Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

I. ПОДХОД К ПРОБЛЕМЕ

II. ПОЛИТИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ В СИСТЕМЕ ВЛАСТИ

2.1 Средства, рассчитанные на добровольное подчинение объекта власти субъекту

2.2 Средства принудительного характера

2.3 Насилие как средство власти

III. ИСТОЧНИКИ НАСИЛИЯ

3.1 Структурные источники насилия

3.2 Политические источники насилия

3.3 Социокультурные источники насилия

3.4 Психологические источники насилия

IV. ЧТО ПРОТИВОПОСТАВИТЬ ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

Проблема политического насилия всегда была объектом пристального внимания философов, социологов, политологов. Актуальность данной проблеме придают широкое распространение насилия, разрушительные последствия его применения. По данным Стокгольмского института мира, на планете насчитывается более 30 вооруженных конфликтов, причем практически все они носят внутренний, а не межгосударственный характер. В 1994 г. только в Руанде межэтнические столкновения унесли по различным оценкам от 200 до 500 тыс. жизней. (Известия. 1994. 4 июня. С. 3.)

Особенное значение проблема насилия имеет для политической жизни России, где насилие всегда играло большую роль: и на этапе самодержавного абсолютизма, и в период тоталитарного режима, и в современных условиях.

I. ПОДХОД К ПРОБЛЕМЕ

Проблема политического насилия всегда была объектом пристального внимания философов, социологов, политологов и юристов. Актуальность этой проблеме придают широкое распространение насилия, разрушительные последствия его применения. По данным Стокгольмского института мира на планете насчитывается более 30 вооруженных конфликтов, причем практически все они носят внутренний а не межгосударственный характер.

Политическая преступность представляет собой общественно опасные формы борьбы правящих или оппозиционных политических элит, партий, групп и отдельных лиц за власть или за ее неправомерное удержание. Политическая преступность существовала в прошлом, распространена она и сейчас. Но по политическим причинам этот вид преступности ранее не рассматривался в криминологическом плане, хотя его общественная опасность намного превосходит тот вред, который наносит вульгарная уголовная преступность. Первые попытки осмысления политической преступности в нашей стране появились в начале 90-х годов [7-10].

Такое положение в науке сложилось не только в связи с политической невозможностью подобных исследований, но и из-за научно-практической неопределенности юридического понимания политической преступности. В качестве примера обратимся к одной из опасных и распространенных форм политической преступности политическому терроризму. Генеральная Ассамблея ООН приняла около десятка резолюций о национальном, религиозном и международном терроризме, но так и не смогла дать его более или менее обобщенного юридического определения.

Политический терроризм многолик. С одной стороны, он практикуется тоталитарными режимами для подавления воли народов, политических групп и их лидеров, с другой - используется этими подавляемыми (у некоторых часто не остается других средств) в борьбе за свои права, свободы, выживание и независимость, с третьей - применяется экстремистами различных мастей. Объединить эти диаметрально противоположные общественно опасные действия, совершаемые по политическим мотивам, в одно понятие трудно. Другие формы политической преступности еще более неопределенны. Но это не должно служить основанием для замалчивания существующей крупной криминологической и политологической проблемы, актуальность которой, как показывает политическая борьба в разных странах, в том числе и в России, не уменьшается, а возрастает [4].

II. ПОЛИТИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ В СИСТЕМЕ ВЛАСТИ

Что же представляет собой насилие как средство власти? Чем оно отличается от других политических средств? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо рассмотреть взаимосвязь между властью и насилием.

Большинство политологов сходится в том, что власть - это способность и возможность социального субъекта осуществлять свою волю, в случае необходимости навязывая ее тем, кто является объектом властного воздействия. Э.П. Теплов отмечает: «Политическая власть, как правило, рассматривается прежде всего как волевая деятельность преследующего свои цели политического субъекта (личности, коллектива, социальной группы, класса, партии, движения, организации, государства) (Теплов Э. П. Политическая власть. СПб., 1993. С. 40).

Властные отношения носят характер «асимметрически структурирован ной связи» (Массинг О. Господство // Полис. 1991. № 6. С. 107), предполагают неравенство между субъектом и объектом власти. Политическая связь основана на господстве одних, чья властная воля доминирует, и подчинении других, на которых она направлена* (Понятие «господство», используемое нами, лишено ценностного аспекта и охватывает все типы властных отношений (в том числе демократический), которые предполагают деление на управляющих и управляемых.)

