Идея социализма на российской почве: история и современность

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

Кафедра «Политология»

Идея социализма на российской почве: история и современность

Выполнил

студент гр. ЭАЗ - 221с

Рожок О.М.

Проверил:

Доц.Селезнева И.Г.

Волгоград 2011

Содержание

Введение

1. Истоки социализма в России

2. Утопический социализм в России

2.1 «Русский социализм» Герцена и Огарева

2.2 Социалистическая утопия и революционно-демократическое движение

3. «Новый социализм»

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Социализм - это предшествующее научному коммунизму теории и учения о коренном преобразовании и справедливом устройстве общества на социалистических началах, не опирающиеся на знание законов общественного развития и его движущих сил. Хотя идеи великих социалистов-утопистов нередко представляли собой фантастическое описание будущего строя, тем не менее были порождены условиями материальной жизни общества и отражали стремление определенных классов. В коренном переустройстве возникавшего капиталистического способа производства были заинтересованы трудящиеся массы и рабочий класс.

Слово «социализм» впервые было употреблено в 1834 году, в книге французского писателя Пьера Леру «Об индивидуализме и социализме». Тогда оно обозначало совокупность убеждений и надежд на установление справедливого общественного порядка, в котором эгоизм и своекорыстие владельческих классов будут преодолены на началах, исключающих неравенство в распределении собственности и доходов. Эту совокупность социалистических теорий принято определять понятием «утопических», характеризующих идеи и представления, осуществление которых либо невозможно, либо крайне затруднено.

В чем причины появления этих идей и их популярности? Историки объясняют это историческими условиями. Зарождение утопических идей можно найти у всех народов в легенде о прошлом «золотом веке», которая идеализировала общинный строй и господствовавшее в нем социальное равенство людей. На формирование идей утопического социализма большое влияние оказывало учение раннего христианства, проповедовавшее в общественное человеческое равенство, братство и потребительский коммунизм.

Социалистический идеал возникает в 19 веке, когда в экономике развитых государств Европы утверждался капитализм. Его первые шаги сопровождались разрушением традиционных основ жизни многих слоев населения (крестьянства, мелких торговцев, дворянства). Рождался рабочий класс, положение которого в те годы было чрезвычайно тяжелым. Погоня за прибылью исключала саму мысль о необходимости социальной поддержки обездоленных слоев населения.

Социалистический идеал возник как реакция на трудности и лишения значительных масс европейского населения, из желания создать общество, в котором гарантии благополучия были бы представлены всем.

Россия позднее западноевропейских стран вступила на путь капиталистического развития, поэтому закат западно-европейского утопического социализма по времени совпадает с его восходом в России. На первых порах «утописты» еще не знали, как увязать свою мечту с действительностью. Положение изменилось в 40-х годах, когда прогрессивные русские мыслители в своих трудах сформулировали идею народной революции как средства достижения социализма.

В результате активной революционной деятельности Герцена, Огарева, Белинского, Чернышевского, «левых» (революционно настроенных) петрашевцев, Шевченко и др., в атмосфере сочувствия передовой молодежи идеям народной революции, революционно-демократическая социалистическая мысль перестает быть достоянием узких кружков и становится важным фактором политической жизни России 19 века, течением общественной мысли не только передовой интеллигенции, но всего народа.

1. Истоки социализма в России

Русский социализм как модель общественного развития России, концептуально оформилась лишь к 40-м годам XIX века, когда появились признаки, характеризующие кризис феодально-крепостнического строя, и надолго завладела умами значительной части русской общественности.

Корни революционных и утопических социалистических идей уходят в те определяющие историю страны явления, которые можно объять понятием «кризис крепостничества». Этому периоду присущи острейшие общественные противоречия. Конфликт между развивавшимися производительными силами и устаревшими производственными отношениями наиболее тяжело сказывался на положении народных масс. Усиление крепостного гнета в условиях активизации хозяйственной деятельности трудящихся в связи с развитием товарно-денежных и капиталистических отношений вызывало нарастание классовой борьбы.

В 30-х годах в промышленных районах России уже господствовало крупное мануфактурное производство, усиливался процесс внедрения машин и сложных механических двигателей. В 1842 году началось строительство первой крупной железной дороги, на больших реках, озерах и морях возникло пароходное сообщение. Развивается внутренний рынок, в том числе и рынок наемной рабочей силы.

Растут города - центры промышленности, торговли, культуры. Страна все более втягивается в мировой капиталистический процесс. Все это обусловливало рост разночинной интеллигенции, страдавшей от крепостничества и заинтересованной в прогрессе страны. С ней иногда смыкались выходцы из просвещенного дворянства, сочувствовавшие устранению крепостнических препон. Из этих слоев и выходили деятели освободительного движения.

Бедственное положение трудящихся, и прежде всего крестьянства, будило освободительную мысль передовых кругов общества. Активизация экономических, политических и культурных отношений с наиболее развитыми странами способствовала усвоению первыми социалистами России опыта исторического развития зарубежных народов и достижений прогрессивной мысли Запада.

Экономические процессы вызывали, с одной стороны, оживление классовой борьбы трудящихся, а с другой - усиленное противодействие крепостников и политического аппарата самодержавного государства.

Социалистические идеи появляются и развиваются «под знаком» критики капитализма - его образа жизни, принципов организации труда и распределения, а главное, форм частной собственности, как основы эксплуатации и пороков капиталистической цивилизации. Вместе с критикой капиталистического строя социалистическая идея включала требование имущественного равенства на основе коллективного владения средствами производства, справедливого распределения общего дохода, защиту гуманизма как общественного принципа и связанный с ним нравственный идеал.

