Тоталиторизм в обществе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Тема тоталитарных обществ остаётся актуальной и в настоящее время. Мы живём в обильном многообразии мнений, мировоззрений, где демократия и свобода слова стали идеалами в обществе. Западные ценности и идеи стремительно распространяются во всём мире, порождая нового человека и новое общество, разрушая старую уже устоявшуюся культуру. Несомненно, западный менталитет вносит положительные черты в копилку цивилизации, в материальную сторону жизни человека, но такие достижения имеют двойственный характер. Меняется человек, а он как болтик в сложном построении государственной машины меняет и само общество. А из несовершенных людей нельзя создать совершенное общество. Тоталитаризм является весьма сложной темой для проведения исследований потому, что эта сфера находится в центре мировой политической арены, где мы можем наблюдать такие способы борьбы как преувеличения, смешение смыслов, понятий, различные формы лжи и другие.

ХХ век одарил человечество значительным расширением горизонтов знания, достижениями научно-технического прогресса. Возможно, что было важно и духовное и социальное развитие, что, соответственно, сыграло свою роль. К примеру, в СССР, имело место быть подавление культурного плюрализма и инакомыслия в тисках политической диктатуры. Ленинская концепция «партийности литературы» являлась важнейшим источником советского тоталитаризма. Установление политической цензуры и гонения на инакомыслящих. Превращение репрессивно-карательных органов (ВЧК, ГПУ, позднее НКВД) в социально-культурный фактор повседневной общественной жизни, тотальная слежка, контроль, провокации, акции «устрашения», показательные процессы против интеллигенции и буржуазных «спецов», а также конкурентов в борьбе за единоличную власть - все это сыграло важную роль в социальном развитии.

В 20-30-е годы в мире, в некоторой группе государств (СССР, Германии, Испании, ряде стран Восточной Европы) сложились политические режимы, обладавшие многими сходными признаками. Эти режимы обещали построить на руинах прошлого новый мир, привести народы к процветанию и изобилию, но они втянули мир в череду кровавых войн, принесли террор и репрессии. С течением времени режимы, получившие название тоталитарных, постепенно ушли с лидирующих позиций. В 1945 году потерпел крах фашизм, в 1989-1991 годах тоталитарные режимы в Восточной Европе, затем и в СССР рухнули окончательно.

Что представлял собой тоталитарный феномен? Каким образом осуществлялась власть? Почему эти режимы просуществовали так долго? Есть ли модель тоталитарной системы? Определенных ответов на эти вопросы современные науки не дают. Немного из истории понятия «тоталитаризм». Это слово используется для обозначения превосходной степени других известных понятий как диктатура, авторитаризм, насилие, деспотизм. Этимологически оно производно от слов тоталитарность, или «целостность». Употребляя его, имеют в виду, что авторитарная власть становиться всепроникающей, контролирующей жизнь человека и общества в ее самых частных, мельчайших проявлениях. Тоталитаризм можно сравнить с душой, телом которой является командно-административная система. И не стоит забывать, что это явление не экономического, социального или политического плана, а культурно-идеологическое по своей сущности.

1. Сущность тоталитарного государства

1.1 Понятие и признаки тоталитарного государства

Придерживаясь научного языка, тоталитарное государство - это всеохватывающая, всеконтролирующая, всепроникающая власть, которая стремится к полному контролю над всеми сферами жизни общества (экономической, политической, духовной), которая поглощает гражданское общество. Основоположником термина «тоталитаризм» является итальянский философ Д. Джентиле. Он считал, что самой важной задачей государства является претворение в жизнь национальной судьбы или предназначения и для этого его власть должна быть абсолютной и всепоглащающей (тоталитарной). В последующем времени это понятие будет перенято итальянскими фашистами, во главе с Бенито Муссолини, которые целью партии ставили построение тоталитарного государства. Понятие «тоталитаризм» вошло в обиход в научной литературе Запада в конце 30-х годов нашего века. Уже в самом начале тоталитаризм однозначно отождествлялся с фашизмом и коммунизмом, рассматривавшихся как два его различных ответвления. Термин «тоталитаризм» стал употребляться для обозначения фашистского режима в Италии и германского национал-социалистического движения еще в 20-е годы. С 1929 года, начиная с публикации в газете «Таймс», его стали применять и к политическому режиму Советского Союза. Из политической публицистики этот термин входит в научный оборот для характеристики фашистских режимов и режима существовавшего в Советском Союзе. На симпозиуме, организованном Американским философским обществом в 1939 году, впервые была сделана попытка дать научную трактовку тоталитаризму. В одном из докладов он был определен как «восстание против всей исторической цивилизации Запада». Вторая мировая война, а затем разгром фашистских режимов и начало «холодной войны» дали новый импульс теоретическому осмыслению тоталитаризма.