Субъекты власти используют различные способы осуществления воли: убеждение, авторитет, право, экономическое стимулирование, традиции, манипуляции, принуждение, насилие. (Политологический словарь. В 2 Ч. М., Ч. I. С. 45; Краснов Б. И. Теория власти и властных отношений//Социально-политический журнал. 1994. №3 - 6. С. 79.)

Подробная типологизация средств власти не является целью. Однако представляется обоснованным разделить средства политической власти на две большие группы: средства, рассчитанные на добровольное подчинение объекта власти субъекту, и средства принудительного характера.

2.1 Средства, рассчитанные на добровольное подчинение объекта власти субъекту

К первой группе относятся такие способы властного воздействия, как авторитет (исходящий из личных достоинств, традиции, закона), материальное стимулирование и т.д. Мотивы, которые заставляют объект власти подчиняться субъекту, использующему перечисленные средства, состоят в уважении к субъекту власти, идентификации с ним, привычке, вере, а также заинтересованности в выполнении распоряжений.

В случае необходимости субъект власти использует средства убеждения, чтобы доказать необходимость подчинения воле тех, кто осуществляет власть. Политическая власть, опирающаяся преимущественно на добровольное подчинение большинства граждан, часто определяется как авторитетная (см.: Островска И. Политическая власть. Рига, 1990. С. 8).

2.2 Средства принудительного характера

Политические средства принудительного характера заключаются в совокупности приемов и способов властного воздействия, которые необходимы для того, чтобы заставить объект власти подчиниться против его воли. Как отмечают авторы англо-американского словаря политического анализа, «принуждение - это форма влияния, характеризующаяся высоким уровнем оказываемого давления или понуждения». (Полис. 1993. № 2. С. 86.) Главным мотивом выполнения распоряжений субъекта власти в данном случае является страх перед санкциями, которые могут быть применены в случае непослушания. политический экстремизм насилие власть

Принудительное воздействие на объект власти может быть различным. Так, И. Островска пишет о психологическом и физическом принуждении (см.: Островска И. Указ. соч. С. 18). А.Г. Аникевич выделяет идеологическое, психологическое и физическое воздействие. При этом под идеологическим принуждением автор понимает навязывание подвластным, внедрение в их сознание принципов и идеалов, обеспечивающих классовое господство. Психологическое воздействие, по его мнению, представляет собой постоянные угрозы применения репрессий (см.: Аникевич А.Г. Политическая власть. Красноярск, 1986. С. 61, 79).

На взгляд автора, более правильно было бы определять психологическое и идеологическое давление как духовное принуждение. Такое определение позволило бы включить в него все приемы, способы и методы воздействия на сознание с помощью духовных ценностей и деятельности.

Понимаемое таким образом духовное принуждение включает в себя не только идеологическую обработку, психологическое запугивание, но и воздействие общественного мнения, морали, заставляющие объект власти вести себя определенным образом. М.Вебер подчеркивал необходимость включения моральных средств воздействия в арсенал средств властного принуждения: «Сюда относится даже "братское предупреждение", принятое в ряде сект в качестве первичной меры мягкого воздействия на грешников, при условии, что оно основано на определенном правиле и совершается специальной группой людей. То же можно сказать и о порицании, высказанном цензорами, если оно служит средством гарантировать "нравственные" нормы поведения, а тем более о моральном принуждении, которое осуществляет церковь» (Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 641-642).

Можно говорить об экономической, правовой и других формах принуждения. Мы не считаем возможным называть насилием воздействие общественного мнения на сознание и поведение людей или применение силы закона в какой-то области социальной жизни. Поэтому под политическим насилием мы понимаем использование лишь одной из разновидностей принуждения -- физического -- для осуществления властной воли или овладения властью. Это соответствует лингвистической традиции русского языка, согласно которой насилие представляет собой применение физической силы к кому-либо (см.: .Словарь русского языка. В 4 Т. М., 1986. Т. 2. С. 394).

Что означает слово «физический» применительно к насилию?