Разнообразные различия, характеризовавшие социалистическую мысль разных народов, имели один общий знаменатель - позитивную антибуржуазность, т.е. конструктивную критику капитализма с точки зрения идеала такого общества, где не будет разделения на трудящихся и на эксплуататоров.

В России социалистическая мысль появляется как результат критического осмысления итогов Французской революции. К этому времени русской общественности были известны идеи К.Сен-Симона (1760-1825), Ш.Фурье (1772-1873), Р.Оуэна (1771-1858), что, несомненно, стимулировало развитие передовой русской мысли в направлении ее политической радикализации и демократизации.

Первым ее шагом в этом направлении можно считать «Русскую Правду» П.И.Пестеля (1793-1826), одного из идеологов декабризма. Размышляя о ходе развития Запада после происшедших там буржуазных революций, Пестель пришел к выводу о нерешенности ими социальных задач и ограниченности утвердившегося там общественного строя: феодальная аристократия сменилась аристократией богатства. С последней Пестель связывал еще большую «порчу нравов». В своем Проекте он предложил частичное установление общественной собственности в форме общественного фонда земли, что, по его мысли создаст экономическую преграду безраздельному господству капитализма, а гражданам гарантирует политическую независимость.

Утопизм «Русской Правды» очевиден. Как проект социальных преобразований он, во-первых, не выражал адекватно существовавшего экономического положения страны, а во-вторых, и состояния крепостной системы, а во-вторых, предлагаемые меры были далеки от реального пути, которым шла Россия. Можно с большой долей вероятности утверждать, что если бы намеченная Пестелем программа осуществилась, то вряд ли были созданы благоприятные условия для им же намеченных социально-политических преобразований. Подлинное начало русской социалистической мысли связано с более поздним временем, а главное, с другим поколением мыслителей - заявившим о себе в начале 30-х XIX века и ставшим свидетелем июльской революции 1830 года и польского восстания 1830-1831 гг., еще раз продемонстрировавшего реакционность русского самодержавия.

С виду Россия продолжала «стоять на месте» и даже как будто шла назад, но в сущности, как отмечал Герцен, все принимало новый облик. Росло недовольство, и новые молодые силы заявляли о себе: пробуждался интерес к немецкой философии, особенно Шеллингу, Фихте, Гегелю; появились многочисленные студенческие кружки, в которых обсуждались не только философские проблемы, но и политическая ситуация в Европе, положение в России, зрело убеждение, что хотя новых путей борьбы не видно, но и прежние вряд ли возможны. Идеи утопического социализма, и прежде всего, Оуэна и Сен-Симона, уже получили широкий резонанс.

Сенсимонизм был одной из самых известных в России социалистических доктрин. Его отличие от других, современных ему социалистических утопий, состояло, прежде всего, в неприятии «бунтарских средств». «Ни больших усилий ума, ни многих трудов не требуется для того, чтобы изобрести бунтарское средство, но вопрос представляет гораздо больше трудностей, когда ищут законного средства. Мы усердно занимаемся именно этим вопросом», - писал Сен-Симон.2 Законное средство предлагалось искать, с одной стороны, на пути соединения социалистического идеала с политической экономией, а с другой стороны, на пути доводов разума. Сен-Симон не раз и по разным поводам писал, что единственным средством, дозволенным нам для достижения нашей цели, является убеждение. Другая, не менее важная, черта сенсимонизма состояла в том, что его теоретическим основанием было учение об объективности исторического процесса, покоящееся на признании идеи прогресса. Это вносило в обоснование социалистической идеи принцип историзма и обращало к философии истории - и именно это позже привлекло к его идеям Герцена и Огарева.

С начала 30-х годов начинается новый этап русского просвещения. К его идеям вновь обращаются, но на этот раз представители буквально всех направлений общественной мысли, а сам термин приобретает огромную популярность, становится ключевым понятием в философских осмыслениях прошлого и будущего страны. Ориентация на просвещение вполне понятна: если на Западе прогремели уже буржуазные революции, и Европа стояла на пороге первых пролетарских восстаний, то Россия лишь делала первые шаги по пути буржуазной цивилизации, при этом во многом сохраняя феодальные (крепостнические) структуры. Поэтому передовая общественная мысль сохраняла черты дворянской идеологии, характеризовавшейся, с одной стороны, резкой критикой существующего порядка вещей, с другой стороны, относительным спокойствием к идеям гражданского общества, правового государства, конституционной гарантии прав и политических свобод, т.е. к требованиям буржуазной демократии. Попытки соединить идеи просвещения с социалистической утопией во многом были связаны с необходимостью найти выход из очевидных тупиков и кризиса просветительской мысли.

2. Утопический социализм в России

2.1 «Русский социализм» Герцена и Огарева

В 30-х годах об утопическом социализме в России говорили много и увлеченно, но перенос европейского социализма на российскую почву был осуществлен А.И.Герценом (1812-1870) и Н.П.Огаревым (1813-1877), которые с полным основанием могут считаться основоположниками «русского социализма».

Первоначально представления о грядущем социальном переустройстве были основоположников «русского социализма» весьма неопределенны и не лишены религиозной окраски. Но уже в начале 40-х годов их социалистические воззрения оформляются концептуально и из писем и дневников переходят в философскую публицистику, становясь фактом общественного сознания. Восприняв эстафету от декабристов, Герцен и Огарев направили освободительную мысль в новое русло. Соединив ее с идеями социализма, они создали своеобразную историософскую конструкцию - «русский социализм», явившийся ответом на определенные запросы национального духовного развития и результатом поиска иных путей, чем те, по которым пошел послереволюционный Запад.

