С начала 90-х годов в России начались политические и экономические преобразования, связанные с изменением форм собственности, переходом от советской, командно-административной системы общественного устройства к правовому, демократическому государству. Так, во всяком случае, определяли цели этих преобразований официальные документы и официальные лица.

Реформы изменили позиции женщин в обществе, в чем-то повысив, а в чем-то понизив их шансы прожить полноценную жизнь в качестве гражданки своей страны. Россия приступила к новому государственному строительству, во многом отказываясь от былого социалистического прошлого. Курс на либерализацию социально-экономической жизни резко ограничил возможности для сохранения прежней системы отношений государства с женщинами с помощью политики особых "льгот" и "привилегий". У государства не осталось для этого ни экономических возможностей, ни политических мотивов. Но с другой стороны, в государственной политике в этой области официально соблюдается преемственность. Более того, делается шаг вперед: поскольку приветствуются многопартийность, гражданские инициативы, то возникает множество женских общественных объединений самого равного типа, которые начинают добиваться не просто формально-юридического, а реального гендерного равенства.

Столкновение столь противоречивых тенденций не могло не привести к усилению асимметрии социальных позиций и жизненных шансов женщин и мужчин. В чем конкретно она выражалась?

Установка на построение в России правового демократического государства в принципе предполагала, что женщинам, как полноправным членам общества, должна быть предоставлена вся совокупность прав человека. Объективно эта установка расширяла возможности для правового обеспечения социального статуса женщин. И кроме того позволяла женским организациям требовать нового государственного подхода в этой сфере: добиваться отказа от прежнего патернализма в отношении женщин в пользу политики равных прав, свобод и равных возможностей для женщин и мужчин. В идеале этот новый курс должен был гарантировать не только формально-юридическое, но и фактическое равенство шансов для женщин и мужчин.

Благодаря настойчивости женских организаций в текст принятой в 1993 году Конституции такая правовая норма была включена. Она закреплена в статье 19 (часть 3), которая, что знаменательно, входит в общий раздел "Права человека". Эта норма сформулирована таким образом: "мужчины и женщины имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации".

В ее развитие в 90-е годы появляется и целый ряд других правовых документов. В их числе - Указы Президента "О первоочередных задачах государственной политики в отношении женщин" (1993 г.), "О повышении роли женщин в системе федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской федерации" (1996 г.). А так же - постановление правительства "Об утверждении Национального плана действий по улучшению положения женщин и повышению их роли в обществе до 2000 года", одним из пунктов которого было обязательство расширить представительство женщин в структурах государственной власти.

Свой вклад в обеспечение условий для реализации принципа равных возможностей для женщин и мужчин вносит в 90-е годы и законодательная власть. Важными актами последней стали, в частности, ратификация Конвенции № 156 МОТ "О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями" и принятие "Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин".

Кроме того, участие России в целом ряде международных соглашений, принятых по инициативе Организации объединенных наций, Международной организации труда и других накладывает на нее дополнительные обязательства по обеспечению гендерного равенства. В их числе, Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (принята в 1979 г.), Конвенция № 156 о трудящихся с семейными обязанностями, итоговые документы Всемирной конференции по правам человека (Вена, 1993 г.), Всемирной встречи в интересах социального развития (Копенгаген, 1995), Всемирной Конференции по положению женщин (Пекин, 1995) и другие.

Решили ли все эти законодательные акты, указы, постановления проблему преодоления гендерной асимметрии? Нет. Во-первых, потому что эти документы имели декларативный характер - они не предусматривали финансовых и организационных ресурсов для обеспечения тех обязательств, которые брало на себя государство. Во-вторых, к сожалению, пока российская исполнительная власть не научилась строго исполнять не только законы, принятые парламентом страны, но и собственные указы и постановления.

Реальная жизнь российских женщин все еще далека от идеалов равноправия. Отчетливее всего неравенство шансов мужчин и женщин обнаруживается в двух сферах - сфере труда и занятости, а также - сфере политики, управления государством и обществом. Последнее рассмотрим подробнее.

В системе государственной службы женщины преобладают на должностях, не предполагающих принятия ответственных решений. Они составляют 56% государственных служащих федерального уровня, но руководящие должности занимают только 9% из них, а так называемые "высшие" должности - 1,3%.

В органах судебной власти на федеральном уровне - в аппаратах Конституционного, Верховного, Высшего Арбитражного судов Российской Федерации работает 606 женщин или около 72% от всех служащих. На должностях руководителей секретариатов, помощников председателей судов, их заместителей и судей - всего 3 женщины (14% от общей численности работников этой категории).

