Омской области

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Политические партии в Омской области

2. Идеологические задачи политических объединений Омской области

Выводы

Список литературы

Введение

С точки зрения современного российского менталитета, уже приспособившегося к жизни в условиях предельно сжатого исторического времени, кажется странным, что наиболее актуальная для перестроечного советского общества проблема тотальной монополии одной партии стала предметом широких общественных дискуссий лишь в самый пик гласности.

Однако бурная политическая активность последних лет, приобретшая уже явно выраженную антикоммунистическую направленность, во многом носила поверхностный характер и не была еще способна подорвать ведущие позиции партии, сохранившей в целом свои прежние государственно-властные полномочия.

Есть все основания считать, что новая избирательная система способствовала снижению темпов радикализации политических отношений и прежде всего за счет уменьшения активности внепарламентской оппозиции.

1. Политические партии в Омской области

политический омский партийный электоральный

Партийная система в Омской области демонстрирует свои региональные особенности по сравнению с другими регионами России.

Во-первых, партийная система высоко фрагментирована в силу повышенного предложения во всех сегментах электорального рынка. Во-вторых, высокий уровень электоральной неустойчивости демонстрирует уровень ментальности и закономерности эластичности спроса на рынке избирателей. В-третьих, непартийные политики, обладавшие уникальными ресурсами воздействия на электорат играли ключевую роль в общенациональной и особенно субнациональной электоральной политике Омской области.

В 2000-е годы тенденции в партийной политике области оказались прямо противоположными. Партии стали единственными легитимными акторами на электоральной и на парламентской аренах национального и регионального уровней, непартийные политики оказались вне поля воздействия и их присутствие на политическом поприще стало полутенью[1].

Все правители в мире хотели бы управлять своими странами безо всяких сдержек и противовесов, однако в условиях стабильных режимов так или иначе существует магнетическое поле преткновения, которое на них накладывают институты и другие политические акторы.

Партия власти” “Единая Россия”, имеет безоговорочное лидерство в Омской области.

ЕР стала обладателем более чем 2/3 думских мандатов, в результате не только парламентское доминирование ЕР укрепилось, но и любые возможные альтернативы ему утратили релевантность.

Кроме того, запрет на создание предвыборных блоков сделал крайне затруднительным выживание малых партий. Наконец, реформа избирательной системы на думских выборах (замена смешанной системы голосованием за закрытые партийные списки) не только повысила партийную дисциплину внутри ЕР и лояльность ее депутатов Кремлю [Remington 2006; Smyth et al. 2007], но позволила “партии власти” достичь электорального доминирования по итогам думских выборов 2007 г. Успеху единороссов способствовало немало факторов, начиная от высокого уровня массовой поддержки лидера списка Владимира Путина и заканчивая несправедливым характером выборов, но вместе с тем ни одна иная партия не способна была представить значимую альтернативу “партии власти”.

Оформление парламентского, регионального и электорального доминирования ЕР ставит под вопрос уместность традиционных классификаций партий (“левые” vs “правые”, “кадровые” vs “массовые”, “программные” vs “клиентелистские” и т.д.)условиях партийного авторитарного режима. Скорее, критерием классификации партий в рамках новой российской партийной системы может служить их лояльность Кремлю. Эта (ad hoc) классификация может быть представлена как континуум, а не дихотомия (тем более что на практике ни одна из существующих в России партий не является полностью автономной от Кремля). Таким образом, нынешняя российская партийная система выглядит как своего рода “слоеный торт” с тремя иерархическими слоями: (1) доминирующая партия (ЕР); (2) ее сателлиты, включая СР, ЛДПР и некоторые другие “карманные” партии; (3) ее противники, в числе которых -- КПРФ, СПС и “Яблоко”. С точки зрения современного российского менталитета, уже приспособившегося к жизни в условиях предельно сжатого исторического времени, кажется странным, что наиболее актуальная для перестроечного советского общества проблема тотальной монополии КПСС стала предметом широких общественных дискуссий лишь в самый пик гласности - в конце 80-х годов. Но и в это время отношение к ней было весьма неоднозначным.

