Национализм как инструмент политики и механизм интеграции/дезинтеграции в развитии государств (к теории вопроса)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национализм как инструмент политики и механизм интеграции/дезинтеграции в развитии государств (к теории вопроса)

Евтюшкин И.В., Харабуга В.В.

Национализм как чувство, социально-психологическое явление, присущее большинству человеческих обществ, существовал в различные исторические периоды. Однако, как политический феномен национализм оформился сравнительно недавно. Переход национализма на качественно новый уровень развития произошел в Европе, в 18 веке, в ходе формирования системы национальных государств. В 20-м столетии национализм начал развиваться столь бурно и непредсказуемо, что 20 век по праву можно назвать «веком национализма». В связи с этим национализм стал объектом пристального внимания со стороны исследователей. Наличие различных, порой противоположных, научных подходов к изучению феномена национализма ставит на повестку дня задачу их систематизации. Целью данной работы является изучение основных подходов к анализу функциональных характеристик национализма как инструмента политики и механизма интеграции/дезинтеграции в развитии государств. Методологическим ориентиром исследования служит инструменталистский подход к изучению национализма и структурно-функциональный метод.

Представители инструменталистского подхода к исследованию национализма утверждают, что физические и культурные характеристики этнической группы образуют ресурс (инструмент), при помощи которого группа людей может выдвигать и реализовывать свои интересы. Более того, инструменталисты понимают этничность не как естественную «данность» бытия, а как политический артефакт, как инструмент и вопрос «рационального выбора», возникающего в динамике соперничества политических элит [1.С.63]. В рамках данной статьи мы будем учитывать не только инструменталистский, но и конструктивистский, примордиалистский, модернистский и другие подходы к пониманию сущности этничности, нации и национализма. Однако положение инструментализма о формируемом на основе элементов культуры социальном и политическом ресурсе, который используется индивидами, социальными и элитными группами для достижения своих целей, мы примем за одно из концептуальных оснований рассмотрения поставленной научной проблемы. Структурно функциональный метод анализа социальной и политической реальности открывает новые возможности в исследовании тех или иных форм проявления национализма, как многоаспектного феномена.

По данным Г.В. Касьянова, слово «национализм» впервые упоминается в 15 веке в Германии, в Лейпцигском университете (основан в 1409 году). Поводом для появления слова стал религиозно схоластический диспут в Праге между группой профессоров чешской «нации» и их оппонентами, входящими в состав других объединений. Тогда это слово означало, как и термин «нация», определенную университетскую общность, созданную для защиты собственных корпоративных интересов и употреблялось также относительно студенческих объединений. В конце 18 века в Германии «nationalismus» означал национальный дух, национальный подъем, увлечение собственной культурой [I I.e. 127]. В 20 веке «национализм» уже отождествляется в немецком языке или с чрезмерными проявлениями национальных чувств и даже ксенофобией, или с акцентированием важности национального государства. Словарь Робера (Франция, 1860 год) отождествляет национализм с национальной исключительностью и ксенофобией. Тем не менее, французские историки конца 19 начала 20 веков словом «национализм» обозначали национальное движение, употребляя его как относительно нейтральный термин [I I.e. 129].

Говоря о структуре национализма, мы будем ориентироваться на классификационную характеристику понятия «национализм», которую предложил американский исследователь Карлтон Дж. Гейз. В его схеме обозначены четыре главных аспекта национализма:

1) как объективно обусловленный процесс превращения этнических, культурных сообществ в политические, государственные;

2) как идеология, политическая доктрина, один из «измов»;

3) как чувство, форма самосознания нации;

4) как политическое движение [11,с. 132].

Все они являются составными частями единого этнополитического феномена национализма.

Рассмотрим первую форму существования национализма как процесса превращения этнических, культурных сообществ в политические, го сударственные.

Ещё классик немецкой и мировой социологии Макс Вебер писал о том, что стремление к созданию своего государства отличает нацию от других типов общности. Об этом говорят многие другие ученые. Дискуссионным стал другой вопрос. А именно, вопрос о сущности наций и национализма. Как известно, сторонники примордиалистского подхода (лат. primordialis изначальный) считают, что национализм имеет древние корни, в то время как модернисты считают его продуктом современности, современного индустриального общества [16,с. 105].