Среди депутатов нижней палаты парламента - Государственной думы РФ показатель представленности женщин неуклонно снижается. В Государственной Думе первого созыва (1993-1995 годы) их было 13,6%. В Государственной Думе второго созыва (1995-1999 годы) - 10 %. В Государственной Думе третьего созыва, избранной в декабре 1999 года, - только 7,7%.

В числе депутатов законодательных собраний субъектов РФ, то есть в законодательных собраниях регионов, около 10% женщин. Причем в некоторых из них, например, в законодательном собрании Курской области вообще нет женщин. А в других, таких, как Курганская область, женщины занимают до 30% депутатских мест (данные на 1999 год).

На первое января 1999 года в стране было зарегистрировано 141 общественное объединение, 6 из них - женские.17 объединений возглавляли женщины. Но среди руководителей крупнейших политических партий страны женщин почти нет. Исключение составляет И. Хакамада, вошедшая в тройку лидеров объединения "Союз правых сил". Политические партии и объединения практически не занимаются выравниванием возможностей женщин и мужчин в сфере политики. В ходе избирательных кампаний они безнаказанно нарушают конституционный принцип равных прав и возможностей женщин и мужчин - нарушают как при формировании списков кандидатов в депутаты от своих организаций, так и при выдвижении кандидатов по одномандатным округам. Например, на парламентских выборах 1999 года в списке кандидатов в депутаты от КПРФ числилось только 10% женских имен; в списке объединения "Единство" - 10%; в списке объединения "Яблоко" - 11%; в списке блока "Отечество - Вся Россия" - 12%; в списке Союза правых сил - 17%. Среди тех, на кого делали ставку эти объединения в одномандатных округах, тоже было 10-12% женщин. При этом все политические партии и движения охотно использовали женщин в качестве агитаторов, наблюдателей, членов избирательных комиссий.

В результате выборов в 2011 г. в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации VI созыва представленность женщин составляет 13,6% или всего 61 из 450 общего количества депутатских мандатов. Это снижение представленности женщин в российском парламенте: в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации V созыва женщинам принадлежало 14 % мест. В соответствии с рейтингом Межпарламентского союза Государственная Дума VI созыва занимает 104 место в мире по представительству женщин в парламенте, пропуская вперед, к примеру, Сомали, Гвинею-Бисау, Чад.

Наблюдающаяся в настоящий момент в нашей стране ситуация в отношении гендерного равноправия характеризуется переплетением формальных норм и неформальных практик. С одной стороны, гендерное равенство признается официально. Об этом свидетельствуют тексты законов (ст. 19, ч.3. и ст.32. ч.1 и 2 Конституции РФ, ст.8, ч.4 ФЗ "О политических партиях") и данные социологических опросов. С другой стороны, в случаях реального политического участия, применяются "неотрадиционалистские практики" (по Т.Б. Рябовой), приводящие к гендерной асимметрии. К примеру, в ст.8., ч.4. ФЗ "О политических партиях" говорится об обеспечении политическими партиями равных возможностей политического участия мужчин и женщин. При этом реальный процесс составления партийных списков на выборы нормативно не регулируется, а обычная практика политических партий - размещение фамилий женщин-депутатов в конце списка не всегда позволяет им быть избранными. В силу этого реализация нормы данного закона существенно затруднена.

О чем говорят эти данные? О четком "мужском" профиле российской власти. Эта власть разбалансирована, не способна учитывать ни социальных интересов российских женщин, ни их особого социального опыта. Что будет со страной, в каком направлении она станет развиваться - решают в основном мужчины. Издержки этих решений самым негативным образом отражаются на повседневной жизни российских женщин.

Что же конкретно делает государство для преодоления различных форм дискриминации в отношении женщин, какие рычаги воздействия на эту ситуацию имеются в его руках?

Для практического осуществления новой политики создается особый национальный механизм, который состоит из нескольких частей. Сегодня в их числе - Комитет по делам женщин, семьи и молодежи в Государственной Думе, Комиссия по вопросам улучшения положения женщин при Правительстве РФ, Департамент проблем семьи, женщин и детей в Министерстве труда и социального развития. В 1999 году при председателе верхней палаты российского парламента - Совета Федерации был создан еще один орган - Комиссия по делам женщин.

Все эти органы разрабатывают специальные рекомендации для исполнительной власти, которая принимает соответствующие решения в сфере экономики, здравоохранения, образования, предотвращения насилия в отношении женщин и так далее. Одной из самых результативных оказалась в эти годы государственная программа "Планирование семьи", принятая в 1994 г. Ее реализация способствовала профилактике снижению числа абортов в России практически на одну треть. Но именно эту программу спустя недолгое время закрыли.

Достаточно эффективной можно считать и программу обучения незанятого населения основам предпринимательской деятельности, развернутую в соответствии с постановлением правительства в 1995 году. В рамках этой программы только в 1999 году предпринимательской деятельностью занялись 25 тысяч безработных, в том числе - 16 тысяч женщин.