Во-первых, оно предполагает определенную характеристику объекта принуждения. Объектом насилия выступает, прежде всего, телесная оболочка человека, его ткани (см.:Ткаченко В.И. Насилие, не опасное и опасное для жизни и здоровья, как уголовно-правовая категория // Государство и право. 1992. № 12. С. 72). Конечно, применение насилия имеет и психологические последствия, затрагивает не только физические, но и духовные свойства человека (эмоции, чувства). Однако их можно назвать побочными эффектами насилия (за исключением одной разновидности политического насилия - терроризма). Главными последствиями насилия для организма человека являются физические-телесные повреждения и даже физическая смерть.

Поскольку понятие «физический» включает в себя все, что относится к предметам и явлениям материального, вещественного мира (см.: Словарь русского языка. Т. 4.С. 563), то и объектами насилия выступают также материальные ценности (здания, средства транспорта и т. д.).

Во-вторых, физический характер принуждения означает определенный способ воздействия субъекта насилия на его объект. Принуждая кого-то к чему-либо, субъект насилия использует возможности мышц, мускулов или орудия, которые усиливают их воздействие (огнестрельное оружие, подручные средства, отравляющие вещества и т. д.).

Актами политического насилия являются конкретные насильственные действия: убийства, избиения, принудительное задержание, пытки, взрывы, поджоги, экспроприация собственности и т. д..

Отрицая атрибутивную роль насилия в политике, мы тем не менее полагаем, что специфичность власти (прежде всего государственной) наряду с другими признаками состоит в наличии системы средств воздействия на объект, включающей аппарат насилия (армия, спецслужбы, правоохранительные органы и т. д.).

Политика как особая сфера жизнедеятельности отличается от других тем, что государственная власть может применять насилие в масштабах всего общества. Для того чтобы в обществе были обеспечены порядок и стабильность, государство должно иметь монополию на использование физического принуждения. М. Вебер писал: «...государство есть то человеческое сообщество, которое... претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия» {Вебер М. Указ. соч. С. 645).

Выступая против отождествления власти и насилия, мы, тем не менее, не разделяем и позицию, согласно которой физическое принуждение исключается из числа средств политики. Так, X. Арендт утверждает, что использование насилия - это не применение власти, а ее отсутствие. Там, где начинается насилие, заканчивается власть. Арендт полагает, что власть не может существовать без лояльности со стороны граждан, без признания ее легитимности. Если правитель прибегает к физическому принуждению, чтобы обеспечить повиновение, то он не имеет поддержки своих подданных, т. е. власти над ними.

2.3 Насилие как средство власти

Насилие отличается от других средств власти следующими особенностями. Оно имеет низкий созидательный потенциал Различие между насильственными и ненасильственными действиями, - считает X. Арендт, - состоит в том, что первые стремятся исключительно к разрушению старого, а вторые главным образом заинтересованы в установлении чего-то нового» (Arendt H. Reflections on Violence // Journal of International Affairs. N. Y., 1969. Vol. 23. №1.Р.11).

B период социальных преобразований насилие служит средством их защиты от внешней угрозы, нейтрализации или устранения политических противников, но не может подменить самих реформ, нацеленных на создание определенных социальных, экономических и политических структур и отношений! Ограниченность возможностей насилия как регулятора общественных отношений осознавали даже те мыслители, которые полагали, что оно играет значительную роль в социальной жизни.» Так, Ф.Энгельс писал: «Каждый рабочий-социалист, безразлично какой национальности, очень хорошо знает, что насилие только охраняет эксплуатацию, но не создает ее, что основой эксплуатации, которой он подвергается, является отношение капитала и наемного труда и что последнее возникло чисто экономическим путем, а вовсе не путем насилия» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 156--157).

Насилие основано на страхе, который может сыграть определенную роль в процессе принуждения индивида к каким-то действиям. С помощью угроз, команд, приказаний и запретов можно добиться внешнего послушания и выполнения каких-то требований. Однако нормы и ценности, передаваемые индивидам в такой форме, не становятся частью их внутренних личностных убеждений и поэтому легко исчезают из их сознания (см.: Бшпянова М. Р. Социальная психология. М., 1994. С. 12).