Формирование концепции «русского социализма» происходило под значительным влиянием разочарований в прежних формах социалистического утопизма. Герцен и Огарев выступили как наиболее последовательные и глубокие критики капитализма. Они отвергали не только его социально-экономические основы, покоящиеся на частной собственности на средства производства, но и весь образ жизни, называемый ими буржуазным мещанством, «ничем не обуздываемым стяжанием». Критика капитализма естественно подвела к идее «перескока» Россией буржуазной стадии, которая позже оформилась в теорию некапиталистического развития. Идея подкреплялась, во-первых, ссылками на объективные социально-экономические предпосылки, которые связывались с общиной, отсутствовавшей в западной «формуле» развития. Община, способная к развитию и обеспечивающая свободное развитие личности, мыслилась как основание, зародыш будущего общества. В общине виделась та социальная структура, которая может связать настоящее и будущее страны с наименьшими «издержками» и более быстрыми темпами. Важно, что при этом вовсе не отрицалась значимость достижений западной цивилизации в этом движении. Задача состояла в том, считали Герцен и Огарев, чтобы, сохраняя все «общечеловеческое образование», которое действительно привилось в России, развить «народное начало», связанное с «общественным правом собственности и самоуправлением». Во-вторых, высказывания в пользу «перескока» России через капиталистическую фазу развития, подкреплялись ссылками на идею преимущества «отставших» народов.

Историософское обоснование идея «перескока» нашла в герценовской философии случайности: будущее за Россией, но сама возможность вырваться вперед связана с тем, что ход истории не так предопределен, как обычно думают, ибо существует много изменяемых начал и, соответственно, возможностей случая, в силу чего она склонна «к импровизации». Социализм в экономически отсталой стране вполне может быть результатом такой импровизации. На этом тезисе - о роли случая и склонности истории к импровизации - основана идея о социализме вообще, и о достижении его в России, в частности. Эта «основа» определила наиболее существенные отличия «русского социализма» как от западных социалистических утопий, так и от других социалистических моделей, получивших распространение в русской общественной мысли позже.

«Русский социализм», с одной стороны, был бесспорно «навеян» национальными и остро развитыми патриотическими чувствами его основателей, с другой стороны, он очевидно тяготел к рационалистическому обоснованию, что придавало ему черты универсальности. Да и сами основоположники «русского социализма» вовсе не отрицали иных, кроме как через крестьянскую общину, путей к социализму. Существенной особенностью «русского социализма» была попытка «навести мосты» между идеалом и исторической действительностью. Важно отметить еще один момент: Герцен и Огарев не принимали западные социалистические утопии без критики. Среди отмечаемых ими «нелепостей» этих учений чаще всего фигурировали требование регламентации индивидуальной жизни, дух уравнительности и нивелирования. Сами создатели «русского социализма» пытались опереться на гуманизм антропологической философии Фейербаха и диалектику Гегеля, утверждающую изначальное стремление истории к разумному строю.

Герцен за два года до смерти дал следующее определение «русского социализма»: «Мы русским социализмом называем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владения и общинного управления, - и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремится социализм вообще и которую подтверждает наука».

В конце 50-х годов идеи социализма развивал Н.Г. Чернышевский (1828-1889). Его взгляды на общину и на вопрос о судьбах социализма на Западе не во всем совпадали с герценовской концепцией. Модель Чернышевского называют «крестьянским, общинным социализмом». Главным в его теории было экономическое обоснование социалистического идеала. Но еще раньше, в конце 40-х годов о значимости экономических вопросов для социалистической теории много писал В.А.Милютин (1826-1855). Ставя вопрос о преодолении утопизма социалистических теорий, он подчеркивал, что последние, если хотят быть на уровне науки, должны решать, прежде всего, экономические вопросы.

Чернышевский высоко ценил труды Милютина. Опираясь в своих исследованиях на таких классиков, как Сен-Симон, Фурье, Оуэн, используя идеи Годвина и некоторые построения Луи Блана, Чернышевский приходит к выводу: социализм есть неизбежный результат социально-экономической истории общества по пути к коллективной собственности и «принципу товарищества». Чтобы преодолеть «догматические предвосхищения будущего», как он характеризовал социалистические утопии, Чернышевский делает предметом своего исследования исторический процесс, пытаясь выявить механизм перехода от старого к новому, от «сегодня» к «завтра». Эти поиски приводят его к убеждению, что в основе перехода лежит объективная закономерность. Анализ исторического процесса и экономического развития капиталистической цивилизации подвел Чернышевского к выводу, что вектором последней является рост крупной промышленности и возрастание обобществления труда, что в свою очередь должно с необходимостью привести к ликвидации частной собственности. Чернышевский был уверен, что опасаться за будущую судьбу труда не следует, так как неизбежность ее улучшения заключается уже в самом развитии производительных процессов. Однако, сделанный вывод не поколебал его веры в русскую общину.

Свой идеал собственности он связывал с государственной собственностью и общинным владением землей, которые, по его мнению, «гораздо лучше частной собственности упрочивают национальное богатство».4 Но главное, им соответствует освобождение личности, ибо основа последнего - соединение работника и хозяина в одном лице.