He принимая за аксиому модернистский подход, всё же следует признать, что в качестве инструмента политики национализм в значительной мере является продуктом современности. История национализма тесно связана с историей национальных государств. Национальные государства стали субъектом политической жизни сравнительно недавно в 18-19 веках, в Западной Европе.

Определяя базовые предпосылки, способствовавшие формированию национальных государств, многие исследователи сходятся во мнении о том, что их становлению способствовали фундаментальные сдвиги в развитии обществ Запада, а затем и всего мира, которые Карл Маркс связывал со сменой общественно-экономических формаций (с переходом от феодализма к капитализму), а Эрнест Геллнер, с переходом от аграрного общества к индустриальному. Эпоху национальных государств открыла Великая Французская революция. По оценке Ганса Кона, после Великой Французской революции национализм становится «путеводной звездой» исторического развития в Европе (а в 20 веке повсюду).

Исходя из вышеизложенного, мы будем рассматривать функциональные характеристики национализма в контексте развития национальных государств. Представители разных подходов к изучению национализма по-разному трактуют эти функции. Ho, так или иначе, речь идёт о следующих функциях: интеграционная, мобилизационная, культурная, коммуникативная, легитимационная, инструментальная, теоретическая, информационно-пропагандистская, морально психологическая, защитная и др. Именно эти функции предопределили особую роль национализма в условиях перехода от традиционных государств Средневековья (они базировались, главным образом, на неэтнических интеграторах) [21,с.151], к национальным государствам.

Оценивая роль национализма в контексте развития национальных государств, многие авторы отмечают его интеграционный и мобилизационный потенциал. Буржуазные революции в Европе актуализировали поиск новых государственных интеграторов, т.к. старые монархические и сословные интеграторы не работали в новых условиях. С одной стороны, в условиях перехода от монархий к республиканским формам правления (или к конституционным монархиям) возникала необходимость в новых формах легитимации власти, с другой необходимость в административной и культурной унификации государства

Говоря об интеграционном и мобилизационном потенциале национализма, нельзя не отметить роль политических элит в превращении этнических, культурных сообществ в политические, государственные. Именно элиты играют ведущую роль в формировании политического ресурса на основе элементов этничности и культуры. Как отмечает Даниель Конверсии, вплоть до XX века концепция национального строительства означала реализуемый и возглавляемый элитами тот или иной проект укрепления государственности [22,с. 1-21].

Новые политические элиты ряда европейских государств, пришедшие к власти на волне буржуазных революций, оказались в ситуации, которую исследователь Jl. Гринфелд назвал «кризисом идентичности элит» [11,с.250]. Выход из сложившейся ситуации был найден в поддержке принципа, согласно которому источником государственной власти является народ нация, причем не только в этатистском (как сообщества граждан определенного государства), но и в этническом понимании этого термина.

Принцип национального самоопределения стал одним из основополагающих принципов легитимации государственной власти. Говоря о политических аспектах реализации данного принципа, английский историк Лорд Актон отмечает, что, когда французский народ сбросил королевскую власть и стал хозяином своей судьбы, центральную власть необходимо было построить на основе нового принципа единения. «И вот в качестве основания нации было взято естественное состояние, считавшееся идеалом общества, место традиции заступило происхождение, и французский народ начал рассматриваться как некий материальный продукт: как этническое, а не историческое тело», пишет исследователь [2,с.32]. Нация, по мнению Л. Актона «созидает себя» актом национального самоопределения. При этом необходимым условием «формирования коллективной воли» является национальное единство, а для её утверждения требуется независимость [2,с.40].

О «принципе народного самоопределения» пишет и Эрик Хобсбаум. Он ссылается на французскую Декларацию 1795 года, согласно которой каждый народ, из какого бы числа членов он ни состоял и на какой бы территории ни жил, является независимым и суверенным. Одновременно в Декларации утверждается представление о том, что суверенитет является неотчуждаемым [20,с.33-34].

Английский социолог Энтони Гидденс уделяет внимание особой роли национализма в деле административной унификации государства. Решению этой проблемы способствуют появление в национальных государствах системы управления, охватывающей всё население, наряду с появлением института гражданства, границ (до-буржуазное государство было отделено от соседей фронтиром, а не границей), провозглашением суверенитета [24,с.209-210].