Негативные санкции, связанные с физическим принуждением, никогда не гарантировали подчинения и послушания. Экспериментальные данные свидетельствуют о том, что применение таких санкций ведет к временному прекращению нежелательного социального поведения и что подавляемые формы социального поведения имеют тенденцию к возрождению в том же качестве после прекращения воздействия негативных санкций (см.: Социология / Кол. авторов под рук. Г. В. Осипова. М., 1990. С. 116). («Насилие относится к числу дорогостоящих политических средств. Его использование связано с большими человеческими жертвами и разрушениями материальных ценностей. На многие десятилетия назад отброшены в экономическом отношении страны, ставшие ареной гражданских войн, этнополитических и межклановых конфликтов (Таджикистан, Руанда, Ангола и др.). Даже несколько дней вооруженного противостояния в Москве в октябре 1993 г. нанесли огромный экономический ущерб, который оценивается от 30 до 300 млрд. руб. (см.: АиФ. 1994. № 38. С. ).

Издержки насилия, безусловно, не сводимы к материальным потерям. Чем более масштабный характер носит использование физического принуждения в политике, тем значительнее его негативные последствия в духовной жизни общества (ожесточение, усиление агрессивности поведения, страх и т. д.).

Насилие как политическое средство характеризуется конфронтационностью. Оно ухудшает взаимодействие и взаимопонимание между участниками политического процесса, способствует обострению отношений оппонентов, ведет к их отчуждению, конфронтации, разрыву целостности социально-политического сообщества. Когда пролилась кровь, трудно найти пути к взаимному примирению сторон. Насилие, примененное хотя бы однажды, значительно сокращает пространство для политического маневра, компромиссов.

Насилие способствует распространению в обществе автократических тенденций. Страны, пережившие сколько-нибудь значительные насильственные конфликты, характеризуются ужесточением политических режимов. Как правило, после великих революций в истории человечества устанавливались диктатуры.

Насилие обладает инерционностью, способностью превращаться в традицию политической жизни. Если оно дало эффект, то у победителей возникает соблазн полагаться не на право, а на силу. Кроме того, применение насилия нуждается в соответствующем аппарате (армия, органы внутренних дел, спецслужбы), руководители которого приобретают высокий политический вес и социальный статус. Их влияние на принятие политических решений становится значительным [1].

III. ИСТОЧНИКИ НАСИЛИЯ

Насилие является неотъемлемой чертой современной политической жизни. Акты насилия совершаются с древнейших времен, однако XX в. отличается количественным ростом их и качественными изменениями. Рассмотрим источники политического насилия, его природу и перспективы.

Попытки объяснить феномен насилия какой-то одной, «главной» причиной не имеют научной перспективы. Если свести источники насилия к классовым антагонизмам, то невозможно понять, почему в странах с одинаковым способом производства и социальной структурой наблюдается разная степень остроты политических противоречий, в том числе разрешаемых с помощью насилия (сравним, например, с этой точки зрения современные Швецию и Италию). Не ясно также, почему бедные социальные слои не всегда являются самыми активными участниками политических столкновений.

Причины насилия можно поделить на такие группы, структурные, политические, социокультурные и психологические. Следует подчеркнуть, что названные группы причин являются источником насилия, как правило, только в совокупности, дополняя и усиливая друг друга. Чем полнее они представлены в социально-политической и духовной жизни общества, тем вероятнее возникновение насильственных конфликтов в той или иной форме.

3.1 Структурные источники насилия

Субъектами политики являются индивиды и группы, которые руководствуются в своих действиях определенными интересами. Каждая социальная группа занимает определенное место (позицию) в системе стратификации в соответствии с объемом социальных благ, которыми она располагает Основными социальными благами, подлежащими распределению между группами, являются богатство, престиж, власть. Общий объем социальных благ группы определяет ее совокупный статус в социальной структуре общества. Вмест с тем социальная группа может иметь разный статус по различным параметрам социальной дифференциации (например, высокий статус, с точки зрения богатства, и низкий -- по критерию престижа). Это явление в социологии называется статусной несовместимостью.

Социальное неравенство является одним из источников конфликтов в обществе. Каждая группа стремится улучшить свое положение, расширить объем социальных благ. Однако в силу ограниченности ресурсов это может вызвать столкновение с другими группами, также претендующих на эти блага. Группы с высоким статусом не хотят потерять контроль над ресурсами. Социальные общности с низким статусом, наоборот, стремятся перераспределить социальные блага в свою пользу

При этом большое значение имеет овладение государственной властью той или иной группой, которая дает ей возможность контролировать распределение социальных благ в обществе. Поэтому социальные конфликты неизбежно приобретают политический характер. Политические конфликты, вызванные неравенством в распределении материальных благ, могут иметь различную степень остроты, в частности проявляться в насильственной форме.