В 1952 году в США была проведена конференция, посвященная этому социальному феномену, где был сделан вывод, что «тоталитарным можно назвать закрытое общество, в котором все - от воспитания детей до выпуска продукции контролируется из единого центра». Спустя несколько лет вышел ряд фундаментальных работ на эту тему, важнейшими из которых являются: книга Х. Арендт «Происхождение тоталитаризма» и совместная монография К. Фридриха и З. Бжезинского «Тоталитарная диктатура и автократия».

Общие признаки тоталитарного режима были определены в сочинении Фридриха и Бжезинского:

1) Официальная идеология, которая должна признаваться всеми;

2) Монополия на средства массовой информации;

3) Монополия на все средства вооруженной борьбы;

4) Система террористического полицейского контроля;

5) Централизованная система управления экономикой.

Сложность создания приемлемой концепции привела к критике самой идеи моделирования тоталитаризма (концепция Фридриха и Бжезинского, оказавшая большое влияние на исследования в области историографии, признавалась несовершенной даже самими авторами) основные положения которой сводились к следующему:

модели тоталитаризма нет, так как взаимоотношения между отдельными ее элементами никогда не были разъяснены (Т. Джонс);

не бывает целиком контролируемой или неконтролируемой системы (А. Кун);

с помощью концепции тоталитаризма нельзя исследовать динамику процессов в социалистических странах (Г. Гласснер)

Поиск оптимальной модели тоталитаризма продолжаются и в нынешнее время.

Последующие поколения исследователей добавили к вышеназванным еще несколько признаков тоталитаризма как явления:

1) Чрезмерное огосударствление общественной жизни;

2) Правовое закрепление роли руководящей партии;

3) Осуществление насильственного господства власти над человеком с помощью партийных и государственных авторитарно - бюрократических институтов.

Классическое же тоталитарное государство - национал-социалистическая и советская (сталинского образца) системы - характеризовалось следующими признаками:

- существовала единственная партия, которая не выводила свою легитимность из выборов и не ограничивала свою власть волей народа. Напротив, она видела задачу в том, чтобы формировать волю народа в соответствии с собственными представлениями;

- основой для этого служило сходное с религией мировоззрение, претендовавшее на знание истины и признававшее возможность достижения идеального состояния общества в недалеком будущем. Основным пунктом национал-социалистической и коммунистической идеологии были (соответственно) мировое господство арийской расы и построение бесклассового общества;

- признание господствующего мировоззрения гражданами в тоталитарных системах обязательно, причем оно должно быть активным; гражданам не позволялось держаться в стороне от «государственных задач» и замыкаться в частной жизни, активная поддержка достигалась хитроумной системой подавления. Так как средства массовой информации, находившиеся под исключительным контролем верхушки власти, ни при национал-социализме, ни при сталинизме не оправдали полностью возложенных на них ожиданий и не добились идентичности мнений между правителями и управляемыми, то необходимыми стали дополнительные репрессивные меры.

Жестокая и циничная абсолютизация такого мировоззрения привела к такому символическому выражению тоталитаризма, как концлагеря, уничтожение «неполноценных» людей, геноцид 6 млн. европейских евреев, а также сталинские «чистки», жертвами которых стали миллионы людей.

1.2 Место личности в тоталитарном государстве

Тоталитаризм предполагает определенный базовый тип личности. Человек «нового мира» должен обладать определенным набором качеств. Он не должен иметь своих интересов, дел, чувств, привязанностей, собственности и даже имени. Его единственный интерес и единственная страсть - революция. Он презирает и ненавидит всякое проявление сложившейся веками общественной нравственности, признавая нравственным только то, что способствует делу революции и безнравственным то, что мешает ему. Суровый к себе, он должен быть суровым к другим. Слово «беспощадный» стало неотъемлемым элементом политического и бытового лексикона во всех тоталитарных системах. Чувства родства, дружбы, любви, признательности и даже чести должны быть в нем задушены единственной и холодной страстью - революционным делом.

Сущностной характеристикой тоталитарной общественной системы является ориентация на слитность, тотальное единство всех без исключения сфер жизни. При этом следует подчеркнуть, что тоталитаризм как особый общественно-политический строй невозможен без массовой базы людей, массовости как таковой, растворения индивида в толпе.

Тоталитаризм ограничивал свободу личности и ее инициативу. Существовал жесткий контроль над сознанием и поведением человека, его мыслями, помыслами, внутренним миром, поступками. В соответствии с идеологическими установками огромные усилия тоталитарный режим принимал в деле воспитания человека в духе коммунистической морали. В программе КПСС даже был сформулирован моральный кодекс строителя коммунизма.