Один из признанных классиков в сфере исследования национализма, Эрнест Геллнер, рассматривает интеграционный потенциал национализма через его культурную функцию. Речь идёт о распространении стандартизированной культуры и национального языка в рамках национальных государств. В частности, Э. Геллнер называет национализм соединением государства с особым типом культуры «национальной» культурой [8,с. 146].

Взгляд на нации и национализм, как на результирующие становления в обществе новой системы социальной коммуникации сформулировал в своих исследованиях Карл Дойч. Речь идёт о качественно новой системе коммуникации между людьми, которая, в свою очередь, является результирующей модернизации преобразования традиционного общества в современное. Речь идёт об индустриализации, урбанизации традиционных обществ, увеличении количества городского населения, распространении массового образования, современных средств транспорта и связи (почта, газеты, радио и т. д.). Согласно К. Дойчу, нация это горизонтальная общность, члены которой считают себя принадлежащими ей в силу общих ценностей, которые, в свою очередь, могут сложиться благодаря наличию разветвленной и эффективной сети коммуникации. Горизонтальная общность нации возможна тогда, когда разрушена вертикальная общность феодального строя, на смену которому приходят капиталистическое общество и рыночная экономика [15.С.64].

Идеи о нации, как о специфической системе коммуникации, развил в своих работах основатель конструктивистского подхода к изучению наций Бенедикт Андерсон. В рамках концепта нации, как «воображаемого сообщества» Б. Андерсон уделял особое внимание роли печатного капитализма, который открыл для людей возможность «осознать самих себя и связать себя с другими людьми принципиально новыми способами» [4]. С бурным развитием книгопечатания Бенедикт Андерсон связывает развитие национальных языков в государствах Европы. Крупное капиталистическое производство, каким стало книгопечатание в 16-17 вв., не могло ограничиться латынью. Слишком узок был спрос на такую продукцию. Поэтому ставка была сделана на выпуск изданий на национальных языках [4].

Ряд критических замечаний относительно «теоретико-коммуникативной» концепции Карла Дойча высказал Энтони Гидденс. Исследователь отмечает, что развитие внутренней коммуникации внутри государств действительно ведёт к формированию общей моральной и политической идентичности. Ho совершенно неочевидно, что такое развитие должно влечь за собой появление именно националистических чувств [24,с.214].

Ряд авторов (прежде всего примордиалистов) связывают интеграционную функцию национализма с его этническими истоками. Например, Энтони Смит, в отличие от Эрнеста Геллнера и Бенедикта Андерсона, не считает, что нации и национализм возникли вследствии развития промышленности и СМИ. Он выделяет связь между этническими образованиями предшествующих эпох и современными нациями. Коллективная историческая и культурная память, фольклор есть у всех народов. Корни национализма Смит видит в стремлении к укорененности, в стремлении людей к славе и уважению. Мифы, символы и церемонии национализма являются, по его мнению, основой социальных связей и политического действия в современных обществах [12].

Какие бы функции национализма не ставили во главу угла его исследователи, национализм, как инструмент политики, стал одним из ведущих факторов государственного строительства в Европе, распространяя своё влияние и на другие части света.

Действительно, в 19 веке в Европе формируются новые национальные государства Греция (1830), Бельгия (1831), Италия (1861), Германский рейх (1871), Румыния, Сербия, Черногория (1878). Начало 20 века период кризиса и дробления (сецессии) многонациональных империй АвстроВенгерской, Османской и Российской, завершившийся Первой мировой войной. Политической основой этих процессов был национализм. Возникли новые государства: Норвегия (1905), Болгария (1908), Албания (1913), Финляндия (1917), а в 1918 году Польша, Чехословакия, Эстония, Латвия, Литва, Королевство сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года Югославия) [3,с. 155-156], Австрия, Венгрия.

Первая мировая война стала своеобразным итогом предыдущего этапа генезиса национализма. Принцип национального самоопределения был признан на международном уровне (Версальская мирная конференция 1918 года) [11,с.246]. Однако, в мире сохранился целый узел противоречий вокруг колониальных народов (вопрос о предоставлении им независимости не обсуждался на Версальской конференции), вокруг малых народов и национальных меньшинств в составе национальных государств [7,с.246] (курды, баски, каталонцы, франко-канадцы и др.).