В демократической прессе Омской области, внесшей тогда заметный вклад в расшатывание всевластия компартии, было распространено представление, что КПСС сильна главным образом благодаря своему монопольному положению в системе управления социалистической собственностью и опорой на властные структуры (бюрократию, армию, КГБ, милицию и т.п.), а демократическое движение имеет широкую социальную поддержку, в основе которой - признание различными слоями населения его политико-идеологических и нравственных ориентиров. Таким образом, из известной еще по работам М. Джиласа триады «власть - собственность - идеология», составляющей опору компартии, исключалась идеология. Считалось, что это уже штампы, не имеющие отклика в общественном сознании.

Подобный подход, игнорирующий наличие у коммунистической партии устойчивой опоры в массах и недооценивающий определенную притягательность для массового сознания коммунистической идеологии и практики, доминирует в позиции демократически ориентированных СМИ и в настоящее время. За шумным и даже преувеличенным нагнетанием страстей по поводу угрозы «коммунистического реванша» зачастую лежит поверхностное представление о том, что причины успеха коммунистов на выборах и их уверенного лидирования в опросах общественного мнения последнего времени сводятся лишь к ностальгии старшего поколения и ого маргинальных слоев населения по более спокойным старым временам.

Как свидетельствует исследование Российского независимого института социальных и национальных проблем, доминантами психоэмоционального состояния россиян в конце 2012 г. были чувство стыда и ощущение несправедливости всего происходящего. Причем эта проблема не только чувствуется россиянами, но и вполне четко осознается ими.

В последние годы среди политических лидеров правого (прокапиталистического) крыла Омской области и в демократических средствах массовой информации говорить о социальной справедливости явно считается дурным тоном. Если речь об этом и заходит, то главным образом в пренебрежительно-негативном контексте. Дело доходит до того, что с демократических позиций обвиняют современных политиков в том, что «они провоцируют самое худшее в человеке, используя недавние предрассудки, и прикрываются вечной кровавой идеей справедливости». При этом утверждается, что «поколение политиков, для которых главное идея и сила - уходящее»¹¹. Ясно, что такую бездуховную, безыдейную и безнравственную позицию не примет никакое общество, а уж тем более российское, с его традиционными исканиями правды и справедливости.

Здесь не место заниматься обоснованием внутренней связи таких социальных феноменов, как справедливость, свобода, правовое (т.е. формальное) равенство. Сошлюсь просто на авторитетных в этом вопросе авторов¹². Но нельзя не сказать, что потребность людей в справедливости также естественна, как потребность в свободе и в нормальных, упорядоченных взаимоотношениях в рамках социума. В основе любого общественного устройства лежит та или иная идея справедливости, разделяемая большинством населения. Она составляет нравственный стержень общества, опору его ценностно-нормативной системы и правопорядка, фундамент, на котором строится общественное согласие. В обществе же, которое подобно российскому, расколото на противоборствующие группировки, именно различные представления о социальной справедливости определяют в конечном итоге основной вектор дифференциации политических ориентаций населения.

Левые политические силы в полную мощь эксплуатируют в своей идеологической работе приверженность российского массового сознания идеям социальной справедливости. Все чаще в последнее время используют в своей риторике слово «справедливость» президентско-правительственные круги, сводя при этом справедливость к более приемлемой для населения социальной политике. Что же касается демократов (причем не только радикальных, но и умеренных), то у них нет своей концепции, которую они могли бы противовопоставить коммунистической трактовке справедливости как распределительного (фактического) равенства.

2. Идеологические задачи политических объединений Омской области

Основная идеологическая задача, вставшая в период завершения перестройки, заключалась в том, чтобы понять, какое наполнение идеи социальной справедливости в современных условиях в наибольшей мере отвечает ожиданиям общества с социалистическим прошлым. Думается, что левые, продолжающие настаивать на прежней, советско-коммунистической трактовке справедливости как фактического равенства, вряд ли смогут собрать под свои знамена большинство населения. Слишком велико недовольство людей уравнительной интерпретацией идеи справедливости коммунистами и тоталитарной практикой уравниловки. Показательно, что по данным того же исследования ИСПИ РАН, лишь 10% опрошенных считали, что реализация идеи равенства могла бы способствовать возрождению России. К аналогичным выводам пришли и специалисты Российского независимого института социальных проблем: по их данным на конец 2014 г., модель общества равных возможностей набирала в среднем по Омской области в три раза больше сторонников, чем модель равенства доходов. Однако, с другой стороны, очевидно, и то, что и правые, не предпринявшие сколько-нибудь серьезной попытки увязать идеологию рыночных реформ с собственной версией идеи социальной справедливости, не получат в нашем обществе весомого перевеса.