За свои идеи и за десять лет активной пропагандистской деятельности Чернышевский поплатился 19-ю годами каторги. Заключенный до вынесения приговора в одиночную камеру Петропавловской крепости, он написал роман «Что делать?», где обрисовал контуры будущего общества и вывел литературных героев, ставших прообразами тех «новых людей», которые некоторое время спустя составили многочисленные отряды народовольцев. С их практической деятельностью будет неразрывно связана дальнейшая эволюция русского утопического социализма, а сам он получит название народнического.

Таким образом, двигаясь в русле утопического социализма, Чернышевский сделал по сравнению со своими предшественниками огромный шаг вперед. Во-первых, в предсказании будущего вышел за границы отвлеченных догматов и рассуждений. Обращение к политической экономии, исследование законов истории дало ему некоторые преимущества в «прорисовке» будущего общества, в частности его социально-экономических и духовно-нравственных контуров. Для него социализм - это такой тип организации общественной жизни, которая дает самостоятельность индивидуальному лицу, так что оно в своих чувствах и действиях все больше и больше руководится собственными побуждениями, а не формами, налагаемыми извне. Во-вторых, поставив вопрос «Что делать?», Чернышевский дал на него свой ответ, связав осуществление социалистического идеала с крестьянской революцией, правда, тщательно подготовленной пропагандой социалистических идей в массах. Необходимое условие успешной народной революции - это ее «надлежащее направление», которое под силу осуществить только организации революционеров, способных подготовить народ к сознательным революционным действиям. Чернышевский, таким образом, открыл путь для соединения социалистической теории с революционной практикой - из факта общественной мысли социализм становился фактором революционной борьбы. Начиналось время революционного подполья и активной пропаганды социалистических идей, начался новый период в развитии русской социалистической утопической мысли: идеи социализма переводились на уровень прикладных разработок, связанных по большей части с тактикой и стратегией революционной борьбы. Социалистическая утопия соединилась с русским революционно-освободительным движением, и отныне они будут выступать в одном потоке.

2.2 Социалистическая утопия и революционно-демократическое движение

Когда русские социалисты стали революционными демократами и в чем именно выразился их переход на эту позицию? Когда и как возникло направление революционно-демократической мысли в России? Как же можно повлиять на развитие идей, на исход их борьбы? Каковы субъективные факторы и двигатели исторического прогресса?

На эти вопросы основоположники социализма в России отвечали, в сущности, почти так же, как и народные вольнодумцы: государство и народ. «Кто-нибудь должен проснуться,- записывал Герцен в дневнике,- или правительство, или народ». Наиболее заметные взлеты в духовном развитии народа Герцен связывал с периодами революционных движений. Естественно, что именно во Франции, наиболее революционной стране того времени, он увидел трудовой люд, восхитивший его чувством человеческого достоинства, высокой нравственностью, политической сознательностью. Вера в способности трудящихся к духовному росту и убеждение в огромном его значении отличают Герцена и от великих классиков утопического социализма и от большинства западных социалистов 30-40-х годов XIX в. Он восхищался духовными достоинствами парижских рабочих как революционер. До Маркса и Энгельса еще никто так не писал о пролетариях. Острота социальных противоречий, которые Герцен увидел на Западе, помогли ему сделать шаг вперед в понимании классовой борьбы пролетариев и буржуазии как движущей силы современного общества.

Оживление крестьянского протеста во второй половине 40-х годов укрепляло надежды на народ основоположников революционно-демократической мысли. Даже самые пессимистические размышления о косности народных масс не изменяли демократической ориентации первых русских социалистов-утопистов.

Великие утописты Запада доказывали необходимость коренных преобразований капиталистического общества, но, даже признавая полезность революций в прошлом, они категорически отвергали насильственный способ борьбы за свои идеалы. Маркс и Энгельс научно доказывали необходимость и неизбежность пролетарской революции, но в отсталой России, не имевшей своего рабочего класса, именно эти мысли об особой исторической миссии пролетариата понять было трудно. Поэтому ориентация на народную революцию возникла в России не столько под влиянием современной утопической социалистической мысли Запада, сколько вопреки ей. Ориентация на народную революцию получает широкое научное обоснование в философии, социологии, политической и литературно-эстетической мысли. С начала 40-х годов революционно-демократическая мысль выступает именно как целостное направление. Понимание революции как народного движения было важным достижением мысли первых социалистов. Они видели в революциях важные вехи истории человечества, события, в которых выражаются результаты общественного развития и заложен дальнейший прогресс. Герцен записал в дневнике: «начиная с Реформации, человечество развивается через ряд эмансипационных переворотов; английская революция заключила реформацию. Особенно велико значение Великой французской революции - ею завершалась подготовительная эра для перехода в новый мир». Первые русские социалисты-утописты целью революции считали сокрушение самодержавия и крепостничества в интересах создания в конечном итоге социалистической республики.

В 60-70-е годы XIX века внутри русского социализма и революционного движения возникли различные течения, вступающие подчас в непримиримые отношения друг с другом. Но господствующим направлением и освободительного движения, и социалистической мысли было «действенное народничество», социальной базой которого стало новое поколение разночинцев. «Действенное народничество» выступило как против пережитков крепостничества, царского самодержавия, так и против буржуазного пути развития России. Его главными идеологами были М.А.Бакунин, П.Л.Лавров, П.Н.Ткачев, В.В.Берви-Флеровский, К.М.Михайловский. Концепции Герцена и Чернышевского сменились теориями, в которых общетеоретические основы конкретизировались в программы социального действия, ориентирующие на массовый «выход в народ».