Тоталитарные системы обычно возникали в обществах с жесткой иерархической организацией - если и не собственно феодальных, то по крайней мере патерналистских. Глава государства, органы исполнительной власти, полиция, армия, учителя выступали мощной заменой родительского образа или, точнее, суррогатом сверх-Я. Суррогатами сверх-Я служили представители власти, которые психологически отождествлялись с родителями и повеления которых воспринимались поэтому как усвоенные родительские приказы.

Нередко даже в концлагере вера во власть и справедливость полиции была настолько сильна, что заключенные не хотели признавать несправедливость своего наказания. Они заставляли себя найти хоть какую-то собственную вину. Внутреннее желание опеки со стороны сверх-Я очень велико, и чем слабее «я», тем это желание сильнее. Поскольку же в тоталитарных системах самыми могущественными заместителями сверх-Я служат вожди и их представители, короче говоря - система как таковая, добиться одобрения можно только отождествившись с системой. Подчиняясь приказу извне, чувствуешь себя свободным от вины, а потому - в безопасности. Таить и постоянно чувствовать в себе сверх-Я с его критикой общества, в котором вынужден жить, крайне болезненно. В целом это возможно, только если тебе доступны и другие, альтернативные образы сверх-Я. Американцам нелегко понять наши трудности: они растут в свободном обществе, где их окружают различные образы сверх-Я, из которых можно выбирать. Есть, например, пуританин и приверженец свободы воли, мужчина в сером сюртуке или ковбой, а также много других. Но в гитлеровской Германии все образы сверх-Я сводились к одному, и было чрезвычайно трудно сформировать или поддерживать глубоко личный образец, расходясь с окружающим обществом.

В тоталитарных государствах противники режима живут в постоянном страхе совершить ошибку - раскрыть свои подлинные чувства, поставив на карту жизнь - свою, а то и своей семьи. Поэтому им приходится быть безукоризненными актерами. Но для этого надо прочувствовать роль, сжиться с ней.

Лишь превратившись в послушного члена тоталитарного государства, человек может быть спокоен, что его не заподозрят в невыполнении какого бы то ни было приказа. Привлекательность тоталитаризма - в его обещании разрешающего самые суровые внутренние конфликты мира с собою и дающего чувство собственной безопасности согласия с окружающим. К несчастью для противника режима, эти согласие и мир достигаются лишь утратой самостоятельности, самоуважения и человеческого достоинства. Царящее в тоталитарных государствах спокойствие оплачено гибелью души.

Антропологический компонент тоталитаризма как особого социально - философского феномена состоит в стремлении к полной переделке и трансформации человека в соответствии со своими социально-философскими и идеологическими установками. Здесь использовался широчайший комплекс средств, механизмов и методов, в основе которых лежали те три принципа, которые тоталитаризмом были заимствованы из идеологического багажа Великого Инквизитора: чудо, тайна и авторитет. Здесь отметим лишь то, что идеологи тоталитаризма четко усвоили урок того же Великого Инквизитора, который осознавал, что для утверждения своего господства одного только убийства Иисуса Христа недостаточно, необходимо также убить его веру и создать новую, свою собственную веру для пленения ею сознания самых широчайших масс людей. Не случайно, что в комплексе идей и методов тоталитаристов, направленных на изменение самой человеческой онтологии, жесткий контроль занимает над сознанием человека, его мыслями, помыслами, внутренним миром значительное место. Более того, ставится задача полной трансформации человека, конструирования нового типа личности с особым психическим складом, особой ментальностью, мыслительными и поведенческими характеристиками и т.д. путем стандартизации, унификации индивидуального начала, его растворения в массе, сведения всех индивидов к некоему среднестатистическому знаменателю, стерилизации или, во всяком случае, подавления индивидуального, личностного начала в человеке. В этом контексте «успех» большевизма и фашизма в немалой степени объясняется тем, что в условиях своеобразного диффузного состояния общественного сознания, его расщепления и надлома им удалось подчинить рационально-утопическому началу все богатство, многослойность и сложность сознания.

Одним из важнейших показателей проникновения тоталитарных начал во все сферы повседневной жизни является так называемый новояз, который представляет собой «лингвистический эквивалент основной идеи официальной идеологии». Хотя новояз - литературное изобретение Дж. Оруэлла, он является реальностью. Суть этого феномена состоит в почти полной замене реального мира неким подобием сюрреалистического, абсурдного видения, в котором все перевернуто с ног на голову. В повседневной жизни нужно приспосабливаться к иррационализму языка, на котором речь о мире скорее скрывает, чем объясняет реальное положение вещей. Это порождает своеобразный двойной стандарт в жизнедеятельности и поведении «тоталитарного» человека. Он как бы раздваивается, приобретает двойное дно. В отношении разного рода политических и иных решений и постановлений, принимаемых высшими государственными и партийными инстанциями, у людей вырабатывается нечто вроде устойчивого иммунитета: выражая «горячее» и «единодушное» одобрение на словах, они проявляют в отношении этих решений и постановлений холодное безразличие или даже резкое их неприятие на деле.