Таким образом, интеграционная функция национализма и роль национализма, как механизма интеграции, постепенно вошли в противоречие с дезинтеграционным потенциалом данного этнополитического феномена. Одновременно национализм эволюционировал в радикальные, тоталитарные формы, что стало одним из главных признаков его развития в первой половине XX века [11,с.246].

Для лучшего понимания особенностей развития национализма, как инструмента политики, рассмотрим три других аспекта национализма, обозначенные Карлтоном Дж. Гейзом. Речь идёт о функциональных характеристиках национализма, как: идеологии, политической доктрины; чувства, формы самосознания нации; политического движения.

Многие авторы рассматривают национализм как идеологию, мировоззрение, доктрину. В частности, Илия Кедори считает национализм прежде всего политической доктриной, в значительной мере штучным творением европейской философии начала XIX века. В ее основе интересы наций и национальных государств [11,с.133-134].

У истоков идеологии национализма находились концепции Иоганна Готфрида Гердера, Иоганна-Готлиба Фихте, Фридриха Листа, Жана Жака Руссо, Джузеппе Мадзини, Отто фон Бисмарка, Жозефа Артюра де Гобино, Хаустона Чемберлена и др.

Описывая структуру националистического дискурса, британский философ и историк Исайя Берлин в ряду элементов данной структуры выделил следующие:

• убеждение в том, что принадлежность нации представляет собой фундаментальную характеристику человеческого существования;

• представление о нации как об организме и о взаимодействии между членами нации как членами единого организма;

• вера в моральный приоритет принципа нации: некоторое действие является хорошим (морально одобряемым) не потому, что соответствует определенному нравственному критерию, а потому, что служит пользе нации, которой принадлежит говорящий;

• выдвижение «нации» в качестве главного основания всех притязаний на власть и авторитет [5,с.344-351].

Иначе говоря, речь идёт об идеях, учениях, концепциях, теориях, взглядах, представлениях, понятиях, в основе которых абсолютизация интересов, ролей нации и государства. В радикальных проявлениях националистической идеологии к вышеперечисленным постулатам добавляется провозглашение права нации на территориальную экспансию и обоснование её необходимости. Так, А. Гитлер в небезызвестной работе «Майн Кампф» отмечал: «Пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетия вперед достаточным количеством земли, вы не должны считать, что положение наше прочно. Никогда не забывайте, что самым священным правом является право владеть достаточным количеством земли, которую мы сами будем обрабатывать. He забывайте никогда, что самой священной является та кровь, которую мы проливаем в борьбе за землю».

Говоря о функциональных характеристиках национализма, как идеологии, следует отметить, что здесь интеграционная и мобилизационная функции национализма сочетаются с легитимационной, информационно-пропагандистской и теоретической его функциями.

Взаимосвязь интеграционной и легитимационой функций национализма отмечает немецкий философ и социолог Юрген Хабермас: «Национальная общность породила новый тип взаимосвязи индивидов, ранее совершенно чужых друг другу. Тем самым национальное государство смогло решить сразу две проблемы: оно учредило демократический способ легитимации на основе новой и более абстрактной формы социальной интеграции» [ 17.с.368].

Обоснование легитимности политической власти на основе нации государства и национальной общности обеспечила идеология национализма. Ю. Хабермас отмечает особую роль в этом процессе творческой интеллигенции, подводившей идеологическую базу под действия политиков: «В создании эффективной бюрократии принимали участие в основном юристы, дипломаты и военные чины, в то время как писатели, историки и журналисты, со своей стороны, расчищали поле для дипломатических и военных усилий государственных лиц (например, Кавура и Бисмарка), неся в массы поначалу воображаемый проект нации, объединенной на культурной основе. Работа и тех, и других привела к оформлению европейского национального государства XVIIв ека» [17.С.368].

Идеология национализма, по оценке Питера Альтера, стала своеобразным «орудием интеграции и мобилизации масс». По мнению украинского исследователя Георгия Касьянова «массовизации» национализма способствовали возникновение массовой политики, распространение всеобщего избирательного права, создание массовых партий, организаций, движений, рост письменности и образовательного уровня масс [11,с.245].