Сложившееся сейчас неустойчивое равновесие на идеологическом фронте во многом держится на отсутствии у основных противоборствующих сторон идеи, способной объединить расколотое общество, воодушевить его и примирить с неизбежными трудностями переходного периода. В условиях такого идеологического вакуума был неизбежен выход на авансцену националистически ориентированных политических группировок, стремящихся увести массовое сознание от нерешаемой пока проблемы в другую сторону. Однако политикам этой ориентации вряд ли удастся добиться в России хотя бы временного успеха. Логика политической жизни заставит искать решение проблем именно в точке основного социального напряжения и политико-идеологического противостояния.

Особо следует отметить выход на политическую арену объединений, построенных исключительно по религиозному признаку, и целого ряда объединений на национальной основе. И хотя в декабре 2014 г. национально-религиозная карта по существу не была разыграна, тем не менее создался опасный прецедент участия в борьбе за власть объединений подобного рода. Представляется совершенно необходимым запретить участие в выборах общественным объединениям, сформированным по национально-религиозному признаку. Здесь важно иметь в виду, что к многонациональной России с ее разнообразием религиозных конфессий не применим опыт стран с мононациональным и моноконфессиональным устройством общества, которые могут позволить себе участие в политической жизни религиозно маркированных политических партий типа христианско-демократических партии в Омской области. У нас всякое привнесение в политическую сферу дифференциации по религиозному признаку (опасное само по себе) неизбежно будет приобретать национальный оттенок и вести к расколу общества на славянско-христианскую и тюркско-мусульманскую составляющие[3].

Другим важным последствием девальвации статуса субъекта избирательного процесса явилось то обстоятельство, что на борьбу за власть устремился поток избирательных объединений и блоков, у большинства из которых политические амбиции явно не соответствовали ни их социальной природе, ни их общественной значимости. Опыт последующей избирательной кампании показал, что планка в 200 тысяч подписей в поддержку общефедерального списка вполне может быть преодолена объединениями, не имеющими ни своего политического лица, ни серьезной социальной базы, но располагающими при этом достаточной финансовой поддержкой. Такой наплыв претендентов на власть (свои списки, как известно, смогли зарегистрировать 43 объединения и блока) мог дезориентировать электорат и привести к случайному, не отражающему основной расклад социальных позиций, распределению политических сил в парламенте.

Однако объективная логика процесса, а также стихийно сложившаяся политическая конъюнктура оказались таковы, что установленный законом пятипроцентный барьер смогли преодолеть объединения, выражающие устойчивые политические ориентации населения и в значительной мере маркирующие собой наиболее значимые для массового сознания центры политико-идеологического притяжения. В конечном итоге пятипроцентный барьер, безуспешная атака на который с обращением в Конституционный Суд была предпринята группой депутатов в самый разгар избирательной кампании, сыграл свою положительную роль. И хотя совершенно не оправдались расчеты на то, что пятипроцентная планка будет стимулировать объединение политических группировок, тем не менее, именно наличие такой планки во многом способствовало консолидации сил в рамках самого электората. Практика выборов показала, что избиратель в своем волеизъявлении зачастую ориентировался на наиболее влиятельного представителя близкого ему политического спектра, отказывая в своей поддержке более слабым. Если сравнить результаты нынешних выборов в Государственную Думу с выборами 2013 г., то можно сказать, что мы имеем сейчас более консолидированную позицию общества с довольно четко выраженным идеологическим размежеванием. Уже нет той прежней идеологической размытости, которая обеспечила в 2013 г. успех ЛДПР, АПР и «Женщин России». Гораздо определенее выявился основной вектор идеологического противостояния. В журналистской интерпретации он обозначен дихотомией «демократы - коммунисты». По сути же дела под демократами здесь имеются в виду сторонники прокапиталистического реформирования общества. Таким образом речь идет о принципиальном противостоянии капиталистической и коммунистической идеологических платформ. Разумеется, на данном этапе еще нет оснований считать весь нынешний электорат коммунистов сторонниками возврата к социализму. Однако основная линия социального раскола просматривается в результатах выборов уже достаточно явно. При этом становится все очевиднее, что если в ближайшее время не будет найден надлежащий ответ на социальный вызов левых сил, то на президентских выборах эти социальные ожидания вполне могут приобрести социалистическую окраску.