Для русских народников не было важнее и одновременно проблематичнее вопроса о путях обретения народом свободы и коренной перестройки старого мира от фундамента до возвышающихся над ним построек. Лозунг «В народ!» стал всеопределяющим. Зачем и для чего? Чтобы учить его, чтобы учиться у него, чтобы узнать на месте его нужды и потребности, чтобы на самом себе испытать его страдания, приобрести его доверие, чтобы «довести его до сознания лучшего, справедливейшего социального строя и необходимости бороться за этот строй», чтобы «разжечь существующие в нем революционные страсти и развить в нем его «социалистический инстинкт», тем самым возбудить его немедленно же ко всеобщему восстанию».

Народовольцы указывали в программных документах, что только на социалистическом начале человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное всестороннее развитие личности, а стало быть, и прогресс. При всем очевидном смешении революционных лозунгов XVIII в. с идеями утопических социалистов послереволюционной поры в программах народовольцев сказывалось новое понимание социальных проблем (соединение крестьянского вопроса с рабочим вопросом), осознание ущербности предыдущих программ (бакунинского бунтарского анархизма, нечаевского казарменного деспотизма) и провозглашение задачи более тщательного обсуждения «будущей формы общественного строя».

По-новому стали пониматься и решаться проблемы конституционного устройства России в центре и на местах, а также вопросы борьбы за политическое и экономическое освобождение отдельных сословий и классов в их связи с народной свободой и социализмом как важнейшими целями социальной революции.

Продолжая традиции 40-60-х годов, народники заговорили о социализме другим языком, сумев внушить молодому поколению, что борьба за его осуществление есть «личная задача индивида», которую он должен осознать в качестве своего внутреннего долга. Новое поколение сумело сформулировать идею социализма как политический и нравственный принцип, как формулу непосредственного действования Отличие народников 70-х годов от их предшественников связано было не только и не столько с толкованием теоретических проблем, сколько с тем, что «крестьянский социализм» Чернышевского превращался в фактор революционной борьбы.

В это время в социалистическом движении все острее проявляются разногласия, которые возникают по вопросам тактики и форм революционной борьбы: чему отдать предпочтение - усилению пропаганды социалистических идей в народе, призывам к бунту против самодержавия, массовому террору в отношении представителей властных структур? Возникает такое явление как «нечаевщина», которая сфокусировала в себе все отрицательные черты леворадикального крыла.

В этих условиях широкое распространение получают идеи анархизма М.А. Бакунина (1814-1876) - «сойтись с народом и помчаться вместе, куда вынесет буря». Узловым пунктом ее является учение о государстве как общественном зле, которое может быть преодолено только полным его разрушением. Государство в бакунинских построениях - это лишь исторически временная форма организации общества, противоречащая человеку как существу от природы свободному. Поэтому основным элементом свободы является право человека на бунт против государства, исключающего самим фактом своего существования естественные стремления человека к самоуправлению своей жизнью. Но теория государства, как и анархизма в целом, была направлена не против всяких государственных форм, а лишь против государства как аппарата насилия и порабощения правящим меньшинством трудящегося большинства. Бакунин защищал формы общественной самоорганизации, покоящиеся на началах самоуправления, автономии и свободной федерации (индивидов, провинций, наций).

Именно такая форма государственной организации людей, основанная на их добровольном и свободном объединении «на воле», по мнению Бакунина, может гарантировать социальное равенство и справедливость. В противном случае равенство обернется рабством, а свобода - несправедливостью. Утопизм концепции обнаруживается не в данном постулате, а в предлагаемой программе борьбы за осуществление такого идеала: средством его осуществления провозглашалось пробуждение инстинктивных порывов масс к свободе, направленных на насильственное разрушение государственной машины.

В уповании на разрушительную силу массовых действий, в убеждении, что насилие может породить согласие и социальный мир, состоял утопизм бакунинской теории. Он сам, как и его последователи, не учитывал того факта, что усвоенные толпой идеи анархизма приобретают как бы другую жизнь, другое бытие - они становятся идеями-страстями неуправляемой толпы и приобретают сугубо разрушительный характер. Среди противников анархизма были Г.А.Лопатин, П.Л.Лавров, но главное - Герцен, который предупреждает об опасности анархизма, увлечение идеями которого таит угрозу потерять в борьбе за идеал сам идеал - он «увидел» что произойдет через несколько десятилетий. Он предостерегает также и от попыток строить новое общество посредством насилия. Новый порядок должен явиться не только «мечом рубящим», но и силой «хранительной». Нанося удар старому миру, он должен спасти все, что в нем достойно спасения. Ибо насилие по природе своей антигуманно, и в его стихии могут безвозвратно погибнуть достижения человеческой цивилизации, более того, - завоеванная свобода. Но главное, «подорванный порохом» старый порядок, когда уляжется дым, снова начнет воссоздавать какой-нибудь буржуазный мир, если старый порядок не изжит экономически.

Этот тезис историософских построений Герцена в его учении о социализме к концу жизни приобрел решающее значение для понимания взаимоотношения социалистического идеала с действительностью. Всякая попытка «перескочить - от нетерпенья» приведет к серьезным отклонениям от социализма и, что хуже - в конечном итоге к неминуемому поражению, уверен Герцен. Что же касается государства (главный вопрос полемики с анархистами), то и оно должно себя «изжить» само. Главным условием этого является внутреннее, духовное развитие его граждан, ибо «нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри.

Духовное завещание Герцена как бы закрывало последнюю страницу крестьянского социализма и ставило точку в эволюции русской утопической мысли. Но она не ушла в небытие, хотя у нее появился сильный и более жизнестойкий соперник в лице марксизма, его теории социализма, постепенно завоевывавший позиции в общественной мысли.