Близкая к теоретической информационно-пропагандистская функция национализма, как идеологии, связана с распространением националистических идей, учений, внедрением в сознание людей определенных стереотипов, культивированием соответствующих чувств, настроений.

С другой стороны, по мнению исследователя национализма Уокера Коннора, сущность национализма следует икать не в мотивах элит, которые могут манипулировать национализмом в каких-либо скрытых целях, но скорее в массовых чувствах, к которым элиты взывают [14,с.118]. Здесь мы переходим к рассмотрению функций национализма, как чувства, или формы самосознания нации.

Американский исследователь Ганс Кон считает, что национализм это состояние ума, убежденного, что высшей ценностью личности должно быть национальное государство [13]. В том же ключе определяет национализм энциклопедия «Britannika»: «Состояние сознания, в котором высшей лояльностью индивидуума является преданность нации государству» [23 ,с.61]. В то же время, как отмечает Карл Дойч, дабы возникло национальное самосознание, должно сначала возникнуть нечто такое, что оно будет осознавать. Как мы уже отмечали, модернисты рассматривают нацию как продукт современных экономических и культурных связей, современной бюрократической государственной машины и системы светского образования. В то же время, сторонники примордиалистской теории рассматривает нацию как извечную, исторически заданную общность людей [12].

В рамках проводимого исследования для нас важно определить функциональные характеристики национализма, как чувства, состояния сознания, которые обеспечивают политическую мобилизацию определённого сообщества. В этой связи можно выделить морально-психологическую и защитную функции национализма.

Как отмечает Андре Гастони, национализм отвечает трем основным мотивам человеческой личности и коллектива: стремлению к биологическому самосохранению, защите общей территории, стремлению принадлежать к организованной форме человеческой общности [П.с.213]. Морально психологическая функция национализма основывается на выражении чувства принадлежности, комплиментарности к определенной общности. Отсюда вытекает осознание обособленности по схеме «Мы Они» [11,с.133]. С морально психологической функцией тесно связана интеграционная функция национализма, основанная на внутригрупповой сплочённости [10,с.247]. По нашему мнению, интеграционная функция национализма во многом обусловлена эффективностью внутригруппового сплочения в рамках определённой социокультурной матрицы.

Защитная функция национализма связана с обеспечением моральной поддержки, защищенности от угроз современного мира, в условиях обезличивания и отчуждения в нем. С другой стороны, речь идёт о защитной реакции на реальные и мнимые угрозы данной группе со стороны других групп (прежде всего, численно более крупных). Дональд Горовитц связывает эту реакцию со страхом подчинения, страхом исчезновения и поглощения, «синдромом тревожности» реакцией на очевидную или ожидаемую опасность, что несовместимо с внутригрупповым самоуважением [9,с.232-233]. Именно защитную функцию национализма этнические элиты легко конвертируют в политический ресурс, особенно в группах, для которых характерна высокая степень коллективной ущемлённости (под коллективной ущемлённостью группы Тэд Роберт Гэрр понимает неравенство по уровню благосостояния или политическому влиянию группы) [10,с.245-246].

Защитная функция национализма тесно связана с его мобилизационной функцией. Этническая мобилизация группы перерастает в мобилизацию политическую. Одна из наиболее распространённых форм политической мобилизации мобилизация этноса к созданию национального государства, с последующим его укреплением, или к установлению контроля над государственным аппаратом.

Говоря о политической мобилизации этносов и наций, мы переходим к рассмотрению четвёртого аспекта национализма как политического движения. С политическим, общественным, национальным движением национализм связывают такие авторы, как Луис Вирте, Константин Симонс Симоналевич, Энтони Смит, Джон Брейли и другие. В их понимании национализм это общественное движение, которое характеризует поведение определенных коллективов, общностей, а именно наций, национальностей, этнических групп и т.п. По мнению Джона Брейли, ключевой задачей в исследовании национализма является соотнесение этого политического феномена с политикой и политическими целями националистических движений [6].

Национализм, как движение, выполняет рассмотренные выше мобилизационную и интеграционную функции. А также инструментальную, защитную, протестную и др.