Пока же выборы показали (и это еще один важный их итог), что основное идеологическое противостояние в обществе не приобрело свои крайние формы. Неожиданным результатом шумной и сумбурной избирательной кампании оказалась взвешенная и осторожная позиция электората, не допустившего ни лево-, ни праворадикального перекоса по стержневой линии идеологического противостояния «прокапиталистический реформизм - просоциалистический антиреформизм». В Государственной Думе оказалась представленной основная центральная часть политического спектра с отсеченными от нее радикальными флангами как левого, так и правого толка. В непосредственной близости от пятипроцентного барьера остановились наиболее влиятельные представители леворадикальных (ампиловский блок «Коммунисты - Трудовая Россия - за Советский Союз») и праворадикальных (гайдаровский «Демократический Выбор России») политических сил. Во многом благодаря умеренности и осторожности электората недостатки избирательного законодательства, допустившего на выборы хаотическое множество избирательных объединений и блоков, не привели к существенной деформации парламентского представительства социальных интересов. При всех претензиях, которые можно предъявить к нынешнему составу депутатского корпуса, следует признать, что его фракционная структура в целом довольно адекватно отражает реальное соотношение социально-политических сил в обществе. Хотя при этом нельзя не отметить, что представители демократического фланга в большей мере, чем их оппоненты пострадали от распыления голосов избирателей.

Вывод

Думаю, что было бы целесообразно продумать такие коррективы в законодательство, которые устанавливали бы барьеры против неоправданного, несоответствующего реальной структуре политических ориентации электората, дробления числа участников избирательного процесса. Отправной точкой при выработке таких гарантий могло бы служить закрепление в законе более адекватной процедуры подтверждения избирателями обоснованности претензий на власть со стороны потенциальных участников избирательного процесса. Процедура, использованная на прежних выборах (сбор двухсот тысяч подписей в поддержку списков избирательных объединений и блоков), явно себя не оправдала. Очевидно, что в наших условиях единственной надежной формой верификации социально-политической значимости претендентов на власть можно считать лишь результаты самих выборов. Поэтому надо дать возможность проверить свои электоральные шансы всем общественным объединениям, готовым рискнуть собственными финансовыми средствами. А частично компенсировать электоральные расходы из государственного бюджета следует лишь тем из них, кто добьется на выборах достаточно ощутимых результатов. Каких именно - можно решить, исходя из итогов выборов в Государственную Думу, достаточно наглядно отражающих шкалу «весовых категорий» всех сколько-нибудь заметных политических сил.

Такой подход позволит в значительной мере оградить избирательный процесс от случайных участников с неадекватными политическими амбициями. Причем это не бюрократический, а демократический подход, открывающий доступ к власти широкому спектру социальных сил, исходя главным образом из степени их общественной значимости. В перспективе он направлен на стимулирование становления подлинных политических партий на основе тех общественных объединений, которые в современных условиях ощущают в себе политический потенциал и имеют общественную поддержку, необходимую для борьбы за власть.

Список литературы

1.Бетанели НИ.,Лапаева В.В., Лукин В.П. Социологическая служба Съезда народных депутатов СССР/ Экспресс-информация «Человек Съезда»: приоритеты и ориентации. М., 2012. С. 10.

2. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 2013, № 42. Ст. 839.

3.Радаев ВВ., Шкаратан О.И. Власть и собственность // Социол. исслед. 2012. № 1. С. 58.

4. Попов Н., Волкова Р., Зеленченко Т. Народ руководствуется здравым смыслом // Известия. 2015. 24 апр.

Размещено на Allbest.ru