Поскольку не государство существует для людей, а, наоборот, люди существуют для государства, то отдельный человек приносится в жертву гражданину, а гражданин, в свою очередь, - в жертву подданному. Каждый отдельный индивид остается один на один с огромным всесильным аппаратом принуждения. Побеждает конформизм, народ превращается в массу, население приобретает атрибуты толпы.

Чрезмерная опека государства над своими гражданами наносит непоправимый вред энергии, деятельности и моральному характеру личности. Тот, кем постоянно и настоятельно руководят, в конечном счете, отказывается от той доли самостоятельности и ответственности, которой он обладает. В тоталитарных государствах нашего времени средства массовой коммуникации обладают почти неограниченными возможностями воздействовать на мысли человека. Сегодняшняя технология обеспечивает наблюдение за любым шагом частного лица. Это и многое другое позволяет тоталитарной диктатуре утверждать, что подданные свободные личности, - а нынешняя технология и массовое общество с неизбежностью требуют этого во многих областях приложения человеческих сил - и, тем не менее, добиваться, чтобы подданные придерживались убеждений, которые им считает нужным внушить государство.

При диктатурах прошлого можно было существовать внутри системы и поддерживать известную независимость мыслей, а нередко и определенных действий, сохраняя уважение к себе, тогда как в современном тоталитарном государстве сохранять это самоуважение и вместе с тем жить во внутреннем противодействии системе невозможно. Практически каждый сегодняшний нонконформист стоит перед выбором: или выказать себя врагом этой власти, подвергшись преследованиям и чаще всего уничтожению, или исповедовать на людях то, что глубоко ненавидишь и презираешь втайне.

2. Тоталитарный режим

2.1 Типология тоталитарных режимов

Следует отметить, что все вышеназванные признаки в той или иной степени присутствовали во всех тоталитарных режимах. При этом, наряду со сходством, существовали и определенные различия, отличающие друг от друга различные типы тоталитарных режимов. Согласно самой распространенной классификации, в зависимости от господствующей идеологии все они делились на:

- праворадикальные (фашистские и национал - социалистический)

- левоэкстремистские (сталинский и маоистский).

При этом в рамках трех основных моделей тоталитаризма (советской, немецкой, итальянской) существовали существенные различия. Собственно тоталитаризм «в чистом виде», при котором действительно удалось достичь тотального контроля за политической, экономической и духовной сферами жизни общества, существовал лишь в СССР до середины 50-х годов. В рамках же итальянского фашизма и германского национал-социализма эти цели провозглашались, но так и не были достигнуты. Так, и Муссолини, и Гитлер смогли достичь тотального контроля над политической жизнью общества, но не упразднили полностью ни рыночную экономику, ни автономию духовной сферы и частной жизни граждан (Италия при Муссолини оставалась католической и монархической, а Германия и при Гитлере сохраняла индивидуалистический «буржуазный дух»).

В любых своих разновидностях фашизм противопоставляет институтам и ценностям демократии так называемый новый порядок и предельно жёсткие средства его утверждения. Фашизм опирается на массовую тоталитарную политическую партию (приходя к власти, она становится государственно-монопольной организацией) и непререкаемый авторитет «вождя», «фюрера». Тотальный, в том числе идеологический, массовый террор, шовинизм, переходящая в геноцид ксенофобия по отношению к «чуждым» национальным и социальным группам, к враждебным ему ценностям цивилизации - непременные элементы идеологии и политики фашизма. Режимы и движения фашистского типа используют демагогию, популизм, лозунги социализма, имперской державности, апологетику войны. Фашизм находит опору преимущественно в социально-обездоленных группах в условиях общенациональных кризисов или катаклизмов модернизации. Многие черты фашизма присущи различным социальным и национальным движениям правого и левого толка. По видимой противоположности идеологических установок (например, «класс» или «нация»), по способам политической мобилизации общества, приёмам террористического господства и пропаганды к фашизму близки тоталитарные движения и режимы большевизма, сталинизма, маоизма и др. В условиях слабости демократических институтов сохраняется возможность развития движений фашистского типа и превращения фашизма в серьёзную угрозу.

При этом необходимо отметить, что тоталитаризм отнюдь не является неким монолитом, между его отдельными режимами имелись существенные различия. Такие различия прослеживаются как между большевизмом фашизмом, так и внутри последнего.

Так, фашистский режим в Италии руководствовался теорией верховенства государства, а национал-социалистический - теорией верховенства нации или нации - государства. Для режима Муссолини были характерны меньшая концентрация и абсолютизация власти. Наряду с фашистской партией значительным влиянием в стране продолжали пользоваться военные, аристократия, церковь, государственная бюрократия, продолжал функционировать, правда чисто формально, сенат. Парадокс состоит также в том, что Италия оставалась монархией. Муссолини время от времени направлял отчеты королю Виктору Эммануилу III. Итальянский фашизм отличался также меньшими, чем в Германии, террором и репрессиями.