Как инструмент политики национализм стал средством реализации интересов различных политических групп представителей центральной власти (защита национальных интересов, национальной экономики, политика унификации, централизации), оппозиционных сил (борьба за власть), политических элит национальных меньшинств (достижение независимости, автономии, культурных, статусных, экономических полномочий).

Инструментальная функция национализма может иметь как внешний, так и внутренний аспекты. Так, Луис Вирте определяет национализм как общественное движение наций, которые стремятся занять, удержать и усилить определенную позицию в мире, где они встречаются с противодействием или конфликтом [25]. С другой стороны, по мнению Джона Брейли, политизация этнических и националистических идентичностей относится к функциям политического давления, используемого той частью этнической элиты, которая стремится к установлению контроля над государством и властью. Как считает Д. Брейли, именно организация националистических движений, их ресурсы, лидерство, идеология и структура государственной власти позволяют этническим элитам определить наиболее эффективные механизмы приобретения контроля над государственной властью [6]. В данном случае речь может идти и об элитах внутри титульной нации, и об элитах национальных меньшинств.

Как отмечает российский исследователь национализма Владимир Малахов, у национализма два основных вектора. «Один из них указывает в сторону обретения общественного единства. Это национализм, исходящий от государства. Второй направлен против государства. Это национализм, исходящий от культурно-этнических групп, стремящихся к политическому суверенитету. Вот почему национализм испанский, индийский, турецкий и грузинский наталкивается на противодействие каталонского, сикхского, курдского и абхазского национализма», пишет исследователь [15,с.5]. Более категоричную оценку дал исследователь национализма Уокер Коннор, который считает неизбежной активизацию параллельного процесса разрушения нации, агентами которого становятся национальные меньшинства [6].

Перейдём к рассмотрению проблемы, связанной с ролью национализма, как механизма дезинтеграции в развитии государств.

После Второй мировой войны активизация этнического национализма приобрела всемирный характер. Право на самоопределение было возведено в ранг основополагающего принципа (однако, это касалось только колоний). Национализм стал одной из основных причин распада мировой колониальной системы. Поглотив Азию и Африку, общемировая волна национализма снова достигла Западного мира. На двух континентах, в развитых государствах Европы и Америки, проявил себя феномен, известный как «этническое возрождение», «этнический бум», «пробуждение наций» и т.д.

В конце 20 века развал СССР и падение коммунистических режимов в странах Восточной Европы вызвали новую волну дезинтеграции государств. Этот процесс иногда проходил мирно (как, например, добровольный раздел Чехословакии на Чешскую и Словацкую республики). Ho зачастую он сопровождался локальными войнами и межэтническими конфликтами. Война в Югославии и военные конфликты на межнациональной почве в ряде государств бывшего СССР наглядное тому подтверждение.

Рассматривая национализм, как механизм дезинтеграции, продолжим анализ функций национализма, как политического движения.

Американский исследователь Константин Симонс-Симоналевич полагает, что необходимо отличать национализм большинства (который фактически представлен государством и политическими партиями и действует как фактор международной политики) и национализм меньшинств, которые борются за право на культурное и политическое освобождение. Причем, именно национализм меньшинств, по мнению исследователя, следует считать настоящим национальным (националистическим) движением. К. Симонс-Симоналевич говорит о наличии двух форм национальных движений:

1. Движения меньшинств, основной целью которых является самозащита, самосохранение национальной общности.

2. Освободительные движения, главной задачей которых является достижение независимости [ll.c. 197-198].

В обоих случаях речь идёт о защитной функции национализма.

Как отмечает Викки JI. Хесли, «ту разновидность национализма, которая известна под названием «национал-сепаратизм», можно определить как совокупность идей или действий, направленных на становление новой территориальной государственной структуры, призванной обслуживать интересы этнического сообщества, полагающего, что имеющееся государство пренебрегают его нуждами» [19,с.276]. В этой ситуации меньшинства стремятся получить гарантии того, что их интересы в таких областях, как язык, содержание школьных программ, распределение ресурсов, возможность получения работы в частном и общественных секторах, будут ограждены [19,с.280].