Во всех случаях роль инициаторов насильственных действий часто играют социальные группы, которые испытывают определенный прогресс, но недовольны его темпом и качеством.

3.2 Политические источники насилия

Источником политического насилия являются не только динамические процессы в социальной структуре. Если социальная структура предельно поляризована, предполагает большой разрыв в статусах социальных групп, находящихся на противоположных полюсах, то в таком обществе трудно рассчитывать на согласие. Общественные антагонизмы до определенного времени могут сдерживаться политическими, социокультурными, психологическими факторами, но рано или поздно приводят к социальному взрыву.

Важнейшим параметром при рассмотрении источников политического насилия является мера институционализации властных отношений. Институционализация представляет собой процесс, обеспечивающий связанность и упорядоченность процедур и организаций, которые существуют в рамках определенной политической системы. Чем выше степень институционализации, тем более развернутый характер носят правила и нормы политического поведения, деятельности политических партий, методы решения возникающих конфликтов, что способствует предсказуемости политического процесса, снижению вероятности отклоняющихся, экстремистских способов борьбы за власть.

Наименьшей институционализацией отличаются те разновидности автократии, которые не опираются на устоявшиеся традиции, обычаи, ритуалы, нормы политической жизни. Это чаще всего власть узурпаторов, которые захватили ее в результате насилия, Слабая институционализация таких режимов создает большой потенциал насилия, особенно часто проявляющийся при смене политических лидеров, элит.

Институционализация придает гибкость и адаптивность политическим структурам, через которые осуществляется государственная власть. Это весьма важно, так как под влиянием изменений в стратификационной системе в обществе появляются новые социальные группы, которые хотят быть представлены в политической системе.

Если политические институты не могут адаптироваться к потребностям и требованиям социально мобилизованных групп, возрастает риск дестабилизации, использования насилия в политическом процессе (как «сверху», так и «снизу»). Демократия обладает большими адаптационными способностями, чем другие формы властных отношений. Однако политические организации в условиях демократии не всегда успевают за такого рода структурными сдвигами. Демократическая система (как и любая другая) подвержена действию инерционных сил (хотя и в меньшей степени, чем другие). Это означает, что ее политические институты трансформируются медленнее, чем социальная структура общества, его экономический уклад.

Не находя ответа на свои политические интенции, новые социальные страты вынуждены обращаться к экстремистским средствам, чтобы привлечь внимание к своим проблемам или решить их самостоятельно.

Ослабление суверенитета государственной власти является важнейшим источником насилия в рамках соответствующего политического сообщества. На наш взгляд, к наиболее важным проявлениям этого относятся неспособность властвующих обеспечить стабильность и экономический прогресс общества и утрата государством монополии на легитимное насилие.

Эти явления тесно между собой связаны. Государственная власть, не имеющая монополии на насилие, чаще всего неспособна эффективно выполнять стоящие перед ней задачи. В обществе возникают различные центры власти, использующие в борьбе друг с другом насильственные средства. Органы государственной власти не в состоянии обеспечить политическую стабильность, интеграцию общества. В результате нормальный политический процесс нарушается бунтами, восстаниями и другими формами политического насилия.

Ослабление суверенитета государственной власти часто связано со сменой формы властных отношений. При смене политического режима уменьшается потенциал центральной власти. Властные структуры лишены традиционного политического авторитета. Ухудшение управляемости государства из единого центра приводит к обострению столкновений противоборствующих элит. Если общество имеет жестко поляризованную социальную структуру, является полиэтническим, то ослабление контроля со стороны государственного аппарата создает клапан для выхода общественных антагонизмов.

3.3 Социокультурные источники насилия

Насильственные конфликты были характерны для общества с неразвитыми социально-классовыми отношениями, т. е. для традиционных обществ, а сейчас ими отличаются страны периферийного развития капитализма. Раздробленность традиционного общества на доклассовые общности родоплеменного, территориального или этнического характера усиливает вероятность насильственных столкновений между ними, поскольку связи, основанные на отношениях личной, родовой зависимости, способствуют большему отчуждению, обособлению групп. Самые ожесточенные и разрушительные конфликты современности произошли и происходят именно на основе родоплеменных или этнических отношений (Бурунди, Руанда, Таджикистан, бывшая Югославия, Чечня и др.). Следует отметить, что даже в некоторых развитых индустриальных странах с современной социальной структурой имеют место кровопролитные межэтнические столкновения (Северная Ирландия, Канада, Испания и т. д.).