Учитывая эти факторы, можно утверждать, что сущностные характеристики правой разновидности тоталитаризма в наиболее завершенной форме воплотились в германском национал-социализме. Для нас, россиян, более актуален и в то же время болезнен вопрос о соотношении большевизма и национал-социализма. Этот вопрос существует, и его нельзя игнорировать, ибо историю своей родины со всеми ее достижениями, неудачами и зигзагами нужно знать, чтобы извлечь из нее соответствующие уроки. Многие авторы уже в 20-е - 30-е годы отмечали определенные черты сходства в методах политической борьбы, захвата и реализации власти фашистов и большевиков. При всей сложности и спорности этой проблемы приходится констатировать, что фашизм и большевизм имеют точки как соприкосновения концептуального и типологического характеров, так и расхождения.

При традиционной типологизации фашизм и марксизм-ленинизм располагаются на двух крайних полюсах идейно-политического спектра. Не случайно, что они вели между собой борьбу не на жизнь, а на смерть вследствие изначальной несовместимости их идеологий. Здесь достаточно упомянуть такие дихотомические пары, как интернационализм - национализм, теория классовой борьбы - национально-расовая идея, материализм - идеализм и т.д., которые определяют противостояние марксизма-ленинизма и фашизма. Если в марксизме-ленинизме в качестве главно-теоретического и аналитического инструмента трактовки мировой истории брался класс, то в фашизме в качестве такового служила нация. Первый отдавал моральный и теоретический приоритеты концепции класса, а второй - концепции нации и даже расы. В результате место марксистских понятий «прибавочная стоимость» и «классовая борьба» в национал-социализме» заменяли понятия «кровь» и «раса». Если марксизм-ленинизм придерживался материалистической (а зачастую экономико-детерминистской) интерпретации истории, то для фашизма характерны антиматериализм, иррационализм, мистицизм и убеждение в том, что духовные начала, честь, слава и престиж составляют могущественные цели и мотивы человеческого поведения. Фашисты и национал-социалисты как в теории, так практике, придавая решающую роль политике и идеологии, хранили частную собственность на сред-

ства производства и рыночные механизмы функционирования экономики. Большевики, которые определяющую роль в теории отводили базису, или экономике, пошли по пути полного обобществления средств производства. Если большевики уничтожили рынок, то национал-социалисты его оседлали, приручили. Гитлер считал более важным социализировать прежде всего человека, а большевики пошли по пути социализации сначала экономики, а потом уже человека. Национал социализм отвергал саму идею демократии и либерализма, тогда как советский режим декларировал намерение воплотить в жизнь истинно демократические принципы (разумеется, по-своему понимаемые), устранив партийное соперничество. Не случайно, его руководители и приверженцы оперировали понятиями «демократический централизм», «социалистическая демократия», «народная демократия», «демократические принципы» и т.д.

Марксизм - ленинизм в теории руководствовался коммунистическим идеалом построения совершенного и справедливого общественного строя. Нельзя забывать и то, что в течение определенного, хотя по историческим меркам краткого, периода коммунистический идеал стал руководством к жизни почти для 40% современного человечества. Однако немаловажно, что для реализации поставленной цели на вооружение были взяты безжалостные, антигуманные средства. Смертный грех большевиков состоит в том, что они дискредитировали великий коммунистический идеал. При всем том неоспорим факт близости и определенного родства фашизма и большевизма по ряду параметров. Прежде всего, не может не обратить на себя внимание почти полная синхронность их появления на исторической арене. Их истоки - в самом начал нынешнего столетия, а в полный голос они заявили о себе во втором и начале третьего десятилетия, т.е. в период так называемой великой трансформации капитализма из свой предпринимательского в корпоративный (или, как его у нас до недавнего времени именовали, государственно-монополистический капитализм. Не вдаваясь в подробности, отметим, что большевизм и фашизм выступили в качестве соответственно левой и правой альтернатив центристскому реформаторскому

пути развития капитализма в социально-экономической сфере и либеральной демократии в политической сфере. За короткий период из незначительных групп они превратились во влиятельные общественно-политические движения, которые сумели подчинить своему господству сотни миллионов людей из многих стран.