Новой формой государственной деятельности стало развертывание в стране сети кризисных центров и центров помощи женщинам, подвергшимся насилию. Их пока не слишком много, но они есть и действуют весьма успешно.

Можно привести и другие конкретные примеры деятельности государства по улучшению положения женщин. Но это все разрозненные примеры из разных областей жизни. Они не означают, что государство проводит целенаправленную политику, способную реализовать принцип гендерного равенства, предусмотренный действующей Конституцией. Ее формирования добиваются женские организации страны.

Первые женские группы, объявившие себя независимыми организациями, стали появляться в 1988-1989 годах. За прошедшее с тех пор время - очень короткое, с точки зрения истории - независимое женское движение сумело превратиться в самостоятельную общественную силу. Женские объединения стремятся помочь выжить своим соотечественницам - приобрести новые профессии, сохранить здоровье, решить проблемы с трудными детьми, детьми-наркоманами, найти психологическую поддержку и убежище в случае пережитого насилия и так далее.

В 90-е годы число женских организаций в России растет стремительно. В 1999 году только Министерством юстиции РФ было зарегистрировано около 650 женских объединений. К ним следует добавить еще и те организации, что были зарегистрированы на региональном или местном уровнях, а также те, что не регистрировались совсем. В целом в регионах страны, по данным официальной статистики, в 1999 г. действовало около 15 тысяч женских объединений.

Девять из них имели федеральный статус. Это значит, что они опирались на свои региональные отделения, расположенные более чем в половине российских регионов (как минимум в 45 из них). В их числе - "Общероссийское общественно-политическое движение женщин России" (ДЖР), "Женская Лига", "Союз женщин России", "Союз женщин военно-морского флота", "Ассоциация "Женщины за будущее без СПИДа"", "Ассоциация "Планирование семьи"", "Конфедерация деловых женщин", "Ассоциация женщин-предпринимателей России", "Союз женщин границы".

Часть женских организаций имела международный статус, часть - межрегиональный. Но основная масса - это небольшие группы по 30-40 человек. Их сфера деятельности по преимуществу - местный уровень: структуры местного самоуправления, гражданские инициативы местного масштаба. И большие и малые организации работают на общее дело. И каждая может быть по-своему эффективной.

Центральное событие в истории таких организаций - победа общественно-политического движения "Женщины России" на парламентских выборах в декабре 1993 года и формирование в Государственной Думе женской парламентской фракции под руководством Екатерины Лаховой. Чем оно значимо? Впервые в истории страны женщины вышли на выборы в качестве самостоятельной силы, чтобы добиться изменений в структуре отношений "женщины/власть". Эта заявка по-своему обнаружила "гендерную" окраску власти, которая до той поры претендовала на нейтральность и универсальность, но оставалась, по сути, властью "мужской".

"Женщины России" попытались закрепить успех, которого они добились на выборах, в своей законотворческой деятельности. Фракция начала работу над основами концепции законотворческой деятельности по обеспечению государственной политики равных прав и равных возможностей для женщин и мужчин, которая была завершена уже в Государственной Думе следующего созыва. Выступила с инициативой ратификации в России Конвенции №156 МОТ "О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин", которая в итоге была осуществлена тоже 6-ой Государственной Думой.

Оценивая в целом законотворческую деятельность фракции, можно занести в ее актив участие в разработке 209 из 325 законов, утвержденных парламентом, среди них были и очень важные акты, например, Закон об Уполномоченном по правам человека в РФ. В пассив - затягивание с разработкой законопроектов о равных правах и равных возможностях для женщин и мужчин, о предотвращении насилия в семье, о репродуктивных правах граждан.

Очевидная положительная (хотя и медленная) динамика увеличения количества женщин в сфере политики в странах западных демократий, позволяет говорить об изменении исторической памяти, что, в свою очередь свидетельствует о возможности трансформаций неформальных правил игры. Этот процесс происходил на Западе на основе укрепления самостоятельной активности институтов гражданского общества, и прежде всего, женского движения; коррекции гендерных ролей в институте семьи; трансляции ценностей гендерного равенства посредством института образования; медиадискурса, направленного на изменение гендерной ментальности; гендерно ориентированных тенденций в институте представительства в органы власти (квотирование); и, непосредственно, увеличения женщин-политиков. Но, прежде всего, на культурные и ментальные перемены в практиках гендерных отношений и социальных реакциях на женское участие в политике повлияла продолжительность времени (борьба за равноправие женщин с XVIII в.) в ходе которого осуществлялась трансформация социально-политического устройства в сторону утверждения демократических принципов развития целом. Таким образом, "менее восприимчивые к сознательным человеческим усилиям неформальные ограничения, воплощенные в обычаях, традициях и кодексах поведения" о гендерных нормах реагируют на факторы исторического прогресса, аналогично иным сегментам культуры, которая "обычно меняется медленно; но в конце концов все-таки отвечает на вызовы меняющейся среды".