Ни одному представителю утопического социализма не удалось, однако, стать на материалистические позиции в понимании истории и открыть действительную силу социалистического преобразования общества. Только развитие производительных сил, делающее неизбежным переворот в способе производства, появление пролетариата, достаточно организованного ходом развития самого капиталистического общества, по словам Маркса, создает историческую возможность превращения социализма из утопии в науку.

Вместе с тем марксизм критически переработал и вобрал в себя все ценное в учениях утопического социализма.

После возникновения и победы научного коммунизма в мировом революционном движении утопический социализм не прекратил своего существования, ибо остались классы и социальные слои, среди которых он находит опору и поддержку. Однако современные теории утопического социализма не играют революционной роли, т.к. противостоят научному коммунизму, вносят ложные идеи в массовое революционное движение, направленное против всех форм эксплуатации.

3.«Новый социализм»

социализм россия утопический демократический

Современный «левый поворот» в России, как и во всем мире, прямо связан с банкротством идей неолиберального фундаментализма с его игнорированием роли социального фактора в условиях становления постиндустриальной цивилизации. Необходимость такого поворота особенно сильно ощущается сегодня в России, перенесшей в 90-е годы печальные плоды гайдаровской «шоковой терапии» и грабительской приватизации, породивших в стране десятки миллионов нищих и маргиналов, невиданную в мирное время детскую беспризорность, незатихающую преступность и коррупцию во властных структурах. Одним словом: возникший в ходе радикальных реформ варварский олигархический капитализм оказался большим злом, чем его исторический предшественник - казарменный социализм.

Понятно, что в этих условиях возникло естественное стремление найти некий «третий путь», противоположный исторически исчерпавшему себя «реальному социализму» советских времен и современному олигархическому капитализму. В этой связи уже в 90-е гг. многие ученые и политики в России стало обращаться к идеям демократического социализма и осмыслению практическому опыта западной социал-демократии.

В итоге возник естественный вопрос: как применить или преломить западные идеи социал-демократии на российской почве? Со временем стало ясно, что ответ на этот вопрос не может сводиться к простому копированию идеологии и практики западной социал-демократии. Когда на выборах в Думу в 1995 году наши отечественные социал-демократы попытались это сделать, выдвинув лозунг: «Хочешь жить, как в Европе, голосуй за социал-демократов», то получился конфуз: за социал-демократов проголосовало меньше людей, чем необходимо для регистрации соответствующего избирательного объединения. В условиях повальной бедности населения, людей раздражал этот лозунг. Они не хотели верить, что маленькая, мало кому известная политическая организация социал-демократов, может в одночасье сделать их жизнь такой, как в Европе. Отсюда простой вывод: отечественная социал-демократия, изучая опыт международного социал-демократического движения, должна всячески учитывать специфику России, ее исторические особенности, традиции и менталитет народа.

Особенно нельзя игнорировать живую диалектику истории советского общества, которая, на мой взгляд, развивалась в постоянной борьбе двух начал: демократического и бюрократического. Известно, что Сталин в свое время уничтожил миллионы людей, включая всю ленинскую когорту революционеров. Но этот же факт означает и другое: многие из этих людей отказывались принимать его тоталитарный режим, мало того, несли в себе антитоталитарные демократические начала или находились к данному режиму в определенной оппозиции. Все это нам еще предстоит внимательно изучить и понять: ведь на гулаговских нарах сидели меньшевики и большевики, плехановцы и троцкисты. Сталинизм нельзя отождествлять со всей советской историей. В ней были и мрачные периоды господства тоталитаризма, и светлые годы демократизма 20-х годов, хрущевской «оттепели», и горбачевской «перестройки», когда реформаторские силы в КПСС пытались придать социализму человеческое лицо.

Пока объективная политическая история СССР и России еще не написана. Дело в том, что историков сталинской школы быстро сменили в начале 90-х годов не менее ангажированные историки неолиберальной волны. Нам же надо четко осознать, что отделяет и что связывает современную социал-демократию с прошлым. Нужно навести мост между прошлым, настоящим и будущим не только в идеологии, но и в политике.

Народ в свое время отвернулся от социализма с бюрократическим, казарменным лицом, но хотел ли он получить вместо него современный полумафиозный капитализм с не менее бюрократическим лицом? Думаю, нет. Но если «демократия без социализма» и «социализм без демократии» не принимаются российским народом, то отсюда следует логический и исторический вывод - в России должен прижиться «новый», демократический социализм, как конструктивная альтернатива нашему прошлому и настоящему.

Остановлюсь лишь на некоторых чертах во можной модели «нового социализма». Они вытекают, с одной стороны, из тех причин, которые привели к крушению прежнего государственно-бюрократического социализма, а, с другой стороны, являются ответом на вызовы времени.