Важным объединяющим эти альтернативы началом было то, постулировали цель реализации социалистических принципов - разумеется, в собственном понимании: интернационального и националистического. Особенно в начальный период предатели фашизма и большевизма склонны были открыто признавать эту близость. Так, Н. Бухарин на XII съезде РКП(б) в 1923 г. отмечал:…характерным для методов фашистской борьбы является то, что они больше, чем какая бы то ни было другая партия, усвоили себе и применяют на практике опыт русской революции. Если их рассматривать с формальной точки зрения, то есть с точки зрения техники их политических приемов, то это полное применение большевистской практики и специального русского большевизма: в смысле быстрого собирания сил, энергичного действия определенной системы бросания своих сил, «учраспредов», мобилизаций и т.д. и беспощадного уничтожения противника, когда это нужно и когда это вызывается обстоятельствами.

И действительно, фашизм и большевизм имели ряд близких или общих по своему функциональному системообразующему, методологическому назначению элементов. Это, в частности, единая всеохватывающая цель (хотя у каждого из них она существенно отличается по своему содержанию); господство одной революционной партии нового типа; моноидеология, отвергающая другие идеологии; сходные средства и методы достижения идеальных целей; слияние в единое целое партии, государства и общества; политизация всех без исключения сфер жизни; физический и моральный террор и т.д. Именно эти характеристики, которые более или менее подробно будут проанализированы ниже, позволяют оценивать фашизм в разных его вариантах и марксизм-ленинизм в его большевистской интерпретации как два противоположных проявления или два альтернативных (правого и левого) варианта особого общественно-исторического феномена - тоталитаризма.

При этом необходимо подчеркнуть, что выделяемые признаки и характеристики тоталитаризма надо понимать в идеально-типическом смысле, а не как точное отражение реальной ситуации в обществе, поскольку в общем и целом как в гитлеровской Германии, так и в сталинском Советском Союзе даже в самом апогее тоталитаризма вряд ли было бы правомерно говорить о всеобщей тотализации сознания. В реальной жизни все было значительно сложнее.

Естественно, если люди поставлены перед выбором свобода или хлеб, что по сути зачастую означает выбор между свободой и голодной смертью, то большинство из них выберет хлеб. Но это при жестком императивном выборе. Однако все же, как сказано в Святом Писании, «не хлебом единым жив человек». Если бы это было не так, то человек до сих пор не вышел бы из пещер каменного века или же царство самого Великого инквизитора было бы вечным.

Стремление к свободе и утверждению истинно человеческого начала неистребимо. Поэтому неудивительно, что в самые мрачные времена тоталитаризма при всех искажениях сознания, приоритетов, миропонимания и т.д. были миллионы и десятки миллионов людей, которые честно и зачастую самоотверженно тянули свою лямку, служили своей родине, людей, значимость которых всегда остается величиной постоянной, инвариантной. Поэтому было бы неправильно и непредусмотрительно вынести огульный приговор всей семидесятилетней истории страны и всем тем, кому выпала незавидная доля быть героями, персонажами и просто участниками этой истории. К тому же нельзя забывать, что тоталитарные режимы были подвержены определенным изменениям. О более или менее чисто тоталитарном режиме в Советском Союзе, по-видимому, корректно говорить применительно к сталинскому периоду, охватывающему конец 20-х - первую половину 50-х годов. В последующие годы имела место постепенная «либерализация» режима, связанная с отказом от наиболее одиозных форм контроля над умами людей и террора.

2.2 Причины возникновения тоталитаризма

Формирование тоталитарных политических режимов в их классической форме произошло в сравнительно небольшой группе стран. Причины этого явления внешне были схожи с факторами, предопределившими появление «авторитарного синдрома» - реакцией общества с полуразрушенными традиционными структурами на противоречия процесса модернизации. Но тоталитаризм мог родиться только в тех странах, где процесс модернизации уже в достаточно сильной степени отразился на состоянии общества, где его разрушительные последствия сформировали новый тип массовой политической психологии. Массы здесь негативно реагировали на модернизацию во всех ее проявлениях. Однако объективно они все в большей степени оказывались охвачены системными преобразованиями. Менялся уклад жизни, характер общественных ценностей, мотивация социального поведения. Реальностью становилась политическая свобода и социальная независимость, конкурентный, состязательный образ жизни. При этом большое количество людей оказывалось внутренне не готово к этой насильственной трансформации привычных социальных отношений, к ответственности за собственную судьбу, к необходимости постоянного личного выбора. Не выстраданная, а подаренная свобода ассоциировалась скорее с одиночеством, изоляцией, порождала растерянность и неприкаянность. Психологической реакцией на издержки ускоренной модернизации стало появление массовой маргинальности, особого рода политической агрессивности, формирование «авторитарного характера».