Наибольший эффект в изменении гендерно асимметричных практик может быть достигнут при помощи государственной политики гендерного равенства. Гарантией здесь становится роль государства как "основного держателя власти" в "человеческом сообществе" (по М. Дюверже). Также государство организует и контролирует ход такого политико-технологического процесса изменения исторической памяти граждан как "политика памяти". Тем не менее в современном российском государстве ликвидация гендерной асимметрии политики пока еще не осознается как важная проблема, "у нее нет лоббистов" (по С.Г. Айвазовой). Более декларативные попытки, нежели реальные, устранения гендерного неравенства предпринятые в 1990-х гг. на волне начала демократизации, постепенно угасли и принцип соблюдения прав женщин постепенно стал исчезать из политической повестки дня. Таким образом, в настоящее время выравнивание гендерной асимметрии при помощи института государства не представляется возможным.

Дискурсы российских СМИ в последнее время чаще всего воспроизводят конвенциональные гендерные нормы. Телевизионные программы не содержат тематических передач, актуализирующих проблемы гендерного равенства, женщины-политики не часто приглашаются на дискуссии в информационно-аналитические и политические программы, что консервирует представления россиян о "политике как мужском клубе". Исключение здесь составляет, пожалуй, лишь В.И. Матвиенко - Председатель Совета Федерации Федерального Собрания РФ, политик, пользующийся авторитетом, высокой оценкой деятельности и уважением россиян. Более того, популярные СМИ, сами зачастую используют традиционный формат в представлении и анализе деятельности женщин-политиков. Потенциал для трансформации неформальных ограничений гендерного равенства имеет среди массмедиа, пожалуй, только Интернет. Это креативное поле содержит альтернативную гендерным стереотипам, информацию, для заинтересованных проблемой "женщина и политика".

Институт семьи - важнейший актор социализации, транслятор самых разных социально-политических ценностей. Тем не менее, как замечает С.Г. Айвазова "семья является достаточно специфическим институтом общества, расположенным несколько в иной плоскости, чем гражданское общество", где могут отсутствовать политически ориентированные практики общения. Тем не менее, если отталкиваться от того факта, что в современной российской семье все более распространяется обмен гендерными ролями, можно говорить о такой функции семьи как формирование равной оценки различной деятельности. Следует принимать во внимание и наличие неполных семей, где, как правило, мать сочетает в своей деятельности гендерные роли, что заставляет ребенка/детей воспринимать ее как самостоятельного субъекта, реализующегося в самых разных сферах.

Исходя из того, что образование - важнейший потенциал для изменений культурных характеристик общества, его можно оценивать как "открытый" институт по двум критериям. Во-первых, по наличию носителей новой практики - преподавателей - инициаторов внедрения гендерных знаний в учебный процесс, во-вторых - наличию акторов, готовых к восприятию и реализации новых норм - студентов. При помощи гендерных знаний гражданское взросление будет определяться усвоением равной ценности гендерных ролей; формированием самостоятельности мнения при выборе решения и способности к уважению мнения другого. Заметим, что гендерное образование в состоянии сконструировать пласт памяти, содержащий основы для формирования практик гендерного равенства - воспоминания о "власти женщин". Сегодня гендерное образование в России пока еще не стало нормой и не внедряется целенаправленно посредством включения в государственные образовательные стандарты. Тем не менее количество вузов, где осуществляется преподавание гендерных курсов неуклонно растет.

Среди институтов гражданского общества институтом гендерного равенства следует считать независимое женское движение, деятельность которого представляется гражданским действием. Его ориентиры на разработку и достижение равного распределения экономических, социальных и политических ресурсов между мужчинами и женщинами реально воплощаются, внедряются в другие институты. Под воздействием активистов женских движений вносятся поправки о гендерном равенстве в соответствующие отраслевые законодательства. Огромное значение придается просвещению представителей и представительниц властных структур. Последние, в силу установившихся правил в мужской политической игре, зачастую, не считают необходимым обращаться к проблемам гендерного равенства. В настоящее время активность женских организаций занимающихся защитой прав женщин и гендерного равенства пошла на спад в силу ряда причин, и, прежде, всего из-за указанной выше потери интереса чиновников к проблематике прав женщин. Тем не менее, их деятельность следует характеризовать как просвещение общества. На фоне отсутствия иных механизмов выравнивания гендерно асимметричных практик, именно женское движение нужно считать институциональной практикой, модифицирующей традиции памяти, способствующей продвижению женщин в политику.

Выводы по первой главе