Как видно, защитная функция национализма тесно переплетена с его протестной функцией. Объясняя причины этнополитического протеста, Тед Роберт Гэрр отметил процессы, связанные с усилением роли государства в общественной жизни. По оценке исследователя, новые или преобразованные в результате революций государства мировой системы проявили стремление к укреплению и расширению своей власти. Одним из следствий этого процесса стала тенденция к ассимиляции национальных меньшинств, ограничению их исторической автономии, использованию их природных ресурсов, доходов и труда для целей государства. Общим следствием усиления государства почти повсеместно был рост недовольства этнических и общинных групп, которые оказались не в состоянии защитить свою автономию, или эффективно участвовать в правящих коалициях [10,с.250].

С другой стороны, этнические элиты национальных меньшинств стремятся к обретению политической власти, установлению контроля над государственным аппаратом. Это стремление соответствует рассмотренной выше инструментальной функции национализма. Ряд современных авторов выдвигают идею о так называемом креативном, негосударственном национализме, основной целью которого является ослабление позиций государства и создания новой системы институтов и структуры власти, за рамками системы государственной власти (Stateless Nationalism) [6].

В 90-е годы XX века происходит смена парадигм в изучении национализма: традиционная теоретическая модель модернизации с ее идей о поступательной глобальной универсализации и разрешением этнонациональных противоречий уступает место конфликтологическим теориям модернизации, разрабатывающим положение о прямой связи модернизации и активизации национализма в современном мире, о модернизации как основном источнике международных конфликтов и напряженности в международных отношениях [б].

Как отмечает Владимир Малахов, стремление удержать культурную самобытность стало приобретать характер противодействия вестернизации. Эго противостояние выражается то в этнических, то в конфессиональных, то и в тех и других терминах одновременно. В последнем случае возникает парадоксальный феномен «религиозный национализм» [15,с.6].

Таким образом, в развитии современных государств линии политических «разломов» проходят не только вдоль национальных, этнических, но и вдоль цивилизационных границ. На эту тенденцию впервые обратил внимание Самюэль Хантингтон, сформулировавший концепцию «столкновения цивилизаций». По мнению исследователя, «в мире после холодной войны культура и осознание различной культурной идентичности (которая в самом широком понимании совпадает с идентичностью цивилизации) определяет модели сплоченности, дезинтеграции и конфликта» [18,с.13].

Поэтому, можно отметить, что в современных условиях, национализм, как механизм интеграции в национальном государстве постепенно теряет былое влияние. Как пишет В. Малахов, в индустриально развитых странах Запада, наряду с культурной унификацией и распространением массовой культуры, отчетливо прослеживается тенденция к культурной фрагментации [15,с.6]. Дополнительную нестабильность создаёт массовая иммиграция в страны Запада после второй мировой войны населения менее развитых стран. Тем не менее, национальное государство по-прежнему остаётся основным субъектом политики.

Национализм, как инструмент политики, играл и продолжает играть одну из определяющих ролей в интеграции / дезинтеграции государств. Если изначально политические аспекты в развитии национализма определялись, прежде всего, задачами построения национального государства, его централизации и обоснования, создания политической нации, то во второй половине XX века активизировались процессы, связанные со стремлением малых и т.н. непризнанных народов к созданию новой системы институтов и структуры власти за рамками существующих в мире национальных государств. Поэтому, в конце XX начале XXI веков национализм из механизма интеграции стал превращаться в орудие дезинтеграции, оставаясь важнейшим инструментом политики.

В XX веке основной парадигмой в исследовании функциональных характеристик национализма был модернистский подход. Он подчеркивал связь национализма со становлением индустриального общества и национальных государств. Под влиянием модернизма базовыми функциями национализма многие исследователи считали интеграционную, мобилизационную, инструментальную, культурную, коммуникативную, легитимационную, теоретическую, информационно-пропагандистскую и др.

В конце XX века, с активизацией так называемого «большого национализма малых наций» и превращением национализма в орудие дезинтеграции, начался пересмотр модернистской парадигмы. Появились конфликтологические теории модернизации, оказались востребованными примордиалистский и этницистский подходы к изучению национализма. В связи с этим исследователи стали в большей степени связывать инструментальную функцию национализма с его защитной, протестной, морально-психологической функциями.

С учетом сложности и многоаспектности национализма (в том числе как инструмента политики), применённый структурно-функциональный метод показал себя, как достаточно эффективный способ систематизации основных подходов к изучению данного феномена.