Мировоззрение и мироощущение «авторитарной личности» основывалось на понятиях власти и силы. Сила привлекала не идеями, которые она утверждает, а в качестве фактора стабильности и спокойствия. Бессилие вызывало презрение и желание напасть, чтобы скрыть собственную неуверенность и слабость. Соответственно раздваивалось и отношение к власти. «Авторитарная личность» оказывалась способна на крайнее бунтарство, если сталкивалась со «слабым государством», но с удивительной легкостью подчинялась системе сильной и жесткой, приобщение к которой давало иллюзию собственного величия. Такие люди оказывались склонными к полному нигилизму, будучи уверенными в том, что жизнь определяется внешними, сторонними силами. Но они были способны и на глубокую веру, преданное служение «высшим» идеям и идеалам. Так рождался феномен «невостребованной свободы», а точнее поиска иной, «настоящей свободы», связанной с идеалами равенства и справедливости, спокойного труда без страха за будущее, свободы, основанной не на возможности спонтанного, индивидуального выбора, а на коллективных усилиях по достижению общих, конкретных целей. Ища опору и поддержку вовне эти люди постепенно растворялись в единой массе. Масса, как и толпа, не знала социальных различий и могла включать люмпенов и аристократов, чиновников и пролетариев. Но в отличие от толпы, масса являлась феноменом психологическим, признаком бегства от одиночества, желания раствориться в чем-то большем и сильном. Масса, как особая коллективная форма сознания, генерировала и адекватные модели политического поведения. Тоталитаризм был востребован именно этой маргинальной массой, порожден вектором политических отношений, идущим «снизу», а не навязанным обществу. Он стал ответом на реально существующий социальный заказ и мог опереться на широкую опору при дальнейшей трансформации государственной системы.

Из вышесказанного можно точно сформулировать основные признаки и предпосылки возникновения тоталитарных государств:

- само индустриальное общество, усложнение общественных связей и взаимозависимости;

- нарастание рационализма и организованности в жизни общества, новые возможности для манипулирования общественным сознанием; (радио, телевидение, средства связи, СМИ и т.д.);

- появление монополий и их срастания с государством (тоталитаризм - высшая их ступень, всеобъемлющая монополия);

- усиление в общественном сознании культа Государства (здесь сказалось влияние двух мировых войн, когда резко усилилось государственное вмешательство в экономику и общественную жизнь), распространение коллективистских взглядов;

- массовая эмоциональная уверенность в возможности быстрого улучшения жизни с помощью планирования и рациональных преобразований;

- массовая психологическая неудовлетворённость отчуждением личности при капитализме, её незащищенностью и одиночеством; Тоталитарные движения дают иллюзию приобщения к «вечным ценностям»: классу, нации, государству, величественной сакральной Власти;

Острые социально-экономические кризисы ведут к маргинализации общества, появлению многочисленных люмпенских и полулюмпенских слоев, особо восприимчивых к тоталитарной идеологии и склонных к политическому радикализму;

К политическим же предпосылкам тоталитарных режимов относятся: этатизация общественного сознания, а главное, появления массовых, предельно идеологизированных, партий нового, тоталитарного типа с жёсткой, полувоенной структурой и полным подчинением рядовых членов партийной идеологии и её выразителям - вождям, руководству в целом.

тоталитарный государство режим

Заключение

Классическая теория тоталитаризма рассматривала тоталитарные режимы как что-то неизменное и раз навсегда установленное, но практика показала, что практически все они, кроме наиболее одиозных, эволюционировали в сторону «размягчения». Прежняя теория тем более не допускала возможности крушения этих режимов, что повсеместно происходило в странах Восточной Европы в конце 80-х годов. В этой ситуации некоторые исследователи предлагают вообще отказаться от теории тоталитаризма как не оправдавшей себя, считая, что сам предмет исследования растворился.

Существует и другая точка зрения, согласно которой необходимо не отказываться от самой идеи тоталитаризма, а совершенствовать ее, опираясь на данные истории. Иными словами, необходимо рассматривать тоталитарные режимы не как что-то навсегда застывшее и определенное, а как сложное и исторически развивающееся явление. Но реализоваться данная программа может только в рамках современного индустриального общества, которое создает для этого следующие условия:

1) Возникновение современного государства, обладающего централизованной бюрократией, развитыми средствами контроля, подавления и массовой пропаганды, позволяющими осуществлять тотальный контроль, массовый террор и информационную обработку населения;

2) Формирование в условиях промышленного капитализма массового общества, которое образуется в результате традиционных социальных слоев (дворянство, крестьянство, ремесленники) и перегородок между ними;

Решив эти задачи, тоталитаризм исчерпывает себя, и его сильные стороны (способность концентрировать ресурсы и мобилизовать большие массы людей, в короткий срок решать задачи индустриализации, милитаризации и распространения образования) сходят на нет. В процессе дальнейшего развития начинается его преобразование в более мягкую политическую систему. Остановить это постепенное размывание тоталитаризма возможно, лишь окончательно «заморозив» общественное развитие, что и было сделано в Албании в правление Э. Ходжи или в современной Северной Корее. Происходит это эволюционное преобразование тоталитаризма следующим образом:

1) Исчезает состояние войны или «великого строительства», и постепенно сходит на нет тотальная мобилизация граждан государством;

2) При отсутствии тотальной мобилизации происходит некоторая деполитизация и обособление частной (частично культурной и экономической) жизни людей - они уже не столько солдаты («винтики») партии и вождя, живут и работают для себя и для своей семьи, читают обычные, а не только идеологические книги, и т.п.;

3) Происходят изменения во власти - с уходом харизматического лидера власть переходит к партийно-номенклатурной олигархии в виде «коллективного руководства» (например, власть Политбюро при фиктивном культе Брежнева) - ясно, что никакой новой диктатуры над собой по типу сталинской партийные олигархи уже не допустят;

4) Прекращаются массовые репрессии и ослабевает тотальный контроль за обществом со стороны силовых структур, и пресекаются только прямые покушения на власть - так, например, если в СССР в правление Сталина репрессии имели массовый и «упреждающий» характер, то в последующий период времени им подвергались сравнительно немногочисленные более или менее явные противники режима (т.н. диссиденты). Все эти перемены происходили в СССР и в большинстве стран Восточной Европы после смерти Сталина и ХХ съезда КПСС.

Таким образом, перед нами уже не чистый классический тоталитаризм, а зарождающийся авторитаризм: структуры силового подавления, всеобщей мобилизации и контроля (госбезопасность, партия, комсомол, профсоюзы) существуют, но «по полной программе» не задействуются, а частная жизнь граждан обретает, хотя и ограниченную, автономию от политики и власти. При этом попытки «завернуть гайки», вернуться к жесткой системе правления уже на поздней стадии развития тоталитаризма в принципе возможны (вспомним «жесткий курс» Ю. Андропова или последнее десятилетие правления Н. Чаушеску в Румынии), но они являются не более чем кратковременными и быстро сходят «на нет». Унаследовав целый ряд «слабых мест» тоталитаризма (неспособность эффективно функционировать в спокойных естественных условиях, отсутствие экономических рычагов, пренебрежение индивидуальными интересами и стимулами) этот промежуточный режим неизбежно трансформируется в авторитарный либо демократический.

В вопросе о том, есть ли у тоталитаризма будущее, мнения сегодня расходятся. Некоторые либеральные мыслители (Ф. фон Хайек, Ф. Фукуяма) исходят из того, что после крушения германского фашизма и советского коммунизма и избавления человечества от «опасных иллюзий» в масштабах всего мира неизбежно восторжествует потребительский тип общества западного типа, что устранит возможность возникновения тоталитаризма. Другие мыслители (например, известный английский историк и философ А. Тойнби), напротив, полагают, что в условиях порожденного западной цивилизацией экономического, экологического и военного кризиса единственно возможным выходом может стать создание жесткой модели государственной власти по типу коммунистической в руках всемирного правительства. Если некоторые из приверженцев формирующегося на наших глазах информационного общества (О. Тоффлер) считают, что в его рамках тоталитаризм невозможен, так как будут существовать полная свобода распространения информации (по типу нынешней системы «Интернет»), рассредоточение власти и управления производством, то его критики (Т. Адорно, М. Хоркхаймер) полагают, что именно в нем возникают огромные возможности для пропагандистского манипулировали и контроля за гражданами при опоре на новейшие достижения науки и техники. Кто из спорящих окажется прав - может показать только будущее.

Список литературы

1. Бердяев Н. Судьба России. - Москва, 1990. - 331 с.

2. Большой энциклопедический словарь. - Москва: Эксмо, 1999. - 1215 с.

3. Борисов Д. Тоталитаризм и демократия / Д. Борисов // Газета Молодежь Эстонии. - Санкт-Петербург, 1998. - 721 с.

4. Гришин Д.В. Политическое развитие России второй половины XIX - начала XX веков / Д.В. Гришин, Калина В.Ф. - Москва, 1993. - 142 с.

5. Игрицкий Ю.И. Концепции тоталитаризма: уроки многолетних дискуссий на Западе. - Москва, 1990. - 536 с.

6. Поспеловский Д. Тоталитаризм и вероисповедание / Д. Поспеловский. - Москва: Библейско-богословский институт святого апостола Андрея, 2003. - 123 с.

7. Фридрих К., Бжезинский З. «Тоталитарная диктатура и автократия». - Киев, 2001. - 269 с.

8. Фромм. Э. Бегство от свободы / Э. Фромм. - Екатеринбург, 1990. - 341 с.

9. Хайек Ф.А. Дорога к рабству / Ф.А. Хайек // Новый мир. - Орел, 1991. - 186 с.

10. Чернышев В.Г. Тоталитаризм и его преодоление: актуальные уроки истории / В.Г. Чернышев // Дневник Алтайской Школы политических исследований. - 1997. - 345 с.

Размещено на Allbest.ru