3.4 Психологические источники насилия

Как мы видим, одним из важнейших источников насилия являются сложные процессы в социальной структуре общества, которые приводят к дезорганизации, усилению асимметрии стратификационной системы, вытягиванию ее профиля. Однако эти процессы автоматически не ведут к возникновению политического насилия. Статусные перемещения могут вызвать противоречивую реакцию -- апатию, самоубийства, политическую активность мирного характера, политическое насилие. Психологическая реакция индивидов и групп на структурные процессы зависит от системы властных отношений в обществе.

Под властными отношениями мы понимаем способ организации господства и подчинения, присущий социуму, систему взаимодействия между субъектом и объектом государственной власти. Такие отношения включают особенности распределения государственной власти, способы и методы властвования и другие характеристики. Властные отношения в каждом сообществе имеют свою форму, конкретное воплощение. Как правило, различают две основные формы властных отношений: автократическую и демократическую. Каждая из них характеризуется определенными параметрами, которые имеют наиболее существенное значение для применения насилия в политике. Этими параметрами являются:

-степень политизации жизни общества и объем политико-государственного контроля и регулирования его социально-экономической и культурной областей;

-тип политического господства, выражающийся в степени монополизации государственной власти;

-формы политического участия;

-мера институционализации политических отношений;

-прочность суверенитета государственной власти.

Рассмотрим формы властных отношений с точки зрения перечисленных параметров и попробуем определить, как они влияют на масштабы и интенсивность насилия, применяемого в том или ином политическом сообществе.

Гипертрофированное развитие государственной власти, ее стремление поглотить все сферы жизни общества, т. е. неоправданное расширение политического пространства, присущи прежде всего автократической форме политических отношений. Однако степень политизации социальной жизни зависит от конкретной разновидности автократии.

В настоящее время большинство политологов подразделяет автократические системы на тоталитарные и авторитарные. Именно тоталитарные системы претендуют на полное поглощение общества государством, всеохватывающий контроль за социальным поведением каждого гражданина. При этом происходит огосударствление общества, т. е. уничтожение (или крайнее сужение) независимой от государства общественной жизни, ликвидация гражданского общества. Для тоталитаризма характерно стирание различий между политическим и социальным, между государством и обществом. Любой вопрос социальной жизни превращается в политический, любая сфера жизнедеятельности человека, в том числе личная жизнь, является объектом государственного вмешательства и регуляции.

Для авторитарной формы властных отношений не характерна такая высокая степень политизации общества, как для тоталитаризма. Большинство политологов полагает, что в основе авторитаризма лежит принцип «разрешено все, кроме политики». Это позволяет сохранить автономию личности и общества во внеполитических сферах. В отличие от тоталитаризма авторитарная модель властных отношений не характеризуется стремлением правящей элиты радикально перестроить общество, введением планового управления экономикой и тотальным контролем над населением.

Поскольку повседневный жесткий контроль государственной власти за всеми сферами жизни общества не свойственен авторитаризму, масштабы политического принуждения здесь меньше, чем при тоталитаризме. Сравнение политической жизни тоталитарных и авторитарных систем позволяет сделать вывод о том, что последние отличаются меньшим государственным насилием.

Демократическая модель властных отношений отличается наименьшим насилием по сравнению с тоталитаризмом и авторитаризмом, Преимущества демократии объясняются, на наш взгляд, высокой степенью защищенности индивидуальных и общественных сфер жизни от излишней регламентации со стороны государства. Развитое гражданское общество является само организующей и саморазвивающейся системой, которая ограничивает функции государства выработкой общей стратегии развития, стимулированием общественно полезной деятельности граждан, обеспечением внутреннего мира и т. д. Вместе с тем государство не пытается подчинить социальную жизнь сознательному регулированию, используя свою принудительную власть. Это значительно сокращает масштабы насилия в условиях демократии.