Какие же причины обусловили крушение прежнего «реального социализма»? На мой взгляд, их несколько. Первая причина состоит в том, что он не смог одержать технологической и экономической победы над капитализмом, т.е. не дал более высокую производительность труда, которую социал-демократы всегда считали важнейшим критерием прогрессивности и жизненности социалистического общества. Вторая причина связана с первой: социализм не дал более высокого жизненного уровня трудящимся по сравнению с развитыми капиталистическими странами. Третья и, пожалуй, самая главная причина состоит в том, что социализм, который был у нас, так и не стал демократическим социализмом. Наконец, КПСС с ее теорией «полной и окончательной победы социализма» в одной стране осталась глубоко догматической партией, препятствующей развитию и появлению новых творческих идей. Одной из таких идей была идея необходимости рыночных отношений при социализме. Этой идеи не было и не должно было быть у основоположников марксизма, считавших социализм следствием мировой революции, происходящей сразу во многих развитых странах мира. Сегодня со всех сторон критикуют Ленина, а ведь он один из первых призвал коммунистов осваивать рыночные отношения и «учиться торговать» вместо того, чтобы заниматься иллюзорными проектами создания сортиров из золота или выращивать чисто пролетарскую культуру. В связи с НЭПом он вообще предлагал в своих последних работах пересмотреть прежние взгляды на социализм, развивая социал-демократические идеи кооперативного социализма, базисной производственной демократии, допущения в обществе политического и идейного плюрализма. В частности, в одной из своих работ он высказывал предположение о легализации меньшевиков и других левых партий. Считаю абсолютным заблуждением, если не сознательной провокацией, отождествлять политические взгляды Ленина и Сталина. Это были антиподы в политике и жизни. В конце концов, один из них был жертвой, а другой палачом.

Суть ленинского пересмотра прежних взглядов на социализм состояла в том, что страна, взявшаяся строить социализм в капиталистическом окружении, - с одной стороны, не может игнорировать законы мирового рыночного хозяйства, с другой, должна создать посткапиталистическое общество, впитывающее в себя все лучшее, что создано буржуазной цивилизацией. Социализм, по его мнению, есть синтез Советской власти и высших достижений капитализма в области технологии, организации производства и образования. Это, по сути дела, первая формулировка идеи конвергенции социализма и капитализма, о чем сегодня предпочитают умалчивать и либералы, и коммунисты. Отталкиваясь от этих идей и понимания главных причин крушения «старого» социализма, учитывая вызовы современности, можно кратко охарактеризовать общие контуры новой модели социализма, которые могли бы использоваться при составлении социал-демократической программы.

Во-первых, новую модель социализма следует рассматривать как по-сткапиталистическое общество, наследующее лучшие стороны современной капиталистической цивилизации с ее новейшими технологиями, социальными программами, демократическими правами и свободами.

Во-вторых, эта модель должна иметь адекватную себе технологическую базу. Безусловно, этой базой не может быть индустриализм, считавшийся в марксистской теории характерной чертой социализма. Исторический опыт показал, что индустриальные технологии, повышая совокупную производительность общественного труда, не гарантируют человеку ликвидацию технологического отчуждения (и даже увеличивают его). Именно индустриализм рождает массу экологических проблем и профессиональных заболеваний. Ясно, что адекватной технологической базой нового видения социализма могут стать только безотходные и гибкие технологии, робототехника и новейшие электронные системы. Одним словом, речь идет о постиндустриальных и информационных технологиях.

В-третьих, что касается экономической основы новой модели социализма, то здесь речь должна идти о таких формах собственности, которые, с одной стороны, дают высокую эффективность производства, с другой, более высокие стимулы труда, чем в классическом буржуазном обществе. Это возможно лишь при органическом сочетании личного и общественного интереса, когда труженик не отчужден от средств производства и управления предприятием. Новое видение социализма не отрицает многообразия форм собственности, но при этом должны поощряться прежде всего те формы собственности, которые раскрепощают человека, превращая его из бесправного наемника в хозяина своего труда и его результатов.

Социалисты всегда считали, что собственность лишь форма развития производительных сил. И если эта форма стимулирует развитие производства, она исторически оправдана. Если ликвидируется частная собственность, которая продолжает стимулировать развитие производительных сил, то общество закономерно идет к стагнации. Но то же самое происходит и с непродуманной приватизацией госсобственности. Сейчас Россия по показателям удельного веса частной собственности впереди планеты всей. Не отсюда ли перебои с электричеством, с нехваткой горючего в сельском хозяйстве и угля в северных районах, массовые отравления алкоголем и т.д.?

В-четвертых, новая модель социализма не может не быть «социализмом экологическим», то есть активно стимулирующим на национальной и мировой арене создание благоприятной среды обитания человека и всего человечества. Социалисты и социал-демократы всегда отличались тем, что отстаивали интересы не только «близких», но и «дальних», поэтому для них предотвращение возможной ядерной войны, проблема ликвидации вредных отходов производства, негативное стихийное изменение атмосферы и климата земли - первостепенные вопросы.

В-пятых, новая модель социализма - это гуманный социализм. В отличие от старого бюрократического социализма он должен не только возродить доступную для абсолютного большинства мощную социальную сферу, но и придать ей новое качество, ориентированное на конкретного человека. И здесь не грех поучиться постановке социального дела у некоторых капиталистических стран, например у Германии, Франции, Швеции, Норвегии. В-шестых, в новой модели социализма заложена широкая демократизация общества, начиная с элементов производственного и территориального самоуправления и кончая участием людей в решении общезначимых государственных проблем. Капитализм автоматически не дает демократии, за нее приходится постоянно бороться. Здесь большой опыт имеется у западной социал-демократии, которая научилась использовать механизмы и институты буржуазного государства в интересах трудящихся и всего общества. «Новый социализм» исходит из того, что в социально дифференцированном обществе политический и идейный плюрализм, парламентская борьба, осуществление нрав и свобод личности - естественные параметры современного цивилизованного общества.