Список использованных источников

1. Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: Анализ и менеджмент: учеб. пособие. 2-е изд., М.: «Дело» АНХ, 2008. 480 с.

2. Актон Лорд. Принцип национального самоопределения / Л. Актон // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Xpox и др; Пер с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. 416 с.

3. Альтер П. Этапы образования государств в Европе / П. Альтер // Этнос и политика. Хрестоматия. /Авт. сост. А.А. Празаускас. М.: Урао, 2000 400 с.

4. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001. 288 с.

5. Берлин И. Национализм: вчерашнее упущение и сегодняшняя сила / И. Берлин // Берлин И. Философия свободы. М.: Новое литературное обозрение, 2001.

6. Бунаков М.Ю., Лукин В.Н. Национализм как фактор глобальных рисков: тенденции политического анализа [Электрон, ресурс]. /М.Ю. Бунаков,В.Н. Лукин. -Режим доступа: // http://credonew.ra/content/view/536/31/

7. Гаджиев К. С. Введение геополитику. Учебник для вузов. М.: Логос, 1998.-- 416 с.

8. Геллнер Э. Пришествие национализма. Мифы нации и класса / Э. Геллнер // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Xpox и др; Пер с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М. Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. 416 с.

9. Горовитц Д. Теория межэтнического конфликта / Д. Горовитц // Этнос и политика. Хрестоматия. /Авт. сост. А.А. Празаускас. М.: Урао, 2000 400 с.

10. Гэрр Т.Р. Почему меньшинства восстают? Объяснение этнополитического протеста и мятежа / Т.P Гэрр // Этнос и политика. Хрестоматия. /Авт. сост. А.А. Празаускас. М.: Урао, 2000 400 с.

11. Касьянов Г.В. Teopii націі та націоналізму. К.: Либідь, 1999. 352 с.

12. Кокшаров Н.В. Этичность. Этнос. Нация. Национализм [Электрон, ресурс]. / Н.В. Кокшаров. Режим доступа: // http://credonew.ni/content/view/305/27/

13. Кон Г. Национализм: его смысл и история [Электрон, ресурс]. Режим доступа: // http://traditio.ni/liolmogorov/library/k/kolin/index.htm

14. Коннор У Соблазн экономических объяснений / У. Коннор // Этнос и политика. Хрестоматия. /Авт. сост. А. А. Празаускас. М.: Урао, 2000 400 с.

15. Малахов В.С. Национализм как политическая идеология: Учебное пособие. / Отв. ред. Б.Г. Капустин М.: КДУ, 2005. 320 с.

16. Мир политической науки. Учебник. В 2 кн. Кн. 2. Персоналии/М.Г. Миронюк; под общ. ред. А.Ю. Мельвиля. М.: Просвещение, 2005. 559 с.

17. Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Ю. Хабермас // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Xpox и др; Пер с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М. Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. 416 с.

18. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. Т. Велимеева. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2007. 571 с.

19. Хесли В.Л. Возрождение национализма и дезинтеграция государства / ВЛ. Хесли // Этнос и политика. Хрестоматия. /Авт. сост. А.А. Празаускас. М.: Урао, 2000 400 с.

20. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года / Пер. с англ. А.А. Васильева. СПб: Алетейя, 1998. 306 с.

21. Яковенко И.Г. От империи к национальному государству (попытка концептуализации процесса) / И.Г. Яковенко // Этнос и политика. Хрестоматия. /Авт. сост. А.А. Празаускас. М.: Урао, 2000 400 с.

22. Conversi D. Conceptualizing Nationalism: An Introduction to Walker Connor's Work // Etlmonationalisni in the Contemporary World: Walker Connor and the Study of Nationalism / Daniele Conversi Ed. London and N. Y.: Routledge, 2003. P. 1-21.

23. Encyclopedia Britannica. Volume 16. 1968. Chicago: William Benton, Publisher

24. Giddens A. The Nation-State and Violence. Oxford: Polity Press, 1985.

25. 5. Wirth L. Types of nationalism. / L. Wirth // The American Journal of Sociology, Vol. 41, No 6 (May, 1936), pp. 723-737.

Размещено на Allbest.ru