Однако демократия не имеет иммунитета против насилия. Время от времени в политической жизни демократических государств происходят острые конфликты, в ходе которых применяется насилие. Лево террористические кампании в развитых индустриальных странах в 70--80-е Гг., гражданский конфликт в Ольстере с конца 60-х гг., студенческие волнения в США и Западной Европе на рубеже 60--70-х гг. -- вот лишь отдельные примеры насильственного противоборства в условиях демократии. Чем оно объясняется? Любая форма властных отношений предполагает асимметричность, неравенство субъекта и объекта. Власть всегда носит элитарный характер, непосредственное отправление властных полномочий, функций -- удел меньшинства. А с этим могут примириться не все представители подвластных социальных групп в силу своих психологических особенностей.

Демократия приводит к сменяемости элит, расширяет их представительность, лишает абсолютной власти, но не делает управляющих и управляемых абсолютно равными. Поэтому объекты власти даже в условиях демократии испытывают определенную отстраненность от властвующих, исходящую из различия их интересов. Невозможность для рядовых граждан непосредственно осуществлять власть, постоянно и эффективно контролировать повседневную деятельность ее субъектов неизбежно порождает дистанцию между ними.

Еще более остро ощущают свое безвластие в условиях демократии те социальные группы, которые вопреки провозглашенному юридическому равенству не равны в политическом смысле другим группам общества. В первую очередь это относится к этническим меньшинствам, стратам с низким образованием, доходами и другими социальными характеристиками, которые не позволяют им воспользоваться своими демократическими правами. Ощущение безвластия, отчуждение от политической системы могут быть источником насилия со стороны некоторых индивидов или групп в условиях демократии. Насилие в этой ситуации рассматривается как уравнитель власти [2].

IV. ЧТО ПРОТИВОПОСТАВИТЬ ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ

Эффективного лекарства против экстремизма, к сожалению, нет. Жертвами политического террора становятся не только граждане слаборазвитых государств с нестабильной политической системой, но и вполне процветающих стран с прочными институтами демократии. В 1970-1980 гг. Западная Европа находилась буквально в шоке от не прекращавшихся актов насилия: убийств политических деятелей, взрывов, похищений, захватов самолетов.

Так что же, государство и общество бессильны перед экстремизмом?

Прежде всего, необходимо решить те реальные социальные проблемы, болезненной реакцией на которые является экстремизм. При этом действия властей, связанные с ликвидацией источников социальных конфликтов, ни при каких условиях не должны выглядеть как уступка давлению. Общество должно рассматривать их результатом целенаправленной, долговременной политики, не связанной прямо с каким-либо террористическим актом.

В борьбе с политическим терроризмом власти сталкиваются со значительными трудностями. Одна из них - невозможность полностью ликвидировать некоторые источники социальных конфликтов, на которых паразитирует терроризм. Так, сепаратистские идеи могут встречать поддержку у определенной части этнической группы. Однако правительство не может идти на какие-либо компромиссы в вопросе о территориальной целостности государства, особенно если речь идет о полиэтническом сообществе (это характерно для всех государств, сталкивающихся с проблемой сепаратизма, - Испании, Великобритании, Индии, Китая и др.). И это очевидно, так как уступки, сделанные сепаратистам в этом вопросе, могут привести к дальнейшему распаду государственности и тем самым вызвать гораздо большие разрушения и жертвы, чем непреклонная позиция.

Поэтому, ведя борьбу с экстремизмом, власти должны ясно и недвусмысленно показать, где возможен компромисс при решении проблем, вызвавших тот или иной социальный конфликт, а где - никогда. При этом правительству следует активно сотрудничать с умеренными группировками оппозиции, предлагать им разнообразные компромиссы (например, в случае межэтнических конфликтов - любую форму политической самостоятельности в рамках единого федеративного государства) с тем, чтобы противопоставить их экстремистам, предотвратить или разрушить союз между ними.

Наибольших успехов в борьбе с экстремизмом добиваются как раз те государства, которые придерживаются жесткой линии по отношению к нему. Однако при этом эффективность борьбы зависит от следующих двух условий.

Во-первых, она должна проводиться в условиях четкого правового пространства. Экстремизм процветает в законодательном хаосе, который мы, к сожалению, наблюдаем в современной России, где различные нормативные акты (федеральные и республиканские законы, указы президента и т.д.) прямо противоречат друг другу.