Сторонники нового видения социализма отбрасывают субъективистское и вульгарное понимание партийности, как автоматическое следствие принадлежности к рабочему классу. Для них партийность есть результат строго научного анализа действительности и связанного с ним понимания интересов трудящихся. Теория нового современного социализма предполагает в духовной жизни партии и общества живую конкуренцию научных идей и полный отказ от догматизма и схоластики. Главными своими ценностями новые социалисты считают свободу, справедливость, равенство, гуманизм и солидарность. Здесь свобода понимается как власть человека над обстоятельствами и отношениями, как свобода от эксплуатации и угнетения одних людей другими: справедливость - как справедливое распределение общественного богатства и власти; равенство - как равенство прав и возможностей: гуманизм - как основа человеческих взаимоотношений, как главный ориентир и критерий политики государства; солидарность - как взаимоподдержка и взаимопомощь людей труда, всех угнетенных наций и народов.

Наконец, в-седьмых, новая модель социализма - это общество, открытое внешнему миру, входящее в живой обмен товарами, людьми и идеями со всеми другими обществами и государствами. Сторонники новой модели социализма, оценивая объективные процессы глобализации и интернационализации мирового хозяйства, считают, что они могут использоваться как во благо людей, так и во вред им. Они выступают за такой мировой порядок, который базируется на демократических началах, учитывающих интересы всех стран и народов, где сбалансированы не только разные полюса геополитических сил, не только интересы транснациональных монополий, но, прежде всего, интернациональные интересы людей труда. Социализм был и остается интернациональным процессом, результатом деятельности людей различных рас и национальностей.

Как придти к обществу «нового» или «демократического» социализма? Как известно, есть всего два самых общих метода изменения мира. Это метод мелких и постепенных изменений существующего общества, то есть эволюционный метод и метол революционный. Вместе с тем, не следует забывать, что любая эволюция содержит в себе элементы революции, а любая революция имеет в себе элементы эволюции. Эти два метода часто путают с такими формами социальных изменений как вооруженная и мирная. Как известно, на Западе больше прижились эволюционные процессы и мирные формы социальных изменений. В России, напротив, всегда социальные изменения протекали в форме революций и контрреволюций, при этом осуществлявшихся в крайне насильственных формах: вооруженное восстание, гражданская война, военные мятежи и т.п. Многие отечественные политики из этого сделали вывод, что русский народ устал от революций и войн. Даже Зюганов говорит о некоем исчерпании у России лимитов на революции. Мне кажется, что подобные рассуждения не имеют под собой никакой научной почвы. Что такое революция? Это смена классов у власти. Она может проходить мирно и постепенно, а может насильственно и быстро. Это зависит от общего социального состояния общества, соотношения политических сил и культуры масс.

Если общество социально поляризовано, если в нем существует абсолютное обнищание большинства народа, если в нем существует политический и правовой беспредел, коррупция государственных служащих, и если верхи с этими проблемами не могут справиться - жди революции и даже гражданской войны. Следует также учитывать, что революции не происходят по заказу вождей и партий, а являются стихийным явлением, возникающим по любому поводу: не дали вовремя зарплату, не подвезли хлеба, забыли дать свет и тепло, то есть все то, что у нас происходит каждый день, но пока только на местном уровне.

Есть единственный способ избежать революций - это своевременное решение возникающих социальных, национальных и политических проблем. Этим и должны повсеместно заниматься государственные структуры и политические партии, призванные народом решать назревшие проблемы мирным законным способом. Но эффективное его использование возможно только тогда, когда отечественная социал-демократия станет влиятельной политической силой. В последнее время с созданием партии «Справедливая Россия» и появлением общественного социал-демократического движения есть все основания об этом говорить.

Отечественная социал-демократия может стать настоящей и ответственной политической партией, так как у нее есть идеи, подтвержденные широким международным опытом. К этим идеям тянется много людей в России, если судить по тем голосам избирателей, которые голосовали за партии левого центра. По нашим подсчетам - это, по меньшей мере, 20% - 25% избирателей. В этой связи, я думаю, что социал-демократы должны начать настойчивую работу по политическому объединению всех левоцентристских сил на научной социал-демократической платформе.

У отечественной социал-демократии есть своя значительная социальная база. Она, прежде всего, связана с людьми наемного труда. Это подавляющая часть населения страны. Она сегодня наиболее подвержена дискриминации. Отсюда многие протестные голоса, отданные за представителей КПРФ. Вместе с тем большинство наемных труженников, особенно среди научно-технической интеллигенции, не ассоциируют свои политические взгляды со взглядами нынешних коммунистов, которые до сих пор никак не могут выйти из сталинской шинели. Они тяготеют к социал-демократии. Так называемый «средний класс», особенно учителя, врачи, квалифицированные работники, которые сегодня находятся в трудном материальном положении могут поддержать социал-демократическую партию, если увидят ее реальные политические возможности.

Заключение

В заключение хочу сказать вот о чем. Современная социал-демократия может стать влиятельной политической силой, если сумеет овладеть современными средствами массовой информации, если добьется доступа к телевидению, если сумеет создать центральную газету, продвигающую социал-демократические идеи в широкие народные массы. Современные молодые люди никогда не поверят партийному пропагандисту, догматически излагающему идеи партии. Только читая и участвуя в политических дискуссиях, они смогут сформировать свое собственное мировоззрение. Только в котле коллективной идейной работы, где постоянно будет «вариться» творческая социал-демократическая мысль, может появиться и новая программа партии, которую смогут поддержать миллионы российских избирателей.

Утопический социализм в России в целом нашел свое выражение в так называемом русском общинном социализме Герцена, в основе которого находилось идеалистическое положение о том, что крестьянская община с ее традиционными формами владения землей и самоуправления является носителем социалистических отношений в социально-экономической жизни России, при этом необходимым условием является уничтожение крепостнических отношений и самодержавия.