Во-вторых, борьба против экстремизма должна вестись высокопрофессионально. Это предполагает и своевременный сбор информации, и создание системы подразделений по борьбе с терроризмом, управляемых из единого центра а также многое другое.

Поскольку это актуально для России, специально подчеркнем необходимость выявления и нейтрализации политических и финансовых сил, которые стоят за спиной экстремистов. Трудно бороться с экстремизмом, если не уничтожить его питательные корни.

Чтобы быть эффективным, использование насилия против экстремистов должно быть подчинено принципам логичности и последовательности. Любые крайности, резкие переходы от жестоких репрессий к мягкой, либеральной политике и обратно, как правило, лишь ослабляют политический режим. Колебания, отсутствие логики в действиях властей вызывают непонимание и неприятие в обществе. Непринятие мер против лиц, подрывающих стабильность режима, создает ощущение безнаказанности у преступников и беззащитности у их жертв. С другой стороны, чрезмерные репрессии, особенно против невиновных, вызывают ярость, отчуждение.

Немаловажное значение имеет пропагандистский аспект борьбы против терроризма. Практика показывает, что только легитимное, то есть рассматриваемое как законное, оправданное в глазах общества применение силы может быть эффективным в борьбе с экстремизмом.

Восприятие силовых мер правительства как нелегитимных усиливает сопротивление тех, против кого они направлены. Так, серьезной проблемой для британских войск в Северной Ирландии было отношение к ним как к захватчикам со стороны католического меньшинства. С аналогичными проблемами сталкивается американская полиция в негритянских кварталах, где к ней относятся не как к нейтральной силе, а как к инструменту расизма.

Поэтому властям необходимо убедительно доказывать обоснованность использования силы против экстремистов, раскрывать опасность и антигуманную сущность экстремизма, дегероизировать тех, кто его практикует.

В свою очередь, экстремисты крайне заинтересованы в использовании СМИ для формирования имиджа "борцов за свободу", "благородных разбойников", для распространения своих идей, демонстрации собственной значимости. Не случайно, как показывает практика, типичным требованием организаторов терактов является допуск к средствам массовой информации.

В условиях России меры против политического экстремизма вряд ли дадут быстрый эффект. Экономические неурядицы, социальная разобщенность, слабость центральных органов государственной власти, дезорганизация силовых ведомств значительно усложняют борьбу против терроризма. Очевидно, что политические режимы, переживающие внутренний кризис, более уязвимы для антисистемного насилия. Однако хочется надеяться, что уже в ближайшее время будут предприняты реальные шаги для постепенного излечения нашего общества от этого тяжелого недуга [3].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Монопольное «право» на политические преступления коммунистического режима после его падения распалось на сотни «прав» самых разных политических, националистических, сепаратистских, криминальных сил, которые вступили в беспощадную борьбу за власть и собственность в центре и на местах. Этого и следовало ожидать. Советский народ зажатый в тисках политического режима был наиболее благоприятной почвой для развития и процветания всех форм политического насилия.

Но все изменяется. Новое поколение вступает в законные права хозяев страны. Это поколение не носило пионерских галстуков, не вступало в комсомол. У него иная направленность, другие интересы. Оно по-другому смотрит на мир. Хочется верить, что эти люди будут профессионалами своего дела, будут правильно воспринимать окружающую действительность, избирать себе в правители таких же профессионалов и под их руководством зарабатывать деньги, растить умных детей, обеспечивая себе безбедную старость. В таком обществе трудно посеять смуту. Оно стабильно, потому что в основной своей массе осознает правильность происходящего вокруг. Оно справедливо, потому что в нем каждый сам своим трудом достигает всех благ.

Это черты идеального государства. Будет ли оно таким в ближайшее время? Маловероятно. Но стремится к этому необходимо каждому. Только так у общества есть возможность выжить.

ЛИТЕРАТУРА

1. Залысин И.Ю. Политическое насилие в системе власти. Социально-политический журнал. 1995 №3.

2. Залысин И.Ю. Структурные и политические источники насилия. Социально-политический журнал. 1998 №5.

3. Залысин И.Ю. Что противопоставить терроризму? Независимая газета от 10.11.2000

3. Лазарев Н.Я. Терроризм как тип политического поведения // Социологические исследования. 1993. №8.

4. Лунеев В.В. Политическая преступность. Государство и право. 1994. №7.

Размещено на Allbest.ru